Ахматова АннаСтихи

Анна Андреевна Ахматова

- 9 декабря 1913 года - А ты думал - я тоже такая... - А ты теперь тяжелый и унылый... - Белой ночью - В Зазеркалье - Ведь где-то есть простая жизнь... - Вечером - Все мы бражники здесь, блудницы... - Все, кого и не звали, в Италии... - Всё расхищено, предано, продано... - Высоко в небе облачко серело... - Гость - Два стихотворения - Дверь полуоткрыта... - Если плещется лунная жуть... - Есть в близости людей заветная черта... - Жить - так на воле... - За такую скоморошину... - Заклинание - Защитникам Сталина - Здесь девушки прелестнейшие спорят... - Здравствуй! Легкий шелест слышишь... - И было сердцу ничего не надо... - И когда друг друга проклинали... - И мальчик, что играет на волынке... - Каждый день по-новому тревожен... - Как соломинкой, пьешь мою душу... - Клевета - Когда человек умирает... - Любовь покоряет обманно... - Любовь - Мне голос был. Он звал утешно... - Мне ни к чему одические рати... - Мне с тобою пьяным весело... - Молюсь оконному лучу... - Муж хлестал меня узорчатым... - Мужество - Муза - На пороге белом рая... - На шее мелких четок ряд... - Настоящую нежность не спутаешь... - Не бывать тебе в живых... - Не с теми я, кто бросил землю... - Обман - Один идет прямым путем... - Он любил... - Оставь, и я была как все... - Память о солнце в сердце слабеет... - Первое возвращение - Песенка (Я на солнечном восходе...) - Песня последней встречи - Под навесом темной риги жарко... - Поздний ответ - Поэма без героя (отрывок) - Поэт - Привольем пахнет дикий мед... - Призрак - Проводила друга до передней... - Пушкин - Реквием - Сердце к сердцу не приковано... - Сжала руки под тёмной вуалью... - Смуглый отрок бродил по аллеям... - Стансы (Стрелецкая луна...) - То, что я делаю... - Тот город, мной любимый с детства... - Ты знаешь, я томлюсь в неволе... - Учитель - Хочешь знать, как все это было?.. - Читая Гамлета - Что войны, что чума?.. - Чугунная ограда... - Широк и желт вечерний свет... - Эпиграмма - Это и не старо и не ново... - Я живу, как кукушка на часах... - Я знаю, с места не сдвинуться... - Я пришла сюда, бездельница... - Я сошла с ума, о мальчик странный... - Я спросила у кукушки... - Я улыбаться перестала...

* * * Дверь полуоткрыта, Веют липы сладко... На столе забыты Хлыстик и перчатка.

Круг от лампы желтый... Шорохам внимаю. Отчего ушел ты? Я не понимаю...

Радостно и ясно Завтра будет утро. Эта жизнь прекрасна, Сердце, будь же мудро.

Ты совсем устало, Бьешься тише, глуше... Знаешь, я читала, Что бессмертны души. 1911 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

РЕКВИЕМ

Нет, и не под чуждым небосводом,

И не под защитой чуждых крыл,

Я была тогда с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был.

1961

Вместо предисловия

В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):

- А это вы можете описать?

И я сказала:

1000 - Могу.

Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.

1 апреля 1957

Посвящение

Перед этим горем гнутся горы, Не течет великая река, Но крепки тюремные затворы, А за ними "каторжные норы" И смертельная тоска. Для кого-то веет ветер свежий, Для кого-то нежится закат Мы не знаем, мы повсюду те же, Слышим лишь ключей постылый скрежет Да шаги тяжелые солдат. Подымались как к обедне ранней, По столице одичалой шли, Там встречались, мертвых бездыханней, Солнце ниже и Нева туманней, А надежда все поет вдали. Приговор... И сразу слезы хлынут, Ото всех уже отделена, Словно с болью жизнь из сердца вынут, Словно грубо навзничь опрокинут, Но идет... Шатается... Одна... Где теперь невольные подруги Двух моих осатанелых лет? Что им чудится в сибирской вьюге, Что мерещится им в лунном круге? Им я шлю прощальный свой привет.

Март, 1940

Вступление

Это было, когда улыбался Только мертвый, спокойствию рад. И ненужным привеском качался Возле тюрем своих Ленинград. И когда, обезумев от муки, Шли уже осужденных полки, И короткую песню разлуки Паровозные пели гудки, Звезды смерти стояли над нами, И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами И под шинами черных марусь.

1

Уводили тебя на рассвете, За тобой, как на выносе, шла, В темной горнице плакали дети, У божницы свеча оплыла. На губах твоих холод иконки. Смертный пот на челе не забыть. Буду я, как стрелецкие женки, Под кремлевскими башнями выть.

1935

2

Тихо льется тихий Дон, Желтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень, Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна, Эта женщина одна,

Муж в могиле, сын в тюрьме, Помолитесь обо мне.

3

Нет, это не я, это кто-то другой страдает. Я бы так не могла, а то, что случилось, Пусть черные сукна покроют, И пусть унесут фонари...

Ночь.

4

Показать бы тебе, насмешнице И любимице всех друзей, Царскосельской веселой грешнице, Что случится с жизнью твоей Как трехсотая, с передачею, Под Крестами будешь стоять И своею слезою горячею Новогодний лед прожигать. Там тюремный тополь качается, И ни звука - а сколько там Неповинных жизней кончается...

5

Семнадцать месяцев кричу, Зову тебя домой. Кидалась в ноги палачу, Ты сын и ужас мой. Все перепуталось навек, И мне не разобрать Теперь, кто зверь, кто человек, И долго ль казни ждать. И только пыльные цветы, И звон кадильный, и следы Куда-то в никуда. И прямо мне в глаза глядит И скорой гибелью грозит Огромная звезда.

