Кори ДОКТОРОУ. КОГДА СИСАДМИНЫ ПРАВИЛИ ЗЕМЛЕЙ

Когда служебный телефон Феликса зазвонил в два часа ночи, Келли повернулась на бок, ткнула его в плечо и прошипела: – Почему ты не выключил эту проклятую штуковину, когда ложился спать? – Потому что я должен оставаться на связи. – Ты же не долбаный врач, – продолжила она, пиная его, когда он сидел на краю кровати, натягивая брюки, которые бросил на пол, перед тем как лечь спать. – Ты чертов системный администратор.

– Это моя работа.

– На тебе пашут, как на правительственном муле! И ты знаешь, что я права. Господи, ты же теперь отец и не можешь убегать посреди ночи всякий раз, когда накрывается чей-то источник порнухи. Не отвечай на звонок.

Он знал, что жена права. Он ответил на звонок.

—Главные роутеры не отвечают. BGP не отвечает. note 30 – Механическому голосу системного монитора было все равно, если его проклянут, и Феликс тут же это сделал. Хоть немного полегчало.

– Может быть, я смогу все наладить из дома, – сказал он. Феликс мог подключиться к источнику бесперебойного питания «клетки» и перезагрузить роутеры. ИБП находился в другом сетевом блоке и имел собственные независимые роутеры, питающиеся от своих ИБП.

Келли уже сидела на постели, он мог различить очертания ее фигуры на фоне изголовья кровати.

– За пять лет нашего брака ты ни разу не смог наладить что-либо отсюда, из дома, – заявила она. На сей раз она была не права: он постоянно решал разные проблемы из дома, но делал это незаметно, не привлекая ее внимания, потому она об этом и не знала. Но Келли все же попала в точку – судя по его журналам событий, после часа ночи уже ничто и никогда нельзя было исправить и наладить, не приезжая в «клетку». Закон бесконечной вселенской извращенности, он же Закон Феликса.

Пять минут спустя Феликс уже сидел за рулем. Из дома он ничего сделать не сумел. Сетевой блок независимого роутера тоже оказался недоступен из сети. В последний раз такое случилось, когда один строитель-идиот перерубил ковшом экскаватора оболочку главного кабеля, ведущего в информационный центр, и Феликс стал одним из полусотни разъяренных сисадминов, которые неделю торчали над образовавшейся в результате ямой и кляли на чем свет стоит несчастных бедняг, сидевших в ней круглосуточно, сращивая десять тысяч проводков.

В машине телефон звонил еще дважды. Он переключил его на стереосистему и выслушал через большие басовые динамики автоматические сообщения об отключении от сети новых критических элементов инфраструктуры.

Затем позвонила Келли.

– Привет, – отозвался он.

– Не подлизывайся. Я по голосу слышу, как ты подлизываешься. Он невольно улыбнулся:

– Проверь – не подлизываюсь.

– Я тебя люблю, Феликс.

– А я от тебя без ума, Келли. Ложись поспи.

– 2.0 проснулся, – сообщила она. Находясь в ее лоне, ребенок получил имя Бета-Тест, а когда у нее отошли воды, Феликс, узнав об этом по телефону, выскочил из офиса с криком: «Повелитель Золота отправился в путь!» Они начали называть малыша 2.0 раньше, чем он завершил свой первый крик. – Этот мелкий паршивец родился, чтобы меня сосать.

– Извини, что разбудил тебя. – Он уже почти добрался до инфо-центра. Никакого уличного движения в два часа ночи. Феликс притормозил и свернул ко въезду в гараж. Ему не хотелось прерывать звонок Келли, въехав в подземный гараж.

– Дело не в том, что ты меня разбудил. Ты работаешь там уже семь лет. У тебя в подчинении трое молодых парней. Отдай телефон им. Ты свой долг выполнил.

– Мне не хочется просить своих подчиненных делать что-либо, чего я не могу сделать сам.

– Все, что от тебя требовалось, ты уже сделал. Пожалуйста… Я ненавижу просыпаться одна среди ночи. По ночам мне тебя не хватает больше всего.

– Келли…

– Я уже не сержусь. Мне просто тебя не хватает, вот и все. Ты навеваешь мне сладкие сны.

– Хорошо.

– Что, так просто? Ты согласен?

– Именно так. Очень просто. Не могу допустить, чтобы тебе снились плохие сны, и я выполнил свой долг. Отныне я буду на ночных дежурствах только для того, чтобы заработать дополнительный отпуск.

Она рассмеялась:

– Сисадмины не берут отпуска.

– А этот возьмет. Обещаю.

– Ты прелесть. О, замечательно… 2.0 только что выполнил аварийный дамп системы по всей моей ночнушке.

– Весь в меня.

– Кто бы сомневался.

Она повесила трубку, и он завел машину на стоянку инфоцентра, сунув в щель пропуск и приподняв усталое веко, чтобы сканер сетчатки хорошенько разглядел его все еще сонный глаз.

Феликс задержался у автомата в «чистой комнате» и взял себе энергетический батончик с гуараной и убойной крепости кофе в чашке-непроливайке. Он быстро проглотил батончик и выпил кофе, затем позволил внутренней двери прочесть геометрию его ладони и измерить параметры тела. Дверь с шипением отворилась, из шлюза за ней его обдуло потоком воздуха (внутри поддерживалось избыточное давление), и он наконец-то оказался допущен во внутреннее святилище.

Там царил бедлам. «Клетки», где стояли серверы, были рассчитаны на то, чтобы внутри перемещались два-три сисадмина. Все остальное свободное пространство, до последнего кубического дюйма, было отдано гудящим стойкам с роутерами, серверами и дисковыми полками. Сейчас туда плотно, как селедки в бочке, втиснулись не менее двадцати сисадминов. То было настоящее сборище черных маек с непостижимыми лозунгами, орава нависающих животов над поясами, увешанными мобильниками и чехольчиками с универсальными инструментами.

При обычных обстоятельствах в «клетке» царил едва ли не мороз, но теперь все эти тела перегревали небольшое замкнутое пространство. Пятеро или шестеро взглянули на него и скривились, когда он вошел. Двое поздоровались с ним по имени. Феликс втиснул свой живот в узкий проход между стойками и начал пробираться в дальний конец помещения, где располагались серверы «Ардента».

– Феликс. – Это был Ван, и этой ночью он не дежурил.

– Что ты здесь делаешь? Хочешь, чтобы завтра утром мы оба превратились в невыспавшиеся развалины?

– Что? А, ты об этом… Там стоит мой персональный сервер. Он «упал» примерно в половине второго ночи, меня разбудил мониторпроцессов. Надо было позвонить и сказать, что я сюда еду – избавил бы тебя от хлопот.

Собственный сервер Феликса – корпус, который он делил с пятью друзьями – находился в стойке этажом ниже. Интересно, не «упал» ли и этот?

– Что произошло?

– Господи!

– Вот-вот.

Ван относился к сисадминам второго типа – выше шести футов ростом, волосы собраны в длинный «конский» хвост, торчащий кадык. Его грудь с выступающими ребрами прикрывала майка ВЫБЕРИ СВОЕ ОРУЖИЕ на фоне многоугольных игровых костей для ролевой игры.

Ну а Феликс оставался админом первого типа – семьдесят или восемьдесят фунтов лишнего веса вокруг талии и аккуратная, но длинная борода, которой он прикрывал лишние подбородки. На его майке значилось ПРИВЕТ, КТУЛХУ и красовалось изображение симпатичного безротого Ктулху в стиле «Привет, Китти». Они с Ваном были знакомы более пятнадцати лет, пересеклись сперва через Usenet, потом в реале на пивных вечеринках Freenet в Торонто, затем на парочке сборищ фанатов «Звездного пути», а кончилось тем, что Феликс взял Вана работать в «Ардент» под своим началом. Ван был надежен и методичен. Электротехник по образованию, он имел привычку заполнять один спиральный блокнот за другим подробными записями всех своих действий с указанием даты и времени.

– На этот раз даже не ПЕМКИС, – мрачно заключил Ван. «Проблема Есть Между Клавиатурой И Стулом». Почтовые троя-

ны попадали как раз в эту категорию – если бы у людей хватало ума не открывать подозрительные почтовые вложения, то трояны давно бы канули в прошлое. Но «черви», которые грызли сейчас роутеры «Циско», не были проблемой, связанной с людской дуростью – они были просчетом некомпетентных инженеров.

– Нет, тут виноват «Майкрософт», – подтвердил Феликс. – Всякий раз, когда я оказываюсь на работе в два часа ночи, причиной тому или ПЕМКИС, или «Майкроленивец».

Кончилось все тем, что они взяли и отключили чертовы роутеры от интернета. Не Феликс, разумеется, хотя ему до зуда в кончиках пальцев хотелось это сделать, а потом перезагрузить роутеры, предварительно отключив их интерфейсы IPv6. Это проделали два Ублюдочных Оператора из Ада, которым пришлось повернуть два ключа одновременно, чтобы получить доступ в свою «клетку» – как охранникам в пусковой шахте ракеты «Минитмен». Через это здание проходило девяносто пять процентов внешнего трафика Канады. И система безопасности здесь была покруче, чем в большинстве пусковых шахт «Минитменов».

—У меня на Гридо было двести дней аптайма note 35 , – сообщил Ван. Гридо был самым старым сервером в стойке, еще с тех дней, когда они называли каждый серверный корпус в честь персонажей «Звездных войн». Теперь они именовались в честь Смарфов, но Смарфы уже кончались, и они перешли на персонажей из «Макдональдса», начав с лэптопа Вана по имени Майор Макчиз.

– Гридо восстанет вновь, – пообещал Феликс. – У меня внизу стоит 486-й, у него больше пяти лет аптайма. Если придется его перезагружать, это разобьет мое сердце.

– Да для какой хренотени ты используешь 486-й?

– Ни для какой. Но у кого поднимется рука выключить компьютер с пятью годами аптайма? Это все равно что подвергнуть эвтаназии собственную бабушку.

– Есть хочу, – заявил Ван.

– Я тебе вот что скажу, – решил Феликс. – Мы сейчас «поднимем» твой сервер, затем мой, потом я отвезу тебя в «Лейквью ланч» позавтракать пиццей, и до конца дня можешь взять отгул.

– Согласен, – быстро отозвался Ван. – Шеф, ты слишком добр к нам, работягам. Тебе надо бы держать нас в яме и регулярно бить, как поступают все остальные боссы. Мы все этого заслуживаем.

