"Джек на планете Канзас" - читать интересную книгу автора (Скоггс Кеннет)

Глава 1

Уже опустилась ночь, когда по еле заметной просёлочной дороге, медленно двигался джип.

Ночь была безлунной, а чёрный небосклон был усыпан мириадами переливающихся светящихся точек.

В городе, такого звёздного великолепия, обычный человек, ни за что не увидит, но стоит ему удалиться в места, где нет городского освещения, то перед ним раскинется всё обилие ярких и далёких звёзд, равнодушно взирающих со своей немыслимой высоты.

В этой темноте было непонятно какого цвета машина, к тому же, у неё не горели фары. За рулём угадывался силуэт мужчины в ковбойской шляпе. Это было всё, что мог бы разглядеть случайный свидетель, окажись он в этот миг, здесь.

Но прерия была пуста, и водитель уверенно вёл машину, зная, что в этот неурочный час его никто не видит.

Он ехал к одному из холмов, на вершине которого, возвышался дом, окружённый различными постройками. Эти места незнакомец знал хорошо, поэтому в темноте он ориентировался безошибочно, направляя свою машину ровно по колее.

Когда он приблизился к холму, он сбавил скорость, чтобы не было слышно шума мотора, и объехал холм. Подъехав, наконец, к нужному месту. К компостной яме, куда фермеры сваливали свои отходы.

Выйдя из машины, человек постоял некоторое время, прислушиваясь. Он был высок и худощав, а движения его были лихорадочными. То и дело, он оглядывался по сторонам и зачем-то пригибал голову, будто пытаясь спрятаться.

Он открыл сзади багажник и выволок наружу полиэтиленовый мешок, кое-как обёрнутый различным тряпьём. Мешок, судя по движениям незнакомца в шляпе, был довольно увесистым, а по очертаниям, походил на нечто такое, что со стороны казалось, будто в полиэтилене находилось что-то, что могло бы напоминать небольшое тело. То ли подростка, то ли женщины. Следом за мешком, он вытащил лопату и закрыл багажник.

Незнакомец продолжал озираться по сторонам, опасаясь, что его застанут врасплох, он вертел головой, вглядываясь в темноту, и напрягал слух, но ночь была тихой, и кроме его возни, ничего не было слышно.

Взвалив свою ношу на плечи, человек направился к яме, бесцеремонно сбросил свой тяжёлый свёрток на кучу разлагающихся отходов и, вооружившись лопатой, стал накидывать поверх мешка мусор.

Через несколько минут, он закончил своё дело. Осмотрев яму, и убедившись, что мешок засыпан основательно, человек направился обратно к машине и закинул лопату в багажник.

Незнакомец тщательно осмотрел пространство вокруг машины, насколько это позволял мрак ночи. Не оставил ли чего, и успокоившись, сел в машину. Завёл мотор и так же тихо, и не включая фар, растворился в темноте…

Звонок будильника, раздался неожиданно, врезаясь в мозг громким и противным зуммером. В спальне было ещё темно. Электронные часы пищали на столике и отсвечивали красными цифрами на чёрном экране. Пять, ноль, ноль.

Пора вставать.

Джек с трудом продрал глаза, выключил будильник и упёрся взглядом в чью-то, по-видимому, голую спину.

Судя по изгибам, спина принадлежала женщине, к тому же молодой и хорошенькой.

Уже хорошо, а то вдруг, рядом бы мужик оказался, подумал Джек и приподнялся на локте. Не то что бы он питал страсть к себе подобным, но по пьяни, чего только в голову не взбредёт.

Джек вытянул руку, чтобы включить ночник, стоявший на прикроватной тумбочке. Затем наклонился, над девушкой, чтобы разглядеть её лицо. Она сладко сопела во сне, а вот лицо было незнакомым.

Голова не раскалывалась, но заметно гудела, а во рту было так противно, будто там обделалась куча кошек.

Джек стал мучительно вспоминать вчерашние посиделки в баре, где он с коллегами по работе, налакался до поросячьего визга, затем вспомнил и всё остальное.

Знакомство, с этой самой девушкой, которая дрыхла сейчас рядом. Мимолётный флирт с ней же, и вот они уже кувыркаются в постели…

Чёрт, он даже не знает, как её зовут. Ладно, это не проблема. Проснётся, сама скажет.

Джек потянулся что есть мочи, похрустывая затёкшими суставами и, заставляя себя, встал с постели.

Обычно это происходило не так.

Валяясь бесконечно долго, он мог размышлять о том, стоит ли вставать сразу, или можно понежиться ещё с полчаса.

Но нужно было вставать. Не то, опоздает на самолёт. Сегодня он собирался улететь дневным рейсом в Уичиту, где проведёт свой отпуск.

На окнах не было занавесок, и он беспрепятственно посмотрел в окно. Над линией домов, только-только проглянуло солнце, окрасив горизонт в оранжевые тона, очертив строения контрастно чёрными силуэтами.

Судя по всему, если не считать похмельного синдрома, день обещал быть замечательным. Ещё бы, всё-таки это Сан-Франциско, а не какой-нибудь там Сиэтл, с репутацией самого дождливого города Америки.

Джек потряс плечо девушки и крикнул ей в ухо.

— Подъём! Слышишь! Вставай! Я в аэропорт опаздываю.

В аэропорт Джек пока ещё не опаздывал, но решил подстраховаться и избавиться от подруги пораньше.

Соседка по постели недовольно промычала, но всё же, нашла в себе силы, чтобы открыть глаза и посмотреть на Джека.

— В чём дело, милый? Ты вчера ни о чём таком не говорил, — она посмотрела на часы и простонала, — о Господи! Как ты можешь вставать в такую рань?

— Слушай… — Джек попытался вспомнить её имя и не смог… — давай без обид. Ты сейчас встаёшь и идёшь к себе домой, а я сажусь в такси и еду в аэропорт. Идёт?

— Ты что с ума сошёл, куда я пойду в это время, оставь ключи и езжай куда хочешь. — Девушка снова отвернулась и закуталась в одеяло.

— Э, нет, так не пойдёт, — с новой силой затормошил её Джек, — мы с тобой так не договаривались. Я даже не знаю, как тебя зовут. Собирай свои шмотки и вали отсюда, пока я тебя сам не вышвырнул.

— Да отстань ты, придурок! Ты мне тоже своё имя не говорил. Может, сейчас скажешь? — Пробурчала она из-под одеяла.

Что за девка, всё утро испортила. Джек и сам удивился, с чего это он, взъелся на незнакомую ему девушку. Может всему виной похмелье? Или просто ему всё надоело до чёртиков. А может и то и другое сразу?

Джек сходил на кухню, вернулся со стаканом воды и, откинув одеяло, щедро окатил полусонное тело. Девушка завизжала и соскочила с постели, отплёвываясь и фыркая.

