"Выбор Наместницы" - читать интересную книгу автора (Школьникова Вера)

XXXIII

Зал магистров в Доме Феникса, отдавая дань традиции, был способен вместить сто с лишним человек. К сожалению, уже во времена строительства магистров насчитывалось не больше пятнадцати, а сейчас, спустя тысячу лет, их осталось всего восемь, и только событие чрезвычайной важности могло собрать всех старейшин ордена Дейкар под одной крышей. Начало совета запаздывало, Ир, по праву старшинства занявший кресло верховного магистра, угрюмо оглядывал коллег, сегодняшнее заседание решало и его судьбу: приближался очередной трехсотлетний рубеж, когда один из магистров должен взойти на костер и возродиться в своем ученике. До сих пор Иру удавалось избегать перерождения, о, не ради себя, но во имя ордена – огню отдавали самых слабых и молодых, сохраняя силу старейших. Но если сегодня окажется, что пророчеству не суждено исполниться по вине Ира – через три недели он добровольно взойдет на костер, и сам разожжет смертельное пламя. Сила остальных семи магистров гарантировала добрую волю избранного. Схватка предстояла нешуточная, четверо молодых магов на этот раз твердо решили не упустить свой единственный шанс – они хотели жить. Магистр Ир разделял это желание и понимал, что у него остается только один выход: доказать, что еще ничего не потеряно, и только он, старейший из магов Дейкар, способен вернуть поток времени в русло пророчества, исправить ужасный недосмотр.

Наконец, магистр Арниум запечатал дверь последним, восьмым заклинанием. Еще одна старая традиция – никто из послушников не посмел бы подслушать совет магистров, но дверь по привычке защищали. Ир молчал, предоставляя другим право начать совет. Как он и ожидал, первым выступил Эратос, самый молодой маг, ставший магистром в последнее перерождение. Впрочем, несмотря на молодость, ему ничего не угрожало – слишком уж большие надежды подавал молодой магистр, таких не сжигают в первый же срок.

– Уважаемые коллеги, мы собрались здесь сегодня не в радости, но в печали. Все, к чему долгие годы стремился наш орден – погибло. Тысячи лет трудов и сотни смертей оказались напрасными. Каждый из нас, принося присягу ордену, клянется посвятить свою жизнь и силу, память и умения борьбе с Проклятым. Тысячи лет мы ждем возвращения Темного Бога, зная, что он неизбежно вырвется из ослабевшей ловушки. Мы знаем также, что вся сила ордена не сможет остановить Ареда в мощи его. У нас был всего один шанс – уничтожить ребенка, в чьем теле вернется Мятежник, до того, как он обретет былое могущество. Магистр Алар восемьсот лет назад взошел на костер раньше срока, дабы даровать нам в последнем откровении предсказание. Мы знали, кто и когда породит Ареда в нашем мире! Теперь же мы не знаем ничего!

Арниум неопределенно хмыкнул:

– Ну, так уж и ничего. Девочка родилась, и как раз у Ланлосса Айрэ, как и было предсказано.

– Она незаконнорожденная и никогда не станет наместницей! Предсказание же гласит, что Саломэ Тринадцатая, дочь мага войны, станет последней наместницей и второй королевой и родит сына, в коем воплотится Аред!

– У Ланлосса могут быть еще дочери.

– У человека не может быть двух дочерей с одинаковыми именами!

– Значит, та, что родилась сейчас – как раз то, что нам нужно, – старый маг сохранял добродушное спокойствие, не поддаваясь нагнетаемой панике.

Ир молчал, прежде чем сказать свое слово, он хотел понять расклад голосов. Четверо молодых, понятно, будут против любого его предложения, поленница драгоценных дров из алмазной ели уже ждет своего часа во дворе, и если хоть один из старших магистров поддержит их – Ир обречен. Сейчас он только мог надеяться, что жажда жизни в коллегах окажется сильнее желания свести старые счеты. Отправив Ира на костер, они бы отдали большинство в совете новообращенным и, тем самым, подписали бы себе смертный приговор.

– О да, – согласился молодой маг, – она, без сомнения, та, что была предсказана. А не откроет ли уважаемый коллега секрет, как именно он собирается сделать наместницей незаконную дочь графа Инхор от белой ведьмы?

