"Царь мышей" - читать интересную книгу автора (Абаринова-Кожухова Елизавета)

* * *

Главная улица Боровихи имела вид весьма пустынный - трудно было поверить, что менее чем в версте отсюда проходит большая дорога, почти сразу за ней Загородный царский терем, да и до стольного Царь-Города рукой подать.

- Вообще-то я никогда не видел кузниц, но представлял их себе как-то иначе, - говорил Дубов своим спутникам. - А тут словно трехзвездочная гостинница - чистота, кресла, занавески... А Илья - знаете, друзья мои, кузнецов я совсем другими себе представлял!

- Да уж, впервые такое вижу, - поддержал Василия дон Альфонсо. - Ну, у нас в Новой Ютландии кузнецы еще ничего, как надо трудятся, но вот сколько мне приходилось путешествовать, везде одно и то же: мало того что сдерут втрое, так еще и сделают кое-как. А тут и вежливо, и как он сказал? - с оплатой сладим по совести. Чудеса, да и только!

- А ты, Васятка, что думаешь? - спросил Дубов.

Васятка словно того и ждал, чтобы к нему обратились:

- А я так думаю, что здесь верный расчет. Когда заказчик видит к себе такое отношение, ну, словно к дорогому гостю, то он и сам скупиться не станет.

- Конечно, не стану, - тут же подхватил дон Альфонсо. - А ежели и сработают на совесть, то золотой заплачу и сдачи не спрошу!

Во время разговора Дубов не забывал отсчитывать избы, которые здесь, на окраине села, отстояли не близко друг от дружки, и напротив третьей остановился.

Сама изба виднелась чуть в глубине, за огородом, на котором копался пожилой седовласый человек в скромной, но опрятной одежде - если это и был дедушка Патапий Иваныч, то на столетнего старца он никак "не тянул". Поэтому Дубов вежливо снял шапку и обратился к огороднику с вопросом:

- Добрый день, почтеннейший хозяин. Не подскажете ли, где тут найти Патапия Иваныча?

Человек неспешно поднялся с грядки и оглядел незнакомцев:

- Потапий Иваныч - я. Чем обязан?

- Поговорить бы, - несколько смущенный спокойным достоинством Патапия Иваныча, сказал Василий.

- Тогда милости прошу, - ничуть не удивившись, Патапий Иваныч сделал приглашающее движение рукой.

Дубов и его спутники миновали ухоженный огород и уселись на добротной лавочке рядом с крыльцом. Сам Патапий Иваныч присел на ступеньку.

- Ну вот, в кои-то веки гостей Бог послал. А перед беседой не худо бы и откушать. У нас все свое, свежее, только что с грядки!

- Спасибо, мы не... - начал было отказываться Дубов, но Васятка незаметно ткнул его в бок. - То есть, я хотел сказать - с превеликим удовольствием.

- Настасья! - крикнул Патапий Иваныч в полуприкрытую дверь избы. - Принеси нам чего-нибудь поесть. - И вновь обернулся к гостям. - Извините, хмельного не предлагаю. И сам не употребляю, и другим никогда не советую. Что в нем хорошего - ума не приложу!

"И правильно делает, - не без некоторой доли самокритики подумал детектив, - оттого и выглядит в сто лет на треть моложе..."

Тут из дома вышла молодая женщина в алом сарафане и с цветным платком на голове. В руках она несла блюдо со щедро наложенными овощами, фруктами и кусками свежего ржаного хлеба. Поставив все это на деревянный стол перед лавочкой, женщина молча поклонилась гостям и скрылась в избе.

- Красивая девушка, - сказал дон Альфонсо, проводив ее взором, и взял с блюда огурец. - Должно быть, ваша внучка?

- Почти, - усмехнулся Патапий Иваныч. - Жена внука.

- Ильи? - Василий хрустнул белым капустным листом. Старик молча кивнул. - Собственно, он-то нас к вам и направил.

