"Падальщик" - читать интересную книгу автора (Гали Ник)
Глава XIV Сутра о вечной игре цветов (Пятое Откровение Яхи)
Сие писано в Милане в тысяча четыреста девяносто девятом году от Рождества Христова, магистром Томмазо Мазини. Рассказано здесь о том, что хотят люди знать больше всего: как менять им на себе светящиеся одежды и выбирать себе миры по желанию. После бесед моих с Учителем, восстанавливаю для вас Пятое Откровение Яхи; и опишу вам его в стихах, да не обмануты будете врагом…
1. ТЕЛА Три сути есть в Творении — Земля, и Человек, и Небо. И человек из них в средине помещен. Взгляни: рожденный в воздухе Меж небом и землей, Душою светел он, Желаньем — темен. Так кто ж он?..
Ты ошибешься, если вдруг решишь, Что человек одно имеет тело.
Семь тел в нем, знай. И верхнее из них любуется на небо, Как горный пик, пробивший облака… Но нижнее рождается в грязи, в земле, И по весне, когда идут дожди, Его, как основанье дома, Подземная вода легко уводит с места, И положение сменив, Он здание, что на себе несет, Грозит обрушить…
И так, как у всего в Твореньи, Семь тел у человека Дрожат и испускают волны. И каждое из тел колеблется Своей волной; И каждое имеет центр, откуда светит…
Взгляни: (см. вкладку рис. 1) Меж крайними двумя телами, Рожденными одно в Земле, другое — в Небе, Есть пять других.
И два из них живут желанием Земли, А два — подспорье силы Неба. Срединное же тело — Седьмое — Есть мир, который человек Из миллионов других избрал, Когда шесть тел его Вступили в разговор друг с другом.
Свечение седьмое в центре Главенствует как настроенье мира, — Того, в котором дышит человек. И улучшая, или ухудшая, Оттенок света этого, мы можем Миры менять, и подниматься Иль опускаться в них…
И этот в сердце свет Есть мысль конечная, Последняя, — Которой станет человек; Когда в себе он совместит свеченья-мысли Всех тел шести — Земли и Неба.
Три нижних тела воплощают Желанья человека и стремятся Стать непременно Наполненными, Взять.
Их с женщинами мы сравним; Их суть — сосуд.
Желанье радости — название сосуда, Ведь радость — цель для всех желаний.
Три верхних тела человека — Силы. Их цель наполнить, дать. Их уподобим трем мужам.
И Силы вместе Сойдясь, Построят Волю — Определим ее Как ощущенье Цели. И от того, какую Волю Три мужа вместе породят, И от того, Какой сосуд Три девы вместе изготовят Из Радости своих желаний, Зависит то, какой родится Вкруг человека мир.
Вольется Сила Воли В фиал бесценный Желанья Радости, И в новый мир неслышно, словно в воду, Погрузит человека… И станет человек единой мыслью.
Но знай: свеченье центров Неба и Земли В своем сознаньи чувствуя как мысли, Не может человек порою Понять, где мысли у него Желаний радости, рожденные Землей, А где — направленная Небом сила воли… А где единой мысли свет, Которым светит Вокруг него Рожденный пляской мыслей мир!
И вот тебе наука: учись, Как расплетать узоры мысли…
Начнем с того, что тон, оттенок, И интенсивность свечений У каждого из тел своя; И каждый человек приносит С собой на землю в каждом теле Сияние от прочих людей Отличное — По яркости, и тону, и оттенку. И каждому — своя загадка: Как сделать так, Чтоб засияли Желания оттенком нужным, И вместе создали б достаточно Вместительный сосуд для Силы… И как три силы совместить, Чтоб Сила общая, в сосуд истекши, Играла б Волей высшей пробы…
Да, есть у каждого возможность Пронзить в мгновенье своды мира И оказаться на секунду В гостях у изумрудной Цели…
Все мы, бывало, ощущали, Как цвет, и запахи, и звуки, В случайном месте, в час волшебный Нас окруживши, поручились На миг одним лишь нам служить.
Омыта радостью душа И чувства свежи — И мы взлетаем.
Так просто кажется… И близко Уже до Цели в дивной выси — Звезды, что в Небе только наша, И словно мать навек нежна к нам, И силой высшей одаряет… Но тут сбиваются свеченья, И вот к земле жестокой, черной, Как птицы Со стрелою в сердце, Нелепо и мертво летим…
Так как же можно Свет сердца нашего приблизить К оттенку изумрудной красоты Надолго? Стать счастливу И избежать паденья? Я расскажу…
2. ТРИ НИЖНИХ ТЕЛА ЧЕЛОВЕКА ПЕРВОЕ ТЕЛО ЗЕМЛИ Вот, первое из нижних тел, Что рождено в земле. Зовется телом насыщенья. Оно Желает есть и пить. И спать. И опражняться. В любви почаще упражняться. Еще добра, побольше слуг; Внимания до гроба, славы. И чтоб нескушен был досуг. В оставшееся же время Готово было б предаваться лени… Но нет! Еше желает наказать всех тех, Кто хочет помешать его желаньям…
И вот, приложит все старанья, Чтоб получить свое…
Взгляни: (см. вкладку рис. 2) И волны те, что испускает это тело, Кроваво-красным увидал бы глаз, Коль видеть эти волны мог. Находится сей центр между ног, — Там где в промежности у человека Река стыда С рекой бесстыдного порока Слились…
О, красный! Цвет нахальный, громкий, О голоде и похоти трубишь — В тебя рядятся страсть, война…
Но что же? Лишь осветлим тебя — и нежностью нас манишь… Ты розовый — цвет слабости. Не требуешь, но просишь. Но, впрочем, просишь все того же: Насытить свой эгоизм…
А ярко-сочный красный?
Волну такого цвета Рождает воин Решительный и смелый, И устремленный к исполнению желаний!
Но вот увлекся воин наш чрез меру, И алый потемнел, Бардовым стал; И гнев и ярость Лучит.
Бардовый, цвет обманутых желаний, Сам по себе зловещий, Подводит к худшему — К коричневому, (К страху…) а, там, в подвале насыщенья, В последнем под землей пределе Родится страх — Страх не насытить свое тело, Страх потерять его…
И вот, коль хочешь обуздать В себе желанье насыщенья, Избавиться от страха, Гнев осилить, — Носи с собой и на себе Гарнет, рубин И морем обласканный Коралл…
На том пока закончу Рассказ о первом нижнем теле.
