"От денежной кладовой до Министерства финансов" - читать интересную книгу автора (Бердников Л П, Лонина С Л)

Глава шестая Судьба сенатора

Первое покушение на царя Александра II было совершено 4 апреля 1866 года. С этого времени и началась в России охота за жизнью великих самодержцев. Выстрел Дмитрия Каракозова, сделанный у решетки Летнего сада в Петербурге, где царь любил ежедневно совершать прогулки, по одной из версий историков, не достиг цели благодаря костромскому крестьянину Осипу Коммисарову, который в момент покушения ударил по руке революционера, державшего пистолет. Спасителя государя сразу же произвели в дворяне. Народному герою Осипу Коммисарову дарили цветы, деньги, звания. В эти дни он стал самым знаменитым человеком в России.

Молва о петербургских событиях долетела до Красноярска через два дня. Еще через неделю дотошные репортеры во всех подробностях описали произошедший случай. На одно обстоятельство, отмеченное в газетах, губернатор Замятнин обратил серьезное внимание и сразу же велел навести справки: действительно ли родители сына спасителя проживают в настоящее время в его губернии, в селе Назарово Ачинского округа.

Вскоре ему доложили, что в газетах написана правда. Матери Осипа Комммисарова Евгении Ивановны в живых уже не было. Похоронена она была тут же, в Сибири, в селе Назарово Ачинского округа. А через несколько недель, 13 мая 1866 года, Замятнин вскрыл телеграмму, где ему приказывалось срочно доставить Ивана Алексеевича — отца спасителя царя — в Петербург.

Поездка губернатора в Назарово сразу же обросла легендами и слухами. Вот как комментировали это событие спустя 30 лет красноярские журналисты: «Когда отца Коммисарова привели в дом, где находился Замятнин, то губернатор, вставши из-за стола, стал на колени перед стариком и со слезами на глазах сказал: не тебе нас просить благодарить, а мы тебя должны благодарить за такого хорошего сына, который остался в России у тебя. Он спас жизнь нашего государя! И сам батюшка царь желает лично тебя видеть! Слезы говорившего полились обильно. Все присутствующие чуть не ахнули от удивления, у всех показались слезы на глазах. Коммисаров заплакал и еще больше растерялся. Несколько минут все молча плакали. Минута была трогательная.

Когда все пришли в себя — губернатор сел за стол, выпил стакан чаю, съел одно яйцо и потом, пригласив с собою несказанно обрадовавшегося Коммисарова, отправился на земскую квартиру. Тут он приказал нарядить старика в лучшую одежду и вообще привести его в более приличный вид. Не прошло и часа, как счастливого старика нельзя было узнать: он был подстрижен по-купечески, на нем надеты были суконные шаровары, плисовая поддевка, вытяжные сапоги. Даже шея у виновника торжества была подвязана черною модною косынкою» (Енисей. — 1897. — № 78).

Через четыре дня, 17 мая, губернатор Замятнин и отец Осипа Коммисарова уже приехали в Красноярск. Встречали их здесь по-царски. Городской голова Дмитрий Сидорович Щеголев преподнес отцу героя хлеб и соль. Повсюду неслась музыка, были завтраки, гулянья. Растроганный таким приемом отец тут же дал телеграмму сыну: «Возлюбленный сынок мой, непременно преклони колена батюшке нашему великому государю. Меня на руках носят в Красноярске, а сегодня все городское общество давало мне прощальный обед. Нетерпеливо считаю минуты, когда Бог приведет меня прижать тебя, милый Осипушка, к моему родительскому сердцу».

Иван Коммисаров родился в селе Молвитино Буйского уезда Костромской губернии, где когда-то родился и знаменитый Иван Сусанин. Крестьянин, искусно владеющий мастерством шапочника, был в 1858 году выслан на 12 лет в Сибирь за воровство. Находясь в ссылке, промышлял не только шапочным мастерством, но и конокрадством. Одним словом, был тертым калачом.

Однако не все чиновники разделяли с губернатором его «радость». Противником пышных встреч, многословных телеграмм, званых обедов, устраиваемых за счет казны, выступил молодой, принципиальный 28-летний Василий Иванович Мерцалов.

