"Цветы на его похороны" - читать интересную книгу автора (Грэнджер Энн)

Глава 22

— Я могла его спасти! — неизвестно в который раз повторила Мередит.

— Перестань! — раздраженно прикрикнула на нее Рейчел. — Даже и думать забудь. Ничего ты не могла! Он бы прикончил вас обоих!

Мередит подобрала под себя ноги — она сидела на мягком диване — и попробовала подумать о чем-нибудь другом, но оказалось, что ни о чем другом она думать не в состоянии. Небо, хмурившееся последние два дня, наконец разразилось дождем. Дождь моросил беспрестанно, отчего воздух стал каким-то тягучим. Оконные стекла усеяло каплями; за их плотной завесой почти ничего нельзя было разглядеть. Несмотря на ранний час — половина двенадцатого дня, — пришлось включить настольную лампу. Рейчел села поближе к свету и принялась перебирать почту.

Мередит вздохнула. Жаль, что она не может убедить себя в правоте Рейчел. Может, она действительно не могла спасти Невила? Нет, вот если бы она послушалась внутреннего голоса и выскочила из шкафа, ей бы удалось убедить Невила в том, что Мартин задумал недоброе. И тогда трагедии бы не случилось… Столкнувшись с двумя противниками, Мартин, вполне возможно, не напал бы на них, а бежал.

Мередит еще не видела Молли Джеймс после того, как убили ее сына. Она с ужасом представляла себе неизбежную встречу. Теперь вся жизнь Молли пошла прахом. Сначала убили Джиллиан, и вот теперь ее единственного сына! Даже если отбросить все остальное… как она в одиночку справится со своими четвероногими постояльцами? Наверное, наймет другую помощницу, если удастся найти такую… Сумеет ли Молли жить в доме, где буквально все напоминает о потере? Может быть, она продаст дом и уедет из Линстона. Правда, Молли не из тех, кто легко сдается. Она выдержит…

Рейчел капризно надула губы и заметила:

— А знаешь, мне ведь сейчас хуже, чем тебе! Меня обвиняют в том, что я укрывала у себя убийцу Алекса! И ведь действительно, я каждый день видела мерзавца и разговаривала с ним… До сих пор не верится… Но Хокинс повторяет одно и то же! — Она помахала перед лицом Мередит каким-то письмом. — Он считает, будто я имею отношение к гибели Алекса! Да-да, представь себе! Это видно по тому, как он на меня смотрит и каким мерзким тоном задает вопросы. Без толку повторять: я любила Алекса больше жизни! Я бы ни за что не причинила ему вреда. Наоборот, я бы пошла на все — на все, что угодно, — чтобы защитить моего любимого!

В ее голосе зазвенела искренняя убежденность.

Мередит охотно поверила ей. Да, Рейчел ни за что не причинила бы вред Алексу. Но почему Мартин приехал в Англию? Кто заказал ему Алекса?

— Рейчел, Хокинс ищет мотив для действий Мартина. Вот почему он без конца спрашивает об одном и том же. В конце концов, Мартина наняла ты!

— Его нанял Алекс. Пожалел парня и захотел помочь ему. Алекс всегда был таким… Порывистым и очень добрым. А в результате подлый убийца прокрался в наш дом. Ко мне он никакого отношения не имеет!

— И тем не менее ты лучше всех знала Мартина. Кого же Хокинсу расспрашивать о нем, как не тебя? Чем больше он о нем узнает, тем скорее схватит его! — Мередит поджала губы. — Мне кажется, он имеет какое-то отношение к прежней жизни Алекса в Ливане. Рейчел, неужели ты совсем ничего об этом не знаешь?

— Нет! — сухо ответила Рейчел. — Ничегошеньки. Алекс не любил вспоминать о Ближнем Востоке. Я знаю, почему он оттуда уехал, я тебе уже говорила: он боялся, что погибнет во время бомбежки, боялся, что его похитят или заложат бомбу в машину, и так далее. А об остальном придется спросить Мартина — когда его схватят!

Когда же, в самом деле, его схватят? Мартин как сквозь землю провалился. Хокинс разослал его приметы во все аэропорты и морские порты, но, учитывая незаурядные актерские способности Мартина, вычислить его будет трудно.

— Наверняка переоденется в женское платье, — мрачно предрекал Хокинс. — Не удивлюсь, если он заранее заготовил поддельный паспорт. Он наверняка уже далеко!

