"Уберечь любовь" - читать интересную книгу автора (Харри Джейн)

3

Эмили провела беспокойную ночь. Ей снился красавец садовник из особняка Горгульи: она бежала от него сквозь тропический лес, а он неумолимо настигал ее… Ей было сладко и страшно. Она в панике просыпалась и вновь проваливалась в сказочный сон. Вот она нежится на берегу озера в тени каких-то сладко пахнущих деревьев. Ровная синяя гладь воды вдруг раскрывается и из теплых глубин, как джинн из бутылки, поднимается молодой бог озера. Эмили обнаруживает, что совершенно обнажена и не может найти одежду, да ей и не сильно этого хочется. А он уже совсем рядом, опускается рядом с Эмили на мягкую траву, кладет ей гладкую прохладную руку на грудь… Потом опускает вслед за рукой голову, прижимается ухом и слушает стук ее сердца. Сердце девушки глухо ухает во всем теле.

Эмили открыла глаза и с трудом сообразила, что кто-то давно и настойчиво стучит в дверь ее номера.

— Мадемуазель, вас внизу ждет машина, — услышала она голос Дидье.

За окном клубился предутренний сумрак.

— Дидье, который час? — охрипшим со сна голосом спросила Эмили.

— Половина пятого, мадемуазель.

— Ничего себе, — прошептала Эмили, но тут же вскочила и отправилась в душ.

Она стояла под холодными струями, пытаясь проснуться и проклиная себя за то, что проспала и теперь весь город будет знать, куда и с кем она едет. А своего провожатого поносила последними словами за то, что явился так рано. Когда он вчера пообещал, что заедет за ней утром, она решила, что речь идет часах о восьми. Откуда же ей было знать, что у него утро начинается в четыре…

Эмили постаралась быстренько привести в порядок лицо и прическу. Хороша же она будет, когда он увидит ее без укладки и подкрашенных ресниц. Впрочем, какая разница, она ведь не под венец с ним собралась.

Потом она вдруг сообразила, что вчера не подумала, в чем же она поедет. В длинной шелковой юбке? Нет, никогда. Она в ней толстая. Только сейчас Эмили поняла, что ее любимая юбка никуда не годится. В шортах? Но она еще не успела загореть. Дать ему любоваться ее бледными ногами? Ладно, ноги стройные, пусть смотрит. Эмили натянула шорты, быстренько завязала узлом клетчатую ковбойскую рубашку и поняла, что похожа на пятиклассницу. Ей так хотелось быть роковой женщиной. Еще косички заплести, и будет прелестно! Но времени менять наряд и думать, как из себя сделать девушку с обложки журнала, у нее просто не было. Сойдет и так. Садовники такого волнения не заслуживают.

Эмили выскочила из номера и на ходу помахала рукой Дидье, приветствуя его и извиняясь за причиненные неудобства. Где-то в подсознании мелькнуло, что уж очень странный взгляд был у Дидье, когда она проносилась мимо. Ладно, с этим разберемся потом, решила она. Будь у нее время, она поняла бы, что он смотрел на нее не только с удивлением, но и со страхом.

Она сразу увидела довольно запыленный джип, припаркованный у крыльца гостиницы. Клод лениво опирался на капот. На нем были вчерашние шорты. Это хорошо, стиль совпадает. Правда, вместо ковбойской рубахи на нем была синяя хлопковая рубашка-поло. Это, конечно, минус, но она ему безумно шла. Эмили вдруг поняла, что растерялась и не знает, что дальше делать.

Клод минуту смотрел на нее, потом поднял руку и помахал ею в знак приветствия. Ну конечно же, спохватилась Эмили, нужно поздороваться. Она робко потянула вверх руку, отвечая на приветствие. Клод, казалось, читал все мысли, которые проносились в ее голове. Что она у нее, прозрачная? Он улыбнулся, распахнул дверцу машины и жестом пригласил ее садиться.

— Доброе утро, красавица, — наконец сказал он, усаживаясь за руль. — Как спалось?

— Не очень, — небрежно отозвалась Эмили. Знал бы он ее сны! Она безуспешно пыталась сделать вид, что прошлая ночь не была чем-то особенным в ее жизни и не оставила глубоких теней у нее под глазами и сладкой дрожи в коленях. — Было очень жарко. Просто нечем дышать, — продолжала она, изо всех сил уверяя себя, что ей только кажется, что он догадывается, из-за кого она сегодня промучилась всю ночь. — Нам так далеко ехать? — Она решала переключиться на нейтральную тему, чтобы окончательно не выдать себя.

— Да нет, не очень, — ответил Клод. — Почему вы решили, что далеко?

— Но если недалеко, то зачем мы выехали так рано? А, я догадалась… Чтобы не ехать по жаре, правда?

— Отчасти да… — задумчиво проговорил Клод, поворачивая ключ в замке зажигания. — Но недалеко не значит быстро. Дорогу к озеру простой и удобной не назовешь… Кроме того, есть и другие причины…

Он замолчал, а Эмили вспомнила слова Жюстин о парнях с плантаций коки и не стала допытываться.

