Глава 4: И это только начало

Покачиваясь от усталости, я вдыхал свежий ночной воздух, казавшийся таким упоительным после затхлости Полигона, и не мог понять, почему мое Испытание закончилось так глупо. Вроде бы все я делал правильно, да и вообще, на мои действия изначально не накладывалось никаких ограничений, поэтому даже то, что я разнес последний коридор, особого нарекания вызвать не должно. Но вот почему в конце Полигона оказался банальный тупик? Или же это я что-то не понял, и мне просто таким способом предлагалось вернуться назад, ведь иногда в лабиринтах выход находится там же, где и вход?

Сзади в темноте пролома послышался слабый скрип и шорох. Обернувшись, я собирался пустить в пролом лезвие, но оттуда донесся голос ректора:

— Алекс?

Развеяв плетение, я ответил:

— Тут я.

Мой голос отчего-то оказался хриплым и едва слышным. Эти слова острым камнем оцарапали мое горло, поэтому я натужно закашлялся, чувствуя, что пересохшая глотка требует хотя бы глоток воды. Пока я кашлял, из пролома показалась голова Фалиано, а потом и сам ректор, который подошел ко мне и деликатно спросил:

— Как ты?

Такая смена тона меня порядком удивила и насторожила. Похоже, что ректор этим пытается завоевать мое доверие, или просто ослабляет бдительность. Ну, еще бы! После того, что я продемонстрировал на Полигоне, магам впору было брать меня за шкирку и тащить в пыточную, где мягко и ненавязчиво спрашивать, а откуда, собственно, я столько всего знаю. Но пока что никакой агрессии магистр не проявлял, поэтому я все еще продолжал надеяться на лучшее и сипло ответил:

— Живой… пока. А раз вы уже здесь, то скажите, мое Испытание окончено, или это я по ошибке не туда свернул?

Ректор покосился на пролом в каменной кладке, в одном месте выступающей из земляного холма и с усмешкой ответил:

— Похоже, что окончено.

— Но почему вот так? — удивился я. — Почему не было последней двери, и отчего в предпоследней комнате не оказалось ловушек?

Ведь, по логике вещей, я должен был, открыв последнюю дверь, показаться перед ясны очи комиссии и выслушать скупые поздравления по поводу моего зачисления, а это…

— Ловушка была, — несколько смущенно сказал ректор. — В предпоследней комнате находилось два пожирателя аур, которых ты должен был уничтожить. Вот только дикий всплеск неуправляемый энергии, который был вызван одновременной аннигиляцией плетений коридора, привел к тому, что пожиратели самопроизвольно активировались и, пресытившись силой, просто развеялись. А последнее испытание… В этой комнате находилось два подпространственных кармана, один с ключом, а второй с дверью. Предполагалось, что их нужно было обнаружить и извлечь.

— Мля-я-я… — протянул я.

Вот теперь точно все! Не прошел. Так отлично справлялся со всеми заданиями, потратил столько сил, а на последней комнате умудрился все испортить! Но, если честно, я прекрасно понимал, что ни обнаружить подпространственные карманы, ни извлечь из них предметы у меня не получилось бы. Это просто не мой уровень знаний. Так что теперь придется расстаться на годик с мыслью о поступлении и нанять себе хорошего репетитора. Думаю, во второй раз Полигон точно мне покорится, тем более, что я уже прекрасно знаю его специфику.

Вот только одновременно с этими ленивыми мыслями о будущем меня все еще одолевали сомнения. Вряд ли маги так просто позволят мне отсюда уйти. Все-таки парень из ниоткуда с немалым потенциалом и огромными дырами в биографии точно должен привлечь их внимание и острое желание покопаться у него в голове. Ведь большинство плетений, которые я использовал, были эльфийскими, а эти знания имперцы уж точно постараются заполучить.

— Алекс, раз ты уже пришел в себя, думаю, нам нужно вернуться к приемной комиссии, — произнес ректор, а потом быстро сформировал рядом с нами большое плетение в форме овала.

Когда оно наполнилось силой, то в этом овале появилась мутная пленка, на которой, словно в отражении на водной глади, проступили контуры комнаты в башне, с которой я начал свой путь.

— Прошу! — показал мне Фалиано на плетение.

Глядя на телепорт, а то, что это плетение являлось именно им, сомнений не вызывало, я за секунду успел перебрать множество вариантов того, что ожидает меня на выходе. Ведь, вполне возможно, маги уже приготовили "теплую встречу", или же специальную камеру с блокировкой магии, или же какое-нибудь хитрое плетение, которое моментально меня вырубит… Список вариантов был практически бесконечным, а риск очень велик, поэтому я вежливо ответил ректору:

— После вас.

Фалиано вновь улыбнулся и сказал:

— Да, Алекс, теперь я верю, что ты действительно начал обучаться магии совсем недавно, иначе знал бы, что стандартное плетение телепорта разрушается, когда в него войдет его создатель. А то многие члены комиссии уже начали поговаривать, что все, что ты говорил на собеседовании — ложь, и постигать основы магии ты начал с самого раннего детства, но просто отчего-то притворяешься недоучкой.

Поглядев на ректора, я лихорадочно раздумывал, верить мне этому или нет? С одной стороны, это почти то, что я хотел услышать, но с другой — все эти слова могут быть сказаны только для того, чтобы меня успокоить. И ничего предугадать тут не получится, шансы примерно равные. Поэтому мне просто нужно сделать выбор.

— Иди, — кивнул в сторону телепорта Фалиано. — И постарайся не задеть края плетения.

Решившись, я шагнул в эту пленку, машинально задержав дыхание. Когда она коснулась моего лица, то я почувствовал легкое сопротивление, как будто наткнулся на паутину, но это ощущение быстро прошло, а в следующий миг я увидел ту самую комнату с "телевизором" на стене, в данный момент старательно демонстрировавшим темноту. Наткнувшись взглядом на слегка удивленные, а по большей части задумчивые лица магов, я понял, что никакого допроса третьей степени они не планируют, и позволил себе немного расслабиться. Мельком взглянув на обстановку в комнате, я обнаружил, что изменилась она совсем незначительно. Все маги остались на своих местах, и только рядом с Велиссой дремала уже знакомая мне кашна.

