"Первая экспедиция" - читать интересную книгу автора (Первушин Антон)

Глава 5. Обыкновенная Зона

Все-таки стрелок из Артура был никудышный. С Клестом ему, наверное, просто повезло. А теперь он не учел скорость реакции Плюмбума, который после воздушного цирка был накачан адреналином по самые гланды. Поэтому бывший сталкер сделал стажера на раз-два-три.

Раз – припав на правую ногу и чуть развернувшись корпусом, ушел из сектора обстрела.

Два – с силой ударил сжатым кулаком снизу вверх по ложу карабина, уводя ствол вверх.

Три – элементарной подсечкой повалил Артура на асфальт, одновременно выхватив оружие.

Стажер пискнуть не успел, а уже лежал на боку – упасть на спину ему помешал баллон со сжатым воздухом – в нелепой позе и под прицелом трофейного карабина.

– Млять! – с чувством выругался Плюмбум. – С какого перепугу ты меня убить хотел?

Подошла Лара и решительно отобрала карабин.

– Мне тоже интересно, – сообщила она. – Но он и так скажет. Ведь скажешь, Артур?

– Свинцов – предатель, – заявил физик свистящим шепотом, глядя только на Лару.

– Кого он предал?

– Всех нас. Я слышал, он бандиту главному говорил, что идет в Зону за артефактами. А мы ему нужны для прикрытия. И Алину он спасать не собирается!

Плюмбум и Л ара переглянулись.

– Кретин молодой, – сказал бывший сталкер. – Рыцарь долбаный. Мушкетер.

Он сплюнул презрительно и отошел в сторону.

– Артур, – сказала Лара с интонацией школьной «училки», – запомни раз и навсегда одну вещь. Виктор легко может солгать, может выглядеть подозрительно, но он никогда не причинит вреда Алине.

– Почему?

– Потому что он ее отец.

Новость, похоже, ошеломила физика. Несколько секунд он таращился на Лару, беззвучно разевая рот, словно рыба, вытащенная из воды.

– Вставай, – сказала Лара. – Держи свое оружие. И не смей больше ни в кого из нас стрелять. Мы все старые друзья, а ты пока чужой среди нас, пришлый. Поэтому второго шанса не дадим. Повторишься – замочу сама, Виктора звать не стану.

– Но как же?… – Артур осекся и задумался.

– Одно радует, – сказал Плюмбум в пространство. – Что у нашей девочки решительный и благородный бойфренд. Не побоялся ведь, поставил жизнь на карту. В случае чего я готов дать свое благословение.

– Так, – к месту стычки подошел Привалов, – а я как бы совсем ни при чем? Мое как бы благословение не требуется?

– Заткнись, математик, – сердито отмахнулась Лара. – Не до твоих шуточек сейчас.

– Пока вы там шутки шутите, – сказал Лёлек, вытаскивая револьвер, – нас окружают.

И действительно, на холмах, подступающих к старой дороге с севера, появилась группа стрелков в типовых костюмах «Долга». Они шли уверенно, в полный рост, осознавая, видимо, свое численное и огневое превосходство.

– Господа сталкеры! – еще с холма командир отряда обратился к команде Плюмбума. – Призываю сложить оружие. Иначе будем стрелять на поражение.

Бывший сталкер понял, что самое время назваться.

– Здесь Плюмбум! – крикнул он. – Со мной ученые… «Долг», мы готовы сотрудничать!

– Оружие на землю! – командир был неумолим.

– Так, – сказал Плюмбум. – Всем, надеюсь, понятно? Стволы на землю. Я разберусь.

Пришлось разоружиться. «Долговцы» без спешки спустились с холма, охватывая место высадки спасательной экспедиции в полукольцо.

Командир – рослый парень с монголоидным типом лица – подошел к Плюмбуму, в знак миролюбивых намерений держа автомат «ВЛА» на ремне стволом вниз. Догорающий на дороге бегалёт, похоже, не произвел на него какого-либо впечатления.

– Виктор Свинцов? – спросил командир.

– Он самый.

– Алмас Ханкилдеев, сотник. Помните меня?

Плюмбум присмотрелся к «долговцу». Обычная

физиономия, карие глаза, подстрижен наголо, стал- керский загар, мелкий шрам на щеке.

– Не, не помню. А должен?

Ханкилдеев разочарованно покачал головой:

– Да в общем-то не должны. Я тогда совсем мальчишкой был. «Отмычкой» у фрименов.

V – Ну что ж, – сказал Плюмбум, – рад, что вы выжили и сделали карьеру.

Ханкилдеев испытующе глянул на бывшего сталкера.

– Что здесь делает ваша группа?

– Плывет на спине, – не удержался от старой остроты Плюмбум. – Послушайте, сотник, такие вопросы не принято задавать в Зоне – даже человеку, которого вы держите на мушке.

– Вас хочет видеть генерал Роте.

Сказать, что Плюмбум удивился, значит ничего не сказать. Когда он готовился к экспедиции, то подумывал о том, чтобы установить контакты с нынешним главой «Долга», но потом отказался от этой затеи. Во-первых, было неизвестно, захочет ли Давид Роте увидеться после скандального и отягощенного стрельбой разрыва отношений в двадцатом году. Во-вторых, слухи здесь распространяются быстро, и новость о том, что в Зоне снова появился Плюмбум, которого по какой-то причине активно поддерживает командование самой могущественной группировки, вызвала бы особое внимание у всякой шушеры. Тут и третьей причины не требуется, но она тоже имелась в наличии: Плюмбум не был уверен, что его интересы совпадают с интересами «Долга». Что бы ни говорил о «долговцах» умненький мальчик Алекс Гроза, но идеология этого сталкерского клана была заточена под концепцию радикальной изоляции Зоны и сдерживания ее «жестоких чудес», а следовательно, попытка ученых проникнуть на какой-то другой уровень Зоны и принести оттуда новые чудеса должна вызвать сильное противление. Допустим, командование еще можно убедить, навешав лапшу о необходимости углубленного изучения с целью дальнейшего предотвращения и выкорчевывания, то на рядовых «долговцев», которые пришли в клан по зову сердца, подобные заклинания не действуют, что вполне логично: если ежедневно и еженощно рискуешь жизнью ради идеи, она становится тебе дорога – а в «Долге» при всей жесткости дисциплины командиры не рискнут пойти против воли рядовых, ведь дуэльный кодекс никто не отменял, могут и на Арену пригласить… В общем, прикинув шансы, Плюмбум отказался от варианта привлечения Давида Роте на свою сторону. И вот надо же – генерал сам проявил желание встретиться. И подкрепил его засылкой целой команды вооруженных оболтусов. Что ж, удача плывет в руки – грех отказываться.

– Интересно, откуда Давид узнал о моем прибытии, – задумчиво сказал Плюмбум; он специально назвал Роте по имени, чтобы подчеркнуть старое знакомство с ним. – Смотрю, нас тут чуть ли не ковровой дорожкой встречают. Жаль, нет цветов и оркестра.

– Я не уполномочен отвечать на ваши вопросы, – отрезал Ханкилдеев.

– Что ж, спрошу у самого Давида.

– Значит, проблем не будет?

– Никаких проблем. Нам проблемы не нужны.

– Хорошо. Пистолеты и ножи можете оставить при себе. Автоматическое оружие мы пока реквизируем до распоряжения Роте.

– Надеюсь, вы достаточно опытны, чтобы защитить нас от стаи кровососов или псевдогиганта? – подколол Плюмбум.

Сотник подколки то ли не понял, то не заметил.

– Мы достаточно опытны, – сказал он твердо, завершая на этом разговор.

Путь до Базы проделали в молчании – Плюмбум не хотел случайной оговоркой выдать посторонним свои намерения. «Долговцы» повели членов спасательной экспедиции прямо по старой дороге, которая вскоре уперлась в импровизированный блокпост. На обочине стоял «Икарус» без колес, окна которого были мертво заделаны металлическими листами с прорезанными в них бойницами. Саму трассу перегораживали наваленные друг на друга мешки с песком, за которыми была организована пулеметная точка. Караулившие на посту «долговцы» взмахами рук приветствовали возвращающихся из рейда сослуживцев, но на подконвойных посмотрели без особого любопытства – вольных много по Зоне шарится, вот и еще шестеро попались, болезные. Какое-то оживление вызвала только Jlapa – женщины в Зоне и по сей день оставались в диковинку, одна приходилась на десятерых. Впрочем, увидеть и обсудить ее прелести у «долговцев» не получилось – под костюмом высшей защиты много не разглядишь.

Пройдя через блокпост, сталкеры и ученые оказались на территории Базы – так уже долгое время назывался постоянный лагерь «Долга», расширившийся за счет завода «Росток» и Янтаря. Плюмбум и сам когда-то принимал участие в зачистке, лихие были времена. Теперь он шел и поражался тому, как изменилась База. Руины разобрали, по углам почистили, битую технику куда-то увезли, в окна зданий вставили рамы с жалюзи, появились щитовые ангары и нормальная вертолетная площадка. Понятно, что аномалии правил не придерживаются и границ не ведают, но бывший сталкер сразу отметил, что нигде не видно ни жгучего пуха, ни кисельных луж. Неужели убирают? А еще Плюмбум увидел нечто такое, что привело его в замешательство и заставило всерьез задуматься. Рядом с одним из ангаров расположилась явная «воронка» – там чуть дрожал воздух, как над расплавленным асфальтом в летнюю жару, – и при этом граница аномалии была четко определена аккуратно расставленными оранжевыми конусами вроде тех, которыми пользуются дорожные рабочие. Похоже, у старого приятеля Давида Роте на почве «орднунга» окончательно съехала крыша – это ж додуматься надо: очерчивать аномалии! Интересно, он за «кометами» и «теслами» тоже будет с конусами бегать?

Членов спасательной экспедиции провели к зданию склада напротив железнодорожной платформы. У Плюмбума с этим зданием были связаны не самые лучшие воспоминания: однажды его здесь серьезно ранил матерый кровосос, и если бы не Лёлек с Ла- рой, то гнить бы Виктору Свинцову в могиле уже лет десять как. Похоже, у его спутников тоже возникли не самые лучшие ассоциации – вся команда ученых имела кислый вид. Лишь Артур осматривался вокруг с восторженным любопытством. А как же иначе? Легендарная База, о которой столько написано, снято, спето и сплясано, что жизни не хватит со всем этим великим культурным наследием ознакомиться.

Хотя причин для уныния не было пока никаких. Наведение «орднунга» коснулось и этого мрачного здания. Над складскими воротами висел огромный рыцарский щит – символ «Долга». Рядом организовали две цветущие клумбы, работающий фонтанчик и даже соорудили памятник – странную сварную конструкцию, должную, очевидно, изображать пробирающегося по Зоне сталкера, но больше смахивающую на изготовившегося к прыжку снорка.

Отсалютовав часовым, замершим у ворот, сотник Ханкилдеев провел членов спасательной экспедиции внутрь здания. Разумеется, внутри бывший склад выглядел еще более обустроенным, чем снаружи. Мусор был убран, пол отскоблен, стены и решетчатые лестницы покрашены.

– Здесь вам придется разделиться, – сообщил Ханкилдеев. – Господин Роте хочет поговорить с господином Свинцовым тет-а-тет. Остальных попрошу в нашу столовую. Могу поручиться, что вы голодны. Защитные костюмы и амуницию можно сдать нашему оружейнику.

На этот раз ученые подчинились произволу не без удовольствия. Потрясения, которые они пережили утром и в первой половине дня, требовали паузы – хотя бы нескольких часов отдыха в безопасности, с обедом и послеобеденным сном. Предложение сотника пришлось по душе, ученые повеселели, а Лёлек сразу поинтересовался: «Чем у вас тут кормят? Диетическое питание есть?»

Плюмбум себе отдыха позволить не мог. Ханкилдеев сопроводил бывшего сталкера на второй этаж, там они остановились у массивной стальной двери с электронным глазком, на которой черной краской был изображен все тот же «долговский» щит. Сотник кашлянул, сделал подобострастное лицо и доложил, глядя прямо в глазок:

– Господин генерал, Виктор Свинцов доставлен по вашему приказанию.

– Благодарю за службу, – отозвался голос в скрытом динамике. – Присмотри пока за остальными.

– Слушаюсь!

Ханкилдеев по-дружески кивнул Плюмбуму и удалился.

