Глава 22

Утро началось вроде бы как обычно, но что-то было не так. Какое-то предчувствие витало в воздухе.

Светлая принцесса очнулась в своей комнате. После того, как она прошлым днем потеряла сознание прямо во время церемонии приема послов империи людей, ее сразу же перенесли в спальню и вызвали врача. Тот ничего сказать не смог и только разводил руками. Король настоял на том, чтобы вызвать магов, но и те пришли к выводу, что все в порядке. Когда Лириа пришла в себя, то увидела, что рядом с кроватью сидит Арвиала — ее мать.

— Что случилось? — тихо спросила она, вглядываясь в бледное лицо дочери.

— Не знаю, — со слезами на глазах сказала Лириа, пытаясь вспомнить, что она увидела, прежде чем упасть. Ее интуиция подсказывала ей, что это важно. Но воспоминания нахально ускользали, подсовывая все время какие-то мутные тени и отблески факелов на снегу.

— Ты можешь встать? — спросила Арвиала.

— Да. А зачем?

Королева помолчала.

— Тебя ждут в главном зале.

— Ник? — обрадовано спросила Лириа.

— Нет. — Арвиала отвернулась, ей было стыдно и больно смотреть в глаза дочери. — Ты оденешься сама или тебе помочь?

— Сама. А что уже приготовлено? — Лир искренне не понимала, что происходит и почему так холодна ее мать.

— Конечно.

Королева встала на ноги и вышла из комнаты, так ничего толком и не объяснив. Светлая принцесса поднялась на ноги. Рядом с кроватью был приготовлен один из ее нелюбимых костюмов — длинное узкое зеленое платье, с рукавами из легкого газа, оно облегало тоненькую фигурку как перчатка, высокие каблуки на туфлях поднимали ее над полом еще выше. А эльфийка не любила привлекать к себе излишнее внимание.

Чтобы одеться, ей понадобилось всего несколько минут. А уже потом она вышла из комнаты. Коридоры были пусты. Это должно было насторожить Лириа — такого не было почти никогда, но, к сожалению, девушка была слишком погружена в свои мысли.

Девушка скользила по коридору неслышной тенью, когда внезапно ее схватили сзади и накинули магическую нить. Прошло несколько томительных мгновений, и эльфийку отпустили. Оглянувшись, с бешено бьющимся сердцем, она поняла, что рядом с ней никого нет — коридор пуст!

Принцесса пошла дальше, но ее шаги становились все медленнее, наконец, она прислонилась к стене, жадно глотая воздух и не понимая, что с ней. Чувство страшного оцепенения разливалось по телу. Рядом оказался кабинет короля, и там разговаривали ее родители. Лириа хотела позвать на помощь, но голос ее не слушался. Более того, эльфийка случайно подслушала их разговор, который ее совершенно не касался.

— Вик, — в голосе королевы прозвучал металл. — Ты должен запретить это!

— Я не могу. Если все, что про него говорили — правда, то я ничего не смогу изменить. Вряд ли он пришел просто так, на «авось». Я боюсь, что он найдет какую-нибудь старую традицию, и тогда.

— Законы, традиции… Какое до них дело, если через пару минут, ты отдашь свою дочь на заклание!

— Виала, иди, сходи за ней. И приходите в главный зал. Все уже собрались.

— Я говорю тебе, что все это невозможно! Ты должен что-то сделать! — сделала последнюю попытку женщина.

Король поднял на нее взгляд, в кабинете установилось молчание, а потом королева тихо заплакала и вышла. И тут же столкнулась со своей дочерью, та стояла, вытянутая словно тростиночка, молча смотрела на нее, уже понимая, что происходит что-то ужасное. И нет никого, кто мог бы ее защитить. Это понимание всплыло из глубин подсознания.

— Идем, — позвала Арвиала.

— Кто там? — спросила тихо Лириа.

Королева повернулась к ней, покачала головой.

— Сделать ничего нельзя, — и было непонятно кого она убеждает дочь или себя.

— Кто там! — в голосе светлой принцессы прорвались истерические нотки.

— Некромаг, — сухо уронила королева. И принцесса услышала, что в крышку ее гроба забили первый гвоздь.

