"Трейлер Старика" - читать интересную книгу автора (Лукьянов Александр Николаевич)Глава 5. Евангелие от Тихони: «…благословенны дела наши…»Игла старательно разложила оранжевые комбинезоны в большие полиэтиленовые пакеты. Вложила в пакеты большие, отпечатанные на принтере, этикетки с указанием размеров. На каждой этикетке красовался красный кружок с белой надписью: «Ателье Иглы». Запаяла пакеты и задумчиво осмотрела каждый. Полтора года назад она предложила Сообществу Созидателей новый покрой одежды. Около месяца заняло обсуждение, еще пара недель ушли на внесение изменений. Потом состоялись встречи с другими швеями, новый показ, еще одно обсуждение. Создатели приняли модель комбинезона с восторгом и заявили, что будут с нетерпением ждать его массового выпуска. Игла тщательно пролистала китайские каталоги, составила заявку на две новые швейные машинки, образцы тканей, ниток и разнообразной фурнитуры. — Да у вас в мастерских и без этого всего полно. — вяло возразил заместитель начальника службы обмена, читая её заявку. — Лишним не будет. — неумолимо ответила Игла. Зам. нач.с.о. с большим сомнением пожал плечами, но пообещал включить заявленное в список заказов. Уже через месяц Игла опробовала прибывшие машинки, осталась очень довольна, засела за работу. И вот эталонные образцы разного размера были пошиты и отглажены, теперь оставалось отправить их на репликацию в Сырую Лощинку, а оттуда в самом скором времени партии одежды поступят в распределительные пункты по всей Стене. КПК сыграл весёленькую мелодию вызова. — Добрый день. Это Игла? — Да, слушаю. — Соловей беспокоит, транспортник из девятого сектора. Собираю эталоны для репликатора номер три. Сообщили, что у тебя что-то имеется. — Одежда. — Отлично. Моя колымага уже на подъезде. Успеешь доставить свои вещи к выходу минут… эээ… через пятнадцать? — Разумеется. — Вот и отлично. Транспортники Зоны делятся на водителей и кучеров. Первые водят по крыше-шоссе Стены электромобили: автобусы и маленькие грузовички, движущиеся по часовой стрелке. От водителей-электромобильщиков требуются высочайшая квалификация и железная дисциплина при соблюдении графика движения и правил перевозки пассажиров. Они должны быть осторожны и внимательны, поскольку именно на поверхности Стены довольно людно, а у ее внутренней кромки рядами стоят колёсные домики жителей Зоны. Вторые управляют дрезинами, ездящими по дорогам и бездорожью Зоны и приводимыми в движение титанами. Кучеры в основном заняты подвозкой к репликаторам сырья и развозкой готовой продукции по распределительным пунктам Стены. Но иногда перевозят и людей. У распахнутых железных ворот семнадцатого сектора Стены стояла крытая дрезина — фургончик. Титан, серой глыбой восседавший на крепкой скамье, сосредоточенно хрустел сырой репой, периодически выуживая жёлтые корнеплоды из-под сиденья. Кучер Соловей принимал у Иглы пакеты с одеждой и бережно укладывал их на полки внутри фургончика. Там уже находились упаковки с различными изделиями мастеров Зоны, предназначенными к массовому тиражированию. — Сегодня с утра собрал образцы, сейчас отвезу репликаторщикам и до обеда мы с Мурлыном свободны. — рассказывал словоохотливый извозчик. — Это я титана Мурлыном назвал, видишь, откликается. А после обеда будем готовое развозить по пунктам. Тут уж придётся попотеть. Говорят, новых микроволновок и посуды наделали. Соловей закрыл дверцу фургона. — Слышала про вчерашнее? — хихикнул он. — Да как же, в новостях с утра обсуждают! Какая-то из наших хозяюшек вчера испёкла невообразимый пирог. Большой, красивый, вкусный, ароматный. Ну, его лебедевские пищевики-репликаторщики размножили, транспортники по всем продуктовым пунктам развезли. Всё честь по чести, как полагается. Так вот, дружок мой, Прыгун, отвозил продукты эндогенам в Марьино. А по дороге припёрло ему на минутку остановиться, ну, мы же все — живые люди. Титану тоже понадобилось сойти. Но, как оказалось, совсем по другой причине. Когда Прыгун вышел из-за куста, то увидел, что его серый торопливо вытаскивает из фургона пироги и лопает. Начинка-то была морковная, ароматы до бедолаги всю дорогу долетали. Представляешь, как мучился?! Вот и не выдержал. В общем, Прыгуну пришлось возвращаться к пекарям за добавочной партией пирогов. — Смешно. — улыбнулась Игла. А твой Мурлын оранжевые комбинезоны не спутает с морковкой? — Обижаешь! — Соловей приветливо кивнул Игле, тщательно закрыл дверцу, легко вспрыгнул на подножку, сел за руль и похлопал титана по боку. Тот гулко сглотнул репу и вцепился в рычаги. Дрезина с шорохом покатилась по рыже-коричневой в мелкую поперечную полоску дороге. Игла помахала вслед рукой. Белоснежка с наслаждением вытянула гудящие ноги и прижала босые ступни к тёплому радиатору. Открыла сочинение Тихони и с раскаянием подумала, что следовало бы, наконец, поговорить с автором. Кажется, он уже может отвечать вызывающим. Вопросов к Тихоне накопилось много, но она сегодня так устала. В «детском саду» оказалось много работы: начался ремонт во втором учебном помещении, пришлось готовить его к приходу строительной бригады. Старик (голосом Ушастого, назидательно): — «Пример из учебника по зоологии, Ушастый. Если вылупившийся из яйца утёнок первым предметом в своей жизни увидит резиновый мяч, кем он будет считать его? Правильно, своей матерью. Если новорожденный титан[28] примет пищу от вас, диким он уже не будет. Так что давайте, приручайте. Вам же нужна рабочая сила, а? Один титан наворочает больше бульдозера. Правда и кормить его