"Мир без России" - читать интересную книгу автора (Арин Олег А.)

Збигнев Бжезинский: как всегда за гегемонию США и за статус-кво России

Поскольку Зб. Бжезинскому российские политологи уделяют повышенное внимание, есть смысл остановиться на некоторых его взглядах. Его мировидение, естественно, кардинально отличается от представлений Хантингтона. В одной из статей, помещенной в сборнике, посвященном теории сложности, он анализирует в привычной для себя традиционной манере американскую внешнюю политику, оговаривая, что к теории сложности его подход не имеет никакого отношения²⁰.

Он сразу же атакует тезис, отстаиваемый частью американских международников в отношении Америки, коротко выраженный во фразе: «Лидерство есть глупость» (It's leadership, stupid). Бжезинский обозначает этот подход как концепцию «стратегии выхода» (exit strategy), т. е. стратегию отстранения от вовлеченности во все международные дела. Он фиксирует шесть проблем, которые невозможно решить путем названной концепции. Они формулируются в виде шести вопросов: 1) появляется ли на мировой арене более мощная и безопасная Европа; 2) будет ли Россия придерживаться статус-кво; 3) каково будущее Персидского залива и Ближнего Востока; 4) какова перспектива ситуации на Дальнем Востоке; 5) какова перспектива распространения ядерного оружия; 6) могут ли возникнуть в будущем крупномасштабные социальные взрывы.

Ответ американского международника на все эти вопросы совершенно очевиден: конечно же, без вовлечения США во все названные проблемы они решены не будут, а если и будут, то не так, как это соответствовало бы национальным интересам США. Нас интересует российский сюжет в его ответах. Бжезинский считает, что России помогать надо. Весь вопрос, как и по каким направлениям. Он пишет: «Это означает создание таких обстоятельств, в которых Россия не имела бы выбора, кроме как оставаться в рамках статус-кво. Это в свою очередь означает, с одной стороны, расширение НАТО, поскольку это сокращает любые геополитические соблазны, на которые в какой-то момент Россия может вдохновиться и может быть способна к действиям даже в состоянии слабости. С другой стороны, это также означает создание условий на пространстве бывшего Советского Союза, на котором статус-кво становится постоянным. Это означает продуманную политику оказания помощи России с одновременной помощью новообразовавшимся странам бывшего Советского Союза. Только если они останутся суверенными и независимыми, Россия будет склоняться к восприятию общества статус-кво».

Вот еще одно уточнение Бжезинского после рассуждений о повышенном внимании к Украине: «К Украине я бы добавил еще Азербайджан и Узбекистан по причинам, для многих известным. Узбекистан из-за того, что он является ядром Центральной Азии. А в наших интересах сохранить независимую Центральную Азию, т. к. это поможет России сохранить общественный статус-кво. Азербайджан, т. к. он является пробкой в бутылке. Если же Азербайджан будет прихвачен Россией, или это может произойти на основе сговора между Россией и Ираном, тогда не будет доступа в Центральную Азию. Центральная Азия станет стратегически уязвимой».

Многие полагают, что это просто досужие рассуждения некогда влиятельного политика. На самом деле Бжезинский просто рассказывает о реальной политике США в зоне бывшего Советского Союза.

В другой своей статье²¹ на базе концепции «евразийской целостности» (ЕС, Россия, Китай и Япония) Бжезинский предлагает сформировать два треугольника: один состоит из США, ЕС и России; другой — из США, Японии и Китая. Подобная конструкция представляется ему весьма эффективной для «конструктивного вовлечения России». В чем же суть такого предложения?