Так как Патапий Иваныч вместо ожидаемого гостями встречного вопроса - для чего Илья их к нему направил? - продолжал безмятежно молчать, то Василию не оставалось ничего другого, как приступить к расспросам:

- В кузнице над дверью мы случайно увидели какую-то очень старую подкову. И Илья сказал, что вы, может быть, помните, как она туда попала...

- А-а, подкову? - оживился Патапий Иваныч. - Как же, как же! Мой прадед много чего про ту подкову рассказывал.

- Ваш прадед? - не удержался Васятка. - Ведь это ж когда было! Может, он еще и царя Степана помнил?

- Ну, царя Степана-то вряд ли, - с улыбкой глянул на мальчика Патапий Иваныч. - Он ведь в ту пору помоложе тебя был. Прадед, вестимо, а не царь Степан... Да вы кушайте, а не достанет - велю Настасье еще принести.

- Так что же говорил ваш прадед? - с трудом скрывая нетерпение, спросил Дубов.

Патапий Иваныч поудобнее устроился на ступеньке:

- Он сказывал, что эту подкову оставил какой-то проезжий боярин, который вез огромную телегу, чем-то груженую, но чем именно - неведомо, так как все было тщательно закрыто. У него там то ли колесо сломалось, то ли еще что. А прадед как раз в то время пособлял кузнецу. Ну, кузнец-то все что надо починил, а потом приметил, что у одной лошади подкова сносилась, и вызвался ее заменить. А старую, которую с лошади снял, потом над дверьми на счастье повесил.

- Но ведь у него, наверное, много старых подков перебывало, - заметил Дубов. - Отчего же именно эту?

- Так она ж вид имела диковинный, да еще с какими-то письменами, дотоле в наших краях не виданными, - пояснил Патапий Иваныч. - А главно дело, тот боярин так щедро за труды заплатил, сколько другой раз и за год не выходило. Так вот подкова к нам и попала... Да вы угощайтесь, угощайтесь!

Василий надкусил стрелку зеленого лука:

- А больше ваш прадед ничего такого не рассказывал?

- Вообще-то он большой был любитель порассказать, - подхватил Патапий Иваныч, - да мало кто его рассказам верил. Думали, совсем старый из ума выжил. А он-то всю правду говорил. - Патапий Иваныч заговорщически понизил голос. - Я вам сейчас кое-чего покажу.

С неожиданной для своих годов легкостью Патапий Иваныч вскочил с крыльца и скрылся в избе. А миг спустя вернулся с небольшой деревянной шкатулочкой.

- Когда тот заезжий боярин с кузнецом расплачивался, из его кошеля что-то выпало и закатилось под лавку. Прадед хотел было отыскать и вернуть хозяину, а тот рукой махнул - дескать, забирайте, не жалко. Вот прадед нашел и сохранил. А перед смертью мне передал.

Патапий Иваныч извлек из шкатулки золотую монетку. На одной стороне был искусно выкован кораблик, плывущий по волнам, а внизу - надпись старославянской вязью: "Новая Мангазея". Оборотную сторону украшала некая конструкция (видимо, герб некогда вольного города) и слово по-гречески, уже знакомое по правой стороне подковы: "Вендополь".

"Какой же я дурак! - мысленно хлопнул себя по лбу Дубов. - Конечно, та латинская надпись на подкове была - N.MANGASEIA!".

Как бы услышав мысли Василия, дон Альфонсо добавил:

- И как это я запамятовал, ведь Вендополь - греческое название Новой Мангазеи. То есть "Город на Венде".

Патапий Иваныч, спрятав в бороду улыбку, поглядывал на гостей. Видно, он был рад, что кому-то показались занимательны его рассказы о давно минувших днях.

- Так и это не все, - продолжал Патапий Иваныч, спрятав монетку. - Прадед еще побольше того рассказывал. Будто бы он заметил, что покамест кузнец телегу чинил и лошадь перековывал, тот боярин во дворе за кузницей какой-то сундучок закопал. Должно, до сих пор там лежит. Да не смейтесь, правда это истинная!

