"Разоблачение Атлантиды" - читать интересную книгу автора (Дэй Алисия)

Глава 9

Вашингтон, Округ Колумбия, позже в ту же ночь

Вонос, вампир, верховный глава Праймуса, разгладил малюсенькую складку на рукаве своего пиджака от «Армани», а потом триумфально осмотрелся. Он улыбнулся, подписывая документ у себя на столе. Вонос, Главный Прайматор. Этот дурак Варрава довольствовался низкой должностью сенатора во время своего главенства в Праймусе. Но сам он не станет пользоваться человеческим термином, ведь Вонос — самый могущественный игрок из вампиров. Первым дело он посетил глав Сената и Палаты Представителей.

Каждый из них до сих пор сжимались от ужаса, когда видел его поблизости.

Вонос жил ради политической власти. Все другие удовольствия наскучивали с течением времени. А он, переживший многие века, жил лишь ради игры. Многие вампиры с возрастом поддавались животным желаниям и потребности насилия, которые поддерживались кровью и чувствами, но Вонос этого избежал. Вероятно, та строгость, в которой он жил еще человеком, последовала за ним и в жизнь после смерти. Он сам не знал причины. Это в любом случае лишь загадка для ума. Он не собирался анализировать причины, по которым он был выше остальных вампиров его возраста. Он лишь с удовольствием принимал это, как должное.

Однако он сильно волновался, ожидая появления той, которую постичь было невозможно. Богиня Хаоса и Ночи приказала ему ожидать ее появления, чтобы они смогли обсудить стратегию. К несчастью, Вонос знал, что многое готов претерпеть, лишь бы не обсуждать стратегию с Анубизой.

Например, лучше пусть ему вырвут клыки щипцами.

Проблема не в том, что она была подвержена эмоциям, как и все женщины. И не в том, что она могла лишь одной мыслю заставить его испытывать вечную боль и муку.

Нет, основная проблема в том, что у Анубизы была совершенно нарушена психика.

Она могла отвергнуть или уничтожить многолетние планы по сиюминутному капризу. А ее одержимость королевской семьей Атлантиды граничило с безумием. Хотя как раз безумие и воплощало в себе самую суть той, кто управляла Хаосом, и любое другое поведение, любая другая форма действительности, была бы нелогичной.

Опасно думать. Особенно о таком. Особенно сейчас.

Лишь резкое понижение температуры в главной комнате Праймуса предупредило его о ее появлении. Серебряно-белый иней покрыл стол из тикового дерева. Значит, в этот раз она собирается появиться с помпой. Хоть какие-то сведения о ее настроении. Возможное свидетельство того, что переживет ли он эту встречу или нет. Он каждый раз рисковал, когда она приходила к нему.

Но без риска нельзя было получить награду. Он часто играл в азартные игры и за века обрел огромную политическую власть. Он понимал, что эта власть может свалить диктатором и королей. И считал Анубизу своей самой сложной задачей.

Склонив голову, он ждал. Слишком сложно было угадать с выражением подобострастия, который угодит ее тщеславию при встрече. Если поклонишься слишком низко, или падешь ниц перед ней, то она могла вполне убить его, считая недостойным ее времени, вознаграждая за верность. Если, однако, он не унизится достаточно по ее мнению…

Что же, по слухам один такой висел в очень глубокой пещере, без кожи, крича в агонии.

Что-то в воздухе изменилось, поэтому он понял, что появилась она.

— Тебе идет, мой Вонос. Свидетельство твоей власти в качестве моей правой руки, — сказала она. Она говорила необычным тоном, но ведь от богини обычного ждать не приходится. Мелодичный на поверхности, с грохочущими цимбалами наступающей смерти внутри, словно танцующий и качающийся труп на виселице.

Даже он, мертвый уже тысячи лет, почувствовал, как плоть отрывается от позвоночника, словно стараясь сбежать из комнаты от этого голоса.

