"Грозные годы" - читать интересную книгу автора (Лабович Джурица, Гончин Милорад, Реновчевич...)

12 Белые Воды в огне

В штабе немецких оккупационных войск в Белграде считали, что партизанская бригада измотана непрерывными боями и настало время покончить с ней. На самом же деле измотаны были немецкие гарнизоны, которым пришлось сражаться с Первой пролетарской...

В отличие от генералов, собранных Паулем Бадером в отеле «Авала», гитлеровские подразделения, участвовавшие в операциях против партизан, получили уже достаточно ясное представление о Первой пролетарской бригаде. В немецких штабах после первых боев с частями бригады вынуждены были признать, что она представляет собой реальную и грозную силу и что для борьбы с ней прежние методы не годятся. Нынешняя крупная операция против партизанской бригады вступала в последнюю фазу, и, несмотря на сильные морозы и занесенные снегом дороги, бои становились все ожесточеннее,

Из Берлина и Белграда в войска неслись требования усилить давление на партизан, и командиры немецких частей, сражавшихся с бригадой, не щадили своих солдат.

19 и 20 января 1942 года 738-й полк 718-й пехотной немецкой дивизии шел от Красной Стены через Романию, Мокрое, Стариград по направлению к селу Белые Воды, недалеко от которого в то время находилась 1-я рота 2-го батальона под командованием Радована Вукановича. Этой роте было приказано занять село Белые Воды, чтобы ввести противника в заблуждение относительно действительного направления движения батальона.

Рота вошла в село, не встретив никакого сопротивления. Несколько десятков перепуганных домобранов подняли руки, едва увидев партизан. Когда их стали разоружать, они изъявили желание примкнуть к партизанам и вместе с ними драться против оккупантов.

Было решено, воспользовавшись успехом, заночевать в освобожденном селе. Поскольку наиболее удобные подходы к селу были с севера, именно с этой стороны было выставлено сильное охранение, в то время как на юго-западной окраине села поставили всего лишь один пост. Между тем как раз с юго-запада к селу двигались подразделения 738-го пехотного полка...

Проанализировав данные разведки, командир немецкого полка разгадал маневр 2-го батальона партизанской бригады и понял, что в Белых Водах находится всего одна рота партизан. Он решил уничтожить ее стремительной атакой лыжных подразделений.

На село опустился тихий зимний вечер. Повалил снег, и вскоре началась настоящая метель. Бойцы взвода, вернувшиеся из охранения, разбрелись по селу в поисках ночлега. Троих братьев Люмовичей — Вучету, Милику и Драгомира — приютил в своем невысоком глинобитном домике старик крестьянин.

— Откуда будете? — спросил он их, когда партизаны поели и отдохнули.

— Из Черногории, отец, — ответил Милана. — Привела нас война и в твою деревню.

— Из Черногории? Что ж, черногорцы всегда были храбрыми солдатами...

В это время подразделения 738-го полка готовились к внезапному нападению на Белые Воды. Немецкие лыжники должны были атаковать село с двух сторон. От села Вражич к Белым Водам приближалась усиленная рота лыжников, насчитывавшая сто шестьдесят автоматчиков под командованием капитана Кунце Райнера, который уже участвовал в боях с Первой пролетарской, кончившихся для немцев поражением. Теперь, предвкушая легкую победу, капитан радовался возможности отомстить партизанам за свои прежние неудачи, однако на его красивом холеном лице не отражалось ничего, кроме надменности.

Другая колонна, многочисленнее первой, подходила к Белым Водам со стороны деревни Педиш. Командовал ею приятель Кунце капитан Клаус Вебер, властолюбивый и эгоистичный офицер, который часто повторял своим солдатам, что они должны «убивать, и убивать не столько для того, чтобы отомстить за погибших, сколько для того, чтобы их самих не убили». Вебер подошел к Белым Водам с юго-запада, укрываясь в лесу, доходящем почти до самой околицы села.

Капитан Вебер дрожал, но не от страха, а от возбуждения. Он был только недавно откомандирован в штаб 718-й пехотной дивизии и еще не имел никакого опыта боев с партизанами. Его приезд в Югославию в штабе дивизии объясняли по-разному: одни утверждали, что родственные связи с высокопоставленными чинами вермахта помогли ему избежать Восточного фронта, другие же, напротив, приписывали его перевод в Югославию опале, в которую он попал из-за каких-то провинностей.

