"Игла" - читать интересную книгу автора (Грилелави Вольдемар)

17. АТАКА ИГЛАМИ

Войэр ясно понимал, что они уже давно неспособны адекватно воспринимать человеческие просьбы и разъяснения. В их мозгах сидит злой бесчувственный агрессивный зверь. Они практически перестали быть людьми со свойственной этому индивидууму психикой. Конечно не настолько, как все остальное население Звана, отравленное кометным газом. Но часть яда успели вдохнуть. И этой части достаточно, чтобы превратиться в мыслящих монстров, пытающихся даже остатками эмоций избирательно и изобретательно планировать смерть.

А они именно сейчас планируют и ищут методы и способы истребления цивилизации. Не просто захвата и покорения, а полного уничтожения, словно вновь вернулись на свой отравленный Зван, населенный монстрами. Приводить им разумные доводы по поводу абсурдности их стремлений в данную минуту не имеет смысла. Любые попытки аргументировать нелепость такого отношения к, повстречавшемуся на их пути и в их жизни, разуму отскакивали, словно от защитного шлема, специально именно для такого случая одетого ими на их горячие головы.

Он не позволял проникнуть к их совести и трезвости, к любви и жалости тех миллиардов, что освоили свою землю и творят на ней со своими проблемами и печалями. А этих нюансов у этих человечков, поселившихся на своей родной планете, и без коварных гостей полным-полно, что веками не разрешить. И тут с войной приперлась кучка отморозков с планами гегемонов. Да не с простой войной, а истребительной, освобождающей для себя пространства, словно здесь проживает скот, который они хотят привести на бойню. И понять простую истину они не хотят, что эти гуманоиды в любом случае перед смертью окажут им не просто посильное, а яростное и жесточайшее сопротивление.

Да, перед ними возникла цивилизаций, на много тысячелетий отстающая в развитии от них. Но это уже не дикари с палкой или камнем в руке. Здесь успел возникнуть и развиться хорошо технически оснащенный разум, который будет возражать и не соглашаться с участью, незваными гостями уготовленной. Если они сумели выйти в космос на околоземную орбиту, а анализ показывал о наличии большого количества искусственных космических тел на разных орбитах, то не стоит даже сомневаться в обладании оружием такой мощности, которое после первых признаков агрессии всей своей мощью легко уничтожит их корабль, вооруженный не столь уж сильным оружием.

Да, смерть свою и своих товарищей Войэр предрекал без дополнительных доказательств. Уговорить их на мирные деяния не представлялось разумным. Слушать его никто не будет. Лишь обвинят в трусости и предательстве общих бредовых идей. Вот только горя и страданий успеют посеять эти безмозглые твари на поверхности неизвестной, но разумной планете. Какой кошмарный и скверный опыт приобретут жители планеты от первой встречи с инопланетным объектом. Разве ради такого знакомства вырвались они в открытое космическое пространство, напрягая все силы разума и техники? Разве не мечтали о таких встречах, чтобы раскрыть свои объятия братьям старшими или младшим? И смогут ли поверить впредь в мирные и добрые отношения пришельцев?

— Сразу же при подлете уничтожаем их орбитальные станции и крупные космические объекты. Кто их знает, чем они оснащены, — командным голосом планировал атаки Полт, уже в предчувствии долгожданных развлечений с битвами и кровавыми бойнями. — Затем несколькими залпами истребляем мегаполисы, сея по всей планете панику и хаос. И только потом можно садиться и выдвигать требования. Я думаю, что после такой трепки, они на все условия согласятся.

— Я категорически возражаю против твоих переговоров и уговоров с этими низшими созданиями, — кричал с пеной у рта и пылая красными горящими глазами Крош. — В любом случае они будут мешать нам и регулярно оказывать сопротивление. Нельзя оставлять крупное количество поселенцев. Чем меньше, тем лучше и безопасней. Сразу смешать их всех с дерьмом, чтобы у оставшегося меньшинства даже шансов на сопротивление не оставалось. Небольшой кучки рабов для обслуживания и развлечения нам вполне хватит.

— И что мы будим делать среди такой массы руин и трупов? — немного задумавшись, не согласился Гали и возразил Крошу. — Опять повторить эпопею Звана? Лично меня такая перспектива в корне не устраивает. Хотелось бы свои оставшиеся годы прожить немного интересней и с цивильными развлечениями. Да я при одном только вспоминании тех одиноких диких лет в тоску впадаю.

— А чего умного ты хочешь предложить взамен? — кричал Крош, хватая Гали за руку.

— По-моему, хорошей трепки будет вполне достаточно, чтобы вселить в их мозги страх и уважение к нам. Максимум половину развалить и истребить, а остальных запугать и пусть существуют ради нашего блага и удовольствия. Ты сам опять в дикари желаешь? Нет, и я тоже не очень. Мне на Зване по горло хватило.

— Полт прав, — высказал свое мнение Муар. — Но и предложение Гали нравиться не меньше. Однако прислушаемся и к мнению Кроша. Понимаете, мне кажется, что здесь требуется напрячь мозги по-максимуму. Не хотелось бы жить среди руин и в смраде гниющих трупов. Полный дискомфорт. С таким успехом она нам, эта планета, и без надобности. От чего бежали, к тому и вернулись. Если просто напугать, то эффекта так же не добьемся. Получится вечная угроза с их стороны.

— Ты не страшилки нам рисуй, а чего-нибудь дельное предложи. Ужасы мы и сами без тебя представляем, — прикрикнул на Муара Полт, требуя внести свое видение предстоящего поведения у всех. — Нам хочется услышать практичное и реально осуществимое.

— Лично мне представлялось стать президентом всей этой планеты. Единого государства. Действительно, а почему бы на не направить свои идеи не на уничтожение, а на покорение. Потом уже можно создавать вокруг себя партии единомышленников из местных, руками которых и управлять миром. Пять президентов с единым правлением и равными полномочиями. Только без возвышения кого-либо над другими. Я согласен на равную долю власти. Без привилегий.

— Многовластие? А не сильно ли ты хочешь все усложнить? На все мозгов не хватит, — возразил Крош. — Много очень функциональных обязанностей навешать хочешь.

— Откажись, — хохотнул Полт. — А мне понравилась такая идея. Но еще требующая осмысления.

— Мы для того и собрались здесь, чтобы всю нюансы осмыслить, — согласился Гали.

— Войэр, а ты чего молчком отсиживаешься? Высказаться не желаешь по судьбе этой планеты? — прервал размышления Войэра Полт. — А ведь чувствую, что у тебя есть особое мнение. Вид у тебя через чур задумчивый и загадочный, словно мысль интересную перемалываешь. С нами не хочется поделиться?