Джип довольно быстро миновал Порт-Луи, дальше они покатили по шоссе вдоль океана. Солнце только-только поднималось из-за горизонта, и вода переливалась всеми мыслимыми и немыслимыми красками. Зрелище было фантастическое, но Эмили почти ничего не видела: солнце вставало со стороны Клода, а она отчаянно старалась не смотреть на своего спутника.

Так они и ехали, молчаливые и отчужденные, пока Клод неожиданно не свернул с дороги прямо в чащу леса. Во всяком случае, так показалось Эмили — только в последний момент она заметила две незаметные колеи. Стало довольно темно: над капотом джипа густо переплетались ветви деревьев, закрывая небо.

— Я бы предложил вам перебраться на заднее сиденье и немного подремать — нам ехать еще два часа, но здесь такая тряская дорога, что вряд ли удастся заснуть, — сказал Клод.

Он на мгновение повернул к ней голову и улыбнулся так неожиданно тепло, что Эмили почувствовала себя куском воска, который сейчас расплавится и растечется по сиденью.

— Ну уж нет, — заявила она весело, пожалуй даже излишне весело. — Впервые в жизни попасть в тропический лес — и все проспать! А вдруг на дорогу сейчас выскочит какой-нибудь ягуар? Или змея упадет на лобовое стекло? А я всего этого не увижу.

— Змеи у нас на острове есть, но, к сожалению, маленькие и не ядовитые, а вот ягуаров нет. Так что никто не выскочит.

— А ребята с кокаиновых плантаций? — выпалила Эмили и испугалась.

Клод ухмыльнулся.

— Ребята с плантаций в лесу не ночуют и не охраняют с ружьями и злыми собаками свои посевы. Кока растет сама по себе, как сорняк. Время от времени они сюда наведываются… — Он говорил это излишне спокойно.

Эмили вжалась в кресло. Ей не очень нравился его спокойный голос.

— А вообще-то вы правы, — продолжал он, — именно по этой причине я выехал в такую рань. Не хотелось бы нарваться на них ненароком. Это не опасно, но все-таки…

Эмили разочарованно вздохнула. Не такой уж он и герой. Боится каких-то бандитов. Каждая женщина мечтает увидеть, как ее избранник выползает из-под груды тел сраженных им врагов. Мысль, что он сказал это, чтобы не испугать ее, просто не пришла ей в голову.

— Интересно, а почему Горгульи решили построить виллу в таком странном месте? — спросила она, просто чтобы говорить о чем-нибудь.

Клод помолчал, потом нехотя произнес:

— Горгульи были хозяевами этих земель задолго до того, как здесь появились наркодельцы. Вилла была построена лет двадцать назад, когда у хозяина была мысль освоить эти территории. Потом что-то случилось и он охладел к этой идее. Не то чтобы за виллой не следили, но все это стало ему неинтересно…

Услышав про двадцать с небольшим лет, Эмили внутренне подобралась, однако Клод не стал развивать свою мысль, а Эмили не решилась настаивать. Она не хотела выдавать свой интерес, а в разговоре можно было сболтнуть что-то лишнее.

Боже мой! — думала Эмили, глядя на сверкающую гладь небольшого озера почти идеально круглой формы. Озеро с трех сторон было окутано зарослями остро пахнущих розовых растений. А там, где заросли расступались, в зеркале вод отражался белоснежный дом.

Эмили ожидала увидеть ветхий особняк в колониальном стиле, а перед ней было двухэтажное строение вполне современной формы, которое сделало бы честь самому Корбюзье. Весь первый этаж был затенен теми незнакомого вида деревьями, которые Эмили видела на фотографиях.

— Если хотите, можете зайти в дом, — услышала она голос Клода, который стоял за ее спиной и любовался завитками волос на ее шее. — Там открыто.

— А на вилле кто-нибудь живет? — поинтересовалась Эмили, которая чувствовала его дыхание на своей шее и хотела избавиться от этого наваждения.

— Нет. Только я иногда приезжаю и навожу здесь порядок.

— Значит, вы мне откроете?

Клод усмехнулся. Она не слышала его слов. О чем же она думает?

— Там всегда открыто. Идите по этой тропинке.

— А если в ваше отсутствие кто-нибудь проникнет на виллу?

— Вряд ли на острове найдется смельчак, который осмелится это сделать.

— Неужели? — Эмили усмехнулась. Сам боится каких-то бандитов…

— Идите смело. Я вас пока оставлю. У меня есть одно дело, которое займет примерно полчаса. Осваивайтесь.

— Подождите…

Клод повернулся к ней. Боже, он все неправильно понял.

— Вы не хотите, чтобы я уходил?

Эмили поняла, что ее заливает румянец. Она действительно не хотела, чтобы он уходил, но признаваться в этом не собиралась.

— Хочу, — ответила она с вызовом. — Идите себе на здоровье. Только скажите сначала, как называются эти деревья перед домом? — Эмили знала, какой ответ услышит.

— Это дерево называется «джак».

Так и есть, подумала Эми, ощущая непонятную горечь.

— У него, кстати, довольно вкусные плоды, — продолжал лекцию по ботанике Клод, — но употреблять их в пищу можно только в феврале — марте. Сейчас не сезон. Что-нибудь еще, леди?

Эмили покачала головой. Сейчас он уйдет на целых полчаса, и она никак не может это изменить.

— Смотрите, не потеряйтесь. Не отходите далеко от дома. А то нападет на вас какой-нибудь ягуар.

