"Плаза Лей" - читать интересную книгу автора (Литвинова Наталья)

3. Надежда

Дорога домой казалась унылой и бесконечной, хотя и летела она спецрейсом на высокоскоростном ГЧ. Всю дорогу Анна не сводила глаз с иллюминатора. Там, в бездне космоса никакие тени не возникали, никто внезапно не освещал их ГЧ и никакие предметы о борт не ударялись. Безусловно, это скучно.

И, наконец, космопорт "Надежда" — это вам не "Удача". Здесь всё по "щучьему велению". Анна не успела и глазом моргнуть, как оказалась перед лицом дочери Евы. Смысл первых её слов еле дошёл до сознания Анны.

— Мама, они разбежались! Есть Бог на свете!

Анна молча стояла, терзаемая объятиями дочери.

— Ну, что же ты не радуешься? Наш папа вернётся, вот увидишь!

Анна, наконец, кисло улыбнулась, и прижала к себе Еву.

— Никто мне не нужен, кроме тебя, Веточка.

— Что с тобой? Ты заболела?

— Не беспокойся.

— Нет, нет, я же вижу, тебя знобит. Поедем быстрее домой, я сделаю тебе чай с лимоном. А может врача вызвать?

— Глупенькая, — прошептала Анна и вновь прижала к себе дочь.

И тут она увидела Влада. Он стоял поодаль, и не решаясь подойти ближе, украдкой наблюдал за ними. На нём был тот самый костюм, который она купила ему не задолго до развода. Светлые волосы аккуратно зачёсаны назад и вообще, мужчиной он был видным и привлекательным, но только Анне уже так не казалось. Она поймала себя на мысли, что этот человек ей совершенно безразличен, она вдруг поняла, что к нему у неё никогда в их совместной жизни не возникало даже искры такого чувства, которое теплилось в ней, с недавних пор, словно тоненький стебелёк, пытающийся выбраться на поверхность земли. Главный вопрос возник, словно гром среди ясного неба, ради чего вся их жизнь, зачем, почему они когда-то решили, что предназначены друг для друга? В этот момент, он заискивающе взглянул на неё и картинно опустил глаза.

— Папа! — крикнула Ева, бросившись к нему.

Ева была так счастлива, что Анна, глядя на неё, потеряла все обидные слова, которые готовила мужу, как раз для этого случая.

— Мама, ну что же ты стоишь, иди сюда.

У Анны опустились руки. Следовало, конечно, спустить дочь с небес на землю, но ей вдруг сделалось стыдно за себя. Что же она за мать, такая. Разве может она лишить счастья своего ребёнка. А ведь прошло, всего-то три недели с тех пор, когда Влад сообщил ей о том, что уходит. Это Анна на подсознании была готова к такому его шагу, но Ева… Тогда сердце Анны обливалось кровью, при виде дочери, мечущейся между родителями. Что ещё нужно для счастья дочери, себя и семьи, в целом? Анна решила вдруг для себя, что Богу было угодно, чтобы её жизнь сложилась именно так, а не иначе, просто испытывал он её, а она чуть было, не сбилась с пути истинного. И она, как настоящий человек не должна поддаваться искушениям.

Ничего, не сказав топтавшемуся Владу, Анна прошла к его авто. Ехали они так же молча, слушая разговорившуюся Еву. За окном родная станция "Надежда". Здесь Анна родилась, училась и теперь работает. Проезжая по тоннелям, площадям и различным уровням, Анна любовалась своим городом, считая его самым красивым и совершенным из всего ГЕЛИОПУТИ. Это был гигантский город в космосе, и без того он продолжал строиться и реконструироваться. Остановившись у своего блока жилого комплекса, Влад обратился к Еве:

— Может, ты пока приготовишь нам ужин, а мы с мамой подойдём позже?

— Нет, так не пойдёт, а вдруг, вы опять поссоритесь?

— Для этого нужно сначала помириться, — настаивал Влад.

Ева призадумалась.

— Хорошо, даю вам пол часа, не больше.

Она ушла, оставив их наедине. Немного так, посидев в тишине, Анна взялась за ручку дверцы.

— Постой, Анюта, — решился, наконец, Влад.

Оставив ручку в покое, она устремила взгляд вдаль. Настроение было на нуле, и Анна пожалела уже, о своём спонтанном решении.

— Анюта, я…, прости, я…, Анюта, я понял, если бы не было этой размолвки, вряд ли я понял, как ты мне дорога. Пойми, я заблуждался и сейчас я обещаю, ты не будешь больше страдать по моей вине. Знаешь, я не моту без тебя. Поверь, это так.

Он не сводил с неё умоляющих глаз, но Анна будто и не слышала, словно его слова проходили мимо её ушей, не дойдя до сознания. Что бы, он не говорил, её это не касалось. Главное, Еве будет теперь хорошо. Её взгляд застрял в районе, виднеющейся вдали площади.

— Прости, — донеслось до неё.

Когда она почувствовала его прикосновение, Анну словно ударило током. Да, жить с ним она ещё сможет, но любить — вряд ли. Не сможет назвать его прежними, ласковыми словами. Теперь он просто отец Евы. Но может всё образуется, думала она, входя в квартиру. Может, растает её душа и пройдёт обида, и заживут они, как бывало раньше, просто, весело и без притязаний на что-то высокое.

За ужином опять говорила одна Ева. Они с Владом лишь перебрасывались незначительными словами.

Уже поздно, вечером, Анна, вошедшая в комнату Евы, пожелать ей спокойной ночи, вдруг, остановилась, в дверях словно изваяние. Прямо над кроватью дочери, среди различных кумиров висел портрет Сергея Кострова. Анна застыла.

— Мам, закрой дверь, — сквозняк!

Спецформа, короткая стрижка, Гагаринская полуулыбка.

— Красивый, правда? — спросила Ева, проследив за взглядом матери.

— Да, — выдавила она и присела на край стула, стоящего у стола.

В комнате преобладало девичье царство — куча разнокалиберных подушечек и диковинных зверюшек, всюду зеркальные поверхности, чередующиеся с натуральными видами Земли. Ева сидела на просторном пуфике, уютно, поджав под себя ноги. Перед её глазами проплывали рекламные проспекты косметических средств.

— Мне подарили его в центре истории ГЕЛИОПУТИ, — похвасталась Ева, — там ещё маечки давали, но я выбрала портрет.

Сморщившись, как от горького, Анна вдруг, что-то вспомнила и взялась шарить по карманам.

— Что это? — спросила Ева, наблюдая, как Анна достаёт какую-то пластинку. Остервенело, начищая, и без того, сверкающий серебром пластик, она проговорила:

— Это матрица моего генеалогического дерева — вещественное доказательство.

— Доказательство чего?

— Хочу проверить, если дерево фальшивое, значит человек, составлявший его — мошенник.

— А если оно составлено, верно?

— Тогда…, - Анна посмотрела в сторону портрета, — тогда, многое в жизни ГЕЛИОПУТИ может измениться.

— Ты, как-то странно говоришь, мама. Что произошло там, на "Удаче"?

Анна посмотрела на неё долгим взглядом и, взяв пластик, поднялась на ноги.

— Ладно, спи дочка, я ещё поработаю.

— И всё-таки, ты немного не в себе.

— Нет, всё нормально.

Уходя, она оглянулась назад, и ей показалось, что он смеётся именно над ней. От чудовищного сходства, по спине пробежали мурашки.

Лишь только она устроилась у себя в кабинете, в дверь заглянул Влад. Не проходя дальше порога, он облокотился о косяк и долгим взглядом принялся её гипнотизировать. Она ответила ему тем же. Постояв, так, он ушёл восвояси. Анна, не дрогнув, перевела взгляд на свой виртуальный экран. Ровными рядами плыли фамилии и имена, которые для неё ничего не значили. Интерес вызывали, лишь те, четыреста с лишним человек, которые, могли видеть настоящее небо. Костровых среди них не было. За полночь сон сморил её, но она так и не поняла в чём подвох.

На следующий день, Анна отправилась с отчётом в свою контору.

— Я же говорил, что у тебя всё сложится, — почти пропел Свенсон, седеющий, лысеющий и толстеющий человек, среднего роста. Он протянул к ней руки, выходя из-за массивного стола.

— Теперь тебя ждёт новое задание, специально для тебя берегу.

Свенсон немного приобнял её и вежливо пригласил сесть.

— Вы читали мой отчёт? — спросила Анна, присаживаясь.

— Читал, читал. Всё нормально. Кстати, я сам лично отыскал подходящую фирму для капитальной реконструкции "Удачи". Так что, пока за них можно не беспокоиться.

Он прищурился и, улыбаясь доброй улыбкой, спросил:

— Я рад за тебя Анна, что и на личном фронте у тебя всё о, кей.

— Спасибо, господин Свенсон.

Анна не стала с ним спорить. Кому нужны её проблемы, да и зачем огорчать старого друга?

— Я вижу, ты устала. Согласен, отдохни денёк, другой.

— Нет! — выкрикнула она, неожиданно.

— Что, нет? — опешил Свенсон.

— Говори, какое задание вы мне подготовили, и я сегодня же займусь им.

— Ну, знаешь, мне не нужны падающие от усталости инспектора.

— Я же сказала, сверну горы.

— Свернёшь позже, — через два дня. Ты даже не знаешь, о чём идёт речь.

Анна опустила голову, тем самым, как бы, сдавшись. Свенсон удовлетворённо улыбнулся, и, придвинувшись к ней поближе, заговорщицки спросил:

— А теперь, скажи, что там у них на "Удаче"? Говорят, нашли какой-то странный метеоритный осколок.

Анна немного заволновалась, но внешне даже не отреагировала, лишь усмехнувшись, ответила:

— Вокруг моих командировок постоянно ходят какие-то легенды.

— Ну, дыма без огня не бывает.

"Надо что-то ответить"- мыслила Анна.

— Нашли. Глыбина весом в двадцать кило. Очень сгодилась для местных нужд. Должны же мы были чем-то латать дыры корпуса.

— Согласен.