- Нет-нет, мы вовсе не смеемся, - поспешно проговорил Дубов. - Ну, подкова, монетка - это все понятно, но кто же станет закапывать сундуки среди бела дня да в многолюдном месте?

- Да это ж еще как сказать, - возразил Патапий Иваныч. - У нас и теперь сельцо не больно многолюдное, а в ту пору и вовсе было - десяток дворов да кузница на отшибе. То есть для деревни на отшибе, а к дороге поближе. Так что судите сами, какое тут у нас многолюдство.

- Ну и отчего же ваш прадед сам не откопал зарытое? - задал вполне естественный вопрос дон Альфонсо.

Патапий Иваныч задумался:

- А и вправду, отчего? А кто его знает!

Дубов бросил мимолетный взор на Васятку - тот чинно сидел на лавочке, вкусно хрустя морковкой, с таким видом, словно хотел сказать: "Я много о чем догадываюсь, но ничего не скажу, пока не буду твердо уверен".

- Кстати ведь, и кузница теперь стоит не там, где раньше, - продолжал Патапий Иваныч. - Я ж говорю - давно это было.

- Как - не там, где раньше? - удивился Василий. - А где же?

- Ну, то отдельный сказ, - охотно откликнулся Патапий Иваныч. - Подкова долгие годы висела в кузнице, ржой покрылась, и как-то раз кузнец, это уж был внук того, при котором подкова появилась, снял ее с двери и отдал жене, чтобы почистила. А как раз в тот вечер случилась гроза, в кузницу ударила молния и все спалила. Потом уж ее построили заново на другом месте, подкову опять прибили над дверью и с тех пор никогда не снимают - от греха подальше.

- Выходит, что нынешняя кузница - совсем не та, что при вашем прадеде? - подытожил Дубов. - А где же тогда старая стояла?

- Старая-то где? - призадумался хозяин. - Да вот здесь же и стояла, где теперь наш огород. К тому времени, как гроза приключилась, деревня-то разрослась, и в соседних избах непокой был от грохота в кузнице. Тогда и решили поставить новую на нынешнем месте, от деревни подальше, а к большой дороге поближе.

- Значит, на вашем огороде... - как бы про себя проговорил Дубов. - И в каком месте - вы не помните?

Патапий Иваныч махнул рукой вглубь огорода, где за кучей навоза виднелись остатки какого-то строения.

- И неужто вы даже не пытались его откопать? - чуть не возмутился Василий.

- Кого - его? - не понял Патапий Иваныч.

- Ну, клад, или что там этот проезжий боярин спрятал.

Ответ Патапия Иваныча несколько удивил, даже озадачил Дубова и его спутников:

- А зачем? Никогда не слыхивал, чтобы чужое добро кому-то счастье приносило. Да и какой прок огород зорить?

- Да-да, вы, конечно, правы, - пришлось согласиться детективу. - Но как бы вы отнеслись к такому предложению, если бы мы... Ну, в общем, попросили вас, почтеннейший Патапий Иваныч, чтобы вы разрешили нам покопаться у вас в огороде? А ущерб мы компен... то есть возместим сторицей.

Василий ждал, что Патапий Иваныч тут же откажет ему и даже погонит прочь со двора, но тот отнесся к предложению очень спокойно:

- Что ж, чему быть, тому не миновать. Копайте, коли есть охота. Но прежде спросите Илью - он теперь за хозяина, без него нельзя.

- Ну, тогда мы пошли в кузницу, - поспешно, будто опасаясь, что Патапий Иваныч передумает, сказал Дубов.

- А я, пожалуй, тут останусь, - предложил Васятка. - Осмотрю то место, где кузня стояла. Может, чего надумаю. - И он скрылся за развалинами кузницы.

