"Поймать призрака" - читать интересную книгу автора (Леклер Дэй)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Луч фонарика разбудил Рейчел перед рассветом. К своему ужасу, она обнаружила, что спала в объятиях Зака.

– При-вет, – сказал Курт, хихикнув. – И что у нас тут?

Зак прикрыл глаза и цветисто выругался.

– Выключи этот чертов свет, или у нас тут будет расквашенный нос.

Курт укоризненно поцокал языком.

– А как насчет чашки горячего кофе? Не помогает от утреннего брюзжания?

Зак сел.

– А как насчет разбитой губы?

– Вместо расквашенного носа или вдобавок к расквашенному носу?

– Подойди ближе, Моррис, – свирепо проворчал Зак, – и сразу узнаешь.

– Который час? Франциска приходила? – нетерпеливо вмешалась Рейчел. Она поспешила отодвинуться на приличное расстояние от Зака, хотя подозревала, что заботиться о приличиях поздновато.

Курт ответил, чуть помедлив:

– Осталось полчаса до рассвета, а от нашего призрака ни слуху ни духу. Вы слышали какие-нибудь колокола? – якобы невинно поинтересовался он. – Огни какие-нибудь видели?

– Ничего, – ответил Зак.

– Правда? Как странно! – Курт присел возле них и выключил фонарик. – Может быть, вам интересно будет узнать, что вчера ночью весь город остался без света? Вы-то тут, наверно, ничего не заметили.

Зак прищурился.

– Интересное развитие событий, не правда ли?

– Думаю, в этом столетии никто еще не давал более сдержанной оценки. – Курт взглянул на Рейчел. – Боюсь, та невеста так и останется в разводе.

– Опять, – вздохнула Рейчел. – А я-то надеялась, что на этот раз ошиблась относительно Франциски. Что за судьба!

– Это ты жалуешься на судьбу? – сказал Зак. – Подумай о бедной невесте.

– Справедливое замечание. – Она встала, решив не унывать. – Если возьмемся втроем, мы мигом все запакуем.

Курт покорно принялся запихивать снаряжение в коробки.

– Мне очень жаль, Эйвери, – сказал он. – Я знаю, как ты надеялась, что Франциска появится на этой свадьбе.

Она удивленно замигала.

– С каких пор такое сочувствие?

– Я уверен, Рейчел не сдалась, – ободряюще сказал Зак. – Верно?

Она смотрела то на одного, то на другого, не находя слов. То, что оба пытались утешить ее – неважно, что они там думают на самом деле, – значило так много, что она не могла и выразить. Она покачала головой, и на лице ее расцвела благодарная улыбка.

– Нет, я не сдалась.

Зак погладил ее по щеке, повернулся и заорал командирским тоном:

– Курт, снаряжение в мою машину. Рейчел, сверни спальные мешки. Я соберу палатку.

– Бу'т сделано, – откозырял Курт. – Но потом, проф, нам надо будет поговорить.

– О чем? – спросила Рейчел. Курт пожал плечами.

– Электричество. Научные выкладки. В этом роде.

Она бросила в него свернутый спальник.

– Что означает: не твое дело. Так?

Он со смехом поймал сверток.

– Точно. Не твое дело. Можешь подать на меня в суд.

Она озорно улыбнулась.

– Не искушай.

Рейчел вернулась домой усталая, но, как ни странно, счастливая. После ночи на Ранчо она была уверена в одном, и только в одном. Она любит Зака. К несчастью, это не помогло решить проблему с загаданным желанием. Как выбрать между двумя самыми дорогими на свете людьми? Если она пожелает разрешения финансовых неурядиц Наны, полюбит ли ее Зак? А если попросит любви Зака, что будет с Наной? Она застонала. Как придумать такое желание, чтобы разрешило сразу обе проблемы? Если только…

Зазвонил телефон, и Нана подняла трубку. Через минуту передала ее Рейчел.

– Это Саймон Хендерсон, – прошептала бабушка. – Я ни слова не понимаю в том, что он говорит. Попробуй ты.

Рейчел послушно взяла трубку. Ей уже приходилось беседовать с бабушкиным адвокатом, но этот звонок вызвал дурные предчувствия.

– Мистер Хендерсон? Это Рейчел. Нана просит меня поговорить с вами. Похоже, она немного запуталась.

