"Сон Златовласки" - читать интересную книгу автора (Мори Триш)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Как ей удалось пережить это собрание, Маккензи не знала. Особенно нелегко ей пришлось, когда Данте заявил, что она оставит должность менеджера и будет помогать ему оценивать рентабельность отеля. Взгляды сотрудников тут же устремились к ней.

О чем они подумали? Маккензи не сомневалась, что поползут слухи. Официантка в ресторане слышала последнюю часть их разговора, уборщица в коридоре наверняка удивилась, почему они кричали друг на друга. Кроме того, ее всегда безупречно уложенные волосы сегодня были небрежно подколоты на затылке. Она читала вопросы в глазах служащих и чувствовала, как ее щеки заливает краска.

Но затем Данте сообщил, что до принятия им окончательного решения все будет как прежде, и их внимание переключилось на него, а любопытство сменилось чувством облегчения. Их рабочие места сохранены, по крайней мере на какое-то время, и они успокоились. Маккензи была почти рада, что сделала такой выбор.

Почти.

До тех пор, пока кто-то не спросил, сколько времени ему понадобится, чтобы принять окончательное решение. Его ответ «неделя, может, две» показал ей, как мало у нее шансов убедить его в ценности отеля. В течение двух недель он будет ею пользоваться, а затем избавится от нее, как от ненужной вещи.

— Собирай чемодан, — сказал ей он, когда совещание закончилось и служащие вернулись к своим обязанностям. Его глаза были похожи на бездонные темные омуты страсти, и ее бросило в жар.

— Зачем?

— Мы уезжаем. После ленча.

— Но ты ничего не сказал о…

— У меня крупный бизнес, и это означает, что мне приходится много ездить.

В то время как ты можешь быть моей любовницей где угодно.

Непроизнесенные слова повисли между ними в воздухе. На Маккензи они подействовали как пощечина. Он ясно дал ей понять, что относится к ней как к шлюхе, но разве она могла жаловаться, когда сама своим поведением даже не попыталась изменить его мнение о ней?

— И куда мы едем?

— Сначала в Мельбурн, затем в Окленд. Мне нужно срочно закончить одно дело.

Если он пытался произвести на нее впечатление своей занятостью, это не сработало.

— Полагаю, мы должны быть польщены тем, что ты нашел время, чтобы сюда приехать.

Он смерил ее взглядом. Глаза, в которых только что горел огонь желания, стали вдруг холодными и безжизненными. Затаившаяся в них боль была почти осязаема.

— Я еду по личному делу. — Он закрыл глаза, а когда снова их открыл, все, что она увидела в них до этого, исчезло. Она могла бы подумать, что ей все померещилось, если бы холодный невидящий взгляд не потряс ее до глубины души.

Данте достал из бумажника визитку.

— Позвони моей помощнице и сообщи ей все подробности собрания. — Он помедлил. — У тебя есть паспорт?

Маккензи позволила себе улыбнуться, но тут же об этом пожалела. Зачем лишний раз его провоцировать?

— Разве без него я смогла бы тебя сопровождать в качестве любовницы?

Его глаза снова стали холодными.

— Только не надо вести себя так, будто ты не получила никакой выгоды от нашей сделки. Мы уезжаем в два. Будь готова.

Затем он резко повернулся и направился к двери.

— Разве у меня есть выбор? — бросила она ему вслед.

Данте оглянулся через плечо.

— Нет.

Когда Маккензи свернула на подъездную аллею, туман уже начал рассеиваться, и сквозь него кое-где стали видны лоскутки голубого неба. Впереди показались очертания старого каменного дома. Заехав в гараж, переоборудованный из конюшни, она посмотрела на часы. У нее еще есть время, чтобы заглянуть к соседке, миссис Гепп, и попросить присмотреть за ее кошкой Мисти, позвонить родителям и собрать вещи.

Внезапно осознав, что происходит, потрясенная Маккензи опустила голову на руль. В течение последних двадцати четырех часов она переспала со своим новым боссом, узнала, что ее любимый отель будет разрушен, потеряла работу и согласилась на унизительную роль любовницы.

Господи, что с ней творится? Несмотря на то, что ей хотелось нажать на педаль газа и уехать подальше отсюда, Маккензи заставила себя вылезти из машины. Она согласилась на эту сделку, и назад дороги уже нет. Разве могла она отказаться от единственной возможности спасти отель?

Поэтому ей пришлось взять себя в руки и заняться подготовкой к поездке.

