"Запретная любовь" - читать интересную книгу автора (Хенли Вирджиния)

Глава 7

— Поднять якорь! — распорядился Хокхерст.

И тотчас раздался грохот. Фэлкон же терпеливо ждал, когда поднимут якорную цепь и воцарится тишина. Он понимал: сегодня требовалась предельная осторожность. Можно было не сомневаться, что капитан Драдж со своими ищейками непременно станет выслеживать корабль-призрак в прибрежных водах.

— Когда дойдем до устья Ротера, бросим якорь в какой-нибудь укромной бухте, — сказал Хокхерст, обращаясь к команде. — Затем спустим баркас и к «Булони» подойдем на веслах. Я возьму с собой только семерых. — Он назвал имена и добавил: — Все остальные должны с приливом отправиться обратно вверх по реке. И не важно, вернемся ли мы вовремя или нет.

Хокхерст занял место у штурвала и повел корабль вниз по течению. Когда они добрались до бухты Рай, он приказал:

— Баркас на воду!

И тут же передал управление судном своему первому помощнику.

Баркас в считанные минуты был спущен на воду, и Фэлкон первым спустился в него по канату. Положив рядом с собой саблю, он взял в руки весло, и семеро матросов, спустившиеся следом за ним, последовали его примеру. Ориентиром им служили огни торгового корабля, стоявшего на приколе. Чтобы подобраться к нему, им потребовалось меньше часа.

Обычно Хокхерст первый бросался на абордаж с палубы «Морского волка». И сегодняшняя ночь не стала исключением. Закинув на торговое судно абордажный крюк, он схватил свою саблю и стал взбираться вверх по канату. Едва лишь перекинув ногу через поручень, еще не коснувшись палубы, Фэлкон понял: его ждет неприятнейший сюрприз.

— Черт побери… — пробормотал он, увидев бежавшего к нему человека со шпагой в руке — Фэлкон почти тотчас же узнал Драджа.

К счастью, Фэлкон успел выбить клинок из руки нападавшего, но при этом шпага Драджа вскользь ударила его по щеке. На палубу уже поднимались остальные семеро, и он, обернувшись, приказал:

— Назад! Возвращаемся!

Снова перебравшись через поручни, Фэлкон тут же спрыгнул в баркас, плясавший на волнах. Взглянув на своих людей, он крикнул:

— За весла!

Слава Богу, у него хватило ума надежно укрыть «Морского волка». На «Булони» ждали его корабль, поэтому держали пушки наготове, чтобы потопить их одним залпом. Но баркас удивил их, также как Драдж удивил его, Фэлкона.

— Черт бы побрал этого Хокхерста!

Виктория мерила шагами комнату. В очередной раз проходя мимо зеркала, она заметила, что выражение ее лица изменилось — гнев уступил место тревоге.

Она подошла к окну в надежде увидеть «Морского волка», но бригантины по-прежнему не было у берега. Да, Хокхерст наверняка отправился на захват какого-то судна. Ей вдруг вспомнились слова Фэлкона, сказанные им, когда они выводили Пандору поохотиться в лесу. Он говорил о том, что контрабанда — иногда кровавое развлечение. А пираты рискуют в тысячу раз больше, чем контрабандисты…

Ах, как бы ей хотелось взять обратно все те ужасные слова, что она ему наговорила в припадке гнева! Конечно, это были пустые угрозы. Она никогда не оставит Фэлкона по собственной воле. Часы до его возвращения будут тянуться бесконечно, поэтому ей требовалось хоть чем-нибудь занять себя, чтобы не давать воли воображению. Взяв книгу, Тори попыталась читать, но вскоре поняла, что совершенно не понимает прочитанного. Тогда она заставила себя подумать о чем-нибудь приятном, например, о предстоящем приеме. И тут же вспомнила, что еще не дошила свое платье.

Тори спустилась к себе, чтобы взять материал, иголки и нитки, а потом поспешно вернулась наверх, так как не сомневалась: в покоях Фэлкона ей будет гораздо спокойнее. Сосредоточившись на шитье, она на время забыла о всех своих тревогах — на нее снизошли мир и покой.

Через час-другой платье было готово, и Виктория решила тут же устроить примерку — ей безумно хотелось взглянуть на себя в новом наряде. Она уже приготовилась снять платье, но тут со стороны лестницы послышались шаги.

— Ах, Фэлкон вернулся! — радостно воскликнула Тори.