6

Легкие летят недели, Что случилось, не пойму. Как тебе, сынок, в тюрьму Ночи белые глядели, Как они опять глядят Ястребиным жарким оком, О твоем кресте высоком И о смерти говорят.

1939

7

Приговор

И упало каменное слово На мою еще живую грудь. Ничего, ведь я была готова, Справлюсь с этим как-нибудь.

У меня сегодня много дела: Надо память до конца убить, Надо, чтоб душа окаменела, Надо снова научиться жить.

А не то... Горячий шелест лета, Словно праздник за моим окном. Я давно предчувствовала этот Светлый день и опустелый дом.

Лето, 1939

8

К смерти

Ты все равно придешь - зачем же не теперь? Я жду тебя - мне очень трудно. Я потушила свет и отворила дверь Тебе, такой простой и чудной. Прими для этого какой угодно вид, Ворвись отравленным снарядом Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит, Иль отрави тифозным чадом. Иль сказочкой, придуманной тобой И всем до тошноты знакомой,Чтоб я увидела верх шапки голубой И бледного от страха управдома. Мне все равно теперь. Клубится Енисей, Звезда Полярная сияет. И синий блеск возлюбленных очей Последний ужас застилает.

19 августа 1939

Фонтанный Дом

Ленинград

9

Уже безумие крылом Души накрыло половину, И поит огненным вином 1000

И манит в черную долину.

И поняла я, что ему Должна я уступить победу, Прислушиваясь к своему Уже как бы чужому бреду.

И не позволит ничего Оно мне унести с собою (Как ни упрашивай его И как ни докучай мольбою):

Ни сына страшные глаза Окаменелое страданье, Ни день, когда пришла гроза, Ни час тюремного свиданья,

Ни милую прохладу рук, Ни лип взволнованные тени, Ни отдаленный легкий звук Слова последних утешений.

4 мая 1940

Фонтанный Дом

10

Распятие

Не рыдай Мене, Мати,

во гробе сущу.

I

Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: "Почто Меня оставил!" А матери: "О, не рыдай Мене..."

II

Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел.

1940-1943

Эпилог

I

Узнала я, как опадают лица, Как из-под век выглядывает страх, Как клинописи жесткие страницы Страдание выводит на щеках, Как локоны из пепельных и черных Серебряными делаются вдруг, Улыбка вянет на губах покорных, И в сухоньком смешке дрожит испуг. И я молюсь не о себе одной, А обо всех, кто там стоял со мною, И в лютый холод, и в июльский зной Под красною ослепшею стеною.

II

Опять поминальный приблизился час. Я вижу, я слышу, я чувствую вас:

И ту, что едва до окна довели, И ту, что родимой не топчет земли,

И ту, что, красивой тряхнув головой, Сказала: "Сюда прихожу, как домой".

Хотелось бы всех поименно назвать, Да отняли список, и негде узнать.

Для них соткала я широкий покров Из бедных, у них же подслушанных слов.

О них вспоминаю всегда и везде, О них не забуду и в новой беде,

И если зажмут мой измученный рот, Которым кричит стомильонный народ,

Пусть так же они поминают меня В канун моего поминального дня.

А если когда-нибудь в этой стране Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество, Но только с условьем - не ставить его

Ни около моря, где я родилась: Последняя с морем разорвана связь,

Ни в царском саду у заветного пня, Где тень безутешная ищет меня,

А здесь, где стояла я триста часов И где для меня не открыли засов.

Затем, что и в смерти блаженной боюсь Забыть громыхание черных марусь,

Забыть, как постылая хлопала дверь И выла старуха, как раненый зверь.

И пусть с неподвижных и бронзовых век Как слезы струится подтаявший снег,

И голубь тюремный пусть гулит вдали, И тихо идут по Неве корабли.

Март, 1940 Анна Ахматова. "Современная поэма". Роман-газета. 11-88.

* * * Хочешь знать, как все это было? Три в столовой пробило, И, прощаясь, держась за перила, Она словно с трудом говорила: "Это все... Ах нет, я забыла, Я люблю вас, я вас любила Еще тогда!" -"Да". 1911 Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. Поэтическая антология по истории русского стиха. Составитель В.Е.Холшевников. Ленинград, Изд-во Ленинградского университета, 1967.

* * * Широк и желт вечерний свет, Нежна апрельская прохлада. Ты опоздал на много лет, Но все-таки тебе я рада.

Сюда ко мне поближе сядь, Гляди веселыми глазами: Вот эта синяя тетрадь С моими детскими стихами.

Прости, что я жила скорбя И солнцу радовалась мало. Прости, прости, что за тебя Я слишком многих принимала. Поэзия Серебряного Века. Москва, "Художественная Литература", 1991.

* * * Когда в тоске самоубийства Народ гостей немецких ждал, И дух суровый византийства От русской церкви отлетал,

Когда приневская столица, Забыв величие своё, Как опьяневшая блудница, Не знала, кто берёт ее,

Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: "Иди сюда, Оставь свой край, глухой и гре 1000 шный, Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну черный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид".

Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух. Осень 1917, Петербург Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

* * * Здравствуй! Легкий шелест слышишь Справа от стола? Этих строчек не допишешь Я к тебе пришла. Неужели ты обидишь Так, как в прошлый раз,Говоришь, что рук не видишь, Рук моих и глаз. У тебя светло и просто. Не гони меня туда, Где под душным сводом моста Стынет грязная вода. Серебряный век русской поэзии. Москва, "Просвещение", 1993.

МУЖЕСТВО Мы знаем, что ныне лежит на весах И что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, И мужество нас не покинет.

Не страшно под пулями мертвыми лечь, Не горько остаться без крова, И мы сохраним тебя, русская речь, Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем, И внукам дадим, и от плена спасем Навеки. 23 февраля 1942 Священная война. Стихи о Великой Отечественной Войне. Москва, "Художественная литература", 1966.

