Ольга Баумгертнер
Связующая магия
Глава 1. В кольце сомнений

- Гипномагия даст тебе то, о чем ты даже не догадываешься. Она даст такую власть, что остальные, если бы только узнали, пришли от этого в ужас. Все они пешки, всего лишь пешки, мой мальчик. Чего ты боишься? Неужели власти? - Ментепер рассмеялся.

Я сидел перед ним на стуле, связанный магическими путами, как не так давно сидел Бэйзел. Черный пол, с вкраплениями золота, разрастался вокруг нас, словно вставала сияющая звездами ночь, а мы проваливались в эту сияющую бездну.

- Знаю, чего ты боишься, - прошипел Ментепер, склоняясь ко мне. - Оно настигнет тебя, и тебе никуда от этого не деться, Тэрсел. Я твое проклятие на всю твою оставшуюся жизнь!

Я встрепенулся, пробудившись. На лбу выступили капельки пота, и я, еще не очнувшийся полностью от видения, машинально утер их рукой. Весь месяц, с того самого времени, как я покинул Бинаин, меня мучили подобные кошмары. Я огляделся. Полутемный трактир давно опустел. Трактирщик, облокотившись на стойку, тихо переговаривался со своей служанкой, иногда умолкая и посматривая на меня, устроившегося за самым дальним столом. И еще чаще его настороженный взгляд скользил по Шэду, спавшему у моих ног. В углу между камином и трактирщиком расположился другой припозднившийся постоялец - менестрель задумчиво перебирал струны лютни, и мелодия складывалась грустная и безнадежная. За окошком в ночи ей вторили завывания ветра, швырявшего в стекло пригоршни сухого мелкого снега. Язычки пламени горящих на люстре свечей под струйками сквозняка давали дрожащий свет и порождали целый хоровод теней, кружащих по стенам трапезного зала. Такие же беспокойные отсветы давал угасающий огонь в большом камине. Я допил вино в бокале и вернулся к раскрытой передо мной книге в потрепанной синей обложке. Затем в который уже раз пролистал ее и, решившись, поднялся. Трактирщик не сводил с меня глаз. Я же подошел к камину и бросил книгу в пламя. Менестрель от удивления даже перестал пощипывать струны. Огонь окрасился черным, на миг приобрел ядовито-зеленый цвет, с шипеньем охватив книгу подобно разозленной змее, но сразу же отступил, став прежним. А я выругался. Книга сгорать не желала. Я протянул за ней руку. Пламя почти угасло, позволив взять ее, погрузив трактир в еще большую темень, но потом вновь разгорелось. Трактирщик прокашлялся.

- Не хотелось бы досаждать, господин, но не опасна ли для моих посетителей ваша магия?

- Если учесть, что я тут один, то нет, - буркнул я в ответ.

- Но… - трактирщик растерянно глянул на менестреля и служанку.

- Не суй нос не в свое дело! - огрызнулся я раздраженно.

Не обращая больше на него внимания, я положил книгу на стол, и остался стоять над ней. Охранная магия, защищавшая ее, была превосходна, почти неразрушима. Почти… «А что насчет?…» - подумал я и сделал легкий пас рукой. Последовал резкий хлопок, книжку чуть подбросило в воздух, она странно истончилась, став прозрачной, а затем и вовсе исчезла.

- Хм, - я в сомнении смотрел в то место, где только миг назад висела книжка. - Надо еще как-нибудь попробовать… Ладно, пойдем, Шэд.

Шэд с зевком встал, и мы, поднявшись по лестнице, удалились в свою комнату. Давным-давно стояла глухая ночь. Я еще некоторое время лежал, глядя в потолок, и думал о дематериализации.

Проснулся я поздним утром и спустился в трапезный зал. Менестрель распевал развеселую песенку, вокруг него оживленно болтали и смеялись. Прислушавшись к словам, я понял, что в песенке рассказывалось про юного мага, получившего от учителей задание уничтожить книжку. Воображение менестреля дало множество способов уничтожения от забавных до попросту нелепых. И я не сомневался, что вдохновением ему послужила вчерашняя сцена с моим участием. Я лишь улыбнулся и прошел к стойке. Меня поначалу даже не заметили. Только трактирщик побледнел, когда я оказался перед ним, чтобы заказать себе завтрак. Я, жмурясь от утреннего солнца, щедро лившего лучи сквозь маленькие окошки, поинтересовался:

- Вьюга, похоже, закончилась, а, хозяин?

- Похоже на то, господин, - он отчаянно делал знаки служанке, чтобы та прервала иронические пассажи юноши.

- Не стоит, - остановил я его. - Песенка про ученика колдуна. Но я давно перестал быть учеником. Позаботься лучше о моем завтраке.

Я уселся за стол.

- Еще раз, Донован! - крикнул кто-то.

Менестрель заулыбался еще больше и тут увидел меня. На лице его промелькнул испуг, а миг спустя толпу вокруг него сдуло ветром. Трактирщик глянул на менестреля и изобразил страшную гримасу. Донован растерянно вскочил. Подошел ко мне. Я опустил глаза.

- Я должен…

- Ты мне ничего не должен, - перебил я его. - Но вот тем, кто просит тебя, ты должен.

- Но…

Я вскинул на него насмешливый взгляд.

- Ты действительно принял меня за ученика колдуна? - я рассмеялся.

Во взоре его промелькнуло изумление, а спустя миг он побледнел.

- На тебе нет колдовского амулета…

- Да, действительно… - я нахмурился. - Тогда это обстоятельство извиняет тебя.