Она шагнула к двери — и в ужасе замерла. У порога, пошатываясь, стоял Фэлкон, и было ясно, что он едва держится на ногах. А за спиной у него виднелся мистер Берк, готовый подхватить его в любой момент. Берк был хмур и озабочен, что свидетельствовало о том, что его хозяин скорее всего ранен. Тут Фэлкон вдруг болезненно поморщился, и Тори в тот же миг заметила кровь у него на лице. Она поспешно пододвинула к нему кресло, и он рухнул в него с тихим стоном.

— Мистер Берк, несите горячую воду, — распорядилась Виктория. — Нужно быстрее промыть рану.

Берк молча кивнул и тут же исчез. А Тори опустилась перед Фэлконом на колени, чтобы осмотреть его рану. Из рассеченной щеки кровь стекала на черную рубашку, и Тори, помогая Фэлкону снять ее, обнаружила, что вся она пропитана кровью. Было очевидно, что он потерял гораздо больше крови, чем ей показалось поначалу.

Внезапно губы его искривились в усмешке, и он пробормотал:

— Ты все еще здесь?

— Конечно, я здесь. Где же мне еще находиться?

Тори бросилась к кровати, сорвала с нее простыню и отерла грудь Фэлкона — она тоже вся была в крови.

Он взглянул на нее и, снова усмехнувшись, проговорил:

— Это всего лишь царапина, дорогая. Не переживай…

Тут появился Берк с горячей водой и полотенцами. Увидев его, Фэлкон сказал:

— Очень пить хочется. Принесите мне эля, мистер Берк.

Виктория снова принялась вытирать кровь с его груди и с лица. Потом осторожно промыла рану на щеке. А Фэлкон за это время успел опустошить большую кружку эля. Еще раз тщательно осмотрев рану, Тори заявила:

— Кровотечение само по себе не остановится. Я сейчас все зашью.

— Какая радость, что ты умеешь шить, дорогая.

Фэлкон заставил себя улыбнуться.

— Налейте ему бренди, мистер Берк.

Виктория взялась за иглу, но руки у нее дрожали, и она не сразу попала ниткой в ушко. Дождавшись, когда Фэлкон допьет бренди, она сказала:

— Налейте ему еще, мистер Берк.

Минуту спустя она протянула Фэлкону полотенце:

— Вот, держи… начну зашивать с самого верха, а ты осторожно прижми полотенце к нижней части щеки.

Фэлкон молча кивнул, и Тори принялась стягивать ниткой расходившиеся края раны. Ей казалось, что она чувствует его боль словно свою, хотя он не подавал виду, что ужасно больно. Закончив накладывать шов, она заставила Фэлкона выпить еще немного бренди, потом, осмотрев его щеку, с огорчением пробормотала:

— Останется шрам…

— Шрам на щеке ничуть не портит мужчину, — с улыбкой ответил Фэлкон, но было видно, что ему очень больно.

Тори стащила с него сапоги.

— Сможешь дойти до кровати?

Фэлкон кивнул и, неуверенно поднявшись, пробурчал:

— Коленки дрожат, точно студень.

С трудом добравшись до кровати, он добавил:

— Спасибо вам, мистер Берк. Весьма признателен за помощь.

Берк собрал окровавленные полотенца, потом взял рубашку, а также таз с водой.

— Спокойной ночи, милорд. Я уверен, что оставляю вас в надежных руках.

Кое-как стащив с Фэлкона бриджи, Тори положила на подушку свежее полотенце, после чего он улегся на него неповрежденной щекой и тут же закрыл глаза.

Часть свечей Виктория погасила, затем разделась и осторожно скользнула под одеяло, стараясь не потревожить раненого.

Фэлкон нащупал ее руку и крепко сжал.

— Я люблю тебя, Тори.

Она чуть не расплакалась, потому что понимала: это была не просто благодарность за помощь — слова Фэлкона шли из самого сердца.

Эта ночь была для них обоих очень беспокойной. Стоило ему во сне перевернуться на правый бок, как он тотчас просыпался отболи. И Тори, конечно же, просыпалась вместе с ним. Она постоянно проверяла его рану и подносила ему воды — Фэлкона мучила жажда. Но к утру ему стало лучше. Когда же он поцеловал ее, она приложила ладонь к его лбу и вздохнула с облегчением, убедившись, что жара у него не было.

