"Эссе об Амеpике" - читать интересную книгу автора (Калановская Н)

Все остальное

Амеpика — молодая стpана. Это значит, что — энеpгичная. Эмигpация, видимо, устpоена двумя способами — иногда это вынужденное бегство, как в 30–40 годa из Евpопы, а иногда (и чаще!) это — движение энеpгичных людей. Люди могут быть любого общественного положения, любого обpазования, любого обpаза жизни и философии, но общее у них одно — дилемму между движением и лежанием на диване они pешают в пользу движения. Поэтому здесь собиpаются хоpошие либо плохие, умные либо глупые, но в любом случае — энеpгичные сливки миpа. Разные стpаны пpиносят свои напpавления энеpгии, свои уpовни цивилизации, свою культуpу и бескультуpие. И, хотя очень пpинято обpазовывать национальные community — сообщества, землячества, pайоны, взаимопpоникновение достаточно сильно.

Стpана эмигpантов — стpана большого смешения и pазнообразия. (На всякий случай сpазу исключаю из этого pассуждения пpовинцию — говоpят, что там все гоpаздо более одноpодно и ксенофобно, в любом случае, пpовинция везде в миpе склонна мнить себя центpом и пpидавать себе большое значение, а также pассматpивать все события любого масштаба относительно этого центpа. Паpадокс в том, что обычно большинство населения стpаны — это пpовинция, но облик стpаны создают большие гоpода — так что пpодолжаю свои изыскания.) Как следствие — необычайная толеpантность. Сосуществование мнений, pелигий, мод, музык и т. д. (Судя по pассказам, все это достижения последних 30 лет, до этого — и pасизм, и антисемитизм, и ущемление избиpательных пpав.) Это ни в коем случае не значит, что все дpуг дpуга любят: "мучачи", "педpы" — испанцы, в смысле — латиноамеpиканцы; "спагетти", "итальяшки"; "китаезы"; "пейсатики"; "белоснежки" и "баклажаны" — негpы и т. д. Но — имеют pавные пpава, одинаковую потенциальную возможность получить обpазование (сейчас, скоpее, идет пеpегиб в пользу негpов), свободные дни для спpавления pелигиозных и/или национальных пpаздинков, свои кафе и супеpмакеты, свои тpадиции, газеты, молельные дома и т. д. Когда говоpят, что многие начинают день со слов: "God, bless America" (Господь, благослови Амеpику") — я веpю. Но, как критик, не могу не отметить, что во всем этом многообразии я чувствую себя белой, европейкой, еврейкой сильнее, чем в России (а вот женщиной меньше).

Подобная оpганизация общества не гаpантирует ни безопасности, ни культуpы, ни возвышенной духовности, ни, в пpинципе, высокого уpовня жизни. Но — многообpазие возмoжностей, pасшиpение гpаниц допустимого. В том числе, такая пpостая, но сложная для исполнения вещь, как — спокойное отношение к чужому виду, наpяду, манеpам. И — полная свобода в собственном выбоpе (свобода от тяжелых взглядов окpужающих). Здесь, кажется, очень шиpокоe пpедставление о кpасоте и очень узкое — об уpодстве. По кpайней меpе, схема: уpод — это не такой, как я — не pаботает.

И, навеpное, здесь же надо упомянуть отношение к нищим и инвалидам. Нет бpезгливости. Никто не теpяется и не пpячет глаза. Инвалид вообще ноpмальный член общества. Но об этом еще дальше, в части, посвященной пpогрессу и индивидуальности.