Громко щелкнул замок, дверь приоткрылась. За ней обнаружился просторный кабинет, выглядевший по меркам Зоны роскошно. Мебель – только новая и не ширпотреб: современный письменный стол, кресла, шкафы, огромный сейф. На стене – уродливые рога псевдолося. Большая редкость, между прочим, поскольку этих массивных неповоротливых зверюг выбили из фауны Зоны чуть ли не в самом начале ее освоения. Распластавшись вдоль стены, застыл оскалившийся крокодил. Рудиментарные отростки, заменившие лапы, выдавали в нем мутанта – припять- крокодила, которого чаще называли просто и ласково Геной.

Давид Роте, одетый в легкий хлопчатобумажный комбинезон, сидел за столом, но при появлении Плюмбума встал и, улыбаясь, пошел навстречу. Плюмбум отметил, что с момента последней встречи главнокомандующий «Долга» окончательно и бесповоротно поседел. Впрочем, это не удивляло – у него и шесть лет назад пробивались седые волосы, а с такой жизнью…

– Здравствуй, брат сталкер! – поприветствовал Роте.

– Гутен таг, херр Роте, – сказал Плюмбум.

Улыбка генерала несколько увяла. Хотя он сам

периодически вворачивал в речь словечки из родного языка, но не любил, когда это делали другие. Наверное, думал, что его хотят таким образом поддеть. Ну а за кличку Фашист, которую ему дали «свободовцы», мог и прибить, не разбираясь, кто к какой группировке принадлежит.

Впрочем, на приветственной фразе познания Плюмбума в немецком языке заканчивались, и он перешел на русский:

– Говорят, ты хотел меня видеть, Давид?

– Да, – подтвердил Роте. – Есть серьезный разговор. Я тебе звонил и писал сегодня с утра, но ты, видимо, был занят – не отвечал на вызовы.

– Возникли проблемы. Пришлось решать.

– Понимаю.

Плюмбум положил на свободное кресло шлем, снял ремень с кобурой, расстегнул застежки на груди, затем – пуговицы и центральную молнию. С огромным облегчением выбрался из костюма, сложил его аккуратно, придавив баллоном.

– Где тут можно руки помыть? – спросил бывший сталкер у генерала.

После того как Плюмбум оправился, Роте полез в сейф и вытащил оттуда бумажный сверток, а за ним – пузатую литровую бутыль, наполненную прозрачной жидкостью. С победным видом водрузил бутыль в центр стола, сверток пристроил с краю.

– Хм, – сказал Плюмбум, усаживаясь.

– А то! – отозвался Роте. – У нас только самое лучшее. Эксклюзив. Ты на этикетку посмотри! Это тебе не какое-нибудь шайзе. Это – «Сидоровка»! Сам Сидорович делает! Точнее, его фирма. Но он держит руку на пульсе. Дегустирует продукт, так сказать. Посмотри, посмотри на этикетку, не морщись.

Плюмбум посмотрел. На этикетке действительно был изображен Сидорович во всей красе, сверху шла надпись «Сидоровка». Снизу другая – шрифтом поменьше: «Интерпресс».

– В смысле? – спросил Плюмбум.

– Энтшульдигунг?

– В смысле, что такое «Интерпресс»?

– Фирма Сидоровича.

– А почему так называется? Это немецкий?

Роте смешно наморщил лоб. Похоже, он никогда не задавался этим вопросом.

– Может быть, латынь?

– «Inter» означает «между», – задумчиво сказал Плюмбум. – «Press» он и в Африке пресс. Между прессом?

– Я этого не понимаю, – признал Роте. – Почему между прессом? Правильнее ведь сказать: внутри пресса?

– «Внутри» всегда было «Intro»…

Роте выглядел озадаченным.

– А что в кульке? – поинтересовался Плюмбум.

– О! Это еще одно достижение Сидоровича! Вяленая щука, выловленная в Волге.

– Надо же. У старика хватает сил на рыбалку? Или это Сидорович-младший постарался?

– Что ты? Сам, собственноручно!

– Сколько ж ему лет? Под семьдесят уже? Какой бодрый старик. Щук ловит, водку дегустирует. Всем бы нам так в его возрасте.

– Возраст Сидоровича не имеет значения, – назидательно сказал Роте. – Сидорович бессмертен.

Он откупорил бутыль и разлил водку по двум массивным стопкам, выточенным токарным способом из нержавейки.

– Предлагаю отметить нашу встречу, – сказал он, поднимая свою стопку на уровень глаз. – Все же давно мы с тобой не виделись. Редко ты заходишь. Совсем нас забыл. А зря! Чаще надо встречаться!

Плюмбум не стал возражать.

Они выпили. Закусили щукой, которая действительно оказалась очень хороша. В голове у бывшего сталкера почти сразу зашумело, но он знал, что не опьянеет – не та обстановка, чтобы расслабляться.

– Кстати, – сказал он, проглотив жесткий кусок. – Ты намекал, что есть серьезный разговор. Я слушаю.

– Ты куда-то торопишься?

– Есть такое дело.

– Расскажешь, в чем причина спешки?

– Думаю, ты уже в курсе. Но если тебе хочется послушать мою версию, то пожалуйста. На Свалке пропала научная экспедиция. В ее составе моя дочь Алина. Я собираюсь выяснить обстоятельства исчезновения экспедиции и в случае необходимости вытащить ученых из передряги.

Роте выслушал, кивнул:

– Что ж, достойная цель.

– Если можешь, помоги.

– Чем же я могу тебе помочь?

– Опытными людьми. Свалка – это ведь ваша вотчина? Кроме того, у вас в госпитале прописался сталкер Держава. Он сопровождал экспедицию. Хотелось бы с ним поговорить – выяснить все обстоятельства.

Генерал «Долга» снова наполнил стопки. Но на этот раз обошелся без тоста.

– Прозит, – сказал он, опрокидывая в себя «си- доровку».

Выпил и Плюмбум.

– Ну? Что скажешь? – спросил он.

– Скажу, что неудачное время выбрали твои яй- цеголовые для экспедиции. И место неудачное. Мы на грани войны со «Свободой». Представь, они нагло перекрыли проход от Базы к Свалке. Были уже стычки. Пока ведем переговоры, но выглядит так, что этот надутый индюк Ёж хочет войны.

– Ёж? «Монолитовец»? Твой бывший компаньон?

– Он. Тот еще подонок. Всегда всех предавал. Теперь вот стал Координатором у «Свободы» – самое место для такой мрази.

– Чего он добивается?

– Того же, чего всегда добивается «Свобода», – контроля над богатыми территориями и надежными

проходами. Но ты же знаешь: им только волю дай, распотрошат Зону в момент. Ни стыда, ни совести у людей. Хуже бандитов. Ситуация осложняется тем, что в Зоне что-то происходит. Что-то серьезное. Появились новые аномалии. Вылезли новые мутанты. Мы таких и не видели раньше. Слышал о ракопауке?… По всем направлениям идет нездоровая активность. А тут еще ты со своими проблемами.

– Мне нужно на Свалку. И я туда пойду. Понадобится – заключу временный союз со «Свободой». Если, конечно, мне откажется помочь «Долг».

Давид Роте некоторое время молча разглядывал Плюмбума, потом вздохнул и сказал так:

– Вижу, ты ничего не знаешь. Ладно, придется тебе объяснить. Раньше или позже все равно кто-ни- будь расскажет. Что ты знаешь об объекте Икс-че- тыре?

– Икс-четыре? Оперативный архив О-Сознания? Это миф!

– Не миф! Архив существует! И находился он у нас под носом – на севере Лиманска. Есть там одно приметное здание – старая школа. К ней многие пройти пытались, но безрезультатно. Дикое сочетание аномалий вокруг, но главное – мощнейший уникальный «рубец». Работает лучше всякого «вы- жигателя мозгов». Никакая пси-защита не спасает. Архив О-Сознания был в этой школе. Похоже, в подвале…

Пришла пора задуматься Плюмбуму. Байки о существовании людей, объединенных в «коллективный разум» О-Сознания и управляющих всеми процессами в Зоне, ходили в среде сталкеров очень давно. Дескать, именно они создали и саму аномальную Зону, и мутантов, ее населяющих. С какой целью? Ну а как же – чтобы перейти на следующую ступеньку человеческой эволюции, стать всемогущими и покорить мир. В продолжении легенды утверждалось, что знаменитый Стрелок сумел раскусить замысел О-Созна- ния и уничтожил его, после чего контроль над Зоной перешел к Хозяевам – существам, которые и сами были порождениями Зоны, но как-то вписались в «систему управления».

Существовали и версии классической легенды. Кое-кто, например, утверждал, что члены О-Созна- ния были подневольными – смертниками, над которыми проводились эксперименты и которые при первой возможности вышли из-под контроля, устроив локальный Армагеддон. Другие, наоборот, говорили, что это ученые, по собственной инициативе открывшие канал связи с другим измерением, но мутировавшие в результате этого до полной потери человеческого облика.

Плюмбум не верил этим байкам. Он считал мифом не только историю лаборатории Икс-четыре, но и само О-Сознание. Прежде всего потому, что прожил поблизости от Саркофага целый месяц как раз перед Первым Выбросом, превратившим Чернобыльскую зону отчуждения в Зону аномальных явлений. И он отчетливо помнил, как российские и украинские военные в трогательном единении пытались установить здесь свои порядки, завозили технику и солдат, разбивали территорию на сектора с разными режимами допуска, копошились в выселенных поселках. Ну да – что-то такое вояки сделали с пространством-време- нем. Вполне возможно, что и пробили канал в другое измерение, физики этого не исключают. Но где наша армия, там известный бардак. И все в первый день вышло из-под контроля, понеслось по кочкам. Не было никогда здесь никаких «систем управления». Зона – это крайнее воплощение хаоса, и только так ее следует воспринимать. А мифология О-Сознания возникла, потому что человек психологически не приемлет хаоса, пытается упорядочить его, сочиняя, в частности, конспирологические легенды.

Однако Давид Роте думал иначе. У него был опыт, противоположный опыту Плюмбума. Он считал, что его родители были в числе группы немецких туристов, осматривавших Саркофаг в день Первого Выброса. Эти туристы то ли погибли, то ли провалились в иной мир, то ли стали заложниками Хозяев Зоны. Так или иначе, но узнать об их судьбе можно было, только установив контакт с О-Сознанием, в реальность которого Роте истово верил – как религиозный фанатик верит в существование своего Бога.

Давид искал следы О-Сознания с того момента, как пришел в Зону, и, разумеется, находил их – Зона способна создать любую требуемую иллюзию. Хочешь найти подтверждение тому, что где-то есть контролирующий орган? Найдешь и «систему управления», и странных людей, которые повелевают мутантами. Это вопрос интерпретации, чистая психология. Но разубеждать Роте не имело смысла – лучше использовать для получения новой информации. Архив О-Созна- ния, говоришь? Занятно.

– Значит, школа на севере Лиманска, – с глубокомысленным видом изрек Плюмбум. – Архив точно находится в подвале? Что он собой представляет?

– Теперь уже не установишь, – мрачно сообщил Роте. – Архив изъят, здание взорвано.

– Откуда тебе известны все эти увлекательные подробности?

– В том-то и дело, брат сталкер, что они тебе тоже должны быть известны.

Плюмбум насторожился. Это было еще не обвинение, но близко к нему.

– Не понимаю тебя, брат сталкер, – медленно сказал он.

– Не понимаешь? Что ж, тогда я задам несколько наводящих вопросов. Как давно ты знаком с вольными сталкерами Алексом Грозой и Борей Молнией?

Плюмбум ожидал вопроса в этом духе – к главе «Долга» поступает информация о нелегальных пересечениях Периметра: от агентов или прямиком от миротворцев, – но не ожидал, что это будет настолько точный вопрос. Бывший сталкер даже растерялся. Но хитрить-вертеть смысла не было, поэтому он ответил:

– До сегодняшнего утра не имел чести. Забавные ребята. Они меня смогли удивить. Ты можешь о них рассказать?

– Так…

Давид встал из-за стола, прошелся по кабинету, остановился у окна, глядя во двор сквозь мелкоячеистую металлическую сетку.

– Ты только что мне солгал, Виктор, – сказал он. – Я знаю, что ты на это способен. Любой сталкер соврет – глазом не моргнет. Но здесь и сейчас это не самая лучшая политика.

