ПОЛНОЛУНИЕ

День

Они дождались возвращения ЗвеРрюг, восхода солнца (снова волшебнейшим образом преобразившего ЗвеРру) и отправились домой.

И лишь когда Олений Двор остался далеко позади, Марк нарушил добровольный обет молчания.

— Ты говоришь, в ЗвеРре только лисиц Безумие ЗвеРры не коснулось? Так вот, это неправда. И у лисиц какая-то своя игра. Впрочем, как и у всех здесь.

— Это лис?! — ахнул Птека.

— Бывший лис, — поправил его Марк. — Может быть, остальных лисиц Безумие ЗвеРры, и правда, стороной обходит, зато уж этого приложило — мало не покажется. В связи с чем возникает вопрос: трясти Дису за роскошную шубку или погодить. Я и раньше-то её эффектное появление в вашем доме кисло воспринимал, а после сегодняшней ночи и вовсе. Сдается мне, спектакль мы увидели, гастроль примадонны народного театра. Представление, одним словом. Балаган.

— Как балаган? — не поверил Птека. — ЗвеРрюга нас чуть не съел!

— Ты пойми, друг Птека, — усмехнулся криво Марк, — "чуть" не считается, красавица появилась на удивление вовремя. И звеРрюга. А ведь ты тогда говорил, я помню, что искать меня в Зубровом Замке будут… ЗвеРрюге же искать не понадобилось: как по ниточке добрался. Я, конечно, Полярная Звезда, магнит и всеобщая надежда, — но не настолько же! Сегодняшняя наша засада тому подтверждение. Кроме зубров о нахождении шестого спасителя ЗвеРры в доме звеРриков знал только назначенный звеРрями телохранитель. То есть Диса.

— Но она же убила звеРрюгу! — не сдавался Птека.

— Ну и что? — искренне удивился Марк. — Сама привела, сама и убила, делов-то. Девушка незаурядная, с фантазией. Вот только что ей от меня надо? Одно из двух: либо посодействовать в нахождении Артефакта, либо воспрепятствовать.

— А может, она убить тебя хочет? — предположил Птека.

— Я понимаю, что ночь в засаде выматывает, — фыркнул Марк. — Но сам посуди: если бы Диса желала мне смерти, и я, и ты давно бы концы отдали. Что ей мешало чуть подождать и прикончить звеРрюгу уже после того, как он нас пообкусал со всех сторон? Нет, нашей гибели она не желала, она хотела красиво появиться, вызвать максимальное доверие. Перестаралась только. А если мы узнаем, что ею движет, то поймём, союзник она или противник.

— А как мы это узнаем? — просто спросил Птека.

— А я знаю?! — обозлился Марк. — Существует Предсказание, — текста никто не знает, похищен Артефакт, которого в глаза не видели. Ожило чучело волка и слопало чудовище, в которое превратился добропорядочный ранее (я просто уверен) лис. Предоставленный городом телохранитель, непроницаемая стена между Последней Надеждой ЗвеРры и её Безумием, шурует среди мелких ЗвеРрюг, как среди родных. Все трясутся за семью запорами, хранят семейные и клановые тайны, но предполагается, что человек со стороны всё это легко распутает. Великолепно. Ага, сейчас. Слушай, пойдём в какую-нибудь забегаловку. Ты меня накормишь, а счёт выставим зубрам. И суточные получим заодно. Я по деньгам соскучился. Отказываюсь спасать вашу ЗвеРру за бесплатно!

— Вообще-то ещё рано… — вздохнул Птека. — Приличные заведения открываются позже. Но если ты так хочешь, около рынка есть одно местечко. Без изысков, но хоть не отравят спросонья. "Весёлая крыска" называется. Трактирчик.

Марк прищурился, но уточнять не стал.

В "Весёлой крыске" было практически пусто, чему Марк несказанно обрадовался. Он предоставил Птеке заказывать на своё усмотрение то, чем можно насытиться, но нельзя отравиться. А сам, присев за столик, продолжил крутить в голове детали звеРрской головоломки. После ночи в засаде так приятно было вытянуть ноги под столом…

Птека заказал мясо на вертеле, лепёшки и подогретое вино с пряностями.