— И ничего в нём странного не было. Что вы на меня так смотрите? Да вы читали мой отчёт Свенсон? — не вынесла она его вполне непринуждённого давления, — или газетные сплетни вам интересней документа?

— Ладно, не кипятись. Просто так спросил.

Может быть это де-жа-вю, но вот, он снова один на один с холодным космосом. И опять он пристально вглядывается в его пустоту. Что можно там увидеть? Он уже потерял счёт времени, потому, что не чувствовал скорости и не видел визуальной цели. Лишь темнота со всех сторон давила на его сознание и бесконечный свод звёзд. Внезапно дисплейный экран растворился прямо на его глазах, а самое невероятное, исчезли звёзды. Внутренний протест заставил его пошевелиться, но у него ничего не вышло. Руки отключились от мозга. Он ничего не слышит и с ужасом обнаруживает, что не дышит. От ошеломляющей догадки, мозг выдал такой силы импульс страха, что он и в самом деле увидел яркую вспышку, но видел он её, явно не глазами, а, как бы внутри себя.

— Ну, здравствуй, что ли? — послышались чёткие слова, скорее мысли, он их просто понял.

— Здравствуй, — отозвался он тоже мысленно, потому, что говорить было нечем.

— Давно мы с тобой не виделись.

— Кто ты?

— Так, ты не узнал меня?

— Я не вижу.

— Следует открыть глаза.

— А, я что делаю?

— Тяжеловато будет с тобой, — посетовал невидимка, — ты настоящие глаза открой.

Серёжа заставил себя успокоиться и собраться с мыслями. Пусть он сумасшедший, но зато он живой.

— Живой, естественно, живой, — вновь услышал Серёжа, и вдруг почувствовал, что-то забытое, родное и такое естественное, где-то слева от себя. Свет! Едва видимый, пульсирующий и притягивающий!

— Ты всё забыл, а ведь прошло всего лишь девять Бат.

— Может, ты, всё-таки представишься?

— Узнаю твой нетерпеливый характер. Но, сначала я поработаю с твоей памятью, а потом и представляться не нужно будет.

Серёжа не успел опомниться, как услышал пронзительный женский крик. Словно стоп-кадр, тёмное пространство резко заполнилось красками, такими, по которым он скучал уже много лет. Это была Земля! Яркое слепящее солнце освещало ржаное поле. Зелёные, несозревшие колоски покачивало ветром, словно морские волны. По невероятно, высокому и нестерпимо, голубому небу плыли кучевые, просто, волшебные облака! Ностальгия продолжалась не долго, и он вновь услышал истошный женский крик.

— Ты слышал? — спросили его откуда-то слева.

— Да, — отозвался Серёжа.

Крики доносились из зеленеющего неподалёку перелеска. Серёжу просто потянуло туда, и он понял, что движется, а внизу, там, где должны быть ноги проносилось зелёное море ржи. Слева двигалась какая-то тень — бесплотное, белёсое облачко, прозрачное, как сгусток воды, но он его видел.

— Ты узнал меня? — услышал он снова у себя в мыслях.

Серёжа смолчал. Его волновала установившаяся вдруг тишина. Между берёзками, в кустах, они обнаружили бездыханную женщину, а рядом с ней, такое же безжизненное, крохотное тельце младенца, лежащего в луже крови. Серёжа поразился, он видел их, не просто насквозь, он видел их изнутри. Только сейчас он понял, что и трава и деревья открываются перед ним пространственно. А собеседник его, так же состоит сплошь из видимых молекул. Память странная штука, выхватила из прошлого имя этого существа, и звали его Фей.

— Похоже, мы опоздали, — проговорил водянистый Фей.

— Всё равно, мы не смогли бы ничего поделать, — услышал Серёжа свой собственный голос. Да, это говорил он сам. Он так думал и мыслил. Это его чувства, чувства беспомощности перед неизбежным.

— Мы могли бы облегчить их смерть, — возразил Фей.

— Какой от этого толк?

Серёжа обошёл вокруг женщины. Её русые, влажные волосы спутались и сквозь них в небо смотрели пустые, широко открытые, голубые глаза. Она отдала последние силы для рождения этого человечка, но всё оказывается напрасно.

— Я не могу больше на это смотреть, Фей, — проговорил Серёжа.

— Надеюсь, ты понимаешь, что должен просто созерцать, и набираться духа терпения. Даже если наступит исключительный случай, даже тогда, мы должны спросить совета отца.

— Довольно, я наблюдал это на других планетах, а Земля меня просто добивает. И кто придумал дать душу и разум таким беззащитным созданиям?

— Ты знаешь, что это производная нашей деятельности. В своём сознании мы одинаковы с ними.

— Вот именно. Круг замкнулся. Моя душа разрывается, и я должен спасти этого малыша.

— Только не это, Лей! Только не это! Ты потеряешь много энергии, а главное Время. Вспомни своё предназначение. Вспомни, кто ты.

— Об этом помню всегда. И никогда не забуду.

— Лей, не твоё это дело, носить в себе биосубстанцию.

— Фей, решено. Ты обязательно расскажешь всё моему отцу. Я знаю, он поймёт меня, может даже подстрахует.

— Ты не понимаешь, Лей, на какие муки ты себя обрекаешь.

— Фей, это моя планета, и я изнутри должен понять этих существ. Чем они живут? Отчего убивают себе подобных? Отчего страдают? Уж я то вытерплю их боль. В конце концов, я вернусь, Фей.

— И будет поздно. Мы не успеем спасти Землю.

— Фей, до встречи.

— Я должен тебя остановить!

— Мы теряем время.

Серёжа наклонился над мальчиком. Его сердечко не двигалось, а от тельца исходила видимая энергия, её становилось всё меньше и меньше. Крохотные легкие ждали воздуха, чтобы развернуться. Время для человечка остановилось, не успев перевалить за нулевую отметку. Вот оно человеческое семечко разума. Для него нужен разряд.

— Не делай этого! — рассеялись по округе последние слова Фея.

Темнота. Провал, но лишь мгновение, а далее, сотни чувств охватили его. Холод, недоумение, ужас и неясная боль. Он собрал все силы и громко закричал, тут же в висках запульсировало. От непонятной тревоги, а может от холода, он закричал ещё сильнее. У него не было понятий о еде, но есть хотелось до безумия. Но вот послышался неясный шум, заставивший его замолчать и прислушаться к нему. Прямо над его головой раздвинулись стебли травы, и яркий солнечный свет ударил по глазам. Гулкие непонятные звуки голосов. Что-то тёплое коснулось его. Он открыл глаза и увидел, склонившиеся над ним лица людей. Вот оно долгожданное тепло, но есть по-прежнему хотелось, и он вновь потребовал это криком.

И вдруг цвета погасли, как будто он провалился в яму.

— Теперь ты вспомнил, как ты стал Землянином?

— А ты, значит тот самый Фей?

— Ну, наконец-то.

— Мне известны эти штучки с воздействием на мозг человека.

— Так, ты и не понял?

— Ты хочешь сказать, что я не человек?

— Именно.

— Ложь.

— Тогда, смотри дальше.

Незатейливая мелодия флейты постепенно влилась в его мозг, и снова Земля. На лугу пасется небольшое, ленивое стадо коров, и пастушку то и дело приходится поглядывать, не исчезла ли, какая нибудь бурёнка с поля зрения. Лохматый пёс лижет его в щёку, и слегка тянет зубами за рукав.

— Отстань, Бойко!

Звук флейты доносился с другой стороны стада, у лесочка. Там отец с братом, а ему, Ерёмке, велели быть здесь. Травы в этом году уродились на славу. Скоро начнутся покосы, и Ерёмку впервые возьмут с собой, хотя косить Ерёмка уже умеет, научился от брата, Фильки. Брат был старше его на два года, а ещё у Ерёмки есть пять сестёр. Сейчас они дома, веют и отбивают лён. Каждый год, ближе к осени в деревне начинаются великие посиделки. Все деревенские бабы будут ткать холсты. Ерёмка, вот уже года два, как перестал сидеть рядом с сёстрами. Теперь отец берёт его каждое утро на пастбище.

Семья у них большая, но не бедная. Вместе с ними в огромном бревенчатом пятистенке живут ещё двое дядьёв. Один из них уже обзавёлся женой и всё мечтает построить свой собственный дом. Дед недавно умер от лихорадки, а перед смертью всё завещал старшему сыну, то есть, Ерёмкиному отцу. Но отец сразу сказал, что брату поможет, чем сможет.

Бойко вновь ухватил Ерёмку за ухо и, отпрыгнув, тявкнул.

— Цыц! — крикнул Ерёмка, но Бойко не унимался.

Филька говорил, что от этой собаки никакого толка не будет, уж больно долго у неё детство продолжается. Но, Ерёмка готов с ним поспорить, твёрдо решив, выучить щенка пасти коров.

— Смотри, Бойко, вон та, пегая в лес глядит. А ну, Ату её! Ату! Ату!

Бойко, лишь скачет вокруг Ерёмки на задних лапах, и ничего не понимает. Но, Ерёмка настырный, он решает показать псу пример. Обежав Пегую, он схватил хлыст и хлестнул её по хребтине. Радуя Ерёму, Бойко гавкнул на корову и погнал её вглубь стада. Заодно, Бойко облаял и остальных коров, от чего стадо медленно зашевелилось.

Ерёмка не сразу понял, от чего это флейта вдруг замолчала. Вместо этого со стороны луга послышался какой-то гул. Прищурившись, он стал вглядываться вдаль. И тут его зрачки увеличились. Там, на сколько хватало глаз, двигалась пыльная туча. Она росла с каждым мгновением. Сомнения отпали, Ерёмка увидел грозное войско Басурман. Он слышал о нём от проезжих цыган, и вот оно здесь. Стадо, не дожидаясь приказа, тревожно потянулось к лесу. Да, они знают что делать. Ерёмка побежал за ними.

— Тятька! — крикнул Ерёмка, — Тятька! Филька!

— Беги Ерёма, беги! — закричали отец с братом из глубины леса.

