"Угрюмый город" - читать интересную книгу автора (Незнанский Фридрих Евсеевич)Часть первая В КРУГЕ ПЕРВОМ— Русь изначальную заказывал? Любуйся! Щербак сладко потянулся. Обещал, подлец, не спать, тормошить шефа… Денис Грязнов почернел от накопившейся многодневной усталости. Обещать Коля обещал, да, конечно, не женился. — Лепота-а-а! — без зазрения совести зевнул Николай во весь рот. — Далеко еще? Денис тормознул у обочины и ткнул пальцем в дорожный указатель «Snejinskaya guberny. SNEJINSK 157 km». Они вылезли из машины и подошли к краю высокого обрыва. — В ясный день отсюда Уральские горы видать, — заявил Щербак, жмурясь навстречу озябшему бледно- розовому солнцу, размахивая не поднимающимися выше пояса руками, — три часа утра! — И он пропел, коверкая до неузнаваемости мелодию: В Японии десять, три-ди три-ди-тит… Там утро уже наступа-а-а-ет… Три-ти три-ди ти-ди… Романцев не спит, Пощады никто не жела-а-а-ет! С обрыва не было видно ни Японии, ни Кореи, ни Урала, только сплавщиков внизу на реке, и тех еле-еле, они больше угадывались по голосам. — Холодно, а! — порывисто выдохнул отошедший ото сна Щербак. — Ты все страдал: кондиционер сломался, кондиционер сломался… Печка работает?! — Работает. Может, порулишь? — поинтересовался Денис без особой надежды. — Вздремну хоть пару часиков? — Давай. И я тоже. Опаздываем, что ли? К футболу сто раз успеем. Найдем гостиницу с ха-а-арошей спутниковой тарелкой, возьмем пива… Денис промолчал, спать хотелось настолько, что язык не ворочался. Проснулся он в начале седьмого — от холода: печку таки забыл включить. Небо основательно заволокло. Дождь не дождь — мелкая морось висела в воздухе, дорога отсырела, по лобовому стеклу медленно сползали капли, и в кабине все тоже напиталось влагой. — Трогай, а то окоченеем, — сказал Щербак, не открывая глаз. — Бензин на нуле, — добавил он минут через сорок. — Вижу! Уже заправок пять проехали. Все, как одна, «Антей». На первой мне физиономии не понравились, а на остальных вообще ни души. — Как маленький, бибикнул бы… — Да уж бибикал! Они подъехали к очередному «Антею». Сигналить пришлось раз десять. Наконец появился заспанный мужик в промасленном зеленом комбинезоне: Сколько? «Под завязку» — показал жестом Денис. — Ма-сква, златые купала… — сонно протянул заправщик, бесцеремонно звякнул крышкой бензобака и демонстративно-скабрезным жестом засадил шланг в отверстие. Через несколько километров застучали «пальцы», выхлоп, до заправки незаметный по причине своей прозрачности, стал сизовато-черным. — Соляры они тебе, что ли, набодяжили?.. — хмыкнул Щербак, прислушиваясь к подозрительному гулу двигателя. — Керосина, — отмахнулся Денис. Слева уже промелькнул бетонный куб с надписью «СНЕЖИНСК», показались первые кварталы одинаковых, как под копирку рисованных панельных девятиэтажек, и он решил не останавливаться, дотянуть до гостиницы, а там уже разбираться с машиной. Вернее даже, Игорь пусть разбирается. Он их сюда вытащил, ему и флаг в руки. Игорь Вовк работал в «Глории» всего два месяца. Как и Денис, Игорь был выпускником вечернего отделения юрфака МГУ. Там они, собственно, и познакомились. Игорь был из этих мест — родился и вырос где- то под Снежинском, служил в Чечне, прямо из армии двинул в столицу учиться, женился на москвичке, закончив учебу, решил, что работа в милиции не для него, захотел попробовать себя в качестве частного детектива. Тем более что старший брат Игоря, Олег Вовк, здесь, в Снежинске, руководил крупнейшим частным охранным предприятием «Сатурн». Игорь тоже мечтал когда-нибудь обзавестись собственным ЧОПом, а в «Глорию» пришел набираться опыта. И Денис в принципе был доволен его работой. Звезд с неба новый сотрудник не хватал, пока, во всяком случае, особыми аналитическими способностями не отличался, но оперативником был классным, на него можно было положиться: четко поставленную задачу выполнит точно. А что инициативу проявлял редко, так это от недостатка опыта, а опыт — дело наживное. Ехали Денис с Николаем на родину Игоря, естественно, не ради охоты или рыбалки, хоть они в этих местах и знатные, и не на крестины-именины. Ехали работать. 25 мая погиб брат Игоря, Олег, — разбился на собственном мотоцикле. Игорь конечно же сразу вылетел в Снежинск и, позвонив после похорон, сказал, что Олег определенно был убит, но дело уже закрыто, милиция списала его смерть на несчастный случай. У Игоря пока не было доказательств убийства, но он точно знал, что Олег конфликтовал с милицейским начальством города и области, и не только с милицейским, и не только с начальством — с бизнесменами, с политиками, с криминальными авторитетами. 3 июня в «Глорию» пришло электронное письмо, в котором Игорь официально оформлял заказ на расследование обстоятельств смерти своего брата. Пришли и деньги на счет — три тысячи долларов в качестве аванса. Почему Игорь не воспользовался услугами «Сатурна», которым руководил Олег? Почему понадобилось присутствие Дениса, а на этом Игорь категорически настаивал в письме? Почему аванс оказался таким большим? Какой же тогда предполагается гонорар? И чего же, собственно, ждет от Дениса Игорь за такие деньги? Все эти вопросы так и остались открытыми, потому что до Игоря Денис не смог дозвониться ни третьего, ни четвертого и в дороге регулярно набирал номер его мобильного — безрезультатно. Сам Игорь тоже больше не давал о себе знать. На самом деле Денис собирался на период с 31 мая по 30 июня вообще свернуть деятельность. Закрыть «Глорию», отпустить людей в отпуск — чемпионат мира по футболу, в конце концов, случается лишь раз в четыре года, и за один-единственный месяц мир как-нибудь не рухнет и без «Глории». Может быть, поэтому Игорь и не отвечал на звонки, боялся, что Денис откажется от расследования, откажется ехать. — Ну скоро уже?.. — как ребенок нудил Щербак. — Когда мы уже, блин, приедем?.. — Скоро. Конечно, Николаю теперь только брюзжать и остается. Всех остальных, кроме Макса, единственного футбольного нефаната, Денис отправил в отпуск, как обещал. Они сейчас сидят себе в родных московских квартирах, пьют утренний кофе и ждут трансляции Россия — Тунис. А Щербаку выпал жребий ехать в Снежинск — он, Филя Агеев, Головач и Демидыч натуральным образом бросали жребий, — и досталось ему, бедному, разделить участь шефа: костерить фортуну и надеяться, что дело окажется плевым. Гостиница «Полет», в которой Игорь рекомендовал остановиться в своем письме, оказалась мрачным шестиэтажным монументом сталинской архитектуры с министерским крыльцом, колоннами, лепниной по карнизам и непомерно высоким первым этажом. На шестом монтировали новые зеркальные окна и кондиционеры. Чуть в стороне от парадного входа размещалась обнесенная решетчатым заборчиком стоянка, почти все места на ней были заняты. У въезда, перегороженного обычной веревкой с привязанными красными тряпочками, переругивались совсем желторотый, лет четырнадцати, парковщик и толстенький мужичок, водитель белой «Волги». — Дело в принципе, а не в пятнадцати рублях! — возмущался толстый. — Это безобразие! Я на десять минут приехал, с какой стати должен платить за целый час! — Не нравится — паркуйтесь в другом месте, — безразлично пожимал плечами мальчишка. — И припаркуюсь! — Пожалуйста! — И припаркуюсь! Совсем обнаглели! — Мужичок резко газанул, и «Волга» качнулась назад, чуть не влипнув в передний бампер джипа: Денис опрометчиво встал слишком близко. Но толстый, даже не взглянув в их сторону, развернулся и проехал мимо, продолжая ругаться: —Идиотизм какой-то! Безобразие! Безобразие форменное! Места у противоположного тротуара было предостаточно — ни одной машины, но толстый укатил куда-то за угол, и, только повертев головой, Денис понял, в чем дело: на каждом столбе знак «остановка запрещена». Желторотый парковщик призывно махнул им рукой, отбрасывая веревку, жестом показал: ехать помедленнее и пошел рядом, объясняя на ходу: — Цены у нас такие: пятнадцать рублей в час, для постояльцев скидка: пятьдесят рублей — сутки. — Не дороговато ли? — хмыкнул Щербак. — Зато у нас сервис, — не смутился разбитной пацан. — Мы стекла протираем и гарантируем, что с вашей машиной ничего не случится. — Ну-ну… — Николай без особого энтузиазма отслюнявил полтинник. В холле было безлюдно. Толстенький водитель белой «Волги», видимо оставивший машину где-то недалеко за углом, обогнал Дениса и Николая в дверях и, сердито размахивая портфелем, засеменил к ресторану. Женщина-портье со старомодной прической а-ля «корзинка с яйцами» и оранжевой помадой на презрительно сжатых губах оторвалась от компьютера, смерила посетителей оценивающим взглядом и выдавила дежурную улыбку. К задней части монитора была приклеена табличка: «Вас обслуживает Кокорина Татьяна Леонидовна». Щербак, галантно поклонившись Татьяне Леонидовне, поинтересовался: — Не подскажете, в каком номере остановился Игорь Вовк? Татьяна Леонидовна спрятала улыбку подальше и, вздохнув, ответила: — Такого постояльца у нас нет. Денис и Николай удивленно переглянулись. Денис даже обернулся на входную дверь. Нет, на стекле ясно и четко: Отель «Полет». Щербак, опершись на стойку, наклонился поближе к женщине и переспросил, понизив голос: — Как, совсем нет? То есть вообще нет?.. Она снизошла до объяснений: — Выписался. — Когда?! — практически хором спросили сыщики. — Вы номер брать будете? — Будем, только с телевизором, — с минуту подумав, ответил Денис. — Так когда он выписался? — Вообще-то мы таких справок не даем… — Татьяна Леонидовна кокетливо надула губки. Денис просительно улыбнулся: — А в данном конкретном случае? — Вы ему, собственно, кто? — Друзья мы, — взялся с жаром доказывать Николай. — Договорились здесь встретиться, понимаете? Он сказал, что точно нас дождется. Мы целую ночь гнали, торопились, ни на минуту глаз не сомкнули, а тут — нате вам… Может быть, он просил нам что-то передать, записку какую-нибудь оставил? Татьяна Леонидовна нехотя поискала в компьютере и подозрительно оглядела Николая: — Первого июня выписался. Паспорта, пожалуйста. — Первого? — Денис даже присвистнул от удивления. — А сегодня уже пятое. А он не сказал, куда уезжает? — Думаете, он мне докладывал?! — фыркнула Татьяна Леонидовна. — Он же из Москвы, наверное, в Москву и уехал. Ваш номер сорок второй, четвертый этаж. Люксы, к сожалению, на ремонте. В номере Денис первым делом включил телевизор и, обнаружив только два местных канала: «Урал-2» и ТРК «Снежинск», как подкошенный свалился на кровать. Щербак уселся на подоконник и закурил, глядя на безрадостно-мокрый пейзаж за окном: — Что делать будем, начальник? Отдохнем и обратно поедем, так, что ли? Денис не ответил. — С одной стороны: аванс заплачен, надо как бы отрабатывать, — продолжал Николай. — А с другой — если Игорь все бросил и укатил, то, может, и не обязательно, а? Как думаешь? Я лично считаю, что подставил нас Игорек с этой поездкой. Взял и банально кинул! Навыдумывал себе чего-то. Громкое убийство… А его, может, и не было, убийства, вовсе. Почему тогда не позвонил, не отменил? Или не навыдумывал? Тогда зачем уехал? И куда он, блин, уехал?! За это время можно было уже пять раз в Москву слетать и обратно вернуться. На поезде обернуться можно было… Эй, начальник! — Щербак носком ботинка пнул спинку кровати, на которой лежал Денис. — Не спи, скажи свое веское слово! Мы делаем что-нибудь или не делаем? А если делаем, то что? Денис вытащил из кармана мобильный телефон: — Сперва позвоним Максу, пусть ищет Игоря в Москве. Потом пожуем и пойдем искать приличный бар, где можно посмотреть матч. Потом… — Нет, ты только глянь на этого орла! — Щербак открыл окно и перевесился через подоконник. Денис подошел и тоже выглянул. Внизу мальчишка — примерно ровесник того желторотого с парковки — воровато озираясь, шмыгнул в подворотню. — Он только что два колеса на моих глазах проколол, представляешь?! Под самыми окнами номера, а выходили они не на фасад здания, а в торец, стояла белая «Волга» того самого недовольного толстячка. И прямо на глазах она заметно оседала налево. — Гостеприимный городок, — буркнул Денис, набирая номер «Глории», — ничего не скажешь. За предыдущие треть века Денис про Снежинск усвоил только одно: существует такой город на Среднем Урале. В последний месяц его знания значительно расширились. Снежинск вдруг стал печально знаменит на всю Россию. 12 мая в Чечне боевики захватили в плен десять снежинских омоновцев. Естественно, это стало главной темой телевизионных и газетных новостей. 17 мая омоновцев расстреляли. По всей стране был объявлен траур. Правительственная комиссия отправилась в Снежинск разбираться в причинах трагедии. И тут полилось как из рога изобилия: омоновцев, оказывается, можно было спасти, но губернатор Снежинской области Туманов и начальник областного управления внутренних дел Огарев отказались вести с боевиками переговоры; в Снежинске, где на полмиллиона жителей порядка пятидесяти тысяч чеченцев, начались уличные беспорядки — толпа разгромила целый квартал в районе их компактного проживания, разграбила и подожгла несколько домов, а руководство города и области проявило полную неспособность справиться с ситуацией, неизвестно, чем бы все закончилось, но в соседнем квартале погромщики наткнулись на вооруженное сопротивление и рассеялись. А вообще в Снежинске и области самый низкий уровень жизни по России, самые высокие показатели роста преступности, самый низкий процент раскрываемости преступлений. Не успели кое-как улечься страсти по поводу гибели омоновцев и уличных беспорядков, Снежинск снова промелькнул в новостях: 20 мая примерно в сотне километров от города потерпел аварию и затонул в болотистой местности вертолет, на борту которого находился самый известный уроженец Снежинска — профессор Зелинский, светило российской пластической хирургии, прилетавший в родной город делать пластическую операцию губернатору и открывать новую косметологи- ческую клинику. Но и этого мало: Грязнов-старший, узнав, куда собрался Денис, обмолвился, что есть ориентировка: в ближайшее время, предположительно 11–12 июня, в Снежинске намечается общероссийский воровской сходняк. Это шанс для здешнего милицейского руководства отличиться в конце концов перед МВД с положительной стороны. Наверняка снежинская милиция станет землю рыть носом, так что заезжим частным детективам лучше не попадаться ей под горячую руку. Денис спустился в ресторан. Щербак сказал, что есть не хочет, зато хочет осмотреться, наладить контакты с аборигенами и разузнать поподробнее об отъезде Игоря. По дороге Денис на всякий случай переспросил у портье, есть ли в гостинице энтэвэшная тарелка? Ответ, как он и предчувствовал, был отрицательным. А до начала трансляции по НТВ-футбол осталось чуть больше получаса. Найти бы хоть одного нормального мужика-болельщика! И выяснить наконец, где в этом городе можно посмотреть матч. Но за стойкой бара так некстати стояла девушка, две официантки тоже были девушки. Мужчина в ресторане был только один — сам Денис. Ладно, значит, надо перекусить и идти на улицу, расспрашивать прохожих. Он заказал омлет и кофе и уже заканчивал завтрак, когда к столику подошел светловолосый накачанный молодой человек и, кивнув на пустующий стул, поинтересовался: — Можно присесть? Денис не возражал. Официантка, видимо осведомленная о пристрастиях молодого человека, тут же подала ему стакан сока. Он сделал большой глоток, вытер губы носовым платком и дружелюбно улыбнулся: — Из Москвы? По делам? Денис неопределенно пожал плечами. — Слышал, вы интересовались Вовком-младшим… Коллеги его? Тоже частные детективы? — А вы… — начал было Денис, но молодой человек, рассмеявшись, перебил: — Тоже, можно сказать, ваш коллега. Рыбалко. Сергей. Наблюдаю тут за порядком. Как бы тоже детектив, вернее, частный охранник. Короче — в курсе всего, что здесь происходит. — Денис Грязнов. — Очень приятно. — Рыбалко протянул руку и наградил Дениса рукопожатием штангиста. — А Вовк- младший вас не дождался, значит? Он тут проговорился: вызвал, мол, товарищей… Нужно серьезно во всем разобраться… А сам вдруг уехал. Или так было задумано? Денис уткнулся в чашку с кофе. — Ладно, не буду мешать, — нисколько не обиделся словоохотливый охранник. — Если вдруг что, я всегда здесь. Будет нужна помощь, обращайся. Договорились? — Нужна помощь, — подался вперед Денис. — Причем срочно. Рыбалко мгновенно посерьезнел и напрягся. — Футбол где у вас можно посмотреть? До матча минут пятнадцать осталось! Охранник нервно дернул бровью и шумно выдохнул: — Фух! Ну ты даешь! Я думал, серьезно помощь нужна. — Так где? — Вечером по местному каналу. В семь будут показывать. В семь — «Россия — Тунис», в девять — «Германия — Ирландия». Или, если на воздухе любишь, — на площади Ленина. Там большой экран поставили. — А раньше? Играть-то вот-вот начнут. — А раньше — нигде. Счет можешь по радио узнать. — Что, неужели во всем городе ни у кого нет НТВ- плюс? — удивился Денис. — Как это нет?! — возмутился Рыбалко. — У кого надо, у того есть, спутниковых антенн по городу полно — имеются не бедные люди. А для простых смертных — ТРК «Снежинск» в 19.00, скажи спасибо, что вообще показывают. Денис, тяжко вздохнув, посмотрел на часы: 10.05, девять часов ждать, кошмар какой-то! Он подозвал официантку и заказал себе еще кофе. Она принесла не только кофе, но и второй стакан сока для Рыбалко. Тому, похоже, на работе делать было нечего, во всяком случае, уходить он передумал. Поудобнее развалился в кресле, закинул ногу на ногу, достал сигареты: — Ты, главное, не расстраивайся. Во всем надо искать позитив. Посмотрел бы ты, скажем, сейчас матч, наши, скажем, продуют, и будешь весь день ходить, как в воду опущенный. А так можно еще до вечера в приподнятом настроении жить: могут ведь выиграть! Легко могут. Даже точно выиграют! Сразу веселей становится. — Угу, — нехотя ответил Денис, — просто хочется петь и плясать… — Ты только часы перевести не забудь, да. Я смотрю, у тебя время все еще московское, а показывать по местному начнут. Денис перевел стрелки на час вперед и от этого почувствовал себя намного лучше. Время ожидания сократилось на одну девятую. Все равно кошмар, конечно. Но все-таки… — А вообще, я тебе не завидую, — произнес философским тоном Рыбалко. — Как ты собираешься тут разбираться? В незнакомом городе… — А есть в чем? — Что? — не понял охранник. — Действительно есть в чем разбираться? — Да черт его знает. Ты же приехал гибель Вовка- старшего расследовать, так? — Он на минуту задумался. — Я, конечно, понимаю, что родственники не могут поверить, что такой мужик, как Олег, погиб от тупого несчастного случая. Но… — Но? — Короче, брательник его, по-моему, не прав. Зачем было на всех углах кричать, что Олега убили. Он в городе человек новый, людей не знает, специфики не знает… А у людей траур, слышал про наших омоновцев? Денис кивнул. — Двух недель еще не прошло, как похоронили. Город-то небольшой, почти что каждого хоть рикошетом, но задело: или родственник погиб, или знакомый, или знакомый знакомого. Все обозлились, ищут виноватого. Чеченцев у нас тут своих полно, еще с тех пор, как их Сталин в сорок четвертом погнал. После того как расстреляли омоновцев, погромы начались, чечены — те, естественно, себя в обиду не дают, газеты как с цепи сорвались: обвиняют всех по очереди, правозащитники местные какие-то митинги устраивают, короче — бардак. Тут еще Олег разбился, человек в городе известный. А брат его своими байками масла в огонь подливает. Сразу слухи пошли, мол, Олег узнал, кто виноват, и за это его заказали. — А это не так? — спросил Денис. — Мне откуда знать? — пожал плечами Рыбалко. — Я просто хочу сказать, тяжко тебе будет во всем этом ковыряться. Я не отговариваю тебя ни от чего, только ты жить собираешься в этой гостинице, где я за порядок отвечаю, и чувствую, что, если ты наобум станешь тыкаться и всех подряд на манер Игоря обвинять, порядок здесь кончится. А мне это ни к чему, соображаешь? Я сам — бывший мент, прекрасно знаю, как это бывает: ты пойдешь искать следователя, который закрыл дело; пойдешь, заранее уверенный, что он куплен на корню, со всеми поскандалишь, они захотят тебя прижучить; ты человек столичный, нахально давить тебя не положено, нужен формальный повод. А где его взять? А по месту проживания! Станут щемить тут всех, потом