После окончания в 1858 году Киевского университета он сразу же переехал на службу в Восточную Сибирь. Служил в Кяхте, Тобольске. В 1865 году по приглашению В. А. Татаринова он перешел в штат Государственного Контроля, где ему предложили должность управляющего Енисейской Контрольной палатой (Афанасьев. … Наши деятели. — С. 287). Отметим, что в те годы Татаринов был одним из разработчиков «Правил по составлению, утверждению и исполнению Государственной росписи и финансовых смет министерств и главных управлений», которые были утверждены Александром II 22 мая 1862 года. Это означало, что Россия с этого времени стала жить по законам европейских стран — ежегодно публиковать роспись доходов и расходов на очередной финансовый год. Отныне бюджет России становился гласным. Тайны бюджетной политики, которые в России охранялись веками, уходили в прошлое, становились историей. Отныне российский бюджет объединял все государственные ресурсы. Все министерства вошли в подчинение единого независимого Государственного Контроля, который возглавил В. А. Татаринов.

Имея за своей спиной такого высокого покровителя, Мерцалов со знанием дела взялся за порученную работу. Сразу же, в первые дни по приезде в Красноярск, он напечатал объявление в газете «Енисейские губернские ведомости»: «1 января 1866 года мною открыта в Красноярске Енисейская губернская Контрольная палата. Посему все присутственные места (учреждения, финансируемые за счет казны, и благотворительные общества и попечительные советы, финансируемые за счет добровольных пожертвований. — Л. Б.) и должностные лица, за исключением военного ведомства, отчетность во вверенных им суммах, а равно и шнуровые книги для за свидетельствования имеют доставлять в учрежденную ныне Енисейскую Контрольную палату. Управляющий В. Мерцалов» (Енисейские губернские ведомости. — 1866. — № 2).

Между Мерцаловым и губернатором Замятниным развернулась настоящая война. Председатель Казенной палаты Петр Матвеевич Куртуков, опытный и осторожный чиновник, вел нейтральную политику. В Красноярске все знали, что брат губернатора Замятнина Дмитрий Николаевич Замятнин с 1 января 1864 года был утвержден в должности министра юстиции и генерал-прокурором (Звягинцев, А. Г., Орлов, Ю. Г. Под сенью русского орла. Российские прокуроры. Вторая половина XIX — начало XX в. / А. Г. Звягинцев, Ю. Г. Орлов. — М., 1996. — С. 15). О брате министра и в далекой Сибири ходили слухи как о справедливом и честном человеке. Заметим, что Дмитрий Николаевич первым из российских министров ввел приемные часы «для личных объяснений», а своим подчиненным любил напоминать: «Просителю, как бы больному, нужна помощь немедленная или объяснение, что ему помочь невозможно».

Оба брата, Дмитрий и Павел, были людьми довольно образованными — знали иностранные языки: французский, немецкий, английский, латинский, которые они изучали в пансионе при Царскосельском лицее.

Поэтому воспоминания некоторых современников о губернаторе Замятнине как об «ограниченном, взбалмошном и необразованном человеке» не имеют под собой никаких серьезных оснований.

Однако Мерцалов, зная, какие силы поддерживают губернатора в Петербурге, отступать не стал. Все казенные деньги, потраченные на торжественные встречи и проводы отца Коммисарова, были в губернское казначейство возвращены. Победителей в этой «войне» не было. Через полгода Мерцалова перевели в Рязань, а через год Замятнина отправили на заслуженный отдых. Но память об этих двух замечательных личностях в истории Сибири сохранилась.

Известно, что первым, кто открыл могучий художественный талант подростка Васи Сурикова, был губернатор Замятнин. Легенда гласит, что при очередном просмотре бумаг Замятнин вдруг обнаружил в них свой портрет. Сходство было до того поразительным, что губернатор сразу же к себе потребовал автора. Вскоре с помощью купца Петра Ивановича Кузнецова юное дарование отправили учиться в Петербургскую академию художеств. В 1867 году за подвиги и труды Замятнин получил от царя Александра II орден Александра Невского с алмазными украшениями.

Подводя итоги деятельности Замятнина на посту губернатора, скажем, что им были открыты в Красноярске две гимназии, а в селах и деревнях — 77 народных школ. Чтобы сохранить в памяти земляков имя губернатора, Красноярская городская дума постановила: «Почтительнейше просить его превосходительство генерал-майора Замятнина удостоить наше общество принятием на себя звания первого почетного гражданина губернского города Красноярска» (ГАКК, ф. 173, оп. 1, д. 2232, л. 15–15 об.).

