"Ночь Веды" - читать интересную книгу автора (Крапп Раиса)
Глава тридцать пятая в которой Веда отпускает Алену
Вот после того разговора и пришло к Алене-Веде глухое отчаяние. И так нестерпимо ей стало, что вызвала она из памяти образ человека, который единственно — как думала — мог помочь ей. Из небытия встала перед нею сухонькая старушка. И едва лишь узрела, пред кем стоит, проворно на колени пала, голову низко склонила.
Велина! — окликнула ее Алена-Веда.
— Приказывай, высокая Госпожа моя! — не поднимаясь с колен, торопливо откликнулась старуха.
— Велина! — с отчаянием, требовательно воскликнула Алена. — Кого ты видишь пред собой, Велина?
— Госпожу мою, владычицу Веду!
— Не госпожа я тебе!
— Чего же ты хочешь от меня, ясная моя… — голос Велины неуверен и робок.
— Так кого ты видишь?
— Тебя, моя детонька… Но я знаю, что ты…
— …твоя Алена! Помоги мне, Велина.
— Чем? Говори, дите! Что хочешь, сделаю для тебя!
— Если бы я знала… У тебя мудрое сердце, Велина. Может быть оно даст ответы на мои вопросы… Хотя… не знаю я даже и того, о чем спросить хочу…
— Тебе ли просить совета… Твоей ли мудрости равняться с моим ничтожным разумом…
Алена поспешно встала и на травянистый берег сошла, опустилась к ногам старухи, взяла в ладони ее маленькую руку, прижалась к ней лицом.
— Велина, милая… Это же я, твоя Алена… Посмотри, видишь ли ты во мне Веду? Я все еще Алена! Мне плохо! Я будто впотьмах блуждаю! Неужто не видишь?! Я только одна, а вокруг — ни огонька!
Но не превозмогла себя старая знахарка. Потрясена была, что ее Алена, любимица, утеха старости, вдруг оказалась владычицей Ведой. А пред ней Велина с малолетства трепет в душе имела. С тех самых пор, почитай, как бабка маленькой Вели приметила в ней дар и наставлять стала, замену себе готовить. А уж когда Велине к омуту ходить доводилось, от благоговейного страха сама себя не помнила, ног не чуяла под собой. И теперь — как же ей хотелось помочь! Душу бы за милую Алену отдала! Но сознание того, что не Алена — сама Веда помощи от нее ждет, как невольничьими цепями сковало старуху, лишало воли, остудило разум. Не смогла она. Со слезами вины попросила отпустить ее.
И получилось, что искала Алена-Веда помощи, совета разумного, а гнет одиночества лишь тяжельше, безысходнее стал. К Господу обращалась нисходила в душу кротость наместо отчаяния. Но горечь одиночество слаще не становилась. А так необходимо было ей согреться теплом сердечным! Уж очень студено одной было… Да неужто во всем мире не было у ней друга? Кто не смотрел бы на нее снизу, кто был бы равен ей и по разуму, и по душе. Где найти такого? Ведь была она Аленой, страдающей, с душой изъязвленной… Но одновременно — грозной и неприступной, чуждой человеку Ведой…
…Долго недвижно сидела Алена-Веда, невидяще глядела в холодное пустое пространство. Потом решительно подняла голову, распрямила спину и проговорила: