"Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 2" - читать интересную книгу автора (Перумов Ник)

Эпилог

Фесс бежал. Проклятый всеми Разрушитель, несущий на себе печать Тьмы. Внезапно появившаяся девчонка, отвлёкшая на себя Клару, пришлась как нельзя кстати. Потому что ту же Клару пришлось бы просто убивать, дойди дело до края.

Погоня, бросившаяся за ним, быстро отстала. Точнее, просто остановилась. А ещё точнее, первым остановился немолодой уже воин, удержав за плечо свою юную спутницу. И сказал – на чистом мельинском:

– Не надо, Тави. Пусть уходит. Поверь мне. Я знаю.

Девушка попыталась было дёрнуться, что-то возразить, но воин просто посмотрел ей в глаза – и она тотчас обмякла, механически кивнула и, не обращая больше на Фесса никакого внимания, повернулась спиной и двинулась обратно.

Воин задержался. Пристально взглянул на Фесса и вдруг быстро сделал странный жест правой рукой, по-особенному изогнув ладонь и пальцы.

Серая Лига. Знак-пароль тех, кто служил Патриарху Арваде. О котором говорили, что он уж больно плотно якшается с Бесцветным Нергом.

– Уходи, брат, – опять же по-мельински сказал Фессу воин. – Я знаю, что путь твой верен. Иди и сделай, что должен.

Не произнеся больше ни слова, не назвав имени и не простившись, воин исчез в зарослях следом за Тави.

Фесс остался один.

…Можно долго говорить о том, как ему пришлось выбираться из Кинта. Погоня шла следом – он чувствовал это. В Аррасе, султанской столице, его уже ждали инквизиторы. Удивляться не приходилось – конечно, они взяли его след. Да и случившееся под Скавеллом привело бы к нему кого угодно.

Аррас, весёлый и светлый город, совсем непохожий на мрачный торжественный Эргри, наполнили серые рясы и плащи. В гавани стояла целая эскадра кораблей под флагами святых братьев, правда, она не выдержала бы никакого сравнения с армадой Империи Клешней. Очевидно, даже султан Арраса, не жаловавший фанатичных слуг Спасителя, был вынужден уступить. Наверняка ему долго зачитывали выдержки из «Анналов Тьмы»…

Правда, нашлись и друзья. Инквизиторы пытались по старой привычке хватать кого ни попадя – и многие вольнодумцы, уже давно нашедшие приют в веротерпимом и не заражённом ненавистью Кинте, сочли за лучшее переждать лихие времена где-нибудь за морем. Желательно – в Ордосе.

Книгочеи, авторы неблаговосторженных трактатов, алхимики, не имевшие прикрытия Академии и зашедшие слишком далеко со своими эликсирами, вытяжками и дистиллятами, бывшие священники, усомнившиеся в догматах, и прочая, прочая, прочая – тайком грузились в лодки и покидали Аррас. Фессу не составило большого труда присоединиться к одной из таких партий. Султанские люди перевезли их через море, пообещав вернуться через месяц.

Большинство товарищей Фесса по плаванию направились в Ордос; некромант повернул на восток. Он понимал, что теперь ему осталась только одна дорога, только одно место, где он может быть в относительной безопасности – до времени.

Наверное, можно было попытаться спрятаться, укрыться, бежать хоть до крайних пределов Синь-И; но для себя он решил твёрдо – никуда убегать он не станет. Пойдёт до конца, навстречу врагу. Он не бежит и не спасается. Он наступает. И если Сущность самоуверенно решила, что сломила его, – он докажет Ей, насколько Она ошибалась.

Но путь к Чёрной башне может быть разным. Никто не поставил ему никаких сроков. Он может пробыть в дороге столько, сколько нужно.

…Именно это твердил он себе, когда вдруг ни с того ни с сего решил свернуть с просёлочных дорог, которыми он пробирался в обход выставленных на главных трактах застав, – свернуть и направиться в самое сердце Козьих гор.

Дорогу ему разыскивать не пришлось – раз побывав в пещере, где пылал Кристалл Силы, он уже не мог ошибиться, инстинктивно удерживая нужное направление.

Деревни он обходил, углубляясь всё дальше и дальше в лабиринт узких горных ущелий. Здесь, похоже, вообще никогда не ступала нога человека. Не выгоняли отар, не рубили лес, не ловили рыбу в быстрых речках, хотя вокруг расстилались богатые края.

Очень скоро Фесс заметил курившиеся над горами дымки. Вулкан?..

