12

Уже несколько часов продолжалось восхождение Евы, Рено и лошадей по ярусам скальных пород. Не один раз казалось, что выхода из тупика нет, скалу не обойти, но в последний момент выход все же находился.

— Не смотри вниз.

Совет Рено был излишним. Ева не стала бы смотреть вниз даже под дулом револьвера. А, может быть, предпочла бы получить пулю в висок, чем вести мустанга по узенькой тропке над пропастью.

— Ты себя нормально чувствуешь? — спросил Рено.

Ева не ответила. У нее было слишком мало сил, чтобы тратить их на слова. Она была сосредоточена на одном: смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.

Крупные зерна песчаника, кажется, навечно отпечатались в мозгу Евы. Она была уверена, что он будет сниться ей в кошмарах. Поверхность горизонтальных выступов покрывали обломки мрамора и галька, готовые соскользнуть и увлечь за собой неверно ступившего человека.

Мустангам было значительно легче. У них было четыре ноги. Если скользила одна, три оставались на месте. У Евы были только руки, которые болели оттого, что она всякий раз хваталась за выступы после неверного шага.

— Видишь впереди белую скалу? — бодрым тоном спросил Рено. — Это значит, что мы подходим к отрогу плато.

— Аллилуйя, — прошептала Ева.

Мышастая захрапела и дернула головой, отгоняя докучливую муху.

Ева глухо вскрикнула, когда повод в ее руке дернулся и она едва не потеряла равновесие.

— Все нормально, — спокойным голосом произнес Рено.

«Черта с два нормально».

Но у Евы не было сил вслух возразить Рено.

— Это просто муха привязалась к лошади, — сказал он. — Обмотай повод ей вокруг шеи. Она пойдет и без него.

Ева смогла лишь молча кивнуть.

Когда она выполняла его совет, ее руки дрожали так, что она поспешила их убрать.

Рено сжал кулаки, затем заставил себя по очереди разжать пальцы. Если бы он мог пройти по тропе вместо Евы, он сделал бы это. К сожалению, это было невозможно.

Рено с мрачным видом возобновил восхождение. Дожди и ветры обтесали скалы и проделали почти перпендикулярные стоки в них. Чем выше он карабкался, тем круче становились стоки в этих блеклых камнях с гладкой поверхностью. Иногда ему приходилось возвращаться и искать другой путь.

Рено взобрался на террасу. Чалая шла уверенно и легко, как кошка. Остальные мустанги тоже демонстрировали ловкость. Рено, не мешкая, двинулся вперед, готовый преодолеть новое препятствие, если таковое появится на пути.

Он не заметил, что Ева отстала на первой просторной площадке. Рено был весь устремлен вперед и вперед. Пока он не доберется до последней террасы и не увидит верха плато, он не будет знать, выбрались ли они из тупика. Он был исполнен нетерпения выяснить это, ибо не хотел возвращаться назад в темноте.

Ева смотрела на еле заметные следы копыт, которые оставляли лошади. Всякий раз, когда она подходила к очередному водостоку, она собирала в кулак все свое мужество, отворачивая голову от бездны, которая была под ней.

Она больше не смотрела ни направо, ни налево, да и вперед тоже. И уж, конечно, не оглядывалась назад. Ибо, когда она однажды оглянулась, она оцепенела при виде бесчисленных ярусов скал, круто уходящих вниз и теряющихся в голубой дымке. Она не могла поверить, что забралась так высоко. Как не могла поверить и в то, что еще в состоянии продолжать карабкаться выше.

Тяжело дыша, Ева остановилась, чтобы дать несколько мгновений отдыха усталым ногам. Многое отдала бы она сейчас за глоток воды, но тяжелая неудобная канистра находилась у седла мышастой.

Вздохнув, она помассировала руками ноющие икры и бедра и стала карабкаться на следующую террасу, спеша увидеть, что ее ожидает впереди. В нескольких футах от нее в скале виднелся еще один водосток. На этот раз он имел вид воронки с обломанным дальним краем.