Войско быстро нагнало их. Так они и не успели добраться до деревни, лохматые косоглазые всадники, окружив их со всех сторон, громко смеются и переговариваются между собой. А рядом сплошным потоком, гикая, мчатся нескончаемые орды. И отец, и Филька уже почивают в лужах собственной крови. Из их тел торчат по нескольку стрел. С удивлением Ерёмка обнаружил, что и его тело тоже пронизано стрелами. С ужасом он наблюдает, как кровь струится по всему его телу. Только теперь боль пронзила его мозг. Ерёмка упал.

Сколько времени он так пролежал, не помнит, но когда Ерёмка очнулся, уже вечерело, и сумерки окутали окрестность. Всё тело болело от находящихся в нём стрел. Громко стоная, он стал вытаскивать их, одну, за одной. Рядом лежали отец и Филька. Череп отца был проломлен, кто-то проскакал по нему копытами. Ерёмка решил, что нужно держаться. Уж, если он выжил, надо терпеть. Теряя силы, Ерёмка побрёл в деревню. Уже издали он увидел огромное костровище. Лишь недавно, переставшие гореть, угли источали жар. Слабый ветер раздувал их, от чего местами вспыхивали маленькие костерки. Ерёмка закрыл лицо окровавленными руками. Слёз не было.

На этой ужасающей ноте видения прекратились. Фей молчал, молчал и Серёжа. Боль за пережитые мгновения всё ещё жгла душу.

— Теперь ты свободен, Лей от Земных переживаний. Я освободил тебя.

— Ошибаешься, Фей. Рано ты меня освободил, как раз сейчас у меня есть дела.

— Согласен, но ты Плаза, и в этом обличии от тебя будет больше пользы. А Земляне, они уже совсем другие. Жизнь заставила их перестроиться на космический лад, и они уже имеют некоторые Оллиские задатки, хотя, внешне совсем не изменились.

— Я так не думаю, и мне нужно вернуться обратно.

— Исключено. Тело этого несчастного блуждает в космосе вот уже несколько часов, без жизненной поддержки.

Сергей встрепенулся:

— Что? Что ты наделал?

— Всё, Лей, теперь ты наш и мы вдвоём с тобой легко исправим курс ГЕЛИОПУТИ. И как бы ты не привык к своему "Био", придётся смириться с потерей. Пойми, ты, он всего лишь человек.

— Заткнись! — крикнул Сергей, — я больше не желаю тебя слушать!

— Боже, каких слов нахватался! — пристыдил его Фей.

Но Серёжа его уже не слушал, он метался в разные стороны, разыскивая свой Катон. Следом за ним колыхался Фей. Открытый космос окружал их со всех сторон — Великая Вселенная. Казалось, о такой свободе можно только мечтать. Они не чувствовали нехватки кислорода. Им не нужна была программа для полёта их аппарата. Они сами двигались в любом желаемом направлении, невидимые для простого глаза. Но сами себя они видели в форме крабовидного облачка. Центр этой тучки вмещал мозг и разум всего Плаза. Составляющая материя Плаза не имела ничего общего с материальным — физическими или химическими соединениями. Это были информационно-энергетические частицы. Их фантастически немыслимые взаимодействия явили перед нами живую разумную субстанцию без молекул ДНК. Однако, имея их эквивалент. Действия Плаза почти безграничны. Единственно, чего они боялись, это внезапной разрядки в направленном потоке суппер нейтральных частиц. Естественно Серёжа вспомнил, кто он и что он. Он вспомнил, для чего Отец отправил их с Феем на Млечный Путь, галактику, получившую мощный импульс звёздообразования, что могло привести к необычной солнечной активности. Они должны были спасти человечество, спасти Землю. Серёжа понял, что первое у них всё же получилось, но Земля….

А как же теперь его человеческая жизнь? Трудно представить себе, какими чувствами был обуреваем Серёжа. Он мог бы смириться сейчас с потерей "Био" и даже без сожаления. За сотни лет он устал быть им. Хотя, до этого момента он помнил, лишь жизнь Сергея Кострова. Но если поднапрячься, можно вспомнить и те жизни, по которым он кочевал из раза в раз. Каждая память жизни оставляла в нём след, и при чём, глубокий. Не ведая и не помня своего предназначения, Серёжа исподволь созидал, продвигал эволюционные процессы, как раз то, о чём говорил Фей. Помогал людям понять суть бытия. Вот откуда он брал эти знания — из памяти Плаза. Он вспомнил, что каждая жизнь обычно заканчивалась гибелью, после которой он автоматически вселялся в другого "Био", жизнь которого, только что начиналась. И, что эти жизни практически, всегда проходили в муках, если не в физических, то в душевных, точно. Единожды попав в биосферу, он забыл о том, что он Плаза. Естественно ему и в ум не приходило взять и выбраться из этого состояния. Он не знал! Он забыл!

Должно быть, сейчас он должен был почувствовать облегчение — наступил конец его скитаниям, но облегчения не было. Если бы это произошло с пол месяца назад, другое дело, но сейчас? Что-то в корне изменилось в нём. Серёжа терзался.

— Я не понимаю тебя, Лей, ты не рад? А знаешь ли ты, каких трудов мне стоило вытащить тебя из этой спячки?

По мановению мысли Серёжа увеличил скорость, увидев вдали свой Катон, но Фей, догнав его, так же мысленно притормозил движение Серёжи и тот разозлился.

— Тебе не обязательно мотаться за мной по всей Вселенной. Найди другого Плаза.

— Лей, это наш сектор. Вспомни, отец завещал его тебе.

— Запредельно! А ты тут при чём?

Фей замолчал.

— Что же ты молчишь? — спросил Серёжа и нутром почувствовал его смятение.

— Ты же сам выбрал меня, — услышал он.

— Я?!

— Да, и пока тебя не было, я справлялся здесь в одиночку. Ты видишь, я не стал изменять тебе.

— Что?

— Ты, что же, Лей, ты хочешь променять меня на Земное биосущество? Я не верю в это. Ты высшая раса. Ты для них почти Бог.

Серёжа остановился, припоминая, что было несколько Бат назад, и ему стало жаль Фея, своего давнего спутника, но и только. Серёжа опять рванул с места, и Фей вновь обогнал его.

— Лей, послушай меня внимательно, только Плаза способны помочь Землянам. Только мы можем найти подходящую планету в закоулках нашей секции, и не заметно направить ГЕЛИОПУТЬ в этом направлении.

Серёжа не слушал его, он летел дальше, а Фей за ним.

— Если ты вернёшься к ним, ты уже не сможешь вернуться назад самостоятельно. Ты станешь смертным!

Серёжа усмехнулся абсурдности последнего утверждения.

— Я не стану тебе помогать! — повысил тон Фей

— Прекрати истерику ревности!

— Нет, тебя не изменила земная жизнь. Ты такой же упрямый, как и был. Учти, Лей, на этот раз я не стану тебя покрывать, и отец узнает истинное положение в нашей секции. Он узнает о Землянах и тогда….

— Так ты ему так ничего и не сказал?

— Могу себе представить, что было бы, узнай он тогда. Гибель голубой планеты можно было избежать, но что я мог? Один? Лишь то, что постоянно присутствовать рядом с тобой, словно нянька? А ты? Что делал ты, каждый раз погибая в агонии безрассудства?

— Я спасал человечество, и делал это до последнего часа.

— Ты? Да, твоя беда состоит в том, что ты излишне сентиментален. Ты не должен был уподобляться аборигенам, это грубейшая ошибка. Если отец узнает об этом, он лишит тебя нашей секции, и мы оба окажемся вне высшего закона, способные доживать век в разряженной части секции. Ты подумал над этим?

Серёжа даже не собирался думать над этим, он просто понял, что Фей его не оставит в покое.

— А теперь, ты послушай. Вспомни клятву Плаза, в той части, где говорится о великом таинстве, которое не принадлежит никому из нас. Мы вольны совершать его, в том случае, если чувства наши взаимны. Ты дорог мне, Фей. И я люблю тебя, как друга, как брата, но не более. И ты не смеешь стоять у меня на пути. А голубую планету мы всё равно не смогли бы спасти. Для этого нужно было созывать совет Плаза, но вспомни наше с тобой заносчивое решение о том, что мы управимся самостоятельно, без помощи других Плаза. Глупее этой ошибки нет на свете. Так, что Землю прохлопали мы оба. Но, зато я теперь понял, что значит быть уязвимым и уже не смогу быть глухим к чаяниям братьев наших меньших. И ещё, почему-то мне кажется, что отец поймёт меня, ведь мы с ним одной крови, а что касается тебя…

Серёжа замолчал, вглядываясь в мертвенно-белое лицо пилота Катона Земли.

— Та Землянка? — угрюмо спросил Фей, неизменно зависая, у него за спиной.

— Не знаю, — так же грустно отозвался Серёжа. — Я всегда думал, будучи человеком, что чувствую так же, как они. А может мне не дано?

— Тебе дано больше, — с нежностью произнёс Фей

— Теперь я знаю об этом. И я сделаю всё, что зависит от меня, но в облике человека. А ты, Фей поможешь мне.

Немного помолчав, Фей выдавил:

— Можно было и не затевать этот спор. И так было ясно, что будет именно по-твоему.

Сергей пришёл в себя. Перед ним красовалась типичная спиральная галактика с раскинувшимися рукавами. От неё исходило какое-то живое тепло, как будто указывая на то, что именно здесь есть жизнь. Звезда Оллис находилось ближе к центру, может быть, поэтому она состарилась быстрее, чем Фоус, которая, так же, как и Солнце находилась на окраине галактики. Прикрывшись рукой от Оллиского солнца, он понял, что руки его отекли. "Это был сон. Я спал в анабиозе", — возникла в голове первая мысль. Но вроде бы Костя говорил только о гиперполёте и ничего, об анабиозе. А может он просто "съехал"? Такое бывает в гиперпространстве. Помнится, такие случаи бывали ещё во времена его службы, но только не с ним.