Подойдя к своим вещам, я понял, что в них кто-то покопался в мое отсутствие. Однако, надев свою жилетку, я никакой пропажи не обнаружил, и даже черное колечко все так же лежало во внутреннем кармане. Пока появившийся из телепорта ректор занимал свое место, я нацепил оружие и прикинул, какую же информацию маги извлекли из этого обыска. По идее, ничего из моих вещей не разрушало выбранной легенды, кроме разговорников. Но, как мне думается, так нагло маги вести себя не стали бы, поэтому вряд ли их активировали, иначе встреча была бы очень "теплой". Я бы даже сказал жаркой, с применением огненных смерчей, концентрированного пламени и прочих плетений подобного типа.

Починяясь взгляду Фалиано, я подошел к стене с телевизором и уставился на магов, ожидая, что они немного пожурят меня по поводу некоторых разрушений Полигона и отпустят на все четыре стороны готовиться к следующему году. Но магистр, приняв серьезное выражение лица, сказал:

— Итак, коллеги, думаю, никто не будет против того, чтобы я озвучил общее мнение по поводу кандидата Алекса? — не дождавшись возражений, Фалиано продолжил: — Судя по тому, что мы увидели, у стоящего перед нами кандидата обнаруживается очень большая нехватка даже самых элементарных знаний и практических навыков в применении магических конструкций. Кроме того, при прохождении Испытания, кандидат в большинстве случаев предпочитал полагаться на свои навыки воина, чем на способности магического оперирования. Также, судя по набору продемонстрированных им плетений, его предварительное обучение было абсолютно бессистемным и поверхностным, а большинство теоретических знаний оказались просто проигнорированы его наставником.

Да я понял уже, что не поступил! Так зачем же еще и позорить прилюдно? Вот ведь ректор! Нет, чтобы просто положить руку на плечо и мягко сказать: "Не расстраивайся, парень, поступишь в следующем году", так вместо этого привел к комиссии и теперь популярно расписывает все мои недостатки! Все эти мысли пронеслись в моей голове, но я их отогнал и устало подумал о том, что сейчас вернусь в город и найду себе теплую мягкую кровать, где буду дня два отсыпаться. Нет, сперва закажу себе еды и кувшинчик пива. А еще лучше два…

— Но, одновременно с этим, кандидат Алекс продемонстрировал нам высокую степень своей обучаемости, умение нестандартно мыслить, способность сохранять адекватную реакцию и верную оценку обстановки в любой ситуации, свое искусное владение плетениями, из которых некоторые изучаются лишь на третьем и четвертом цикле, а также многие другие качества, перечислять которые я не буду. Тем более, что мы с вами их все уже подробно обсудили по мере прохождения кандидатом Испытания. В связи с вышесказанным, я предлагаю уважаемой комиссии зачислить Алекса в адепты Академии Кальсота на второй цикл обучения.

Наверное, у меня слегка отвисла челюсть, потому что на лицах некоторых магов появились улыбки. Но мне на это было наплевать, потому что я никак не мог разобраться в ситуации. Ведь я, по сути, провалил Испытание! Пусть на последних шагах, но провалил. И вот теперь неожиданно выясняется, что вместо того, чтобы просто посоветовать мне пойти подтянуть свои навыки до нужного уровня, маги хотят, чтобы я поступал сразу на второй курс!

— Я не против, — с улыбкой сказал Ризак. — Судя по Испытанию, с начальными умениями магического боя и стандартной защитой у Алекса все в порядке, поэтому ему не нужно терять цикл, чтобы проходить этот материал повторно. Но вот в тактике и стратегии действий он еще плавает, поэтому второй цикл для него будет в самый раз.

Следующей высказалась Велисса:

— Я также поддерживаю это предложение и считаю, что начальный цикл травоведения Алексу второй раз изучать ни к чему. Наверняка его эльфийский наставник постарался передать своему ученику все общие знания о растениях и их свойствах. Да и, кроме того, основные принципы общения с животными кандидат великолепно продемонстрировал на практике, поэтому будет уместным лишь подтянуть его начальные познания в целительстве, что не займет много времени.

После этого взял слово мастер Ралин и заявил:

— А я полагаю, что сразу на второй цикл этого кандидата зачислять не стоит, поскольку он продемонстрировал поразительное невежество в знании некоторых аспектах теории. Видимо, его наставник решил, что это лишняя деталь в обучении и совсем не объяснил ни основы магии стихий, ни законы магического воздействия на окружающий мир, ни правила взаимодействия мага с магическими конструкциями. Вспомните, что он устроил в самом конце! Ведь ни один здравомыслящий маг никогда такого бы не допустил, хотя бы из чувства самосохранения. Поэтому если и зачислять его на второй цикл, то с непременным условием — чтобы Алекс в процессе обучения сдал все экзамены за первый цикл и таким образом ликвидировал пробелы в своих знаниях теории.

— Спасибо, мастер Ралин, — сказал Фалиано. — Это очень важное дополнение и, как я вижу, справедливое. А что скажете вы, Керисан?

— Соглашусь с мнением большинства, — ответил маг, сверля меня глазами.

Я понял, что хотя сейчас против остальных он не пойдет, но все его сомнения по мере моего прохождения Испытания только укрепились. Поэтому Керисан все равно станет копаться в моем прошлом, в надежде обнаружить все, что я скрыл от постороннего взгляда. Ну, флаг тебе в руки, дядя! Покопайся, может быть, что и отыщешь, а я в это время займусь встречной работой и постараюсь нарыть что-нибудь на тебя самого. Раз ты уже причислил себя к моим врагам, то компромат мне не помешает, авось и сумеем договориться полюбовно. А если и нет, то маги далеко не бессмертны…

— Что ж, тогда я торжественно объявляю о решении приемной комиссии зачислить Алекса на второй цикл, — сказал Фалиано и обратился ко мне: — Поздравляю!

— Спасибо, — сипло ответил я и опять закашлялся.