Добавлю только к этому Недоумение Учителя Воскликнул он:
«Как древние ошиблись, Что отдали Начало красное Свирепому мужчине — Марсу!
Нет в мире более девического цвета, Чем красный…»
ТРЕТЬЕ ТЕЛО ЗЕМЛИ Теперь вниманье обратим мы сразу На третье с низу тело человека.
И если мы желаньем Насыщенья Назвали тело первое, то третьему название — Слиянье.
Оно желает вступить в контакт со всем, что есть. И слиться со всем вокруг В одно…
Располагается Меж углубленьем в животе и сердцем, И желтый свет лучит.
Взгляни: (см. вкладку рис. 3) Желает эта часть людская В событья мира вовлекаться, Все знать, И повлиять на судьбы мирозданья…
Желание вовлечься в мир в тебе усилят И успокоят Топаз, янтарь, тигровый глаз и малахит.
Меркурий, бог смешной, С крылами на сандальях Был суетлив и поспевал повсюду, У древних воплощая Слияние…
Тебе об этом теле Запомнить следует пока одно: Кто мало С людьми общается и с миром, И не влияет на исход событий Вокруг, Тот не испустит Волн сочных, желтых Из центра своего Слияния.
И у такого потемнеет желтый, И человек тот будет Угнетен, подавлен… И в яме одиночной Похуже, чем на каторге, страдает человек. И темно-желтый Вслед за раздраженьем, Приносит И слабость духа, и болезнь. И маленькие дети много плачут, Коль поместить их в комнату, Где стены В цвет темно-желтый Окрашены…
Но если тело Слияния, Наоборот, Вдруг светит слишком ярко, И свет его размыт и бело-желт, То означает то, Что человек В бездумной суете и в хлопотах без смысла По миру носится.
И мирозданья касаясь там и тут, он не влияет На суть вещей вокруг.
И чувствует такой раб суеты, Что пуст он, будто бы бочонок без дна, И без конца себя водой наполнить Стремится.
Но тщетно…
Сочный же насыщенный лимонный Цвет излучает тот, кто свеж и бодр, И кто способен повлиять на вещи…
И в завершении рассказа Про первое и третье тела Скажу: Смотри, как белый цвет, Присутствуя в свеченьях, Меняет тон их излученья Из темного на светлый.
Мы понимаем, однако, Что ничего хорошего не будет, Коль в белый цвет Мы безоглядно окунем тела…
Получим только слабость в красном теле, И суету без смысла в теле, Что отвечает за слиянье с миром.
Наоборот, Закрыв для белого сверх меры Тела, Мы отемним их.
И обнаружим, что опять ошиблись! Мы страх получим в нижнем теле Болезнь, тоску и раздраженье — в желтом.
И вот урок: не может ни один из центров Желать быть добрым и благим чрезмерно. Но в нужной степени Впустить в себя добро И свет обязан.
И меру зная, добра впустить в себя Лишь столько должен, Сколь нужно, Чтоб выправить свое свеченье И совместить с другими ладно…
ВТОРОЕ ТЕЛО ЗЕМЛИ Центр излучения второго тела Находится у человека В подбрюшии, Под углубленьем в животе. Он цвет оранжевый лучит.
Взгляни: (см. вкладку рис. 4) Родится свеченье в этом теле Смешением свечений Двух тел других: Желанье Насыщенья — С желанием Слиянья Сойдутся, обнимутся и вместе Родят желанье Радости лучистой.
Желает это тело насладиться, Но все равно ему.
Что наслажденье даст.
Так может наслаждение родиться От поглощенья пищи человеком, От сна, от опражнения желудка…
А может — От доброго труда, И помощи соседу, И тысячи еще вещей высоких…
Свет радости подобен свету Солнца. И коли хочешь радость К себе привлечь высокого предела, Носи оранжевый коралл на шее, Носи цитрин, И яшму с карнелином…
ПРАВИЛА ИГРЫ ЦВЕТОВ НИЖНИХ ТЕЛ ЧЕЛОВЕКА Теперь посмотрим мы На те различные оттенки, Что могут появиться В срединном нижнем теле наслажденья. Когда смешается желанье Насыщенья С желаньем человека Слиться с миром, Какой сосуд для радости Земные девы вместе изготовят?
Чем пасмурней Оранжевый, Тем больше В желанье Радости Готовности к коварству. У человека Такого много В оранжевом — желанья Насыщенья. Горит желанием насытиться Такой, Но, мало вовлекаясь в мир.
Такая радость будет Ему мерцать, как солнце мрачно Сквозь дым пожара.
Обижен, ущемлен Внутри себя такой, Считает, что несправедливо попран.
Предательство, обман — Вот что готовит миру Его Желанье Радости…
Но вот, Подбросим в тело нижнее Еще углей бардовых и смешаем С прогнившим темно-желтым цветом Уединения вверху.
Получим — бурый.
Цвет осени, отчаянья, упадка.
В несчастном таком Желанье Радости завянет скоро, И он умрет.
Наоборот теперь представим: Желанье Насыщенья в человеке Слабо.
При этом человек упорно, Пытается вовлечься в мир И изменить его.
Свеченье в центре радости тогда Случится от смешенья Свеченья нежно-розового снизу С насыщенным и сочным Лимонным сверху. И что же?
Желанье радости по центру Родится полным желтого оттенка.
Здоров такой, как бык, и весел. Но трусоват. Со всеми дружит. Желает угодить и мир менять Не по своей, но чьей-то воле. Отличного слугу найдешь в таком. Всерьез же никогда не примешь…
И вот тебе наука равновесья: Желанье радости в тебе Должно лучиться Волшебным золотым оттенком. Лишь этот цвет волны означит, Что создан совершенный Сосуд для радости блаженной — Цвет золота, цвет мудрости богов. И править будет тот, Кто наслаждения такого Желает, Светилом золотым зажжется В нем ожиданье радости…
И так, чем ближе К сиянью золотому уродится Свеченье тела радости. Тем большей силы Волю Вместит в себя сосуд Желаний. Тем больше радости — но и печали — Вобрать тогда в себя сумеешь, Наполнив сосуд желаний Силой… И многие златое чувство Возникшего внутри желанья В себе считают чистой Верой. И что ж? То часть ее… Но если б знали Мы наперед, чем мы заполним Сосуд желанья радости…
И золотой рождается Из сочетанья красного и желтого Оттенков особых… Слушай, Как можешь ты Родить в себе желанье радости, горящей Волшебным золотым оттенком…
Представь на миг, что человек Эгоистичен.
