"Вершина желания" - читать интересную книгу автора (Киллэм Нина)

Глава 18

Когда Хизер приехала в гости к Джеку вечером в День святого Валентина, на ней был элегантный черный брючный костюм.

Розы, — сказала она, принимая букет. — Джек, правда, ты такой галантный. — Она вошла в гостиную и бросила букет на диван. — Надеюсь, твоя мама по достоинству оценивает важность этой встречи.

Джек отвернулся. Рита была наверху, вне себя от ярости и возмущения, и красила ногти на ногах лаком цвета фуксии. Она была так уверена в том, что посол приползет к ее ногам, но, очевидно, просчиталась. Теперь было ясно, что посол не придет — уже слишком поздно. Танцы назначены на сегодняшний вечер. Старик так и не появился, и Рита с трудом сдерживала злость.

— Ей не терпится поскорее с тобой увидеться, — сказал Джек.

— Не сомневаюсь. Она сбывает тебя с рук, передавая мне.

Джек посмотрел на Хизер. Глаза ее были голубые и пустые, и бороздки между носом и верхней губой не было вовсе. Джек сделал глубокий вздох, напомнив себе, что сердце у нее чистое. Как сок каучукового дерева.

— Хизер, ты меня любишь? — спросил он.

— Конечно, глупышка. — Она шлепнула его по руке.

— И ты хочешь иметь детей?

Она бросила на него быстрый взгляд:

— Конечно.

— Сколько?

— О, я не знаю. — Она ласково улыбнулась. — Скольких ты сможешь прокормить? — Она прилегла на шезлонг. — Не отказалась бы от бокала вина.

— Красного или белого?

— Шампанского.

— Да, конечно. — Джек направился на кухню.

Все будет хорошо, когда они поженятся. Она научится расслабляться, он — зарабатывать деньги. Они будут друг друга дополнять, подстегивать. Она не останется такой натянутой, когда, наконец, будет точно знать, что он любит ее и будет любить вечно.

Джек встал как вкопанный. Любить вечно? Сегодня, завтра, через год, через десять? Просыпаясь утром, первым делом видеть ее и, засыпая, тоже видеть ее. Он схватил бумажный пакет и начал в него дуть, борясь с паникой. Потом он ударил по надутому пакету и порвал его. Любовь не для хлюпиков, напомнил он себе.

Джек наклонился посмотреть, как зажариваются его куропатки, быстро помешал карликовую морковь в утятнице и открыл шампанское.

Тем временем Рита, шаркая, вошла в гостиную. Она была босиком, и между растопыренными пальцами ног, торчали клочья ваты. Она остановилась и молча уставилась на Хизер. Та подскочила и протянула руку:

— О, миссис Картер. Я так рада с вами познакомиться. Джек так много мне о вас рассказывал.

Рита дала ей пожать свою руку.

— Кто вы?

— Ну, я — Хизер. Уверена, что Джек вам обо мне говорил.

Рита прошлепала к буфету и налила себе виски. Она опрокинула виски в рот быстрым и ловким движением — результат многолетней практики. Затем села в кресло, раздвинув в стороны ступни, и развернула газету с кроссвордом. Хизер сидела на краешке дивана с очень прямой спиной, сложив на коленях руки. Она бросила взгляд в сторону дорогого мраморного камина в углу и, воодушевившись, пошла в наступление. — Я просто хочу, чтобы вы знали, как мне нравится Джек, — сказала она.

— Нравится, шмавится. Что нужно моему мальчику, так это хороший…

— А вот и я. — Джек вернулся с подносом, на котором стояла бутылка шампанского и два высоких бокала. Увидев мать, он открыл рот, как умственно отсталый.

— Мама, что ты здесь делаешь?

— А что, не видно? Я сушу лак на ногтях.

— Значит, вы уже познакомились? — Он кивнул в сторону Хизер.

— Конечно, — жизнерадостно сообщила Хизер.

Рита пожала плечами, не отрывая взгляда от кроссворда.

— Слово из трех букв для неудачника?

Джек пристально посмотрел на мать, которая сидела в кресле как окоченевший цыпленок. Ее надо как-то удалить. Романтизм имеет обыкновение увядать под завистливым взглядом родителя, особенно того, кто переживал второй подростковый период.

