"Почерк убийцы" - читать интересную книгу автора (Сэйерс Дороти Ли)

8 КОЛОКОЛА ПОМОГАЮТ ЛОРДУ ПИТЕРУ В РАССЛЕДОВАНИИ

— Конечно, — сказал Крантон. Он был действительно болен и не вставал с кровати. — Если милорд узнает меня, я не могу ничего отрицать. Я буду говорить с вами абсолютно честно. Да, я был в приходе святого Павла в Новый год. И признаю, что с сентября я ничего о себе не давал знать. А если вы спросите, почему не нашли меня раньше — так это потому, что вам не хватает людей в штате. И зачем мы только платим налоги, не понимаю.

— Не тратьте время и силы на чепуху, — сказал старший полицейский Паркер. — Лучше отвечайте на вопросы. Когда вы начали отращивать бороду? В сентябре?

Крантон кивнул.

— Я так и думал. А зачем? Считали, что вам идет?

— Нет, конечно, — ответил Крантон, — честно говоря, я даже думаю, что изуродовал себя. Но я подумал: «Они никогда не узнают красавчика Нобби Крантона с этой ужасной черной бородой». Так что мне пришлось пожертвовать своей красотой. Под этой бородой и неподстриженными волосами лица вообще практически не видно. Сейчас я уже привык, а вот когда борода только начинала расти, мне казалось, что это просто ужасно. Знаете, я вспоминал о прекрасном времени, когда жил на премию Его Величества. Эх… Посмотрите на мои руки. Вот я хочу спросить вас, разве я могу теперь заниматься своей профессией после стольких лет физического труда?

— Так, значит, в сентябре вы затеяли какую-то игру? — терпеливо спросил Паркер. — И какую же? Это связано с ожерельем Вилбрехэм, да?

— Что ж, честно говоря, да, — ответил Нобби Крантон. — Я вам расскажу всю правду, потому что нельзя посадить за то, что я сделал, и в принципе, мне нечего скрывать. Только вот мне, как и любому джентльмену, крайне обидно осознавать, что моим вам все равно не верят. Тем не менее, я расскажу как есть, а верить или нет — дело ваше. Ожерелья у меня никогда не было, и вы это знаете. Если бы украшение было у меня, оно бы не лежало в какой-то дыре. Я бы сразу же распилил и продал его прежде, чем вы успели бы что-либо сделать. А что касается того, что вы якобы ищете ожерелье, я могу вам сказать, что по сравнению с тем, что делал я, вы просто топчетесь на месте.

— То есть вы отправились в приход святого Павла с целью найти ожерелье? — предположил Уимзи.

— Да, именно так. Спросите, почему? Потому что я знал, что украшение должно быть там. Эта свинья — то есть я хотел сказать…

— Декон?

— Да, Декон. — Уимзи заметил, с какой ненавистью и злобой Крантон произнес это имя. — Ожерелье было у него. Я точно знаю это. И я знаю, что он, скорее всего, спрятал его на своей малой родине. Больше негде было. И я решил найти и забрать украшение. Я хотел найти его и принести вам, чтобы вы, наконец, поверили, что ожерелье было не у меня. Я хотел доказать вам, что вы были не правы, когда так строго осудили меня.

— Неужели? Вы хотели найти украшение и принести его сюда, в полицию?

— Да.

— И, конечно, не собирались ни разрезать, ни прорвать ожерелье?

— Боже мой, конечно, нет! — ответил Крантон.

— Однако же вы не пришли к нам в сентябре и не дожили помощь в поиске украшения.

— Нет, не пришел, — согласился Крантон. — Я не хотел, чтобы потом за мной бегала куча полицейских, которые только мешали бы. Это было мое маленькое дело, понимаете?

— Удивительно, — сказал Паркер. — А почему вы так уверены в том, что знаете, где искать ожерелье?

— Однажды Декон сказал мне кое-что, что натолкнуло меня на такую мысль. Только вот потом выяснилось, что он соврал. Декон был большим лгуном. Я никогда не встречал столь лживых людей. Хотя, по-моему, такая черта характера свойственна большинству слуг.

— Возможно, — сказал инспектор. — Кто такой Тейлор Паул?