- Прости меня, я ошибся.

Я кивнул.

- Не стоит портить чудесное утро ненужными разговорами, - заметил я.

Он вернулся на свое место, взял лютню, глубоко вздохнул и заиграл свою песенку. А я добавил немного магии. Светящаяся в солнечных лучах пыль уплотнилась, и перед восхищенными зрителями уже разворачивалась иллюзия по мотивам песенки менестреля. Когда песенка кончилась, иллюзия разлетелась по залу солнечными зайчиками, добавив света. Я как раз закончил завтракать, поднялся из-за стола, оставив монету, и направился к выходу. На самом пороге меня догнал менестрель.

- Я всегда думал, что такие прекрасные иллюзии способны создавать только светлые маги, - взволновано произнес он.

Я посмотрел на него.

- Надо полагать, твои слова стоит расценивать как похвалу?

Он смутился.

- Я только хотел сказать…

- Не суди о том, в чем ты не разбираешься, Донован, - я раскрыл портал.

На нас дохнуло теплым воздухом. Шэд скользнул в проход первым. А я еще немного помедлил - Донован с детским изумлением взирал на это окно в лето посреди заснеженного зимнего царства. Прямо оттуда на плечо менестреля из травы выпрыгнул кузнечик. Юноша замер, уставившись на зеленого прыгуна, будто на какое-то чудо. Затем, осторожно тронул его пальцем, и кузнечик исчез среди травы. После этого я шагнул в портал, и он зарылся за мной.

- Ну и куда мы идем, Шэд? - поинтересовался я.

Шэд, резвясь, бегал вокруг меня, то вдруг останавливался и отщипывал какую-то приглянувшуюся ему траву, жевал ее, то гнался за своим хвостом, подобно шаловливому котенку. Хорош котенок с меня ростом! Зверюга, крупнее медведя, с жуткими когтями и зубами. Хотя морда и телосложение скорее напоминали ирбисовые, за исключением длинных ног. Я заметил, что все чаще он остается в этом облике, обращаясь в жеребца лишь тогда, когда мне необходимо было ехать верхом. Однако мое вороное чудовище с седой гривой и серыми пястями на лапах, по-прежнему поедало в большом количестве траву на лугах и овес на постоялых дворах. Да и имел Шэд по-прежнему безобидный конский запах, что обычные лошади от него не шарахались даже в таком облике. Но вот таскать на себе седло с упряжью, помимо дорожной сумы мне уже порядком надоело.

- Шэд! - я остановился и побренчал уздечкой.

Он недовольно заворчал и попятился от меня.

- Куда?!

Он игриво подпрыгнул и помчался прочь.

- Нет, это уже слишком! - закричал я ему вслед. - Вернись, мерзавец!

Бросив свою поклажу, я раскрыл портал и переместился как раз перед ним. Шэд, издав удивленный звук, резко остановился и совершил еще одну попытку сбежать от меня. Переместившись повторно, мне пришлось прыгнуть за ним, чтобы успеть схватить бестию за хвост. Шэд сразу сдался, плюхнувшись на землю, а я добрался до его загривка и устроил зверю легкую трепку. Он перекатился на спину, подсекая, и я свалился прямо на него, а его передние лапы охватили меня.

- Ну и что это такое? - поинтересовался, глядя на его клыкастую пасть прямо перед моим лицом.

И в следующий миг его зеленый язык прошелся по моим щекам. Я отпрянул, выпустив его, и он легко ускользнул.

- Это нечестно, Шэд, - я вытирал с лица его тягучую слюну. - Нам надо ехать.

Он встряхнулся, но облик не поменял.

- Шэд, дружок, будь хорошим мальчиком, - я ласково потрепал зверя по голове, похлопал по шее.

Безрезультатно. Вместо этого он опустился у моих ног, словно предлагая забраться на его спину.

- Это не лучшая идея, - заметил я. - Хотя таскать седло я устал.

Шэд, поглядывая на меня, выгнул шею и поддел ладони носом, приглашая. Я с сомнением схватился руками за жесткую седую шерсть на загривке и перекинул через него ногу.

- Если я выдеру тебе все гриву, сам будешь виноват, - предупредил я.

Он фыркнул и поднялся. А я едва не свалился. Шэд на миг обернулся и осторожно двинулся к тому месту, где я бросил сумку и упряжь. И постепенно ускорил шаг. Я же чувствовал, как движется подо мной каждый его мускул. Он перешел на рысь, а следом на галоп. И если на рыси он шел довольно ровно, то на галопе мне пришлось сжать бока коленями и охватить руками шею. Домчавшись до поклажи, Шэд остановился. Я скользнул с его спины, посмотрел на него, и он чуть виновато прижал уши.

- Нет уж, я не согласен, - заявил я ему. - Но если тебе так хочется избавиться от упряжи…

Я достал кинжал и взялся за упряжь. Отрезав уздечку, из поводьев я сделал ошейник. Шэд недовольно заворчал, когда кожаное кольцо охватило его шею. Еще пару ремешков я пустил у него под мышками. Держась за эти ремни теперь можно было не опасаться упасть с Шэда на галопе в любом его облике. К ним же я мог приторочить дорожную сумку.