– Неудивительно, – проворчал адвокат. – Отношения с законом никогда не были сильным местом Бьюлы.

– Какая-то проблема?

– Очень серьезная. Боюсь, у меня дурные вести. От имени вашей бабушки я пытался добиться отсрочки ее долгов.

Рейчел изо всех сил старалась подавить панику.

– Насколько я понимаю, безуспешно?

– Несмотря на все мои усилия достичь соглашения, отвечающего интересам обеих сторон, кредиторы добились решения начать процесс. Им предоставлено право наложить арест на имущество должника.

– Нет ничего удивительного в том, что бабушка запуталась.

– Что это значит?

– Простыми словами?

– Пожалуйста. Чем проще, тем лучше.

– Это значит, что кредиторы могут принудить ее к продаже дома.

– Это она поняла. К сожалению, это не то, что она хотела бы понять.

– Мы знали, что все может закончиться этим, – пробормотала Рейчел. – Вы ничего не можете сделать?

– Ничего.

Она закрыла глаза.

– Спасибо, что позвонили, – сказал кто-то ее голосом.

– Хотел бы я позвонить с лучшими новостями. Дайте знать, если понадобятся мои услуги.

– Обязательно. Спасибо, мистер Хендерсон. – Она медленно повесила трубку и повернулась к бабушке.

– Мы теряем дом, да? – спросила Нана.

Рейчел прикусила губу.

– Боюсь, да.

Бабушка обвела комнату выцветшими голубыми глазами.

– Какой позор. Мы столько лет жили здесь. – Наполненный печалью взгляд остановился на Рейчел. – Может быть, я и перенесла бы это, если бы не теряла еще и тебя.

– Нет! – Рейчел подбежала к Нане и нежно обняла ее. – Мы найдем способ остаться вместе. Я не отправлю тебя в дом для престарелых. Ни за что.

Нана качала головой, гладя волосы Рейчел больными пальцами.

– Что нам остается? Счастье, что Энн могла присмотреть за мной, пока ты на работе. Теперь у нас не будет такой возможности.

– Я найму кого-нибудь, – настаивала Рейчел.

– А как ты будешь платить? – мягко спросила бабушка. – Мы теперь не сможем предложить комнату и стол за услуги, как было с Энн.

Рейчел судорожно перебирала возможности.

– Я буду работать больше часов. Найду еще работу.

– Ты и так работаешь в двух местах, чтобы свести концы с концами. Нет. При нашей церкви очень милый дом для престарелых. Это не будет стоить нам ни гроша.

В отчаянии Рейчел вцепилась в бабушкину руку.

– Пожалуйста, не говори об этом. Он стоит в ужасном месте. Ты должна будешь жить в крошечной комнате с двумя другими женщинами. Я не смогу видеть тебя каждый день. – Она схватилась за цепочку на шее. – Я продам медальон. Мистер Сантос говорит, что он стоит кучу денег. Гораздо больше, чем нужно, чтобы расплатиться с долгами.

– Ни в коем случае! Я запрещаю! – Нана наклонилась и вытерла слезы, струившиеся по щекам Рейчел. – Я могу расстаться со своим домом. Могу отдать оставшиеся крохи. Но продать медальон – значит предать мою веру. Это значит, что мы больше не верим в магию и чудеса. Не проси меня согласиться с этим. Оставь хоть какую-то надежду.

Рейчел медленно кивнула.

– Просто надо найти другое решение. Мы ведь еще не побеждены.

– Вот это моя внучка. – Ободряющая улыбка разбежалась морщинками по ее лицу. – И не спеши сбрасывать со счетов Франциску. Она еще может удивить нас. И есть ведь твоя книга. Ее могут купить со дня на день.

Рейчел в последний раз обняла Нану.

– Кстати, мне пора на Ранчо.

– Энн скоро придет. Беги и задай этому профессору Кингстону.

– Обязательно, – пообещала Рейчел. – Только мне нужно кое-что сделать перед уходом. – Чмокнув Нану в щеку, она побежала в спальню.

Порывшись в ящиках комода, девушка с победным кличем извлекла оттуда брелок для ключей в форме кроличьей лапки. Превосходно. Она сунула брелок в карман.