* * * Сердце к сердцу не приковано, Если хочешь - уходи. Много счастья уготовано Тем, кто волен на пути.

Я не плачу, я не жалуюсь, Мне счастливой не бывать. Не целуй меня, усталую,Смерть придется целовать.

Дни томлений острых прожиты Вместе с белою зимой. Отчего же, отчего же ты Лучше, чем избранник мой? 1911 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

ЧИТАЯ ГАМЛЕТА 1.

У кладбища направо пылил пустырь, А за ним голубела река. Ты сказал мне: "Ну что ж, иди в монастырь Или замуж за дурака..." Принцы только такое всегда говорят, Но я эту запомнила речь,Пусть струится она сто веков подряд Горностаевой мантией с плеч.

2.

И как будто по ошибке Я сказала: "Ты..." Озарила тень улыбки Милые черты. От подобных оговорок Всякий вспыхнет взор... Я люблю тебя, как сорок Ласковых сестер. 1909 Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

* * * Я улыбаться перестала, Морозный ветер губы студит, Одной надеждой меньше стало, Одною песней больше будет. И эту песню я невольно Отдам на смех и поруганье, Затем, что нестерпимо больно Душе любовное молчанье. Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

* * * Проводила друга до передней, Постояла в золотой пыли, С колоколенки соседней Звуки важные текли. Брошена! Придуманное слово Разве я цветок или письмо? А глаза глядят уже сурово В потемневшее трюмо. Чудное Мгновенье. Любовная лирика русских поэтов. Москва, "Художественная литература", 1988.

* * * Память о солнце в сердце слабеет, Желтей трава, Ветер снежинками ранними веет Едва-едва.

В узких каналах уже не струится Стынет вода, Здесь никогда ничего не случится.О, никогда!

Ива на небе кустом распластала Веер сквозной. Может быть, лучше, что я не стала Вашей женой.

Память о солнце в сердце слабеет. Что это? Тьма? Может быть! За ночь прийти успеет Зима. 1911 Русская и советская поэзия для студентов-иностранцев. А.К.Демидова, И.А. Рудакова. Москва, изд-во "Высшая школа", 1969.

* * * Не бывать тебе 1000 в живых, Со снегу не встать. Двадцать восемь штыковых, Огнестрельных пять. Горькую обновушку Другу шила я. Любит, любит кровушку Русская земля. 16 августа 1921 (вагон) Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

ЗАКЛИНАНИЕ Из высоких ворот, Из заохтенских болот, Путем нехоженым, Лугом некошеным, Скрозь ночной кордон, Под пасхальный звон, Незваный, Несуженый,Приди ко мне ужинать. 1835 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

* * * Н.В.Н

Есть в близости людей заветная черта, Ее не перейти влюбленности и страсти,Пусть в жуткой тишине сливаются уста И сердце рвется от любви на части.

И дружба здесь бессильна и года Высокого и огненного счастья, Когда душа свободна и чужда Медлительной истоме сладострастья.

Стремящиеся к ней безумны, а ее Достигшие - поражены тоскою... Теперь ты понял, отчего мое Не бьется сердце под твоей рукою. 2 мая 1915, Петербург Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

* * * Каждый день по-новому тревожен, Все сильнее запах спелой ржи. Если ты к ногам моим положен, Ласковой, лежи.

Иволги кричат в широких кленах, Их ничем до ночи не унять. Любо мне от глаз твоих зеленых Ос веселых отгонять.

На дороге бубенец зазвякал Памятен нам этот легкий звук. Я спою тебе, чтоб ты не плакал, Песенку о вечере разлук. 1913 Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

ГОСТЬ Все как раньше: в окна столовой Бьется мелкий метельный снег, И сама я не стала новой, А ко мне приходил человек.

Я спросила: "Чего ты хочешь?" Он сказал: "Быть с тобой в аду". Я смеялась: "Ах, напророчишь Нам обоим, пожалуй, беду".

Но, поднявши руку сухую, Он слегка потрогал цветы: "Расскажи, как тебя целуют, Расскажи, как целуешь ты".

И глаза, глядевшие тускло, Не сводил с моего кольца. Ни один не двинулся мускул Просветленно-злого лица.

О, я знаю: его отрада Напряженно и страстно знать, Что ему ничего не надо, Что мне не в чем ему отказать. 1 января 1914 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Ведь где-то есть простая жизнь и свет, Прозрачный, теплый и веселый... Там с девушкой через забор сосед Под вечер говорит, и слышат только пчелы Нежнейшую из всех бесед.

А мы живем торжественно и трудно И чтим обряды наших горьких встреч, Когда с налету ветер безрассудный Чуть начатую обрывает речь.

Но ни на что не променяем пышный Гранитный город славы и беды, Широких рек сияющие льды, Бессолнечные, мрачные сады И голос Музы еле слышный. 23 июня 1915, Слепнево Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

* * * И мальчик, что играет на волынке, И девочка, что свой плетет венок, И две в лесу скрестившихся тропинки, И в дальнем поле дальний огонек,

Я вижу все. Я все запоминаю, Любовно-кротко в сердце берегу. Лишь одного я никогда не знаю И даже вспомнить больше не могу.

Я не прошу ни мудрости, ни силы. О, только дайте греться у огня! Мне холодно... Крылатый иль бескрылый, Веселый бог не посетит меня. 1911 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

ВЕЧЕРОМ Звенела музыка в саду Таким невыразимым горем. Свежо и остро пахли морем На блюде устрицы во ль 1000 ду.

Он мне сказал: "Я верный друг!" И моего коснулся платья. Так не похожи на объятья Прикосновенья этих рук.

Так гладят кошек или птиц, Так на наездниц смотрят стройных... Лишь смех в глазах его спокойных Под легким золотом ресниц.