И многого желает Для удовлетворенья нужд своих.
Багрово-темными, как уголья в камине, Горят в таком Желанья Насыщенья.
И что же делать Ему? Умерить эгоизм?
Не только.
Он может размыть Свеченье слишком темное внизу, Сияньем светло-желтым сверху, Активно в мир вовлекшись.
Но не стремясь в нем ничего менять.
Тогда смешается в нем бледно-желтый С бардово-темным, и родится Свет мудрости в его желаньи, А вместе с ним — способность В себя вместить златую радость.
И счастливы паяцы и актеры, И продавцы, и маркитанки, И все, кто легкими трудами Вовлечены в общенье с миром, Но в ком огонь горит бардовый Желания себя потешить…
Пусть будет очень осторожен Из них такой, кто вдруг захочет Всерьез влиять на мир. Смешает Свой цвет бардовый с сочно-желтым, И в результате Коричневый Получит свет в желанье — Тревогой обернется радость…
Теперь представь себе другое: Не может Наш эгоист вовлечься в мир И бегать по нему, подобно богу С волшебными крылами на сандальях. Тогда, чтоб обрести В желанье радости сиянье золотое, Он должен побороть в себе стремленье Насытиться, Размыть его и осветлить…
И пусть воздержится такой от пищи, И будет глух к позывам плоти, Смиренно пусть другим Возьмется помогать, забыв себя. Пусть обращает все вниманье Свое к соседу — не к себе. И пусть способствует осуществленью Чужих, но не своих желаний…
И так он осветлит Горение кровавое углей. И даже с помутневшим желтым, Рассветом нежным предварит Лучи восхода золотого…
Так поступают часто девы — И счастливы.
Свой нежно-розовый мешают С уединеньем темно-желтым, О муже и семье заботясь, Они вдруг золотым сверкают. Желание их радости позволит Вместить в себя событий больше Хороших, Чем тем, кто нежной розой Свет преломив, в мир устремился С крылами, Что светлой и размытой Желтой Пыльцой окрашены…
Но есть другие девы в мире: Бардовый эгоизм соединяют С свеченьем светло-желтым, суетливым…
И вот, порхают там и тут, Смеются; все им кажется Таким не важным, не серьезным…
Мужей меняют беззаботно…
И что же? Бедствуют?
Едва ли. Мужчины падают К ногам таких… Судьбы подарков Такие девы не считают.
И тайны нету в том: В срединном нижнем теле, Лучатся золотым и эти…
Поверь мне: в благодетелях людских, Иль в тех, кто нами Любим особенно, Горит багрово пламень эгоизма. Но розу красную Мешают с розой желтой, Прозрачным медом осветляют пламень…
Скажу, однако: И иного рода Прошли в великие — они Пришли в сей мир слабы и трусоваты, Но, мудро не вовлекшись в мир, И ограничив связь с ним самолично, Сияньем золотым наполнились, И так вместили в себя дела большие…
И такова, к примеру, Судьба больших поэтов, Музыкантов; Художников, в тиши творящих…
И в заключении рассказа о трех телах Земли, Скажу тебе: ты ошибешься, Коли решишь, что стоит Тебе достигнуть в середине Всех тел Земли сиянья золотого, Ты станешь счастлив.
Да, много счастия, Но также много горя Себе и мирозданью сможешь дать ты, Коль воссияешь в телах земли Златым Желаньем Радости…
Из золота сосуд Вмещает что угодно — И драгоценности, и грязь.
Вот почему так важно, Какого свойства Волю родят мужи В трех верхних сферах.
Ту Силу, что влить они должны В сосуд…
3. ТРИ ВЕРХНИХ ТЕЛА ЧЕЛОВЕКА ПЕРВОЕ ВЕРХНЕЕ ТЕЛО Из трех вершинных тел То, что родилось в Небе, Зовется высшим телом человека. Иль Силой Откровения. Оно, Как пуповина. Ребенка в мир вошедшего Соединяет с матерью, — Соединяет человека С Творящей силой, В нем живущей…
И в этом теле Откровенья Родится Ощущенье Мирозданья.
Взгляни: (см. вкладку рис. 5) Вздыхают люди по-иному, Привыкли ныне мирозданье ощущать. Как коршуны крылами воздух, Словами мирозданье рассекают, Границы проводя там, где их нет. И так уравнивают в свойствах, Иль разделяют навеки. Предметы…
Но нет предметов в мироздании Столь сходных, чтобы уравнять их в свойствах; И нет столь разных друг от друга, Чтоб отделить границей…
Лишь полная картина, Вошедши в нас сквозь поры чувства, Что обитают в теле Откровенья, Откроет истину о Смысле. Но рассекут слова реальность, Падет цветной витраж, разбитый На тысячу кусков отдельных. И вот с земли подняв осколки, Мы разум призовем на помощь. И он придет. Из сумки пыльной Обломки памяти достанет — Один иль два фрагмента старых — И вот, лепить одно к другому Начнет, себе воображая, Что видит мир как есть…
Но Сила Откровенья Была дана нам, чтоб познать Мир по-иному…
И скажешь: «Чувством? Что ж, я должен Доверится струне, дрожащей В груди, и убегать, Когда мне страшно? Или с плачем Предаться грустным мыслям, Когда придут? Иль в гневе, не подумав, Творить безумства?!»
Увы, давно ты разучился Смотреть сквозь Тело Откровенья На мир, и Телом Откровенья Внимать ему. Теперь ты видишь Сквозь свой венец лишь образ смутный Картины общей, недоступной. Как будто брызги черной грязи Из-под колес телеги мрачной, На окна церкви отлетели, И словно мухи облепили Красу начальную Творенья. Так скрыли волшебство единства От нас Слова….
Но даже Бессвязные фрагменты цвета. Что замечаешь ты случайно Сквозь росчерки и кляксы грязи, Тебя тревожат и волнуют, Лишь мельком взглянешь ты на них Сквозь тело высшее… Фрагменты эти называешь Тогда пустыми именами: «Эмоциями», «Смутным чувством», «Душою», «Совестью», «Сомненьем»…
То их прогнать скорей желаешь, То только им довериться…
Но как же люди заплутали В словах, что смысла не имеют! Возьми, к примеру, слово то же — «Эмоция». На самом деле, Что это? Так тебе отвечу: Отходы разума, что сам же Наш разум на дух не выносит!