— Я не боюсь ягуаров, — засмеялась Эмили. Я тебя боюсь, подумала она. И себя. Уходи.

Эмили шла вдоль берега волшебного озера. Ее терзали сомнения. Вот оно, ее наследство, ее состояние. Еще не поздно оставить прошлое в покое. Надо просто остановиться, дождаться Клода и вернуться в Порт-Луи. Не надо заходить в дом. Завтра она первым же самолетом вылетит в Америку, и все исчезнет. Ей вдруг стало себя до ужаса жалко.

Нет, пока тайна не раскрыта, не будет ей покоя. Если она сбежит сейчас, то всю оставшуюся жизнь будет корить себя за трусость. И она решительно вступила по сень деревьев джак. Ей показалось, что вокруг стало удивительно тихо.

Под окнами белоснежного дома были разбросаны, словно куски разноцветной ткани, цветочные клумбы. Эмили не без удивления отметила, что за цветами тщательно ухаживают. Слева от дома она увидела небольшой бассейн. Она подошла поближе. Дно бассейна было выложено бело-голубой плиткой. На миг ей показалось, что она у себя дома в Висконсине и пришла в гости к состоятельным соседям. Сходство дополнялось парой столиков и плетеными стульями. Казалось, что большая веселая семья только что пила здесь утренний кофе.

Интересно, кому пришло в голову построить здесь бассейн? Рядом такое чудесное озеро. Наверное, в нем водятся змеи и крокодилы, успокоила она себя. Трудно предположить, что хозяин такой красивой и уютной виллы безумец.

Эмили подошла к широким ступеням, ведущим в дом. Решительность ее опять чуть не покинула. Давай, давай, уговаривала себя Эмили, подходя к двери.

За стеклянной дверью виднелась низкая комната, напоминающая атриум, мраморный пол, растения в больших красивых горшках.

Сердце Эмили вдруг болезненно сжалось. Наверное, надо было все-таки сначала посоветоваться с адвокатом, прежде чем ехать на виллу, вяло подумала она. Потом решительно открыла дверь и вошла внутрь. Она миновала атриум и вошла в жилую комнату. Около камина стояли несколько кресел, обтянутых кожей. В дальнем конце комнаты в обширном алькове располагался длинный обеденный стол темного дерева.

А ведь, похоже, в этих креслах никто никогда не сидел, подумала Эмили. И камин никогда не зажигали. Да и за столом не собиралась веселая компания.

По другую сторону атриума Эмили обнаружила огромную, полностью обставленную кухню с широким мраморным столом. На стене были аккуратно развешаны ножи, миски и сковородки. Она чувствовала себя так, словно попала в заколдованный замок, в глубине которого спит принцесса, ожидающая прекрасного юношу, который разбудит ее поцелуем. Вот тогда-то и оживет этот замечательный дом, на кухне загремит посуда, в камине вспыхнет огонь, а сад перед домом наполнится детским смехом и собачьим лаем.

Господи, романтический бред! Не девочка уже, а все в сказки верю, раздраженно подумала Эмили.

Сделав глубокий вдох, она двинулась на второй этаж, сердито укорив себя за то, что ступает на цыпочках.

Первым делом она заглянула в спальню. Плотно задернутые шторы делали комнату темной и прохладной. Когда она распахнула дверь и в комнату хлынул свет, Эмили раскрыла рот от представшей перед ней роскоши.

Вся комната была выдержана в различных оттенках кремового и коричневого. А на огромную кровать резного дуба было накинуто вышитое шелковое покрывало цвета слоновой кости.

Из спальни дверь вела в шикарную ванную. Мраморный пол, огромная ванна, улыбающиеся дельфинчики вместо кранов. Но особенно Эмили поразили развешанные по стене пушистые полотенца. Может быть, они тоже провисели тут двадцать лет? Какая-то «Алиса в Стране чудес». «Съешь меня!»… «Вытрись мной!»

Эмили вернулась в спальню, которая притягивала ее. Она медленно открыла балконную дверь и вышла. Теперь круглая чаша озера лежала прямо под ней. У нее опять сжалось сердце. Тот, кто строил этот дом, готовил его для любви. Чистое гладкое озеро в бело-розовом венке. Как невеста.

Отряхнувшись от романтических грез, Эмили опять задала себе вопрос: а водятся ли в озере крокодилы? Смутные воспоминания о природе крокодилов говорили ей, что они водятся в менее презентабельных водоемах. Там должна быть грязная желтая вода, много ила и прочей гадости. Нет, это озеро явно для крокодилов не годится.

Эмили до дрожи захотелось окунуться в прохладную воду, поэтому она быстренько уговорила себя, что это совершенно неопасно. Мысль о возможности влезть в чужой бассейн ее совершенно не привлекала. А вдруг хозяева обидятся? Озеро же частица мира, природы, любви, жизни.

Так победил здравый смысл, и она решительно отправилась к озеру.

Может быть, лучше дождаться Клода, подумала Эмили, но тут же отогнала мысль. А если в озере действительно нельзя купаться? А если Клод торопится и она не успеет потом нырнуть пару раз в эту хрустальную голубую воду?

Сейчас он придет, и они опять три часа будут трястись по мерзкой дороге.