Мередит не разделяла мнения Хокинса, хотя сама не знала почему. Она взглянула в окно. Если бы она сейчас увидела за мокрым стеклом физиономию Мартина, ничуть бы не удивилась. Она живо помнила лицо молодого человека, навевающее мысль об античных фресках: правильный овал, классические черты, большие лучистые глаза. Лицо святого, которое по ошибке досталось демону! Она поморгала глазами, отгоняя картину.

Рейчел в досаде отшвырнула письмо в сторону:

— Скорее бы Алан возвращался! Где он?

— Пошел навестить Харди. Он чувствует себя обязанным. В конце концов, они сами отдали ему второй снимок.

Рейчел изогнула красивые брови и передернула плечами.

— Оказывается, у Невила были не все дома. А я никогда не считала его… психом! Он только слишком серьезно ко всему относился.

— Он не был психом, но нервным расстройством явно страдал. Бедная Молли! Должно быть, ей все рассказали: и про изуродованные снимки, и про его дружбу с убийцей. Какой удар для матери! Как будто мало того, что единственного сына убили… Теперь она знает, что Невил ее ненавидел. Она-то в нем души не чаяла — это все видели.

— А мне ее не жалко! — грубо возразила Рейчел. — Невилу с ней приходилось тяжело. Она не давала ему свободной минутки. Наверное, с ней он жил как во времена инквизиции! Она вечно выпытывала, куда он идет, зачем, когда вернется.

— Потому что ее беспокоили его походы сюда, в «Малефи»! — заметила Мередит довольно сурово.

Рейчел смерила ее холодным взглядом:

— Ну и что? Невил сам так хотел! Он ведь давно вырос из детских штанишек. Двадцать семь лет — большой мальчик. С утра до вечера он ишачил на нее в вонючей собачьей гостинице, а Молли, наверное, еще и не платила ему никакого жалованья. Он вел всю бухгалтерию, устранял поломки, красил, сколачивал вольеры. Выгуливал собак, если Джилли или мать не успевали, вычищал кошачьи клетки и собачьи вольеры, ездил с поручениями в город. Ни разу не зашел вечером в паб! И друзей у него не было… Или подружек… Во всяком случае, мне он ничего не рассказывал!

— Тут ты не права. Один друг у него был, — едко заметила Мередит. — Себе на беду, он очень сблизился с Мартином!

Ей бы раньше догадаться… «У меня есть друг», — застенчиво признался Мартин в тот день в саду. Она-то думала, что он имеет в виду продавщицу из «Мини-маркета». А оказывается, Мартин говорил про Невила. Мередит задумалась. Каково теперь Мартину после того, как он убил своего друга? Где бы он ни был, он, наверное, обезумел от горя…

За дверью послышались шаги. В комнату вошел Алан Маркби. Его светлые волосы намокли и растрепались под дождем. Он сел на то место, откуда мог видеть обеих, и объявил:

— Ну я и промок! Пришлось подняться к себе в номер, обсушиться и переодеться.

— Разве ты не на машине? — удивилась Рейчел.

— На машине, но пришлось оставить ее напротив дома Харди, на стоянке у паба. Когда я собирался ехать сюда, меня задержал владелец. Он видел, как я в пабе разговаривал с Селвэем, и решил добыть сведения, что называется, из первых рук. Подозреваю, что потом он продаст их газетчикам! Он просто замучил меня вопросами. Пришлось отвечать… Только он вышел в дождевике и резиновых сапогах, так что ему проливной дождь был не страшен, а я стоял в грязи с непокрытой головой!

Рейчел вдруг спросила:

— Вокруг «Малефи» опять рыскают репортеры?

— Когда я ехал сюда, никого не заметил. Им сейчас не до тебя: донимают более слабых.

— Надеюсь, не Харди? — забеспокоилась Мередит. — Как там они?

Алан помрачнел.

— Сидят дома, как в осажденной крепости! Парочка стервятников накинулась на них с раннего утра. Предлагали хорошо заплатить за статью, как они выразились, «с человеческим лицом». Уолли вышвырнул их вон, несмотря на то что прикован к инвалидному креслу! Как подумаю, что у кого-то хватает наглости предлагать деньги несчастным людям за последнее, что у них есть, — добрую память о дочери! Ни отец, ни мать не могут смириться с ее гибелью. Но теперь они хотя бы знают, что не Джиллиан изрезала фотографии Молли.

