"Неподходящее знакомство" - читать интересную книгу автора (Винтер Стефани)8Только начало недели и работа спасли Джозефин от кошмарного напряжения и помогли хоть как-то справиться с нетерпением. Она сделала так, чтобы заполнить каждый день до отказа. Встречалась с моделями и клиентами, предлагала свежие идеи, отсняла не меньше сотни пленок. В общем, шла на все, лишь бы не думать о приближающейся среде и предстоящем свидании. Хотя и безуспешно. Мысли о Дугласе проникали в сознание, стоило ей расслабиться хоть на две-три минуты. Смешно так нервничать, бранила себя Джозефин. Ведь я не девочка-подросток, а взрослая женщина. И он не монстр из фильма ужасов, а идеальный любовник, о котором я мечтала всю сознательную жизнь. И он согласился на все мои условия. Чего же еще желать? Чего бояться?.. Впрочем, это ясно. Ей хотелось, чтобы их связь меньше напоминала деловое соглашение, а то только договора с подписью сторон не хватало. Но едва ли она имела моральное право жаловаться. В среду Джозефин решила на работу не ходить. У нее еще оставалось несколько дней от отпуска, и один из них она решила посвятить себе. Посетить центр красоты и здоровья, недавно открывшийся в центре города. Все ее знакомые, побывавшие там, превозносили его до небес. А во вторник вечером отправилась в «Секреты Виктории» и потратила небольшое состояние, чтобы выполнить его просьбу – или требование? Она купила французский комплект черного кружевного белья, итальянские чулки и длинный шелковый пеньюар британского производства. Эффект был ошеломительный – она в жизни не выглядела такой коварной обольстительницей. Джозефин как раз любовно упаковывала всю эту роскошь в сумку, которую собиралась взять с собой следующим вечером, когда раздался стук в дверь. Она вздрогнула и замерла. Кинула взволнованный взгляд в зеркало. Опять! Нет, это невозможно! Второй раз подряд он застает ее в таком виде – с мокрыми волосами и в старом халате. Осторожно открыла – перед ней стояла женщина в форме посыльного. – Мисс Перкс? Меня просили доставить вам этот пакет и подождать ответа, если таковой будет. Она протянула Джозефин плотный конверт, и та нетерпеливо разорвала его. Внутри лежал ключ. И записка: Она недоверчиво переводила глаза с ключа на лист бумаги и обратно. Вот, значит, оно как. Не просто номер в каком-то дешевом мотеле, а дом в самом дорогом и фешенебельном районе. Джозефин тяжело сглотнула. Боже мой, подумала она, похоже, все состоится. Оказывается, я до сих пор до конца не верила в это. И вот перед ней доказательство. Дуглас вполне серьезно выполнял условия их договора. Он действительно согласился на тайную связь без взаимных обязательств. Джозефин крепко сжала маленький кусочек металла. И внезапно поняла, что ей страшно. По-настоящему страшно. В чем же дело?.. – Мисс Перкс. Мисс, ответ будет? – Женщина в форме беспокойно заглядывала ей в глаза. Итак, он предлагает мне еще один шанс, подумала Джозефин. Еще одну возможность поступить разумно. Вернуть ключ, сказать, что произошла ошибка, что я больше не хочу встречаться с ним. Он не будет пытаться второй раз. Сам говорил. И я буду в полной безопасности. В безопасности… Она набрала полную грудь воздуха и решительно сказала: – Благодарю вас. Ответа не будет. Закрыла дверь. Решение принято. Безвозвратно. – Вы очень напряжены, – неодобрительно заметила массажистка, втирая масло в спину и руки Джозефин. – Попытайтесь расслабиться. Та криво усмехнулась: попробуй расслабиться, когда все тело гудит от нетерпения как высоковольтная линия электропередач. Молодая женщина уже побывала в косметическом кабинете, сделала маникюр, педикюр, потом отправилась в сауну. Ей следовало бы пребывать в состоянии блаженства и довольства, но не тут-то было. Я направляюсь прямиком к бездонной пропасти, говорила она себе. Еще шаг – и я полечу вниз. Надо было пойти на работу и заняться делами. И забыть обо всей этой бредовой затее. А ключ послать по почте без записки. Вместо этого она отправилась в центр красоты и отдалась в руки специалистов по превращению обыкновенной женщины в женщину исключительную. Я похожа на наложницу в гареме, которую готовят к визиту султана. Он вволю натешится с