— А! Так вы знаете! — воскликнул Крантон, — это-то и сказал мне Декон…

— Когда?

— На суде. «Хочешь узнать, где драгоценности? — сказал он мне, зло улыбаясь. — Спроси об этом Тейлора Паула или Бетти Томаса». «Кто это?» — спросил я. «Ты найдешь их в приходе храма святого Павла. Только вот вряд ли ты еще когда-нибудь туда попадешь», — насмешливо сказал он. Я не выдержал и ударил его, тогда вмешался надзиратель.

— Это правда?

— Разрази меня гром, если я соврал, — ответил Крантон. — Только вот когда я приехал в приход, выяснилось, что таких людей там нет. Когда я спрашивал о них, мне рассказывали только какую-то чепуху про колокола.

— В субботу ночью вы сбежали оттуда. Почему?

— Честно говоря, — сказал Крантон, — дело в том, что там был один человек… вернее, женщина, которая странно на меня смотрела. Как будто узнала, несмотря на мою маскировку. Поэтому я решил, что лучше, ничего не спрашивая и не поднимая шума, тихо уйти.

— И кто же эта женщина?

— Жена Декона. Видите ли, я совсем не хотел возобновлять старые связи и знакомства. Признаться, я не ожидал увидеть ее в деревне. Я не думал, что она когда-либо вернется туда. Ну, если она так сделала, могу только сказать, что у этой женщины плохой вкус.

— Она вернулась в деревню после того, как вышла замуж за человека по имени Тодей, — сказал Уимзи.

— Она второй раз вышла замуж? Неужели? — спросил Крантон. Он был явно удивлен словами Уимзи.

— А почему это вас так удивляет?

— Ну… как сказать… просто странно.

— Послушайте, — сказал Паркер, — говорите правду. Эта женщина как-то замешана в краже ожерелья?

— Откуда мне знать? Но, честно говоря, не думаю. Она просто была слишком глупа. По-моему, Декон попросил ее разузнать об ожерелье, но она вряд ли поняла, что она сделала. Я не уверен в том, что Декон вообще просил ее о чем-то. Наверное, она просто узнала интересную новость и, по глупости, сама все ему рассказала. Хотя, что я могу об этом знать? Это лишь мои догадки.

— Вы думаете, что она не знает, где украшение?

Крантон немного подумал и рассмеялся.

— Я могу поклясться, что не знает.

— Почему?

— Если бы она знала, где ожерелье, и была бы непричастна к его краже, она бы сообщила в полицию, так? А если бы знала и была в курсе дела, она бы сообщила мне. Но ничего этого она не сделала, поэтому, думаю, она ничего не знает.

— Так вам показалось, что она узнала вас?

— Да. Но это только мои догадки. Я могу ошибаться. Спрашивать у нее я ничего не стал, потому что тогда пришлось бы все объяснять, а это явно было лишним. Так я и уехал. Ночью. Пока я жил в деревне, я работал у кузнеца, он отличный парень, но очень грубый. Ему я тоже ничего не объяснял и не предупреждал о своем отъезде. Вернувшись домой из этого путешествия, я заболел. Простудился или подхватил грипп. И теперь у меня осложнение на сердце.

— Ясно. А где вы заболели?

— Я упал в одну из этих отвратительных сточных канав и промок. Это ужасная деревня. Нигде больше такого не видел. Знаете, все-таки сельская жизнь не для меня, тем более зимой. Пока я добрался до города, я был весь мокрый и по уши в грязи.

— Значит, вы стали предпринимать попытки разузнать что-нибудь про Бетти Томаса и Тейлора Паула? — спросил Паркер, продолжая допрос. — Я имею в виду колокола. Вы не поднимались на колокольню, чтобы проверить, не спрятано ли там ожерелье?

— Нет, конечно, нет. Колокольня была заперта.

— Значит, вы все-таки пытались туда зайти?

— Честно говоря, да. Я просто подошел к двери и попробовал, не заперта ли она. Дверь была закрыта.

— И на колокольню вы не поднимались?

— Нет.

— Тогда как вы объясните вот это? — спросил Паркер и показал Крантону загадочный листок, который нашла на колокольне Хилари.

Крантон внезапно побледнел.