придётся соответствующе. Соответствующе, парни, значит — много». Ушастый: (вкрадчиво): — А ты всех в Зоне теперь утятами считать будешь? Со мной, например, как? Когда потребуется, тоже превратишь в какого-нибудь утёнка? Старик: — «Ушастых утят не бывает. Даже тут … (пауза) у нас… в Зоне… так не мутируют. Так что успокойся: никто без твоего согласия ничего с тобой не сделает. И уж во всяком случае — я. Не ставь знак равенства между собой и лукьяновскими отморозками. (голосом Ушастого, с сарказмом) Или вас, сударь мой, терзают приступы гуманизма? Ну да, конечно, откуда же гуманизму теперь взяться у жуткого нелюдя-Старика! (Снова скрипящим голосом робота) Считаете, человечнее было бы позволить вооружённым головорезам свободно разгуливать по Зоне?» Мы промолчали. Крыть было нечем. Он был как всегда беспощадно прав. Уже на следующий день после перевоплощения Старика лукьяновские бандюки интуитивно почуяли тревогу и зашевелились. Однако, первое, что в новом состоянии успешно освоил Старик — умение переносить аномалии с места на место. Совсем немного времени заняло у него окружение Лукьяновки сплошным непроходимым кольцом крематорок, комариных плешей, электр и прочих прелестей. Ошалевшие отморозки в панике заметались по своему логову, превратившемся в безвыходную западню. Тогда Старик разослал тамошним Тузам на КПК предложения о переговорах. Он предложил вожакам мастей: всем сложить оружие и выходить по десяткам с поднятыми руками. Их должны были поджидать «звёздные», обыскивать, формировать бригады и распределять на трудовое перевоспитание по заявкам Борова. — «Шо, блин, опять под конвой?! — взъярились блатари. — Зону в Зоне устраиваете, волки позорные? Дык, всех уродов порвём и зароем! Пахать на вас, гады? Горбатиться? Да ни в жисть!» Сутки в Лукьяновке шла пальба, слышались зверские вопли. Когда Старик открыл было для пробы выход, оттуда вместо вереницы готовых нравственно переродиться послушников, ринулась толпа палящих во все стороны осатанелых бандитов. Старик, опять захлопнув ловушку, еще раз предложил уголовникам подумать. А затем, так и не дождавшись ответа, словно паркетом устелил всю площадь Лукьяновки каким-то перламутровым колебанием воздуха — аномалиями, превращавшими человеческий организм в титана. Бррр! В Зоне загадок хватало и до этого. Но подобной леденящей мистической жути я ещё не видывал. Прошли ещё одни сутки. Жемчужное дрожание над Лукьяновкой растаяло и в непроходимом заградительном кольце с громким жужжанием исчезли три уложенных бок о бок крематорки. В образовавшийся проход заковыляли, спотыкаясь, бывшие лукьяновцы, будущие титаны… Серый цвет кожи под чёрными обрывками одежды, странно укоротившиеся босые ноги и удлинившиеся руки, одинаковые лица с маленькими носами. «Звёздные» держали их под прицелами автоматов, но лукьяновцы не обращали на это ни малейшего внимания. Они тянулись к привезённой нами пище: к размноженным на репликаторе пачкам «Геркулеса», к доставленной с «курорта» свекле, к копнам накошенной одичавшей пшеницы. Самые нетерпеливые получали по пальцам хворостинами и обиженно хныкали. Получившие свою порцию тут же жадно съедали её и усаживались, терпеливо ожидая добавки. Бобёр опасливо подходил к ним и белой эмалью рисовал на спинах порядковые номера, по которым их предстояло поделить на рабочие группы. Серые существа только слегка поёживались от прикосновения самодельной кисти, жадно втягивая маленькими ноздрями ароматы свекольной ботвы. Пять дней они прожили в спортзале бывшей лукьяновской школы. Их усиленно кормили, трижды в день выводили для отправления естественных потребностей. За это время произошла полная и окончательная трансформация их организмов в титанские. Замечу, что выбирать варианты бывшим бандюкам не приходилось. Снайперши-амазонки уже начали плотоядно описывать круги на лукьяновской орбите. Не могу утверждать определённо, но мне показалось, что гордые девы Зоны были разочарованы таким оборотом дела. Их явно насладила бы лицензия Старика на тотальный отстрел блатарей в Лукьяновке. Неторопливый, обстоятельный, со вкусом и наслаждением. Нет, всё-таки, несмотря на все метаморфозы, боевые сёстрички сохранили главные женские качества — мстительность и бессердечность. Впрочем кое-что им всё же досталось. Кое-кто… В Лукьяновке была превращена в титанов бóльшая часть тамошних обитателей. Но не все — около трёх десятков уголовников находились в это время вне посёлка «в свободном полёте». Из них только двое добровольно сдались «звёздным» и заявили о согласии начать новую жизнь. Остальные представляли несомненную опасность. После нескольких случаев обстрела деповских учёных Старик заявил, что следует покончить с бродячими бандюками. Майор Гром вызвался было помочь, но Старик ответил решительным отказом. — Если твои бойцы справятся к кровососами и наведут порядок в Усть-Хамске, — сказал он, — это уже будет настоящим героизмом и подвигом. А с блатарями есть кому разобраться. У меня, оказавшегося нечаянным свидетелем разговора, мурашки пошли по коже. Я-то отлично понял, кого имел в виду Старик. Боевых сестрёнок. И точно, амазонки с восторгом приняли приглашение к охоте. — Всякого в Зоне навидался, — рассказывал мне впоследствии разведчик Скипидар, — но чтобы такое! В карьере у Гремячьего наткнулся на груду черного шмотья. Порыл осторожно стволом: штаны, ботинки, куртка. Здесь же вещмешок вывернутый валяется. То есть что получается — шёл бандюк, вдруг остановился посреди дороги, разделся догола и попёр дальше? Такой себе нудист