Глава 10

            Глава 10

Мы часто ночевали в чистом поле,

Когда нам то погода позволяла.

Приятно было отдыхать на воле,

Вокруг огня устроившись устало,

Беседовать пред сном о том и этом

И чувствовать, как размякают члены

От ласк тепла, мерцающего света,

От ощущенья близости вселенной,

Что поражала гулкой тишиною,

Бесчисленностью звезд и глубиною.

В тот день, когда учитель известил нас

Что, наконец, настало это время,

Когда пора взвалить на плечи бремя

Предначертания, что шло от высшей силы,

Мы так же ночевали не под крышей -

В трех днях пути от Иерусалима.

Слова учителя тревожно было слышать,

В них виделся финал неотвратимый.

А Иисус продолжил: "Чрез неделю

Наступит Пасха. Мы должны явиться

Все в Иерусалим, а что случится -

Случится пусть. Мы этого хотели..."

Запричитали хором все: "Учитель,

Синедрион давно уж зуб имеет

На нас несчастных!" "Что же вы кричите? -

Раздался голос Левия Матфея. -

Учитель лучше знает, что нам нужно".

Матфей вскочил, сверкая взглядом строгим,

Чтоб сразу пересилить гомон дружный

Всех сомневающихся в славном эпилоге.

Так чаще и случается: апостол,

Который ослеплен авторитетом

Учителя, не замечает просто

Своей пред ним бестактности. При этом,

Апостол этот обладает силой

Такого пробивного убежденья,

Каким учителя его не наградили

Ни вера в Господа, ни воля провиденья.

Такой же силой обладал и Левий.

Поэтому, с ему присущим жаром,

Он убедил нас быстро, что недаром

Напомнил Иисус про данный жребий -

Ему пророчеством предсказано явиться

На Пасху в Иерусалим. И, значит,

Он явится. А вместе с ним в придачу

Пойдем и мы. Ну, как не согласиться?

Бездумно мы кивнули головами,

Хотя и понимали то, что сами

Рискуем мы попасть к синедриону

На суд их фанатично непреклонный.

Нахмурясь, Иисус стоял в сторонке,

Задумчиво на небо взгляд направив.

Задиристый Матфея голос звонкий

Над нами совершал свою расправу.

Когда в ударе он, с Матфеем спорить

Бессмысленно – так в нем безумство дышит.

Слюною брызжет, ничего не слышит

И весь кипит, как перед бурей море.

Лишь Иоанн Зеведеев умеет

Враз осадить речь Левия Матфея,

Сказав ему с презренно-гордым видом:

"А ты-то кто такой? Ты?.. Бывший мытарь!.."

Но даже Иоанн смолчал. Иаков,

Брат Иоанна, поддержал Матфея:

"На праздник в Иерусалим, однако,

Сойдется очень много иудеев.

Не ссорьтесь понапрасну. Там возможно,

Нас не заметят, и в толпе бурлящей,

Коль будем все предельно осторожны,

То неприятностей и бед мы не обрящем".

Так было решено. Но от предчувствий

Нерадостных вдруг сердце защемило.

Я подошел к учителю и грустно

Спросил его: "Какая злая сила

Безжалостно тобой кружит и вертит,

На смерть тебя безудержно толкает?"

"Пойми, Иуда, тот, кто умирает,

В единый миг перестает быть смертным.

Я сделал выбор. Ведь, внушив вам веру,

Я истину вам дал и должен, значит,

Вам доказать, что это не химера,

А истина из истин, сверхзадача,

Которую нельзя отринуть, встретив

Предубежденье и непониманье.

Запечатляет истину страданье,

А лучше - смерть". Так Иисус ответил,

Добавив твердо: "Будет так, Иуда!"

Я был с ним совершенно не согласен,

Но он ушел, и был бы труд напрасен

Остановить его в подобную минуту.

Я прошептал лишь вслед: "А есть такая

На свете истина, которой ради стоит

Идти на смерть? Наверняка другая

Возможность есть, чтоб расшатать устои".