Рено и лошади были на другой стороне.

— Здесь не более ярда, — сказала себе Ева, напряженно сжав губы. — Я могу перешагнуть. «Здесь больше ярда. Я должна прыгать».

— Я от нечего делать прыгала через ручей. Он был гораздо шире.

«Там было не страшно и упасть в ручей. Если же я упаду здесь…»

Ева почувствовала слабость в коленях и испугалась. Она страдала от жажды, усталости, нервы ее были на пределе, ведь ей уже несколько часов приходилось идти с риском поскользнуться… И вот теперь надо преодолеть эту бездну.

Она не могла это сделать. Не могла — и все.

«Перестань, — приказала себе Ева. — Ты делала более трудные вещи за эти часы. Ширина трещины всего лишь несколько футов. Нужно лишь не очень сильно оттолкнуться — и я буду на той стороне».

Это рассуждение несколько утешило ее, особенно когда глаза были закрыты. Ей было бы легче, если бы она могла видеть Рено или лошадей на той стороне. Но с того места, где она стояла, ей был виден лишь крутой склон сзади и пропасть впереди.

Ева облизала пересохшие губы. У нее появилось искушение вернуться на несколько десятков шагов назад и напиться из углубления в камне, где осталось немного воды после недавнего дождя. В таких углублениях можно было найти от чашки до целой ванны воды.

Но в конце концов Ева решила не возвращаться, потому что у нее не было ни малейшего желания делать хотя бы один лишний шаг. Кроме того, в лужицах плавали какие-то крошечные твари.

Ева сделала глубокий вдох и приблизилась к черному бездонному ручью. На другой стороне склона не было. Она упадет на ровное место, когда приземлится.

«Это же так просто, как прыгнуть вниз с лестницы. Всего лишь».

Сделав еще один вдох, Ева шагнула вперед.

Под ноги Еве попала галька, лишив ее равновесия. Падая, она повернулась, распластав руки, пытаясь за что-нибудь ухватиться пальцами. Но ухватиться было не за что.

Она ударилась и покатилась к черной зияющей дыре. Не было ни выемки, ни выступа, чтобы удержаться. Она неотвратимо скользила по направлению к вечной ночи.

— Рено! — закричала она.

Сначала ее ступни, затем колени и наконец бедра натолкнулись на выступ. Каким-то чудом ее пальцы ухватились за неровности скалы. Она лежала, уткнувшись щекой в камень, а ступни уже висели над пропастью. Когда она попыталась подняться вверх, ее рука едва не соскользнула со спасительного выступа.

Через мгновение Ева почувствовала, что ее оторвали от скалы. Она было забилась, но сообразила, что это Рено поднял и вытащил ее из бездны. Расставив для равновесия ноги пошире, он прижал ее к себе.

— Спокойно, gata. Ты в безопасности.

Дрожа всем телом, Ева мешком повисла на Рено.

— Ты не ушиблась? — с тревогой в голосе спросил он.

Ева покачала головой.

Рено посмотрел на ее белое, как мел, лицо, на дрожащие губы и следы слез.

— Ты можешь стоять?

Она нервно, прерывисто вздохнула и попробовала перенести тяжесть своего тела на собственные ноги. Он отпустил Еву лишь настолько, чтобы убедиться, что она в состоянии стоять. Она стояла, но ее била дрожь.

— Мы не можем идти назад… Мы должны двигаться вперед.

Хотя Рено старался говорить как можно мягче, волнение делало его голос хриплым.

Кивнув и дав тем самым понять, что она все понимает, Ева попыталась сделать шаг. Ее дрожащие ноги подвернулись. Рено подхватил ее и прижался к ее губам. Поцелуй был настолько не похож на прежние, он ничего не требовал от нес. Рено опустил Еву на камень и сел рядом с ней, баюкая и успокаивая ее, пытаясь унять в ней дрожь, причиной которой были и усталость, и страх, и чувство облегчения.