— Ну, ты и урод!

— Давай, давай. Ванная у входа. — Джек ехидно улыбался, поигрывая стаканом в руке.

— Идиот!

Девушка запахнулась в простыню и быстрее прошмыгнула в ванную, от греха подальше, мало ли что ещё задумал этот придурок.

— Вот и замечательно.

Довольный тем, что всё-таки разбудил упрямицу Джек, насвистывая себе под нос незамысловатую мелодию, направился в кухню. Включил электрочайник и засадил в тостер парочку тостов.

Обычно, тостеры никогда не давали людям нужного результата, то хлеб пережариться, наполняя кухню горелым запахом, то наоборот, выплёвывали тосты, не допекая, как нужно. У Джека на этот счёт, всё было как надо.

Он попросту разобрал его и кое-что доработал. Шутка ли, имея за плечами Массачусетский технологический университет и работая в корпорации Apple на должности инженера, не справиться с такой примитивной вещицей, как тостер.

После переделки, тостер выплёвывал содержимое в нужный момент, и в нужной кондиции. Тосты получались с хрустящей румяной корочкой снаружи и с мягким содержимым внутри. Прибавьте к этому ароматную чашечку кофе и джем, обязательно вишнёвый, с эдакой кислинкой. Вот и получится ежедневный завтрак Джека.

Утро, которое началось с головной боли и выпроваживания очередной нимфетки, настроения не прибавляло. Но всё-таки, осязание того, что ему сегодня не надо идти в офис, и он может расслабиться, как-то расслабляло.

Отпуск, который предстоял Джеку, был заслуженным. Эти, несколько дней отдыха, он решил провести в штате Канзас, в пригороде Уичиты, у своих родителей в загородном доме. Почему к родителям, а не на Гавайи, к примеру…

Во-первых, Джек давно не бывал у родителей. Последний раз, когда они виделись, пришёлся на день благодарения, а это было аж в позапрошлом году. Навещать их пораньше, у Джека не получалось. Запарка на работе отнимала всё время.

А во-вторых, хотелось лично похвастаться успехами на работе.

А хвастаться, Джеку было чем.

Последний айфон, над которым, его команда корпела последние два года, наконец-то увидел свет.

Правда, не обошлось и без ложки дёгтя в бочке мёда. Первые релизы нового смартфона были не совсем радужными и критических отзывов хватало.

Но всё это были мелочи и Джек, как один из ведущих инженеров получил краткосрочный отпуск и пилотную модель своего детища.

Накануне, предвкушая беззаботные деньки, Джек отрядил кучу наставлений своей помощнице Сьюзен, взбалмошной тётке под сорок, с короткими рыжими волосами, от чего она казалась моложе и симпатичнее.

Среди своих друзей, Джек всё время повторял, что если бы не её характер, он давно бы валялся с ней в постели.

В общем, озадачив Сьюзен на время своего отсутствия, Джек со спокойной душой отправился с коллегами в ближайший бар отметить начало отпуска и всё остальное разом.

Там то, наверное, и подвернулась эта непослушная стерва, которую он так бесцеремонно разбудил.

Ну да ладно, сейчас приведёт себя в порядок и уберётся восвояси. Надо же, как она успела взбесить его с утра.

Дом Джека был небольшим. По существу, под крышей этого дома была одна большая студия, доставшаяся ему, ещё во времена практики, семь лет назад.

Дом находился на Марк авеню, в округе Санта Клара. А до нынешнего места работы Джеку было не далеко, и это ему нравилось.

Когда Джека и его однокашников зачислили в штат на различные должности, с немаленькими окладами. Все его друзья, давно уже поменяли холостяцкие квартирки на цивильные апартаменты и обзавелись семьями…

Лишь один Джек оставался в своей конуре, и вполне был доволен.

Митч, его лучший друг, с которым они провели немало времени, во время учёбы в университете, всё время подбивал Джека переехать, в соответствующий его статусу дом, и жениться на какой-нибудь красотке, но Джеку пока не хотелось менять состоявшееся положение вещей, и всё оставалось как есть.

Холостяцкий образ жизни вполне его устраивал. Ни тебе семейных скандалов, ни детских воплей и прочей ерунды, которой хватает в браке.

Тот же Митч, во время постоянных посиделок в баре, куда они захаживали после выматывающего рабочего дня, не раз жаловался Джеку на то болото, в которое он угодил, связав брачные узы со своей избранницей.

Джека вполне устраивали мимолётные ни к чему не обязывающие связи. Стоит только проехаться на своём Порше по побережью Бейкер Бич, и к вечеру ты в компании миловидной барышни. А на следующий день всё по новой, и так до тех пор, пока не надоест.

Ведь куда проще, по-быстрому перепихнуться с приглянувшейся девушкой, и разойтись, как в море корабли, чем ухаживать и разводить тягомотину, итогом которой становиться пресс семейных отношений.

Чайник уже закипал, а тостер уже выплюнул поджаристые хлебцы. По заведённой привычке, Джек включил телевизор и под аккомпанемент диктора, вещающего утренние новости, принялся разбивать яйца в сковородку.

Из ванной донеслось пение.

Девушка пыталась изобразить один из хитов Бритни Спирс и жутко фальшивила.

— Вот стерва, ещё и петь вздумала. — Фыркнул Джек и, покачав головой, уставился в экран телевизора.

Новости прервались на рекламу скаутского лагеря.

Виды дикой природы перемежались счастливыми лицами детей в скаутской форме, а голос за кадром вещал о великолепной возможности приобщить детей к дикой природе и призывал родителей позвонить по телефону, чтобы записаться на курсы по выживанию.

Джек невольно вспомнил своё детство и школьные годы, когда и он был приобщён к скаутскому движению, хотя это ему и не очень нравилось.

Он всегда предпочитал отсидеться дома и пройти очередной уровень какой-нибудь компьютерной игры, убивая виртуальных злодеев, чем мёрзнуть прохладной ночью у костра, и слушать глупые страшилки о мертвецах, встающих из могил и прочей нечисти.

Он искренне не понимал тогда и сейчас, зачем нужно специально загонять себя в лес, жить в шалашах и жрать кузнечиков в рамках программы выживания в диких условиях.

Хотя и признавал, что каждый сходит с ума по своему, а потому относился к таким людям снисходительно и считал их неудачниками, не способными жить в цивилизованном обществе.

То ли дело он.

Хорошая работа, не обременён семейными узами, в полном расцвете сил. Если подсчитать многочисленные романы и интрижки, то и не дурён собою.

Высокий.

Не атлет, но и не рохля.

Фанатом здорового образа жизни не был, но время от времени старался посещать фитнес клуб.

На банковском счёте имел вполне кругленькую сумму, чтобы можно было купить себе дорогую машину, например, Порше последней модели, что Джек, в принципе, недавно и сделал.

