"Соната моря" - читать интересную книгу автора (Мареичева Ольга)

1

Поезд запоздал, но это ничего, удалось хоть немного выспаться. Стоял густой туман, поэтому в город въехали незаметно. «Хотя что там разглядывать?» — подумала Лоренца. Каким бы ни был город, дома вдоль железных путей всегда одинаково скучны и некрасивы. Нарочно, что ли, так строят?

— Лариса, — вывел ее из задумчивости мамин голос, — собирайся уже. Белье складывай. Ты меня слышишь?

«Лоренца, — мысленно поправила ее дочь, — я не виновата, что нельзя выбирать себе имя!» — но вслух она ничего не сказала, и белье сложила.

Последние минуты в поезде были просто невыносимы. Взятая в дорогу книжка прочитана еще вечером. Яблоки доедены. Вещи собраны, сумки застегнуты. Лоренца еще раз провела щеткой по и так гладким волосам и развернула валявшийся на столике журнал, оставленный соседкой по купе. Надоел он странице на третьей — отложила, уставилась в окно.

— Надеюсь, — пробормотала она, — на море будет получше?

Мама тоже потянулась к журналу, перелистнула, повертела в руках сумку. Наконец нашла себе занятие и с облегчением сказала:

— Пойду, мусор выброшу.

Лоренца откинулась на пирамидку из подушки и свернутых одеял и прикрыла глаза. Дремать оставалось минут десять, не больше, но делать-то все равно нечего.

До сих пор не укладывалось в голове, что они и правда уехали. Бабушка, похоже, до последнего дня не верила. С неожиданной радостью девочка подумала, что к бабушке попадет очень нескоро. Объяснить, чем именно плох ее дом, Лоренца не смогла бы. Там было… душно. Во всем чувствовался привкус яда — стойкого и узнаваемого, как духи «Красная Москва», которые бабушка предпочитала любым французским изыскам. «Лерик, выпей молока! Лерик, ложись спать, уже десять! Лерик, не носи эти ужасные штаны! Это не женственно! И заплети волосы в косы, что за ведьминская у вас мода?»

«Мне уже тринадцать! — одними губами прошептала Лоренца, — мне лучше знать, как выглядеть!»

Бабушка, летевшая в тумане на метле вслед за поездом, усмехнулась и обдала ее волной «Красной Москвы».

— Соня дорогая, тебя в чайник запихнуть? — затрясла ее мама за плечо, — прибыли! Бери рюкзак!

Лоренца вынырнула в купе. Соседи вернулись — и уже, похоже, вышли из поезда: журнал со столика исчез, их багаж тоже. Мама — уже готовая к выходу, с сумкой в руках, — стояла над ней и качала головой:

— А я, признаться, не верила, что ты на контрольных засыпаешь! Проверяй, ничего не забыла?

— Не сплю я! И не забываю!

— Ну да! Вон, деньги на полке валяются. Опять карманы мелочью набиваешь?

Лоренца спрятала монетку, успев удивиться: вроде, всю мелочь перед отъездом выгребла. Но тут появился отчим, мама засуетилась, метнулась было к нему, но застеснялась дочери, поэтому опять повторила:

— Лар… Рюкзак…

— Не надо таскать тяжести! — сказал отчим. Взвалил на плечо сумку и протянул руку к рюкзаку:

Идемте, дамы, — скомандовал он, — на перроне еще один грузчик.

Грузчик — сын отчима от первого брака, — был старше ее года на два и представился красивым именем, которого Лоренца с ходу не запомнила. По-русски он говорил хорошо, но с заметным акцентом. Парнишка понятия не имел, как держаться с новоявленной сестренкой, а молодожены были заняты только друг другом, так что она могла молчать и думать о своем.

Туман рассеивался и контуры города стали уже различимы, но полюбоваться ими не удалось. Машина как-то очень быстро остановилась. То ли город был слишком мал, то ли она опять задремала, сама того не заметив.

Мама замерла на пороге двухэтажного особнячка и растерянно улыбнулась, оглянувшись на дочь и пасынка, которые тоже вылезли из машины. Отчим помедлил, а потом все же подхватил ее на руки и перенес через порог.

— Дом встречает хозяйку! — улыбнулся он.

Лоренца подумала, что новый папочка ей, пожалуй, даже нравится. Да и брата ей всегда хотелось, причем именно старшего. На эту роль поочередно назначались Дик Сенд, Натти Бампо, Скарамуш… Она покосилась на кандидата в братья. Достоин ли он столь славной компании, Лоренца еще не решила.