Эмили оглянулась и торопливо скинула шорты и рубашку. Хорошо, что она утром сообразила надеть купальник, а то было бы как во сне… От одного воспоминания ее бросило в жар. Через мгновение она погрузилась в прохладную воду.

Перестань волноваться! — говорила она себе уже в который раз. Никуда он не мог пропасть. Это его территория, ничего не могло случиться.

Эмили наплавалась до одурения и вышла из воды, слегка пошатываясь. Клода не было. Прошло уже больше чем полчаса, но Эмили не сильно расстроилась. У нее было время просушить купальник.

Через некоторое время она всерьез заволновалась, но запретила себе впадать в панику. Подумаешь, говорила она себе, зато позагораю. Солнце уже припекало. Эмили полезла в свою сумку за кремом для загара, которого, разумеется, не оказалось на месте. Зато там был любовный роман, который Эмили купила еще в Бостоне, чтобы не скучать в самолете. Она не смогла осилить и двух страниц. Теперь придется его читать, черт бы побрал этого садовника!

Эмили растянулась на мягкой зеленой траве и принялась за книгу. За пятнадцать минут она с трудом одолела пару фраз. Она не могла вникнуть в отношения Генри и Энн, потому что все время думала о Клоде. Его лицо, его странные глаза, его вьющиеся черные волосы, крепкая шея, мощные красивые руки… Он был действительно потрясающе красив. Так не должно быть. Мужчине не нужна красота. Она отвлекает. Мужчина должен быть умен, обладать чувством юмора, уметь работать, быть джентльменом. Но Эмили понимала, что впервые в жизни ей было наплевать на то, обладает ли он чувством юмора. Ей хотелось дотрагиваться до пушистых выцветших волосков на его руках, касаться его бархатного уха. Она видела, что оно именно бархатное. Оно было покрыто сплошь мелкими тоненькими волосиками, хотелось лизнуть его языком, попробовать на вкус.

Ей захотелось бы и еще чего-нибудь, но она решила подумать о чем-нибудь более конструктивном.

Кое-что в его поведении было ей непонятно. Он совершенно не обязан был вести ее на виллу. Он даже не стал выяснять, кто она такая и почему так рвется сюда. Любой работник посоветовал бы ей дождаться возвращения хозяина или связаться с ним. Он мог бы очень вежливо выпроводить странную туристку из дома и никогда больше не встречаться с ней. Может быть, я ему понравилась?

Стоп, Эмили! — приказала она себе. Тебе просто этого очень хочется. Ты сама знаешь, что женщины часто принимают желаемое за действительное. Он подал тебе руку, чтобы помочь выйти из машины, а ты уже мечтаешь, как вы назовете первого внука. В конце концов, ты приехала на Маврикий по делу, по очень важному делу. Туристок из Америки, жаждущих приключений, тут и без тебя хватает. Так что нашему красавчику есть где разгуляться.

Хотя он в этом не виноват. Такому, как Клод, иметь романы так же естественно, как дышать. Такие, как он, легко завязывают знакомства. Пара комплиментов, нежный взгляд зеленых глаз — и пропала девушка. Ему, наверное, даже свидания назначать не приходится, женщины сами готовы на шею броситься.

Да не назначал он мне никакого свидания, остановила свой поток красноречия Эмили. Он просто сделал то, о чем просила я.

Отшвырнув надоевшую книжку, Эмили села и стала злиться на себя, на Клода, на весь мир. Где его носит? Она тут страдает, а он…

Она легла на живот и подставила солнцу спину. Пусть поджарится. Закрыв глаза, она стала представлять, как вернется в отель, сядет на террасе и будет потягивать ледяной чай… Хорошо бы сейчас чаю, уж больно жарко… Эмили не заметила, как задремала. Это было неудивительно, если учесть бессонную ночь.

Как здесь тихо и спокойно, думала она, засыпая. Бедная мама! Кажется, теперь я тебя понимаю. Не это ли озеро Надин вспоминала ты в свои «тихие» минуты? Интересно, видела ли ты этот дом, ходила ли по его комнатам, спала ли на этой роскошной постели?

Эмили была уверена, что не спит. Она чувствовала обнаженной кожей, как солнце, словно горячие ласковые руки, гладит ей спину, ощущала шелк травы, слышала, как шелестит листва деревьев. Тихонько вздохнув, Эми погрузилась в сладкую дрему.

Перед ее глазами снова был Клод. Вот он стоит на балконе виллы «Дезире» рядом с ней.

Вот он поворачивает голову, взгляды их встречаются… Его нежные пальцы касаются ее шеи, он гладит ее плечи, указательный палец спускается в ложбинку груди, сейчас вся ладонь покроет ее грудь…

Эмили резко открыла глаза и, приподнявшись на локтях, испуганно огляделась. Она вдруг почувствовала, что что-то не так, хотя на берегу никого не было и ничего вокруг не изменилось. Что могло ее так напугать? Может, закричала птица. Она повертела головой, но, так ничего и не увидев, вздохнула с облегчением. Это всего лишь страхи. Она расслабилась и опять раскинулась на траве. Потом замерла и нахмурила брови. В нескольких сантиметрах от ее плеча лежала баночка с кремом для загара. Откуда она могла появиться, если она точно помнила, что в сумке ее не было?