— Это… это… я никогда, — сказал он, задыхаясь, — мое сердце… дайте стакан с лекарством…

— Дайте стакан, ему действительно плохо, — сказал Уимзи.

Паркер дал Крантону лекарство. Через некоторое время больному стало лучше, дыхание восстановилось.

— Мне лучше, благодарю, — сказал он. — Вы напугали меня. Что вы сказали? Что это? Я первый раз это вижу.

— Вы лжете, — сказал Паркер. — Видели. Это письмо, которое вам написал Джин Легрос. Разве нет?

— Кто это? Никогда не слышал этого имени.

— И снова лжете. Сколько денег вы послали ему, чтобы он добрался до Англии?

— Я никогда не слышал об этом человеке, — повторил Крантон и вдруг добавил. — Ради Бога, не могли бы вы оставить меня одного? Я болен.

Вид у него действительно был довольно болезненный.

— Послушайте, Крантон, почему бы вам не сказать правду, — сказал Паркер. — И мы сразу оставим вас в покое. Я прекрасно знаю, что вы больны.

— Я ничего не знаю о том, о чем вы спрашиваете, уже сказал вам всю правду — я ездил в эту деревню, потом вернулся. Я никогда не видел этой бумаги и не слышал ни о каком Джине… или как его там. Это вас устроит?

— Нет.

— Вы меня в чем-то обвиняете?

— Пока нет, — с некоторым сомнением ответил Паркер.

— Тогда вам придется принять мой ответ, — спокойно сказал Крантон.

— Я знаю, — ответил Паркер, — но если, чтобы сказать правду, вам надо, чтобы вас обвиняли, тогда вы поедете с нами в участок…

— Да что вы такое говорите? В чем вы можете меня обвинить? Вы не можете обвинить меня в хищении того злополучного ожерелья. У меня его нет. И никогда не было.

— Нет, но мы можем обвинить вас в убийстве Джина Легроса.

— Нет, нет, нет! — закричал Крантон, — это ложь! Я не убивал его! Я никогда никого не убивал! Никогда!

— Он потерял сознание, — сказал Уимзи.

— Он умер, — сказал Бланделл.

— Надеюсь, нет, — сказал Паркер, — нет, все в порядке Ему просто плохо. Надо позвать девушку. Полли!

В комнату вошла женщина. Она взволнованно взглянула на троих мужчин и бросилась к Крантону.

— Вы убили его, — пробормотала она, — это убийство. Пришли и замучили больного человека! Убирайтесь отсюда. Он никому никогда не причинил никакого вреда.

— Я пошлю за доктором, — сказал Паркер. Когда они вышли из комнаты, он сказал:

— Что ж, пожалуй, это все, что мы пока можем сделать. Крантон действительно болен. Знаете, я согласен с тем, что он что-то от нас скрывает, но это вряд ли убийство. Крантон не совершил бы этого преступления. А вот это письмо он явно узнал.

— Да, — сказал Уимзи. — Вы видели, как он отреагировал. Он явно чего-то испугался. Интересно, чего?

— Возможно, связи с убийством.

— А мне кажется, что Крантон причастен к убийству. Он сам признался, что был в деревне и что сбежал оттуда в ночь, когда тело убитого было закопано в чужую могилу. Если это не он, тогда кто? Да и ключи от колокольни он мог легко достать, — сказал Бланделл.

— Да, мог, — согласился Уимзи. — Но он был в деревне, можно сказать, впервые. Откуда он мог знать, где хранятся инструменты могильщика? И как он нашел веревку? Днем он, конечно, мог заметить колодец, но он же не мог придумать такой план настолько быстро. И тогда как в эту историю попал Легрос? Если Декон сказал Крантону, где искать ожерелье, то какой смысл был привозить Легроса в Англию? Он был не нужен Крантону. И если даже зачем-то и понадобился, И, предположим, Крантон убил его, чтобы не делиться наживой, тогда где ожерелье? Если он продал его, вы бы уже обнаружили его где-нибудь. Если оно до сих пор у Крантона, значит, надо найти его.