А скорбных скрипок голоса Поют за стелющимся дымом: "Благослови же небеса Ты в первый раз одна с любимым". 1913 Русские поэты. Антология в четырех томах. Москва, "Детская Литература", 1968.

* * * Я спросила у кукушки, Сколько лет я проживу... Сосен дрогнули верхушки. Желтый луч упал в траву. Но ни звука в чаще свежей... Я иду домой, И прохладный ветер нежит Лоб горячий мой. 1 июня 1919, Царское Село Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

* * * Один идет прямым путем, Другой идет по кругу И ждет возврата в отчий дом, Ждет прежнюю подругу. А я иду - за мной беда, Не прямо и не косо, А в никуда и в никогда, Как поезда с откоса. 1940 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * А ты теперь тяжелый и унылый, Отрекшийся от славы и мечты, Но для меня непоправимо милый, И чем темней, тем трогательней ты.

Ты пьешь вино, твои нечисты ночи, Что наяву, не знаешь, что во сне, Но зелены мучительные очи,Покоя, видно, не нашел в вине.

И сердце только скорой смерти просит, Кляня медлительность судьбы. Всё чаще ветер западный приносит Твои упреки и твои мольбы.

Но разве я к тебе вернуться смею? Под бледным небом родины моей Я только петь и вспоминать умею, А ты меня и вспоминать не смей.

Так дни идут, печали умножая. Как за тебя мне Господа молить? Ты угадал: моя любовь такая, Что даже ты не смог ее убить. 22 мая 1917, Слепнево Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

* * * Настоящую нежность не спутаешь Ни с чем, и она тиха. Ты напрасно бережно кутаешь Мне плечи и грудь в меха. И напрасно слова покорные Говоришь о первой любви, Как я знаю эти упорные Несытые взгляды твои! 1913 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

МУЗА Когда я ночью жду ее прихода, Жизнь, кажется, висит на волоске. Что почести, что юность, что свобода Пред милой гостьей с дудочкой в руке. И вот вошла. Откинув покрывало, Внимательно взглянула на меня. Ей говорю: "Ты ль Данту диктовала Страницы Ада?" Отвечает: " Я!". 1924 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * А ты думал - я тоже такая, Что можно забыть меня, И что брошусь, моля и рыдая, Под копыта гнедого коня.

Или стану просить у знахарок В наговорной воде корешок И пришлю тебе странный подарок Мой заветный душистый платок.

Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом Окаянной души не коснусь, Но клянусь тебе ангельским садом, Чудотворной иконой клянусь, И ночей наших пламенным чадом Я к тебе никогда не вернусь. Июль 1921, Царское Село Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

ОН ЛЮБИЛ... Он любил три вещи на свете: За вечерней пенье, белых павлинов И стертые карты Америки. Не любил, когда плачут дети, Не любил чая с малиной И женской истерики ...А я была его женой. 9 ноября 1910, Киев Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, 1000 "Цитадель", 1996.

9 ДЕКАБРЯ 1913 ГОДА Самые темные дни в году Светлыми стать должны. Я для сравнения слов не найду Так твои губы нежны.

Только глаза подымать не смей, Жизнь мою храня. Первых фиалок они светлей, А смертельные для меня.

Вот поняла, что не надо слов, Оснеженные ветки легки... Сети уже разостлал птицелов На берегу реки. 1913, Царское село Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

* * * Как соломинкой, пьешь мою душу. Знаю, вкус ее горек и хмелен. Но я пытку мольбой не нарушу. О, покой мой многонеделен.

Когда кончишь, скажи. Не печально, Что души моей нет на свете. Я пойду дорогой недальней Посмотреть, как играют дети.

На кустах зацветает крыжовник, И везут кирпичи за оградой. Кто ты: брат мой или любовник, Я не помню, и помнить не надо.

Как светло здесь и как бесприютно, Отдыхает усталое тело... А прохожие думают смутно: Верно, только вчера овдовела. 1911 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

* * * Муж хлестал меня узорчатым, Вдвое сложенным ремнем. Для тебя в окошке створчатом Я всю ночь сижу с огнем.

Рассветает. И над кузницей Подымается дымок. Ах, со мной, печальной узницей, Ты опять побыть не мог.

Для тебя я долю хмурую, Долю-муку приняла. Или любишь белокурую, Или рыжая мила?

Как мне скрыть вас, стоны звонкие! В сердце темный, душный хмель, А лучи ложатся тонкие На несмятую постель. Осень 1911 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

* * * Сжала руки под тёмной вуалью... "Отчего ты сегодня бледна?" - Оттого, что я терпкой печалью Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь, Искривился мучительно рот... Я сбежала, перил не касаясь, Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: "Шутка Всё, что было. Уйдешь, я умру." Улыбнулся спокойно и жутко И сказал мне: "Не стой на ветру" 1911 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

* * * Привольем пахнет дикий мед, Пыль - солнечным лучом, Фиалкою - девичий рот, А золото - ничем. Водою пахнет резеда, И яблоком - любовь. Но мы узнали навсегда, Что кровью пахнет только кровь...

И напрасно наместник Рима Мыл руки пред всем народом, Под зловещие крики черни; И шотландская королева Напрасно с узких ладоней Стирала красные брызги В душном мраке царского дома... 1934, Ленинград Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

* * * Если плещется лунная жуть, Город весь в ядовитом растворе. Без малейшей надежды заснуть Вижу я сквозь зеленую муть И не детство мое, и не море, И не бабочек брачный полет Над грядой белоснежных нарциссов В тот какой-то шестнадцатый год... А застывший навек хоровод Надмогильных твоих кипарисов. 1928 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

* * * Тот город, мной любимый с детства, В его декабрьской тишине Моим промотанным наследством Сегодня показался мне.

Все, что само давалось в руки, Что было так легко отдать: Душевный жар, молений звуки И первой песни благодать

Все унеслось прозрачным дымом, Истлело в глубине зеркал... И вот уж о невозвратимом Скрипач безносый заиграл.