Ведь в тех частях осколков ярких, Что найдены случайно человеком, Кусочки мертвых ощущений Остались…
Но толку что? Попробуй В стеклянной банке запереть волну, Иль гребень той волны поймать руками И отнести домой…
Слова, не Тело Откровенья, Теперь диктуют людям чувства. И человек послушно С земли подобранный кусочек Сверяет с хламом бесполезным Из сумки памяти. «Ага! — мычит, — похоже!» И вот со сходного фрагмента, Что в сумке памяти находит, Сскребает мертвый порошок Застывшего когда-то ощущенья, И сыплет им на найденный кусок…
И вот уже Не откровенье Ему реальность открывает, Как есть.
Но память пошлая его диктует чувству… Рождается эмоция, отброс. Упавший с доски, где мир крошат…
Так снова мы горюем, Войдя в когда-то Нам горе дом принесший; И снова злимся на человека, Когда-то Несправедливо отнесшегося к нам, Хоть время минуло. Не замечаем перемены чувств, Проходим мимо Живого содержанья мира. И дом уж новый — нет в нем горя Для нас; И человек уж светел и полезен Нам может быть…
Но затемняем все больше свет венца, Свет тела Откровения словами.
И вот абсурд: «Не будем мы морочить Себя пустым, освободимся от эмоций! Применим разум!» — люди говорят. И вмиг от чувства мирозданья Единого Спешат избавиться, приумножая, А не преуменьшая, Отходы разума — эмоции; И так страдают больше…
Желают умные частенько Стать мыслью тела Откровенья… И начинают с книг, но буквы Им, словно шоры, закрывают Свет фиолетового солнца…
Да, фиолетовой волною В пространство светит это тело. Из темени лучи исходят, И вновь его очистить смогут Алмаз и аметист… Уподобляли древние Свечение вершинной точки человека Свечению далекой и туманной Планеты — Сатурну…
ТРЕТЬЕ ВЕРХНЕЕ ТЕЛО Но мало лишь почуять мирозданье, Таким, какое есть.
Необходимо выразить его Своим обыденным земным обличьем.
И Сила Выражения Должна поведать миру О том, что было мирозданьем Сообщено тебе о мире И о твоем предназначеньи…
Взгляни: (см. вкладку рис. 6) Как выразить мы можем мирозданье? Вещами ясными для чувства: Своей одеждой, запахом и взглядом; Прической; пищей, что едим; Предметами, которыми Мы окружим себя. Затем повадкой, повеленьем. И позою, что примем в разговоре, И жестом. И поступком. И прикосновением. И звуком… Центр Выраженья Располагается в том месте, Где шея примыкает к горлу. С голосовыми связками в единстве, И с воздухом, что мы вдыхаем И выдыхаем…
И цвет волны, что в этом центре Родится — Голубой.
Волна лазури миру Перевести была должна, Что значим мы для мирозданья, Тогда бы сделалось понятным И всем вокруг То место и тот путь, что были Нам телом Откровения Поведаны…
Но вот родился в теле способ Иной, как передать, Что чувствуется в теле Откровенья. Родился Язык. И постепенно Те звуковые волны, Которые язык рождал, Внушили частоту свою лазури, Что излучает тело Выраженья…
За время говоренья человеком, Покрылось пленкой тело Выраженья, Вконец утратив данную способность В лазури отразить творенье. Забыв про все, словами люди Стремятся выразить реальность.
Слова родились в центре голубом, Где воздух с легкими расстался, И замутилось Выраженье, И отразило в себе Не Небо, но себя само…
Так исказился механизм, Что изначально человека Вел к Цели и судьбе. Не воды Тихие лазури Выраженья Уж отражают Откровенье, Но Откровенье отражает Уродливый и серый Поток из мутных слов…
Лишь лучшие из нас желают Избавиться от слов… Очистит Сей центр музыка и пенье, А также долгих, мерных звуков Бездумное произведенье. Центр Выражения омоют камни Аквамарин, И бирюза, И голубой топаз…
ВТОРОЕ ВЕРХНЕЕТЕЛО Подобно в точности тому, Как ярко-красный цвет и желтый, Между собой соединившись, Рождают в нижнем среднем теле Желания златую радость; Так фиолетовый и голубой Рождают в верхнем среднем теле Цвет синий.
Взгляни: (см. вкладку рис. 7) И Сила, порожденная на Небе, Не что иное есть, как Сила Воли. Она — активное начало, Влекущее к единой Цели… Чем больше Цель мы ощутим Как нашу, верную, Тем больше сил получим, И тело это действия людей Энергией Небес наполнит, Создаст для действий притяженье, И смысл увидит впереди, И нам позволит устремиться К Желанью Радости…
Но полно.
Времени с пор тех, как сочна И глубока, Подобна морю на просторе, Лучилась Воля человека, Прошло немало. Грязные потоки В сосуд блаженный радости стекают, И мысль «разумная» мостит Пути безумцев к ложным целям.
И так способность человека Дать знать другим, что понимает Он Откровение о мире, И ощущает Свою в Творенье Цель, Становится искажена словами. И разум властно Становится наместником у Воли, И подменяет Цель. И тянет человека в путь ненужный, Как если б капитан безумный, Принудил лоцмана приказом Сменить маршрут — и вот уж скалы Торчат из темного тумана, Как зубы чудища морского — Но поздно — не свернуть корабль…
Воистину не могут люди Свеченья тел Земли и Неба, Что мыслями в себе поймают, От огоньков болотных слова Отличить…
И ошибаются, решая, Что мысль родится только там, Где изначально Сила Воли Давалась телу человека — во лбу; И что наш разум, слов дитя, — Рождает в человеке мысли…
Лучащий волны центр Воли, Горит во лбу у человека, Между бровей. Глубокий синий Подобный цвету вод, что Небо В себе покойно отразили, Дает покой и защищает.
И камни, что тебе помогут Очистить Волю, Цель увидеть — Сапфир и лапис.
4. ЦЕНТРАЛЬНОЕ ТЕЛО ЧЕЛОВЕКА Седьмое тело человека — Центральное.