ней, а потом отправит обратно и забудет. Хорошо если до следующего раза, а может быть, и навсегда. Возможно, и меня ждет та же участь. Рано или поздно страсть утихнет, и что тогда будет со мной? Останусь одна и буду пытаться склеить свое несчастное разбитое сердце? Но нет, решила Джозефин, сейчас не время думать такие думы. Это только начало связи, а не ее бесславный конец. К тому же все специально устроено так, чтобы ее сердце осталось невредимым. Никакой лишней интимности, никаких совместных вечеров и встреч с друзьями и родственниками. Ничего, что питает взаимную привязанность. Только отдельная квартира с кроватью и наслаждение сексом. Сексом, а не любовью… Массажистка закончила чудодейственные пассы, неодобрительно покачала головой, поцокала языком и посоветовала посещать ее чаще. – Вам необходимо снять напряжение. Иначе долго не выдержите. Это чревато нервным срывом, – предупредила она клиентку. Та кивнула, но про себя подумала, что собирается снять напряжение в другом месте и совершенно иным способом. Вслух же только поблагодарила и протянула деньги. Убирая кошелек, нащупала в отделении ключ и в тысячный за сегодняшний день раз мысленно повторила: 21, Нортвэй-роуд, Скеттердейл. На случай, если вдруг потеряет записку с адресом. Джозефин собиралась вернуться домой и постараться хоть немного вздремнуть. Так что и незачем было таскать с собой ключ, рискуя где-нибудь обронить… Она все еще продолжала уверять себя, что это произошло по чистой случайности, когда уже сворачивала на Миддленд-стрит, ведущую в Скеттердейл. Быстро найдя Нортвэй-роуд, Джозефин медленно направила «линкольн» вдоль ряда роскошных домов с большими зелеными лужайками перед ними. Я просто хочу взглянуть, повторяла она себе, какое место Дуглас выбрал для их более чем странных встреч. Я не собираюсь входить, просто посмотреть снаружи… Дом 21 оказался на правой стороне улицы. Аккуратно подстриженная лужайка, две прихотливой формы клумбы с цветущими розами, вымощенная керамическими плитками дорожка. Очень мило. Джозефин вышла из машины и огляделась. Неуверенно подошла к двери и нащупала ключ. Я только посмотрю, подходит ли он, чтобы вечером вдруг не возникло проблем, неубедительно объяснила она себе свое поведение. Признаваться в излишнем любопытстве было стыдно. Полы покрывал ворсистый палас нежно-кремового цвета. Светлые стены, большие окна, просторные комнаты… Немного поколебавшись, Джозефин направилась на второй этаж и оказалась в роскошно обставленной, но тем не менее какой-то безличной спальне. Огромная кровать – не кровать, а поистине королевское ложе – уже была готова к приему своих гостей. У нее ёкнуло сердце. Она на цыпочках подобралась ближе, приподняла край покрывала и пощупала прохладные шелковые простыни. Вздрогнула от предчувствия предстоящего. Потом заглянула в ванную, отделанную черной плиткой и зеркалами. Этот дом мог быть и настоящим любовным гнездышком, и в то же время комфортным жильем для любящей супружеской четы. Джозефин благоговейно закрыла дверь и так же на цыпочках спустилась вниз. Там разыскала кухню, осмотрела все новейшие приспособления, заглянула в шкафы, заполненные дорогой, но, видимо, никогда не использовавшейся посудой, потом в холодильник. Тот был девственно чист и абсолютно пуст. Не похоже, что сейчас тут кто-то живет. И уж точно не Дуглас. Что она знает о нем? Решительно ничего. Сначала приняла за ковбоя на ранчо, потом убедилась только в одном: у него достаточно средств, чтобы посещать самые дорогие рестораны и носить лучшие костюмы. Да, может, у него по всей стране разбросаны такие дома для встреч со случайными подружками… Нет, ерунда, перебила она себя. Это была моя идея, не его. Именно я настояла на нейтральной территории. Что ж, он пошел на немалые затраты, чтобы в точности удовлетворить мои требования. Этот дом абсолютно нейтрален и безличен. Она вздохнула. А чего еще ожидать, после всех высказанных ею требований? Чтобы он привел ее домой? Выйдя из дома и заперев дверь, Джозефин села в машину и отправилась в ближайший супермаркет. Там набрала деликатесов, не требующих длительного и сложного приготовления, бутылку шампанского, лучший шотландский виски и