ты уедешь, а мне все это дерьмо разгребать. — Он одним глотком допил сок и оттолкнул стакан, так что тот чуть не свалился со стола. — Игорь, конечно, хорош! Заварил кашу, сам свалил, а тебя — под танк. — Ладно, — усмехнулся Денис, — готов выслушать твои советы, даже обещаю без нужды на рожон не лезть. — Поскольку Рыбалко давно уже перешел на «ты», Денис тоже отбросил официоз. — Да какие там советы?! — отмахнулся охранник. — Просто к ментам сразу не суйся — вот и все советы. А лучше вообще обходи их десятой дорогой. Наши снежинские фараоны частников на дух не переносят. И, между прочим, больше всех в этом Олег виноват! — А ты его лично знал? — спросил Денис, Рыбалко подозвал официантку и заказал пива: — Будешь? — справился у Дениса, то согласно кивнул: под пиво можно рассчитывать на большую откровенность. Появились два высоких стакана «Хайнекена». Случайность? — хмыкнул про себя Денис, или кто-то заботливо составил и заранее распространил в Снежинске на него ориентировку: любимое пиво, любимая рыба, привычки, хобби и т. д. и т. п. Рыбалко пил маленькими глотками и задумчиво разглядывал скатерть. — Так вы были знакомы? — пришлось Денису повторить свой вопрос. — Шапочно, — очнулся охранник. — Он бывший мент, я бывший мент, пару раз пересекались по мелочам. Только он с самого начала тут Нельсона Манделу из себя строил, от этого, говорят, и из РУБОПа ушел, поцапался с начальством. И когда свое охранное агентство открыл, не успокоился, наоборот даже. По-моему, он совершенно безбашенный тип был. Знаешь, из таких, которые просто прутся от всяких неприятностей. Я, честно говоря, так и не понял: то ли он на самом деле постоянно правду искал, то ли ему просто дурацкой славы хотелось. Ты вот выйди на улицу и спроси у десяти человек подряд про Олега. Семеро примерно с тобой разговаривать не станут, еще на другую сторону улицы перебегут от греха подальше, зато трое тебе с пеной у рта будут доказывать, что Вовк был единственный честный и смелый человек во всем Снежинске и что вывел бы он рано или поздно на чистую воду всех наших воротил: и Туманова, и Рахаева, и Пасечника, а они дожидаться не стали — убили его и концы в воду: кто будет убийство распутывать, второго такого Вовка больше нет. — Кто такой Рахаев? — спросил Денис. Рыбалко расхохотался: — Может, ты еще и про Пасечника не в курсе?! Ну ты даешь! Рахаев — это, брат, такой Вяхирев или, скорее, Чубайс местного масштаба. НПЗ — его, все заправки — его, нефть, газ, бензин, лес… В дальнем конце ресторана появился толстяк с портфельчиком, наверняка даже не подозревающий, что ехать ему отсюда придется на такси, а «Волгу» свою тащить на эвакуаторе. Он сердито выговаривал что-то старичку в костюме-тройке, старичок конспектировал выговор в блокнот и услужливо кивал. Рыбалко, заметив этих двоих, быстренько отодвинул от себя стакан с пивом и пачку сигарет. Рассказать ему, прикидывал про себя Денис, какие безобразия творятся во вверенном ему заведении? Или не рассказывать? Решить не успел, за спиной вырос Щербак и, склонившись к самому уху, прошипел: — Шеф, можно тебя на два слова? — Ну, пока, — попрощался Рыбалко. — Это, конечно, твое дело слушать меня или нет, но чисто по-человечески… — Во-первых, футбола до вечера не будет, — заявил Николай, как только сыщики поднялись в свой номер. — А во-вторых? — Ты что, не расстроился даже? — удивился Щербак. — Настроился уже. — Ладно. А во-вторых, один серьезный такой дяденька вежливо попросил меня убираться из города, пока мне башку не открутили. — Тебе? — удивился теперь Денис. — Почему именно тебе? — Потому что он принял меня за тебя, а я ему, что я не ты, не сказал, ясно? — Нет не ясно. Давай по порядку. Желательно с самого начала. — С самого начала я контакты налаживал, — сказал Николай, закуривая и устраиваясь на полюбившемся подоконнике. — Отыскал горничную, оч-чень, между прочим, ничего женщинка, хотя и в летах слегка. Зовут Наташа. Короче, обратился к ней с вопросом: нельзя ли мне второе, а лучше сразу и третье одеяло получить. А то лето тут у них какое-то нежаркое. Так слово за слово, дошли и до Игоря. Я его ей красочно описал, но ничего в ответ не добился, на этом этаже Игорь не жил. Тут я, конечно, сочинил душещипательную историю о том, как он, несчастный, обронил по случайности в номере фотографию любимой девушки, погибшей недавно в авиакатастрофе… — Неужели кто-то мог клюнуть на такую лабуду? — возмутился Денис. — Обижаешь, начальник! Я же по лицам читаю, какая история человеку нужна. В яблочко оказалась история. Конечно, я подробностей добавил, что, мол, прилетел Игорь в Москву, хватился фотографии, понял, что потерял здесь, а тут я как раз в Снежинск ехал, и он без всякой надежды, но, веря все-таки, что бывают в жизни счастливые случаи, упросил меня фотографию поискать. Короче, пошли мы гулять по этажам… Нет, я, конечно, понимаю, что проще было этой Татьяне Леонидовне, или как ее там, шоколадку купить и спросить, в каком именно номере жил Игорь, но отчего-то мне показалось, что на шоколад у нее аллергия. А кроме того, теперь я все входы и выходы в этой гостинице знаю. На крышу, например, попасть можно только посредством бензопилы или автогена — есть два люка, но оба какого-то черта заварены, и куда только пожарники смотрят. По противоположному от нас торцу здания идет аварийная лестница, но между четвертым и третьим этажом пролет отсутствует — опять же привет пожарникам, служебных выходов два: один через кухню ресторана, второй — мимо портье и прямо по коридорчику, но самое интересное, что практически в каждом номере одна стена, по сути, картонная, — Николай соскочил с подоконника и демонстративно постучал костяшками пальцев по стенам, звук вышел принципиально разный, — комнаты изначально построили слишком большие и потом перегораживали пополам, так что суперсекретные переговоры в номере вести не рекомендуется. — Так какого же черта ты не с этого начал?! — возмутился Денис. — Потому что с картонной стороны у нас сейчас никто не живет, а на предмет «жучков» я устроил самую тщательную проверку — нету. — Он вернулся на подоконник. — Смотри-смотри, грузят родимую на эвакуатор! Вот до чего жадность людей доводит. Денис рассматривать, как грузят на эвакуатор хромую «Волгу», не стал: — Про Игоря все-таки узнал что-нибудь? — Жил он на пятом, в пятьдесят седьмом номере, горничная там страшненькая весьма, Ирочка. С фотографией она мне, конечно, просто из кожи вон лезла — хотела помочь, но, естественно, не смогла. Да, стыдно мне! — покаялся Николай, заметив явное неудовольствие Дениса. — Больше так не буду. Но зато удалось выяснить, что уехал он неожиданно, номер был оплачен аж до вчера, собирался, видимо, в спешке, кое-какие вещи действительно забыл. Помазок, например, зажигалку в ящике стола, футболку. Все это теперь хранится в специальной коробочке в сейфе у местного секьюрити, некоего Рыбалко, и будет храниться ровно год, а потом, если владелец не заявит свои права, будет якобы уничтожено. Надо бы с этим Рыбалкой познакомиться, а? — Уже, — кивнул Денис. — Тот светленький, что с тобой пиво пил? — Он самый. — Ну а потом я спускаюсь сюда и у самой двери встречаю замечательного субъекта: надутый такой, мобилой в носу ковыряется… Если точно для словесного портрета: примерно метр восемьдесят, вес порядка сотни, широкоплечий, ноги кривые, короткие, шея толстая, лицо круглое, подбородок скошенный, лоб низкий, глаза мутные, голубоватые, губы толстые, стрижка короткая — ежик. Короче, он меня тормозит и прямо тут же, не отходя от кассы, даже не уточняя, кто я есть, заявляет, что, мол, всяким залетным столичным фраерам здесь не рады и что этим самым фраерам, если им собственная башка дорога, надо бы убираться обратно в столицу. Я, естественно, под дурачка закосил, изобразил полное непонимание. Он тогда пробуровил что-то вроде «твой подчиненный оказался понятливее» и, вежливо сделав мне ручкой, удалился. Ясно, он Игоря имел в виду. Да, чуть не забыл, Ирочка эта сказала, что Игорь в номере ночевал регулярно, синяков и прочих отметин за неделю пребывания в городе не приобрел, окровавленных полотенец в номере она не находила, милиция к нему не наведывалась, в общем, если он с кем и вступил в противоборство… — Понятно, — прервал Денис. — Это все? — А тебе мало? Денис не ответил. Он позвонил в Москву Максу. Компьютерный гений, шумно чавкая в трубку, доложил: — Не нашел пока. Дома его нет, жена уверена, что он в Снежинске, мобильный не отвечает. На самолете он не летел, я проверил базу снежинского аэропорта, билет на фамилию Вовка не зарегистрирован, железнодорожные билеты тоже проверяю, почти уже закончил, и тоже пока ничего. — Ладно, будут новости, перезвони. — Не нашел? — справился Щербак. — Пока нет. — Значит, — задумчиво хмыкнул Николай, — либо он едет автостопом через Владивосток, либо… — Либо он никуда и не уезжал. — Тогда почему не показывается? Позвонить, по крайней мере, тебе на мобильный он мог? — Значит, так, — Денис пружинисто поднялся с кровати, — ты остаешься здесь, погуляй по городу, осмотрись, может, Игорь даст о себе знать. А я… — Погоди! — оборвал Щербак. — На это тебе точно стоит посмотреть. — Он ткнул пальцем, указывая куда-то вниз за окно. — Я просто влюблен уже в этот подоконник, с него столько интересного можно увидеть! Денис послушно выглянул. Посмотреть действительно было на что. Внизу практически на том самом месте, где еще пятнадцать минут назад стояла «хромая» «Волга», Рыбалко беседовал с тем самым пареньком, который прокалывал колеса. Разговаривали они весьма дружелюбно, совсем даже не было похоже, что охранник застукал паренька за грязными делишками и сейчас станет чинить строгий и справедливый суд. А закончился их разговор и вообще замечательно: Рыбалко вынул бумажник и отсчитал мальчишке несколько купюр. — Нет слов, — выдохнул Щербак. — Просто, блин, нет слов! Так куда ты там собрался? — Проедусь к родителям Игоря. К футболу постараюсь вернуться. Если что — звони. Игорь говорил, что родители живут в Ясных Водах. От Снежинска до поселка было километров двадцать. Но, не проехав и пяти, Денис, чертыхнувшись, съехал на обочину. Двигатель «троил», чихал и, при попытке увеличить скорость хотя бы до девяноста, откровенно захлебывался. Открыв капот, Денис проверил фильтр тонкой очистки — как он и предполагал, фильтр приказал долго жить. Тут же невесть откуда появился сочувствующий. — Хорошая тачка, — сказал он авторитетно, заглядывая через плечо, — у меня у шурина такая же. Взял убитую за штуку семьсот. Сам поднимал, — он помолчал, потом, нерешительно озираясь, поинтересовался шепотом: — У Рахаева, что ли, заправлялся? Денис слегка кивнул, не оборачиваясь, пусть понимает как хочет. — Не местный? И не объяснил никто? Надо ж было девяносто восьмой финский! А вообще, — он начал перечислять: — Сперва пальцы, потом фильтр тонкой очистки, потом бензонасос… Хочешь, мастерскую подскажу? Шурину развал за полтинник сделали. Лазерный, все дела… А лучше… — он исчез на минуту и вернулся с канистрой бензина, — хоть разбавишь, до мастерской доехать. — Мужик, у меня полный бак почти, — отмахнулся Денис. Он выкрутил и выбросил фильтр, просто соединив шланги куском резиновой трубки и зажав парой хомутиков. — Не вопрос! — суетился доброхот. — Твой сольем в пустую канистру, мой зальем. Всего двадцатка с тебя — по рубчику на литре. И на заправку больше не суйся! Видишь мужика на обочине, с раками, с картошкой, с таранкой, с чем угодно — по-любому у него бензин есть. Хоть с чем стоит, хоть там с цветочками. Если мужик, не баба — значит, с бензином. Только смотри, чтоб поменьше других машин и ментов чтоб не было… Так берешь канистру, то есть меняешь? За пятнал отдаю. Денис взял. Даже две. Дорога недальняя, но наверняка ни одной станции техобслуживания по пути не будет, а вдруг действительно бензонасос гавкнется, тащить машину обратно в город на эвакуаторе обойдется гораздо дороже, чем тридцать рублей. Была, правда, мысль, что доброхот ему тот же самый бензин с очередного «Антея», только с наценкой, продал, но до поселка доехал без приключений, и даже выхлоп стал почище. При въезде красовалась чугунная пушка на гранитном валуне, сгодившемся бы и для постамента Медного всадника. Надпись на нем гласила: «Сие городище Ясные Воды заложено в лето 1743 года от Рождества Христова». От былого величия сохранилась приземистая свежеоштукатуренная с фасада церковь. Дьяк в черной рясе, развевающейся на ветру, стоя на стремянке, размеренно и монотонно звонил в колокол. Низкие неряшливые тучки торопливо проносились над самой колокольней, а высоко над ними застыли серые с проседью облака. Спросить, которая из пяти расходящихся лучами улочек — Якова Свердлова, было не у кого. Справляться в магазинчике Денис не стал — и так, наверное, весь поселок только про Вовков и судачит. Улицы, расходящиеся от церкви, немного попетляв, вновь сходились на противоположной околице у элеватора. Объехав их по порядку, Денис нашел нужный дом. Вовки, отец и мать, были во дворе. Он сколачивал под навесом улей, она, увязая в раскисшей грядке, разбрызгивала веником из ведра черную радужно-маслянистую жидкость. Отец, завидев подъехавшую машину, остановился, а мать, скользнув по ней взглядом, продолжила окроплять капустную рассаду, как будто не веря, что это к ним, а может, желая задержаться еще чуть-чуть в маленьком зеленом мирке, где ничего не стряслось. — Я Денис Грязнов, — на всякий случай он протянул отцу удостоверение частного детектива, но тот не взял — схватил ветошь, нервно помял и протянул руку. — Игорь просил меня приехать. — Да-да, я знаю. Игорь говорил… Петр Семенович. А это мать, — он кивнул, — Светлана Сергеевна… А Игорь, значит, вас не проводил? — Мы с Игорем, похоже, разминулись… — ответил Денис. Надежда, что Игорь может жить у родителей, не оправдалась. — А когда он говорил, что я должен приехать? — Что должны — так не сказал, собирался попросить… — замялся отец, — пойдемте в дом. Подошла мать и, остановившись шагах в пяти, еле слышно поздоровалась. — Это Денис, — облегченно сказал Петр Семенович, повернувшись к ней, — начальник Игоря. Игорь о нем рассказывал. — Здравствуйте, Денис! — еще раз поздоровалась мать. — Пойдемте, я накормлю вас обедом… Пойдем, Петь… А лучше давайте я вам сюда вынесу, погода хорошая… Денис остался один. Прошелся по двору. Он был ухожен, за домом стояли четыре улья, гнулись под ветром несколько стареньких низкорослых яблонь с отпиленными под самый ствол, тщательно замазанными специальным варом сучьями. Здесь же располагались удобства. — Денис! — окликнул его с крыльца Петр Семенович, — пойдемте руки мыть. Они вошли в дом. Обстановка была простенькой, только новый немецкий холодильник, уходивший под самый потолок (наверняка подарок Олега), бросался в глаза и еще странный агрегат с хромированным рукомойником, на манер поездного. — Это Петр Семенович сам соорудил, — с гордостью сообщила Светлана Сергеевна, у нас и душ есть горячий. Подведут газ — совсем хорошо будет, а так, с баллонами, немного накладно. — Ой, мать! — неожиданно разозлился Петр Семенович, — ты тут такое скажешь! Пятнадцать лет на соседнюю улицу нитку тянут. До нас в следующем веке очередь дойдет! Вода была обжигающе горячей. Как сделать похолоднее, Денис не разобрался, Петр Семенович, стоявший наготове у него за плечом, хотел, похоже, подсказать, но, смутившись, промолчал и поскорее протянул полотенце. — Вы сказали, Игорь собирался меня пригласить, — напомнил Денис. — Давно он у вас был? — Давайте за стол! — перебила его Светлана Сергеевна. Она стала поочередно протягивать мужу зелень, стопку тарелок, ложки, хлебную доску, квашеную капусту, а тот безропотно все это принимал, рискуя уронить на пол. Денис подхватил чашки, банку с медом, накрытый салфеткой поднос с домашним печеньем и вслед за Петром Семеновичем выскользнул на улицу. Не успели они сгрузить свою поклажу, как появилась Светлана Сергеевна, пряча нечто за спиной. — Денис! — произнесла она торжественно. — Я хочу вам кое-что показать… — и извлекла из-за спины альбом с фотографиями. — Мать!.. — попытался воспротивиться Петр Семенович, но она, пустив слезу, повысила голос: — Помолчи!.. Вот, смотрите Денис. — Начинался альбом с фотографии в траурной рамке, она была прикреплена прямо к обложке. Денис до сего момента не видел Олега ни в живую, ни на фотографии. Серьезное скуластое лицо, густые сросшиеся брови сдвинуты, глубоко посаженные глаза смотрят прямо в объектив, губы сжаты, на чисто выбритых щеках залегли тени, как будто он крепко стиснул зубы, прическа — волосок к волоску — явно только из парикмахерской, темный костюм, темный галстук. Снимок, скорее всего, был сделан на документ, а потом родители за неимением лучшего заказали с него траурный портрет. Светлана Сергеевна, проглотив комок в горле, перевернула страницу. — Это вот Олег в два с половиной года. А это, видите, Авачинская бухта, там дальше порт: мы тогда в Петропавловске жили. Это Петр Семенович с Олегом у бабушки… А вот! Горы видите?! Это Петра Семеновича перевели в Душанбе, здесь Олегу пять лет. Это в семь лет на море, как раз перед тем, как Игорь родился, смотрите, какой серьезный был, настоящий мужчина… Она вынула из альбома и протянула Денису старую цветную фотографию с золотой надписью «Алупгга-74». Из-за презрительно-независимого взгляда лицо Олега действительно выглядело совершенно взрослым. Злился он, несомненно, на мать. За то, что затеяла постыдную младенческую процедуру с фотографированием, и еще, как пить дать, сюсюкала, стоя позади фотографа: «Олежек, не щурься, сейчас вылетит птичка…» — Это Олег на первом звонке, — продолжала Светлана Сергеевна, — а это они с Игорем на елке в Снежинске, Игорю три года… или четыре… Помнишь, Петь, когда у тебя в мукомольном цехе был пожар? — В семьдесят восьмом, — не задумываясь, ответил Петр Семенович. — Это вам, наверное, неинтересно… вот Олег перед десятым классом с соседкой Оленькой, такая невеста у нас была — первая красавица в Ясных Водах… Олег восседал на спортивном мотоцикле с коротким сиденьем, она прижималась сзади, обхватив его под руки. — Необычная машина, — Денис повернул альбом к отцу, — первый раз такую вижу. Петр Семенович на мгновение окаменел, потом пригляделся и виновато качнул головой: — Японский, наверное, я не очень разбираюсь. Олег в мотоклубе занимался… — Борщ закипел, — выдавила из себя Светлана Сергеевна и поспешила в дом. Денис незамедлительно воспользовался моментом: — Так когда вы, Петр Семенович, последний раз виделись с Игорем? — В субботу, первого числа. — Он собирался возвращаться в Москву? — Нет, вроде бы. Он же, понимаете, с нами не очень делился. Мать жалел… Не знаю, почему он решил, что Олег не по случайности разбился. Жаловался, что никому ни до чего нет дела. А как же вы с ним разминулись? — Сам не понимаю, — улыбнулся Денис, не желая преждевременно волновать родителей. — Из гостиницы он выехал, адреса не оставил. Петр Семенович согласно кивнул: — Это на него похоже. Еще до армии, когда подрабатывал, скажем, на лесосплаве, пообещает на выходные домой быть, нет его и нет: то забыл, то дела поинтересней нашлись. Я, честно скажу, каждый раз переживал, а мать говорит: «Что ты себя накручиваешь, настоящую беду сердце само почует!» Вот и когда с Олегом это случилось, она мне все утро: «Петь, что-то тяжело мне, неуютно, как будто что-то давит внутри», я врача уже вызывать хотел, а потом сосед приехал и сказал, что… — Он вдруг нахмурился. — А может, Игорь у Лилии? — Лилии? Кто это, Лилия — Лилия — она и есть Лилия. — Петр Семенович! Вы же понимаете, мне необходимо, — Денис повторил для верности: — необходимо знать все подробности. Я бы вас не тревожил, но поскольку мы с Игорем не встретились… — Простите, — потупился Петр Семенович, как провинившийся школьник, — не сердитесь. Олег с женой два года как рассорился. Может, и больше, но не признавался же! Какое-то время ради сына они еще терпели друг друга, но уже год, как он совсем от нее ушел, когда с Лилей познакомился. Мы Витюшку — внука — с тех пор не видели. Жанна к нам ездить перестала, а сына она одного с Олегом не отпускает. Он какую-то квартиру полгода снимал, а потом к Лиле переселился. Привозил ее несколько раз… Не то чтобы мы не сошлись характерами, но у нее такой темперамент… горячий сильно, и человек она жесткий — чеченка наполовину. Не подумайте, Денис, что я расист, просто мы люди тихие, жизнь у нас размеренная… — А где мне искать Лилию? И у кого Игорь еще мог бы остановиться? — спросил Денис. — Есть же у него в Снежинске приятели? Друзья Олега? — А-а-а! — Петр Семенович, махнув рукой, отвернулся. — Откуда у Игоря в городе друзья? Он там не жил никогда — после армии сразу в Москву. А Олег… Он в последнее время со всеми разругался. Я вас отправлю к кому-нибудь из бывших коллег, а они теперь злейшие враги!.. Лучше у Лили и поинтересуйтесь. Шахбазова ее фамилия, телефон ее я вам дам, а адреса, честно говоря, и не знаю. Вернулась мать, и Петр Семенович умолк. Денис позволил себя накормить сверх всякой меры — отказать Светлане Сергеевне не было никакой возможности. За обедом говорили только о еде и по преимуществу хозяйка — извинялась непрерывно безо всякой причины, Петр Семенович с Денисом только нечленораздельно возражали. Наконец трапеза длиною в вечность закончилась. Повисла пауза. — Петь, ты отведи Дениса к Горюнову, — сказала Светлана Сергеевна неожиданно деловым тоном, — пусть покажет место… — Да-да, — мгновенно спохватился отец, — пойдемте, только руки помоем. Выйдя со двора, Денис остановился и закурил. Не по потребности (куда после такого обеда!), а чтобы выгадать хоть несколько минут для разговора, которого Петр Семенович так неловко избегал. Из-за соседнего забора тут же выглянула бабулька и, пожирая Дениса взглядом, прокричала на пол-улицы: — Здрасте, Семенович! Это к вам? Из города? Тот слегка кивнул в ответ: — Добрый день. Денис последовал его примеру. — А что следователь сказал? — спросил он, понизив голос. — Какой еще следователь? Экспертиза установила: несчастный случай. Превысил скорость, не справился с управлением. На повороте. Нас даже в милицию не вызывали, Жанна ходила. Что-то подписала. Хоронили от нее: у матери сердечный приступ был и давление двести двадцать. А детали вам лучше Горюнов расскажет: он все видел, он милицию вызвал… Пойдемте, он тут рядом живет. — Экспертиза… — Денис помусолил сигарету, не трогаясь с места. Петру Семеновичу, сделавшему уже пару шагов, пришлось вернуться. — Но вы ведь сами сказали: Олег с милицией конфликтовал. Вы им верите? — Конфликтовал — это мягко сказано, — вздохнул отец. — Семенович! — опять подала голос бабулька. — Светлана ваша захворала? Вчерась цельный день ее не видать и сегодня… — Вам хоть какие-нибудь подробности известны? — не обращая внимания на докучливую соседку, спросил Денис. — Какие там подробности! Он все в себе носил. Разве что Лиле… Да и Жанна из него веревки вила! Он терпел-терпел, сколько мог. Ее тоже понять можно: с Витюшкой осталась. Работы порядочной нет, денег нет. Говорит: «Сатурн» Олегов — сплошное разоренье. Дай бог с долгами рассчитаться, а свое не выбьешь, разве что сжалится кто-нибудь. Наедут — придется квартиру продавать. С этим наследством одни проблемы. Не знаю, как Жанна будет выкручиваться, мы с матерью решили не соваться совсем… — Семенович! — соседке надоело кричать из-за забора, она подошла к ним, взяла отца за руку и громко прошептала: — Я вам что-то сказать хочу! — Сейчас вернусь, — он решительно кивнул Денису: — идемте! Первым делом Николай купил карту города — территорию, на которой предстоит работать, надо знать досконально — и за кружечкой пива в кафе изучил. Снежинск на карте, как и многие старые города, выглядел практически круглым. Вокруг исторического центра, расположенного, правда, не совсем в центре круга, мятым бубликом жилые кварталы, густо пересыпанные всяческими учреждениями и организациями; на севере — огромный массив частного сектора; на юге и востоке новые микрорайоны: Широкий, Мирный, Донской, Цветочный, Раздольный, действительно микрорайоны, настолько микро, что местные архитекторы не ломали особо голову над названиями улиц, а просто перенумеровали дома — и хорош. С запада речка Сом- ка отрезала от круга аккуратный сегмент с еще двумя новыми микрорайонами, а на другом берегу приткнулся городской парк «Юбилейный» и ниже по течению реки и вдоль двух ее притоков, Ерца и Катыша, — заводы и фабрики в количестве полутора десятков. Только крупнейшее в области предприятие, НПЗ, располагалось отдельно — километрах в десяти западнее городской черты. Снежинску, как было указано прямо на обложке карты, через два года исполнится 300 лет, и в городе даже сохранилось несколько памятников архитектуры Екатерининской эпохи. А кроме того, имеется два академических театра, стадион на 25 ООО мест и «целый ряд научных учреждений». Научные учреждения и театры Николая интересовали мало. Изучив в теории местную географию и топологию и с удовольствием отметив, что гостиница «Полет» находится в стратегически очень удобном месте — буквально в двух кварталах от центральной площади им. В. И. Ленина, где стоит экран и показывают футбол, он решил прогуляться по спирали, удаляясь от гостиницы. Если Игорь тоже прогуливается, наоборот, приближаясь к ней, они где-нибудь обязательно пересекутся. Для комплекта с картой Николай купил еще телефонный справочник, местные «Золотые страницы», отыскал там телефоны «Сатурна», обнаружил домашний номер Олега Вовка, но звонить пока что не стал. Прогулка получилась не из приятных. Во-первых, моросил дождь, во-вторых, по поводу начала лета весь центр был перерыт — практически в каждом доме или обновляли фасад, или в какой-нибудь бывшей квартире на первом этаже лепили новый магазин, или перед уже имеющимся магазином устраивали летнюю забегаловку, и, естественно, рядом с каждой такой новостройкой скалывался асфальт, и бригады мужиков ползали на четвереньках в грязи, укладывая новую тротуарную плитку, а в-третьих, выйдя из кафе с картой и справочником под мышкой, Николай сразу же заметил мордоворота, с которым имел беседу в гостинице. На этот раз он был с таким же широколицым напарником. Непонятно с какой стати возомнив себя невидимками, они, временами прячась за спины прохожих, двинулись за Николаем по пятам. Стоило ли искать встречи с Игорем, имея на хвосте двух амбалов? Не подавая виду, что обнаружил слежку, он дошел До площади Ленина, полюбовался экраном, поглазел на подростков, занимавших лучшие места за полдня, прогулялся по переулкам и, заметив трамвайную остановку, медленно двинулся к ней в ожидании очередного трамвая. Вагон не заставил себя долго ждать. В последний момент, разводя руками уже закрывающиеся двери, Николай запрыгнул внутрь, а преследователи остались с носом и дружно схватились за мобилы. Вышел он через две остановки, тут же нырнул в подворотню, но уверенности, что оторвался совсем, что у амбалов нет более проворного товарища с машиной и что теперь за ним издалека не следит кто-нибудь незнакомый, не было. Так что возвращаться окольными путями к гостинице и снова начинать поход в поисках Игоря Николай не рищснул. И еще он вдруг подумал, что в такую премерзкую погоду лучшее место для конспиративных встреч — это кладбище. Игорь вполне мог оставить какой-нибудь условный знак на могиле Олега, а то и вовсе сидит там и ждет. Оставалось выяснить, на какое именно кладбище надо ехать — на карте их было целых четыре. Там же в справочнике «Золотые страницы» Николай выяснил телефоны всех четырех и по очереди начал обзванивать кладбищенские конторы, везде рассказывая одно и то же: дескать, вандалы изуродовали временный памятник на могиле Олега Вовка и надо немедленно что-то делать. Теоретически директор кладбища, которого(ую) он каждый раз просил пригласить к телефону, должен был знать, похоронен у них Олег или нет, все-таки человек в городе известный. В двух местах Николая просто послали подальше, пообещав привлечь за телефонное хулиганство, в третьем объяснили, что у них давно уже никого не хоронят, и только на Щегловском кладбище сказали, что такие вопросы по телефону не обсуждаются, пусть приезжает. Он взял такси и поехал. В такси все время оглядывался, но ничего подозрительного не заметил — то ли хвост все-таки отвалился, то ли стал вести себя более осторожно. На могиле Олега, которую отыскать было не так-то просто, никакого временного памятника не было. Стоял разбухший уже от дождей деревянный крест и под ним большая фотография в стеклянной рамке, вода, естественно, затекла и под стекло. Несколько еловых венков, букет увядших гвоздик и стакан, доверху полный разбавленной дождем водкой, а в нем плавают крошки черного хлеба. Вообще могила Олега выглядела очень скромно. Во всяком случае, по сравнению с расположенным совсем рядом захоронением погибших в Чечне омоновцев. Там тоже еще не установили памятники, а в качестве временных поставили десять одинаковых металлических штуковин, до боли напоминающих крышки свинцовых гробов, на каждой крышке лежали живые, словно только что срезанные цветы, и даже грязь там казалась менее жидкой и грязной, чем возле могилы Олега. Но апофеозом временных монументов Николай признал могилу профессора Зелинского. Вместо обычного могильного холмика там высился трехметровый, сложенный из гранитных обломков курган, а между глыб торчали искореженные лопасти вертолетного винта. Николаю почему-то вспомнились тамерлановские пирамиды из черепов. За созерцанием этого творения его застал звонок Макса. — Передай Денису — не могу до него дозвониться, — что поездом Игорь в Москву не ехал. — А как там вообще в Москве? — поинтересовался Николай, глядя на небо без единого просвета. — Солнышко небось? — Не в курсе, — буркнул Макс. — Я еще пробил адрес, с которого приходила электронная почта Игоря. Адрес зарегистрирован на интернет-бар «Лазер- форс». Это тоже Денису передай. Николай еще немного бесцельно побродил между могилами. Кладбище было красивое и, наверное, престижное, простых работяг тут не хоронили. Но кроме Николая на километр вокруг так и не обнаружилось ни единой живой души — ни хвоста, ни Игоря. Вымокнув окончательно, он поехал в интернет-бар, но опрос персонала и постоянных клиентов ничего не дал — Игоря никто не вспомнил. Горюнов оказался загорелым подвижным мужичком лет, вероятно, шестидесяти, хотя держался молодцевато. Не обращая внимания на угрюмый вид Петра Семеновича, гаркнул: — Заму главного от пенсионера районного значения привет! — взял под козырек, потом потряс Денису руку: — Молодой человек! Не имею чести?! — Это Денис. Коллега Игоря, — ответил Петр Семенович без интонации, — съезди с ним, будь любезен. Покажи все. Горюнов завел его во двор, невыносимо долго собирался, постоянно приговаривая: «иду-иду», — и когда, наконец, вышел, переобувшись, на крыльцо, Денис почувствовал, что с футбольной трансляцией наступает цейтнот. Еще в селе он, не стесняясь, наддал газу. Десять с лишком километров пролетели за неполные пять минут. Горюнов успел поведать, что в тот день, 25 мая, в субботу, ездил на велосипеде в екатерининское на мебельную фабрику за обоями. — Вот поворот, тормози! — скомандовал он, когда проскочили съезд на грунтовку. — Что ж вы раньше не предупредили? — Денис чертыхнулся вполголоса. — Чего?.. А нам туда не надо, разворачивайся! Обои купил, — продолжал Горюнов, — значит, половину на багажник, половину — на раму. Как выехал на трассу, засек время: тринадцать пятьдесят одна. У меня на всех маршрутах полный хронометраж! До снежинского рынка — час тринадцать, а обратно — час десять, если налегке: обратно под горку, от дома до Екатерининского поворота — тридцать шесть минут, в обе стороны одинаково. Короче говоря, свернул, проехал где-то полкилометра, может, метров семьсот, тут меня Олег на мотоцикле обгоняет: вж-жжу! Вот здесь! А может, там, вон, видишь, где сосна кривая… — Как вы Олега узнали? — прервал его Денис. — Ну, у него шлем крутой. Металлик. И рукой мне махнул. — А с какой скоростью он ехал, хотя бы примерно можете сказать? — Черт его… — Горюнов вдруг стушевался, — сказать по правде, нет глазомера. На велосипеде я те точно скажу: восемнадцать километров едешь или девятнадцать, а так… Может, восемьдесят, а может, сто пятьдесят. И потом, ты всех по себе не ровняй! Ты на своем танке по осевой прешь, а я— по обочине. Под колеса больше смотрю, а не за горизонт… Сразу за поворотом останови. Правая сторона — внешняя часть поворота, — как и положено, имела сплошное бетонное ограждение, а дальше обрыв — крутая каменистая осыпь. Денис с Горюновым, цепляясь за выступы и корни, спустились вниз. — Здесь, — сказал Горюнов, взобравшись на небольшой валун. Денис взглянул наверх: склон почти отвесный, добрых десять метров. — Был еще жив или сразу?.. — Почти что не жив, — Горюнов закрыл лицо ладонями, потом медленно-медленно опустил, — дышал через раз. Я бегом наверх — голосовать, тормознул «копейку», пока дотащили: по откосу никак— в обход, туда-сюда — минут десять, в общем, поднялись на трассу, а он уже холодный. Я машину отправил в город, там при въезде гаишный пост, а сам остался охранять, чтоб никто мотоцикл не тронул. — Ясно… — Денис огляделся. Никаких следов не сохранилось, по крайней мере, на месте падения. Недавно, вчера-позавчера, прошел ливень, под откосом расплылись свежие потеки намытой им светло-коричневой глины, похожие на языки полузастывшей лавы. — Понятно… У него какие-нибудь вещи с собой были? — Я что, по-твоему, по карманам шарил?! — мгновенно обиделся Горюнов. — Когда Олег падал, что-нибудь могло выпасть? Могло, — спокойно возразил Денис, — и на мотоцикле тоже. Горюнов нагнулся и поднял что-то с земли. Денис вопросительно кивнул. — А, пустяк, камешек… Не было ничего, налегке ехал. Это назад, от родителей, понятно: всегда с гостинцами. Насчет выпало ли чего — прости уж, не скажу. Когда за Олегом спускался, не до того было, а потом я мотоцикл караулил аж до приезда милиции. — А когда показывали следственной группе место падения? — Нет! — Горюнов обиженно отмахнулся. — Они меня тут же наверх спровадили. Кое-как обмерили, пошарили чуть-чуть для видимости… Потом протокол подписал, вот и вся история. — После того как вас Олег обогнал, проезжали мимо встречные машины или попутные? — спросил Денис. — Вспомните, постарайтесь! — Точно! Следователь меня тоже спрашивал! Нет, не обгонял никто, и встречных не было. — Ладно, — Денис нетерпеливо посмотрел на часы: чуть больше часа до футбола, — покажите, где мотоцикл лежал. На трассе отыскать следы аварии тоже не удалось. Горюнов показал примерно: пару метров туда, пару метров сюда, но дорога вся была в мелких выбоинах, а ограждение — щербатое от рождения — в шрамах от летящих из-под колес камней. Получалось, что Олег, не вписавшись в поворот в самом его начале, ударился о бетонную плиту и вылетел в кювет, а мотоцикл, отразившись от стенки, кувыркался по дороге еще с полсотни метров. То есть либо Олега кто-то догнал и ударил сзади — но Горюнов уверяет, что после Олега никто его не обгонял, — либо Олег, вместо того чтобы наклониться к центру поворота, каким-то неестественным образом перегнулся в другую сторону, иначе, даже ударившись об ограждение, он покатился бы по дороге. История действительно странная. И мотоцикл надо обязательно осмотреть. — Фамилии следователя и эксперта, который мотоцикл осматривал, не запомнили? — Они мне не представлялись, — обиженно засопел Горюнов. — А как выглядели, хотя бы помните? — Обыкновенно выглядели. Следователь такой постарше, с радикулитом наверное, спина у него не гнулась… Больше ничего про него не помню. А эксперт — тот помоложе: тридцать пять в лучшем случае, крепенький такой, кряжистый, курчавый, залысины еще большие и вообще лицо такое бурятское или монгольское — со скулами такими…. К гостинице Денис подъехал, когда было уже без десяти семь. Стремительно загнал джип на стоянку и рысцой, рысцой — ко входу. Обильный обед, которым накормили родители Игоря, от прогулок на свежем воздухе и лазаний по насыпям давно растрясся, отчаянно хотелось чего-нибудь пожевать, но на поход в ресторан времени уже не оставалось. А на крыльце дорогу ему преградила женщина, а может, девушка, он даже не разглядел толком, смотрел под ноги — торопился. Столкнулись у самых дверей. Он шаг вправо, и она шаг вправо, он — влево, и она туда же. Раза три так переступив, Денис решительно ее отодвинул и, буркнув извинения, рванулся наконец внутрь. Но она вдруг схватила его за рукав: — Простите, это не вы из Москвы сегодня приехали?.. — Я, — Денис хотел все-таки пройти мимо, но, подняв глаза, сообразил: хорошо, что не прошел. И дело было даже не в девушке, довольно хорошенькой: лет двадцати пяти, не больше, темноволосой, с миндалевидными, очень темными глазами, настолько темными, что практически не было видно зрачков. На ней были светло-голубые обтягивающие брюки и того же цвета обтягивающий короткий свитерок, между свитером и брюками оставалась еще узенькая полоска смуглого подтянутого живота… но все это он заметил буквально краем глаза, просто по привычке не пропускать детали. Главное внимание Дениса было приковано к дальнему углу здания. Тому, за которым сегодня утром курочили белую «Волгу». Он был почти уверен, что секунду назад видел до боли знакомую фигуру, удалившуюся за этот самый угол в сопровождении двух совершенно незнакомых фигур. Почти уверен, но все-таки не до конца. — Я на минутку, — бросил он девушке и, забыв о футболе, бегом скатился с крыльца. Девушка последовала за ним, он слышал, как стучат по асфальту каблуки ее туфель, но оборачиваться и тратить время на дополнительные объяснения не стал. За углом никого не оказалось, Денис пробежал еще несколько метров, снова свернул и очутился в довольно тесном дворике: котельная с высоченной красной трубой, загородка из проволочной сетки, штабель пустых деревянных ящиков, какие-то ржавые контейнеры, мусорные баки, обшарпанный фургон ГАЗ-53 на кирпичах вместо двух передних колес и на первый взгляд ни одной живой души. Но, прислушавшись, Денис различил обрывки разговора, долетавшие откуда-то из-за контейнеров. Слов было не разобрать, потом послышалась какая-то возня и звук нескольких тупых ударов, кто-то вскрикнул. Переложив пистолет из наплечной кобуры в карман куртки, Денис двинулся в сторону беседовавших. Он не ошибся: одним из троих в темном, разящем общественным туалетом углу был Щербак. Согнувшись пополам и схватившись руками за живот, он судорожно глотал ртом воздух. Лицом к нему и, соответственно, спиной к Денису стояли двое: оба в джинсах и джинсовых рубашках, с крепкими, коротко стриженными затылками, довольно широкими плечами, однако задницы у злодеев тоже были ничего себе — немногим уже плеч. Гаишники, что ли, хмыкнул про себя Денис. Один в левой руке держал сигарету, а правую лениво и расслабленно встряхивал. Очевидно, именно он только что съездил Николаю под дых. Второй, чуть наклонившись вперед, хриплым баском назидательно отчитывал Щербака: — Мы же говорили тебе. Говорили? Говорили. Ты не слушаешь. Не слушаешь? — Не слушает, — поддакнул тот, что с сигаретой. — Скажи спасибо, что мы такие добрые, — продолжал первый. — Мы тебе еще раз повторяем: сваливай, откуда приехал… Денис медленно, стараясь не наступать на валявшиеся в изобилии под ногами бумажки и битые стекла, подошел ближе. Заметив его, Николай, продолжая жалобно поскуливать, хитро подмигнул и незаметно указал пальцем на левого. Денис все понял: ему — правый, тот, что так проникновенно читал наставления. — Эй, мужики, — крикнул Денис, — закурить не будет? Оба амбала как по команде повернулись к нему. Не дожидаясь, пока они сориентируются, Денис врезал «своему» по зубам левой. Амбал хрюкнул, на губах мгновенно выступила кровавая пена. Это был, видимо, тот самый тип, который утром уговаривал Щербака убраться из города — сто восемьдесят сантиметров, сто — сто десять килограммов, широкоплечий, ноги кривые, короткие, шея толстая, лицо круглое, подбородок скошенный, лоб низкий, глаза мутные, голубоватые, губы толстые, стрижка короткая. От удара он качнулся, неловко отступил к стенке и, отразившись от нее как мячик, прыгнул на Дениса с занесенным для удара кулаком. Денис встретил его прямым в челюсть и тут же, не отпуская, добавил ладонями по ушам. Амбал взвыл. В это время Николай, не мудрствуя лукаво, пнул «своего» ботинком в жирную задницу. Тот шлепнулся на колени, но поскольку одна рука была занята сигаретой, а второй он по инерции продолжал трясти, то, не удержавшись, он пропахал подбородком метра полтора асфальта, и так и остался лежать. — Ой, берегитесь! — раздалось сзади. Кричала девушка. Денис, отшвырнув поверженного противника, обернулся и увидел еще как минимум четверых в джинсе, девушку, которой на шею опускается резиновая дубинка, и приличных размеров кулак, врезающийся ему в лоб. На несколько секунд он отключился, а когда пришел в себя, Щербак в порванной куртке и с висящей лохмотьями штаниной отмахивался от двоих, третий — самый тощий, с длинными, жирными, стянутыми в хвост на затылке волосами — поднимал несчастного с расквашенным подбородком, а последний из вновь появившихся объяснялся с Рыбалко, показавшимся со служебного входа. Денис потряс головой, разгоняя туман, все еще висевший перед глазами, и бросился на выручку Николаю. Тот, что с хвостиком, оставил товарища и попытался обхватить Дениса руками. Как боец он был гораздо серьезнее, чем предыдущий противник. Ему почти удалось сделать захват. В последний момент Денис вывернулся, провел быструю серию ударов в корпус, два слева в челюсть. Однако «хвостатый» даже с места не сдвинулся, стоял и ухмылялся, ожидая, пока Денис выдохнется, только руки чуть приподнял, защищая лицо. Николай, нейтрализовав одного ударом в пах, не без труда разбирался с оставшимся. И Рыбалко, так и не сумевший увещеваниями добиться прекращения драки, ловко заехал собеседнику в ухо, которое тут же стало бордовым. Обрабатывая «хвостатого» частыми ударами в корпус, Денис увидел, как девушка пришла в себя, держась за ушибленную шею, отползла к фургону и, достав из рюкзачка мобильный телефон, набрала номер. А «хвостатому», видимо, надоело работать боксерской грушей, он изловчился и ударил Дениса левой в бок. У Дениса снова на мгновение потемнело в глазах. Но неизвестно, кому, в результате, было больнее. Целил «хвостатый» наверняка по печени, но угодил как раз по лежащему в кармане пистолету. Чертыхнувшись с досады, он врезал Денису по лицу тыльной стороной открытой правой. Из расцарапанной кольцом щеки тут же потекла кровь. Денис, окончательно разозлившись, схватил «хвостатого» за грудки и коротким резким движением стукнул лбом прямо в переносицу. Противник с тихим стоном медленно осел на асфальт. Николай тем временем зашвырнул своего в мусорный бак, а Рыбалко, матерясь вполголоса, прижав левой рукой к стене, чтобы не падал, правой хлестал своего противника по лицу, которое уже изрядно вспухло, правый глаз, заплыв кровью, почти закрылся, с разбитой нижней губы сочилась юшка, пачкая светлую рубашку охранника. Денис с Николаем еле оттащили Рыбалко от несчастного амбала. Тот тут же сполз по стене и затих, а охранник продолжал ругаться: — Ну, бардак, блин! Нормальная же была гостиница, нормальная! А теперь?! Какого черта они к вам пристали? — напустился он на Дениса. — Неприятностей таки ищете?! — Кто они? — вопросом на вопрос ответил Денис. — Мы их вообще впервые видим, — добавил Щербак. — Кто-кто?! — сплюнул под ноги Рыбалко. — Я что, каждого урода в городе обязан в лицо знать? Где-то вдалеке взвыли милицейские сирены. — Ну вот, блин! — взвился охранник. — Только этого мне еще не хватало. Давайте, — подтолкнул он Дениса, — давайте к себе, умойтесь. И вообще: вас здесь не было, вы ничего не видели, ясно? Амбалы потихоньку приходили в себя и тоже потянулись из дворика. Желания продолжать драку больше ни у кого не было. Денис помог подняться девушке, которая все еще сидела под фургоном с телефоном в руке. — Денис, Николай, — представил он себя и друга. — Лилия, — вымученно улыбнулась девушка. — Вы подруга Олега, — догадался Денис. Она кивнула: — Вообще-то я искала Игоря. Но мне сказали, что вы приехали… — Давайте в номер, что ли, поднимемся? — предложил Щербак. — Там как бы футбол давно начинался… — Черт! — Денис с этой дракой и забыл совсем о матче. Они настолько быстро, насколько позволяла разбитая нога Щербака и общая слабость Лилии, двинулись к главному входу, через служебный Рыбалко почему-то входить категорически запретил. Милиции пока видно не было, хотя сирены продолжали выть где-то совсем рядом, амбалы в большинстве своем уже погрузились в красный «БМВ» и отчалили, «хвостатый», сидя за рулем вишневой «тойоты», ждал, пока влезет на заднее сиденье коллега с разбитым подбородком. И когда Денис уже был в дверях, пропустив вперед Лилию и Щербака, «хвостатый» вдруг выставил в окно руку с пистолетом и нажал на спуск. Денис едва успел пригнуться, выстрела он не слышал, но в пару прыжков оказался рядом с «тойотой» и повис на руке «хвостатого». Мотор уже работал, машина тронулась, быстро набирая скорость. Денис пробежал рядом с автомобилем несколько шагов, выкручивая руку с пистолетом. Пистолет почти уже был у него, но, споткнувшись о бордюр, Денис упал и, кувыркнувшись несколько раз, больно стукнулся о железный заборчик стоянки. Тут же рядом взвизгнули тормоза, и двое ментов в бронежилетах, ни слова не говоря, скрутили ему руки и бесцеремонно зашвырнули в милицейский «бобик». Ударившись лицом о железный пол, Денис отключился и пришел в себя, только когда его вытряхнули из «бобика» на землю. Его проволокли мимо двух потасканного вида теток, сидевших у дверей дежурного помещения с заплаканными лицами, тупо уставившись прямо перед собой — от страха они не смели повернуть головы, — и впихнули в «обезьянник». Там вальяжно расположился бомж, заняв всю лавку. Он оценивающе взглянул на Дениса и с неохотой поджал ноги. Но Денис не сел. Минут пять он бегал по клетке взад-вперед: так глупо! Влип, как последний кретин! Потом обратил внимание на то, что дежурный смотрит телевизор (как назло, он был повернут задом), вспомнил про футбол — уже минут пятнадцать, наверное, показывают! — и от досады застыл на месте. Вот так всегда!.. Он приник к решетке и прислушался: хотя бы счет узнать, но за гвалтом в коридоре ничего нельзя было разобрать. Промучился еще минут около пяти и начал уже улавливать отдельные слова комментатора, но тут в дежурку ввалилось несколько человек с полной выкладкой: автомат, каска, бронежилет — и все столпились у телевизора. За ними следом появился долговязый майор налегке, в одной рубашечке, протолкался к экрану, хлопнул дежурного по плечу и громко спросил: — Ноль-ноль? — Ноль-ноль. — Тогда получай оружие, Рыжов за тебя подежурит. — Да как же, товарищ майор… — попытался возразить тот. — Бегом я сказал! Не забьют без тебя. — Он повернулся к теткам. — А вы какого до сих пор здесь торчите?! — Когда все вышли, он добавил, слегка понизив голос: — Завтра по пять сотен за нарушение общественного порядка. Марш отсюда! На лицах женщин одновременно отразилась одна и та же гамма чувств: мучительное: где раздобыть пять сотен, и радость нежданно свалившейся свободы, и ужас: завтра опять сюда! — Завтра без пятнадцати восемь, — пояснил майор, — только не суйтесь ко входу! В сторонке постойте. Приносите по пятьсот — отдаю паспорта. Все! Без пятнадцати восемь, завтра, в сторонке. Не опаздывать! Майор ушел. Место дежурного занял желторотый сержантик. Коридор опустел, и Денис стал различать комментарий: «Титов делает неточную передачу…» — Заурить не бует? — заискивающе спросил бомж, глотая буквы. Денис похлопал по карманам — пусто. Обшманали, — отмахнулся он. — А выпустят — угостишь? — Угощу, если заткнешься. — Начайник! — бомж сполз с лавки и тоже подошел к решетке. — Рыжов, да? — Он скорчил страдальческую гримасу. — Ну будь чеком, а? Поверни телик чуть-чуть. Денис усмехнулся про себя: сейчас он подхватится, держи карман шире! Но сержант, по-видимому, был совсем новенький — встал молча и развернул телевизор вполоборота к «обезьяннику». — Две пачки с тебя, — сказал бомж, возвращаясь на место, — по одной за тайм. И стопарик нальешь. —Алексей. Денис, не оборачиваясь, угрожающе вскинул вверх руку со сжатым кулаком: — Если до перерыва не заткнешься!.. «…Угловой подан!..» — Так их, порвите гадов! — заорал бомж, но тут же спохватился: — Мо-очу-мочу. И выдержал, не проронил ни слова, пока игроки не отправились в раздевалку и не запустили местную рекламу. «Генеральный спонсор трансляции: оздоровительный центр «Мартиника». «Мартиника» всегда…» Что «Мартиника» всегда и равно имена прочих спонсоров Денис не узнал: сержант грубо убрал звук. — Алексей, — повторно представился бомж, — эт менты тя? — Он потянулся к Денису заскорузлым пальцем и остановился в неприятной близости от лица. — Ну, здоров, Алексей. Денис убрал его руку. Потрогал ссадины на лице. Куда ему съездил тот с хвостиком, а где работа патруля, он уже не помнил. И какая, собственно, разница. — Ты фанат, что ли? — высказал предположение Алексей — А?.. Фана-ат! — он неимоверно обрадовался собственной догадливости. — На пятачке тя замели, де футбол крутят! И меня, слышь, там же, тока утром. Не, ты скажи: Пасечник — мужик! Ну, бандюган, так хрен ли с того? — говорил Алексей медленно, тщательно подбирая светские выражения. — Мы тут, типа, тоже не на званом обеде. Каждый ща, блин, бандюган. А футбол людям за свои баки не ка-аждый покрутит. Не! Пасечник — мужик! В дежурку снова вошел майор. — Рыжов, твою мать! — У него даже глаз задергался от злости. — Ты что тут за видеосалон устроил?! — Сержантик испуганно повернул телевизор к себе. — Может, еще обед им в ресторане закажешь? — Эт его тока шо ба-алыиие звезды раком нагнули, — сказал Алексей, не обращая внимания на крики майора, — канистрщики бузят, я те отвечаю! Рахаев ехал и упас на дороге. Дудку хвать и Туманову: ты че, губернаторишко, типа, нюх поерял?! А тот ментов: ите сюда! А менты волыны в зубы… — Грязнов, значит. — Майор смерил Дениса взглядом. — Спиной! Клешни сведи! — Он защелкнул наручники. — Пойдем, Грязнов! Побеседуем. По пути на второй этаж Денис пытался прикинуть аппетиты майора. С двух теток-пьяндалыжек он содрал по пять сотен, с него потребует раз в десять больше. Если, конечно, задержание не было подстроено… Да нет, черт его трижды дери! Тогда бы милиция подъехала заранее и по-тихому: без сирен. Как все-таки влип по-идиотски! И футбол накрылся. Восемь лет ждал! Майор, судя по табличке на двери кабинета, был заместителем начальника райотдела. — Частный детектив значит? — Он с отвращением раскрыл удостоверение, как будто только что достал его из смердящего мусорного бака. — Давно в Снежинск приехал? Денис пожал плечами. — Тебе язык отбили? — Он достал из ящика стола дубинку и постучал по ладони. — Нет еще? Тогда потрудись ответить, пожалуйста. — Вы тут уверенно себя чувствуете, да? Большая шишка? — Денис изловчился и, подавшись всем телом назад, закинул ноги на стол. — Неприятностей не боитесь? Такие шишки первыми сыплются… Майор поколебался несколько секунд: не блефует ли Денис? И постучал в стену: — Селютин! Футбол, что ли, смотришь? Загляни! И пяти секунд не прошло, как Денис, получив дубинкой по шее, очутился на полу. — Не борзей, — сказал майор примирительно, снова усаживая Дениса на стул. — Свободен, Селютин! Так за каким чертом приперся, расскажешь? — Много будешь знать — скоро состаришься! — ответил Денис в тон собеседнику. — Ладно, посиди недельку-другую, — согласился майор, — мы пока все тщательно проверим, может, ты чего натворил? Свидетелей поищем. Найдутся свидетели, как думаешь? Найдутся! Я тебе обещаю! Денис язвительно (так ему, во всяком случае, представлялось) улыбнулся. — Думаю, не успеешь. Дело хлопотное. А персональный пистон для твоей задницы уже стартовал! Майор опять поколебался несколько секунд и опять не поверил. Однако напор поубавил. — У нас тут знаешь, сколько своих таких же? Их тоже уже потихонечку к ногтю… Так что вали-ка ты! Если, конечно, ничего на тебе не висит. Ну что? Будем проверять, или все расскажешь и ограничимся штрафом? У майора на столе зазвонил телефон. Не иначе, начальство: выслушал, не сказав ни слова, и кивнул Денису: — Посиди пока в дежурке, потом договорим. Дениса увели. В «обезьяннике» бомжа Алексея уже не было, клетка ломилась от «канистрщиков». На Дениса никто не обратил внимания, все бурно обсуждали последние перипетии. Насколько он смог уловить из разговора, на «канистрщиков» «наехали» чеченцы, те, которых «канистрщики» же громили неделю назад (видимо, в ходе беспорядков по поводу расстрела омоновцев), и чеченцы, не желая больше воевать своими силами, натравили на «канистрщиков» милицию. Облава случилась не только на месте конфликта, хватали всех подряд в радиусе пяти километров от города. Кто-то пытался бежать, и его подстрелили. То ли в ногу попали, то ли в затылок — толком никто не видел. Нелегальных торговцев бензином начали по одному вызывать на допрос. Через час вызвали и Дениса, но не к майору — к начальнику райотдела. Он был не в форме, похоже, его только что вызвали из дому. Когда Дениса ввели, он снимал пиджак и открывал форточку — в кабинете из-за включенного обогревателя стояла духота. Что-то стряслось, понял Денис. Может, Щербак дозвонился дяде Славе? Сомнительно как-то… — Грязнов, значит, — начальник потеребил его удостоверение, — на вас, значит, напали неизвестные… Надо оформить протокол… — Как наши сыграли? — спросил Денис, чтобы разрядить атмосферу. Каким-то невероятным образом все устроилось, а составлять протокол и преждевременно впутывать в дело снежинскую милицию никак не входило в его планы. — Два-ноль! Первый Титов… — А второй? Кто второй закатил? Бессчастных? — Нет, его еще до первого гола заменили. Карпин. — Э-э, жалко! Теперь совсем играть перестанет, будет без конца права качать. — С пенальти. — А-а-а, тогда еще ничего… — Протокол, говорю, надо составить, — повторил начальник райотдела. — Поздно уже, может, обойдемся без протокола? — предложил Денис. — Дело ваше. При задержании недоразумений не было? — Нет. — Ну и хорошо. Вот здесь подпишите. Вещи получите у дежурного. А вообще, посидите, — он выглянул в коридор, — кто там, Селютин?! Вещи задержанного Грязнова ко мне в кабинет! Вдохнув полной грудью сырой и весьма прохладный воздух свободы, Денис, перепрыгивая через три ступеньки, слетел с крыльца райотдела. Гостиница, по идее, должна была быть где-то совсем недалеко, и он решил пройтись пешком. Осталось выяснить, в какую сторону идти. Вокруг не было ни души, только на противоположной стороне улицы стоял одинокий темно-зеленый «фольксваген» с тонированными стеклами. Денис наобум пошагал налево, до первого прохожего или, например, ларька, где можно было бы спросить дорогу. Машина медленно последовала за ним. Он остановился и оглянулся. Тонированное стекло со стороны водителя медленно поползло вниз. Ну не станут же они стрелять у самого райотдела? — усмехнулся про себя Денис. Пистолет ему вернули, но доставать оружие он не торопился. Стекло опустилось до упора, и из кабины высунулся на вид вполне приличный, совершенно не похожий на бандита человек. — Денис Андреевич! — он призывно махнул рукой. Денис медленно, с достоинством подошел. С двух шагов уже можно было даже сквозь тонированные стекла рассмотреть внутренность салона. Кроме водителя в машине никого не было. — Садитесь, подвезу, — предложил незнакомец. Денис, еще раз оглядев улицу и не обнаружив никаких признаков засады, предложение принял. Молча проехали два квартала. Незнакомец тормознул у тротуара, заглушил двигатель и включил в салоне свет: — Позвольте представиться: Дмитрий Сергеевич. Денис ответил на рукопожатие и усмехнулся: — Мне, как я понимаю, представляться не обязательно?.. — Совершенно верно. — Дмитрий Сергеевич распахнул бардачок. — Сигареты, коньяк, если хотите. Я понимаю, вам нужно прийти в себя, но долго я вас не задержу. Денис не стал отказываться. Сделал большой глоток из фляжки, коньяк оказался вполне, угостился «Мальборо». Жизнь налаживается… — вспомнился старый анекдот. Пока он с наслаждением курил и ненавязчиво разглядывал нового знакомого, тот, покопавшись в стопке компактов, зарядил проигрыватель, и из колонок полился какой-то смутно знакомый французский шансон середины прошлого века. Было Дмитрию Сергеевичу около сорока, фигура, когда-то вполне спортивная, округлилась и одрябла, очевидно, от кабинетной работы, под глазами залегли темные синие круги, хотя, возможно, впечатление усиливал голубоватый свет лампочки под потолком, одет он был просто, без изысков: черная водолазка, черные брюки, аккуратная стрижка, маникюр, ровный светло-шоколадный загар свидетельствовали в пользу того, что Дмитрий Сергеевич себя любит и имеет на это средства. — Вас, наверное, удивила резкая смена отношения к вам милицейского начальства? — спросил он, когда Денис, докурив и угостившись коньяком еще раз, поудобнее развалился на сиденье. — Так вот: это не потому, что у них случился приступ совестливости… — А потому, что вы постарались. Дмитрий Сергеевич расплылся в довольной улыбке: — Вы проницательны. — Значит, это у вас случился какой-то приступ? — Нет, — новый знакомый посерьезнел. — Это значит, что у меня на вас определенные виды. Я навел справки и получил самые лучшие рекомендации. Именно такой человек мне и нужен. — К сожалению, — Денис беспомощно развел руками, — я занят. — Это вам только кажется. — То есть? — не понял Денис. — Я, конечно, в курсе, что вы приехали расследовать обстоятельства гибели Олега Вовка. Но дело, которым я предлагаю вам заняться, не просто неразрывно связано с вашим. Оно, возможно, является ключом к загадке гибели Олега. — Даже так? — Представьте себе. — Дмитрий Сергеевич тоже закурил, причем достал из кармана «Лаки страйк — лайт». То есть «Мальборо» припас специально для меня, отметил Денис. — Но, наверное, я должен вам вначале немного рассказать о себе. Без ложной скромности скажу, что я довольно крупный предприниматель. Руковожу совместной российско-германской фирмой, мы занимаемся производством самых современных охранных систем, кроме того, у меня крупнейший в Снежинске спортивно-оздоровительный комплекс «Мартиника» с собственной клиникой пластической хирургии, бассейном, солярием, саунами и прочими полезностями… — Да, я слышал, — откликнулся Денис. — «Мартиника» всегда… — Действительно, мы спонсировали показ чемпионата мира, — Дмитрий Сергеевич был польщен осведомленностью Дениса. — Так вот, три недели назад из тщательно охраняемого помещения в моем офисе было похищено дорогостоящее оборудование и документы. Собственными силами отыскать пропавшее мне не удалось. Я обратился за помощью в детективное агентство «Сатурн», или, если быть более точным, непосредственно к Олегу Вовку. Дело крайне деликатное, и я просил Олега заняться расследованием лично, привлекая своих сотрудников только в случае крайней необходимости. — Насколько я понимаю, Олег пропавшее не нашел, так? — А разве стал бы я в ином случае обращаться к вам? — И сидеть бы мне в кутузке до белых мух, — вздохнул Денис. — Я попросил бы! — почему-то оскорбился Дмитрий Сергеевич. — Прошу прощения. Вы утверждаете, что, найдя ваше дорогостоящее оборудование, я тем самым получу ключ к разгадке убийства Олега? — Нет. — Дмитрий Сергеевич отрицательно замотал головой, — слово «убийство» я не произносил. — Но имели в виду?.. — Нет. Ничего такого я и в виду не имел. Я только сказал, что смерть Олега Вовка связана, вероятно, с поисками принадлежащего мне оборудования. Причем, не поймите меня неправильно, как-то даже мистически связана. Да и само дело отдает какой-то мистикой. — А может, документов? — уточнил Денис. — Простите? — Я говорю, может, дело вовсе не в оборудовании, а в документах? — Не имеет значения, что для меня важнее, — с расстановкой произнес Дмитрий Сергеевич. — Пропало и оборудование, и документы, значит, я желаю получить обратно и то и другое. — Хорошо. Давайте кое-что уточним. Получается, вы были последним клиентом Олега? — Думаю, да. — Тогда, пожалуйста, детально: какое именно оборудование пропало, его стоимость, какие документы, обстоятельства, при которых это произошло, что вы имели в виду, когда говорили о мистике, и, наконец, в чем, собственно, деликатность этого дела? Дмитрий Сергеевич долго оценивающе смотрел на Дениса. — Скажите честно, вы действительно не знакомы с обстоятельствами кражи? — Я, по-вашему, ясновидящий? — удивился Денис. — Нет, я так не думаю. — Он взглянул на часы и вдруг заявил: — Давайте встретимся завтра, скажем, в семь вечера в моем офисе… — В шесть. — Что? — Если завтра, то в шесть, в семь — футбол. Хотя я не понимаю, почему бы не обсудить все сегодня? — Завтра, — отрезал Дмитрий Сергеевич. — Пусть будет в шесть, даже в половине шестого, чтобы вы гарантированно успели на свой футбол, в моем офисе в «Мартинике». Вы еще раз подумаете, браться вам за эту работу или не браться. Если вы все-таки согласитесь, я немедленно выплачу вам аванс и отвечу на все ваши вопросы. И имейте в виду: работая на меня, погиб Олег Вовк. В гостинице Денис обнаружил записку: «Счет: 2-не скажу…» адрес и номер телефона. Номер принадлежал Шахбазовой, тот, что дал ему Петр Семенович. Денис посмотрел на часы: без четверти одиннадцать — время детское, правда, голова раскалывается, ноги подкашиваются, все плывет — за руль нельзя. Выспаться бы как следует… За квартал от гостиницы поймал частника — такси на всякий случай вызывать не стал. Лилия жила в доме постсоветской постройки, по снежинским меркам, несомненно, престижном. Еще за пролет до нужной квартиры Денис понял, что Николай зря времени не терял: отчетливо доносился его гогот, перекрывающий музыку. — Шеф! — он бросился к Денису, не дав переступить порог. — Как самочувствие?! Отмазался? Народ за тебя переживает! — и прошептал, дыша шампанским прямо в ухо: — Выйдем на балкон. Музыка смолкла, и в прихожей показалась хозяйка с кофейным подносом в руках. При полном параде: облегающее платье до пола, шлепанцы на шпильках, на левом плече с переходом на шею огромный багровый синяк, чем-то смазанный и, кажется, припудренный. Денис, не в силах сдержаться, откровенно уставился на нее. Смотрел он несколько дольше, чем позволяли приличия, потом вспомнил про свою разбитую физиономию и почувствовал себя неловко. — Кофе хотите? — спросила она. — И ссадины обязательно нужно обработать. — Да-а! — подхватил Николай, подмигивая и бессовестно икая. — Ну и рожа у тебя, Шарапов! — Кофе — это замечательно! — сказал Денис, отстраняя Щербака, влезшего между ним и Лилией. — Со льдом, если можно. Лед отдельно: в кулечек — и на голову. — И на интимные части тела! — Николай увлек его на балкон, тщательно проверил, плотно ли прикрыта дверь, и состроил кислую мину: — Короче, шеф, дело — труба! Денис, сделав страшные глаза, кивнул на открытую форточку на кухне в двух метрах от них. Что это с Николаем?! Детский сад! Щербак дурашливо приложил палец ко рту: похоже, хозяйка угощала его не только шампанским, по собственной воле он на работе злоупотреблять не стал бы. — Короче, залег наш Игорек на дно, — размахивая сигаретой, зашептал Щербак, — Лилечку он попросил каждый вечер ходить в гостиницу. То в полдевятого, то в полседьмого, потом опять в полдевятого, через день, короче. Каждый раз новой дорогой, они условились, когда какой. Но сам-то он в гостинице появляться не собирается: иначе какого лешего было выписываться? Выходит, он хочет сперва проверить, водят ее или нет. С нами он тоже до сих пор не связался. Ты целый день в разъездах, за мной эти типы всю дорогу увивались… — О типах, пожалуйста, в деталях, — прервал Денис. — А что о типах?! Видеть ты их видел не хуже меня, а визитками мы не обменивались, так что кого они представляют, я понятия не имею. Как только ты уехал, я пошел бродить по городу, круги нарезал вокруг гостиницы, думал, Игорь объявится. Смотрю, двое за мной приклеились: тот, что мне нотации читал, и еще один. Я, естественно, оторвался. Кстати, Макс звонил, в твоей деревне мобильник отдыхает, сказал, что и поездом Игорь точно в Москву не ехал, и еще сказал, что адрес, с которого приходила его электронная почта, зарегистрирован на интернет-бар «Лазер-форс», я туда — выставил пацанам пива, но Игоря никто не вспомнил. Возвращаюсь в гостиницу, а на входе эти двое: а-ну па-дем пабаз-зарим, типа… Дальше ты все видел. — Понятно. — Но что мне особенно не нравится! — Николай швырнул вниз распотрошенную сигарету и прикурил новую, — Они знали, что мы приедем! Они нас ждали, хотя и не в курсе были, как мы выглядим. На кой, спрашивается? Всего-то, чтобы пугнуть! Зачем тот, с хвостиком, пальнул в молоко? Зачем пушку зря светить? За сопливых нас держат?! Ты сам-то нарыл чего? У родителей есть соображения, где Игоря искать? — Нет. Но, по их мнению, с ним все в порядке. — Почему? Денис не стал объяснять, что насчет Игоря у Светланы Сергеевны не было дурных предчувствий, впрочем, Николай и не настаивал. — Ладно, не важно. Давай лучше за Лилечку берись. — Вторая сигарета тоже сломалась, и он, ругнувшись, закурил третью. — Она крутит, крутит — со мной не хочет говорить. Может, с тобой замурлыкает. Кстати, а как ты вырвался из лап правосудия? — Один хороший человек помог… — Денис коротко пересказал Николаю историю своего освобождения. — Не перевелись еще на Руси ха-а-арошие люди! — Щербак безвольно навалился на перила — на сегодня его, похоже, развезло окончательно. Не исключено, Игорь окопался где-то поблизости, подумал Денис. Момент подходящий: спуститься вдвоем якобы в ларек, один отвлекает соглядатаев, если они есть, другой — отрывается. Он глянул на напарника и с досадой сплюнул в темноту. — Ты сам уже мурлыкаешь! — Да ладно тебе, — Николай обиженно засопел. — Денис, ваш кофе, — Лилия отворила дверь и поманила его рукой, — пойдемте, займемся вашим лицом. — Идите, я воздухом подышу. — Николай окончательно обиделся. В ванной Лилия долго и тщательно промывала ссадины перекисью. Денису в какой-то момент показалось, она сознательно делает это как можно больнее, получая удовольствие от того, как он мужественно молчит, поскрипывая зубами. — Давайте теперь на кухню, там ваш лед, — скомандовала она, насладившись вдоволь экзекуцией. Денис заглянул в гостиную. Щербак блаженно посапывал, сидя на диване в обнимку с подушкой, а прямо напротив на стене висел портрет Олега в траурной рамке. Совсем не такой, как у родителей. Здесь Олег был с бородкой, в черной тесной майке и кожаной куртке, наброшенной на левое плечо, правое — с красно- зеленой татуировкой (суровый такой летящий орел с мечом, зажатым в лапах, как будто птица раздумывает, на кого этот меч уронить) — выставлено прямо в объектив. Он улыбался, явно гордясь собственной «крутизной» — и смотрел прямо на Николая, но тому от этого взгляда было ни жарко ни холодно. — Вы были у родителей? — спросила Лилия, накалывая лед из ведерка и складывая осколки в пакет. — Почему вы так решили? — Николай… — она посмотрела на Дениса пристально, и ему вдруг стало нехорошо от этих зрачков — черных на черном. А может, просто головная боль прихватила… — он ввел меня в заблуждение? — Он доложил вам, куда я ездил? — снова вопросом на вопрос ответил Денис. Она улыбнулась: — Значит, я его выдала. Собственно, если вы, как и я, не знаете, где Игорь, то могли побывать только у родителей или у Жанны. Еще в «Сатурне». В двух последних местах делать вам особо нечего. — Почему? — И там и там вам рады не будут. Отошьют, причем не слишком вежливо, — Лилия закончила колоть лед, и Денис потянулся за ним, но она убрала пакет за спину, — давайте я лучше сама, если вы мне доверяете. Денис вскинул руки — конечно, о чем речь! — и покорно подставил затылок. — Может, лучше обо всем по порядку? — сказал он, почувствовав острое удовольствие от сползающего по ноющей шее холода. — И еще кофе, только большую чашку, пожалуйста, иначе я боюсь уподобиться Николаю. — Количество кофе от размеров чашки на самом деле не зависит, — снова улыбнулась Лилия, — это широко распространенное заблуждение. Выдумаете, у нас есть предмет для продолжительного разговора? — Думаю, да. Она нахмурилась и быстро отвернулась. — Вы правы. Потом, стоя спиной, долго смахивала слезы кухонным полотенцем. Денис не нашел подходящих слов и сбежал на балкон. Пока он курил, где-то в глубине квартиры раздался телефонный звонок. Переносная трубка лежала на кухне у Лилии под рукой. Через открытую форточку было слышно, как она довольно громко сказала: «Да?», потом секунд тридцать молчала, потом возмутилась: «Думайте, прежде чем звонить!» Ждать пришлось еще не меньше четверти часа. Хозяйка появилась с неизменным подносом, осторожно прокравшись мимо заворочавшегося во сне Щербака. Кофе был в маленькой чашечке, но настолько крепкий, что ломило зубы. — Кто звонил? — спросил Денис безразличным тоном. — Ошиблись, — ответила она рассеянно, — вы не замерзли? А мне как-то бррр! Зябко. Можете курить на кухне, Олег так и делал. Они вернулись в квартиру. — Что вы имели в виду, когда просили рассказать по порядку? — спросила она. — Все, что произошло с момента появления Игоря. — Но оно вызвано гибелью Олега, так ведь? Получается совсем не по порядку. — Простите, — Денис постучал пальцем по виску и едва не взвыл от боли, — не надо придираться к словам. Лилия заглянула в холодильник и налила себе пятидесятиграммовый стаканчик минеральной воды. — Будете? — Нет, спасибо, — он хотел отрицательно качнуть головой, но вовремя остановился. — Олег погиб в субботу, двадцать пятого. Игорь прилетел в понедельник, — она сделал птичий глоточек, — похороны были на следующий день. В среду, я так понимаю, он ездил с родителями на кладбище и все такое, мне он позвонил в четверг утром. — На работу? — Нет, я взяла недельный отпуск. — Простите, а где вы работаете? — В модельном агентстве менеджером! Это имеет какое-то значение?! — Не знаю, — поспешил успокоить ее Денис, — просто профессиональная привычка — задавать вопросы. — На самом деле вы хотели спросить, содержал ли меня Олег? Нет. А вот Жанну — содержал! — Жанна — его жена. И сын с ней живет. — Денису не понравился ее тон, еще немного — и с ней случится истерика. На самом деле ничего такого он в виду не имел, хотя квартира у Лилии была хорошая, с совсем свежим евроремонтом, да и в квартире глазу было за что зацепиться: мебель, явно сделанная на заказ, домашний кинотеатр, повсюду какие-то безделушки, возможно, даже антикварные, на кухне — и то высоченные напольные часы с амурчиками. Как ни странно, вписывался этот Биг-Бен в обстановку идеально (по крайней мере, на непросвещенный взгляд Дениса): в одной половине кухни как бы расположился уголок дорогого ресторана: стол с гнутыми ножками и безукоризненно накрахмаленной скатертью, стулья с высокими прямыми спинками, люстра со свечами, в другой — собственно кухня, а между ними — полупрозрачная стена из живого натурального плюща… — Жена! Вдова безутешная!.. — Лилия пробормотала что-то вполголоса не по-русски. — Мы от Игоря отвлеклись. Утром двадцать девятого он мне позвонил, пришел вечером, примерно в шесть — в начале седьмого. Сказал, что был у Жанны и в «Сатурне». Она там уже успела все прибрать к рукам! Работал у Олега такой Валера Кравцов, ничтожество полное: ни рыба ни мясо. Уволился три месяца назад из ОМОНа — испугался, не захотел ехать в Чечню. Олег бы его ни в жизнь не взял, Жанна упросила: друг детства! Вот этот Кравцов теперь в «Сатурне» заправляет. — Про Олега он что-нибудь говорил или, наоборот, расспрашивал? — Нет. — Лилия в очередной раз пригубила минералку. Похоже, она ей сигареты заменяет, подумал Денис, помогает держать себя в руках. — О чем вы говорите?! Он тогда еще от похорон не отошел. И я тоже… В следующий раз он нагрянул тридцать первого около одиннадцати вечера без предупреждения и вот тут-то выдал: Олега, скорее всего, убили, но милиция дело прикрыла. Он попытался разобраться почему, но на него начали со всех сторон давить. — Секундочку! — остановил ее Денис. — Что значит со всех сторон? Кто именно? — Возможно, милиция или прокуратура. Но в первую очередь Жанна и Кравцов. — А со следователем Игорь встречался? — Да. Сказал, зря только потратил нервы и время. Следователь палец о палец не ударил. Пришел акт экспертизы: несчастный случай, он сразу закрыл дело. Все! — А бывшие коллеги Олега в РУБОПе? Почему-то же он засомневался в выводах следствия? — Не знаю. Может, Игорь с кем-то и виделся. В тот вечер он только Жанну поносил, никак не мог прийти в себя. Когда следователь его отшил, он — в «Сатурн»: нужна помощь, а Кравцов ему: Жанна приказала гнать тебя в шею. Я, мол, всех сотрудников предупредил: не дай бог, кто-нибудь в частном порядке возьмется тебе содействовать — уволю немедля, нам больше неприятности с милицией не нужны. Он к Жанне — она ему, естественно, от ворот поворот. Тогда он начал выяснять, с какой стати Жанна с Кравцовым в «Сатурне» распоряжаются. — Так, — Денис сделал паузу, пытаясь усвоить информацию, — ну и почему же? — «Сатурн»— закрытое акционерное общество. Олегу принадлежало семьдесят процентов акций и еще по десять процентов трем сотрудникам, с которыми он начинал четыре года назад, они все давно уволились, но акционерами остались. Завещание он, конечно, не составил, поэтому половина его акций отошла жене, другая половина — сыну, отцу, матери и Игорю поровну. То есть Жанне принадлежит тридцать пять ее и восемь Витюшкиных, пока он несовершеннолетний, всего почти сорок четыре процента голосов. Ни один из бывших сотрудников Кравцова не поддерживает. Игорь — к отцу. Давай решать вопрос с наследством: я возглавляю «Сатурн» на месяц, на два — на сколько потребуется, выясняю, что случилось с Олегом, передаю дело надежному человеку, чтобы вы с матерью не остались на бобах, и возвращаюсь в Москву. А отец уперся: уезжай и все! Убьют тебя, как Олега, мы не переживем. А матери даже заикаться не смей, скажешь про наследство — считай, она покойница, она и так постоянно на грани инфаркта. В «Сатурне» старый знакомый Жанны, Валера Кравцов, будем надеяться, он ее с Витюшкой не обманет, а мы с матерью как-нибудь проживем, нам и Олег не здорово-то деньгами помогал. — Та-а-ак, — протянул Денис, — и что было дальше? — Дальше? Да, кстати, если вы в «Сатурн» соберетесь, там относительно вас тоже действует строжайший запрет на разговоры. Игорь Кравцову пообещал, что вы приедете и тогда!.. Он, по-моему, всех тут вами пугал. Вы что, правда такой ужасный? — Сам себя боюсь. — Ясно. А с Игорем мы еще один раз встретились — тридцать первого вечером — в парке. По-моему, за ним следили, но он от хвоста оторвался. — Игорь говорил, что за ним следят? — Нет, но догадаться особого труда не составляло. Сказал, что уезжает. Я Николаю рассказала, он вам разве не передал? — А куда Игорь уезжает, он не уточнял? — По-моему, никуда, — девушка нерадостно усмехнулась, — перешел на нелегальное положение. Он же великий конспиратор, как Олег в точности… Еще кофе? — Не знаю, — Денис потянулся, хрустя всеми суставами, — вдруг засну, пока вы его сварите. — А хотите растворимый? — Спасибо, обойдусь пока. Он сходил в ванную, умылся холодной водой, но прилива сил не почувствовал. Головная боль плюс полное отупение. Однако останавливаться нельзя, подстегнул себя Денис. Одному Богу известно, будет ли завтра Лилия столь же откровенна. Щербаку же она почему- то практически ничего не сказала, так, пол фактика для затравки. Почему? Не внушил доверия? С величайшей осторожностью промокнул полотенцем лицо и вернулся на кухню. Лиля все цедила свою минералку. — У вас есть соображения, где может быть Игорь? — спросил Денис. Она слегка покачала головой. — Про Игоря я рассказала все, что знаю. Больше нечего добавить. — Вы уверены? — Денису показалось, она вот-вот замкнется. — Сколько вы с ним общались в общей сложности?! Часов пять? Десять? А со мной? Представляете, сколько подробностей мы опустили?! Девушка посмотрела на него с изрядной долей высокомерия. — Ни одной. Если вас не интересуют эмоции. Между прочим, их я тоже передала, насколько смогла. По крайней мере — насколько понимаю. — Вы готовились к нашему разговору? — теперь Денис пристально посмотрел на нее, стараясь не сосредоточиваться на глазах, но ничего не разглядел в ее лице Лицо — не лицо, маска усталости. — Готовилась? — она вскинула голову. — Да, готовилась! Последний год, с тех пор, как познакомилась с Олегом! — Иными словами, вы догадываетесь, кто мог его убить, — резюмировал Денис, — если это действительно не было несчастным случаем. Она немного помедлила: — Для профессионала вопрос слишком неопределенный. Что значит мог? У кого был мотив? Или возможность? — Хорошо, у кого был мотив? — Мотивы лучше оставим до следующего раза. Вы видели сайт «Сатурна» в Интернете? — Нет, — признался Денис. — Олег выложил в сети компромат на всю снежинскую мафию? Лилия не ответила. Повертела стакан в кулачке, проглотила залпом остаток воды — добрую половину, подошла зачем-то к окну… — А вы знаете, что я должна была ехать в тот день с Олегом в Ясные Воды? — Но вы не смогли? — Дело не во мне! Олег должен был заехать домой к часу, но где-то в половине первого перезвонил, сказал, сегодня, мол, не получится, в следующий раз тебя с собой возьму. — Почему не объяснил? — Нет. — А как вы сами думаете? — У него возникла необходимость встретиться по дороге… — С кем? — С Жанной, с кем же еще?! — Почему обязательно с Жанной? — возразил Денис. — Олег мог назначить встречу кому угодно. Человеку, про которого, как он полагал, вам лучше не знать. — Нет! — девушка сорвалась на крик. — Нет! Вы ни черта не понимаете! Будь у него деловая встреча, он высадил бы меня в любой кафушке на трассе, а после подобрал. — А разве встреча с Жанной могла быть не деловой? Лилия до крови закусила губу. — Жанна — стерва! Чтобы не сказать сука. Она могла выкинуть любой фортель. Узнай, что я жду Олега, нашла бы повод промурыжить его до ночи. Или увязалась бы следом, закатила скандал. — Олегу достаточно было помалкивать… — снова попытался возразить Денис. — Помалкивать! Вы его не знали! Она его видела насквозь, как трехлетнего младенца! Другим он мог при необходимости заморочить голову, только не ей. Она водила его за нос — это да! Это она умела! Только это и умела… Целый год он пытался с ней развестись. Она раз сто находила отговорки. Не сейчас, мне некогда, у Витюшика твой неправильный прикус — надо ставить пластинку, я уже договорилась про ремонт квартиры, хочу летом на море — у меня нервное истощение из-за тебя… — И? — В апреле наконец-то подали документы в суд, месяц оставался, может, два… — Скажите, Лиля, а разве эта встреча не могла быть связана с последним делом Олега? — спросил Денис, сделав долгую паузу, чтобы подвести черту под больной темой. — Каким? — Их было много? Девушка неопределенно пожала плечами. — Он работал на Дмитрия Сергеевича, — уточнил Денис. — Кто такой Дмитрий Сергеевич? Шуйский, что ли? — Не знаю, вам виднее. Она посмотрела на него испуганно: — Вы что, успели уже встретиться с Шуйским? — Почему это вас напугало? — тут же спросил Денис. — Игорь вам ничего о нем не сообщил, так? Иначе вы знали бы его фамилию. Значит, он сам вас нашел… Погодите, это не он вас вытащил из милиции?! — Вы прямо Шерлок Холмс, — усмехнулся Денис. — Выходит, он же подстроил и драку, и задержание, — продолжала Лилия, пропустив его реплику мимо ушей. — Мне это дело сразу не понравилось, и Олегу тоже, но он взялся: Шуйский предложил астрономический гонорар. — А что за дело? — Украли какой-то дорогостоящий агрегат, нужно было его найти, причем срочно… — Продолжайте, пожалуйста, Лиля! Сказали «а», говорите и «б». — Увы! Больше я ничего не знаю. И, боюсь, никто не знает. Олег над этим делом работал сам. — Почему? — Он не объяснил. По-видимому, это было условие Шуйского. — Но вы сказали: дело вам сразу не понравилось, — продолжал настаивать Денис. — Да. Не понравилось! Про Олега, конечно, ходила слава выдающегося сыскаря, но, понимаете, он был снежинский Робин Гуд. А Шуйский — известный предприниматель, и… Короче говоря, он конформист до мозга костей, вы со мной согласны? — Пожалуй. — Шуйский должен был чураться Олега как чумы!.. Вы уже влезли в эту историю, но я вас умоляю: не верьте ему и все время держите ухо востро! «Спасибо за искреннее предупреждение, — усмехнулся про себя Денис. — Но отчего у меня такое чувство, будто я тащу из нее клещами?» — А вы не в курсе, Олег добился каких-нибудь результатов по делу этого Шуйского? — Не знаю, — пожала плечами Лилия. — Может, он вел какие-то записи?.. — Может, и вел. В домашнем компьютере он никогда никаких записей не хранил, а вот ноутбук постоянно таскал с собой… — Да, — ухватился Денис, — а можно на него взглянуть? — У меня его нет. Он был с Олегом, когда он… в момент аварии. Возможно, его отдали Жанне или родителям, а может, забрал кто-нибудь из «Сатурна», Кравцов например. Мотоцикл, по-моему, вернули в «Сатурн», а вещи, Игорь говорил, Жанне. Вы извините, но я уже засыпаю сидя, — вздохнула она. — Вам с Николаем я постелю в