"Разоблачение Атлантиды" - читать интересную книгу автора (Дэй Алисия)

Глава 10

Сент-Огустин, река недалеко от стены форта

Алексиос почти всю ночь обходил форт: сначала гулял, потом обратился в туман и парил в мрачном ночном небе. А потом, снова материализовавшись, поплавал с дельфинами, которые играли и танцевали в открытых ветрам водах. Как только он понял, что не уснет, то решил даже не пытаться. Сначала он думал о возвращении в Атлантиду. Поспать в знакомой обстановке, в собственной постели в комнате, находящейся в воинском крыле дворца. Хотя какая-то его часть вовсе не хотела уходить. Словно он сдается, как будто недостаточно силен, чтобы спать поблизости от Грейс, при этом не приходя к ней.

Именно этой ночью он хотел сдаться.

Но такого слова не было в его словаре. К несчастью, там были другие слова, как: «отчаяние, желание, потребность».

Ему нужно было поговорить с кем-то, кто смог бы развязать узлы, которые едва не душили его. Поэтому как дурак, он выбрал одного человека, который сможет понять эту глубокую, выворачивающую все тело на изнанку, сжимающую его чресла потребность быть с одной, особенной женщиной. Если Аларик вообще появится.

Он был прав прошлой ночью: он просто сходит с ума.

Алексиос сидел один-одинешенек, иногда тревожимый дерзкой чайкой, которая подлетала, чтобы посмотреть, нет ли у него еды. И вот уже в следующую минуту всего в нескольких шагах от него на стене сидел Аларик.

Воин гордился тем, что сумел скрыть своё изумление — по большей части.

— Хотел бы я, чтобы ты научил меня делать вот так, — сказал он. — Я не против также выучить несколько твоих салонных фокусов. Например, метание энергетическими шарами.

Аларик надменно приподнял темную бровь. На его резком, бесстрастном лице нельзя было прочесть его чувства. Разумеется, если он, в самом деле, самый могущественный жрец в истории Атлантиды, как утверждали старейшины, то Аларик имел право на надменность.

— Ты поэтому меня вызвал? Из-за салонных фокусов? Если так, то нам нужно с тобой обсудить обязанности верховного жреца Посейдона, — Аларик даже не смотрел на него, глядя на море. Его темный взгляд не выдавал ни его мысли, ни настроение.

— Я прекрасно знаю твои обязанности, ведь столько лет прошло, — ответил Алексиос. — Вот об этом я и хочу поговорить. Очень мило, что ты, наконец, заглянул.

— Это из-за той женщины? Грейс?

Алексиос не удивился. Вэн никогда не мог держать рот на замке, молчал он только о заданиях. А встретив Эрин, он стал еще хуже. Алексиос пробормотал несколько ругательств.

— Я сомневаюсь, что Королевский Мститель пропоет «Feelings» на следующем официальном ужине, как ты красноречиво выразился, но я понял то, что ты хотел сказать, — сухо заметил жрец.

— Вэн действительно приходил ко мне, но не для того, чтобы посплетничать. Он по-настоящему переживает за тебя. Однако его больше волновало твоё задание, а не твои… чувства, — Аларик выплюнул последнее слово, словно оно на вкус напоминало морского слизня.

— Ты же знаешь, как важен для нас Бич Вампиров. Если твои чувства к этой женщине помешают…

— Это не чувства, — ответил Алексиос, потом поправился:

— Ладно, может, я к ней что-то чувствую. Ради Посейдона, я не знаю, что это, — в конце он уже почти кричал.

Воин глубоко вздохнул и продолжил спокойнее:

— В любом случае, это неважно, есть кое-что существеннее. Как ты знаешь из сообщения, которое я послал через портал несколько дней назад, Правящий Дом Благого Двора прислал своего представителя к Грейс, чтобы связаться с нами. Сначала Лукас, теперь Грейс. Они хотят преподнести подарок принцу Эйдану ко дню рождения и хотят поговорить с нами о союзе.

Аларик напрягся, но ничего не сказал.

— Ты слушаешь меня? Я сказал…

Аларик вытянул руку и Алексиос замолчал, и в подобном молчании прошло еще несколько минут. Иногда он хмурился, глядя на назойливую чайку. Она, как и Грейс, совсем не испугалась. Должно быть, он теряет навыки.

— Я слышал твои слова, — наконец, ответил жрец, когда Алексиос уже раздумывал, а не зажарить ли чайку.

— Мы собрали совет для того, чтобы решить, что делать с этой информацией. Подарок ко дню рождения от фэйри — огромная честь. Этот подарок передается лично в руки от дарителя. Этой традиции тысячи лет. Если мы откажем Рис нэ Гэрэнвину, это будет в лучшем случае расценено как пощечина, в худшем — объявление войны. Даже я, со всей своей властью и силой, данными мне Посейдоном, предпочел бы не обижать представителя Правящего Дома Благого Двора.