с автоматом, да? Что дальше, спрашиваешь? Не подгоняй, дай чайку хлебнуть. Матерь божья коровка, даже рассказывать трудно, тошнит… В общем понял я, что его и раздели, и разделали… Всё сняли — и одёжу, и кожу. Лужа кровищи и вбитые в землю колышки по очертаниям человечьей фигуры… Нет, соображаешь, Тихоня?! Завалили лукьяновца, содрали с него татуированную шкуру и выделали! Будем надеяться, хоть пристрелили перед этим. Ну, а сама тушка уголовника… Там следов суперкотяр полным-полно, на тот раз проблем с ужином у них не было. И есть у меня глубокое подозрение, кто именно охотится за шкурками бандюков. — А я так вообще уверен. — мрачно сказал я. Рашпиль оказался на редкость безучастным к происходящим бурным переменам. По-моему, он даже их и не заметил. «Мастер Золотые Руки» отказался переселяться в Стену и остался жить в Черновском «курорте». Он по-прежнему дневал и ночевал в своей мастерской внутри полуобрушенной кирпичной трубы котельной рядом со столяркой. Прежде там, в котельной, были расположены склады и арсенал «курортников», но теперь по распоряжению Борова их перемещали в Стену. Рука некого умельца синей масляной краской намалевала над дверью мастерской удачный шарж на самого Рашпиля. Я, Бобёр и Ушастый вошли в круглое помещение внутри бывшей трубы. Всё внутри было уставлено самодельными верстаками, штабелями ящиков и коробок, на вбитых в кирпичные стены крючках висели полки с инструментами, связки гаек. Горели лампочки под самодельными жестяными коническими колпаками. Деловито пахло горячим металлом, бензином, машинным маслом и тушёнкой. Рашпиль подкреплялся прямо из открытой консервной банки. Еще две разогревались на печи. — Здоровьичка! — пожелал за всех Ушастый. — И приятного аппетитца! Мастер приветственно помахал самодельной латунной ложкой. — Будете? — спросил он с набитым ртом. — Благодарствуем, уже откушамши. — отвечал Ушастый. — Мы по делу. Глянь-ка. Рашпиль долго рассматривал рисунок. — Красиво. Это что за Айвазовский старался? — Видишь ли, — начал Бобёр. — надоело по Зоне ковылять на своих двоих. Да и грузов теперь появляется столько, что на хребте в рюкзаке не упрёшь. Помнишь наш опыт с самодельной тележкой? Так вот, мы решили, что нужно сработать что-то вроде вот такой железнодорожной дрезины, только двигающейся не по рельсам, а по земле. Рашпиль презрительно фыркнул: —Изобретатели! Она же у вас не поедет. — За тем и пришли. — пояснил я. — Принесли совершенно безграмотный набросок, что-то вроде пожеланий, а уж тебе, как умельцу, все карты в руки. Рашпиль отставил банку и задумался, покусывая конец карандаша. — Во-первых, колёс должно быть не меньше шести. — решил он. — Лучше — восемь и на подвесках. Широких, прочных, но лёгких. Как у «Лунохода». Во-вторых, вот здесь и здесь надо укреплять раму. Только, в-третьих, всё это напрасно, потому что никакой силы не хватит, чтобы при помощи рычагов заставить эту штуку двигаться по рыхлой почве, да еще с грузом. Нужен двигатель. И не простой, а мощный. — Предусмотрен. — успокоил Ушастый. — Смотри, тут — сидение для титана. Он-то и будет ворочать рычагами. — Во как? — без особого удивления сказал Рашпиль. — Тогда ладно. Подумаем. К вечеру вычертим. — А сделать такое сможешь? В одном экземпляре, но чтобы идеально. — Отчего нет? Кстати, Боров грозился из-за Стены заказать новые станки: сверлильный, токарный и фрезеровочный. И сварочный аппарат бы ещё… И резцов. И… — Раз обещал, значит, сделает, это же Боров. — Ну тогда — вообще никаких проблем. — пожал плечами Рашпиль. — А ещё сталь нужна. Хорошо бы — рельсовая. — Доставим. Погонщик Лопотуй наблюдал за тем, как титан № 107, облачённый в ярко синюю робу (с утра было прохладно) завершает уборку в камере трансформации. Большая швабра так и мелькала в могучих лапищах. Титан согнал мыльную воду в сток, перевернул железную бочку с чистой водой и еще раз промыл ровный бетонный пол. — Молодец, сто седьмой. — одобрил Лопотуй. — Вытаскивай бочку и иди на кормёжку. Чудодейственное слово «кормежка» заставило старательного великана ускориться. Он поставил перевёрнутую бочку под навес и, потешно переваливаясь на коротеньких ногах, устремился в сторону стойл. — Э, погоди, — окликнул погонщик, — а морковки разве не хочешь? Полагается премия! Титан круто развернулся на полпути и подковылял к Лопотую. Тот протянул трёхметровой громадине коробку с мытой морковью. Титан издал утробное урчание и торопливо захрустел вожделенным лакомством. — Вот теперь можешь идти на завтрак. Проводив титана взглядом, Лопотуй вздохнул. Недавно в Лукьяновском вольере произошло чрезвычайное происшествие. Четыре оставленных без присмотра молодых титана случайно оказались на складе у ящиков с овсяной крупой. Будь трансформаты постарше, дисциплина и дрессировка взяли бы верх, они не поддались бы искушению и не заработали тягчайшего несварения желудка. Но, увы, невоздержанных обжор не удалось вовремя заметить и спасти. Их тела отправили на переработку в репликатор, так что теперь предстояло пополнить ряды «живых тракторов» Зоны. — Лопотуй, что там у тебя? — спросил из кармана комбинезона КПК голосом старшего смены. — Всё в норме, везите клиентов. Из-за поворота показалась дрезина. Описала полукруг по заросшему двору, въехала в камеру и остановилась. Кучер соскочил с водительского места, жестом приказал слезть со скамьи титану и оба удалились. Лопотуй приблизился к дрезине и потянул на себя синее брезентовое полотнище с большими белыми буквами «Лукьяновский вольер». Под грубой тканью оказалась