"Сознавайтесь, Флетч!" - читать интересную книгу автора (МакДональд Грегори)ГЛАВА 15«Восемнадцать, двадцать миль» до «Риц-Карлтона», находящегося в нескольких кварталах от его дома, Флетч прошел пешком. Послонялся по вестибюлю, разглядывая книги в киоске, пока стрелки его часов не показали шесть тридцать пять. Затем направился к бару. Графиня Сильвия ди Грасси не могла пожаловаться на невнимание официантов. Она уже допила бокал, но один из официантов протирал и так чистый столик, второй предлагал ей тарелочку с оливками, третий просто не мог оторвать от нее глаз. Впрочем, у Сильвии было на что посмотреть. Взбитые осветленные волосы, правильные черты лица, великолепная кожа, самое глубокое в Бостоне декольте. По покрою платье предназначалось не для того, чтобы покрыть грудь, но чтобы поддержать ее. В итоге грудь как бы шла впереди Сильвии. — А, Сильвия. Как долетели? — Флетч чмокнул ее в щечку. — Извините, что опоздал, — все трое официантов захотели отодвинуть ему стул. — Миссис Сэйер защемила ресницы дверцей холодильника. — О чем вы? Какая миссис Сэйер? Какие ресницы? Большие карие глаза Сильвии переполняла подозрительность. — Как иначе я могу объяснить свое опоздание? — Знаете, Флетч, мне сейчас не до ваших шуток. Нечего пользоваться тем, что я плохо понимаю английский. Мне нужна правда. — Естественно. Что вы пьете? — Кампари с содовой. — Все еще бережете фигуру? Правильно, все так делают, — он посмотрел на всех трех официантов. — Кампари с содовой и «Барт Тауэл». Вы не хотите «Барт Тауэл», Сильвия? Отличный коктейль. Виски и вода. Так вы говорите, Сильвия, что намерены сказать мне правду. Почему вы в Бостоне? — Я прилетела в Бостон, чтобы остановить вас. Вас и Анджелу. Я знаю, вы строите против меня козни. Хотите украсть у меня мои картины. — Какая ерунда. Откуда у вас такие мысли? — В комнате Анджелы я нашла ваши записи. Адрес, Бикон-стрит, дом 152. Телефон. Список картин. — Ясно. И заключили из этого, что я отправился в Бостон за картинами? — А зачем же еще? — И последовали за мной? — Я вылетела раньше вас. Из Рима в Нью-Йорк, затем в Бостон. Я хотела опередить вас. Хотела, чтобы вы увидели меня в аэропорту. — Забавно. Что вам помешало? — Не смогла вылететь вовремя из Нью-Йорка. — То есть вы были в Бостоне во вторник? — Да. Мой самолет приземлился в Бостоне в пять часов. — О-го-го. А я-то думал, что в Бостоне у меня нет ни одной знакомой души. И чем вы потом занимались? — Приехала в отель. Позвонила вам. К телефону никто не подошел. — Я обедал вне дома. — Позвонила на следующий день, попросила оставить вам записку. Вы мне так и не перезвонили. — Ладно, значит, вы убили Рут Фрайер. — О чем вы говорите? Я никого не убивала. Сильвия подалась назад, грудь — следом за ней, освобождая место официанту, поставившему перед ней полный бокал. — Какое еще убийство? Флетч не притронулся к стоящему перед ним бокалу. — Сильвия, картин у меня нет. Я никогда их не видел. Не знаю, где они сейчас. Я даже не уверен, все ли понял в той истории с картинами. — Тогда почему вы в Бостоне со списком картин? Объясните мне. — Я приехал в Бостон, потому что пишу книгу о творчестве американского художника Эдгара Артура Тарпа-младшего. Список мифических картин ди Грасси я привез на случай, что мне встретится упоминание о какой-либо из них. Бостон — большой культурный центр. — Знаете, как говорят американцы? Дерьмо собачье, Флетч. Вы обручены с моей дочерью, Анджелой, намерены на ней жениться. А на следующий день после похорон ее отца садитесь в самолет со списком картин в кармане и летите в Соединенные Штаты, в Бостон. Какие еще мысли должны прийти мне в голову? — С приемной дочерью. Анджела — ваша приемная дочь. — Знаю. Я ее не рожала. Она собирается ограбить меня. — Завещание Менти оглашено? — Нет. Вонючие адвокаты вцепились в него мертвой хваткой. Много неясностей, говорят они. Полиция закрыла дело. Разрешила мне надеть траур. У адвокатов все наоборот. Траур, мол, носите, но завещание пусть полежит. Да еще вы с Анджелой грабите, грабите, грабите меня. — Анджела говорила о картинах. Менти говорил о картинах. Вы говорите о картинах. Я же их в глаза не видел. Даже не уверен в их существовании. — Они существуют! Я их видела! Теперь, после смерти Менти, это мои картины. Бедняжка Менти. После его кончины это все, что у меня есть. Он оставил их мне. — Вы этого не знаете. Завещание не оглашено. Это картины семейства ди Грасси. Он мог оставить их дочери. Она же — ди Грасси. Он мог оставить их вам обеим. Вам известно, как трактует подобные ситуации итальянское законодательство? Возможно, в завещании нет упоминания о картинах. Он мог оставить их музею в Ливорно или в Риме. — Чепуха! Менти никогда бы не пошел на такое! Менти любил меня. Он очень сожалел, что картин у нас больше нет. Он знал, как я любила эти картины. — Разумеется, любили. Но почему вы решили, что картины в Бостоне? — Потому что вы здесь. Улететь через день после похорон! Вы и Анджела заодно. Анджела хочет захапать эти картины. Мечтает ограбить меня! — Ладно, Сильвия. Я сдаюсь. Расскажите мне о картинах. — Это