Едва Дубов и дон Альфонсо покинули двор Патапия Иваныча, на их место заступила странная парочка: изящная белокурая дама в темном платье и невзрачного вида господин в латаном кафтане со следами грязи на коленках. Он семенил следом за дамой и лепетал:

- Анна Сергеевна, что вы делаете? Нам же никак нельзя засвечиваться!

- Чушь собачья! - презрительно отвечала Анна Сергеевна. - С вашей конспирацией, чтоб ее, мы добьемся одного - что все сокровища пролетят к дьяволу!

- Осторожность никогда не помешает, - возразил Каширский.

- Какая, к бесу, осторожность! - вспылила Анна Сергеевна. - Если бы я слушалась ваших идиотских советов, то до сих пор находилась бы... Впрочем, неважно где. Ну все, хватит булдеть, ближе к делу. Я буду наезжать на этого старого хрена, а вы давайте ему ваши установки - чтобы не жался и отвечал с полной откровенностью. А остальное - не ваша забота!

- Как скажете, Анна Сергеевна, - не стал спорить Каширский. - Ну что ж, приступим?

- Приступим, - процедила Анна Сергеевна. И обратилась к Патапию Иванычу: - Эй ты, старичок, что ты там делаешь?

- Что делаю? Да так, огород перекапываю, - совершенно спокойно ответил Патапий Иваныч.

- Чего встал, остолоп? Иди сюда! - злобно прикрикнула Глухарева.

- Анна Сергеевна, ну зачем вы так? - шепотом возопил Каширский. - С простым народом надо иначе. Покажите, что вы их уважаете...

- А не сходили бы вы, сударь, куда подальше? - ледяным голосом отчеканила Анна Сергеевна. - Народ - быдло, а говорить с ними по-человечески - все равно что унижаться до уровня этого сыскаря Дубова!

- Ну, как знаете, - сдался Каширский, - но я снимаю с себя всякую ответственность за последствия.

- А чего еще от вас ждать, - презрительно бросила Глухарева и вновь обратилась к Патапию Иванычу. - Скажи мне, любезнейший, что тебя спрашивали эти мерзавцы?

- О чем ты, барыня? - то ли сделав вид, что не расслышал, то ли и впрямь не расслышав, переспросил Патапий Иваныч.

- Да ты что, старый хрыч, смеешься надо мной?! - вспылила Глухарева. - Или отвечай, или пожалеешь! Я шутить не буду...

- Да ты скажи, барыня, че те надо, - перебил Патапий Иваныч. - А то бранишься почем зря, а в чем дело - не понять.

Увидев, что в споре Анны Сергеевны с хозяином никакого конструктивного решения не предвидится, господин Каширский решил обратиться к высшим силам. Он закрыл глаза и простер руки в сторону огорода:

- Я чувствую, что здесь сокрыты сокровища... Нет-нет, не здесь, а дальше, в глубине двора...

Уже привыкшая к подобным пророчествам Анна Сергеевна лишь отмахнулась от своего компаньона, будто от надоедливого комара.

- Когда тебя спрашивают, будь любезен отвечать, - продолжала она свой "наезд" на Патапия Иваныча. - Иначе я с тобой по-другому поговорю - мало не покажется!

- Вот бестолковая барыня, - как бы про себя проговорил старик. - Сама не знает, чего хочет, а бранится!

А Каширский времени зря не терял. Похоже, у него завязался-таки некий контакт с астральным миром - он прикрыл глаза, вытянул руки вперед и тихо выдохнул:

- Там, там... Сокровища там!

Исчерпав терпение в бесплодном препирательстве с упрямым старикашкой, Анна Сергеевна обернулась к Каширскому:

- Ну, где же ваши "установки на правду"?

Но тот уже токовал, словно глухарь на елке, ничего кругом не видя и не слыша:

- Там сокровища! Я чувствую их, я вижу их внутренним зрением, каждой молекулой своего организма, всеми фибрами астрального тела...