Бросив седло и остатки упряжи, мы зашагали дальше. Вокруг расстилались луга, местами зелеными шатрами вздымались купы каких-то необычайно высоких деревьев. Немного парило. Шэд принюхивался к травам; уши его то и дело поворачивались в сторону выпархивающих у нас из под ног птах, с тревожным щебетаньем уносившихся прочь и вновь скрывавшихся в травах. Далеко за полдень мы остановились на берегу ручья. Шэд долго лакал прозрачную журчащую воду. А я наполнил флягу, напился и умыл лицо. Потом легко перекусил сыром, вяленым мясом и хлебом, взятыми в трактире.

Шэд заснул, а я задумался. Уже месяц минул, как я покинул Бинаин. Все это время я несколько бесцельно перемещался в мирах, пытаясь разобраться в себе и определиться, что делать дальше и куда направиться. Но ничего путного в голову не приходило. Да и слишком часто мысли возвращались к одному и тому же. Я тосковал по месту, в которое раньше не желал возвращаться. Другую тоску я душил в себе и не позволял даже думать о ней. Впереди у меня четыре года. Четыре года мне необходимо было чем-то заниматься. Ничего более лучшего, чем путь вперед и осмотр новых миров, я не придумал. А еще надо бы прочесть имевшуюся у меня книгу по магии…

Я вытряхнул свою сумку. Сменную одежду и склянки со снадобьями сразу убрал обратно. За ними последовали альбом, коробочка с красками и кистями. Передо мной осталась лежать книга по гипномагии, взятая в библиотеке Ментепера и написанная на первоначальном языке. Месяц назад я прочел всего одну главу, а меня уже мучили кошмары. Но я знал, что необходимо дочитать ее, и со вздохом взялся за чтение. Закончив вторую главу, я задумался. Гипномагии позволяла не только улавливать мысли, но и чувства, в том числе и настроение животных. Я посмотрел на спящего зверя.

«Шэд! - мысленно позвал я. - Нам пора». Он пробудился, поднял голову и вопросительно посмотрел на меня. Потом потянулся и поднялся.

«Шэд», - позвал я. Зверь сделал неуверенный шаг и замер.

«Шэд, иди ко мне» - повторил я.

Морда его выражала некоторое недоумение, но он все же подошел.

- Молодец, - похвалил я его вслух. - «А теперь принеси сюда сумку».

Шэд смотрел на мои губы, но слова, которые он слышал, с них не срывались. Он потоптался миг, сомневаясь. Потом все-таки взял в зубы сумку и опустил у моих ног. На это раз я похвалил его про себя, но также одобряюще потрепал по голове. После этого я опробовал еще несколько команд, также произнесенных мысленно. И Шэд беспрекословно их выполнил.

- Отлично, в гипномагии нашлось хоть что-то полезное, - сказал я сам себе, а Шэд довольный заворчал, когда я приласкал его.

Затем я забросил книгу в сумку и раскрыл портал. Похлопал Шэда по шее, и он, встряхнувшись, обернулся жеребцом.

В мировом окне вечернюю зарю застилала пелена дождя. На нас повеяло влажной прохладой. Прежде чем пуститься в путь по неизвестным мирам, я хотел посетить один знакомый. С ним меня связывали малоприятные воспоминания, но я хотел получить ответ на давно не дававший покоя моему любопытству вопрос.

В городе дождь еще больше усилился. Он приглушал свет фонарей, делал его размытым. Высокие дома нависали над улицами подобно темным громадам скал - в окнах только начинали зажигаться огни. Шэд легкой рысью бежал по лужам пешеходной дорожки и недовольно фыркал, когда вода попадала ему в нос. Редкие припозднившиеся прохожие уступали нам дорогу.

Когда мы оказались у знакомого здания, я спешился и зашел внутрь. Шэд не отставал, вновь приняв облик зверя. И первый, кто мне попался, оказался Фартап. Меня эта встреча совершенно не обрадовала, но ему она понравилась еще меньше - колдун сделался бледным, как мраморный пол под его ногами.

- Доброго вечера, Фартап, - произнес я.

Он сглотнул, бросая опасливые взгляды то на меня, то на Шэда.

- Что с Игниферосом? - наконец вымолвил он.

- Ничего. Разве он не сказал вам, что вернется в светлую обитель?

- Да, но…

- Что ж он вас-то не взял с собой? - в моем голосе прозвучала издевка.

- Ты знаешь почему. Мы утратили дар магии и… кто-то же должен присматривать за городом.

- Неплохое утешение.

- А тебе что здесь понадобилось, темный маг? - настороженно спросил Фартап.

- Наверное, я бы не приехал сюда, если бы не любопытство, - заметил я. - Я хочу видеть того, кто излечил Игнифероса.

На физиономии Фартапа отразилось недоумение и растерянность.

- Не уверен, что я должен… - запротивился он.

- Боюсь, тебе придется это сделать. Тебе или кому-то другому. Впрочем, ни этому человеку, ни кому бы то ни было нечего опасаться. Я только побеседую с ним и уеду. Даю слово.

Фартап какой-то миг сомневался, но потом сделал знак следовать за ним. Мы вышли на улицу, и мой провожатый кивнул на соседнее здание.

- На самом деле Игнифероса спасали сразу несколько человек - одному это оказалось бы не под силу. Я отведу к главному из них. И тебе придется самому извиняться за поздний визит и объяснять, почему убийца Игнифероса интересуется медициной…

Я криво усмехнулся.

- Я считал, что мне понадобится переводчик.

- Нет, большинство людей знакомы со светлым наречием. И доктор Вилен прекрасно владеет им.

- Что ж, меня это радует не меньше, чем тебя. Доктор?

- Лекарь.