Оно есть мир, в который Вдруг человек неслышно входит Смешением свечений верхнего И нижнего срединных тел…
Да, золотой смешаем с синим, И свет глубоко-изумрудный Получим…
Таков цвет звезд.
И каждому на небе Звезда родная ярко светит Своим оттенком.
Ее огонь воссоздаем Мы в сердце И возжигаем дивный факел, Что через тьму земли на воздух Выводит нас…
И чем свет мира по оттенку, — К такому цвету будет ближе — Тем лучше и добрее Мир нам представится.
И в высшие миры войдем…
Взгляни! (см. вкладку рис. 8) И это цвет любви.
И счастья, и покоя, Что нас укутает, Как будто одеяло Поправленное в детстве Рукою матери…
Смешаются желанье Радости и Целеполаганье Воли, И мир вокруг родят…
И от того, какого свойства Вольется Воля В сосуд божественный желанья; Иль по иному, что за Цель Ее движенье вдохновила; И от того, сколь эта Воля Сильна, и будет ли одежка Ей не мала, Зависеть будет, Как близко к изумрудному свеченью Звезды Окажется свеченье сердца…
Есть камни, что помогут Улучшиться оттенку сердца — Зеленый турмалин, зеленый кварц, Сапфир и изумруд…
Венера — мать любви, Была богиней древней Последней и единой мысли…
5. ПРАВИЛА ИГРЫ ЦВЕТОВ Но вот махнул рукой Учитель, И мне сказал: «Смотри, Томмазо, Не будем больше беспредметно Мы рассуждать об огне в теле; То пользы делу не приносит.
У нас весомее задача: Как научить людей Телами, Как будто колесницей, править.
И если обретут сноровку, То смогут получить от жизни Все, что желают; к Небу Коней шесть чудных колесницу Поднимут…»
И обсудили мы законы…
Сказал Учитель, что возможно Сиянье в своих телах такое Создать, Какое помнит человек Из прошлого. И это Назвали тексты Заменой прошлого.
Так вспоминая Себя и состояние свое В момент прошедший, Мы вынимаем из мироздания момент, Который в нем Запечетлен свеченьем тел.
Что происходит?
Мы воспроизводим Ту партию шести свечений, Которая лучам событья или вещи, Что мы желаем пред собой увидеть, Прекрасно вторит. Вместе Прозрачный белый свет лучат, И вещи из тумана мирозданья Пред нами в мире возникают…
Но вот проблема — что желаем, Не часто мы имели в прошлом.
И как же нам свои свеченья Подстроить вместе в хор приятный С такими сложными вещами, Которых мы не испытали?
Ошибки отзовутся болью…
И вот открою тайну: надо Стремиться получить в средине, Волшебный огнь звезды зеленой…
И коль сравняем Цвет сердца нашего свеченья С сиянием звезды на Небе, То, что желаем, вмиг Само собой тогда придет к нам.
И мысль, которой в сердце станем, Что первым эхом запоет в нас, Легко, Без муки принужденья, Нас ласковой волной положит На теплый берег Снов желаний.
Дает сиянье изумруда Покой и счастье в этом мире; Хотим все то, что мы имеем; Имеем все, что мы хотим…
Представь себе теперь: сияет Желанье Радости горячим И жарким светом солнца, Готовое в себя вместить большую радость.
И чистым синим цветом Вверху пылает Воля.
Родится в центре человека От красоты такой Бесценный изумрудный огнь…
И мыслью светлою, достойной Становится без принуждения Такой; И получает то, что хочет.
События все более счастливые С ним происходят, и входит В миры иные, лучшие…
Но если Златым сияньем лучится Желанье Радости, а Сила Воли При этом темна, Загрязнена словами, В смешеньи с темно-синим золотой Родит коричневый, цвет страха.
И страшная вдруг в человеке Родится мысль…
Чуть интенсивней воля?
Все равно не кстати.
Густой темно-зеленый дышит Гордыней, завистью и Ревностью…
И деньги любят этот цвет.
И в мире мысли о богатстве И жадность править будут…
Чрезмерная же желтизна в зеленом Даст мысли внутренний разлад И мысль о собственном ничтожестве, уродстве, Объемлет человека….
И мир ответит.
5. СЕКРЕТ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ТЕЛ ЧЕЛОВЕКА Сказал Учитель мне: «Взгляни, Томмазо: Теперь умеешь, глядя на предметы Вокруг себя, Понять, чем дышат Они, и что желают Отдельные частицы мира.
Сияя каждая Своим особым светом.
Учись, смотря на фреску, Что в трапезной монастыря Святой Марии, В Милане я написал.
И до меня «Вечерю» Писали многие. Но что ж?
Таддео Гадди, Дель Кастаньо, Гирландайо — Все Апостолов писали, смирно И ровно за ужином сидящих, По обе стороны от Сути, Как будто звенья Они цепи людской, Которой скован Бог.
Я же Задумал цепь порвать, Взорвав ее на фреске. Услышав о грядущем Предательстве, Апостолы мои Вскочили, Пришли в движенье — Один из них привстал, Не веря правде; Другой, наоборот, Пригнулся в страхе, И показал ладони, Где нет оружья. Третий Назад откинулся, В руках сжимая нож.
Волна пошла по головам…
Волна, которую собою Лучат апостолы, имеет Длину коричневого цвета То страх…
И на переднем плане фрески Коричневым я написал Фон бытия.
То ныне фон жизни человеков…
Теперь припомни: Иисус в картине Изображен в одеждах двух цветов.
Но красный с синим Суть два цвета, Что, вместе слившись, Рождают Цвет фиолетовый венца…
И разделилось Откровенье В Спасителе, Борьбу означив.
Желание Земли, что держит в мире, И опасается за тело насыщенья, И заставляет сомневаться В своем предназначенье, сошлось С могучей силой Воли, Что чувством устремилась к Цели, И оторваться от земли Зовет ценою собственных страданий.
Теперь взгляни на окна, что позади Христа.
Увидишь Ты в каждом Изумрудные долины, Что в высший мир зовут.
Природа, Часть совершенная творенья, Нам шлет посланье Родительской любви, Заботящейся без ведома о нас; О той любви, Что каждый ощутит, Лишь только Цель свою увидит И обернется мыслью изумрудной…
И красно-синими одеждами Учеников мелькает фреска — Подобно Сути, призваны Они преодолеть сомненье…
Но есть средь них один, Чье одеяние глубоким Волшебным изумруда светом Озарено; Фигура эта — Того, кого обычно Предателем зовут…
Единственный из всех он излучает Волну гармонии: Он знает, Что делает, — И для кого.