Даже глупец понял бы, что пока она тут спала — а она все-таки заснула, — кто-то побывал здесь и принес эту злополучную банку с кремом. Этим «кем-то» мог быть только один человек.

Эмили потрогала свои плечи, понюхала пальцы и поняла, что ее пытались спасти от ожога. Плечи и спина были еще влажными от крема, а пальцы пахли благоуханной отдушкой. Она с ужасом вспомнила свой сон. Горячие ласковые руки на голом податливом теле. Бог мой, он был здесь, он прикасался к ней! Какой ужас! Какой позор! Она даже постанывала от удовольствия, и он вполне мог отнести это на свой счет. Он был здесь. А она тут лежала голая и доступная. Приличный мужчина просто прошел бы мимо, сделав вид, что ничего не заметил, и не ставил бы девушку в такое неловкое положение. Эмили судорожно стала искать лямки своего бюстгальтера, потом долго и безуспешно пыталась его застегнуть дрожащими пальцами. При этом она понимала, что пытается «закрыть конюшню, из которой уже выскочила лошадь».

Нет, это надо же! Подкрался тихо и незаметно, как змея. А ведь он мог сделать с ней что угодно. Но не сделал же. Она, возможно, и не стала бы долго сопротивляться…

Эмили решительно встала, оделась, кинула книжку в сумку и твердым шагом отправилась прочь отсюда. Ничего, что она понятия не имеет, как добраться до города, а темный лес так и кишит страшными наркодельцами и туземцами. Все они вместе взятые и вполовину не так опасны, как этот негодяй. Лучше заблудиться в лесу и умереть от голода, чем два с половиной часа провести с ним в одной машине. Если она сейчас же не уйдет, то он решит, что ей это понравилось и можно продолжать в том же духе.

Господи, ну что за чушь я несу? Куда я собираюсь идти? Я же и пяти минут не вынесу в одиночестве в этом жутком месте. Надо придумать другой план. Надо дать ему понять, что я не какая-нибудь…

Эмили не успела додумать, потому что в этот момент из дома вышел Клод с огромным зонтом от солнца. В другой руке он держал корзинку, из которой выглядывали бутылки и разноцветные пакетики. Клод был в плавках, на руке его болталось полотенце.

— Ну и что это значит? — сурово поинтересовалась Эмили, выпрямляясь во весь свой небольшой рост и уперев руки в бока.

— Завтрак на траве… пикник, — развел он руками, пораженный недогадливостью гостьи. — Я думаю, вы не откажетесь слегка перекусить? Да и пить вам, наверное, хочется…

— Спасибо, вы очень любезны. Откуда вы знаете, чего мне хочется, а чего не хочется?

Клод отвел глаза в сторону, слегка качнул головой и хмыкнул. Эмили поняла, что ее вопрос прозвучал довольно двусмысленно. Господи, он опять все понял. Он же видел, как она выгибалась под его руками, чувствовал, как поднимаются волоски на ее коже, слышал ее стон. Он понимает, что она хочет его. А она, глупая, еще и спрашивает об этом. Господи, как же все исправить?

Эмили попыталась придать лицу холодное и агрессивное выражение. Такой взгляд и насупленные брови безотказно действуют на подростков и студентов-первокурсников. Эдакая смесь гнева и презрения.

— Я не голодна, — отрезала она.

— Как вам будет угодно. — Голос Клода тоже стал суше и отчужденнее. — Но воды все-таки выпейте. Хотя если вы желаете себе мученической смерти от обезвоживания, тогда, пожалуйста, не пейте.

— Очень мило с вашей стороны так беспокоиться за мою жизнь, — отчеканила она.

— А я абсолютно не беспокоюсь за вашу жизнь, — в тон ей ответил Клод. — Просто нет охоты возиться потом с вашим хладным трупом.

Если он хотел сострить, то ему это не удалось. Эмили даже не улыбнулась.

— Это у вас привычка такая? — поинтересовалась она.

— Привычка? — не понял Клод. Он открыл зонт и попытался закрепить его.

— Ну да. Подкрадываться к малознакомым женщинам, когда они спят?

Он недоуменно пожал плечами.

— Мы, простые туземцы, народ дикий и необразованный. Разумеется, надо было деликатно и тактично дать вам возможность обгореть и получить солнечный удар. Вы бы именно так поступили на моем месте?

Эмили стало неловко:

— Да нет. Я понимаю, вы не хотели ничего плохого…

— Ладно, не мучайтесь, — в его глазах появился лукавый блеск, — я вам во всем признаюсь…

Эмили набрала в грудь побольше воздуха, готовясь произнести гневную речь, чтобы он понял, что имеет дело с порядочной девушкой…

— Дело в том, — продолжал Клод, — что я очень боюсь потерять расположение моего хозяина. А если бы ваш, как я уже говорил, хладный труп со следами ожогов третьей степени обнаружили возле его виллы, он — я почти в этом не сомневаюсь — больше не пожелал бы иметь со мной дела. Вот и все.

Эмили несколько раз открыла рот, порываясь что-то сказать, но так ничего и не придумала.