И вот при всех этих достоинствах и благах, неужели он в здравом уме и памяти, попрётся сейчас в дикий лес, чтобы там выкопать себе землянку, а потом ползать по земле и собирать корешки с червячками, и всё ради чего?

Нет уж.

Это всё без него, пожалуйста.

Прогресс для того и есть, чтобы на всю катушку пользоваться его дарами. Будь то самолёт, автомобиль и всё остальное, без чего современный человек не мыслит своего существования.

Вместо того чтобы ловить дичь, гоняясь за ней по всему лесу, Джеку достаточно было зайти в супермаркет Пасифик и купить жареного цыплёнка за 5 долларов и 99 центов.

А раз так.

То в гробу он видал, все эти курсы по выживанию.

После рекламы, опять пошли новости, и диктор продолжил вещать. На этот раз Джек насторожился и стал внимать, повысив громкость.

— …по последним сообщениям метеорологической службы, со стороны Техаса к штату Канзас, приближается Торнадо, метеорологи уже окрестили его Эллисон. Многочисленные жертвы стихии и многомиллионный ущерб, это всё-то, что он оставил после себя в Техасе, а теперь готов повторить свои выходки и в Канзасе…

Новость Джека не обрадовала, так как ему предстояло лететь, как раз в Канзас, где жили его родители, переехавшие в Канзасский город Уичиту, пару лет назад.

Хотя до этого, его родители жили на ранчо. Джек так и не понял, почему его родители, всю жизнь прожившие в Бостоне, где и родился Джек, вдруг на старости лет решили купить ранчо в глуши, и переехать туда жить.

Пару раз Джек навещал их, и каждый раз это было для него кошмаром. Причиной тому было полное отсутствие цивилизации. В этой дыре, не было даже телефона, не говоря уж о телевидении и интернете.

В конце концов, родители продали ранчо и переехали в Уичиту. Где, в настоящее время, сейчас и проживали.

Очередной переезд родителей, Джек естественно одобрил.

Ничего удивительного, ведь Уичита был крупнейшим городом штата Канзас, и цивилизации, там хватало с избытком.

Джек снял с плиты готовую яичницу и принялся намазывать на тосты свой любимый вишнёвый джем, краем уха продолжая с интересом слушать новости.

— … губернатор штата Канзас Бен Колдри, объявил штормовое предупреждение и заверил жителей, что штат полностью готов встретить шторм и нет причин волноваться. Все службы в полной готовности. Национальная гвардия рассредоточена на самых опасных направлениях и эвакуирует жителей…

Вот тебе и отпуск, Джек удручённо поглощал завтрак, набивая в рот горячие куски, и запивая всё это кофе. Мало того, что с утра настроение испорчено, так ещё и шторм вдобавок, грозиться поломать все планы.

Ничего не поделаешь — билет уже куплен, авось обойдется, и ураган пройдёт стороной.

В конце концов, выпроводив за дверь, так и оставшуюся безымянной девушку, он собрал свой невеликий багаж, где было лишь сменное бельё, ноутбук, пару сандвичей да банка пива, вот и всё.

А больше ему и не надо, всё-таки, он ехал в родительский дом, а не Аляску покорять.

Всё это Джек запихнул в рюкзак, накинул его на плечо. Окинул последним взглядом свою холостяцкую квартирку, клацнул выключателем, выключая свет, вышел и закрыл дверь.

Улица встретила утренней прохладой, а выглянувшее из-за домов солнце, приятно согревало тело.

Такси, заранее вызванное по телефону, уже дожидалось Джека, а таксист услужливо открыл ему дверцу.

Он уселся на сиденье обтянутое потрёпанным дерматином.

Устроился поудобнее.

В салоне пахло слабой смесью какого-то парфюма и табака.

Водитель, афроамериканец средних лет, был уже в курсе куда ехать, поэтому поприветствовал огорчённого новостями Джека и, не мешкая, тронулся в путь.

— Куда летите сэр?

Поинтересовался таксист.

Джек не настроен был болтать, поэтому ответил сухо и односложно.

— В Уичиту, к родителям.

— Разве не в тех краях со дня на день, ожидают торнадо? Не проще ли вам, переждать, сэр?

— Может быть, но билет уже куплен. — Не меняя тона, ответил Джек, а сам подумал: «Какая тебе разница, куда и зачем я лечу. Твоё дело крутить баранку, вот и крути…»

— Бог вам в помощь, сэр.

Сказал водитель так, будто почувствовал настроение пассажира.

А Джек сделал над собой усилие и изрёк в ответ.

— Спасибо. — А в мыслях добавил: «И что со мной сегодня? Так и подмывает с кем-нибудь полаяться»

Водитель с вопросами больше не лез. Понял, что парню не до разговоров. А раз так, нечего дёргать клиента по пустякам, раз он сам не рвётся излить душу.

Так молча, до аэропорта и доехали.

В аэропорту, Джека ждало очередное разочарование. Все авиарейсы в штат Канзас, в связи с ожидавшейся непогодой были отменены. А значит, опасаться торнадо стоило всерьёз.

Он вытащил свой новенький айфон и, тыкая пальцем по экрану мобильника, набрал номер отца.

После непродолжительных гудков, в трубке послышался голос.

— Алло! Джек!

— Привет пап, как у вас дела?

— Привет сынок! Тут черте что творится. Всё закрыто, по новостям передавали, что объявлено штормовое предупреждение. — Старик волновался, — А как ты? Прилетишь или нет?

— Не знаю отец. Мой рейс отменили. Попробую взять машину на прокат. Ждите меня завтра к вечеру.

— Ты знаешь, Джек, тут мама рядом. Говорит, может не стоит тебе пока приезжать к нам.

— Ещё чего! Я обязательно приеду, и не отговаривайте.

— Ну да, это в твоей манере — делать всё наперекор родителям. — Усмехнулся отец.

— Ты же знаешь, что я всё равно сделаю по-своему.

В то время, когда Джек давно уже мчался по шоссе, слушая по радио местные радиостанции, старый фермер Джефри Таболтон находился у себя на ранчо, которое затерялось где-то в самом центре Канзаса. В такой глуши, которая явно бы не понравилась Джеку.

Грузный старик, с грубым обветренным лицом, широкой грудью и сильными короткими руками сидел сейчас у кровати больной жены и читал ей вслух сборник фантастических рассказов Рея Бредбери.

Книжка была уже ветхой и потрёпанной. И Джефри старался, держать её аккуратно, чтобы истрепавшийся корешок вконец не развалился.

Голос фермера тихо звучал в тишине спальни и убаюкивал своим тембром, лежащую на постели черноволосую женщину. Глаза её были закрыты, и казалось, будто она забылась глубоким сном, но Джефри знал, что она не спит и продолжал своё чтение, время от времени посматривая на её спокойное лицо.