объёмистая клетка, в которой сидела четвёрка смуглокожих голых и бритоголовых молодых мужчин. Один из них вцепился в толстые нержавеющей стали прутья и принялся что-то угрожающе-гортанно выкрикивать. Остальные сидели, обхватив колени и с ненавистью оглядывались вокруг. — Во бу минь бай. — безмятежно сказал Лопотуй. — Моя-твоя не понимай. Да не волнуйтесь, смертнички, это не больно. Во всяком случае, никто после трансформации ни разу не жаловался. Приступаем к процессу. Динь жи цоу. Погонщик вышел из камеры, тщательно запер двери на засов, вытащил из кармана КПК, нажал кнопку и поднёс к уху. — Старик, это Лопотуй. Готово. Клиенты с нетерпением ожидают сеанса, можно приступать. Ага, конечно, спасибо. Понял, сию минуту, только отойду подальше. Он проворно отбежал к почти растерявшим желтую листву кустам сирени, повернулся и увидел, как перламутровое облако проявляется в воздухе над камерой трансформации (бывшей сто лет назад спортивным залом Лукьяновской восьмилетней школы), сгущается, теряет прозрачность и медленно оседает на здание. Опричник с наслаждением прихлёбывал горячий чай из большой керамической кружки. «Интересно всё-таки складывается судьба. — с благодушной иронией философствовал он. — Для всех, кто был как-то связан с Зоной — как живущих в ней, так и отгораживающих мир от неё — сорок лет назад жизнь перевернулась с ног на голову. Для всех, кроме самого первого моего предшественника. Ему разве что ярлычок на двери пришлось поменять: вместо „Уполномоченный по КПП № 1 майор ФСБ А.И.Махдиев“ появилось „Инквизитор. Начальник службы безопасности Зоны. 2007–2013“. А сидеть Махдиев-Инквизитор остался в этом же кабинете, хотя, между прочим, мог бы выбрать любой другой. С тех пор на двери добавились еще четыре жёлтых прямоугольничка с аккуратными чёрными буквами: „Надзиратель. Начальник службы безопасности Зоны. 2013–2022“. „Жандарм. Начальник службы безопасности Зоны. 2022–2031“. „Волкодав. Начальник службы безопасности Зоны. 2031–2040“. „Опричник. Начальник службы безопасности Зоны. 2040“. Каждый занимающий должность и кабинет, не заменял таблички предтеч, а вывешивал рядом собственную, демонстрируя таким образом уважение и преемственность методов работы». Послышались короткие ровные гудки. Опричник вздрогнул, на ощупь нажал кнопку ответа. Телефон поперхнулся на середине сигнала. — Слушаю. — дежурно сказал шеф службы безопасности Зоны. — Чай пьём? — прогремело в динамике громкоговорящей связи. Опричник вторично вздрогнул, сморщился, перебросил переключатель в режим «Личная связь» и снял трубку. — Как видишь. — подтвердил он. — И как чувствуешь — очень крепкий и сладкий — три ложечки сахара. Привожу себя в норму: вчера допоздна сидел с материалами по шестьсот пятому делу. А я ведь — «жаворонок», бдения за полночь переношу плохо, так что сейчас плохо соображаю — Завидую. — заметил Старик. — То есть не плохой сообразительности, само собой, а чаепитию. В принципе, мог бы тут у себя «прокрутить» ощущения хорошо заваренного юньнаньского чая, но… Виртуальный чай, да ещё через восприятие твоих слабо развитых вкусовых пупырышков — это как-то… Ладно, к делу. Только что мне из-за Стены сообщили, что прибыл вагон со стройматериалами. Можем принимать. Не забыл, мы заказывали? — Помню. — сказал Опричник. — Образцы. Как всегда, по одному экземпляру пластиковых окон, дверей, плитки, древесины разных пород, краски с замазкой и всё такое. Заказ от двадцать третьего прошлого месяца. — Именно. — А в чём дело? — Мне не нравится вес вагона на въезде. — проскрипел Старик. — Возможен сюрприз по-китайски. Сейчас просканирую, всё выяснится. Так что пошли своих парней в бокс приёмки. Может быть, есть смысл вызвать отряд «звёздных». Автоматчиков там, или пулемётчиков, тебе виднее. И связь прервалась. Начальник СБ вяло чертыхнулся про себя. Как это бывало чаще всего, Старик не стал обременять себя подробными разъяснениями. Но при этом его обращение означало, что Опричнику лучше всего лично взять под контроль намечавшееся дело. Он, вздохнул, вдавил клавишу общего сбора и внушительно произнёс в микрофон: — Готовность номер два. Место сбора — бокс приёмки грузов. И захватите с собой смерть-лампу[29]. От его кабинета до бокса приёмки было метров триста, то есть минут шесть ходьбы по внутреннему коридору Стены, так что Опричник решил не пользоваться велосипедом. Выйдя, привычно закрыл железную дверь кабинета на четыре оборота ключа, спустился по лестнице и зашагал к боксу приёмки грузов по залитому неоновым светом коридору. Народу с утра было немного, дважды его обгоняли электрокары, груженые картонными коробками, встретились пяток велосипедистов и пешеходов. Бокс в давнем прошлом служил спортзалом для «зольдатен», как обитатели Зоны именовали военнослужащих гарнизона охраны Стены. Через год после захвата Стены здесь затеяли активную перестройку, из просторного помещения удалили физкультурную начинку. Потом Старик организовал появление рядом с КПП № 1 маленького озерца с красной массой, поразительно напоминавшей по виду клюквенный кисель. — На вкус не пробовать. — иронично предостерёг Старик. — Попадания на кожу не допускать! Массу заливали в бидоны, втаскивали в бывший спортзал и покрывали ей стены и потолок. Через пару дней их поверхность покрылась глянцевой коркой, которую не желал обрабатывать ни один инструмент. — Я же предупреждал, что электропроводку следовало заранее вывести наружу. И вентиляцию не надо было заделывать. — терпеливо в втолковывал Старик рассвирепевшему Термиту, который неподражаемо виртуозно сквернословил в адрес шестой сломанной дрели, обещая подвергнуть всем видам самого извращённого насилия дрель, стену, мать дрели, мать конструктора дрели и мать стены. На пол уложили снятые у моста через Норку рельсы, закрепив их галькой и залив тем же затвердевающим «киселём». После чего Старик втянул «клюквенное озерцо» под землю, оставив плешь, через месяц заросшую молоденькой травкой. Всё было готово к налаживанию широкого обмена с внешним миром, но… Но обмен не наладился. В 2008 г.