Суть же довольно проста. Для начала Бжезинский приводит много цифр, свидетельствующих о плачевном состоянии российской экономики, социальной ситуации, слабых внешних связях и т. д. Он также обратил внимание, что нынешняя правящая политическая элита во главе с Путиным — это третье поколение аппаратчиков, большей частью состоящее из бывших кэгэбистов. Такой состав элиты породил антиамериканские настроения, еще больший негативизм в отношении процесса расширения НАТО, попытки вызвать соперничество между европейскими государствами и США. Одновременно у российского руководства утвердилось убеждение о необходимости восстановить Россию как мощное государство и на этой основе вновь подчинить себе пространство СНГ. По мнению Бжезинского, в Кремле возобладали настроения ленинистов о политической игре с нулевой суммой. Это проявляется в том, что там стали полагать, что будто бы нероссийским регионам лучше вообще не развивать экономику, чем попадать в сферу влияния Запада. В качестве примера он приводит подход Москвы в отношении стран Каспийского региона и его (В. Путина) враждебному отношению к флирту Украины с НАТО. Другими словами, три направления российской политики: на Кавказе, в отношении Украины и Белоруссии (с идеей о «соединении в братской славянской солидарности») и стремление помешать балтийским странам войти в НАТО — не соответствуют представлениям Бжезинского о конструктивной структуре международных отношений. Хотя Бжезинский уверен, что нынешние цели Москвы в принципе нереализуемы. К примеру, альянс с Китаем может только подчинить Россию Китаю «без решения ее проблем». Если Россия продолжит нынешнюю политику, то может получиться не «Европа до Урала», а разоренная и осажденная «Россия до Урала».

Такой результат не устраивает Запад, и Бжезинский предлагает Западу, точнее США, придерживаться в отношении России политики, которую Запад проводил в отношении Турции после распада Оттоманской империи во времена Кемаля Ататюрка. Хотя Путин, считает Бжезинский, не Ататюрк (т. к. его мышление отражает мышление руководства последнего советского поколения, а не первой постсоветской генерации), поэтому на него полагаться смысла нет. Но придет следующее поколение с другим мышлением, получившее образование на Западе и рассматривающее себя как часть Запада. И в этом направлении надо активнее действовать, т. е. увеличить в десятки раз приглашения для учебы в Америке, где молодые люди усвоят плоды американской демократии. Именно это новое поколение можно будет убедить во всяких благостях для России, которые ей принесут расширение НАТО и вовлечение в НАТО не только сопредельных России государств, но и самой России. В какой-то момент можно будет даже создать Совместный Совет НАТО — Россия. И уже на постоянной основе можно было бы реализовывать идею двух больших треугольников, упомянутых выше.

Бжезинский прав, когда пишет о том, что нынешняя внешняя политика России обречена на провал. Но он абсолютно не прав, когда видит выход из этого провала на пути вовлечения России в один из треугольников, поскольку не может существовать равновесная конструкция, если одна из ее опор — Россия, как минимум, на порядок слабее двух других опор. И это только на уровне экономической массы. Я уж не говорю об уровне самой «силовой» политики. И западная «ментальность» следующего поколения руководителей не только не укрепит российский «угол», а, наоборот, еще больше ослабит, поскольку интересы такой элиты могут быть только прозападными, а не пророссийскими.

Кроме того, было бы наивным ожидать от русских, чтобы они смирились с тем, что расширение НАТО за счет балтийских государств принесет какие-то стратегические выгоды. Совершенно очевидно, что НАТО расширяется не для того, чтобы работать на интересы России. Кстати, на эту статью Бжезинского среагировал Стефан Сестанович, который убедительно опроверг вероятность «благостного восприятия» Россией как расширения НАТО, так и «турецкого подхода» к ней²².

Я бы добавил еще один момент. Предложение Бжезинского «разводит» Россию и Китай по разным треугольникам, хотя и руководимым одним патроном. Конечно, с точки зрения Вашингтона, реализация такого предложения идеально отвечала бы стратегическим интересам США. Все «полюса» под колпаком. Но на его формирование не хватило бы даже ресурсов США. Поэтому нынешний подход президента Буша представляется мне более оптимальным с точки зрения интересов США, поскольку он «точечно» ориентирован и хорошо структурирован по приоритетам. Хотя как стратегический идеал предложения Бжезинского также не лишены смысла.