Но с любопытством иностранки, Плененной каждой новизной, Глядела я, как мчатся санки, И 1000 слушала язык родной.

И дикой свежестью и силой Мне счастье веяло в лицо, Как будто друг, от века милый, Всходил со мною на крыльцо. 1929 Москва: Художественная литература, 1977. Библиотека всемирной литературы. Серия третья. Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм.

* * * И когда друг друга проклинали В страсти, раскаленной добела, Оба мы еще не понимали, Как земля для двух людей мала, И, что память яростная мучит, Пытка сильных - огненный недуг! И в ночи бездонной сердце учит Спрашивать: о, где ушедший друг? А когда, сквозь волны фимиама, Хор гремит, ликуя и грозя, Смотрят в душу строго и упрямо Те же неизбежные глаза. 1909 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

* * * Молюсь оконному лучу Он бледен, тонок, прям. Сегодня я с утра молчу, А сердце - пополам. На рукомойнике моем Позеленела медь. Но так играет луч на нем, Что весело глядеть. Такой невинный и простой В вечерней тишине, Но в этой храмине пустой Он словно праздник золотой И утешенье мне. 1909 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ

1

Подушка уже горяча С обеих сторон. Вот и вторая свеча Гаснет и крик ворон Становится все слышней. Я эту ночь не спала, Поздно думать о сне... Как нестерпимо бела Штора на белом окне.

Здравствуй!

2

Тот же голос , тот же взгляд, Те же волосы льняные. Все, как год тому назад. Сквозь стекло лучи дневные Известь белых стен пестрят... Свежих лилий аромат И слова твои простые. 1909 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

ПЕРВОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ На землю саван тягостный возложен, Торжественно гудят колокола, И снова дух смятен и потревожен Истомной скукой Царского Села. Пять лет прошло. Здесь все мертво и немо, Как будто мира наступил конец. Как навсегда исчерпанная тема, В смертельном сне покоится дворец. 1910 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

ЛЮБОВЬ То змейкой, свернувшись клубком, У самого сердца колдует, То целые дни голубком На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснет, Почудится в дреме левкоя... Но верно и тайно ведет От радости и от покоя.

Умеет так сладко рыдать В молитве тоскующей скрипки, И страшно ее угадать В еще незнакомой улыбке. 24 ноября 1911, Царское Село Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

* * * В ЦАРСКОМ СЕЛЕ В Царском Селе

I

По аллее проводят лошадок. Длинны волны расчесанных грив. О, пленительный город загадок, Я печальна, тебя полюбив.

Странно вспомнить: душа тосковала, Задыхалась в предсмертном бреду. А теперь я игрушечной стала, Как мой розовый друг какаду.

Грудь предчувствием боли не сжата, Если хочешь, в глаза погляди. Не люблю только час пред закатом, Ветер с моря и слово "уйди".

30 ноября 1911, Царское Село

II

...А там мой мраморный двойник, Поверженный под старым кленом, Озерным водам отдал лик, Внимает шорохам зеленым.

И моют светлые дожди Его запекшуюся рану... Холодый, белый, подожди, Я тоже мраморною стану.

1911

III

Смуглый отрок бродил по аллеям, У озерных грустил берегов, И столетие мы лелеем Еле слышный шелест шагов.

Иглы сосен густо и колко Устилают низкие пни... Здесь лежала его треуголка И растрепанный том Парни.

24 сентября 1911, Царское Село 1000 1911 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

* * * Высоко в небе облачко серело, Как беличья расстеленная шкурка. Он мне сказал: "Не жаль, что ваше тело Растает в марте, хрупкая Снегурка!"

В пушистой муфте руки холодели. Мне стало страшно, стало как-то смутно. О, как вернуть вас, быстрые недели Его любви, воздушной и минутной!

Я не хочу ни горечи, ни мщенья, Пускай умру с последней белой вьюгой. О нем гадала я в канун крещенья. Я в январе была его подругой. 1911 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

* * * Я живу, как кукушка в часах, Не завидую птицам в лесах. Заведут - и кукую. Знаешь, долю такую Лишь врагу Пожелать я могу. 7 марта 1911, Царское Село Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

* * * Мне с тобою пьяным весело Смысла нет в твоих рассказах. Осень ранняя развесила Флаги желтые на вязах.

Оба мы в страну обманную Забрели и горько каемся, Но зачем улыбкой странною И застывшей улыбаемся?

Мы хотели муки жалящей Вместо счастья безмятежного... Не покину я товарища И беспутного и нежного. 1911, Париж Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

ПЕСНЯ ПОСЛЕДНЕЙ ВСТРЕЧИ Так беспомощно грудь холодела, Но шаги мои были легки. Я на правую руку надела Перчатку с левой руки.

Показалось, что много ступеней, А я знала - их только три! Между кленов шепот осенний Попросил: "Со мною умри!

Я обманут моей унылой Переменчивой, злой судьбой". Я ответила: "Милый, милый И я тоже. Умру с тобой!"

Это песня последней встречи. Я взглянула на темный дом. Только в спальне горели свечи Равнодушно-желтым огнем. 1911 Анна Ахматова. Бег времени. Стихотворения. Минск, "Мастацкая Лiтаратура", 1983.

* * * Когда человек умирает, Изменяются его портреты. По-другому глаза глядят, и губы Улыбаются другой улыбкой. Я заметила это, вернувшись С похорон одного поэта. И с тех пор проверяла часто, И моя догадка подтвердилась. 1940 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Все мы бражники здесь, блудницы, Как невесело вместе нам! На стенах цветы и птицы Томятся по облакам.

Ты куришь черную трубку, Так странен дымок над ней. Я надела узкую юбку, Чтоб казаться еще стройней.

Навсегда забиты окошки: Что там, изморозь или гроза? На глаза осторожной кошки Похожи твои глаза.

