"Город воров" - читать интересную книгу автора (Хоган Чак)

31. С ключами

Кларк Мейорс был слесарем, специализирующимся на замках, и владел маленькой мастерской по изготовлению ключей на улице Бромфилд, одной из узких улочек, ответвляющихся от мощеного проспекта под названием Центральный перекресток. Дежуривший ночью агент дал Фроули номер пейджера Кларка — в бостонском отделении ФБР не хватало специалиста по отмычкам и приходилось нанимать шестидесятилетнего слесаря для отдельных заданий, с подписанием контракта или без. Кларк оказался старательным черным мужчиной плотного телосложения с квадратным лицом, белой щетиной на щеках и узкими очками на носу. От него приятно пахло домашней едой. Его гонорар, сто долларов в час, подразумевающий, что он не будет задавать вопросов, Фроули должен был выплатить прямо из своего кармана.

Несколькими часами ранее агент старался не уснуть, расположившись на заднем сиденье своей новой машины, побитого темно-синего «Форда Темпо», который предоставило Бюро и который он остановил в квартале от дома Клэр Кизи. Он очнулся от мощного рычания «Корвета» — и как раз вовремя, потому что увидел, как парочка миловалась на переднем сиденье, потом Клэр выпорхнула и пошла домой одна. Фроули отказался от плана заглянуть к ней и поехал вслед за Макреем.

Нагло-зеленая спортивная машина, судя по всему, направлялась к магистрали, в этом случае Фроули мог бы и отстать. Но Макрей в последний момент резко свернул к башне Шраффт-Центра, перескочил через Мистик и двинулся на север, в Эверетт. С Главной улицы он свернул к полутемной веренице жилых домов, и Фроули решил, что Макрей его заметил. Но тут круглые тормозные фонари «Корвета» осветили подъездную дорожку. Фроули дал задний ход и стал ждать, припарковавшись на Главной улице и пытаясь угадать дальнейшие действия Дуга, но тут узнал вторую машину Макрея, тоскливо-белый «Каприс Классик», который стоял прямо перед ним. Фроули вышел из автомобиля и не спеша обогнул похоронное бюро. Когда он вернулся, «Каприса» уже не было.

Адреналин продолжал бурлить в крови Фроули и теперь; он наблюдал, как Кларк работает с боковой дверью просторного гаража. Единственным источником освещения оказался рассеянный голубоватый свет, исходивший от фигурки Мадонны, что стояла в заднем дворе соседа.

Сначала Кларк просунул под дверь волоконно-оптический кабель, чтобы осмотреть языки замка и проверить, нет ли сигнализации. На его маленьком черно-белом мониторе не отразилось никаких подвохов, никаких коварных ловушек. Тогда он приподнял штанины и опустился на колени у двери, подстелив под ноги сложенный пополам коврик и завесив голову и плечи старой черной шторкой, которая скрадывала свет его фонарика. Фроули, слушая настойчивое постукивание и позвякивание инструментов Кларка, то и дело посматривал на дорогу — у него сложилось впечатление, что этот район скор на расправу с домушниками.

Кларк снял накидку и выпрямился, тихо охнув. Поднял ящик для инструментов с земли и кивнул Фроули. Агент ухватился за ручку двери обтянутыми перчаткой пальцами, та поддалась легко, без скрипа и стона, не потревожив ночную тишь. Кларк вошел следом за Фроули, и тот быстро закрыл дверь.

Специалист по замкам снова включил свой маленький фонарик, прикрепленный проволокой к оправе узких очков, и обнаружил, что выключатель привинчен на необработанную балку возле двери. Он бегло осмотрел распределительный щиток, прощупал каждое соединение, а потом, освещая стену более мощным фонариком Фроули, стал разглядывать провода, уходившие к балкам перекрытия, и лампочки на потолке.

Затем Кларк нажал на выключатель, и лампочки шумно зажглись, залив старый гараж галогенным светом. В самом центре помещения засиял мощный автомобиль — изумруд на фоне цемента, вытянутый, сверкающий драгоценный камень на низких колесах с пятью спицами и звездообразными накладками.

У ближайшей стены стояла красная тележка на колесиках для инструментов, под полками из ДСП, где лежали и мелкие запчасти, и вспомогательное оборудование, а также инструменты — старые и совсем новые, красовался верстак.

— Красавец, — оценил автомобиль Кларк, выключая свой фонарик.