— Знаете, я не виновата, что Невил наделал глупостей! — Видимо, Рейчел решила, что лучший способ защиты — нападение. — О его ненависти к матери я знала не больше, чем о привычке Мартина переодеваться женщиной! Я ни разу не видела Мартина в женском платье. Мередит уверяет, что она видела, а я вот что-то не заметила!

— Возможно, ты тоже видела его, только не узнала, — возразила Мередит. — Я ведь и сама ничего не понимала, пока не увидела снимков, сделанных в Челси. Раньше мне казалось, что я видела Мириам Трофтон, но потом я познакомилась с ней и убедилась, что это не так.

— Мириам? — Рейчел откинула голову на спинку дивана и тряхнула головой. Медово-русые волосы рассыпались по плечам. — Поверь мне, она тоже чокнутая!

Мередит понимала, что Алан специально заглянул к Харди, а она обязана навестить Молли. И теперь она брела к собачьей гостинице под проливным дождем. Вокруг все казалось заброшенным и невыносимо печальным. Всех четвероногих постояльцев перевели в закрытые вольеры, и их не было видно, несмотря на то что на ограде появилось новое объявление, наскоро написанное от руки: «Осторожно! Злая собака (ротвейлер)». Молли, видимо, придумала свой способ борьбы с настырными репортерами. Мередит постучала в толстую деревянную дверь черного хода. Ответом ей послужил басистый лай, доносящийся со стороны псарни, перемежающийся визгливым тявканьем.

Со второй попытки ей удалось добиться ответа изнутри. С той стороны двери послышался шорох, и хриплый голос прокричал:

— Убирайтесь к дьяволу с моей земли, или я спущу собаку!

— Молли, это я, Мередит! — закричала Мередит.

Ей долго не отвечали; потом в окошке отдернулась занавеска, и дверь чуть приоткрылась. Молли внимательно оглядела задний двор.

— А, это вы… — сказала она. — А я подумала, проклятые репортеришки вернулись. Или легавые. Ни тех ни других на дух не переношу. Одно и то же спрашивают, снова и снова! Заходите.

— По вашему участку действительно бегает злой ротвейлер? — боязливо осведомилась Мередит.

— Нет, он сидит в вольере. Вчера привезли. На редкость глупый пес, к тому же медлительный, если и понадобится — никого не догонит. Но с виду грозный.

Лицо у Молли вытянулось, жесткие волосы растрепались. Она держала в руке сигарету. От нее разило никотином, псиной и джином.

— И Уолли Харди предлагал взять у меня пса на время. Им ведь с Ирен тоже докучают эти подлецы… Но Ирен боится ротвейлера, а старый Уолли, если его раздразнить, получше любого ротвейлера будет.

Говоря на ходу, она провела Мередит через кухню в неприбранную гостиную, где стоял письменный стол, заваленный бумагами, и старый комплект мягкой мебели: диван и два кресла. Когда-то их обили зеленым бархатом, но от старости бархат совсем вытерся. В газовом камине горело искусственное пламя, немного оживлявшее мрачную комнату.

— Я обзванивала клиентов, — пояснила Молли, опускаясь в кресло. — Просила приехать и забрать питомцев. Почти никто, конечно, сразу не может. Если бы они могли оставить своих собак и кошек дома, они бы их не сдали в гостиницу! Но я одна не справляюсь. По правде говоря, сейчас мне даже и подходить к ним не хочется.

Мередит стало грустно — так грустно, как никогда раньше. Даже сильную женщину можно сломить…

— Извините, Молли. — Вот все, что она выдавила из себя. — Если хотите, я выгуляю собак.

— Спасибо. Выпить хотите?

Мередит понимала, что ей предлагают спиртное, но все же ответила:

— Я заварю чай. Хотите?

— Заваривайте себе, — отмахнулась Молли.

Чуть позже, вернувшись с чаем, Мередит попробовала утешить Молли словами:

— По-моему, Мартина все же схватят. Либо наши, либо французская полиция. Их уже известили.

Молли упрямо покачала головой:

— Загнанная лиса прячется в норе! — Она подняла на Мередит покрасневшие, но проницательные глаза. — Вот и он так же. Никуда он не убежал, залег на дно и выжидает, пока шумиха уляжется. Пока легавые уберутся. Я все время о нем думаю.

