"Перепуганная компания" - читать интересную книгу автора (Беркли Энтони)

Глава 4

Понадобилось некоторое время, чтобы прояснить все обстоятельства того, что случилось. Мистер Пиджин не отрицал, что хотя он и был движим лучшими намерениями, но поступил неблагоразумно, и с этим трудно было не согласиться. Тем не менее многие пошли дальше и косвенно, если не впрямую, вменяли ему в вину гораздо более серьезные вещи, чем простое неблагоразумие.

Из рассказа мистера Пиджина вырисовывалась следующая картина: повреждения ходового винта оказались гораздо более серьезными, чем можно было ожидать. По мнению капитана, необходимо было вернуться в порт и встать в док для осмотра повреждений и ремонта. Плыть обратно с пассажирами на борту, по мнению капитана, было крайне нежелательно по целому ряду причин. К счастью, они находились возле прекрасного острова, где их уже ждали палатки, имущество, припасы и все необходимое для жизни.

Легче всего в этой ситуации было разбить на острове временный лагерь. Гостям мистера Пиджина не стали сообщать о серьезности сложившейся ситуации, чтобы избежать ненужных волнений, раздражения и споров. На борт возвращающейся в порт яхты вполне можно было взять одного-двух пассажиров, но ведь желающих вернуться могло быть семь-восемь человек. Поэтому решили, что будет справедливо, если все останутся на острове. Яхта должна была незаметно уйти в порт на ремонт, а мистер Пиджин в нужный момент должен был сообщить о сложившейся ситуации.

Но вышло гораздо хуже. То, что мистер Пиджин скрыл все это, было, конечно, скверно. Но он намеревался оставить на острове повара, стюарда и стюардессу — для обслуживания своих гостей. Однако слуги имели на этот счет свое мнение. Об этом ясно говорилось в оставленной на берегу записке, которая гласила:

Дорогой сэр!

От имени своих товарищей я уполномочен сообщить вам, что мы нанимались работать в морском круизе, а не для обслуживания на берегу. С нами не было договоренности о работе на берегу, но лишь в море на борту судна. Вот почему к сожалению, мы не можем принять ваше требование работать на острове. Поэтому мы остались на корабле с тем, чтобы обслуживать капитана и других членов команды как и предполагают условия заключенного с нами контракта. Выражаю надежду, что это не доставит вам никаких неудобств.

С уважением

Альфред Джимбл

(старший стюард)

Мистер Пиджин, огласив этот судьбоносный документ, горестно оглядел всех:

— Я… Я приношу глубокие извинения, — произнес он с запинкой. — Глубокие извинения.

Вдруг хриплый рев — рев тоскующего буйвола — вспугнул окрестных канареек:

— Радио! Вы переправили на берег радио? И радиста?

Рев достиг своего апогея.

— Н-нет. Почему-то нет. Боюсь, я совсем упустил это из виду. Дорогой мой Брэй. Приношу глубокие извинения. Глубокие…

Крупное лицо мистера Брэя медленно побагровело:

— Я погиб! Это конец! — закричал он. — Ты понимаешь это? Я разорен! О боже! Как же так? Я ведь предупреждал тебя!

— Приношу глубокие извинения, — беспомощно повторил мистер Пиджин. — Мне в самом деле жаль.

— О, дьявол, — пролаял мистер Брэй и пошел прочь.

Мистер Пиджин снова умоляюще оглядел всех, ожидая хоть какой-то поддержки.

— Я… боюсь, мы пробудем здесь как минимум две недели, — сказал он, страдальчески улыбаясь.

Мертвое молчание было ему ответом.

— Хорошо, — наконец оживилась мисс Винсент. — Думаю, это дивное место для отдыха, мистер Пиджин. И я обожаю палаточные лагеря. Две недели пролетят быстро. Правда, Гарольд?

Гарольд был настолько подавлен гневом своего Юпитера, что не сразу пришел в себя. Наконец слабая улыбка заиграла на его губах. Добрые слова мисс Винсент преобразили мистера Пиджина: он буквально готов был пуститься в пляс вокруг мисс Винсент.

— Пиджин, я не верю ни одному вашему слову, — нахмурившись, произнес Роджер, оторвавшись от чистки картошки. Было похоже, что обед запоздает. Стюарды не сделали никаких приготовлений к обеду, кроме того, что поставили небольшую палатку для кухни за вторым шатром со складом провианта.