кофе. Погрузив все в багажник, заглянула к флористу и набрала мелких роз – желтых, белых, розовых. Вернувшись в дом 21 по Нортвэй-роуд, сложила припасы в холодильник, разыскала вазу и поставила цветы на журнальный столик в гостиной. Постепенно воздух наполнился их сладостным ароматом, сделав атмосферу более выразительной и приятной. Джозефин отступила на шаг, полюбовалась цветами, огляделась кругом и подумала: неплохо, но все же никак не напоминает дом. И сразу же возразила себе: ведь это и было основной идеей. Избежать всего, что могло бы напоминать домашний уютец, способный удушить любую страсть, а также сделать все возможное, чтобы наслаждаться этой страстью, не привязываясь к ее объекту. Теперь ей предстояло проверить правильность и жизнеспособность своей идеи. Дуглас прислал за ней черный лимузин. Машина, слава Богу, прибыла минута в минуту. Джозефин уже настолько истерзалась волнением и ожиданием, что с трудом справлялась с нетерпением. Шофер – молчаливый мужчина лет пятидесяти – открыл дверцу и усадил ее, не произнеся ни слова. Джозефин хотелось спросить, часто ли ему приходится возить подружек Дугласа, но она сдержалась. К тому же стеклянная перегородка между салоном и его кабиной казалась и скорее всего была звуконепроницаемой. Вот если бы кто-нибудь сейчас взял меня за руку и сказал, что все будет хорошо, тоскливо думала Джозефин, безучастно глядя в окно на темные улицы. Никогда еще ей не было так жутко и одиноко. Она надеялась, что Дуглас приедет первым и будет ожидать, готовый принять ее в свои объятия. Но окна дома 21 по Нортвэй-роуд были темными. Тяжело вздохнув, Джозефин достала ключ и вошла. Направилась в гостиную, напоенную ароматом привезенных ранее цветов, поколебалась, потом развела огонь в камине и плотно задернула шторы. И, занимаясь всем этим, пыталась убедить себя, что вовсе не нервничает. Осмотрев гостиную и оставшись довольной, подхватила свою сумку и поднялась в спальню. Достала пеньюар и медленно и торжественно облачилась в него. Прошла в ванную и придирчиво поглядела на себя в зеркало, пытаясь понять, какой произведет эффект. На нее смотрела настоящая соблазнительница. Понравится ли ему этот слишком… откровенный имидж? Что ж, время покажет… Пора бы уже Дугласу появиться. Ей так необходимо его одобрение. Вспышка страсти в темно-карих глазах, танец золотистых искорок. И его губы, жадные, истосковавшиеся по ее рту губы… Джозефин снова вздохнула и спустилась в гостиную. Там не было решительно ничего, что могло бы отвлечь и развлечь ее, – ни телевизора, ни магнитофона, ни даже книг или журналов. Ей пришло в голову, что Дуглас передумал. Возможно, даже спланировал все это как жестокую шутку в отместку за то, что она осмелилась задеть его мужскую гордость. Но в это время раздались шаги по дорожке, открылась и захлопнулась входная дверь. Она планировала встретить его, лежа на низеньком диванчике в соблазнительной позе с манящей улыбкой, предназначавшейся ему и только ему. Но забыла об этом и вскочила, вцепившись пальцами в складки своего роскошного пеньюара. Дуглас медленно вошел и настороженно окинул ее взглядом. – Добрый вечер, – тихо и вежливо, даже немного устало произнес он. Не было в его голосе ни дымящейся страсти, ни нетерпения. И он не подошел к ней и не притянул к себе, как она надеялась. – Извини, что задержался. Она сглотнула. – Ничего… Это не имеет значения. Теперь ты уже здесь. – Джозефин помолчала, неуверенно заметила: – У тебя усталый вид. – Да, верно, – согласился он. – Но не волнуйся, это не помешает мне воздать тебе должное. – Я не волнуюсь, – быстро откликнулась Джозефин. – Просто подумала, что, может, тебе захочется кофе или чего-нибудь посущественнее. Я купила кое-какие продукты. Могу быстро поджарить кусок филе. – Она попыталась улыбнуться. – У меня это неплохо получается. – Не сомневаюсь, – протянул он и иронично усмехнулся. – Но я явился сюда не затем, чтобы знакомиться с твоими кулинарными талантами, дорогая моя. Надеюсь, ты помнишь об этом. Я не голоден. – Дуглас скинул пиджак и небрежно бросил его на кресло. – Честно говоря, у меня выдался поганый день. Но ванна поможет исправить это. – Он направился к лестнице на