— Возможно, вы правы, — осторожно ответила Мередит, — но где ему прятаться, Молли? Он иностранец, чужак. Друзей у него нет.

— Да где угодно! В лесу, в каком-нибудь пустом доме. В округе полно старых, заброшенных ферм, амбаров, рабочих вагончиков… Так я и сказала Селвэю. Он ответил: мол, они, конечно, поищут, но все брошенные дома им все равно не обойти. Тем более что таких домов у нас неизвестно сколько… — Молли глотнула чаю. — Но ничего… я-то его из-под земли достану!

— Молли, пожалуйста, не надо! Успокойтесь!

Молли посмотрела на нее поверх чашки:

— Зачем? Что у меня осталось, кроме мести? Муж сбежал много лет назад. Невила я растила одна. Мы с ним всегда хорошо ладили. Мы с ним были друзьями, а не просто матерью и сыном, до тех пор пока та женщина…

Рука у нее дрогнула; чай выплеснулся на стол. Молли замолчала.

Конечно, она имела в виду Рейчел. Мередит считала, что Рейчел послужила лишь катализатором, заставившим подавленные чувства Невила выплеснуться в жалком акте мести. Но Молли непременно нужно найти виноватого — хотя и она сама не без греха…

На следующий день рано утром к парадной двери «Аббатства „Малефи“», громыхая, подъехал старый фургон. За рулем сидел секретарь местного отделения общества любителей домашних птиц.

— Где же они? — спросил сей почтенный муж, выбираясь из своей развалюхи и проворно доставая небольшие клетки с отверстиями для воздуха.

— Рей! — крикнула Мередит. — Не может быть! Ты отдаешь канареек Алекса?

— Очень даже может! Кто будет за ними ухаживать? Только не я! И потом, птицы попадут в хорошие руки. Я ведь отправляю их не в крематорий! Сюда, мистер Орлан.

— Неужели его фамилия и правда Орлан? — шепнула Мередит, идя следом за Рейчел и гостем в оранжерею.

— Насчет моей фамилии постоянно шутят, — отозвался сам мистер Орлан, по-видимому обладавший чутким слухом. — Я уже привык. А, вот вы где, мои маленькие красавицы! Чудесную коллекцию собрал ваш покойный муж, миссис Константин!

Мистер Орлан оказался человеком ловким и опытным; он за полчаса рассадил канареек по клеткам.

После того как птиц увезли, в доме стало пусто и тихо. Даже Рейчел не могла не заметить этого.

— Скоро мы привыкнем, — решительно заявила она. — Не переживай, Мередит, все равно их рано или поздно пришлось бы отдавать!

Подметая опустевший вольер (Рейчел заявила, что такая работа выше ее сил), Мередит тыкала метлой в углы, откуда вылетали крохотные перышки. Они взлетали вверх и тихо опускались ей на нос.

На вторую ночь после смерти Невила Мередит засыпала труднее, чем накануне. Может быть, из-за того, что канареек увезли. Правда, на ней птички все же оставили свой след: на руках высыпала крапивница. Мередит намазала руки «Гермоленом» и легла в постель, вдыхая запах мази. Завтра все постельное белье будет в розовых пятнах!

Канарейки, антисептическая мазь, зудящие руки и общее расстройство не давали ей заснуть. Мысли путались, наползая одна на другую. В четыре часа утра она встала и спустилась в кухню выпить чаю. Ей не хотелось беспокоить ни Рейчел, ни миссис Паско, поэтому она двигалась тихо и, не включая верхний свет, крутилась при свете включенной электроплиты. Потом она устроилась за столом и стала рассеянно смотреть в окно.

За полосатыми занавесками обозначилась пока неясная линия горизонта. У нее на глазах деревья четче проступали в предрассветных сумерках. Слева высилась гаражная пристройка.

И вдруг она увидела свет. Очень слабый лучик двигался в окне второго этажа! Значит… в квартире кто-то есть.

Мередит осторожно поставила чашку на стол и выключила плиту. Из темноты стало легче рассмотреть улицу. Прошла секунда, другая — и она снова увидела мерцающий свет. Теперь сомнений у нее не осталось.