— В их жаркое я не верю, — объяснил он, — а здесь, всё-таки, мясо куском побольше. Лепёшки свежие, да и вино не совсем дрянь. Тем более горячее, в горячем заразы всегда меньше.

— Ты такой хозяйственный, прямо кот Матроскин, — похвалил его Марк. — Ещё бы Предсказание помнил хоть в общих чертах, — и цены бы тебе не было.

Птека загрустил.

— Я не могу помнить то, чего не знаю.

— Ладно, не бери в голову. — Вот у нас, — там — дома, ежели и появится предсказание, так все его знают, мусолят почем зря на разные лады. Пытаются события под него подогнать. В жизни-то этих предсказаний завались, только все не понятные, можно и так объяснить, и эдак. А в книжках вообще круто: "Волхвы не страшатся могучих владык и княжеский дар им не нужен, правдив и свободен их вещий язык и с волей небесною дружен. Твой конь не боится опасных трудов, он, чуя господскую волю, то смирно стоит под стрелАми врагов, то мчится по бранному полю. И голод, и холод ему — ничего. Но примешь ты смерть от коня своего…" — во как, понял, предсказания нужно делать. Или вот: "Древнее золото редко блестит, древний клинок — ярый. Выйдет на битву король-следопыт, зрелый не значит старый. Позарастают беды быльём, вспыхнет клинок снова. И короля назовут королём в честь короля иного". И все сразу понимают — о чём бы речь ни шла, но коня лучше убрать, а сломанный клинок восстановить. А у вас полный бардак, всё не по-людски. И пророк ваш, основатель одноглазый — сволочь.

Пока пришедший в склочное состояние Марк цитировал классиков, принесли завтрак. К радости Птеки Марк прекратил обличать порядки ЗвеРры и принялся за еду.

Пока они завтракали, весть о том, что шестая надежда ЗвеРры до сих пор жива и кушает с аппетитом, распространилась по городу, и в "Весёлую крыску" потекли зеваки.

Вино и мясо оказали на Марка смягчающее воздействие, и он воспринял появление зрителей спокойно, лишь отсалютовал вертелом с полуобглоданным куском.

А когда от посетителей стало не продохнуть, он громко воззвал к зевакам:

— Горожане! Неужели никто не вспомнит хоть крохотного кусочка из Предсказания святого человека? А? Строчечку? Шалтай-Болтай сидел на стене, Шалтай-Болтай свалился во сне? Ага?

Горожане мялись. Неведомый ЗвеРре Шалтай-Болтай никого не вдохновил.

— А может, врут всё? — не унимался Марк. — И ничего с городом не произойдёт. Может, это вас пугают? А я, как последний дурак, ищу кошку в тёмной комнате, а кошки давно след простыл?

Все возмущённо загомонили.

— Пророк сказал, — значит, произойдёт! — крикнул кто-то в раскрытое окно. — Святой человек врать не может!

— Простите, а что он сказал? — тут же вцепился в произнесённое Марк.

— Пока Артефакт в городе — будет стоять ЗвеРра, — буркнул трактирщик, поднося дорогому гостю очередную кружку с подогретым вином и убирая опустевшую. — Что-то типа этого.

— А откуда мы знаем, что пресловутый Артефакт не в городе? А? — переспросил его Марк. — Ну спёрли вашу диковину, лежит где-нибудь под кроватью рядом с ночным горшком — города не покидая. Что поменялось? С чего концу мира наступать?

— ЗвеРрюги лютуют! — объяснили Марку, как младенцу. — Раньше такого не было. И в Предсказании об этом тоже сказано. Было. Это все знали.

— И глад, и хлад, и звезда Полынь упадет в мёртвые воды?

— Не, про звезду не было, — дружно отмели версию горожане. — Про звезду бы помнили.

— Это хорошо. Один пункт вычёркиваем.

Марк потянулся к кружке, но замер на полпути: Птека весьма ощутимо пнул его под столом. Бесцеремонно распихивая зевак, к столику решительно приближалась Диса, персональный телохранитель шестой надежды, собственной персоной.