Войэр встал и, молча, прошелся по отсеку, пристально вглядываясь в лица своих вынужденных попутчиков. Не говорить же им правду о своих истинных мыслях. Понять, не поймут, а озвереют еще крепче. Только некуда дальше звереть. И так уже, слушая их, понимаешь, что окружают его полные отморозки с озверевшими взглядами страшных и опасных хищников. У него есть свое мнение по поводу такой долгожданной встречи в безмолвном и безмерном космосе с братьями по разуму. В таких случаях его мнение не разошлось бы с его собратьями, оставшимися в том далеком и потерянном мире. Он громко и с распростертыми объятиями хотел бы кричать: "здравствуйте, друзья, мы с миром пришли, чтобы поделиться своим счастьем от такой встречи!".

Но в этом споре, в этой полемике он даже намеков на такие ассоциации не услыхал. Вся мощь их остатков мозгов, их воспаленного разума нацелена на смерть. В эту секунду промелькнула досада, что не уничтожил их еще до пробуждения. Если бы хоть мог догадываться о таких перспективах со встречей с разумной цивилизацией, то приложил бы усилия к тому, чтобы без агрессий и бряцаний оружием с восторгом и дружескими приветствиями с миром и доброжелательностью сесть на поверхность этой планеты. Как друг и посланник добра и любви.

Он не отрицает, что эта планета требует более тщательного изучения, как поверхности, так и самих существ, населяющих ее. Но в любом случае ее населяют цивилизованные технически грамотные разумные существа со своим менталитетом и обычаями, с привычками, свойственными им. Они любят, размножаются, решают свои земные проблемы и возникающие вопросы. На этой планете наличествует настоящий человеческий разум. Не выходят в космос с агрессивными намерениями. Это только они на весь необъятный космос единственные в своем роде.

Но такие отклонения могут возникнуть в мозгах редких и незначительных личностях, коих процент мизерный на весь мир. Не бывает плохим народ, бывают редкие больные и юродивые. Но даже если жители этой планеты и имеют ряд отличий от нас, то вовсе не означает, что с ними невозможен диалог. Можно и нужно договариваться. У них на корабле масса полезной для местных аборигенов информации, которой с радостью можно поделиться. А теперь у Войэра единственная мысль, зудящая и сверлящая мозги. Как спасти братьев младших от этих старших монстров? В любом случае, если остаться в их стане, меня ждет смерть. Если не от своих попутчиков, то от карающего меча защитников этой цивилизации. А они не захотят превратиться в рабов и окажут достойное сопротивление.

— Я против планов всех вас четверых, — наконец высказал свое мнение Войэр. — Ваши намерения гибельны для нас во всех вариантах. Интересно, на сколько залпов гравитационной пушки вы можете рассчитывать? Двадцать-тридцать? И все. Далее вы становитесь беззубыми и беспомощными. А ваши злостные рычания они бояться будут максимум несколько мгновений. Вы, господа, забыли один простейший факт, что наш корабль залетел на станцию ради профилактической проверки и дозаправки. Он возвращался из экспедиции домой, на отдых, а не собирался в дальний рейс. И получил на нашей станции минимум необходимых продуктов жизнеобеспечения. А ему и не требовалось излишняя заправка и дополнительная зарядка пушки. Так что, у нас остались лишь неиспользованные заряды. А наша станция ему нужна была для благополучного полета до дому.

— И что ты хочешь этим сказать? — со злостью спросил Муар, выражая всеобщее отношение к словам Войэра. — Мы, получается, не имеем возможностей для борьбы с ними?

— Пока нам никто не угрожает, — не обращая внимания на реакцию товарищей, спокойно ответил Войэр.

— Это пока, но если мы начнем войну, на что нам можно рассчитывать, как ты предполагаешь?

— Предположить ничего конкретного я не могу. Но наших сил вполне хватит, чтобы разворошить улей или раздразнить дикого спящего зверя. Вот тогда пощады не ждите. Единственное средство спасение — лететь подальше от их солнца. У них есть выход в космос, а стало быть, возможность достать нас на любой доступной орбите, кроме, как за пределами системы их звезды. И стоит лишь нам легонько их укусить, как сразу ощутим их атаку всей мощи. Огрызаться будут с яростью самки, спасающей своих детенышей. И не успокаивайтесь мыслью, обманывающей наше осознание их беспомощностью перед нашей мощью. Я допускаю, что их космическая техника в начальной стадии развития, но уверен, что локация достигла тех высот, чтобы уже наблюдать за нами и строить свои предположения. Но только смотреть они будут до тех пор, пока мы мирные.

Войэр внес в компанию раздор и разногласие. Сразу же разгорелся спор, шум, гвалт с перекрикиванием и жестикулированием, близким к рукоприкладству. Вот сейчас Войэр счел бы благоразумным их поведение, если бы они просто перебили друг друга. Насколько облегчили бы его задачу и планы на будущее. Но он сам рекомендовал Полту, и с его мнением согласились все, включить в рацион ежедневный и регулярный подконтрольный прием препаратов, успокаивающего действия, чтобы исключить любую вероятность агрессии по отношению к товарищам.

Хорошо хоть они сами признавали за собой такое отклонение, не требующее убеждений и доказательств. Войэру приходилось в данную минуту изображать полную солидарность с их намерениями и глобальными планами. Но ему сейчас нужно направить всю их энергию в свои планы, чтобы любыми способами не допустить варварского разгрома на неизвестной, но разумной планете. Время еще вполне достаточно для убеждений и пропаганды проектов спасения меньших братьев. Но такие мирные фразы для них недопустимы, и отвергнут их даже в начале произношения. Нет, оставим суть неизменной, но сделаем ее подконтрольной именно Войэром, чтобы направлять их агрессию на разрушение их же самих. Войэр любой ценой, даже собственной жизни, если не получится сохранить себя, не допустит осуществление планов покорения и истребления.

— Хорош базар! — рявкнул Полт, пытаясь прекратить эти пустые сварливые и глупые крики, воинственного и бравирующего толка. Он уже задумался над словами Войэра и увидел в них рациональное зерно, понимая бессмысленность простой лобовой атаки. Ему так же уже хотелось поменять первоначальные свои стремления. — Если не заткнетесь и не научитесь в спорах применять разум вместо глотки, увеличу дозу препаратов до тройной. Впереди еще минимум пятьсот часов полета до орбиты Земли, так ее и будем впредь называть. Вот и будем спокойно выслушивать мнения каждого без излишнего шума и громких эмоций. Мы отчетливо должны понимать допустимость ошибок и недопонимания друг друга, различные подходы к проблеме. И это вовсе не предопределяет чье-то преимущество над кем-то. В конце, если не придем к единому мнению, то решение приму сам единолично. Так что, пытайтесь найти точки соприкосновения, чтобы и ваше слово в последствие имело вес. Нам нужно придти к согласию перед решающей битвой. Начинать войну с разнообразными подходами и, не имея единой тактики, рискованно и провально. Поэтому даю время до окончательного принятия решения на обдумывания своих версий покорения объекта. И на заключительном последнем собрании, когда еще вам можно будет говорить, все выскажут свое видение проблемы. А пока будем лишь фиксировать и без драки обсуждать и выискивать оптимальные решения. И изучать объект, чтобы знать о нем, как можно больше, если не все. Помните, что врага можно победить только тогда, когда хорошо его узнать. Даже лучше, чем самих себя. А мы во всех аспектах сильней их. Но, главное на первом этапе — метод эффективного испуга. Думайте, шевелите своими серыми клеточками, а сейчас разошлись по рабочим местам.