Свое предназначение Нашел; И мыслью этой стал…»
И научил меня Учитель, Как управлять шестью телами. Сказал: «Не мир нас выбирает, Но мы его. Задача наша Почувствовать и выразить собою Мирозданье…
Лишь фиолетовый смешаем с голубым, Родится в нас Творящей Силы Воля — То воля неба синего, — Что чувством устремит нас к Цели.
Но человек — калейдоскоп, И разные бывают в нем узоры.
 |
 |
Представь на миг, Что отразился Небесный свод столь ясно в Выражении, Что Воля мощная в своем стремленье к Цели Божественной зажглась у человека. И одновременно, Представь, Что радости желанье пожухло. И совместится тогда С кровавым апельсином синий, И так опять родится в сердце Коричневый цвет страха…»
И так еще сказал Учитель: «Пытаться можешь ты лукаво Свечениями управлять. Сказать себе: «Зачем я буду желанье радости менять, В котором слишком много Эгоизма? Я лучше Волю Ослаблю, осветлю, И получу свой изумруд. Ведь все равно, Каких свечений мне менять оттенки: Так в красноту оранжевый И нежно-голубой Отличный Зеленый мне дадут».
Но не играют так цвета…
На небе цвета голубого Сияет диск златой — Внизу шумят равнины Лесов зеленых.
Вот все. Таков закон.
Не думай же, что диск кровавый Исправишь неба белизной; Или что пасмурное небо, Осветлишь, Солнца сочный диск Сменив на нем луной унылой…
Ослабишь Волю, бросив Цель, Светлее сделаешь ее без говоренья, И скажешь: «Вот же, мрак углей Прозрачной голубой водой залил…» Но знай: Померкнет белый свет. Пир будет короток, И скоро Официант рогатый Счет принесет…
И точно так же не пытайся Исправить бледность Радости, усилив Мысль черезмерной, долгой думой, — И чтением «серьезных» книг. Объять реальность разумом не сможешь. И вот коль радость, что создашь, Желта лицом окажется и суетлива. Цвет синий свой сгущая темной тучей, На бледно-желтый ты нагонишь дум, И мысль безумную родишь, Что к Цели нужной не приведет…»
И рассказал Учитель дальше Про верхними телами управленье.
«Когда светлей тон Воли в человеке, Чем надо, станет, Безволен человек, и вял, и скучен, Со всеми соглашается. И даже Лучись в таком сиянье золотое Желанья Радости, Мир от смешения цветов таких Родится сер и скучен.
Такому человеку надо Попробовать сильнее Мир телом Откровения узнать. Для этого не надо чтенья.
Пусть он внимательно На мир вокруг себя посмотрит, Понаблюдает за чувствами своими. Подумает с закрытыми глазами О мире, о себе, о людях. А то вообразит себя на месте Иль камня, иль другого человека, Или животного с другой планеты… Очистится от знаний и суждений. Представит, что живет на свете Прекрасные последние минуты, Вдохнет росы вечерней запах, И насладится им…
Тогда вдруг развернется ковер творения к нему Лицом, — не беспорядком путанным из ниток, узелков, А стороной с узором смысла… Сгустится свет венца и станет сочным…
Но если люди языком смущают Цвет тела выраженья голубой, Чернее тучи тело Воли. Сильна она, но толку что? Смешаясь с темной Волей, Златая Радость породит Мысль страшную, И в страшные миры Опустит».
«Итак, — сказал Учитель, — Знай.
Задача человека — Понять баланс своих свечений, И их исправить.
Ибо у всех людей Во всех свечениях оттенок свой.
И каждый для себя понять обязан, Как сделать так, чтоб золото желанья Наполнилось до края Лазурной синевой небес».
Но здесь воскликнул я: «Учитель! Красиво, но не очень точно Звучит рассказ твой. Оттенков У цвета каждого миллъярды. Не удержать нам изумруда Волшебный цвет В центральном теле. Да, описал ты в общем метод, Которым, может быть, удастся Исправить ненадолго, ненамного Несовершенства наши. Но неужто Возможно Всегда учесть нам колебанья Оттенков всех свечений… Мне кажется, что нет. Ну а раз так, На миг увидим лишь блеск звезды Судьбы своей пред нами, И вновь утратим…
Так колебаться будем в мыслях и мирах И вверх, и вниз. Не толи разве Уже и так имеем.
То радость возвестит нам мир, То горе…»
И вот ответил мне Учитель:
«Есть правило одно — глубокое, как центр Земли, Высокое, как свод Вселенной.
И это правило, узнав, Любой научится взлетать на Небо, Свечения в телах уравновесив.
И это правило все знанье посвященных Осветит сочным, изумрудным светом.
Зеленый факел в темных коридорах Укажет путь. Спасутся все, Когда узнают О Правиле…»
Избранные обсуждают Пятое Откровение — На этом стихи заканчиваются, — Самуэль опустил листы и поглядел на слушателей сияющими голубыми глазами.
— Дальше — Правило Истинной Веры. Читаем сразу его?
— Подожди, — сказал Геня. — Надо разобраться.
— Да в чем разбираться? — недовольно спросил Батхед. — Какая-то… алхимия сплошная.
— А мне понравилось, — Катарина заложила волосы за ухо. — Про то, что вовсе не обязательно всегда притворятся доброй.
Она запнулась, видя обращенные к ней взгляды; затем храбро продолжила:
— И еще про силу выражения — мне кажется, это очень женское. Нуда… В том смысле, что женщины гораздо больше уделяют внимание тому, как они выглядят, например; что и как они едят, что на них надето… Ну и вообще, придают значение маленьким вещам во всем, что их окружает.
Батхед хмыкнул из своего угла — Скользят по верхам…
— Ничего не по верхам — это одно из тел! Тело выражения. А разум только вредит. И знание слов тоже вредит. И книжки.
Катарина сложила руки на груди.
— Ничего не правильно, — махнул рукой Звеллингер. — Женщины, к примеру, любят много болтать. Если верить написанному, это затемняет их Тело Выражения. Так что…
Катарина набрала было в легкие воздух, но ничего не придумала ответить.