— Я нашел неразгаданный кроссворд в газете за понедельник, — сказал он.

— Правда? Где он?

— Я оставил его в твоей комнате.

— Ну почему же ты не сказал? — Рита вскочила, готовая пошаркать обратно, но тут увидела накрытый на двоих праздничный стол.

— Что это?

— День святого Валентина, — сказала Хизер.

— Я знаю, какой сегодня день, — огрызнулась Рита. Хизер встала с дивана и обняла Джека одной рукой.

— И Джек кое о чем хочет меня спросить. Правда, милый?

Рита, прищурившись, окинула Джека взглядом.

— Да? Ну, я знаю, вы не станете возражать против того, чтобы бедная старая женщина посидела с вами. — Она уселась за стол и, не раздумывая, отодвинула локтем с особым тщанием разложенные столовые приборы, чтобы освободить себе место. — Нужна еще одна вилка.

— Но… — сказала Хизер.

— Что? — рявкнула Рита.

Хизер посмотрела на Джека. Джек понял намек.

— Мы планировали романтический ужин.

— Думаешь, что только молодежь что-то смыслит в романтике? — Рита ткнула ножом в сторону Джека. — Я многому могла бы тебя научить, не будь это противозаконно.

Джек скрестил руки на груди.

— У нас на ужин куропатки. Их всего две.

Рита махнула рукой:

— О, да знаю я этих куропаток. Никому не по силам справиться с целой куропаткой. Просто отрежь мне ножку, много мне не надо. — Она похлопала ладонью по стулу рядом с собой: — Давайте, дорогуша, присаживайтесь. Давайте познакомимся получше.

Хизер взглянула на Джека, затем осторожно села рядом с его матерью. Входная дверь открылась. Они подняли головы и увидели Молли. Она была потной, с красным лицом, в спортивных шортах и майке. Она остановилась и окинула взглядом странное собрание.

— Ну-ну, вся компания на месте. Привет, Хизер.

Хизер нахмурилась:

— Сегодня ваш день?

— Да уж, лучше не скажешь. Все успела. Все перенесла. — Она с победным видом посмотрела на Джека: — Вот, держи. — Она протянула ему ключи.

Джек смотрел на свои ключи так, словно видел впервые. Молли тоже смотрела на них так, словно в них можно найти ответы на самые животрепещущие вопросы, волнующие человечество.

В конечном итоге Джек положил ключи в карман.

— Хорошо, — сказал он.

Молли кивнула:

— Да, думаю, это к лучшему.

Хизер наклонилась к Рите:

— Она увольняется?

Джек протянул руку:

— Ну, удачи тебе.

Молли моргнула и пожала его руку:

— Спасибо за все.

— Не пропадай.

— Заботься о себе.

— Доехать тебе без проблем.

— Увидимся.

Когда запас прощальных слов исчерпался с обеих сторон, они просто молча смотрели друг на друга.

Молли отпустила его руку и повернулась, чтобы уйти.

— Подожди! — Рита подскочила и, схватив Молли под руку, потащила ее за стол. — Сядь, дорогая. Мы только начали. У тебя такой изможденный вид.

— Но…

Рита опустила ей на плечо тяжелую ладонь:

— Сядь. Ты слишком мало ешь. Ты должна подкрепиться перед дорогой.

Молли достала оливку из вазочки и бросила ее в рот.

— Когда вы об этом сказали, я действительно почувствовала, что ужасно проголодалась.

— Ну, конечно. Джек сейчас принесет угощение, правда, дорогой?

Джек молча смотрел на трех женщин, сидящих за столом, накрытым для двоих. Нельзя сказать, что у него не было выбора. Он мог принести еду или выколоть себе глаза щипцами для льда. Он вернулся на кухню и приказал себе не вешать нос. Да, в его планы обстоятельства внесли некоторые коррективы. Но трудности преодолимы. Он может превратить романтический ужин в семейный праздник. Даже в его романах имелась пара сцен, когда главный герой опускается на одно колено перед своей удивленной возлюбленной за ужином при свечах в тот самый момент, когда на ужин является его мать. Эта сцена была одной из лучших в его творчестве.