– Я тебя снова не понимаю, Давид. Мне нужна помощь «Долга» – зачем врать? Ребят я впервые увидел сегодня утром, когда они прилетели на этих своих машинках и помогли нам отбиться от банды Клеста. Там был еще какой-то мужик в вашем костюме, распоряжался. Если он «долговец», то прими мои соболезнования. В оправдание могу сказать, что этот «долговец» собирался нас убить.

Роте резко повернулся на каблуках, глянул на Плюмбума со смесью ненависти и отвращения на лице:

– Какой Клёст? Какой «долговец»? Что ты мне мозги пудришь? Забыл, кто я? Забыл, что я могу с тобой сделать? С тобой ведь Лариса? Понравится ей на Арене?

Как сказали бы классики, вечер переставал быть томным. Плюмбум тоже поднялся из кресла.

– Грубо, Давид, грубо. Я не могу тебе сказать того, чего сам не знаю. Даже если ты отправишь нас с Ларой на Арену. Но у меня есть конструктивное предложение. Готов его выслушать без предубеждения?

Роте с полминуты боролся с собой, но не дал ненависти выплеснуться в ярость.

– Гут. Говори.

– Я не могу взглянуть на ситуацию со стороны. Опиши мне ее, и я попробую ответить на вопросы так, чтобы ты мог мне поверить. Обещаю, положа руку на сердце, быть предельно откровенным. Это в моих интересах, помнишь?

Главнокомандующий «Долга» еще побуравил Плюмбума подозрительным взглядом, потом вернулся за стол, отрезал от щуки большой ломоть, с ожесточением начал рвать его зубами. Видимо, успел собраться за это короткое время с мыслями, прикинув все «за» и «против», и решил, что в предложении бывшего соратника есть резон.

– Буду краток, – пообещал Роте. – Я пришел в Зону четырнадцать лет назад. И с тех пор пытаюсь добраться до О-Сознания. Я дошел до Монолита, Виктор. И видел его падение. О-Сознание сокрушено, в этом нет никаких сомнений. Однако нашлись те, кто сумел сохранить рычаги управления. Я консультировался с учеными. Такое вполне возможно. О-Созна- ние генерировало пси-поле при помощи механизмов. Одно из самых мощных устройств находилось на Радаре, ты помнишь. С появлением в Зоне мутантов- телепатов возникла и возможность перевести систему управления на чисто биологическую основу. Но коды доступа остались прежними. Поэтому так важен оперативный архив О-Сознания. Там есть всё: технические описания, исходники программ, результаты многолетних экспериментов, описание эволюции Зоны с первых дней ее появления. Понимаешь, Виктор? Если я обрету архив, то получу доступ к рычагам управления. Я стану истинным Хозяином Зоны. Я перестрою здесь все!

Плюмбум отметил про себя, что Роте не сказал: «Мы получим доступ» или «"Долг" получит доступ» – он сказал прямо: «Я получу доступ».

Все когда-нибудь проговариваются, с грустью подумал Плюмбум. И Давид – не исключение. Зачем ему становиться Хозяином Зоны? Не для того, наверное, чтобы открыть тайну исчезновения родителей. С учетом того, что делает с людьми Зона, пусть уж лучше остается тайной. Ответ напрашивается – для того ему это нужно, чтобы установить в Зоне свой немецкий «орднунг»: чтобы, значит, всякая «воронка» была учтена и огорожена; чтобы, значит, везде цвели клумбы, били фонтанчики и стояли памятники невинно убиенным сноркам. И как ему объяснить, что это запрещено, что это табу? Нельзя стремиться стать главным за вратами ада. Даже из самых лучших побуждений – нельзя! Потому что ад останется адом, а вот ты превратишься в демона…

– …Поэтому я охочусь за архивом с тех пор, как узнал о его существовании, – продолжал свой рассказ генерал «Долга». – Но найти его оказалось непросто. Никаких следов, никаких указателей. Объект Икс-че- тыре, где-то в Зоне. Вот все, что удалось узнать за пять лет! И вот вчера ближе к ночи я получаю информацию от одного из своих агентов: в Баре пытались навести справки о семействе Райка. Я сразу учуял запах серы! И встрепенулся. Первая ниточка к О-Созна- нию за много лет! Разумеется, я запросил подробности. Мне доложили, что интерес к Райка проявлял Алекс Гроза. Причем опрашивал он самых старых сталкеров и торговцев – тех, кто Зону топчет больше десяти лет. Стало ясно, что малек в теме. Конечно, все это могло быть и простым совпадением. Поэтому я навел дополнительные справки. И знаешь, что я выяснил? Двое суток назад Алекс Гроза и Боря Молния притащили на Базу полумертвого сталкера, известного как Эдик Держава, – члена научной экспедиции, которая с неведомой целью отправилась на Свалку. Пришли они из Лиманска. Из Лиманска! Что делал в Лиманске сталкер Держава, который ушел на Свалку? И что там делали Алекс Гроза и Боря Молния? Пришлось запросить данные «Длани» по Лиманску. И что я вижу? Активность вокруг территории, которая раньше считалась недоступной. Взрыв и пожар, разрушение здания школы. Потихоньку начало складываться. Но и это еще не все, Виктор. Я потребовал доставить юнцов для разговора. И опоздал – они свалили не только с Базы, но и из Зоны. Пока я занимался организацией розыска и вел переговоры с военными, выяснилось кое-что новое. Сталкеры сорвались не просто так – они побежали встречать тебя. На полусогнутых! И вот теперь, Виктор, ты легко можешь представить себе, как это выглядит со стороны. Я ищу архив О-Сознания много лет и вдруг нащупываю надежную нить. Каким-то образом два вольных сталкера узнают местоположение архива, школа в Лиманске, и добираются до него. Но они слишком молоды и глупы, чтобы провернуть подобное по собственной инициативе. Более того, они не понимают ценности архива. Иначе не трепались бы в Баре! А значит, есть человек, который прекрасно все понимает. И знает, как распорядиться архивом. И кто же этот человек? Кто бросил свои московские дела ради того, что впервые за три года показаться в Предзоннике? Кто не пожалел целого состояния, чтобы как можно быстрее оказаться здесь? Кто встречался с наглыми вольными? Кто проявляет повышенный интерес к Эдику Державе и к научной экспедиции, которая якобы направлялась на Свалку, а на самом деле служила прикрытием для ходки совсем в другую сторону? Кто тот уникальный человек?… Ты, Виктор! Вот как это выглядит со стороны!

Когда Роте закончил, Плюмбум испытал столь сильное облегчение, что чуть не расхохотался в голос. Оказывается, генерал «Долга» – большой фантазер. Сочинитель. Ему бы романы писать. Даже немного жаль, что придется разбить эту изящную конструкцию.

– Ты все сказал, Давид? – уточнил бывший сталкер. – Теперь дай мне сказать. Выпей вон «сидоров- ки», успокойся и послушай. В твоей логике есть очевидный изъян. Допустим, я знаю об архиве О-Созна- ния. Допустим, я организовал экспедицию для того, чтобы архив этот добыть. Допустим, Гроза и Молния добыли его для меня. Но тогда что я делаю в Зоне? Какой смысл мне переться сюда, рискуя своей жизнью и жизнями своих друзей? Какой смысл мне идти к тебе на прием и просить о помощи?

– Ты ко мне на прием не пришел, – заметил Роте ворчливо. – Тебя ко мне привели.

– Тем не менее. Я же знаю, что ты ищешь следы О-Сознания по всей Зоне. И архив для тебя представляет огромную ценность. Неужто я не придумал бы способ не попасться тебе на глаза? В прошлый раз ведь придумал…

– Ты спешил… Не ожидал, что у мальков все получится… Решил рискнуть…

– Извини, Давид, но такая логика приведет тебя в тупик. Ты уже начал придумывать дополнительные обоснования к своему обвинению. Таким способом можно доказать что угодно. Например, что я убил Кеннеди или взорвал Чернобыльскую АЭС.

– Ты не мог убить Кеннеди.

– Почему же?

– Ты тогда еще не родился. Надежное алиби.

– Ну да, ну да, а ЧАЭС взорвать мог, потому что мне тогда уже было три года. Вполне осознанный возраст, чтобы взрывать атомные электростанции! В общем, Давид, я советую тебе пересмотреть свой взгляд на происходящее. Пока ты не наделал серьезных ошибок. А наделаешь – не исправишь.

– Ну и как ты объяснишь эту цепь событий? Совпадением? Таких совпадений не бывает!

– Попробую объяснить. Если ты ответишь на один вопрос. Кто такие или что такое «семейство Райка»?

Роте поиграл желваками, глядя на бутыль водки перед собой.

– Это очень старая история. Имеется один достоверный факт: в группу О-Сознания входила Марина Волханова – ясновидящая с редчайшими пси- способностями. В начале карьеры работала на ваши спецслужбы, потом сумела сбежать в Швецию – очевидно, помогли. Но и там не закрепилась. Исчезла в две тысячи пятом, а через год началось сам знаешь что.

– Не вижу связи. Мало ли исчезнувших экстрасенсов…

– Я был знаком с ее дочерью. Очень близко знаком. И я знаю точно: Волханова стала частью О-Соз- нания. А дочь звали Ким Райка – по фамилии ее отца-шведа.

– Понятно, – после короткой паузы сказал Плюмбум.

На самом деле многое оставалось непонятным. Даже если принять точку зрения Роте и согласиться, что Зоной когда-то управляли и можно каким-то чудом ухватить «рычаги управления», участие в этой истории двух юных сталкеров и Эдика Державы пока не находило внятного объяснения. Что они делали в Ли- манске? Как прошли к школе? Зачем взорвали ее? Вопросы, вопросы…

Впрочем, честность – лучшая политика. Сейчас как раз тот самый момент, когда нужно рассказать Роте все как есть, упустив только некоторые малосущественные детали.

И Плюмбум рассказал. Поведал о традиции собираться в апреле на даче у Болека под Рузой; о явлении Лары и записке Алины; о том, как организовывал экспедицию спасения и привлек к ней физика Артура; о том, как пришлось удирать из Борисполя и десантироваться под Лубянкой; о бандитах Клеста и юных сталкерах на бегалётах. Не сказал он только о «Звезде Полынь» и о своих планах, связанных с Ковшом и Свалкой.

Роте выслушал с полным вниманием, не перебивая. Потом спросил:

– И как это можно объяснить? Твоя версия?

– Корпорации знают о твоем архиве. Больше того, они установили точное его местоположение и пути прохода сквозь аномалии. Мне страшно представить, сколько сталкеров пришлось на это дело положить. Но Лиманск – известное место. Одним больше, одним меньше – никто не заметит потери бойца… Впечатление, что разыгрывается какая-то сложная ком-

6 Первая экспедиция бинация. Могу предположить, что частью этой комбинации стала экспедиция ФИАН. Никто не ожидал, что я с друзьями вмешаюсь в процесс. Но когда мы вмешались, нас сразу попытались приструнить. Кто- то очень хочет остановить нас. Кто-то, наоборот, стремится помочь. Я не могу тебе сейчас сказать, кто это. Сам хотел бы знать, но…

Похоже, Роте поверил. Он был достаточно опытным человеком, чтобы отличить искренность от расчетливости. Да и в версии о непосредственной причастности Плюмбума к делу об архиве было слишком много белых ниток.

– Твои дальнейшие действия? – спросил генерал «Долга».

– Осмотримся, закупим амуницию, соберем информацию, а рано утром выйдем. Времени у нас мало, Давид. Я очень беспокоюсь за Алину. Для нее это первая ходка. Ясно, что Зона не та, что прежде, но гробануться здесь все так же просто. Однако перед выходом я очень хотел бы встретиться с Эдиком Державой и выяснить, каким образом получилось так, что физики шли на Свалку, а он оказался в Лиманске. Организуешь?

Роте оторвал взгляд от бутыли, посмотрел на Плюмбума и отрицательно покачал головой.

– Нет.

– Нет? Почему нет?

– Скажем так, ты меня почти убедил, Виктор. Но дела это не меняет. Мне нужен архив О-Сознания, а конкуренты не нужны. Хочешь поговорить с Державой? Хочешь получить помощь «Долга»? Я организую тебе и то, и это, но при одном условии. Ты найдешь мне Алекса Грозу и Борю Молнию.

Плюмбум опешил:

– Как я могу это сделать?

– Меня не интересуют подробности. Как принято у вас говорить? Ты – мне, я – тебе?