Потом открыла шкатулку с драгоценностями. После тщательных поисков удалось выудить оттуда сережку, изображающую птичью косточку. Это уже два талисмана. Но она не останавливалась. Чрезвычайные ситуации требуют чрезвычайных мер. Рейчел щелкнула пальцами. Конечно!

Поспешила на кухню и сняла с дверцы холодильника магнит в форме четырехлистника клевера. Три.

Вернувшись в гостиную и порывшись в коробке с игрушками Сникзифа, нашла резиновую подковку. Сопровождаемый радостным визгом четвертый талисман был сунут в оттопырившийся карман.

Рейчел прикоснулась к медальону.

– Я немножко помогла тебе, – пробормотала она. – Постарайся же справиться со своим делом! Нельзя потерять Нану.

Решено. У нее есть только одно желание. Нужно быть самоотверженной. Нужно быть разумной. Она закрыла глаза, крепко сжала медальон… и загадала.

Рейчел нашла Зака и Курта у колокольни на Ранчо. Они, едва не стукаясь лбами, согнулись над таймером, из которого, как спагетти, свисали разноцветные провода.

– Что вы делаете? – воскликнула она.

– Проверяем последние несколько деталей по электрической части, – сказал Зак. – О'кей. Попробуй так.

– Нет. Ничего.

– Теперь?

– Отрицательно. Ну что? Я был прав?

– Возможно, – согласился Зак, – но говорить что-то определенное еще рановато. Завтра проведи тест еще раз. С самого начала.

– Будет сделано.

Зак подошел к Рейчел и отвел ее в сторону.

– Пообедаем вместе? Можно будет захватить Бьюлу и поехать в хороший ресторан. Что скажешь?

– Чудесно. – Она сияла от удовольствия. – Только не сию секунду. Они тут зашиваются, так что мне предложено помочь с уборкой.

Он поднял бровь.

– Что? Тебя же отстранили.

– Как было сказано: «Бывают времена, когда безысходность побеждает этику». – Она пожала плечами. – Видимо, сейчас один из таких случаев. Я освобожусь через час.

Зак чмокнул ее в нос.

– Мы с Куртом уезжаем, но я вернусь за тобой.

Рейчел потрудилась на славу и закончила в назначенное время. Оставалось только выбросить мусор из пылесоса. Неся мешок с пылью мимо столовой, она остановилась, услышав странный скребущий звук.

– Ах, это магно-вагно, – сообразила она. Подбежав к прибору, увидела, что на миллиметровке вырисовывается сумасшедшая кривая. У Рейчел расширились глаза. Франциска! Это должно было случиться.

Она лихорадочно оглядывалась. Где Зак? Почему его нет в самый нужный момент? Успокойся! – приказала она себе. Думай. Чтобы кто-нибудь поверил, нужны доказательства. Доказательства. Например… Она вышла на середину комнаты и принюхалась. Не пахнет ли гарденией? Машина перестала скрестись.

Рейчел уставилась на нее. Что за чушь! Может быть, Франциска передумала появляться?

Она снова подошла к машине, и перо снова забегало по бумаге. Она склонила голову к плечу. Ничего не понятно. Осторожный шаг назад, и машина успокоилась. И тут она вспомнила.

Из разбухшего кармана полетели на пол кроличья лапка и золотая птичья косточка. За ними последовала резиновая подковка. Рука сжала четырехлистник. Конечно! Магнит. Именно так Мадам хотела обмануть аппаратуру тогда на кладбище. Рейчел ахнула.

– Я одурачила этот котовасный магнитоскоп!

Она попятилась, зацепилась за провод и упала. Мешок от пылесоса выпал из рук и шмякнулся неподалеку, исторгнув из себя грибообразное облако пыли. Заработали камеры, и Рейчел ослепла от вспышек.

Девушка застонала. Господи, что она наделала! Зак убьет ее, когда узнает. Она на четвереньках подкралась к мешку, схватила его и, молясь, чтобы не запустить камеры еще раз, так же на четвереньках выбралась из комнаты. На этот раз повезло.

С колотящимся сердцем, боязливо выглядывая из кухонных дверей, она думала, что делать. Нужно будет сказать Заку, как только появится. Если он проверит оборудование, то может подумать…

Он может подумать, что являлась Франциска. Рейчел постаралась вспомнить последовательность событий. Магнитная машина зарегистрировала возмущение. Потом упал мешок от пылесоса и заработали камеры. Что же они сняли? Не ее. Она не попала в объективы. Это точно. Мешок? Вряд ли. Он был слишком низко. Значит, на фотографиях выйдет… облако пыли.