В конце концов дорога привела его к краю громадной котловины, исходившей дымом, словно подгоревший пирог. Исполинская чёрная клякса почти в две лиги в поперечнике. Перемешанная, оплавленная порода. Леса на соседних склонах стоят частично сожжёнными, частично высушенными, а частично – посечёнными дождём каменных обломков. Здесь, похоже, взорвался самый настоящий вулкан.

Фесс чувствовал страшную пустоту этого места. В душе, особенно когда он вплотную приблизился к жуткой котловине, словно возникла настоящая каверна. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы собрать разрозненные детали в единую картину.

Здесь совсем недавно высилась горная вершина, под которой крылатый Хранитель стерёг одно из девяти величайших сокровищ Эвиала – свой Кристалл магии. Дракон пожертвовал собой во время схватки с Червём, сам поверг все запреты и пределы – и Кристалл магии взорвался. Наверное, без этого первого удара даже земная Сила Сущности не помогла бы покончить со Зверем…

Горы больше не было. Не было ни Кристалла, ни его Хранителя. Фесс стоял на краю громадной могилы и чувствовал, как из глаз начинают катиться слёзы. Здесь не поставят монументов. Но здесь всегда пребудет память всех восьми оставшихся Хранителей, постаравшихся сделать так, чтобы тут вечно обитал дух их погибшего собрата.

Фесс медленно пошел кругом, обходя всё ещё не остывшую до конца, сочащуюся дымами котловину. Он сам не понимал, что он тут ищет. Сфайрат говорил, что даже мельчайшая частичка Кристалла даст его обладателю невиданное могущество, но сейчас некромант не чувствовал даже и малейшего следа магии Кристалла. Он, очевидно, весь распался в прах.

Однако упорные поиски были вознаграждены другой находкой.

Среди изломанных кустов и пожухлой листвы, в русле высохшего, высушенного пламенем ручья Фесс увидел необычный камень.

Крупный, размером с дыню. Покрытый элегантными малахитовыми разводами – сперва некромант и в самом деле решил, что взрыв каким-то образом выбросил на поверхность что-то из уцелевших сокровищ дракона. Он подошёл поближе. Коснулся шероховатой, совсем не «каменной» поверхности.

Внутри «камня» что-то завозилось, послышался глухой удар.

Некромант держал в руках громадное яйцо. И не требовалось долго гадать, выясняя, кто же его снёс.

Неведомо какая магия спасла это яйцо во вспыхнувшей тут огненной буре. Быть может, последнее усилие умирающего дракона – или, вернее, драконицы – уберегло жизнь ещё не родившемуся детёнышу. Но почему же другие драконы не забрали яйцо? Не нашли? Не заметили? Или же сочли, что этого просто не может быть – Хранителя без того, что он обязан хранить?

Ещё удар. Ещё и ещё. Оболочке полагалось бы уже треснуть, однако недаром, как видно, это яйцо уцелело в пекле жуткого катаклизма, когда Кристалл взорвался – не перенеся, словно мужчина гибель любимой, смерти своей Хранительницы. То, что жило внутри плотной скорлупы, никак не могло выбраться наружу.

Фесс невольно потянулся к мечу, легонько стукнул эфесом – ничего. Яйцо казалось упругим и неподдающимся. Изнутри, словно в унисон, часто-часто посыпались мелкие удары – скорлупа даже не дрогнула.

Некроманту показалось, будто он слышит чей-то сдавленный хрип – лёгкий, словно там, внутри скорлупы, задыхался сейчас ребёнок.

Наверное, в этом и впрямь был смысл – скорлупа яйца была очень, очень прочной, и дракончик не мог родиться самостоятельно – мать должна была помочь ему разбить скорлупу.

Заклятье? Но с погоней на плечах, когда инквизиторы и свалившаяся ему на голову тётушка Клара только и ждут, когда он пустит в ход чародейство… особенно Клара. Как, откуда и почему она взялась здесь – уму непостижимо, но…

В яйце запищали, жалко, сдавленно.

Фесс закусил губу.

И в следующий миг послал заклятье.

По мраморной скорлупе побежали трещины. Отвалился первый кусок, и вот немного погодя изумлённому некроманту предстал маленький жемчужно-серебристый, очень красивый, изящный, словно статуэтка, дракончик, точнее – дракон-девочка. Маленькая драконица. Затрепетали развернувшиеся крылышки, пока ещё слабые, не способные поднять в воздух даже это лёгкое тельце. Дракончик пискнула и прижалась к оторопевшему некроманту. А в сознании мага вдруг чётко и ясно прозвучал детский, тоненький-тоненький голосочек:

– Ты… будешь… со мной?..