Плюмбум встал и начал одеваться. Спорить и просить, унижая собственное достоинство, не имело смысла. В конце концов, перед ним не старый приятель Давид Роте, с которым вся Зона пройдена вдоль и поперек, а главнокомандующий «Долга» – совсем другой коленкор.

Но от колкости не удержался. Натура такая.

– До встречи, Давид, – сказал Плюмбум уже в дверях. – Надеюсь, в следующий раз она пройдет в более теплой и дружественной обстановке. И… спасибо за рыбу!

Свою группу бывший сталкер застал во всеоружии – пообедав, команда не позволила себе расслабляться, а в ожидании собралась у фонтанчика. Плюмбум с ходу отметил, что «реквизированное» трофейное оружие вернули всем.

– Ну что? – тут же вскинулась Лара. – Есть новости?

– Пил небось? – спросил Лёлек, с завистью принюхиваясь.

– Так! – сказал Плюмбум. – Вопросов не задаем. Быстро и слаженно перемещаемся в гостиницу.

До новой гостиницы «Долга», организованной в здании администрации завода «Росток», было рукой подать. Здесь тоже все выглядело достаточно цивильно, хотя Зона накладывала свой отпечаток: подсобные помещения находились на этажах, а гостевые комнаты – в подвале. Последние отличались аскетической, почти тюремной обстановкой: массивная металлическая дверь с глазком, двухъярусная койка, два стула, школьный стол, раковина умывальника в углу. Душ и туалеты для всех проживающих находились в конце коридора. Вроде бы сервис на уровне плинтуса, но любой, кто хоть раз побывал за Периметром, быстро начинал понимать, сколь высокую цену приходится платить в Зоне за создание минимального комфорта, а потому довольствовался тем, что дают. Есть электроэнергия. Очень хорошо! Есть холодная вода? Великолепно! Есть свежие простыни? Обалдеть! Дайте две!

При регистрации и оплате возникла небольшая заминка. Лара должна была определиться, с кем будет жить. Разумеется, на Базе порядки были не те, что в поле, где всякий считал одинокую женщину своей законной добычей. Но при известном дефиците на прекрасный пол как-то само собой сложилось, что если женщина селится в гостинице одна, она как бы намекает сообществу о своем желании немедленно обрести спутника. И тут от репутации и крутизны данной особы ничего не зависит – кандидаты на роль «второй половины» выстраивались в очередь, ибо каждый полагал себя еще круче. Периодически дело заканчивалось мордобоем или даже стрельбой, но чаще дамы признавали право самцов на пару. Чтобы избежать нашествия кавалеров с бутылями самогона под мышкой, Лару надо было прописать в комнате с кем-нибудь из членов спасательной экспедиции. Выбор, разумеется, оставался за ней. Бывшего сталкера устроил бы любой вариант, а вот Привалов очевидным образом напрягся – он все-таки дурак, нашел тоже место и время для ревности.

Чуть поколебавшись, Лара выбрала Плюмбума. Привалов глянул исподлобья, но промолчал. И зарегистрировался с Лёлеком. Артур в результате отправился к Шурику-С-Цитатой.

На стене за стойкой регистрации висел большой самодельный плакат. На нем были нарисованы какие- то непонятные уродцы, а надпись гласила: «Сегодня на Арене! Поединок мрачных порождений Зоны. Двухлетний псевдогигант МИХАЙЛО против любимицы публики – пятилетней химеры ФРИСКЕ! Кто победит в смертельной схватке? Станьте очевидцем этого беспримерного события! Количество входных билетов ограничено!»

Передавая связку ключей Плюмбуму, «долговец» за стойкой доверительно улыбнулся и вполголоса сказал:

– Будете делать ставки у букмекеров – рекомендую поставить на псевдогиганта. Проверенная информация! Фриске уже не та, что раньше. Затопчут ее сегодня.

Плюмбум скептически хмыкнул, после чего члены спасательной экспедиции спустились по решетчатой лестнице в подвал. Костюмы и длинноствольное оружие забросили в «номера». Затем Плюмбум провел краткий инструктаж. Артур и Лара под руководством Шурика-С-Цитатой отправлялись к местным торговцам за покупками: необходимо было приобрести разгрузки, модернизированные под Зону автоматы, обоймы к ним и стандартизованные артефакты по списку. Привалов остался сторожить «Звезду Полынь», заодно Плюмбум поручил ему войти в сталкер- скую Сеть, ознакомиться с новостями, проработать маршрут завтрашней ходки, собрать и упорядочить всю доступную информацию по Алексу Грозе и Боре Молнии. Сам он, взяв в спутники Лёлека, отправился в «100 рентген».

Знаменитый подвальный бар продолжал оставаться одной из самых запоминающихся достопримечательностей Зоны. Пятнадцать лет он служил нейтральной территорией, на которую мог зайти любой. Какие-либо разборки внутри и в окрестностях бара были запрещены, безопасность гарантировал «Долг». За попытку нарушить покой посетителей лишали права входа, попасть в черный список никто не хотел.

Бармен – его так и называли всегда Барменом с большой буквы «Б» – был одинаково приветлив со всеми, не различая статусов и званий. Наверное, бармены менялись – не может человек стоять за стойкой двадцать четыре часа в сутки и круглый год подряд. Но то ли у Бармена были братья-близнецы, то ли он давно перестал быть человеком (в Зоне и не такое встретишь!), но когда бы Плюмбум ни заглянул в бар, он всегда видел одно и то же лицо. С последнего визита Бармен, конечно, изменился: постарел и еще сильнее обрюзг – но, без сомнения, это был он.

Из позитивных новшеств Плюмбум отметил: открытие третьего зала, появление металлических столиков и табуреток, информационные доски на стенах. В остальном все было по-прежнему: грязноватый пол, кое-где посыпанный опилками; неприятная смесь запахов, в которой преобладает перегар; задорно гомонящие компании; мрачные личности по углам.

Приветственно махнув Бармену, Плюмбум тоже выбрал угловой столик и сел так, чтобы хорошо видеть весь первый зал, стойку и проем входной двери. Лёлек уселся напротив и тут же попросил:

– Закажи чего-нибудь крепенького.

– Тебе ж нельзя, врачи запретили.

Лёлек с грустью посмотрел на друга.

– Меня сегодня должны были убить. Дважды. Нет, трижды. Сначала – бандиты. Потом в меня могла разрядиться «электра». Эта чертова леталка могла упасть и разбиться. Подозреваю, что будет еще круче. Кой черт поминать врачей, если завтра, может, последний день в жизни?

– Ты мне это прекрати! – Плюмбум повысил голос. – Нельзя в Зону с похоронным настроением идти. Гробануться хочешь?

– Вот и не трави душу своими врачами, – огрызнулся Лёлек. – Налей лучше. С медициной я сам разберусь. Когда вернемся.

– Уже лучше, – похвалил Плюмбум. – Ладно, возьму хорошей водки. Только не вздумай нажраться! Чем закусывать будешь?

– Чем тут закусывать? Всегда в «Рентгенах» дрянью кормили. Не думаю, что меню сильно изменилось. Какие-нибудь лапки снорка или щупальца кровососа в томатном соусе. Сожрешь – потом полдня на толчке просидишь. Нет уж.

– Договорились, рисковать не будем. Возьму салат.

Плюмбум подошел к стойке, поздоровался с Барменом, заказал графин «самой лучшей» водки, овощной салат без приправ и намекнул, что собирается завтра с утра на Свалку, а потому ищет опытного проводника и готов оплатить его услуги по высшему разряду. Бармен солидно кивнул, принимая информацию к сведению.

Бывший сталкер вернулся за столик и приготовился ждать. Бар постепенно наполнялся. Подходили новые клиенты, кто-то прямо в защитном костюме, из Зоны, компании росли. Голоса зазвучали громче, тосты становились развязнее, анекдоты острее.

Плюмбум с Лёлеком распили графинчик, но никто к ним так и не подсел. Пришлось заказывать второй.

Лёлек захмелел и, озираясь, сказал:

– Вот уж не думал, что попаду сюда еще хоть раз. Глаза б мои не видели это место!

– Ты мог отказаться от участия в экспедиции.

– Не мог! Если Болек пошел, то и я должен.

– У него есть основания – он считает Алину своей дочерью. А у тебя какие основания?

– А я там, где Михаил, – просто сказал Лёлек. – Ты же знаешь, мы со школьной парты вместе. Где он, там и я. А кроме того, представил: сижу себе в Москве, а вы в Зоне. Не смог представить… Так что, Витя, выбора у меня не было.

– Выбор всегда есть. Но спасибо, Денис, за то, что пошел. Я этого не забуду.

Лёлек вяло отмахнулся:

– Всегда пожалуйста. Обращайся еще.

Пискнул сигнал на ПДА. Плюмбум посмотрел.

Пришел первый отчет от Привалова.

Новости выглядели неутешительно. Дополнительных сведений об экспедиции ФИАН в Сети не появилось. Эдик Держава также нигде не засветился. Болек на связь не выходил.

Зато по Алексу Грозе и Боре Молнии информации было с избытком. Плюмбум показал Лёлеку жестом, что некоторое время будет занят, и углубился в чтение.

Как и ожидалось, юные сталкеры оказались совершенно феноменальными ребятами. История их похождений в Зоне тянула на новую легенду, однако пока не отыскался пиит, который воспел бы и увековечил.

Они появились на Южном Кордоне внезапно, словно осенние листья, принесенные порывом ветра. Как они впервые преодолели Периметр, который к тому времени уже был напичкан всевозможной следящей электроникой, находился под постоянным мониторингом «Длани» и охранялся не только миротворцами, но и головорезами корпораций, оставалось загадкой.

Приняли Алекса и Борю равнодушно: вот еще два домашних мальчика, которые переиграли в компьютерные игры и решили по глупости, что и в жизни все будет так же гладко и красиво, комфортно и весело. Самое правильное было бы взять обоих за шкирку и препроводить на ближайший пост миротворцев с напутствием вернуть детей в семью – наверняка родители уже с ног сбились, их разыскивая, – однако в Зоне альтруисты попадаются куда реже, чем женщины.

Ко всему прочему, в нарушение традиции молодые люди сами придумали себе псевдонимы: Гроза и Молния. Это тоже изрядно повеселило бывалых сталкеров: ни одни нормальный мужик в здравом уме не согласится признать за собой погоняло с «бабской» коннотацией. Козел, но не коза! Грозный, но не Гроза! Однако новому поколению все нипочем – начитались комиксов, вообразили себя суперменами, правил не знают, понятия не принимают. Значит, скоро гробанутся!

Таким образом, ребят похоронили задолго до того, как они показали себя в деле. А они очень хотели учиться – прямо из шкурки лезли, напрашиваясь в «зарницу» или «ходку». Их было даже немного жаль. Впрочем, на Кордоне всегда найдется какой-нибудь отморозок, который без вопросов возьмет пару «отмычек» в дорогу, чтобы ради малой корысти толкнуть их в «мясорубку» или направить под «коготь». Но когда такой отморозок нарисовался, вдруг выяснилось, что и парни не столь просты, как думалось со стороны – тему изучили и, проявив теоретическую подкованность, заявили, что «отмычками» не пойдут, а готовы заключить договор и оплачивать нормальное доброжелательное обучение реальными деньгами. Баблосы у них действительно водились, при этом новички зачем-то уверяли всех, что получили их, подрабатывая развозчиками пиццы. Сталкеры делали вид, будто верят, при этом полагая, что юные выскочки просто пощипали родителей, скоро лафа у них закончится, и они либо вернутся на большую землю, либо все-таки согласятся на условия сообщества. Но ребята не сдавались и уговорили сталкера по кличке Либру- сек стать «сэнсэем».