— Ты вовремя! — приветствовал её Марк. — Мы как раз в Зубровый Замок собираемся. Пойдёшь с нами?

Диса холодно пожала плечами, что, должно быть, выражало согласие, и поинтересовалась:

— Что за страстный диспут в неурочное время?

— Почему внеурочное? Самое что ни на есть подходящее. Общими усилиями ищем истину. Вот что ты, леди Диса, можешь вспомнить интересного об основателе города, о его подарке своему детищу, о прощальном напутствии?

— Я так старо выгляжу? — обиделась Диса.

Птека сдавленно хрюкнул.

— Ты юна, как заря, — ничуть не смутился Марк. — Но хоть какое-то образование девушкам в ЗвеРре, надеюсь, дают? Или они беспросветно очаровательны?

Диса открыла рот, намереваясь уничтожить нахала убийственно тирадой, но передумала и плотно сжала губы.

Марк допил вторую кружку и встал:

— Ну вот, теперь можно и прогуляться. Так я не понял, ты с нами или как?

Диса ещё раз пожала плечами.

— Ладно, — снизошла она до ответа. — Возможно, до Зубрового Замка мы вместе дойдём, а там уж — как получится.

Пока Птека рассчитывался, а горожане, недовольные тем, что всё интересное закончилось, расходились, Марк, понизив голос, заговорщицки спросил у Дисы:

— А что значит "как получится"? Войти в Зубровый Замок суждено не всем? Или всё не так страшно, как мне чудится?

— Ещё неизвестно, пустят ли меня зубры в свой дом, — улыбнулась обольстительно Диса.

— Ты её не боишься? — шепотом спросил Птека, когда Диса грациозно выпорхнула на улицу.

— Сейчас — нет. И потом, нас же двое? — улыбнулся Марк. — Пошли.

В этот раз дорога к Зубровому Замку показалась не такой длинной. Наверное потому, что была знакомой.

Марк развлекал чернобурку светской беседой:

— А ты почему сегодня одна? Без подружек?

— Так получилось… — буркнула Диса. — Да и не очень-то ты к нам благоволишь. Так что, какая тебе разница?

— Милые дамы! — патетически стукнул себя кулаком в грудь Марк. — Поверьте, я искренне восхищён и поражён вашей красотой, повержен ею в прах и всё такое, но поскольку мне объяснили, что жизнь моя на исходе, я не могу отвлекаться на женские прелести, потому что мне жить очень хочется. Вот когда станет понятно, что либо — всё, завтра конец, либо наоборот, жизнь продолжается — милости просим! Могу одарить любовью хоть каждую по отдельности, хоть всю тройку зараз. Мне тогда терять будет нечего, а сейчас ещё — есть. Ой!

Последний возглас вырвался у Марка непроизвольно: разъярённая Диса влепила ему оплеуху, острые ноготки оставили на щеке кровоточащие царапины.

— Хам!

— Ваша Последняя Надежда, леди, — поправил Марк. — Давайте называть вещи своими именами. Дайте мне платок и расскажите про Безумие ЗвеРры. Как так получается, что оно угрожает всем, даже волкам, а ваша стая сумела избежать это напасти?

— У меня нет платка! — сверкнула эльфийской красоты очами Диса. — Что же до Безумия ЗвеРры… Возможно, это и не Безумие, возможно, это истинный разум.

— Даже так? Почему же тогда приобщившихся к благодати истинного разума предпочитают забивать на месте?

— Завидуют… — пожала точёными плечами Диса. — Боятся.

— А чему завидуют? Мне крайне интересно.

— Силе. Независимости от города. Если мы звери, то почему должны быть людьми?

— Чтобы не быть зверями! — пискнул Птека.

Диса молча обожгла его взглядом, полным презрения.

— Я совсем запутался, — сознался Марк. — Если всё так великолепно, как ты говоришь, и ЗвеРра семимильными шагами идёт по пути обретения гармонии, то за каким здесь я? Верните меня домой и обретайте истинный разум, сколько заблагорассудится.

— Дни ЗвеРры, и правда, на исходе… — нехотя признала Диса. — И город подчиняется законам, установленным его создателем.