Явившийся перед глазами экран, весело замелькал информационными знаками. Это Оллис, приняв сигнал Катона, взяли его под свой навигационный контроль. "Однако быстро я прилетел", — опять возникла мысль. Снижение на планету прошло в мультяшном режиме, никаких перегрузок Сергей не почувствовал. Исполнившись благодарностью к технологиям Оллис, он удивился мягкой посадке обыкновенного, Земного Катона. Мгновение спустя, Оллис вывели на экран своё приветствие на чистом русском языке: "Народ Оллис приветствует у себя на планете Плаза Лея!"

По вискам садануло, словно обухом и Сергей упал обратно в кресло, как подкошенный. "Это не сон!"

А, к вечеру, Анна даже обрадовалась, что может немного оттянуть своё возвращение домой. Это хорошо, что Свенсон неожиданно пригласил её посидеть в офисном кафе. Ничего странного в этом не было. Свенсон любил беседовать со своими сотрудниками в неофициальной обстановке. Правда, после этого расслабления его собеседнику всегда предстояло, какое-нибудь суппер ответственное дело. Но Анна с готовностью окунулась бы в любую работу с головой.

Глотнув немного ароматной жидкости, Свенсон, как-то с оттяжкой, неуверенно взглянул на Анну.

— Можешь себе представить, Анна, мы долго думали в совете, и решили, что лучшей кандидатуры нам и не сыскать.

Анна спокойно ждала продолжения, наслаждаясь тихой струящейся мелодией.

— Понимаешь, назрела такая проблема, когда наше присутствие в скоплении "Заря" стало необходимым. Заряне обратились с просьбой об инспекции, а так же в издании своих, специфических правил. Никто так не разбирается в правилах, как ты, Анна.

— "Заря", так "Заря", — беспечно ответила Анна.

— Анна, ты должна понять — это не на соседнюю станцию слетать.

— Подумаешь, пара парсек.

— Мы не неволим тебя. Ты должна посоветоваться с семьёй, скорее всего они отправятся с тобой. Ведь назад дороги не будет. Ты займёшь там такой — же пост, что и я. Ты всё начнёшь с нуля. "Заря"- это целина!

Немного помолчав, Свенсон добавил обескуражено:

— Создаётся впечатление, что ты меня не поняла.

— Я всё поняла, Свенсон и я готова ко всему, — проговорила Анна, зная точно, что Влад в такую даль за ней не поедет. Это исключено.

— Невероятно, — отозвался Свенсон.

Анна усмехнулась.

— Тебе жаль меня отпускать?

— Честно говоря, да. Но, я горжусь тобой. И знай, этот пост ко многому обязывает. Хотя, о чём это я? Я просто уверен, что ты справишься. Поздравляю, коллега! Я доволен, что тебя не пришлось уговаривать.

— Брось, Свенсон, это моя работа, мой долг.

— Ты герой, своего рода. Герой ГЕЛИОПУТИ.

— Окстись! Выходит, все Заряне герои?

Свенсон рассмеялся, но Анна, задумавшись, спросила, помешивая свой коктейль:

— А скажи, Свенсон, ты доверяешь нашему правительству?

Казалось, глаза Свенсона вылезут из орбит.

— Нет, ты не понял, я не о том. Ты точно знаешь, что на М-81 наш ждут?

От перетрактовки вопроса, Свенсону легче не стало, и он, наклонившись к ней, тихо проговорил:

— Я надеюсь с твоим появлением на "Заре", её жителям не будет угрожать коммунистическая революция?

Где-то около восьми, Анна смогла войти в дверь своей квартиры. Её встретил Влад, тем самым, напомнив ей о прошлых, молодых годах.

— Тебя здесь ожидают, — с ехидцей проговорил он.

— Кто?

— Представитель "Удачи".

Анна не смотрела на Влада, она машинально, подбирала в шкафу, брошенные домочадцами вещи.

— Я уже отчиталась на их счёт. И вообще, здесь не офис.

— Вот, только отчёт не соответствует истинным делам.

От тембра этого голоса перехватило дыхание, и она резко развернулась.

— Вы же не хотите за это получить нагоняй от начальства?

Невероятно, но факт. Рядом с Владом в дверях гостиной стоял Сергей. Его волосы отросли, оказывается, они были русыми. В глазах стояла грустная усталость. Пожалуй, теперь он выглядел немного старше, чем она видела его в последний раз. И вообще в нём что-то изменилось в корне.

— Вы голословны, — проговорила Анна, преодолевая волнение.

— Вы знаете, что нет, и это стоит обсудить сугубо конфидициально, а не здесь в прихожей.

Анну обескураживала его прямота. Голос был резким и уверенным, поэтому Владу ничего не оставалось делать, как пропустить вперёд и Сергея, и Анну.

Кабинет Анны выглядел, такой уютной скорлупкой, в сотах экранчиков и ячеек для всяких вещиц. Матовый свет обволакивая, исходил отовсюду. Лишь, только дверь за ними закрылась, Сергей выпалил:

— Твой муж ненормальный.

— Это почему?

Изумлённая, она не сводила с него глаз.

— Как он мог променять тебя на другую?

— Он вернулся.

— Не верь ему. Он что-то замышляет. И ещё, я бы не оставил тебя наедине с другим мужчиной.

На лице Сергея пробилась, еле уловимая улыбка.

— Речь пойдёт о сердечных делах? — спросила она, прищурившись.

— И о них тоже.

Сергей поймал её взгляд, ставший вдруг застенчивым. Нет, это чувство не повторение, оно новое, сильное и безумное!

— Ани, ты моя Вселенная, и я готов отдать за тебя всё, даже жизнь.

Анна не ожидала, столь резкого поворота в разговоре. Конечно, она чувствовала уже здесь, на "Надежде", что без него мир вокруг неё стал пустым и тусклым, а в душе притаилась непонятная, ноющая боль, оттого, что рядом нет его. Она знала, эта тяга появилась не сейчас, а именно тогда, когда о взаимностях не могло быть и речи. И тогда всё это было необъяснимо для здравого смысла.

Безвольно и неосознанно Анну вовлёк головокружительный водоворот, вполне понятных чувств, вложенных в страстный поцелуй.

И нечего кривить душой, не высокие идеи, а именно стремление к этому поцелую бросило Сергея назад к людям. Да, он человек! Наверняка у Плаза где-то сохранился отпечаток памяти их человеческого начала. Утопая в пучине нежных эмоций, Сергей понял, что ради этого стоило забыть своих холодных космических соотечественников. Но "нельзя" неожиданно возникшее, где-то в подсознании, холодной змеёй влезло в его разомлевший мозг, и он нехотя потянул за собой и Анну.

— Вариант "Заря" отменяется, Ани. Ты должна остаться здесь, на "Надежде".

У Анны реакция не столь быстрая, её сознание ещё не открылось для серьёзных задач, но всё же она приказала себе сосредоточиться на мысли сказанного.

— Ты еще не забыла о нашей миссии?

— Мне всё ещё кажется, что инопланетяне и всё такое, это кошмарный сон.

— И всё-таки мы должны изменить направление ГЕЛИОПУТИ.

— Но, это же не возможно, Серёжа.

— Нет ничего невозможного. Мы сделаем это.

Сергей сказал, так уверенно и твёрдо, что Анна даже не попыталась спорить с ним и просто ответила:

— Хорошо, я постараюсь найти причину для отказа от поездки на "Зарю".

"Когда же он успел узнать о "Заре"?" — подумалось Анне, но вслух добавила:

— Да, поможет нам Бог, — её голос перешёл на шёпот, потому, что его глаза вновь взяли над ней власть. Но всё это на чувствах. А на деле? Влад её муж, хотя и разведенный, но всё равно, имеет ли она право "кинуть" его? Ведь он вернулся. А что скажет дочь? Она так любит своего отца. Нет, в конце концов, Анна взрослая женщина и ей придётся обуздать свои чувства. Анна опустила глаза и нехотя отстранилась от Сергея, мысленно оправдываясь перед ним — семья, прежде всего, можно сказать крест и обязанность. И не имеет значения, что совсем недавно была обижена Владом.

Голубое авто стремительно набрало скорость, пропуская через себя полосы тоннельного освещения. Рядом Анна. Её голос приятно щекотал, где-то в районе солнечного сплетения.

— Признайся Серёжа, ты один из Оллис?

Анна мельком взглянула на него.

— Я похож на них? — коротко бросил он, продолжая беречь свои ощущения. Еле видимая полуулыбка настойчиво держалась на его лице.

— Нет, но твоё долгожительство говорит об этом и потом, почему они отпустили тебя? Они, что же, отправили тебя с этой миссией?

Сергей бросил на неё загадочный взгляд и глубоко вздохнув, смолчал.

— Не забывай, — не унималась Анна, — они наши конкуренты.

— Они за мир во Вселенной.

— Вот, видишь, ты их защищаешь.

Сергей усмехнулся, не сводя глаз с дороги. К этому мероприятию они готовились неделю, и всё равно, какое-то предчувствие тревожило его.

Время позднее, но центр управления полётом не знал отдыха и работал по принципу вечного двигателя. Хотя и двигался ГЕЛИОПУТЬ на автопилоте, всё равно немногочисленная группа контроля была рассредоточена по всему центральному посту. Надо сказать, что центральный пост, это сотни квадратных метров площади. Часть электронного мозга, отвечающего за коррекцию, контролировалось одним дежурным. Казалось, минимум проблем, но сама охрана являлась сложнейшей сетью, через которую и муха не должна пролететь незамеченной.

Остановившись у идентификатора входа, Анна немного оробела, когда кольца идентификатора несколько раз прошлись вдоль её тела. После короткого сигнала она увидела надпись: "ваша цель?"

— Инспекция человеческого фактора в системе коррекции направления ГЕЛИОПУТИ.

