"Миг удачи" - читать интересную книгу автора (Киншоу Эва)7Миновал месяц. Салли уехала, пообещав вернуться к рождению малышей. Дик погоревал немного, но вскорости утешился. Новый телескоп поглощал все его время и мысли. С отъездом незаменимой наставницы Карен в придачу к домработнице, которая приходила три дня в неделю, наняла еще прислугу – стирать и гладить. Так что на долю молодой хозяйки осталась только стряпня, а готовить Карен всегда любила. Она по-прежнему проводила два дня в неделю в офисе, но домой возвращалась рано, одновременно с Диком. А Дик жил весьма насыщенной жизнью: тут были и всевозможные клубы, и спортивные тренировки, и Бог знает что еще – так что развлекать его по большому счету не требовалось. Зато он с благодарностью принимал помощь Карен в том, что касалось уроков. И еще мальчик очень полюбил проводить время втроем. Они вместе ездили на пляж, оставались ночевать в квартирке Карен, и дружеские, непринужденные отношения между пасынком и мачехой крепли день ото дня. Дик весьма интересовался подробностями, связанными с вынашиванием младенцев. И со свойственным ему «тактом» обрушивал на отца и Карен град вопросов, которые в устах другого показались бы более чем откровенными. В общем и целом новый распорядок жизни в усадьбе себя оправдывал. Майлз целыми днями пропадал на плантации: сбор урожая был в самом разгаре. Жизнь Дика, судя по всему, ничто не омрачало. Да и самой Карен владело все то же странное, безмятежное спокойствие. Мало-помалу она даже заинтересовалась киви и авокадо. Бескрайние плантации уже не внушали ей прежнего страха. Салли оказалась права: свыкнуться с сельской жизнью было не так уж и трудно. Родители Карен жили в усадьбе целую неделю. Карен с матерью провели немало счастливых часов, обустраивая детскую. Майлз окружил гостей заботой и вниманием, демонстрируя по отношению к тестю особую предупредительность. Однако ближе всех с Уильямом Торпом сошелся, как ни странно, Дик. Отец Карен с детства увлекался астрономией и мог немало порассказать о небесных светилах… В конце месяца Линда и Ирвин наконец-то поженились. За Диком заехали дедушка и бабушка с материнской стороны. И мальчик имел удовольствие присутствовать на свадьбе – уже второй на его счету. Вернулся он, полный самых ярких впечатлений. – Видела бы ты Линду! – радостно сообщил он мачехе. – Хороша была как картинка! А Ирвин все время улыбался как заведенный. А я выпил бокал шампанского. Брр! Гадость редкостная! Зато накормили классно. А папа как? Карен помедлила с ответом. Сын уже виделся с отцом, так что вопрос этот явно заключал в себе скрытый подтекст. – С папой все в порядке, Дик, – сообщила она. – Отлично. Дик, ничего больше не прибавил, но Карен видела: они с пасынком отлично поняли друг друга. Оба гадали, как Майлз отреагирует на замужество Линды. Но и невооруженным глазом видно было, что его эта свадьба абсолютно не затронула. Объединенными усилиями Майлз и Айрин уговорили Карен записаться на курсы подготовки к родам. И, к превеликому своему удивлению, Карен, ожидающая близнецов, стала в группе чем-то вроде местной знаменитости. А здоровое чувство юмора помогло ей окончательно побороть неловкость. Тем более что в группе оказалось несколько будущих отцов, ожидающих первого ребенка в семье: они смущались в десять раз больше, а при просмотре фильма, демонстрирующего роды, как они есть, едва не попадали в обморок. – Да уж, эти картины не для неженок! – заметил Майлз по дороге домой. – Ты прав, – согласилась Карен. – Ну, то есть я, уже видела нечто подобное по телевизору, но в таких подробностях – никогда. Кстати, эти роды прошли на диво легко и быстро. – Я уверен, что в наше время трудных родов практически не бывает. – Майлз снял руку с руля и накрыл колено жены. – Надеюсь, что так. Мама «промучилась» со мной всего несколько часов, и ни швов, ни наркоза не потребовалось. От души надеюсь, что это передается по наследству. – Мне надо выпить! – объявил, наконец, Майлз после долгой паузы. – Я рада! – рассмеялась