Либрусек тоже был легендой. Но из тех легенд, которые вспоминать в приличной компании не принято. Среди сталкеров хватает неопрятных подонков, но Либрусек по неопрятности и подлости мог дать любому сто очков вперед. Откуда он родом, никто не знал. И по языку установить было затруднительно: он одинаково плохо говорил и по-русски, и по-украински, и по-английски. Поговаривали, что чуть ли не из Эквадора, но эквадорским (или какой там у них язык государственный?) никто из сталкерской братии не владел, а потому испытать его не мог. Все знали, что дальше Свалки Либрусек не ходит, Зоны боится, однако хабар у него всегда водился, а это означало, что мужик приворовывает, потроша чужие нычки. Но, как говорится, не пойман – не вор, а Либрусек как-то умудрялся выкручиваться, даже в пиковых ситуациях подставляя вместо себя других. Еще он был патологически жаден, и хотя как раз это здесь плохим качеством или вредной привычкой не считалось, изваял целую философию, так или иначе жадность оправдывающую. Плюмбум наблюдал процесс только один раз, но запомнил, кажется, на всю оставшуюся жизнь: сидит перед костром заросший по самые глаза и дурно пахнущий бомж, сплевывает после каждого слова и сморкается после каждой фразы; при этом с сильным акцентом, вещает о том, что все в Зоне создано для человечества, а не для конкретных людей, а значит, нельзя артефакты присваивать и индивидуально распоряжаться, потому что грех это, вырождением и «концом света» обернется, нужно делиться всем добытым безвозмездно и прежде всего с ним, Либрусе- ком, а кто не хочет делиться, тот будет проклят грядущими поколениями и забыт. Поразительно идиотское зрелище!

И вот этот самый Либрусек из жадности взялся водить Алекса и Борю в Зону, знакомить их с уловками истинных крадущихся, учить стрелять по слепым собакам и разбрасывать болты с гайками. Остальные сталкеры, прижившиеся на Южном Кордоне, отнеслись к затее юмористически, но отговаривать амбициозных молодых людей от «ходки» никто не стал. Зато с интересом ждали, чем дело закончится. Каково же было изумление сообщества, когда к вечеру парочка вернулась донельзя смущенная и без Либрусека. Разумеется, их тут же спросили: куда дели заслуженного сталкера? Те отвечают: да непонятно как-то, шли вдоль «железки», а там сквозной технический туннель в насыпи, Либрусек чего-то углядел, шагнул туда, и хлоп – нет его. Объяснению ребят в общем-то поверили – с чего бы им врать, таким чистеньким и домашним? Да и друзей, которые за Либрусека сильно переживали бы, на Кордоне не нашлось. Та же история, что у классика: «От того убытку нет, коли вор потерялся». Посудачили вечерок и забыли.

Следующая странная история, связанная с новичками, произошла через три дня после исчезновения Либрусека. Сталкер Вася Пижон получил рядовой квест от барыги – система «Длань» засекла на Свиноферме белого кабана с рогами (!), ученые тут же пробашляли за труп редкого мутанта, но, как всегда, дали сущие гроши, и выходить на охоту никто из «кордонных» не пожелал. А Вася сильно проигрался в карты, был должен половине вольных и от отчаяния взялся работу. Благо Свиноферма в двух шагах, путь провешен до сантиметра, за полдня можно обернуться. Однако наличествовала одна серьезная проблема – на кабана нельзя выходить в одиночку, ибо он тоже пасется в компании, и пока ты разделываешь на шашлык первого, второй способен превратить тебя в фарш. Нанять помощников Вася не мог в силу вышеозначенных причин, а потому пригласить в «ходку» новичков посчитал хорошей идеей: сталкерский опыт у них, очевидно, нулевой, но стрелять обучены, задницу прикроют.

Алекс с Борей вернулись через сутки, приволокли редкого кабана, сдали барыге. Тут уж сообщество «кордонных» сильно возбудилось: где Вася Пижон?! Новички смущенно отвечают: мутанта они выследили и завалили, от стада успешно отбились, но на обратном пути, уже у Элеватора, Пижон углядел какое- то свечение рядом с дорогой, сунулся туда, и хлоп – нет его.

Подобное объяснение уже никого не могло удовлетворить. Посовещавшись, опытные сталкеры решили проверить показания неофитов и организовали экспедицию по местам «боевой славы».

Всех, кого потеряли, нашли недалече. Либрусека пожрала «клеть», выросшая на входе в туннель под насыпью – как и полагается в таких случаях, он находился в ней, сложенный втрое и ободранный до костей. От Васи Пижона остались козырные хромовые сапоги – этот угодил в банальную «карусель» и был разорван на части, превратившись в россыпь симпатичных артефактов.

Удивляло, что два опытных сталкера по дневному времени умудрились вляпаться в ловушки, которые умеют обнаруживать и обходить стороной даже самые тупые бандиты. Конечно, можно было бы заподозрить новичков в умышленном убийстве с сокрытием улик внутри аномалий, но подобная версия выглядела надуманной: Алекс и Боря демонстрировали желание учиться, искренне стремились овладеть премудростью настоящих крадущихся – зачем им убивать тех, кто согласился делиться знаниями?

Обвинений новичкам никто в итоге не предъявил, однако их начали сторониться, что для сталкер- ского сообщества более чем обычное дело. И раньше- то предубеждение давало о себе знать, а теперь стало совсем глухо. С Грозой и Молнией никто не хотел иметь дел, при появлении «сладкой парочки» разговоры за костром стихали, а однажды по пьянке кто- то из «кордонных» прямо сказал ребятам, что лучше им отсюда валить подобру-поздорову, не навлекать беду на приличных людей. Парни вняли и, собрав скромные пожитки, в одно дождливое утро покинули Кордон. Местные проводили их с огромным облегчением, а вечером… пришла настоящая беда. В первый раз в истории, но, к сожалению, не в последний случилось смертоносное нашествие мутировавших жуков- рогачей. Эти твари очень неплохо чувствовали себя в зоне отчуждения Чернобыльской АЭС, после Выбросов куда-то запропали и вдруг появились вновь – огромные и уродливые, словно бы состоящие из одних только жвал – они прошли по югу Зоны, за несколько часов опустошив его, и снова сгинули, оставив после себя сотни скелетов людей и животных. Те, кто выжил, взобравшись на металлические конструкции, рассказывали потом разные ужасы. «Кордонные» в тот страшный вечер полегли все до последнего человека.

Юных сталкеров Алекса Грозу и Борю Молнию «похоронили» вместе с ними, и каково же было изумление публики, когда через некоторое время эти двое заявились в бар, принеся в мешках невиданные артефакты. То есть пока все сталкерское сообщество гудело и материлось, осмысляя произошедшее, новички добрались аж до Рыжего леса, полюбовались на Симбионта, завалили псевдогиганта – в общем, продемонстрировали высший класс.

Это было похоже на чудо – и уход перед самым жучиным нашествием, и блистательный рейд по одному из самых опасных мест Зоны, в одночасье сделавший их богатыми и авторитетными сталкерами. Снова поползли слухи. На этот раз говорили, будто бы Гроза и Молния находятся в непонятной связи с Хозяевами Зоны, ведь, как известно, только «своих» людей эти загадочные создания оберегают от разных напастей и дают возможность без труда пройти там, куда всем прочим путь закрыт. Что же в этих «маминых сынках» особенного? Почему выбрали именно их?

Выдвигались и обсуждались разные версии. Самая глупая – юные сталкеры продали души дьяволу. Самая умная – ребята имеют природное чутье на опасность, осознают это и умело пользуются. Самая экзотическая – на большой земле они поимели доступ к «Оракулу» (мифическому искусственному интеллекту, созданному корпорациями с целью прогнозирования будущего) и теперь получают информацию по Зоне и окрестностям, позволяющую предугадывать важные события и определять оптимальные маршруты. Так или иначе, но Алекс и Боря действительно выглядели неординарно – в группировки не вступали, в войнах не участвовали, квесты от торговцев не брали, вдвоем слонялись по Зоне, причем предпочитали места опасные и малоизученные. И всегда возвращались целыми!

С какого-то момента «сладкая парочка» привлекла внимание бандитов, а это было посерьезнее всех мутантов Зоны вместе взятых. Ловкие богатые сталкеры не могли долго оставаться без «крыши», вольная воля давалась только тем, кто едва сводил концы с концами. Местный авторитет по кличке Ирод дал поручение своим людям разобраться. К Алексу с Борей начали подсылать гонцов, которые пытались объяснить им, что к чему в этом мире. Все предложения были отвергнуты – домашние мальчики упорно не хотели водиться с шантрапой. Тогда их попытались проучить, устроив засаду. Решили, видно, что если парням с аномалиями и мутантами везет, то на злонамеренных людей их фарт не распространяется. Просчитались. Пятеро гопников стали инвалидами – юные сталкеры использовали какой- то артефакт с ослепляющим действием, а потом сами привели толпу одуревших от боли и страха бандитов к «долговцам».

Ирода эта демонстративная акция вывела из себя. Он наплевал на выгоды, которые могло сулить «кры- шевание» юных сталкеров, и приказал показательно расправиться с ними. Но поймать Грозу с Молнией было не так-то просто. Бандиты не обладали достаточными навыками, чтобы без больших потерь проникать в отдаленные уголки Зоны, а их засады на подступах к обжитым местам юные сталкеры с изяществом обходили.

Парни прокололись на естественной для их возраста слабости, а именно – завели постоянных подружек. Могли позволить себе выбирать даже на этом безрыбье, ведь все при них: молодость, невинность, деньги, слава везунчиков, которых любит Зона. Девицы, правда, были не самого высокого полета: одна из «Свободы», что как бы признак, вторая – дочь барыги, что тоже как бы признак. Но дело молодое, сложилось и завертелось у них, о чем Ирод довольно быстро узнал. Дальше все было как в дурном романе: девиц взяли в заложницы, а ребят вызвали на «стрелку». И тут юные сталкеры впервые сглупили по-настоящему – горячая кровь ударила в голову, переоценили себя, решили освободить пассий самостоятельно, но не учли, дурни молодые, что криминальный авторитет в таких делах куда опытнее будет. «Стрелка» закончилась большой пальбой, юные сталкеры сумели захватить «языка», но разговорить его не получилось – школа не та. А в то время, пока они пытались выяснить, где находится схрон с заложницами, девиц уже пустили по кругу и резали на ломти. Запись этого снафф-видео подручные Ирода поспешили выложить в Сеть, после чего прислали ребятам ссылки на электронные почтовые ящики.

С этого момента началась война на уничтожение. Алекс Гроза и Боря Молния забросили все дела и развязали широкомасштабный террор против бандитских шаек, орудовавших в Зоне. Теперь они не ослепляли и не оглушали – теперь они стреляли на поражение и добивали раненых. Причем действовали отчаянно смело и с большой выдумкой – всегда нападая с того направления, откуда их меньше всего ждали. Для бандитов они вскоре превратились в серьезную проблему, вызывая мистический ужас, и даже «Долг» не смог бы похвастаться подобными успехами в борьбе с «асоциальными элементами».

Не избежал печальной участи встречи с юными сталкерами и криминальный авторитет. Злые языки поговаривали, что ребята воспроизвели на нем примерно то же самое, что уголовник проделал с их подружками, однако официальная версия утверждала иное: юные сталкеры без лишних затей заманили его за

Периметр, перебили охрану, оглушили, связали, отволокли в глубь Зоны, а потом с особым цинизмом скормили Соснодубу. Где-то в Сети вроде бы даже есть запись этого процесса – очень познавательная; яйцеголовые используют ее для демонстрации поведения архианомалий биологического происхождения.

Конечно же, вечно подобное безобразие продолжаться не могло. Раньше или позже ребята допустят еще одну глобальную ошибку и заплатят за нее жизнями. Тем более что теперь за их головы назначил награду сам генерал «Долга» Давид Роте, а со статусом мишени на территории в сто квадратных километров долго не побегаешь. Они могли бы еще потянуть, подавшись в «Свободу», но фримены дружны с бандитами, а потому раньше или позже сторгуются.

И тут Плюмбум мог только посочувствовать юным сталкерам. При других обстоятельствах он не желал бы себе проводников лучше, но только не теперь, когда за ними охотится вся свора. Оставалось пожелать ребятам удачи – они не совершили ничего такого, за что следовало ловить и убивать. Неужто стерва Зона бросит своих фаворитов на произвол судьбы?…

В этой истории одно серьезно озадачило Плюм- бума. Версии, выдвинутые сообществом по поводу феноменального чутья юных сталкеров, ему не нравились. Он физически чувствовал, что в них не хватает какой-то важной детали. Подумав, он задал себе главный вопрос: а почему так сильно, вплоть до смертельного исхода, не везет тем, кто так или иначе был связан с юными сталкерами? Тут и впрямь поверишь, что где-то в глубине Зоны сидит мутировавший до полной неузнаваемости Фат и плетет нити сталкерских судеб, заставляя одних своей болью и жизнью расплачиваться за успехи других. Либрусек, Пижон, «кордонная» вольница, девочки эти… Кто еще? Наверняка отыщутся, если хорошенько поискать. Что бы ни писали классики, но счастье не бывает даром – за все и всегда нужно платить.