С энтузиазмом, который Роджер воспринял крайне подозрительно, Кристл Вэйн взяла бразды правления в свои руки, в то время как мистер Пиджин все еще казался слишком удрученным, чтобы заниматься чем-либо. Энид Фэйри заламывала руки, все остальные оказались бесполезными. Позвав на помощь капитана Твифорда, который подошел, но неохотно, Кристл организовала кухонную бригаду, бригаду по обслуживанию и бригаду содержания палаток. Мисс Винсент оказалась главной помощницей Кристл, быстро оценив ситуацию и без сомнения заметив и горестно заламывающую руки миссис Фэйри, и то, как миссис Брэй старательно демонстрирует, что разделяет отчаяние своего мужа, и то, как леди Дарракот неумело изображает безнадежность, и то, как мисс Кросспатрик нервно ходит туда-сюда.

Безотлагательно было произведено распределение обязанностей, и каждый (разумеется, за исключением леди Дарракот) оказался зачисленным в одну из трех бригад. И хотя было бы натяжкой сказать, что сэр Джон Бирч, которого назначили ответственным за напитки, ревностно исполнял свои обязанности за стойкой, однако все остальные примирились с исполнением рутинной работы. Например, мисс Сент-Томас проявила редкостную сноровку, попав в бригаду по обслуживанию, и деловито помогала накрывать и сервировать длинный обеденный стол в дальнем шатре.

— То, что случилось с нами, — заметила она, — заставило нас вспомнить о далеких от нас простых людях, встающих каждый день в шесть утра. Впрочем, что теперь об этом думать? Правда, Рэгги?

— Да, наш добрый ангел, — согласился капитан Твифорд.

Ухмыляющаяся Кристл отправила Роджера чистить картошку. Он взял ведро и отошел к краю утеса, чтобы спокойно поразмыслить обо всем, что случилось. Здесь его и нашел мистер Пиджин.

— Не верю ни единому слову! — повторил Роджер с легкой угрозой в голосе.

Мистер Пиджин огляделся вокруг, и его плечи начали сотрясаться.

— С чего бы это, Шерингэм? Ну ладно, как хочешь. Впрочем, между нами говоря, дорогой мой, ты совершенно прав.

— Ты и Кристл подстроили все это.

— Точно, — кивнул головой мистер Пиджин.

— И на яхте никакой забастовки. Ты просто сговорился с капитаном, чтобы он увез всех стюардов. Ты с самого начала запланировал изолировать нас здесь на пару недель.

— Для твоего же блага, дорогой мой, — осклабился мистер Пиджин, предусмотрительно повернувшись спиной к лагерю. — Исключительно для твоего блага.

— Ну, вы и прощелыги!

— Честное слово. Спроси у Кристл.

— Но для чего?

— А тебе не приходит в голову, что это забавно — забросить всю компанию на две недели на остров в полмили шириной, где негде спрятаться друг от друга и приходится заниматься работой, которая настолько хороша для них, что вызывает отвращение? Разве это не интересно?

— Да ты, я вижу, не любишь людей, — проворчал Роджер. — Просто какой-то человеконенавистник.

— Вовсе нет, — возразил мистер Пиджин, обидевшись. — Может, я и провожу рискованные эксперименты, но я человек, и я люблю людей. Подумай о толстом, никому не нужном сэре Джоне Бирче. Подумай о бесполезной леди Дарракот. Подумай обо всех остальных. Эти две недели позволят им вновь обрести форму.

— Если ты и дальше будешь везде водить леди Дарракот под ручку, твой эксперимент может быть успешным. Но ты ведь не будешь этого делать.

— Существуют разные пути, — сдержанно ответил мистер Пиджин. — Да, думаю, каждый случай требует конкретного подхода.

— И наконец, — продолжал Роджер, взяв другую картофелину, — очень трогательно, что этот тщательно продуманный розыгрыш устроен для моей же пользы, но боюсь, за две недели нам всем это смертельно надоест. В любом случае не думаю, что компания, которую ты собрал, так уж интересна, и две недели монотонного лагерного распорядка обернутся чистой скукой.