– Это твой телефон, – сказал Ван. Феликс выбрался из потрохов 486-го, который упорно отказывался включаться. Он выпросил запасной блок питания у парней, занимавшихся борьбой со спамом, и теперь пытался установить его в корпус старого компьютера. Ван протянул Феликсу его телефон, выпавший из пояса, когда Феликс, согнувшись, пытался добраться до задней стенки компьютера.

– Привет, Кел, – отозвался он. В трубке слышалось какое-то фоновое сопение или шуршание. Может, статика? Или это 2.0 плещется в ванне? – Келли?

Связь оборвалась. Он перезвонил, но не добился ничего – ни сигнала соединения, ни голосового сообщения. Вскоре время соединения кончилось, и на экранчике телефона высветилось: ОШИБКА СЕТИ.

– Проклятье, – негромко процедил он и повесил телефон на пояс. Келли захотела узнать, когда он вернется домой, или попросить, чтобы он купил что-нибудь на обратном пути. Она оставит голосовое сообщение.

Он тестировал блок питания, когда его телефон зазвонил вновь. Феликс схватил трубку:

– Келли, что случилось?

Он постарался изгнать из голоса даже намек на раздражение. Потому что ощущал за собой вину: говоря технически, он выполнил свои обязательства перед «Ардент файненшиал», как только серверы компании снова заработали. Последние три часа он потратил исключительно на себя – хотя и собирался выставить за них счет компании.

В трубке раздалось всхлипывание.

– Келли? – Он ощутил, как от лица отхлынула кровь, а большие пальцы на ногах онемели.

– Феликс, – он еле разобрал свое имя сквозь всхлипывания. – Он умер… господи, он умер.

– Кто? Кто, Келли?

– Уилл.

Уилл? Какой еще Уилл?.. И он рухнул на колени. Имя Уильям они вписали в свидетельство о рождении малыша, хотя и продолжали называть его 2.0. Феликс хрипло застонал.

– Я больна, – услышал он. – Я даже стоять больше не могу. О, Феликс. Я так тебя люблю.

– Келли! Что происходит?

—Всё… всё… В телевизоре работает только два канала. Господи, Феликс, за окном валяются мертвецы… – Он услышал, как ее вырвало. Телефон стал работать с паузами, возвращая издаваемые ею звуки наподобие эхоплекса note 36 .

– Никуда не уходи, Келли! – крикнул он, и тут линия схлопну-лась. Он набрал 911, но едва нажал кнопку соединения, как на экране снова появилась надпись ОШИБКА СЕТИ.

Феликс выхватил у Вана Майора Макчиза, воткнул в него сетевой кабель от 486-го, запустил Firefox из командной строки и вышел через Google на сайт полиции города. Он стремительно начал искать на сайте бланк интерактивного заявления в полицию. Феликс никогда не терял головы. Он решал проблемы, а когда впадаешь в панику, это не решает проблему.

Отыскав бланк, он изложил подробности своего разговора с Кел-ли, как составлял бы отчет о найденной ошибке: пальцы работают быстро, описание исчерпывающее, – и щелкнул кнопку ПОСЛАТЬ.

Ван заглянул ему через плечо и прочитал текст.

– Феликс… – начал он.

– Боже мой… – пробормотал Феликс. Он осознал, что все еще сидит на полу, и медленно встал. Ван взял у него лэптоп и попробовал выйти на несколько сайтов новостей, но все они оказались в тайм-ауте. Невозможно было судить о причине: или происходит нечто ужасное, или сеть зашаталась под ударом суперчервя.

– Мне домой, – заявил Феликс.

– Я тебя отвезу, – сказал Ван. – А ты продолжай звонить жене.

Они подошли к лифтам. Рядом находилось одно из немногих в здании окон – маленькое и круглое, с толстым бронированным стеклом. Дожидаясь лифта, они выглянули в окно. На улицах маловато машин для среды. И больше, чем обычно, полицейских машин?

– О, господи… – Ван показал Феликсу, куда смотреть.

К востоку от них находилась башня службы новостей «Канадиен ньюс» – гигантское здание-игла цвета слоновой кости. Теперь эта игла торчала наклонно, словно воткнутая в мокрый песок ветка. Неужели она двигается? Да. Она все больше наклонялась, медленно набирая скорость, падая на северо-восток, в сторону финансового центра. Через секунду она миновала последнюю точку наклона и рухнула. Они ощутили толчок, когда всё их здание качнулось от ударной волны, потом услышали грохот. Из обломков поднялось облако пыли, затем послышалась канонада – это самая высокая в мире отдельно стоящая конструкция обрекла на гибель массу близлежащих зданий.

– Трансляционный центр падает… – сказал Ван.

И он падал – небоскреб «Си-Би-Си», канадского аналога «Би-Би-Си». Люди разбегались во все стороны, их давило падающими обломками бетона и кирпичами. Увиденное сквозь круглое окошко зрелище походило на искусно сделанный графический ролик, скачанный с какого-нибудь сайта.

К этому моменту вокруг них уже столпились сисадмины. Пихаясь, они выглядывали в окошко, пытаясь увидеть разрушения.

– Что случилось? – спросил один из них.

– Упала башня «Канадиен ньюс», – ответил Феликс. Собственный голос доносился до него словно издалека.

– Это был вирус?

– Червь? Ты о чем? – Феликс уставился на парня, молодого адми-на второго типа, пока еще с небольшим животиком.

– Я не о черве. Я получил по электронной почте сообщение, что во всем городе объявлен карантин из-за какого-то вируса. Говорят, это биологическое оружие. – Он протянул Феликсу свой наладон-ник.

Феликс настолько погрузился в чтение сообщения, разосланного министерством здравоохранения Канады, что даже не заметил, как во всем здании погас свет. Потом сунул наладонник в руку владельцу и всхлипнул.

Минуту спустя врубились генераторы. Сисадмины бросились к лестнице. Феликс схватил Вана за руку и потянул обратно.

– Наверное, нам лучше переждать все это в «клетке», – сказал он.

– А как же Келли?

Феликс ощутил, как к горлу подступает тошнота.

– Нам надо вернуться в «клетку», и немедленно. – Воздух туда подавался через фильтры, удаляющие микрочастицы.

– Феликс, тебе нужно домой…

– Это биологическое оружие. Супервирус. А здесь, я думаю, нам ничто не грозит, пока держатся фильтры.

– Что не грозит?

—Подключись к IRC note 37 .

Они подключились. Ван воспользовался Майором Макчизом, а Феликс вышел в сеть через Смарфетку. Они пробежались по каналам чатов, пока не отыскали тот, где мелькало несколько знакомых «ников».

gt; Пентагона нет. белого дома тоже

gt;  МОЙ СОСЕД В САН-ДИЕГО БЛЮЕТ КРОВЬЮ СО СВОЕГО БАЛКОНА

gt;  Кто-то разрушил здание «Теркин». Банкиры бегут из Сити как крысы.

gt; Я слышал, что вся Гинза – сплошной пожар

Феликс напечатал:

gt; Я в Торонто. Мы только что видели, как упала башня CN. Я слышал сообщение о биологическом оружии, которое убивает очень быстро.

Ван прочитал это и сказал:

– Ты ведь не знаешь, насколько быстро. Может быть, мы все заразились еще три дня назад.

Феликс закрыл глаза:

– Будь это так, мы сейчас ощутили бы какие-то симптомы. Наверное…

gt; Похоже, электромагнитный импульс накрыл Гонконг и, может быть, Париж – съемки со спутников в реальном времени показывают, что там полный мрак, а через все их сетевые блоки роутинг note 38 не идет.

gt; Вы в Торонто?

Это спросил незнакомый Феликсу ник.

gt; Да. На Фронт-стрит.

gt; у меня сестра в университете Торонто и я не могу с ней связаться – можете ей позвонить?

gt; Телефоны не работают – напечатал Феликс, взглянув на ПРОБЛЕМЫ СЕТИ.

– У меня в Майоре Макчизе есть обычный телефон, – сказал Ван, запуская программу голосовой связи через интернет. – Только что вспомнил.

Феликс взял у него лэптоп и набрал номер домашнего телефона. Послышался один звонок, который тут же сменился кваканием, похожим на сирену «скорой помощи» в итальянском фильме.

gt; Телефон не работает – снова напечатал Феликс.

Он взглянул на Вана и увидел, что его худые плечи трясутся.

– Дерьмо, – пробормотал он. – Миру приходит конец.

Час спустя Феликс с трудом заставил себя выйти из чата. Атланта горела. Манхэттен был «горячим» – настолько радиоактивным, что вышли из строя веб-камеры, смотрящие на площадь Линкольна. Все обвиняли исламистов, пока не стало ясно, что Мекка превратилась в дымящийся кратер, а членов саудовской королевской династии повесили прямо перед их дворцами.

Руки у Феликса дрожали. Ван тихонько плакал в дальнем углу «клетки». Феликс снова попытался дозвониться домой, затем в полицию. Результат оказался таким же, как и в предыдущие двадцать попыток.

Он вышел по локальной сети на свой сервер, стоящий этажом ниже, и стал смотреть почту. Спам, спам, спам. Опять спам. Автоматические сообщения. Вот – срочное сообщение от системы обнаружения вторжений на серверы «Ардента».

Он открыл его и быстро прочитал. Кто-то грубо и настойчиво пробивался на его роутеры. Но и сигнатуре червя эти попытки не соответствовали. Он выполнил трассировку note 39 и обнаружил, что атака производится из того же здания, где находится он – из системы в «клетке» этажом ниже.

На такой случай у него имелись наготове кое-какие процедуры. Он просканировал порты атакующего и выяснил, что порт 1337 был открыт – на жаргоне хакеров, использующих буквенно-цифровой заместительный код, этот порт назывался «лит», или «элит». Это был порт того типа, который червь оставляет открытым, чтобы выскальзывать наружу или пробираться обратно. Феликс поискал в сети известные вирусы, которые оставляют «слухача» у порта 1337, сузил список подозреваемых на основе «отпечатков пальцев» операционной системы компрометированного сервера и в конце концов отыскал.

Это был древний червь, против него на всех серверах уже много лет назад должна быть установлена защита. Неважно. У Феликса имелся для него программный клиент, и он воспользовался им, чтобы создать на том сервере корневой раздел для себя, к которому он затем и подключился, а потом осмотрелся.

К системе был подключен еще один пользователь – scaredy. Феликс проверил монитор процессов и увидел, что этот scaredy и запустил все те сотни процессов, которые пробивались на его сервер, и множество других.