Просуммировав, Плюмбум вычеркнул из своего виртуального списка все варианты использования удивительных способностей Алекса Грозы и Бори Молнии для достижения целей спасательной экспедиции. Кроме того, бывший сталкер убедился, что установить, на какую силу они работают, пока не представляется возможным. Значит, и этот вопрос можно снять с повестки дня. Перейдем к следующему варианту и вопросу.

Пока Плюмбум изучал отчет Привалова, Лёлек втихаря допил и второй графинчик. Теперь он озирался вокруг с характерным блеском в глазах.

– Смотри-ка, Виктор, – сказал Лёлек. – Старый знакомый пожаловал.

И действительно, в первый зал бара спустился давешний «долговец» – Алмас Ханкилдеев. Он поискал взглядом, увидел Плюмбума и сразу подошел.

– Можно?

– Прошу. – Бывший сталкер кивнул на свободный табурет.

Сотник сел, снял шлем, придвинулся к столику.

– Вы меня не помните, господин Свинцов, – сказал он без вступления.

– Отлично помню, – заверил Плюмбум. – Водку пить будешь?

– Буду, спасибо… Но я не о сегодняшней нашей встрече. Вы ведь наверняка не помните, как отбили меня от зомби? Мне тогда девятнадцать было, к фри- менам примкнул – казалось, что у них весело. А вы тогда числились в «Долге», и я о таких, как вы, был самого дурного мнения. Считал, что вы устанавливаете диктатуру и пытаетесь отнять у людей единственное место, где они могут быть по-настоящему свободны. А потом попал в переделку. Меня ранили серьезно, а эти… сволочи… бросили на растерзание мутантам, спасали свои задницы. А вы помогли, хотя имели полное право пройти мимо. Вот тогда я понял, что Зона дает только одну свободу – свободу умереть. А раз так, то мое место с другой стороны баррикады.

Принесли третий графинчик и вторую тарелку с салатом.

– Ну, тогда давай выпьем за правильный выбор, – предложил Плюмбум, разливая водку по стопкам.

Ханкилдеев и Лёлек поддержали тост.

– Я так понимаю, ты пришел выразить мне благодарность? – спросил бывший сталкер, цепляя на вилку помидор из салата. – Лучшим способом будет найти нам опытного проводника. Мы завтра отправляемся на Свалку, но, как я понимаю, прямая дорога перекрыта?

– Об этом я и хотел поговорить, – признал сотник. – Никто не согласится быть вашим проводником. Ни за какие деньги. Генерал запретил всем, кто находится на территории завода, вступать с вами в контакт. Пригрозил пожизненным отлучением от базы. Никто не рискнет нарушить его запрет.

– А за территорией, стало быть, можно? – уточнил Лёлек. – Тогда ничто не мешает нам встретиться с проводником на выходе.

– Кстати, да. – Плюмбум кивнул, одобрив предложение друга. – Если ты, сотник, подберешь нам хорошего проводника и назначишь встречу с ним за околицей, мы с тобой будем в расчете.

Ханкилдеев совсем приуныл.

– Есть еще одна проблема, – сказал он. – Фри- мены не только заблокировали прямой проход к Свалке, они начали вытеснение наших отрядов в сторону Кордона. На «Агропроме» уже идет бой. Генерал собирается подключать миротворцев. Похоже, война началась. В ближайшие дни в районе Свалки легко попасть под пули или осколок – народ предпочитает дождаться окончания военных действий. И вам тоже советую подождать.

– Мы не можем ждать. У нас каждая минута на счету.

– Тогда я не могу вам помочь. Проводника, который добровольно рискнет нарушить запрет генерала, а потом подставит свою голову под пули, здесь просто нет.

– А сам? Ты ведь опытный сталкер и по направлению к Свалке наверняка ходил не один раз.

Ханкилдеев опустил глаза и весь как-то скособочился на правый бок.

– Роте – мой командир. У меня присяга. Я не могу ее нарушить.

– Похвально, – сказал Плюмбум. – Тогда что ты здесь делаешь? Вали к своему командиру. У вас же там войнушка намечается. Тактика, стратегия, маневры с фланга, окопная романтика.

– Зря вы так, – сказал Ханкилдеев, вставая. – Я же из лучших побуждений…

Плюмбум сделал вид, что проигнорировал его замечание. Душевные терзания сотника его совсем не интересовали.

Информация, сообщенная Ханкилдеевым, не могла остановить спасательную экспедицию, но сильно затрудняла ее дальнейшее продвижение в Зону. Решение Роте можно было бы назвать предательством и подлостью, если бы Плюмбум не видел, что у того имеются свои серьезные мотивы поступать именно так и никак иначе. По крайней мере генерал впрямую не мешает ему продолжать осуществлять свой план. Черт побери! Как же все неудачно складывается! Впрочем, еще не вечер…

Плюмбум поднялся и вразвалку подошел к стойке.

– Собираешься сегодня на Арену? – сразу спросил Бармен.

– Пока думаю.

– Не думай, а иди и ставь на псевдогиганта. Проверенный вариант.

– Знаю-знаю, Фриске уже не та.

– Точно! – Бармен заговорщически улыбнулся. – Новый заказ сделаешь?

– Будет заказ. Слушай, старина, я тут узнал, что Роте озлобился и всем проводникам запретил со мной контачить. Что можешь сказать по этому поводу?

Бармен с небрежным видом пожал плечами:

– Вольным и фрименам он не указ. К ним и обращайся.

– Странный совет. Так нету здесь фрименов – война же. А вольные боятся доступ в твой бар потерять.

– Других советов у меня для тебя нет. – Бармен принял обиженный вид. – Заказ будешь делать?

Постороннему могло бы показаться, что разговор на этом окончен, но Плюмбум прекрасно помнил, что Бармен обожает потрепаться – поэтому, наверное, и пошел за стойку, а не в классические барыги типа Си- доровича: когда сталкер под хмельком да со свежими впечатлениями после «ходки» или «зарницы», у него многое выведать можно. Сразу потерять такого редкого собеседника, как Плюмбум, который ко всему прочему еще и хорошо заплатит за выпивку, противоречило бы натуре Бармена.

– Еще давай водки! – Плюмбум сменил тон на развязный. – И закуски побольше, а то кладешь, как в Москве, по пять грамм… Водку, кстати, разрешаю не доливать. Мой спутник явно настроен нажраться, а мне это невыгодно.

Бармен оживился:

– Это Лёлек, что ли? Яйцеголовый?

– Всех-то ты знаешь, все-то ты помнишь. Да, это он.

– Изменился, смотрю. Постарел. Чего ты его в Зону потащил, Плюмбум? Сляжет ведь – по глазам вижу, что сляжет.

– Есть причины. Я-то думал, что в Зоне все уже про наш визит знают. А ты, значит, не знаешь?

– Ходят слухи по углам. Но это ж слухи – им разве верить можно?

– Не перескажешь? А я тебе отвечу, что правда, что нет.

– Легко. Одни говорят, будто ты Громил нанял, чтобы какой-то особый артефакт у Роте спереть. Другие, наоборот, считают, что ты какой-то артефакт с собой привез, чтобы яйцеголовых из дыры вытащить. Ну и кто прав?

Честно говоря, Плюмбум не ожидал, что версий будет две и обе вызовут вопросов больше, чем ответов. Это меняло дело. Но тут нужно аккуратнее, чтобы случайно не оборвать тонкие ниточки, ведущие к истине. Как все-таки тяжело, когда все вокруг врут и перевирают.

– Кто такие Громилы?

Тут настал момент удивиться Бармену:

– Значит, врут про Громил?

– Кто такие, мне скажи.

– Да эти пацанчики пришлые. Алекс Гроза и Боря Молния. Гроза, молния, гром. Ну и стрелки они отменные, подраться без вопросов. Вот и прозвали их Громилами. Не слышал, что ли, о них совсем?

– Слышал. Даже виделся утром.

– О как! Генерал на них охоту объявил. Значит, не врут? Тогда непонятно, чего тебя Роте не повязал.

– Врут. Не нанимал я ребят – они сами меня нашли. И из задницы вытащили – банду Клеста завалили.

– Во, правду говоришь – бандитов они ненавидят, войну уж полтора года ведут.

– Вторая версия ближе к истине. Мы действительно научную экспедицию пришли спасать. Доктор Серебряков – фамилия ничего не говорит? А сталкер Держава?

– Да, видел их, – важно кивнул Бармен. – Держава заходил пива выпить, со старыми друзьями потереть. Ну и был с ним космонавт какой-то. Сидели вон там…

– О чем терли? – Плюмбум превратился в слух.

– Со мной не поделились.

– Понятно. А вообще Держава как? Он вроде сейчас в госпиталь «Долга» попал? Можно к нему просочиться?

– Даже не думай, Плюмбум. Роте его под особым присмотром держит – всем нашим вход перекрыт.

– А зачем такие строгости?

– Кто его знает. Нам не говорят.

– Ну а слухи?

На этот раз Бармен сразу не ответил. Прищурился, надул губы, словно капризный ребенок, потом сделал характерный жест, подманивая Плюмбума к себе. Бывший сталкер жест понял правильно и наклонился над стойкой.

– Эта информация стоит денег, – сообщил Бармен едва слышно. – Две тонны.

Плюмбум не удержался от стандартной реплики торговца:

– А стоит ли она того? Сам ведь говоришь, слухи…

Бармен чуть отодвинулся.

– Как знаешь.

– Плачу, – тут же сказал Плюмбум и выложил на стойку свой электронный паспорт.

Бармен извлек откуда-то снизу, чуть ли не из собственной задницы, допотопный агрегат системы «Уни- вебкард», сунул карточку паспорта в щель, глазами показал, что нужно приложить еще руку и набрать пин-код. Когда весь необходимый ритуал был завершен, снова поманил Плюмбума.

– Слушай сюда, брат сталкер, расскажу все как на духу. Держава с яйцеголовыми на Свалку шел – это- то все знают. Чего они там хотели нарыть, никому не говорили – только генералу. Все было чин-чинарем, но потом они там в дыру провалились. Говорят, вот прямо у Ковша аномалия новая открылась и их вместе с вездеходом засосала. А потом Державу в Лиманске нашли… Но такое бывает – слышал небось об аномалии «портал»? Но откуда на Свалке «порталу»- то взяться? Мужики посовещались и решили, что яй- цеголовые где-то выкопали «дырокол» – уникальный артефакт, между прочим. Я-то думал, выдумки этот ваш «дырокол», а он вот есть, оказывается. Еще говорят, только у Хозяев Зоны он есть и просто так его в руки не взять – помрешь или с ума сойдешь. А яйце- головые как-то обойти защиту сумели…

В баре появилась новая компания в защитных костюмах, от которых за версту несло Зоной – землей, ржавым железом, кровью, – заняла свободный столик и требовательно загомонила, но Бармен шикнул на них, велел ждать и скороговоркой продолжил:

– Ну вот, Державу в госпиталь притащили, и сразу охрану к нему усиленную, чтоб мышь не проскользнула. Ясное дело, если у него «дырокол» был, то генерал за такую вещь удавится. Любой знающий сталкер удавится, согласись. Но «дырокол» у Державы эти двое юнцов сперли – Громилы. Они ж его до Базы и доставили, а значит, обчистили по дороге. Но мужики тоже интерес проявили: всем хочется по Зоне ходить королем, без геморроев. Ну и подпустили к Державе своего медбрата, чтобы вызнал, что да как. И тот ему такого наплел, мама не горюй!

– Что именно говорил Держава? – требовательно спросил Плюмбум.

– Говорил, что в Ковше открывается вход в другую Зону, а там не как у нас – там все по-другому и химер до черта. Может, там их гнездо и даже самцы есть! Всех яйцеголовых порвали химеры, а он только чудом уцелел.

У Плюмбума оборвалось сердце, и только с большим трудом он сумел взять себя в руки.

– Вранье! – громко заявил бывший сталкер, обращаясь прежде всего к самому себе. – Химеры не охотятся стаями. Они друг дружку порвали бы в первую очередь.

– Может, и так, – не стал спорить Бармен, он резко охладел к беседе. – Говорю, это ж слухи.

– Еще подробности есть?

