"Неподходящее знакомство" - читать интересную книгу автора (Винтер Стефани)

7

Джозефин остановилась, огляделась по сторонам и ужаснулась.

Что это со мной? – подумала она. Совсем с ума сошла. Веду себя как… как… Она заколебалась, подбирая сравнение, потом махнула рукой. Да и что тут сказать?

Спальня, гостиная и ванная выглядели так, будто стали жертвой неумелого грабителя, перевернувшего вверх дном весь дом, но так и не добившегося желаемого результата.

И сама хозяйка чувствовала себя в точности как такой злосчастный грабитель.

Она вернулась с работы пораньше, приняла ванну, вымыла голову, высушила волосы и распустила их по плечам. Выбор духов не составил труда: конечно, «Магия ночи», ее любимые, сладостные, как сама любовь. Потом занялась ногтями – сняла старый лак, подстригла, подточила их и заново покрыла темно-красной эмалью.

Оставалось выбрать наряд. И это оказалось самым трудным. Ничто из ее многочисленного гардероба не удовлетворяло Джозефин. То слишком чопорное, это – легкомысленное. В зеленом платье она на себя не похожа, желтый костюм, так нравившийся всего месяц назад, сегодня вызывал раздражение. Ей хотелось почти невозможного – выглядеть сексуально и одновременно невинно. Чтобы Дуглас сходил с ума от вожделения так же, как и она и сейчас, и все последние дни, но терзался сомнениями – удастся ли добиться желанной цели.

До выхода оставалось десять минут, а она все еще была не готова.

Джозефин решительно тряхнула головой, взглянула на себя в зеркало – щеки пылают, глаза блестят… Неплохо, совсем не плохо. Белое кружевное белье оттеняет и подчеркивает загар. Вот только одна беда – для ресторана оно не годится.

Но раз уж белое сегодня идет ей и к тому же символизирует невинность… Джозефин решилась – надела белую блузку, открывающую ее загорелые плечи. Хорошо, очень хорошо. И длинную шелковую юбку, такую легкую, что при малейшем движении она обрисовывает силуэт стройных ног. А бирюзовые туфли с вынутым носком еще удлинили их. Не хорошо, а прекрасно!

Джозефин схватила сумку и выскочила из дома к машине. Конечно, приехать на десять – пятнадцать минут позже было бы лучше, но ее сжигало такое нетерпение, что вошла она в ресторан ровно в девять.

И сразу же увидела его. Дуглас стоял в баре с бокалом в руке и разговаривал с барменом. Она залюбовалась им – до чего же он красив, как потрясающе сложен, как силен! Настоящий мужчина! И скоро, теперь уже совсем скоро они уйдут из этого ресторана и займутся тем, ради чего встретились, – сексом.

– Джози, как приятно тебя видеть! – вдруг раздался мужской голос. – Я так боялся, что ты не придешь!

Она повернулась, и…

Прямо перед ней стоял Барт, тот самый Барт, с которым она танцевала на юбилее. Он счастливо улыбался, не замечая медленно покрывающей ее лицо бледности.

– Отличный ресторан, – продолжал Барт. – Я тут первый раз, но друзья очень хвалили. Вижу, они были правы. Наш столик уже готов, так что предлагаю сразу сесть. Мы выпьем, пока будем ждать заказ. По-моему, это лучше, чем стоять в баре.

О да, мысленно согласилась Джозефин, все, что угодно лучше, чем оказаться сейчас у той стойки.

И бездумно последовала за ним, механически переставляя ноги. А когда отважилась кинуть взгляд в сторону бара. Дуглас повернулся на шум – Барт говорил громко и экспансивно – и изумленно смотрел на нее.

«Я думала, это ты! – чуть не закричала Джозефин. – Это должен был быть ты!» Но сдержалась и вошла в двери ресторанного зала, распахнутые для нее Бартом.

Взгляд Дугласа жег ей спину будто раскаленным железом.

– Тебе понравились цветы? – спросил Барт, усадив ее за столик и опустившись в кресло напротив.

Вопрос с трудом пробился сквозь звон в ушах. Джозефин подняла глаза и посмотрела на своего нежданного и нежеланного собеседника.

– Да, очень, благодарю, – выдавила она. – А почему ты не подписал карточку?