Дальнейшая карьера Мерцалова сложилась иначе. После Рязани он был переведен в Омск, а затем в 1879 году стал томским губернатором.

Здесь вместе с нашим земляком уроженцем села Балахта Захарием Цибульским, ставшим впоследствии городским головою Томска, они сделают все возможное, чтобы Сибирский университет открылся именно в этом городе. И сегодня слова, сказанные Василием Мерцаловым при закладке Сибирского университета 26 августа 1880 года, не потеряли своей мудрости и простоты. «Всякие вообще реформы и государственные меры, — говорил он, — захватывающие собой различные условия жизни, разнообразные, часто противоположные, интересы, имеют свойство удовлетворять одних и вызывать неудовольствие в других. Люди отживших взглядов и обычаев, чувствовавшие себя тепло и покойно при прежних формах жизни, обыкновенно при осуществлении того или иного государственного предначертания становятся в ряды недовольных и с большей или меньшей досадой порицают новую меру, находя ее и несвоевременной, и неудачной.

Порядок управления в каждом цивилизованном государстве представляет собой весьма сложную систему разнообразных функций государственного организма, заключая в себе и международные отношения одного государства к другим, или его политику внешнюю, и условия его обороны, иначе — устройство его боевых сил, и его производительные средства, иначе — финансовое право, и внутренние отношения его граждан между собой, личные и имущественные, иначе — гражданское право, и как защиту этого права в случае его нарушения — право уголовное, и устройство разумной, прочной системы духовно-нравственного образования народа, и его санитарную часть и т. д. и т. п. Из этого далеко, впрочем, не полного перечня видно, как обширна и сложна задача государственного управления и как много хорошо подготовленных и хорошо направленных сил требует она для своего осуществления. Соприкасаясь бесчисленным множеством точек с жизнью народа, все отрасли государственного управления, каждая отдельно и в общей их совокупности, всегда и везде оказывают огромное влияние на склад этой жизни, проникая в разнообразнейшие ее изгибы, возрождая новые условия и регулируя установившиеся общественные отношения. Поэтому в высшей степени важно, чтобы органы этого управления, как руководящие, так и исполнительные, находились на высоте своего назначения: первые — в установлении и развитии начал, направленных к достижению государственных целей и общественного блага, а последние — в точном и разумном осуществлении их на самом деле.

Для выполнения государственными деятелями такой миссии очевидно необходима солидная подготовка, которую и предоставляют как у нас, так и везде главным образом университеты.

Университетская наука не поклонница доктрины, что успех, какими бы средствами он ни достигался, есть единственное мерило человеческих поступков, она не падает ниц пред золотым тельцом, как бы пред божеством, не почитает добродетелью холодный рассудок, руководимый эгоизмом, в эгоистических влечениях она видит главный источник зла и налагает на государство обязанность — сдерживать страсти людей и направлять их на благую цель. Наконец, в религиозном отношении она словами великого Бэкона Веруламского учит, что «многие знания — ближе к Богу, мало знания — далеко от Бога», а с другим замечательным мыслителем она внушает, что «религия всегда содействует единению в народе, развитию добродетели и возбуждению стыда в злых и что богопочитание есть одно из главнейших оснований величия государств, а пренебрежение им — причина их упадка».

Таким образом, университетская наука всегда была проводником начал добра, истины, порядка и чести, такие же начала, как мы убеждены, будет проводить и наш университет живым словом своих профессоров.

Благодарим же от глубины души щедрого благодетеля, возлюбленнейшего государя императора, милостиво внявшего насущной нужде Сибири и даровавшего ей университет (Описание празднества, бывшего в Томске 26 и 27 августа 1880 года по случаю закладки Сибирского университета. — Томск, 1880. — С. 6–8).

Через 8 лет, 22 июля 1888 года, первый императорский университет за Уралом принял первых студентов. Многие историки считают, что его открытие стало главным событием в истории Сибири XIX века.

В Петербурге понимали, что «общество, ориентированное на верность традициям, своему прошлому, обречено на исчезновение. Общество, ориентированное на свое настоящее, обречено на застой, и только общество, ориентированное на будущее, способно развиваться».