Ранчо, которым владел Джефри, было последним из могикан, в том смысле, что другие фермерские поселения в округе, в отличие от фермерского хозяйства Джефри, развивались бурными темпами, беря на вооружение последние достижения науки и техники.

По этому поводу, старик Джефри всегда ворчал, что скоро не останется людей, а пасти скот и возделывать поля будут скоро, только одни роботы. Зависти к конкурентам, в его словах не было, была лишь простая констатация фактов. А ворчал он потому, что хотел, хоть каким-то образом, оправдать запустение, которое сейчас творилось на его ферме.

И это было действительно так. Его ферма была небольшой и откровенно доживающей свой век. Большая часть угодий заросла сорняком, а невеликое стадо лошадей в десять голов, да пара коров ютящихся вместо коровника в захудалом курятнике, с тощими и облезлыми курами, не могли рассчитывать на должный уход.

Работники, занимавшиеся хозяйством, давным-давно разбежались. А сам Джефри Таболтон, будучи уже в годах, был не в силах за всем этим уследить.

Старина Джефри уже не был тем парнем, который тридцать лет назад, вернувшись из армии, решил заняться фермерством.

Взяв ссуду в банке, и одолжив, недостающие средства у своих родителей, он купил участок земли и небольшую ферму.

Молодой парень, у которого в голове было полно идей с далеко идущими планами, принялся обустраивать свой клочок земли. А скоро встретил девушку. Жгучая брюнетка, с высокой грудью и весёлым характером.

Она понравилась ему сразу, а после непродолжительных ухаживаний Джефри обручился с Тиффани, именно так звали пленившую его красотку.

Потекла размеренная, полная приятных хлопот, жизнь. И всё складывалось вполне замечательно.

Свой дом, своя земля, на которой Джефри трудился день и ночь, красавица жена, которая всегда рядом и помогающая ему во всём.

Фермерский бизнес, вскоре стал разрастаться и приносить неплохой доход. Работы стало невпроворот, Сказывалась нехватка рабочих рук.

Тогда Джефри пригласил к себе семью брата.

На ранчо, места было достаточно, поэтому Фрэнк, родной брат Джефри, недолго думая, поселился здесь вместе со своей женой Дженнифер.

Жизнь потихоньку налаживалась.

Бизнес рос, а поместье Таболтонов вскоре осчастливилось прибавлением в семействе Фрэнка и Дженнифер, у них родился очаровательный малыш, которого нарекли Эдвардом, в честь доблестного предка Эдварда Таболтона, положившего свою жизнь на алтарь гражданской войны Севера и Юга.

Джефри же с Тиффани, никак не могли дождаться долгожданной беременности.

Первый тревожный звоночек прозвучал, когда стало ясно, что Джефри с Тиффани не смогут иметь детей. Безуспешные попытки четы Таболтонов обзавестись наследником, омрачали их жизнь. Вскоре она и Джефри, по совету их лечащего врача, прошли обследование в ближайшей клинике, которая находилась в Уичите.

Там то, и прозвучал этот страшный для них диагноз — Джефри Таболтон не мог иметь детей!

Известие шокировало обоих.

Фрэнк и Дженнифер, как могли, утешали их, уверяя, что не всё ещё потеряно. Мол, медицина в наше время развивается семимильными шагами. И кто знает, а вдруг завтра, учённые придумают лекарство от бесплодия. Но от этого становилось не легче.

Прошло какое-то время, и семья Таболтонов смирилась с этим фактом. На робкие предложения Тиффани усыновить ребёнка, Джефри отвечал категорическим отказом. Понимал, что без наследника весь его бизнес полетит в тартарары, но он не мог себя заставить взять чужого ребенка.

Через несколько лет, когда жизнь малу помалу устаканилась, произошёл очередной удар судьбы, надолго выбивший Джефри из колеи.

Его брат Фрэнк со своей женой возвращались поздно ночью из Уичиты, куда они ездили по делам фирмы. То ли Фрэнк уснул за рулём, то ли отказали тормоза, но на следующее утро, их машину обнаружили у поворота на обочине шоссе Хестон роад.

По полицейским отчётам, выходило, что Фрэнк не справился с управлением, и автомобиль вынесло с поворота, где он и врезался в могучий многолетний дуб, росший совсем близко к этому самому роковому повороту.

Когда их нашли, оба были уже мертвы. Лишившегося в одночасье обоих родителей, десятилетнего Эдди тут же взяли к себе его тётя и дядя, взяв над ним опекунство.

Такую страшную цену пришлось заплатить Джефри, за право иметь, хоть и не родного, но сына.

Этот злосчастный дуб, посаженный здесь ещё в девятнадцатом веке, первыми переселенцами, Джефри спилил ещё в тот самый день, когда они получили это страшное известие.

Сделал он это под покровом ночи, используя бензопилу и пару помощников.

На месте выкорчеванного дерева, Джефри поставил небольшую могилку, куда приходил каждый год с Тиффани и Эдди вот уже на протяжении последних десяти лет.

И всё бы было хорошо но, несмотря на кровные узы, племянник Джефри к фермерскому бизнесу симпатий не проявлял. Находя всяческие предлоги, чтобы избежать любой работы на ранчо. А если подворачивалось какое-то дело в городе, то, не мешкая, уезжал в Хестон, и пропадал там до тех пор, пока взбесившийся Джефри не выдергивал его оттуда собственноручно.

С этих пор, бизнес Джефри постепенно зачах до такой степени, что его работникам пришлось разойтись в поисках лучшей доли. А нежелание Эдварда брать управление делами ранчо в свои руки, вконец испортило отношения между дядей и племянником.

Старина Джефри ещё держался, а вот его жена Тиффани на фоне всех этих невзгод, медленно угасала. И теперь, всё чаще находилась в постели, не в силах передвигаться.

Джефри теперь часто сидел у её кровати и читал ей книги.

Жене нравилось, когда он ей читал, поэтому Джефри каждую неделю заезжал к местному букинисту старичку Джеймсу, ходившему по старомодной привычке с пенсне в глазу. У него всегда можно было приобрести что-то из интересующего жанра.

В последнее время она запала на тексты Чарльза Боттона. Его книги, полные мистики и душевных переживаний, удивительным образом соотносились с её внутренним миром.

Слушая хрипловатый бас Джефри, Тиффани уносилась в мир загадок и предчувствий, сопереживала героям и проживала их жизни.

От этого, ей становилось легче, а когда книга кончалась, они долго обсуждали её с Джефри и так до новой книги, и до новых впечатлений.

Как-то раз, когда Джефри окончил читать, Тиффани спросила его тихим и ослабшим от болезни голосом.

— Как ты думаешь, Джефри. Что ждёт нас там… — она запнулась, — я имею в виду, после смерти?

— Я думаю что, только хорошее, — он настороженно вгляделся в её лицо, — да и зачем тебе об этом сейчас думать. Ты должна выздоравливать, а не о смерти думать.