И тут случилось нечто вовсе невообразимое: госпожа Глухарева осеклась на полуслове и, повинуясь медитациям Каширского, будто крыса на звуки дудки, двинулась в направлении его вытянутых рук. Сначала Анна Сергеевна шла медленно, а потом все быстрее и, едва не сбив с ног Васятку, изучавшего окрестности бывшей кузницы, угодила в кучу навоза.

Так сбылось первое предсказание чародея.

Увидев, к чему привели его "установки", господин Каширский совершенно забыл про "нащупанные" сокровища - он дрожал, будто осиновый лист, ожидая гнева Анны Сергеевны, которая уже с, мягко говоря, грозным видом шагала в его сторону.

- Не смейте меня трогать! - вдруг заверещал Каширский. - Я - достояние мировой науки, светило разума...

И с этими словами достояние мировой науки бросилось наутек.

- Я тебе покажу светило! - зарычала Анна Сергеевна. - Сейчас ты у меня все светила увидишь, мерзавец, ученый хренов!

В избытке чувств Глухарева выдернула толстенный столб, поддерживавший ограду, и, как была вся в навозе, погналась за Каширским, пытаясь прихлопнуть его, как муху.

- Анна Сергеевна, опомнитесь, - пытался увещевать разгневанную даму господин Каширский, - ведь без меня вам клада не видать, как своих ушей. Да осторожнее вы, а то и впрямь пришибете!..

За этими развлечениями неудачливые авантюристы даже не обратили внимания на карету, которая ехала им навстречу. Судя по тому, что катилась она легко и уверенно, было ясно, что починка прошла успешно, и теперь дон Альфонсо спокойно мог продолжать путешествие до самого места назначения.

Впрочем, если в карете кто и заметил Каширского и гоняющуюся за ним Глухареву, то разве что возница Максимилиан, но он еще и не такое в жизни видывал. Дубов же, дон Альфонсо и Илья обсуждали вероятность залегания на огороде старинного клада.

- Судя по ново-мангазейскому происхождению подковы и монетки, тот "заезжий боярин" вполне мог быть Митька Смурной, доверенное лицо царя Степана, - говорил Дубов. - А везти он мог награбленное в Новой Мангазее.

- И все же сомнительно, - покачал головой дон Альфонсо. - Для чего ему было закапывать сокровища у кузницы - неужто во всем царстве не нашлось более укромного уголка?

- Да и потом, если верить моему далекому пращуру, то вез он целый воз, а зарыл на дворе только сундук, - добавил Илья.

- Наверное, он много чего вез, а закопал самое ценное, - глубокомысленно предположил Дубов. - А может, и не самое...

Экипаж остановился у избы Патапия Иваныча. Увидев покосившийся забор и дыру от столба, Василий почуял неладное.

Рассказ Патапия Иваныча о шебутной барыне и ее странном спутнике изрядно позабавил гостей, а Дубов понял, что теперь в поисках клада, кроме прочих препятствующих факторов, придется учитывать еще и присутствие Глухаревой с Каширским. Вслух же он сказал:

- Поскольку появление этой невоспитанной дамы явилось следствием нашего появления, то и починку ограды мы вам возместим.

Тут к ним подошел Васятка:

- Вообще-то я не совсем уверен, но мне кажется, что копать надо там, - и он указал как раз на ту навозную кучу, в которую только что окунулась Анна Сергеевна.

- Отчего ты так думаешь? - спросил Дубов.

- Долго объяснять. А если вкратце - я заметил, что бывшая кузница по размерам почти такая же, как новая, разве что чуть меньше. Наверное, новую решили построить по образу и подобию старой - ну, конечно, с некоторыми усовершенствованиями, но в основе то же самое. Значит, вход должен быть в сторону дороги, а окно - слева.

- А может, справа? - предположил дон Альфонсо.