— Благодарю, моя госпожа, — он, наконец, осмелился поднять голову и посмотреть на нее. Ее неземная красота намного превосходила красоту земных женщин, которых он знал. Свет придавал ее вьющимся, доходящим до бедер волосам иссиня-черный цвет, Ее лицо было воплощением идеала, словно сотворенное темными ангелами, которых потом отправили в ад за злоупотребление их естественными способностями.

И как всегда ее красота его не тронула. Ему никогда не нравились женщины, после смерти ничего не изменилось. Она это знала, и всё же иногда принимала это, как вызов самой себе. Казалось, что она просто не может понять, как любой мужчина или женщина могут не почувствовать влечения к ней. Ее это бесило и изумляло, и иногда он думал, что лишь потому, что она не разгадала эту загадку, он до сих пор оставался в живых.

— У меня есть новости, — сообщила она. — Я узнала достаточно о планах атлантийцев до того, как разум этого дурака раскололся окончательно, и мне пришлось бросить его в Пустоту, поэтому я знаю, что теперь нам нужна большая армия, чтобы справиться с ними. Ты, разумеется, один из лучших в моей кровавой стае умеешь зачаровывать людей. Число моих отступников сократилось из-за рейда пантер-оборотней.

Ее ярость заполнила комнату. Мебель задрожала, бумаги упали со стола, а легкие предметы взорвались дождем блестящего стекла.

— Это недопустимо, — злилась она. — Я решила, что эти плохо воспитанные принцы, — все трое, — будут служить рабами в моей спальне, когда Атлантида поднимется из своей водной тюрьмы, и я завладею ею.

Вонос стиснул зубы, чтобы не сказать ничего о бесполезности этого плана и потраченных попусту ресурсов на эту навязчивую идею, которой была одержима Анубиза. Но ему не будет никакого проку от политической власти, если он обратится в горстку пыли. А это случится с любым, кто осмелится возражать богине.

— Привацек тоже умеет зачаровывать людей. Он мой заместитель и сейчас находится во Флориде.

Если хотите, моя госпожа, я свяжусь с ним, чтобы мы вместе спланировали наши дальнейшие действия, чтобы как можно быстрее удовлетворить ваши нужды.

Она склонила голову, словно особа королевской крови, оказывающая благодеяние крестьянину. Однажды, она будет ему кланяться, а не… но нет. Даже думать о подобном — ересь. Вонос прекрасно умел контролировать свои мысли и думать в ее присутствии только о своей преданности. Если бы она узнала, например, что он еще не рассказал ей о бриллианте…

Вдруг глаза Анубизы стали ярко-алого цвета, и Вонос задрожал на месте. Она же не могла узнать уловить такую мимолетную мысль? Конечно, она богиня…

Она закричала с такой злобой и так расстроено, что стены зашатались от силы ее эмоций.

— Нет! Нет, нет, тысячу раз, нет!

Из ее глаз, рта и ноздрей выстрелило пламя кровавого цвета. А также из ее пальцев на руках и на ногах, обутых в остроконечные туфли. Через несколько секунд она стояла в центре большого пожара, словно из ада. Огонь излучал такой жар, что он не понимал, как это Анубиза была еще цела.

Он лишь бросился на пол, съеживаясь перед ней. Палящий жар нагрел воздух вокруг него, пока он не понял, что сейчас падет жертвой ее ярости. Его последняя мысль была философской, а не гневной. Он сыграл в игру и рискнул.

Теперь же он поплатится за проигрыш.

Но потом пламя исчезло, словно его никогда не существовало. Лишь черные следы огня на полу да запах серы остались после вспышки гнева Анубизы.

Маленькая, изящная ручка схватила его за волосы и швырнула о стену на расстояние футов в двадцать. Он скользнул по стене и свалился на пол, боясь подняться.

— Я вызвал ваше неудовольствие, моя госпожа? Если бы вы только сказали мне, я всё…

— Молчи, жалкий слизняк! — проворчала она. — Родился наследник! Шлюха Конлана, женщина-человек, родила ему здорового сына.