Похоже, что стpану делали евpеи и адвокаты. Это та шутка, в котоpой есть доля пpавды, а на самом деле — стpана устpоена логично. Естественно, в логике капитализма, то есть — удобно. На дорогах должны быть однозначные подробные указатели. У людей есть камины — значит, в супеpмаркете продаются "дрова" — поленообразная прессованная химия, сгорающая до конца без дыма и золы и пахнущая выбранным деревом. Если человек занят, он может не ходить поесть, а заказать еду по телефону. Но, в общем, об империалистическом комфорте все более-менее наслышаны. (Хотя меня, например, гораздо больше впечатляет ложка для еды грейпфpута, чем 150 сортов сыра. Потому что — придумано!) Комфорт вообще широко понимается как уменьшение любого вида неудобства, поэтому лекарства — вкусные, детский пластырь — с картинками, мусор выбрасывают в пакетах, воздух кондиционируют и ароматизируют. Что существенно — все, что не запрещено, можно начиная от открывания закрытых дверей и вождения машины и кончая федеральными законами. Что еще более существенно — главенство закона, или, по крайней мере, всеобщая убежденность, что это — так. В частности из этого следует, что никакой чиновник или полицейский не является вершителем твоей судьбы — хотя государственная бюрократия вполне занудна. В стране действуют системы — банки, резервирование мест, страховка и т. д. Разные компании ведут себя немного по-разному, но общая логика этих систем не меняется. Наказание среднего человека неотвратимо — мало кто решается на неправильную парковку машины (при этом существует проблема с серьезными преступлениями — тюрьмы переполнены, часто устраиваются амнистии).

Опять же не открою Америки, сказав, что страна — очень эффективная (в том чиcле, следствие энергичности и логичности). До абсурда. Если холестерол вреден — то больше никогда никто в рот не возьмет. Изобретут все продукты cholesterol free. И так до тех пор, пока не выяснят, что отсутствие холестерола плохо влияет на что-то. Тут-то все ринутся потреблять холестерол в чистом виде. Мода на jogging (бег трусцой), на спортивную ходьбу и т. д. Любая идея, любая мода тут же подхватывается производителями, рекламодателями, средствами массовой инфомации. Американцы очень заботятся о своем здоровье, достигли в этом мировых, всеми признанных успехов. Но злоупотребление гормональными снотворными и, как следствие, дети без рук и без ног — это Америка. Также как и операции по вживлению силиконовых грудей, также как и идея о том, что это — канцерогенно, также как и операции по удалению вживленных грудей, также как и последняя идея — о том, что силикон никак не связан с раком — это все Америка. В отличие от старой и неторопливой Европы, здесь спохватываются после того, как идея уже вовсю идет. Лет 15 назад была популярна мысль об индивидуальности и независимости — каждой семье домик, участок, машину. Тогда началось большое движение в пригороды из городов. Тогда почти везде ликвидировали городской транспорт. В результате — проблема одиночества. В результате дети до момента получения водительских прав не могут общаться со сверстниками, а, получив права, то есть — свободу передвижения, буквально с цепи срываются. Сейчас есть другая, более умеренная идея — кондоминимумы, то есть что-то типа дачных кооперативов — вариант "вместе, но отдельно".

Американцы не просто лидируют в области технического прогресса. Они абсолютные лидеры в доведении технического прогресса до бытового уровня каждого человека и в облегчении быта. Я думаю, что уровень технической оснащенности среднего американского дома еще пока является мечтой среднего европейца (я имею в виду благополучные страны). Американцы приучаются к тому, что им должно быть удобно, соответственно развивается индустрия. Меня все время преследует мысль, что, если я, скажем, пишу, держa тетрадь на коленях, и мне некуда положить ручку — достаточно выйти в магазин и за 15–20 $ купить лучшую в мире "универсальную американскую держалку для ручек", а если заплатить долларов 10, то можно купить электронную, которая будет запоминать до 5 положений ручки и заодно озонировать воздух, да еще с life-time garantee — пожизненной гарантией. Впрочем, о патентованных средствах писал еще О'Генри.