— Подождите, — сказала Геня, — я другое хотела сказать. На лекции Девин рассказывал, что мысль о будущем, чтобы Реализоваться, должна облечься правильной интенцией. Но я тогда так и не поняла — где заканчивается мысль и где начитается интенция? И еще: мы привыкли думать, что мысль это временно порождение разума. Теперь выходит, что мысль сама есть разновидность волны, — то есть шесть центров в человеке каждый рождает свои мысли, и в центре, в сердце рождается главная мысль мира, которой человек и становится. Выходит, мысль и интенция в конечном итоге это одно и то же?
— Ну да, — взял себя кулаком за подбородок Самуэль. Он встал со стула и, нагнув голову, прошелся перед диванами. — Люди давно уже называют мыслями лишь те или иные проявления в себе разума, — то есть, как называет его рукопись этого слуги слов. Но сами же люди путаются, не могут четко отличить, где у них в головах разумная мысль, а где сгусток эмоций, желаний тела, чувств, реакций на окружающий мир… Они пытаются избавиться от всего, что не есть разум и с этим «мусором» избавляются от изначальной настоящей мысли — истины, того Слова в библейском смысле, о котором говорил Девин. Эта изначальная мысль ничего не имеет общего с разумом; это состояние, комбинация состояний наших шести тел, которую мы должны в себе воспроизвести В каждый момент так, чтобы, как выражает это Томмазо, двинуться вверх в мирах.
— Точно! Это то, что Девин имел в виду, — подхватила Геня, — он говорил, что мысль надо правильно «одеть», перевести на язык интенции. То есть ту разумную мысль, или пожелание, обращенное к мирозданию, которые люди привыкли выражать словами, надо выразить своим состоянием, шестью телами.
— И для этого, если верить тетради, — шевельнулся на диване рядом со Звеллингером Дипак, — нужно настроить эти тела таким образом, чтобы по центру тела появилось свечение глубокого изумрудного цвета. Это цвет правильной мысли.
Звеллингер недовольно поморщился:
— Сколько я помню, Девин говорил так: если мы запрашиваем что-то у мироздания, мы должны придать излучению наших тел такие оттенки и тона, чтобы они, слившись с излучениям" желаемого предмета или события, родили вместе прозрачный белый свет. А вовсе не для того, чтобы получить в центре себя какой-то особый оттенок изумруда.
— Да нет, вспомни, что говорит Томмазо, — Геня уже до всего додумалась и спешила объяснить, — комбинация свечений верхних и нижних тел составляет в центре человека свечение одного из оттенков зеленого. Это и есть та мысль, которой мы в реальности становимся; это вовсе не та в обыденном понимании «мысль», что мы думаем у себя в голове. В голове мы можем иметь сколько угодно «мыслей», сколько угодно их обрывков, — мы даже, быть может, желаем стать некоторыми из них, — но становимся поистине мы только одной той мыслью, которую выражает в этот момент наше сердце. Если мы хотим от мироздания чего-нибудь простого — того, что раньше с нами случалось, — мы можем воспроизвести в себе излучение всех шести тел, и в сердце зажжется необходимый для получения искомой вещи мир. Но если наше пожелание к мирозданию сложно, если в нем много того, что еще не было нами прочувствовано, испытано, — го единственный способ — сбалансировать цвет свечений наших верхних и нижних тел так, чтобы в сердце появился глубоко-изумрудный цвет — свет нашей звезды, как говорит Томмазо. Чем ближе цвет в срединном теле к этому оттенку, тем больше правильных для нас и одновременно приятных нам вещей мы получим; тем чаще мы начнем желать именно тою, что мир вокруг нас и так даст нам без труда, — потому что наше желание отвечает главному настроению этого мира, той мысли, которой мы стали.
— Получается, — медленно сказал Дипак, думая по мере того, как говорил, — что если нам хочется чего-то сложного, надо не пытаться приспособить свечения своих тел к свечениям искомого предмета, — как в первом случае, когда мы вспоминаем некий простой опыт из прошлого, — а надо выровнять излучения тел внутри себя, чтобы их цвета, соединившись, воссоздали идеальное зеленое свечения в сердце.
— Ну, конечно, — кивнула Геня, — и чем свет мысли, исходящий из нашего сердца, будет ближе к цвету свечения нашей звезды на небе, тем больше шанс, что желаемое нами сложное событие случится.
— Или не случится оно, а случится другое, то которое нам Действительно нужно! — воскликнул Самуэль. — Все сходится! Это именно то, что происходило на презентации. Помните, машина давала нам уклончивые ответы — неправильная интенция. исходившая от нас, то есть не соответствовавшая вопросу мысль, которой мы становились в сердце… А с другой стороны, человек не сумеет сбалансировать излучения своих тел, он может формально получить то, что он хочет, но потом желанн0е аукнется ему вовсе не так, как он планировал.
— Бр-р! — схватился за голову Звеллингер. — От этих ваших излучений у меня уже голова болит. Вы что, хотите сказать, что я не выбираю свои мысли, а они появляются у меня в результат мало зависящего от меня переплетения каких-то моих внутренних, них состояний?
Он грузно повернулся на диване.
— Нет, что хотите со мной делайте, а я свои мысли выбираю сам и сознательно.
— И понятно, отчего ты так думаешь, — Геня подняла вверх указательный палец с надетым на него тонким колечком. — Все верхние тела у людей загрязнены языком. От этого большинство тех мыслей, которые мы ясно осознаем в себе, предлагаются нам разумом, слугой слов. Из их многообразия, — многообразия плохих мыслей, предложенных разумом, — мы, действительно, выбираем. Но это всего лишь выбор меньшего зла. Если бы излучения наших тел были сбалансированы, они подсказывали бы нам всегда одну-единственную благую мысль в сердце, — мысль, которой нам надлежит стать в каждый данный момент — и выбор нам уже был бы не нужен. Ведь весь наш выбор, по сути, сводится к тому, чтобы в стоге сена отыскать ту самую единственную заветную иголочку — нужную нам в каждой конкретной ситуации одну-единственную правильную мысль.
— Почему это одну-единственную? — спросил Звеллингер. — Есть много способов получить тот или иной результат.
— У тебя всегда всего одна попытка в жизни, — развел руками Самуэль, — значит и мысль нужна только одна.
