"В ЗИН-АЗШАРИ" - читать интересную книгу автора (Дженкинс Кассандра)

Часть вторая. Война. 

Глава 12. Ненависть

Земля Лордаерона еще помнила детский смех. И даже светловолосого шестилетнего сорванца, носившегося по ее лугам до самой ночи. И его тяжелую после возвращения с заснеженного континента поступь, сметаемую длинным, подбитым мехом плащом, тоже помнила.

Пожалуй, каждый камень разрушенного королевства никогда не забудет своего последнего принца, земля не забудет вкуса крови, а воздух не избавится от запаха смерти. И ненависть, ноющая, горящая, червём проедающая сердце, никогда не исчезнет. Даже если причина ненависти уже мертва.

Какая ирония, смерть не пощадила самого Короля Мертвых. Впрочем, он вряд ли страшился ее, зная, что существует кара и похуже — восстание к жизни после смерти и накатывающий после «пробуждения» звериный ужас, выворачивающий твое сознание наизнанку, обнуляющий все жизненные ценности. Быть в живом мире нежитью, где каждый морщит нос и стремится тебя убить, потому что сама природа внушила ему, что ты — это противоестественно, не просто страшно. Это чудовищно больно. Когда ты возвращаешься целым в родные края, то близкие хватаются за лопаты и топоры, они ненавидят и боятся тебя за то, что ты наплевал на таинство смерти, и совсем не рады, что магическая чума Короля Мертвых вернула тебя с того света. И хочешь-не хочешь, ты будешь ненавидеть живых только за то, что они живы, так же как они ненавидят тебя только за то, что ты, по их мнению, ходячий бесправный труп.

Леди Сильвана Ветрокрылая прекрасно понимала причину всеобщей ненависти по отношению к ее подданным и усмехалась тому, как это низшее чувство способно было объединить даже лютых врагов — Альянс и Орду. Пусть Отрекшиеся и сами были частью Орды, но противиться животной панике перед лицом смерти не мог никто. Природа благоразумно наделила каждое живое существо этим страхом. Но мало кто задавался вопросом, что делать им, насильно поднятым к жизни, когда весь мир от тебя отвернулся?

Почти никто из Альянса не признавал прав Отрекшихся на земли Лордаерона. А саму нежить, состоявшую их коренных жителей Тирисфальских лугов, поколениями возделывающих эту землю, считали захватчиками. А ведь они, в отличие от наследного принца, не предали свое королевство, и даже после смерти вернулись на эти зачумленные земли. Больше их и не ждали нигде, большего им и не нужно было.

Тогда живые уже в открытую, не стесняясь, задавались вопросом, ладно уж с жителями, но почему Сильвана Ветрокрылая, эльфийка из Квел-Таласа, зовет себя королевой этих земель? По какому такому праву?

Хрустела тонкая кожа перчаток, когда сжимались в крепкие кулаки бледные эльфийские руки. Щелкали застежки темно-бордового плаща, отороченного холодным мерцанием серебряных нитей. С немой болью в горящих ненавистью глазах на прекрасном, с тонкими чертами лице в обрамлении белых волос из тусклого во весь рост зеркала на нее взирала мертвая эльфийка.

— Ах, по какому праву, — шипели бескровные, синие губы одновременно нежным девичьим и властным грубым голосом, от одного звука которого стыла в жилах кровь. — А по какому праву он… Сделал со мной это?…

Ненависть утопила ее мир в кровавых пятнах, янтарные глаза в мгновение потемнели до темно-бурого, а руки в бессилии повисли вдоль тела. Питаемая энергией мести, она просуществовала слишком долго. И даже теперь, когда Король Мертвых больше не восседал на Ледяном Троне, не управлял Плетью, не грозил Азероту опасностью, ее жажда мести не ослабла, не исчезла вместе с первым донесением о его разгроме. Наивная, она считала, что его гибель принесет облегчение… А стало только хуже. Глубокой занозой ненависть засела в ее сердце, и у нее появились только новые причины сильнее прежнего ненавидеть своего мучителя и убийцу. Он умер, тогда как она по-прежнему влачила жалкое существование живого трупа.

Боль скрутила ее, разлившись ядом желчи по всему телу, и Сильвана рухнула на колени, не сводя взгляда с зеркала, которое беспристрастно отражало все ее мучения.

По какому праву…

Эти вопросы все чаще стали звучать в людских королевствах, уж она знала точно, ее шпионы отлично работали. И Сильвана не понимала, почему они стремятся разрушить и отнять то единственное, что осталось у нее. Почему удивляются ее ответным атакам, когда сами присылают корабли, высаживаются у нее под боком и пытаются лечить эту землю от чумы! Действуют настолько бесцеремонно, словно и нет у этой земли хозяев, словно это им на этой земле жить. Ведь, по их мнению, мертвые не обладают никакими правами, пусть и продолжают жить в своих законных домах. А живые правы только потому, что живы. Никто даже не стыдился того, что со своим же народом сотворил последний из рода Менетилов, и все в один момент забыли, что когда-то и он был живым человеком, а уж Королем Мертвым стал гораздо позже. Почему же, почему они до сих пор удивляются, откуда в нежити столько ненависти к людям, если у самих только одно желание — истребить, стереть с лица земли?

Этот замкнутый круг со временем смыкался только сильнее, накаляя обстановку в землях Лордаерона. И Сильвана знала, что теперь, после падения Короля Мертвых, люди переведут свой взгляд с Нордскола на Тирисфаль, потому что нежить для них — это прислужники Плети и ни что иное.

И первые донесения со стороны Серебряного Бора уже подтверждали ее мысли. Под прикрытием флота ночных эльфов вглубь Чумных Земель с отрядами солдат прорвался герой Альянса Тирион Фордринг, конечно, только с мирной целью — исцелить землю. Зачем тогда столько солдат?

А эльфы не переставали курсировать вдоль Бора, даже заплывали в воды королевства Гильнеас, за высокими стенами которого еще во времена Третьей Войны часть людей спряталась от проклятия, поразившего населения полуострова. Они превращались в бесконтрольных воргенов — двухметровых волков, покрытых жесткой черной шерстью и разрывавших на куски каждого, кто приблизится, своими длинными острыми когтями. И если люди в изолированном королевстве все еще держали свою оборону, это означало только то, что в случае войны, безопасность тылов Отрекшихся была под большим вопросом. А захваченные в плен ночные эльфы даже под пытками не сознавались в истинной цели своей миссии.

Боль начала отпускать ее, на нетвердых ногах она поднялась, перекинула колчан со стрелами через плечо, застегнула ремень на груди. Подняла капюшон; тень хоть отчасти скрывала ее бледность.

Неужели глупые люди не понимают, что идут на верную смерть? Королева банши, Сильвана Ветрокрылая никогда больше не отдаст свои земли захватчикам, не предаст свой народ, презираемый каждым в Азероте, и она действительно будет биться до последнего.

Ее жажда мести никогда не утихнет. И такой сильной, действительно нечеловеческой ненавистью не могли не воспользоваться другие Силы.