— Ты меня любишь? — Неожиданно спросила она, её воспалённые веки открылись, взор внимательно уставился на лицо Джефри.

— Конечно, я люблю тебя, и всегда любил.

— Почему же ты не захотел усыновить какого-нибудь малыша, ведь я так хотела иметь сына, а теперь уже поздно. Раз ты меня любишь, ты должен был согласиться тогда, когда я просила тебя об этом.

Захваченный врасплох, неожиданным вопросом, Джефри не знал, что ответить.

— Но дорогая, мы же, это обсуждали, уже тысячу раз, да и потом, у нас есть Эдди.

— Эдди, славный мальчик, — прошептала Тиффани, — но ты, почему то, его невзлюбил.

Джефри молчал, а что он смог сказать, когда это была чистая правда. Как, не старался Таболтон, заставить себя чувствовать к Эдварду, тёплые отцовские чувства, из этого так ничего и не вышло. Он был всегда с ним холоден и старался держать между собой и Эдди дистанцию.

— А ведь, если ты к нему относился бы как к сыну, всё могло бы быть иначе. Но уже поздно, что-то делать, наш Эдди вырос и не удивительно, что он хочет покинуть наше гнездо.

— Ты права, Тиффани, но ещё совсем не поздно, всё образуется, поверь.

— Не надо Джефри. Ты же знаешь, что я вряд ли уже встану с постели. И скорее всего, больше не увижу, как зацветут мои цветы. А я так за ними ухаживала…

Женщина закрыла глаза и по её щеке потекла одна единственная слеза.

— Я с тобой, дорогая. Я всегда рядом с тобой.

Джефри погладил её запястья, потом сжал своими широкими ладонями и положил голову на её колени.

Именно в этот момент, Джек был на полпути в Уичиту, а Эдди сидел на кухне, покачиваясь на стуле.

Его голова была полна мыслей, которые подобно пчёлам, роились в гудящем беспорядке. И все мысли, были до простого одинаковыми — уехать из этой дыры, где он застрял, по милости своего дяди Джефри.

Эдди был уже достаточно взрослым, когда его усыновил дядя Джефри, и он, конечно, знал, что он не его родной сын, а всего лишь никчёмный племянник, не желающий продолжать семейное дело.

Взбалмошный и ветреный характер юноши, не мог смириться с прозябанием на этой чёртовой, никому не нужной ферме. Эдди постоянно тянуло к своим новым друзьям серфингистам, с которыми он познакомился прошлым летом.

Двадцатилетний парень жадно слушал рассказы об их подвигах на побережьях Сан-Франциско, где раскинулся знаменитый пляж Оушен-бич.

Там они проводили большую часть своего времени. Ловили волны головокружительной высоты, рассекая досками перламутровую гладь атлантического океана, а мимоходом знакомились с девушками, которые табунами собирались на пляже, чтобы познакомиться с рослыми загорелыми парнями, не боящимися огромных и жутких волн с силой бьющих об пляжный берег.

Эдди давно бы свалил с ними, к тому же они постоянно его звали с собой, но Джефри Таболтон был непреклонен, как скала. Он не отпускал Эдди, всегда говоря ему, что пока Джефри жив, племянник будет жить на ранчо. Это было кощунством, но Эдди чуть ли не молился о смерти своего сурового дяди.

Никаких перспектив, покинуть ферму раньше, у племянника не было. Единственный шанс сделать это, было поступление в университет, но финансовое положение четы Таболтонов оставляло желать лучшего и про университет Эдди пришлось забыть.

Так Эдвард бы и жил на ранчо, пока они с дядей не скатались вчера в город, чтобы купить небольшой радиоприемник и где встреча с друзьями окончательно побудила его на то, чтобы покинуть ранчо.

Когда они приехали, в Хестон, небольшой городок с населением около десяти тысяч человек, там вовсю обсуждали надвигающийся торнадо. Метеорологи предрекали, что Эллисон по силе будет превосходить все предыдущие в несколько раз. Местные жители уже скупили все строительные материалы и в спешном порядке закрывали свои жилища фанерными листами, надеясь, что торнадо проявит снисходительность и обойдёт их дом стороной.

Пока дядя пропадал в радиолавке, Эдди встретился со своими друзьями серфингистами Маком и Шоном. Оба загорелые, с обветренными лицами.

Их одежда явно не вписывалась в местный колорит. У обоих, пёстрые гавайские рубашки и бриджи из джинсовой ткани. Единственное их различие было в том, что Мак имел густую рыжую шевелюру, а череп Шона напротив, был гол, как бильярдный шар.

Они сидели на скамейке возле скобяной лавки, где только что купили кое-какой инструмент, чтобы подлатать свои доски для серфинга. Возле скамьи стояла рекламная тумба, на которой был наклеен большущий плакат с рекламой бродячего цирка.

На красочном плакате красуются два слона, стоящих на задних ногах. Сверху нарисована баскетбольная корзина. Внизу же плаката, большим шрифтом написана нескромная фраза, призывающая всех жителей Хестона в цирк: «Спешите видеть! Впервые в мире! Слоны, играющие в баскетбол и рисующие картины. Всего одно представление. Спешите, спешите, спешите!»

Именно сейчас Мак и Шон обсуждали данную рекламу, споря о том, могут ли слоны играть в баскетбол, и стоит ли сходить на это шоу. В руках у обоих были стопки листов. Завидев подходящего к ним Эдди, лысый Шон махнул ему рукой.

— Привет работяга!

— Привет!

Отозвался подошедший Эдди, уселся рядом с ними, и тут же подколол.

— Вы что, из цирка сбежали?

— Да не-ет. — Протянули оба, а Шон ответил, — на побережье собираемся, вот и приоделись заранее. Как тебе рубашечки?

— Клёвые. А что это у вас? — Эдди показал на стопки бумаг.

— А-а, это? — Шон повертел свою стопку и Эдди увидел, что на них отпечатан портрет какого-то улыбающегося пацана, лет тринадцати.

— Том Маккинли, пропал пару дней назад. Родители с ног сбились. Пацан, как в воду канул. Наши мамы поручили вот, расклеить…

— Это не тот Том, который рядом с домом шерифа Пакстона живёт?

— Да он. Вышел погулять и не вернулся к обеду. Вся полиция на ушах стоит, а тут ещё штормовое предупреждение объявили… Скоро эту дыру накроет так, что мало не покажется?

— Что ты имеешь виду. — Не понял его Эдди.

Как что? — удивился Шон, — торнадо, конечно! Тут о нём только и болтают. Ты что не слышал?

— А-а, это… — понял он, в чём дело, — да, что-то слышал краем уха.

— Ну, так вот, — Вступил в разговор рыжий Мак, — Тут такая карусель скоро начнётся. И мы с Шоном решили скататься пока на Оушен-бич. Не хочешь с нами?