Мы вошли в здание, не такое высокое, как предыдущее, пересекли пустынный холл, поднялись на подъемнике на пару этажей. Дальше Фартап совсем немного прошел по длинному коридору, остановился у одной из дверей и нажал на какую-то кнопку. Из-за двери послышался звук, похожий на перезвон колокольчиков, шаги, после чего дверь распахнулась.

- Фартап? - на пороге стоял мужчина, лет сорока, в домашней одежде.

- Здравствуй, Вилен, - Фартап явно почувствовал себя неловко. - Тут к тебе гость…

Вилен заметил меня, а потом, когда обнаружил за моей спиной Шэда, то открыл рот от изумления.

- Это он когда-то поранил Игнифероса… - добавил шепотом Фартап.

- Что вы хотите от меня? - встревожено спросил Вилен.

- Побеседовать, - я шагнул к человеку, Фартап отступил, и я сделал ему знак, что он может уходить.

- Сейчас? - Вилену все же пришлось посторониться, потому что первым в дверь решил зайти Шэд.

Я воспользовался этим, прошел в жилище врача и захлопнул дверь.

- Похоже, сейчас, - пробормотал растерявшийся хозяин.

- Мое имя Тэрсел, - представился я. - На самом деле Игниферос приходится мне дядей, а то, что произошло, можно считать недоразумением.

- Смерть - недоразумением? - он покачал головой.

- Вам не понять. Магия иногда проявляется весьма… непредсказуемым образом.

- Может, поэтому Игниферос когда-то и запретил ее, что она опасна? Так что же, выходит, вы убили его непреднамеренно?

Я кивнул.

- А как?

- Он вам не рассказывал? - удивился я.

- Нет. Знаете, рана, если это можно так назвать, оказалась необычной. Я, испытывая профессиональный интерес, пытался выяснить, каким образом вообще возможно нанести… порез… Ни рваных краев, ни раздробленных костей в позвоночнике. Удивительно гладкий срез плоти. Именно благодаря этому мы и смогли спасти его. Что же это за орудие?

- Хм, вот уж не думал, что у моего меча обнаружится недостаток, - я, нахмурившись, обнажил клинок, и, поглядев на лезвие, задумчиво провел по нему пальцем.

- Вы сделали это мечом? Это… невозможно.

- Почему?

- Есть превосходная сталь, и все наши инструменты изготавливаются из нее. Но как бы тщательно мы их не затачивали, ни один из них не способен приобрести ту остроту. У вас… вы провели по клинку, а на пальце не осталось и царапины!

- Меч не может причинить вред тому, кто его изготовил.

- Значит, дело в магии?

- Да. Если вы дадите мне какую-нибудь ненужную вещь, я вам покажу.

- Было бы любопытно. Пройдемте в гостиную.

Мы прошли в просторный гостиный зал, и он предложил присесть на диван. Сам исчез в соседней комнате. Шэд улегся у моих ног, а я огляделся. Кроме дивана, низкого столика и пары кресел здесь имелся буфет и книжный шкаф. А большие чуть ли не во всю стену окна, занавешенные полупрозрачной светло-оливковой, под цвет мебельной обивки, материей, выводили на мокрую от дождя террасу, заполненную растениями в кадках.

Вилен вернулся и поставил передо мной на столик какую-то статуэтку. Я так и не понял, что за существо запечатлели в камне.

- Неудачный подарок, сделанный моими коллегами по работе, - чуть смутился врач. - Но хоть на что-то он пригодится. Если ударить по нему - во все стороны брызнет крошево. Если же ваш меч окажется не простым, значит, ничего этого не последует.

- Конечно, - я взмахнул клинком, и статуэтка осталась стоять, как стояла.

На челе врача собрались недоуменные морщины.

- Хотите сказать, что вы уже сделали это?

- Проверьте.

Он взял статуэтку, и она в его руках развалилась на две половинки. Врач воззрился на зеркально гладкий срез.

- Немыслимо! - он провел пальцем по срезу, и в его голосе проскользнуло невольное восхищение. - Идеально гладкая поверхность!

Он посмотрел на меня и поставил статуэтку на стол.

- А можно еще раз, только медленнее?

Я фыркнул.

- А потом вы расскажите, что меня интересует, доктор.

Я исполнил его просьбу, и статуэтка оказалась разделена уже на четыре сегмента. Он снова осмотрел срезы фигурки.

- Собственно, я почти все сказал. У Игнифероса оказалась идеально гладкая рана. Нам осталось только пригнать половинки органов друг к другу и сшить хирургической иглой. Вам ведь наверняка известно, чем менее рваные края раны, тем быстрее она заживает.

- Но он был мертв, - заметил я. - Как вы оживили его?

- Боюсь, мой ответ не уляжется в пару предложений, - отозвался Вилен. - Для того чтобы понять, вам потребуется изучить анатомию и еще массу врачебных наук. Люди тратят на их изучение годы.

Я посмотрел на него с недоумением.

- Вы не сможете объяснить мне? Это так сложно?

- Если сказать в нескольких словах… При наступлении смерти, мозг остается жив еще некоторое время. И если предпринять попытки вернуть тело к жизни, то человека возможно оживить. Вы, верно, полагали, что если сердце не бьется, человека оживить невозможно?

Я нахмурился.

- У нас после этого уже никто не оживал. Правда, есть снадобья, которые почти останавливают сердце, погружая в сон, похожий на смерть, но никто не умирал при этом. Я все-таки не понимаю…

- Тогда вам придется потратить достаточно много времени, чтобы разобраться в тонкостях, - заметил Вилен. - Но я не вижу особо смысла. Зачем вам это?

- Знаете, когда я впервые оказался в вашем мире, его устройство мне показалось понятным - механика, использование электричества… Но я всегда считал, что если кто-то умирает, он умирает навсегда. И, пожалуй, меня раздражает, когда я чего-то не понимаю. Если вы сможете заполнить этот пробел, я готов заплатить названную вами цену.

Ему не пришлось думать долго.

- Вы сможете сделать наши инструменты такими же острыми, как ваш меч? - спросил он. - Наши больные смогли бы гораздо быстрее поправляться.

- Пожалуй, да.

- Я так понимаю, вы нигде не остановились? Если желаете, можете пожить здесь. У меня есть комната для гостей. Хотя… вы ведь знатного рода и вероятно обстановка слишком скромна.

- Я не привык к роскоши, - заметил я с легкой насмешкой. - В отличие от моего дядюшки.

- Он вполне заслужил это, - отозвался Вилен. - Сделал для нас многое.

- Например?

- Он управлял погодой, с которой у нас большие проблемы. Его маги восстанавливали природу, которая в нашем мире почти зачахла.

- А он сказал, что виной тому ваши механизмы? - поинтересовался я.

- Да, но мы не можем позволить себе отказаться от них. Это невозможно… Для нас это то же самое, что вам отказаться от магии.

- Ну да, - я фыркнул, - Фартап и остальные отказались от магии, когда вокруг оказались машины, делающие все сами.

- Им это понравилось. Вам нет?

- Нет, если честно, мне ваш мир совсем не нравиться. Но месяц я его потерплю.

- В еде вы тоже, надо полагать, непривередливы? - поинтересовался он. - А что ест ваше животное?

- Что обычные лошади. А я, пожалуй, в еде все же привередлив.

- Ну что ж, - он развел руками. - Постараюсь прокормить вас.

- А золото у вас в ходу? - спросил я, бросив ему монету.

Он поймал ее.

- Сгодится. Однажды Игниферос рассказывал, что оно, как ни странно, в ходу во всех мирах, как, впрочем, и серебро. Удивительно, не правда ли? Такие разные миры, разные люди, народности. Но расплачиваться приходится одним и тем же.

- Вот как? Дядя рассказывал вам про миры?

- Да. Мы часто с ним беседовали, пока он поправлялся после операции. Он тогда еще посмеялся над собой, вспомнив, что всегда считал лекарей в светлой обители самыми бесполезными ее обитателями. Говорил, что маги редко болеют.

- Это правда.

- Но ведь у вас часто случались войны. Неужели врачеватели не пригодились раненым?

Я посмотрел на мокрое от дождя окно.

- Вам случай с Игниферосом ни о чем не говорит?

Вилен сник.

- Да, да, я понял - ваша магия смертельна, и цель ваших воинов - вовсе не ранить противника…

- Как и со стороны светлой обители, - добавил я. - Наша общая история темна. Но возможно, она когда-нибудь изменится.

Вилен задумчиво кивнул и сделал знак следовать за ним. Он показал мне довольно просторную комнату для гостей. Кроме кровати и письменного стола здесь имелся диван с низеньким столиком и отдельная ванная. Через несколько минут Вилен принес миску овса для Шэда и пригласил меня поужинать. Поели мы молча. Врач, похоже, о чем-то сильно, задумался. Я поблагодарил его за ужин и вернулся в свою комнату. Шэд тоже уже поел. Разлегся на ковре посреди комнаты, положил голову на лапы и задремал. А я уселся за чтение.

Утром за завтраком Вилен устроил мне неприятный сюрприз.

- Я подумал - все оказывается гораздо сложнее, - заявил он. - Все книги по медицине, которые я мог предложить вам для чтения - на языке людей. Как и все лекции по врачебной школе. К тому же, чтобы прослушать их понадобиться не один год…

- Я думал, что вы мне сами объясните, - заметил я хмуро.

- Это исключено! - возразил он. - У меня есть работа и я должен находиться в больнице и лечить людей. Я жизненно необходим для них.

Я долго и раздумчиво смотрел на него, что он поднялся со своего места.

- Фартап сказал мне, что вы обещали не причинять вред ни мне, ни какому-либо другому человеку в нашем мире.

- Это было бы крайне глупо с моей стороны.

- Вы опасаетесь Игнифероса?

- Скорее наоборот. Но я не хочу с ним ссориться, тем более из-за вас. У меня есть другое предложение…

Я рассказал Вилену о гипномагии.

- Вы хотите сказать, что можете проникнуть в мой разум и почерпнуть необходимые знания так же легко, как если бы прочли книгу? - поразился он.

- Да. Еще таким образом можно попробовать изучить ваш язык… Хотя, скорее всего, читать принесенные вами книги не понадобится.

- Я не уверен… Вы можете увидеть слишком личное…

- Я не собираюсь полностью просматривать ваш разум - только то, что меня интересует…

- Это возможно? Вы уже пробовали избирательно просматривать мысли?

Я кивнул. Вилен задумался.

- Как долго это продлиться? И что я буду ощущать?

- Не знаю. Но не думаю, что это займет больше трех часов. Ощущать - ничего. В худшем случае заработаете головную боль, особенно если противиться.

Вилен, размышляя, прошелся по кухне.

- Хорошо, я согласен. Можете попробовать сделать это сегодня - у меня как раз выходной день.