– Бетти всегда упрекала меня в отсутствии романтичности, – смущенно объяснил Барт. – Вот я и решил напустить чуточку таинственности. И это сработало! Ты пришла.

– Верно, пришла, – ответила Джозефин, желая оказаться где угодно, кроме этого роскошного зала.

Господи, великий Боже, отчаянно думала она, почему такое должно было случиться именно со мной? Почему я решила, что цветы от Дугласа? И приглашение тоже…

Да ясно почему, отозвался голос из глубины ее сердца, потому что тебе этого хотелось. Настолько, что ты ухватилась за самое невероятное объяснение. Проигнорировала память о горьком и гневном расставании. А о бедняге Барте даже и не вспомнила. Он промелькнул, не затронув даже поверхности твоего сознания.

Но она пережила бы даже это разочарование, если бы Дуглас не оказался в баре «У Марго». Почему – Господи, почему? – он выбрал именно это время и место? Какая жестокая насмешка судьбы!

С другой стороны, он имеет полное право посещать популярные и модные рестораны и бары.

Вообще-то, если подумать здраво, то ей стоит быть благодарной своевременному появлению Барта. А то кинулась бы к Дугласу, и… Нет, Барт спас ее от невыносимого унижения.

Джозефин продолжала сидеть за столиком, вполуха слушать болтовню своего кавалера, делать вид, что наслаждается едой и питьем, и напряженно ожидать появления в зале Дугласа.

Весь интерьер говорил о том, что это заведение задумано служить романтичным приютом нежных любовников. Ужасно оказаться здесь не с тем, кого ты желаешь всем сердцем и телом. Но еще ужаснее сидеть с безразличным тебе мужчиной и ожидать, когда тот, другой, объект твоих ночных томлений пройдет у тебя за спиной в сопровождении подружки.

– Я узнал твой адрес у тети Элеонор, – заявил Барт. – Она, кажется, была довольна, что мы проведем вечер вместе.

Да уж, мамочка, спасибо, дорогая, подумала молодая женщина. Но мы все равно не вместе и никогда не будем. Хотя Барт хороший парень – веселый, приятный, вполне обеспеченный.

Она отпила немного минеральной воды и спокойно сказала:

– Ну, тогда все в порядке.

– Знаешь, я так рад, если тетя Элеонор и дядя Конрад все же поженятся. Они – хорошая пара, несмотря на все их разногласия. Моя мама вечно ставит твоего отца в пример моему.

Джозефин вспомнила мать Барта – высокую, сухопарую, постоянно всем недовольную и вечно ворчащую женщину лет пятидесяти. Ставит в пример, подумать только! Да ей молиться надо на своего мужа, который терпит ее столько лет.

Она услышала шаги за спиной и моментально поняла, кто это, даже не поворачиваясь.

Дуглас прошел мимо, не удостоив ее ни единым взглядом. Он, естественно, был не один. Она так и предполагала. Мужчины не ходят в такой ресторан в одиночку или в сопровождении других мужчин.

Его девушка, которая, наверное, могла называть его Дугом, была невысокой, но отлично сложенной. Она двигалась с прирожденной грацией. Джозефин мельком взглянула на ее лицо и убедилась, что ее предположения верны. Красавица, настоящая красавица.

Ревность разрывала ее изнутри, но она с улыбкой посмотрела на Барта и оживленно заявила, что закажет куриное филе с одной печеной картофелиной и соусом «Бербанель», салат а-ля Мендаль, а на десерт – мороженое.

Барт одобрил ее выбор, но сам заказал огромный бифштекс.

– Привык к простой пище, – пояснил он.

Джозефин кивнула и подумала, когда же сможет наконец поблагодарить его и удалиться.

Еда была великолепной – удивительно нежной и сочной, но она почти не ощущала вкуса и едва прикасалась к блюдам. И вина не пила, ограничилась минеральной водой.

И в ту ночь надо было воздержаться от спиртного, подумала она. Хотя глупо возлагать на него всю ответственность за то, что она уступила Дугласу. Ее с самого первого мгновения встречи потянуло к нему с неудержимой силой, тут нечего отрицать. И некого винить в последствиях случившегося, кроме нее самой…

Барт в отличие от Джозефин воздал вину должное. И оно очень скоро развязало ему язык. Он принялся жаловаться на покинувшую его жену и на то, как протекает их бракоразводный процесс.