Арниум усмехнулся в бороду:

– Да уж как-нибудь, у нас еще лет двадцать впереди, неужто ничего не придумаем?

– Наместницей может стать только рожденная в браке наследница!

Ир, наконец, решил вмешаться в спор:

– К тому времени девочка будет законной.

– Каким образом?

– Закон позволяет признавать детей, рожденных вне брака, после того, как родители поженятся, при условии, что законные дети сохранят преимущественное право наследования вне зависимости от старшинства.

– Вы же прекрасно понимаете, что в нашем случае это невозможно. Мать девочки – белая ведьма.

– Такое иногда случалось.

– И вы надеетесь, что орден Алеон пойдет нам навстречу и позволит Ланлоссу выкупить свою любовницу?

– Почему бы и нет? – Ир словно забыл о многовековой распре между магическими орденами.

– Как только белые ведьмы узнают, что мы заинтересованы в этом браке, они накажут виновную по всей строгости своего устава.

– Откуда же им узнать?

– Да уж, не знаю, но вот уже три года, как эти ведьмы проявляют редкостную осведомленность в делах ордена!

Ир знал об утечке сведений, но пока что не смог найти осведомителя и не ожидал, что о местных проблемах будет осведомлен магистр, проведший последние сто лет в Ландии. Похоже, шпионят тут не только на белых ведьм.

– У нас достаточно времени, чтобы обнаружить утечку. Кроме того, если дело дойдет до торговли – у меня найдутся убедительные аргументы.

– Почему-то ваш дар убеждения не сработал на предыдущих переговорах, после которых нам пришлось уйти из Кавдна!

– Некоторое оружие лучше приберегать до последнего. Я не сомневаюсь, что мы сумеем исправить ситуацию. Кроме того, не забывайте, в ближайшее время в мир должна придти Тварь, чтобы подготовить возвращение своего хозяина.

– И Звездный Провидец, посланник богов, чей долг – помешать этому, – добавил до сих пор молчавший магистр Карт, третий по старшинству.

– Но мы до сих пор не знаем, кто породит их, – торжествующе заметил Эратос, – как раз сейчас нам как никогда нужно новое откровение!

– Ошибаетесь, коллега. Вы, может быть, и нуждаетесь в откровении, я же знаю ответ и так. – Ир не скрывал своего торжества: туманные заявления о возможности повлиять на белых ведьм были лишь первым, слабым ударом, теперь же он завершил партию блестящим ходом. Сейчас он не хотел вспоминать, чего стоило получить это предсказание, как горела двумя цветами кровь мальчишки-послушника в глубоких бороздах магической звезды, и металась в защитном круге двухголовая тень, поднятая из праха и вернувшаяся в прах. Ир не был магистром Тени и не мог получать ответы, используя лишь собственную силу – приходилось расплачиваться кровью, разумеется, чужой. Но всякий раз после ритуала он не мог заснуть несколько ночей подряд – тени толпились вокруг ложа, заглядывали в лицо, обволакивали неслышным шепотом, и, с каждым разом, все труднее становилось не прислушаться к ним и не уйти добровольно в темноту, куда звала магическая песня.

Арниум ожидал чего-то подобного, не мог его уважаемый коллега понадеяться только на свою сомнительную способность договориться с белыми ведьмами. А вот Эратос, напротив, оказался застигнут врасплох, он еще попытался было нанести ответный удар, но всем, даже его молодым союзникам было понятно – магистр Ир и в этот раз не взойдет на костер.

– Вы понимаете, коллега, насколько важно для нас знать, где появятся Тварь и Провидец?

– Разумеется, коллега, потому я и храню молчание. Вы сами видели, что может произойти, когда пророчество оглашается вслух. Эдаа не любит расставаться со своими тайнами. В тот день, когда Тварь и Провидец придут в мир – я назову имена, но не раньше. Что же касается маленькой Саломэ – давайте решать проблемы по мере поступления. А сейчас, – Ир позволил себе улыбку, – предлагаю перейти к голосованию, – маг вежливо обратился к Эратосу, – у вас право первого голоса, коллега, как у самого младшего в нашем собрании. – В исходе голосования он больше не сомневался – молодые магистры не станут рисковать. Если голоса разделялись поровну, избранника определял жребий, а слепому случаю было безразлично, на кого указать. Эратос умел проигрывать:

– Мой голос я отдаю себе, коллеги. Не будем нарушать сложившиеся устои, – маг повернулся и вышел из зала, не дожидаясь конца голосования. Его не преследовали: покинуть Дом Феникса избранный уже не сможет, а если приговоренный магистр желает провести последние дни жизни в одиночестве – стоит с уважением отнестись к его воле.