Разошлись, продолжая орать и махать руками, предлагая друг другу все фантастичней и безумней идеи покорения новой земли. Но настроение приподнятое и близкое к эйфории. Хотя они и ругались и злились на товарищей за несогласие и неприятие, но впереди маячила перспектива власти над низшими существами, битва с покорением и победой. Кровавая бойня и истребление непокорных. Их даже не сильно тревожил потерянный и задумчивый вид Войэра. Они рвались в бой и жаждали большой крови, деятельности и драки с врагом.

— Мы заставим их подчиниться нашей воле и танцевать под ту музыку, которую и сыграем для них.

— На колени их поставим. Пусть обслуживают и развлекают нас. Вернем в их обиход рабство. Поди, и слово такое подзабыли. Нам не сложно и напомнить.

— Я хочу наконец-то попрыгать по земле, по грунту, по воде. Устал уже от металла и пластмассы, — это единственное разумное человеческое желание из уст Полта.

И никто из них не произнес обычное пошлое желание владения женщиной. Пусть не похожей ни на одно из тех, оставшихся на Зване, но так понятно и близко любому мужику. Однако их мужиками назвать уже нельзя. Войэр уже давно дал им кодовое имя "Оно". И сейчас еще сильней закрепил такое мнение в своем сознании. Бесполые, алчные, мстительные и кровожадные существа, пытающиеся избыток энергии реализовать в агрессии и жестокости.

— Ты уже надумал чего, Войэр? — в его спальный отсек вошел Полт. — Вижу, что терзает некая разумная идея, но боишься поделиться. Не совсем созрела еще?

— Да, пока дозревает, — Войэр внимательно всматривался в глаза Полта, пытаясь раскусить его истинные намерения. — И она мне кажется самой разумной и оптимальной. Лично меня, если быть честным даже к самому себе, больше устроила бы жизнь в цивилизованном мире. От слова "Мир", а не ареол. Устал от дикости за те пять лет на Зване. И мы теперь пытаемся повторить эксперимент.

— Договариваться? На каких паритетах? На правах гостей я лично не очень желал бы.

— Но мы ведь в гости и прибыли. Они не захотят принять в свои владения новых хозяев.

— А ты предлагаешь стать вечным гостем на чужой жилплощади, как я понимаю.

— Почти, но более развернуто, — сказал и многозначительно промолчал Войэр, поджидая ответной реакции Полта на такое откровение, чтобы успеть резко, отпрыгнуть в сторону. В смысле не физически, а в объяснении своих идей. Поняв, что Полта эти слова напрягли, Войэр продолжал мысль, круто поменяв значение своих слов. — Но с позиции силы и власти над ними.

Полт смягчился и даже присел напротив, уже доброжелательно и со вниманием приготовившись выслушивать позицию Войэра, с которой ему хотелось соглашаться. Он и сам видел в криках товарищей лишь браваду и бряцание оружия, с полным отсутствием конструктивных и позитивных проектов.

— Но без фанатизма и откровенно открытой конфронтации, — продолжил начатую мысль Войэр. — Во-первых, на максимальное разрушение, как я уже высказывался, мощности оставшегося заряда не достаточно. Я не большой специалист в области оружия, но и ты согласишься, что имеющееся количество зарядов не делают нас такими всесильными и способными на право диктовать условия совершенно неслабой цивилизации. Испуг на несколько секунд, на что можно рассчитывать. И какие площади мы сумеем покрыть гравитационной пушкой? В процентном отношении ко всей поверхности планеты, можно сравнить с ожогом в один процент тела. Не только не смертельно, так еще и озлобим и возбудим против себя. Потом бы самим ноги успеть сделать. Ответный удар допускаю ужасающим по всем параметрам. Если не решающий.

— Настолько прогнозируешь их мобильность? Чем они таким серьезным могут владеть?

— Полт, они в космосе. Чтобы преодолеть тяготение земли, нужно иметь много в голове. Я пытаюсь сравнить с научным потенциалом нашей Земли той эпохи. Там не было напуганных детсадовских мальчиков. Они на своей планете до выхода в космос обладали ядерным и термоядерным оружием. А мы прибыли сюда не с военной экспедицией. Хотелось бы просто мирно и тихо пожить. Ведь даже для банального отступления мы не владеем своими позициями. Вовсе не горю желанием ради амбиций Кроша или Гали голову сложить в чужбине. Даже оправдать свою смерть не сумею в последний предсмертный миг.

— Насколько я понимаю твою мысль, так ты ярый противник военных действий, — вновь напрягся Полт, теперь уж окончательно запутавшись в суждениях Войэру. — Уж не предлагаешь ли ты, немного испугавшись, покинуть пределы этой планеты, даже не испробовав ее жизненных владений с пополнением своих запасов.

— Я против лобовой атаки, не обладая хоть малейшим преимуществом, — уже сердито воскликнул Войэр, не желая понимать эту тупую твердолобость оппонента.

— Она же круглая, где в ней ты узрел углы, обходы, — немного удивился напору Войэра Полт.

— Значит, давай, немного схитрим. Ведь если немного пошевелить серым веществом, то вполне разумно можно использовать имеющиеся мощности.

— Например?

— Я еще не до конца сам сумел понять свою идею, но, если установить в центре их поселений приемники-ловушки, то этим мы усиливаем при десятикратном сокращении энергии на один залп в несколько раз эффективность оставшихся зарядов.

— Погоди, — всполошился Полт, отчетливо понимая, о каких ловушках и какой экономии говорит Войэр. — Действительно, понять твою идею сложно. Это еще мягко сказано. Не кажется ли она тебе фантастической и непрактической. Я смогу допустить их теоретическое исполнение, но техническое исполнение просто невероятно. Кто их будет, собирать и устанавливать в центре и на виду всех жителей поселения. Они только при нашем появлении уже окружат тебя и засыплют вопросами, если не поместят на всякий случай в клетку. Мы разные, и совсем даже близко не похожи на них. Контакт невозможен.

— Абсолютно не согласен. Да, разные, да, иные, но никто и не собирается вступать в прямой контакт. Можно и вполне допустимо исполнить такую акцию скрытно.

— И кого ты предлагаешь на эту акцию? — уже иронично и недоверчиво спросил Полт.