Анне казалось, что она говорит уверенно. "Ваше разрешение"- выдал идентификатор

— Санкция Джона Свенсона, генерального инспектора А.И.ГЕЛИОПУТИ. Для Анны эти секунды, ожидания ответа показались вечностью. Узнай Свенсон о её визите в ЦУП, Анне не быть более инспектором АИ. "Входите"- вспыхнула яркая надпись, и Анна чуть не выдала вздох облегчения. Высоко подняв голову и чётко чеканя шаг, она уверенно шла по галерее пустынного ЦУПа. "Да, — подумалось ей. В былые времена здесь круглосуточно суетилась толпа людей в белых одеждах, сейчас же этих людей заменяет виртуальное поле".

Обозревая с верхней площадки, открывшееся перед ней пространство, Анна сравнила его со сложнейшим лабиринтом, проходящим между монолитными высокими кубами, сплошь сотканными и усеянными мерцающими огнями.

Анна уже знала, куда ей идти, она выбрала кратчайший путь до прозрачного купола, находящегося в центре лабиринта. Вот, там и расположен, своего рода гипофиз этого громадного мозга. Её задача состояла в том, чтобы вынудить дежурного покинуть пост, хотябы на пять минут. Анна уже придумала, как это сделать. Она напрямую обвинит его в применении транквилизаторов и станет методично, по инструкции проверять его профессиональную компетентность. Для этого дежурному, всё же придётся выйти из-под купола, хотябы для того, чтобы она могла видеть его визуально, потому, что под купол ей дорога закрыта. А дальше дело Сергея. Анна понятия не имела, каким образом он сможет вмешаться в работу купола, но знала точно, что никому ещё этого не удавалось. Но может, никто и не пробовал, кому это нужно? Со своей стороны Анна сделает всё, но вот Сергей?

Сергей находился в нескольких квадратах от ЦУПа, где арендовал заброшенный отсек. Его прибор, полученный от Оллис, был, своего рода уникальным в применении, в том числе для наблюдения. В данный момент прибор передавал движения Анны по лабиринту. Две минуты спустя, Анна уже говорила с дежурным. Секунду Сергей любовался её деловитостью, но о деле он помнил. Ему придётся совершить невозможное, то, что раньше с ним происходило периодически и подневольно. Ему предстоит покинуть своё тело самостоятельно, то есть на время умереть, и уже в облике Плаза вместе с Феем исправить курс направления ГЕЛИОПУТИ. Теперь он должен двигаться в сторону Галактики Сомбреро. А после они должны испортить "головной мозг" всей станции "Надежда".

Перед куполом его уже ожидал Фей.

— Рад тебя видеть в настоящем обличии, — вкрадчиво проговорил он, — приступили?

Плаза взялись за работу над приборами. Нужно было испортить их так, чтобы показания отставали на несколько градусов. Эта работа им ничего не стоила, но оставался лабиринт, а здесь пришлось им попотеть основательно, тем более что для этого требовалось время. Четырёхмерное видение поначалу мешало Сергею, но по ходу он оценил его достоинство. Уже через час работа с лабиринтом была закончена, и Сергей снова вспомнил об Анне. Сейчас она должно быть уже находится дома и ждёт его сообщения, но увидеться придётся не скоро, потому как, им с Феем предстоит многочасовая работа с другими станциями ГЕЛИОПУТИ. Чисто интуитивно, вернее, что-то ему подсказывало, что для начала нужно проверить свой отсек. Всё ли там в порядке? Оставленное без присмотра его тело не давало ему покоя. Поспевая за ним, Фей нудно ворчал:

— Нет, Лей, ты посмотри на время. Кибернетический сбой могут принять за что-то более серьёзное. Но, Лей молча добрался до цели, чувствуя на расстоянии что-то неладное.

Анна лежала на полу, неестественно раскинув руки и ноги. В правой руке был зажат Хук, а в боку зияла кровоточащая рана. Он видел её изнутри: почка, селезёнка были пробиты насквозь, а её сердце не билось. Лей замер над её телом. Мертвенная белизна её лица, казалось, светилась.

— Похоже, она покончила с собой, — просто произнёс Фей, — она посчитала, что ты мёртвый. Ох уж эти люди.

— Нет. Не может быть, — Бессвязно пробормотал Лей, — это не правда.

— Как же не может быть, если факт на лицо.

Лея вдруг осенило:

— Это ты! Ты к этому причастен!

— Что ты, Лей, подумай, я всё время был рядом с тобой.

— Не правда, в лабиринте мы работали порознь.

— Ну, не думаешь же ты….

— Боже, Фей, я не знаю уже, что и думать. Ты же знаешь, что она для меня значила! Ты, как никто знаешь об этом. Я не просто люблю её, она весь смысл моей жизни! Я не смогу без неё. Я же не смогу без неё, Фей!

— Лей, мы теряем время. Наш долг….

— К чёрту долг! Если её нет, меня тоже нет!

— Очнись, Лей, и не городи чепухи, нам нужно идти.

— Фей, но её-то нет, пойми ты. Я же не смогу делать какие-то там дела, не смогу, Фей!

— Успокойся, Лей. Уже ничего не вернёшь. Лучше подумай о своём будущем, о моём, в конце концов, и о нашем секторе. Очнись! Не хватало нам ещё звёздных войн.

Лей впал в безразличное состояние, слова Фея полностью проходили мимо его. Гнусаво он произнёс:

— Не может быть, Фей. Она была такой сильной. Это абсурд, она не могла так поступить.

— Да, прекрати, ты! — крикнул Фей, и в сторону Лея сверкнули искры.

На Лея это подействовало, и уже через минуту, изменившимся голосом он проговорил:

— У нас в запасе пять часов,

Недожидаясь реакции Фея, Лей собрался, было уже пройти сквозь стену, но тут его что-то остановило. Он резко развернулся и крикнул:

— Фей, у неё не было Хука!

Он завопил так громко, что Фей дрогнул.

— У неё не было с собой оружия, иначе её не пропустили бы в ЦУП. Фей, здесь был кто-то посторонний. Ты понимаешь, о чём это говорит?

— Ещё бы. За нами была слежка, это однозначно, и твоя подруга имеет к этому прямое отношение.

— Что ты такое говоришь?

— Ну, должно же быть объяснение тому, что она вообще здесь делает, как попала сюда, а главное, откуда она знала про этот отсек. Мне кажется, ты ей о нём не рассказывал.

Лей тупо уставился на друга.

— Да, объяснение должно быть, но ей я верил, как себе, и именно поэтому я должен немедленно разобраться в этом.

Фей попытался остановить его с помощью всё тех же искр, но он не успел. Лей увернулся и с размаху вклинился в черепное пространство Сергея. Уже через пару секунд, Сергей сосредоточенно потирал виски. Казалось, он долго спал. Восстанавливающееся кровообращение, вызывало нестерпимую боль, от чего он тихо постанывал. Полностью придя в себя, Сергей машинально ощупал пол и лавку рядом с собой. Драгоценного прибора рядом не было. Потом его взгляд упал на женщину, лежавшую на полу.

— Ани, — простонал он, упав радом с ней, — Заглядывая в её пустые глаза, он проговорил, — я тупица, я полный дурак, это я виноват, прости, — подкатывающие к горлу слёзы он уже не сдерживал, — ты останешься во мне навсегда. Милая.

С нежностью он погладил её по голове, по рукам, и, поднявшись на ноги, проговорил в пространство:

— Фей, начинай без меня, я присоединюсь к тебе позже.

В дверях квартиры Анны Листвинской стояла сонная и крайне удивлённая Ева.

— А…. Ой, вы мне снитесь?

Горел ночник, но и от него она щурилась. Сергею было не до сантиментов.

— Ева, мне нужен твой отец.

— А, никого нет дома, — по-детски прогнусавила она. — Он на ночном дежурстве, а мама уехала в командировку на станцию "Заря".

— Куда она уехала? — не понял Сергей, соображая, что к чему.

— Ещё вчера. Она даже не успела попрощаться со мной.

О том, как ловко всё спланировано, Сергей допетрил не сразу.

— Э… А, где же твой папа?

— Он работает в концерне "Шубин и К", кого-то там замещает, я толком не вникаю в его дела. А вы, в самом деле, очень похожи на Сергея Кострова.

— Да, — беззвучно произнёс Сергей.

— Как здорово!

Сергею стало немного не по себе, знала бы эта девочка, какая трагедия нависла над ней. В любом случае, он не оставит её, а пока….

Компанию "Шубин и. К" он изучил досконально, ещё тогда, когда решил присвоить себе имя безвременно сбежавшего на "Зарю" брата одной из владелиц этой компании, но вовремя спохватился, потому, как ещё тогда он понял, что с налогами у этой семейки, далеко не всё в порядке. Самое убийственное в этой истории, это связь Влада Листвинского с самой хозяйкой компании, Элисией. Собственно, Элисия, это Елизавета Шубина, но Элисия терпеть не могла своё русское имя. Сама она побывала замужем несколько раз, но ни один из мужей не смог ужиться с ней из-за её сложного характера. По этой причине исчез и её брат, оставив ей всё фамильное состояние.

Элисия жила в квартале самых богатых людей станции. Здесь Сергей и обнаружил, одиноко стоящее авто компании "Шубин и Ка". Не успел он, как следует обдумать план проникновения на территорию квартала, как тут же увидел озирающуюся фигуру Влада. При ночном освещении в своём светлом, модном костюме, он являлся отличной мишенью, для некоторых трудяг с сомнительным промыслом. Оглядываясь по сторонам, он спешил к авто. Едва взявшись за ручку дверцы, он тут же окаменел, почувствовав, как что-то холодное упёрлось в его бок.

— Господин Кукин?

Узнав голос человека с "Удачи", Влад потерял дар речи.

— Есть желание покататься по ночному городу? — очень ласково спросил Сергей, не дождавшись ответа.

— Я…я, — запинаясь, бормотал Влад, — Я домой.

— Да, ну? — Сергей демонстративно посмотрел на хронометр, — смена ещё не закончена, вы, что же решили её прогулять?

Прежде чем Влад успел ещё что-нибудь выдавить, Сергей с такой силой ударил его по почкам, что тот, согнувшись, повалился на бок, но Сергей тут же подхватил его.

— Куда? Я ещё не всё сказал.