Клод ясно видел ту борьбу, которая происходила в душе Эмили. Его забавляло, что она так отчаянно не хочет признать, что им хорошо вместе и они совершенно друг друга не напрягают. Ей нужно только чуть-чуть расслабиться и перестать обороняться. Тогда их прогулка доставит им настоящее удовольствие.

Эмили тоже понимала, что зашла слишком далеко, но остановиться не могла, а он не хотел ей помогать.

Клод засмеялся, вынул из корзинки бутылку колы и протянул гостье.

— Может, выпьете?

— Так и быть, — милостиво согласилась она, — но только из сострадания к вам. Я не хочу, чтобы вы лишились работы.

— Вы очень добры, — галантно поклонился Клод. Он расстелил салфетку, поставил на нее корзинку с едой.

Эмили видела, что в корзинке все приготовлено для обеда на двоих: бутылочки с водой и кока-колой, термос со льдом, бутерброды, что-то еще. Все было очень красиво и очень аппетитно. Она действительно проголодалась.

— Вы раньше бывали в тропиках? — спросил Клод.

— Нет, это моя первая поездка, но…

— Дело в том, что здесь нельзя находиться на солнце после одиннадцати. Даже из дому не выходят без особой необходимости. А вас, как я понимаю, никто об этом не предупредил. — Он вдруг замолчал, потом спросил, резко поменяв тему: — Вам здесь нравится?

— Очень, — тихо ответила она.

— Стало быть, вам просто неприятно мое общество, — спокойно констатировал он.

— Почему вы так думаете? — растерялась Эмили. Она не ожидала такого откровенного разговора. Во всяком случае, так быстро.

— Я видел ваше лицо до и после того, как вы меня заметили. «До» было лицо ангела, а «после»…

— Что-то я не заметила, что вы поспешили избавить меня от своего общества, несмотря на «после», — язвительно парировала Эмили, с ужасом глядя, как Клод растягивается во всю длину под зонтиком в нескольких миллиметрах от ее тела.

— Ну, вообще-то я здесь по праву, — лениво сказал он, зажмуриваясь. — По-моему, вы забыли, что оказались на берегу этого озера только потому, что я согласился взять вас с собой.

Он открыл один глаз и покосился на нее, оценивая ее реакцию. Сказать ей было нечего. Она только попыталась отодвинуться от него подальше.

— Да не волнуйтесь вы так. Под этим зонтом хватит места троим, — он опять закрыл глаза и отвернулся, — так что я вас не стесню.

— Я не уверена, — спокойно ответила Эмили, — что ваш хозяин согласился бы с вами.

— Согласился — в чем? — не понял Клод.

— В том, что вы имеете право загорать на берегу его озера в ваше рабочее время.

Уголок рта Клода пополз в сторону уха. Он с усилием вернул его обратно.

— Мой, как вы его называете, хозяин вменяет мне в обязанности, среди всего прочего, оказывать его гостям максимальное гостеприимство.

— Вот именно, — кивнула Эмили. — Однако странные у вас тут на Маврикии представления о том, что такое гость и как надо оказывать ему гостеприимство.

— По-моему, нормальное, — усмехнулся Клод. Он понимал, что она никак не может пережить его прикосновения. — Нормальные, как во всем мире: еда, питье, крыша над головой. Все это я вам предоставил.

Клод поднялся, встал над ней во весь рост и оглядел ее. Глаза его невольно расширились, когда взгляд упал на грудь.

— Впрочем, мы, как я уже заметил, народ отсталый, живем вдали от цивилизации, можем чего-то и не знать. Если я что-то упустил по невежеству, поправьте меня.

— Нет, благодарю, — процедила Эмили сквозь зубы. Ей было неуютно под его взглядом. — Все, что могли, вы уже сделали.

Клод рассмеялся.

— Ну тогда давайте объявим перемирие. Слишком хороший день сегодня, чтобы вести боевые действия. Так что в знак примирения разделите со мной, как это принято у нас, у туземцев, хлеб и воду. А именно вот этого жареного цыпленка, бутерброды и воду. — Он осторожно налил немного колы в стакан и осторожно поставил его рядом с Эмили.

— Спасибо, — сказала она и отвернулась.

— Замечу, что напиток не утолит жажды, если вы не испытываете ко мне расположения, — заметил он.

— А по-моему, на законы физиологии не влияют наши эмоции, — парировала Эмили.

Клод пристально посмотрел ей в глаза и спросил:

— Почему вы так нервничаете? Если считаете, что вам грозит насилие с моей стороны, то уверяю вас, вы ошибаетесь.

— Ничего подобного я не думаю.

— И правильно делаете, — одобрительно кивнул Клод. — В такую жару… — Он опять опустился на траву и растянулся под зонтиком. Потом закинул руки за голову, закрыл глаза и заговорил мечтательным голосом: — В таких делах я предпочитаю прохладную комнату со спущенными шторами и удобной кроватью. И чтобы на столике стояла бутылка хорошего вина, а рядом со мной лежала девушка, которая желает меня так же, как и я ее… — Он замолчал, после чего повернул к Эмили голову и улыбнулся. — А если одной из этих вещей не хватает, то ничего не получится. Так что, как видите, вы в полной безопасности.

— Вы такую… впечатляющую картину нарисовали, — хрипло сказала Эмили.

— А главное — убедительную, я надеюсь.