Рено отцепил флягу, которая была у него на спине. Скрипнула пробка, раздалась серебряная мелодия булькающей воды, которой он смочил платок. Когда влажная ткань коснулась лица Евы, она вздрогнула.

— Спокойно, малышка, — пробормотал Рено. — Это лишь вода, вроде твоих слез.

— Я н-не п-плачу… Я от-дыхаю…

Он протер бледное, заплаканное лицо Евы. Она глубоко вздохнула и выпрямилась, чувствуя себя ребенком.

— Попей, — сказал он.

Ева почувствовала, как металлический край фляги коснулся ее губ. Она втянула в рот сначала маленькую толику воды, затем чуть побольше, испытывая невыразимое блаженство оттого, что влага омывает пересохший рот.

Ева не могла сдержать возгласа удивления, когда сделала глоток. Ей никогда не приходилось пробовать ничего более вкусного. Держа флягу двумя руками, она жадно пила, не обращая внимания на капли, срывающиеся из уголков рта.

Рено промокнул капли сначала платком, затем языком. Эта ласка настолько поразила Еву, что она выронила флягу. Он засмеялся, поймал флягу, закупорил ее и водрузил себе на спину.

— Ну как, готова теперь идти? — спросил он мягко.

— Разве у меня есть выбор?

— Да. Ты можешь преодолеть эту пропасть с открытыми глазами рядом со мной или в бессознательном состоянии на моем плече.

Ева широко открыла глаза.

— Тебе не будет больно, — добавил он.

Руки Рено обвили ее горло. Большие пальцы отыскали артерю, питавшую кровью мозг.

— Если только слегка нажать здесь, ты потеряешь сознание, — спокойно объяснил Рено. — Ты очнешься через несколько секунд уже на той стороне.

— Ты не сможешь перенести меня туда, — запротестовала Ева.

— Ты ведь как кошка… Быстрая и гибкая… При всей своей ловкости и грации кошки к тому же и весят немного.

Он встал, поднял Еву на ноги, легко оторвал от земли и усадил к себе на плечо, придерживая одной рукой. Все произошло настолько быстро, что она не успела даже ахнуть.

Глаза у Евы стали большими, как блюдца; она в смятении подумала, какую силу держал в узде Рено, когда касался ее. Она всегда знала, что он сильнее ее. Но она не знала, насколько он сильнее. Из ее груди вырвался возглас удивления.

Рено нахмурился.

— Я не думал, что напугаю тебя, — сказал он.

— Дело не в этом, — возразила она.

Он ждал, глядя ей в лицо.

— Просто… — Ева то ли засмеялась, то ли охнула, — просто я привыкла быть сильной.

Последовала пауза. Рено держал Еву и размышлял над тем, что она сказала. Наконец он медленно кивнул. Это объясняло многое, в том числе и то, почему она не сказала ему, что была на пределе. Ей это просто не пришло ri голову. Она привыкла быть среди людей, у которых было меньше сил и выносливости, чем у нее.

— А я привык путешествовать один, — сказал Рено. — Я загнал тебя. Прости меня.

Он бережно поставил Еву на ноги.

— Ты можешь идти? — спросил он.

Ева вздохнула и кивнула.

Рука Рено обвилась вокруг ее талии.

— Маленькая уставшая gata. Обопрись на меня. Это недалеко.

— Я могу…

Рука Рено внезапно легла на рот Евы, не давая ей говорить.

— Тихо, — шепнул он ей на ухо. — Кто-то идет.

Ева застыла, прислушиваясь и чувствуя, как бешено заколотилось у нее сердце.

Рено был прав. Ленивый ветерок донес голос человека, который отчаянно ругался.

— Проклятье, — прошипел Рено.

Другого выбора не было. Он прижал ее животом к скале с такой быстротой, что она не успела и глазом моргнуть.