Фроули подошел к машине и положил обтянутую перчаткой руку на гладкий как стекло капот, ожидая, что ощутит пульс. Краску, наверное, клали в пять-шесть слоев. Просунув пальцы под ручку водительской дверцы, агент широко распахнул ее.

Салон был отделан черной кожей и по-прежнему пахнул, как новенькая бейсбольная перчатка. Фроули сел за руль, обивка слегка застонала, но без протеста. Фэбээровец взялся за ручку переключения скоростей, пощупал ногой педали и дотронулся до обтянутого кожей руля. Если бы ему вздумалось вести эту машину, пришлось бы подвинуть сиденье вперед сантиметра на четыре.

— Травкой торгует, что ли? — предположил Кларк, глядя на полировку. Ящик с инструментами он так и держал в руке.

Обработанная автокосметикой торпеда блестела. Фроули потянулся через соседнее сиденье к бардачку. И вдруг ощутил запах Клэр Кизи, а точнее, ее шампуня с ароматом ирисок. Машина была зарегистрирована на Кристину Кофлин, проживающую по адресу: «Жемчужная улица, г. Чарлзтаун, шт. Массачусетс». Под регистрационным удостоверением лежала коробочка с диском «Золотые хиты».

Фроули вылез из машины и захлопнул дверцу. Остановившись у верстака, он открыл каждый ящик тележки с инструментами, потом осмотрел мини-холодильник, достал литровую бутылку «Маунтин Дью». Отвинтил крышку и залпом выпил половину. Заглянул в картонную коробку, служившую мусорным ведром, но в ней лежали только пустые бутылки от газировки и тряпки.

В дальнем конце гаража цементный пол упирался в деревянную раму, обрамлявшую вход в подпол с земляным полом глубиной метра полтора. Фроули поводил фонариком по гниющим там садовым инструментам, велосипедам, санкам и старенькому набору для тетербола.[93] Земля казалась твердой на вид, и Фроули рассудил, что на ней вряд ли останутся отпечатки подошв. Он спрыгнул, в луче фонарика заклубилась пыль. За несколько десятилетий из-за постоянного окисления в этой яме поселился металлический запах. Фроули огляделся, но увидел один лишь хлам. Он задумался над тем, кем хозяин дома приходится Макрею, и отметил про себя, что утром надо будет пробить адрес по базе.

Фроули уже собрался было вылезать, когда луч фонарика осветил камень размером с голову, неплотно сидевший в фундаменте. Его тень дрогнула, выдавая скрытое им углубление. Фроули отпихнул с дороги допотопный снегоочиститель и сел на корточки перед камнем с гладкой выемкой, напоминавшим выпавшее из глазницы глазное яблоко. В углублении не было ничего, кроме пакетиков с силиконовым гелем, которые обычно кладут в обувные коробки, чтобы они поглощали лишнюю влагу. На них еще пишут: «Не принимать внутрь». Фроули заглянул в дыру. Оттуда донесся запах лежалых денег, который он сразу узнал.

Агент выпрямился и выпил еще «Дью». Макрей недавно перенес свои запасы. Если бы он только знал, что Фроули буквально идет за ним по пятам!

Кларк зевнул, стоя у края ямы, чем напомнил Фроули о тикающем счетчике. Агент выбрался на цементный пол к горделиво поблескивавшему «Корвету». Фроули попробовал представить его сожженным.

— Сможете запереть снаружи? — спросил фэбээровец у слесаря. — Чтобы выглядело так, будто никого тут не было.

Кларк кивнул, его голос был мягким и ровным.

— Как нечего делать.

— Тогда идите. Погасите свет и приготовьте инструменты за дверью. Я сейчас.

Кларк выключил лампы на балках и вышел, оставив Фроули с фонариком и машиной. Агент выудил свою связку ключей, оглядев их в луче фонарика. Бородка нового ключа от «Темпо» была самой острой. Оказавшись у переднего крыла «Корвета», он приложил ключ к полированному капоту и провел по всей длине машины — через дверцы до самого багажника. Затем сделал шаг назад, чтобы полюбоваться своим художеством.

В Чарлзтауне попадались особенно красивые двери. Но в доме Клэр Кизи таковой не было. Двери домов в районе площади Памятника и близлежащего торгового центра Джона Гарварда по изысканности можно было сравнить с их сестрами на Маячном холме или в нижнем Дальнем заливе. Но Клэр досталась ничем не приметная дверь — ни латунных вставок, ни стекла, ни ярких цветов. Простая темно-коричневая дверь, облупившаяся от дождей и ветра.