второй этаж, на ходу развязывая галстук, но остановился, повернулся к Джозефин и мягко добавил: – Можешь принести мне выпить, если тебя это не затруднит. Через четверть часа. Она кивнула. – Конечно. Скотч? Он насмешливо приподнял бровь. – Да, если есть, то скотч. У тебя отличная память. – Я не так-то много знаю о тебе, так что помнить просто. – Я тоже, между прочим, – заметил Дуглас, оглядывая ее без тени улыбки. – И не забыл ничего, ни единой детали. Итак, через пятнадцать минут. Он удалился, а Джозефин направилась в кухню, достала купленную бутылку, откупорила и налила в бокал на три пальца темно-золотистой жидкости. Вернулась в гостиную и присела перед огнем, поглядывая на часы. Потом встала, нервно прошлась взад-вперед и снова взглянула на часы. Прошло всего две минуты. Пожалуй, стоит убрать его пиджак, решила она. Хоть какое-то развлечение. Сказано – сделано. Джозефин подняла его с кресла и осмотрела со всех сторон – не помялся ли. И удивилась: черт побери, прошло всего несколько минут, а она уже превращается в заботливую и хлопотливую подружку. Задумчиво взглянула в сторону лестницы. Какая-то смутная мысль мелькнула в голове и исчезла. Джозефин нахмурилась. Сверху доносился звук льющейся воды. Наконец он стих. Наверное, Дуглас уже в ванне. Он столько всего знает о ней, а она… Ей, конечно, давно стало ясно, что он человек состоятельный, но, как ни странно, это интересовало ее меньше всего. В карманах пиджака должны быть ключи, права, бумажник – одним словом, источники информации… Конечно, это не очень честно, вернее, просто бесчестно, но он-то не постеснялся подкупить служащих на ранчо, чтобы узнать ее адрес. Водительских прав она не нашла, но бумажник лежал, где и полагается, – во внутреннем кармане. Джозефин вытащила его, раскрыла и быстро стала знакомиться с содержимым, разыскивая все, что угодно, лишь бы там было его имя. Или какой-то намек на то, чем он занимается. Больше мне ничего и не надо, говорила она себе. Увы, ее ждало разочарование. Она нашла несколько сотен долларов и двести английских фунтов, но ни одной визитной карточки. И ничего другого с его фамилией. Ни малейшего намека. Внезапно ее проворные пальцы нащупали небольшой плотный квадратик. Что это? Фотография? Чья же? Она вытащила ее, но боялась взглянуть, боялась узнать правду. Жена? Невеста? Подруга или любовница? Тяжело вздохнув и опасливо покосившись на лестницу, Джозефин решилась. На фото был запечатлен большой лоснящийся черный кот в ошейнике с колокольчиком. Черт! Она сунула снимок обратно, убрала бумажник, повесила пиджак на плечики и, взяв бокал со скотчем, поднялась наверх. Дуглас лежал в ванне и, похоже, спал. Но вид у него был уже не такой изможденный, как четверть часа назад. Постояв и посмотрев на него, Джозефин тихо сказала: – Я принесла тебе скотч. Он открыл глаза, потянулся и сел. Взял стакан из ее рук, поставил на край. Внимательно оглядел Джозефин с ног о головы и обратно. – Хочешь присоединиться? – Спасибо, но я не люблю виски. Дуглас усмехнулся и заметил: – Я имел в виду не виски. И, полагаю, ты это знаешь не хуже меня. На ее губах заиграла улыбка. – Что ж, может, ты и прав. – Она подняла руки и развязала верхний бант на своем роскошном пеньюаре. – Нет, – мягко произнес он. – Оставь. Разве ты забыла? Я хочу сам раздеть тебя. Джозефин замерла, недоверчиво глядя на лежащего в ванне мужчину. Потом сказала: – Но мой пеньюар… ему придет конец. Дуглас взял бокал и проглотил половину содержимого. Поставил его обратно. – Славная смерть. К тому же во второй раз он уже не произведет того же эффекта, – заявил он. Джозефин сделала вид, будто обдумывает его слова. – Вполне возможно, – наконец сказала она и опустилась в ванну, устроилась на противоположном конце и с чопорным видом расправила складки мокрого одеяния. – Я вижу, настроение у тебя поднялось. – И не только настроение, – сообщил Дуглас. Глаза его вызывающе смеялись. Он наклонился и подтянул ее к себе. И поцеловал – медленно, чувственно, вдохновенно. Она приоткрыла губы и отдалась наслаждению. Когда поцелуй окончился, оба задыхались. С бесконечной нежностью Дуглас отодвинул с ее лица намокшие темные пряди, пробежал пальцами