– Бетти не могла сама так поступить со мной, – едва не плакал Барт. – Кто-то заставил ее. Она не нуждается в средствах, никогда не была жадной.

Вскоре язык его стал заплетаться, а сам Барт проявлять повышенный интерес к груди собеседницы.

Джозефин сделала незаметный знак официанту, решив, что это отличный повод пропустить десерт. Оплатив счет, с помощью услужливого официанта вывела Барта на улицу и погрузила в такси, благодаря Всевышнего, что Дуглас не был свидетелем ее борьбы с незадачливым кавалером. Барт попытался затащить ее с собой в машину, но она решительно оттолкнула его руку и захлопнула дверцу. Потом дождалась, когда подадут ее «линкольн», и вскоре уже ехала по ночным улицам Далласа в сторону дома.

Наконец-то все кончилось, думала она. Потом вдруг поняла, что кончилось именно все, а не только неудачный вечер. Губы ее задрожали, на глаза навернулись слезы. Больно, очень больно… И никто в этом не виноват, кроме нее самой…

Два дня на работе были еще терпимыми, но вечер пятницы оказался просто кошмарным. Джозефин вернулась домой только тогда, когда уже совсем не могла придумать, чем заняться, закрыла за собой дверь и устало опустилась прямо на пол. Впереди ее ждал уикенд – бесконечно длинный, как Великая Китайская стена, и невыносимо скучный.

Чем заполнить его? Навести порядок в квартире? Уже наведен. Вымыть машину? Только вчера была на мойке. Была еще стирка, но и ее хватит ненадолго.

Единственное, что оставалось, – это разобрать и расставить магнитофонные кассеты и пластинки. А потом сидеть и тупо смотреть в телевизор. Да уж…

Но даже это лучше, чем валяться в постели и рыдать, пока не уснешь. И она твердо намерена не доводить до этого в третий раз. Позавчера, вернувшись после так называемого свидания с Бартом, Джозефин упала на кровать, даже не потрудившись снять юбку, и плакала, плакала, плакала… А проснувшись, обнаружила мокрую от слез подушку. Голова раскалывалась от боли. И вчера было то же самое. Довольно! Пора прекратить самоистязание.

Этот вечер пройдет иначе. Для начала – теплая расслабляющая ванна. Она отнесет туда магнитофон, будет слушать приятную музыку и пить холодное белое вино. Потом вылезет, завернется в любимый старый и мягкий халат и отправится в кухню. Приготовит себе что-нибудь простое, но вкусное, например спагетти с острым чесночным соусом, выпьет еще немного вина. А потом разыщет крутой, кровавый детектив, от которого невозможно оторваться до последней страницы, и будет читать, пока не заснет. Так вечер промелькнет незаметно.

Всего неделю назад, сказала себе Джозефин, я была бы довольна такой перспективой. И сделаю все возможное, чтобы быть довольной ею и впредь.

Сказано – сделано. Она пустила воду, завела фугу Баха, опустилась в ванну, в теплую и ласковую воду, и закрыла глаза. Хорошо…

Через час, закрутив мокрые волосы в полотенце и накинув махровый халат, молодая женщина направилась в кухню.

Стук в дверь застал ее на полпути. Она остановилась, нахмурилась. Кто бы это мог быть? Хоть бы не Барт…

Раздался еще один стук, более настойчивый, и она откликнулась:

– Иду-иду!

Поплотнее затянула пояс, открыла замок и распахнула дверь.

На пороге стоял он – Дуглас – Дуг для близких. В строгом темно-синем костюме, светло-голубой накрахмаленной рубашке и сине-зеленом галстуке.

– Добрый вечер, – негромко произнес он.

Лицо его было утомленным и напряженным. Губы плотно сжаты.

– Что… что ты здесь делаешь? – с трудом выдавила она.

– Сам не знаю, – кривовато усмехнулся он и покраснел. Да-да, покраснел! – Я поклялся, что не пойду на это, но вот… как видишь, пошел. – Дуглас вскинул голову и посмотрел ей в глаза. – Если твое предложение остается в силе, я принимаю его. Немедленно. Я хочу тебя и готов заплатить за это даже такой ценой.

Она попятилась.