— Не получится. Старик не отпустит. — Неуверенно ответил Эдди.

— А там сейчас классно, — мечтательно закатил глаза Мак, — самый сезон… Знаешь сколько там сейчас тёлок разгуливает?.. — И, поймав горящий взгляд Эдди, добавил, — то-то же!

— Да плюнь ты на своего старика, — принялся увещевать лысый Шон, — всё равно на вашем ранчо делать нехер.

— Тебе и Маку легко говорить, — попытался оправдаться Эдди, — вас тут ничего не держит…

— Да брось ты, Эдди, — перебил его Шон, — можно подумать тебя что-то держит?

— Говорю же, не могу! — Продолжал он отнекиваться, хотя всей душой хотел бы рвануть с парнями к океану. — Если бы не дядя…

— Ну, смотри сам, но чует моя задница, что после шторма здесь будет полный звездец, — Шон обвёл рукой город, — и сейчас самое время свалить отсюда, потом будет уже поздно, уж поверь.

Эдди был уже готов согласиться с парнями. Что ему стоило, собрать свои пожитки, сесть на оставшуюся от отца тачку и присоединиться к Шону и Маку. Всё было просто.

Но угрызения совести не давали Эдди, полностью согласиться с этим вариантом. Нужен был повод, которого не было. Эдди не мог просто взять и уехать, оставив своих опекунов в неведении. А Может на самом деле плюнуть на всё и уехать. Прямо сейчас.

Но тут он завидел своего дядю выходящего из магазина с новеньким радиоприёмником в руке.

— Ладно, парни, — сказал Эдди, вставая со скамейки, — мне пора.

— Пока, пока, — дружно попрощались парни, а рыжий Мак добавил, — если передумаешь, будем ждать тебя на выезде из города, через два дня. И смотри, долго ждать не будем.

— Договорились!

Бросил им вслед уже уходивший Эдди.

Уже в машине, когда они ехали обратно, Таболтон сказал.

— Чёрте что твориться, хозяин лавки рассказал, что два дня назад сын Эбби Маккинли пропал. Никаких следов и намёков, исчез и всё тут, чертовщина какая-то. Ты слышал про это?

— Да дядя, — кивнул он головой, — мне Шон с Маком рассказали. Они объявления о пропаже сейчас клеят.

— Вот оно что. Это хорошо, людям надо помогать.

Больше они не разговаривали. Эдди таращился в окно на проплывающий пейзаж, а Джефри сосредоточенно смотрел на дорогу.

Теперь, находясь на кухне, и вспоминая разговор с друзьями, Эдди маялся и не находил себе места, как загипнотизированный, он скрипя стулом, раскачивал его всё сильнее и сильнее, повинуясь неведомому ритму.

Прокручивая у себя в голове, уже в тысячный раз, всевозможные отговорки и объяснения, которые он должен говорить дяде, когда скажет ему, что хочет покинуть ранчо. О пропавшем мальчике он и не вспоминал. Ну, пропал и пропал, ему то что.

Ребята уезжают уже завтра, а плана, как свалить не вызывая у дяди подозрений, у него до сих пор не было.

В конце концов, ничего стоящего не придумав, Эдди попросту решил сбежать. Побег не смотря ни на что, состоится завтра же на рассвете, именно в это время Эдди решил покинуть ранчо.

Но в следующий миг случилось то, что помогло Эдди покинуть ферму раньше задуманного и без особых угрызений совести.

— Эдвард! — Раздался крик старика.

Что там ещё стряслось, подумал Эдди, и соскочил со стула так резко, что он завалился, и с грохотом упал на деревянный пол.

Взбудораженный своими мыслями о предстоящем побеге он забежал в родительскую спальню, где в последнее время отдыхала мачеха.

Над её неподвижным телом сгорбился дядя, он теребил бледную руку Тиффани и что-то бормотал.

— Что случилось, дядя Джефри?

— А, явился, наконец, — пробормотал старик и, обернувшись, добавил, — Слушай Эдвард, тёте Тиффани стало нехорошо, боюсь, она совсем плоха. Я сейчас отвезу её в госпиталь, пока дожди не размыли дороги, а ты тут пока пригляди за хозяйством. Когда всё уладится, мы вернёмся. Ты понял меня Эдвард?

— Да. — Племянник кивнул головой.

— Ну вот и славно, — он закряхтел, вставая с постели, — помоги мне отнести её в машину.

Они подхватили безжизненное тело с такой лёгкостью, будто она была сделана из бумаги и с великой предосторожностью дотащили до гаража и устроили её на задних сиденьях автомобиля.

— Побудь здесь пока, — старик махнул племяннику на машину, — а я пока за документами схожу. И старик Джефри ушёл в дом.

Эдди был как в тумане, обуреваемый сложными чувствами. С одной стороны вот то, чего он так долго ждал. Сейчас старик уедет в госпиталь, и неизвестно когда приедет, а Эдди в это время будет предоставлен сам себе.

Можно будет рвануть с Шоном и Маком на побережье… С другой стороны состояние мачехи у него вызывало беспокойство, хоть она и не была ему родной матерью, но всё же Эдди любил её по своему.

На какой-то миг, он даже решил плюнуть на затею покинуть ранчо втихаря. Может старик одумается и отпустит его на все четыре стороны. Но бес желания продолжал виться в его голове, заставляя забыть его все разумные доводы, чтобы остаться.

В конце концов, Эдди решил, что всё-таки уедет, и тут же успокоился.

Появился Джефри Таболтон. Ещё более постаревший за эти несколько минут. В руках он нёс пакет с документами.

Джефри остановился, распахнув дверцу автомобиля, и сделал последнее наставление, будто чувствовал, что при возвращении не застанет Эдди дома.

— Эдвард ты уже знаешь, что надвигается шторм. Убери всё со двора и закрой ставни. Положи корма лошадям и остальную живность не забудь накормить. Ты понял меня Эдвард?

Эдди посмотрел в глаза дяди, смотревшие с укоризной, и опустил взгляд.

— Да, я понял дядя Джефри.

Оба сознавали, что больше друг друга не увидят, но не подавали вида.

Джефри Таболтон крякнул, усевшись на сиденье, захлопнул дверцу и, отдав честь Эдди, двинулся к воротам.

Наконец, выехав на просёлочную дорогу, он разогнался и исчез за горизонтом, оставив после себя кучу поднявшейся пыли.

Эдди ещё долго смотрел ему вслед, потом отвернулся и вошёл в дом.

Он сделал всё, что велел ему Джефри. Прошёлся по дому, закрыв все окна тяжёлыми дубовыми ставнями. Провозился какое-то время во дворе, стаскивая в сарай всё то, что находилось снаружи. Натаскал корма лошадям и коровам.