Он открыл чат:

gt; Прекрати пробиваться на мой сервер

Он ожидал хвастовства, вины, отрицания. Но ответ его удивил.

gt;  Ты в инфоцентре на Фронт-стрит?

gt;  Да

gt; Господи я уже думал что в живых больше никого не осталось. Я на четвертом этаже. Я думаю что снаружи проведена атака биологическим оружием. И не хочу покидать чистую комнату.

Феликс громко и облегченно выдохнул.

gt; Так ты меня сканировал, чтобы я проследил, откуда идет атака?

gt; Да

gt;  Умный ход Сообразительный парень.

gt;  Я на шестом этаже, со мной еще один.

gt;  Что тебе известно?

Феликс скопировал для него журнал чата, послал и выждал, пока собеседник усваивал новости. Ван встал и принялся расхаживать по комнате. Глаза у него остекленели.

– Ван? Что с тобой, приятель?

– Мне надо отлить.

– Дверь не открывай. Вон в том мусорнике я видел пустую бутылку из-под минералки.

– Точно, есть.

Вышагивая, как зомби, он подошел к мусорнику и вытащил пустую двухлитровку. Потом отвернулся.

gt;  Я Феликс

gt;  Уилл

Когда Феликс подумал о 2.0, у него медленно сжался желудок.

– Феликс, мне нужно уйти, – заявил Ван и направился к двери шлюза. Феликс бросил клавиатуру, вскочил, подбежал к Вану и вцепился в него.

– Ван, – сказал он, заглядывая в тусклые и невидящие глаза друга. – Посмотри на меня, Ван.

– Мне нужно, – повторил Ван. – Надо попасть домой и накормить кошек.

– Там, на улице, что-то есть, быстрое и смертельное. Может быть, его унесет ветер. Может, там уже все рассеялось. Но мы будем сидеть здесь, пока не узнаем об этом наверняка. Или когда у нас не останется иного выбора. Сядь, Ван. Сядь.

– Мне холодно, Феликс.

В помещении действительно было очень холодно. Руки Феликса покрылись гусиной кожей, а ноги словно превратились в куски льда.

– Сядь напротив серверов, возле вентиляторов. Оттуда идет теплый воздух.

Ван подошел к ближайшей стойке и пристроился возле нее.

gt; Ты еще там?

gt;  Пока на месте – занимаюсь кое-какой логистикой

gt;  Как долго мы еще не сможем выйти?

gt;  Понятия не имею

После этого никто из них долго ничего не печатал.

Феликсу пришлось дважды воспользоваться бутылкой из-под минералки. Потом Ван употребил ее снова. Феликс попытался дозвониться Келли. Сайт городской полиции уже давно «упал».

В конце концов он пробрался обратно к серверам, сел, обхватил колени руками и зарыдал, как ребенок.

Через минуту подошел Ван, сел рядом, обнял Феликса за плечи.

– Они мертвы, Ван. Келли и мой сын. У меня больше нет семьи.

– Ты не знаешь этого наверняка.

– Я знаю вполне достаточно. Господи, неужели всему пришел конец?

– Мы посидим здесь еще несколько часов, а потом выйдем. Скоро все должно вернуться к нормальной жизни. Пожарные справятся. И еще армию мобилизуют. Все будет хорошо.

У Феликса болели ребра. Он не плакал с тех пор… с тех пор, как родился 2.0. Он еще крепче обхватил колени. И тут дверь открылась.

Вошли два сисадмина с покрасневшими от усталости глазами – один в майке с надписью ГОВОРИ СО МНОЙ ЗАНУДНО, а второй в форменной рубашке Electronic Frontiers Canada.

– Пошли, – сказал Говори Занудно. – Мы все собираемся на верхнем этаже. Поднимайтесь по лестнице.

Феликс поймал себя на том, что затаил дыхание.

– Если в здании есть биоагент, то мы все инфицированы, – «порадовал» Зануда. – Так что просто вставайте и идите. Встретимся наверху.

– Есть еще один парень на четвертом этаже, – сообщил Феликс, вставая.

– Да, Уилл. Мы его нашли. Он уже наверху.

Зануда был одним из тех Ублюдочных Операторов из Ада, которые обесточили большие роутеры. Феликс и Ван поднялись по лестнице медленно, их шаги гулко отражались от стен пустой лестничной шахты. После ледяного воздуха «клетки» им казалось, что на лестнице жарко, как в сауне.

На верхнем этаже располагалось кафе, где все еще работали туалеты, из кранов лилась вода, работали и торговые автоматы, продающие кофе и разную еду. Перед ними выстроились очереди встревоженных сисадминов. Никто не хотел встречаться взглядом с другим. Феликс задумался над тем, кто из них Уилл, потом встал в очередь к автомату.

Прежде чем у него кончилась мелочь, он раздобыл пару энергетических батончиков и гигантскую чашку ванильного кофе. Ван занял место за столом, и Феликс поставил перед ним чашку и положил батончик.

– Просто оставь мне немного кофе, – сказал он, направляясь занимать очередь в туалет.

К тому времени когда все они более или менее устроились, облегчились и подкрепились, в кафе вернулись Зануда и его друг. Они сняли кассовый аппарат в конце прилавка с подогреваемыми лотками для горячих блюд, и Зануда забрался на прилавок. Все разговоры медленно стихли.

– Я Ури Попович, а это Диего Розенбаум. Спасибо всем, что пришли. Вот что нам известно точно: энергия в здание уже три часа поступает от генераторов. Визуальное наблюдение показывает, что это единственное здание в центральной части Торонто, где имеется электричество – и оно у нас будет еще три дня. Снаружи выпущен на волю биологический агент неизвестной природы. Он убивает быстро, в течение нескольких часов, и распространяется аэрозольным путем. Инфицирование происходит при вдыхании зараженного воздуха. Начиная с пяти утра сегодняшнего дня никто не открывал наружные двери этого здания. И никто не откроет, пока не получит от меня разрешение.

Нападения на главные города по всему миру повергли аварийные службы в хаос. Атаки были электронные, биологические, ядерные и с использованием обычных взрывчатых веществ, а объекты агрессии рассеяны очень широко. Я инженер службы безопасности, и там, где меня обучали, атаки подобного рода обычно рассматриваются как оппортунистические: то есть группе Б удается взорвать мост, потому что все силы брошены на ликвидацию последствий грязного ядерного взрыва, устроенного группой А. Это умный ход. Самым ранним событием, какое мы смогли обнаружить, стала газовая атака в метро Сеула, проведенная местной ячейкой «Аум синрикё» около двух часов ночи по восточноевропейскому времени. Возможно, это событие и стало той соломинкой, которая сломала спину верблюду. Мы совершенно уверены, что «Аум синрикё» не может стоять за всемирной катастрофой подобного масштаба – у них нет истории информационной войны, и они никогда не демонстрировали той организационной хватки, которая необходима, чтобы поразить столько целей одновременно.

Мы заперлись здесь ради будущего, во всяком случае до тех пор, пока биологический агент не будет опознан и рассеян. Мы будем обслуживать серверы и поддерживать сеть в рабочем состоянии. Это критически важная инфраструктура, и наша работа – обеспечить ей пять девяток аптайма. Во времена национального бедствия мы несем за это двойную ответственность.

Один из сисадминов поднял руку. Он смотрелся очень дерзко в зеленой майке НЕВЕРОЯТНАЯ ГРОМАДИНА и был одним из самых молодых.

– Кто сделал тебя королем?

– У меня под контролем главная система безопасности, ключи от каждой «клетки» и пароли для наружных дверей – кстати, все они сейчас заперты. Я тот, кто собрал вас всех здесь и объявил собрание. Я не желал этой работы, потому что она дерьмовая. Но кому-то нужно ее делать.

– Ты прав, – согласился парень. – И я могу делать ее не хуже тебя. Меня зовут Уилл Сарио.

Попович взглянул на него сверху вниз:

– Что ж, если позволишь мне договорить, то я потом, может быть, вручу тебе бразды правления.

– Бога ради, заканчивай. – Сарио повернулся к нему спиной и подошел к окну. Он внимательно смотрел наружу. Взгляд Феликса тоже переместился туда, и он увидел, что в городе поднимается несколько маслянистых столбов дыма.

После того как Зануду Поповича прервали, он утратил прежний напор.

– Короче, этим мы и займемся, – только и сказал он. После затянувшейся паузы парень обернулся:

– О, теперь моя очередь? Послышались доброжелательные смешки.

– А вот что думаю я: весь мир скоро окажется по уши в дерьме. Произошли скоординированные атаки на все критические узлы инфраструктуры. И есть только один способ всё это скоординировать: через интернет. Даже если мы согласимся с тезисом, что атаки были оппортунистическими, нам надо задать вопрос о том, как нападение может быть организовано за несколько минут. Ответ один – интернет.

– Значит, по-твоему, нам нужно выключить интернет? – рассмеялся Попович, но смолк, когда Сарио не ответил.

—Этой ночью мы увидели атаку, которая едва не убила интернет. Немного DoS-атак на важнейшие серверы, немного манипуляцийс DNS note 40 , и он падает, как дочка проповедника. Копы и военные – просто банда технофобных лузеров, они вообще практически не полагаются на сеть. Если мы вырубим интернет, то создадим непропорционально большую помеху нападающим и лишь небольшую помеху защитникам. А когда придет время, мы сможем его восстановить.

– Да ты гонишь, – пробормотал Попович, у которого буквально отвисла челюсть.

– Это логичное решение. Многие не любят смотреть в лицо логике, когда она диктует тяжелые решения. Но это проблема людей, а не ее.

Начавшиеся после этих слов разговоры быстро перешли в гвалт.

– Заткнитесь! – взревел Попович. Шум стих примерно на один децибелл. Попович рявкнул снова и топнул по прилавку. Наконец какое-то подобие порядка восстановилось. – Говорить по одному, – сказал Зануда. Лицо его раскраснелось, руки он держал в карманах.

Один админ был за то, чтобы остаться. Другой – чтобы уйти. Им нужно отсидеться в «клетках». Провести учет имеющихся запасов и назначить главного по снабжению. Выйти и отыскать полицию или пойти добровольцами в госпитали. Надо назначить охранников, чтобы обеспечить неприступность входной двери.

Феликс вдруг с удивлением обнаружил, что стоит с поднятой рукой. Попович дал ему слово.

– Меня зовут Феликс Тремонт, – сказал он, забравшись на один из столов и достав из кармана наладонник. – Хочу вам кое-что прочитать.