Проще всего, оказалось, договориться с соседкой насчет кошки, гораздо труднее — солгать родителям, что она едет в командировку. Но сказать им всю правду она тоже не могла. Они поженились в «Эштон Хаусе» и вместе с друзьями отмечали каждую годовщину в ресторане отеля. С ним у них было связано много счастливых воспоминаний.

— Вопрос еще открыт, — сказала Маккензи, когда мать спросила ее о планах нового владельца отеля. — Возможно, скоро у нас будут новости. — Она скрестила пальцы, надеясь, что это правда.

Теперь ей осталось только собрать вещи. Раскрыв шкаф, она уставилась внутрь.

— Что носят любовницы? — спросила она у Мисти, которая терлась о ее ноги. Что бы они ни носили, большая часть ее гардероба явно не годилась. Поэтому ей пришлось удовольствоваться двумя парами брюк, несколькими топами и платьем, расшитым черными бусинами, которое она надевала последний раз несколько лет назад. Положив все это на диван, она вернулась за обувью, нижним бельем и аксессуарами. Вопреки всякой логике, она упаковала толстую фланелевую пижаму. По крайней мере, в такой одежде она будет чувствовать себя уютнее.

Переодевшись в черные брюки и мягкий вязаный топ, Маккензи сложила в маленький чемодан свой скромный гардероб любовницы.

Вдруг она услышала шорох гравия на подъездной аллее. Мисти вопросительно посмотрела на нее, прищурив глаз.

— Не спрашивай, — бросила она кошке, когда хлопнула дверца автомобиля. Но сердце подсказало ей, что это Данте, прежде чем она увидела на пороге его высокую широкоплечую фигуру.

Его лицо было мрачным, а глаза так сверкали от гнева, что у нее перехватило дыхание.

— Мне сказали, что ты уехала. — Это прозвучало как обвинение, но все же Маккензи не могла не ощутить сексуальную притягательность этого мужчины. Его близость опьяняла, воспоминания о прошлой ночи обволакивали ее подобно туману. Черт бы его побрал!

— Да, я уехала из отеля, и что? — раздраженно выпалила девушка, направляясь в кухню. Там она достала из холодильника банку кошачьего корма и, наклонившись, погладила вертевшуюся под ногами Мисти.

Поднявшись и обернувшись, Маккензи наткнулась на Данте. Ее сердце билось так громко, что она не слышала его шагов.

— Я пытался до тебя дозвониться, но твой телефон был отключен. — Еще одно обвинение.

Покачав головой, она отошла в сторону и постаралась взять себя в руки. Почему он так на нее злился? Потому что уже считал ее своей собственностью? Открыв ящик стола, она достала ложку.

— Я не отключала его. Просто…

— Я пытался дозвониться. Он был отключен!

Потянув за кольцо, она открыла консервную банку.

— Мой телефон включен, просто в горах иногда не бывает связи.

— Ты лжешь.

— А ты, видимо, спятил, раз примчался сюда, бряцая оружием. Решил, я пытаюсь сбежать?

— А ты пыталась?

Она презрительно фыркнула.

— Мне очень этого хотелось. Но, если помнишь, мы заключили сделку. Лично я помню, хотя ты и принудил меня к этому посредством шантажа.

Бросив крышку от консервной банки в раковину, она воткнула ложку в рыбную смесь.

— Но все же ты согласилась на эту сделку.

Он стоял между ней и миской Мисти, поэтому ей пришлось обойти его.

Присев на корточки, Маккензи наполнила миску кормом. Подняв хвост трубой, Мисти настороженно смотрела на незваного гостя и стала есть, только когда хозяйка ее погладила.

Значит, Данте обнаружил ее исчезновение, не смог ей дозвониться и решил, что она передумала, размышляла между тем девушка.

— Ты решил, что я сбежала, и, как пещерный человек, вознамерился затащить меня обратно в свою пещеру, не так ли? Как мило! Я и не подозревала, что настолько тебе небезразлична.

Данте охватила ярость. Да, он разозлился, когда обнаружил ее исчезновение из отеля, и еще больше — когда узнал, как далеко оттуда до ее дома. Однако он совсем не беспокоился о том, что она могла нарушить условия их сделки. Она нуждалась в ней гораздо больше, чем он. Но когда он не смог ей дозвониться, у него возникли сомнения.

Бросив пустую банку в мусорную корзину, Маккензи вернулась к раковине, и он неожиданно подошел к ней и обхватил ее за плечи. Ложка выпала из ее рук и ударилась о кафельный пол.

— Ты хочешь увидеть пещерного человека? Я мог бы овладеть тобой прямо сейчас, — сказал он. — Я могу уложить тебя на стол и закончить то, что начал раньше.