-2015 гг. марионеточные расеянецкие «правительства» были заняты лихорадочной распродажей жалких остатков сырьевых ресурсов, разворовыванием последних крох советского богатства и вылизыванием задов заокеанским хозяевам. «Президентам», поочередно и последовательно, словно в кадрили, сменявшим друг друга в кремлёвском кресле, Усть-Хамская Зона не казалась чем-либо лакомым и потому её отдали на откуп мафии. Криминальные паханы и новорасеянецкие скоробогатеи, правда, заказывали через охранявших Зону военных различные «штуки», в уплату за которые переправляли в Зону ширпотреб и людей. Но такие контакты были крайне неустойчивыми и неровными, по принципу: «То густо, то пусто». Положение изменилось, когда Сибирь стала китайской. Старик уже в 2021 году заключил договор о товарообмене между Зоной и властями КНР. По рельсам в бокс приёмки грузов стали часто вкатываться вагоны и платформы с заказанными товарами. Китайцы на своей стороне спускали их с горки, вагоны по инерции пересекали зеркальную поверхность защитно-силового купола, приоткрываемого в этом месте Стариком. Неторопливо проезжали сквозь звездопадную штору сканера. Через пару секунд после сканирования Старик сообщал, что именно находится в вагоне. Начиналась разгрузка. Потом в опустевший вагон помещали товар, произведённый в Зоне. Приходил приёмщик грузов, занудливо-скрупулёзно проверял, всё ли соответствует и наличествует. Вытаскивал из коробочки печати, опечатывал двери и люки. После этого зудящий электрокар выталкивал вагон наружу. Настоящий переворот в товарообмене произошёл после того, как Старик предложил китайцам прислать на время какой-либо антикварный объект и дал гарантии его возврата в полной сохранности. Через двенадцать дней ящик с тщательно упакованной в нём фарфоровой вазой эпохи Минской династии был переправлен в Зону. Старик прожужжал все уши обслуживающему персоналу репликатора № 5 предупреждениями об исключительно бережном обращении с хрупким объектом. Он придирчиво наблюдал за тем, как репликаторщики с немыслимыми предосторожностями поместили эталонную упаковку между конусами множителя и принялись лопатами забрасывать в приёмную воронку обычный суглинок, доставленный из ближайшего овражка. Из выдающей воронки полезла готовая продукция. Утром следующего дня сто восемьдесят четыре абсолютно неотличимых друг от друга ящика были погружены на железнодорожную платформу и отправлены наружу. Старик с ехидной иронией дал китайцам неделю на то, чтобы те отыскали эталонную вазу среди полученного добра. Когда шок у ханьцев прошёл, сметливые жители Поднебесной тут же сообразили, какие многомиллиардные выгоды сулит им торговля с заграничными коллекционерами размноженными в полной тайне музейными раритетами и реликвиями, копии которых ничем не отличаются от оригиналов. В Зону стали поступать ювелирные изделия и посуда, шелка и ковры, старинные книги и оружие. Разумеется, часть скопированного оседала в Зоне, причём иногда это сопровождалось сарказмом, доходящим до издёвки. Так коридоры в штабе «звёздных» устлали пурпурно-золотыми императорскими коврами, а в коллекционных минских вазах высаживали герань и петуньи и устанавливали их рядом с жилищами. Вероятно, это объяснялось не всегда добрыми воспоминаниями большинства экзогенов об их прежней жизни в Китайской Сибири. Впрочем, китайская сторона обращалась не только с предложениями, увеличивавшими количество культурных ценностей на планете. Намекали на то, что неплохо было бы наладить массовое копирование образцов оружия массового уничтожения для Народно-Освободительной Армии Китая, военно-космической техники. Выражали также надежду на приобретение наиболее ужасных «штук» Зоны — ведьминого студня, смерть-ламп и др. и пр. Разумеется, Старик отвечал на это решительнейшими и категоричнейшими отказами. Но через некоторое время вкрадчивые уговоры властей КНР возобновлялись. Экспорт же из Зоны безобидных «штук», массово порождавшихся аномалиями (этаков, рачьих глаз, вертячек и пр.) был постоянным. Объективности ради следует отметить: китайская сторона безукоризненно — точно и в срок — исполняла заказы, поступавшие от Старика. В первую очередь и главным образом это касалось отправки в Зону «человеческого материала». Но с неменьшей аккуратностью китайцы исполняли и другие обязательства. Они отправляли в Зону специально издаваемые для этой цели на русском языке каталоги китайских и зарубежных товаров. По этим каталогам жители Зоны выбирали понравившиеся им образцы. Поставки образцов домов на колёсах, строительных материалов, бытовой техники, электроники стали обильными и постоянными. Казалось бы, китайцы должны были сообразить, что содержимое вагонов и находящихся в них контейнеров становится известным до их раскрывания и распаковывания. Сразу и тотчас. Но торговые партнёры из Поднебесной оказались неутомимыми экспериментаторами, действующими по принципу: «…а что будет, если?..» Однажды (в 2026 г.?) Старик еще до окончания сканирования категорически распорядился