Люсинда сказала, что в конце она плакала. Возможно, и из Молли тоже удастся выжать слезу. Возможно, она будет взирать на него с глубоким сожалением, твердо зная, что последний хороший парень уплыл у нее из-под носа. Возможно, она повесит голову и выльет все свое разочарование прямо здесь, на специально купленную по случаю салфетку с символикой святого Валентина. Да, с улыбкой подумал Джек, так он и сделает, задаст сакраментальный вопрос прямо перед ними всеми.

Когда Джек вернулся с фаршированными куропатками, Молли уже закидывала в рот оливки пригоршнями и хищно поглядывала на масленку, как львица на дичь. Две другие женщины отодвинулись подальше, чтобы, чего доброго, ей не помешать. Джек торжественно водрузил блюдо на стол, затем взял большой нож и, гладя на Молли, стал точить его со зловещим резким и долгим звуком. Женщины за столом наблюдали за ним, затаив дыхание.

— Так вот где вы все!

На пороге стояла Кейт. Она выглядела так, словно была на волоске от нервного срыва. Джек воткнул нож прямо в сердце куропатки.

— Что ты здесь делаешь?

— Я не могу сидеть одна дома в День святого Валентина. — Она посмотрела на Хизер: — Привет. Вы, должно быть?..

— Девственница, — сказала Рита.

— Ах да. — Кейт бросила плащ на диван и пошла в ванную. Неделя у нее прошла ужасно. Карл позвонил и сказал, что снова задерживается и что не сможет приехать домой на День святого Валентина. Кейт застонала. Книга Джека так ее распалила, что она готова была совокупляться с деревом на заднем дворе. Все эти образы сдерживаемого желания, вздымающейся груди, подрагивающих лон. По ночам ей хотелось выть. В ванной Кейт долго рылась в сумке перед тем, как найти заветную коробочку. В ней находился крохотный, размером с яйцо малиновки, вибратор с прилагавшимся к нему дистанционным пультом. Она купила вибратор через Интернет. Она собралась выпустить все накопившееся в ней сексуальное напряжение, даже если ей придется сделать это самостоятельно.

— С Днем святого Валентина! — сказала она своему отражению в зеркале и смачно поцеловала его в губы, оставив на зеркальной поверхности идеально ровный красный отпечаток губ. Сунув вибратор в трусики, она включила пульт и тут же взвизгнула, уронив пульт под раковину. — Проклятие.

Снаружи Кейт услышала голос Карла. Она поднялась с колен и выскочила из ванной.

Карл стоял в столовой. На нем была мятая рубашка, и вид у него был измученный.

— Карл, — сказала она.

— Привет, Кейт, — сказал он. — Я тебя искал.

Она удивилась:

— В самом деле?

Глаза его потемнели.

— Да. Я проехал, много миль, чтобы быть с тобой.

Джек, Хизер, Рита и Молли — все смотрели на них, открыв рот, синхронно поворачивая головы то вправо, то влево, словно следили за поединком в теннисе. Все они пристально смотрели на Кейт в ожидании ее ответного удара. Она прошла мимо Карла, не сказав ни слова, с высоко поднятой головой и села за стол. Карл неловко переминался, стоя у нее за спиной.

Джек подскочил.

— Я принесу тебе стул. — Он бросился на кухню, но вдруг остановился.

— Эй, дядя Джек, я не знала, что у тебя вечеринка. — Леда стояла у кухонной стойки, поедая шоколадный мусс.

— Я тоже не знал. — Джек без сил опустился на стул и положил голову на стол. — Никаких свиданий сегодня?

Леда покачала головой.

— Тансил устраивала вечеринку, но мне надо было заполнить целую кипу форм 1099.[20] Мама здесь?

— Да.

— И папа?

— Только что приехал.

— Они разговаривают?

— Ага.

Леда улыбнулась и доела остатки шоколадного мусса. Джек устало поднял голову.

— Хочешь посидеть с нами?

— Нет. Я думаю, я просто поторчу здесь, на кухне, поработаю над бизнес-планом.

— Как хочешь.

Раздался звонок в дверь. Джек вздохнул и пошел открывать. На пороге стоял Ричард, одетый, как всегда, с непринужденным шиком, идеально выбритый. От него пахло дорогим виски.

— Привет! — Он резко выдохнул. — Что сегодня делаем?

Джек посмотрел Ричарду через плечо:

— Где Марианна?

Ричард глубоко вздохнул:

— Дело зашло слишком далеко. Все стало слишком серьезным.