— Скуку можно разогнать, — и плечи мистера Пиджина вновь начали трястись. — Дорогой мой, об этом я тоже подумал. Не стоит забегать вперед. Ты ведь не представляешь себе всего замысла в целом.

— Еще запланировано нападение пиратов с пулеметами на бронированном крейсере? — спросил Роджер с явной иронией.

— Хорошая идея, — сказал мистер Пиджин, явно заинтересовавшись. — Очень хорошая. Представь себе мистера Брэя в окружении пиратов! Жаль, что я не придумал чего-нибудь в этом духе. Наши заготовки гораздо менее масштабны.

— И что же это?

— Сам увидишь, — пообещал мистер Пиджин.

Роджер бросил очищенную картофелину в кастрюлю и с хмурым видом взял следующую.

Первый обед грозил получиться более чем скромным. Он состоял только из картошки Роджера, которую поставили вариться. Тем временем все собрались в первом шатре, и были поданы коктейли.

Если мистер Пиджин рассчитывал, что его низкие интриги тотчас принесут плоды, то его ждало разочарование. К удивлению Роджера, их небольшая компания стала даже более дружелюбной. Общее несчастье сделало людей более терпимыми друг к другу. Настрой, первоначально исходящий от самых юных членов их компании, — воспринимать происходящее как забавное приключение, постепенно захватил и всех остальных, за исключением наиболее почтенных членов. Даже сэр Джон Бирч теперь сипел с некоторым намеком на игривость. Все прочие относились друг к другу как добрые друзья.

В этой атмосфере доброго согласия, уже в сумерках, при зажженных лампах, миссис Фэйри вспомнила о тайне разрушенной каменной хижины и попросила своего кузена рассказать о ней. Все остальные поддержали ее, и мистер Пиджин под всеобщим нажимом, с видимой неохотой, но все же согласился поведать им об этом.

— Не думаю, что стоит рассказывать об этом при нынешних наших обстоятельствах, — сразу предупредил он, — по крайней мере, мне эта затея представляется сомнительной. Но раз уж вы настаиваете, то вся ответственность за это ложится на вас. Как мне удалось выяснить путем расспросов в Лиссабоне и других местах, история этой хижины примерно такова.

На португальском побережье много лет назад жил юноша-рыбак по имени Педро Лопес, человек достойный, но бедный. Юноша собирался жениться на чудесной девушке, скромной и достойной, но, увы, — такой же бедной, как он сам. Удача отвернулась от юноши, и женитьбу пришлось отложить. Но он с надеждой смотрел в будущее и никогда не терял присутствия духа, поэтому в поисках выхода он вспомнил о своем двоюродном дедушке, наследником которого он себя считал.

Его дед был стар и считался очень богатым человеком, но имел скверную репутацию в тех краях, где жил Педро. Не в последнюю очередь дурные слухи о нем были вызваны тем, что по крайней мере в течение двадцати последних лет никто не видел его, поскольку он жил один на островке в открытом море, вдали от берегов. Даже самые отважные рыбаки толком не знали, где же находится этот островок, и произносили его имя, понизив голос. Эта отдаленность острова и неопределенность его местоположения защищали его хозяина от смерти, ведь если бы его отыскали, то предали бы смерти. Дело в том, что его преступления являлись святотатственными, по сравнению с ними меркли грехи порочной жизни, множество краж и даже два убийства, которые числили за ним. Из близлежащей церкви, посвященной Святому Анастасию, он похитил священные сосуды, украшенный драгоценными камнями крест и священную реликвию: чудесным образом сохранившуюся подлинную правую руку Святого Анастасия, которой тот начертал свое известное послание.

Время от времени до материка доходили смутные слухи о том, что нечестивец все еще жив на своем островке, но их невозможно было проверить. Считалось, что старик очень богат. Он увез с собой на остров саженцы плодовых деревьев и кустов, и говорили, что его плантация апельсинов и бананов теперь так разрослась, что и представить невозможно. Как достоверный факт, передавали, что каждый год с Мадейры приходит судно для скупки и транспортировки урожая, за это старик получал якобы баснословные суммы. И наконец, прошел слух, что старый негодяй почувствовал приближение смерти и не проходит дня без того, чтобы он не беседовал дерзко громким голосом со святыми, а по праздникам и воскресным дням — с самим Господом Богом. Простые рыбаки единодушно решили, что старый нечестивец не просто воплощение всех пороков, но посланник Сатаны.