Пока я пытался унять кашель в пересушенном горле, ректор поблагодарил всех присутствующих и сказал, что больше никого не смеет задерживать. Маги устало поднялись со своих стульев, на которых провели почти всю ночь и начали расходиться. Кто-то молча, кто-то, сухо бросив мне "Поздравляю", а вот Ризак, никого не стесняясь, дружелюбно хлопнул меня по плечу и весело сказал:

— Молодец! Это было самое интересное Испытание, которое я когда-либо наблюдал. Буду рад завтра увидеть тебя на занятиях.

Я только улыбнулся магистру и проводил его взглядом. Последней ко мне подошла Велисса вместе со своей кашной и спросила:

— Алекс, скажи, как тебе удалось так быстро найти с Кией общий язык? Ведь она получила приказ не подпускать чужаков близко к себе.

Пожав плечами, я ответил:

— Само как-то вышло. Просто я с детства очень кошек люблю, а они отвечают мне взаимностью.

— Но разве ты не знаешь, что кашны — одни из самых опасных хищников, причем даже для магов? — уточнила магистр.

— Знаю, — сказал я. — Просто еще я знаю, что кашн создавали полуразумными, поэтому с ними всегда можно договориться. А, кроме того, я уже встречался с представителями этого вида, поэтому прекрасно понимаю, как с ними нужно себя вести. Но вот скажите мне, почему же вы не пожалели свою Кию и отправили ее в Полигон? Ведь она вполне могла бы пострадать, если на моем месте оказался бы кто-нибудь другой.

Магистр усмехнулась, потрепав большую кошку по голове, и ответила:

— Алекс, за все те сорок лет, которые Кия принимает участие в Испытаниях, она нисколько не пострадала. Ведь все кандидаты прекрасно понимают, что на кашн не действует магия, поэтому сперва пытаются с ней договориться, а потом догадываются, что можно воздействовать непосредственно на сам ошейник. Правда, некоторые сдаются уже на этом этапе, потому что просто боятся предоставить свободу дикому зверю, но такие адепты уж точно не нужны Академии.

Я кивнул, понимая весь замысел этого испытания. Все оказалось гораздо проще, чем я думал. Кие приказывалось не охранять ключ, а просто не подпускать к себе чужих, поэтому она не стала бы целенаправленно нападать на кандидата, если тот ее не начал бы злить. Ну, а я же не подходил под определение "чужой", поэтому опять подошел к решению проблемы нестандартно.

— Буду рада видеть тебя на своих занятиях, — улыбнулась мне Велисса и бросила кашне: — Пошли домой, Кия.

Когда магистр вышла за дверь, в комнате остались только мы с ректором. Тот показал взглядом на стулья, предлагая присесть, поэтому я подошел к ним, взял один и поставил напротив Фалиано. Дождавшись, пока я усядусь, он сказал:

— Подозреваю, что в твоей голове сейчас вертится множество вопросов. Я готов ответить на некоторые из них.

— Почему меня взяли? — спросил я напрямик. — Ведь я не прошел Полигон.

Ректор усмехнулся, ожидая именно этого.

— Понимаешь, Алекс, полностью пройти Полигон еще не удавалось ни одному кандидату или адепту, ведь задания в комнатах расположены по мере их усложнения. В самых первых они являются по силам любому одаренному, с десятой комнаты — уже только тем, кто целенаправленно обучался магии. Вторая полусотня комнат является истинным уровнем, который должен показать кандидат, чтобы соответствовать нормам приема, а дальнейшее усложнение заданий предназначено для того, чтобы посмотреть степень его упорства и изобретательности. Все кандидаты рано или поздно сталкиваются с тем, что им оказывается не по плечу, поэтому сдаются и дергают за веревку. Именно поэтому мы и говорим в самом начале, что их цель — не справиться с как можно большим количеством заданий в комнатах, а пройти весь Полигон. Согласись, это является очень важным условием мотивации.

Я кивнул, потому что точно понял, что если бы знал об этом, то сдался бы уже на комнатах из третьей сотни. Но осознание цели только добавляло мне сил и упрямства. Заметив, что я все прекрасно осознал, ректор продолжил:

— Скажу больше, решение зачислить тебя сразу на второй цикл было не случайным. Просто комнаты со сто двадцатой до двести пятнадцатой и являются тем самым экзаменом, который должны сдавать адепты в конце первого цикла. Следующая сотня используется для поддержания тонуса адептов второго цикла, в качестве своеобразной тренировки, а последние пятьдесят шесть представляют собой своеобразный подготовительный экзамен для адептов, которые стремятся перейти на четвертый цикл. Естественно, всю теорию они сдают на устных экзаменах, а практику — в специально отведенных помещениях и на Полигоне, стремясь показать, чего достигли за эти годы.

— И что, пространственные карманы и то, как бороться с пожирателями аур, изучается уже на третьем цикле? — уточнил я.

Ректор замялся, а потом немного смущенно ответил:

— Вообще-то, это уже задачи уровня мастера. Они специально создавались для того, чтобы не давать адептам иллюзорное осознание собственного могущества. Ведь если бы они проходили испытание до конца, то у них появлялось бы чувство удовлетворения, которое стало бы в дальнейшем только мешать обучению.

Это заявление я также сопроводил кивком. Хоть данная методика была непривычной, но вполне заслуживающей одобрения, в отличии от общепринятой. Вспомнить хотя бы училища и вузы на Земле — все студенты, как только сдают последний экзамен, забывают про все на свете и уходят в загул, который плавно перетекает в каникулы. Естественно, за долгие месяцы ничегонеделания их уровень знаний и умений автоматически падает, поэтому за первые месяцы следующего курса они только-только раскачиваются и приходят в себя. Само собой, я говорю лишь о тех, кто действительно учится, а не просто выстаивает очередь за дипломом.

А вот в Академии ситуация совсем другая — здесь адептам даже на экзаменах показывают, что хотя их уровень является достаточным для прохождения дальнейшего курса обучения, но все равно они могли бы учиться намного лучше, чтобы пройти все Испытание целиком. И их переводят на следующий цикл не за то, что они справились со всеми экзаменами, а только потому, что они показали успехи в обучении и готовность учиться дальше. А адепты после такого экзамена, может быть, не пойдут в ближайший кабак праздновать, а возможно, возьмутся за учебники и посмотрят, как же так вышло, что они не смогли справиться с тем препятствием, которое должно было оказаться им по силам.