За три часа я, конечно же, не управился. Информации оказалось больше, чем я думал, к тому же мы часто прерывались, чтобы немного отдохнуть и отвлечься. Однако к вечеру мы все же закончили, заплатив за свое усердие головной болью. Вилен глотал какие-то таблетки, которые, похоже, нисколько ему не помогали. А я достал специальную смесь трав, изготовленную Мерлиндой. Я заварил ее и, вдыхая аромат, не спеша пил по глотку горьковатый напиток. Я знал, что она собирала некоторые из этих трав в предгорьях, недалеко от Брингольда. Из-за знакомого запаха мне на миг показалось, что я вернулся домой. Головная боль отступила, но вернулась боль другого рода. Пробужденные воспоминания так сдавили душу, что у меня едва не навернулись слезы. «Что ж это такое? - подумал я с горечью. - Прошел только месяц, а мне так плохо. Как я вынесу эти четыре года?» Я разозлился на эту свою слабость, но тут меня отвлек Вилен.

- Что вы пьете? - полюбопытствовал он, морщась. - Это помогает от головной боли?

- Мне да. Хотите попробовать?

- Если можно. Не слишком приятный процесс эта ваша гипномагия.

- Это точно, - я отлил из своей кружки в его стакан. - Только оно горькое. Все лекарства моей матери жутко горькие.

- Ваша мать занимается медициной? - удивился Вилен.

- Она готовит лучшие снадобья в обители.

Он осторожно попробовал темно-золотистый отвар, скривился, но выпил. Через пару минут морщины на его лбу разгладились.

- Удивительно, как быстро помогло. Вы не знаете случайно состав?

- Знаю, но у вас эти травы не растут. Они и в Бинаине встречаются только в предгорьях.

- Если здесь объявится Игниферос, я попрошу его об одолжении.

Я пожал плечами, а потом заговорил на языке Вилена. Он вытаращил глаза.

- Когда вы хотите получить свои инструменты? - спросил я.

- Неплохо у вас получается, - заметил он. - Инструменты необходимо изготовить новые или вы улучшите старые?

Я на миг задумался.

- Можно и старые - никакой разницы.

- Мне понадобиться время, чтобы собрать их со всех больниц, если вы не против.

- Как пожелаете, - я подернул плечами.

Весь следующий день Вилен пропадал в больнице. А я дочитал книгу по гипномагии. Последняя глава потрясла меня, и книга, выскользнув из рук, упала на пол. Я некоторое время смотрел бездумно в окно. Потом все же поднял книгу и уже не прерываясь прочел последние страницы.

- Тэрсел? - вернул меня к действительности оклик Вилена. - С вами все в порядке?

- Что? - голос мой прозвучал глухо, я понял, что в горле пересохло и мне жутко хочется пить.

- Вы выглядите… неважно. Я несколько раз звал, но вы словно не слышали.

- Я задумался, извини, - я захлопнул книгу и положил рядом с собой на диван.

- Ужин уже, наверное, давно остыл, - заметил Вилен.

- Спасибо, я не хочу есть.

Вилен немного помялся.

- Я собрал инструмент, - наконец решился он. - Вы можете заняться этим завтра?

Я кивнул. Вилен ушел, унеся пустую миску - Шэд, в отличие от меня, от ужина не отказался и теперь дремал на приглянувшемся ему ковре.

- Ретч, - позвал я.

Он дремал в той комнате, которая располагалась под моей в юго-западной башне Темной обители.

- Тэрсел? - он удивленный встрепенулся и посмотрел на меня через раскрытый портал.

- Ты все еще живешь здесь? - поинтересовался я.

- Да, ты же помнишь - мне тоже по душе здешний вид из окна, - он улыбнулся. - Судя по тому, что ты задаешь подобные вопросы, у тебя все в порядке.

- Пока да, - согласился я.

- Пока? - Ретч чуть нахмурился. - Кстати, любимый мой племянник, ты не попрощался ни со мной, ни с матерью, ни с Бэйзелом. Если в этом виноват твой приятель - огненный маг, с которым вы ранним утором исчезли отсюда, ему придется плохо…

- Гаст тут ни при чем. А длительные прощания ни к чему.

- Ты так считаешь? - на лице его отразилось неудовольствие. - А мы думаем по-другому.

Я опустил взгляд.

- Понимаю, тебе это опять причинило бы боль, - тихо продолжил Ретч. - Но мне казалось, что все же мы смогли поддержать тебя. Ты сильный, я знаю, но все же…

- Ты прав, я не уверен до конца в своей правоте, - отозвался я. - И мне…

У меня не хватило духу закончить. Ретч поднялся, добавил магии в портал, расширив его, и шагнул ко мне. Потом, ничего не говоря, притянул к себе, прижав.

- Ты все-таки расклеился, мой повелитель, - ласково произнес он.

- Ретч! - упрекнул я.

- Даже если Бэйзел вернулся, истинным повелителем темной обители я считаю тебя. И Нордек, кстати, тоже.

- И вы оба знаете, почему это невозможно. Да я и сам этого не хочу. И…

- И?

- Не хочу, чтобы об этом знал кто-то еще - я побеседовал с Игниферосом.

- Когда и где? - удивился Ретч.

- В библиотеке Ментепера. Я искал в его доме все, что связано с гипномагией. Игниферос, наверное, тоже проявлял любопытство к определенным книгам своего брата. Он нашел кое-какие записи, в которых Ментепер описывал, как собирается восстанавливать первую обитель и переселять туда темных колдунов.

- Как-то с трудом верится, - заметил Ретч.

- Мне тоже, однако, Игниферосу эта идея показалась не такой уж недостижимой. Только он собирается переселять туда всех.