— Самого себя. Считаю, поскольку вы решились с первых дней довериться, то и сейчас повода для сомнений не нахожу. Поэтому устанавливать ловушки буду сам, так как автором такого предложения и являюсь. У тебя вопросы?

— Вот теперь и тебе в дурдом пора. У нас всего на всего один корабль. Гондолами он разукомплектован. На чем же мы тебя высадим? С парашютом сбросить на виду у всей жителей планеты? И кем ты представишься со своей неадекватной рожей? И как ты потом спрячешься, чтобы беспрепятственно осуществлять технические задумки? Войэр, если ты сейчас не пошутил, то постарайся убедить в своих доводах, хотя бы меня. Тогда я сумею говорить с остальными.

— А тебе никто и не говорил, что я лично сам собираюсь высаживаться на поверхность этой планеты, — спокойно и без эмоций ответил Войэр возбужденному Полту.

— Здравствуйте! — Полт уже злился на его спокойствие и полное непонимание. — Битый час выслушиваю бредовые проекты, а он мне сейчас пытается втолковать, что он и не думал ничего подобного предпринимать. Нельзя ли внятней.

— Если ты еще помнишь до сих пор, то я по специальности программист. А Муар у нас специалист по лазерным установкам. Я хочу скомпоновать наши профессии.

— Ну? — нетерпеливо спросил Полт. — Что мы получим в результате такого скрещивания?

— Я программирую иглу по своим параметрам, и мы ее с помощью лазера запускаем на поверхность. Там выискиваем подходящую кандидатуру и имплантируем ее в нее. Точнее, в него. Не хотелось бы даже киборгом менять свой пол.

— Это ты про те свои эксперименты говорил как-то? Но ведь они у вас были на стадии разработок. Справиться сумеешь? Черт, голова кругом, совершенно не апробированный эксперимент. Вопросов более тысячи, а с ответами пусто. Погоди, дай придти в себя, больно неожиданно, — засуетился Полт, вытирая обильный пот со лба. Чувствовалось, что он мгновенно прочувствовался сумасшедшей идеей Войэра, но даже сам пугался ее сложностью и новизной.

Войэр подошел к большому монитору и указал рукой на экран, на котором среди прочих объектов светилась пока маленьким огоньком живая планета их будущего.

— Мы уже приближаемся, но вот здесь, чтобы успокоить и ввести врага в заблуждение, включаем защитный экран. Даже если они уже наблюдают за нами, то пока мы недоступны и на безопасном расстоянии. И на время работы защиты просто потеряют нас. Пусть такая интрига с исчезновением и появлением немного нервирует их. Но выключать экран будем лишь на максимальной орбите. Первое снижение в состоянии невидимки выполняем для сканирования, фотографирования и забора нужных параметров для дальнейшего анализа. Затем уходим на орбиту зависания над определенной точкой и получаем полную картину выбранной поверхности с ее обитателями, пока не узнаем о них все, чего требуется для дальнейшего планирования выбранных объектов.

— Но, насколько я помню, — засомневался Полт. — Вы испытывали свою иглу пока лишь на роботах. Одно дело стальные машины, а тут гуманоид с мыслящими мозгами.

— Я пока не вижу разницы. Но ощущения просто фантастические. Даже страх передавался от него. В том смысле, это уже был мой страх. Меня потом долго не покидало ощущение после ликвидации автомата, что убили лично меня. Даже боль ощутил в момент смерти. Все прикосновения, запахи и вкус передается с эффектом фактического присутствия. В этой машине я видел самого себя.

— Ну! — замялся Полт. — Страшновато, но тебе видней. Мне не приходилось сталкиваться с такими новинками. Только слышал о них. Слушай! — словно вспомнил что-то, напрягся Полт. — А в случае твоей гибели, он кем останется?

— Полт, вопросов много, но на все ответить я сам не в состоянии. Мы лишь начинали эти эксперименты, первые пробные шаги. Но думаю, что в этом случае никем. Игла должна полностью поглотить объект. И все управление всеми функциями идет через передатчик личного владельца иглы. Своим киборгом управлять могу лишь я сам, и уже никто не сумеет вмешаться. Другому он не подчинится.

— А сон? Ты что, круглосуточно должен сидеть у пульта и не покидать ни на секунду его?

— Да нет же, Полт. Тебе что, краткий курс прочитать, что и как работает. После имплантации я сам по себе становлюсь им на время работы передатчика.

— Ладно, в самом деле, здесь пятен больше, чем понятий. Завтра уже вместе со всеми осмысли твое предложение. Лично я полностью с твоей позицией согласен. Однако чувствую, что она нуждается кое, в каких дополнениях.

Но собрание сумели провести лишь через несколько дней, хотя интрига уже витала в атмосфере корабля. Полт успел намекнуть на оригинальную идею Войэра. Но в скомканном и спешном виде ее не хотелось представлять. Она нуждалась в спокойном и детальном рассмотрении без спешки и отвлечений на повседневные мелочи. При приближении корабля к выбранному объекту на компьютер стала поступать такое обильное множество интересной информации, нуждающейся в срочной обработке и осознании, что пришлось на это время задействовать весь экипаж.

Но зато о планете, которую окончательно постановили называть в честь своей главной базовой праматери Земля, они узнали, даже больше, чем о своем Зване, который в обиходе и в средствах массовой информации в до катастрофическое время журналисты именовали Землей. Атмосфера, влага, фауна и флора соответствовали земной. Разумные существа практически не отличались по физическим параметрам. Разница была мало существенна, тем более, что никто не планировал близких отношений и человеческих общений с этими аборигенами. Не красавцы, а даже в сравнении с обитателями Звана немного уроды с другим цветом кожи, формами лица и всего тела. А так, даже людьми можно называть.

Более подробную информацию они планировали получить после сканирования человечков с ближайшей орбиты. Но им было достаточно и тех данных, что уже имелись и позволяли составить общее представление о них. Так что, на общем собрании во все голоса обсуждали план Войэра, как окрестил его Полт. И в общем гуле слышалось одобрение и согласие, лишь с небольшими дополнениями. Гали внес предложение — программировать две иглы, а не одного Войэра. Пусть, предлагали, с ним летит и Полт, как руководитель всей этой экспедиции. Но Полт совершенно не желал соглашаться с таким неожиданным предложением, поскольку не совсем был готов к таким метаморфозам. Но к его доводам не желали прислушиваться и категорично отметали, как несостоятельные.

— Нельзя Войэра, дурья твоя башка, одного отправлять без помощника и контроля, — высказывал сомнения Гали. — Да мало ли чего ему в голову может придти. И посоветовать нужно, и подсказать, да и от необдуманных поступков отговорить.

— А если нужно, так и власть потребить, вплоть до физического вмешательства, — поддерживал Крош, которому сама идея нравилась, но уж больно мало доверял он Войэру.