— Кстати, спасибо тебе, Алекс, за то, что оказался таким упорным, — улыбнулся Фалиано и, видя, что я не понимаю причину благодарности, добавил: — Понимаешь, мы с коллегами на каждом Испытании соревнуемся в своих умениях верно оценивать уровень кандидатов и, кроме этого, заключаем небольшие пари на результат. Ставим небольшую сумму и говорим, на какой комнате сломается претендент на звание адепта. В этот раз ставки были очень высокими, потому что ты… мягко скажем… не совсем обычный кандидат, поэтому все мы увлеченно спорили, как же далеко ты сумеешь зайти. Велисса поставила на сотню комнат, остальные оценивали твои результаты намного скромнее, ну а я сказал, что ты пройдешь дальше всех. Вот только я забыл добавить, что дальше всех кандидатов в адепты, что заметили мои коллеги после принятия ставки, поэтому уже был готов потерять свою сотню золотых, но ты меня очень порадовал.

— Всегда пожалуйста, — мрачно ответил я.

Вот так, блин. Очень неприятно чувствовать себя участником игрового шоу, но еще неприятнее ощущать себя ездовой лошадью, на которую зрители делают ставки. А ведь наверняка идея поделиться со мной выигрышем Фалиано и в голову не пришла. Вот жадина! Ректор понаблюдал за моими размышлениями и спросил:

— Алекс, а скажи мне, что ты думаешь теперь, когда я рассказал тебе обо всем этом?

Я понял, что этот вопрос был с подвохом, поэтому сказал не то, о чем подумал, а то, что изначально хотел услышать ректор:

— Я нахожу подтверждения объективности своей оценки и правильности своего решения.

— Поясни, — с интересом попросил Фалиано.

— Легко! Просто я всегда считал себя весьма посредственным магом с недостатком теоретической базы и на Полигоне это только подтвердилось. Значит, я правильно сделал, что решил потратить все свои сбережения и поступить в Академию.

Фалиано кивнул, признавая мои выводы убедительными, и сказал:

— Я рад, что ты в первую очередь подумал именно об этом, а не стал гордиться тем, что выдержал экзамен, недоступный никому из адептов второго цикла. А по поводу сбережений… Если хочешь, я могу предложить тебе заключить обычный контракт с Академией, который подписывает большинство наших адептов.

— А чем он отличается от моего? — спросил я.

— Просто тебе при подписании нужно будет выплатить всю стоимость обучения, а обычный контракт предполагает заключение некоторых долговых обязательств. Одно из них — работа на Гильдию магов на протяжении десяти лет. Это сохранит все твои… сбережения, — улыбнулся ректор.

— То есть, я получу возможность бесплатного обучения, но затем на десять лет поступлю в рабство? — ехидно уточнил я.

— Какое рабство? О чем ты? Все гораздо проще. За время работы на Гильдию, которая при поступлении оплатит твое обучение, тебе нужно будет отдавать ей две третьих своих гонораров, а также безоговорочно выполнять все заказы, которые будут предлагаться самой Гильдией.

Я хмыкнул. Даже по самым скромным подсчетам, сумма, вложенная в меня, должна была окупиться уже на третий год моей работы. Молодцы, умники из гильдии, хорошо придумали.

— А вот скажите мне, если этот контракт подписывает большинство адептов, то как же обучаются все остальные? — зацепился я за один любопытный момент.

— Кто-то платит из собственного кармана, за некоторых вносит плату маг, обучавший их, четверть адептов имеют довольно влиятельных и обеспеченных родителей, которые дают им возможность обучаться в Академии. Есть также фонд Совета Магов, который выделяет нам средства на самых одаренных и перспективных адептов, — пояснил ректор. — Но сейчас все такие места уже давно распределены.

Ну, в общем, как и везде. Академия — частная фирма, которая является самодостаточной и самоокупающейся. В ней обучаются контрактники, которые приносят академии доход, платя за себя, а также некоторое количество бюджетников, за которых платит государство, то есть Совет Магов.

— Ясно, — сказал я. — Тогда, пожалуй, я не буду менять своего решения и пополню рады первой названной вами группы.

— Могу я узнать, что же послужило причиной такой настойчивости? — спросил ректор. — Ведь сумма в почти шесть тысяч золотых является весьма немаленькой.

Я понял, что он опять меня прощупывает. Естественно, терять такие большие деньги для любого показалось бы смерти подобно, но он же не знает, что я вообще-то миллионер, и для меня такая сумма является мелочью на карманные расходы. Конечно, просвещать ректора по этому поводу я не стал, поэтому нашел несколько других причин.

— Во-первых, я руководствуюсь здравым смыслом и прекрасно понимаю, что после окончания обучения за названный период не только верну потраченные деньги, но и прилично заработаю. А во-вторых, я не желаю попадать в полное подчинение Гильдии и хочу сам решать, за какую мне работу браться.

— Но ведь тебе все равно потребуется вступить в Гильдию магов после выпуска из Академии, чтобы работать по специальности, — сказал ректор.

— И тоже отдавать две третьих заработка? — уточнил я.

— Нет, только восьмую часть, — просветил меня Фалиано.

— Это все же намного лучше. Да и в этом случае я сам буду выбирать себе задания, а не покорно выполнять те, что мне подсунут.

— Но почему тебя так это волнует? — удивился ректор.

Секрета здесь не было, поэтому я ответил:

— Просто до того, как поступить в охотники, я пробовал обратиться в Гильдию наемников, где мне просто предложили стать наемным убийцей, чтобы таким способом оправдать доверие. Вот после этого случая я ко всем Гильдиям отношусь с большой осторожностью и уж точно не собираюсь влезать к ним в долги.

Фалиано посмотрел на меня с лукавым прищуром и задумчиво сказал:

— А этого ты нам не рассказывал на собеседовании.

— Ну, это же не тот факт, который позволяет мне им гордиться, — вернул я прищур ректору.