Облако пыли, которое Зак и Курт могут принять за Франциску.

Она сглотнула. Что делать? Если она скажет Заку, что произошло, собранных им научных данных будет достаточно, чтобы разоблачить Франциску. Если не скажет ничего, оставит ли это место сомнению? Зак сможет заявить, что опыты не дали однозначного результата, и удалиться с чистой совестью. Книга и дом будут спасены.

Она прижала к груди мешок, откуда в лицо ей полетела оставшаяся пыль. Вытирая щеки, Рейчел поняла, что снова стоит перед выбором: Зак или Нана. Она закрыла глаза. «Бывают времена, когда безысходность побеждает этику». Эти слова преследовали ее.

Конечно, врать она не будет. Если Зак спросит, всегда можно будет рассказать правду. А если не спросит, то пусть решает сам. Это уже не ее дело.

Торопясь, чтобы не передумать, Рейчел побежала вытряхивать мешок. Вернувшись на кухню, нашла тряпку, проскользнула в столовую и вымыла пол.

И все это время вина висела над ней, как огромное облако серой пыли.

В последующие два дня Рейчел узнала о чувстве вины гораздо больше, чем хотела бы знать. Узнала, насколько это устойчивое чувство. Даже будучи с Заком, она не могла ни есть, ни разговаривать, ни расслабиться. Узнала также, что вина растет. Пожирает ее, как огромный голодный зверь, питающийся ее страхом. И еще она узнала, как разрушительно действует это чувство на душу и тело.

В довершение всего исчезли сережки Франциски. Часами Рейчел искала их без всякого результата. Это могло означать только одно: Франциска знает, что она потеряла веру и поддалась искушению.

Потеря сережек оказалась последним шагом к потере надежды.

Перед кануном Дня всех святых она металась по гостиной Ранчо. Понимала, что должна искупить вину, признавшись во всем, но не могла заставить себя сделать это.

– У меня скоро шарики поедут, Эйвери, – пожаловался Курт со стремянки. – Что происходит?

Она подпрыгнула.

– Это не я! Я этого не делала!

Сидевший над отчетом Зак поднял голову и весело взглянул на нее.

– Рад слышать. Но если не ты, то кто же это сделал?

Рейчел почувствовала, как кровь приливает к лицу. Они догадались. Они все узнали о… том случае.

– Что сделал? – прошептала она.

Зак пожал плечами.

– Понятия не имею. Это ты мне скажи.

– Точно не знаю, – осторожно ответила она, – но, уж конечно, не я.

Он бросил карандаш и посмотрел на нее внимательно.

– Тогда не потрудишься ли ответить на вопрос Курта? Потому что мне тоже интересно.

Она пыталась вспомнить вопрос. Вдобавок ко всему прочему чувство вины повлияло и на ее феноменальную память. Не было даже смутного представления, о чем он спрашивал.

– Не могу сказать. – Этот ответ выглядел наиболее безопасным.

– Вот и я о том, – пробормотал Курт, передвигая одну из камер. – Ты что-то знаешь, Эйвери? Ты странно себя ведешь.

Рейчел облегченно вздохнула. Со странным поведением она как-нибудь управится. А вот взвешенное состояние – это уже невыносимо. Почему никто не упоминает о… том случае? В любую минуту она может не выдержать и излить все. Тогда Зак возненавидит ее, и Курт возненавидит ее, и Нана… Она вздрогнула и закрыла глаза. Нана будет так страдать!

Открыв глаза, она решительно вздернула подбородок. С нее довольно. Сегодня она скажет Заку правду. Сегодня нежность и желание исчезнут из ее глаз, и ее жизнь закончится. И все-таки она скажет. Она стояла в центре комнаты, ожидая неизбежного – ожидая подходящего момента, чтобы ринуться навстречу неизбежному.

– О'кей, дело сделано, – объявил Зак, отодвигая бумаги и поднимаясь. Все силы Рейчел ушли на то, чтобы не броситься к нему на шею, моля о прощении. – Я дочитал отчет.

– Согласуется? – воскликнул Курт.