Клэр открыла ее. На девушке были серые спортивные шорты и черная майка в полоску. Она стояла босая и без нижнего белья. Волосы сырые, но аккуратно собраны в хвост. Глаза Клэр округлились от удивления, когда она узнала Фроули, несмотря на очки, — впрочем, агент заметил и легкое разочарование.

— Здравствуйте, — сказала Клэр, что прозвучало как: «Вы зачем пришли?»

— Я не вовремя? Вы кого-то ждете?

— Нет. Нет… входите.

Фроули прошел мимо нее по белым плиткам прихожей и двинулся по коридору в гостиную. На самой длинной стене вели ожесточенный фэншуйный бой шкафчик для музыкального центра и бамбуковый комод. Кожаный диван, пухлый, нежно-бежевый, казалось, только что прибыл из магазина мягкой мебели. Были тут и другие элементы: подставка для компакт-дисков из ротанга, коврик из дорогого мебельного магазина и совсем не подходящие к интерьеру плакаты, оставшиеся еще со времен учебы в колледже. Полная мешанина, накопленная за несколько лет.

Журнальный столик был завален каталогами одежды и журналами «Шейп» и «Мэри Клэр». Фроули заглянул в спальню: одеяло скомкано, кровать не заправлена. Потом зашел на кухню и посмотрел в окно на здание, стоявшее на другой стороне проулка.

— Если хотите посушить волосы, я подожду.

— Нет, — ответила Клэр, раздражаясь, что он бродит по ее квартире. — Мне и так хорошо.

Агент долго смотрел на девушку. Под мышкой у Фроули был коричневый конверт, в котором лежали фотографии Макрея из досье.

— Значит, вы уволились из банка.

В ее глазах мелькнула паника.

— Да, просто… не могла больше.

Он старался не думать о ней плохо и подвергать сомнению факт ее причастности. Считать ее ничего не подозревающей пешкой. Жертвой аферы бывшего мошенника. Фроули пришел к ней спозаранку с целью не только выяснить, что ей известно о Макрее, но еще и в надежде вызвать в себе хоть какое-то сочувствие к девушке.

Но надежда растаяла без следа, когда на кухонном столе он увидел плоский футляр традиционного для «Тиффани и компании» голубого цвета с каким-то ювелирным украшением. Положив конверт на стол и открыв футляр, агент подцепил тонкое ожерелье и взвесил его на пальце. Крупный бриллиант сверкал, как хрустальный глаз.

— Мило, — заметил он.

— Это… подарок.

— Уж не от грузчика ли?

Клэр не ответила. Фроули держал себя в руках. Хотя прикасался к части тех денег, которые Макрей украл из кинотеатра. Этот жулик покупает на них бриллианты.

— Можно взглянуть, как оно выглядит на вас?

Клэр схватилась за шею, словно хотела защититься.

— Я не одета для того, чтобы…

Но Фроули уже подал ей ожерелье, расстегнув изящный зажим, и ждал, когда она повернется к нему спиной. Клэр нехотя повернулась, убрав волосы с шеи. Фроули щелкнул застежкой. Корни ее волос были чуть темнее. Он ждал, когда девушка повернется к нему лицом.

Клэр не поднимала глаз, стараясь победить неловкость. Бриллиант поблескивал, словно подмигивал, над глубоким вырезом черной майки, которая обтягивала ее грудь. Под ней просвечивали соски, и девушка виновато сложила руки на груди.

— Слышали про кинотеатр в Брейнтри?

Клэр моргнула от неожиданного поворота беседы.

— Да, конечно. Ограбление.

Фроули кивнул, отступив на шаг назад.

— Те же ребята. Мы абсолютно уверены.

— Те же? — Ее удивление было подлинным.

— Вооруженное ограбление инкассаторов. Нам также известно, что все грабители проживают в Чарлзтауне.

— Точно? — И снова она ужаснулась.

— Сейчас мы за ними следим. Уже буквально по пятам ходим.

Клэр опустила глаза и кивнула, будто пыталась в чем-то разобраться. Может быть, где-то в глубине души у нее засело неясное подозрение. Фроули говорил все это, надеясь застать ее врасплох.