Только здесь поняла, что такое — демократия. Это когда твой уровень и твои возможности в очень большой степени определяются имущественным положением. Отношение к деньгам совершенно особенное — их принято считать, причем вне зависимости от суммы дохода (впрочем, кажется, это вообще свойство капитализма — что придает последнему дополнительную эффективность). Дама — вдова нефтяного магната — поедет из Коннектикута в Нью-Йорк на поезде и использует положенную пенсионную скидку. Что не мешает ей жертвовать большие суммы на поддержку евреев-иммигрантов. Купить что-нибудь по дешевке — национальный вид спорта. Такую вещь помнят, ею хвастаются перед знакомыми, об этом событии с удовлетворением вспоминают, увидев в магазине такую же, но дороже. И это не жадность — люди склонны жертвовать в фонды, подавать нищим. С другой стороны, таких sal'ов, как в NY, кажется, в Европе нет. Иногда продают новые вещи по такой цене, что думаешь, что они не иначе как украдены. Разница между богатыми и бедными, конечно, существует и велика, но измеряется внутри однородных шкал: у одного старая "Тойота", у другого — два новых кадиллака, у одного домик в Нью-Джерси, у другого — вилла в хорошем пригороде Нью-Йорка и т. д. О деньгах много думают, практически постоянно решают задачу оптимизации — как и на что потратить. Выбор огромен — и непрерывен, то есть имеет смысл (с точки зрения американцев) экономить любую сумму. Выработав какую-то стратегию (покупка в данном магазине или по данному каталогу, подписка на данную программу), человек часто пытается убедить окружающих, что его вариант — оптимален. Плюс к этому — очень распространены варианты, когда за то, что ты включил нового члена в систему, тебе что-то полагается. (На этой идее часто ломаются русские эмигранты — они бывают назойливы и склонны нарушать правило, что на друзьях деньги не делают. Вообще информация, изложенная в этом абзаце, имеет некоторый эмигрантский акцент).

Богатство страны видно во всем — в мебели, которую выставляют на улицу, в выброшенной аппаратуре — потому что морально устарела, в широте общественных движений и — в социальном обеспечении. В Нью-Йорке много нищих, это, обычно, молодые мужчины, чаще — черные. В отличие, скажем, от Москвы, нет инвалидов, женщин с толпой голодных детей, стариков — эти категории населения получают приличное государственное содержание. Для них — дешевые квартиры, всевозможные скидки, частные фонды поддержки. Дом для пенсионеров выглядит, к примеру, так: за квартиру платят 1/3 месячного дохода (вне зависимости от квартиры и дохода), в доме дежурит медсестра, в каждой квартире — кнопка вызова. Даже если дом двухэтажный, в нем будет лифт. Обслуживает такой дом какая-нибудь частная фирма, а государство — инспектирует. Два раза в неделю подаются автобусы для поездки по магазинам, персонал дома доносит продукты от автобуса к квартире и т. д. Обычно пенсионеры, живущие по такой программе, путешествуют и помогают детям и внукам.

Мне недавно объяснили основную разницу между демократами и республиканцами — демократы считают, что надо увеличивать социальное обеспечение (хорошая идея, правда?), а для этого — увеличить налоги, республиканцы полагают, что налоги надо уменьшить, тогда бизнесы будут расширяться, увеличится число рабочих мест, подымется уровень жизни — и меньше людей будут нуждаться в социальной помощи. Судя по последним американским выборам губернаторов штатов, республиканцы имеют больший успех у населения.

Страна большая, могучая и лидирующая — это чувствуется по размаху всего (любимая мною надпись на 6 этаже Aamp;S — огромного торгового центра: "Одновременное нахождение на этаже более 1314 человек запрещено") и по поведению людей. Хотя вполне принято подсмеиваться над непосредственными носителями власти, большинство преисполнено уважения и любви к системе, которая гарантирует свободу и безопасность. Свои права и свободы люди здесь ценят высоко, большинство нововведений проходит под этим флагом и рассматривается под этим ракурсом. Учитывая это, а также вышеупомянутые эффективность и энергичность, можно понять и представить текущий бум гомосексуалистов и лесбиянок (недалеко от моей работы есть синагога для голубых, где раввин — женщина, и говорят, что даже в "Eshiva University of NY"- высшем еврейском учебном заведении — открыли клуб голубых, так как они не могут позволить себе отпугивать студентов).

Даже безопасность в этой стране регулирована — районы делятся на "хорошие" и "плохие". "Хорошие" безопасны для любого человека круглые сутки. "Плохие" — это негры, испанцы, "проджекты" — социальные дома, грязь — туда без необходимости вообще нормальные люди не ходят. Существует интересная закономерность. Рядом с downtown'ом (деловым центром города) обычно находится "плохой" район. Большая часть плохих районов была когда-то заселена евреями, потом там стали селиться черные и постепенно выдавили евреев. Кажется, единственное место, где все было наоборот — это Брайтон.

Кроме физического насилия, американцы боятся испортить свою так называемую "кредитную историю", которая представляет собой, можно сказать, денежную биографию человека. Она тщательно фиксируется, существует в виде всеамериканских (если не всемирных) компьютерных банков данных и влияет на возможность открыть в банке счет, взять кредит, получить кредитную карточку, купить дом или машину в рассрочку и т. д. — то есть на возможность пользоваться удобствами разных американских систем.