немедленно выпихнуть вагон назад. — А в чём дело? — удивился приёмщик. — Не то отправили? — То. — лаконично проскрипел Старик. — Только внутри всё радиоактивно. Крайне и чрезвычайно, просто до безобразия. Хиросима и Чернобыль иззавидовались. — А я-то думал, чего нам не хватало. — фыркнул приёмщик. — Назад, назад, к чёртовой бабушке! На жёлтой полосе, окаймлявшей вагонные бока, тут же написали: «Радиация! Смертельно опасно!» и, распахнув двери вагона, тут же отправили его назад. Потом приёмщик, похохатывая, рассказывал, какие суета и переполох начались по ту сторону купола: — Забегали, словно муравьи! Я в бинокль с башни смотрел, чуть со смеху не лопнул! Случаи, когда китайцы пытались пристроить в укромные уголки транспортных средств звукозаписывающие и подглядывающие устройства, вообще в расчёт не брались. Даже самые сложные «жучки» обезвреживались уже в в ходе сканирования. Это выглядело довольно забавно: когда микроаппаратик, упрятанный где-то в укромной щелке вагона пересекал плоскость сканирования, он лопался с яркой вспышкой и трескучим хлопком. Был случай, когда въезд вагона с заурядным текстилем был сопровождён чуть ли не новогодним фейерверком. — Понимает ведь нация толк в пиротехнике! — благоговейно заметил тогдашний начальник службы безопасности Жандарм. — Вот что значит исторические традиции — словно в Пекине на их Новый год! Старик никогда не закатывал по этим поводам никаких дипломатических скандалов китайской стороне. Более того — будто даже ничего и не замечал. Однако не отказывал себе в сомнительном удовольствии порезвиться за счёт экспериментаторов. Как-то раз он выявил адскую машину, дистанционно перепрограммировал её и распорядился вернуть убийственный груз. Через несколько секунд после того, как платформа с контейнерами выехала за пределы Зоны, взрыв разнёс подъездные пути, которые китайцы хлопотливо восстанавливали целую неделю. — У вас что-то произошло? — ежечасно сочувственно осведомлялся у них Старик оперным баритоном. Надо отметить, что опыты ханьцев всё же были исключениями, а не правилом. После неизбежно заканчивающихся провалом попыток китайцев испытать границы Зоны на прочность, торговый обмен продолжался словно ни в чём ни бывало. К примеру, последние полгода, подданные Поднебесной не пытались озадачить жителей Зоны ничем особенным. Прибывали вполне обычные грузы, которые Старик с одному ему понятным юмором называл «народно-хозяйственными».. И вот теперешнее беспокойство, проявленное Стариком… А он никогда не ошибается. — Стало быть, сегодня очередной праздник. — кисло заметил Опричник. — Чем же порадует нас пылающий алой зарёю Восток? Мэйгэ жэнь бэйпочжэ фачу цзуйхоудэ хоушэн. Цилай! Цилай! Цилай! В боксе приёмки стоял новенький металлический грузовой вагон. Он уже был окружён оцеплением «звёздных» в зелёных комбинезонах с автоматами наперевес. «Молодцы ребята! — мысленно одобрил начальник службы безопасности. — Быстро работают, чётко». Метрах в десяти от входа пара молчаливых коротко стриженых крепышей с перекрещенными молниями на шевронах крайне осторожно расчехляла нечто продолговатое. Опричник пожал руку приёмщику грузов: —Привет, Хомяк. Что там? — Привет. Да вот, сам посмотри, кого Старик обнаружил. На экране ноутбука медленно вращалась трёхмерная картинка — результат сканирования, произведенного при въезде вагона. Опричник присвистнул: —Ух ты, матерь божья коровка! Бонусы, бесплатные приложения! Сколько же их там? — Двенадцать особей. Притаились за ящиками. Все увешаны оружием, словно новогодняя ёлка — гирляндами. Автономное дыхание, броня, радиошлемы. Очевидно, спецназовцы. — Который раз своих на убой посылают, тупые уроды. Одно и то же… Как не надоест? — вздохнул Опричник. — Что у вас там, бойцы, готово? Крепыш кивнул: —Всё в норме, покидаем помещение. Он чем-то звонко щёлкнул на торце матового металлического цилиндра и внезапно рявкнул: —Все слышали? Включается смерть-лампа. Удаляемся оптимистической трусцой. Когда все уже находились за тщательно закрытой металлической дверью, рядовые «звёздные» Айсберг и Вирус переглянулись. — Занятно, что там сейчас происходит? — спросил Айсберг, подтягивая ремень автомата. Вирус пожал плечами. — Да чего занятного? — хмыкнул стоявший рядом сержант Фугас. — Слышали же — работает смерть-лампа. Через семнадцать секунд в боксе ни одного микроба не останется, не говоря уж о диверсантах. При слове «микроб» Вирус зябко поёжился. Некоторое время все молча переглядывались. — Аминь. — наконец подытожил Опричник, взглянув на часы. — Или ещё подождать для верности? — Чего ради? — удивился один из «скрещённых молний» — У нас — как в аптеке. — Тогда мои бригады приступят к разгрузке, — решил Хомяк, — а твой народ, Опричник, пусть займётся самым увлекательным, то есть покойным китайским спецназом. Опять будете обыскивать мертвецов перед возвращением наружу? — Всенепременно. — твердо сказал Опричник. — Сверхнаитщательнейшим образом. Спасибо за службу, бойцы, можете быть свободными. «Звёздные», забрасывая за спину оружие, направились к выходу. — Эй, Вирус, Айсберг! — окликнул подчинённых сержант Фугас. — Забыл вчера спросить, вы будете участвовать в стрелковом турнире? — Когда и где? — Как, даже не знаете?! Ну, даёте, бойцы! Стыдно. Ладно, не краснейте, сейчас объясню… Они стояли на наблюдательной вышке. — Здесь, в Околице, — рассказывал Фугас, — на момент образования Зоны располагалась МТС. — Что такое МТС? — спросил Вирус. — Машинно-тракторная станция. — пояснил Фугас. — Что такое машинно-тракторная