Карен. – Ну и чему ты рада? – проворчал ее спутник. – Ну, ты всегда казался таким экспертом по части беременности, что я поневоле страдала комплексом неполноценности! – Собственно говоря, ты отлично держишься, – похвалил ее Майлз. – Поздравляю с наступлением самого ответственного периода. Начинается отсчет последних трех месяцев! – Как ни странно, первое занятие и впрямь пошло мне на пользу, – проговорила Карен, резко меняя тему. – Я не имею в виду живописные подробности. – А именно? – Майлз повернул руль, и машина въехала в ворота усадьбы. – Там оказалось двое матерей-одиночек, вид у них был такой заброшенный и несчастный! И еще я разговорилась с одной будущей мамой, совсем молоденькой. Она ждет уже третьего, и это за шесть лет брака, а хотелось-то ей всего двоих. Муж у нее безработный, родители живут в Мексике. Вот я и подумала: какая же я счастливица! – Потому что у тебя есть я? – Потому что у меня есть ты, и нет финансовых проблем, и родители живут в нескольких часах езды отсюда. А о детишках я просто мечтаю – дождаться не могу, чтобы полюбоваться на лапушек! Майлз затормозил у крыльца, но сказать ничего не успел, потому что навстречу им, как всегда, вылетел Дик. Близилась зима, так что в камине жарко пылал огонь. Майлз собственноручно запалил груду дров и подогрел на жаровне ароматическое масло. Затем заставил жену надеть теплую ночную рубашку и халат. Они вдвоем уселись у огня и принялись поджаривать яблоки на тоненьких шампурах. Наконец Майлз отнес жену в постель. В эту ночь пылкий любовник был осторожен и нежен, словно имел дело с сокровищем бесценным и хрупким… – Спасибо тебе, – благодарно прошептала Карен, проснувшись на следующее утро и прильнув к мужу. – Отныне курсы меня больше не пугают. – И меня тоже, – рассмеялся Майлз, целуя жену. – Кстати, как у тебя с работой? – Я предложила Эмми партнерство, – охотно принялась рассказывать Карен. – Благодаря ее стараниям, у нас появилось два новых клиента, очень солидные фирмы, так что мы, наверное, наймем еще одного сотрудника. – Она нахмурилась. – Впрочем, я все еще сомневаюсь. В конце концов, Бак-Фоллз всего лишь большая деревня… – А ты не думала открыть филиал? Скажем, в Инверкаргилле? – Если ты не станешь возражать! – возликовала Карен. – Ну, пожалуй, до рождения двойняшек этого делать не стоит. А потом – почему бы нет? Недели шли, и «прелести» беременности, перечисленные некогда Майлзом в пылу спора, давали о себе знать. Изжога, необходимость несколько раз вставать по ночам, невозможность устроиться в постели поудобнее, ведь живот с каждым днем становился все больше. Плюс ко всему у Карен немилосердно стала ныть спина, а садиться в машину и вылезать из нее становилось все труднее. Будущей матери снова сделали УЗИ. И хотя малыши, похоже, развивались нормально, она чувствовала: Айрин и акушера что-то тревожит. – Все в порядке, ведь правда? – спросила Карен у Айрин, когда та заглянула к ней в офис. До родов оставалось еще шесть недель. Доктор Кортни отметила, что на лице Карен уже выступили пигментные пятна и что вид у нее крайне усталый и измученный. – Вам давно пора быть дома в удобном кресле, – пожурила ее врач. – Боюсь, что даже удобное кресло положения не спасает, – пожаловалась Карен. Она не знала, что врач заглянула к ней по подсказке Майлза. А Айрин не стала выдавать сообщника, но, вернувшись к себе в кабинет, первым делом перезвонила озабоченному мужу. В результате тайных переговоров на следующее же утро в усадьбу прибыла миссис Торп и объявила, что останется вплоть до родов. – А как же папа? Я тебе, конечно, страшно рада, но справится ли он один? – спросила Карен. – Уильям только что побывал у врача, и тот уверяет, что беспокоиться не о чем, – сообщила Фелис. – Так что я договорилась с соседкой, чтобы та готовила ему поесть. Впрочем, Уильям и сам приедет на уик-энд. А тем временем мы наведем окончательный порядок в детской и закупим все, что осталось! Но одним этим Фелис Торп не ограничилась. Она взяла на себя готовку, и теперь, когда было с