— Хорошо, закон законом, а если спуститься с горных высей на грешную землю: ЗвеРрюги умеют говорить? — в лоб спросил Марк. — С ними можно общаться?

— Ну-у… Если победишь звеРрюгу в поединке один на один — то можно… — чарующе улыбнулась Диса.

— Как славно! — обрадовался ей в пику Марк. — Вот оно, что смело можно назвать удачей. Если так, то завтра идём охотится на медведя. Мне надо задать ему несколько вопросов.

Улыбка Дисы несколько поблёкла.

За разговором они незаметно подошли к ложбине с Кабаньей Канавкой. Марк проверил нож.

— А вот к кабану у меня вопросов пока нет.

На той стороне замаячили силуэты крепко сбитых людей.

— Зубры, наконец-то, догадались выставить дозор, — слегка прищурилась, рассматривая фигуры, Диса. — Теперь будет кому перевести вас через эту яму. Соответственно, мне нет нужды здесь задерживаться — дела зовут. Так что, — до завтра, последняя надежда! Было приятно с тобой поболтать.

Резко развернулась и пошла назад.

— Пока-пока! — помахал ей вслед вязаной перчаткой Марк. — Жду тебя, дорогая, с нетерпением! Носовой платок только не забывай.

Диса бросила на него из-за плеча прощальный, очень выразительный, взгляд и ускорила шаги.

Марк с Птекой остались одни ожидать зубров.

— А дела-то всё чудесатее, — задумчиво поведал Марк, трогая царапины на щеке. — Кто-то боится Безумия ЗвеРры, а кому-то оно, похоже, нравится. И этот кто-то надеется выжить в грядущей резне. Девочка, стремясь задеть меня побольнее, нечаянно проговорилась и теперь понятно, почему она так смело расхаживала по Оленьему Двору. Если звеРрюги подчиняются тому, кто их сильнее — мы видели, как лихо она расправляется с ласками. Но ласки это одно, а кабаны, к примеру, — совсем другое. Мне, почему-то, кажется, что правило "пусть выживет сильнейший" проповедовал её лохматый друг, которому горло перервали. В полном, кстати, соответствии с этим правилом.

— Ты хочешь сказать, лисы похитили Артефакт? — Птека достал чистый платок и протянул Марку.

— Отнюдь. Я всего лишь хочу сказать, что кроме лис, похоже, никто не знает про возможность подчинения ЗвеРрюг. Или знает, но не придаёт значения. И вот что мне пришло в голову: ведь труп друга Дисы должен по-прежнему лежать у реки? Дело скоро к полудню, неужели его не обнаружили? Или уже нашли? Очень интересно, что по этому поводу теперь говорят в городе… Давай ты вернёшься и разузнаешь последние городские сплетни, в Зубровый Замок я и один наведаюсь.

— Хорошо, — кивнул Птека. — Это я могу. Держи счёт.

Он вынул из жилетного кармана аккуратно сложеный клочок бумаги.

— Держу, — принял бумажку Марк. — Бухгалтерия превыше всего. Я постараюсь переночевать в замке, завтра встретимся.

ЗвеРрик ушёл той же дорогой, что и чернобурка.

Марк зевнул, — бессонная ночь сказывалась, хотелось спать.

Уже слышны были тяжелые шаги на тропе, — зубры поднимались по склону.

— Значит, победишь звеРрюгу в поединке, сможешь узнать его мнение… Интересно… — задумчиво пробормотал Марк. — Ещё бы сообразить, чье мнение я хочу узнать, а чьё — смогу.

Зубры теперь меньше трёх не ходили. Возглавлял тройку старый знакомый Марка, тот самый, что конвоировал его в замок в первый раз.

— Здравствуй, Марк! Рад, что с тобой всё в порядке. А у нас здесь постоянный пост теперь. Дневной.

— А ночью?

— А ночью спать надо, а не по городу шататься. Ночью звеРрюги не спят. Им положено.

— Полностью согласен. Мне с главой нужно поговорить.

— Ну так пошли, раз нужно.

— А вот скажи мне, тот звеРрюга, что в прошлый раз на нас здесь напал, постоянно у реки пасётся или случайно появился?

