"Ночь Веды" - читать интересную книгу автора (Крапп Раиса)

Глава тридцать четвертая рассказывает о печальном открытии

Долгой чередой текли мысли, сменялись образы, одно оставалось неизменно — бесконечное одиночество Алены. Даже Голос звучал все реже и реже потому, что недолго казался он Всеведающим, и она нуждалась в его всезнании. Недолго. Наверно, вот до тех пор, пока не спросила Алена:

— Скажи, зачем понадобилось Веде жизнь человеческую прожить?

— Веда бессмертна, а время остужает чувства, незаметно налагает печать забвения, и перестает Веда понимать в мире людей — странны становятся ей человеческие поступки, неразумны, необъяснимы. Вот тогда идет Веда в мир простым смертным на короткий срок, которым меряется человечья жизнь.

— Значит, Веда не только Аленой была… Почему же не помню я иных воплощений?

— Потому, что не хочешь признать: «Я — Веда!»

— Старая Велина говорила про девицу… Будто к омуту Русалочьему она в любой час ходила, все равно что в собственную кладовую, и брала из него всякое знание, какое нужно ей было.

— Вот ведь как далеко память о ней ушла. Трижды народившиеся дети умерли от старости, а память не стерлась. Правильно ты догадалась — девица эта тоже навроде тебя была. Тогда понадобилось заново научиться быть терпимой к людям, учиться прощать их несовершенство.

— А чему должна была научить Аленина судьба?

— Веда перестала понимать, от чего страдает человек, теряя другого. Почему бывает, что один готов умереть, только пусть бы другой жил?

И тут внезапно вспомнился Алене давнишний разговор с Велиной. Тогда Алена сказала: «Выходит… нет в ней любви… баба ледяная эта Веда». Верно девчоночьим разумом своим угадала! И впрямь забыла Веда, что значит любить! Как больно терять любимого человека. Как случается, что душа будто пополам рвется…

— Значит, пошла я в мир, чтобы полюбить всем существом своим. А потом потерять любимого, дабы вспомнилась боль утраты? Счастливая любовь мне не была суждена?

— Никто другой как ты, начертала судьбу Алены прежде, как стать ею… Но когда предстояло тебе потерять Ивана, утрата показалась столь непереносима, что восстала ты вперекор начертанному, — и человек остался жить. Но что было определено Ведой, тому дoлжно случиться. Вместо него ушла ты.

— А Иван… Он обыкновенный смертный человек?

— Да. Ты выбрала его из тех, кто должен был народиться на свет незадолго до Алены. Чистый душою, светлый, пригожий, он был достоин высокого выбора.

Алена прикрыла лицо рукою: «Достоин высокого выбора?.. Дать крылья, чтоб смертельно ранить на взлете… И это — высокий выбор? Щедра же Веда!»