– Не, это все, что знаю. Но это, учти, никто тебе не расскажет. – Бармен отвернулся от собеседника и посмотрел на новоприбывших. – Чего расселись? Не дома! Заказ делать будем? Если нет, так идите гуляйте!

Плюмбум понял, что допустил ошибку. Спорить с Барменом, когда тот сливает информацию, нельзя ни в коем случае. Возможно, он мог бы сообщить еще какие-то полезные детали, но бывший сталкер не верил – не хотел верить! – что химеры «порвали» Алину, его кровиночку.

Плюмбум вернулся за столик к Лёлеку и, проигнорировав вопрошающий взгляд старого друга, несколько минут напряженно размышлял.

Да, без сомнений, все это вранье, мифы и легенды народов мира. Зря только две тысячи отдал. Придумали какой-то «дырокол». Давид Роте ведь говорил совсем иное – про пресловутый архив О-Сознания. А охраняет он Державу, поскольку думает, что тот знает об архиве, искал его в Лиманске вместе с Алексом Грозой и Борей Молнией… Надо же какое прозвище парням придумали… Громилы…

Алекс Гроза и Боря Молния. Опять все сходится на этой «сладкой парочке». В каждой бочке они затычками, надо же. Но если бы Плюмбуму представилась удобная возможность, он пожертвовал бы обоими – Алина была ему в любом случае дороже двух посторонних стрелков.

Возникла подлая мыслишка выманить юных сталкеров к Базе и натравить на них бойцов «Долга» – тогда Давид Роте получил бы свой клятый архив и помог бы спасательной экспедиции добраться до Ковша, невзирая на войну, – но Плюмбум быстро отогнал ее – сознательно предавать людей, которые спасли ему жизнь, он не был способен в принципе. Потом придется стреляться, а зачем нам такие ужасы?

Алина, Алина, что ж ты наделала, дурочка?…

Мысли упорно возвращались к химерам Державы, и, чтобы отвлечься, Плюмбум начал присматриваться к компании новоприбывших сталкеров. Одно из лиц показалось ему смутно знакомым. Он вгляделся и почувствовал легкий холодок азарта – фортуна вновь одарила его своей благосклонностью, подсунув нужного человечка в нужное время. За столиком сидел не кто иной, как Бегемот-Падла.

Плюмбум сразу вспомнил, как Алекс Гроза упомянул двойное прозвище в разговоре о таинственном «заказчике», который снабжает «садкую парочку» кве- стами и всегда дает верные наводки. Одним из квестов как раз и был специальный тур по Лиманску для Бегемота.

Сталкер, носивший это прозвище, тоже был довольно экзотической фигурой – он уже десять лет ошивался в Зоне, накопил много разнообразных сведений о ней, побывал в малодоступных местах и заслуженно считался крупнейшим теоретиком по аномальным территориям. Однако теория – это не практика, и Бегемот никогда не взялся бы выступить проводником, поскольку плохо чувствовал угрозы, допускал из-за этого смешные ошибки и мог вляпаться на ровном месте. Главное же, что он это хорошо понимал, на рожон не лез, не выпендривался, как некоторые, а потому считался вполне адекватным крадущимся, с которым можно иметь дело.

Зарабатывал Бегемот тоже весьма экзотическим способом – он был талантливым фотохудожником, участвовал в многочисленных выставках, посвященных Зоне и окрестностям, получал престижные награды, а потому пользовался популярностью у издателей глянцевых журналов типа «Вокруг света» или «З.О.Н.А.», которые заказывали ему фотосессии. Не брезговал и мелочевкой – многие сталкеры хотели иметь в своих «семейных» альбомах снимки, сделанные на высочайшем профессиональном уровне. Поэтому к Бегемоту относились с почтением, хотя периодически и грозились побить «эту падлу» за съемки скрытой камерой пьянок и прочих непотребностей.

Если совместить все, что Плюмбум знал о Падле, с тем, что он услышал о нем же от Алекса Грозы, то следовал вполне логичный вывод: Падла тоже выполнял квест таинственного «заказчика» и скорее всего как человек опытный знает о доброжелателе куда больше юных сталкеров – уж договор-то он с ним должен был точно подписать: авторские права на фотоматериалы в большом мире соблюдаются свято. Было бы просто идеально установить прямой контакт с колонной номер пять – это сняло бы почти все проблемы.

– Готовься, – сказал Плюмбум Лёлеку вполголоса. – Сейчас будем охмурять крадущегося.

Бывший сталкер встал, изобразил приветливую улыбку, подошел к соседнему столику и воскликнул:

– Серега! Бегемот! Сколько лет! Сколько зим!

Падла оторвался от стакана с «сидоровкой» и подозрительно посмотрел на Плюмбума.

– Кто такой?

– Я? Ну ты даешь! Виктор Свинцов!… Плюмбум.

– А! – Падла кивнул. – Узнаю тебя, Плюмбум. Сколько лет… эх… сколько зим.

– Давай выпьем за встречу! Что ты там пьешь? «Сидоровку»? У нас кое-что получше есть!

– Давай… – Падла одним махом опустошил свой стакан и протянул его Плюмбуму, чтобы тот наполнил.

– Пойдем к нам? На минутку буквально. Вон Лёлек сидит – помнишь его? Тоже хочет с тобой поздороваться.

– Давай… – вяло отозвался Падла. – На минутку.

Они перебрались за столик Плюмбума. Бывший

сталкер щедро наплескал из графинчика, но, даже не дав Бегемоту выпить, быстро спросил:

– Над чем сейчас трудишься?

– Я? – Падла посмотрел на дно стакана. – Фотографирую.

– Понятно, что фотографируешь. А что конкретно?

– Да вот большой заказ поступил. – Он кивком указал на свою компанию. – Решили наши боссы Зону в очередной раз попиарить. Наняли писателей, чтоб те писали. О нас, сталкерах. О том, как тут все устроено.

– Хм, по-моему, о Зоне уже написано предостаточно. Целые библиотеки.

– Ну это типа другое, типа новое, типа для молодежи. Чтоб брутальненько было, чтоб мужики крутые и бабы такие же.

– Ну дык, это правда жизни. Мы тут все крутые. Реализм, что ли?

– Да не, какой там реализм. Я пока одного прочитал. Так у него, прикинь, голые девицы по Зоне бегают. По Зо-не! Совсем сдурели. Эти писатели здесь сроду не бывали – навертят фантазий всяких. Один вот только решился. Постумом себя называет – уж не знаю, имя это или фамилия. Вон сидит. Умный чертяка, но тоже Зону не понимает.

– Ясно. Ну а тебя каким боком к этому проекту пристегнули?

– Обложки хотят делать. Типа на основе полевых фотоснимков. Я им говорю: нарисуйте на компьютере – чего дурака валять? А они мне: надо, Серега, надо, достоверность превыше всего. Хотя какая тут достоверность?…

– В смысле?

– Да тот же Постум… Мы ж куда его водили? В Музей. А что в Музее увидеть можно, кроме экспонатов?

– Что за Музей? – озадачился Плюмбум. – Первый раз слышу.

– Давид Роте год назад велел организовать типа площадки для вип-туристов – чтоб не гробились напрасно. В километре от Базы выбрали место поспокойнее, без аномалий. Набросали там всякого хлама старого, понавесили знаков радиационной опасности, сделали загоны, чтобы мутантов до приезда гостей держать. Вот теперь водят. Фигня это, имитация галимая. Но туристам нравится. Особенно когда кабана на него выпустят – полные штаны удовольствия.

– Как-то рискованно выглядит – кабан ведь исполосовать может в тряпки.

– Да чего там рискованно? Кабан – обычно подранок, да еще и накачан наркотиками по самые зенки. Если спецзаказ, то могут и снорка, конечно, выставить, но тогда – десяток опытных стрелков на позицию и пластид на спину.

– Туристу на спину?

Падла даже изумился такой бестолковости собеседника.

– Снорку!

– Сурово.

В другой ситуации история Музея, рассказанная Бегемотом, изрядно позабавила бы Плюмбума: «орд- нунг» Роте все больше превращается в маразм. Это ж додуматься надо – сделать муляж Зоны внутри Зоны! С другой стороны, почему нет? Вполне в духе общей политики.

А если посмотреть на дело всерьез, то выглядело оно не слишком красиво. У сталкеров есть поверье, будто бы снорки – это мутировавшие крадущиеся первого поколения, то есть учителя и друзья тех, кому повезло прожить подольше. К ним относились с уважительной опаской, хотя и убивали, конечно, без колебаний – когда на тебя прыгает это кошмарное существо, не до сантиментов. Ученые заверяли, что снорки – вовсе не сталкеры, ничего человеческого в них никогда не было и нет; что на самом деле эти животные только пытаются изображать из себя людей, мимикрируют под них, но и то неудачно. Но кто знает, кто знает… Не стоило Давиду Роте будоражить людей и злить Зону – плохо кончится.

Впрочем, разговор отклонился далеко от главной темы, и Плюмбум поспешил вернуть его в нужное русло:

– А кто писательскую работу оплачивает? Рассказывает твой Постум об этом?

– Ясно кто – транснационалы. «GSM World» и «АСТ-М» объединились. Им молодежь нужна – чтоб верили и в Зону стремились. Свежая кровь, свежее мясо – все как обычно, Плюмбум. Они ведь хитрые – с малолетства начинают обработку. Сначала игрушки, комиксы, потом – ролевые игры, потом – страйкбол, пейнтбол. Ну и фильмы, книги, конечно, чтоб со всех сторон: «Зона – это круто. Сталкер – это круто».

– Странно, что Совет безопасности ООН не пресек…

– Ага, сейчас же! Свобода слова! Кто ж ее пресечет? Отдача замучает. Да и дополнительная прибыль от продаж о-го-го какая! Знаешь, сколько Постум за книжку свою получит? Он тут хвастался. Рядовому сталкеру надо год корячиться, чтоб столько заработать. Еще и премию какую-нибудь литературную отхватит, вот увидишь.

– Ну книги тоже не за один день пишутся. Хорошему прозаику и года бывает маловато.

В этой части диалога Плюмбум выделил важную вещь: в игре участвуют две корпорации – «GSM World» и «АСТ-М». Кто же из них «заказчик» Алекса Грозы и Бори Молнии? На Падлу следовало надавить, но пока бывший сталкер не хотел произносить ключевые имена. И тут вмешался Лёлек, который с осоловевшим видом слушал весь разговор:

– А о чем пишет-то Постум?

– Он еше не пишет, – охотно ответил Бегемот. – Собирается только. Зовет в консультанты, чтоб типа никто не придрался. Хочет исторический труд написать. О том, как О-Сознание появилось.

– О-Сознание? – Плюмбум встрепенулся. – И ты туда же? Веришь в сказки для малолетних «долгов- цев»? Не ожидал от тебя, Сергей.

– А чего не верить-то? А сам видел.

– Что? О-Сознание?

– Страницы архива видел.

– Где?!

– Да здесь, в баре, и видел. Вот за этим самым столом. Тут этот… как его… Алекс Гроза… показывал. Я его знаю – он меня в Лиманск водил. Вызнавал на днях у яманалов, насколько ценная вещь. Целую папку копий притаранил…

– Может, подделка?

– Не, мужики говорят, реально все. Вот и считай, Плюмбум, есть теперь доказательство. Было оно, О-Сознание это чертово. Оно и Зону создало. Я раньше сомневался, чтоб дураком не выглядеть, а теперь твердо знаю. Против папки не попрешь.

Новость слегка оглушила Плюмбума. Даже находясь во взведенном состоянии, он понимал, что самое простое документальное доказательство существования мифической научной группы, которая когда-то создала Зону аномальных явлений, в корне меняет все представления об истории этого места и дает ключ к поиску рычагов воздействия на него. Старая легенда вдруг обрела реальность. Тяжело признавать, но получается, не зря Давид Роте потратил полжизни на охоту за призраками. И значит, не зря гоняется сегодня за юными сталкерами. Вот ведь – выкопали Трою! А мы в результате страдаем…

– Так, – сказал Плюмбум. – А увидеться с Алексом можно? Ты ведь с ним работал? Тоже хочу на папку глянуть. Это ж открытие года!

– Не, не знаю, где он. Но если хочешь, Плюмбум, одну страничку покажу – из уважения к твоим сединам.

Бывший сталкер с трудом сдержал волнение:

– Дали на экспертизу?

– Сам украдкой снял. Интересно все же. Мало ли, пригодится. Чтоб таких неверующих, как ты, срезать.