«Правительства Промышленного Мира, изнуренные гиганты из плоти и стали, я прибыл из Киберпространства, нового дома Разума. В интересах будущего я предлагаю вам, чье место уже в прошлом, оставить нас в покое. Вам нет места среди нас. У вас нет места там, где собираемся мы.

У нас нет выбранного правительства, и вряд ли оно у нас будет, поэтому я обращаюсь к вам, обладая лишь теми полномочиями, с какими всегда говорит сама свобода. Я объявляю глобальное общественное пространство, создаваемое нами, независимым от тирании, которую вы стремитесь навязать. У вас нет морального права властвовать над нами, равно как нет методов принуждения, которые вы могли бы использовать.

Правительства черпают свою юридическую силу из согласия тех, кем они управляют. Вы не просили нашего согласия и не получали его. Мы не приглашаем вас. Вы не знаете нас, как не знаете и наш мир. Киберпространство вне пределов ваших границ. Не думайте, что вы можете построить его, словно это общественный строительный проект. Не сможете. Это естественный процесс, и мы растем за счет наших коллективных действий».

Это цитата из «Декларации независимости киберпространства». Она была написана 12 лет назад. Я думал, что никогда не читал ничего прекраснее. Я хотел, чтобы мой сын вырос в мире, где киберпрост-ранство свободно и где эта свобода влияет на реальный мир, тоже делая его свободнее.

Феликс сглотнул и потер глаза. Ван неуклюже похлопал его по ботинку.

– Мой чудесный сын и моя чудесная жена сегодня умерли. И миллионы других тоже. Город буквально пылает. Многие города вообще исчезли.

Он всхлипнул и снова сглотнул.

– Но по всему миру люди вроде нас собрались в подобных зданиях. Они пытались справиться с ночной атакой червя, когда разразилась катастрофа. У нас есть независимый источник питания. Еда. Вода.

У нас есть сеть, которую плохие парни использовали таким образом, какой хорошие парни не могли и предположить.

Нас объединяет любовь к свободе, которая рождена нашим неравнодушием и заботой о сети. Мы отвечаем за самый важный инструмент организации и управления в истории человечества. В данный момент мы самое близкое подобие правительства, которое осталось в мире. На месте Женевы сейчас кратер. Вашингтон в огне, а здание ООН эвакуировано.

Распределенная республика киберпространства пережила эту бурю практически без последствий. И теперь мы – хранители бессмертной, огромной и чудесной машины, потенциально способной возродить мир. Лучший мир.

Мне незачем больше жить – только ради этого.

В глазах Вана блестели слезы. И не только у него. Феликсу не стали аплодировать. Долгие секунды, растянувшиеся до минуты, все хранили полное и уважительное молчание.

– И как мы это сделаем? – абсолютно серьезно спросил Попович.

Группы новостей заполнялись быстро. Они объявили их в news.andim.net-abuse.email, где собирались все борцы со спамом и где существовала устойчивая культура товарищества при отражении полновесных атак.

Новой группой стала аlt.november5-disaster.recovery, с подгруппами recovery.goverance, recovery.finance, recovery.logistics и recovery.defence. Да будет благословенна «мохнатая» иерархия alt и все те, кто по ней плавает.

Сисадмины появлялись в ней один за другим. Остался в онлайне гигант Google, где доблестная Королева Конг руководила командой помощников, которые раскатывали на роликах по огромному инфо-центру, заменяя в стойках умершие жесткие диски и нажимая клавиши перезагрузки. Сайт «Интернет-архив» в Президио выпал из сети, но его зеркало в Амстердаме оказалось живо, и они переадресовали DNS так, что разницы практически никто и не заметил. Amazon упал. Paypal работал. Blogger, Typepad и Livejournal работали и заполнялись миллионами сообщений от уцелевших и перепуганных людей со всего мира, сбивавшихся вместе ради толики электронного тепла.

Ленты фотографий на сайте Flickr оказались ужасны. Феликсу пришлось отписаться от них, когда он увидел фото женщины и младенца, лежащих в кухне и переплетенных мучительной смертью в жуткий иероглиф. Они не были похожи на Келли и 2.0, но этого и не требовалось. Феликса затрясло, и он не мог остановиться.

«Википедия» работала, но шаталась от нагрузки. Спам лился потоком, словно ничего не случилось. По сети бродили вирусы.

Основные события происходили в recovery.logistics.

gt; Для проведения региональных выборов мы можем воспользоваться механизмом голосования групп новостей

Феликс знал, что это должно сработать. Голосования в группах новостей Usenet проводились уже более двадцати лет и без серьезных проблем.

gt; Мы выберем региональных представителей, а они выберут премьер-министра

Американцы настаивали на президенте, что Феликсу не понравилось. Его будущее не будет американским будущим. Американское будущее ушло навсегда вместе с Белым домом. А он строил дом побольше этого.

На связь вышли французские сисадмины из «Франс телеком». Ин-фоцентр «Европейского союза радиовещания» уцелел после атак, разрушивших Женеву, и оказался полон настороженных немцев, чей английский был лучше, чем у Феликса. Удалось установить хорошие отношения и с остатками команды «Би-Би-Си» на Канарских островах.

В recovery.logistics общались на многоязычных диалектах английского, и Феликс имел на своей стороне движущую силу. Некоторые админы занимались тем, что остужали слишком горячие головы, затевавшие неизбежные и дурацкие перебранки; они пускали в ход опыт, накопленный за долгие годы. Другие слали полезные предложения.

И удивительно: лишь немногие сочли, что Феликс слегка рехнулся.

gt; Думаю, нам надо провести выборы как можно скорее. Самое позднее – завтра. Мы не можем управлять законно без согласия тех, кем управляем.

Через несколько секунд пришел ответ:

gt; Ты что, серьезно? Согласие управляемых? Если я все поняла правильно, то большинство людей, которыми ты предполагаешь управлять, сейчас или мучаются перед смертью, или прячутся под столами, или потрясенно бродят по улицам городов. И когда ОНИ смогут проголосовать?

Феликсу пришлось признать ее правоту. Королева Конг была умна. Женщин-админов оказалось немного, и это стало настоящей трагедией. Такими женщинами, как Королева Конг, просто нельзя разбрасываться. Надо будет пробить решение о том, чтобы сбалансировать число женщин в его новом правительстве. Потребовать, чтобы каждый регион выбрал по одному мужчине и по одной женщине?

Он охотно подбросил ей этот аргумент. Выборы состоятся завтра, уж он за этим проследит.

– Премьер-министр киберпространства? Почему бы не назваться Великим Пуба note 41 глобальной информационной сети? Это более почетно, звучит круче и даст тебе примерно столько же полномочий. – Уилл лег спать в кафе рядом с Феликсом, а Ван примостился с другого бока. В помещении изрядно попахивало: в него набились двадцать пять сисадминов, которые не мылись уже минимум пару-тройку дней. А некоторые и гораздо дольше.

– Заткнись, Уилл, – сказал Ван. – Ты хотел вырубить интернет.

– Поправка: я хочу вырубить интернет. Настоящее время. Феликс приоткрыл один глаз. Он так устал, что даже это показалось тяжелой атлетикой.

– Послушай, Сарио, если тебе не нравится моя предвыборная платформа, то предложи свою. Есть множество людей, которые считают меня полным кретином, и я их за это уважаю, потому что они или выставили свои кандидатуры против меня, или поддерживают тех, кто выставил. Это твой выбор. Но хныканье и жалобы в меню не включены. Так что либо спи, либо вставай и опубликуй свою платформу.

Сарио медленно сел, развернул куртку, которой пользовался вместо подушки, и надел ее.

– Ну и хрен с вами. Я ухожу.

– Я думал, он никогда не исчезнет, – буркнул Феликс и отвернулся. Не в силах заснуть, он еще долго лежал и думал о выборах.

Кроме него имелись и другие кандидаты. Некоторые из них даже не были сисадминами. Один американский сенатор оказался в тот день в своем уединенном летнем доме в Вайоминге, с автономным генератором и спутниковым телефоном. Каким-то образом он отыскал нужную группу новостей и вбросил шляпу на предвыборный ринг. Какие-то хакеры-анархисты из Италии яростно атаковали группу всю ночь, публикуя написанные на корявом английском пространные статьи о политическом банкротстве «управления» в новом мире. Феликс взглянул на их сетевой адрес и определил, что они, вероятно, сидят в небольшом институте интерактивного дизайна возле Турина. Италия пострадала очень серьезно, но в небольшом городе эта ячейка анархистов сумела отыскать прибежище.

Удивительно много кандидатов выступали за отключение интернета. Феликс сомневался, возможно ли такое вообще, но решил, что понимает их стремление покончить разом и с работой, и с миром. Почему бы и нет? Судя по всему, заботы админов до сих пор сводились к каскаду технических проблем, нападениям и оппортунизму, и все они в совокупности завершились Большим Обломом. Атака террористов здесь, жесткая контратака правительства там… Не успеешь опомниться, как они добьют то, что еще уцелело.

Он заснул, думая о логистике отключения интернета, и ему снились кошмары, в которых он был единственным защитником сети.

Проснулся он от какого-то шуршания. Повернувшись на бок, Феликс увидел сидящего Вана. Бросив скомканную куртку на колени, тот энергично расчесывал свои худые руки. Кожа на них стала цвета солонины и чешуйчатой. В лучах света, льющихся сквозь окна кафе, летали и клубились облачка кожных чешуек.

– Что ты делаешь?

Феликс сел. Он вида того, как ногти Вана раздирают кожу, его тело тоже зачесалось. Он уже три дня не мыл голову, и иногда у него возникало ощущение, что голову буравят маленькие насекомые, откладывающие в волосах яйца. Вечером, когда он поправлял очки, то прикоснулся к задней стороне ушей, и на его пальце оказалась блестящая пленка сала. Когда он пару дней не принимал душ, на задней стороне ушей у него появлялись угри, а иногда и огромные глубокие фурункулы, которые Келли в конце концов выдавливала с каким-то извращенным удовольствием.

– Чешусь, – ответил Ван и принялся за голову, выпустив в воздух облако перхоти, где оно присоединилось к чешуйкам с рук. – Господи, у меня все тело зудит.

Феликс достал Майора Макчиза из рюкзачка Вана и подключил к нему один из кабелей локальной сети, которые змеились тут по всему полу. Затем принялся искать через Google все, что считал подходящим запросом. На слово «чешется» он получил 40 600 000 ссылок. Тогда он испробовал составные запросы и получил более конкретные ссылки.