— И если излучения неба и земли окажутся сбалансированы, — начал медленно сокращать отставание Звеллингер, то нужная мысль сама придет в голову и затмит все остальные, которые являются порождениями разума, так что ли?
— Ну, конечно!
Это была Геня. Если она еще до конца не верила в практичность теории из манускрипта, она получала удовольствие от ее логичности.
— Но как правильно сказал Томмазо, — раскинул руки на диване Звеллингер, — изложенный принцип приблизителен. Баланс цветов до конца ими все равно не выправишь, идеала не достигнуть.
— Но можно сильно улучшить свой мир! — продолжала защищать удачно разгаданный ребус Геня. — Зная законы игры цветов, можно в большой степени скорректировать мысли в нужную сторону. И тогда в голову начнут приходить правильные, нужные нам для счастья мысли, и становиться ими нам будет легко и приятно. А миры, появляющиеся вокруг нас, будут в таком случае вести нас вверх.
— Хммм, — недоверчиво потер рыжую бороду Звеллингер. — Хотелось бы поподробнее.
— Куда тебе еще подробнее? — всплеснула руками Геня. — Томмазо расписал все подробно! Например, если у человека много эгоизма и желания получать только для себя — можно не умерять эгоизм, но при этом вовлекаться в жизнь, — например, как можно больше общаться, — но при этом избегать попыток менять мир вокруг. И тогда в человеке возникнет правильное золотое желание радости. Наоборот: эгоизм в норме, но не самый слабый, — ты человек смелый, решительный, страстный — вовлекайся в мир так, чтобы менять его. А если ты добрый, но робкий и слабый — твой удел уединение и сосредоточение на домашних делах, близких, или на деятельности, требующей уединения.
Она обвела избранных радостным взглядом:
— Это же так ясно! Мироздание имеет четкий механизм, поощряющий людей вовлекаться в мир без эгоизма, чтобы творить в нем красоту с учетом других, для всех. А тех, кто пытается изменить мир, движимый пылающим эгоизмом, механизм наказывает, он становится несчастен — его желание радости облекается страхом.
Она весело засмеялась:
— Это же такой простой способ — надо просто посмотреть себя, разделить себя на цвета и понять, как ты светишь и какое излучение в себе надо усилить, а какое ослабить. И соответственно начинать заставлять себя выбирать те мысли, которые будут усиливать или ослаблять те или иные свечения, добавляя в них добра или зла — черную или белую краски.
— Ну да, — возбужденно сказал Самуэль, — это так. К примеру, тот, кто много читает философских и умных книг, иметь слишком темное фиолетовое излучение из своего Центра Откровения. Даже если такой человек будет адекватно отрава, почерпнутые из книг взгляды в своей одежде и манерах и воздерживаться от речи, он не построит в себе правильную Волю, не поймет свою Цель — ведь свечение фиолетового венца будет затемнено языком, которым написаны все книги. А представьте что такой человек будет еще и много говорить…
— Оставив чтение и начав интуитивно наблюдать реальность I он очистит свое тело Откровения, — продолжила мысль Самуэля Геня, — а ограничив говорение, быстрее отразит собой свое место в мире и достигнет того, что в сердце у него родится правильная мысль — лучший мир.
Опять вступил Самуэль.
— Смотрите, — сказал он, когда Геня остановилась, — во многих духовных практиках есть даже такой метод — бездумное произнесение слов, молитв, бездумное сканирование духовных текстов. Такое употребление слов — говорение, чтение без анализа разумом — как раз и дает эффект появления в срединном верхнем теле правильного свечения Воли, ощущения правильной Цели. Осветляется тело Откровения, которого смыслы слов не достигают.
Катарина поджала ноги на диване и гордо объявила Звеллингеру:
— Вот тебе и ответ по поводу женщин. Когда мы болтаем друг с другом, мы часто тоже не паримся каким-то глубоким смыслом.
— Некоторые меньше, чем другие, — невозмутимо хмыкнул Звеллингер.
Дипак, однако, поддержал Катарину:
— Не только женщины, но и, например, политики часто не анализируют то, что говорят. Не задумываются над смыслами, а подбирают интуитивно правильные для людей, нравящиеся им слова. Оттого, — по крайней мере теоретически, — в них, наверное, может возникнуть ощущение правильной Цели. По любому, люди ищут и любят в политиках именно силу Воли, установи на правильные Цели и наличие внутренней силы, чтобы достичь их. Но на секундочку, — Дипак закинул руки за голову, — вернемся к тому, кто любит много общаться. Как это я, имея много эгоизма и желая его удовлетворить, буду крутиться среди людей, общаться с ними, но не влиять на мир, и получу радость? Я же не получу от мира то, что надо моем эгоизму? Никто же не даст мне то, что надо.
— Почему не даст? И кто тебе сказал, что ты получишь радость именно от удовлетворения эгоизма — причем эгоизма, связанного с изменением мира? — спросила Геня. — Закон Игры цветов прост и понятен. Если ты будешь следовать ему, сформируешь в нижнем теле Желания Радости золотой цвет, радость придет — и может быть, совсем не оттуда, откуда ты ждешь ее.
— Но ты можешь поступить и по-другому, — сказал Самуэль, — сломать свой эгоизм, начать помогать другим, вести жизнь аскета, и при этом вообще прекратить со всеми общаться — и радость тоже придет к тебе, дни станут счастливыми…
— Вы так рассуждаете, как будто всю жизнь только и делали, что управляли своими излучениями, — удивленно проворчал Звеллингер.
— Нет, — извиняющимся тоном сказала Геня, — но правила, правда, так просты…
— Еще раз, — Дипак запустил пятерню в свои жесткие волосы. — Получается, все дело в том, чтобы правильно балансировать излучения своих тел. Но все равно, Звеллингер прав: мы никогда не сможем настолько тонко настроить свои тела, чтобы беспрестанно излучать в сердце изумрудный свет правильного оттенка.
— Для этого и существует Шестое Откровение — Правило Истинной Веры, — впервые за долгое время подал голос, поверившись от огня, монах. — Следуя ему, человек сколь угодно Долго может сохранять свечения всех своих тел сбалансированными. И в срединном его теле мир всегда будет стремиться к Идеальному.
— Как, ты сказал, называется вторая часть рукописи? — быстро повернулся к Самуэлю Звеллингер.
— «Правило Истинной Веры».
— Читай немедленно!
| © 2025 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |