"Тайны "снежного человека"" - читать интересную книгу автора (Сандерсон Айвен)

Глава 1. Недоразумение

В 1887 году Лоуренс Остин Уэддел, майор медицинской службы Индийской армии Великобритании, доктор права, кавалер орденов Бани и Индийской империи, член Линнеевского и Антропологического обществ, без определенной цели путешествовал по Восточным Гималаям, занимаясь при этом делами, обычными для подавляющего числа людей его круга и положения: немного охотился, изредка проводил геологические изыскания, выполнял определенные политические поручения. Подобно многим представителям своего класса он написал не особенно интересную и даже скучную книгу о своем путешествии с непритязательным названием "В Гималаях". Майор был хорошим парнем и охотником, но он не стремился добыть как можно больше трофеев, что характерно для нашего времени. Совсем наоборот, для удовлетворения своей страсти к охоте ему хватило бы нескольких добытых птиц, на которых разрешено охотиться в тех краях, или он предпочел бы дождаться очередного отпуска для поездки в родную Шотландию, где можно было бы поохотиться на тетеревов. По возможности майор старался избегать встреч с местными жителями. Он также не стремился покорить горные вершины Гималаев из чисто спортивного интереса, что в наши дни стало обычным явлением. Он просто путешествовал по Гималаям без какой-то определенной цели — одно из характерных занятий британцев в XIX веке, — потому что располагал свободным временем и имел разрешение на то, чтобы провести его по собственному усмотрению.

Несмотря на некоторую ограниченность мышления, присущую полковникам британской Индийской армии в XIX веке, эти люди со всех точек зрения были самым замечательным поколением — чуть ли не мутантами, — потому что, имея общее образование и будучи менее связанными древними традициями своих фамильных предков, обнаруживали здравомыслие и очень часто демонстрировали большой интерес к окружающему миру во всех уголках, где им доводилось оказаться. Подавляющее большинство из них были естествоиспытателями-любителями, но многие стали блестящими лингвистами и крупными учеными. И очень часто они оказывались прирожденными лидерами и первооткрывателями в исследовании живой природы. В то же время эти люди стали объектами клеветы, их часто высмеивали, называя грубыми солдафонами, историками-недоучками. Но если вы внимательно ознакомитесь с трудами этих людей, то обнаружите буквально кладезь и литературных, и научных перлов.

Например, полковник Уэддел. Передвигаясь с огромным трудом по одному из самых суровых уголков Сиккима, в условиях отвратительной погоды он набрел на цепочку следов, оставленных неизвестным существом, которое передвигалось на двух конечностях и не имело обуви. Уэддел неоднократно указывает на то, что это существо, передвигаясь по покрытому ледяной коркой снежному покрову, преодолевало каждое препятствие на своем пути по наиболее выгодному с точки зрения экономии сил пути, а весь маршрут оказался настолько рациональным, что это вызвало возгласы восхищения носильщиков Уэддела — коренных горцев. Майор говорит об этом факте почти вскользь, и его интересует не столько поведение этого существа, сколько его тип, а также причины, по которым оно оказалось в этом столь непривлекательном месте. Уэддел, описывая это происшествие, даже не осознает, что делает "открытие". Хотя говорить об "открытии" в данном случае нельзя, так как этот феномен имеет древнюю историю, которая берет начало еще со времени путешествия Колумба в Вест-Индию. Просто случилось так, что заметки Уэддела были первым упоминанием в англоязычной современной литературе о существе, которое позднее получило название "снежный человек".

В то время никто в той части мира, которую мы называем Западом, не уделил даже малейшего внимания столь удивительному сообщению — по крайней мере, мне об этом ничего не известно. Оно попало в отчет как частное сообщение Уэддела. Надо сказать, что в то время и в той ситуации едва ли нашелся бы человек, который осмелился назвать подобное сообщение ложью или даже "охотничьим" рассказом. Поэтому все решили, что некий религиозный паломник прошел тем же маршрутом незадолго перед доблестным майором и ухитрился не погибнуть от обморожения, снежной слепоты или истощения. Отмечалось, что майор продемонстрировал превосходную наблюдательность, заметив следы этого паломника. Тем дело и кончилось.

Книга майора Уэддела оказалась одной из многих, появившихся в конце XIX века, когда люди на Западе самодовольно считали, что им известно более или менее все обо всех странах, кроме, пожалуй, Тибета и святой для мусульман Мекки, и то лишь потому, что, как тогда полагали, в этих регионах не проявляют особенного радушия к цивилизованным англичанам. Авантюристы всех мастей, вооружившись плетками и ружьями, заполнили приграничные области Британской империи, а затем описывали свои приключения. Эти словоизлияния читали современные и будущие поколения колониальных пионеров, остальных же они интересовали лишь в незначительной степени. То, что излагалось в этих книгах, не воспринималось слишком серьезно людьми, не имеющими отношения к созданию империи. Однако многие искатели приключений представляли своему начальству и официальные отчеты по некоторым аспектам своей деятельности, которые расходились в гораздо меньшем кругу, и эти отчеты изучались очень серьезно.

К сожалению, большая часть упомянутых отчетов не публиковалась в широкой печати, вследствие чего либо затерялась в архивах, либо оказалась утраченной навсегда. Имеются также отчеты, у которых до сих пор сохраняется гриф "совершенно секретно" и доступ к ним невозможен, потому-то и само существование некоторых подобных отчетов часто вызывает сомнение. Как тогда, так и теперь случайное обнаружение подобного отчета можно считать чрезвычайной удачей. Надо отметить, что поиск первоисточника чрезвычайно сложен и отнимает уйму времени, хотя результатом может оказаться полное разочарование. Иногда встречаешь непреодолимые препятствия на каждом шагу, хотя, хотел бы подчеркнуть, нет никакого злого умысла или системы защиты от доступа к документам, установленной властями. Государственные архивы создаются для удобства всех людей и поэтому должны быть доступны для всех. Даже документы с грифом "совершенно секретно" должны быть со временем доступны для всего населения, а гриф следует убрать как наследие прошлого. Проблема поиска заключается в том, что авторы первоисточников и в еще большей степени те, кто о них упоминают, не приводят никакой дополнительной информации относительно содержания документа, давая исключительно основное название, которое чаще всего отражает его дипломатический либо политический характер, в результате чего темы, интересующие нас более всех остальных, никогда не находят отражения в предметных указателях и не попадают в различные каталоги. Вы должны будете перерыть горы информационных материалов, имеющих самое отдаленное отношение к предмету своих изысканий, в надежде на то, что случайно наткнетесь на нужные сведения. Но удача в ходе подобных поисков приходит очень редко.

Теперь без дальнейших рассуждений я должен сообщить, что отдаю предпочтение официальным отчетам по сравнению с источниками информации любой другой формы, и вот по каким причинам. Следует честно признать, что мы в США не особенно чтим закон и его потенциальные возможности до тех пор, пока у нас не появляется необходимость в его помощи или пока закон не будет нуждаться в нашем содействии. До тех пор, пока мы не займем место для дачи свидетельских показаний в суде, почти каждый из нас считает, что лжесвидетельство — а это просто официальное название лжи при даче показаний в суде — самое нехитрое дело в мире, но очень скоро даже те из нас, кто заявляет о том, что закон существует только для того, чтобы его нарушать, осознает, что все обстоит совсем не так. Лишь немногие, да и то дважды подумав перед этим, осмелятся лгать в суде, но еще меньше найдется таких — даже среди прирожденных идиотов, — кто будет лгать в суде без каких-либо раздумий. Поэтому всякий раз, когда кто-либо по собственной воле делает некое официальное заявление, не имея никаких корыстных побуждений ко лжи, у меня появляются все основания для того, чтобы воспринимать его как истину. Если говорить о британцах, то они испытывают особое почтение к своему законодательству, и британские чиновники за исключением всего того, что было сказано об их колониальной политике, всегда были исключительно бескорыстны. Британские консулы и другие официальные представители никогда не занимались массовой дезинформацией своего правительства. В небольших поселениях на дальних границах Британской империи в дефиците была даже бумага, и поэтому старшие офицеры никогда в своих отчетах не уделяли должного внимания второстепенным деталям — по крайней мере до тех пор, пока эти детали не представлялись им достаточно важными. Поэтому с известной долей благоговения мы переходим к рассмотрению приводимого ниже официального отчета.

Оказывается, что в 1902 году британская администрация в Индии была занята прокладкой первой телеграфной линии от Лхасы, столицы Тибета, до Калимпонга, район Дарджелинг в индийской провинции Бенгалия (на южной границе Сиккима). Работы должны были начаться в Тибете, после чего кабель следовало тянуть на юг. Когда бригада рабочих добралась до перевала Чумбитганг близ местечка Джелеп-Ла на границе Тибета и Сиккима, произошел инцидент, о котором упоминалось и в официальном отчете о проведении работ. Однажды вечером дюжина рабочих не вернулась в лагерь, и на поиски пропавших людей был отправлен военный отряд. Никаких следов исчезнувших рабочих обнаружено не было, но солдаты во время широкомасштабных поисков наткнулись на удивительное живое существо, которое спало под скалой, — именно так излагаются события в упомянутом отчете. Солдаты были не гурками и не представителями горских племен, а индийцами, и это имеет большое значение, так как объясняет, почему они действовали так, а не как-то иначе. Индийцы без малейших колебаний немедленно застрелили неизвестное существо. Оказалось, что существо было ближе к человеку, чем к животным, хотя его кожа и была покрыта густой шерстью. До этого момента все события были изложены в официальном отчете. Далее описание имеет неофициальный характер, за исключением того факта, что полный отчет вместе с телом убитого существа был отправлен одному британскому государственному чиновнику, который затем стал главой администрации в Сиккиме. Точно известно имя этого чиновника — сэр Чарльз Белл.

Неофициальное описание последовавших событий я почерпнул из замечательной книги Джона А. Кила "Джейду". Самым удивительным является то; что описание инцидента, все упоминания о котором были, очевидно, безвозвратно утеряны и о котором никто не вспоминал в течение более полувека, по заявлению автора было получено им из первых рук. Автор книги утверждает, что в 1957 году в Дарджелинге он повстречался с отставным солдатом-индийцем по имени Бомбахадур Четри, который заявил, будто был в составе военного отряда, застрелившего неизвестное существо, и будто бы именно он лично затем обследовал тело животного. Солдат также сообщил автору книги, что рост существа составлял около 10 футов (около 3 м), тело было покрыто шерстью, но лицо не имело волосяного покрова. Он утверждал, что у существа были "длинные желтые зубы". Далее Кил говорит, что, по словам Бомбахадура Четри, тело убитого существа было помещено в лед и в таком виде отправлено упоминавшемуся сэру Чарльзу Беллу, но никаких сведений о дальнейшей судьбе трупа отставной солдат не имел. То же, очевидно, можно сказать и о Киле, а также обо мне, хотя я и потратил гораздо больше времени и энергии, чем, возможно, это заслуживал сам предмет. И все это только для того, чтобы убедиться в абсолютной бесплодности поисков дополнительной информации о давних событиях — как официальной, так и любой иной. Особенно большую досаду вызывал тот факт, что, как мне стало известно, это был самый ранний отчет о реальном (или пусть даже сомнительном) захвате представителя одного из видов существ, которых мы впредь будем называть "снежными людьми", поскольку иного общего названия для подобных созданий не существует — примерно так же мы употребляем термин "Запад"[1], когда хотим противопоставить его Востоку.

И все же тот отчет не мог быть единственным, как не мог быть и самым ранним отчетом, потому что, как мы очень скоро убедимся, тому инциденту предшествовало два, а то и три подобных происшествия на других континентах, о чем имеются сообщения, причем есть среди них и официальные.

Для того чтобы прояснить ситуацию на будущее в связи с последним замечанием, существует еще один аспект, о котором мне хотелось бы сказать.

Я предпочел бы начать свое повествование с того, с чего начинаются все истории, то есть с самого начала. Однако несмотря на наличие хронологической таблицы, которую я составил за многие годы работы в этом направлении, осуществление такого намерения на практике привело бы к появлению двух серьезнейших недостатков. Во-первых, чуть ли не ежедневно, а в последнее время все чаще и чаще, к почти завершенной таблице добавляются все новые факты, в результате чего начало событий отодвигается все дальше и дальше в прошлое. Во-вторых, написанная по хронологической таблице книга выглядела бы чрезвычайно сухой и чересчур формальной как в глазах обычного читателя, так и в особенности в глазах специалиста. Поэтому я почувствовал, что вся история, связанная со "снежным человеком", будет восприниматься гораздо лучше, если будет следовать не хронологии событий, а хронологии открытий сведений о событиях — некая история истории. Далее, при таком построении книга будет написана заведомо с "западной" точки зрения, как мы определили ее выше, поскольку в таком варианте будет представлена хронология появления сообщений о фактах и событиях, известных на Западе. Вскоре будет показано, что даты большей части сделанных открытий находятся в обратной хронологической последовательности времени их освещения в широкой печати. Например, самые ранние отчеты по интересующей нас теме стали достоянием гласности лишь в последние годы. И чем глубже исследователь погружается в проблему "снежного[2] человека", тем в большую глубь веков уходят ее корни, а в результате это приводит к созданию более широкой фактической и информационной базы. Таким образом, исследуя историю указанной проблемы, мы обязательно должны помнить о следующем факте: то, что нам представляется открытием, является результатом самых последних изысканий, потому что большая часть жителей нашего мира который, разумеется, никак нельзя назвать "западным", — знает об этой проблеме в той или иной степени в течение многих веков, хотя мы сами и оставались в полном неведении.

По этим причинам я разделил нашу хронологическую таблицу на пять стадий, которым присвоил следующие названия:

(1) древний период, охватывающий промежуток до XV века;

(2) период средневековья, охватывающий промежуток с 1500 по 1880 год;

(3) период великих открытий, охватывающий промежуток с 1880 по 1920 год;

(4) период развития альпинизма, охватывающий промежуток с 1920 по 1950 год, и

(5) период исследователей, который охватывает промежуток с 1950 по 1960 год.

Однако все сказанное выше главным образом и в большей степени относится к району Гималаев, то есть к Востоку, поскольку именно там впервые столкнулись с проблемой "снежного человека". Разумеется, такие же периоды, охватывающие значительные временные промежутки, можно указать и для других континентов например, для Северной Америки, — но они не могут быть выбраны по тем же критериям, что и для нашего континента, и называться они тоже будут иначе. Как за нашей хронологической таблицей, так и за любой другой простирается огромный промежуток, который я называю периодом туземного знания. Этот период теряется в тумане самого отдаленного прошлого и включает в себя фольклор и мифы. Это та часть информации о прошлом, которая лишь в последнее время стала рассматриваться в качестве серьезных исторических фактов, а не как досужий вымысел. В соответствии с этим в некоторых частях нашего мира проблема "снежного человека" может перейти из периода "туземного знания" сразу в период научного исследования.

Хотя сведения о "снежном человеке" не только публиковались, но на них даже официально ссылались в других частях света — например, в Канаде задолго до путешествия майора Уэддела, и хотя задолго до этого объявлялось о пленении или убийстве представителей этих существ (об этом стало известно не так давно), мы, жители Запада, узнали обо всем лишь в самые последние годы. Кроме того, теперь стало известно, что подробная и весьма ценная информация по предмету нашего исследования была даже опубликована в Восточной Евразии несколько столетий назад например, в Тибете, Китае, Монголии, Маньчжурии, — и отголоски тех публикаций просочились в Европу еще в эпоху Ренессанса, примером чего могут служить некоторые удивительные высказывания Марко Поло, которые можно найти в его трудах. Впоследствии это было преподнесено миллионам людей как неизбежность, но поскольку сама тема, как тогда казалось, была совершенно чужеродной для европейских условий, она не произвела на жителей Запада никакого впечатления до тех пор, пока они не вступили в четвертый период, а именно: в период развития альпинизма.

Насколько чужеродной эта тема казалась европейцам до наступления указанного периода, ясно продемонстрировала реакция — или вернее ее отсутствие — на доклад, опубликованный в одном из научных журналов ("Труды Лондонского зоологического общества") в 1915 году, и короткие отклики на этот доклад, появившиеся в то же время. Упомянутый доклад был прочитан на заседании научного общества известным ботаником и естествоиспытателем по имени Генри Д. Элвз и состоял из отрывков письма, полученного упомянутым господином от лесничего Д.P.O. Гента, проживавшего в Дарджелинге. Вот что сообщалось в этом письме:

Этот доклад, который в наши дни, вероятно, вызвал бы переполох в определенных кругах, хотя по разным и отчасти даже по противоположным причинам, в то время, кажется, едва удостоился коротких комментариев. Вероятнее всего, его вообще бы не заметили — и скорее всего не опубликовали бы в таком журнале, как "Труды Лондонского зоологического общества", — если бы его не прочел такой заметный человек, как Генри Элвз. А что случилось в те годы? Общее впечатление сводилось к тому, что, вероятно, был обнаружен новый вид обезьян, а вся история впоследствии была несколько приукрашена местным фольклором.

Однако совершенно неожиданно Генри Элвз счел нужным усилить эффект, сделав заявление о том, что в 1906 году он сам лично видел похожее существо, но в другой части Гималаев. Вызывает большую досаду то, что либо Элвз больше не привел никаких подробностей по этому происшествию, либо они не были своевременно записаны. После его смерти все бумаги были утеряны, а ни в одной из опубликованных работ Элвза ни малейшего намека на упомянутый инцидент найдено не было. На зоологов, очевидно, большое впечатление произвела репутация Элвза, но обсуждение возникшей проблемы так и не вышло за пределы узкого круга профессиональных зоологов.

Более того, вплоть до 1920 года ситуация была такова, что, за исключением немногочисленной группы писателей, описывающих путешествия на Восток, вся англоговорящая общественность была незнакома с проблемой "снежного человека", и, как это очень часто случается, это объяснялось не злым умыслом, а было следствием случайности. С этого момента наша история становится наиболее интригующей, так как 1920 год является поворотной точкой в западном образе мышления и не только по данной проблеме, но и по многим другим вопросам. Но перед тем, как поведать во всех деталях о той маленькой комедии, мне хотелось бы сделать небольшое отступление, чтобы еще раз указать вам на важность следующего обстоятельства: то, что происходило в описываемое время, имело огромное значение прежде всего для англосаксонского мира. Примерно за десять лет (в 1907 году) до указанной нами критической даты молодой зоолог Владимир Хохлов приступил к расширенным изысканиям в Центральной Евразии в связи с проблемой "снежного человека", после завершения которых прочитал большой доклад на заседании Российской Академии наук. Власти Нидерландов буквально завалены докучными (для государственных чиновников) сообщениями о некоем существе, обнаруженном на острове Суматра. О том же сообщают французским властям из Индокитая. Бразильцы обнаружили его в собственной стране. И даже в Британской Колумбии в суды и органы власти поступают многочисленные заявления от граждан по аналогичным вопросам. Таким образом, если оглянуться назад, можно сказать, что события 1920 года в большой степени теряют свою важность, а может быть и свое влияние на последующую историю.

В 1920 году произошел инцидент, который оставил довольно значительное впечатление, а мог бы полностью или частично остаться незамеченным, если бы не цепь практически ничтожных ошибок. Надо отметить, что в отсутствие упомянутых ошибок почти наверняка проблема "снежного человека" осталась бы мало известной и даже в наши дни была бы представлена в совершенно ином свете или осталась бы чем-то вроде легенды о "морских чудовищах". А началось все с телеграммы, отправленной подполковником (ныне сэром) С.К. Говардом-Бери, который был членом разведывательной экспедиции, отправленной в район горы Эверест.

Экспедиция продвигалась к вершине по северному склону, то есть со стороны Тибета. Когда члены экспедиции достигли высоты 17000 футов (примерно 5200 м) у перевала Лхапка-Ла, в бинокли они увидели нескольких существ, двигавшихся по заснеженному плато высоко над ними. Людям потребовалось определенное время и много усилий, чтобы добраться до того места на плато, где они заметили неизвестных созданий. Но прибыв туда, они нашли только огромные следы, которые подполковник Говард-Бери позднее оценил "как в три раза превосходящие по величине следы среднего человека". И тем не менее он заявил, что следы были оставлены "отбившимся от стаи очень крупным серым волком" (нелогичность этого утверждения мы обсудим позднее, а здесь заметим, что большая группа людей видела несколько движущихся объектов, а не "единственного волка", и потом непонятно, как подполковник умудрился по оставленным следам точно определить масть зверя; далее, волк ни при каких обстоятельствах не мог передвигаться только на двух конечностях; наконец, в том районе волки вообще отсутствуют!). Однако несмотря на это заявление, шерпы-носильщики, входившие в состав экспедиции, решительно не согласились с остальными членами и, в свою очередь, сообщили, что следы были оставлены человекообразным существом, которого они называли Меток-Кангми.

Подполковник Говард-Бери, вероятно, был заинтересован этой историей, которую сам он воспринимал как местный фольклор, но, как и все, кто вступал в контакт с шерпами, будучи исполнен к ним самого глубокого уважения, счел возможным включить их рассказ в рапорт, который отослал в Катманду, столицу Непала, чтобы оттуда по телеграфу переслать его своему начальству в Индию. И с этого момента начинается цепь странных ошибок. Оказывается, что подполковник Говард-Бери вследствие либо неправильной передачи звуков, либо допущенной ошибки неправильно записал название существа, услышанное от шерпов. Он также не мог знать, что ему говорили об одном из нескольких типов существ, известных шерпам, и что в данном случае шерпы, очевидно, стараясь подчеркнуть этот факт, с одной стороны, и в то же время внести ясность, с другой стороны, использовали общее название для всех этих существ, то есть "канг-ми", которое для их собственного языка было иностранным. Этот термин является разговорным для некоторых районов Тибета, хотя даже там он считается наполовину иностранным словом — "канг", очевидно, имеет китайское происхождение, а "ми" является одной из форм для непальского слова "мех". Таким образом, комбинация этих двух частей означает в переводе "снежное существо". Вместо "метох" подполковнику было бы лучше написать "мех-тех", то есть название, которое мы часто будем слышать впоследствии и которое в буквальном переводе означает "дикое существо ("тех") размером с человека ("мех")". Однако затем свою лепту в путаницу внес индийский телеграфист, который то ли по ошибке, то ли пытаясь транскрибировать незнакомое слово на индийский язык, передал это слово как "метх".

Те, кто принимал телеграмму в Индии, были не знакомы ни с одним языком или диалектом, распространенным в Тибете, но на них подействовал тот факт, что Говард-Бери, видимо, считал информацию достаточно важной, если решил переслать свой отчет по телеграфу. Поэтому они обратились за помощью к некоему источнику всеохватной мудрости. Им оказался замечательный господин по имени Генри Ньюмен, который в течение многих лет вел самую захватывающую рубрику в газете "Калькутта стейтсмен" по всем мыслимым темам и мог считаться самым авторитетным и к тому же всегда доступным источником всевозможных сведений. Однако на самом деле этот господин не был знаком с туземными языками и диалектами, распространенными в Восточном Тибете, а также в Непале, но это не остановило его, и он немедленно перевел термин "метх кангми". По его категорическому заявлению этот термин в переводе с "тибетского" языка означает "снежный человек". Результат был сравним разве что с взрывом атомной бомбы.

Никто, и в особенности пресса, вероятно, не смогли бы отказаться от такого замечательного термина. Репортеры подхватили его с энтузиазмом и отводили теме "снежного человека" полосы в своих газетах, но при этом не сообщали почти ничего конкретного. Британская пресса писала об этом взахлеб, и публика была вполне довольна. Потом наступило затишье. В то время, как теперь это стало известно, несколько энергичных людей приступили к беспристрастному систематическому изучению всех вышедших статей о "снежном человеке" и набрали достаточно фактов для того, чтобы убедить своих редакторов в том, что вся эта история не обычная кратковременная газетная шумиха, а рассчитанная на годы, хорошо продуманная кампания.

Таким образом, рождение "снежного человека" можно совершенно точно отнести к 1920 году. А будучи раз запущенной, дальше эта история мгновенно приобрела огромные масштабы. Как мы увидим позже, когда перейдем к изучению подлинных отчетов о событиях в Восточных Гималаях, практически каждый, кто побывал в этих краях, и прежде всего альпинисты, сообщали о том, что видели "снежных людей", их следы или слышали, как они двигались, находили сложенные ими каменные пирамиды или другие перемещенные объекты. Сообщались также какие-то сведения о "снежных людях", которые всевозможные путешественники якобы по крупицам собирали у представителей местного населения. Этот процесс достиг своего апогея в 1939 году, когда в книгах были опубликованы несколько довольно пространных отчетов широко известными и достаточно уважаемыми естествоиспытателями вроде Рональда Кольбаха. Затем грянула Вторая мировая война, и предмет был почти забыт. Но жизнь никоим образом не прекратилась.

Как только война закончилась, атаки на Эверест возобновились, и вместе с этим сформировался новый подход к проблеме "снежного человека". Казалось, каждый считал своей обязанностью по крайней мере упомянуть о ней, даже если он не мог сообщить ничего нового или существенного по этому вопросу. И все-таки очень мало было таких, кто не мог бы сообщить каких-то конкретных деталей. Я даже затрудняюсь назвать в связи с этим хотя бы одного человека. Более того, уже перед Второй мировой войной эти исследования стали почти исключительно британской вотчиной, хотя в то время вышла книга о работе первой американской экспедиции в Каракоруме, озаглавленная "На высоте 5 миль", которая имела самое прямое отношение и к проблеме "снежного человека". В настоящее время проблема стала международной, что явилось результатом не только множества экспедиций, посылаемых разными странами, и отправкой экспедиций многонационального состава, но также и следствием того, что публикуется много отчетов о работе, проделанной еще во время войны. Наконец, впервые стали появляться отчеты, составленные иностранцами, постоянно проживающими на туземной территории.

В целом тема "туземцев" вызывает огорчение и скорее запутывает американцев, так как в отношении жителей США это слово имеет несколько значений, причем ни одно из них по смыслу не является точным синонимом того термина, который принят в Великобритании. Ряд азиатских народов принял декларацию независимости, что привело к путанице. В тот момент, когда они в декларации объявили себя коренными жителями собственных стран, они внезапно перестали быть "туземцами" в точном британском смысле этого слова. В результате этого все, что они заявляли, должно было восприниматься и оцениваться в совершенно ином свете. Любое заявление такого народа перед войной могло быть воспринято как "туземная сказка" или "миф отсталых туземцев", в настоящее же время это должно быть воспринято с уважением и как заявление ответственных граждан. Более того, индийцы, совершающие путешествие через Непал в Тибет, становятся такими же иностранцами, как и британцы. Причем в некоторых случаях гражданский статус британцев оказывается даже выше, чем статус индийцев, так как существуют районы, в которых они прожили намного дольше, чем индийцы. Такая ситуация оказывается чрезвычайно неудобной прежде всего для британцев, и должно пройти десятилетие для того, чтобы они, даже обладая удивительной склонностью к компромиссам вкупе с превосходным воспитанием и верой в хорошие манеры, смогли одержать верх.

Несмотря на международный состав экспедиций, именно британцы вновь привлекли внимание мировой общественности к вопросу о "снежном человеке", причем главная заслуга в этом принадлежит все-таки альпинистам. Наиболее заметной фигурой среди них был Эрик Шиптон, который еще во время одной из предыдущих разведывательных экспедиций в районе Эвереста обнаружил длинную цепь следов — причем это никоим образом не было первой подобной находкой в его жизни. После изучения их характера с некоторого расстояния он сделал заключение, что следы были оставлены существом, передвигавшимся на двух конечностях. Эрик Шиптон сделал серию фотографий этих следов несмотря на то, что многочисленные, почти непреодолимые даже для опытного, хорошо тренированного альпиниста препятствия служили ему серьезной помехой. Фотографии были впоследствии опубликованы в весьма уважаемом издании "Иллюстрейтед Лондон ньюз", в котором не было места непроверенным фактам, безответственным репортажам или подборке иностранного юмора. В то время все должны были совершенно четко определить свою позицию по данному вопросу, и это делали, но совершенно по-разному. Общественность в силу своего прагматизма воспринимала прежде всего внешнюю сторону проблемы. Пресса буквально хваталась за все, что могло вызвать сенсацию. Естествоиспытатели воспринимали все с излишним оптимизмом. А у ученых вся проблема вызывала лишь самое настоящее раздражение — в целом весьма неконструктивная позиция, последствия которой сказываются до сих пор и будут влиять на отношение к данному вопросу еще в течение многих лет. Таковой была ситуация в 1951 году, и этот год стал следующим этапом в истории "снежного человека".

До указанного момента проблема привлекала к себе интерес главным образом в западном мире и прежде всего в Великобритании. Вся информация в основном давалась в популярной прессе, где велось нечто вроде холодной войны между альпинистами и зоологами. Однако затем на сцене появляется новое действующее лицо — многоязычная группа людей с различными интересами, которых можно объединить под одним названием "Исследователи".

С начала XX века потенциальными источниками информации могли быть истинные естествоиспытатели, а также искатели приключений и охотники, но лишь малая их часть продолжала случайно встречать "снежных людей", их следы или другие доказательства их присутствия. Ни один из них, однако, не отправлялся в те края специально для исследования рассматриваемой нами проблемы, так как подобно альпинистам они оказывались в Гималаях с другими целями. С другой стороны, общая ситуация была такова, что вплоть до момента, когда Эрик Шиптон опубликовал свои фотографии, ничего кроме явных подлогов не предлагалось, и газетам приходилось относиться с большой осторожностью к отчетам известных личностей и в особенности альпинистов, принимавшим участие в покорении Эвереста, которые снаряжали свои экспедиции за государственный счет. Научный мир в этом плане не испытывал особой настороженности. С самого начала было объявлено, что все сведения о "снежном человеке" либо мошенничество, либо следствие неправильной идентификации, и такое отношение стало общей позицией. В значительной степени подобное восприятие сохранилось до наших дней, причем обдуманному осмеянию подвергаются даже такие люди, как Шиптон и Кольбах. Однако после совершенно безуспешных попыток дискредитации сведений, представленных Шиптоном в 1951 году, что стало отчасти следствием общественного неприятия таких действий, в научных кругах началось нечто вроде революции.

Некоторые маститые ученые — не только специалисты в области техники и самозваные эксперты, лишь время от времени приглашаемые различными научными организациями, — приступили к исследованию проблемы в целом, руководствуясь подлинно научными принципами. Более того, большинство этих ученых были антропологами (а не только зоологами), и именно это имело громадное значение, так как последние просто отмахивались от фактов, если не могли доказать, что перед ними очередная мистификация, категорически заявляя: все следы, принимаемые за следы "снежного человека", на самом деле оставлены медведями или обезьянами. Кроме того, в район обитания было отправлено несколько антропологических экспедиций, и отчеты, присылаемые участниками этих экспедиций, были очень похожи на те отчеты, которые поступали от альпинистов. Особенно заметный вклад внесли доктор Висс-Дюнант из швейцарской экспедиции, профессор фон Фюрер-Хаймендорфф из Школы исследования Востока и Африки и профессор Рене фон Небески-Войковиц. Среди тех, кто не участвовал в экспедициях, но также внес большой вклад в исследование проблемы "снежного человека", можно отметить доктора У. К. Осмена-Хилла из Лондонского зоологического общества, Великобритания, доктора Бернара Хювельманса, зоолога, Бельгия, работавшего в Париже, и, наконец, целую группу советских ученых во главе с профессором Б.Ф. Поршневым.

Однако надо отметить, что первая экспедиция, направленная специально для поиска следов "снежного человека", состоялась только благодаря прессе. Упомянутая экспедиция была организована лондонской газетой "Дейли мейл" и прибыла в Гималаи в 1954 году. Снаряжение экспедиции оставляло желать лучшего, и вообще ее никак нельзя назвать очень удачной, но она тем не менее открыла новую страницу в исследовании этой тайны. Экспедицию возглавлял репортер Ральф Иззард, а в состав членов входили профессиональный зоолог доктор Бисвас из Калькутты, а также человек по имени У.М. (Джеральд) Расселл, чей опыт имел громадное значение для экспедиции, но, кажется, в то время никто не придал этому большого значения. Однако и в тот раз вели экспедицию альпинисты. Значение этого факта никто не оценил тогда, и многие недооценивают его и в наши дни. Общее впечатление усиливалось год от года, потому что "снежный человек" был обитателем области вечных снегов и его следовало искать на самых высокогорных склонах Гималаев. И в результате его поиски рассматривались прежде всего как работа для альпинистов, поэтому, соответственно, поручались они профессионалам и высококлассным специалистам именно в этом виде спорта. А вот идея включить в состав экспедиции ученого и прежде всего зоолога ранее никогда и никому в голову не приходила. Что касается включения в состав экспедиции человека с особыми навыками и опытом, специально тренированного, типа Джеральда Расселла, то это, кажется, тоже никому в голову не приходило. Среди целой армии исследователей Расселл наделе был единственным человеком, чья квалификация позволяла ему смело браться за решение проблемы, потому что он являлся профессиональным ловцом, который кое в чем совершенно отличается от охотника-любителя и охотника-профессионала, с одной стороны, а также от научных сотрудников — с другой стороны. И еще следует отметить, что никакой "снежный человек" не может быть обитателем области вечных снегов — этот вполне естественный вывод должен стать очевидным для любого здравомыслящего человека после самого короткого размышления: в такой области отсутствует какая бы то ни была пища. Все указывает на густые горные леса как среду обитания. Таким образом, наверное, последние из людей, кто подходит для поиска "снежного человека, это альпинисты (которые имеют неукротимую страсть к покорению самых неприступных вершин, какие только можно отыскать в конкретном районе), в то время как охотники любители и профессионалы — по вполне очевидным причинам более пригодны для этого.

Есть один до некоторой степени щепетильный вопрос, который в то же время является одним из самых важных. Те методы, которые за многие века создал человек для охоты, являются по своей природе агрессивными — будь это такой шумный способ как "облава" или тихая охота вроде "выслеживания". Далее, собака — которая на деле является не просто домашним, а в чем-то даже искусственно созданным животным, — широко используется на охоте. Она обеспечивает самый быстрый результат и при том максимальный в количественном измерении, что особенно ценится охотниками. Ловля, с другой стороны, должна быть практически совершенно пассивным методом. Одной из характерных черт этого способа является полная тишина, хотя при некоторых обстоятельствах допускается такой же шум, как при обычной охоте. Для того чтобы добыть животных, которых невозможно захватить традиционными охотничьими методами, ловец обязательно должен располагаться как можно ближе к добыче, но в течение длительного времени просто сидеть и ждать, пока животные привыкнут к его присутствию — к шумам, которые он производит, и к запахам, которые от него исходят. При этом обязательно надо удалить по возможности все предметы искусственного происхождения и ловчих животных. Прежде всего это относится к собакам, металлам (особенно покрытым смазкой) и таким объектам, которые не встречаются в девственной природе. Если дикому животному дать достаточно времени, то любое из них, каким бы осторожным оно ни было, обязательно подойдет к ловцу, чтобы исследовать его, в то время как в случае традиционной охоты оно исчезает задолго до того, как будет обнаружено.

Даже зоологи, в тех случаях, когда они не прошли интенсивного курса обучения ловле животных в условиях дикой природы, немногим лучше охотников, так как их, бедняг, каждый кому не лень посылает в районы, которые меньше всего подходят для соответствующего обучения, да вдобавок еще снабжает их книгами типа "сборника правил", который как нельзя лучше препятствует поиску любых типов животных кроме тех, которые уже давно и хорошо изучены.

Экспедиция, организованная газетой "Дейли мейл", тем не менее включала наряду с другими членами очень квалифицированного, имеющего опыт работы в условиях дикой природы зоолога в лице доктора Бисваса и достаточно случайного человека в лице Джеральда Рассела, первого и единственного в составе какой-либо экспедиции по отысканию следов "снежного человека", обладающего достаточными навыками для того, чтобы решить проблему захвата объекта. Экспедиция выполнила еще несколько задач, в числе которых можно назвать популяризацию темы "снежного человека" в обществе и официальные сообщения по каждому эпизоду, связанному с проблемой "снежного человека", что стало возможным, так как над прессой не только уже не довлел авторитет так называемой "научной точки зрения", но редакция даже посчитала эту тему заслуживающей того, чтобы ее больше не считали "развлечением на время мертвого сезона". Фактически эта экспедиция испробовала способ, применив который можно было бы попытаться разгадать тайну. Для решения этой задачи был выбран новый подход.

Экспедиция, организованная газетой ""Дейли мейл", вернулась в 1955 году, и в том же самом году от аргентинской высокогорной экспедиции и еще одной британской (в ее состав входили альпинисты из ВВС Великобритании) поступили сообщения о том, что обнаружены следы и другие доказательства присутствия "снежного человека". В следующем году Джон Киль, уже упоминавшийся нами выше, совершил путешествие по Гималаям, и, как было указано в его книге, опубликованной в 1958 году, ему удалось обнаружить следы и даже воочию увидеть "снежного человека". Примерно в то же время свои исследования проводили советские ученые, которые заявили, что готовы приступить к согласованной совместной атаке с целью решения проблемы. Существовало также много других экспедиций и отдельных исследователей, работавших в районе предполагаемого обитания "снежного человека", хотя несколько серьезных ученых, не выезжая в экспедиции, начали исследования проблемы по эпизодам, которые сообщались в прошлом.

Самым деятельным из этой группы исследователей, наиболее непредубежденным и информированным был зоолог доктор Бернар Хювельманс, который в течение длительного времени специализировался на собирании и анализе различных доказательств существования всевозможных живых существ, ранее неизвестных или неклассифицированных зоологами. Более того, именно он познакомил мировую общественность с результатами, полученными голландской экспедицией в Ост-Индию, французской экспедицией в Индокитай, а также в значительной степени с результатами южноамериканских исследователей. Эти исследования Хювельманса приводятся в книге "По следам неизвестных животных", которая была опубликована американским издательством "Хилл энд Уэнг" в 1958 году. Однако наиболее значительной личностью среди исследователей "снежного человека" был знаменитый техасец Томас Б. Слик.

Том Слик[4] был во всех отношениях замечательным человеком. Американцам он, вероятно, был лучше всего известен благодаря авиакомпании, которая носит его имя, причем это имя само по себе является естественной рекламой из-за своего значения в английском языке (одно из значений английского слова "slick" переводится на русский как "отличный, приятный"). Далее, в области торговли он был широко известен благодаря своему положению в таинственном нефтяном бизнесе и весьма приземленной мясной промышленности. Но международная репутация этого человека основывалась на его неукротимой борьбе за укрепление мира. Том Слик совершил немало и других полезных дел и очень часто являлся не только номинальным руководителем, но и движущей силой множества чисто научных проектов. Он основал второе по величине частное научно-исследовательское учреждение — Юго-западный научно-исследовательский институт, расположенный поблизости от его родного города Сан-Антонио, и рядом с ним еще одно крупное учреждение в системе образования. Меня часто просят описать этого человека, и я всегда даю один и тот же ответ, а именно: достаточно просто сказать, что благодаря своим делам, интересам и широте взглядов он менее всех других, с которыми мне когда-либо доводилось встречаться, походит на популярный образ техасца. Том Слик был человеком дела, и это большая удача, что он заинтересовался проблемой "снежного человека". Несмотря на всеобщие насмешки, особенно со стороны многих близких ему людей, Том Слик энергично взялся за решение проблемы с твердой уверенностью, что ему даже в условиях почти полного одиночества в западном мире хватит для этого способностей и энергии.

Я говорю так много о Томе Слике потому, что именно" он, находясь в почти полном одиночестве, смог, благодаря своей твердой убежденности, переместить проблему "снежного человека" из категории дешевой сенсации, хоть и распространенной в международном масштабе, в сферу серьезных научных изысканий. Кроме того, он своей работой стимулировал деятельность других исследователей в Великобритании, Франции, Италии, Индии и некоторых других странах посредством личных контактов с этими людьми или выражением им своей дружеской поддержки. Наконец, у Тома Слика есть еще одна заслуга. Ему удалось сломать строгие границы предполагаемой области обитания "снежного человека", которая охватывала район Гималаев в Евразии, привлекая внимание и направляя усилия на поиски следов этих существ в других частях суши — таких, как Калифорния, — которые оказались очень важными для решения проблемы и имели, возможно даже большее значение, чем высокогорные районы Евразии. Его собственная деятельность в качестве исследователя началась в 1957 году с путешествия в Гималаи.

В том году Том Слик вместе с Ф.К. Джонсоном организовали первую хорошо снаряженную экспедицию в Гималаи с особой и единственной целью отыскать следы "снежного человека". Совершенно случайно в экспедиции оказались вместе Джеральд Расселл и братья Пит и Брайан Берн, что привело в итоге к чрезвычайно благоприятным последствиям. Впервые за всю историю исследований в этой области руководство экспедицией было поручено не альпинистам или охотникам, а людям, имеющим большой опыт в ловле животных, которые считали, что преследуемое существо абсолютная реальность, что оно может существовать во множестве видов, причем все эти виды должны обитать в лесах, а вовсе не на покрытых вечными снегами высокогорных плато. И как следствие, эта экспедиция ближе любой другой в прошлом приблизилась к получению конкретных результатов и собрала больше неопровержимых доказательств существования подобных существ, чем все предшествующие экспедиции вместе взятые (детальное описание работы этой экспедиции приводится в главе 12).

Кстати говоря, в том же году Академия наук СССР создала специальную комиссию, в задачу которой входила координация исследовательских работ нескольких групп, которые работали по данной проблеме во всех тех странах, которые входили в советский блок. Советские ученые предали гласности отчеты Хохлова, которые были им представлены в Российскую Академию наук еще в 1914 году и с тех пор пролежали в архиве. В их распоряжении имелся также недавний отчет доктора Пронина, гидролога из Ленинградского государственного университета, который заявлял, что встречал "снежного человека" на Памире. Советские ученые также располагали огромным количеством материалов, поступивших к ним из Монгольской Народной Республики и из Китая. Поэтому для исследования проблемы "снежного человека" они решили снарядить научную экспедицию. Всего в районы предполагаемого обитания в 1958 году было отправлено четыре экспедиции. Одна группа работала на Кавказе, где в течение многих веков существовали легенды о "вонючке". Вторая экспедиций была отправлена на северный склон Эвереста, а третья проводила исследования в Монголии. Четвертая экспедиция была направлена на Памир, который советские исследователи по довольно странным причинам считали местом размножения "снежных людей". Между тем они приступили к публикации результатов своих исследований в виде отдельных брошюр (см. главы 13 и 14). Наряду с этими публикациями, были оглашены исследования по ископаемому человеку, а также по неандертальцам. Наконец, огромное число ранее неопубликованных материалов — как написанных давно, так и современных — печатались в различных советских периодических изданиях и прежде всего в ежемесячном журнале "Техника — молодежи".