столовой, если не возражаете. — Последний вопрос, Лиля, — попросил Денис, — Олег называл кого-то из своих сотрудников, кому он безусловно доверял? — Из оставшихся только Потапова. Григорий, кажется. Был при Олеге начальником отдела, сейчас — не знаю. У меня где-то даже есть его телефон. Николай мирно посапывал на диване и то и дело блаженно улыбался. Счастливый человек! А Денису после забойного кофе не спалось совершенно. Проворочавшись почти час, он понял, что точно не уснет, и решил себя не насиловать. Зажег на письменном столе настольную лампу, пригнул плафон как можно ниже, будить хозяйку, которая спала за стеклянной дверью, было бы невежливо, включил компьютер. Он хотел попасть в Интернет, взглянуть на сайт «Сатурна» и, как на заказ, для этого были все условия: неплохой модем и даже в «удаленном соединении» сохраненный пароль. Правда, на Рамблере, стартовой странице, увяз почти на час — зачитался футбольными новостями, но добрался и до «Сатурна». Сайт представлял собой довольно обширную разветвленную структуру с множеством рубрик и подрубрик: «Сатурн» (история, ЧОП сегодня, новости, чат); «Власть» (область, город, персоналии); «Бизнес» (акулы империализма, НПЗ, мелкие частники); «Силовые структуры» (МВД, ФСБ, OJIPP); «Криминал» (авторитеты, рэкет, проституция, мошенничество) и т. д. Целая страница с кучей ссылок была посвящена расстрелу снежинских омоновцев и русско-чеченским стычкам в городе. Однако ни слова о гибели Олега. Очевидно, сайт был исключительно его детищем, а после его смерти стал никому не нужен. Чтобы перечитать все, понадобилось бы часов двенадцать непрерывного сидения за компьютером, Денис ограничился беглым просмотром, останавливаясь лишь изредка в наиболее интересных местах. Тем более что информация частично повторялась, перекрывалась или в заголовке, например, было заявлено одно, а в статьях оказывалось нечто совершенно другое — на штатного программиста у Олега денег не нашлось. Но даже беглого просмотра оказалось достаточно, чтобы ужаснуться: сколько Олег всего наворотил! Он умудрился обвинить в коррупции губернатора области Туманова, мэра Снежинска Круглова, начальника УВД области Огарева, начальника OPP Малинина; бизнесменов покрупнее вроде Шуйского — в слиянии с криминалом, бизнесменов помельче — в соглашательстве и бараньей покорности; ЧОПы кроме «Сатурна» — в непрофессионализме и попустительстве беспределу, народ — в бездействии, а московские власти в слепоте и невежестве. Подписи под статьями, кроме перепечатанных из других изданий, отсутствовали, но большинство из них были написаны одним человеком, во всяком случае, в едином стиле — никаких эмоций, никакого пафоса, минимум эпитетов и сравнений. Только одна страничка была в каком-то смысле криком души. Страничка, посвященная расстрелу омоновцев, — автор как будто раскаивался во всей своей предыдущей деятельности. Вот, дескать, обвинял власти в беспринципности, и они проявили принципиальность в самый неподходящий момент, не пошли на соглашение с террористами, а цена этой принципиальности — жизни десяти человек. Но в конце, словно опомнившись, Олег клятвенно обещал отыскать истинных виновников гибели омоновцев. На каждого, кого Олег в чем-либо обвинял, на сайте имелось досье. Иногда небольшое, а иногда и весьма пространное. Олег даже выстроил свою альтернативную иерархию власти и схему нарисовал. По его мнению, на вершине властной пирамиды находился крупнейший в области криминальный авторитет, вор в законе Семен Семенович Пасечников (Пасечник). Ступенькой ниже расположился официально самый богатый человек Снежинска Альфред Борисович Рахаев. Еще ниже и где-то в стороне — губернатор Туманов. Эта отстраненность, видимо, символизировала отсутствие реальной власти у губернатора. Потому что по схеме МВД, ФСБ и прочие властные структуры Подчинялись непосредственно Пасечнику и Рахаеву. Денис попробовал просмотреть досье на «отцов» области, но они изобиловали ссылками на общеизвестные для местных и совершенно не известные Денису конфликты, пришлось поднимать архивы, потом еще архивы… В конце концов, он почувствовал, что в голове наступило переполнение. Чертовски хотелось курить и спать, но главное — нужно было немедленно с кем-то обсудить прочитанное. Чтобы привести его в систему, а иначе оно так и будет валяться в мозгах бесполезным грузом, а пуще того придется все перечитывать заново. За окнами давно рассвело: на часах без пяти шесть. Отбросив всякие колебания, Денис взялся тормошить Щербака: — Вставай, нужно тебе кое-что посмотреть. — Я раненый в ногу боец! — отмахнулся Николай и перевернулся на другой бок. — И я спать хочу… — На пенсии отоспишься. — Денис бесцеремонно сдернул напарника вместе с простыней на пол. Не открывая глаз, Щербак наведался в умывальник, ополоснул лицо холодной водой и послушно уселся рядом с Денисом у компьютера. Минут пять он усиленно пытался читать, чуть ли не руками поддерживая веки, и в итоге взмолился: — Шеф, расскажи своими словами, перед глазами все на фиг расплывается! Будь человеком, а?! — Вот на это посмотри, — Денис нашел страничку со схемой властной пирамиды. — Посмотрел? — Ну. Сунув в зубы Николаю сигарету, Денис поволок его на балкон: — Короче, год назад Олег опубликовал на сайте досье на местного криминального авторитета Пасечникова. — Зачем? — Не знаю. До того сайт был просто визитной карточкой конторы, не более. Ментов, конечно, всуе поругивали, но ничего хоть сколько-нибудь интересного. А тут вдруг сайт стал трибуной… — Ну? — Баранки гну! С этого, собственно, все и началось. Олег написал, что Пасечник не просто бандит, это и так все, по крайней мере в области, знали. Чтобы поддерживать мирные отношения с чеченцами, Пасечник помогает своему недругу Рахаеву полулегально продавать за бугор нефть, на вырученные миллионы Рахаев покупает за бугром оружие, которое потом перепродает в Чечню. А губернатор Туманов их прикрывает, потому что Пасечник Туманова купил, обеспечив его средствами на предвыборную кампанию. И Туманов тоже урод, думает только о том, как бы нажить капиталы побольше, поскольку на второй срок его никто не выберет. А народ из-за этого живет хреново, зарплаты не платят, ибо бюджет разворовывают, но прижать злодеев некому — и менты и ФСБ тоже куплены. — Круто, — прокомментировал Николай, зевая во все тридцать два зуба. — А доказательства? — Я их лично на сайте не нашел, хотя, может, плохо искал… но так или иначе именно после этой публикации на Олега по полной программе надавили менты. Отдел по лицензионно-разрешительной работе и контролю за частной детективной и охранной деятельностью ГУВД области устроил крупномасштабную проверку «Сатурна». Хотели нарыть нарушения. И нарыли. Мелкие правда, но Олег конечно же сразу напустился на ментов: написал, что разрешительный отдел ГУВД покровительствует охранным фирмам, связанным с криминальными структурами, тем, которые обслуживают, например, Рахаева с Тумановым. А эти ЧОПы конкурируют с «Сатурном», в общем, налицо недобросовестная конкуренция. Олег заявил, что накатал обо всем телегу в МВД. Тут, конечно, самые большие милицейские звезды взбеленились. А у Олега, похоже, окончательно тормоза отказали: он стал сливать компромат в Интернет просто тоннами. На всех подряд: на бизнесменов, на торговцев, на чеченцев, на мэра с мэрией, причем где он его брал в таком количестве, совершенно непонятно. Источники информации не указываются, фактов почти нет, только обвинения. — Думаешь, липа? — Не обязательно. Все вполне правдоподобно, но у него в таком случае должен быть целый штат добровольных помощников, не мог же он сам следить за всеми крупными фигурами в области. — Ладно, суть я, кажется, уловил, — потянулся Щербак, — эх, поспать бы еще часиков восемь-десять! Убить его мог каждый второй в этом замечательном городишке. Основные подозреваемые: Туманов, Рахаев, Пасечник, главные менты, так? Только объясни мне, начальник, какого черта они его целый год не убивали? Ждали, пока накопится критическая масса дерьма? — Не знаю, — огрызнулся Денис. — Спроси чего полегче. — Тогда я тебе скажу. Что такого интересного произошло непосредственно перед его смертью? Расстреляли омоновцев — раз, он начал работать на этого твоего Дмитрия Сергеевича — два. Где-то тут собака и порылась! Главные подозреваемые могут быть те же самые, только перед самой своей смертью он раздобыл на кого-то из них что-то действительно серьезное! — Вот что значит человек поспал, — вздохнул Денис. — А теперь я тебя разочарую, — досадливо сплюнул Николай, перевесившись через перила балкона. — Даже если половина этого города знает, кто убил Олега, нам этого не скажут, и вообще, дело будут заминать, заминать и заминать! И злорадствовать в кулачок: наконец- то и на этого Робин Гуда нашлись свои мадам де Сортир и шериф Гнилогема… Без четверти семь! А в Москве еще на час меньше. Кошмар какой-то, третью ночь не спим! — Особенно ты, — хмыкнул Денис. — Пора Потапову звонить. — Позвонил бы ты мне в такую рань! — Николай потянулся со скрипом. — Как бы я тебя послал! А кто такой Потапов? — Добрый день, — поздоровался Денис, дождавшись сонного «алло!», — Потапов? Григорий? — «Скажи еще, добрый вечер!» — проворчал под руку Николай. Денис показал ему кулак. — Денис Грязнов беспокоит. — Кто?! А… ну да. Ладно, давайте после работы, — без энтузиазма ответил Потапов, — часиков… — Прямо сейчас. — Денис прижал трубку к груди: — Николай! Все равно сидишь, в потолок плюешь, проверь лучше чердак, выйдем через другой подъезд. — Да стояли же только что целый час на балконе, только и делали, что выглядывали! — огрызнулся Щербак, с большой неохотой отрываясь от дивана, — нет их. Они же не прячутся! Прилипли внаглую, как мухи! — Я могу подъехать к вам минут через двадцать, — продолжал Денис, — давайте встретимся где-нибудь на улице, лучше — во дворе, не возле вашего дома, разумеется. — За вами следят?! Кто-то из наших? — спросил Потапов испуганно. — Вряд ли, — успокоил его Денис (действительно, вряд ли «хвостик» с бригадой — штатные сотрудники «Сатурна»), — просто привычка. Мы же как бы профессионалы. Вот и давайте действовать профессионально! Насчет профессионализма он погорячился: увидев, что Денис не один, Потапов сперва порывался уйти, потом, когда не получилось разминуться с Николаем, долго изучал документы — удостоверениями не ограничился, потребовал водительские права и в них тоже обнюхал каждую запятую, а под конец захотел позвонить в «Глорию». — Без проблем! — не выдержал Щербак. — Только откуда вы знаете, что «Глория» не подставка?! Если мы права специально для вас сработали, что нам стоило сляпать визитки? Может, никакой «Глории» нет, может, телефон «заряжен» — там наш человек сидит? Будете просить московских знакомых сходить на Неглинку убедиться? А вдруг мы специально под это дело офис сняли? — Ладно, предположим, вы Грязнов и Щербак, — сдался Потапов. — Чего вы от меня хотите? — В данный момент нас интересуют две вещи: мотоцикл Олега и его ноутбук, — ответил Денис. — А где Вовк-младший? Почему он сам не пришел и не спросил? — У него есть на то причины. Или вы считаете, что их быть не может? — Про ноутбук ничего не знаю, — ответил Потапов, помедлив, — а мотоцикл в «Сатурне», в гараже. Во всяком случае, позавчера я его там видел. — Как выдумаете, Кравцов позволит его осмотреть? — Откуда я знаю… Если бы он хотел от него избавиться, давно бы выкинул на свалку или пустил на запчасти. А с другой стороны, Игоря он послал подальше. Игорь тоже, конечно, молодец! Нет чтобы со мной для начала переговорить или еще с кем-нибудь, разведать обстановку. Его же в городе никто не знает, так, приезжал когда-то в гости к брату, в «Сатурне» его Олег представил, но кто он, что он? Никто о нем ничего не знает. Можно с ним иметь дело вообще или лучше не надо? Но он же Вовк! Чего ему на разведку время терять? Сразу к Кравцову — ив бутылку! — Вы считаете, он сам настроил Кравцова против себя? — спросил Денис. — Ну нет, конечно… Если бы жена Олега или родители хотели расследовать его смерть, кого, по-вашему, посадили бы на бочку? Кравцова?! Да кто такой вообще этот Кравцов? В «Сатурне» без году неделя, сидел начальником смены на АТП-10362, только что не простым охранником!.. — А кого бы выбрали? Потапов, видимо, решил, что сболтнул лишнее, и быстро глянул на Дениса исподлобья. — Может, Олег просто бензином хреновым заправился?! — вмешался Щербак. — Мы тоже уже тачку чуть не угробили. Версия Николая произвела на Потапова неожиданное действие. — Может быть… — он ошарашенно застыл с открытым ртом и выпученными глазами, — может быть! Тогда это просто… Мне тоже не верится, что Олег сам по себе разбился. Гонял он, конечно, как псих… Но кому суждено быть повешенным, тот не утонет. И получается, его таки достали. Не Пасечник, не Малинин — так Рахаев. — Расскажите, пожалуйста, подробнее, — попросил Денис. — В Интернете… — Читали, читали, — Денис нетерпеливо закивал, — хотелось бы иметь информацию не для общего пользования. Потапов посмотрел на часы. — Мы вас подбросим, — заверил его Николай, — высадим за квартал от «Сатурна». — Ну, были когда-то Герман Малинин с Олегом большими друзьями, — сказал Потапов апатично, — когда в РУБОПе служили. Олегу надоело на общественных началах за правду бороться — организовал ЧОП. А Малинин, как отец-командир, по должности лучше разбирался, откуда ветер дует. Теперь начальник OЛPP. — Он сплюнул и произнес с расстановкой сквозь сжатые зубы: — Отдела по лицензионно-разрешительной работе и контролю за частной детективной и охранной деятельностью. — Знаю, — усмехнулся Денис. — ЧОПы накрываются медным тазом, а Малинин над нами царь и бог, — Потапов еще раз судорожно сплюнул себе под ноги. — Захочет, выдаст лицензию, захочет — отберет, чуть что поперек — запроверяет по самое не могу. Спелся с Шуйским. Всем ЧОПам в городе поставил условие: если на объекте нет охранной сигнализации, заключать договор на охрану нельзя. «Чтобы не подвергать сотрудников необоснованному риску и обеспечивать надлежащий уровень безопасности». А кто сигнализацию устанавливает? Шуйский, больше никто. Кто расценки определяет? Шуйский! Самолично. Не хочешь платить — пусть бабушка со шваброй твое добро охраняет, уже дедушку с берданкой не поставишь. Это в Москве хорошо! В Москве капитализм, у людей есть деньги и есть частные интересы. Им нужны частные детективы. А у нас феодализм. У простого человека денег нет, а предприниматель всего боится. Поплачется: разоряют меня, последнюю копейку отбирают — и пойдет на поклон к феодалу. К Пасечнику, к ментам — к тому же Малинину! Несколько месяцев назад сколотил новую контору, вроде частное предприятие, во главе бывший мент, естественно, человек Малинина — принимает зачеты по знанию «Закона о частной охранной и детективной деятельности». Раньше QXPP этим занималось, деньги шли в бюджет, теперь все Малинину в карман. Когда Олег попробовал пырхнуть, такое началось! Весь «Сатурн» перетрясли какие-то дяди, якобы фээсбэшники, всех допрашивали, требовали компромат на Олега… — И вытрясли? — не выдержал Щербак. Потапов демонстративно от него отвернулся, но ответил: — Из меня не вытрясли. Олег хотел на телевидение с этим пойти, Интернета ему мало показалось. Его там естественно послали, телевидение у нас от Пасечника кормится, а Пасечник… Ладно, поехали, я уже опаздываю. — Еще одна просьба, — сказал Денис, — можете по номерам определить владельца машины? Потапов скривился, как будто раздавил жабу, но бумажку с номерами вишневой «тойоты» взял. — Посмотрим. Давайте вечером перезвоните… Подбросив Потапова, Денис и Николай вернулись в гостиницу: побриться, переодеться. Хвоста не было. Но когда часом позже они спустились с крыльца, собираясь навестить вдову Олега, первое, что увидели, — вишневая «тойота» с «хвостиком» за рулем. Рядом с ним сидел еще один амбал, не знакомый сыщикам, участия во вчерашней драке не принимавший. Машина стояла не на стоянке, а на противоположной стороне улицы, как раз под знаком «остановка запрещена», очевидно, гаишников амбалы не опасались. — Доброе утро, мистер Грей и мистер Браун, — пробурчал себе под нос Щербак и легким полупоклоном поприветствовал издалека вчерашних противников. Те приветствие проигнорировали, сделали вид, что вообще ничего вокруг не замечают. Но как только Денис вырулил со стоянки, «тойота» тут же двинулась следом. — Почему Грей и Браун и кто из них кто? — поинтересовался Денис. — Ну надо же их как-то называть! — презрительно хмыкнул Щербак. — Помнишь, в каком-то кино террористы придумали себе клички цветные: мистер Пинк, Блю и так далее. Грей и Браун — цвет дерьма. Давай с хвостиком будет Грей, а второй — Браун? — Как скажешь. Выдерживая небольшую дистанцию, хвост следовал за сыщиками по пятам, и в центре города, изобилующем светофорами, оторваться от него не было никакой возможности. — Слушай, а может, просто остановимся и попробуем пообщаться? — предложил Николай, наблюдая тщетные попытки Дениса нырнуть в подворотню или проскочить на желтый — даже если казалось, что уже оторвались, через пару минут «тойота» неизменно оказывалась на месте. — Драться они не станут, их мало слишком, а там, глядишь, вообще перепугаются и свалят себе восвояси? — У меня есть лучший план, — ответил Денис. — Сейчас описываем круг, возвращаемся к той симпатичной подворотне, из которой мы только что выехали, ты выскакиваешь из машины и ныряешь в подъезд. — А потом выскакиваю оттуда с гранатой и швыряю ее им в зад? У меня, между прочим, нога еще болит после вчерашнего, могу промахнуться. — Помолчи, пожалуйста. Потом ты идешь добывать себе машину. Берешь напрокат, в крайнем случае, ловишь такси. Я поеду, как и планировалось, к жене Олега и постараюсь проторчать там до одиннадцати. Сейчас у нас девять, времени вполне хватит. Если задержусь, не страшно. Они, очевидно, доведут меня до ее дома и станут курить под окнами, будем надеяться, что твое отсутствие они только там и обнаружат. Дальше я постараюсь от них оторваться, а ты, наоборот, к ним приклеишься, и опять же будем надеяться, что они не поедут дежурить к гостинице, а приведут тебя прямо в свое логово. Мы же хотели узнать, кто они такие? Хотели. Вот и узнаем. — Может быть, — скептически прокомментировал Щербак. — А если вдова выгонит тебя за пять минут, или если ты не оторвешься, или если они не поедут в свое логово, что тогда? — Тогда оставь машину где-нибудь недалеко от гостиницы и приходи пешком — придумаем новый план. Объехав вокруг квартала, Денис, не включив поворот, юркнул в арку, за которой располагался узкий дворик, а Николай, как заправский каскадер, выкатился из машины и через мгновение был уже в подъезде. Денис успел захлопнуть дверцу и приподнять подголовник на пассажирском сиденье, чтобы издалека было не так заметно отсутствие человека на нем. Когда в зеркале заднего вида появилась «тойота» преследователей, он для видимости совершил еще пару безобидных трюков со светофорами и, как будто отчаявшись, поехал прямо к дому Олега. — Ну проходите, раз пожаловали, — встретила его вдова — лет тридцати, рыжеволосая, низенькая, мелкого телосложения. Оглядев Дениса с ног до головы темно-синими, совершенно ничего не выражавшими глазами, она улыбнулась одними губами, показав острые мелкие зубы, белые, как с рекламы «Орбита». — Не знаю, о чем мы можем с вами поговорить, но с некоторых пор гости в этом доме — большая редкость. Так что считайте, я вам рада. Вслед за ней Денис прошел в единственную комнату, в одной половине которой стояла детская кровать, коробка с игрушками и телевизор, а в другой жались друг к другу пианино, диван и трехдверный платяной шкаф, на крышке пианино вместо нот были навалены книги по бухгалтерии и аудиту предприятий. Фотографий Олега ни в трауре, ни без не было. Фотографий не было вообще. — Как вам «хоромы» владельца самого крупного в городе частного охранного агентства? — Уютно, — поспешил заверить Денис. — Не льстите, — отмахнулась Жанна. — Садитесь, курите, если хотите, могу принести вам чего-нибудь выпить. Чай, кофе, сок? — Спасибо, не нужно. — Мое дело предложить… — она уселась напротив и, заметив, что Денис косится на бухгалтерские учебники, развела руками. — Вот такая у нас была жизнь. Пришлось осваивать вторую профессию. По образованию я пианистка, но после того как Олег заявил, что