— Ребята из Города большие любители инкассаторских машин. Они всегда увлекались банками и бронированными фургонами. Это обряд у них такой: нанюхаются и давай грабить. Раньше в ответ на сигналы тревоги из банков бостонские полицейские перекрывали Чарлзтаунский мост, ожидая, что грабители с добычей через него попытаются вернуться в город. Особенно зимой — воры любят снег, приходящую с ним безлюдность, надевают лыжные маски — и вперед, грабить. Но некоторые из этих ребят, немногие отдельные личности, пообтесавшись в исправительных учреждениях, где им вправляют мозги, все-таки становятся умнее. Эти вырастают в профессионалов. Для них ограбление банков становится профессией, призванием, делом жизни. Видите ли, тюремная теория всегда казалась мне слегка банальной.

Клэр покачала головой, пытаясь уловить смысл.

— Тюремная теория?

— Муниципальный колледж у шоссе раньше был единственной бостонской тюрьмой. Сакко и Ванцетти,[94] Малколм Икс.[95] Теория гласит, что семьи обитателей тюрьмы поселялись в окрестностях, чтобы быть рядом. Таким образом вырастали поколения преступников и бандитов. Но я думаю, все гораздо проще. У меня есть собственная теория. Ограбление банков в здешних местах — что-то вроде ремесла. Ведь в прошлом любая американская или европейская деревня славилась своим особым мастерством. Одни были стеклодувами, другие — серебряных дел мастерами. А тут вот грабители банков и налетчики на инкассаторов. С течением времени их методы развивались и совершенствовались. Талант передавался из поколения в поколение. От отца к сыну.

Клэр побледнела, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль. Одной рукой она коснулась угла дивана, а другой рассеянно потрогала ожерелье.

— Ну и плюс умонастроения войны за независимость, — продолжал излагать Фроули. — Они взяли мифологию и все там с ног на голову перевернули. Взяли лозунг: «Накостыляем захватчикам» — и подогнали его под свои криминальные цели. Банковский грабитель — чуть ли не народный герой, и прочие глупости. А я здесь вроде как враг, понимаете? Злодеи тут не они, а мы, закон. — Агент взял в руки диск, лежавший на музыкальном центре, и показал Клэр. — Ага. «Золотые хиты». Хороший?

Клэр его не слышала. Ее мысли витали где-то далеко.

Фроули вернул диск на место и продолжил:

— Но вы только не волнуйтесь. Эти ребята всегда прокалываются, даже самые умные. Слишком много про банки болтают. Или слишком много вопросов людям задают, про ФБР выспрашивают. Или деньгами сорят направо и налево. А такое ведь всегда в глаза бросается.

Клэр отняла руку от ожерелья.

— И помимо всего этого. — Фроули вернулся к столу и поднял конверт. — Помимо всего этого у нас теперь есть частичные отпечатки пальцев.

Это вывело девушку из состояния транса.

— Мне казалось, вам нельзя о таких вещах говорить.

— Ну… — Фроули широко улыбнулся и повел плечами. — Вы же никому не расскажете, верно?

Она кивнула, не встречаясь с ним взглядом. Ожерелье душило ее. Фроули подумал: жаль, что она стала ничего не подозревавшей жертвой, но совсем не жаль, что так складывается ее жизнь. Сама ведь пригласила на борт своего разбившегося кораблика того самого пирата, который захватил и ограбил его. Фроули мог бы защитить ее, если бы она позволила. Мог бы оградить ее от всего этого. Но теперь Клэр стала его козырем против Макрея. И этим нельзя было не воспользоваться. Он сунул запечатанный конверт обратно под мышку. Его работа — ловить грабителей банков, а не спасать управляющих от них самих.

— Вы точно в порядке? — осведомился он.

Клэр снова сложила руки на груди и кивнула, стоя практически на одной ноге. Она видела мрачные тучи, сгущавшиеся на горизонте, но отказывалась верить, что они предвещают бурю.

— Да, — сказал Фроули. Клэр ждала, чтобы он поскорее ушел. И он заставил ее подождать. — Да. Ну что же… — Агент надел солнцезащитные очки и направился к двери, остановился рядом с ней, снова пораженный ожерельем. Легонько прижал кончик указательного пальца к ямке между ключицами девушки, касаясь сверкающего шарика, впитывая ее неловкость, ее напряжение. — Ну ладно, — наконец произнес он и вышел.