– Думаю, это экзема на нервной почве, – констатировал он.

– Нет у меня никакой экземы.

Феликс продемонстрировал ему несколько впечатляющих фотографий красной раздраженной кожи, покрытой белыми чешуйками.

– Экзема, – сказал он, указывая на подпись ниже фотографии. Ван осмотрел свои руки.

– Похоже, – согласился он.

– Тут написано, что надо увлажнять кожу и смазывать ее кортизо-новой мазью. Загляни в аптечку на втором этаже в туалете. Кажется, я видел эту мазь.

Подобно всем остальным сисадминам, Феликс обыскал кабинеты, офисы, туалеты, кухню и кладовые, после чего его рюкзачок пополнился рулоном туалетной бумаги и четырьмя энергетическими батончиками. По негласному соглашению еда в кафе считалась общей, при этом каждый сисадмин приглядывался к другим – не страдает ли кто из них обжорством и не прихватывает ли что-либо про запас. Все были убеждены, что втихаря происходит и то, и другое.

Ван встал, и когда на его лицо упал свет, Феликс увидел, как набухли его веки.

– Я напишу в рассылку, спрошу про другие антигистамины, – пообещал Феликс.

Через несколько часов после первого собрания они организовали четыре почтовые рассылки и три форума на «Википедии» для тех, кто уцелел в здании, но за последующие дни решили, что хватит и одной. Феликс все еще был членом небольшой рассылки вместе с пятью своими верными друзьями, двое из которых были заперты в таких же «клетках», но в других странах. Он подозревал, что другие админы поступают так же.

Ван, волоча ноги, направился к двери.

– Удачи тебе на выборах, – сказал он, похлопав Феликса по плечу. Феликс встал и принялся расхаживать по кафе, время от времени останавливаясь, чтобы выглянуть в грязные окна. В Торонто все еще бушевали пожары, их стало еще больше. Он пытался отыскать почтовые рассылки или сетевые дневники горожан, но нашел лишь те, которые вели другие админы в других инфоцентрах. Возможно – и даже вероятно, – что у тех, кто выжил в городе, имелись более важные дела, чем посылать сообщения через интернет. Его домашний телефон все еще работал время от времени, но он перестал звонить домой уже на второй день, когда, в пятидесятый раз услышав голос Келли, читающий автоматическое сообщение, заплакал прямо на совещании по планированию. И не только он.

День выборов. Пора держать ответ.

gt;  Ты нервничаешь?

gt;  Нет – напечатал Феликс.

gt; если честно, то меня мало волнует, одержу ли я победу. Я просто рад, что мы это делаем. Альтернатива торчать здесь, сходить с ума, ожидая, пока кто-нибудь не выломает нашу дверь.

Курсор долго не перемещался. Королева Конг отвечала с большой задержкой, потому что управляла своей командой гуглоидов в «Гугльплексе» и делала все, что могла, лишь бы ее инфоцентр оставался в онлайне. Три оффшорные «клетки» «Гугля» отключились, а два из шести их резервных сетевых каналов были уничтожены. К счастью для нее, число запросов в секунду постепенно сокращалось.

gt; Есть еще Китай

У Королевы Конг имелась большая доска с картой мира, раскрашенной в цвета, обозначающие число запросов к «Гуглю» в секунду, и она творила с ней чудеса, показывая на цветных диаграммах динамику падения числа запросов во времени. Она загрузила на сайт много видеоклипов, показывающих, как чума и бомбы вымели планету: первоначальный шквал запросов от людей, желающих понять, что происходит, а затем мрачное и резкое падение, когда болезнь начинала косить свои жертвы.

gt; Китай до сих пор выдает девяносто процентов от номинала

Феликс покачал головой.

gt;  Ты ведь не думаешь, что это они во всем виноваты?

gt;  Конечно, нет.

Потом она стала набирать что-то и остановилась.

gt; Я верю в гипотезу Поповича. Каждая сволочь в мире использует других сволочей для прикрытия. Но в Китае их прижали к ногтю быстрее и решительнее, чем в других странах. Может быть, мы наконец-то выяснили, какая может быть польза от тоталитарного государства.

Феликс не смог удержаться от искушения и напечатал:

gt;  Тебе повезло, что твой босс не может это прочесть. Ведь вы были весьма активными участниками строительства Великого Китайского Брандмауэра.

gt;  Это была не моя идея. И мой босс мертв. Наверное, они все мертвы. По всему району Залива нанесли серьезный удар, а потом произошло землетрясение.

Они видели автоматический поток данных Службы геологического наблюдения США, поведавшей о землетрясении в 6,9 балла, которое превратило в развалины Северную Калифорнию от Гилроя до Севастополя. Некоторые веб-камеры показали масштаб разрушений – взрывы газопроводов, сейсмически модифицированные строения, падающие, словно конструкции из детских кубиков после хорошего пинка. Здание «Гугльплекса», установленное на гигантские стальные пружины, тряслось, как тарелка с желе, но серверные стойки остались на месте, а худшим ранением у них оказался сильно поврежденный глаз одного из админов, которому в лицо угодил нож для обжима кабеля.

gt;  Извини. Я забыл.

gt;  Ничего. Мы ведь все потерянные люди, верно?

gt; Да. В любом случае, выборы меня не волнуют. Кто бы ни победил, мы делаем хотя бы ЧТО-ТО

gt; Нет – если они проголосуют за одного из слизняков

«Слизняками» некоторые из админов называли тех, кто хотел отключить интернет. А ввела термин в обращение Королева Конг – очевидно, он описывал невежественных IT-менеджеров, сквозь строй которых она пробивалась на протяжении всей своей карьеры.

gt; Не проголосуют. Они просто устали и огорчены, вот и все. Те, кто тебя одобряет, одержат победу

Среди уцелевших гуглоиды были одной из самых многочисленных и влиятельных группировок, наряду с командами спутниковой связи и оставшимися трансокеанскими командами. Поддержка Королевы Конг стала для него сюрпризом, и он послал ей письмо, на которое она коротко ответила: «не могу допустить, чтобы командовали слизняки».

gt; мне надо идти – напечатала она, и тут связь с ней прервалась.

Феликс запустил браузер и набрал google.com . Браузер выдал тайм-аут. Он повторил запрос на соединение, потом снова и снова, пока на экране не появилась главная страница сайта. Какой бы ни была причина обрыва связи – отказ питания, вирусы, еще одно землетрясение, – она ее восстановила. Феликс фыркнул, увидев, что они заменили буквы «о» в логотипе Google маленькими изображениями глобуса Земли с торчащими из него грибовидными облачками.

– Есть что-нибудь пожевать? – спросил Ван. Была вторая половина дня, но на время в инфоцентре особого внимания не обращали. Феликс похлопал по карманам. Сисадмины все-таки назначили интенданта, но к тому времени все уже успели запастись кое-какой едой из автоматов. Феликс раздобыл дюжину энергетических батончиков и несколько яблок. Он взял еще и парочку бутербродов, но мудро съел их в первую очередь, пока те окончательно не зачерствели.

– Остался один батончик, – сообщил он.

Этим утром он заметил, что брючный ремень стал просторнее, и даже ненадолго порадовался этому. Потом вспомнил, как Келли дразнила его за лишний вес, и расплакался. Затем съел два батончика, и у него остался всего один.

– О-о… – протянул Ван. Его и без того худые щеки запали еще больше, а плечи над цыплячьей грудью поникли.

– Держи. И голосуй за Феликса.

Ван взял у него батончик и положил на стол перед собой.

– Ладно, я хочу вернуть его и сказать: «Нет, не могу», но я зверски голодный, поэтому просто возьму его и съем, хорошо?

– Не возражаю. Валяй.

– Как продвигаются выборы? – спросил Ван, срывая с батончика обертку.

– Не знаю. Давно уже не проверял.

Пару часов назад он выигрывал с небольшим преимуществом. В подобной ситуации отсутствие лэптопа серьезно ограничивало возможности Феликса отслеживать информацию. В разных «клетках» находился десяток таких же бедняг, как и он сам – тех, кто рванул из дома по срочному вызову, не прихватив с собой что-либо со встроенным WiFi.

– Тебя прокатят, – заявил Сарио, усаживаясь рядом с ними. Он стал печально знаменит в инфоцентре тем, что никогда не спал, подслушивал разговоры и затевал в реальной жизни стычки того же накала страстей, что и мгновенно вспыхивавшие в Usenet перебранки. – Победителем станет тот, кто понимает несколько фундаментальных истин. – Он поднял кулак и принялся отсчитывать пункты, разжимая палец за пальцем. – Первый: террористы используют интернет, чтобы уничтожить мир, и мы должны опередить их, уничтожив интернет. Второй: даже если я не прав, вся эта затея яйца выеденного не стоит, потому что у нас скоро кончится горючее для генераторов. Третий: если оно не кончится сейчас, то кончится потом, потому что старый мир скоро вернется, а ему наплевать на ваш новый мир. Четвертый: жратва у нас исчезнет быстрее, чем силы на споры о причинах, почему нам не следует выходить наружу. У нас есть шанс сделать хоть что-то, что поможет миру восстановиться: мы можем убить сеть и ликвидировать ее как инструмент в руках плохих парней. Или же мы можем переставить несколько кресел на мостике твоего личного «Титаника», на котором ты плывешь к прекрасной мечте под названием «независимое киберпространство».

Проблема заключалась в том, что Сарио был прав. Горючее у них кончится через два дня – время от времени в городской сети появлялся ток, и это сэкономило им часть горючего. И если согласиться с его гипотезой о том, что интернет в первую очередь использовался как инструмент для организации нового хаоса, то его отключение станет верным решением.

Но жена и сын Феликса были мертвы. Он не хотел заново отстраивать старый мир. Он хотел построить новый. В старом мире для него больше не было места.

Ван почесал свою воспаленную, шелушащуюся кожу. Облачка чешуек закружились в душном, наполненном испарениями воздухе. Са-рио брезгливо выпятил губу:

– Отвратительно. Мы дышим рециркулированным воздухом, если ты этого не знаешь. И какая бы проказа тебя ни пожирала, забивать своей дрянью фильтры весьма… антиобщественно.

– Ты сам главный авторитет по антиобщественному, Сарио, – ответил Ван. – Катись отсюда, или я тебя забью плоскогубцами. – Он перестал чесаться и похлопал по чехольчику с универсальным инструментом, совсем как стрелок по кобуре с револьвером.