Живность, будто чувствуя, настроение Эдди, заметно беспокоилась. А одна из лошадей по кличке Фридом, чуть было не размозжила ему голову, когда Эдди попытался сгрести из-под неё навоз в угол стойла.

Что это было? Ирония судьбы или знак свыше? Сама свобода, которая теперь маячила перед Эдди, как красная тряпка перед быком, дала понять в лице лошади, что Эдди не прав, покидая семейное гнездо таким подлым образом.

Эдди, в предвкушении побега, не придал этому происшествию никакого значения и проигнорировал столь необычный знак.

Оно и не мудрено, кто в таком возрасте думает о высших силах и провидении, правильно, никто. Вот и Эдди не стал в этом случае исключением.

Когда всё было сделано, Эдди собрал свои вещи, выскреб из своей шкатулки кое-какие деньги, заметив при этом, что их надолго не хватит.

Затем окинув свою комнату взглядом, не забыл ли чего, направился в гараж, где стоял старенький Бьюик 1971 года выпуска.

Машина была отцовской, и это было то немногое, что досталось Эдди от своего погибшего отца.

За машиной Эдди ухаживал. Частенько пропадая в гараже целыми днями напролёт. Эта старая тачка была единственной вещью, которая напоминала ему о его родителях, поэтому не удивительно, что он посвящал ей так много времени.

Когда он провернул ключ в замке зажигания, Бьюик послушно завёлся, весело затарахтев своим движком, будто радовался, признав своего хозяина.

Эдди на секунду задумался, словно прислушиваясь к внутреннему голосу, а затем шумно выдохнул и тронулся с места.

Он вывел машину за ворота. Выскочил из-за руля, закрыл их, и снова усевшись в машину, рванул с места.

Скоро его автомобиль, поднимая дорожную пыль, исчез за горизонтом.

Ранчо опустело.

Лишь изредка из хлева доносилось беспокойное ржание лошадей и протяжное мычание оставшихся в одиночестве коров.

А совсем скоро, чуя приближение шторма и отсутствие хозяев, животные стали так громко мычать, ржать и кукарекать на все лады, что их было слышно за километр.

Но вокруг, на многие мили, не было, ни одной живой души, способной помочь бедным животным.

А там, на горизонте, куда уехал Джефри с больной женой, а затем и Эдди, так бесславно покинувший ранчо, собирались грозовые тучи.

Небо потемнело, а усилившийся ветер кидал из стороны в сторону стелившийся по земле сор. Воздух был тяжёлым и влажным.

Приближался шторм.

Бродячий цирк приехал в Хестон два дня назад, о чём свидетельствовали яркие афиши, расклеенные по всему городку.

Широкий купол цветастого шатра раскинулся на пустыре, находившемся на окраине города. Вокруг него выстроились грузовые фуры и яркие расписные домики на колёсах, где в часы досуга, отдыхали цирковые артисты.

Шум, гам, лай, ржание и блеяние доносились оттуда. Артисты репетировали номера перед вечерним выступлением. Кормили животных. Над всем этим витал запах свежих опилок и свежего навоза.

Всю эту шумную и пёструю компанию нисколько не волновали набегающие тучи, которые неслись с юго-востока, несущие с собой ветер и накрапывающий дождик.

Лишь один человек, беспокойно всматривался в горизонт и качал головой. Это был управляющий цирка, пожилой невысокий мужчина, довольно округлой комплекции. Смуглокожий. С чёрными, поддёрнутыми сединой волосами, аккуратно зачёсанными назад.

При первом с ним знакомстве его принимали за человека с цыганскими корнями, узнавая в нём, эдакого цыганского барона.

На самом деле Луи Тоцци, а именно так звали управляющего, был американцем итальянского происхождения и сколько Луи себя знал, он всю жизнь имел дело с цирком. Родился на манеже, рос тут же. И образование, юный Луи, тоже получил без отрыва от производства.

Это и понятно, если знать, что он был родом из цирковой династии, которая была в своё время, знаменита на весь мир.

Тоцци обходил территорию и останавливался время от времени то тут, то там, наблюдая за тренировками артистов. Иногда отдавая указания или внося корректировки в тот или иной цирковой номер.

— Жан! — кричал Тоцци одному из клоунов, — чтобы перед выходом ни капли в рот, иначе уволю!

— Само собой! Шеф! — Утвердительно кивал клоун Жан, в ярком лиловом балахоне и с рыжим париком.

— Роберт, сколько раз я тебе повторял, что начинать надо с левой ноги. — Продолжал орать Тоцци на акробата, выполнявшего очередной трюк.

Акробат Роберт возвращался на исходную, и выполнял трюк, как велел управляющий.

— А ты, — не унимался Тоцци, обращаясь к девушке, распятой на щите, в обрамлении кинжалов, — ты зачем закрываешь глаза? Разве это нужно зрителю? Зрителю нужен адреналин, девочка моя. Так дай его им…

И так, во время каждой тренировки.

Тоцци контролировал всё.

Все его беспрекословно слушались и уважали. Тоцци обладал непререкаемым авторитетом и пользовался всеобщим уважением. Для всех своих артистов он был, как отец родной. Многих своих подопечных он брал к себе в цирк ещё детьми или подбирал с улицы. Заботился о них, давал профессию и вообще поддерживал, как мог, требуя взамен полного подчинения. Никто и не спорил, все чётко понимали, кто в доме хозяин.

Наконец, накричавшись вволю и посчитав, что его дело сделано, управляющий пошёл к себе в фургон, посмотреть последние новости.

Надвигающаяся погода его особо не радовала, грозясь сорвать вечернее представление. В свете последних показов, когда зал был наполнен лишь наполовину, это было неприятно и сулило для Тоцци серьёзными убытками. К тому же последние известия о пропаже какого-то местного мальчика сделали публику подозрительной и родители напуганные исчезновением ребёнка, теперь не отпускали своих чад одних, а они как раз являлись основным зрителем для его цирка.

Даже купленная недавно пара молодых слонов, не могла поправить положения. Мало кому было интересно, что слоны кидают баскетбольные мячи в корзину, или малюют кисточками разноцветные каракули.

Доля бродячих артистов, нынче нелегка.

В пору интернета и телевидения, люди всё больше отдают предпочтение интерактивным развлечениям, нежели походам в цирк.

То ли дело раньше, мечтательно размышлял Луи. На всех показах был полный аншлаг, даже приходилось выступать повторно, настолько было много желающих поглазеть на выкрутасы артистов.

То время уже давно ушло и вряд ли вернётся. Луи вздохнул. Унял, всколыхнувшуюся было ностальгию, и скрылся в своём фургоне.

Как и предполагал Луи, посмотрев очередной выпуск новостей, погода сегодня вряд ли улучшиться и представление, скорее всего, не состоится. По последним данным, которые он услышал из уст ведущего, торнадо стоило ждать уже к вечеру и большая вероятность его прохождения, была как раз, через Хестон.