О, как сердце мое тоскует! Не смертного ль часа жду? А та, что сейчас танцует, Непременно будет в аду. 1 января 1913 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Ты знаешь, я томлюсь в неволе, О смерти господа моля, Но все мне памятна до боли Тверская скудная земля.

Журавль у ветхого колодца, Над ним, как кипень, облака, В полях скрипучие воротца, И запах хлеба, и тоска.

И те неяркие просторы, Где даже голос ветра слаб, И осуждающие взоры Спокойных загорелых баб. 1913 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * На шее мелких четок ряд, В широкой муфте руки прячу, Глаза рассеянно 1000 глядят И больше никогда не плачут.

И кажется лицо бледней От лиловеющего шелка, Почти доходит до бровей Моя незавитая челка.

И непохожа на полет Походка медленная эта, Как будто под ногами плот, А не квадратики паркета.

А бледный рот слегка разжат, Неровно трудное дыханье, И на груди моей дрожат Цветы небывшего свиданья. 1913 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

ПРИЗРАК Зажженных рано фонарей Шары висячие скрежещут, Все праздничнее, все светлей Снежинки, пролетая, блещут.

И, ускоряя ровный бег, Как бы в предчувствии погони, Сквозь мягко падающий снег Под синей сеткой мчатся кони.

И раззолоченный гайдук Стоит недвижно за санями, И странно царь глядит вокруг Пустыми светлыми глазами. Зима 1919 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * *

Наталии Рыковой

Всё расхищено, предано, продано, Черной смерти мелькало крыло, Все голодной тоскою изглодано, Отчего же нам стало светло?

Днем дыханьями веет вишневыми Небывалый под городом лес, Ночью блещет созвездьями новыми Глубь прозрачных июльских небес,

И так близко подходит чудесное К развалившимся грязным домам... Никому, никому неизвестное, Но от века желанное нам. 1921 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Чугунная ограда, Сосновая кровать. Как сладко, что не надо Мне больше ревновать.

Постель мне стелют эту С рыданьем и мольбой; Теперь гуляй по свету Где хочешь, Бог с тобой!

Теперь твой слух не ранит Неистовая речь, Теперь никто не станет Свечу до утра жечь.

Добились мы покою И непорочных дней... Ты плачешь - я не стою Одной слезы твоей. 1921 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

КЛЕВЕТА И всюду клевета сопутствовала мне. Ее ползучий шаг я слышала во сне И в мертвом городе под беспощадным небом, Скитаясь наугад за кровом и за хлебом. И отблески ее горят во всех глазах, То как предательство, то как невинный страх. Я не боюсь ее. На каждый вызов новый Есть у меня ответ достойный и суровый. Но неизбежный день уже предвижу я,На утренней заре придут ко мне друзья, И мой сладчайший сон рыданьем потревожат, И образок на грудь остывшую положат. Никем не знаема тогда она войдет, В моей крови ее неутоленный рот Считать не устает небывшие обиды, Вплетая голос свой в моленья панихиды. И станет внятен всем ее постыдный бред, Чтоб на соседа глаз не мог поднять сосед, Чтоб в страшной пустоте мое осталось тело, Чтобы в последний раз душа моя горела Земным бессилием, летя в рассветной мгле, И дикой жалостью к оставленной земле. 1922 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Не с теми я, кто бросил землю На растерзание врагам. Их грубой лести я не внемлю, Им песен я своих не дам.

Но вечно жалок мне изгнанник, Как заключенный, как больной. Темна твоя дорога, странник, Полынью пахнет хлеб чужой.

А здесь, в глухом чаду пожара Остаток юности губя, Мы ни единого удара Не отклонили от себя.

И знаем, что в оценке поздней Оправдан будет каждый час... Но в мире нет людей бесслезней, Надменнее и проще нас. Июль 1922, Петербург Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

ПОЭТ (Борис Пастернак) Он, сам себя сравнивший с конским глазом, Косится, смотрит, видит, узнает, И вот уже расплавленным алмазом Сияют лужи, изнывает лед. В лиловой мгле покоятся задворки, Платформы, бревна, листья, облака. Свист паровоза, хруст арбузной корки, В душистой лайке робкая рука. Звенит, гремит, скрежещет, бьет прибоем И вдруг притихнет,- это значит, он Пугливо пробирается по хвоям, Чтоб не спугнуть пространства чуткий сон. И это значит, он считает зерна В пустых колосьях, это значит, он К плите дарьяльской, проклятой и черной, Опять пришел с каких-то похорон. И снова жжет московская истома, Звенит вдали смертельный бубенец... Кто заблудился в двух шагах от дома, Где снег по пояс и всему конец? За то, что дым сравнил с Лаокооном, Кладбищенский воспел чертополох, За то, что мир наполнил новым звоном В пространстве новом отраженных строф,- Он награжден каким-то вечным детством, Той щедростью и зоркостью светил, И вся земля была его наследством, А он ее со всеми разделил. 19 января 1936 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * За такую скоморошину, Откровенно говоря, Мне свинцовую горошину Ждать бы от секретаря. 1930-е гг. Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Здесь девушки прелестнейшие спорят За честь достаться в жены палачам, Здесь праведных пытают по ночам И голодом неукротимых морят. 1930-е гг. Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

СТАНСЫ Стрелецкая луна, Замоскворечье, ночь. Как крестный ход идут часы Страстной недели. Мне снится страшный сон - неужто Никто, никто, никто не может мне помочь?

В Кремле не надо жить - Преображенец прав Там древней ярости еще кишат микробы: Бориса дикий страх, и всех Иванов злобы, И Самозванца спесь - взамен народных прав. 1940 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * . . . . . . . . . . . . . . . Я знаю, с места не сдвинуться Под тяжестью Виевых век. О, если бы вдруг откинуться В какой-то семнадцатый век.