Результаты исследований, проведенных советскими учеными, представили всю проблему в совершенно ином свете и подняли ее значение на небывалую высоту, в результате чего западный научный мир был просто обязан кардинально изменить свое отношение к вопросу о "снежном человеке". Он уже не мог просто отмахиваться от этой проблемы, заявляя, что всем уже все известно, или объявляя ее сторонников группой любителей-энтузиастов, одержимых навязчивым бредом. В это же время в заявлениях противников признания проблемы "снежного человека" стала ощущаться определенная нервозность в связи с тем, что в прессе начали раз за разом появляться материалы о считавшейся давно вымершей кистеперой рыбе, обнаруженной у юго-восточного побережья Южно-Африканской Республики. Сначала подобные публикации сочли мистификацией, но, в конце концов, все были вынуждены признать находку в качестве живого подтверждения того факта, что нам известно далеко не все о существах, которые живут на этой планете. Очевидно, некоторые животные, о которых с уверенностью говорили, что они вымерли еще десятки миллионов лет назад, могут до сих пор существовать где-то на Земле.

Далее, опять же советские ученые предложили нечто такое — правда, основываясь больше на умозаключениях, чем на фактах, — что затем в течение некоторого времени бурно обсуждалось теми западными учеными, которые серьезно относились к проблеме "снежного человека". Споры вызвало предположение о том, что данная проблема антропологическая, а не зоологическая. Другими словами, все собранные китайскими и советскими учеными факты говорили о том, что "снежные люди" являются гоминидами (то есть людьми), а не понгидами (то есть обезьянами) или какими-либо другими существами, не принадлежащими человеческому роду, на основании чего эти ученые относили их к ныне ископаемым формам человека — к таким, как гигантопитеки, питекантропы и прежде всего неандертальцы. А сделав это, ученым пришлось согласиться и со следующим заключением.

Стал совершенно очевидным факт, ранее никем вообще не замеченный, что мы имеем дело не с каким-то единственным в своем роде типом существ, именуемых "снежными людьми". На самом деле, имеется множество существ, распространенных практически по всему миру и довольно значительно отличающихся друг от друга, — в одном только районе, охватывающем Тибет и Гималаи, существует три типа подобных существ с значительными отличиями каждого типа от других. Упомянутое выше предположение советских ученых было не просто вызовом, оно буквально повергло в шок тех ортодоксальных ученых, которые безоговорочно отрицали саму возможность существования даже одного-единственного типа таких существ. А затем произошло событие, равнозначное взрыву бомбы. В этом месте моего повествования я вынужден буду говорить о своих достижениях, и я делаю это с большим смущением.

В 1958 году я получил несколько сообщений о следах пребывания "снежного человека" в Калифорнии. Поначалу это показалось совершенно невероятным даже для нас — а мы, надо сказать, привыкли иметь дело с самыми фантастическими фактами, и это сообщение заняло свое место в коллекции невероятных и неподдающихся объяснению тем, которую мы называем "Коллекцией Форта", поскольку именно такие факты собирал ныне покойный Чарльз Форт. Однако так случилось, что у меня появилась возможность провести весь 1959 год в путешествии по североамериканскому континенту, за время которого я должен был собрать необходимые материалы для книги по геологии, топографии, растительному и животному миру этой части Земли. Перед отъездом я обратился к одному научному работнику — Стенли И. Роу, с которым был связан в течение многих лет, — и попросил, чтобы он, воспользовавшись своими сведениями, а также информацией, полученной от нас и из других источников, подготовил самый подробный отчет о всех странных и загадочных происшествиях, имевших место на данном континенте с точным указанием штатов и провинций. Во время своего путешествия я постепенно знакомился с отчетом, переходя от одного штата к другому, и когда стал читать описание событий в Северной Калифорнии, то впал в такое состояние, в котором никогда в жизни раньше не находился. То, с чем я ознакомился, было не пересказом обычных слухов, а самой настоящей документальной историей, от начала и до конца правдивой и очень реалистичной, в которой была заключена удивительная тайна.

Эту историю я во всех подробностях изложу в главе 6, а здесь достаточно будет сказать, что в отчете приводилось четкое и самое убедительное доказательство существования одного из типов "снежного человека". Приостановив свое путешествие, я, находясь под впечатлением этого удивительного открытия, направился в Британскую Колумбию, чтобы изучить распространенные в тех краях легенды о существе, называемом "саскуотч" ("дикарь"), и лишь для того, чтобы убедиться в полной идентичности другому, обитающему в Калифорнии, которого там называют "бигфут" ("большелапый"). Более того, планомерное исследование выявило массу других сообщений о похожих существах, обитавших в Квебеке, северозападная Канада, на Юконе, штат Аляска, в Скалистых горах, штаты Айдахо и Вашингтон, в Орегоне[5]. Таким образом, мы перечислили все события вплоть до даты написания настоящей книги, за исключением того, что следовало бы упомянуть также о японской экспедиции, работавшей в Гималаях в 1959-1960 годы и искавшей следы "снежного человека". Хотя были и другие экспедиции, которые работали в том же районе, на острове Суматра и в Калифорнии, имевшие аналогичную цель. Наконец, последней из известных мне экспедиций была экспедиция в Восточные Гималаи (1960 год), снаряженная американскими спонсорами, во главе которой стоял сэр Эдмунд Хиллари, а экспертом-зоологом у него был Марлин Перкинс, директор чикагского зоопарка "Линкольн-Парк". Второй по значимости целью этой экспедиции также было отыскание следов "снежного человека".