– Я… я не понимаю…

– Чего уж тут не понимать. Ты предлагала, чтобы мы встречались тайком на нейтральной территории ради радостей секса, и ничего более. В тот раз я отказался. – Дуглас помолчал, потом продолжил, хотя было заметно, что слова даются ему нелегко: – После этого у меня было время подумать. И я подумал. Я принимаю твои условия. Все. – Последовала еще одна пауза, длиннее предыдущей. – Твое право решить, по-прежнему ли ты хочешь этого или нет. Если нет, я подчинюсь. Уйду и больше никогда не потревожу тебя.

Он замолчал. Несколько мгновений стояла тишина, нарушаемая лишь легким урчанием холодильника в кухне. Джозефин пыталась переварить услышанное. Понять его.

Дуглас галантно предоставил ей возможность выхода из щекотливой ситуации. Стоит только сказать, что ее предложение было ошибкой или просто неудачной шуткой, и он навсегда исчезнет из ее жизни. А она сможет постепенно вернуться к спокойствию и нормальности. Может быть…

Но вместо того, чтобы воспользоваться его учтивостью, она неожиданно для самой себя спросила:

– Почему?.. Что заставило тебя передумать?

– Тот вечер в ресторане. Позавчера. Наша случайная встреча, – ответил он. – Я тогда понял бесплодность моих попыток выкинуть тебя из головы. Хотя, Бог свидетель, я приложил немало усилий. – Дуглас вздохнул.

Джозефин еле слышно шепнула в ответ:

– Я тоже…

Снова воцарилось молчание. Потом Дуглас спросил:

– Так ты согласна? Я правильно понял?

Она быстро кивнула, не решаясь взглянуть ему в глаза. Потом, поколебавшись, предложила:

– Хочешь… зайти?

– Нет, – тут же ответил он. – Думаю, это неправильно. Я имею в виду, с первого же раза нарушать твои правила. Ты же хочешь, чтобы наши встречи проходили на нейтральной территории.

– Да. Но, помнится, я еще говорила, что не желаю никакого проникновения в личную жизнь. А ты все равно узнал, где я живу.

– Да, – согласился Дуглас. – Действительно. Но это было еще до того, как ты выдвинула свои многочисленные условия. И уж совсем задолго до того, как я согласился выполнять их.

– Как тебе удалось это?

– Просмотрел список гостей на ранчо.

– Наверное, пустил в ход свое обаяние или… подкуп?

Она припомнила неловкого юношу, который сообщил ей о неисправности ее автомобиля. Странно, весьма странно… И почему не было счета?

– С этой минуты клянусь не прибегать к подобным средствам. И мы будем встречаться только где-нибудь на стороне.

Джозефин продолжала смотреть на него. Потом спросила:

– Скажи, моя машина… она была в порядке, да? Никакого механика не вызывали, так?

Дуглас пожал плечами.

– С машинами вечно случаются неполадки. Особенно в наши дни.

– Неужели ты действительно пошел на это? – Она потрясла головой. – Поверить не могу.

– Лучше поверь. – Он заговорил яростно, напористо: – Мне необходимо было снова увидеть тебя. Я не хотел, чтобы ты просто исчезла из моей жизни. Не мог допустить этого. Будешь осуждать меня?

– Полагаю, теперь уже поздно, – слабо усмехнулась она.

Дуглас кивнул.

– Да. Ну так как, доверишь мне выбор места нашего первого свидания?

Вот так холодно и по-деловому? – удивленно подумала Джозефин. Ни поцелуя, ни объятия, просто заключение взаимовыгодного соглашения?

– Да, – пробормотала она. – Да, пожалуйста.

Он вытащил из внутреннего кармана пиджака записную книжку, перелистнул несколько страниц и объявил:

– У меня свободна следующая среда. Тебя устроит?

– Да, – все еще не веря в происходящее, туповато ответила Джозефин. – Полагаю, устроит.

– Тогда договорились. – Дуглас улыбнулся, но без тени тепла или нежности. – Я пришлю за тобой машину. В одиннадцать вечера. До встречи.

Пришлет машину? Да что она, посылка какая-то? И в одиннадцать часов… Значит, никакого романтического ужина на этот раз.

Дуглас повернулся и уже готов был выйти, когда она окликнула его.

– Что? Я что-то забыл?

О да, подумала Джозефин и облизнула пересохшие губы. Столько всего забыл. Но она не могла сказать ему этого. Он возвел барьер, сквозь который ей не пробиться.