станция? — спросил Айсберг. — Не знаю. — ответил Фугас. — По-моему обслуживала колхозы всякими тракторами и комбайнами. Не важно. Как видите, тут построили общежитие, клуб, склад, три мастерские и администрацию. Ну, куда смотрите? Левее, дом под шиферной крышей. А во-он в той стороне за лесом находилась кадрированная войсковая часть. Надо объяснять, что это такое? — Склады с вооружением, амуницией и боеприпасами, которые в мирное время охраняют пара-тройка взводов, и на базе которых в военную пору разворачивается полноценное армейское подразделение. — отбарабанил Вирус. — Молодец! — восхитился Фугас. — Благодарность от лица генералитета. — Настоящая крепость! — с уважением признал Айсберг, крутя головой. — С ума сойти! Он вспомнил то, что ему и Вирусу рассказывали об истории Околицы в самые первые дни после выпуска из «детского сада», при присвоении званий рядовых. Они узнали, что в пятьдесят шестом командиры мотострелков и танкистов, брошенных «на борьбу» с Зоной, решили молодецки прорваться к эпицентру, чтобы уничтожить рассадник гибельных аномалий или хотя бы разведать, отчего те возникают. Пара взводов каким-то чудом добралась дошли до МТС «Околица», надеясь соединиться здесь с солдатами той самой кадрированной войсковой части № 20222. однако выяснилось, что соединяться-то не с кем — все полегли! Измученные и израненные остатки отряда попытались возвратиться. И тут по ним открыли бешеный огонь, загоняя назад в Зону, словно заразных и прокажённых. Взбешенные военные отступили в Околицу. Никакой надежды на возвращение у них не было, но они решили, что уцелеют назло всем и любой ценой. Началась каторжная и смертельно опасная работа. Оружие и боезапас, обмундирование и консервы из складов кадрированной части перетащили в Околицу. Затем начали отчаянное укрепление посёлка. Все бульдозеры и тракторы превратились в искорёженный лом. Но потери не были напрасными. Вырыли глубокий ров, куда быстро набралась слабо светящаяся болотная вода. Насыпали из вынутой земли высокий вал и густо заминирован его внешний откос. По гребню вала уложили спираль Бруно, устроили пулемётные гнёзда и долговременные огневые точки. Через каждые десять метров в вал вкопали танки Т-34. Непрестанные работы по укреплению посёлка шли пятьдесят лет изо дня в день, пока МТС «Околица» не превратилась в подлинную цитадель, куда не могли ворваться ни зверьё, ни монстры. Все постройки превратили в бастионы с узкими окнами-бойницами. Раздобыли в Марьино полные пустышки, соединили их в электростанцию, обеспечившую крепость энергией. Каждый укреплённый дом оснастили автономным водоснабжением, неприкосновенным запасом продовольствия, вентиляцией, освещением. С КПП № 3 постоянно высылали «отмеченных» Зоной военнослужащих, считавшихся носителями опасности неопределённого характера. Вначале ссыльные оседали в депо вместе с учёными, но проводники из Околицы регулярно посещали депо и предлагали присоединиться к ним. Не удивительно, что все армейцы, по разным причинам оказавшиеся в Зоне, стали поселяться в Околице. Так возникла военизированная группировка «Звезда» со строжайшей уставной дисциплиной, которой мучительно позавидовала бы любая армия прошлого и настоящего. Причём держался идеальный порядок никак не на принуждении и наказаниях. Каждый «звёздный» полагал смыслом своей новой жизни бескомпромиссную войну с жуткими порождениями Зоны. Ликвидировать аномалии обитатели Околицы, разумеется не могли, а вот мутантов и хищников истребляли весьма результативно, зачищая иногда целых районы от монстров (до следующего размножения последних). Шла также непрекращающаяся война с уголовниками из Лукьяновки, в которой блатари неизменно несли большие потери. «Звездные» первоначально подчёркнуто и демонстративно не брали никаких прозвищ, кроме как образованных от фамилий, добавляя к ним воинские звания (майор Гром, капитан Мирон, старшина Хасан), но понемногу этот обычай исчез. В разговорах «звездные» чаще всего обращались друг к другу по званиям, прибавляя в официальных случаях уставное «товарищ». До 2020 г. жители Околицы носили полевое обмундирование Советской Армии образца пятидесятых годов прошлого века, танкистские комбинезоны и шлемы. «Звездные» категорически отвергали погоны и крепили на воротничковые петлицы «кубики» и «шпалы», как у красноармейцев предвоенной поры. Когда бережно сохраняемые складские запасы иссякли, Старик предложил перейти на зелёные комбинезоны современного покроя и высокие шнурованные ботинки. «Звездные» долго бурчали по поводу клоунских покроя и раскраски нового обмундирования, убеждали, что прежнюю униформу можно в неограниченных количествах реплицировать без всяких проблем. Наконец, рассердившийся Старик в сердцах посоветовал им нарядиться в стрелецкие кафтаны и лапти, после чего ворчание постепенно стихло. В 2044 году китайцы предложили Старику сверхсекретное сотрудничество. В Зону в немыслимо тайном режиме был переправлен облепленный пломбами и печатями металлический контейнер. В нём оказался «Ши-хуан во бу» — набор снаряжения для суперсолдата. В сверхпрочный комплект, усиленный титановыми пластинами с бериллиевым покрытием было встроено воздушно-компенсационное устройство, позволяющее снизить вред от падений, а также пуль и осколков. При помощи реактивного ранца боец мог преодолеть до пяти препятствий трехметровой высоты. Наличествовал агрегат фильтрации воздуха и кондиционирования. Комплект был феноменально стоек к химически агрессивным средам, великолепно защищал бойца от термического