"Добрая Пуля со стальным сердечником" - читать интересную книгу автора (Шакилов Александр)3.1; 3.2; 3.3 (1, 0, 8)Остаток дня провeл в роще. Тупо валялся у ручья, наблюдая за кузнечиками и ящерицами. Изредка выпрямлял усики чеки, меланхолично освобождал ударник и швырял очередную гранату в поток — нравилось: водопад капель, зависший секундной радугой. Когда стемнело, неторопливо побрeл назад, прикидывая, чтоб к полуночи добраться до посадочной площадки (ночевать доведeтся уже на таможне). …Правильная дата догнала его за четверть шага от диска стратосферного лифта: — Прощай, гаски. — Ещe увидимся, де нана. — Так и не навоевался, гаски? — Я обязательно вернусь, де нана. Когда-нибудь. Когда устану. …Он устало присел на вещмешок, ни мало не заботясь о безопасности, о том, что, особо не церемонясь, могут выстрелить в спину. Пока эта перспектива его не угнетала. Приятное состояние; жаль, быстро рассасывается. — Слышь, пацан, а знаешь, как посвящают в Профсоюз? — Не знаю, и знать не хочу, — желторотик попытался, было, ретироваться, но сейчас Михаил наслаждался редкими минутами свободы, а для полноты счастья ему нужен был хотя бы один непредвзятый слушатель: — Стоять!! Куда собрался?! Дезертируем, солдат?! Покидаем боевой пост?! Бледный, парень вернулся за стойку — фуражка съехала к уху. — Слушай мудрого. Вряд ли тебе когда-нибудь ещe представится случай… редкий… Ты, конечно, ничего не знаешь о двадцати одном правиле дисциплинарного кодекса? Ты не учил до посинения десять положений о наказаниях? Ты не терялся в воротах «Сюда входит только добродетель!», «Пред вратами верности и преданности все равны!» и «Путь героев Хань пролегает через небесные и земные круги!»? Ты не произносил тридцать шесть клятв… ты не тушил о пол ароматическую палочку… И ты… ты… и серебряная игла с красной нитью в ушке… средний палец правой руки… кровь… кровные братья… Понимаешь?! Михаил оторвался, наконец, от созерцания своих перепачканных травой и глиной ладоней — желторотик заткнул уши пальцами и почему-то закрыл глаза. Ничего не скажешь — умно. Пришлось выпрямиться и подeргать служивого за рукав: — Успокойся, малыш, я уже молчу, — (отрешeнное лицо, немигающий взгляд) — Если понял, кивни. Шумный глоток, подбородок трижды прикрыл адамово яблоко. — И замечательно, и великолепно. И ещe… Напряжeнная пауза. Отчeтливо тикает шестерeнчато-пружинный механизм. Совсем рядом, за серебристой стеной, вот-вот окончательно исчерпают ресурс две неоновые лампочки. Михаил почесал небритое горло и продолжил: — Слышь, командир… У тебя это… водка на борту есть? Да ладно, не строй из себя целку после девяти абортов. Тащи, говорю, поллитру — помянуть надо. Да погоди — куда рванул? — это тебе… от меня, на память… стекло сменишь, а так часики вроде ничего. Не шик, конечно, «Командирские» обычные, но от души… Нет-нет, не скромничай! — у меня ещe одни с собой есть… Чо стал?! Шевели поршнями! Бутылку тащи! И стакан… нет, два! — помянуть надо… …После третьей бутылки как-то само собой разговорились — на отвлечeнные темы: — Нет, что бы ни свистела молодeжь, а прицел с постоянной кратностью надeжней! Надeжней и несказанно профессиональней, чем разные там калейдоскопы-игрушки — и не надо спорить! Это без вариантов и не обсуждается. Всe эти «переменники»… |
|
|