— Мы обыщем дом, — сказал Паркер, — но я не думаю, что ожерелье у него. Он был абсолютно спокоен, когда говорил о нем. Если бы украшение было у него, Крантон вел бы себя по-другому. Тем не менее мы, конечно, перевернем дом вверх дном и, если ожерелье там — обязательно найдем его.

— И если найдете, — сказал Бланделл, — можете арестовывать Крантона за убийство. Ведь убийство совершил тот, у кого сейчас ожерелье. Я уверен в этом.

— А я думаю, что мы найдем украшение там, где было совершено преступление — в приходе храма святого Павла. Вот мое пророчество. Может быть, заключим пари, Чарльз?

— Нет, — ответил Бланделл, — ты слишком часто бываешь прав, Питер, а лишних денег у меня нет.

Когда Уимзи вернулся в деревню, он закрылся в своей комнате и решил попытаться разгадать шифр. Ему приходилось когда-то расшифровывать криптограммы, но то было гораздо легче. Кто бы ни написал это странное послание, Крантон, Джин Легрос, Вилли Тодей или кто-то другой, кто связан с ожерельем Вилбрехэм, он вряд ли был экспертом по составлению шифров, а значит, до разгадки можно дойти логическим путем. Однако стоит признать, что составлено письмо было очень хитро. Уимзи впервые видел зашифрованное послание, которое вызывало подозрение только потому, что было найдено недалеко от места преступления и написано на той же бумаге, что и другое задействованное в деле письмо.

Лорд Питер сначала применил не самый замысловатый способ разгадывания шифров — читал только определенные буквы в каждом слове — первые, вторые, третьи или четвертые. Потом он попробовал пронумеровать каждую букву и посмотреть, нет ли тут закономерности.

Затем стал искать сходство с надписью на колоколах, но это тоже не принесло результата. Уимзи подумал, что в книге могут быть указаны не все гравировки, которые есть на колоколах. Тогда он пошел к падре и попросил у него ключи от колокольни, чтобы самому прочитать все, что написано на каждом колоколе. После некоторой задержки с поиском ключей, лорд Питер, наконец, отправился в церковь.

Уимзи мучил еще и вопрос о том, как это зашифрованное письмо оказалось на колокольне. В руках у него позвякивали ключи. Два больших, от западной и южной дверей храма, висели на стальной цепочке, а ключи от подземной часовни, ризницы и колокольни — на кольце. И откуда Крантон мог знать, где хранятся ключи? Конечно, он мог взять их в доме у могильщика, но если бы «Стивен Драйвер» спрашивал у кого-нибудь про ключи, на это обратили бы внимание. У могильщика есть ключи от западной двери и от бывшей подземной часовни. Были ли у него остальные ключи? Подумав об этом, Уимзи резко остановился и пошел назад. Через пару минут он уже был в кабинете у падре, который был занят подсчетами финансов приходского магазина.

— Нет, — ответил он на вопрос Уимзи, — у мистера Готобеда, как вы и сказали, есть ключи от подвала и западной двери, но еще у него есть ключи от лестницы на колокольню и от помещения, где работают звонари. Дело в том, что он звонит на заутрени и иногда заменяет мистера Хезеки, когда тот плохо себя чувствует. А у Хезеки есть ключи от южной двери, и, как и у мистера Готобеда — от лестницы на колокольню и от помещения, где работают звонари. Знаете, ведь Хезеки был нашим могильщиком до мистера Готобеда. Поэтому он до сих пор занимается поминальным перезвоном — на остальную работу у старика уже нет сил. Но ни у кого из них нет ключей от верхнего этажа колокольни. Эти ключи есть только у Джека Годфри и у меня. А у меня, конечно, есть все ключи.

— У Джека Годфри есть ключи и от подвала?

— Нет, они не нужны ему.

Дело принимало еще более странный оборот. Если человек, который оставил на колокольне письмо — убийца, значит, он брал все ключи падре, или ему пришлось достать набор Джека Годфри (в котором ему нужен был ключ от верхнего этажа колокольни) и набор мистера Готобеда (ключи от подвала, где хранятся инструменты). И снова возникает вопрос — если убийца Крантон, откуда же он мог знать, у кого есть какие ключи? Конечно, преступник мог принести свою лопату (хотя вряд ли он стал бы брать свою лопату — ведь ему еще надо было нести тело). Тогда ему нужны были ключи падре или Джека Годфри.