После единогласно принятого решения магистры поспешили покинуть зал, задержался один Арниум:

– Поздравляю, коллега, – сказал он Иру, – ох уж эта молодежь! Я с самого начала не сомневался в вас.

– И все же поддержали меня. Я запомню.

– Да уж, окажите такую любезность, а то, знаете ли, тени нынче беспокойны.

– Какие времена – такие и тени.

– Как знать, как знать, – Арниум, нарочито стариковски покашливая, вышел из зала, оставив Ира одного. Магистр откинулся на неудобную спинку высокого стула, промокшая от пота роба прилипла к спине. На этот раз он подошел к самой грани. Не будь он магом – вознес бы благодарственную молитву, но магистр Ир точно знал, что боги не прислушиваются ни к просьбам, ни к благодарностям волшебников.

Девушка ждала его в спальне, помогла скинуть тяжелое одеяние, усадила в горячую воду и, намылив губку, стала мыть, негромко напевая. Нехитрая женская магия действовала безотказно, вместе с потом смывался омерзительный запах страха, а еще через час, лежа на роскошной кровати и пощипывая округлое бедро девушки, Ир забыл про все неприятности. Жизнь продолжалась, по крайней мере, для него. Послушница перевернулась на живот:

– Я волновалась за вас, мастер.

– Напрасно. Или ты сомневаешься в моих силах?

– Что вы! Просто сама я слишком мало знаю и умею, чтобы понять, что происходит.

Ир провел рукой по гладкой спине девушки: послушники, а тем более, послушницы, знали мало, а умели еще меньше. Магию доверяли уже ученикам, чьи черные одеяния украшала красная кайма. Ученик… Ир задумался: молодой Эратос был его последним учеником, с тех пор Ир предпочитал одиночество – слишком много он вложил в мальчишку, а тот возьми да и стань магистром. Удрал от учителя к другому, избранному для перерождения, чуть ли не за день до костра. Понял, что при Ире он робы магистра и через тысячу лет не дождется. Даже спустя триста лет Ир так и не догадался, как Эратос убедил магистра Кора передать ему силу, минуя собственного ученика, но сейчас это уже и неважно: через три недели молодой маг дорого заплатит за свою поспешность, а рядом с Иром нет никого, способного снова предать. Триста лет прошло… пора бы и перестать бояться прошлого. Он снова посмотрел на девушку, с некоторым удивлением вспомнив, что не приказывал ей сегодня остаться на ночь, она пришла сама и сумела доставить магу удовольствие. Хороший знак. Почему бы и нет? Почтенные коллеги теперь скушают от него все, что угодно, да еще и спасибо скажут, и плевать он хотел на все устои ордена:

– Как тебя зовут, послушница? – До сих пор его этот вопрос не интересовал, какая разница?

– Анра, мастер.

– Однако твои родители высоко себя ставили, – хмыкнул маг. Девочек редко называли именем империи, разве только в знатных семьях, претендуя тем самым на трон наместницы, когда придет время следующих выборов.

– Я из знатной семьи, мастер, но когда избрали Энриссу, родители сочли, что мне лучше посвятить себя служению огню.

– Ну что ж, Анра, я долго к тебе присматривался. Ты достойна стать моей ученицей.

Казалось, девушка перестала дышать:

– Но, мастер, я ведь не девица.

– А я не белая ведьма. Пламя предпочитает женщин.

– Если мастер считает меня достойной, я с честью приму ученичество.

– Ты, похоже, не рада?

Но нет, девушка была очень рада и благодарна, и до самого утра выказывала благодарность единственным доступным ей способом.

На следующий день Ир объявил магистрам свое решение и с удовольствием полюбовался их перекошенными лицами. Вечером того же дня Анра сменила черное платье послушницы на робу личной ученицы магистра, а еще через неделю алая птица влетела в окно спальни магистра Иланы и скинула кусок пергамента со всего одним словом посередине: «Получилось».