Задыхаясь, Влад надрывно зашептал:

— Я не виноват. Это не я. Это всё она.

— Конечно она, я не спорю. Она выследила меня, потом твою жену. Она же убила её и спокойненько пришла к себе домой, чтобы доложить рядовому сотруднику о своих проделках. Красиво, правда?

Получив ещё одну порцию по почкам, Влад завопил:

— Я всё скажу, прекрати! Ты же убьёшь меня, оборотень!

— Так и будет, если ты не отдашь мне одну вещицу, которую украл у меня час назад. И ещё, пообещай мне, что всё расскажешь, не мне, а нашей славной полиции, обо всём, что хотел поведать мне. Вот, только об этом приборе ни гу-гу, а иначе….

Сергей, схватив Влада за грудки, как какой-то мешок, прямо взглянул в его глаза.

— Иначе, ты ляжешь рядом с Анной. Можешь в этом не сомневаться.

— Я сделаю всё, что ты скажешь.

Пять минут спустя, обескураженный Влад, тупо хлопая глазами, сидел в полном одиночестве. А так славно всё складывалось. Элисия, теперь уже точно должна была выйти за него замуж, и уже завтра, задним числом, она обещала включить его в совет директоров. Конечно же, Анну он не собирался убивать, но что поделаешь, это было одним из условий Элисии. Дело в том, что Анна уже не единожды пыталась инспектировать их компанию. Что было бы, если так оно и случилось? А будет то, что возмездие за сокрытие баснословной суммы налогов, словно гильотина нависнет над многими в их компании. Самому Владу, например, грозило, как минимум пожизненное заключение. Об Элисии на этот счёт можно вообще помолчать.

Влад пригорюнился. Когда же это случилось, и каким образом он увяз в делах подконтрольных только ей, этой коварной и невероятно желанной женщины? Может тогда, когда впервые подправил кое-какие документы, или тогда, когда, ни с того, ни с сего, его жалование, вдруг увеличилось почти вдвое? Может быть поэтому, будучи простым бухгалтером, он обратил внимание на своего босса? Тогда он и не задумывался о том, что радужные картины о роскошной жизни надолго пленят его душу. Совершенно подсознательно в его душе появилась некая цель.

Надо сказать, что пока этой цели не было, судьба была к нему даже очень благосклонна. И даже с Анной проблем особых не было. Просто с некоторых пор, она перестала интересовать его, как женщина. Если честно, она с самого начала была лишь источником доходов, да ещё матерью его дочери. Влада устраивало, то, что приезжая из многочисленных командировок, Анна превращала квартиру в домашний офис. За помощью, разрешить какие-то проблемы к ней обращались все кому не лень, не считаясь с её личным временем. При чём, приём на дому шёл совершенно бесплатно. Влад давно закрыл на это глаза, ведь есть же Элисия. Для неё он готов на всё, хотя некоторые её желания казались необъяснимыми. Развестись — сойтись, это всё её идеи. Он никогда не вернулся бы к Анне, если бы не желание Элисии. Если хорошенько подумать в этом был какой-то смысл. За делами Анны нужно было наблюдать, находясь рядом с ней, тем самым, усыпив её бдительность, а заодно подозрение полиции. Такая ситуация с самоубийством его жены рядом с её, умершим вдруг любовником, так удачно объявившимся, решала всё и окончательно. Ну, никак Влад не ожидал, что этот проходимец с "Удачи", возьмёт и оживёт. Это уже против правил. Колдовство какое-то.

Да, у Влада теперь есть время поразмышлять, сидя в обесточенном авто, пристёгнутым к корпусу и слушающим приближающийся звук сирен.

Сергей для начала понаблюдал за дверью своего отсека, где лежало теперь тело Анны. Ничего подозрительного не обнаружив, с тяжёлым сердцем, он открыл дверь. Анны на прежнем месте не было. Она сидела, скукожившись на диванчике возле стола. Не мигая, они смотрели друг на друга, обомлевшие и потрясенные до крайности.

— Ани?! Как ты?! — он бросился к ней, упав на колени, и невольно задел её, от чего Анна, схватившись за бок, застонала.

— Тише, ты, бешенный.

— Ты же…Тебя же… — Глаза Сергея светились от радости и изумления.

— Меня ранил собственный муж, но ты-то как? Я же проверила твой пульс, ты не дышал, ты был словно мёртвый. Что произошло? Что она с тобой сделала?

— Кто, она?

— Элисия, кто же ещё? Разве ты её не видел? Я проследила за ней от самого ЦУПа, и вошла сюда после того, как она вышла. А тут ты….

— Можешь дальше не рассказывать. Тебя вели с самого начала и сюда привели с определённой целью.

— Так ты её видел?

— Нет, но могу себе представить, что здесь произошло. Скорее всего, у неё есть особый доступ, если она так легко сюда попала. Сразу за тобой в отсек вошёл твой муж, сделал своё чёрное дело и спокойно убрался.

Они всё ещё ошарашено изучали друг друга.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Сергей

— Ничего, — промямлила она, — только голова немного кружится.

— И всё? Больше ты ничего не чувствуешь? — допытывался Сергей, пристально изучая её глаза.

— Нет, а ты? Ты не сказал, Элисия вошла и….

— Ани, мне кажется, ты сейчас должна находиться дома. Ева совершенно одна, ведь твоего мужа мне пришлось сдать в полицию.

— Серёжа….

— Ани, ничего не спрашивай, беги домой, а мне ещё нужно доделать наше дело. Скажи, ты доберёшься сама?

— Разве ты…?

— Ани, ты должна быть рядом с дочерью.

— Я останусь с тобой.

Он вобрал в себя воздух и, собравшись с мыслями, замер. Он видел, он чувствовал и понимал, что означал её умаляющий взгляд. Его огромным желанием было наплевать на всё и пойти навстречу этому безумному позыву, он даже мог рассказать ей обо всём, что он знал. Но, так же он знал, что делать этого нельзя. Более того, он вдруг понял, что сейчас настал тот самый момент, определиться окончательно. Он должен решить для себя чётко, кто он, — человек или Плаза? Имеет ли он права на неё? В глубине души он, конечно, понимал, что как раз права-то никакого не имеет. По сути, они разные особи и её доля жить среди Землян и по земным законам, а его стезя это космос. Но вся его сущность сопротивлялась такому, неутешительному решению. Если бы дело касалось только его, но он же не может так просто взять, и отвернуться от чувств Анны. Так же, он не может и не желает лишаться её внимания, тем более что их притяжение находилось на самой ранней стадии, когда все понятия, мысли, ощущения, желания всё держалось на тонкой материи интуиции. Не успев ничего сообразить, Анна затаила дыхание, совершая головокружительный, наркотический полёт. Его поцелуй был долгим и невообразимо сладостным. Она не сразу осмыслила, каким образом он оказался рядом с открытой дверью, ожидая её пробуждения. Пробуждение наступило тут же после его слов.

— Ани, пообещай мне, что не войдёшь сюда ни под каким предлогом. Я сам найду тебя.

После такого прощания. Анна готова была пообещать всё что угодно.

— Да, — прошептала она горящими губами, — и на ватных ногах вышла из отсека.

— Фей, — позвал он друга, — приняв облик Плаза.

"Должно быть он, уже вовсю работает", — подумал Лей, и отправился к ближайшей станции.

Лей методично, почти на автомате перелетал от станции к станции, превращая компьютерный сбой станций в норму, но нигде не было даже намёка на присутствие Фея. Куда же он мог деться?

— Фей, где ты? — кричал Лей, облетая окрестности ГЕЛИОПУТИ, но тщетно.

В образе Плаза не нужно было напрягать мозги, все мысли аккуратно разложены по полочкам. Одна из них о том, что Фей каким-то образом оживил Анну. Это было ясно сразу, но как? Если бы он находился в её теле, то какой смысл было это скрывать? Значит, существует способ, о котором Лей, либо не знает, либо не помнит. А если он сделал это ценой своей жизни, отдав ей всю свою энергию? Нет, только не это. Но Сергей знал, каковы бывают чувства Плаза. Иные ради своих избранных сотворяют новые миры. Чувства Плаза бывают на столько сильны, что, не имея взаимности, он может рассыпаться на элементарные частицы. Лей, потихоньку начал каяться. Верность его друга была бесспорной и вечной в противовес человеческим чувствам, в которых можно было усомниться. И стоят ли эти чувства жизни одного Плаза, способного создать целую звёздную систему, способного ради своего друга пойти на самый невероятный поступок. Не имея полового признака, чувства Плаза не основаны на одних инстинктах, они выше.

Но не мог же Фей бросить секцию на произвол судьбы? А если это так? Тогда Лей будет просто обязан остаться хозяином Секции, а главное, к людям ему дорога будет закрыта. "Зато, какой простор деятельности!" — пошутил он над собой, но вдруг вспомнил, как совсем недавно встречали его Оллис. Эта встреча его по настоящему смутила. За что, за какие заслуги, они возвеличивали его? Почему они считали его всемогущим. Но не это главное — его удивляла их уверенность в том, что он единственный, кто разрешит их проблемы. Они просто взвалили на него непосильную задачу, по сохранению мира на М-81, понимая, что Лею ничего не останется делать, как тут же заняться Землянами. Почему Оллис были в нём так уверенны? Нет, если он для них что-то вроде Бога, то без сомнения он нерадивый, неумелый и бесполезный Бог. Что он может для них сделать? Пока Лей понимал лишь то, что он должен забыть о своей личной жизни, и естественно об Анне, которой придётся с этим смириться.

Последняя из станций вошла в нормальный ритм работы, и Лей рванулся к станции "Надежда", с твёрдым намерением, проститься с Анной. Он не мог взять и исчезнуть просто так, ведь он обещал ей вернуться.

Тело Сергея лежало там же, где он его и оставил. Человеческое тело тленно, но Лей более-менее научился включать механизм регенерации. Он знал, что без его присутствия в теле Сергея, тот полностью потеряет способность к жизни. Так, может всё-таки Фей внутри Анны? Нет, исключено. Фей не стал бы этого скрывать, а тем более ценой главной для него задачи. Но, это же можно проверить?