— Не бойся, — по-своему понял его вопрос зубр. — Днем обычно тихо.

— Это радует. Но мне интересно, есть ли у звеРрюг натоптанные тропы.

Зубр почесал могучий загривок.

— А кто их, безумных, разберёт…

Ложбина, как и всё в ЗвеРре, днём разительно отличалась от себя ночной. Вроде бы и не ложбина, а так, дружелюбный овражек с милым ручьём на дне.

Бери удочку, наживку — и рыбачь себе с мостков в полное удовольствие.

Когда проходили место, где кабан напал в первый раз, у Марка заныли шрамы на ноге, оставленные кабаньими клыками. Он поймал себя на том, что испуганно вслушивается в каждый шорох. На его счастье ложбина была пуста и томно нежилась под лучами солнца. Терпко пахло листвой.

Чтобы забраться на высокий борт, пришлось попотеть, но, словно в награду, с возвышенности, на которой царил Зубровый Замок, ЗвеРра была видна во всей красе, не хуже, чем на жабковой карте. Только что без виньеток и нравоучительных надписей.

Глава зубров принял Марка в этот раз не в подвале, а честь по чести, в том самом зале со звёздами на потолке и цветными окнами-витражами в три человеческих роста, о котором рассказывал Птека.

После взаимных приветствий и заверений в радости по поводу встречи, Марк сразу же взял, фигурально выражаясь, быка за рога и перешёл к делу.

— Вот, предъявляю к оплате счёт. Помимо этого мне нужны деньги на текущие расходы. Как выяснилось, ЗвеРра живёт отнюдь не натуральным хозяйством, и я не понимаю, почему за мой завтрак должен расплачиваться звеРрик.

— Ты можешь бесплатно брать всё, что хочешь, — величественно разрешил глава зубров.

— Благодарю вас, но не буду, — набычился Марк. — Разве что вы будете сопровождать меня и сами изымать то, на что я укажу. В противном случае я предпочитаю платить, как все нормальные горожане.

Зубр обдумал сказанное, пожал плечами.

— Хорошо. Хотя понять тебя мне сложно — я деньгами практически не пользуюсь.

— Видите ли, между вами и мной есть небольшая разница, — вежливо объяснил Марк. — Может быть, если бы я был главой зубров, мне бы тоже не пришлось иметь дела с деньгами. Но я рад, что одну проблему мы общими усилиями устранили. Вопрос второй: а почему ко мне в телохранители приставили девицу, пусть и сногсшибательную?

— Лисы дали тебе в качестве охраны девушку? — удивился в свою очередь зубр.

— Да. Чернобурую леди по имени Диса, — подтвердил Марк, гадая, верить ли удивлённому лицу зубра. — Я не то, чтобы против, но очень сомневаюсь в её способности причинить урон крупному звеРрюге.

— Мы боялись, что повторится история с внезапным припадком Безумия ЗвеРры, которое настигло волков, и послужило причиной гибели третьего человека. Лисы считаются наиболее устойчивыми. И они обещали, что подберут тебе надёжного защитника, — признался глава зубров.

Быстрым шагом вошёл молодой зубр.

— Срочные новости из города, господин мой. На берегу, у Оленьего Двора, лежит труп того безумного лиса, что пропал. Горло перекушено.

— А говорили, лисы, мол, устойчивы… — невинно заметил Марк. — А оно вона как…

— Это был единственный случай у лис. И то, парень просто свихнулся от страха, от ожидания конца. Тоже пытался найти Артефакт поначалу. И не нашёл. Очень умереть боялся, — сухо объяснил глава зубров. — Призывал разрушить город раньше, чем придёт шестая луна, слиться с природой, обернувшись раз и навсегда с девизом: "Убей в себе человека". Что-то вроде этого. Лисы сказали, что разберутся, — и он исчез.

— Так может он прав? — хмыкнул Марк. — Слиться с природой — и всех делов?

— Трава невкусная и живот от неё пучит, — признался глава зубров. — Слишком сильно мы изменились за это время, что-то нарушилось. И скучно — постоянно в зверином образе.