Уимзи спросил Эмили и Хинкинса, не приходил ли к падре человек, который называл себя Стивеном Драйвером. Они оба уверенно сказали, что он и близко к дому не подходил, а тем более не был в кабинете падре (где должны были храниться ключи).

— Но ключи были не в кабинете, — сказала Эмили, — потому что, если вы помните, они потерялись в Новогодний вечер, и мы нашли их спустя примерно Неделю в двери в ризнице.

— Да, — подтвердил Хинкинс, — помнишь, падре удивлялся, куда могли пропасть ключи. В субботу ему даже пришлось ждать Гарри Готобеда, чтобы попасть в храм. Падре еще удивлялся тому, что ключи нашлись именно в ризнице, потому что он не один раз искал их там, но безрезультатно.

— Кажется, он говорил что-то такое. Но как бы то ни было, слава Богу, что Гарри Готобед случайно нашел их, когда шел на заутреню.

Эта информация еще больше озадачила Уимзи, и после разговора с Эмили и Хинкинсом он вернулся в кабинет падре.

Мистер Венейблс не сразу вспомнил ту историю с ключами, но, в конце концов, подтвердил, что Эмили все рассказала правильно.

— Должно быть, перед тем, как идти на занятие, я оставил ключи в ризнице, кто-то увидел их и взял. Но кто это был, я даже не могу предположить… Боже мой… неужели, вы думаете, что ключи брал убийца?

— Именно, падре, — ответил Уимзи.

— Боже мой! Но как он мог попасть в храм? Только если он был на занятии пением… Ноя могу поручиться за каждого певчего!

Падре выглядел очень взволнованным, и Уимзи поспешил успокоить его.

— Во время занятия дверь в храм была открыта — он мог незаметно прокрасться в ризницу, — сказал он.

— О, да, да! Конечно! Как же я не догадался. Должно быть, так и было. Вы меня очень успокоили, — произнес падре.

Только вот сам Уимзи успокоиться не мог. В деле появлялось все больше вопросов. Если ключи были украдены в канун Нового года, значит, Крантон не имеет к этому отношения, потому что его еще не было в деревне. Вилли Тодей зачем-то приходил к падре вечером тридцатого декабря и мог тогда выкрасть ключи, но он не мог подбросить их обратно четвертого января. Хотя остается вариант, что ключи выкрал Вилли, а вернул загадочный Джеймс Тодей. Но если так, тогда Крантон оказывается вне дела? А Уимзи был уверен, что Крантон знает что-то о письме, найденном на колокольне.

Думая обо всем этом, Уимзи отправился в церковь. Он открыл дверь в колокольню и пошел по старинно лестнице. Проходя мимо помещения для звонарей, он заметил новую табличку на стене — «Новогодняя ночь, 19…, Большой Кентский перезвон, 15840 мелодий, продолжительность — девять часов пятнадцать минут. Звонари: дискант Эзра Вайлдерспин, 2 Питер Уимзи, 3 Вальтер Пратт, 4 Генри Готобед, 5 Джозеф Хинкинс, 6 Альфред Доннингтон, 7 Джон Годфри, тенор Хезеки Лавендер, ассистировал пастор Теодор Венейблс».

Уимзи поднялся выше, к самым колоколам. Несколько мгновений, пока глаза привыкали к полутьме, он стоял неподвижно и вглядывался в темные пасти колоколов. Тишина, царившая здесь, действовала крайне подавляюще. Лорд Питер даже почувствовал легкое головокружение. Он вслух перечислил имена колоколов: Гауде, Саваоф, Джон, Иерихон, Джубили, Димити, Бетти Томас и Тейлор Паул. Тихое эхо тут же подхватило слова Уимзи, пронеслось по колокольне и замерло где-то высоко, под самым куполом. Вдруг лорд Питер во весь голос крикнул: «Тейлор Паул!» Эхо ответило ему множеством голосов.

— Ну, хватит, — сказал Уимзи сам себе. — Я уже скоро буду как Чудак Пик — пришел сюда и разговариваю с колоколами. Надо найти веревочную лестницу и приступать к работе.