— Мы не можем позволить ему попасть в Атлантиду, — возразил Алексиос.

Аларик кивнул:

— В этом мы с тобой солидарны.

— И Конлан не станет приносить ребенка к фэйри, — продолжал Алексиос.

— Может, хватит говорить мне о том, что мы делать не сможем, а послушаешь мой совет?

Чайка, летающая у них над головой, пронзительно вскрикнула, словно соглашаясь. Алексиос с подозрением посмотрел на нее, считая, что Аларик вполне мог повлиять на эту водоплавающую птицу.

— Как я уже сказал Конлану, я этого ультиматума не предвидел, — Аларик с беспокойством посмотрел на Алексиоса, — А также того, что ты будешь выбран фэйри нашим представителем, особенно в твоем теперешнем состоянии.

— Моё состояние? Что, черт побери, это значит?

— Ты знаешь, что я имею в виду. Женщина, человек. Грейс. И года не прошло, как я видел, как сначала Конлан, Вэн, потом Джастис пали. Три королевских принца Атлантиды. Пали жертвами смешения душ с человеческими женщинами. И у нас еще есть Бастиен и его сестра, оба теперь живут со своей парой-оборотнем, — мне самому в это трудно поверить.

— Я вижу, к чему ты клонишь, хотя сомневаюсь, что они бы оценили слово «жертва». И тут речь идет вовсе не о смешении душ, — поспешно добавил он. — Это больше… больше…

— А что именно больше? Ты отрицаешь то, что опасно увлечен этой женщиной и рискуешь потерять своё сердце?

— Мое сердце? — Алексиос чувствовал горечь во рту. — Кто знает, осталось ли у меня еще сердце? Насколько я могу судить, это бесполезный орган, что усох и умер несколько лет назад. Черт, я лишь знаю, что внутри меня всё скручено с тех пор, как я встретил Грейс. Это просто физиология.

И потом, просто потому, что не мог солгать жрецу, он искренне ответил:

— Это, скорее всего, не совсем верно. Если бы мой член управлял моим разумом, я бы нашел другую женщину и давно бы избавился от влечения к Грейс.

— Тогда тебе, наверное, следует переспать с ней и избавиться от этого. Я не могу поверить, что разговариваю с тобой об этом, — мрачно закончил Аларик.

Алексиос посмотрел на жреца, потом снова стал смотреть вперед на волны.

— Меня это тоже не забавляет. Мы беседуем сейчас об этом из-за того разговора между нами, состоявшегося более пяти лет назад.

— Ах, — многозначительно произнес он. — Ты имеешь в виду твои клятвы во время ритуалов очищения.

— Да. Они… они постоянные? — Алексиос выдавил слова сквозь ком стыда и унижения в его горле. Он не мог обсуждать это с Алариком, но жрец спас его от безумия и даже худшего в дни, последовавшие после, как его освобождения от Отступников Анубизы. Жрец знал больше о том, что происходило внутри Алексиоса, чем любой из жителей суши или подводного мира.

Аларик пожал плечами:

— Я не хочу сказать, что это легко, но принимая во внимание количество наших врагов, твоя личная жизнь кажется не столь важной.

Алексиос подскочил, как ужаленный:

— Не умаляй моих клятв, которые я принял в тот день. Ты знаешь, что я пережил. Ты видел, чего я боялся, когда очищал мой разум, чтобы увериться в том, что я не испорчен. Ты не можешь говорить, что мои волнения неоправданны.

— Я же здесь, не так ли? — Аларик напрягся и поднялся.

— Если бы было время, если бы моя душа не была… Нет. Нет времени, поэтому нет надобности об этом говорить.

Он повернулся лицом к Алексиосу, и в глубине его серебристо-зеленых глаз засветилось понимание.

— Клятвы, которые ты принял в тот день, — обещания — ты сделал только для себя. Я лишь присутствовал при этом, как твой жрец. Хотя мы находились в Храме Посейдона, но ты не клялся Богу морей. Он бы не потребовал от тебя подобных клятв.

— Требование соблюдения целибата касается лишь жрецов, — резко продолжил Аларик. — Не зависимо от того, что Кили сказала о своём видении, когда читала сапфир, я не нашел ничего, что бы подтверждало, что жрецам в Атлантиде когда-то было позволено жениться.

Алексиос знал, что Аларик думал о Квинн, но понятия не имел, как успокоить жреца. Хотя знал, как успокоить мужчину, своего друга.