— Знаешь, нам нужно отложить прием, — сказал Фэлкон. — Ведь это капитан Драдж меня ранил. Думаю, ночью он меня не узнал, но, когда увидит мою рану, непременно что-то заподозрит. Хотя, с другой стороны… Ведь если вечеринку отменить, то это тоже вызовет подозрения, не так ли?

— Не надо ничего отменять. Просто сообщи, что устраиваешь маскарад. Все будут в масках. Ничего умнее не придумать.

— Очень оригинально…

— Нет, это всего лишь уловка.

— Что ж, дамы обожают переодеваться и носить маски, — пробормотал Фэлкон, — А вот что делать с кавалерами?

— Они, конечно, станут ворчать, но в глубине души обрадуются и дадут волю фантазии. Ведь всем нравится хотя бы несколько часов побыть… совсем другим человеком.

Фэлкон рассмеялся:

— В таком случае все захотят стать королями.

Тори кивнула и с веселой улыбкой заявила:

— Совершенно верно, королями. И ты не станешь исключением. Нужно будет нарядить тебя Карлом II. У тебя такие же длинные черные волосы. Завьем их в локоны, которыми прикроем щеки. Плюс усы и маска. Так что никто не увидит твоей раны.

— Что ж, неплохо, — кивнул Фэлкон. — Король Карл всегда очаровывал дам. А ты, конечно, наденешь свою греческую тунику и превратишься в богиню.

— Не просто в богиню. Я буду Дианой, богиней охоты.

Фэлкон, изобразив огорчение, проворчал:

— Но тогда все начнут пялиться на тебя, и никто не обратит на меня ни малейшего внимания.

Соскользнув с кровати, Тори с поклоном ответила:

— Именно на это я и рассчитываю, ваше величество.

Фэлкон приподнялся и заявил:

— Я позавтракаю со своими матросами. Надо показать им, что я еще жив.

Тори взглянула на него с беспокойством:

— Кто-нибудь еще ранен?

— Нет, я тут же приказал отходить.

Она удержалась от дальнейших расспросов. Ей не хотелось знать никаких отвратительных подробностей.

— Сейчас я отправлюсь в лес и наберу пыточника. Это такая трава, которая заживляет раны и удаляет шрамы. Ее много у нас в Суссексе.

Фэлкон уселся на краю кровати и пробурчал:

— От одного названия мороз по коже.

Тори весело рассмеялась:

— От меня ты еще не раз вздрогнешь!

На следующий день, ближе к вечеру, Виктория усадила Фэлкона за свой туалетный столик и осмотрела его рану.

— Я не отважусь снять швы. Слишком рано. Нам ведь ни к чему, чтобы ты истек кровью. Думаю, на всякий случай надо наложить на шов румяна.

Он взглянул на нее с удивлением:

— Но тебе ведь не по душе нарумяненные мужчины.

— Да, признаю, не по душе. Но я сделаю для маскарада исключение.

Едва касаясь пальцами его щеки, Тори осторожно наложила немного румян поверх шва. Проделав то же самое и со второй щекой, чтобы обе приобрели одинаковый оттенок, она сунула в огонь щипцы для волос.

— Я сама тебя причешу. Клод нам не потребуется. Мне довелось очень много читать про локоны Карла Стюарта.

Щипцы пришлось нагревать не один раз. Когда все было закончено, Фэлкон посмотрел на свое отражение в зеркале:

— О, даже Клоду не удались бы такие кудряшки…

— Не кудряшки, а локоны, — поправила Тори. — Не переживай, что они не совсем ровные. Нужно, чтобы с правой стороны локоны были длиннее, чем с левой. — Взяв ножницы, она отрезала у себя длинную прядь. — Из нее сделаем тебе усы. Но приклеим их прямо перед тем, как сойдем вниз. У тебя есть соответствующий костюм?

— Да, кружевная сорочка, черные атласные бриджи, высокие сапоги и шляпа с широкими полями. К тому же у меня есть множество парчовых камзолов и жилетов. И если уж ты такой знаток истории… Какой цвет лучше всего?

— Карл предпочитал темные цвета. Это добавляло величавости. А теперь я займусь собственным костюмом. Мне нужна серебристая лента. Наверняка среди тряпья, которым набит гардероб, я найду что-нибудь подходящее.