Магистр немного посмотрел на меня, словно решая, что же я еще скрыл в своем рассказе, а потом решительно объявил:

— В общем, сейчас можешь идти отсыпаться, но к вечеру ты должен прийти в Академию, чтобы подписать контракт. Я оставлю привратнику распоряжение по поводу тебя, так что в следующий раз сэкономишь.

Ректор весьма ехидно на меня посмотрел, поэтому я понял, что тому пареньку в синей форме грозят неприятности. Ведь Фалиано в тот момент, когда я писал заявление, успел не только связаться с комиссией, но и детально разузнать, какого рожна делает посторонний на территории Академии. Ну и ладно, поделом взяточнику! Если бы он ограничился одним золотым, я бы встал на его защиту и попросил Фалиано его не наказывать, а так…

Видя, что я никак не реагирую, магистр продолжил:

— С собой ты должен принести не меньше шести тысяч золотых. Точнее я сказать не могу, потому что это должен будет вычислить наш счетовод. Хоть ты и пропускаешь первый цикл, но все равно теоретические экзамены за этот период будешь сдавать. Кроме этого, как ты и просил, я уточню в контракте о твоих факультативных занятиях на всех остальных факультетах… Кстати, а не хотел бы ты перейти на мой? Я вижу в тебе огромный потенциал конструктора, который стоит развивать.

Ага, подумал я, значит, ректор одновременно является деканом конструкторского факультета и теперь хочет заполучить себе перспективного адепта, чтобы утереть нос всем остальным, мотивируя тем, что видит мои возможности. Да я и сам их прекрасно вижу, но уже согласился на боевой, и менять решение пока не стану. Поэтому в ответ я ненадолго задумался (только для вида), а потом сказал со всей возможной вежливостью:

— Прошу меня простить, но вынужден отклонить ваше предложение. Во-первых, по духу мне ближе боевой, во-вторых, я не хотел бы огорчать магистра Ризака, а в-третьих, я все равно буду ходить на занятия и в ваш факультет. Поэтому давайте пока подождем один цикл, а вот тогда, если я пойму, что из боевого или конструкторского мне придется выбирать тот, где мой потенциал будет раскрываться наиболее полно, то, возможно, я сменю факультет. Ведь в Академии это позволяется?

— Разумеется, — довольно ответил ректор.

Именно на такую реакцию я и рассчитывал. Теперь он будет заниматься со мной гораздо больше, чем это позволяет факультатив, и только для того, чтобы обеспечить мой переход под его крылышко. Мне это лишь пойдет на пользу, ну а о необходимости смены факультета можно будет подумать через год.

— Тогда можешь идти отдыхать, но вечером не опаздывай, потому что завтра в Академии начнутся занятия и всю документацию необходимо оформить именно сегодня.

— Хорошо, я не опоздаю, — сказал я, поднявшись со стула.

Слегка поклонившись Фалиано, я подхватил свою сумку и пошел к выходу, краем глаза наблюдая за тем, как ректор создает новый телепорт, но потом обернулся и сказал:

— А можно последний вопрос? — дождавшись кивка Фалиано, я спросил: — Скажите, разве было необходимо помещать в первых же комнатах эту "веселую" травку? Или это сделано для того, чтобы наблюдать за адептом вам было еще смешнее?

Ректор вздохнул и сказал:

— Вообще-то, любой одаренный, занимавшийся у хорошего мага больше полугода, прекрасно знает, как создать простейший воздушный фильтр.

В телепорте появились очертания его кабинета, поэтому Фалиано сделал шаг в него и исчез, а спустя мгновение структура моментально развеялась, оставив в комнате меня одного. Выйдя на улицу, я обнаружил, что начинается рассвет. И вот только теперь мой желудок напомнил о себе недовольным бульком, поэтому я бодренько пошел к воротам Академии, чувствуя неприятную тяжесть в голове. Все-таки этот Полигон здорово меня вымотал. Казалось, что после боя с шершанами мне было намного легче, чем сейчас. Но зато я прошел его почти целиком. Две последние комнаты можно не принимать во внимание. Есть хороший повод для гордости, вот только сил нет, к сожалению.

Привратником оказался уже другой парень, который безо всяких вопросов открыл передо мной калитку в большой мир. Выйдя за ворота, я посмотрел на краешек солнца, выползавшего из леса, и улыбнулся. Казалось, я вылетел из гнезда год назад, столько всего со мной приключилось за этот бесконечный день. И пусть мне пришлось приложить немало усилий, потерять кучу нервов и времени, но цель была достигнута. Я принят в Академию!

Вдохнув еще раз полной грудью свежий утренний воздух, я побежал по дороге к Кальсоту. Мысль о плотном завтраке и запотевшем кувшинчике с пивом только придавала мне сил, поэтому уже через пятнадцать минут я подбегал к недавно открывшимся городским воротам. Показав свой перстень, я осведомился у стражников, где поблизости можно сытно поесть и крепко поспать. Один из них подсказал, что всего через три сотни шагов прямо на центральной улице находится приличный постоялый двор. Поблагодарив служивого, я потопал по указанному курсу и спустя несколько минут обозревал большую вывеску с намалеванной на ней пьяной бородатой рожей.

Нет, это был не разбойничий притон, и не вытрезвитель, а постоялый двор под названием "Веселый странник". Зайдя внутрь, я увидел нескольких похмелявшихся странников с лицами, которые прекрасно могли послужить натурой для вывески. Вот только веселья у них было в глазах явно поменьше, да и рот до ушей не растягивался. Найдя взглядом хозяина, разносящего страдальцам кружки с пивом, я кинул ему золотую монету, а потом коротко и хрипло приказал:

— Кувшин холодного пива, хлеба, каши, мяса на троих и комнату на полдня.

Хозяин оценил то, что я не стал торговаться и даже банально требовать сдачу с золотого, поэтому быстро кликнул служанок, а сам сгонял в подвал за пивом и принес мне вожделенный кувшинчик. Под понимающими взглядами остальных постояльцев я мигом осушил его, даже не успев ощутить вкуса. А вскоре принесли мой заказ и на короткое время я просто выпал из жизни. Когда же ко мне вернулась способность соображать, я оглядел пустые тарелки и почувствовал, что сейчас засну прямо за столом. Осведомившись у хозяина, где моя комната, я приказал разбудить себя в обед, а потом поднялся наверх, рухнул на мягкую постель, даже не сняв одежду с оружием, и моментально вырубился.