— Твои дружба и совет не дали мне совершить тогда самоубийство после двух лет в заключении. Если есть что-нибудь, что я могу сделать, что-нибудь…

— Ничего, что можно решить мечом и кинжалами, — ответил Аларик. — С этим я должен справиться в одиночку. Но тебя я не оставлю в затруднительном положении, ведь ты принял клятвы очищения не просто так. Ты должен был защитить тех, кто мог пострадать от твоих рук из-за той тьмы, которую ты перенес и принял в свою душу. Ты теперь должен спросить себя, справился ли ты с той тьмой. Или твоя желанная женщина станет невольной жертвой твоих потребностей?

— Я не знаю, что на это ответить, — ответил Алексиос, проводя рукой по волосам. — Я просто не знаю.

— Ну, пока не узнаешь, лучше держаться подальше от Грейс, — посоветовал Аларик. — Однако я могу освободить тебя от клятв, так как ты давал их лишь самому себе, — он поднял руки и выстрелил бледно-серебряным сияющим светом, окружившим Алексиоса на мгновение, а потом исчезнувшим, словно его никогда не существовало.

Алексиос был впечатлен, на секунду он почувствовал, словно… переменился.

— Что это такое? Какое-то волшебство освобождения?

— Нет. Просто игра света. Но мне показалось, что тебе необходимо что-то поофициальнее, чем «ладно, иди развлекайся», как сказал бы Вэн, — ответил Аларик с полуулыбкой. — Это очень впечатляет, не правда ли? Одна из привилегий жреца.

Алексиос посмотрел на друга, чувствуя себя дураком. Потом он красноречиво посмотрел на воду, набегающую на берег, а потом опять на жреца.

— Я мог бы схватить тебя и швырнуть в воду до того, как ты смог бы показать какие-то волшебные штучки, храмовая крыса.

Аларик изумился, а потом наклонил голову и рассмеялся.

— Знаешь, если кто-то на это и способен, то только ты.

— Так это один из твоих советов «ответ находится в тебе, букашка»? — воин бросил камень в воду.

— Вот именно.

— Ну, это большая куча дерьма.

Аларик снова рассмеялся:

— Добро пожаловать в мой мир, воин. Тебе следовало зайти как-то, когда старейшины требуют от меня точных предсказаний событий следующего столетия.

И вот тут они услышали звук падающих камней от того, что кто-то спускался по травянистому берегу, оба обернулись и увидели маленькую темноволосую женщину, которая, широко улыбаясь, шла к ним. На мгновение Алексиосу показалось, что это Квинн. Но ведь он никогда не видел, чтобы та улыбалась.

Мишель. Подруга Грейс из Великобритании, Мишель.

Аларик низко поклонился.

— Для меня честь видеть вас снова, леди Мишель.

Она рассмеялась и вытянула вперед руки, в ее живых голубых глазах сверкал солнечный свет раннего утра.

— Не называй меня леди Мишель после того, как спас мне жизнь, ты, роскошный мужчина, — поругала она его. Говорила она с лондонским и северо-английским акцентом. И может быть, еще какой-то намек на Уэльс. Алексиос давно был в Великобритании. Наверное, следовало бы снова туда отправиться.

Прямо сейчас.

Одному.

Голос Мишель прорвался в его мысли о побеге.

— Наклонись и обними меня, Аларик. Я только из Лондона, и скажем так, что прямых рейсов обратно в этот милый городок не было.

Алексиос открыл рот от изумления, увидев, что эта малышка пылко обнимает его друга. И тем более удивительно, что Аларик обнял ее в ответ.

Привет альтернативная действительность. Скорее всего, неудовлетворенное желание уже повлияло на его мозги, потому что Алексиос увидел, как его жрец обнимает человека.

Потом она повернулась к воину, радостно улыбалась.

— Привет, Мишель из Сент-Луиса. Добро пожаловать. Ты видела Грейс?

Она рассмеялась.

— Ну, скорее Мишель из Лондона, которую случайно занесло в Сент-Луис. Не то что бы я хотела бы вернуться в тот мерзкий городишко, — она поежилась. — Я и без своего ранения хотела убраться оттуда.

— Но послушай, — продолжала она, высоко поднимая подбородок, чтобы они смогли посмотреть на ее шею без шрамов, — Аларик полностью вылечил меня. Меня бы здесь не было, если бы не ты, милый, — сказала она, обращаясь прямо к своему спасителю. — Так что позволь мне угостить тебя завтраком. Даже вас обоих. Грейс подойдет через минуту. Когда закончит с важными делами командира.

Она взяла под одну руку Аларика, а другой рукой Алексиоса и пошла, удерживая их рядом с собой своим сильным характером и разговором про рейсы, задержки, ужасную путаницу с билетами, машинами на прокат, опаздывающие поезда, Хотя, в конце концов, всё утряслось. По пути на холм к воротам форта, Аларик встретился взглядом с Алексиосом поверх головы Мишель и улыбнулся.

Аларик. Могущественный, ужасный, сильнейший Аларик, способный взглядом расплавить кости. Теперь он улыбался, как юнец.

Самому Посейдону в это трудно было бы поверить.