- Может, и справа, - легко согласился Васятка. - Но справа, как мне показалось, стена была чуть толще, так что более похоже, что окно все-таки было слева. И вот через него-то ваш, Патапий Иваныч, прадедушка и мог увидеть, как этот боярин закапывает что-то в землю. Окно, как мне думается, было достаточно высоко, почти как в новой кузнице, и прадедушка, который был тогда невелик ростом, не мог бы из окна увидеть то, что происходило на дворе под самыми окнами, а что чуть подальше - можно было разглядеть свободно. Так что вот. - Васятка развел руками - дескать, я свое мнение высказал, а уж дальше решайте сами.

Нельзя сказать, что Дубова очень уж убедили Васяткны доводы. Но поскольку ничего другого взамен предложить он не мог, то было принято Соломоново решение: начать раскопки с места, указанного Васяткой, а затем при необходимости круг поисков расширить.

Тем временем Илья принес лопаты, и кладоискатели приступили к делу. Чтобы не трогать навозную кучу, они провели воображаемую линию от того места, где, по расчетам Васятки, было окно кузницы, и решили искать вдоль нее. А поскольку линия все-таки проходила через кучу, то стали копать рядом с кучей.

Патапий Иваныч взирал с крыльца на действия гостей, не выказывая особого любопытства. То ли он не слишком верил а успех затеи, то ли полагал, что не следует отбирать у земли то, что в землю ушло. Вскоре у него за спиной показалась и Настасья - она вышла из избы и с видом безмятежного покоя наблюдала за тем, что происходит на дворе.

Когда первый "кавалерийский наскок" ни к чему не привел, Дубов воткнул лопату в землю и ненадолго задумался. А затем произнес:

- Вы знаете, так мы можем копать еще сто лет. И если понадобится, то так и поступим. Но... Как бы это сказать? Появилась тут у меня одна мыслишка, и как раз в связи с той женщиной, что здесь только что была. Точнее, с ее спутником. Я знаю их обоих и прекрасно понимаю, на что они способны. Ну никак не похоже на Анну Сергеевну, чтобы она вот так вот на ровном месте побежала и нырнула в навоз. Она, конечно, девушка с придурью, но не до такой же степени! Значит, что-то ее заставило это сделать. Или кто-то. А Каширский шарлатан тот еще, но некоторыми сверхчувствительными способностями он все же обладает. И вот я подумал - а не обнаружил ли Каширский "шестым чувством", что под землей что-то находится, и не передал ли своего рода мысленное послание Анне Сергеевне?..

- То есть вы хотите сказать, что копать надо прямо под кучей? - напрямую спросил Илья.

- Полагаю, что здесь вероятность что-то найти будет больше, чем в любом другом месте, - уклончиво ответил Дубов. - Тем более, что и Васяткины расчеты указывают на то же самое место!

- Ну что ж, давайте копать под кучей, - подытожил дон Альфонсо.

- А что, очень кстати, - подхватил Илья. - А то руки все не доходят огород унавозить. Вот заодно и доброе дело сделаем!

Когда доброе дело было сделано и навоз равномерно раскидан по грядкам, искатели сокровищ наконец-то смогли приступить к раскопкам на месте бывшей кучи. И на сей раз усилия не остались втуне - вскоре лопата Василия наткнулась на что-то твердое.

Еще несколько энергичных движений - и из земли появился средних размеров кованый сундук, весь ржавый, но еще довольно крепкий.

- Вот это да! - восхищенно выдохнул Илья.

- Впервые присутствую при находке клада, - с внешним спокойствием заметил дон Альфонсо.

Для Дубова это был уже далеко не первый такой случай, и весь его опыт кладоискателя вкупе с интуицией детектива говорил, что здесь "что-то не так". Хотя более точно сформулировать эту мысль Василий пока что не мог.