— Но вы точно уверены, что парень свихнулся после пропажи Артефакта?

— Да. Когда убили первого человека, он всю ЗвеРру перевернул, пытаясь найти Артефакт самостоятельно.

— А как, кстати, искали этот пресловутый загадочный предмет? Мои предшественники?

— По-разному, — признался глава зубров. — Двое не успели ничего. Третий, когда узнал о пропаже Артефакта, стал выпытывать, какой магией мы пользуемся, требовать встречи с верховным магом. Когда ему сказали, что такие здесь не водятся, — не поверил. Обиделся. Сообщил мне, что лично его уровень позволяет пользоваться артефактами самой высшей магической силы. И зовут его мм… ммм… Мегазомбоид. И в определенных кругах это имя много значит. Я не понял, честно говоря, о чём он, но обрадовался и предложил ему побыстрее использовать этот уровень, раз он при нём. Думал, речь идёт об отвесе или ещё каком строительном инструменте. Он стушевался, сказал, что раз ему никто не помогает и все козлы, то он сам разберётся. Обратится к этой…, ммм…, ннн…, некромантии, к магии крови и узнает всё, что его интересует. Я пытался ему объяснить, что козлов-то как раз в ЗвеРре нет, лоси есть, косули, кабарожки, олени вот были…

— Можете не продолжать, — подхватил Марк. — Парень явно решил, что попал в игру. Спросил у телохранителей, где ближайшее кладбище, дабы предаться упоительным чернокнижным обрядам, почерпнутым из чтения захватывающих книжек, а телохранителями у него были волки. Они его в свою усыпальницу и провели, — раз Полярная Звезда и Надежда требует кладбищ. Думаю, что в полночь. Ежели он про магию крови речи двигал, — значит, кровушку себе пустил. А коли здесь Безумие ЗвеРры в каждом спит, лучшего способа разбудить его и не придумаешь. Вот парнишку и выпотрошили в чарующем лунном свете.

— В общих чертах ты прав, — подтвердил зубр. — Я даже думаю, что ты полностью прав. Теперь и нам многое будет понятнее. Если он пролил свою кровь, кровь человека — да, Безумие заполонило волков, звеРрей красного, а не зелёного. И внезапным его никак не назовешь. Он обрёк себя на неминуемую смерть. Глупо получилось: этот третий никак не мог понять, что у нас есть магия. Только она не похожа на ту, которую он требовал. И не видел её, когда ему показывали. А мы и без того очень неохотно делимся знаниями — у каждого в ЗвеРре свои тайны. Так уж получилось.

Марк вспомнил, чего ему не хватало в ЗвеРре.

Храмов.

— А скажи, какую веру исповедовал ваш пророк-основатель?

— Он верил в бога, — удивлённо ответил зубр.

Марк скривился.

— Великолепно. А в какого бога он верил? Христианского, мусульманского, иудейского?

Зубр пожал плечами.

— Не знаю. В правильного, я думаю.

— А почему у вас нет храмов? Посвящённых тому богу, в которого верил ваш пророк?

— Мы недостойны, — нехотя признался глава зубров, скорбно склонив коронованную рогатым венцом голову. — Проклятые не могут тоже верить в бога, как святой пророк. Мы же звеРри.

— Очуметь, как всё запутанно.

— Твои вопросы ставят меня в тупик, шестой человек, — официальным тоном сообщил глава зубров. — И ты меня пугаешь. За несколько дней ты узнал то, что многие горожане никогда не узнают. Это тоже похоже на магию.

— Я просто пытаюсь спасти свою жизнь. В таких условиях умственные способности резко обостряются. Пока я по-прежнему не знаю главного — кто спёр треклятый Артефакт и где прячет, — устало сказал Марк.

— Кто ты, Марк? — с любопытством спросил зубр. — Кем ты был в своём мире?

— Не хочу об этом говорить, — отрезал Марк. — Скажи лучше, кем был четвертый, раз с первыми тремя мы разобрались.