Расширившиеся глаза девушки и участившееся дыхание сказали ему, что подобная реакция была вызвана не только шоком. Ее щеки раскраснелись, затвердевшие соски проступили через ткань топа, но больше всего ее выдавали зеленые глаза, сверкающие от едва сдерживаемого желания. О да, она тоже этого хотела!

Маккензи высунула кончик языка, чтобы облизать пересохшие губы. Данте наблюдал за ней, словно зачарованный.

— Разве это не доказало бы мою правоту? — произнесла она дрожащим голосом.

Данте развернул ее лицом к себе.

— Прямо сейчас, — прошептал он, — мне наплевать на твою правоту. Потому что прямо сейчас…

Он увидел, как в глубине ее зеленых глаз промелькнула паника, но ее быстро поглотило пламя страсти. Несмотря на все оскорбления в его адрес, она не могла дождаться, когда он снова сделает ее своей. И губы уже приоткрылись в ожидании поцелуя. Возможно, она сама даже этого не подозревала.

— Прямо сейчас, — повторил он в миллиметре от ее губ, — мы должны уйти, чтобы успеть на самолет.

Маккензи закрыла глаза, испытав одновременно смущение и разочарование, когда он отошел в сторону.

— Ты собрала вещи?

Она попыталась отвлечься, подняв ложку и вытерев пол, но отворачиваться не было смысла. Он уже видел красные пятна на ее щеках.

— Разумеется, я упаковала вещи, — произнесла она тоном, в котором слышался прежний вызов. — Но ты сказал, что мы уезжаем только в два.

— Планы изменились. Мы вылетаем из Аделаиды сейчас и отправляемся прямо в Окленд. Именно поэтому я и пытался до тебя дозвониться. Ты готова? Со всеми попрощалась?

Проигнорировав его вопросы, Маккензи фыркнула.

— Пойду схожу за сумочкой.

— Значит, ты живешь одна? — спросил Данте во время их короткого перелета в Мельбурн.

Это были первые слова, которые он сказал ей за долгое время. До этого он работал на ноутбуке и не обращал на нее никакого внимания. Но она, совсем не возражала против такого его поведения.

Она отложила книгу, благодарная ему за то, что он дал ей некоторую свободу, которой она не смогла бы насладиться в эконом-классе. Впрочем, Данте Карраццо вряд ли летал в эконом-классе.

— Ты был в моем доме, — наконец ответила она. — Ты там видел кого-то еще? — Данте прошел вместе с ней в ее комнату за чемоданом, небольшой размер которого его явно удивил. Он с любопытством разглядывал помещение, словно искал знаки, указывающие на присутствие в ее жизни мужчины. — Там живем только мы с Мисти.

— В таком случае кто такой Ричард?

О боже, они опять к этому вернулись. Но Данте Карраццо не из тех, с кем можно поделиться самым сокровенным.

— Да так, один старый знакомый.

— Любовник?

Маккензи чуть не рассмеялась. Ричард считал себя отличным любовником, но она никогда не соответствовала его ожиданиям. Вспомнив, какую боль ей это причиняло, она нахмурилась.

— Какое-то время.

— Что произошло?

— Он мне солгал, после чего я больше не могла ему доверять.

— И в чем же заключалась его ложь?

На этот раз Маккензи издала горький смешок.

— Он был женат. Все то время, что продолжались наши отношения, его в Сиднее ждали жена и двое детей.

Данте некоторое время молчал, и она начала думать, что наскучила ему своими трогательными воспоминаниями.

— Прошлой ночью ты приняла меня за Ричарда.

— Неужели? Не могу себе представить, почему. — По крайней мере это было правдой. Ричард по книгам изучал технику секса и, похоже, активно применял приобретенные им знания на практике. Но, несмотря на его привлекательную внешность и обаяние, ему не удалось разжечь в ней огонь.

Ричард считал Маккензи фригидной. Он утверждал, что любит ее. Конечно, это была ложь, но у нее хватало проблем, и она радовалась, что он рядом и помогает ей. Первый ее роман тоже вышел неудачным, и она начала думать, что Ричард прав насчет ее фригидности.

До прошлой ночи, когда Данте закружил ее в вихре страсти. И он обещал это повторить, когда они останутся наедине. Что было такого в этом мужчине с грозными глазами, который заставил ее согласиться на сделку, при этом не дав никаких гарантий? Ведь ей следовало его ненавидеть, не так ли?

Ее размышления прервал голос пилота, сообщившего, что они скоро сядут в Мельбурне. Первая часть их путешествия почти закончилась. Убрав ноутбук, Данте начал просматривать какие-то документы, избавив ее тем самым от дальнейших расспросов.

Эдриан Стоукс, управляющий инвестициями Данте, встретил их в аэропорту. Высокий худой мужчина, с редкими светлыми волосами окинул ее любопытным взглядом, словно ракушку, подобранную на песке, после чего больше не обращал на нее никакого внимания. Мужчины говорили о делах, и вторую часть пути до Новой Зеландии она сидела отдельно от них и читала. Это вполне ее устраивало, хотя ей и не хватало ощущения близости Данте.

Теперь она поняла, что означало быть любовницей могущественного мистера Карраццо. Ее общество нужно ему только по ночам. В остальное время он намерен приумножать богатства своей империи. Она являлась для него небольшим разнообразием, средством развлечения на неделю, максимум на две.

И за эти две недели она должна убедить его не закрывать «Эштон Хаус».

Сегодня она вела себя глупо, оскорбляя Данте при каждой удобной возможности и испытывая его терпение. Разве можно думать только о себе, когда на карту поставлена судьба отеля и нескольких десятков людей? Как она собирается добиваться расположения мужчины, отталкивая его?

Да, она всего лишь его любовница, но это вовсе не означает, что она не в силах на него повлиять.

Пусть у нее есть на это всего одна или две недели. Она больше не собирается терять ни минуты. И начнет прямо сейчас.

Данте уже наполовину разработал стратегию завтрашней встречи с главой «Куинн Боатбилдинг», когда его взгляд упал на Маккензи. Он удивился, когда она впервые не отвела глаза и не уткнулась в книгу. Еще больше он удивился, когда она улыбнулась. Что она задумала?

— Данте? — послышался голос Эдриана. — Ты меня слушаешь?

Данте повернулся:

— Да, конечно.

— Она хорошенькая, даже несмотря на нос.

Данте нахмурился. Нос как нос. Вполне симпатичный.

— Ее имя показалось мне знакомым, — добавил Эдриан.

— В этом нет ничего удивительного. Она бывший менеджер «Эштон Хауса».

Брови Эдриана взметнулись вверх.

— А-а, значит, это женщина.

— Как видишь.

Эдриан улыбнулся.

— И она согласилась поехать с тобой, зная, что потеряет работу, когда ты закроешь отель?

— Не совсем. Маккензи ясно дала мне понять, что она против закрытия отеля. Я заключил с ней сделку. Если она поедет со мной, я, возможно, изменю свое решение.

Эдриан широко улыбнулся, его глаза заблестели от удовольствия, что его посвятили в такую пикантную тайну.

— Ты сказал ей, что подумаешь?

Теперь настала очередь Данте улыбаться.

— Именно.

— Но ты ведь не собираешься менять свои планы насчет «Эштон Хауса»?

Данте посмотрел на Маккензи, которая снова углубилась в чтение. Ему почти было ее жаль. Почти. Затем он снова переключил свое внимание на столбики цифр.

— Ни в коем случае.

Было около трех часов ночи, когда черный лимузин привез их из оклендского аэропорта в отель, в котором Данте забронировал номер.

Несмотря на трудный день, Маккензи была напряжена как струна, когда портье вел их по коридорам спящего отеля в номер, в котором она должна была быть любовницей Данте.

Потребует ли он от нее исполнения обязанностей сегодня ночью? После того как он два раза грозился овладеть ею прямо на месте, она в этом не сомневалась.

Их номер состоял из комнаты отдыха с мягкой мебелью, кабинета, столовой на восемь персон и спальни, в которой поместился бы обычный гостиничный номер. Большую ее часть занимала огромная двуспальная кровать с уютными подушками. Рядом с ней на столике стояло на подносе ведерко с бутылкой шампанского и два хрустальных бокала.

Но взгляд Маккензи был прикован к кровати.

Она нервно сглотнула. В такой постели можно затеряться. Затем она посмотрела на Данте, который распорядился насчет их чемоданов, и изменила свое мнение. Рядом с ним она никогда не потеряется. При этой мысли Маккензи задрожала. Каково будет делить с ним постель? Засыпать рядом с ним вечером и вместе просыпаться утром? Прижиматься к его крепкому мускулистому телу?

Скоро она это узнает.

Подойдя к окну, Маккензи раздвинула шторы и увидела панораму ночного города во всей ее красоте. Затем Данте отпустил портье и закрыл дверь. Наконец-то они остались одни. Наконец-то!