— Опять чего-нибудь напортачит, а на кого-нибудь из нас свою ошибку свалит, — согласился Муар.

— Господа, я слушаю вас и не знаю, когда начинать смеяться над вашими шутками. Подсказывайте хотя бы, — Войэр попытался изобразить на лице шутливое выражение. — А я вовсе, как вы заметили, но до сих пор не поняли, на время эксперимента и не собираюсь покидать вашей компании. Вы так до конца и не поняли принцип действия иглы. Я буду все время находиться рядом с вами и под вашим постоянным контролем. А киборгом, обладателем моей иглой с моими параметрами, буду командовать вот с этого пульта. Если пожелаете, то все кнопки и звуковые команды можно дублировать через любого из вас. А его перемещения, видения, осязания, ощущения — да все это вы увидите сами на мониторах. Мы коллективно и совместно, и дружно сможем и будем наблюдать и контролировать. А туда никто не полетит. И в компанию могу взять хоть всех вас вместе. Только зачем вы там нужны, точнее, ваши киборги. Под ногами путаться? Так с такими пустяками вы и здесь справитесь.

— Но ты ведь не возражаешь против компании Полта, ну, чтобы и он там смог помочь тебе? — совершенно не обижаясь на реплику Войэра, спросил Муар.

— Да, пожалуйста, я двумя руками "за". Но меня проще и быстрее спрограммировать две иглы на самого себя, чем на кого-то из вас. Потеря времени и затрат энергии колоссальный. И потом, у меня опыта нет на программирования других. До сих пор я только проделывал такие метафоры лишь с самим собой. Но, думаю, что справлюсь. Однако, как скажет Полт. Мне потребуется для более точного фиксирования много личного из его характера и биографии. Согласится ли откровенничать. Ведь тут с обманом шутить опасно и провально.

— Может, не стоит тогда и огород городить, коль такие сложности возникают? — с затаенной надеждой спросил Полт, уже довольный возникшими сложностями. Немного напугал его Войэр и своими воспоминаниями по работе с киборгами-автоматами, но и на излишнюю откровенность пока не готов. Все равно ведь двойника потом придется уничтожать, а откровения останутся и станут достоянием гласности. И само это уничтожение, по словам Войэра, схоже с самоубийством.

— Ты что, испугался, начальник? — усмехнулся Муар. — Смелее, нам многого хотелось бы почерпнуть из твоей биографии. А то сам о себе маловато говоришь.

— А сам не хочешь попробовать? — зло проворчал Полт, понимая, что отвертеться не получится.

— Пока командиром у нас являешься ты. Вот и дуй впереди с шашкой наголо на лихом коне.

— И ничего я не испугался. Если так уж требуется там мое присутствие, то так тому и бывать, значит, я буду там с Войэром, — уже категорично и командно поставил точку в этом ненужном споре Полт, обреченно сдаваясь напору команды.

— Успокойся, Полт. Совершенно не смертельная процедура. А откровенничать ты будешь наедине со мной, — успокоил Войэр расстроенного командира. — А мне ты можешь все свои затаенные мысли выкладывать без опаски. Они со мною и в могилу уйдут.

На том и порешили. И уже в дальнейшем Войэр все свое личное и рабочее время проводил с Полтом, чтобы полностью изучить все его черты характера и биографические подробности, требуемые для программирования иглы. Полт первые часы пытался завуалировать многие пункты своей биографии, смазать некоторые черты характера, но Войэр предупредил, что ложь пойдет во вред в моменты радиосвязи с киборгом, возможны сбои и выход из подчинения. Поэтому обычно иглы программируют сами программисты на себя. Но обучение программам самого Полта займет уйму времени. И не вариант, что это у него получится. Он ведь перед обучением должен пройти тест на способность, как музыкант или художник. Без особого дара возможен рецидив и недопустимость к программированию. Так что, Полту пришлось откровенничать с Войэром, как на исповеди и перед врачом психологом.

Войэру так же пришлось осваивать оборудование корабля, чтобы суметь работать с ним. Здесь знания Полта пригодились. Войэр работал в ВУЗе на устаревшем и уже ушедшим в историю программном оборудовании. А здесь пришлось основательно напрячься и приложить мозговых усилий на изучение и тренировки. Но молодость и способность познавать помогла справиться и с этими трудностями. Поэтому подготовка к работе двух игл шла успешно и быстро. Немного сложней, оказалось, тренировать и инструктировать Полта, чтобы его киборг там, на планете вел себя послушно и адекватно. Ведь после имплантации игл в объект потребуется около двух земных месяцев на реабилитацию.

Это все-таки не автомат, который готовят и программируют предварительно перед отправкой на исследуемую планету. А потом, машину запускали в основном для исследований и сбора информации плюс выполнения примитивных работ. А тут придется вжиться, внедриться и освоиться с окружающими, подавляя волю и желания хозяина тела, чтобы суметь полностью вытеснить его и заменить собой. А потом уже заняться сооружением антенн-ловушек из имеющихся технических и научных подручных средств. Возможно, многие детали придется изобретать уже на месте, так как у них научный потенциал еще мог не достигнуть нужного уровня.

Все основные детали просто обязаны присутствовать на Земле, поскольку соответствующий технический прогресс уже присутствует. Об этом можно судить уже только по такому факту, как космическая и радиотелевизионная отрасли. А такое устройство, как антенна-ловушка не требует особого и специального оборудования. Она проста в конструкции. Вся сложность в последовательности сборки. В ее задачу входит принятие сигнала от гравитационной пушки, усиление его и отражение параллельно поверхности горизонта.

Проще говоря, произойдет мгновенное распыление местности на молекулы. Небольшой взрыв термоядерной бомбы без радиационных последствий. От всего живого и неживого останется большая куча пыли в радиусе почти пятидесяти километров от центра ловушки. Это и есть главный план Войэра. Таким способом они уничтожат с десяток крупных городов, израсходовав притом минимум энергии зарядов пушки. А затем, уже посеяв панику и внушив ужас, заявят о своем присутствии на орбите и выдвинут свои требования населению Земли.

Требования решили не усложнять, и излишними хлопотами-заботами себя не обременять. Они попросят предоставить им остров с минимум населения и инфраструктур для их обслуживания. И, разумеется, в дальнейшем не беспокоить их и не вмешиваться в личную жизнь. А они сами будут праздно доживать свой век. Проще не придумать. Живите сами и нам не мешайте радоваться солнцу.

На более мудреные требования ума у них не хватило. Они и сами на радостях не знали, чего им самим-то нужно для полноты счастья, и чего требовать от аборигенов. Возможно, что потом, когда осмотрятся и обживутся, тогда и желания иные возникнут. А пока лишь эйфория и тупые восторги захватили их умы. Но одно желание было неоспоримым — им всем страстно хотелось ступить на твердую землю и попрыгать по траве. Всем порядком осточертел бездонный черный космос, тесные каюты, маловместительные отсеки. И эта безвкусная пресная еда. Безумно хотелось дичи с кровью и фруктов с деревьев.