наш театр отремонтирован на деньги бандитов, из оркестра меня попросили, а фортепианными уроками много не заработаешь. Мы в принципе давно уже не жили вместе, если бы не сын, год назад бы еще развелись, но раз есть ребенок, значит, нужно разводиться через суд, а Олег со своей — господи! — занятостью все никак не мог выбраться. Так что о том, убили его или не убили, кто его убил и за что, я вам рассказать не могу. С этим идите к его новой, к Шахбазовой. — Но просто об Олеге вы мне можете рассказать? — улыбнулся Денис. — Вы ведь его, наверное, лучше знали… — Да уж! Изучила за семь с лишним лет. Если честно, я за эту Шахбазову искренне рада. Найдет себе нормального человека, выйдет замуж… Поломал бы ей Олег жизнь, точно так же, как и мне поломал. Я ее с самого начала предупредить хотела по-женски… Даже попробовала, только кто такие советы слушает?! Вцепилась она в него как клещ, таскала по ресторанам да по бутикам. Он даже брюшко наел, имидж, как теперь говорят, сменил, бородку отпустил дурацкую, татуировку на плече сделал, только внутри-то у него ничего не изменилось. Как был эгоистом и авантюристом с дыркой в голове, так и остался. — Почему авантюристом? — не совсем понял Денис. Она удовлетворенно кивнула: — Значит, с эгоистом согласны? Он только о себе всегда думал. Только о себе! На него больше сорока человек еще два года назад работало, ушли почти все, «Сатурн» имел договора на охрану с НПЗ, с автобазами, с «Петровским» — это рынок у нас самый крупный, вы, наверное, не знаете. И что? Практически все от его услуг отказались. Из-за чего, спрашивается? Его, видите ли, оскорбили! Он, видите ли, из РУБОПа вышел! «Сатурн», видите ли, когда-то в незапамятные времена на общественных началах ДНД из себя изображал, улицы ребята по вечерам патрулировали, а милицейское начальство эти заслуги забыло! Вместо того чтобы памятник дорогому товарищу Вовку Олегу Петровичу воздвигнуть, прижизненный бюст на родине героя, его в общий список вместе с остальными ЧОПами втиснули и попросили оказать родной милиции материальную помощь. Нормальный человек, прежде чем оскорбляться, подумал бы о людях, которые от него зависят, о семье, в конце концов, подумал бы! Был бы он один, господи, рыцарь печального образа, пусть бы воевал себе с ветряными мельницами… Дайте мне сигарету! Денис протянул женщине пачку «Мальборо», поднес зажигалку. Она, глубоко затянувшись, тут же закашлялась: — Нервы. Без новопассита заснуть не могу, пытаюсь начать курить, говорят, помогает. Не получается. — Сделав еще одну затяжку, Жанна нервно сломала сигарету в пепельнице. — И самое главное, переубедить его не было никакой возможности! Объяснить ему, что плетью обуха не перешибешь, что, прежде чем начинать войну, всегда нужно попробовать договориться. Да ладно бы еще только с милицейским начальством сцепился. Он же мгновенно во вкус вошел! Местные правозащитники его возвели в ранг героя, непримиримого борца за правовое государство и светлое будущее, а он и рад стараться: давай грязью поливать губернатора, мэра, сайт этот свой организовал… Когда он по молодости себя экстремалом называл, я думала, это только мотоцикла касается, охоты с рогатиной на медведя. А оказалось, в скандалах он тоже экстремал. Был прибыльный бизнес, осталась одна головная боль; друзья, если и были когда-то, все отвернулись, квартира была хорошая, большая, двухкомнатная, купили, когда «Сатурн» только начинался, — продал, эту халупу взамен купил, сыну в этом году в школу… — она тяжко вздохнула. — Знала я, что рано или поздно этим кончится. Или он сам себе шею сломает, или ему. — А Игорь не говорил, кто, по его мнению, стоит за убийством Олега? — спросил Денис. — Ничего он мне не рассказывал. Все они, Вовки, одинаковые. И отец у них такой же, и Игорь — вначале ляпнут что-то, обольют человека грязью, а потом, вместо того чтобы локти кусать и думать, как извиниться за клевету, землю носом роют, ищут подтверждения напраслине. — И где сейчас Игорь, вы тоже не знаете? — Не знаю и, честно говоря, знать не хочу. От Жанны Денис вышел около половины одиннадцатого, полчаса пришлось сидеть курить на подоконнике в подъезде. Ровно в одиннадцать он вышел из подъезда и, не обращая внимания на «хвост», поехал к центру. «Сатурн» находился в другом конце города, практически на окраине, и в центре он надеялся все-таки оторваться. «Тойота» все время маячила сзади, а позади «тойоты» Денис в конце концов засек желтую «шестерку» — наверняка Щербак. Центр Снежинска за это утро он успел изучить как свои пять пальцев. И план отрыва был разработан заранее. Была совсем рядом с родной гостиницей одна симпатичная подворотня. Заканчивалась она тупиком, поэтому утром он в нее не заезжал. И преследователи наверняка знают о тупике, на этом расчет и строился. Проскочив в очередной раз на желтый, Денис увеличил скорость до ста двадцати, моля Бога, чтобы гаишники на дороге не попались, и юркнул в тупичок. Буквально через минуту «тойота» пролетела мимо, а Денис, развернувшись прямо в тупике, вырулил на улицу и поехал в другую сторону. Каково же было его удивление, когда, подъехав к «Сатурну», он обнаружил вишневую «тойоту», припаркованную в десяти шагах от входа. «Сатурн» занимал половину первого этажа одно- подъездного девятиэтажного дома — очевидно, бывший магазин. Офис впечатления не производил — чего- то не хватало для солидности. При входе в глаза бросалась узкая витрина, в которой теснились газовое оружие, светошокеры, несгораемые чемоданы, камуфляж, портативные передатчики и прочая всячина. Сотрудников видно не было. Денис беспрепятственно проник в приемную. Кравцов оказался невысоким мужчиной лет тридцати, с румянцем на мясистых щеках, мешками под глазами и двумя глубокими не по возрасту морщинами поперек лба. Денис протянул ему свое удостоверение. — А, коллега Грязнов? — Кравцов пробежал его глазами и внимательно изучил фотографию, так же, как и Потапов. — Наслышан. — К сожалению, выгодного дела предложить пока не могу, — честно признался Денис. — Вовк-младший тут вас расписывал. Обещал, что вы мне задницу порвете на немецкий крест. — Зря вы так, — ответил Денис, не реагируя на вызывающий тон хозяина кабинета, — у него брат погиб. Игорь мне все уши прожужжал: какая у вас здесь охота, какая рыбалка! Звал к родителям в гости. Не было бы счастья… — Так вы, значит, природой любоваться приехали! Тогда в Снежинске, тем более в моем офисе, делать вам нечего. Езжайте себе на природу. — А у вас тут вправду здорово! — Денис завистливо покачал головой и закурил, не спросив разрешения. — В Ясных Водах красотища! Правда, родители у Игоря — только между нами! — Люди немного старорежимные. Знаете, такая советская привычка — считать детей несовершеннолетними до пенсии. Вот не могут поверить, что у них давно своя голова на плечах — и все! Зато за их знакомыми и коллегами признают авторитет безоговорочно. Кравцов тоже вытащил сигарету и, нервно дергая зажигалку, прикурил с третьей попытки. — Хотите убедить меня… — он сделал паузу, в надежде, что Денис закончит фразу, но Денис молчал, — что родители Вовка заявили права на управление акциями? Это шантажом попахивает. Собираетесь Игоря на мое место посадить? — Ошибаетесь. Я бы предпочел видеть Игоря в Москве. — У вас кадровый голод?! Людей не хватает?! — Кравцов оставил свой спесивый тон и неприятно прищурился, в этот момент он походил на рассерженную сову, которую неизвестно зачем извлекли из дупла на солнечный свет. — Смотря каких. Надежными не разбрасываюсь. — Денис медленно и солидно раздавил окурок. — Вы на многих можете безоговорочно положиться? Думаю, вообще ни на кого. Допустим, в Снежинске это и не важно, а в Москве сплошные соблазны, конкуренты кругом… Одним словом, я на особую помощь с вашей стороны не рассчитываю, иначе что мне вообще здесь делать?! Но дружить нам придется — ни вам, ни мне от этого никуда не деться. — Смотря как вы собираетесь дружить, — продолжал щуриться по-совиному Кравцов. — Не напрягаясь! И вам так же советую. — Ну и чего же вы от меня желаете в знак нашей дружбы? — Ничего особенного. Мотоцикл Олега и его ноутбук. Кравцов напрягся еще больше и потянулся за новой сигаретой — Зачем вам все это нужно? Прикатили и собираетесь здесь бучу устроить? Всех на уши поставить? Лавры Олега Петровича вдохновляют? — Он же вроде погиб в результате несчастного случая, — спросил Денис язвительно, — разве не так? Кравцов моментально сделал невинное лицо и мелко затряс головой: — Я разве спорю? Несчастный случай. — Что-то у нас взаимопонимание не складывается! — Денис тоже принял самый простецкий вид. — Я разве говорил, что собираюсь поднимать шум? По-моему, совершенно четко объяснил: хочу поохотиться, рыбку половить и увезти Игоря в Москву. Разве не так? — Вот и брали бы Игоря и ехали бы вместе на рыбалку. При чем тут вещи Олега Петровича? — Не зарывайтесь! И потом… Вы же сами убедились: Игорь уговорам не поддается. Мне нужны факты. — Да смотрите вы на этот мотоцикл сколько угодно! — ответил Кравцов таким тоном, будто Денис был маленьким ребенком и выклянчил дурацкую и несуразно дорогую игрушку. — В гараже валяется! Все, что от него осталось. Пойдемте! — Ноутбук тоже в гараже? Кравцов в ответ высокомерно ухмыльнулся. — Сядьте на место и отвечайте развернуто! — приказал Денис. — Ноутбук был обнаружен на месте аварии? — Не знаю, нет… — Так нет или не знаете? — В протоколе не указано. — Понятно. Вот теперь можно в гараж. Мотоцикл был покорежен, но не разбит вдребезги, пожалуй, подлежал восстановлению. «Судзуки», спортивная модель. Какая именно, не разобрать: надпись на бензобаке стерлась при падении, сиденье отсутствовало. Денис проверил руль: поворачивается свободно, тормоза работают на обоих колесах. Переднее крутится легко, значит, Олег разбился не потому, что его заклинило. Все гайки покрыты слоем пыли и затвердевшего масла — выходит, никто мотоцикл не разбирал, детальная экспертиза не проводилась. В лучшем случае точно так же покрутили руль и проверили тормоза. — Где сиденье? — спросил Денис. — Так отдали, — ответил Кравцов, — наверное, разорвалось вдрызг. Вас что-нибудь еще интересует? Денис развернулся и медленно вышел на улицу. Попытался прикинуть, сколько стоил мотоцикл. Во всяком случае, не меньше, чем квартира, которую Олег купил, когда дела не заладились. Кравцов запер ворота, начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, потом не выдержал и переспросил: — Вам что-нибудь еще от меня нужно? — Ноутбук. — А птичьего молока вам, случаем, не надо? — Завтра я хочу видеть ноутбук, И вы мне его найдете. Оздоровительный комплекс «Мартиника» размещался на территории бывшего парка культуры и отдыха Юбилейный. На берегу Сомки стояли когда-то аккуратные ряды сосен, дубовые аллеи разрезали сосновые плантации на равные сектора, стекаясь к центральной площади с фонтаном в виде каменного цветка и клумбами, но уже давным-давно все пришло в полное запустение. Воды в фонтане не было, бетонный цветок раскрошился, обнажив ржавые прутья арматуры, клумбы заросли одуванчиками, асфальт на дорожках растрескался, между осколков пробивалась молодая поросль деревьев, от скамеек и беседок остались одни остовы, в труднопроходимых от не убираемого годами сушняка сосновых секторах весело желтели мухоморы. И только широкая, поблескивающая новеньким асфальтом дорога заставляла верить, что цивилизация вот-вот снова начнется. Цивилизация начиналась через полкилометра. Фактически старый парк превратился в санитарную зону, зеленую полосу, призванную улавливать дымы снежинского НПЗ, чтобы клиенты «Мартиники» могли наслаждаться свежим лесным воздухом. Пятиугольное трехэтажное здание, по размерам незначительно уступающее Пентагону, стояло на самом берегу, у причала качались две яхты и десяток скутеров, на огромном понтоне под навесом расположился летний ресторанчик, от него к берегу тянулся широкий трап, на лужайке перед зданием — наворочанный детский городок с надувными горками, замками, каруселями и живой лошадью. Только сегодня никого не было ни в ресторане, ни на яхтах, ни на детской площадке, потому что шел дождь, было по-осеннему холодно и оздоравливающиеся, очевидно, сидели в теплых саунах и попивали горячительные напитки. На стоянке, бесплатной, кстати, Дениса ожидал приятный молодой человек в форменной курточке с огромным зонтом. Справившись, он ли Денис Андреевич, молодой человек впустил Дениса под зонт и проводил к заднему крыльцу, чуть менее помпезному, чем главное, с зеркальной вывеской над дверью «СП Снеж-Вест». За зеркальной вывеской Денис наметанным глазом разглядел камеру наблюдения — под определенным углом оказывался виден зеленый мигающий огонек, дверь была двойная, из толстого пуленепробиваемого стекла, с магнитным замком, который услужливо щелкнул при их приближении. Из небольшого предбанника, где молодой человек тщательно вытер ноги о коврик и оставил мокрый зонт, через еще одну серьезную дверь они прошли в приемную и, кивнув миленькой секретарше, сопровождающий спешно удалился. Жестом предложив Денису устраиваться на диване и угощаться имевшимися в изобилии на журнальном столике напитками, секретарша нажала кнопку селектора и, не переставая улыбаться, доложила: «Дмитрий Сергеевич, пришел Денис Андреевич!». Шуйский появился минуты через три: решил лично проводить Дениса в свой кабинет. Ожидая его, Денис успел в подробностях рассмотреть приемную и секретаршу. Приемная оформлялась по последним канонам офисного дизайна: искусственное дерево, искусственный фонтан, на стенах экологически чистые текстильные обои — светленькие, с ненавязчивым рисунком, на полу тех же тонов ковровое покрытие, светлая, деревянная, не дээспэшная мебель, компьютер с жидкокристаллическим монитором, люстра Чижевского под потолком. Секретарша тоже производила впечатление абсолютной экологической чистоты — скандинавского типа блондинка в стерильно белом костюме с очаровательно белозубой улыбкой. Дмитрий Сергеевич в той же, что и вчера (или такой же), черной водолазке и черных брюках выглядел в этой приемной белой вороной. Или черной вороной на белом снегу… — Рад, что вы все же пришли, — улыбнулся он. — Пойдемте, покажу вам место преступления. По узкой лестнице они поднялись на третий этаж. В большом зале человек десять тестировали и паковали в коробки мониторы видеонаблюдения. Как и подозревал Денис, организованное Шуйским производство систем безопасности — не более чем отверточная сборка из немецких деталей. Дмитрий Сергеевич подвел его к двери в конце зала и, сунув в специальную щель пластиковую карточку, открыл ее. — Оборудование пропало отсюда, — сказал он. — Выбраться на улицу можно, либо пройдя по лестнице, как мы с вами только что сделали, либо спустившись на грузовом лифте, — он указал на нишу с толстыми опорными рейками в стене зала. — Другого способа нет. — А через крышу? — В этом крыле нет выхода на крышу. На этом этаже, если вы заметили, нет и окон. На втором этаже их тоже нет. Камеры наблюдения установлены в кабине грузового лифта, здесь, в цеху, их четыре — в каждом углу, на складе, — Шуйский пропустил Дениса внутрь и вошел следом, — еще четыре. Комната, в которой они оказались, была где-то шесть на двадцать метров, вдоль стен — Штабели больших картонных ящиков, по центру — ряд стеллажей с картонными коробками поменьше, у самой двери — пятачок три на три пустого пространства. Шуйский встал на пятачок и очертил вокруг себя рукой круг: — Вот конкретно с этого места все и было украдено. — А как выглядело это все? — Денис прислонился к стене, с сожалением констатировав, что курить здесь, конечно, нельзя. Прямо у него над головой жужжала, медленно поворачиваясь, камера. — Деревянный ящик около полутора метров высотой, весом, по документам, 372 килограмма. — И в ящике?.. — В ящике комплектующих на более чем миллион долларов. Десятого мая я закупил в Германии суперсовременную лазерную систему контроля доступа в помещения, фактически опытный образец, немецкие партнеры еще не вышли с ним на европейский рынок. Оборудование хранилось на складе, так как мы ожидали приезда немецких специалистов-наладчиков. В ночь с двадцать первого на двадцать второе мая ящик был украден. — А документы? — Документы хранились здесь же, в отдельной картонной коробке. Это была вовсе не моя финансовая отчетность, одним словом, ничего криминального, если вы вдруг что-то такое себе подумали. Речь идет о технической документации к оборудованию, не более того. Причем, как вы понимаете, документации, касающейся исключительно обслуживания системы, никаких ноу- хау. — Понятно, — протянул Денис. — Следов, естественно, никаких не обнаружили, милицию не вызывали… видеозапись хотя бы можно посмотреть? — Можно. Если здесь вас больше ничего не интересует, пойдемте ко мне в кабинет. Кабинет Шуйского практически не отличался от приемной, только вместо искусственного фонтанчика — настоящий аквариум и пара картин на стене — унылые урбанистические пейзажи. Пока хозяин кабинета заряжал видеомагнитофон, Денис, развалившись на диване, наконец с удовольствием закурил. В режиме ускоренного просмотра прокрутили до отметки 05/22/02 02:10:00 и еще около минуты ничего не происходило. Запись велась с камеры над дверью на склад, под которой Денис совсем недавно стоял. Именно там, где показывал Дмитрий Сергеевич, возвышался деревянный ящик из хорошо пригнанных досок, так что солома, бумага или катышки пенопласта — во что там были упакованы комплектующие — сквозь щели не проглядывали. Помещение ночью освещалось не одной дежурной лампочкой, а так же, как днем, — было абсолютно светло, можно было легко прочесть немецкие надписи на стенках ящика: «Осторожно!», «Верх» и «Не переворачивать!». В 02:10:56 изображение стало мутнеть. В комнате как будто образовывался туман, и секунд за тридцать сквозь белесые клубы можно было различить только смутные очертания ящика. Еще через полминуты появилась фигура в белом балахоне до пола и с капюшоном. Фигура, не спеша, обошла ящик и легко, руками приподняв его, потащила к двери. Видно сквозь дым было плохо, но Денис мог бы поклясться, что никаких механических приспособлений у похитителя не было, ящик весом в 372 килограмма унесли на руках. — Это, в принципе, все, — сказал Шуйский. — Если хотите, можно посмотреть кассеты с остальных камер, но там вообще ничего не видно, расстояние гораздо больше и, кроме белой мути, ничего не разглядеть. Денис все-таки посмотрел, на оставшихся трех кассетах действительно ничего интересного не было. — А почему сразу не подняли тревогу? — спросил Денис. — У вас же сидит наверняка охранник, смотрит на мониторы?.. — Я же вам говорил, мистика какая-то, — воскликнул Дмитрий Сергеевич. — За десять минут до того, что мы с вами видели, точно такой же белый дым появился в комнате охраны. Человек за пультом отключился, его сменщик просто спал в соседнем помещении, а звуковая сигнализация, которая должна была сработать уже при открывании двери на склад, тоже не сработала, хотя утром я нашел ее вполне исправной. — Таким образом, у грабителя оказалось предостаточно времени, чтобы уйти? — Совершенно верно, — кивнул Шуйский, — хотя тут тоже вопрос: куда именно? Камеры на входных дверях, в грузовом лифте, в переходе в соседнее крыло движения не зафиксировали. Никаких следов грабителя найти не удалось. — Зря вы в милицию не обратились, — заметил Денис. — С собакой можно было бы попробовать… Дмитрий Сергеевич скептически усмехнулся: — Во-первых, не думаю, что собака взяла бы след — после этой газовой атаки и в комнате охраны, и на складе еще сутки такой запах держался! А во-вторых, как я уже говорил, дело весьма деликатное: наши немецкие партнеры пока не в курсе произошедшего, оборудование я даже не успел застраховать, и мне очень не хотелось поднимать вокруг дела лишний шум. А кроме того, я просто откровенно не доверяю нашей милиции. — Даже несмотря на то что у вас там солидные связи? — недоверчиво переспросил Денис, памятуя, как быстро Шуйскому удалось вытащить его из кутузки. — Несмотря? Нет, именно поэтому! Я прекрасно представляю, во что бы вылилось милицейское расследование. А результат мне нужен был не через год, а как можно скорее, и гарантированный. — В общем, вы наняли Олега, и тут опять произошло нечто мистическое… — Не иронизируйте, пожалуйста, — вздохнув, попросил