- Всех? То есть?! - Ретч смотрел на меня с непониманием.

- Он хочет, чтобы мы вновь стали единым народом.

- Это невозможно!

- Это возможно, - ответил я. - Кроме того, его шею сейчас украшает обе половинки Дерева власти.

- Что?! Как он посмел?! - Ретч неожиданно рассердился. - Серебряная часть Дерева по праву принадлежит тебе!

Увидев выражение моего лица, он опомнился.

- Прости, я не хотел…

- Так будет лучше для всех нас, - тихо произнес я. - А многовековая война, наконец, закончится.

- Закончится, если только все согласятся, - возразил Ретч. - Сомневаюсь, что не найдется противников объединения. Тот же Нордек, например, или Балахир и его свора. Да и сам Бэйзел.

- Он согласится. Если нет, ты передашь ему этот наш разговор. Только ему, Ретч, и никому больше.

- Конечно. Но откуда у Игнифероса серебренное Дерево? Оно находилось на Ментепере, когда его погребли… Знаешь, я так боялся, что все повториться, что даже посмел проверить гробницу через несколько недель. Не смотри на меня так!

Я лишь слабо улыбнулся.

- Шэд - не морок, его зубы - тоже. Игниферос мог точно так же вскрыть гробницу, как и ты, или попросить Бэйзела.

- Ты думаешь, Бэйзел отдал бы ему? - Ретч нахмурился.

Я пожал плечами.

- Так ты действительно согласен, чтобы Игниферос правил нами? - продолжил спрашивать Ретч. - Но почему?

- Есть другая перспектива. Темные колдуны остаются в Бинаине, а светлые переселяются в первую обитель. Что, по-твоему, лучше?

- Даже не знаю, - признался он. - Мы тогда не успели разглядеть тот мир, да и потом как-то оказалось не до этого. Это сложный вопрос и еще более сложное решение - перебираться туда.

- Я заглядывал туда еще раз. Он того стоит.

Ретч бросил на меня чуть удивленный взгляд.

- Почему?

- Ну хотя бы потому, что он последний в цепи миров.

- Как?! - опешил Ретч.

- Из него есть только один путь.

- Я даже не подозревал, что такое возможно, - Ретч подошел к окну, глянул наружу и присвистнул. - Куда это тебя занесло, Тэрсел?

- Мир, где все это время находился Игниферос. Любопытствую у местных врачевателей, как они вернули его к жизни. Вдруг когда-нибудь пригодится.

Ретч рассмеялся.

- Они раскрыли свои секреты?

- А что им еще оставалось делать, - я улыбнулся.

- Ты еще долго здесь пробудешь?

- Нет, завтра двинусь дальше. Мне тут совсем не нравиться.

- Надеюсь, ты еще будешь связываться со мной? - в голосе Ретча послышалась тревога.

Я покачал головой.

- Я могу открывать не больше полусотни дверей, так что если я забреду дальше…

- Может быть, тебе не стоит так далеко забираться? - Ретч нахмурился. - Где мне придется искать тебя потом, если вдруг в скором времени Игниферос заявит о своем решении, а в нашей обители все поднимутся на дыбы?

- На этот и прочие случаи я сделал такую вот вещицу…

Я протянул ему небольшую книгу в коричневом кожаном переплете, с ремешком, не позволяющем книге раскрываться. Ретч взял ее, раскрыл и с удивлением уставился на чистые листы. Я показал ему вторую такую же.

- У меня есть еще одна, которая останется у меня. Если я сделаю запись в своей книге, запись появится в твоей, и наоборот.

- А когда страницы кончатся? - чуть едко поинтересовался Ретч.

- Я не собираюсь писать тебе многостраничные послания, - заметил я. - Ты, надеюсь, тоже. А уж если вдруг такое случиться, старые записи можно стереть заклинанием. Сгодятся любые чернила.

- Хм, неплохая идея, - Ретч все же с сомнением глядел на книжку. - И думаешь, что эта штука будет действовать там, откуда ты не сможешь до нас дотянуться? В чем разница?

- В магии.

- Вот как? - Ретч хмыкнул. - И что же это за магия? Мне в голову ничего не приходит кроме магии связующей, но…

Он уставился на меня.

- Это так?! - выдохнул он.

- Как ни прискорбно, но только недавно я понял, что виной всех моих неприятностей была не гипномагия, а связующая магия, - заметил я.

- Как такое возможно, ведь… Это гипномагия без сомнения!

Я воззрился на Ретча.

- Что такое связующая магия, Ретч?

- Одновременное использование нескольких видов магии или их соединение.

- Гипномагии, магии ветра, визуальной, материализации, перемещения и даже… - я издал истерический смешок. - То-то бы все удивились - огненной! И все это превращалось в смертельную смесь в моих снах.

- Огненной?!

- Помнишь того мага, которого ударила молния?

- Она вполне могла оказаться настоящей, - заметил Ретч. - Ты что же пробовал заниматься огненной магией?

- Я всегда мог зажечь свечку, но… маг ветра может легко устроить грозу.

- Да неужели?! - Ретч скрестил руки на груди. - И как же?

- Да вот так, - я махнул в сторону окна.

Из туч вырвалась молния и, с треском пронесшись всего футах в трех от окна, с грохотом ударила в землю. Ретч испуганно отшатнулся. А Шэд, проснувшись, недовольно заворчал, подошел к Ретчу, принюхиваясь.

- Направляешь ветром два грозовых фронта друг на друга, всего-то.