Войэра так и подмывало закричать истерично и злобно на них, выместив всю свою ненависть на этих безголовых отморозках. Ведь аборигены не простые дикари и не бездумные скотины. Зачем нужны эти планы с кровавыми разборками и запугиванием, кому понадобятся такие сокрушительные разрушения и уничтожения. Они сами с огромной радостью встретят нас с распростертыми объятиями и предоставят совершенно даром все эти мелкие блага. И зачем, не успев ступить на эту неопознанную планету, сразу же наживать себе миллиарды врагов. Вы все равно не сумеете совладать с этой цивилизацией.

Но он отчетливо видел их бешеные радостные глаза, предчувствующие сладость крови, красоту разрушений и всемогущую власть над всем человечеством. Потому Войэр молчал и медленно с их помощью готовил для своих попутчиков смертельную ловушку. Он им не позволит передать такой ужасный смертельный привет от братьев старших по разуму. Пусть эти человечки останутся несведущими о далекой цивилизации, до которой им пока не суметь долететь ближайшие тысячелетия. Может быть, очень нескоро и встретятся две Земли, но никто и никогда не вспомнит об этом нашествии пятерых обезумевших соотечественниках.

Нежелательные агрессивные гости исчезнут малоприметно для человечества. А присутствующие при их гибели единицы несведущих свидетелей запишут в свой актив, как неопознанное странное явление, неподдающееся объяснению. Возможно, потом долго ученые этой планеты будут спорить, и выдвигать фантастические версии, увяжут с инопланетным объектом, трагически погибшим при невыясненных обстоятельствах. Потом скоро обыватели забудут, а научный мир переключится на более приземленные тематики. Планета не познает отрицательного опыта общения с инопланетянами. Пусть ждут друзей и благожелателей.

— Имплантируем иглы и уходим на дальнюю орбиту, — командовал операцией Полт. — Экран потребляет слишком много энергии, а она нам пригодится для иных дел.

— А почему мы боимся открыться и остаться на малой орбите? — спросил Гали. — На кой черт нам эти необъяснимые маневры. Ведь с малой орбиты и управлять удобней.

— Никакой разницы, — вмешался в спор Войэр. — Только вопрос до ужаса тупой и глупый.

— Не понял! — взорвался от такого внезапного оскорбления Гали, бросив злой взгляд в сторону Войэра.

— Попытаюсь я тебе объяснить, если у тебя последние мозги отсохли, и соображалка отказала, — глупо похихикал Полт, пытаясь более похоже изобразить тупого Гали. — Во-первых, на малых орбитах мы уязвимы, а в их мозги мы еще не влезли. А ну, шарахнут по неизвестному объекту, а мы отреагировать не успеем, куда потом сунешься! А потом, зачем обижаешься, если сам давно понял, что глупость сморозил. Где же киборг будет у нас под постоянным контролем и наблюдением? Ну, вот, соображать начал. Мы все время над ним висеть должны. А любую опасность на таком расстоянии успеем засечь и адекватно отреагировать. А потом, лично я впервые с таким явлением встречаюсь. Войэр, а они без нас смогут сговориться и отказаться от команд?

— Нет, господа, нет, они будут только подчиняться, как детская игрушка пульта малыша.

— Действительно, если так мыслить, то можно допустить вариант сговора Полта с Войэром и здесь, — засмеялся Крош. — Ведь им намного проще шлепнуть нас в корабле, пока мы не разбежались по Земле. Этот вариант намного приемлемей. Но смысла не вижу. Зачем уничтожать родные тела, чтобы до конца дней прожить внутри этих уродов. Давайте уже доверяться до конца.

— Согласен, — заметил Войэр. — Но есть неучтенный аспект. Эти уроды еще больше ужаснуться при виде наших настоящих тел. Получается, что жить на этой планете намного было бы комфортней в их виде, если желаешь в согласии с обществом доживать свой век. Но ведь, как я понял, о согласии мы речь не вели?

— Да все равно им нечем доставать нас с земли, не та техника, — махнул рукой Гали.

— Ошибаешься. Для этого нашим киборгам даже малых усилий не понадобится — усмехнулся Войэр.

— Объясни-ка!

На Войэра теперь подозрительно и с опаской смотрели все.

— Странно, — Войэр пожал плечами. — Кто у нас специалист по ловушкам? Разве сложно перестроить ее в отражатель? Сила луча не столь мощна, но вполне достаточна, чтобы распылить в космосе наш корабль. Даже отреагировать не успеем.

Известие Войэра прозвучало громом в ясный день, что сильно развеселило его самого. Сами уготовили смерть миллионам, а за свою драгоценную жизнь трясутся. Боятся твари смерти. Ну и пусть эта опасная мысль сверлит им мозги на протяжении всего периода действия плана устрашения. И им самим будет страшно.

— Позволь! — взорвался Полт. — Уж я такого-то сроду не натворю хотя бы по той причине, что не самоубийца. Это же придется убивать самого себя, а на такое ни у кого из вас вряд ли рука поднимется. Чем же я смогу мотивировать свой поступок? Остаться в чужом теле киборгом одному на чужой планете среди чуждых мне гуманоидов — безрассудство в высшей степени. Даже пугать таким пугалом бессмысленно. Так еще вилами по воде писано: не погибнут ли мои мозги вместе с вами. И кто там больше останется — тот, в кого мы имплантируем иглу, или я?

— Я вовсе не собираюсь никого пугать. Но такой вариант допустим, а стало быть, с ним нужно ознакомит всех, — спокойно сказал Войэр, оставшись довольным своей выходкой. Зерно недоверия он посеял, и, как понял, оно проросло. Пусть сомневаются.

— Господа! — первым в себя пришел Полт и сумел взять себя в руки, пытаясь прекратить этот ненужный спор, вносящий в команду недоверие и сумятицу. — Таких вариантов можно привести массу. Никто не застрахован от любой подлости и предательства. Можно допустить любой исход события при всевозможных действиях. Но, чтобы довести начатое дело до логического завершения, нам придется довериться немного друг другу. А, тем более, что на поверхности этой планеты наши киборги будут под тотальным всеобщим контролем. У вас будет возможность вмешаться в любые несанкционированные деяния и попытки исполнить незапланированный акт. Ну, а мы с Войэром — вот они, стоят перед вами и никуда не собираются с этого корабля. Объясните причину неоправданной паники и глупого недоверия. Вы мне лично доверились перед началом побега, а Войэр уже сумел доказать свою преданность и верность всем нам. Можно не говорить о безумной любви, но он с нами, а не против нас. Уж у кого, так это у него было максимум возможностей без проблематично с нами расправиться. И с сонными до пробуждения, и с ослабшими после просыпания. Он прав, что предупредил о таком варианте, но теперь я хочу лично убедиться, что вы полностью доверяетесь нам. Потому что при малейших сомнениях я отвожу свою кандидатуру и уступаю с радостью свое место любому из вас. Предлагаю выслушать желающих подменить лично меня.