Он включил фонарик и посветил по стенам колокольни в поисках лестницы.

Кроме лестницы, он увидел еще кое-что интересное. В самом темном и грязном углу комнаты Уимзи заметил пятно, которое было заметно чище, чем остальной пол. Забыв про опасность, которую таили в себе колокола, лорд Питер смело шагнул вперед. Да, он не ошибся. Пыль, которая собиралась здесь веками, а на этом странном кусочке пола лежала совсем тонким слоем. Должно быть, кто-то совсем недавно отмыл пол в углу. Уимзи присел на корточки, чтобы повнимательнее рассмотреть это место. Сразу же появилось огромное количество мыслей, предположений и вопросов. Зачем кому-то было отчищать пол в колокольне? Разве только для того, чтобы смыть какое-нибудь пятно. Уимзи сразу же представил, как Крантон и Легрос поднимались на колокольню с шифром в руках в поисках ожерелья. Воображение лорда Питера рисовало старинный тайник, затем блеск изумрудов в свете фонарей. Вдруг удар, сильный удар, кровь… Потом убийца трясущимися руками прячет ожерелье в карман и вытаскивает тело… достает инструменты могильщика… кладбище… вода из колодца…

И тут Уимзи остановился. Колодец? Колодец, значит, веревка… а зачем убийце была веревка? Зачем связывать труп? Чтобы было удобнее нести? Но, судя по заключению экспертов, пострадавший был связан, когда он еще был жив. А удар… кровь… Но опять же, если верить медицинскому заключению, удары были нанесены пострадавшему уже после смерти. И крови не было. А если крови не было, зачем было замывать пол?

Уимзи встал и посмотрел на колокола. Да, у них есть языки, они могли бы рассказать, что произошло здесь в ту ночь… но они молчат…

Разочарованный тем, что вместо ответов снова появлялись один за другим вопросы, Уимзи взял фонарь и начал искать. Потом он вдруг остановился и громко рассмеялся. Вся загадка вдруг разъяснилась. Совсем недалеко от якобы замытого пятна на полу лежала пустая бутылка из-под пива. Вот и конец истории, которую воображение столь ярко нарисовало лорду Питеру. Должно быть, кто-то, например, рабочий, который занимался реставрацией колокола, просто разлил пиво. Вот откуда это загадочное, якобы замытое пятно. А про пустую бутылку потом забыли, и она так и осталась здесь валяться. Конечно, все было именно так.

Тем не менее, на всякий случай Уимзи взял бутылку, чтобы потом проверить ее на наличие отпечатков пальцев. Бутылка была покрыта тонким слоем пыли, значит, пролежала здесь не так уж и долго.

Затем лорд Питер внимательно осмотрел остальной пол, но ничего, кроме нескольких следов, не обнаружил. Следы были большие, явно мужские. Они могли принадлежать Джеку Годфри или Хезеки Лавендеру, или кому-то еще. После осмотра пола Уимзи взял лестницу и полез к колоколам. Однако там он ничего интересного не нашел. Ни секретного знака, ни тайника. Ничего, что могло хоть как-то быть связанным с феями, слонами, чародеями или Эребом. После нескольких часов безрезультатного поиска, весь в пыли и грязи, лорд Питер спустился с колокольни с бутылкой в руках.

К всеобщему удивлению, шифр помог разгадать падре. Поздно вечером, когда часы пробили одиннадцать, мистер Венейблс, со стаканом пунша в правой руке и старинной муфтой для ног в левой, зашел в классную комнату.

— Я надеюсь, вы еще не замучили себя до смерти этой работой, — спросил он. — Я решил создать вам обстановку поуютнее. Ночи ранним летом такие холодные. Моя жена подумала, что вы можете надеть на ноги вот это, чтобы было теплее. По полу сильно сквозит. Вот я еще принес вам пунш. А теперь, думаю, мне не стоит вас отвлекать. Боже мой! Что это? Вы что, пишете мелодию перезвона? Ах, нет… я вижу, это буквы, а не цифры. Простите, у меня последнее время ухудшилось зрение, простите, что вмешался в ваше личное дело.