кем поболтать за вязанием, шитьем или вышиванием, Карен еще охотнее оставалась дома. В конце восьмого месяца беременности на приеме у акушера невысказанная тревога наконец-то облеклась в слова. – Карен, – объявил он, – велика вероятность того, что вы родите до срока. Глаза будущей матери испуганно расширились. – . Во-первых, – продолжил акушер, – примерно шестьдесят процентов двойняшек рождаются недоношенными, так что будьте готовы ко всему. Во-вторых, повышается вероятность осложнений у роженицы, так что при первом же появлении следующих симптомов: ухудшение зрения, головокружение, головные боли, немедленно дайте нам знать. Надо также регулярно измерять кровяное давление. Поскольку в случае вашей матери один из близнецов погиб, нужно, учитывая отягченную наследственность, бдительно следить за состоянием плода. Если проявятся хоть какие-то негативные изменения, придется делать кесарево сечение. – Я бы предпочла естественный ход событий, – возразила Карен. – Поверьте мне, я тоже. Я не одобряю кесарево сечение, когда к нему прибегают без необходимости, однако в экстренных случаях оно спасло не одну жизнь. И еще проблема: как роды скажутся на вас. Нет, в моей практике бывали самые разные случаи: худышки играючи производили на свет малышей по семь и восемь фунтов. Однако при вашем хрупком сложении я бы не ставил под угрозу ваше здоровье и здоровье малышей… – Да, я с вами согласна. – Вот и чудесно. Что до наблюдения за вами… тремя, – сказал акушер, – Айрин пообещала заглядывать к вам всякий день по дороге на работу. Так что она станет измерять пульс и сердечный ритм малышей, и все такое прочее. Либо придется вас госпитализировать. – Ох, только не это! – Я знал, что вы не одобрите, – нахмурился акушер. – Однако, Карен, поверьте мне, если и впрямь понадобится положить вас в больницу, это – пустячная цена за здоровеньких малышей и здоровую маму! Вернувшись, домой, молодая женщина первым делом отправилась на поиски мужа. Найдя Майлза в складском помещении, она растерянно замерла. Но, должно быть, он по выражению лица жены сразу заподозрил неладное, потому что поспешно подошел к ней и, взяв ее под руку, вывел наружу. Там он усадил Карен на деревянную скамейку под раскидистым деревом. – Что такое, дорогая? Уж больно серьезный у тебя вид. Карен пересказала врачебные прогнозы. Однако, вопреки ее ожиданиям, Майлз нимало не удивился. – А! Акушер надумал-таки поставить тебя в известность! – Надумал… О чем ты? Ты уже знал? – поразилась она. – Скажем иначе: у меня зародились некоторые подозрения, так что я переговорил с Айрин, а у нее и самой на душе было как-то неспокойно. Потом мы посоветовались с акушером, но решили тебя пока не волновать: кто знает, может, мы зря забили тревогу! – Ушам своим не верю! – до глубины души возмутилась Карен. – Я вам кто – шестнадцатилетняя глупышка? Майлз оглядел ее необъятный шерстяной свитер и синюю юбку. Затем расхохотался и расцеловал все ее пальчики по очереди. – Нет, что ты! Ты, безусловно, солидная замужняя дама, к тому же изрядно беременная, у которой и без того забот по горло, чтобы добавлять еще! – Ты, наверное, поэтому и маму сюда вызвал! – Поверь, когда я позвонил, миссис Торп сказала, что умирает от желания приехать, да только стесняется злоупотреблять моим гостеприимством. – А Айрин? – не сдавалась Карен. – Милая, да она тебя обожает! Айрин сама предложила заезжать к тебе по утрам, я тут вообще ни при чем! Еще вопросы есть? И вдруг, ни с того ни с сего, Карен захотелось сквозь землю провалиться от стыда: ишь, раскапризничалась, словно девчонка школьница! – Нет, что ты! Спасибо тебе. Я просто… – Просто ты любишь, чтобы решения исходили от тебя. – Я неисправимая феминистка, верно? – комично вздохнула она. – Запомни, что бы ни случилось, мы все рядом и тревожиться тебе не о чем. Карен склонила голову на плечо мужа. Слова, «я люблю тебя!» дрожали у нее на устах, но сверхчеловеческим усилием воли Карен сдержала опрометчивое признание. И снова ушла в свой маленький, изолированный