С душистою веткой березовой Под Троицу в церкви стоять, С боярынею Морозовой Сладимый медок попивать.

А после на дровнях в сумерки В навозном снегу тонуть... Какой сумасшедший Суриков Мой последний напишет путь? 1939 (?) Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

ПОЗДНИЙ ОТВЕТ

М. И. Цветаевой

Белорученька моя, чернокнижница... Невидимка, двойник, пересмешник, Что ты прячешься в черных кустах, То забьешься в дырявый скворечник, То мелькнешь на погибших крестах, То кричишь из Маринкиной башни: "Я сегодня вернулась домой. Полюбуйтесь, родимые пашни, Что за это случилось со мной. Поглотила любимых пучина, И разрушен родительский дом". Мы с тобою сегодня, Марина, По столице полночной идем, А за нами таких миллионы, И безмолвнее шествия нет, А вокруг погребальные звоны Да московские дикие стоны Вьюги, наш заметающей след. Март 1940 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * *

Прокаженный молился.

В. Брюсов

То, что я делаю, способен делать каждый. Я не тонул во льдах, не изнывал от жажды,

И с горсткой храбрецов не брал финляндский дот, И в бурю не спасал какой-то пароход.

Ложиться спать, вставать, съедать обед убогий, И даже посидеть на камне у дороги,

И даже, повстречав падучую звезду Иль серых облаков знакомую гряду,

Им улыбнуться вдруг поди куда как трудно. Тем более дивлюсь своей судьбине чудной

И, привыкая к ней, привыкнуть не могу, Как к неотступному и зоркому врагу...

Затем что из двухсот советских миллионов, Живущих в благости отеческих законов,

Найдется ль кто-нибудь, кто свой горчайший час На мой бы променял,- я спрашиваю вас!

А не откинул бы с улыбкою сердитой Мое прозвание, как корень ядовитый.

О Господи! воззри на легкий подвиг мой И с миром отпусти свершившего домой. Январь 1941, Фонтанный Дом Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Мне ни к чему одические рати И прелесть элегических затей. По мне, в стихах все быть должно некстати, Не так, как у людей.

Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда, Как желтый одуванчик у забора, Как лопухи и лебеда.

Сердитый окрик, дегтя запах свежий, Таинственная плесень на стене... И стих уже звучит, задорен, нежен, На радость вам и мне. Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

ЭПИГРАММА Могла ли Биче словно Дант творить, Или Лаура жар любви восславить? Я научила женщин говорить... Но, Боже, как их замолчать заставить! 1958 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

ПУШКИН Кто знает, что такое слава! Какой ценой купил он право, Возможность или благодать Над всем так мудро и лукаво Шутить, таинственно молчать И ногу ножкой называть?.. 1943 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

УЧИТЕЛЬ

Памяти Иннокентия Анненского

А тот, кого учителем считаю, Как тень прошел и тени не оставил, Весь яд впитал, всю эту одурь выпил, И славы ждал, и славы не дождался, Кто был предвестьем,

предзнаменованьем, Всех пожалел, во всех вдохнул

томленье И задохнулся... 1945 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Все, кого и не звали, в Италии,Шлют с дороги прощальный привет. Я осталась в моем зазеркалии, Где ни Рима, ни Падуи нет. Под святыми и грешными фресками Не пройду я знакомым путем И не буду с леонардесками Переглядываться тайком. Никому я не буду сопутствовать, И охоты мне странствовать нет... Мне к лицу стало всюду отсутствовать Вот уж скоро четырнадцать лет. 26 сентября 1957, 7 февраля 1958, Москва Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Оставь, и я была как все, И хуже всех была, Купалась я в чужой росе, И пряталась в чужом овсе, В чужой траве спала. Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Это и не старо и не ново, Ничего нет сказочного тут. Как Отрепьева и Пугачева, Так меня тринадцать лет клянут. Неуклонно, тупо и жестоко И 1000 неодолимо, как гранит, От Либавы до Владивостока Грозная анафема гудит. 1959 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Жить - так на воле, Умирать - так дома. Волково поле, Желтая солома. (День объявления войны), [1939] Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Что войны, что чума? - конец им виден скорый, Их приговор почти произнесен. Но кто нас защитит от ужаса, который Был бегом времени когда-то наречен? 1961 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * И было сердцу ничего не надо, Когда пила я этот жгучий зной... "Онегина" воздушная громада, Как облако, стояла надо мной. 1962 Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

ЗАЩИТНИКАМ СТАЛИНА Это те, что кричали: "Варраву Отпусти нам для праздника", те, Что велели Сократу отраву Пить в тюремной глухой тесноте.

Им бы этот же вылить напиток В их невинно клевещущий рот, Этим милым любителям пыток, Знатокам в производстве сирот. [1962?] Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

В ЗАЗЕРКАЛЬЕ

O quae beatam, Diva, tenes Syprum et

Memphin...

Hor

Красотка очень молода, Но не из нашего столетья, Вдвоем нам не бывать - та, третья, Нас не оставит никогда. Ты подвигаешь кресло ей, Я щедро с ней делюсь цветами... Что деламе - не знаем сами, Но с каждым мигом нам страшней. Как вышедшие из тюрьмы, Мы что-то знаем друг о друге Ужасное. Мы в адском круге, А может, это и не мы.

* О богиня, которая владычествует над счастливым островом Кипром и Мемфисом... Гораций (лат.). Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ (отрывок)

Были святки кострами согреты, И валились с мостов кареты, И весь траурный город плыл По неведомому назначенью, По Неве иль против теченья,Только прочь от своих могил. На Галерной чернела арка, В Летнем тонко пела флюгарка, И серебряный месяц ярко Над серебряным веком стыл. Оттого, что по всем дорогам, Оттого, что ко всем порогам Приближалась медленно тень, Ветер рвал со стены афиши, Дым плясал вприсядку на крыше И кладбищем пахла сирень. И царицей Авдотьей заклятый, Достоевский и бесноватый Город в свой уходил туман, И выглядывал вновь из мрака Старый питерщик и гуляка, Как пред казнью бил барабан... И всегда в духоте морозной, Предвоенной, блудной и грозной, Жил какой-то будущий гул... Но тогда он был слышен глуше, Он почти не тревожил души И в сугробах невских тонул. Словно в зеркале страшной ночи, И беснуется и не хочет Узнавать себя человек,А по набережной легендарной Приближался не календарный Настоящий Двадцатый Век. Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Любовь покоряет обманно, Напевом простым, неискусным. Еще так недавно-странно Ты не был седым и грустным.

И когда она улыбалась В садах твоих, в доме, в поле Повсюду тебе казалось, Что вольный ты и на воле.

Был светел ты, взятый ею И пивший ее отравы. Ведь звезды были крупнее, Ведь пахли иначе травы, Осенние травы 1000 . Осень 1911, Царское Село Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

* * * Я сошла с ума, о мальчик странный, В среду, в три часа! Уколола палец безымянный Мне звенящая оса.

Я ее нечаянно прижала, И, казалось, умерла она, Но конец отравленного жала Был острей веретена.

О тебе ли я заплачу, странном, Улыбнется ль мне твое лицо? Посмотри! На пальце безымянном Так красиво гладкое кольцо. 18-19 марта 1911 Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

ОБМАН

М.А.Горенко

1

Весенним солнцем это утро пьяно, И на террасе запах роз слышней, А небо ярче синего фаянса. Тетрадь в обложке мягкого сафьяна; Читаю в ней элегии и стансы, Написанные бабушке моей.

Дорогу вижу до ворот, и тумбы Белеют четко в изумрудном дерне. О, сердце любит радостно и слепо! И радуют пестреющие клумбы, И резкий крик вороны в небе черной, И в глубине аллеи арка склепа.

2 ноября 1910, Киев

2

Жарко веет ветер душный, Солнце руки обожгло, Надо мною свод воздушный, Словно синее стекло;

Сухо пахнут иммортели В разметавшейся косе. На стволе корявой ели Муравьиное шоссе.

Пруд лениво серебрится, Жизнь по-новому легка... Кто сегодня мне приснится В пестрой сетке гамака?

Январь 1910, Киев

3

Синий вечер. Ветры кротко стихли, Яркий свет зовет меня домой. Я гадаю: кто там? - не жених ли, Не жених ли это мой?...

На террасе силуэт знакомый, Еле слышен тихий разговор. О, такой пленительной истомы Я не знала до сих пор.

Тополя тревожно прошуршали, Нежные их посетили сны, Небо цвета вороненой стали, Звезды матово-бледны.

Я несу букет левкоев белых. Для того в них тайный скрыт огонь, Кто, беря цветы из рук несмелых, Тронет теплую ладонь.

Сентябрь 1910, Царское Село

4

Я написала слова, Что долго сказать не смела. Тупо болит голова, Странно немеет тело.

Смолк отдаленный рожок, В сердце все те же загадки, Легкий осенний снежок Лег на крокетной площадке.

Листьям последним шуршать! Мыслям последним томиться! Я не хотела мешать Тому, кто привык веселиться.

Милым простила губам Я их жестокую шутку... О, вы приедете к нам Завтра по первопутку.

Свечи в гостиной зажгут Днем их мерцанье нежнее, Целый букет принесут Роз из оранжереи.

Осень 1910, Царское Село 1910 Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

ПЕСЕНКА Я на солнечном восходе Про любовь пою, На коленях в огороде Лебеду полю.

Вырываю и бросаю Пусть простит меня. Вижу, девочка босая Плачет у плетня.

Страшно мне от звонких воплей Голоса беды, Все сильнее запах теплый Мертвой лебеды.

Будет камень вместо хлеба Мне наградой злой. Надо мною только небо, А со мною голос твой. 11 марта 1911, Царское Село Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

* * * Я пришла сюда, бездельница, Все равно мне, где скучать! На пригорке дремлет мельница. Годы можно здесь молчать.

Над засохшей повиликою Мягко плавает пчела; У пруда русалку кликаю, А русалка умерла.

Затянулся ржавой тиною Пруд широкий, обмелел, Над трепещущей осиною Легкий месяц заблестел.

Замечаю все как новое. Влажно пахнут тополя. Я молчу. Молчу, готовая Снова стать тобой, земля. 23 февраля 1911, Царское Село Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

БЕЛОЙ НОЧЬЮ Ах, дверь не запирала я, Не зажигала свеч, Не знаешь, как, усталая, Я не решалась лечь.

Смотреть, как гаснут полосы В закатном мраке хвой, Пьянея звуком голоса, Похожего на твой.

И знать, что все потеряно, Что жизнь 5c9 проклятый ад! О, я была уверена, Что ты придешь назад. 6 февраля 1911, Царское Село Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

* * * Под навесом темной риги жарко, Я смеюсь, а в сердце злобно плачу. Старый друг бормочет мне: "Не каркай! Мы ль не встретим на пути удачу!"

Но я другу старому не верю. Он смешной, незрячий и убогий, Он всю жизнь свою шагами мерил длинные и скучные дороги.

И звенит, звенит мой голос ломкий, Звонкий голос не узнавших счастья: "Ах, пусты дорожные котомки, А на завтра голод и ненастье!" 24 сентября 1911 Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.

* * * На пороге белом рая, Оглянувшись, крикнул: "Жду!" Завещал мне, умирая, Благостность и нищету.

И когда прозрачно небо, Видит, крыльями звеня, Как делюсь я коркой хлеба С тем, кто просит у меня.

А когда, как после битвы, Облака плывут в крови, Слышит он мои молитвы, И слова моей любви. Июль 1921 Анна Ахматова. Сочинения в двух томах. Москва, "Цитадель", 1996.