— Ажуолас! — позвал отчим. Брат (пусть будет так, все равно никуда от него не денешься!) улыбнулся и поднял ее рюкзак.

— Идем, — пригласил он, — сейчас будет кофе.

Ее новый дом был просторен, лестница светлого дерева вела на второй этаж. Ажуолас — вот как его зовут, надо запомнить, чтоб не опозориться! — понес ее вещи наверх и ей оставалось только подняться следом.

— Твоя комната, — сказал брат, — тебе нравится?

— Да, — быстро ответила Лоренца, хотя еще не успела ничего толком разглядеть. Но брат другого ответа и не ждал. Кивнул и вышел. Похоже, бросаться в объятия новой родственнице он жаждал ничуть не больше, чем она сама.

Чертовски хотелось остаться одной. Хотя бы с мыслями собраться. Но — кофе… «Хоть душ приму! — решила она, — и пусть ждут».

Ведь — кто знает, может это всего лишь сон? Она задремала в метро, возвращаясь из художественной студии, или спит на своем клетчатом диване, под укоризненным взглядом плюшевого медведя, или же — как это было разок зимой, — учительница затрясет ее за плечо: радость моя, может тебе к врачу обратиться? Может у тебя переутомление, если на уроке спишь?

Но сон не проходил — хоть щипай себя, хоть кофе пей бочками.

Просто в один прекрасный день мама уезжает ненадолго на какую-то конференцию, а возвращается странно помолодевшая и растерянная. Там, в далеком городе, на берегу холодного моря, она встретила человека, которого не хочет потерять. И не знаешь, радоваться, или грустить. Потому что это конец прежней жизни, в которой вы с мамой были — двое. И все у вас делилось пополам, от шоколадных конфет и кино на ночь, до слез и задушевных разговоров. А теперь в этот прекрасный, — хорошо, не всегда прекрасный! — мир вклинивается чужой. Лоренце хотелось расплакаться, дернуть маму за рукав, завопить на весь дом, на всю улицу: нет! Не смей! Но она только пробормотала, скрывая досаду:

— Ну… Хоть познакомь.

Бабушка приняла решение дочери о замужестве в штыки, и Лоренца стала относиться к будущему отчиму теплее. У бабушки было безошибочное чутье: она всегда угадывала, что для мамы лучше и противилась этому как могла.

Ни на регистрацию, ни на венчание в костеле на Невском бабушка не явилась. Мама делала вид, что ей это безразлично. А может и правда было не до того. С новой стрижкой, в красивом брючном костюме, она выглядела лет на десять моложе и глаз не сводила с жениха. Лоренца смотрела на них и думала: красивая пара, неожиданно свалившийся на ее голову папочка действительно хорош собой, и маму можно понять.

Вот только будет ли для нее место рядом?

Мама, разумеется, уверяла, что ничего не изменится и сама понимала, что неправа. Но времени посидеть, поговорить, подумать у них не было. Их закрутила суматошная круговерть, и маму вместе с супругом унесло в свадебное путешествие, а Лоренцу — в сумрак квартиры на Петроградке, где жила мамина подруга. К бабушке внучку в тот раз не отправили, чем сильно обидели старушку. Потом была беготня с бумагами, мамины ночные разговоры по телефону, некстати разразившийся грипп.

А неведомая сила толкала и толкала их вперед. Любимая преподавательница ушла из студии, и заниматься там расхотелось. Школа надоела хуже горькой редьки. Лучшая подруга переехала в Москву. Город отторгал ее от себя, а сопротивляться и не хотелось. Она просто плыла по течению, не задумываясь, что, собственно, происходит.

И вот, настало пробуждение. В незнакомом доме, в чужой стране. Что с этим делать, Лоренца решительно не знала.

Пора было умываться и спускаться вниз. Перелезая в халат она встряхнула джинсы и на пол со звоном упала найденная в купе монета.

Это был не рубль. Мама ошиблась — из кармана эта денежка выпасть никак не могла. На местные — или еще какие-то европейские, — деньги она тоже не походила. Тяжелый серебряный кружок со странным орнаментом на одной стороне, и грубоватым изображением коронованного змея с другой. Может и не монета вовсе? А какой-то сувенир. Откуда только он в купе взялся?

С улицы послышался шум мотора — отчим успел съездить в магазин, пора было завтракать. Монета отправилась в сумочку к заколкам и расческе, а загадка была отложена на потом и благополучно забыта.