коллекция ди Грасси. Девятнадцать картин. Некоторые Менти получил от родителей, другие купил сам. До второй мировой войны. — А я подозревал, во время и после второй мировой войны. — До, во время и после. — Во время войны он был офицером итальянской армии? — Менти не воевал. Ди Грасси переоборудовали свой дворец в госпиталь. — Дворец? Большой старый дом. — Они лечили итальянских солдат, мирных жителей, немецких солдат, американских… всех подряд. Менти говорил мне. Он потратил все свое состояние. Нанимал докторов, медицинских сестер. — И приобретал кой-какие картины. — Картины у него были. Он их не продавал. Даже после войны. Родилась Анджела. Он продал свои земли, участок за участком, но сохранил все картины. Вы знаете, какие. Список у вас. — Да. И насколько мне удалось выяснить, о них нет никаких сведений. Нигде. Никто не знает об их существовании. — Потому что они составляли частную коллекцию. Коллекцию ди Грасси. Вот видите! Вы их ищете! — Я наводил справки, — признал Флетч. — Сукин сын! Вы их ищете. И лгали мне! — Энди дала мне список. Я пообещал что-либо узнать. И спросил одного торговца об одной картине. Пожалуйста, не называйте меня сукиным сыном. Я очень обидчивый. — Я не позволю вам и Анджеле украсть мои картины! — С этим мне все ясно. Вы обвиняете меня в воровстве. Вернемся к картинам. Когда их украли? — Два года назад. Ночью. Все сразу. — Из дома в Ливорно? — Да. — Разве там не было слуг? — А, какой от них прок. Старые, сонные. Глухие и слепые. Риа и Пеп. Менти очень любил их. Последние слуги семейства ди Грасси. Я предупреждала его. Не следовало оставлять целое состояние на попечение дряхлых идиотов. — Они ничего не видели и ничего не слышали? — Прежде всего, они даже не поняли, что картины украдены, до тех пор, пока мы не вернулись в дом и не спросили: «А где картины?» Они привыкли к ним. Сжились с ними. И не заметили их отсутствия. Как оказалось, после нашего отъезда они не заходили в гостиные. — И картины не были застрахованы? — Нет. Эти глупые итальянские графы не страхуют вещи, которые всегда принадлежали им. — Значит, Менти был старым глупым итальянским графом? — Во всем, что касалось страховки, он ничем не отличался от других. — Наверное, он не мог позволить себе ежегодные выплаты. — Он не мог позволить себе эти выплаты. А потом в один день потерял все. Полиция не проявила особого интереса. Подумаешь, украли какие-то картины. И не одна большая страховая компания не собиралась заставить их разыскивать картины и людей, совершивших кражу. — Вас не было в Ливорно, когда воры забрались в ваш дом? — Это произошло во время нашего медового месяца. Мы с Менти уезжали в Австрию. — Недалеко, — Флетч положил в рот одну из оливок. — Так где картины, Сильвия? — Что означает ваше «Где картины, Сильвия?» — Я думаю, вы их и украли. Не потому ли вы не хотите, чтобы я их нашел? Не потому ли вы здесь? — Украла их сама?! — Конечно. В тридцать с небольшим лет вы вышли замуж за шестидесятисемилетнего итальянского графа, с дворцом в Ливорно и квартирой в Риме. Вы — его третья жена. Он — ваш второй муж. Первым был бразилец, не так ли? — Француз, — в голосе уже чувствовались отзвуки грозы. Впрочем, хватало и изумления. — То есть вы имели международные связи. Вы становитесь женой старика. Уезжаете на медовый месяц. Узнаете, что он разорен. О, немного денег у него есть. Но не состояние, на которое вы рассчитывали. Вы понимаете, что все его богатство — это картины. Он на тридцать лет старше вас. Вы опасаетесь, что он может оставить картины дочери или музею. В конце концов, вы же сказали ему, что вышли за него по любви, не так ли? Потому вы позаботились о том, чтобы картины украли. А потом схоронили в каком-то укромном месте. Не вы ли подготовили похищение и убийство Менти? А теперь испугались того, что я могу вас разоблачить. Лицо Сильвии исказилось. — Я вас ненавижу. — Потому что я прав. — Я любила Менти. И никогда не причинила бы ему вреда. Картин я не крала. — Но вы тоже покинули Рим через день после похорон. — Чтобы поспеть за вами. — Если будущий зять усопшего спешно уезжает, это одно. А вот скорбящая вдова — совсем иное. — Если я кого-то убью, так только вас. — Очень кстати вы вспомнили об убийствах, Сильвия. Вы приходили ко мне во вторник вечером? Вам открывала дверь обнаженная девушка, сказавшая, что ждет Барта Коннорса? А когда она не смогла ответить на ваши вопросы, вы, разъярившись, не ударили ее бутылкой виски по голове? — Вы тоже не отвечаете на мои вопросы. — Неужели? — Вы же сказали, что ваша квартира в двадцати милях отсюда. — Она совсем рядом, буквально за углом, Сильвия. И вы это знаете. — Я не понимаю, о чем вы говорите. Сначала вы утверждаете, что я убила Менти. Затем — какую-то девушку. У вас что-то с головой? — Сегодня я уже допускал, что такое возможно. — С кем вы говорили насчет картин? — Пусть это останется моим маленьким секретом. Флетч встал и задвинул стул под столик. — Благодарю за коктейль, Сильвия. — Вы не собираетесь расплатиться? — Меня приглашали вы. Тут совсем другой мир, бэби. Платить придется вам. |
||
|