воздействия. За счет наличия системы подавления электромагнитных воздействий шлем хорошо снижал отрицательное влияние психоцидного оружия на сознание. Встроенный компьютер выдавал массу необходимой для быстрого принятия решения информации. Стоимость этого шедевра в добрый десяток раз превосходила цену наисовременнейшего космического скафандра. Понятно, что во внешнем мире это уникальное изделие ни при каких обстоятельствах не могло быть запущено в серийное конвейерное производство. Технологии ни одной страны не позволяли этого сделать. Само собой, для Зоны тиражирование образца не составляло никакой сложности. Старик распорядился начать репликацию, запросив в свою очередь от китайской стороны в качестве оплаты услуги большие партии слитков чугуна, алюминия, меди и других металлов. За две недели репликатор № 5 произвел, а транспортники отвезли в бокс отправки более полутора тысяч копий «Ши-хуан вобу». Китайцы впали в восторженный экстаз и предлагали продолжать плодотворное сотрудничество в неограниченных масштабах. Однако, Старик, к их глубокому разочарованию, выразился в смысле: «Хорошего — понемножку. Хватит.» Тем не менее, он обещал в обмен на сырьё тиражировать любые более совершенные образцы по мере их появления. Причины подобного поведения Старика были очевидны: «Ши-хуан вобу» не только шли из Зоны на экспорт, но и в необходимом количестве поступили в арсеналы «звёздных». Так что мини-армия Зоны тут же принялась усердно осваивать новую экипировку. А китайцы вскоре предоставили модернизированный вариант суперснаряжения, потом ещё один, и ещё… Точно таким же образом Старик обеспечил «звёздных» самым современным оружием: автоматическими винтовками FN-2000M, скопированными с похищенного китайцами в США образца, переносными ракетомётами с электронной системой наведения на цель и др. и пр. За сорок лет, прошедших с Переселения Старика, произошли изменения в размещении армейцев. После присоединения и освоения Стены военные постепенно переместились в казармы при трёх КПП, а крепость Околица по выражению майора Грома превратилась в «музей боевой славы». Там как раз и хранились все образцы оружия и экипировки за почти вековую историю клана «звёздных». — Строиться! — послышалось со двора. Фугас, Айсберг и Вирус проворно слезли с вышки. — Поздравляю с бронзой! — сказал Вирус Фугасу. — Третье место — это здорово. Только что закончились проводимые «звёздными» раз в полгода состязания. Они посвящались Старику и гвоздём соревнований была стрельба из антикварных пистолетов-пулемётов Шпагина образца 1944 г. Именно с таким оружием Старик совершил своё первое путешествие по Зоне. Участники турнира обычными пулями и одиночными выстрелами поражали неподвижные мишени, очередями сбивали движущиеся силуэты легендарных монстров: кровососов, мозгоедов и зомбей. Разрывными пулями с вмонтированными в них зудами разрушали бетонные блоки. Действо завершалось разборкой и чисткой оружия на скорость. Теперь организаторы, призёры, участники и зрители разъезжались на пассажирских дрезинах по домам. Сентябрьское солнышко опускалось за Стену, розовато-оранжевые оттенки на небе сменялись жемчужно-серыми. Фугас как-то поблек. — Ну да, с бронзой… Третье… — сказал он сквозь зубы, уставившись в мерно колышущуюся серую спину титана. — Рады стараться. Будьте готовы — всегда готовы. «Книга о вкусной и здоровой пище для невоюющих военных». Нет, отчего же, я вовсе не против всяких там состязаний. Пострелять из ископаемых мушкетов времён штурма Берлина… В целях поддержания боеспособности, так сказать, и для демонстрации готовности к никогда не происходящим инцидентам. Фугас раздражённо ударил кулаком по скамье. Титан послушно остановил дрезину, кучер похлопал его по плечу, великан опять ритмично задвигал рычагами. Сержант проворчал: —Где хорошо, там и Родина, так что ли, Айсберг? Так вот, у нашей Родины с обороноспособностью все хорошо. Просто замечательно. Последнего мозгоеда убили в девятом году. Из последнего кровососа сделали чучело в восьмом. Лукьяновских урок прикончили в седьмом. Теперь вот по их раскрашенным силуэтикам палим. Пиф-паф, ой-ой-ой, умирает монстрик мой. А если из зверья кто сверх нормы размножится, так санитарным отстрелом занимаются исключительно амазонки, лесничихи и егерши наши. Не Зона, а парк культуры и отдыха. — Так ты недоволен… — Да всем я доволен. — фыркнул Фугас. — Вот и Старик тоже… Я вообще удивляюсь, что он меня сейчас слышит, а к разговору не подключается. Обычно спрашивает то же самое, что и ты: «Чем не удовлетворён, сержант? Плохо, когда в Зоне не идёт война, да? Перчику в жизни хочется, а? Запомни, Фугас, армия нужна для того, чтобы не было повода её применять.» — Он не прав? — Прав, прав! — досадливо потряс головой сержант. — Старик всегда прав. Просто думаю: зачем мы в Зоне? Армия? Тьфу! Милиция, чумеющая от безделья. Вот что утром произошло, а? Пришли аладдины с волшебными лампами, продезинфицировали вагон с китайскими десантниками. Служба безопасности обследовала трупы и вернула за Стену. Всё. — Эгммм… — неопределённо заметил Вирус. — Ну… — Плановые учения. — продолжал Фугас. — Учебные тревоги, невзаправдашние готовности номер один. Марши-броски по пересеченной местности по картам, где с точностью до метра указана каждая аномалия. Изучение материальной части. Лекции Старика: «Вы даже представить себе не можете, парни, какие сокрушительные средства массового уничтожения имеются в нашем подземном Арсенале». Айсберг и Вирус озадаченно выпучились на сержанта. |
||
|