— Он был человек военный. Сам так сказал. И ещё сказал, что по почерку — это явно звеРрюги, больше некому. И что он разберётся. После этого живым его никто не видел. Наверное, он погиб за пределами ЗвеРры, там, где обладающие Безумием царят безраздельно. Мы не успели его остановить. Обгрызенное тело обнаружили на мосту, соединяющем два берега ЗвеРры-реки. Мы отнесли его в нашу усыпальницу.

— А почему в вашу? Почему не присоединили к тому, третьему, в Волчьих Могильниках?

— Он был мне симпатичен, — признался глава зубров. — Чем-то похож на нас. Я до сих пор жалею о нём больше, чем об остальных погибших. Если хочешь, мы можем посмотреть.

— Хочу, — согласился Марк.

Они вышли из зала и спустились во внутренний дворик. Глава зубров большим ключом отворил замок неприметной двери, врезанной в ограждающую Зубровый Замок стену, и вывел Марка наружу, на дорогу, ведущую в усыпальницу.

Идти было недалеко. А дорожка разметена совсем недавно. Усыпальница притаилась в роще, ступеньки уводили под округлый холм, на котором шелестели березки. Главному зубру пришлось склонить рогатую голову, чтобы попасть в погребальную камеру.

Там было низко и холодно. И совершенно невыносимо. Марк не стал задерживаться под холмом ни секундочки лишней: ведь рядом с изуродованным четвёртым человеком лежал молодой зубр, вынесший Марка из лощины. Холодный, убитый своими.

Вернулись в Зубровый Замок молча.

Уже запирая дверь погребальной калитки, глава зубров обронил:

— Очень был рисковым четвёртый человек. Похож на зубров.

— К вопросу о риске: мне нужно побывать в Оленьем Дворе, но с нынешним телохранителем я не рискну там показаться, — заметил Марк. — Не то, чтобы Диса меня не устраивала, но… В городе шепчутся, что там нечисто. А хочется, чтобы кто-то сведующий рассказал и показал, где и как всё произошло. И при этом, желательно не бояться нападения из какого-нибудь закоулка.

— Я сам тебе всё покажу, — решил глава зубров. — Я был в числе тех, кто осматривал место сразу после резни.

— Вот и славно, — грустно сказал Марк. — И денег дайте.

Глава зубров перемещался с большой помпой.

Поскольку лошадей зловредный и явно мелочный пророк своему проклятому детищу не оставил, даже самые важные люди были вынуждены ходить по городу пешком, что на взгляд Марка снижало пафос действия. Но только не в случае с зубрами.

Зрелище было героическим. Можно сказать былинным.

Громадные люди печатали шаг плечо к плечу, и в их круге шествовал самый выдающийся: вздыбился рогатый венец над челом главного зубра, пламенел алый плащ на могучих плечах.

Соль Зубрового Замка спускалась в город.

Марк не утерпел и спросил:

— А зачем тебе плащ, если при желании ты такой шубой обрастёшь, что будь здоров?

— Днём в меху жарко, — объяснил глава зубров. — А без плаща — неуютно. По нему ведь сразу видно, что я — главный.

— По тебе и без плаща видно, что ты главный… — буркнул Марк.

Они шли в плотном кольце охраны. Пока пробирались через лощину и карабкались по склонам — такое количество народу казалось излишним, но когда вышли на городские улицы, процессия получилась весьма и весьма внушительной.

Только затрапезные рубашка, джинсы и кроссовки Марка портили общую картину. Да и отметины, оставленные гневной чернобуркой, не придавали величественности его лицу. Но Марк решил, что Последней Надежде можно всё, в том числе и ходить с расцарапанной физиономией.

День уже перевалил на вторую половину. На ясное ещё утром небо набежали плотные тучи, и солнце то выглядывало в редкие прорехи, то надолго застревало в облачном плену, тогда всё вокруг погружалось в уныние. Ветер терзал городские флюгера и развевал алый плащ главного зубра.

Зубры танковым клином пёрли по ЗвеРре, улицы пустели при их появлении, народ со всех ног отступал в проулки, откуда и любовался брутальной красотой.

Миновав большую часть города, пройдя дом сурков, оставив позади мост через ЗвеРру-реку, за которой просматривались покрытые сгнившей соломой крыши лачуг, зубры подошли к опустевшему дому хранителей Артефакта.