С немалыми трудами сундук был извлечен из ямы и установлен напротив крыльца. Все, кто был на дворе, включая Патапия Иваныча и Настасью, окружили сундук, но никто не решался его открыть - то ли опасались быть ослепленными блеском ново-мангазейского золота, то ли боялись разочароваться, а может быть, подсознательно чувствовали, что в этом ржавом ящике кроется что-то зловещее, чреватое бедой.

- Ну что ж, приступим? - деланно бодро произнес Дубов. - Прошу вас, Патапий Иваныч, как хозяина сего дома и самого старшего среди нас - поднимите крышку.

- Ну, при чем тут я, - отказался Патапий Иваныч. - Думаю, что эту честь надо предоставить самому молодому среди нас. Тем более, что именно он угадал верное место.

Васятка изо всех силенок вцепился в ржавую крышку, и она со страшным скрипом приподнялась. Вскоре любопытным взорам предстало содержимое сундука. Большую часть находки составляли переплетенные книги и тетради явно архивного содержания. Лишь на дне лежали несколько украшений, судя по виду, не очень-то драгоценных, да с десяток икон, на удивление хорошо сохранившихся.

"Так что же, это и есть знаменитые сокровища царя Степана?" - с некоторым разочарованием подумал Василий, листая церковную книгу Христорождественского Ново-Мангазейского собора с записями о свадьбах, крестинах и отпеваниях давно умерших и давно всеми забытых людей.

- Конечно, нет, - словно прочитав его мысли, сказал Васятка. - Ясно, что Димитрий Смурной нарочно закопал сундук здесь, на виду, чтобы ежели кто найдет, считали, будто это и есть главный клад. Для того и несколько украшений внутрь положил. А настоящие сокровища, понятное дело, в более тайном месте припрятал.

- Да, очень возможно, - сдержанно ответил Дубов, понимая, что Васятка, наверное, прав, и следовательно - поиски продолжаются.

- А с ним что делать? - указал дон Альфонсо на сундук и его содержимое.

- Что делать? - призадумался Василий. - По правде сказать, не знаю. Наверное, решать вам? - обернулся он к Патапию Иванычу.

- Зря мы все это затеяли, - тихо проговорил Патапий Иваныч.

- А я даже рад, что настоящих сокровищ там не оказалось, - добавил Илья.

Дубов извлек из сундука несколько аляповатую золотую брошку, усыпанную то ли драгоценными камнями, то ли стекляшками.

- Может быть, сударыня, вы оставите ее у себя? - обратился он к Настасье. - По-моему, она вам будет очень к лицу.

- Благодарю, не надо - решительно отказалась Настасья. - Такие украшения богатым барыням впору, а нам ни к чему.

- Ну так хотя бы иконки возьмите, - предложил Василий, но этому решительно воспротивился Патапий Иваныч:

- Нет, нет! Как же можно молиться образам из разоренного храма? Грех один да позор!

- Ну что ж, должен признать вашу правоту, - развел руками Василий. - И в таком случае нам остается одно - не злоупотреблять вашим гостеприимством и, откланявшись, удалиться.

- Погодите, а как же пообедать? - воскликнул Илья. - Жена такую похлебку сготовила - пальчики оближете!

- Нет-нет, нам и впрямь пора, - вмешался дон Альфонсо, которому показалось, что его спутники уже готовы внять уговорам и остаться на обед. - Не забудьте - мне еще засветло нужно доехать до Новой Мангазеи.

- До Новой Мангазеи? - рассеянно переспросил Дубов. - Да-да, конечно же!

Бросив мимолетный взгляд на сыщика, Васятка понял, что тот уже каким-то образом связал находку на огороде с путешествием дона Альфонсо, но, по обыкновению, говорить ничего не стал.

Тем временем кладоискатели бережно погрузили свою находку в карету и, сердечно простившись с хозяевами, последовали за сундуком. Максимилиан взмахнул кнутом, и карета покатилась по пустынной Боровихинской улице. Патапий Иваныч, Настасья и Илья глядели вослед карете, пока она не скрылась из виду.