– Да, я такой! У меня болезнь Аспергера, и я не принимал лекарства уже четыре дня. А у тебя какая гребаная причина?

Ван еще немного почесался.

– Извини, – сказал он. – Я не знал. Сарио расхохотался:

– О, вы все бесценны! Готов поспорить, что три четверти собравшихся здесь пребывают на грани аутизма. А я просто-напросто задница. Зато я не боюсь говорить правду, и это делает меня лучше тебя, недоносок.

– Пошел на хрен, слизняк, – отрезал Феликс.

У них оставалось топлива меньше, чем на день, когда Феликса избрали первым в истории премьер-министром Киберпространства. Но сначала подсчет голосов запорол чей-то сетевой робот, посылавший письма с ложными бюллетенями для голосования, и они потеряли целый драгоценный день, пересчитывая голоса заново.

К тому времени идея начала все больше походить на шутку. Половина инфоцентров замолкла. Карты запросов в «Гугль», составляемые Королевой Конг, выглядели все мрачнее по мере того, как все больше мест в мире уходило в оффлайн, но одновременно она вела статистику по новым и все более многочисленным запросам – в основном связанным со здоровьем, жильем, санитарией и самообороной.

Вирусная нагрузка на сеть падала. Многие пользователи домашних компьютеров остались без электричества, поэтому их «зомбированные» компьютеры, прежде рассылавшие вирусы, выпали из сети. Магистрали note 42 на схемах все еще светись и мерцали, но послания из этих инфоцентров становились все более отчаянными. Феликс не ел целый день, и персонал на одной наземной станции трансокеанской спутниковой связи – тоже.

Вода тоже заканчивалась.

Попович и Розенбаум пришли к Феликсу сразу, едва он успел ответить на несколько поздравительных писем и разослать по группам новостей уже заготовленную «тронную» речь.

– Мы собираемся открыть двери, – сообщил Попович. Как и все, он похудел, а кожа у него стала жирной и грязной. Пахло от него примерно как от мусорных баков за рыбным рынком в жаркий день. Феликс не сомневался, что у него запашок не лучше.

– Хотите сходить на разведку? Поискать горючее? Мы можем создать рабочую группу. Отличная идея.

Розенбаум грустно покачал головой:

– Мы собираемся отыскать наши семьи. Что бы там ни было снаружи, оно уже рассеялось. Или не успело. В любом случае, здесь нет будущего.

– А как же обслуживание сети? – спросил Феликс, хотя уже знал ответ. – Кто не даст роутерам «упасть»?

– Мы оставим тебе главные пароли ко всем, – сказал Попович. Руки у него дрожали, глаза потускнели. Как и многие курильщики, застрявшие в инфоцентре, он всю неделю страдал без сигарет. Все, что содержало кофеин, тоже кончилось два дня назад. Но курильщикам пришлось тяжелее всего.

– И я просто останусь здесь и буду поддерживать систему в онлайне?

– Ты и все те, кого это еще волнует.

Феликс знал, что бездарно потратил свой шанс. Выборы казались поступком благородным и отважным, но, если подумать, они стали всего лишь предлогом для соперничества в то время, когда им следовало решать, что делать дальше. Проблемой оказалось то, что дальше делать было нечего.

– Я не могу заставить вас остаться.

– Да, не можешь. – Попович повернулся и вышел. Розенбаум посмотрел ему вслед, потом схватил Феликса за плечо:

– Спасибо, Феликс. Это была прекрасная мечта. А может, все еще есть. Может быть, мы раздобудем еду, горючее и вернемся.

У Розенбаума была сестра, с которой он поддерживал контакт по сети в первые дни кризиса. Потом она перестала отвечать. Админы разделились на тех, у кто был шанс попрощаться, и на тех, у кого его не было. Каждый считал, что другому повезло больше.

Они написали сообщение для внутренней группы новостей – в конце концов, они все еще оставались админами, – и вскоре на первом этаже собрался небольшой почетный караул из сисадминов, решивших посмотреть, как два их товарища будут выходить через двойные двери. Уходящие набрали код – поднялись стальные заслонки, затем открылись внутренние двери. Они шагнули в вестибюль и закрыли за собой двери. Открылись наружные двери. На улице было очень ярко и солнечно, и, если не считать непривычной пустоты вокруг, все выглядело нормально. Душераздирающе нормально.

Двое сделали робкий шаг в новый мир. Затем еще один. Повернулись, помахали оставшимся. И внезапно схватились за горло, рухнули и начали корчиться и дергаться.

– Господи-и-и!.. – только и успел выдохнуть Феликс, как парочка шутников отряхнулась и встала, хохоча так, что вскоре оба ухватились за бока. Затем они помахали им снова, повернулись и ушли.

– Господи, вот придурки-то, – сказал Ван и почесал руки, на которых виднелись длинные кровоточащие царапины. Его одежда была до такой степени усыпана чешуйками кожи, что казалась посыпанной сахарной пудрой.

– А по-моему, было очень смешно, – возразил Феликс.

– Боже, как я хочу есть.

– К счастью для тебя, в нашем распоряжении вся еда, какую мы сможем достать.

– Вы слишком добры к нам, простым работягам, мистер президент.

– Премьер-министр, – поправил Феликс. – И ты не работяга, а заместитель премьер-министра. Ты мой официальный разрезатель ленточек и вручатель чеков на огромные суммы за инновации.

От шуток им обоим полегчало. А зрелище того, как уходят Попович и Розенбаум, подбодрило всех. К тому времени Феликс уже знал, что вскоре уйдут остальные.

Исход был предопределен запасом горючего, но кто захочет ждать, пока оно кончится?

gt; Половина моей команды утром ушла – напечатала Королева Конг.

Разумеется, «Гугль» держался очень хорошо. Нагрузка на серверы стала гораздо меньше, чем была с тех пор, когда весь «Гугль» умещался в нескольких самодельных персоналках, стоящих под конторским столом в Стэнфорде.

gt; а нас осталась четверть – ответил Феликс.

Прошел всего лишь день после ухода Поповича и Розенбаума, но трафик групп новостей упал почти до нуля. У них с Ваном тоже не имелось много времени, чтобы играть в республику Киберпространство. Они были слишком заняты, изучая системы, которые передал им Попович – большие роутеры, продолжавшие работать как главный пункт обмена данными для всех сетевых магистралей Канады.

Но все же время от времени кто-то посылал сообщения в группы новостей, обычно желая попрощаться. Старые сетевые войны из-за того, кто станет ПМ, нужно ли отключать сеть или кто берет слишком много еды, отошли в прошлое.

Феликс перезагрузил группу новостей и увидел типичное сообщение.

gt; Свихнувшиеся процессы на Solaris TK

gt; Привет. Я всего лишь мелкая компьютерная сошка, но я остался тут один, а четыре наших DSL-сервера только что упали. Похоже, на них работает какая-то клиентская учетная программа, которая пытается подсчитать, какие счета надо выставить нашим корпоративным клиентам, и она порождает тысячи запросов и жрет весь обмен данными. Я хочу ее прихлопнуть, но у меня не получается. Какой магический ритуал мне надо совершить, чтобы заставить этот проклятый думатель грохнуть подобное дерьмо? Один черт, ведь вряд ли кто из наших клиентов когда-нибудь оплатит счета. Я запросил парня, который написал эту программу, но он уже давно покойник, и все, кто мог помочь, тоже.

Феликс перезагрузил группу снова и увидел ответ. Он был коротким, авторитетным и по существу – такой, каких почти никогда не увидишь в группах новостей крупного калибра, когда новичок задает глупый вопрос. Апокалипсис разбудил во всемирном сообществе системных администраторов дух терпеливой взаимопомощи.

Ван заглянул ему через плечо.

– Черт, кто бы подумал, что он на такое способен?

Феликс взглянул на имя отправившего ответ. Он пришел от Уилла Сарио. Феликс перешел в окошко чата.

gt; сарио я думал что ты хотел отключить сеть почему же ты помогаешь салагам налаживать их сервера?

gt; мистер ПМ, а вдруг у меня просто сил нет смотреть как компьютер страдает в руках любителя?

Феликс перешел на канал, где он общался с Королевой Конг.

gt; Давно уже?

gt; С тех пор, как я спала? Два дня. Когда кончится горючее? Через три дня. Когда у нас кончилась еда? Два дня назад.

gt; Господи. Я прошлую ночь тоже не спал. У нас здесь не хватает рук.

gt; есть тут кто? я моника и живу в пасадене и мне до смерти надоело делать уроки. ХОчешь скаЧать мою фотку?

Троянские роботы теперь трудились во всех IRC, перепрыгивая на любой канал, где имелся хоть какой-то трафик. Иногда пять-шесть ботов начинали флиртовать друг с другом. Когда Феликс наблюдал за тем, как одна вирусная программа пытается уговорить другую свою версию загрузить трояна, ему становилось немного не по себе.

Они одновременно вышибли бота из канала. У него теперь для этого имелся скрипт. Количество же спама практически не уменьшилось.

gt; Как получается, что спама не становится меньше? Ведь половина чертовых инфоцентров уже не работает

Королева Конг долго не отвечала. Как и всегда, когда ожидание ответа затягивалось, он уже привычно перезагрузил главную страницу «Гугля». И точно, сайт завис.

gt; Сарио, у тебя хоть какая-то еда есть?

gt; Вам не помешает парочка лишних обедов, ваше превосходительство?

Ван снова перешел на Майора Макчиза и находился на том же канале.

– Вот ведь скотина… А ты сегодня неплохо выглядишь, чувак. Ван смотрелся далеко не так хорошо. Вид у него был такой, словно его может повалить хороший порыв ветра, а речь стала флегматичной и вялой.

gt; привет конг все в порядке?

gt; все хорошо пришлось отойти и дать кое-кому пинка под зад

– Как трафик, Ван?

– С утра упал на 25 процентов. – Имелось определенное количество сетевых узлов, соединение с которыми осуществлялось через их роутеры. Предположительно, большую их часть составляли домашние или коммерческие пользователи из тех мест, где еще имелось электричество, а центральные АТС телефонных компаний пока работали.

Время от времени Феликс подключался к каналам связи и прослушивал их, надеясь отыскать кого-нибудь с новостями из большого мира. Но почти весь трафик оказался автоматическим: пересылались резервные копии данных или обновления. И спам. Много спама.

gt; Количество спама растет потому, что службы по борьбе со спамом отключаются быстрее серверов и компьютеров, на которых спам генерируется. Все службы по борьбе с сетевыми червями централизованы и собраны в нескольких местах. А генерируется спам на миллионах зомбированных компьютеров. Жаль, что у лузеров не хватило здравого смысла выключить свои домашние компьютеры перед тем, как откинуть копыта или смыться.

gt; если так пойдет и дальше то к обеду мы уже не будем пересылать ничего кроме спама

Ван хрипловато и с натугой кашлянул.

