"Опасные иллюзии" - читать интересную книгу автора (Скотт Аманда)

Глава 15

Попрощавшись с сэром Лайонеллом и Девериллом, женщины уселись в экипаж. Обратная дорога в Таском-парк показалась Дейнтри бесконечно длинной. Несмотря на все ее попытки вовлечь тетю в обсуждение случившегося, та стойко хранила молчание, не желая разговаривать ни на одну из предложенных тем. И только фраза: «Деверилл — настоящий зверь» вывела леди Офелию из задумчивости.

— Я не согласна с этим. Разумеется, джентльмен должен помочь даме в несчастье, но Деверилл просто не смог вырваться из плена своих принципов.

— Он был нашей последней надеждой, мадам, почему же…

— Сделанного не изменишь. Нужно смотреть в будущее, а не сожалеть о прошлом, — философски заметила леди Офелия.

— Знаю, но как смотреть в будущее Сюзан? Что ждет ее хорошего? Вы считаете, Джеффри… вы поверили ему?

— Нет, — твердо ответила тетушка. — Но чему поверила я и то, что думает по этому поводу Джеффри, — две разные вещи. Именно это и пытался объяснить тебе Деверилл, прежде чем ты бросилась на него, словно дикая кошка, или, точнее, словно уличная торговка.

— Вы одобряете его поведение, мадам? — Дейнтри не верила своим ушам.

— Я соблюдаю нейтралитет и хочу сказать, что Деверилл понял то, что не дошло до тебя: главная задача заключалась в том, чтобы показать Джеффри, будто бы он убедил меня.

— Но ведь эта окончательно развяжет ему руки, — возразила Дейнтри. — Теперь он уверовал, что может продолжать обращаться с Сюзан с прежней жестокостью.

— Напротив, теперь Джеффри и пальцем не посмеет тронуть Сюзан. Во-первых, ему нельзя разрушать свой имидж, созданный с таким огромным трудом. Во-вторых, теперь он связан по рукам и ногам предупреждением о том, что наследство будет оставлено Сюзан лишь при условии его безупречного поведения.

После этих слов леди Болтерли извлекла из дорожной сумки, размеры которой не поддавались никакому описанию, книгу известной женской писательницы и, раскрыв ее, погрузилась в чтение.

Признаться, Дейнтри как-то упустила из виду смысл тетиной угрозы и только теперь поняла, что материальная сторона дела наверняка будет держать Сикорта в узде, по крайней мере, некоторое нремя. Однако мысль об этом не успокоила Дейнтри. Она была очень расстроена предательством Деверилла и считала, что они лишились сильного «оюзника. Снедаемая жаждой мести, Дейнтри едва «держивала негодование. Господи, как она могла довериться этому человеку?! Ей хотелось обсудить это с тетей, но леди Офелия не отрывалась от книги, ясно давая понять, что не желает разговаривать ни о Деверилле, ни о ком-либо еще.

Уже стемнело, когда они, наконец, добрались до Таском-парка. Слуга леди Офелии открыл дверцу экипажа и подал руку Дейнтри. Спустившись на землю, она сразу заметила у парадного входа племянниц.

— Эй, привет! Почему вы не у себя?

— Что случилось, тетя Дейнтри? — крикнула Чарли. — Где тетя Сюзан?

— Придержи язык, Шарлотта, и немедленно ступай в дом, — резко оборвала ее леди Офелия. — Что за глупость: выходить на улицу без накидки? Ты простудишься. И ты, Мелисса. Немедленно вернитесь в дам.

Но Чарли, казалось, не слышала ее слав.

— Мы сейчас не будем ни о чем разговаривать, мои дорогие, — поспешила вмешаться Дейнтри. — Я потом поднимусь к вам.

Закусив губу, Шарлотта какое-то время изучающе смотрела на Дейнтри, затем повернулась и ушла. Мелисса тут же последовала за ней.

Дейнтри собиралась тут же подняться в классную комнату, но Лидроуз предупредил:

— Милорд просил, чтобы вы обе явились в гостиную. Он приказал приготовить для вас легкую закуску.

— Отлично, а то мы проголодались, — с благодарностью отозвалась леди Офелия, вручая дворецкому накидку и сумку. — Полагаю, в гостиной собрались все?

Да, мадам. Там уже леди Сен-Меррин, мисс Давина, мистер Чарльз и мисс Этелинда, разумеется.