Она подошла к телефону в холле и набрала номер мобильника Маркби, от всей души надеясь, что он не забыл его в Бамфорде. Через секунду она с облегчением услышала его сонный голос и быстро объяснила, в чем дело.

— Не забудь по пути разбудить Хокинса — вы с ним, кажется, живете на одном этаже, — напомнила она.

— Ладно. Сиди дома. Никуда не выходи, поняла? Мы скоро приедем.

Мередит поднялась к себе в комнату и торопливо натянула джинсы и свитер. К тому времени, как она снова спустилась, движущийся лучик света в гараже пропал, а за окном почти совсем рассвело. С земли поднимался туман; парк окружала серая дымка. Она не сводила взгляда с гаража, но не замечала признаков жизни.

— Ушел! — в отчаянии прошептала она. — Мы его упустили!

Не Мартин ли приходил туда? Если он, то зачем вернулся? Скоро приедут Алан и Хокинс, а ей нечего будет им предъявить! Алан ей, конечно, поверит, а Хокинс, скорее всего, скажет, что она все выдумала. Как он разозлится! Ведь его напрасно подняли с постели в четыре часа утра и заставили гоняться за призраками!

Прежде чем она сообразила, что делает, Мередит вышла черным ходом и, сжимая в кулаке запасной ключ от квартиры, прошла по лужайке полпути до гаража. Внутренний голос твердил: она опять не слушается Алана, но Мередит отмахнулась от внутреннего голоса. И потом, ничего опасного нет, ведь тот, кто тайком проник в квартиру, давным-давно ушел оттуда.

Она поднялась по деревянной лестнице и вставила ключ в замок. Где-то наверху громко чирикнула ранняя пташка, напугав ее. Ключ не поворачивался. Мередит озадаченно наморщила лоб. А, вот в чем дело — дверь-то открыта! Она тихонько толкнула ее и очутилась в гостиной, залитой жемчужно-серым светом.

У окна лицом к ней стоял Мартин, подняв руки на уровень плеч; в одной руке он сжимал толстую пачку — наверное, денег. Лицо у него застыло, а в глазах, когда он увидел ее, мелькнул страх — и тут же мольба. Он слегка мотнул головой куда-то в сторону от Мередит и едва заметно кивнул.

Мередит бочком вошла в комнату и увидела Молли Джеймс. Мать Невила стояла, прислонившись спиной к стене, и целилась в грудь Мартину из дробовика.

— Молли… — прошептала Мередит.

— Я же вам говорила. — Молли не сводила глаз с неподвижного Мартина и не опустила ружье. — Мерзавец где-то затаился! Но я догадалась, что он, скорее всего, сюда вернется, и караулила его. Уж очень быстро он бежал, не успел ничего с собой прихватить! Да и за зверьем я недаром всю жизнь ухаживаю, знаю их повадки. Собака всегда возвращается на место своей блевоты. А этот гад убил здесь моего сына. Я знала, что он вернется!

Мартин облизнул кончиком языка пересохшие губы и обратился к Мередит:

— Мадемуазель! Старуха спятила! Позовите на помощь!

— Помощь? Кому? Тебе? — ухмыльнулась Молли. — Тебе уже никто не поможет! Я проделаю в тебе дыру, и никто меня не остановит!

— Нет! — Мартин шагнул было вперед, но сразу одумался. — Поймите… я не хотел убивать его! Он был моим другом! — Лицо у него трагически перекосилось, глаза наполнились слезами. — Он был моим другом… — хрипло повторил он.

— Другом?! — Голос у Молли дрогнул. — Чтобы мой мальчик подружился с такой падалью, как ты! Ты хладнокровно зарезал его! И нечего лить крокодиловы слезы!

Не слушая ее, Мартин снова обратился к Мередит:

— Мадемуазель, ведь вы мне верите?

— Да, Мартин, — сказала ему Мередит. — Я верю, что вы с ним действительно дружили. Но зачем, зачем вы с ним так?

Мартин помрачнел:

— Видите ли, я понял, что не могу доверять ему. Он был таким… таким нервным! И с головой непорядок! А еще он очень обидел меня, и я рассердился, по-настоящему рассердился и… и вышел из себя. Он сказал… он сказал, что я не настоящий садовник! А я очень хороший садовник! — Глаза у Мартина сверкнули. — Он не имел права так меня оскорблять! Вы видели парк? Разве я не содержал его в безупречном порядке? Вы бы видели, что здесь было, когда я только приехал сюда! Настоящий ужас! И всю работу проделал я, я один!