Через два часа, когда Виктория входила в покои Фэлкона, на ней было шелковое платье цвета нефрита, собранное вверху на одном плече. Серебристая лента, как у гречанок, крест-накрест пересекала грудь и охватывала талию. Из своих волос с помощью щипцов она навертела немыслимое количество завитков и колечек, и всю эту копну удерживала на голове еще одна серебристая лента. А на лице у нее была маска из того же шелка, что и платье, а в ушах качались серьги из нефрита.

— Ты настоящая красавица! — воскликнул Фэлкон. — У тебя такой же величественный вид, как у богини, и одновременно воздушный — как у лесной нимфы. Тога повторяет линии твоей фигуры, и это гарантирует тебе всеобщее внимание. Не хватает лишь серебряного лука и стрел — твой костюм стал бы идеальным.

Тори загадочно улыбнулась:

— Я знаю, чем привлечь к себе внимание. Позвольте мне помочь вам одеться, ваше обходительное величество. И надо приклеить усы.

— Заставлять меня смеяться — это чертовски нелюбезно, — с ухмылкой проворчал Фэлкон. Немного подумав, он выбрал для себя камзол из черной парчи, расшитой золотом.

Тори прикоснулась пальцами к его ране, затем осторожно наклеила ему усы, кончики которых спускались к щекам. С черной шелковой маской на лице вид у него стал довольно мрачный. Когда же он водрузил на голову шляпу, Тори в восторге воскликнула:

— Ты само совершенство!

Фэлкон отвесил ей поклон и предложил руку:

— Что ж, спустимся вниз, моя прелесть?

Когда они спускались по лестнице, Тори увлекла его в свою комнату.

— Чуть не забыла… последний штришок…

У себя в комнате она подвела Фэлкона к зеркалу и поправила один из его локонов, чтобы получше прикрыть шрам. Потом из напудренного парика вытащила темно-красное страусовое перо и воткнула ему в шляпу. Конец же пера опустила так низко, чтобы он, свисая, прикрыл правую щеку.

Отступив на шаг, Тори послала ему воздушный поцелуй и с улыбкой сказала:

— Отправляйся вниз встречать гостей, любимый. Я намереваюсь устроить выход с помпой.

Хокхерст появился очень вовремя. Как раз в этот момент прибыли четверо самых ранних гостей. Как он и предполагал, лорд Сэквилл и престарелый лорд Файерли нарядились королем Георгом. Оба были в белых париках, с напудренными лицами, и у каждого на шее висела звезда ордена Подвязки — то есть выдумкой они явно не блистали.

А вот дамы решили не изображать исторические персонажи. Лавиния вырядилась пастушкой, а Джоан — монашкой. Подойдя к леди Файерли, Фэлкон пробормотал:

— Какое у вас странное чувство юмора, Джоан.

— Ах, ваше величество, если любите религиозные переживания, давайте как-нибудь исповедуемся вместе.

— Чтобы перечислить все мои грехи, мне, наверное, потребуется целая ночь, — ответил Фэлкон с ухмылкой.

Вскоре прибыли лорд и леди Гудвуд; причем миледи — в образе королевы Алиеноры Аквитанской. Увидев ее, Лавиния и Джоан нахмурились, очевидно, почувствовав себя рядом с ней безродными простушками.

Хокхерст сразу понял: высокородные гости появились так рано, чтобы сыграть свои любимые роли, а вот таможенник, судья и некоторые другие приехали довольно поздно. Однако капитан Драдж все не появлялся, и Фэлкон ждал его приезда с величайшим волнением. Он прекрасно понимал: в первые же минуты все станет ясно. И если окажется, что у капитана появились какие-то подозрения, то придется приложить максимум усилий, чтобы их развеять.

Время шло, уже начались танцы, и гости принялись демонстрировать свои костюмы. И только сейчас наконец-то появился Драдж в наряде морского капитана. Взглянув на него, Хокхерст с улыбкой сказал:

— Приветствую вас, сэр капитан. Пойду посмотреть, есть ли у нас грог.

Драдж щурился, пытливо разглядывая короля Карла Стюарта. Наконец проговорил:

— Накануне, ночью, я устроил на борту «Булони» ловушку для шайки пиратов, ставших настоящим бедствием па побережье Суссекса. Уверен, что я ранил их предводителя.

— Вы подстрелили одного из них? Отличная работа, капитан! А что с их кораблем? Вы его потопили? Мне показалось, что я слышал артиллерийские залпы минувшей ночью.

— Мы не обнаружили их корабль, милорд.