Лишь, только Лей приготовился стать Сергеем, как тут же почувствовал чьё-то присутствие — присутствие другого Плаза. Но им оказался не Фей. Это был Алон, его отец. Лей узнал его и тут — же преклонился перед ним.

— Отец! Я виноват.

— Лей, ты совершаешь одну оплошность за другой.

— Я только что предотвратил трагедию.

— Лучше бы ты предотвратил её гораздо раньше, не мотались бы сейчас эти несчастные Био по всей вселенной. Недоразвитая раса в глубоком космосе, без места оседлости, это ли не трагедия? Твоя вина перед ними безмерна.

— Отец, я нашёл для них подходящую планету, именно туда они держат путь.

— Во-первых, пока они доберутся до неё, цивилизация голубой планеты деградирует в тупоголовых ТОПи. Может, ты забыл, как мы сражались с ТОПи в секторе Плаза Рея?

— Я помню

— Во-вторых, Лей, это та самая планета, которую я завещал вам с Феем. И не говори мне, что ты сможешь создать для себя новую. Такой планеты никому не под силу создать. Потому, что в неё вложена моя душа, Лей. А ты как с ней поступил?

— Я….

— Ты лишаешься Секции.

— Только не это, отец!

— Ты погряз в пучине биочувств, ты бросил свои обязанности, наконец, ты погубил Фея.

— Я так не думаю.

— Не спорь со мной! Он погиб, Лей, неужели ты всё ещё не понял этого?

— Я не верю в это!

— Тебе придётся поверить. Почему я здесь, как ты думаешь?

Лей молчал. Над ним нависало огромное тёмное облако, искрящихся молекул. Крохотный, белёсый Плаза Лей, был подавлен и смирён.

— Всему виной ваша самоуверенность. Имей в виду, вы и половина не знаете того, что должны знать Плаза. Вы понятия не имеете, что можно делать, а что нельзя.

— Всё как у людей.

— Помолчи! Самоуверенный, он погубил себя, истратив всю свою энергию. Я не смог спасти его. Это не в моей власти. Но я смог спасти твою Землянку.

Лей обмер.

— Ты умеешь это делать?

— Я сделал это в память о Фее, честном труженике Вселенной.

Лею сделалось стыдно, но он продолжал слушать отца.

— Понимая этих тварей, ты полностью игнорировал Фея. Ты уничтожил его!

— Отец, я готов понести наказание, — пролепетал Лей опустошённо.

— И ты бросишь этого несчастного?

Отец показал на тело бледно-зелёного Сергея.

— Дело Вселенной не стоит жизни одного человека.

— И опять ты не прав.

— Я знаю, что я не прав, но что я могу? Я бессилен по отношению к нему. Такова цена за все мои грехи. Теперь я просто обязан заняться своим истинным делом, и ничто не должно мне помешать в этом. — Лей остановился, ожидая ответа.

Минуту помолчав, отец заговорил:

— Я научу тебя, как это делается.

Лей не сразу понял, о чём это отец, всё ещё пребывая в замешательстве, он не мог сказать ничего вразумительного, думая, что отец так шутит. Но отец продолжал говорить на полном серьёзе:

— Каждый раз, когда ты покидаешь тело Био, ты повреждаешь его мозговые клетки, но, вселившись вновь, ты восстанавливаешь их структуру, и Био оживает, продолжая жить вместе с тобой. В итоге, он живёт твоей энергией. А ведь каждый Био наделён своей собственной энергией, которую вырабатывает, что?

Ошеломлённо Лей проговорил:

— Сердце? Но…

— Импульс. Всего лишь один разряд и сердце заведено, а уже после регенерация мозговых клеток.

— Так просто?

Отец смолчал в ответ на такой возглас.

— Так просто это делается, а вокруг раздут такой ажиотаж о невозможности воскрешения Био?

Лей негодовал. Он не мог себе представить, на сколько он, да и все Плаза обмануты, но кем?

— Остановись! — призвал его отец, — если бы было всё так просто. Во-первых, не каждый Био способен воскреснуть, это зависит от его энергетики, да и целостности его тела. А во-вторых, это табу- запрет по всей Вселенной, и он оправдан. Если ты умный Плаза, то ты поймёшь.

— Что тут понимать, у нас в руках такое волшебство, а мы им не пользуемся.

— Милый сын, представь, хотябы на минуту, бессмертным каждого, из Био.

Лей замолчал. Очевидно, тупость в сознании, это пришедшее к нему от Био. Ведь и глупому понятно, что Био и бессмертие, понятия не совместимые.

— Значит ты… — Лей медленно подыскивал слова.

— Да, некоторые Плаза изредка нарушают этот закон. Как видишь, и я в этом грешен. Ты спросишь, имею ли я право, сейчас качать тебе права? Отвечу: Имею. И ты Лей, в любом случае понесёшь своё наказание, нет разницы, сделаешь ли ты ему "искусственное дыхание" или нет.

Лей поразился ясности и прямоте отцовских слов. Он был готов понести любое из его наказаний, выполнить любое из его желаний, до такой степени Лей был проникнут к нему уважением, благодарностью и преданностью, наверное, это и есть сыновняя любовь.

Буквально минуту спустя, Алон и Лей наблюдали за пробуждающимся Сергеем Костровым. Так приходят в себя люди, перенесшие судорожный припадок. Сергей лежал на полу, рядом со столом. Его голова покоилась на руке. Мокрые спутавшиеся волосы прилипли ко лбу, а по виску текла тоненькая струйка пота. После мучительного оживания, частое, тяжёлое дыхание, постепенно приходило в норму, но сознание не спешило к нему возвращаться. После очередной встряски, его тело перекатилось на спину, и Лей увидел, как под приоткрытыми веками хаотично вращаются зрачки. И уже трудно было поверить, в то, что минуту назад перед ними лежал обыкновенный труп.

— Я не понимаю, — прошептал Лей, у него теперь другая личность?

— У него нет личности, он полностью потерял память ведь она у тебя. Кое-что он, может быть, и вспомнит, но только теперь он будет смертным.

Увидев, лёгкое подрагивание запястья Сергея, Лей проникся к нему обыкновенной жалостью. И тут он спохватился, вспомнив об Анне. Как же так? А как же она? Что теперь с ней будет? Ведь она ждёт его. Именно его — Лея. Не успел Лей об этом подумать, как тут же услышал слова отца:

— Ты пойдёшь со мной.

Отец был раза в четыре больше Лея. Алон, это две составляющие не только имени, но и самого отца. Два Плаза, две личности, свершившие когда-то великое таинство, и ставшие в два раза мощнее. Именно в таком состоянии они способны выполнять самую главную задачу Плаза — насыщать звёздную пыль специальными спорами, несущими код разума ДНК. Попав в благоприятную среду, типа Земля, эти споры становятся активными.

Алон пожелал и у него появился сын Лей — плоть от плоти, в буквальном смысле, отпочковавшийся новый Плаза. Алон гордился им, ведь огромная масса одиночных Плаза, обитающих в тёмной зоне не в состоянии иметь потомство. Велико было переживание Алона, он знал, если Лей не сможет найти себе друга, если он не сможет свершить великое таинство, то в дальнейшем ему придётся жить в тёмной зоне, вместе с остальными одиночными Плаза. Алон пребывал в большом расстройстве, не хотелось ему лишать Лея, подаренной им с Феем мегасекции.

Отец увлекал Лея всё дальше и дальше от "Надежды", от всего ГЕЛИОПУТИ. Двигаясь вслед за отцом, Лей изо всех сил старался подавить чувство потери. Алон сознательно увлекал Лея через далёкие, неведомые Галактики. Не многие галактики несли в себе голубые планеты. Где-то процветали цивилизации, а где-то только вставали на ноги.

— Ты знаешь, Лей, что твоя секция самая малонаселённая? Она ждёт биоэнергии. А ты теряешь даже то, что имеешь. Понимаешь ли ты, как важно охранять все виды разума. Это будущее Плаза, будущее вселенной. Ты пустил всё на самотёк, довольствуясь, случаем один на миллион. Куда ни кинь взгляд, следов твоей деятельности нет.

Лей почувствовал себя нерадивым учеником, но он же многое подзабыл.

— Не молчи, может у тебя есть вопросы?

Лей сжался — он у отца, как на ладони.

— Есть, — пролепетал он, — откуда Оллис знают обо мне?

— Расы, типа Оллис изучили нашу природу. Они знают о нас, чувствуют и даже видят нас. Во Вселенной всё идёт по порядку, своим чередом, без спешки, как и положено. Пройдёт ещё немного времени после исчезновения их родного солнца, и Оллис эволюционируют в подобие Плаза, заполнив собой образовавшиеся разряженные пространства. Если ты, Лей не постараешься стать настоящим двойным Плаза, не боящимся нейтральных потоков, то рискуешь стать заполнителем пустот Вселенной, и путь к владению Секции Лея будет для тебя закрыт. А между тем, вспомни, у твоего двоюродного брата уже не одна такая секция и не один сын. И в кого ты только такой сентиментальный? — посетовал под конец пути Алон, остановившись перед маленькой, компактной галактикой.

Чистая, голубая, первозданная планета, явилась перед ними, даже животных здесь было мало, зато зелень и вода заполнили большую часть планеты. Они опустились как раз на уютный, солнечный пляж, рядом с небольшим водоёмом.

— Этот дом предназначался для вас с Феем, — восхищаясь, проговорил Алон.

— Птицы определённо земные, — вторил ему Лей, разглядывая обыкновенных лебедей, величаво красующихся перед ними.

— Они созданы в обход эволюции, как и вся эта Галактика. Имей в виду, Землянам никогда не добраться до неё.

Лей опять почувствовал себя, пойманным за руку. Его мысль о Землянах достигла сознания отца.

— А ты, милый сын не должен пока покидать её, — добавил отец.

— Значит, это тюрьма?

— Если ослушаешься, то будет именно так, как я сказал, ты лишишься не только секции, но и дома.