— Пошлите кого-нибудь в классную комнату, Лидроуз, и передайте мисс Шарлотте и мисс Мелиссе, что я немного задержусь, — попросила Дейнтри.

Это «немного» вылилось в несколько часов. Им с леди Болтерли пришлось в подробностях описать сам суд, сцену в комнате окружного судьи и наконец, поужинать.

Во время рассказа Чарльз и Давина морщились от отвращения, мисс Этелинда горестно восклицала и охала, пока Дейнтри, окончательно потеряв терпение, не одарила ее убийственным взглядом. Леди Сен-Меррин необычайно расстроилась. А вот граф, похоже, оказался доволен исходом дела, ибо ожидал от Жерво справедливого решения.

— Справедливого, папа? — возмутилась Дейнтри. — Да как у тебя повернулся язык сказать такое?!

— Вот именно. И почему вы, женщины, так кудахчете и заламываете руки, когда закон справедливо встает на сторону мужчины? Признаться, я ожидал, что Жерво подбросит мне какую-нибудь гадость из желания напакостить. Но он этого не сделал и повел себя достойно. Никогда не нужно становиться между мужем и женой. Поведение Жерво меняет мое мнение о нем в лучшую сторону.

— А мое — нет, — огрызнулась Дейнтри.

— Тебе повезло, что он на тебя не рассердился, — усмехнулась Давина. — Неужели ты действительно кричала на него в суде?

— Я просто говорила, не подумав, — покраснела девушка. — Жерво разозлил меня, и я потеряла способность соображать.

— О, стоит мне только улыбнуться другому мужчине, как Чарльз начинает обвинять меня в том, что я устраиваю спектакль, позоря себя и его. Интересно, что бы он сказал, поступи я подобным образом? — Давина презрительно посмотрела на мужа. Чарльз поморщился, но промолчал.

Громко застонав, леди Сен-Меррин откинулась на подушки, держась одной рукой за лоб, а второй хватаясь за пузырек с нюхательной солью.

— Пожалуйста, не расстраивайте маму такими разговорами, — всполошилась кузина Этелинда. — Сюзан вернулась в семью. Все беды уже позади. Джеффри, наверно, безмерно рад, что его жена снова с ним вместе.

Ногти Дейнтри впились в ладони. Она едва сдержалась, чтобы не высказать Этелинде все, что думает о ее умственных способностях. Поскольку сделать это не позволяли приличия, Дейнтри, стиснув зубы, отправилась в классную комнату.

Узнав о случившемся, Чарли вышла из себя:

— Я не позволю тете Офелии забрать Мелиссу!

— У нас нет другого выхода.

— Тогда мы убежим!

— И не мечтай об этом.

— Все равно убежим!

Дейнтри, сидевшая между девочками, после дерзкого заявления племянницы поднялась и сурово посмотрела на Шарлотту.

— Встань.

Та нехотя повиновалась. В ее глазах блестели слезы.

— Как ты смеешь разговаривать со мной в подобном тоне?! Если бы ты позволила такое с отцом или дедушкой, знаешь, чем бы тебе это грозило. В наказание сейчас ты немедленно отправишься в постель, а весь завтрашний день проведешь в классной комнате с мисс Пэрис. Сначала я хотела, чтобы мы вместе проводили Мелиссу домой, но теперь ты этого не заслуживаешь. У тебя есть что сказать в свое.оправдание?

— Нет. — Щеки девочки стали мокрыми от слез. — Простите меня.

— Хорошо. — Дейнтри с трудом сохраняла твердость. — Иди спать. И ты, Мелисса.

Вернувшись к себе, она не могла дождаться, пока уйдет Нэнси. Ей очень хотелось побыть одной. День выдался тяжелым, переполненным событиями и переживаниями. Однако, к ее неудовольствию, в комнату вошла Давина.

— Детки в кроватке? — весело поинтересовалась невестка.

Да, но мне пришлось отругать Чарли за дерзость. Она очень расстроена тем, что Мелиссе придется вернуться. Кстати, Шарлотта — твоя дочь, и ты должна укладывать ее в постель.

Давина пожала плечами.

— По-моему, Чарли совершенно безразлично, кто это делает. Моя дочь ближе тебе, чем мне, и, несомненно, узнав последние новости, вспылила больше, чем ты в суде. Сегодняшние родители не трясутся над своими чадами, как это было прежде.