— Опусти голову, — приказал он еле слышно. — Они не увидят нас, пока не окажутся на вершине склона над нами.

Рено снял шляпу, передал флягу Еве и вынул револьвер. Она смотрела, как он по-пластунски полз по склону.

На другой стороне пропасти трое индейцев вели за собой жилистых мустангов. Они направлялись в сторону Рено. Впереди шел Горбатый Медведь. Он сразу же засек Рено. По его команде засвистели пули, рикошетом отскакивая от скалы вместе с каменными осколками.

Рено ответил незамедлительно, тщательно прицелившись. Расстояние было таким, что сподручнее стрелять из ружья, а не из револьвера. Укрыться было особенно негде, но команчи искусно использовали малейшие неровности, неглубокие выемки, сосенки, трещины в скале — все играло им на руку.

К сожалению, никого, кроме Горбатого Медведя, револьвер Рено достать не мог. Команчи был ранен в руку, но похоже, что рана была неопасной. Она лишь в какой-то степени замедлила действия большого индейца.

Рено подполз к Еве.

— Они выжидают, но это ненадолго, — проговорил он. — Приготовься бежать.

Ева хотела было сказать, что она еле может двигаться, не то что бежать, но, взглянув в зеленые глаза Рено, передумала. Пальцы Рено сжали ее руку около плеча.

— Три шага, затем прыжок, — сказал он.

У Евы не было времени для колебаний или страхов. Рено подтолкнул ее. Она бегом сделала три шага и прыгнула, словно лань. Рено был рядом с ней, он перелетел через пропасть, приземлился и поддержал ее, когда у нее соскользнула нога. Через несколько секунд они бежали уже по ровной площадке.

Никогда в жизни Ева не передвигалась с такой скоростью. Сильная рука Рено сжимала ее руку, приподнимала ее, толкала вперед и вновь приподнимала в то мгновение, когда ее ступни касались земли.

Они почти добежали до лошадей, когда вокруг них засвистели пули. Рено даже не подумал о том, чтобы укрыться. Он просто еще сильней сжал руку Евы, продолжая бег к оврагу. Он понимал, что они получат шанс на спасение, если успеют добежать до оврага, в котором были укрыты лошади, пока команчи из банды Слейтера перезаряжают свои однозарядные ружья.

Воздух со свистом входил в легкие Евы. Когда она подумала, что больше бежать не может, рядом отрикошетила пуля. Ева побежала еще быстрее, доверившись Рено, который поймает ее, если она споткнется.

Внезапно терраса стала круто опускаться. Ева и Рено заскользили вниз по склону. Мустанги при виде людей захрапели и тревожно заржали. Рено подсадил Еву в седло, запрыгнул на свою лошадь, и они галопом поскакали по оврагу.

Вскоре овраг стал сужаться и круто подниматься к другой террасе. Рено направил лошадей вверх, не останавливаясь даже тогда, когда проход сужался до такой степени, что стремя цеплялось за скалу. Ловкие мустанги успешно пробирались среди каменных глыб.

Внезапно они оказались на открытой местности. Перед ними открывалось обширное плато. Но Рено не стал тратить время на то, чтобы радоваться, что они выбрались из ловушки. Он осадил свою чалую, подъехал к Длинногривому, который вез бочонки. Рено быстро отцепил один из них, схватил кожаный мешок и повернулся к Еве.

— Я хочу заблокировать проход, — сказал он коротко. — Отведи лошадей ярдов на сто повыше и стреножь их.

Ева подхватила повод Любимицы, пришпорила мышастую и направилась к неглубокому, поросшему травой оврагу, который рассекал плато. Оба Длинногривых дружно последовали за Евой. Ева торопливо спешилась, стреножила мышастую и подошла к Любимице. Кобыла тревожно захрапела, но она была слишком измучена и не стала кусаться, когда незнакомые руки надевали ей путы на передние ноги. Оба Длинногривых уже жадно щипали траву.