— О да! Весьма убедительную, — согласилась она, безуспешно пытаясь скрыть охватившую ее дрожь.

— Достаточно убедительную, чтобы вы наконец согласились назвать мне свое имя?

Она колебалась одно мгновение, потом нехотя произнесла:

— Эмили.

— Эмили, — ласково повторил он. — Ну а теперь, когда мы вполне официально представлены друг другу, не соблаговолите ли вы, Эмили, пообедать со мной?

Она больше не в состоянии была находить благовидные предлоги для отказа. Есть действительно очень хотелось. К тому же неплохо было бы наладить отношения с человеком, который может приоткрыть завесу тайны виллы «Дезире». Он был единственной ниточкой, связывающей ее сейчас с человеком, которого мать помнила всю жизнь. К встрече с ним она должна подготовиться. Эмили изобразила на лице то, что считала обаятельной улыбкой, и произнесла нарочито жеманно:

— Пожалуй, соблаговолю.

Клод немедленно извлек из корзины бутерброды, холодного жареного цыпленка, свежий хлеб и фрукты, некоторые из них Эмили видела первый раз в жизни. Среди прочего она заметила пару бутылок холодного пива и посуду на двоих. Значит, этот завтрак на траве он спланировал заранее, отметила она. Какой самоуверенный тип! Ему и в голову не приходило, что девушка может отказаться. Похоже, она была права: он вообще не привык, чтобы ему отказывали. Это наблюдение доставило ей несколько неприятных минут. Хорошо, что он не догадался прихватить с собой бутылку вина, о которой так живописно говорил. Пиво не считается.

Тут Эмили сообразила, что Клод терпеливо ждет, когда она распакует посуду и разложит еду по тарелкам. Ну да, конечно, ведь это женское дело. В принципе он прав. Она спокойно занялась сервировкой.

— Выпьете немного пива? — спросил он и откупорил бутылку.

Пока он наливал пиво в тонкие стаканы, она с удовольствием смотрела на его руки. Тонкие, но сильные пальцы, кисть очень красивой формы, тщательно ухоженные ногти. Непростительная роскошь для садовника, подумала она. А его французский? Он говорил безупречно, так на острове не говорят. Да, тут есть о чем задуматься… В рассеянности она надкусила дольку ананаса, из которой брызнул сок и потек по подбородку. Потом капельки сползли на шею. Клод видел это, но в его глазах не было ни тени смущения или отвращения. Он с любопытством наблюдал, как она, пытаясь вернуть себе достойный вид, поспешно вытирается бумажной салфеткой. Пытаясь отвлечь его пристальное внимание, Эмили поинтересовалась:

— Нравится вам быть садовником?

— Мне нравится видеть плоды своих трудов, — спокойно ответил он, не отводя от ее лица глаз. — А почему вы об этом спрашиваете? Хотите нанять меня на работу?

— И в мыслях не было, — вздрогнула Эмили.

— И напрасно, — усмехнулся он. — Может быть, об этом и надо подумать?

— Я так не считаю. По-моему, у вас нет недостатка в предложениях. Вы тут наверняка нарасхват.

— Не без того, — подтвердил он ее самые смелые опасения, — но для вас бы я выкроил время.

Ну и самомнение у него! Эмили даже передернуло.

— Боюсь, ваши услуги будут мне слишком дорого стоить, — сухо ответила она.

— Не стоит сразу отказываться, — улыбнулся Клод, вполне довольный тем, что его стрелы достигли цели, — я думаю, мы сойдемся в цене.

— Никогда, — отрезала Эмили и отшвырнула от себя салфетку.

— Никогда не говори никогда, — опять засмеялся Клод.

Эмили надулась, и Клод понял, что надо поменять тему.

— Скажите, Эми, — светски начал он, — а чем вы занимаетесь?

— Французский язык и литература. Преподаватель, — коротко ответила Эми.

— Тогда считайте, что мы договорились, — улыбнулся Клод. — Я буду присматривать за вашим садом, а вы — давать мне уроки французского.

Эмили холодно посмотрела на шутника.

— Ваш французский безупречен. Поэтому сделка не состоится.

— Что ж, — притворно вздохнул Клод, — тогда придется искать другую основу для сотрудничества.

— Может быть, я лучше попробую найти другого садовника.

— Вам не стоит так сразу от меня отказываться, — задумчиво протянул он. — Тем более если у вас есть какие-то дела к моему хозяину.

— Ваш наниматель так дорожит вашим мнением? — Брови Эмили насмешливо изогнулись.

— Ну, можно сказать, что он прислушивается к моему мнению. Особенно когда надо решать, каким растениям помогать расти, а какие выкорчевать, ибо они слабы и от них не будет никакой пользы. Человеческая природа в этом смысле не слишком отличается.

— Да вы философ… Ну и к какой категории растений вы относите меня?

Клод опять улыбнулся.

— Пока не знаю. Когда пойму, тут же дам вам знать. Обещаю. — С этими словами он поднялся, потянулся и одним движением стремительно бросился в воду. Через мгновение он уже был достаточно далеко от берега.

У Эмили пересохло во рту. Какое красивое у него тело. Сильное, гибкое, мощное. Движения собранные и грациозные, как у хищника.