Они вошли в зал. Остановились на пороге. В зале было полно эльфов, не было места даже яблоку упасть. Здесь собрались все, кто был во дворце и рядом с ним. Обычно веселые, яркие, сейчас эльфы стояли понурившись. Всех окружало черное гробовое молчание. Его можно было даже ощутить на теле — пробегающими мурашками. А у подножия трона, на противоположном конце зала, стоял высокий мужчина, опирающийся на длинную, изящно вырезанную трость из черного дуба.

Королева в последний раз коснулась ледяной руки дочери и пошла вперед. Тихо шуршал шелк ее длинного темно-синего платья. Она прошла мимо некромага, даже не взглянув на него. Король прошел по другому ходу и уже ждал жену у трона.

— Лириа, подойди, — его звучный голос раскатился по залу.

Девушка сделала с трудом шаг вперед, потом другой. И гордо вскинула голову, напомнив себе, что она все-таки принцесса, и уже уверенно подошла к некромагу, взглянула на него и презрительно отвернулась. Только сердце защемило от нежданной боли.

— Присутствующий здесь молодой человек утверждает, что ты была благосклонна к молодому человеку по имени Ник, — заговорил ее отец.

— Ник Рихтер'Киармонт. — Спокойно подтвердила Лина. Сердце билось через раз.

Некромаг тихо фыркнул, словно смеясь над таким дополнением.

— И я узнал, что королева дала свое согласие на то, что через некоторое время вы будете помолвлены. — Король бросил взгляд на королеву, та побелевшими пальцами сжимала подлокотники кресла.

— Да. Я обещала, что Лириа, если любит его, то дождется.

— Тогда по какому праву вы, молодой человек, утверждаете, что светлая принцесса должна стать вашей женой? — грозно спросил король.

Последнее слово разнеслось эхом по залу. Кажется, кто-то вскрикнул, а Лириа вдруг поняла, что смотрит на мир сквозь какую-то черную дымку. Она попыталась согнать ее, но магия, ее магия Жизни внезапно ей изменила. «Только не паниковать» — напомнила себе принцесса, делая глубокий вдох.

Некромаг все это время молчал, с неожиданной издевкой глядя на нее.

— Причин тому несколько, ваше величество, — внезапно заговорил он. И такой силой повеяло от его слов, что замолчали все.

А он неожиданно повернулся к Лириа, щелкнул и его трость пропала, а потом подошел к ней, взял ее холодные ладони в свои.

— Так долго все скрывать, чтобы сказать вот так неожиданно. Я люблю тебя. Не могу без тебя жить. Теперь, когда не осталось препятствий между нами, ты станешь моей женой?

Замолчали даже бабочки, трепещущие на лепестках гигантских цветов.

— Молодой человек, — окликнула королева. — О чем вы говорите?

— С вашего позволения, меня зовут Дервил. Вашу дочь вы обещали молодому магу, который охотился на меня. Его больше нет.

— Ложь! — раскатился чей-то крик.

— Нет. — Спокойно возразил мужчина. — И тому есть подтверждение.

Он отпустил ледяные руки эльфийки, заворожено смотрящей на косой шрам на его щеке, и повернулся к королевской чете.

— Вы не знаете, но одна богиня, Малика — решила защитить жизнь самого лучшего охотника, а главное — Младшего ее мужа. И подарила метку юной принцессе. Она стала Берегиней. Именно того молодого мага. Так вот, — Дервил усмехнулся, нехорошо так. — Вчера, когда прекрасная принцесса потеряла сознание, так всех перепугав, умер молодой маг. И я тут не причем. А в доказательство моих слов…

Некромаг пожал плечами. Подошел к эльфийке и поднял газовый рукав. На левом предплечье вместо метки был черный ожог. Метка сошла. А значит, не было того, ради кого Лириа ее принимала.

Девушка тихо всхлипнула. Кровь отлила и без того бледного лица. Казалось, за один миг она потеряла смысл жизни.

— Слишком много потерь, — королева на троне сгорбилась. — Вначале сестра, теперь он.

— О чем вы, ваше величество? — спросил Дервил.

— Вы погубили девушку, Лиин — темную эльфийку.

— Что вы, я не мог, — фальшиво возмутился некромаг. — Видимо, это сделали без меня.

Потом он резко крутанулся к девушке, взял ее за руку и вновь повернулся к королевской чете.