Тут совершенно ясно, что никакого представления сегодня вечером не получится, всё равно потенциальным зрителям, сейчас не до развлечений. Нужно готовиться к непогоде, и спасать своё имущество.

Поняв это, управляющий Тоцци принялся за дело. Отдал команду на сборы и через несколько часов, импровизированный городок опустел.

Исчез шатёр.

Люди попрятались в своих фургончиках. Животные тревожно метались в своих клетках.

Один только Крис всё ещё возился у своего машины с клеткой.

Уже продолжительное время он пытался закрыть фургон со слонами внутри, но проклятая щеколда не хотела вставать на своё место.

Крис, молодой пятнадцатилетний юноша, которого Тоцци подобрал с улицы, ещё сопливым мальчишкой, был сиротой. Сбежав из интерната для трудных подростков, он скитался по нескольким штатам в компании таких же оборванцев, как и он.

Воровство, грабежи и беспробудное пьянство вот был его удел, если бы он не наткнулся на бродячий цирк Луи Тоцци.

Сначала предложив свои услуги в качестве сторожа. А затем и став помощником дрессировщика слонов, Крис, незаметно для себя был зачислен в штат.

Ранние подъёмы и жёсткий распорядок, крайне выматывали парнишку, и он даже подумывал сбежать из цирка туда, где с детства всё было знакомо и просто, где не было никаких правил. Туда, где главный распорядок дня заключался в простой формуле: «Украл, выпил, расслабился»

Но постепенно он втянулся, а работа со слонами его увлекла настолько, что вскоре любые мысли о том, чтобы оставить цирк, отпали сами собой.

Теперь его главной обязанностью, было ухаживание за парой слонов. Он их кормил, поил, и чистил.

Выводил из клетки на представление и так же уводил их после выступления. Парень и сам не заметил, насколько привязался к своим слонам, которые отвечали ему взаимностью.

В будущем, Крис хотел заняться дрессировкой слонов и поэтому добросовестно изучал все повадки этих животных, а иногда просил нынешнего дрессировщика, индийца по имени Ракша, научить его этому ремеслу. Ракша соглашался и давал ему уроки в свободное от работы время или звал с собой, когда предстояла репетиция выступлений.

Когда управляющий дал команду свернуть шатёр и завести всех животных по клеткам, а самим артистам схорониться в домиках, Крис тут же завёл слонов в специальную крытую клетку на колёсах. Бросил им немного корма и теперь пытался закрыть непослушную щеколду, не желавшую вставать на своё место.

Ветер уже заметно усилился, а дождь из противного и мелко моросящего, превратился в холодный ливень. От которого, сразу же стыли руки и тело.

Мокрая сталь выскальзывала из рук Криса, а нарастающий с каждой минутой ветер с силой старался распахнуть дверцы фургона. Слоны нервно перетаптывались на месте и мотали своими головами, заметно раскачивая фургон.

Крис возился с запорным механизмом, одновременно успокаивая своих подопечных.

— Всё хорошо Том, сейчас разберусь только с этим проклятым замком, а ты Мадонна, не тряси фургон, а то чего доброго перевернёмся…

Наконец, Крису показалось, что он всё-таки захлопнул неподдающуюся дверь, но в ту же секунду, невероятно сильный порыв ветра сшиб Криса с ног.

Дверцы распахнулись и бешено заколотились о стенки фургона.

Лязг металла, ветер и дождь, вконец испугали животных и обезумевшие от страха слоны выскочили наружу, чудом не задавив сидевшего на земле незадачливого Криса.

Ему только оставалось наблюдать, как удаляются силуэты слонов, растворяясь за пеленой дождя.

— Дьявол!

Крис в порыве бешенства вскочил на ноги и побежал извещать Луи о случившейся неприятности.

Вздыхая на бегу, он заранее готовился к тому, что его ждёт полный разнос от управляющего, и последующее увольнение ко всем чертям собачьим.

А погода уже разбушевалась не на шутку, за считанные часы налетел ураганный ветер с проливным дождём. Маленький городок оказался во власти урагана Эллисон, который уже наделал немало бед на пути к Хестону.

Теперь жителям оставалось только молиться, чтобы смертоносный смерч обошёл их дома стороной.

Как и предполагал Крис, мистер Тоцци был в бешенстве.

Сообщив ему о том, что слоны убежали в неизвестном направлении, он теперь жался у входа, безропотно снося все ругательства, опустив свою белобрысую голову, и не пытаясь хоть как-то оправдаться, зная, что это бесполезно.

— Это же надо так умудриться, — кричал управляющий, — потерять двух слонов! Не одного даже! А сразу двух! Ты знаешь, сколько я за них отдал!? Да они наша последняя надежда! Без них, мы разоримся. Цирк без слонов, это не цирк. Ты понимаешь это!? Чёртов ублюдок!

Тоцци обессилено рухнул на стул, а Крис, переминаясь с ноги на ногу, не смел нарушить своё молчание.

— Ну! Чего молчишь? Как оправдываться будешь?

И тут Криса прорвало.

— Мистер Тоцци, меня ветром сшибло… А щеколда, будь она проклята… Она не закрывалась… Потом дождь этот… Всё скользкое было… Слоны из-за урагана нервничать стали… А я ничего не мог сделать… Упал… А они выскочили… Чуть меня не раздавили…

— Заткнись! — перебил его управляющий, — Упал он… Ничего не смог сделать… Лучше бы тебя раздавили… Да надо было грудью встать на их пути! Где теперь их искать? Где? Я тебя спрашиваю!

Крис молчал.

Искать слонов сейчас не было никакого смысла. На улице гуляет ураган, и заниматься поисками в такую погоду, было форменным самоубийством.

— Мистер Тоцци, не выгоняйте меня, пожалуйста. Я всё сделаю, только не выгоняйте. Дайте мне шанс, и я обязательно их найду. Они не могли далеко убежать. Обязательно где-нибудь спрячутся. Как только ветер стихнет, я займусь поисками.

— Не выгоняйте, не выгоняйте, — передразнил Луи незадачливого парнишку, — да если мы не найдём слонов, то мы тут все разойдёмся, понял!

— Я обязательно их найду, вот увидите.

— Пошёл вон, видеть тебя не хочу, и чтобы без слонов не возвращался.

Крису два раза повторять не пришлось, он развернулся и вышел в дождь, направившись к своему фургону.

А управляющий, уже немного успокоившись, открыл бутылку коньяка, налил себе спиртного и тут же опрокинул в рот.

Теперь единственное, чего он желал, чтобы ураган поскорее утих, а этот болван Крис, всё-таки, нашёл этих слонов. Иначе его цирку уже не жить.

Он вздохнул и с тоской посмотрел в окно, где бушевала стихия.