— Вы собирались пожениться.

— Понимаешь, что я имею в виду… — Ричард усмехнулся и навалился на дверной косяк всем телом. — Давай напьемся, а?

— Я не могу. — Джек вытянулся во весь рост. — Лично я сегодня отмечаю день помолвки. Что может быть важнее в жизни? Я праздную исключительность одной конкретной женщины. Ее скромность, ее такт, ее женственность. Ее неповторимость.

— Джек! — в один голос крикнули Хизер, Рита, Кейт и Молли.

Ричард вытянул голову, взглянув через плечо Джека в сторону столовой. Увидел стол, за которым теснилось слишком много народу. Он поднял брови, впечатленный.

— Похоже, помощь тебе не помешает. — Он прошел мимо Джека и помахал Молли: — Привет!

Молли улыбалась, приятно удивленная его вниманием.

— Привет, Дик. Садись. Бери грудку.

Джек стоял у двери, глядя на дорожку, которая вела от его дома к морю. Он представлял, как идет по этой дорожке, как заходит в холодную черную воду и плывет размашистым кролем до самого китайского берега.

— Джек! — снова позвала его Хизер.

Джек вернулся за стол и обнаружил, что Молли и Ричард тихо хихикают в углу, делая вид, что за столом, кроме них, никого нет.

— Вкусно, — сказал Ричард, наклонившись к Молли. — Ты сама готовила?

Она покачала головой, усмехаясь.

Глаза его шарили по ее телу.

— Ты чудесно выглядишь сегодня.

— И ты.

Ричард напряг бицепс:

— Я тренируюсь.

— О, это видно.

Джек посмотрел на них с раздражением. Он встал, окинул взглядом свой переполненный стол и поднял бокал:

— У меня есть тост.

Рита встала:

— Ты можешь минутку подождать? Мне надо сходить в туалет.

— И мне тоже, — сказала Молли.

— И мне бы не помешало, — сказал Ричард.

Один за другим они выходили в ванную, а Джек стоял в напряженной позе с шампанским в поднятой руке. Последним в туалет направился Карл. Намыливая руки, он заметил что-то блестящее за раковиной. Он засунул руку за раковину и достал пульт, случайно нажав на одну из кнопок. Он услышал, как за обеденным столом взвизгнула Кейт. Карл навострил уши. Он еще раз нажал на кнопку. Кейт снова издала подозрительный звук. Карл рассмеялся, сгреб пульт в ладонь и, неспешно выйдя из ванной, обнаружил, что все присутствующие уставились на Кейт. Она виновато пожала плечами:

— Простите. Не знаю, что на меня нашло.

Джек прочистил горло.

— У меня есть тост, — сказал он снова. Все подняли головы.

— Как вы знаете, мы с Хизер встречаемся. И нам нравится общество друг друга. И она милая и все такое…

Хизер приподняла бровь.

— Поэтому мы решили… э… — Он уставился на Молли. — Мы… э…

Кейт издала то ли крик, то ли стон.

Все посмотрели на нее. Она смущенно улыбнулась:

— Простите. Я… О! Ох. — Она схватилась за край столешницы и закрыла глаза. Напротив нее сидел Карл. Ухмыляясь, он держал палец на кнопке пульта.

Кейт открыла глаза и обмахнулась рукой как веером.

— О, не обращайте на меня внимание. Продолжай, Джек. Я просто… ох-х. О! Ох. — Она наклонилась над столом, тело ее тряслось. — О-о-ох! — Она ударила кулаком по столу. — Черт! Дай мне это, детка! — взвыла она, глядя в потолок, затем откинулась на спинку. Умиротворенная.

Джек посмотрел на сестру:

— Ты закончила?

Кейт подняла глаза на Карла, утопив его в благодарности.

— Как я сказал… — Джек полез в карман и вытащил из него маленькую синюю коробочку.

У Хизер загорелись глаза. Он встал на одно колено и протянул ей коробочку:

— Хизер, ты не окажешь мне честь, согласившись стать моей женой?

Хизер с видом триумфатора обвела взглядом всех присутствующих. Наступила полная тишина. Молли уставилась в тарелку. У Кейт открылся рот. Карл с любопытством поглядывал на Хизер. Ричард покачал головой и сделал большой глоток шампанского. Рита опустила бокал на стол.