— Да, парк превосходен.

Похвала явно пришлась Мартину по душе. Он слегка кивнул ей и почти улыбнулся. Разговаривая, Мередит осторожно, бочком приближалась к Молли.

Однако Молли оказалось не так-то легко отвлечь.

— Отойдите! — приказала она. — А то, не дай бог, дробинка попадет… Комната маленькая. От него и от всего, что находится рядом, мокрое место останется!

Краткого предупреждения было достаточно, чтобы Мередит поняла, что Молли шутить не намерена. Она бросила на Мартина сочувственный взгляд, но тут же опомнилась: он ведь убийца! Всего две минуты назад он сам признался, что убил Невила! И все же… В голове не укладывается!

Молли, очевидно, думала о том же самом, потому что вдруг спросила Мередит:

— Кстати, почему вы с ним любезничаете? Он убийца! Зверь!

Мартин прищурился, и в его глазах на миг мелькнули жестокость и безжалостность, которые молодой человек старательно скрывал.

— Я, значит, прикончил вашего сына… А вы? Как вы с ним обращались? Как со слугой, как с работником на вашей вонючей псарне! Он сам называл вас чудовищем! Меня он не ненавидел, нет! Он не мою, а вашу фотографию изрезал, он вам хотел отомстить, потому что был вашим пленником!

— Да? — хрипло каркнула Молли. — А теперь ты — мой пленник!

Мередит понимала: надо переключить их внимание на себя, тянуть время, во что бы то ни стало дождаться Хокинса и Алана. Главное — чтобы Молли не нажала на спусковой крючок! Обмен же оскорблениями и обвинениями лишь приближает трагическую развязку.

Мередит почти прокричала:

— Мартин, зачем вы все же сюда вернулись?

Мартин устало помахал зажатой в руке пачкой купюр. Он, видимо, понял, что игра кончена. Деньги за убийство не помогут ему выкупить жизнь — собственную жизнь. За него ответила Молли:

— У него тут был тайник под половицей. Он ведь не успел забрать все с собой, вот он и вернулся, как я и предсказывала. Когда я вошла, он как раз доставал из тайника свои сокровища… Верно я говорю?

— Она спятила… — повторил Мартин с отчаянием в голосе. Казалось, он вот-вот расплачется.

— Молли, — сказала Мередит, — подумайте хорошенько, прежде чем совершать непоправимое!

— Подумать? — хрипло ответила Молли. — Как по-вашему, чем еще я занимаюсь после того, как погиб мой сын? Думаю и думаю!

— Да, о том и думаете… о его гибели. Вы сами себя растравляете… Убедили себя в том, что сами должны отомстить убийце. Но если вы его застрелите, вам тоже придется расплачиваться… Вас посадят…

Молли хрипло хохотнула:

— Подумаешь — посадят… Какая мне теперь разница? Мне теперь все равно, что со мной будет. Моя жизнь кончена! Будущего нет! Не о ком заботиться… некого любить… — Она замолчала. Рука у нее дрогнула и напряглась. — Но и у тебя, дружок, будущего тоже нет. Уж я об этом позабочусь!

— Остановите ее! — закричал Мартин. — Мадемуазель, остановите ее, и я расскажу все! Я даже скажу, где он!

На деревянной лестнице загрохотали шаги. Молли, которая все же отвлеклась, на секунду повернула голову. Мередит, не спускавшая с нее глаз, бросилась вперед и ударила по двустволке снизу вверх. Послышался оглушительный грохот, и в потолке появилась огромная дыра. Мартин бросился на пол, выпустив связку банкнот, которая разлетелась по ковру.

Когда в квартиру ворвались Хокинс и Маркби, Мередит схватила Молли за руку, пытаясь отнять у нее ружье. Маркби тут же подскочил к ним и вырвал у Молли двустволку.

— Тихо, тихо, Молли, — ласково повторял он. Наскоро повернувшись к Мередит, бросил: — Как ты?

— В порядке! — задыхаясь, ответила Мередит. Она дрожащим пальцем показала на Хокинса, который крепко держал мрачного, но отмякшего Мартина. — Спроси его! — задыхаясь, сказала она. — Пусть повторит последние слова, которые он мне сказал!