— Да, это так. Однако ты ошибаешься насчет того, что Чарли все безразлично. Она очень скучает без вас.

— Ты уже это говорила, но я пришла сюда не из-за Чарли. Думаешь, Сюзан солгала о Джеффри, потому что рассердилась на него?

— Сюзан никогда не лжет.

— Трудно с мужчинами, да? — вздохнула Давина.

— Не знаю. — Дейнтри вдруг вспомнила об одном экземпляре мужской породы — высоком, широкоплечем и красивом. Определенно, мужчины — отвратительные создания.

— Зато мне это известно, — вздохнула Давина. — Твой брат не перестает меня удивлять. Он настоящая загадка.

— Чарльз?!

— Конечно, Чарльз. Разве у тебя есть другие братья? И не делай такие глаза, словно я сморозила глупость, — обиделась Давина. — Он хочет, чтобы я читала все его мысли, точно гадалка с хрустальным шаром. Я не могу понять, когда Чарльз злится, за исключением тех случаев, когда он взрывается.

— И Чарльз взрывается? — Дейнтри начала понимать, куда клонит невестка.

Дважды за неделю, — снова вздохнула Дави-на. — Сначала это произошло в Маунт-Эджком, когда я пару раз улыбнулась лорду Астону, потом — два дня назад, в Котеле, потому что заняла пару монет у Овэнли. Не делай такого лица, в этом нет ничего страшного. Я выиграла и тут же вернула долг. Не понимаю, как можно жить на те жалкие гроши, которые Чарльз выделяет мне ежемесячно? Нужно покупать новые платья, ботинки, шляпки и прочую ерунду — ведь все это делает женщину красивой

— Но скандал разгорелся не из-за мелочей, — напомнила Дейнтри. — В Маунт-Эджком ты беззастенчиво флиртовала.

— А что мне оставалось делать, если Чарльз все время проводил за карточными столами и напивался до бесчувствия? Я специально для него надела новое платье, а он спросил, сколько оно стоит, причем, по всеуслышание. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Ну и что, что я многим улыбалась? Чарльз угрюм и мешковат, а мне нравится, когда меня обхаживают, говорят комплименты. Разве это ужасно?

— Наверно, нет, но, может быть, лучше поделиться своими переживаниями с Чарльзом, чем со мной?

— Я говорила, но от него все отскакивает, как от стены. Мне хотелось услышать стихи, а он прочел какую-то ерунду насчет блохи в дамской шляпке.

Дейнтри расхохоталась.

— Это была вошь, а не блоха. Чарльзу всегда нравилась поэзия мистера Бернса. Прошу прощения, но мой брат просто не знает других стихов. Он не романтик, хотя очень чувствителен и раним, и взрывается как порох, если сердится. Впрочем, тебе вряд ли нужен мой совет, — устав быть тактичной, без обиняков заявила Дейнтри. — Ты мечтаешь, чтобы я согласилась с тобой.

Давина возмущенно вспыхнула, но потом сменила гнев на милость.

— Наверное, ты права. Однако войди в мое положение — все постоянно принимают сторону Чарльза, а я остаюсь в одиночестве. Если бы я никуда не выезжала, то скоро бы сошла с ума. По крайней мере, у Сюзан есть собственный дом.

— Ты хочешь именно этого? — удивилась Дейнтри, пораженная наивностью невестки.

Давина кокетливо повела плечиком.

— Человек порой сам не знает, чего хочет. Часто он добивается какой-то цели, чтобы потом убедиться, что все это — ерунда. Я не думала, что Чарльз захочет заживо похоронить меня в Корну-олле.

— Он этого и не хочет, — возразила Дейнтри. — Разве ты недавно не приехала из Котеля и не собираешься завтра к Уилтонам?

— Да, конечно, хотя Чарльз бурчит, что это слишком далеко для такого короткого визита — всего четыре дня. Будь моя воля, я не возвращалась бы сюда до самого Рождества. Но если ты изъявишь желание поехать с нами к Уилтонам…

— Я уже послала свои извинения. Кроме того, я обещала Мелиссе и тете Офелии завтра сопровождать их в Сикорт-Хэд и не собираюсь расстраивать бедную девочку. Тем более, ты, Давина, в любом случае поедешь к Уилтонам, равно как и Чарльз, который всегда идет у тебя на поводу.

— Да, но для тебя он готов луну с неба достать, — вздохнула Давина.