Она с трудом выговаривала слова, эта новорождённая драконица, дитя хозяйки Кристалла Козьих Гор, куда некромант, увы, успел слишком поздно.

– Ты будешь со мной?… – уже чуть требовательнее повторил голосок драконицы в сознании Фесса. Телепатия, похоже, была присуща этим магическим существам с самого рождения.

Куда ж было деваться от требовательного взгляда этих только что раскрывшихся, глубоких глаз, совершенно не похожих на глаза человеческих новорождённых? Дракончик ждала. Протянулась умильно-тонкая лапка, не толще, чем у котёнка, потеребила некроманта за полу плаща.

Разумеется, первой мыслью у Фесса было – надо дойти до Пика Судеб и оставить дитя погибшей драконицы Сфайрату. Кто лучше хранителя Кристалла позаботится о сироте?…

А пока что…

– Есть хочу, – пропищала дракончик.

Фесс осторожно прижал к себе трепещущее существо. Раскрыл сумку, вытащил немудрёный дорожный припас, недоумевая, что же он станет делать, если драконице это не придётся по вкусу.

Однако новорождённая отличалась, похоже, отличным аппетитом и некапризностью. Она съела всё предложенное и уставилась на некроманта умильным взором. Впрочем, ненадолго. Кожистые веки смежились, закрывая глубокие карие, пока ещё совершенно человеческие глаза. Дракончик спала.

Вздохнув, Фесс аккуратно посадил спящую в сумку и тронулся в дальнейший путь.

Одиночество мага кончилось.

Прошла весна, и наступило лето. Медленно тянутся долгие-долгие северные дни в окрестностях Северного Клыка. Гудят бесчисленные птичьи базары, воздух наполнен хлопаньем крыльев и неумолчным гамом.

И молча высится на новосотворённом островке неподалёку от берега иссиня-чёрная башня. Гладкие блестящие антрацитовые стены. Узкие прорези бойниц. Изящная арка входа. В самой башне нет ничего странного или страшного, но ни одно живое существо не дерзнуло бы ни пролететь над ней, ни хотя бы даже приблизиться к островку.

Торчит не так уж далеко, на красноватом материковом утёсе, та самая знаменитая башня Сим, где некогда коротал долгие дни и ещё более долгие ночи бедняга Парри. Чёрная башня презирает конкурентку, хотя та и превосходит её по высоте.

В начале июня к берегу залива подошел измученный долгой дорогой, исхудавший и обносившийся путник. Он был не один. Вокруг него беззаботно носился туда-сюда маленький дракон, или, точнее сказать, драконица, озорничала, пугая пичуг тонкими язычками пламени, время от времени вырывавшимися из её небольшой пока пасти.

– Мы пришли, Рыся, – устало сказал человек.

– Уже пришли, папа? – на чистом языке Долины Магов откликнулась драконица. – Тут весело. Мне тут нравится. Й-а-а-ха! Туда и сюда! Вверх и вниз!

– Идём, Рыся. – В голосе мужчины звучали тоска и боль. – Нам туда. – И он махнул рукой в сторону Чёрной башни.

– Красивая, – безапелляционно заявила драконица. – Папа, а мне можно будет сделать чешую такого цвета?

– Конечно. Ты ведь можешь сделать себе чешую какой хочешь, – улыбнулся Фесс. – Только давай сперва переправимся. Ты не видишь случайно лодки?.. – Он усмехнулся, давая понять, что это не более чем шутка. Откуда ж возьмётся тут лодка, в этих диких краях?

– Да как же, папа, вижу, конечно, – отозвалась драконица Рыся, подлетев повыше. – У берега стоит. Во-он там.

– Всё предусмотрела, – проворчал некромант.

– Что ты сказал, папа?

– Нет, ничего, дорогая. Идём.

За спиной Фесс нёс небольшой тюк вещей – то, что сумел добыть в пути. Им, как говорится, пришлось хлебнуть. Инквизиция безумствовала, перекрывая все мыслимые и немыслимые тропы. Без Рыси некромант бы, наверное, пропал. Маленькая драконица родилась уже совершенно разумной, примерно как семи-восьмилетний человеческий ребёнок. Она мигом выучилась летать на разведку, выведывать пути, а если надо – так и притащить с той стороны реки, к примеру, лодку.