— Джек, Джек, право, не стоило, — наконец сказала она.

Хизер взяла коробочку и открыла ее.

— Мило, — сказала она, затем надела кольцо на палец и оценивающе на него посмотрела. — Очень мило.

Джек кивнул.

— Но нет, — сказала она.

— Нет?

Она сняла кольцо, сунула его обратно в коробку и протянула Джеку.

— Ты хороший парень, Джек. Но я нахожу тебя… немного слишком нуждающимся. — Она встала.

Джек с трудом поднялся с колена.

— Но я думал, ты сказала…

Хизер взяла сумочку и поправила прическу.

— Мне почти сразу стало очевидно, что у нас ничего не выйдет, однако мой психотерапевт посоветовал мне пройти весь путь до конца. Мне нужно было зафиксировать в памяти нужную модель, видишь ли. Я никогда раньше не доходила до этой фазы. Так что, спасибо тебе за это. Теперь у меня есть полный зрительный образ того, как делают предложение. Если тебе нужна помощь в том, чтобы визуализировать кого-то, кто говорит тебе «да», я дам тебе номер телефона моего психотерапевта. Я бы сказала тебе «да», но не думаю, что это было бы разумно. — Она пошла к двери.

Джек побежал следом и перехватил ее в коридоре. Он схватил ее за руку и прижал к стене.

— Вот что я тебе скажу. Я позволяю тебе снять запрет с зоны номер пять. В конце концов, я понимаю, что у женщины есть свои потребности. И если бы мы были официально помолвлены, то не понимаю, зачем нам было бы ждать дня… Я хочу сказать, это всего лишь меры предосторожности, знаешь ли… — Он улыбался ей, искушая.

Она смотрела на него так, словно готова была всерьез рассмотреть его предложение, однако покачала головой:

— Нет.

Джек уронил руку.

— Это несправедливо. Я делал все, что от меня требовалось.

— Возможно, в этом и проблема, Джек.

Джек схватил ее и поцеловал решительно и страстно. Когда он закончил, она причмокнула губами.

— Мило, — сказала она. — Но слишком поздно. — Она вышла и захлопнула дверь перед его носом.

Джек неподвижно стоял в коридоре. В окно ворвались звуки музыки. Рита торжествующе потерла руки:

— Ну, время пришло. — Она вскочила со стула и подбежала к окну. Послышался скрежет стульев о паркет. Все прочие последовали ее примеру.

На тротуаре возле дома в своем инвалидном кресле сидел посол. Над головой он держал большой стереомагнитофон. Выражение лица у него было суровое и решительное. Берущая за душу мелодия «Маленького коричневого кувшина» Гленна Миллера лилась из динамиков в ночь.

Рита побежала по коридору и распахнула входную дверь.

Джек рванулся было за ней:

— Мама!

Рита сбежала по ступеням, широко раскинув руки. Она прыгнула послу на колени и стала осыпать его поцелуями. Магнитофон упал на землю с громким треском.

Джек стоял у дверей и смотрел, как мать его устраивается поудобнее на коленях посла и кладет голову ему на плечо.

— Не жди меня, дорогой! — крикнула она Джеку, когда посол развернул свое кресло и выехал на дорогу.

Все остальные, включая Леду, собрались у окна, задумчиво глядя вслед странному экипажу.

— Интересно, сколько лошадиных сил в этой штуковине? — протянул Ричард.

Джек вернулся на кухню и встал у кухонной стойки, опершись на нее ладонями. Он думал о выражении лица посла в тот момент, когда мать бежала к нему по ступеням. То была любовь. Или самое меньшее — страстное увлечение. Этот взгляд говорил: «Я хочу тебя независимо от того, какой болезненной занозой в заднице ты для меня станешь».

Молли, подумал он. Он хотел видеть Молли. Он побежал назад, в гостиную. Но она была пуста. Джек промчался по всему дому, но он был пуст. Все ушли.

Он бросился наверх.

— Молли!

Он вбежал в ее спальню. Письменный стол эпохи Регентства был тщательно натерт полиролью и блестел. Дверь в кладовку была открыта. Вешалки были пусты. Он сел посреди ее кровати и схватил ее подушку. Он уткнулся в нее лицом. Подушка ничем не пахла, и Джек рассмеялся над собой.