Олений Двор выглядел руина-руиной, порождением чьего-то болезненного сна. Как Марк ни принюхивался, запаха дыма не уловил. Видимо, обитатели Двора затаились, узнав, что идут быки.

Глава зубров по-хозяйски ступил на порог заброшенного дворца. Под тяжёлыми шагами зубров жалобно стонали паркетные полы. Главной лестницей зубр провёл Марка в подвальный Зал Церемоний. Свита шла позади.

Зажгли факелы, осветили пустое пространство, давно потухшие курильницы и опрокинутые напольные подсвечники.

Марк смотрел на скоропостижно обветшавший зал и никак не мог представить, что здесь когда-то была жизнь, благородные олени хранили Артефакт, исполняли для этого какие-то церемонии, ритуалы и обряды. Важничали.

— Они были гордые? — спросил он негромко у главы зубров.

Тот стоял посреди зала, погружённый в какие-то свои думы, а свита тем временем проверяла ходы-выходы.

— Что? А, олени… Да сложно сказать. Замкнутые они были, всё-таки оберегатели. По части гордости волкам равных нет, да и про нас, зубров, тоже невесть что болтают. А олени… Они носили себя так, словно вместе с Артефактом и Пророчеством получили и святость основателя ЗвеРры в придачу. Смотрели на всех с такой ласковой жалостью, что тошно становилось… Благородные, одно слово.

Зубр раздражённо качнул увенчанной рогами головой и умолк.

Секунду спустя, правда, добавил:

— Хотя, с другой стороны, когда тебя даже ЗвеРрюги стороной обходят… Тут уверуешь в собственную святость.

— Не понял, — признался Марк.

— До пропажи Артефакта никто и помыслить не мог о том, что на хранителей можно напасть.

— Кстати, дворец, я вижу, большой, — а куда девались остальные его жильцы? Здесь человек пятьсот свободно расселится, не могли же полтыщи народу зараз ухлопать?

— Столько здесь никогда не жило. Хранителей всегда было немного, и все они погибли.

— До единого?

— Да. Этот зал был усеян телами. И витал густой запах благовоний, просто с ног валил. Бронзовые курильницы еще дымились, когда мы вошли. Может быть, именно в ту ночь у хранителей было какое-то сборище, обряд…

— Ага, Предсказание хором декламировали… — пробурчал Марк, осматривая зал. — Под дым сандала и иланг-иланга. Значит, все были здесь?

Глава зубров кивнул.

— С перегрызенными шеями. Половина обратилась в оленей, половина осталась людьми, — но живым не ушёл ни один.

— Тык-с, а в чём хранился Артефакт? Сундук, комната, гроб хрустальный?

— Он хранился во дворце. А где именно — знали олени.

— Узнаю фирменный звеРровский стиль, — покивал головой Марк. — Когда вы их нашли?

— Утром. Кто-то из звеРриков прибежал в Зубровый Замок и рассказал о резне. И город сошёл с ума.

Марк прошёлся по залу. Никаких следов, способных раскрыть похищение Артефакта, не нашёл. То ли бессонная ночь сказалась, то ли общая усталость, но на душе сделалось удивительно тоскливо и гадко. Надоело всё — и зубры, и полуразрушенный дворец, в подземельях которого сейчас затаились юркие бестии, убивающие по ночам.

День клонился к закату, скоро ЗверРа должна была оскалиться во всю пасть.

Глава зубров ходил по залу и объяснял, как лежал тот или иной хранитель, в каком облике. Марк кивал головой, машинально запоминая детали, но побороть накатившее равнодушие не мог.

И как только главный зубр рассказал всё, что знал, Марк быстро свернул осмотр дворца, сообщив, что на сегодня Полярной Звезде достаточно.

Зубры и Марк вместе добрались до города и там расстались.

С прежней помпой зубры направились домой, отнесясь с почтительным уважением к нежеланию Последней Надежды продолжать изучение Оленьего Двора. Они явно подумали, что в голове Марка созрел какой-то хитроумный план, который он начнёт воплощать, избавившись от свидетелей.