мирок, где находила убежище последние месяцы: сложила руки на животе и мысленно сосредоточилась на желанных двойняшках. Безотказное средство сработало, так что она и не заметила, как Майлз наблюдает за ней, озабоченно хмурясь. После ланча Карен поднялась в спальню, но сон упорно не приходил: непрошеные мысли так и лезли в голову. За последние недели она сделалась на редкость чувствительной, и, хотя отлично знала, что это – один из симптомов последних месяцев беременности, легче ей не становилось. Все страшное и печальное, особенно если дело касалось детей, затрагивало ее куда сильнее обычного. И еще одолевали сны: странные, красочные, зачастую граничащие с кошмарами. Карен беспокойно заворочалась в постели, заставляя себя подумать о Майлзе: ведь и ему теперь приходилось непросто! Он окружил жену заботой, инстинктивно угадывал, что теперь 'любовные ласки ее только раздражают, хотя ей по-прежнему приятно ощущать рядом сильное, мускулистое тело, чувствовать исходящее от него тепло. И беспрекословно мирился с ее желаниями и капризами. Но предельно заботливый, внимательный, нежный Майлз так и не удосужился сказать жене, что любит ее. Может быть, истинная любовь в словах не нуждается? Однако в душе Карен нарастала неодолимая потребность выразить собственные чувства, что бы там ни думал об этом Майлз. Возможно, желание было подсказано как мрачными размышлениями о кесаревом сечении, так и картинами мук естественных родов. Карен встала, отыскала блокнот и ручку, устроилась у камина и принялась писать. В каждое слово она вкладывала частичку исстрадавшейся души. Карен отложила ручку и утерла глаза платком, но слезы упрямо продолжали течь. Тогда она глубоко вздохнула… и у нее точно камень с души свалился. Словно она наконец-то примирилась со своими чувствами и готова была смело взглянуть в будущее, что бы там оно ни сулило. Затем вложила письмо в конверт, запечатала, адресовала Майлзу и спрятала в шкаф под стопку ночных рубашек. Спустя несколько дней позвонила Линда. Близились школьные каникулы, и опять встал вопрос о том, чтобы Дику провести недельку-другую с матерью. – А сам Дик, что по этому поводу думает? – спросила Карен у мужа. – Вроде бы не возражает. У Ирвина коттедж на побережье и яхта, и они собираются несколько дней провести на воде: походят под парусом. – Вот и славно! Значит, на сей раз обойдется без голодовки, – усмехнулась Карен, но тут же посерьезнела. – А ты как на это смотришь? Она удобно устроилась на диване, положив ноги на колени к мужу, а он принялся ласково массировать ей лодыжки и икры. Только что пробило девять. Дик и миссис Торп уже легли спать. – Выбора у меня нет, – вздохнул Майлз. – Но я по-прежнему полагаюсь на твое суждение. – Думаю, Ирвину можно доверять, – сказала Карен. – Хотя новых экзотических подарков не последовало, но Дик, явно пересмотрел свой взгляд на отчима. А сколько радости доставляет ему телескоп! – Это точно. Я уже могу перечислить все звезды Млечного Пути. – Ну, во всем есть свои светлые стороны, – сочувственно вздохнула Карен. – Вспомни стадию маори: шум, грязь. А уж Мерлину сколько всего пришлось вытерпеть, бедняжке! Пусть уж лучше звезды считает! – Ага, – согласился Майлз, откидываясь на спинку дивана. – Крайги заедут за Диком послезавтра. Карен предпочла промолчать. – Но если тебе это неприятно, я могу… – начал было Майлз. – Нет, все в порядке. Не будем усложнять Дику жизнь. Пригласи их к ланчу. – Карен, тебе вовсе не нужно себя принуждать, тем более сейчас… – Уж ланч то нам с мамой по силам приготовить! – состроила гримасу Карен. – А если тебе еще не доводилось лицезреть хозяйственный пыл моей матушки, тебя ждет великолепное представление! – И она сладко зевнула. – Как скажешь, – покладисто согласился Майлз. – А теперь пора спать, миссис Диксон! – Ладно. Но тебе необязательно составлять мне компанию. Майлз помог жене встать и обнял ее за плечи. – Не хочешь, чтобы я пошел с тобой? – Хочу, конечно, но ведь так рано ты обычно не ложишься. – Времена изменились, миссис