Он осмелился посмотреть на нее и увидел, что она дрожит от ярости. Слишком сильная эмоция, так что ее изящная фигура просто не вмешала всю глубину этого чувства.

— Они не сбегают от меня. Я их отпускаю или уничтожаю. Они не сбегают от меня, чтобы потом зачинать ублюдков, которые станут их наследниками, — бушевала она.

Он хотел заговорить, но потом решил не произносить ничего. Прошло более шести столетий с тех пор, как она снизошла и признала его существование, но такой реакции у богини он не видел никогда. Ее уверенность была нерушима, а надменность — совершенной.

Эта богиня могла уничтожить любого, кто видел ее слабости, видел ее уязвимой. Он опустил лицо к полу и крепко зажмурился.

Ее смех напомнил о лезвиях бритвы, вонзающихся в нежную плоть.

— Даже после стольких лет, ты боишься меня, Вонос? Правильно делаешь. Они все должны меня бояться.

Она молчала так долго, что он даже попытался поднять голову, и тут она, наконец, опять заговорила задумчиво:

— Я отбросила Алексиоса, как я теперь полагаю несколько… преждевременно. Но, а Джастис сбежал. Для того чтобы покинуть Пустоту, нужно провести ритуал магии смерти. Если Джастис убил, чтобы выбраться оттуда, то он теперь принадлежит мне. Пятно на душе от магии смерти заставит любого подчиниться власти Хаоса и господству Ночи. Если он убил, то он принадлежит мне, — повторила она. — И в Пустоте не было существа, которое бы пожертвовало собой ради такого, как он.

В голове Воноса мелькали вопросы, гипотезы и еще вопросы. Он прежде видел порталы, ведущие в Пустоту. Чего он не знал и хотел бы узнать, так это: откроет ли ворота и выпустит ли пленника Пустота, если самопожертвование совершится с другой стороны. Он достаточно знал об этих атлантийцах, чтобы понимать, что они как раз посчитают подобное глупое самопожертвование благородным поступком. Особенно если речь идет о новом наследнике.

Однако если сама Анубиза об этом не задумывалась, то он не станет тем, кто обратит на это ее внимание. Он содрогался от одного воспоминания о пожаре, да и одежда, и тело вампира пропитались зловонием серы. Нет, он точно не собирается указывать на ошибку в ее рассуждениях.

И вдруг он подумал: если она мыслила неидеально, то не была ли она сама испорчена?

Он быстро отбросил эти мысли: в другой раз, сейчас ему важнее выжить.

Наконец, он осмелился заговорить:

— Значит, он уже принадлежит вам, моя госпожа. И значит, вы немного ближе к своей цели сделать рабами всех трех братьев. Давай я сразу же свяжусь с Привацеком и займусь претворением вашего плана в жизнь?

— Да. Да, сделай это сейчас. Нам нужно многое спланировать, а времени не так уж много. Если я правильно понимаю, то атлантийцы собираются совершить восхождение. Мы не можем позволить себе допускать слишком старательных вампиров из новообращенных к зачарованию. Ведь люди и оборотни нам нужны послушные, а не в коме и сошедшие с ума.

Он осторожно поднял голову и увидел, что она поднимается в воздух, в глаза такие же красные от злости, но ни следа того адского огня, который она призвала раньше.

— Иди сейчас же, Вонос. Я знаю, что мне нет нужды напоминать тебе о последствиях неудачи.

— Нет, моя госпожа. В этом нет нужды. Я сообщу вам, как только узнаю какие-нибудь новости. Пока он смотрел, как она исчезает в вихре торнадо красно-черного дыма, который прошел через крышу, словно там не было препятствия, его охватила волна горечи. Он не впервые задумался о том, знали ли глупые людишки, придумавшие выражение «провал не допускается», насколько правдиво это замечание в данном случае.

Ладно. У него есть приказ. Во-первых, дать зеленый свет Привацеку, а потом заняться личным делом, там же, во Флориде. Скорее всего, Бич вампиров теперь представляет собой скорее обузу, чем преимущество.