— За что люблю эльфийские традиции, так это за их некоторые законы. Один из них, дайте-ка подумать, звучит следующим образом. «Если во время охоты на врага, кто-то погибает не от руки врага, то возлюбленная преследователя, если полюбит врага чистой и незамутненной любовью и скажет об этом без принуждения перед родными, то она — должна стать женой врага в течение двух суток, чтобы закрыть собой кровный счет». — Некромаг улыбнулся. — Возможно, я немного неточно перевел с вашего языка на всеобщий, но общий смысл я уловил верно.

— Она тебя не любит! — крикнули из толпы.

Лириа узнала по голосу Киду. Мерно стучало ее сердце, а в глазах снова повисла черная пелена.

— Правда, — вкрадчивый голос некромага коснулся каждой клеточки застывшей эльфийки. — Скажи, милая, ты меня любишь?

— Да, — светлая принцесса опустила голову. Потом подняла. — Да, люблю! Мне стыдно и больно, но я тебя полюбила…

В зале подавлено молчали. Хуже этого быть не могло. Но это только казалось. Все только начиналось.

— Ну что же, — некромаг повернулся к королевской чете. По щекам Арвиалы катились слезы. Побелевший король молчал. — По праву традиции требую свадьбу. Завтра. На восходе солнца.

— Хорошо. Мы не можем противиться законам, — уронил король. — Но венчание будет в священном Храме.

Некромаг поморщился, потом кивнул.

— Надеетесь на то, что я не смогу войти в Храм? Напрасно. До утра, милая. — Шепнул он Лиаре. В глубине его глаз мелькнула усмешка. Взметнулись полы плаща, и некромаг исчез. Не помешали ни заклятия, наложенные на ритуальный зал, ни блокировки, ни-че-го.

Тихо всхлипнув, на пол осела принцесса, второй раз за два дня теряя сознание.

Ее не стали приводить в чувство, подняли на руки и отнесли в комнату. С похоронным настроением началась работа — нужно было приготовить небольшой фуршет, созвать ближайших родственников, которым придется телепортироваться, сшить свадебное платье.

Противостоять некромагу никто не решился, а все потому, что перед тем как исчезнуть, тот успел сказать каждому, что он сделает, если ему помешают. Дервил нашел слова для любого. И мало кто смог противостоять его угрозам. Ведь у всех были семья, мечты, устремления. В конце концов, любому эльфу очень хотелось жить.

Королева стояла у окна в своей комнате. Король ходил по комнате.

— Она не могла согласиться! — тихо сказал он, наконец, останавливаясь.

— А она не причем, — отозвалась Арвиала, глядя куда-то вдаль.

— Как это?

— Кольцо подчинения.

— Мы ничего не видели! Даже маги не уловили никакого вмешательства в ее волю! — не понял Вик.

— Маги, — горько сказала королева. — Кольцо подчинения — самый сильный артефакт подавления воли, не видит никто — обладающий хоть каплей магии. А снять его сможет только тот, кто одел.

— Лиин, — шепнул король.

— Нет, — Арвиала покачала головой. — Она его бы увидела. Но не сняла бы. Даже для нее это невозможно.

Королевская чета замерла в молчании. А песчинки времени все бежали и бежали, не желая останавливаться на достигнутом. Все меньше и меньше времени оставалось светлой принцессе, все ближе и ближе страшный миг. Лиара, когда наступал краткий миг просветления, отлично понимала, что ей долго не выстоять перед кольцом и скоро она будет полностью под его властью. А еще то, что очень скоро станет жертвой на алтаре. «Вот где пригодится то, что сказала Малика», — мелькнула неприятная циничная мысль.

Но можно было не сомневаться в том, что после свадьбы жить девушке недолго. Пружина времени скручивалась все туже. Где-то на подступах к Эльфийскому лесу мчались три всадника, но они опаздывали.

Некромаг рассчитал все замечательно: кольцо подчинения не дало Лиаре отказаться от его предложения, а значит, один из самых старых эльфийских законов пришлось королю выполнять. Страшные угрозы — и ни один эльф не посмеет вмешаться, нет такой силы, которую боялись бы больше. Королева и король — единственные, кому не было смысла угрожать, все равно ничего не могли сделать. Быстрый и наглый охотник — мертв. И действительно не от руки некромага. Ведь газ, который был в пузырьке, нельзя было направить. Это было даже не совсем заклинание, скорее непостижимая алхимическая смесь. Так что формально закон был выполнен во всех смыслах.

Но было кое-что, чего некромаг просто не мог знать.