– Полезная привычка, – признал Плюмбум. – Я готов быть срезанным.

Бегемот снял с плеча футляр, вытащил из него цифровой фотоаппарат, подвигал пальцем по сенсорную видеоэкранчику:

– Вот смотри.

Плюмбум наклонился к экранчику. На фотоснимке действительно была запечатлена страничка из школьной тетради в клеточку, которые массово выпускали еще в советские времена. Страничка была исписана женским округлым почерком – каждая буква легко читалась:

«не знаем, что получим в итоге. Возможно, мы выпустим на волю силы, которые не сумеем взять под контроль. Мы так мало знаем о Ноосфере, но уже понятно, что негатива в ней накоплено куда больше, чем позитива. Человек слишком зависим от животных инстинктов, слишком легко нарушает моральные законы во имя сиюминутных потребностей. Сможем ли мы удержать негативные энергии? Я не могу сказать наверняка. Никто не может сказать…

Но мы попытаемся. Потенциальные выгоды ясны. Во-первых, любая и всесторонняя информация о том,

7 Первая экспедиция

что было, что есть и что будет. Во-вторых, проникновение в сокровенные тайны Вселенной. В-третьих, преобразование материи. Все это будет доступно нам, а через нас – Человечеству.

Сначала мы изменим Чернобыльскую зону отчуждения – сделаем ее чистой, красивой, обитаемой. Сделаем ее Райским садом, в котором любой человек сможет обрести абсолютное счастье, добиться исполнения сокровенных желаний.

Потом мы превратим в Райский сад весь мир, и Человечество наконец обретет искомую гармонию, наступит Золотой век.

Потом мы вылечим душевные язвы и телесные болезни. Мы сделаем всех людей бессмертными и наделим их силами, позволяющими преобразовывать Пространство и Время.

Потом мы оживим наших мертвецов. Они – наши предки, они заслужили право на то, чтобы обрести новую жизнь в Райском саду. Не будет ни эллина, ни иудея – все будут равны и все будут счастливы.

Это будет величайший Дар в истории Человечества, и мы преподнесем его с чистой душой.

Я предвижу, что далеко не все люди готовы принять этот Дар. Но мы будем терпеливы, мы проявим нежность и заботу к заблудшим – как и подобает истинным богам.

Все это будет, но меня очень сильно беспокоит постороннее незримое присутствие. Я уже много дней испытываю чувство, что за нами кто-то пристально наблюдает. Разумеется, речь идет не о системах видеоконтроля, которые установлены в лабораториях и в Саркофаге. Мне кажется, не только люди наблюдают за нашей работой, а нечто, имеющее иную природу и находящееся на более высокой ступени развития, чем Человечество.

Я не могу определить, кто это или что это. Бог? Диавол? Высшие астральные сущности?

Я не верю в Бога, потому что не сталкивалась с ним даже в самых глубоких проникновениях. Диавол наверняка присутствует – темная бесовская составляющая мира проявлена во многих предметах и событиях. Иногда даже кажется, что он очень близок, что он стоит за спинами коллег, посмеивается и подмигивает мне… Изыди, жестокое своенравное чудовище!

Но тот, кто сегодня наблюдает за нами, не имеет с чудовищем ничего общего – я узнала бы «князя» сразу. А он – другой. Я описала бы его эмоциональную окраску как «веселое любопытство». Он не мешает, но проявляет особый интерес.

Может быть, это сама Ноосфера заглядывает к нам в ожидании, когда мы наконец приступим к первому большому эксперименту?

Вопрос: у Ноосферы имеются разум и душа? Почему бы и нет? Надеюсь, мы подружимся. И это поможет нам преодолеть негатив, накопившийся за тысячелетия.

Я верю, что все будет хорошо.

Все будет хорошо!»

– Ну и что это такое? – спросил Плюмбум разочарованно. – Письмо какой-то сбрендившей дамочки. Таких в Сети можно миллион с тележкой отыскать.

– Это не письмо сбрендившей дамочки, – обиделся Бегемот. – Это дневник ясновидящей из О-Соз- нания. Я, между прочим, другие страницы полистал, когда дали. Там много подробностей – и про лаборатории, и про Радар, и про всякое. Сбрендившая дамочка не могла знать таких подробностей за год до Первого Выброса. Вот ты, например, знал? То-то!

– Мне это ничего не дает! – вырвалось у Плюм- бума.

– А ты хотел взять? – Фотограф еще больше обиделся. – Тогда плати!

Бывший сталкер не мог больше сдерживаться:

– Заплачу, если скажешь, кто заказал тебе снимки Лиманска.

Бегемот взъярился:

– Пошел ты, Плюмбум! Это коммерческая тайна. Я своих заказчиков не сдаю, понял?

Фотограф встал, резко отодвинув табурет.

– И водка у тебя поганая, – добавил он на прощание. – «Сидоровка» лучше!

Бывший сталкер проводил Бегемота сердитым взглядом, потом порывисто достал ПДА, вошел в местную сеть, отыскал адрес Грозы и набрал сообщение: «Алекс! Нам нужны проводники до Свалки. Выходим в 6:00. Заплачу сто. Возьметесь?»

Ответа Плюмбум так и не дождался.

В гостиницу они с Лёлеком вернулись, когда уже начало темнеть и стало окончательно ясно, что никто так и не рискнет подсесть за их столик. На выходе из бара к ним подошел сумрачный субъект в длиннополом плаще с надвинутым на глаза капюшоном:

– Пойдете на Арену сегодня – делайте ставку на псевдогиганта. Проверенная информация. Фриске уже не та, что прежде…

От него насилу отвязались.

– Знаешь, Денис, – сказал Плюмбум по дороге, – мне уже хочется пойти на Арену и поставить на химеру.

– Почему это? – удивился пьяненький Лёлек. – Все советуют ставить на псевдогиганта. Проверенная информация, а Фриске уже того…

– Вот поэтому.

Вся группа собралась в номере у Шурика-С-Цита- той. Плюмбум для начала осмотрел покупки, сделанные друзьями у торговцев, и остался доволен увиденным. Каждый полевой комплект теперь включал автомат «АС-96/2» с оптическим прицелом, боевую разгрузку «Жук», детектор аномалий «Сварог», НМУ-аптечку, набор сильнодействующих противорадиационных препаратов, контейнеры с провиантом на трое суток и пояс стандартизованных артефактов, работающих не только на защиту от воздействий аномалий гравитационной или биологической природы, но и стимулирующих организм носителя.

Затем бывший сталкер пересказал друзьям разговоры с генералом Давидом Роте, сотником Ханкил- деевым, Барменом и Бегемотом-Падлой (нет, все-таки он Падла, а на Бегемота совсем не похож!). Умолчал Плюмбум только о химерах Державы – закрепил для себя на сознательном уровне, что вся эта история – сталкерские байки, а Держава придумал себе оправдание на случай, если спросят, почему он бросил экспедицию Серебрякова на произвол судьбы. Алина жива – и это не обсуждается! Больше того, все ученые из Физического института живы и ждут помощи!

– Как видите, ситуация осложнилась, – подытожил Плюмбум. – По прямому пути нам до Свалки не добраться – там сейчас линия фронта. Придется идти через Темную Долину.

– В настоящий момент это территория «Свободы», – доложил Привалов, сидевший с унибуком на коленях. – Однако, по сводке «Длани», фримены передислоцируются на юго-запад. Следовательно, у нас есть шанс проскочить к Ковшу незамеченными. Если мы выходим в шесть, то к полудню при нормальном для Зоны темпе будем там. Маршрут с учетом прогноза по аномалиям я залью всем на ПДА. Желательно от него не отклоняться.

– О'кей, – сказал Плюмбум. – Но напоминаю присутствующим, что прогнозы зачастую не сбываются, поэтому я беру функции проводника на себя. Моих приказов следует слушаться беспрекословно. За непослушание буду бить больно, невзирая на возраст и пол. Помните, что от точного соблюдения моих инструкций зависит ваша жизнь. Надеюсь, мы не разделимся, но если вдруг по каким-то причинам это произойдет и будет утрачена связь, то возвращайтесь на Базу наиболее удобным маршрутом, пользуйтесь при этом картой и детектором аномалий. Когда доберемся до Ковша, в дело вступает Артур. Ты готов?

– Да, – ответил молодой физик, он уже вполне освоился в новой обстановке и говорил уверенно. – Мы все обсудили с Александром и выработали совместный план действий.

– Учти, работать придется быстро, права на ошибку у вас с Сашей не будет. Кстати, ты способен его в случае чего его заменить?

Артур не понял вопрос.

– Я спрашиваю, – Плюмбум повысил голос, – если Саша ногу в бане подвернет, ты способен заметить его у Ковша?

– Э-э-э… – Физик зарделся, глянул на Привалова, который при этом изобразил хищную улыбку. – Нет, совсем нет.

– А ты, математик, способен заменить Артура?

– Вполне, – ответил Привалов уверенно.

– А я почему-то сомневаюсь в вашей искренности, – заявил Плюмбум; он не собирался цацкаться с комплексами интеллигенции. – Тогда вам обоим придется еще посидеть – пока не станете взаимозаменяемыми. Вопросы? Предложения?…

Члены экспедиции молчали. Все они выглядели предельно утомленными. Бывший сталкер и сам чувствовал, что валится с ног от усталости.

– Вопросов и предложений нет. Тогда тем, кто готов к выходу, спать. Советую хорошенько выспаться. Завтра, возможно, не придется.

Выходя, Плюмбум пропустил Лару вперед. Потом предупредительно открыл перед ней дверь их общего «номера».

Проблемы минувшего дня не отпускали. Бывший сталкер сразу сел на заправленную койку и несколько минут тупо глядел перед собой. Алекс Гроза, Боря Молния, банда Клеста, неопознанный «долго- вец» с перстнем-печаткой, Давид Роте, Бармен со своими версиями, химеры Державы, архив О-Созна- ния, транснациональные корпорации, псевдогигант Михайло, химера Фриске – все это перемешалось в голове. А успокоиться и забыть Плюмбуму не давало крепнущее интуитивное убеждение, что он упускает нечто важное, имеющее принципиальное значение.

Пока он сидел статуей, Лара умылась у раковины и разделась до белья.

– Ложишься? – спросила она.

– Да, конечно, – отозвался Плюмбум машинально.

Потом поднял на нее взгляд. Лара стояла перед ним, ничуть не смущаясь, в черных трусиках и белой обтягивающей майке, которая хорошо подчеркивала форму ее маленькой и поныне изящной груди. Свет лампочки под потолком подсвечивал растрепанные золотистые волосы, и казалось, что лицо Лары окружено сияющим нимбом. За беготней и нервотрепкой Плюмбум как-то и забыл, что рядом находится женщина, которую он когда-то любил, которую в глубине души продолжал любить до сих пор, но которую, к сожалению, видит один раз в году. И вот теперь они снова вместе и наедине, о чем он мечтал когда-то, но Плюмбум ясно понимал, что лучше не было бы повода для этой встречи, лучше все оставалось бы как есть… Он хотел сказать ей об этом, однако вовремя остановился, сообразив, сколь неуместно прозвучат его слова.

– Тогда свет выключи, – сказала Jlapa.

И ловко, в два движения, забралась на верхнюю сетку. Кровать протестующе заскрипела.

Плюмбум сполоснул лицо холодной водой, медленно снял одежду, выключил освещение, шагнул к кровати. Постоял в темноте, прислушиваясь к мерному дыханию Лары. Она была здесь – на расстоянии протянутой руки, но столь же далека и неприступна, как если бы находилась на другой планете. Зона соединила их, но она же, дрянь поганая, разъединяла. Подобно джинну из арабской сказки, Зона не только исполняла желания людей, но и заставляла пожалеть о том, что мечта сбылась. Наверное, поэтому Плюмбум зарекся возвращаться сюда. Стал старше, мудрее и понял наконец, что нельзя обманываться бесконечно.

Бывший сталкер лег, натянул ватное одеяло до подбородка, поправил подушку, устраиваясь поудобнее. Закрыл глаза в надежде, что сразу провалится в сон. Но тут кровать вновь заскрипела. Лара скользнула вниз, ее гибкое тело оказалось вдруг рядом. Ладонь, показавшаяся обжигающе горячей, коснулась щеки. Губы щекотнули ухо.

– Холодно, – прошептала женщина. – Согрей…