В то же утро, только чуть позже, две машины, подскакивая на ухабах, ехали по узкой, обсаженной деревьями дороге. Первая машина остановилась; к ней подъехал идущий следом фургон. Из него вышли два констебля в форме и двое вооруженных снайперов и присоединились к Хокинсу, Уэстону, Селвэю и водителю, вышедшим на дорогу из первой машины. Все собрались под деревом.

— Нам ведь неизвестно, есть ли у него оружие, — сказал Селвэй, обращаясь к Хокинсу. Он неодобрительно оглядел вооруженное подкрепление. — Мы так не работаем!

— Зато я работаю, — непримиримо ответил Хокинс. — Одну старушку уже пришлось разоружать силой! Похоже, у вас, в глуши, у людей целые арсеналы… — Он кивнул в сторону дороги. — Ему есть что терять. Рисковать не желаю! — Он повернулся к стрелкам: — Займите позицию и прикройте парадный и черный ход!

Стрелки скрылись за деревьями. Хокинс повернулся к Уэстону:

— Вот так, сынок. Надевай бронежилет!

Через несколько минут Селвэй стоял и недоверчиво наблюдал, как Хокинс и Уэстон, оба в бронежилетах, шагают по дороге. Хокинс держал в руках громкоговоритель. В неуклюжей броне оба выглядели нелепо, особенно Уэстон — руки он расставил в стороны, словно бандит с Дикого Запада.

Селвэй фыркнул и проворчал:

— Бутч Кэссиди и Санденс Кид! Герои вестерна, мать вашу!

Сидевший в засаде стрелок услышал его слова и ухмыльнулся.

Дорога шла круто под уклон. Наконец они очутились в естественной ложбине, окруженной густым лесом. Через ручеек был переброшен полуразвалившийся деревянный мостик. На том берегу ручья стоял старый дом. Вначале это был дом на две семьи, но половина совсем развалилась, а вторая грозила последовать примеру первой. Из покосившейся трубы шел дым.

— Завтрак готовит. — Хокинс неприятно осклабился. — Еще не знает, что у него гости!

Они немного постояли за кустом. Потом суперинтендент приложил к губам громкоговоритель и заорал — эхо разнеслось по всей округе:

— Полиция! Дом окружен вооруженными стрелками! Выходите из дома, руки вверх!

Из рощи вылетели встревоженные птицы. Когда голос Хокинса умолк, наступила тишина, потом за пыльным окном что-то мелькнуло.

— Сэр, вы лучше спрячьтесь! — встревожился Уэстон.

Но тут дверь распахнулась, и на пороге дома показался человек. Он стоял, подняв руки на уровне плеч, и мигал, прищурившись на яркое солнце. Все отлично видели его. Одет небрежно, но дорого: вельветовые брюки и ажурный свитер ручной вязки. Волосы серо-стального цвета зачесаны назад; глаза под нависшими веками смотрят озадаченно и настороженно.

— Вперед, десять шагов от дома!

Человек на пороге сделал несколько нерешительных шагов им навстречу и снова остановился, щурясь и силясь понять, откуда исходят приказы. Послышался грохот, и из засады выскочили вооруженные стрелки. На лице человека отразилась тревога.

— У меня ничего нет! Я не вооружен! Скажите им! Скажите! Пожалуйста, не стреляйте!

— Ладно, — проворчал Хокинс. — Пошли, сынок!

Он выбрался из-за куста. За ним вышел Уэстон. В ту же секунду показался Селвэй. Он громко топал по деревянному мостику. За ним бежал констебль. Старый мостик раскачивался и скрипел, грозя обвалиться.

Человек с поднятыми руками следил за их приближением, время от времени встревоженно косясь на вооруженных бойцов.

— Алексис Джордж Константин? — сухо, но вежливо осведомился Хокинс.

Лицо у мужчины перекосилось. На нем появилось выражение оскорбленного достоинства.

— Зачем вы привели вооруженных людей? У меня нет оружия. Я не убийца!

Хокинс криво ухмыльнулся:

— Ну и задачку вы нам всем задали, мистер Константин! Но теперь ваша игра закончена! Вы арестованы по подозрению в сговоре с целью совершения убийства. — Наклонившись вперед, он добавил: — А кто вы такой, пусть решает суд.