Вебер со своим отрядом остановился на опушке леса, еще раз осмотрел в бинокль мирно дремавшее село.

— Кажется, пока все идет хорошо, — обернулся он к своему заместителю, толстому лейтенанту Керберу. — Пусть люди немного отдохнут и проверят оружие. Я, лейтенант, буду на правом фланге, а вы — на левом.

— Слушаюсь, господин капитан!

— Мы постараемся застигнуть их врасплох, но учтите: что бы ни случилось — только вперед! Назад пути нет!

Капитан Вебер снова поднес бинокль к глазам. Из-за стволов деревьев было видно, как над некоторыми крышами вьется дымок.

Радист, все это время хлопотавший у рации, снял с головы наушники и протянул их Веберу:

— Капитан Кунце просит вас!

— Что, уже пора? — спросил Вебер, беря наушники. — Говорит капитан Вебер. Я слушаю вас, господин Кунце.

— Приветствую вас, господин капитан! Вы уже на месте? В селе никого не видно, жители словно вымерли,

— Коммунисты, наверное, тоже в тепле сидят. Плохо, если они в домах, — сказал Вебер.

— Почему?

— Проще было бы перестрелять их на улицах.

— По приказу командира дивизии мы должны привести нескольких пленных, а в домах их взять даже удобнее... — сказал Кунце.

— Когда начнем, господин капитан?

— Три минуты на подготовку и — вперед!

— Хорошо!

— До встречи в селе!

Вебер, не отрываясь, смотрел на циферблат часов. На лбу его выступил холодный пот, губы пересохли. Как и тогда, два года назад, перед первым боем, ему вдруг безумно захотелось остановить стрелки часов, остановить время. Как перед тем первым боем в его жизни, его вновь охватило гнетущее предчувствие близкой смерти.

— Пора! — прошептал он и закричал: — Вперед!

С автоматами наперевес гитлеровцы пошли в атаку.

Единственный часовой, находившийся с этой стороны села, увидев цепи атакующих, открыл огонь, чтобы предупредить ничего не подозревавших партизан. Из домов стали выбегать полуодетые бойцы. Внезапность нападения противника и глубокий снег осложняли задачу обороняющихся. А немцы были уже на улицах села. Не имея возможности занять круговую оборону, партизаны под прикрытием огня двух пулеметов бросились в контратаку. Гитлеровцы меньше всего ожидали этого и в первые минуты растерялись, однако численное превосходство было на их стороне, и партизаны вынуждены были отступить. Небольшие их группы, укрывшись за стенами домов, прикрывали отход своих товарищей.

Но вот оба пулемета партизан замолчали — кончились патроны. Воспользовавшись этим, немцы снова пошли в атаку. Однако сопротивление партизан не ослабевало, на улицах завязалась рукопашная схватка.

Недавний выпускник школы Милика Люмович лежал за поленницей. Он уже успел уложить одного немецкого автоматчика, но два других не давали ему поднять головы, стреляя длинными очередями. Пули тупо ударялись в дрова, свистели над головой. В минуту короткого затишья Милика обернулся и заметил недалеко от себя брата, лежащего за стволом толстого дерева.

— Живой, Вучета? — спросил Милика.

— А тебя не задело? — отозвался тот.

— Нет. А где Драгомир?

— Драгомир! — закричал Вучета.

А Драгомир в это время лежал на красном от крови снегу рядом с тяжело раненным капитаном Кунце. Оба выстрелили одновременно...

Несколько бойцов попытались перебежать из канавы, где они укрывались, к Милике, но автоматные очереди из-за угла дома заставили их броситься в снег.

Бой затягивался. Гитлеровцы сжимали кольцо. Только сгустившаяся темнота помогла остаткам партизанской роты выбраться из села.

В этом бою геройски погибли братья Люмовичи и многие другие партизаны. Но и гитлеровцы понесли тяжелые потери. Чтобы отомстить партизанам, они подожгли село. К утру на месте села чернели лишь обугленные стены домов.

Гитлеровцам не удалось взять в плен ни одного партизана...