Меня разбудил надоедливый зуд над ухом. Я только отмахнулся ладонью и повернулся на бок, но зуд не стихал. Наоборот, он стал еще настойчивей и басовитей. Помянув недобрым словом наглых кровососов, я попытался натянуть на себя одеяло, но зуд все нарастал, а вскоре к нему добавилась еще и тряска. Кто-то схватил меня за плечо и попытался поднять. Подумав, что местные комары совсем обнаглели, уже добычу к себе таскают, вместо того, чтобы спокойно перекусить на месте, я махнул кулаком. Почувствовав, что куда-то попал, я все-таки начал медленно просыпаться. С трудом открыв глаза, повернулся и обнаружил рядом с кроватью хозяина постоялого двора, держащегося за левый глаз.

— Вы просили разбудить, — недовольно произнес он.

Поняв теперь, кто зудел у меня над ухом, я ответил:

— Спасибо… и извини, — порывшись в кармане, я достал пять серебрушек и протянул мужику, добавив: — Это на лечение.

Тот взял монеты и уже безо всякого недовольства спросил:

— Обедать будете?

Я кивнул и растянул рот в сладком зевке, мечтая поспать еще пару часиков. Вот только мне еще неизвестно сколько времени нужно было провести у ювелиров, поэтому я не стал рисковать понапрасну. Спустившись вниз, я быстро пообедал, наедаясь про запас, а потом уточнил у хозяина адреса ближайших ювелирных мастерских и пошел менять свои камни на деньги. В первой хозяином оказался улыбчивый толстячок, который, особо не торгуясь, взял у меня треть всех моих драгоценностей за четыре тысячи двести пятьдесят монет. Он взял бы и больше, но в тот момент у него было именно такое количество золотых, а ждать, пока он оббегает всех своих знакомых, и только к вечеру, может быть, принесет еще две тысячи, у меня не было желания. Поэтому, распрощавшись с ювелиром, я на всякий случай запомнил его лавку на будущее и отправился дальше, нагруженный тяжелыми мешочками с золотом.

И вот тут удача от меня отвернулась. Следующие лавки были бедными, поэтому мне удалось выручить только три сотни монет, а в третьей хозяином был жмот, который вообще хотел купить у меня камни по заниженной в четыре раза цене. Мне хоть и нужны были деньги, но все еще не так сильно, поэтому я развернулся и отправился дальше. В бесплодных поисках прошел час, но потом мне попалась на глаза еще одна вывеска с кольцом. В этой лавке хозяином оказался гном, которому я обрадовался, как родному. Он купил у меня несколько десятков мелких камней и один большой алмаз, заплатив за все две тысячи. Когда же после сделки я осторожно поинтересовался, почему же он не уехал в горы, ведь в Империи нелюдей не сильно любят, гном ответил:

— А что мне там делать? Здесь у меня семья, родственники, лавка, любимое дело. Тут меня хоть и не любят, но уважают, а в горах таких как я много. Да и жена у меня человечка, а дети все в мать пошли, поэтому я и остался, когда почти все мои друзья спешно собрались и вернулись на родину. Хотя очень уж они меня уговаривали, стращали, что вскоре в Империи совсем никого из гномов не останется.

— Ну а вообще тут в городе какие настроения у жителей? По улицам еще можно ходить, или же всех нелюдей хватают и вешают без разбора? — спросил я.

— Да ты, никак, издалека приехал, парень, раз задаешь подобные вопросы, — удивленно посмотрел на меня гном, но потом все же ответил: — Нет, до такого еще не доходило, но большинство людей все равно недовольно косятся, когда меня видят. Подобное в деревнях бывает частенько. Вот три месяца назад сына одного моего друга насмерть лопатами забили, а в городах всяко поспокойнее будет. А почему ты этим интересуешься?

— Да так, любопытство одолело, — ответил я и распрощался с гномом-ювелиром.

Не стану же я ему рассказывать о том, что мне было весьма интересно, поутихли святоши, или же продолжают всеми силами нагнетать обстановку. Судя по тому, что трагедия у его друга случилась всего три месяца назад, процесс еще идет и довольно успешно. Просто в деревнях повально все люди верующие, поэтому священникам работать легче, а в городах в храмы ходит незначительное количество жителей, поэтому влияние церкви не так заметно, но и здесь начинает приносить свои плоды.

После того, как добыл нужную сумму, я опять направился в Академию. Солнце только начало клониться к закату, поэтому бежать я не стал, да и передвигаться подобным способом с полусотней килограмм золота было не очень удобно. Поэтому на этот раз я потратил около часа, чтобы добраться до ворот Академии. В этот раз они оказались открытыми, но все равно строгий привратник поинтересовался, кто я такой и что мне нужно. Узнав мое имя, он коротко сказал:

— Милорд ректор уже давно ожидает.

Я только пожал плечами и пошел к дому с крылатыми девушками. Фалиано сам велел мне прийти вечером, поэтому пусть теперь не жалуется, или в следующий раз назначает точное время. Проходя по территории Академии, я видел, что сегодня она стала очень оживленной. Частенько мне попадались группы адептов в разных одеяниях, но с одинаковыми брошками на груди. Они весело общались друг с другом, спорили, смеялись, короче — всячески показывали мне, что их каникулы закончились, а завтра возобновится учеба.

На первый взгляд адептов было человек триста, но я понимал, что это еще далеко не все, и их количество может увеличиться раза в три. Это было хорошо, потому что в толпе мне будет гораздо легче затеряться и не выделяться больше необходимого. Это пускай ректор и деканы знают, что я весь такой замечательный, а для остальных у меня загодя заготовлена маска нелюдимого заучки.