Но все эти ужасающие слухи не испугали отважного юного Педро Лопеса. Его ближайший друг, юноша, столь же твердый духом, как и он сам, — Колорадо Кларо — хотел жениться на сестре Педро. Педро пообещал ему половину того, что им достанется. Нежно попрощавшись со своими сужеными, отважные юноши наняли фелуку, на что им пришлось потратить последние песо, и пустились в плавание.

Они поплыли наобум, в том направлении, где, по слухам, находится остров.

Миновала неделя с тех пор, как они покинули свое селение. И вот прямо перед ними на горизонте показался небольшой островок. Затем небо затянулось облаками, ласковые волны грозно запенились, и безотчетный страх сжал сердца обоих искателей приключений. Они испытующе взглянули друг на друга, но справились со своим страхом, и вместо того чтобы повернуть обратно, устремились вперед и причалили свое суденышко в небольшой песчаной бухточке, удобной для этой цели.

Почти стемнело. Небо насупилось, и все же приятели нашли путь наверх и по петляющей тропинке поднялись от воды на гребень утесов. Там они приостановились, но некое безотчетное чувство говорило им, что они достигли своей цели. На отдалении виднелись приметы жилья: посадки апельсиновых деревьев и банановых пальм, среди которых они сумели разглядеть крошечную каменную лачугу, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать домом. Сюда они и направились. Было душно, воздух дышал зноем. Далекие громовые раскаты говорили о том, что приближается шторм. Они подошли к хижине, и Педро постучал в дверь. Никто не ответил. Он постучал снова — и вновь ничего. Тогда, решив укрыться, поскольку пошел сильный дождь, а вспышки молний начали полосовать небо над их головами, Педро собрался с духом и поднял запор. Дверь не открывалась. Педро налег на нее, сперва слегка, а потом что было силы, но дверь не поддавалась. Его друг пришел к нему на подмогу, и они налегли на дверь вместе. Тут она внезапно подалась, и они ввалились внутрь.

Сначала им показалось, что внутри никого нет. Из чернильной тьмы, окружавшей их, не доносилось ни звука. В следующее мгновение вспышка молнии высветила леденящую душу сцену, а от раската грома хижина содрогнулась от пола до крыши. То, что они увидели в свете молнии, заставило их выскочить наружу, невзирая на грозу и ливень, и визжа, спотыкаясь и падая, они что было сил бросились прочь от этого проклятого места. Им хватило и одного взгляда на это почерневшее лицо, которое, как казалось, ухмылялось им перекошенными челюстями, глядя на них невидящими глазами, обрамленными ореолом седых волос. Перед ним на столе лежали костлявые руки.

Педро, поддавшись страху, сбился с дороги и с душераздирающим криком сорвался с края скалы. Это случилось примерно в десяти ярдах от того места, где мы с вами сидим сейчас. Колорадо повезло больше. Спустившись на берег, он с огромным трудом сумел спустить на воду фелуку. Он забрался на борт, и ветер с неимоверной силой понес его прочь от острова, словно все вокруг знало, что это остров Сатаны и Смерти и что живым на нем нет места. Он вернулся домой конченым человеком, его волосы были такими же, как у мертвеца в лачуге. На всем португальском побережье нет человека более несчастного, чем он.

Это произошло сорок три года назад. С этого времени ни один человек не останавливался здесь на ночлег и не согласился бы на это ни за какие коврижки. Потому что каждую ночь здесь слышится душераздирающий крик и… Но это я опущу, — внезапно оборвал свой рассказ мистер Пиджин.

После того как он умолк, целую минуту стояла полная тишина. Рассказ произвел впечатление. В этом была заслуга рассказчика. Затем капитан Твифорд со слабой улыбкой спросил:

— А как же награбленные сокровища старого бандита?

— О них история умалчивает, — улыбнулся мистер Пиджин. — Думаю, в любом случае они вряд ли по-прежнему дожидаются нас здесь.

— Вы это проверили?

— Так, взглянул, — извиняющимся тоном произнес мистер Пиджин.