Он играет со мной, как кошка с мышью, сказала она себе, не в силах оторвать взгляд от его энергичных гребков. Клод уже достиг середины озера. Эту игру надо прекращать, пока еще не поздно. Как только он выйдет из воды, надо ему сказать, что им пора возвращаться.

Эмили торопливо оделась, собрала остатки обеда, накинула ручку сумки на плечо, после чего с решительным и непреклонным видом уселась ждать возвращения своего провожатого.

Они без приключений добрались до города. Всю обратную дорогу оба были молчаливы и задумчивы. Когда джип подкатил к отелю, Эмили торопливо попрощалась, быстро вышла из машины и поспешила к себе в номер. Она не смотрела по сторонам, но кожей почувствовала взгляд Жюстин. Меньше всего ей хотелось рассказывать сейчас молодой француженке, как прошел день, и отвечать на вопросы, как понравилось ей озеро Надин.

К тому времени, когда надо было спускаться к ужину, Эмили почти успокоилась. Она приняла душ, уложила волосы, переоделась, подкрасила глаза и приготовила несколько восторженных замечаний по поводу удивительной природы острова на тот случай, если Жюстин все-таки решится задавать ей вопросы.

А что, если она прямо спросит о Клоде? Наверное, стоит все обратить в шутку. Что-то вроде: «Садовник Горгульи был так мил, что отвез меня на виллу «Дезире». Ну и самомнение у этого малого! Интересно, а что знает о нем Жюстин?

Стоп, одернула себя Эмили, мне нет никакого дела до этого парня. Нет, есть, напомнила она себе, не надо обманывать себя, девушка, он единственная ниточка к клану Горгульи. И ей придется встречаться с ним, если она хочет увидеть мужчину с фотографии. А раз это неизбежно, то не мешает побольше узнать об этом странном садовнике.

Эмили тяжело вздохнула: себя не одурачишь. Не тот это человек, чтобы просто так помогать ей. Вряд ли он захочет тратить на нее время. Туристок из Европы, Японии, Соединенных Штатов здесь достаточно. И среди них найдется много таких, которые с удовольствием сыграют роль девушки его мечты. Эмили захотелось опять вернуться под душ, чтобы остудить свою разгоряченную голову. Мысль о том, что совершенно чужой человек так легко проник ей в душу, вызывала раздражение.

Надо принять это как данность, сказала она себе. Просто у тебя слишком долго не было практики в ведении подобных боевых действий. Не так часто девушке из маленького городка, где все друг друга знают практически с рождения, приходится встречаться с подобными мужчинами. У нее, по правде сказать, вообще не было никакой практики в общении с сердцеедами. Твоя территория — эти милые добрые олухи вроде Боба, которые понятия не имеют о том, что страсть и хорошие отношения — вещи совершенно разные. Нет, с таким живым воплощением девичьих грез она еще никогда не встречалась. Эмили достала из холодильника бутылку воды и пошла на балкон. Уютно расположившись в кресле, она принялась внимательно рассматривать документы на виллу «Дезире». Самое смешное, что она до сих пор так и не знает, как зовут хозяина виллы. Не надо было все время думать о том, как красив этот садовник, а спросить, как зовут его хозяина.

Нужно научиться контролировать свои эмоции, подумала Эмили и закусила губу. Такими темпами она до старости не узнает тайну золотого ключика.

Одиноким девушкам опасно встречать на своем пути благородных рыцарей. Ведь Клод был очень любезен и предупредителен с ней. В его поведении не было и намека на вольности. Просто она это все выдумала.

Спину и плечи начало пощипывать. Пожалуй, на сегодня солнца уже достаточно. Спасибо Клоду, он действительно спас ее от ожога. У Эми побежали мурашки по телу, когда она вспомнила прикосновения его рук. Господи, она ведь прожила с Тони, своим первым и единственным любовником, почти год и не может вспомнить ни одного мгновения страсти. Какое счастье, что я спала, когда он гладил меня! — подумала Эми. А если бы не спала? Этот вопрос застал ее врасплох. Что бы она стала делать? Притворилась бы, что продолжает спать? Или перевернулась бы на спину, чтобы подставить его рукам грудь и живот? А ведь ей снилось, что он гладил ей грудь… Так, может, она и перевернулась?!

У Эмили пересохло в горле. Этого не может быть!

Я не хочу об этом думать. Это очень вредные мысли. Нельзя даже близко их к себе подпускать. Ничего этого не было.

Ничего и не будет. Просто надо очень тщательно контролировать каждый шаг, когда ей придется общаться с Клодом.

Хорошо бы сесть на самолет и через несколько часов оказаться далеко-далеко. Ни тебе Маврикия, ни Клода, ни загадок. Все тихо, спокойно, размеренно. Боб, который зовет ее замуж, тетушка Рейчел, которая ее ненавидит. Интересно, что же случилось? Почему столько лет велась тихая непримиримая война? Почему она так ненавидела маму? Ответы на все эти вопросы здесь, на Маврикии. Если она хочет отказаться от попытки понять свою мать и отказаться от ее посмертного подарка, тогда действительно надо уезжать отсюда. А если нет?

И Эми сокрушенно вздохнула. За сегодняшний день вопросов стало еще больше. Сможет ли она бороться с кланом Горгульи? Человек, который подарил виллу ее матери, может не захотеть дарить ее дочери. Да…