Интересно, будет ли Деверилл у Уилтонов, подумала Дейнтри, но тут же отогнала эту мрачную мысль. Оставшись, наконец, одна, она натянула одеяло до подбородка и вспомнила сцену в суде. Гнев на Гидеона захлестнул ее с новой силой.

Дейнтри не знала, как вести себя с ним и что о нем думать. Деверилл восхищал и интриговал ее. Его поступки были совершенно непредсказуемы. Однажды, правда, еще под именем Пенторпа, он заявил о своем намерении жениться на ней. Конечно, это было частью игры, флирта. Но Деверилл явно хотел получше узнать ее. Он обладал каким-то странным даром притягивать к себе людей, и Дейнтри не удалось избежать его чар. Деверилл внушил ей симпатию, уважение, добился доверия, а сам, в конечном итоге, обманул ожидания.

Впрочем, их отношения начались с обмана, потом он украдкой выманил у нее поцелуй. Однако его совершенно невозможно держать на расстоянии. Господи, как же легко она попалась ему на удочку, попросив повлиять на Жерво в деле Сюзан! Но даже теперь, обманутая и оскорбленная, Дейнтри не могла выбросить Деверилла из головы.

Между тем память услужливо рисовала картину прощания в Лонсестоне. Провожая их до экипажа, Деверилл не обмолвился с ней ни единым словом, при этом весело болтая с сэром Лайонел-лом и леди Офелией. Он явно старался заручиться поддержкой леди Офелии, добиться ее благосклонности и, судя по словам тети, ему это вполне удалось.

Дейнтри снова и снова вспоминала события того дня, не понимая причин собственной горячности, осознавая, однако, что Деверилл пришел в ярость от ее гнева. Похоже, он считал эту злость беспричинной и необдуманной. Где же справедливость? Почему женщины, теряющие терпение, ведут себя, по мнению окружающих, как дикие кошки или уличные торговки, а мужчины, например, Сикорт — просто сердятся? Если разгневанных мужчин сравнивать с дикими зверями, то они скорее напоминают медведей или собак — весьма опасных животных. А разве пушистые кошечки вызывают страх?

Дейнтри было поверила, что Гидеон Деверилл выгодно отличается от остальных мужчин — понимает женские горести, сочувствует им, способен полюбить женщину со всеми ее недостатками. Она наивно полагала, что нашла, наконец, человека своей мечты. Увы, взлетев на небеса, пришлось быстро опуститься на грешную землю. Именно этим и был вызван ее гнев.

Три жениха добивались руки Дейнтри, и она безжалостно вычеркнула их из своей жизни и памяти. Однако образ Гидеона Деверилла постоянно стоял у нее перед глазами.

Дейнтри беспокойно ворочалась на постели, сбивая простыни. То ей хотелось никогда больше не встречаться с ним, то она мечтала увидеться и объяснить причину своего поведения. Где-то в середине ночи Дейнтри вдруг поняла, что совершенно не знает этого человека и, возможно, наделяет его качествами, ему вовсе не присущими. Почему она решила, что Девериллу можно доверять? Вспомнив, какое наслаждение доставило ей его прикосновение, Дейнтри поморщилась от отвращения к себе самой и заставила отогнать эти мысли.

Неужели она доверилась ему только потому, что Гидеону удалось затронуть самые сокровенные струны ее души? От его взгляда у нее подгибались колени, а поцелуй разжигал в крови огонь. Возможно ли, что привлекательность мужчины и ее симпатия к нему оказывали такое воздействие, что она напрочь забыла советы тети Офелии относительно сильного пола? Или это расплата за желание отведать запретный плод?

Дейнтри очень кстати вспомнила о ссоре двух семейств и сосредоточила свои мысли на этом. Дела Сюзан отвлекли ее от расследования. Интересно, почему решение Жерво так восхитило Сен-Меррина и заставило изменить мнение о соседе в лучшую сторону? Пожалуй, настало время снова спросить отца о причинах ссоры. Но на этот раз нужно проявить осторожность и сдержанность.

Дейнтри проснулась очень рано и уже не сомкнула глаз — ее ждали неотложные дела. Во-первых, следовало поговорить с отцом о Девериллах, во-вторых, предстояла поездка в Сикорт-Хэд. Желая успокоить нервы, Дейнтри решила прогуляться верхом, а когда Клемонс попытался навязать свое общество, пришпорила коня, оставив грума глотать пыль. Однако ни бег Облака, ни бьющий в лицо прохладный ветер болот, не смогли изгнать из головы образ Деверилла. Дейнтри то и дело вглядывалась в горизонт, надеясь увидеть «кентавра».