— Значит, мы первые, кто будет ночевать на этом острове с тех пор?мисс Сент-Томас поежилась. — Рэгги, дай мне еще коктейль. И все же это весьма романтично, — добавила она.

— Значит… остров все же обитаем, Гай? — улыбка миссис Фэйри была почти естественной.

— О нет, — поспешно ответил мистер Тиджин.

— Но этот душераздирающий крик…

— Не стоит придавать этому значение. Бес это, разумеется, чушь.

— Обожаю привидения, — оживившись, заметила мисс Винсент. — А ты, Гарольд?

Мистер Паркер неопределенно улыбнулся.

— Так остров действительно необитаем? — вставил мистер Брэй. — Ну, то есть мне лично это как-то все равно, а вот дамам, я полагаю, будет спокойнее считать, что здесь никого нет. В любом случае теперь понятно, почему вы купили его так дешево, Пиджин. Бьюсь об заклад, так оно и есть. Да?

— Может быть, нам придется принять это к сведению, — признался мистер Пиджин.

— Ну что ж, — сказала Кристл, оживившись, — если Гай закончил свой рассказ о привидениях, пойду посмотрю, как там картошка. Вы готовы, Энид? Тогда можно проводить всех в другой шатер, а я подам блюдо на стол. Роджер, было бы неплохо, если бы ты помог мне.

Роджер молча отправился помогать.

В кухонной палатке она оживленно взглянула на него:

— Ну, мой хороший? Как тебе эта уловка старого озорного ягненочка?

— Тухлятина, — ответил Роджер с кислым видом. — Никогда не слышал столько пошлых штампов сразу. Похоже, в этом нет ни слова правды?

— Ни единого. Мы сочинили это вместе. Но рассказывал он неплохо, ты должен это признать.

— Это тоже часть вашего дурацкого сценария?

— Да, еще один штрих. И разве так уж важно, правда это или нет?

— Знаешь что, не втягивайте меня в ваши игры. Я не хочу в этом участвовать. Почему ты все это мне рассказываешь, скверная ты женщина!

— Потому что ты во всем этом замешан, — насмешливо улыбнулась Кристл. Ты один из нас. И на самом деле тебе все это по душе.

— Ну нет. Я слишком стар для дурацких шуток такого рода. И, между прочим, неужели ты и в самом деле думаешь, что ваш забавный рассказ способен вызвать смятение среди благоразумных, трезвых людей?

— Насчет смятения не знаю, — мягко произнесла Кристл, сливая воду с картошки в дуршлаг. — Хотя может быть. Конечно не из-за этой истории. Это так, один из штрихов, создающих нужное ощущение.

— Это какое же?

— Не торопи события.

Роджер издал звук, обычно передаваемый как "тьфу!".

Кристл посмотрела на него.

— Роджер, Гай действительно кое-что приготовил, — сказала она серьезно. Я не говорю, что именно, чтобы все не смазать. Но это действительно в твоем стиле. За этим стоит нечто большее, чем то, что на поверхности, поверь мне.

— "В твоем стиле"? — Роджер был удивлен. Кристл говорила так, словно их дурацкая шутка имела некую глубинную направленность, и в ее глазах при этом не было лукавства. Впервые Роджер отнесся к их "шутке" всерьез. Не может ли так случиться, что…

— Потерпи до окончания обеда, — сказала Кристл.

Роджер подождал, пока она растопит в слитой картошке кусок масла, перед тем как переложить ее на блюдо. Затем, взяв блюдо, он двинулся в обеденный шатер и водрузил его на стол.

— Скажи Гаю, что обед готов, — попросила его Кристл.

Роджер отправился во второй шатер. Мистер Пиджин как раз переходил от одной группы к другой. Роджер направился к нему, но подойти не успел: капитан Твифорд опередил его. Когда Роджер подошел, капитан произносил небрежным тоном:

— Между прочим, Пиджин, из этой истории, которую вы рассказали, надеюсь, ничего такого не следует?

— Чего "такого"?

— Ну, что на острове есть призраки. Я в том плане, что дамы…

— О, конечно нет. Это просто досужая побасенка, — успокоительным тоном произнес мистер Пиджин.

— Обед готов, — бесстрастно произнес Роджер, отводя глаза, чтобы не встречаться со скабрезным взглядом мистера Пиджина.