И так же естестенно, как говорить на языке Долины Магов, который она, судя по всему, позаимствовала прямо из головы Фесса, она выучилась творить несложное чародейство – в частности, прикинуться летящей вороной, отводя глаза солдатам святых братьев.

И так же непринуждённо, как-то само собой получилось, что она стала называть некроманта «папой».

И с непреклонностью истинной женщины она заявила, глядя на Пик Судеб, что не собирается тут оставаться. Никогда и ни за что.

Надо сказать, что к тому времени Фесс сам скорее прыгнул бы в пропасть, чем согласился расстаться со своей неожиданной находкой.

Но самый большой шок некромант испытал, когда Рыся впервые обратилась в человека. Это было вечером, когда они уже добрались до северной границы Аркина, благополучно миновав все заставы и засады. За Бурной уже лежал Нарн, и Фесс решил, что игры в кошки-мышки с инквизиторами ему хватит. Он свернёт к Тёмным Эльфам. Не убьют же они его, в самом деле! Пусть не помогают, но хотя бы он без помех доберётся до Железного Хребта.

Ночь была весенняя, но уже тёплая. Как всегда, Рыся разожгла костёр – своим огненным дыханием, как всегда, закружилась, затанцевала вокруг, трепеща тонкими, почти что прозрачными крыльями. Она была диво как красива.

Фесс отвернулся, возясь с мешком. А когда поднял глаза, прекрасная маленькая драконица уже не плясала над пламенем. Поджав тонкие, изящные ножки, по другую сторону костра сидела, в некотором изумлении разглядывая собственные руки и пальцы, худенькая большеглазая девочка с длинными волосами цвета чистого жемчуга, каких никогда не встретишь ни у кого из живых. Если, конечно, они не пользуются краской. Девочка была нага. На вид ей можно было дать лет девять – Рыся-драконица росла быстро, особенно в первые недели, потом – всё медленнее и медленнее.

– Как здорово-оо… – протянула Рыся-девочка. – Как интерееесно…

Фесс только и смог, что поскорее закутать её в свой плащ, хотя не похоже было, чтобы она страдала от холода.

После этого ему пришлось отвечать на её бесчисленные вопросы, касающиеся человеческого тела, причём порой настолько наивно-простодушные, что Фесс краснел и терялся, не находя слов.

Рыся мигом, как и положено нормальной девочке, почувствовала вкус к красивым платьям и башмачкам. Она могла соорудить себе магическим образом любой наряд, но предпочитала, как она говорила, «настоящие».

Много им пришлось пережить, пока они не добрались сюда, к тому самому месту, где много месяцев назад началось странствие Кэра Лаэды по градам и весям Эвиала.

На пути пришлось хлебнуть немало. Будет что вспомнить. Как горел под ними висячий мост через Бурную, подожжённый инквизиторами, как прорывались через бесчисленные заслоны и заставы, как… да разве всё расскажешь?

И вот они здесь, на краю мира, и впереди – только льдистые моря. И Чёрная башня, словно вбитый тут гвоздь.

– Папа, нам обязательно туда идти? – вдруг с некоторой озабоченностью проговорила Рыся, подлетев почти вплотную к некроманту.

– Тебе – не обязательно, – с усилием проговорил он. – Ты свободна, Рыся. Я рассказывал тебе, где ты сможешь найти своих родичей… своего настоящего отца…

– Папа! – возмутилась Рыся. – Я хочу с тобой. Только с тобой. Ну, пойдём! Мне интересно. Хотя… там… что-то такое…

– Не бойся, – вновь через силу проговорил некромант. – Туда должен идти только я. С тобой ничего не случится. Обещаю.

Рыся, нормальный ребенок, тотчас успокоилась. Своему папе она верила безоглядно и не рассуждая.

Они переправились на островок. Невольно Фесс ждал каких-то ужасов, груд человеческих костей, прикованных цепями скелетов, однако островок был самым обыкновенным островком. Только там отчего-то ничего не росло. Под ногами расстилалась голая каменистая земля.

В тёмной арке входа что-то шевельнулось. Бесшумно раскрылись двустворчатые широкие двери. За ними сгустился мрак.

Рыся подлетела к некроманту, вцепилась коготками в его плащ, прячась у него за спиной и выставив только головку. Ей тут, похоже, перестало нравиться.

Фесс решительно ступил через порог. Двери мягко закрылись за ним, и тотчас же башня осветилась.

И навстречу им шагнула, гостеприимно распахивая объятия, та самая женщина в чёрном плаще, с которой они повстречались на далёком, далёком берегу тёплого Кинта.

– Добро пожаловать домой, некромант.