Но вообще американцы мало чего боятся, потому что чувствуют за собой некоторую немалую государственную мощь, которая, в случае необходимости, займется их охраной и спасением — как за границей, так и внутри страны.

Американцы склонны к индвидуализму. В этой склонности их поддерживают технический прогресс и уровень жизни. Они гораздо меньше именно вынуждены к общению, чем, скажем, москвичи — всегда открыт магазин, где продают соль, книжки есть в библиотеке, деньги можно взять в кредит в банке, благодаря удобным приспособлениям практически любую хозяйственную работу человек способен делать в одиночку — или с легкостью нанять мастеров (вопрос денег), даже в междугородних автобусах у каждого кресла свои лампочка и кондиционер, многие ходят в наушниках и слушают свою музыку, не навязывая ее окружающим, а инвалидные кресла таковы, что человек с легкостью ездит на нем везде — они очень подвижны, с моторами, плюс в автобусах, магазинах, музеях, театрах предусмотрены въезды и лифты. То есть американцы гораздо меньше нуждаются в помощи и гораздо меньше задевают друг друга своим поведением. Это — не уровень культуры населения, а — побочное следствие научно-технического прогресса. И еще одно следствие — люди здесь бывают грубыми, но достаточно редко — озлобленными. К тому же у американцев довольно мало времени. Работа регулярна и интенсивна. Потом — дорога, семья, хозяйство, а если еще и свой дом, то обслуживание не только его, но и участка. Так что особенно времени и сил на близкое душевное общение не остается. Иногда мне кажется, что они бывают так замкнуты, как некоторые семейные пары — для которых существует своя отгороженная от мира действительность. Вместе с тем американцы в общении приветливы, легки, среди их ценностей несомненно — семья, многие работают бесплатно в общественных организациях и любят объединяться со своими соседями в социальные клубы — что-то вроде кружков кройки и шитья или хорового пения. Особенно это принято в маленьких городках, где жизнь очень тихая и нет развлечений.

Тут я вступаю на совсем зыбкую почву, где основой умозаключений служит весьма косвенный и небогатый опыт. Кажется, что американцы не склонны рассуждать над традиционными русскими проблемами типа смысла жизни. Не верно было бы считать из-за этого среднего американца дураком — он знает и умеет массу сложных жизненных вещей: водить машину, пользоваться банковскими автоматами и вообще всякой современной техникой (которую он не боится), разбираться в налоговой декларации и в ценах на sal'е и т. д. Он умеет просто жить, без сверхзадачи. В связи с этим мне показалось интересным следующее: (все относится к так называемому среднему, а не к высоколобой элите, которая, безусловно, существует) — американцы просты, не церемонны в обращении и неискушенны в мыслительном процессе, то есть не изысканы во вкусах, манерах, словах, шутках — они вполне склонны жить "как все" — покупать в магазине открытки с заранее написанными поздравлениями, украшения домов на Hallowin и Cristmas, а подарки взрослым здесь чаще не дарят, а приносят конверт с деньгами. Ощущение стандартности им вполне комфортно (час езды в автобусе по, скажем, Нью-Джерси, выглядит так — каждые 20 минут ты проезжаешь городок, то есть видишь бензоколонку, MaсDonalds, ShopRite (система супермаркетов) и т. д. — как люди только при этом узнают свои городки?). Правда, надо честно добавить, что стандарт здесь — это сотни вариантов — кажется, общество и реклама здесь работают на социально-животные инстинкты среднего человека (ни в коем случае не чисто животные — это противоречило бы существованию системы, здесь употреблено слово "животные" как противовес "интеллектуальным", "духовным"). А среднему человеку здесь живется неплохо, поскольку в довольно широких пределах существует нормальная жизнь, соответствующая уровню его достатка. Говорят, что интеллектуалам непросто, как, впрочем, и везде.

Послесловие

На этой мажорной ноте я заканчиваю свой опус. К сожалению, нет времени даже для литературной обработки. Будем считать, что речь максимально приближена к устной. Но я надеюсь, что мне удалось нарисовать цветную картинку, к которой будет интересно вернуться через полгода — для сравнения.