Зак медленно улыбнулся.

– Согласуется. Можем собирать пресс-конференцию и делать официальное объявление.

– Что согласуется? – спросила Рейчел, переводя недоуменный взгляд с одного на другого.

Зак схватил ее за талию и подбросил, как ребенка.

– Отчет из лаборатории. И это означает конец экспериментов. – Он поставил Рейчел на пол и поцеловал.

– Конец? – ахнула она, вцепившись в него. – Как? Почему?

– Пару дней назад мы выявили аномальные явления, но я не хотел говорить тебе, пока не буду уверен. Теперь я уверен. Имеются несколько фактов, которым я не могу дать научное объяснение. Этого достаточно, чтобы оставить вопрос о существовании Франциски открытым.

Пару дней назад. Это когда… случилось то самое. Они проявили фотоснимки облачка пыли и подумали, что это Франциска. А аномалия на магно-как-его-там подтвердила явление призрака. Она попыталась улыбнуться. Вместо этого глаза наполнились слезами.

– За…

Он снова нежно поцеловал ее.

– Понимаешь? Твоему привидению ничего не грозит. Оно не будет разоблачено. И, судя по всему, в ближайшем будущем не возникнет никаких вопросов.

Она облизнула губы.

– Какие доказательства?

– Вот уж нет, – сказал Зак. – Утечки информации не будет. Узнаешь вместе со всеми остальными репортерами. На пресс-конференции. Это будет завтра в десять. В канун Дня всех святых. По-моему, очень уместно, не правда ли?

– Думаю, да.

Он склонил голову набок и озадаченно нахмурился.

– Не понимаю. Это же момент твоего триумфа, минута, которой ты так ждала. Я думал, ты по крайней мере будешь выглядеть счастливой.

– Я счастлива. Разве не видите? – Она растянула губы в улыбку. – Счастлива. – Чувство вины завладело лицевыми мускулами, и улыбка померкла.

– Ага, вижу, – хмыкнул Курт. – Если это счастье, то я мартышкин дядюшка.

– Да, я счастлива, – настаивала она, но заявление было испорчено брызнувшими слезами.

Зак обхватил ее руками и глянул на Курта.

– Что ты с ней сделал?

– Я? – От возмущения Курт чуть не упал со стремянки. – Ты же был здесь. Мог видеть, что я ни черта с ней не делал. Она весь день такая. Весь день говорит полнейшую бессмыслицу. Полнейшую!

– Так почему же она плачет?

– Убей меня, не знаю. Ее спроси.

– Спрошу. И лучше мне не услышать, что ты сделал что-то не то.

– Он не виноват, – всхлипнула Рейчел. – Это я. Я все сделала.

Курт посмотрел на Зака и пожал плечами.

– Что я говорил! У нее контур отключился. Резервное питание не сработало. Половина микросхем сгорела.

– Заткнись, Моррис. – Зак тревожно вглядывался в Рейчел. – Успокойся, моя хорошая. Что ты сделала? Ты говоришь бессмыслицу.

– И как! – пробормотал Курт.

– Моррис!

– Думаешь, я не понимаю намеков? Я очень даже понимаю намеки. Смотри, как я понял намек, – сказал Курт и шмыгнул за дверь.

Рейчел вырвалась из объятий Зака.

– Ты должен отменить пресс-конференцию. Твое доказательство ошибочно. Франциска ничего не делала с твоей аппаратурой.

– Откуда ты знаешь?

Она не могла сказать правду, не могла увидеть отвращение, которое он должен будет почувствовать. Она любила его.

– Знаю, и все. Неужели этого недостаточно?

– Нет, этого недостаточно. Мы много раз проверяли данные. Ошибки нет.

Она попыталась в последний раз:

– Пожалуйста, Зак. Пожалуйста, отмени пресс-конференцию.

– Только если получу объяснения. – Он потянулся к ней. – Что происходит? С чего такие перемены? Я думал, ты будешь в восторге от этой новости. Ты так долго и стойко боролась, чтобы наступила эта минута.

Но это была нечестная борьба. Она обманула Зака. Рейчел шагнула назад.

– Извини. Мне очень жаль, – прошептала она. И, не сказав больше ни слова, повернулась и выбежала из комнаты. Она бежала от Зака, от Ранчо, от того, что любила всем сердцем.