— Но иглы уже запрограммированы на нас с тобой, — предупредил Войэр Полта. — А на борту больше их нет в запасе. Видно экипаж все успел израсходовать.

— А разве сильно большие сложности перепрограммирования? — спросил Полт.

— Нет, но затратим еще немало времени. Да и кому еще захочется со мной так откровенничать, как ты?

— Да нет! — хором испуганно прокричали Муар, Гали и Крош. — Зачем так сразу? Так мы и будем без конца крутиться вокруг этих игл. Чем же кто-то из лучше другого? С таким успехом можно высказать недоверие любому следующему.

— Ну и отлично! — обрадовался Полт. — Даю команду на сближение с Землей. Приступаем немедленно к выполнению акции, пока в команде не возникли новые споры по поводу какого-нибудь казуса. Заходим на минимальную орбиту. Подготовить установку к пуску. Войэр, приступаем к поиску себе подходящего туловища, — Полт уже развеселился от предстоящей операции, и позволил себе расхохотаться, чтобы показать всем свой оптимизм и отсутствие волнений.

Слабоватые нервишки, когда приходится идти на риск лично самому, подумал Войэр. Сам себя бодрит и успокаивает. Хотя Войэр и сам слегка мандражировал. Ведь этот эксперимент уже не с автоматом, куском металла, который потом легко и бесхлопотно ликвидируешь. И то жуть охватывала, словно лишал жизни самого себя. А здесь придется столкнуться с человеком, в котором его, Войэра, суть раздваивается. И этот гуманоид, во многом схожий формами и содержанием с ним станет мыслить и рассуждать его понятиями, его мыслями.

Этот человек станет частично самим Войэром. А потом уже по истечению какого-то времени сольется с субъектом полностью, ощутив жизнь его своей сущностью, осязанием, обонянием и осмыслением. Ведь Войэр станет не просто единым существом с тем неизвестным гуманоидом, но и ощутит его боль, переживания, страдания. Он ясно вспоминал, как робот с его иглой подвергся нападению и увечью, если так можно сказать о машине. И тогда, теряя часть конструкции, он ощутил тупую внутреннюю боль и страдание. Но тем и отличается гуманоид от автомата, что у него есть нервная система со всеми человеческими чувствами. И перед смертью одного из них, они оба одновременно ощутят ее присутствие, приход и холодок объятия. Она станет настоящей.

— Есть на экране первый субъект! — закричал вдруг Муар. — Полт, готовься к трансляции, фиксируй частоту и приступай к отслеживанию. Стреляю, залп, вот тебе иголку в задницу. Ух, ты! Подпрыгнул, словно пчела вонзила жало в ягодицу. Ничего, потерпи, сейчас анестезия начнет действовать. Все, Полт, дальше сам разбирайся с ним. Я отключаюсь и приступаю к поиску следующего тела.

Муар хохотал от удачного и смешного попадания, что не навредил киборгу и удачно имплантировал иглу. Тем более, что это первый выстрел в его жизни и такой удачный.

Полт напрягся и быстро заработал пальцами по клавиатуре, соединяя частоты киборга со своими. Он с этого мгновения начинал двойную жизнь. Нет, это пока не означает, что молодой сильный мужчина на Земле прекратил свое существование. Еще пройдет много времени, пока игла не распадется на тысячи шариков и не распределится по всему организму, создавая паутину антенны и заменяя все части тела этого человека сущностью Полта. Пока Полт может лишь отслеживать его и контролировать деятельность, позволяя иногда вмешиваться и поправлять, если возникнет непредсказуемая ситуация на Земле с его киборгом. Но очень быстро сознание Полта сначала частично, а потом полностью сменит земного гуманоида и превратит его в автомат, полностью контролируемый и исполняющий волю хозяина, которым полноправно является Полт.

— Муар! — позвал Войэр стрелка.

— Тебе чего?

— А нельзя ли слегка изменить центр мишени? Почто в ягодицу жалишь? Встречаются на теле и более симпатичные места. Зачем конфузить клиента перед окружающими.

— Но почему-то все медики предпочитают именно это место для своих игл. Так почему я свою иглу должен втыкать в иную часть тела? — продолжал хохотать довольный Муар, не отрывая взгляда от оптического прицела лазерного оружия, высматривая подходящую цель для Войэра.

— Но можно использовать и руку, и ногу. Спина есть, в конце концов. Уж больно комично в присутствии общества выглядит реакция клиента, — неопределенно пожал плечами Войэр.

Ему самому эта реакция была безразлична. Но для чистоты своего личного придуманного плана хотелось бы, чтобы все выглядело более натуральным и естественным. Ни в ногу, ни в руку Муар стрелять не будет. А спина удачно совпадет с дальнейшим поведением субъекта. Именно туда он и направлял стрелка.

— Обхохочешься! Ну, тебе-то какая разница? — удивился Гали, стоявший рядом за спиной Муара.

— Никакой. Банальное пожелание пациента. Если оно легко исполнимо, то можно пойти навстречу.

— А-а-а! — протянул Муар. — Постараюсь учесть желание клиента. Внимание, появилась подходящая цель. Молодой, на вид крепкий и здоровый мужичок. Войэр, готовься к приему. Стреляю. Есть, попал, как ты и просил, в спину. Можешь смело внедряться в новое тело. А я свою работу полностью выполнил, и имею право на отдых.

Муар облегченно вздохнул и выключил установку, откинувшись на кресло, словно проделал титаническую важную и трудную работу, и теперь имеет полное право вздремнуть.

— У объекта остановка сердца, я теряю с ним связь! — вдруг испуганно вскрикнул Войэр, беспорядочно щелкая клавиатурой и кнопками на пульте управления иглой.

— Черт, не может быть! — воскликнул бешено Муар и бросился к лазерной установке, пытаясь вернуть ее в рабочее состояние и самолично убедиться в своей ошибке.

К нему подскочил Полт и ударом кулака по пульту выключил аппаратуру.

— Прекращаем. Защитное поле ослабевает. Быстро готовимся к старту. Уходим на дальнюю орбиту и зависаем над моим объектом. Потом разберемся с ошибками. Мы не имеем право, засвечиваться раньше срока. Они могут понять, что мы зачем-то маневрируем. Это их насторожит. Гали, готовь пушку для возможного отражения атаки.

— А как же нам быть тогда с киборгом Войэра. Мы его уже не сумеем отыскать, — спросил Муар.

Все пристально смотрели на Войэра, но тот обреченно покачал головой.