Вернувшись с прогулки, она направилась в столовую. К счастью, Сен-Меррин завтракал в одиночестве. севшись напротив отца, Дейнтри отослала слугу.

— Ступай, Яго, я позвоню, если что-нибудь понадобится.

Сен-Меррин с досадой отложил вилку.

— Ну, что такое? Я хотел еще селедки.

— Я сама вам положу. — Дейнтри наша среди блюд копченую рыбу, положила на чистую тарелку внушительный кусок и передала отцу. — Я хотела бы узнать о ссоре, сэр, и надеюсь, на этот раз вы не будете меня ругать и наказывать. Итак, что же произошло?

— Черт возьми, — буркнул граф, щедро намазывая джем на тост. — Какое это теперь имеет значение?

— Тетя Офелия утверждает, будто никто не знает причины ссоры.

— Это не бабье дело, — осклабился Сен-Меррин. — И уж не ее, точно. В те дни она не являлась членом нашей семьи и не совала, как сейчас, свой длинный нос во все дела. А может, и совала, не знаю. Я же тогда еще не родился! Мне известно только одно. Мой отец как-то сказал, что старый Том Деверилл цитировал Смолетта насчет укрепления монархии, хотя не имел в виду правящую королевскую семьи.

— Он был якобинцем?

— Говорят, но я не читал его дневник. Тогда большинство людей придерживались правильной линии, но это принесло им мало пользы. И что мы имеем в результате? Того же сумасшедшего короля и его драгоценных отпрысков.

— А мой дед был якобинцем?

— Господи, да откуда мне знать! Он мне не рассказывал о всех секретах и заговорах. Ссора произошла, когда твоя тетка была молода. Тогда вокруг болталось еще много якобинцев, но я помню только разговоры о Томе Деверилле.

— Но дедушка, наверняка, упоминал о ссоре.

— Когда я женился на твоей маме, он заявил, что обошел Деверилла, но что имелось в виду, так и осталось непонятно.

— Почему же вы не выяснили причину ссоры? — настаивала Дейнтри.

— Ты задаешь глупые вопросы. Впрочем, что с тебя взять? — презрительно фыркнул граф. — Женщины не понимают даже простых вещей. Ссора продолжается, она пустила глубокие корни. Подумать только, что произошло в Лонсестоне — моя дочь кричала на судью и была вызвана для разъяснений в комнату заседаний. Возможно, Жерво полагал, что ты предвзято относишься к нему из-за вражды, поэтому наступил, как говорится, на свою гордость и доказал, что сделан из другого теста, чем я. Признаться, Жерво показал себя с лучшей стороны. Прежде, когда мы столкнулись из-за границы наших земель, дело выиграл я. Так что два очка в его пользу.

— Все это просто смешно, и вам давным-давно пора помириться, — осторожно заметила Дейнтри

— Какое все-таки глупое это бабье! — Сен-Меррин поднялся из-за стола, швырнув салфетку. — У меня еще масса дел. Теперь, когда закрываются шахты, у моих арендаторов возникло много проблем. Надеюсь, ты не забыла: сегодня нужно отправить Мелиссу домой. Конечно, Чарльз и Дави-на могли бы завезти девочку по пути к Уилтонам, но Офелия хочет сделать это сама. Я не желаю больше слышать от Сикорта, что ты вмешиваешься в их семейные дела. Понялась

— Да, папа.

Все путешествие Мелисса смотрела в окно, вежливо отвечала на вопросы, но сама не начинала разговор. Дейнтри вскоре отказалась от попыток втянуть девочку в беседу. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, она принялась обсуждать книгу, взятую в поездку леди Офелией

Они выехали в десять утра, но дороги оказались на удивление сухими, и уже днем их экипаж подкатил к воротам Сикорт-Хэд. Прием превзошел все ожидания. Пока слуги собирали вещи Мелиссы, Сикорт сам распахнул двери.

— Входите, Сюзан надеялась, что вы успеете как раз к обеду. Привет, дорогая. Обними своего папочку.