Пройдя по знакомому маршруту, я открыл дверь приемной ректора и обнаружил ту самую секретаршу, которая не только меня узнала, но и уже собиралась открыть рот. Не снижая скорости и не реагируя на очередь посетителей, примостившихся на стульях, я бросил ей: "У себя?", а сам, не дожидаясь ответа, открыл дверь кабинета. Фалиано был на месте и в этот момент беседовал с каким-то пожилым магом. Увидев меня, он сказал:

— Подожди немного, Алекс.

Кивнув, я закрыл дверь и оглядел приемную в поисках свободного стула.

— Молодой человек, вы что вообще себе позволяете?! — скрипучим голосом начала голосить секретарша, надеясь успеть высказать мне все, что у нее наболело со вчерашнего дня.

Посетители, с виду такие же адепты, как и я, также поддержали ее недовольным гулом. Но в этот момент у меня случилась небольшая неприятность. Лямка сумки, в которой я таскал свое золото, не выдержала подобных издевательств и с треском оторвалась. Сумка с грохотом упала на пол и от удара разошлась по шву, из которого вывалилась пара мешочков, рассыпав золотые монеты.

— Да что б тебя! — выдохнул я и принялся собирать золото в покалеченную сумку.

Вот только шов от моих усилий разошелся еще больше, поэтому я вскоре плюнул, сформировал простенькое плетение щита в виде чаши, снабдив его левитацией, куда и покидал все свое золото, а порванную сумку с одеждой замотал лямкой и сунул под мышку. Закончив с этим делом, я невозмутимо облокотился на стену и приготовился к ожиданию, скрашенному воплями секретарши. Вот только тетка, глядя на парящие рядом со мной монеты в мешочках, предпочла заткнуться и сделать вид, что бумаги на столе ее интересуют больше, чем какой-то посетитель.

Остальные адепты также сидели, не издавая ни звука, и только ненавязчиво краем глаза на меня поглядывали. Я в свою очередь их внимательно изучил и обнаружил на ауре одного метку клятвы верности. У остальных же ничего подобного не было, поэтому я понял, что они наверняка брали деньги в долг у Гильдии, или же вообще поступали на бюджет. Просто их одежда ну никак не подходила сынкам богатых родителей или тем, кто может выложить за свое обучение немалую сумму. Хотя, если рассуждать подобным образом, то и по мне не скажешь, что я богач, потому что изрядно запыленная одежда совсем не производила должного впечатления.

Спустя несколько минут из кабинета вышел пожилой маг, а затем показался и сам ректор, сжимая в руке пару листков. Велев остальным подождать, он мельком оценил мое средство переноски золота, но лишь приказал следовать за ним. Мы прошли в соседнюю комнату, защищенную сильными плетениями, где стояло множество шкафов, заваленных бумагами, а также несколько больших оббитых железом сундуков с амбарными замками. Посмотрев на них, я только хмыкнул. Металл был не черным, поэтому для магов преградой не был, собственно как и сам счетовод, оказавшийся обычным человеком без малейших способностей к магии.

— Раскус, ты составил смету обучения, о которой я тебя просил? — обратился Фалиано к человеку.

— Вот возьмите, — Раскус протянул ректору бумагу.

Тот посмотрел на нее, а потом взял со стола ручку и что-то добавил на своих листках, наверняка проставил сумму в контракте. После этого он протянул листки мне и сказал:

— Подписывай.

Вот только я сперва внимательно изучил весь контракт, но, несмотря на все старания, никаких подвохов в нем не нашел, кроме того факта, что если меня вдруг отчислят за неуспеваемость, вернуть неистраченную сумму я уже не смогу. Также был пунктик, что если за время обучения со мной произойдет очень несчастный случай с летальным исходом, моим родственникам выдадут тело, но никак не золото. Вот же, хитрозадые дельцы! Ладно, пусть так, лишь бы научили. Я поставил свою подпись, а потом долго наблюдал за тем, как Раскус считает мои деньги, постоянно глядя на них через какой-то амулет в виде своеобразной лупы. Структура плетения была совсем необычной, поэтому я вскоре не выдержал и поинтересовался:

— Не поясните, что это у вас в руке?

Раскус сперва закончил пересчитывать сотню, накинул еще одну бусинку на своих счетах, и только потом ответил:

— Это деактиватор иллюзий.

— Что-что?

— Деактиватор иллюзий, — повторил счетовод. — Он позволяет видеть истинную сущность предметов. А то ведь с магами всегда нужно быть внимательным, ведь один раз зазеваешься, а они серебряные монеты за золото выдадут, второй раз дашь маху — а через день обнаружишь в сундуке вместо золота медь или свинец. А платить за подобное жульничество из своего кармана я не хочу, вот и приходится использовать этот весьма полезный амулет.

Раскус опять стал смотреть на мое золото через лупу и считать монеты. Сумма была гигантская — шесть тысяч пятнадцать золотых. Я даже не понял, откуда столько набежало, но просить показать смету у ректора все равно не стал. Ведь не полезу же я возмущаться, говоря: "А вот за занятия по некромантии ваш мастер что-то слишком дорого берет. В столичной Академии это обходится в два раза дешевле"? Поэтому я стоял молча и слушал звон монет. Наконец все они быль посчитаны и надежно упрятаны в один из сундуков, а счетовод поставил свою подпись на моем контракте и вручил его ректору. Я рассовал остаток денег по карманам и с тревогой подумал, что моя жилетка что-то тоже начинает подозрительно потрескивать.

Фалиано, забрав бумаги, вновь приказал следовать за собой и повел в еще один соседний кабинет, где мне торжественно вручили брошку, на которую я сперва капнул своей кровью. Мои предположения подтверждались, она являлась именной и действительно сигнализировала в том случае, если ее владелец внезапно отбросит копыта. После обретения знака адепта, я вместе с Фалиано зашел в еще один кабинет, где мне выдали несколько бумажек. Одна из них была моим направлением в общежитие, другая — предписанием для хозяйственника, а еще одна была просто сокровищем — пропуском в библиотеку, снабженным магической защитой.