— Связь потеряна окончательно и безвозвратно. В этой массе мы уже не сумеем отыскать его.

— Почему? Что могло случиться с иглой? Не должна сама по себе пропасть связь.

— Но случилось. После попадания в организм игла должна начать распадаться и разноситься с потоком крови по площади всего тела. Так сооружается в теле киборга антенна.

— Ну? — Крош нетерпеливо схватил Войэра за плечи. — Почему этого не произошло?

— Остановка сердца. Оно приостановило кровоток, а без него распавшаяся игла осталась в одном месте и не отражает сигнал. Антенна не создалась. Муар проявил изумительную меткость и угодил пациенту точно в сердце. Вот и случилась остановка.

— Ну, а в ваших чертовых автоматах сердце откуда? Им кто антенну распускал?

— Мы устанавливали антенны в заводских условиях, или перед высадкой робота на поверхность объекта. В живых существ нам не приходилось пулять с орбит.

— Черт, придурок, а чем тебя задница не устраивала? — с досады застонал Муар, который буквально несколько минут назад радовался своей меткой и удачной стрельбой. И такой ляп испортил его ювелирную и точную работу.

— Я в ногу просил. Ну, черт с ним, можно было в любую часть тела. Даже при остановке сердца кровь успела бы создать небольшую площадь из частиц иглы. А тебе угораздило точно в сердце. Вот уж где идеальная снайперская работа. Так что, моя игла там прямо в самом сердце и осталась навечно в мертвом теле.

— Да пошел ты! — зло махнул рукой Муар и пристегнул привязные ремни. — Полетели. Пусть сам Полт разбирается с возникшими проблемами. Это теперь его трудности.

— Не надо паниковать и устраивать трагедию из-за незначительной неудачи, — попытался утихомирить рассерженных и расстроенных товарищей Полт. — В конце концов, мы Войэром лишь продублировали. Потеря иглы не так уж трагична. Все произошло великолепно и удачно. Мой пациент не просто жив и здоров, но и бодрствует. Даже задницу уже перестал чесать. Забыл про пчелу, доставившую ему легкую нервозность. Честное слово, но я уже маленькую толику ощущаю его. Войэр, а кем я больше буду по окончанию реабилитационного срока?

— Большую часть самим собой. Поначалу. А потом полностью его подавишь своей волей. Он практически прекратит свое существование. А пока делись с ним.

— Так это что же получается: я все вместе с ним буду ощущать? — удивленно спросил Полт. — И голод, и сытость, и холод с теплом, и все прочие его ощущения?

— Всего я тебе не могу сказать, поскольку опыта в мою бытность никто подобного не имел. Хотя, скорее всего, так оно и будет. Если уж в роботе и то почву под ногами ощущал. Так там железная безмозглая машина была. Не успели с живыми существами поэкспериментировать. Как раз перед самой катастрофой подготовили иглу в крупном животном. Не успели. А тут даже не животное, а разумное создание. Так что, ты первый участник подобного эксперимента. Жаль, что у меня сорвалось. Признаюсь, что сильно завидую тебе сейчас.

— А я доволен, — смеялся Полт. — Значит, я первый и единственный. А что, у меня теперь есть интерес и способ легко и просто избавиться от вас, оставаясь в теле своего субъекта.

— Хрена тебе! — разозлился не на шутку Крош. — Мы тебя привяжем к креслу, и до конца операции не дернешься с места. Будешь, как миленький работать под диктовку.

— Ошибаешься, Крош. Мне мое тело уже без надобности. Я теперь остаюсь в жизни тем человеком, в котором моя игла. В обществе и со всеми его благами.

— Немного не торопись, Полт. Ты совсем забыл одну детальку, — напомнил ему Муар. — Контроль и управление твоей иглой у нас на пульте. С крючка не сорвешься.

— Не я, а ты слегка ошибаешься. Разверну ловушку на сто восемьдесят градусов, и получите рикошетом себе в лоб. И все, я остаюсь недоступным и единственным представителем нашей цивилизации. А то поднадоела мне ваша компания.

— Можете не страшиться пугалок Полта, — равнодушно произнес Муар, даже зевнув для убедительности. — Развернуть ловушку необходимо за пять-восемь секунд до выстрела. И спокойно почить с нами от отдачи. Удара волны хватит разрушить здание или местность в радиусе до двадцати метров. Не успеет отпрыгнуть.

— Ладно, — усмехнулся Полт. — Будем считать, что испугать не удалось. А хотелось. Ладно, все в койку и отправляемся в полет на исходную орбиту. Будем работать.

Крош и Гали еще долго недоверчиво косились в сторону Полта, но уже поверили Муару и до конца поняли шутку Полта. Он же не самоубийца и не придурок, чтобы рисковать ради такой глупости, как полного одиночества на всей планете среди чуждых и незнакомых ему аборигенов. А тут, как ни как, а товарищи.

— Не хотелось бы больше слушать твои шутки, — обиженно сказал Гали, ища поддержки у всех. — Это усиливает недоверие. Мы и так все здесь сидим на нервах.

— Нервные стали чрезмерно, — проворчал Полт, настраивая компьютер на старт и смену орбиты. — Нам вместе жить до конца дней своих. И мы просто обязаны безоговорочно верить друг другу, как самим себе. Правильно, Войэр? Ты не переживай так. Нет твоей вины в этой мелкой неудачи. Будем считать, что это наша общая игла, поэтому мне хотелось бы, что бы ты все время рядом был и подсказывал. Так уж случилось, что ты, хоть и самый молодой из нас, но в этом вопросе самый опытный. А мы оказались новичками. Особо не зазнавайся, но помогай.

Войэр согласно кивнул головой и немного удивился кардинальной переменой характера Полта. У него возникли несвойственные ему качества. Шутит, бодрит и по-человечески просит. Неужели уже какие-то свойства характера земного существа успели передаться ему. В глазах Полта Войэр заметил проблески человечности. Странно, а если попытаться запрограммировать остальных и имплантировать их иглы в тела землян? Может и они очеловечатся? Или это просто внутренний страх немного изменил Полта? А потом, когда освоится и привыкнет, то опять вернется в прежний облик отморозка.

Но это Полт. В нем Войэр уже давно заметил незначительную разницу с остальными. Если бы у Войэра было больше время, а главное, желания изменить их, то вполне вероятно и занялся бы таким экспериментом. Но есть угроза, что они не пойдут на уговоры. Они не признают себя больными, а стало быть, лечению воспротивятся. А Полт сейчас почувствовал себя беспомощным и зависимым от Войэра. Вот и либеральничает.

Черт с ними, поздно уже разбираться и спасать их. Им всем уже уготовлена судьба в этой ловушке, в которую они успели благополучно угодить. И на жизнь у них остались последние деньки. Много дней, по меркам Земли, но все равно последних, которые быстро и незаметно иссякнут.