— Так, ты не лишаешь меня секции? — сообразил Лей.

— Пока нет. Подумай хорошенько здесь. Постарайся вспомнить, о том, что ты Плаза, а не Био.

Они поднялись с пляжа, покружили над равнинами, и устроились на поляне среди цветов.

— Красиво! — опять восхитился Лей, — вглядываясь вдаль, туда, где синели горы.

— Я берёг для тебя эту планету, Лей. Конечно она биологична, но кто из состоятельных Плаза не имеет такую же в своём арсенале? Наверное, это зов предков.

Отец помолчал и как-то сдержанно добавил:

— Ты нужен нам Лей. Семье, да и всему сообществу Секций. И если ты вновь отступишься, нам будет очень тяжело без тебя.

Отец уже растаял в синей дымке, между крон раскидистых деревьев, а Лей всё ещё сидел на поляне, не шелохнувшись, как будто боялся спугнуть пёструю бабочку, устроившуюся на диковинном цветке, рядом с Леем.

"Зачем мне это нужно"? — думал Лей, ведь совсем недавно он и представить себе не мог ни чего подобного, а сейчас это фантастическое перерождение у него не вызывает и грамма удивления. Наверное, это о чём-нибудь говорит. Другое дело Ани, за последнее время она стала для него почти смыслом жизни. И не только её волосы, их запах, глаза, преследующие его всюду, и как магнит притягивающие к ней. Зачем ему всё это нужно, ведь её нет. Вселенная, Секция, долг и сам Отец, как что-то судьбоносное и бескомпромиссное вынуло его из такого тёплого, нежного и сладкого мира, и обожгло суровой жизнью Плаза. "Так, зачем же мне это нужно"? — ломал он голову. Для какой цели ему понадобилась эта секция, ради которой ему пришлось выбрать первого, вышедшего навстречу Плаза, совсем не следуя зову души, лишь бы заиметь собственную Секцию. Думал ли он тогда, чем это чревато. Ведь совершенно теперь ясно, что с Феем никакого таинства не могло быть никогда. Лей встрепенулся, это бабочка, вспорхнув, нарушила его таинственный покой. Зачем же тогда отец оживил Ани? И неужели он думает, что Лей забудет о ней в условиях приближённых к земным? Зачем?

Лей заметался, огибая макушки деревьев. Ворвавшись внутрь облаков, он набрался влаги, и дождём пролившись на поляну, вновь принял своё плазменное состоянии. Казалось, он делал это тысячу раз, теперь он точно всё вспомнил. Он катался по земле, утопая в траве, он поднимался к скалам, где вековые снега, с ещё большей силой напоминали о Земле. Ему было нестерпимо больно, оттого что, он терял всё то, что прошло через его душу и сердце. Боль становилась нестерпимой, ещё и потому, что сердца у него не было, а было что-то другое. Он не понимал, что, и почему боль? Может, в том и состоял смысл наказания Алона.

А ночью Лей увидел звёзды, и они немного ублажили его душу.

"Я ещё не сошёл с ума, — подумал он, вглядываясь в бездну космоса, — если я вижу эти звёзды и звёзды за ними, смогу ли я увидеть ГЕЛИОПУТЬ"?

Лей понятия не имел, что именно он сейчас делает, но только вдруг поляна, где он лежал, осветилась неоновым светом. Он сосредоточился ещё немного. Путь, пройденный вместе с отцом, был весьма витиеват, но Лей двигался всё дальше и дальше. Слабое свечение ГЕЛИОПУТИ, встретило его приветливым миганием. Остановившись в нерешительности, Лей услышал где-то глубоко внутри себя последние слова отца, "…нам будет трудно без тебя". В тот же миг Лей очутился вновь на своей поляне. Где-то с боку надрывался сверчок, и лунный свет отражался от поверхности озера. Телепутешествие оборвалось, и Лей безысходно покорился судьбе. Его сознание постепенно отдалось отдыху, но это был не сон, а ночные мысли, которые обычно предшествуют сну. "Интересно, — подумал он, — что произойдёт, если меня выдворят за пределы Секции? Секция. Я даже понятия не имею, что такое Секция". Эти мысли оказались весьма, кстати и явились неведомым сигналом, не зависящим от Лея и его усилий. В его сознании сами собой стали складываться образы, мультяшные представления о строении вселенной. Внутри множества сот обитают Плаза, а стенки сот состоят из миллиард галактик. Места стыковок граней сот и есть та самая Секция. Секция способна поделиться надвое, создав новую стенку. Это значит, Вселенная раздвигается, растёт. Связующая цепочка выстроилась яснее ясного. Плаза, опыляя Секцию, порождают Био. Био преобразуются в Плаза. Плаза наращивают соты и вновь опыляют их. Вселенная растёт, наполняясь разумом космоса. А блуждающие одиночные Плаза не совсем бесполезны, они участвуют в звездообразовании, и подчинены двойному Плаза. Лею, как и обыкновенному человеку, требуется отдых, для восстановления растраченной энергии, а спящий режим, так же предусматривает сны. У Лея они земные.

Отец появился через два дня и застал Лея в отличном настроении. Увлекшись игрой с водоплавающими птицами, Лей не сразу заметил, что за ним наблюдают. Птиц было не много. Они охотились на подводных обитателей, и Лей, как мог, сбивал им всю охоту. Птицы, чувствуя его присутствие, разлетались по сторонам, но некоторые молодые особи набирались смелости и набрасывались на него, и Лея это забавляло. Глядя на Лея, Алон невольно вспомнил свою молодость, и, улыбаясь, произнёс:

— Можно ли доверить целую секцию обыкновенному человеку?

Лей мгновенно преобразился:

— Человеку, нет, — отозвался он, приближаясь к отцу, уверенный, и невозмутимый.

Алон в ответ, лишь многозначительно хмыкнул, а Лей добавил:

— Когда-то ты сам учил меня, что биозамашки никогда не помешают настоящему Плаза.

— Я рад, что ты выздоровел, и, наконец, всё вспомнил.

— Отец, за эти два дня я о многом передумал. И о том, как предотвратить гибель голубых планет в условиях интенсивного звездообразования, и о том, как правильно использовать звёздную пыль и транспортировать биоспоры в нужное русло. А, вчера я вычислял короткие пути для Био между дальними галактиками, нужно просто передвигаться по коридорам струнных потоков Вселенной. Оказывается, они не сравнимы даже с гиперпространством, в котором привыкли двигаться многие цивилизации.

— Как правило, потоки сгруппированных струн заряжены нейтральными частицами. Для Плаза перемещение по ним чревато разрядкой, не зря мы селимся в тёмной зоне.

— Согласен, но некоторым Плаза, вроде тебя нейтральные потоки не страшны.

— Соображаешь.

— Я подумаю о защите одиночных Плаза.

— Я тебе так скажу, Лей, ты можешь многому научиться, многое узнать и понять. Ты будешь делать, казалось бы, невозможные вещи, но при условии, если совершишь великое таинство Плаза.

Лей, сразу же замолчал, он понял, к чему клонит отец, но он ничего не мог с собой поделать. Нужные для этого чувства уже посеяны, а значит, Лей заранее лишил себя этого таинства. И зачем только Отец лишний раз напоминает ему об этом?

— Что ж, Лей, мне пора.

Лей встрепенулся, оторвавшись от дум.

— Пойми, ради тебя я бросил всё своё хозяйство.

— А, я?

— Ты свободен, Лей.

— Подожди, — Лей замялся, — Ты и, правда, думаешь, что эта планета не для людей?

— Лей, — отец подобрался к нему поближе, — ты волен делать в своей Секции всё, что не пожелаешь. Всё! Это твоя Секция. И я верю в тебя, как и верил с самого начала. Я знаю, ты всё сделаешь правильно. А, что касается именно этой планеты, — отец немного подумал, — Фея всё равно нет. Прощай.

Отец растаял в облаках, оставив Лея в пристыженном состоянии. Нет, он должен найти Фея. Не может быть, чтобы тот исчез бесследно или распался на элементарные частицы, такое самоубийство для Плаза не простительно.

Насытившись рыбой, птицы выбрались на берег и устроились на отдых. Эта планета, чем не рай? Ему вдруг, безумно захотелось заполнить её людьми. Всё равно, ему, лично отдыхать будет некогда. А потом, он найдёт Фея, и они создадут себе другой уголок вселенной. Он подарит его Фею и тем самым реабилитирует себя. Лей взглянул вверх. Где-то там, в запредельной дали, путешествует ГЕЛИОПУТЬ, и движется он к этой самой планете, которую они с Феем не задумываясь, подарили Землянам. Но, что значит, недальновидность. Скорость ГЕЛИОПУТИ слишком мала. Кратчайший путь проходит по самым разряженным местам — тёмной зоне, далёкой от других галактик, это пятьдесят миллионов световых лет. И пока Земляне доберутся сюда, успеют деградировать в Топи, таковы последствия невесомости, радиации, плюс закрытое пространство.

В том и состоит задумка Лея, о которой он говорил отцу, чтобы пустить ГЕЛИОПУТЬ не по гипперпути, а по струнным, невидимым потокам Вселенной. Тогда скорость ГЕЛИОПУТИ увеличится в миллионы раз. Лей остался доволен своим вчерашним расчётам. Следуя им, ГЕЛИОПУТЬ окажется здесь уже через пять земных лет. Эта головокружительная скорость в тысячу раз превышает световую. Как ни странно, но в этом и состоит главная проблема. Нельзя Землян пускать по этому пути не подготовленными. А значит, он должен их как-то предупредить. Лей, живо представил тупые лица землян, тех, что у власти. Это же монолит! Как вообще воплотить эту идею в жизнь? Стоит ли этим заниматься, и он вновь подумал об Ани. Её образ упорно не покидал его воображения. Расстаться с ней окончательно, хуже смерти. Просто в голове не укладывалось, то, что она это прошлое. Лей представил себе весы с двумя чашами. Чаша с судьбой целой Секции ну, ни как не желала перевесить чашу с его, Плаза чувствами. Он решал. Он всё ещё решал.