Ева вынула автоматическое ружье из седельного чехла, взяла свой дробовик и побежала к Рено.

— Ты их еще не видел? — спросила она, переводя дыхание.

Рено удивленно повернулся к ней.

— Что ты здесь делаешь? Тебе надо было стреножить…

— Они стреножены, — перебила его Ева.

Рено снова нагнулся. Он быстро насыпал черный порох в консервную банку.

— Что ты делаешь? — спросила Ева.

— Хочу швырнуть кусок скалы под ноги этим ребятам.

Со стороны ущелья послышались голоса.

— Однако, черт побери, они поспешают… Ты можешь стрелять из ружья?

— Лучше, чем из шестизарядного револьвера.

— Хорошо. Держи этих команчи под прицелом, пока я не кончу. Дробовик оставь мне.

Когда Ева хотела направиться к выступу плато, он задержал ее.

— Пригнись. Последние ярды проползи на животе. Их трое, а для смерти хватит и одной пули.

Ева подползла к выступу и стала вглядываться в узкий проход. Людей не было видно, но отчетливо звучали голоса и топот копыт.

— Если этот распроклятый Джерико еще раз заставит ловить этого дьявола Рено Морана, я его пошлю ко всем чертям.

Звук выстрела Евы в узком ущелье несколько раз повторило эхо. Через некоторое время она выстрелила снова. Пули засвистели и отрикошетили от камней. Для верности она сделала еще один выстрел.

Ответного огня не последовало. Команчи были озабочены поиском укрытия.

Ева посмотрела через плечо. Рено стучал прикладом револьвера по краям второй банки. К каждой банке был прикреплен шнур длиной около двух футов.

— Держи их под прицелом, — машинально повторил он.

Шепча про себя слова молитвы, Ева выпустила еще несколько пуль в сторону ущелья. Рено пополз к выступу скалы, тщательно закрепил банки в глубоких трещинах.

— Продолжай стрелять, — велел он.

Одновременно с выстрелом он чиркнул спичкой и поджег оба запала.

Ева стреляла до тех пор, пока какая-то сила не поставила ее на ноги и не увлекла за собой. На предельной скорости Ева и Рено бросились прочь от ущелья. Через несколько секунд позади них раздался звук, похожий на удар грома. Рено повалил Еву на землю и накрыл своим телом, пока скала рушилась и во все стороны летели обломки.

Многовековой покой плато ушел в небытие. Все катилось, прыгало, сталкивалось, каменная лавина завалила узкое ущелье, и над всем этим хаосом клубилась пыль.

— Ты цела? — спросил Рено.

— Да.

Рено откатился в сторону, легко вскочил на ноги и поднял Еву. Он приблизился к завалу и осмотрел его.

— Черт возьми, — сказал он. — Этот разлом пошел дальше, чем я думал.

Ева молча озиралась вокруг, пораженная тем, какие перемены могут вызвать две банки черного пороха.

На фоне шороха оседающих обломков послышался ритмичный цокот копыт. Он удалялся, постепенно затихая, видимо, мустанги убегали от неожиданно разразившегося грома.

— Даже если эти ребята остались живы, им придется долго выкарабкиваться оттуда, — с явным удовлетворением произнес Рено.

— И значит, мы в безопасности?

Рено мягко улыбнулся Еве.

— На какое-то время — да, — подтвердил он. — Но если существует какой-то другой путь к этому плато, команчи из банды Слейте ра наверняка знают его.

— Может быть, его не существует, — быстро предположила Ева.

— Лучше бы он существовал.

— Почему?

— Потому что их путь наверх — это наш путь вниз, — сказал он просто.

Ева вытерла пыльный лоб не менее пыльным рукавом, стараясь не показать тревоги, которая родилась при мысли о том, что они здесь заперты.

Но Рено все же понял ее смятение. Он ободряюще сжал ей руку.

— Пошли, — позвал он ее. — Посмотрим, насколько хорошо ты стреножила лошадей.