Диксон. Я должен убедиться, что тебе тепло и удобно, и своими глазами увидеть, как ты заснешь, – ласково произнес он. – Массаж спины этому весьма способствует… – Майлз, – еле слышно прошептала она, – ты такой милый… Просто не знаю, как и благодарить тебя. Он окинул жену взглядом и, как некогда Айрин, отметил, насколько трогательно-хрупкой кажется Карен, несмотря на беременность. А эти темные тени под глазами… Как же ей удается так стойко переносить беременность? Ведь и один ребенок – тяжкое бремя, что уж говорить о двойне! А тут еще и всевозможные размолвки и перемена образа жизни. Что придает ей силы? Неужели, вопреки его предположениям, в ней столь силен материнский инстинкт? Неужели ее поддерживает мысль о детях? Или Карен догадалась о том, что источник их размолвок кроется в его воспоминаниях о первом браке, и готова все простить мужу? – Благодарить надо не меня, – отозвался, наконец, Майлз. – Это ты у меня храбрая и стойкая, и осталось тебе не больше месяца, так что наберись сил. Пойдем. В день приезда Линды и Ирвина резко похолодало. С утра зарядил проливной дождь, так что ланч накрыли в столовой. – Я считаю, что ты повела себя правильно: нельзя настраивать мальчика против матери. – похвалила дочь Фелис. – А какая она, эта Линда? – Ослепительная красавица. И меня на дух не переносит. А как я выгляжу? – Очень мило… – начала было Фелис, но смех Карен помешал ей договорить. – Можешь не отвечать: я выгляжу о-о-очень беременной! – Собственно говоря, я собиралась сказать, что выглядишь ты просто превосходно! За последнюю неделю ты слегка побледнела и осунулась, но сегодня от тебя просто глаз не отвести! И наряд тебе к лицу! В тот день Карен надела темно-синий брючный костюм. Тщательно наложенный макияж скрыл пигментные пятна, а золотистые локоны как всегда эффектно обрамляли лицо. Цвет помады и лак для ногтей были подобраны в тон. А дополняли ансамбль черные кожаные туфли на низком каблуке. – Знаешь, а тебе и с ростом повезло, – с одобрением отметила мать. – Ты у меня уродилась высокая, в отца. А во мне всего пять футов и два дюйма. На восьмом месяце беременности я на фоне любого пейзажа напоминала кляксу, ты же держишься величественно, словно королева! Карен удрученно посмотрела на свой необъятный живот, обошла вокруг стола и чмокнула мать в щеку. – Милая ты моя! – Ох, до чего же ты сегодня хороша! – поддержал тещу вошедший Майлз. – Нужно бить противника его же оружием, – загадочно отозвалась она, не обращая внимания на вопросительный взгляд мужа. – Кажется, машина подъехала? Карен с трудом приходила в себя: нынешняя Линда разительно отличалась от вздорной мегеры прошлого визита. Как тут было не вспомнить слова Салли о том, что красавица с завидной легкостью находит общий язык с людьми, если ей это на руку, и может казаться на редкость сердечной и обаятельной! Именно так гостья себя и повела. Она буквально очаровала Фелис Торп, мило поддразнивала Дика, на Ирвина изливала подобающую супружескую нежность, а с Карен обменивалась опытом последних месяцев беременности, точно с задушевной подругой. Ланч, от которого ждали всевозможных неприятностей, прошел на удивление мирно. Беседа текла легко и непринужденно, блюда удались на славу, вино оказалось превосходным. А Линда буквально-таки ослепляла красотой: шерстяное платье под цвет глаз эффектно облегало фигуру, выгодно подчеркивая и стройность талии, и мягкую округлость форм. Взгляды всех присутствующих поминутно обращались к ней, а Линда открыто наслаждалась производимым эффектом. Ирвин, во всяком случае, так и пожирал жену глазами, хотя Карен показалось, будто взгляд счастливца на мгновение сделался жестким. Да и Майлз порой внимательно посматривал на бывшую супругу. Однако по выражению его лица ровным счетом ни о чем не удавалось догадаться. Но вот гости собрались уезжать, и тут Карен поняла, зачем соперница затеяла весь этот фарс. Линда ласково коснулась рукой живота хозяйки и сочувственно прощебетала: – Ах вы, бедняжка моя, уж я-то знаю, как это бывает: ощущаешь себя точно мешок с картошкой и гадаешь, а суждено ли стать прежней! Удачи вам! Затем она обернулась к Майлзу и на мгновение застыла на месте, словно бы приглашая полюбоваться ее безупречной фигурой. А когда их взгляды скрестились, Линда многозначительно улыбнулась, томно распрощалась со всеми и подала руку Ирвину. Тем же вечером Карен решила, что способ мести у нее найдется, и весьма эффективный. Когда Майлз поднялся в спальню, рассчитывая застать жену спящей, она приподняла голову над подушкой: – А вы припозднились, мистер Диксон! Выражаю вам свой протест. Он пересек комнату и склонился над кроватью. – Прошу покорно простить, миссис Диксон, но у меня смягчающие обстоятельства. Я тушил пожар. Обратите внимание: вся одежда пропахла дымом! – Пожар? – вскричала Карен, напрочь забыв об обиде. – Ну да, в сортировочной загорелся один из отсеков. По счастью, мы подоспели вовремя. Вот, вещественное доказательство! – И Майлз картинным жестом приподнял двумя пальцами кепку, прожженную ровнехонько в середине. Несмотря на тревогу за мужа, Карен не смогла сдержать смеха: – С этой штукой ты похож на профессионального попрошайку! – Немедленно перестань дразниться! Я оскорблен в лучших чувствах: подвергаю себя смертельной опасности, борюсь с огнем, а мою жену, видите ли, это только забавляет! В глазах его плясали знакомые озорные искорки. И Карен поняла: раз Майлз шутит – значит, ничего серьезного не случилось, поэтому томно проворковала: – Я готова искупить свои грехи. – Но, Карен… – На твоем месте я бы не стала тратить лишних слов. Просто расслабься, а говорить буду я… И столь «красноречивой» оказалась Карен, что очень скоро тела их сплелись воедино… – Зачем ты это сделала? – хрипло осведомился Майлз, некоторое время спустя. – Не то чтобы я жалуюсь: все вышло просто чудесно, однако… И впрямь – почему? Чтобы отогнать призрак Линды? Нет, все произошло словно бы само собою: за все это время Карен ни разу не вспомнила о своей предшественнице. – Я не могла иначе, – тихо призналась она. – А ты по праву заслужил награду за все предыдущие ночи вынужденного воздержания. – Ты… – Майлз умолк и лукаво усмехнулся. Милая ты у меня. – Значит, мы квиты? – Не знаю, не знаю. Карен, послушай, насчет сегодняшнего ланча… – Глаза его посерьезнели. – Майлз, я же просила не беспокоиться насчет Линды! – Невозмутимо встретив взгляд дымчато-серых глаз, молодая женщина приложила пальчик к губам мужа. – Сейчас мне потрясающе хорошо… А что, от огня что-нибудь пострадало? – Складское помещение придется перестраивать, но урожай спасли. – Майлз устало прислонился к спинке кровати. – А отчего загорелось? – Пока не ясно. Может, проводка искрила или произошел резкий скачок напряжения. Когда начался пожар, на складе никого не было, но сигнализация сработала. – А все помещения застрахованы? – Да, – кивнул Майлз. – Однако когда дело доходит до примечаний мелким шрифтом, можно ожидать всяких сюрпризов. – Ты позабыл нечто важное, – шутливо заметила Карен. – У тебя теперь есть свой собственный ручной адвокат, который даже спит с тобой! – Действительно, – медленно протянул Майлз. – Ты у меня не просто законная жена, а очень-очень законная: то есть в законах разбираешься. – Разумеется, больше, чем тебе причитается, ты не получишь… – Еще чего не хватало! – А что касается примечаний мелким шрифтом, которые обычного законоведа ставят в тупик, – тут я быстренько разберусь. – А ты, значит, не обычный законовед! – Ты еще не понял? – Что-то вы сегодня утром чрезмерно о себе возомнили, миссис Диксон! – Не только возомнила, – серьезно отозвалась Карен. – Ушла в себя, так будет вернее. Полностью поглощена своей внутренней жизнью. – Если причина – здесь, то я тебя прощаю, – тихо рассмеялся Майлз, поглаживая ладонью живот жены. – Ух, ты! Кому-то не лежится спокойно! – Первая половина ночи прошла мирно. Почему бы теперь и не порезвиться? Кстати, я умираю с голоду. – Знаешь, а ведь и я тоже. Устроим королевский завтрак, не дожидаясь рассвета? – Почему бы и нет? |
||
|