Ночью, когда было уже прилично за полночь и до рассвета оставалось всего лишь пару часов, во дворец проскользнули три черных стремительных тени. Только завидев их, охранники, которых было больше обычного в эту странную, ни на что непохожую ночь, вытягивались в струнку, старательно отводили глаза, и делали вид, что они вообще статуи, ничего не видят и никому ничего не скажут.

А темные тени стремительно неслись через весь дворец. Надо было торопиться. Вот и заветная дверь. Около нее почетный караул — четверо эльфов из ветеранов. Ни один их них даже не шелохнулся, когда скрипнула дверь.

Лиин проскользнула в темную комнату, остановилась и откинула капюшон. Две ее пантеры, через каждую минуту ластящиеся к хозяйке, чтобы убедиться, что это действительно она и живая, тихо урча, стали у дверей. Эльфийка прислонилась к косяку двери, глядя на сестру. Лириа метнула косой взгляд на вошедшую и отвернулась, продолжая расчесывать и без того гладкие волосы. Кольцо полностью подчинило ее волю.

Темная эльфийка осмотрелась и увидела наряд, который торопливо сшили для церемонии рассвета. Девушка посмотрела на свадебное платье с искренним восхищением и подошла ближе. Ласково коснулась белоснежной ткани, представила, как бы она смотрелась в похожем, и рассмеялась. Черная как ночь, серебро волос и глаз. Да гостей инфаркт бы хватил — попробуй, пойми, то ли невеста, то ли чертовка, то ли сама Смерть по их души заявилась.

Лириа повернулась на такой знакомый смех, слепо посмотрела на сестру, дернулась раз, другой из-под власти кольца, которое к слову, для Лиин было отлично видно, и вновь отвернулась, в очередной раз проиграв сражение.

— Лир, — позвала Лиин, сев на кровать сестры.

Светлая эльфийка даже не повернулась. Темная, философски пожав плечами, отвернулась и посмотрела в потолок. Она ждала. Когда в окне полыхнул отблеск от далекого зарева, то поднялась на ноги. Осмотрелась и подошла к своим пантерам. А потом, всего через пару секунд, выскользнула из комнаты. Сделать ничего было уже нельзя. А значит, не стоило терять время. Ведь на границе ждали двое молодых людей, и надо было спешить, чтобы некромаг как можно больше времени не узнал о том, что они живы.

Утро началось суматошно для всех, но не для невесты, ее старались не трогать. Королева заглянула к ней за час до рассвета, но невеста была уже одета. Пена кружевных облаков, и бледное лицо. Жизни в девушке уже почти не оставалось.

Арвиала подошла ближе, сжала ее ледянее руки в своих и позвала.

— Лириа, доченька!

Но светлая эльфийка даже не подняла глаза. Королева знала причину. Маги сказали, что кольцо подчинения тяжелее всего переносится магами Школ Жизни и эльфами, на обоих оно действует разрушающе. А если его не снять в течение десяти часов, то последствия будут самыми непредсказуемыми. А тут — эльфийка и маг Жизни.

Арвиала вышла из комнаты через пару минут. У дверей уже выстраивался почетный кортеж, который поведет принцессу в Храм. Причем, что удивило королеву, все воины были при параде, словно они готовились к битве.

Женщина горько усмехнулась — драка с некромагом, на его условиях — изначально гиблое дело. А с тем учетом, что он явно приготовит что-то, чтобы отомстить за священный Храм, то даже не стоило и дергаться, чтобы свести потери к минимуму.

Арвиала шла по дорожке к небольшой беседке у пруда Забвения, чтобы побыть несколько минут в одиночестве, когда маленький эльф остановил ее. Посмотрел на нее и доверчиво тронул за руку.

— Тетя, а тетя. Вам просили передать, — он нахмурился. — Что в саду на одну чашу меньше.

— Кто просил? — спросила Королева, огляделась и поняла, что в саду никого нет. Но ведь только что тут был ребенок! Женщина посмотрела в сторону таких далеких чаш и поняла, что дойти до них не успеет. К ней уже спешили придворные дамы. Пора было вести кортеж.

Священный Храм — сердцевина Эльфийского леса, был самым непредсказуемым местом, которое можно только себе представить. Лес жил своей жизнью, меняясь каждый раз для своих жителей. Зайдя туда, будучи расстроенным, можно было попасть в осенний лес. А в радости — можно было поиграть с феями в прятки на лесной полянке. Влюбленные парочки гуляли по весенним цветущим дорожкам.