— Ну что вы, падре. Это действительно очень похоже на запись перезвона. Это тот шифр, я пытаюсь его разгадать. Я заметил, что количество букв в нем делится на восемь. Тогда я записал его в восемь колонок, надеясь, что появится какая-то закономерность. И теперь мне кажется, что шифр основывается на мелодии перезвона.

— Как вам удалось это выяснить?

— Смотрите, я предположил, что принцип составления шифра такой — выбирается колокол и в мелодии перезвона на место его номера подставляется буква послания, которое вы хотите зашифровать. К примеру, возьмем простой перезвон — Грендширский Даблет, в котором участвует пять колоколов и тенор. Возьмем простую фразу «come and worship и все буквы запишем на месте цифры пять в записи перезвона. Смотрите.

123456

213456 … с ..

231456 …. о .

324156 …. m .

342516 … е ..

435216 .. а …

453126 . n ….

541326 d …..

514236 w …..

152436 . о ….

125346 .. r…

215436 .. s …

251346 . h ….

523146 i ….

532416 p ….

И так далее. А пустые места заполняются любыми буквами. Например, XLOCMP, JQIWON, NAEMMB, TSHEZP и так далее. Ну, а потом остается только записать получившийся шифр в виде текста и разделить его на «слова».

— Зачем?

— Чтобы было еще сложнее разгадать. Например, вы можете записать так «XLOC MPJQI WON NAEМMB! TSHEZP?» А что будет получаться по смыслу — неважно. Человек, для которого предназначается сообщение, знает ключ, то есть номер колокола, за которым зашифровано послание, и просто выбирает из всего текста необходимые буквы.

— Ловко придумано. А наш шифр составлен еще искусней — ведь там подобраны настоящие слова, которые еще и связаны в текст. Даже в наборе наших букв я вижу определенные слова — WON и шотландское выражение NAE. То есть шифр можно составить так, что в законченном варианте не будет даже подозрений на тайный смысл?

— Конечно, — ответил Уимзи.

— И вы уже попробовали расшифровать наше письмо?

— Нет, я только намеревался, — ответил Уимзи. — Понимаете, я думаю о том, какой смысл посылать подобное сообщение Крантону, который абсолютно не разбирается в теории перезвона? Написал этот шифр точно звонарь. А предположить, что Джин — звонарь, мы явно не можем… хотя и утверждать обратное оснований нет.

— Тогда почему бы не попробовать? Вы, кажется, говорили, что это письмо было найдено на колокольне. Может быть, тот, кому было послано письмо, несмотря на то, что сам не разбирается в колоколах и не умеет разгадать шифр, понял, что все как-то связано с колоколами, и подумал, что тайник спрятан на колокольне. Конечно, эта версия может показаться наивной, тем не менее, мне кажется, она не лишена основания.

— Отличная идея, падре! Когда Крантон приехал приход, он спросил Тейлора Паула, так как Декон доказал ему, что о тайнике надо спросить Тейлора Паула или Бетти Томаса. Тогда-то он и понял, что это колокол. Но мы сами спросим у Тейлора Паула, и он нам все расскажет.

Уимзи взял лист бумаги, на котором текст шифра уже был записан в восемь колонок.

— Мы не знаем, за каким колоколом скрыт шифр, но логичнее всего было бы предположить, что это Бетти Томас или Тейлор Паул. Если для шифра использовался Грендширский перезвон, тогда вариант с Тейлором Паулом отпадает, так как тенор в этом виде перезвона всегда последний. Так, а что с Бетти Томасом. Посмотрим. Это же седьмой колокол? GHILSTETHCWA… Да, не самый лучший вариант… Может, стоит попробовать другой вид перезвона? Так… попробуем Кентский… Тейлор Паул начинает с седьмой позиции — Н, потом 8 — Е, снова 7 — Н, 6 — I, 5 — Т. «HESIT». Что ж, уже неплохо, по крайней мере, можно произнести. Теперь дальше: 5 — Е, 4 — Т, 3 — Н. «HES1TTETH». Падре! У нас получилось! «Не sitteth». Может быть, «Не» — это и есть ожерелье? Смотрите, это не может быть простым совпадением.

Падре тоже склонился над листом и внимательно следил за быстро передвигающимся карандашом.