Она попыталась ухватиться за последнюю соломинку, как цепляющийся за жизнь утопающий.

– Я хотела объяснить… ну, по поводу той встречи «У Марго»…

– Ты не обязана, – мягко, но чуть насмешливо остановил ее Дуглас. – Согласно твоим собственным правилам мы можем видеться друг с другом, когда пожелаем. Но остальные подробности нашей личной жизни – табу. В этом вся прелесть наших отношений. Ни извинений, ни объяснений. Мы оба можем вести себя, как нам нравится.

Значит, его не волнует Барт, подумала Джозефин. Но тогда получается, что и я не имею права спрашивать о его спутнице, той красивой девушке. А это уже совсем другое дело.

– Да, – слабым голосом откликнулась она. – Да, конечно, в этом вся прелесть…

Он замешкался на пороге, задумчиво созерцая ее, и Джозефин внезапно поняла, что именно он видит. Старый халат, накрученное тюрбаном полотенце, чистое, без малейших следов макияжа лицо. Ничего, решительно ничего, способного внушить бешеную страсть.

Она подняла руку, словно защищаясь от его взгляда, плотнее прикрыла грудь. Потом вскинула глаза и вызывающе спросила:

– Что, думаешь, стоит ли?

– Я много о чем думаю, – заявил Дуглас. – И о том, что ждет нас в среду вечером. Мне уже сейчас не терпится. Надень что-нибудь соблазнительное. Что приятно будет снять с тебя. – Он наконец улыбнулся, словно погладил ее взглядом. – Спокойной ночи.

Смешно, но Джозефин покраснела. Краска медленно залила ее лицо, спустилась на шею, потом на грудь и дальше вниз, до самых пальцев. И он заметил это…

Она молча отступила на шаг и закрыла дверь. И только тогда выдохнула. Бессильно прислонилась спиной к стене и медленно сползла вниз.

Бог ты мой, думала Джозефин. Вот это практичность, вот это прагматизм.

Она заставила себя подняться, добрела до дивана и плюхнулась на него, подобрав под себя ноги.

Во что это такое я ввязалась? – недоверчиво спросила она себя. В деловые отношения, скрепленные датами и безупречно организованные? Эффективные, но бесстрастные?

Но-но, возразил ей внутренний голос из подсознания, уж никак не бесстрастные. Вспомни его улыбку и внезапную чувственную вспышку глаз. Нет, далеко не бесстрастные. Но совсем не романтические.

Впрочем, по правде говоря, до настоящей минуты Джозефин как-то не задумывалась о практических последствиях своих требований. Но Дуглас предельно ясно довел их до ее сознания. И ей стало так холодно, что она постаралась поплотнее завернуться в старый добрый халат.

Но в то же время она сожалела, что он не откликнулся на ее молчаливое приглашение и не остался на ночь. Что не держит сейчас ее в объятиях, не покрывает ее чистую теплую кожу легкими поцелуями. Не прижимается к ней всем телом. Не входит в нее, заполняя целиком, без остатка…

Она ощутила, как внутри нее разгорается жар, влажный жар вожделения, и прикусила руку, чтобы не закричать от неутоленного желания. Чтобы побороть одну боль другой.

Надо было соблазнить его и заставить остаться, использовать собственные средства убеждения, думала Джозефин, хотя было уже поздно.

Впрочем, возможно, это и не удалось бы. Может статься, Дугласа не прельщают простые радости. Вполне вероятно, ему хочется, чтобы его любовница была соблазнительно одета, искусно накрашена, благоухала изысканными ароматами.

Что ж, она сама хотела иметь тайную ни к чему не обязывающую связь. Так вот теперь ее и получит. И жаловаться не на что.

На сей раз Джозефин не удалось подавить тяжелого вздоха. Вздоха тоски и желания…

В одном она может быть уверенной на сто процентов – аппетит пропал полностью. Никакие спагетти ни с каким соусом не помогут вернуть его. Так что теперь остается только одно: лечь в постель и попытаться уснуть.

Хотя все говорило о том, что это предприятие окажется неудачным, она так и сделала. И всю ночь металась по кровати, пытаясь найти прохладу и отдохновение. Тщетно. Тело пылало, мозг горел. Сон бежал от нее до самого утра.