– Как раз хотел об этом поговорить, – сказал он. – Я думал, что этот момент наступит раньше. Феликс, по-моему, если мы просто возьмем и уйдем отсюда, этого никто и не заметит.

Феликс посмотрел на его изможденное лицо, кожу цвета говядины с длинными незаживающими расчесами. Пальцы у Вана дрожали.

– Ты пьешь достаточно воды?

– Весь день, каждые десять секунд. Что угодно, лишь бы брюхо не было пустым. – Он показал на стоящую рядом с ним полную воды двухлитровку от «Пепси».

– Надо устроить совещание, – решил Феликс.

В первый день их было сорок три. Теперь осталось пятнадцать. Шестеро отреагировали на сообщение о сборе своеобразно – просто ушли. Все и так знали тему совещания.

– И ты допустишь, чтобы всё попросту развалилось?

Только у Сарио еще осталось достаточно энергии, чтобы разозлиться по-настоящему. Он будет злиться до самой могилы. На горле и лбу у него даже выступили вены. Он потрясал кулаками. Завидев его, остальные сразу встрепенулись и не сводили с него глаз, забыв о необходимости поглядывать в окошки чатов или журналы трафика.

– Сарио, ты что, издеваешься? – вопросил Феликс. – Ведь это ты хотел прикончить сеть!

– Я хотел сделать это чисто! – рявкнул Сарио. – И не желал, чтобы она истекла кровью и померла навсегда, дергаясь и задыхаясь. Это должно было выглядеть общим решением глобального сообщества тех, кто ее поддерживал и обслуживал. Утвердительным поступком, совершенным руками людей. А не победой энтропии, хакерских программ и вирусов. Черт побери, вот что сейчас происходит в сети!

В кафе на верхнем этаже по всему периметру имелись окна из закаленного стекла, отклоняющие свет. Обычно жалюзи на них были опущены. Теперь Сарио промчался вдоль окон, поднимая жалюзи. Феликса изумило, что у Сарио еще осталась энергия, чтобы бегать. У него едва хватило сил подняться по лестнице в кафе.

Помещение заливал резкий дневной свет. За окном был ясныйм солнечный день, но куда бы ни падал взгляд из этой высокой точки над горизонтом Торонто, везде поднимались столбы дыма. Башня в центре города, гигантский модернистский кирпич из черного стекла, извергала в небо пламя.

– Сеть разваливается, как и все вокруг. Слушайте, слушайте. Если мы бросим сеть умирать медленно, какие-то ее части останутся живы еще несколько месяцев. А может, и лет. И что будет по ней гулять? Трояны. Черви. Спам. Системные процессы. Зональные пакеты данных. То, чем мы пользуемся, разваливается и требует постоянного обслуживания. То, что мы отвергаем, не используется и может жить бесконечно. Мы собираемся оставить после себя сеть, похожую на мусорную яму, набитую промышленными отходами. Это и станет нашим наследием – памятью каждого удара по клавиатуре, которые делали вы, я и кто угодно и когда угодно. Дошло? Мы собираемся бросить ее подыхать медленной смертью, как раненую собаку, вместо того, чтобы прервать ее мучения одним выстрелом в голову.

Ван почесал щеки, и Феликс увидел, что он вытирает слезы.

– Сарио, ты и прав, и не прав, – сказал он. – Оставить сеть ковылять понемногу дальше – правильно. Мы все еще долго будем понемногу ковылять, и, может быть, она еще кому-нибудь пригодится. Если где угодно в мире хотя бы один пакет данных будет передан от одного пользователя другому, то сеть сделает свое дело.

– Хочешь убить ее чисто, можешь это сделать, – заявил Феликс. – Я премьер-министр, и я так решил. Я сообщу тебе корневые пароли. И всем вам тоже. – Он повернулся к белой доске, на которой работники кафетерия обычно писали название текущего фирменного блюда. Теперь доску покрывали останки жарких технических дебатов, которые вспыхивали между админами с первого дня.

Он расчистил на доске рукавом кусочек места и стал писать длинные и сложные буквенно-цифровые пароли, сдобренные знаками препинания. У Феликса был дар запоминать пароли такого рода. Он сомневался, что это ему когда-нибудь еще пригодится.

gt; Мы уходим, конг. Горючее все равно почти кончилось

gt; да что ж тогда правильно. Для меня было честью работать с вами, мистер премьер-министр

gt; какие у тебя перспективы?

gt; я поручила молодому админу позаботиться о моих женских нуждах и мы нашли еще одну кладовочку с едой которой нам хватит на пару недель ведь нас теперь осталось всего пятнадцать

gt; ты потрясающая, Королева Конг, серьезно. Но не изображай из себя героя. Когда надо будет уйти – уходи. Там снаружи обязательно что-нибудь найдется

gt; береги себя Феликс, серьезно кстати я тебе писала что количество запросов из Румынии увеличилось? Может быть они там постепенно становятся на ноги

gt; в самом деле?

gt; да, в самом деле. Мы ведь как чертовы тараканы, нас трудно убить

Связь прервалась. Феликс вышел в Firefox и перезагрузил Google. Сайт не отзывался. Он еще несколько раз щелкал кнопку перезагрузки, но безрезультатно. Он закрыл глаза и услышал, как Ван чешет ноги, потом набирает на клавиатуре что-то короткое.

– Они снова на связи, – сообщил он.

Феликс облегченно выдохнул. Затем послал в группу новостей сообщение – то самое, которое он переписывал пять раз, пока текст его не удовлетворил.

– Ты тут береги все, ладно? Мы еще вернемся. Когда-нибудь. Уходили все, кроме Сарио. Он отказался. Но все же спустился их

проводить.

Админы собрались в вестибюле, Феликс поднял бронированную дверь, и внутрь ворвался свет. Сарио протянул руку.

– Удачи, – сказал он.

– Тебе тоже, – отозвался Феликс. Рукопожатие у Сарио оказалось твердым. – Может, ты и был прав.

– Может быть.

– Все еще собираешься выдернуть пробку?

Сарио взглянул на подвесной потолок, словно пытаясь разглядеть сквозь усиленные потолочные перекрытия гудящие серверные стойки на верхних этажах.

– Посмотрим, – сказал он наконец.

Ван почесался, и облачко белых чешуек заплясало в солнечных лучах.

– Пошли найдем тебе аптеку, – сказал Феликс и двинулся к двери. Остальные админы последовали за ним.

Они подождали, пока за ними закроются внутренние двери, затем Феликс открыл наружные. Воздух был на вкус, как скошенная трава, как первые капли дождя, как озеро и небо, а мир казался старым другом, от которого целую вечность не было весточки.

– Пока, Феликс, – сказали другие админы. Они постепенно расходились, пока он стоял наверху короткой бетонной лестницы. От яркого света у него слезились глаза.

– Кажется, на Кинг-стрит была аптека, – сказал он Вану. – Разобьем окно кирпичом и добудем тебе кортизон, хорошо?

– Ты у нас премьер-министр. Вот и действуй.

За пятнадцать минут они не встретили ни единого человека. И не услышали ни единого звука, если не считать птичьего чирикания и гудения ветра в электрических проводах над головами. Все это очень напоминало прогулку по Луне.

– Готов поспорить, у них там есть шоколадные батончики, – сказал Ван.

Желудок Феликса непроизвольно сжался. Еда.

– Угу, – буркнул он. Рот наполнился слюной.

Они прошли мимо небольшого трехдверного автомобиля. На переднем сиденье они увидели высохшее тело женщины с высохшим младенцем на руках, и рот Феликса наполнился горькой желчью, хотя сквозь поднятые окна запах едва пробивался.

Он уже несколько дней не думал о Келли и 2.0. Феликс упал на колени, к горлу снова подкатило. Здесь, в реальном мире, его семья мертва. Все, кого он знал, мертвы. И ему захотелось лечь на тротуар и замереть, пока он тоже не умрет.

Худые руки Вана скользнули ему под мышки и слабо потянули вверх.

– Не сейчас, – сказал он. – Когда мы окажемся под надежной крышей и что-нибудь поедим, вот тогда и сможешь это сделать, но не сейчас. Ты меня понял, Феликс? Не сейчас, черт побери!

Ругань Вана привела его в чувство. Он встал. Колени дрожали.

– Еще один квартал, и все. – Ван положил руку Феликса себе на плечо и повел его дальше.

– Спасибо, Ван. Извини.

– Не за что. Кстати, тебе очень нужно под душ. Только не обижайся.

– Я не обижаюсь.

Витрину аптеки защищала металлическая решетка, но ее уже давно сорвали, а стекло выбили. Феликс и Ван пролезли в дыру и забрались в полутемную аптеку. Несколько стендов были опрокинуты, но в целом все выглядело нормально. Возле кассы Феликс одновременно с Ваном увидел стойки с батончиками, и они бросились к ним, схватили по горсти и сразу набили полные рты.

– Вы едите, как свиньи.

Они резко обернулись на голос. Перед ними стояла женщина, облаченная в лабораторный халат и удобные туфли. Она держала пожарный топор почти такой же длины, как и сама.

– Берите, что вам надо, и уходите, договорились? Никому из нас проблемы не нужны. – У нее был острый подбородок и проницательные глаза. На вид – лет сорок или чуть старше. Она совершенно не походила на Келли, и это было хорошо, потому что Феликсу хотелось подбежать к ней и обнять. Еще один живой человек!

– Вы врач? – спросил Феликс.

– Так вы уйдете или нет? – Она подняла топор. Феликс поднял руки:

– Серьезно, вы врач? Фармацевт?

– Я была медсестрой, лет десять назад. А теперь веб-дизайнер, в основном.

– Вы шутите? – изумился Феликс.

– Никогда не встречал девушку, которая разбирается в компьютерах?

– Вообще-то моя подруга руководит инфоцентром «Гугля»…

– Вы шутите? – теперь уже изумилась она. – Инфоцентром «Гуг-ля» руководила женщина?

– Руководит, – поправил Феликс. – Он все еще в онлайне.

– Быть не может. – Она немного опустила топор.

– У вас есть кортизоновая мазь?.. Могу рассказать вам эту историю. Меня зовут Феликс, а это Ван, которому нужны все антигиста-мины, которыми вы сможете поделиться.