Но такого леса как сегодня никто никогда не видел. Черный, словно после гигантского пожара, он укоряюще качал ветвями. На дороге была грязь, прутья и пожухлая трава цеплялись за ноги идущего кортежа. Принцессу несли в небольшом паланкине, чтобы белое платье не дай Круг Двенадцати не запачкалось, но все было напрасно — не спасали тяжелые бархатные занавески, грязь пролетала сквозь них.

Некромаг стоял у дверей храма, войти туда он должен был вместе с невестой. Они задерживались, и мужчина слегка нервничал. Впрочем, причина была абсолютно циничной — до рассвета и после него в течение двух часов, сила некромагии была наивысшей. А еще обряд в Храме, неизвестно, как все повернется.

Дервил взглянул на свою трость. Он не собирался прощать эльфам то, что они потащили его в Священный Храм, который доставлял ему боль. Не то, что ее нельзя было даже терпеть, но постоянно ощущать уколы тоже не очень приятно. А то, что лес еще и оттягивал силы для чего-то грандиозного, было вообще настораживающим.

Некромаг оглянулся, когда к нему неожиданно подбежал маленький эльф. Постоял, глядя спокойными синими глазами.

— Дядя, — вдруг попросил ребенок. — Дай палочку подержать!

Дервил настолько изумился, что без вопросов отдал. Эльф покрутил ее в руках и фыркнул.

— Когда будешь в следующий раз перечерчивать руны, будь осторожен. Вот эта руну ты написал неправильно, — сообщил он, указывая руну смерти. — Ты ее загнул налево, а надо направо, вот этот хвостик.

Некромаг посмотрел на руну и не верил себе. Ведь действительно — руну он начертил неправильно. В данном заклинании она была дублирующей, поэтому не использовалась. А ведь если он неправильно ее начертил в другом месте, Дервил покрылся холодным потом, повернулся к ребенку и понял, что никого нет. Маленький эльф успел убежать.

Торжественный кортеж приблизился. Небольшой паланкин опустили, раздвинулись бархатные занавески, и некромаг на долю секунды испытал жалость. Непривычное щемящее чувство, но Лириа очень тяжело переносила власть кольца и сейчас она была чуть жива, и напомнила некромагу его мать. Магистр Ирисам была и при жизни худенькой и тоненькой, а перед смертью вообще была похожа на бледную тень самой себя.

Дервил шагнул ближе, протянул руку, девушка опустила свою ладонь в его, и некромаг помог ей выбраться из паланкина. И тут зашумел лес, поднялся страшный ветер, казалось, сейчас произойдет что-то непоправимое. Вдруг все утихло, некромаг даже не применял свой дар. Мимо пробежал один из магов, остановился около жениха, церемонно поклонился и извинился за священную рощу.

А королева внезапно услышала, как рядом засмеялся ребенок. Так тихо и весело, что она невольно оглянулась. Но все было напрасно — никого рядом не было.

Кортеж вошел в Храм. И остановился на пороге. Очень редко проводили венчальные обряды в Священном Лесу, потому что такие браки связывали крепче, чем любые другие. Некромаг потребовал соблюдения традиций, ему их обеспечили. Но дело было в том, что Храм обладал тоже своеобразной жизнью. Он мог отказаться венчать, а мог просто показать, что ожидает венчающихся. Когда проводили обряд для Арвиалы и Виктиара — нынешней королевской четы, то весь храм был усыпан лепестками белых роз. Эти же лепестки кружились в воздухе, повсюду был разлит аромат меда и роз.

А сейчас храм был пуст. Только черная необработанная доска на полу. Ни скамеек, ни стульев, ничего — на чем можно было посидеть. В центре, где обычно стол алтарь, куда ставили кольца для венчающихся, был гроб. Красочный намек на скорую смерть одного из венчающихся. Но главное — дорожка, по которой шли жених и невеста, была увита черными крупными цветами.

Лириа шла по дорожке, для нее это была плаха. А некромаг шел и вел к алтарю свой билет в бессмертие. Ник говорил когда-то правильно, кровь невинных, таких как Лириа ценится выше всего остального, ибо нет такого замка, который не откроет такой «ключ».

Они подошли к алтарю. Повернулись друг к другу. Королева закусила губу до крови. Король молчал, тяжело опираясь на столб.

Мерно тикали секунды. Обряд должен был начаться с восходом солнца. Спасения ждать было неоткуда.