Мелисса подбежала к отцу, обхватила за шею, а он закружил ее так, что юбки задрались, обнажив стройные ножки. Осторожно опустив дочь на землю, Сикорт произнес:

— Мама и кузина Катарина с нетерпением ждут твоего возвращения. Пойдем.

Эта непринужденность немало удивила Дейнтри. Она ломала голову: неужели Сикорт действительно полагает, будто окружающие вновь очарованы им? — и все же, не удержавшись, машинально улыбнулась в ответ на его ослепительную улыбку.

Между тем леди Офелия с помощью слуги выбралась из экипажа, и гости прошли в уютную гостиную, где их встретила сияющая Сюзан. Дейнтри тревожно вглядывалась в лицо сестры, пытаясь отыскать следы побоев, но хотя старые еще не исчезли, новые не появились.

Леди Катарина стояла возле высокого окна и прекрасно смотрелась в своем бледно-зеленом платье из индийского муслина.

— Мы любовались морем, — поздоровавшись, улыбнулась она, указывая на открывавшийся великолепный вид: солнечные лучи сверкали на волнах канала, над водой с криком носились чайки. — Привет, Мелисса. Надеюсь, путешествие было приятным?

— Да, мадам. Можно я выйду, мама?

— Конечно, дорогая, — ответил вместо жены Сикорт. — Наверное, ты хочешь сложить на место свои вещи и рассказать мисс Кэриер о визите в Таском-парк? Она скучала по тебе, страдая от безделья.

Девочка убежала, а Джеффри обратился к леди Офелии:

— Гувернантка просто без ума от нее. Однако теперь не знает, здесь живет Мелисса или нет. Впрочем, хватит о грустном.

Пока он занимал разговорами тетю Офелию, Дейнтри подошла к леди Катарине, по-прежнему стоявшей у окна. Здание находилось на возвышенности, поэтому вид действительно открывался великолепный: залив Сен-Меррин, дорога к парку… Из задумчивости Дейнтри вывел голос леди Катарины:

— Потрясающее зрелище, завораживающее, не так ли? Окна моей спальни выходят на море, и я встаю очень рано, чтобы посмотреть, в каком оно настроении. Обычно море серое, как в Йоркшире.

— Я и забыла, что вы приехали с Севера.

— Ну, не совсем, мой муж был оттуда. Моя семья живет в Линкольншире, но ничего хорошего там нет — погода обычно мрачная, серые краски, все уныло и непривлекательно. Родители умерли, у брата — большая семья, и мое присутствие для них довольно обременительно. Меня тошнит при воспоминании о Йоркшире в это время года. Несмотря на плохую погоду, Корнуолл все же приятнее.

— Вы, кажется, упоминали о кузенах из Сен-Ивз? — многозначительно заметила Дейнтри.

Леди Катарина сильно покраснела.

— Вы намекаете на подозрения, выдвинутые Сюзан, и полагаете, что мне нужно уехать. Однако ваша сестра извинилась передо мной. Я простила ее, понимая, что она просто безмерно разозлилась на Джеффри. Я тоже говорила ему, что он слишком суров с Сюзан. Мужчины часто забывают о собственной силе.

Дейнтри взглянула на сестру — она улыбалась мужу, а тот прижимал ее к себе.

— Видите, — вкрадчиво продолжала леди Катарина. — Джеффри любит Сюзан и ужасно смущен тем, что причинил ей страдания. Он поклялся нам обеим, что больше это не повторится.

Поведение сестры за столом окончательно сбило Дейнтри с толку — та казалась вполне довольной своим браком. О событиях вчерашнего дня не было сказано ни слова. Когда Дейнтри заметила, что Чарли едва не заплакала, когда ей не разрешили проводить Мелиссу, Джеффри заявил, что не возражает против этих визитов.

— И ты тоже приезжай, — добавил он. — Мы ведь живем по соседству, а видимся редкб. У Сюзан из-за этого складывается впечатление, будто мы находимся в другом графстве.

Уже в экипаже леди Офелия заметила:

— Ну, кажется, все нормально. И, похоже, Сикорту преподан хороший урок.

— Возможно, — нехотя согласилась Дейнтри, решив подвергнуть Джеффри более суровому испытанию. За несколько дней до Рождества она непременно посетит Сикорт-Хэд, с Чарли или без нее, чтобы убедиться в правдивости увиденного.

Желая поделиться своими планами, Дейнтри повернулась к леди Офелии, но ее слова заглушили выстрелы.