– Поделиться? Феликс, старина, да у меня здесь столько лекарств, что хватит на сто лет! И срок годности у них кончится гораздо раньше, чем они сами. Но ты говорил, что сеть все еще работает?

– Работает. Более или менее. Именно этим мы и занимались всю неделю. Поддерживали ее работу. Но все же долго она не протянет.

– Да, я тоже так думаю. – Она опустила топор. – У вас есть что-нибудь в обмен? Я мало в чем нуждаюсь, но пытаюсь не закиснуть, и поэтому обмениваюсь с соседями. Это как играть в цивилизацию.

– У вас есть соседи?

– Не менее десятка. Люди из ресторана через дорогу варят очень хороший суп, хотя овощи у них консервированные. Но они выменяли у меня почти все бумажные полотенца.

– У вас есть соседи, и вы с ними торгуете?

– Ну да. Без них мне стало бы совсем одиноко. Лечу им насморк и разные болячки, какие могу. Наложила шину на сломанное запястье… Слушайте, хотите диетический хлеб с арахисовым маслом? У меня его целая тонна. А то ведь у твоего дружка вид такой, что он сейчас умрет на месте.

– Да, пожалуйста, – сказал Ван. – У нас нет ничего на обмен, но мы трудоголики в поисках нового ремесла. Вам помощники не нужны?

– Не очень-то. Но от компании не откажусь.

Они съели бутерброды, затем суп. Люди из ресторана принесли его и обслужили их по всем правилам, хотя Феликс и заметил, как они морщатся, и удостоверился, что канализация в задней комнате работает, душ – тоже. Ван мылся долго, Феликс поступил так же.

– Никто из нас не знает, что делать, – сказала женщина. Ее звали Роза. Она отыскала бутылку вина и несколько одноразовых пластиковых чашек в отделе товаров для дома. – Я думала, что в городе появятся вертолеты, или танки, или хотя бы мародеры, но у нас все тихо и спокойно.

– Но и вы вели себя очень тихо, – заметил Феликс.

– Не хотела привлекать к себе лишнее внимание.

– А вы никогда не думали, что многие здесь поступают так же? Может быть, собравшись, мы придумаем, что делать дальше?

– Или же нам перережут глотки, – возразила она.

– Она права, – кивнул Ван. Феликс возбужденно вскочил:

– Нет, нам нельзя так думать. Послушайте, мы сейчас на распутье. Мы можем или опуститься на дно, махнув на все рукой, или хотя бы попробовать создать нечто получше.

– Лучше? – Она презрительно фыркнула.

– Ладно, пускай не лучше. Но что-то. Создавать что-то новое – все больше пользы, чем дать миру зачахнуть и погибнуть. Господи, ну что вы собираетесь делать, когда прочитаете здесь все журналы и съедите все чипсы?

Роза покачала головой:

– Красивые слова. Но что же нам все-таки делать, черт побери?

– Что-нибудь, – ответил Феликс. – Мы будем делать что-нибудь. Что-нибудь – это лучше, чем ничего. Мы возьмем кусочек мира, где люди разговаривают друг с другом, и станем его расширять. Найдем всех, кого сможем, позаботимся о них, и они позаботятся о нас. Наверное, мы сломаемся. Возможно, у нас ничего не получится. Но я скорее проиграю, чем сдамся.

Ван рассмеялся:

– Знаешь, Феликс, ты еще более чокнутый, чем Сарио.

– А мы завтра с утра пойдем и вытащим его. Он тоже станет частью нового. Все станут. В гробу я видал конец света. Никакой конец не наступил. Человечество не такая неженка.

Роза снова покачала головой, но теперь она слегка улыбалась:

– А ты кем станешь? Папой-императором мира?

– Он предпочитает должность премьер-министра, – сообщил Ван театральным шепотом. Антигистамины сотворили чудо с его кожей, ставшей из ярко-красной нежно-розовой. – Хотите стать министром здравоохранения, Роза?

– Мальчишки, – протянула она. – Играете в свои игрушки. А как насчет такого предложения: я стану помогать всем, кому смогу, но при условии, что вы никогда не попросите меня называть его премьер-министром, а меня никогда не назовете министром здравоохранения?

– Договорились! – сказал Феликс.

Ван наполнил всем чашки и перевернул бутылку, чтобы вытекли последние капли. Они подняли чашки.

– За мир, – сказал Феликс. – За человечество. – Он задумался. – За возрождение.

– За что угодно, – вставил Ван.

– За что угодно, – согласился Феликс. – За все.

– За все, – поддержала его Роза.

Они выпили. Феликс хотел прийти домой, посмотреть на Келли и 2.0, хотя его желудок сжимался от одной мысли о том, что он там может увидеть. Но на следующий день они начали Возрождение. А через несколько месяцев начали все сначала, когда противоречия разорвали на части небольшую и хрупкую группу, которую им удалось собрать. А год спустя они вновь начали все сначала. И пять лет спустя – еще раз.

Миновало почти шесть месяцев, прежде чем он пришел домой. Ван помогал ему в пути, держась немного сзади и прикрывая ему спину, пока они ехали на велосипедах. Чем дальше на север они ехали, тем сильнее становился запах горелой древесины. Они видели много сгоревших домов. Иногда мародеры сжигали ограбленные дома, но чаще виновником была природа, начинавшая пожары примерно так же, как в лесах и в горах. Прежде чем они доехали, им попалось шесть кварталов, где все дома сгорели дотла.

Но жилой район, где стоял дом Феликса, все еще был оазисом зловеще нетронутых зданий, выглядевших так, словно их немного обленившиеся владельцы ненадолго вышли, чтобы купить краски и новые лезвия для газонокосилок и привести дома в исходное состояние.

В каком-то смысле видеть такое оказалось даже хуже, чем пепелища. Они слезли с велосипедов около микрорайона и молча зашагали дальше, катя рядом велосипеды и прислушиваясь к шелесту ветра в деревьях. Зима в этом году запаздывала, но все же приближалась, и вскоре Феликс начал дрожать от холода.

У него не было ключей. Они остались в инфоцентре, несколько месяцев и миров назад. Ручка на двери не поворачивалась. Тогда он ударил дверь плечом, и она с громким треском выломилась из сырой, прогнившей рамы. Дом гнил изнутри.

Дверь упала в воду. В доме было полно стоячей воды, в гостиной набралась вонючая лужа глубиной в четыре дюйма. Он осторожно пересек ее, ощущая, как на каждом шагу под ногами проседают прогнившие до губчатого состояния доски.

На втором этаже его ноздри заполнил запах отвратительной зеленой плесени. Он вошел в спальню, где мебель была знакома, как друг детства.

Келли лежала на кровати вместе с 2.0. По тому, как они лежали, было ясно, что умирали они в мучениях – скрюченные тела, Келли свернулась калачиком над младенцем. Тела вздулись, сделавшись почти неузнаваемыми. А запах… боже, какой там стоял запах…

У Феликса закружилась голова. Он подумал, что сейчас упадет, и ухватился за шкаф. Эмоция, которую он не мог определить – ярость, гнев, скорбь? – заставила его жадно глотать воздух, словно он тонул.

А потом все прошло. Мир остался в прошлом. Келли и 2.0 – тоже. Осталось дело, которое надо сделать. Он завернул их в одеяло, ему помог угрюмый Ван. Они вышли на лужайку перед домом и стали по очереди копать могилу лопатой, которую Келли держала в гараже для садовых работ. К тому времени они стали уже опытными могильщиками. И набрались опыта в обращении с покойниками. Они копали, а настороженные собаки наблюдали за ними из высокой травы на соседних лужайках, но и собак они хорошо научились отгонять метко брошенными камнями.

Выкопав могилу, они положили в нее жену и сына Феликса. Он поискал слова, чтобы произнести их над свежим холмиком, но в голову ничего не пришло. Он выкопал так много могил для жен стольких мужчин и для мужей стольких женщин… слов просто не осталось.

Феликс копал канавы, искал консервы, хоронил мертвых. Он сажал и собирал урожай. Починил несколько машин и научился делать дизельное биотопливо. В конце концов он оказался в инфоцентре маленького правительства – маленькие правительства возникали и распадались, но у этого хватило ума понять, что нужно вести учет, и ему понадобился человек, чтобы его вести и поддерживать все в рабочем состоянии. Феликс взял с собой Вана.

Они проводили много времени в чатах и иногда встречали там старых друзей из того странного времени, когда они правили Распределенной республикой Киберпространства. Встречали тех, кто упорно называл его премьер-министром, хотя в реальном мире его никто больше так не называл.

Большую часть времени жизнь была не очень-то хороша. Раны Феликса никогда не заживали, как и у большинства других. Были болезни, затяжные и внезапные. Трагедия сменяла трагедию.

Но Феликс любил свой инфоцентр. Здесь, среди гудящих серверных стоек, он никогда не испытывал ощущения, что живет в первые дни лучшего мира. Но что живет в последние дни мира – тоже.

gt; иди спать, Феликс

gt; скоро, конг, скоро. Резервное копирование почти закончилось

gt; да ты трудоголик, приятель

gt; кто бы говорил

Он перезагрузил главную страницу «Гугля». Королева Конг держала его в онлайне уже два года. Буквы «о» в слове Google постоянно менялись, когда ей это взбредало в голову. Сегодня они были мультяш-ными планетками – одна улыбалась, другая хмурилась.

Он долго смотрел на них, потом вернулся в режим терминала – проверить, как идет резервное копирование. Хотя бы сегодня оно шло, как по маслу. Архивы маленького правительства были в безопасности.

gt; ладно спокойной ночи

gt; береги себя

Ван помахал ему вслед, когда он направился к двери, потягиваясь и хрустя позвонками.

– Спокойных снов, босс.

– Только не сиди здесь опять всю ночь, – сказал Феликс. – Тебе ведь тоже надо спать.

– Ты слишком добр к нам, работягам, – отозвался Ван и забарабанил по клавиатуре.

Феликс закрыл за собой дверь и вышел в ночь. За домом тарахтел генератор на биотопливе, выплевывая едкий дым. Луна стояла высоко, и он ею полюбовался. Завтра он вернется, наладит еще один компьютер и опять станет бороться с энтропией. А почему бы и нет?

Этим он занимался всю свою жизнь. Ведь он был сисадмином.

Перевел с английского Андрей НОВИКОВ

© Cory Doctorow. When Sysadmins Ruled the Earth. 2006. Публикуется с разрешения автора.