- У тебя просто отлично развито воображение, - заметил Ретч, криво усмехнувшись и нервно потерев запястье правой руки, которой коснулся носом Шэд. - Как себя ведет твой оборотень?

- По-прежнему ест овес.

- Даже когда он в таком виде?

- Как ни странно. Да, и пахнет от него по-прежнему конем.

- Это, пожалуй, к лучшему… Так Бэйзел знает об этой твоей способности?

- Нет.

- А кто-нибудь еще?

- Только Гаст, но он не осознает, что такое связующая магия. Полагает, что ее можно использовать в рисовании для слежки…

- Я сверну ему шею! - не сдержался Ретч. - А скажи-ка мне - как давно ты знал, что он бастард Лайтфела? Тогда на арене, когда он оказался у нас в руках - ты знал?

- Ретч, - в голосе моем послышалась жесткость, и Ретч весь поник. - Пару минут назад мы говорили об объединении обители.

- Я просто хочу знать.

- Да я знал. Точнее Визониан успел поведать перед смертью, - я глянул на Ретча. - Я хочу, чтобы ты запомнил - Гаст мой друг. И я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось.

- Да, милорд.

- Более того, - продолжил я. - Если вдруг скоро начнется объединение, я хочу, чтобы ты приглядел за ним.

Ретч фыркнул.

- Он, уверен, сам за себя постоять сможет.

- И еще, я хочу, чтобы ты приглядел за Эрслайтом. А поскольку Гаст неожиданно пришелся ему близким родственником…

Ретч засмеялся.

- Понимаю, что тебя беспокоит. А ты не забываешь, что я тоже в последнее время занимаюсь огненной магией? - он подмигнул мне.

- Ретч, пожалуйста!

- Это нелегко, - заметил он посерьезнев. - Ты сам отдал малыша в светлую обитель. Но я постараюсь.

- Спасибо.

- Так когда ты понял, что владеешь связующей магией? - спросил он.

- Давно.

Ретч посмотрел на меня с недоумением.

- Насколько давно?

- С тех пор как «оживил» свои рисунки. Бэйзел всегда считал, что это визуальная магия.

- То есть, ты в основном применял ее в рисовании?

- Да.

- И ты молчал об этом?

- Это было еще хуже, чем владеть гипномагией.

- Может и так, - Ретч повертел в руках книжку. - Как проверим, действует ли твоя связующая магия?

- Ты вернешься к себе и сделаешь маленькую запись. Я тебе отвечу.

- Что ж, давай попробуем, - он раскрыл портал. - И все-таки не забредай слишком далеко в мирах. А если понадобиться помощь - позови меня!

- Ты говоришь, совсем как моя мать.

- Она любит тебя, как и я, - Ретч улыбнулся. - Надеюсь, ты в этом никогда не сомневался?

- Один раз. Нет, два раза, - поправился я.

Ретч нахмурился.

- Когда это? Ну допустим в библиотеке я вел себя не совсем разумно… А еще, вероятно, когда Бэйзела посчитали погибшим - но тогда все не знали что думать, и кому верить…

Я улыбнулся.

- Вот видишь, ты об этом сам знаешь.

- Но я больше никогда…

- Не зарекайся, Ретч. Я и сам себе иногда не верю.

- Ну, тогда хоть я тебе буду верить, - он обнял меня на прощанье. - Не пропадай. Мы все ждем твоего возращения.

Ретч шагнул в портал. Я раскрыл книгу. Через несколько мгновений в ней появилась запись, сделанная рукой Ретча.

«Не забредай далеко, мой повелитель. И если по пути тебе попадется что-нибудь необычное - надеюсь, ты сообщишь об этом?»

«Что ты считаешь необычным, Ретч?» - в ответ написал я.

«Это тебе лучше знать. По мирам ты побродил побольше моего. Как бы там ни было - возвращайся скорее».

На следующий день я направился с Виленом в его больницу. В кабинете, куда он привет меня, несколько столов оказались завалены горами инструментов. Я открыл рот от изумления.

- Так много?

- Вы, наверное, даже не подозреваете, сколько людей живет в нашем мире и сколько нуждается в помощи, - заметил Вилен.

- Послушайте, - произнес я. - Давайте я сделаю сейчас всего несколько. А вы опробуете его в деле. Вдруг моя магия только испортит инструмент?

- Хорошо. Мы проверим.

Он отобрал несколько хирургических ножей. Я на миг задумался и немного изменил заклятие на них.

- Я не стал делать их всережущими, - пояснил я. - Только для человеческой плоти. Вам же не надо, чтобы ваши ножи прорезали стены? Точить их не понадобиться.

Вилен кивнул, осторожно взял инструмент и куда-то унес. Я остался в кабинете, ожидать результатов. Еще через два часа Вилен вернулся весьма довольный.

- Все прошло успешно.

Я кивнул и приступил к накладываю заклинаний на остальные инструменты. На это у меня ушло часа четыре. Вечером на радостях Вилен приготовил отличный ужин и достал бутылку вина.

- Почему вы живете один? - спросил я. - Где ваша семья?

- Вы видели фотографию в гостиной, да? - Вилен погрустнел. - Жена ушла от меня лет восемь назад, забрав обоих детей.

- Почему?

- Из-за моей работы. Я почти не бываю дома. Но… если я не смог сделать счастливой ее, то подарил счастье многим другим, вернув им здоровье.

Я опустил глаза.

- Завтра я уеду, - произнес я.

- Куда?

- Не знаю. Дальше. Я нашел один конец миров. Может, где-то существует другой.