— Пираты… без корабля?

— Они приплыли с берега на лодке.

— Выходит, вы палили из пушек по рыбацкой лодке и промахнулись?

Фэлкон заставил себя рассмеяться.

— Из пушек палила команда «Булони», лорд Хокхерст. А я был вооружен одной лишь шпагой.

Внезапно вскрикнула одна из женщин, и взгляды всех гостей обратились к входной арке — в зал вступила Диана, богиня охоты. А впереди богини шествовал леопард, которого она вела на серебряной ленте.

Все присутствующие, конечно, слышали разговоры о Пандоре — леопарде лорда Хокхерста, но еще никто не видел животное собственными глазами. Гости стояли, в страхе прижавшись к стенам, а Виктория тем временем неторопливо обходила зал. Она низко присела перед королем Карлом, а потом, ни слова не говоря, покинула зал. И тотчас же, заглушая музыку, громко зазвучали голоса гостей, сливавшиеся в один сплошной гул.

— Я бы выпил сейчас… того напитка, милорд, — обратился к Фэлкону явно взволнованный капитан Драдж. — А хорошо бы — двойную порцию.

— Да, конечно… — кивнул Фэлкон.

Он прекрасно все понял.

Тори специально устроила так, чтобы стать центром внимания. И сделала это ради него, Фэлкона. Причем сделала в самый нужный момент.

К тому времени, когда капитан береговой охраны прикончил свой стакан грога, вернулась Виктория — уже без своей опасной провожатой. Она направилась прямиком к Драджу и одарила его лучезарной улыбкой.

— Капитан, я не могу устоять перед мужчиной в форме. Составьте мне компанию на сегодняшний вечер. Карты, кости — все по вашему желанию.

Она скользнула взглядом по его бриджам и загадочно улыбнулась.

Тут к ним подошел Томас Карсуэлл. Откинув за плечи черный капюшон, он пригласил Тори на танец. Заметив, что капитан с таможенником неприязненно взглянули друг на друга, она решила подлить масла в огонь.

— Ах, капитан, я так люблю танцевать! Мне кажется, вам не составит труда немного подождать меня. Пока займите мне место у игорного стола:

Карсуэлл вывел Тори в центр зала.

— По тому, как вы обращались с леопардом, миледи, можно заключить, что вы исключительно храбрая женщина.

Томас Карсуэлл был одет палачом, и Тори, воспринявшая его наряд как завуалированную угрозу, решила ответить тем же.

— Поверьте, Пандора — исключительно ласковое существо, но только с членами семьи. При малейшей угрозе хозяевам она сразу бросается защищать нас с Фэлконом.

Когда танец закончился, Тори пригласила Карсуэлла к карточному столу и уселась между двумя соперниками, которые теперь стали угрожающе таращиться друг на друга.

— Ах, мне больше нельзя играть! — воскликнула она. — Я и так ужасно много потратила. Брат будет вне себя, если я еще и проиграюсь.

— С величайшим удовольствием покрою ваши расходы, леди Палмер, — сказал Драдж.

— Вы необыкновенно галантный кавалер, капитан. — Тори взяла карты и взглянула на Томаса Карсуэлла. — Не сомневаюсь, что служба офицера таможни теперь стала выгодной. Ведь недавно ввели запрет на вывоз и ввоз шерстяных тканей, не так ли? И сейчас торговцам приходится подкупать таможенников, что, конечно же, очень выгодно для последних.

Карсуэлл нахмурился и проворчал:

— Нет-нет, никакого подкупа. Я за все это отвечаю.

Тори рассмеялась:

— Прекрасный ответ, мистер Карсуэлл! Вы на редкость порядочный человек! Я чувствую себя в полной безопасности, сидя рядом с такими неподкупными слугами закона, как вы и наш доблестный капитан береговой охраны.

Проиграв порядочную сумму за счет Драджа, Виктория, чтобы быть справедливой, стала проигрывать серебро из кошелька Карсуэлла.

Когда же вечеринка наконец закончилась, Фэлкон, обняв Тори за талию, повел ее в круглую башню.

— Любимая, со всей ответственностью могу заявить, что твое предложение насчет маскарада имело ошеломляющий успех. Спустившись с Олимпа, чтобы пообщаться с простыми смертными, ты обезоружила моих врагов.

Тори взглянула на него с чарующей улыбкой:

— Всегда готова служить вашему королевскому величеству.