Шуйский. — Двадцать второго мая я обнаружил пропажу и попытался разобраться во всем самостоятельно, опросил охрану, проверил сигнализацию, убедился, что все три ключа от склада на месте, и крепко подумал, кому могло понадобиться это оборудование? — А действительно, кому? — спросил Денис. — Этот вопрос я так и не решил. Либо конкурентам, которые решили меня разорить, но проблема в том, что у меня нет конкурентов. Либо кому-то, кто позарился на полтора килограмма цветных и драгоценных металлов (в том числе несколько граммов золота и платины), которые входят в состав комплектующих. Но мне кажется, что игра не стоит свеч — затраты на организацию ограбления непомерно велики и заведомо превышают стоимость украденного как металлолома. Могу предположить одно: орудовали гастролеры, у нас в Снежинске профессионалов такого уровня нет. Лучшие специалисты по охранным системам работают у меня, но им подобные чудеса и не снились. — А что Олег думал по этому поводу? Он вообще продвинулся хоть на шаг? — Не знаю. Я не получил даже предварительного отчета. Обратился я к нему двадцать третьего. Двадцать четвертого он пришел, просмотрел пленку, поговорил с охранником, ничего от него не добился, — а чего, спрашивается, можно было добиться! — Двадцать пятого он мне сказал, что хочет провести следственный эксперимент. Взял ключ от склада, заполнил помещение дымом от дымовой шашки, вошел, совершил некие телодвижения, вышел, вернул ключ и, ни слова не сказав, с весьма загадочным видом прыгнул на свой мотоцикл и уехал. — Его эксперимент тоже зафиксирован на пленке? — поинтересовался Денис. — Разумеется, сейчас я вам покажу. — Шуйский зарядил новую кассету. На экране появился тот же склад, только вместо деревянного ящика стояла пирамида картонных коробок, снова появился дым, вошел Олег, без балахона, обошел вокруг пирамиды, поднял ящики и вынес за дверь. Денис заметил время в углу экрана: 13:07:23. — А на стоянке у вас есть камера? — Конечно, — Дмитрий Сергеевич порылся в стопке кассет и достал еще одну. — Факт отъезда Олега также зафиксирован. Денис буквально по-кадрово просмотрел, как Олег садится на мотоцикл и уезжает. Во-первых, он с ноутбуком — четко видно, как черную плоскую сумку Олег крепит на багажник мотоцикла, а во-вторых, время отъезда 13.09, отметил Денис, две минуты, чтобы отдать ключ, попрощаться, спуститься по лестнице и добежать до стоянки. Значит, по крайней мере в этом, рассказ Шуйского точен. Денису только не понравилось, что Дмитрий Сергеевич кадры отъезда Олега держал под рукой, хотя они к пропаже оборудования как бы не имеют отношения. Словно алиби себе создает… — Его брат, Игорь, кажется, приходил ко мне двадцать восьмого и в довольно грубой форме интересовался, не я ли убил Олега, — словно прочитав мысли Дениса, пояснил Шуйский. — Я показывал ему, что Олег уехал отсюда живой и здоровый. — Он удовлетворился? — Не совсем. Он потребовал подробностей. И я, решив, что если Олег уже нашел какие-то ниточки, то брат, возможно, мне их передаст, рассказал ему практически то же, что и вам. Самое отвратительное, что этот Игорь тоже скорчил мину внезапного озарения и умчался, даже не попрощавшись. С тех пор он не появлялся. Я полагал, что раз он ваш коллега и подчиненный, то вам он не преминет рассказать, какое же озарение его посетило. — Не рассказал, — развел руками Денис. — Жаль, — вздохнул Шуйский. — Что ж, думаю, тысячи долларов на первые расходы вам хватит, — он вручил Денису двадцать пятидесятидолларовых бумажек, — а в случае успеха гонорар вас удивит, я очень на вас надеюсь. Очень! Снова времени в обрез, подумал Денис, садясь в машину. Это уже становится дурной приметой: или опять не дадут по-человечески посмотреть, или — не дай Бог! — французы сдуют, как Коля напророчил. Тьфу- тьфу-тьфу, типун ему на язык. Двигатель завелся только с четвертой или пятой попытки. Денис перевел дух. Успокоил себя: свечи, наверное, замаслились, проеду — обгорят. И в этот момент увидел верных спутников. Мистер Грей и мистер Браун, не заезжая на площадку перед «Пентагоном» Шуйского, пристроились на обочине метрах в ста от стоянки, предусмотрительно развернувшись. Желтой «шестерки» Щербака видно не было. Денис позвонил, но мобильный Николая не отвечал: «Абонент временно недоступен…» Погрев с минуту мотор, поехал к гостинице. Полз еле-еле — нарочно, досаждая эскорту. Обосновался в правом ряду; прижимаясь к обочине, пропускал всех: и 412-е «Москвичи», и «копейки», попадись «Запорожец», он бы и ему дал себя обогнать. Вишневая «тойота» плелась в хвосте и, предвосхищая его действия, уступала дорогу всем попутным таратайкам. Помотав преследователям нервы, Денис сделал небольшой крюк — свернул к площади, где был установлен телевизионный экран. Трансляция из Японии еще не началась, крутили предматчевую рекламу. Дождь как по заказу закончился, и на площади был полный аншлаг. Движение перекрыли на дальних подступах, но народ высыпал на проезжую часть еще раньше, поэтому последние полквартала до оцепления пришлось двигаться со скоростью пешехода, разгоняя зазевавшихся легким постукиванием по сигналу, а особо неторопливых — завыванием двигателя на холостых. Мистеру Брауну было проще: шел себе спокойно в кильватере Дениса. Денис приблизился почти вплотную к стоявшему поперек дороги армейскому грузовику. Здесь образовался свободный пятачок, народ обтекал фургон с двух сторон. Дальше ехать было некуда. «Тойота» остановилась метрах в десяти сзади, вокруг нее моментально сомкнулась толпа. Денис изо всех сил крутанул руль, дал полный газ и понесся назад сквозь человеческий поток. Он сигналил что есть мочи, но скорости не сбрасывал. Вальяжная публика бросилась врассыпную, откуда только резвость взялась! Благо джип возвышался над головами и бросался в глаза издалека. …Успел! — Денис с чувством исполненного долга плюхнулся на диван — как раз объявляли составы команд. Зидан вопреки Колиному прогнозу отсутствовал даже в запасе, сам Николай тоже куда-то запропастился. И замечательно, подумал Денис, не будет зудеть над ухом. Весь первый тайм он пребывал в прострации, ход событий на поле, надо признаться, располагал. Та же история, что и в матче открытия: нет Задана — нет игры. Встрепенулся он всего пару раз. Первый, когда на двадцать пятой минуте мексиканский судья ни за что ни про что удалил Тьери Анри. Чернокожий француз, недоуменно вскидывая брови, так что складки собирались на бритой макушке, произнося вслух оправдания, которых никто не слышал, продефилировал за боковую линию. «Судью с поля!» — прокомментировал момент темпераментный (хотя немного косноязычный и не слишком компетентный) снежинский футбольный обозреватель, откровенно болевший за французов. Ни черта нет справедливости на свете! — подумал Денис. Если чемпионов мира и Европы на глазах, наверное, полумиллиарда телезрителей, говоря по-нашему, разводят, как простых безответных мужиков… Второй раз он подскочил с дивана, когда Трезеге вогнал мяч в ворота уругвайцев. Арбитр не засчитал— офсайд. Вне игры на самом деле не было и в помине, его выдумал лайнс-мен, другое дело, что нападающий в запале летел прямо на уругвайского вратаря. Под конец тайма Денис начал ловить себя на том, что блуждает взглядом по стене, и даже пожалел, что Николай не возвращается. Пусть бы уж ерничал, не переставая, черт с ним, зато заснуть не давал бы, а так можно и гол профукать. В перерыве (матч шел в записи, но между таймами давали пятнадцатиминутный рекламный блок), он заставил себя подняться и принять душ: потом еще одна игра, Дания — Сенегал, тоже хочется посмотреть — Сенегал в стартовом матче французов вздул, — а после уже точно сил на вечерний туалет не останется. Сквозь шум воды и рекламную арию Nescafe (телевизор он включил погромче, чтобы не прозевать начало второго тайма) каким-то невероятным образом различил трель мобильного телефона. Выходить из душа страсть как не хотелось. Перезвонят! — решил Денис, и только когда телефон умолк, сообразил, что он прямо под рукой — на брючном ремне, а брюки висят на двери. Телефон тут же заверещал снова. — Да! — Он выключил душ, и по телу моментально побежали мурашки: вытяжка была принудительная, но еще минуту назад сквозняка не было, окно, что ли, ветром распахнуло?.. — Смотришь? — спросил Щербак издевательски. — Хочешь, счет скажу? По радио тут случайно услыхал. — Если у тебя есть фонтан!.. — на всякий случай он выключил звук и выждал некоторое время, но Колин тон ему определенно не понравился. Пустил теплую воДу из крана, пусть хоть по ногам течет — все не так холодно. — А я тут кое-что нашел, — похвастался Щербак. — Где тут? — У фонтана!.. Слушай, ты в лотерею хоть раз выигрывал? — Все, футбол начинается. Денис хотел нажать отбой, но Щербак выпалил: — Не начинается, еще «Кока-колы» не было и местной рекламы как минимум минуты полторы, а вопрос — по делу! Назови два числа: одно четырехзначное, другое шестизначное. — 1234 и 567890. — Неправильно! — радостно сообщил Николай, перезвонив несколько секунд спустя. — С тебя чирик! — За четвертый звонок наложу штраф — четыре в четвертой степени чириков. Посчитай, сколько это будет, любитель арифметики. — Сам научись до трех считать, я тебя дважды набирал! Телефон замолчал и немедленно ожил снова. На этот раз звонила Лилия. — Денис! Скорее… — голос звучал перепуганно, несмотря на треск помех, он уловил это совершенно отчетливо. — Скорее приезжайте! — Что случилось? — Игоря похитили! Приезжайте сейчас же! Я сама дома не останусь!!! — Успокойтесь, сейчас приеду. — У вас вода льется? — вдруг ни с того ни сего спросила Лилия — Вы что там, в ванне сидите?! Денис закрыл кран. — Откуда вы знаете, что Игорь похищен? — Мне только что звонили! Они хотят говорить с вами. Я сказала, вас нет, они дали мне пятнадцать минут, чтобы вас найти! — Вы не дали им мой номер? — А вы думаете, мне позволили хоть слово вставить?! Денис, на бегу натягивая брюки, выскочил из ванной. Дверь в номер захлопнуло сквозняком. Он кинулся к шкафу — кобура лежала на полке расстегнутая, пистолет пропал. Рубашку надеть не успел, натянул куртку на голое тело, запрыгнул в кроссовки и бросился в коридор. Дверь в номер так и осталась незапертой. Подскочил к окну: вишневая «тойота» торчала на противоположной стороне улицы, но мистер Грей сбегал с крыльца, размахивая руками, и вскочил в машину уже на ходу. На этот раз двигатель, слава богу, завелся с пол-оборота. Денис рванул со стоянки, не дождавшись, пока пацан снимет веревку, веревка порвалась. Ничего, за такие деньги можно раскошелиться и на новую! Через пять кварталов он почти настиг «тойоту», она пару раз проскочила на красный, а он поймал зеленую волну. Повиснув у воров на хвосте, Денис немного успокоился и подумал, что вернуть пистолет будет не так-то просто. Их двое и у них как минимум один ствол, соотношение сил не в его пользу. Единственный способ — устроить аварию, чтобы они слегка покувыркались. Но после этого расследование в Снежинске можно считать законченным. Милиция наверняка предъявит ультиматум: или выметаешься из города, или повесим на тебя всех собак. Поскольку Игорь похищен… — додумать он не успел, мотор чихнул и заглох. Попробовал повернуть ключ, раз, другой, третий — бесполезно! «Тойота» оторвалась, он потерял ее из виду. Под отчаянные сигналы — за ним уже собралась пробка — накатом перестроился в правый ряд и замер у обочины. Из-под капота разило бензином, запах ударил в нос еще до того, как Денис откинул крышку. Причина была налицо: резиновый шлаг, который он вставил вместо фильтра тонкой очистки, дал дуба. Он сморщился, покрылся сизым налетом и мелкими дырочками, отчего стал похож на кожуру прогнившей, изъеденной муравьями сливы. Денис брезгливо дернул его, шланг порвался в руках, будто тряпичный. Проверил остальные: они оказались в порядке, видимо, были изготовлены из более стойкой резины. Он попытался поймать какую-нибудь машину, но тщетно: минут за пять остановилась только одна, но водитель, взглянув на него, даже разговаривать не стал, захлопнул дверцу и уехал. Денис выругался ему вслед, потом догадался посмотреть на себя в зеркало. На ушах мыло, но это так — цветочки; затылок, плечи, шея и куртка сзади — в мазуте. Секунду он стоял в недоумении, потом понял: накапало с крышки капота, пока ковырялся в двигателе. В машину его в таком виде, конечно, никто не пустит. Он позвонил Щербаку. Николая было почти не слышно за шумом толпы. — Ты футбол смотришь? — спросил Денис. — На площади? — Да что его смотреть?! 0–0 сыграли, я же тебе говорил. Проверю кое-что и на Данию — Сенегал вернусь, тогда расскажу. — Потом проверишь, конспиратор хренов! Прыгай в тачку и дуй ко мне! — Денис объяснил, где его найти. — Слушаюсь, господин большой начальник, — по привычке обиженно пробурчал Щербак. Следом позвонила Лилия, она, похоже, пребывала в еще большем шоке, чем прежде. — Две минуты осталось, Денис! Почему вас до сих пор нет?!! — Я не успеваю… — попытался объяснить он, но она не дала ему договорить: — Тогда я ухожу из дому!!! — она отключилась. Денис в бешенстве набрал ее номер. — Алло! — голос Лилии показался ему почти спокойным. Он глубоко вздохнул и произнес, стараясь не давать волю эмоциям: — Не валяйте дурака! Сидите на месте и ждите их звонка. Я приеду, как только смогу. Может, через десять минут, может, через двадцать — нет никакой разницы! Даже если они еще раз позвонят в мое отсутствие. Это наверняка серьезные люди, вы понимаете? Не психи! И не шпана! Они похитили Игоря не потому, что накурились травки и пошли искать приключения на собственную задницу! Если они хотят говорить со мной, значит, у них есть на то серьезная причина, и за полчаса никуда она не исчезнет. Пусть звонят в девять вам или в любой момент на мой мобильный. Постарайтесь им это передать, а потом можете послать их по матери, если вам от этого станет легче. Щербак подъехал через четыре минуты. На желтой «шестерке». Остановился метрах в десяти позади Дениса и, покуривая, направился к джипу. Физиономия довольная, как у слона. — Ну и чего стряслось, начальник? — Цепляй меня на буксир, едем к Лилии! — рявкнул Денис, кипя от бешенства. — А как же не светить машину? И где наши Грей и Браун?.. — Би-и-игом, Коля!!! Шевелись, твою дивизию!!! — Совсем спятил? — покрутил пальцем у виска Щербак, но сигарету выбросил, рысцой перегнал «шестерку» вперед и прицепил буксировочный трос. — Тормоза живые? — Живые, — отмахнулся Денис. Через пару кварталов Николай свернул вдруг в противоположную от дома Лилии сторону, а у Дениса тут же зазвонил мобильный: — Эй, шеф! Только по почкам не бей, ладно? Тут во дворе станция техобслуживания, с виду приличная. — Понял. Денис теперь уже и сам видел вывеску «СТО. Круглосуточно. Все виды работ». Действительно, какой смысл тащить джип во двор к Лиле? Чтобы потом его оттуда тащить в мастерскую? Щербак опять оказался мудрее. Что-то я слишком много психую, подумал Денис. Так есть же, черт его подери, повод! Как выяснилось, «круглосуточно» на вывеске — в основном для красного словца. После семи вечера работал только один человек — специалист по дверям, замкам, стеклам, но машину у Дениса он принял и обещал, что до завтрашнего вечера все починят, проверят всю топливную систему и промоют все вплоть до бензобака, если понадобится. Там же на СТО Денис тряпкой, смоченной в бензине, кое-как стер мазут с себя и куртки. Благоухало от него теперь, конечно, за версту, но на нефтяника-бурильщика перестал быть похож. — Давай в двух словах: узнал, кто такие «хвостатый» и прочие? — потребовал он, усаживаясь в «шестерку» к Николаю. — У меня есть кое-что поинтереснее, — ухмыльнулся Щербак. — У меня есть мыслишка, почему Игорь просил Лилечку-красавицу именно по такой странной системе с ним на встречи ходить и много других интересных мыслишек, вытекающих из этой: например, где бы нам поискать… — Об этом потом, — оборвал Денис. — Почему это?! — не понял Николай. — Дались тебе — эти мистеры! Денис поверх ноги напарника надавил на тормоз так, что Щербак чуть не вышиб лбом лобовое стекло, и с расстановкой проговорил: — Эти мистеры только что сперли у меня пистолет! А из-за долбаного местного бензина я их только что упустил! И поэтому хочу знать, кто они такие и где у них база. Ты это узнал? — Нет, не узнал! Когда ты от вдовы выехал и якобы оторвался, они прямо к «Сатурну» покатили, потом, пока ты обедал, они тоже жевали прямо в машине в двух кварталах от твоей забегаловки, один я лапу сосал! А дальше ты — к Шуйскому, а они на въезде в парк остановились и все. Ясное дело, они собирались тебя там дожидаться, а потом ты бы в гостиницу, и они — за тобой. Поскольку ничего из твоей затеи с двойным хвостом не вышло, я плюнул на них и поехал свою гипотезу проверять. Может, послушаешь теперь мои соображения насчет Игоря? — Игоря похитили, — сказал Денис. — Похитители полчаса назад звонили Лилии, требовали разговора со мной. — И ты в это веришь? — недоверчиво прищурился Николай. — Во что? — В то, что Игоря могли похитить? Зачем было его похищать? — Не знаю. Но, надеюсь, скоро узнаем. Лилия стояла на балконе и, как только завидела вылезающего из машины Дениса, призывно замахала руками. Он бегом поднялся в квартиру, хотя до девяти еще было время. — Они звонили десять минут назад! — с порога выпалила девушка. — Ужасно разозлились, что я вас не нашла. Сказали, что за неуважение отрежут Игорю что- нибудь и пришлют мне по почте! — Вы дали им номер моего мобильного? — Я пыталась! Но они даже слушать не захотели, сказали, будут звонить сюда. Денис! Я так боюсь… Откуда они узнали мой номер?! Что нам теперь делать? — Магнитофон у вас есть? — поинтересовался подоспевший Щербак. — Музыкальный центр. Или есть еще диктофон. — Тащите диктофон. Когда они будут звонить? — Я не знаю, — Лилия бросилась было в комнату, но остановилась, безвольно опустив руки. — А что, если они больше не позвонят? — Позвонят, — успокоил Денис. Пока Щербак с помощью нехитрой присоски с микрофончиком (благо всяких хитрых штучек у него по карманам всегда было навалом) соединял переносную телефонную трубку с диктофоном, Денис кое-как отпоил Лилию минералкой. Успели даже с Николаем выкурить еще по сигарете, прежде чем раздался телефонный звонок. Николай включил диктофон. Лилия взяла трубку и тут же передала Денису, проговорив одними губами «они!», — Грязнов? Слушаешь? — голос был мужской, приглушенный, возможно, говорили через платок. Речь без каких либо дефектов: ни картавости, ни шепелявости, акцента тоже не слышно. — Слушаю. — Твой Игорь у нас. Если хочешь получить его обратно живым и здоровым, придется кое-что сделать… — А откуда мне знать, что он действительно у вас и до сих пор жив и здоров? — Не перебивай! Скоро убедишься, что у нас и что жив. Загляни в почтовый ящик. А пока слушай наши условия: ты должен срочно найти тот прибор, что заказал тебе Шуйский, но Шуйскому его не отдавать. Этот прибор и будет выкуп за Игоря, понял? — Понял. — Сроку тебе три дня. Гудки отбоя и тут же снова звонок: — Завтра в девять вечера перезвоню. Не будет тебя на этом телефоне, отрежу Игорю ухо. Николай вынул из диктофона кассету. Слушали запись на магнитофоне из музыкального центра. Записалось вполне качественно. Лилия пребывала в некоторой прострации, сидела, забравшись с ногами на диван, и только переводила взгляд с Дениса на Николая и обратно. Щербак пулей слетал к почтовому ящику, принес, осторожно держа носовым платком, поляроидную фотографию: Игорь, на первый взгляд вполне живой и здоровый, с сегодняшней местной газетой в руке. Газета, несомненно, сегодняшняя, дату, если сильно напрячься, разглядеть можно. Щербак, вооружившись лупой, исследовал снимок вдоль и поперек и с сожалением констатировал: — Пальчиков нет. — Денис, Коля, — подала голос Лилия. — А может, в милицию?.. —Вам надо отдохнуть, — посоветовал Денис. — Примите снотворное, если есть, и ложитесь. Если нет, Николай сбегает в аптеку. — Мне страшно, Денис. Почти так же страшно, как когда сообщили, что Олега больше нет. Вы не должны меня оставлять… — Мы должны искать агрегат, — возразил Щербак. — Если мы его не найдем, будет еще страшнее. — А можно мне с вами? — Нет, — хором ответили сыщики. — До завтра, до девяти вечера вряд ли что-нибудь произойдет, — добавил Денис. — А в девять я буду здесь. Обязательно. |
||
|