— Все, Алекс, — сказал ректор, когда мы вышли из последнего кабинета. — Теперь тебе остается только посетить хозяйственника и занять место в доме адептов. До завтра можешь быть свободным, но за территорию Академии не выходи. И вообще, если захочешь, в первой комнате можешь приобрести несколько необходимых новичку брошюр, которые помогут получше понять правила, которых стоит придерживаться во время обучения. Утром состоится торжественный сбор по случаю начала нового цикла, ты должен на нем присутствовать вместе со всеми. И не забудь надеть форму. Ее ношение для адептов является обязательным. Все понятно?

— Да, — ответил я.

— Тогда ступай, — приказал мне ректор и удалился в свой кабинет.

Поискав глазами первый кабинет, я не обнаружил никаких табличек, поэтому методом тыка выбрал первую от лестницы дверь и открыл. Оттуда раздался женский визг, поэтому я сразу поспешил ее захлопнуть.

— Первый блин комом, — пробормотал я, удаляясь от женского туалета.

Хоть бы задвижку какую-нибудь придумали что ли! Маги, тоже мне! А вот первая дверь с другой стороны оказалась не мужским туалетом, как я надеялся, а тем самым первым кабинетом, где симпатичная девушка предложила мне на выбор несколько книг. Посмотрев на названия, я решил взять и "Правила Академии", и "Историю Академии", а также "Законы Академии", не особо пользующиеся спросом у адептов. Но я-то знал, что незнание законов вовсе не освобождает никого от ответственности, поэтому решил заранее ликвидировать у себя этот пробел.

Отдав десяток золотых, я подхватил книги под мышку и через несколько минут все же обнаружил еще один туалет, который по логике вещей должен был оказаться мужским, хотя я разницы в них так и не уловил, а никаких табличек на дверях не было. После посещения этого очень нужного места, я отправился искать хозяйственника. Первый же пойманный мной во дворе "язык" только презрительно хмыкнул на мой вопрос и, высокомерно бросив "Первак!", пошел дальше. Зато второй, выбранный мной исключительно из-за своей молодости и красивого красного обмундирования, подсказал, где можно найти того, кто мне нужен.

Поблагодарив адепта, я нашел нужное здание, а через десять минут стал счастливым обладателем двух комплектов красной формы, а также одеяла и чистого постельного белья. Это мне живо напомнило армейский быт, но я отогнал мрачные мысли и подумал, что до строевой подготовки тут дело вряд ли дойдет. Подхватив полученные вещи магическим захватом, я поплелся в общагу, которая здесь отчего-то почтительно именовалась домом адептов. Подойдя к большим непрезентабельным четырехэтажным зданиям, я понял, что адептов в Академии просто дофига и больше. С трудом выловив коменданта мужского дома, который оказался слабеньким магом, я получил от него краткий ответ:

— Мест нет!

— Как, совсем нет? — переспросил я.

— Совсем! Если не веришь, можешь идти жаловаться ректору. И вообще, нужно было раньше приезжать, как все нормальные адепты. Если бы ты появился утром, мог бы даже выбрать себе комнату получше, а сейчас поздно уже!

— Так может меня к девушкам подселить, а? — попробовал было я договориться. — В соседнем здании ведь наверняка имеются свободные места.

— Не положено! — отрезал комендант. — В Академии учиться нужно, а не разврат устраивать. Я и так каждую ночь по нескольку адепток выпроваживаю, а Марва вообще замучалась парней со своей территории выгонять. И ведь каждую ночь опять лезут, да все одни и те же! Так что нечего мне тут такое предлагать!

— Ну а мне-то что делать? Под открытым небом спать прикажете? Тогда хоть кровать какую-нибудь дайте, чтобы не на голой земле лежать.

Комендант посмотрел на мой внешний вид, на книги и порванную сумку под мышкой, а потом нерешительно произнес:

— Ну, вообще-то есть один вариант, но тебе он наверняка не понравится.

— Это почему? — удивился я.

— Просто у меня всего одно место пустует в комнате, где выходец с востока поселился. Вот только с ним жить никто из адептов не желает, поэтому я и говорю, что тебе наверняка не понравится.

— А он что, буйный или храпит громко? Так ведь это совсем не проблема.

— Нет, говорю же, он с востока, — пояснил комендант, а потом, приблизившись ко мне, добавил шепотом: — Не человек он.

— Да и пес с ним! — махнул я рукой, едва не выронив книги. — Я уже на все согласен.

Комендант наверняка именно этого и добивался, потому что мигом завел меня в общагу, занес мое имя в свою книгу, заставил расписаться в каком-то журнале, выдал ключ, а потом пояснил, что моя комната — самая крайняя на третьем этаже. Ключ был не простым, а являлся чем-то вроде амулета, поэтому я понял, что этот момент маги предусмотрели. Выяснив заодно, где здесь туалет, я с удивлением узнал, что тут имеется еще и душевая с горячей водой, а после этого пошел в свою комнату, которая должна стать моим пристанищем на весьма долгий срок.

Добравшись до нужной двери, я безуспешно подергал ее, а потом достал из кармана ключ и вставил в замочную скважину. Поворачивать его не пришлось, просто плетение замка, получив от ключа несколько необходимых для правильной работы элементов, активировалось, и раздался тихий щелчок. Открыв дверь, я обнаружил маленькую комнатушку с полками на стенах, столиком у окна, большим шкафом, занимающим почти треть всего пространства, и двумя кроватями. На одной из них в этот момент кто-то лежал на животе ногами к двери и листал книгу.

Оглядев своего соседа, я первым делом заметил большой и длинный хвост с кисточкой на конце, затем длинные черные когти на ногах, а только потом рассмотрел его макушку с торчащими большими ушами, покрытыми серым мехом. Волосы, серовато-черные и длинные, завязанные в несколько косичек, достигали середины спины, поэтому создавалось обманчивое впечатление, что передо мной на кровати лежит девушка. Когда сосед, наконец, соизволил оторваться от книги и повернуться ко мне, я увидел звериную морду, покрытую мехом и очень похожую на волчью. Такой расы я еще никогда не видел, поэтому вместо банального "здрасьте" удивленно спросил:

— А ты вообще кто?

Сосед оскалился, продемонстрировав неслабого размера клыки, и рычащим голосом произнес:

— Демон.