по длинной гибкой шее и приблизился к многочисленным бантикам, составляющим единственную преграду на его пути к лицезрению ее тела. Он начал медленно развязывать их один за другим, начиная с верхнего и ни на секунду не отрывая от нее глаз. Джозефин дышала часто-часто, ощущая, как нарастает ее возбуждение. Соски напряглись как от мягкого прикосновения мокрой ткани, так и от ожидания. Наконец последние ленточки были развязаны. Дуглас неторопливо раздвинул полы. Он даже не пытался скрыть своего вожделения. – Ты – воплощенный соблазн, – охрипшим голосом произнес он, любуясь ее грудью. Она улыбнулась прелестному комплименту, повела точеными плечами и высвободила руки. Придвинулась к Дугласу, встала на колени и нависла над ним, вцепившись в плечи. Медленно, очень медленно начала нагибаться, пока дразняще не коснулась на миг губами его рта. Потом отпустила руку и начала ласкать себя, не сводя с него взгляда. Погладила соски и повела пальцами вниз. Дуглас застонал, завороженный потрясающим эротическим спектаклем. Она снова поцеловала его в губы, потом коснулась шеи и широкой груди с небольшими плоскими сосками, исследуя одновременно пальцами его возбужденную плоть. Он обвил руками ее спину, позволяя ей откинуться назад и медленно-медленно опуститься на него, впустив в самую сердцевину своей женственности. На этот раз их любовная схватка была короткой и яростной. Слишком велико было взаимное стремление. Он двигался все быстрее и быстрее, погружался в нее все глубже и глубже, она отвечала с равной силой и настойчивостью, уже ощущая приближение финальных аккордов. – О, Джози, – выдохнул он, содрогаясь в спазмах оргазма, и она выкрикнула в ответ: – Дуг, Дуг, Дуг! В голове ее помутилось, и она изогнулась, отдаваясь ему вся, без остатка. Наслаждение накрыло ее плотной волной, лишив зрения, слуха, разума – всего, кроме ощущения их плоти, пульсирующей друг против друга. Джозефин упала ему на грудь и долго лежала в кольце его сильных рук. Наконец Дуглас пришел в себя и нежно прошептал ей на ухо: – Вода остывает. Почему бы нам не перебраться на кровать? Она улыбнулась, не поднимая головы. – И верно, почему бы и не перебраться? – Лениво открыла глаза и огляделась. – О Боже, ты видел, что мы натворили? – Угу, – ответил он, помогая ей выбраться на мокрый пол. – Осторожно, не поскользнись. Затем Дуглас завернул ее в полотенце и начал вытирать. Она в свою очередь выбрала полотенце и ответила ему тем же, с удовольствием лаская его тело. – Наверное, надо убрать… – Можем бросить полотенца на пол, они впитают большую часть воды. Но уборка – не наша забота. – О! – Джозефин нахмурилась, обдумывая его слова. – Дуг… – Она тут же поправилась: – Дуглас, это твой дом? Он улыбнулся ей. – Нет. Это наш дом. Она удивленно заглянула ему в глаза. – Ты имеешь в виду, что снял его для нас? – Точно. Настолько времени, насколько он нам понадобится, – ответил он, ненавязчиво намекая на то, что их связь не вечна. – Если, конечно, ты не захочешь пересмотреть условия. Джозефин поспешно воскликнула: – Но это нечестно! Ты должен позволить мне внести мою лепту. Аренда здесь должна стоить целое состояние! Он взял ее лицо обеими руками и нежно поцеловал прелестные приоткрытые губы. – Ты уже внесла ее. Ты здесь. А теперь – скорее в постель и постарайся убедить меня, что это не сон! Он подхватил Джозефин на руки, бросил полотенце на пол и понес ее в спальню… На этот раз они занимались любовью медленно, с упоением, не спеша насытиться друг другом. Когда все было кончено и она снова обрела дар речи, то прошептала: – Я и не представляла, что могу испытывать такое. – И так часто, – с самодовольной усмешкой отозвался Дуглас, целуя ее припухшие губы. Джозефин приподнялась и подозрительно взглянула на него. – Ты смеешься надо мной. – Ни за что, дорогая. – Он погладил ее длинные, еще влажные пряди, пальцем пощекотал за ухом. – Не над тобой, но вместе с тобой. Он притянул ее к себе на грудь, устраивая поудобнее. Она расслабилась и опустила веки. И сонно подумала, что завтра утром он разбудит ее поцелуями и нежными ласками и они снова займутся любовью. С этой мыслью Джозефин погрузилась в безмятежный сладостный сон. |
||
|