"Каменное эхо" - читать интересную книгу автора (Имранов Андрей)

4. Ирси Нассен

Только сейчас, на девятнадцатом году жизни, я наконец поняла, кто из Девятерых является моим покровителем. Маме моей сказали... Точнее, мой папа говорил, что моей маме сказали при моем рождении, будто мной займется Хирт покровитель убогих. Папа говорил, что я родилась с родинкой на пол-лица. Но потом родинка сошла, и в четыре года меня предназначали Майе-искуснице. Сама я с четырнадцати лет полагала, что мой небесный патрон - премудрый Кае, Небесный Старец. Но последние события со всей ясностью показали всю глубину моих заблуждений. Только Трору-шутнику могла прийти в его божественную голову такая идея. Вот я, сижу возле немыслимых богатств, и что с того? В самых своих смелых мечтах я мечтала не больше чем об одной десятой таких ценностей (это если судить в денежном эквиваленте, разумеется). А теперь, когда мечты стали явью, все что я могу - смотреть на то, как тысячи золотых потихоньку превращаются в ничто под воздействием влажного воздуха и жаркого летнего солнца. Врагу не пожелаешь такого, вот что я вам скажу.

Морская лошадь - глубоководное животное и на поверхность она выплывает только раз в жизни - чтобы принести потомство и сдохнуть. К сожалению, на это все ей требуется довольно много времени, в течение которого она прилагает все усилия, чтобы ее явление не осталось незамеченным. То ли морская лошадь сама по себе обладает прескверным нравом, то ли перемена окружающей обстановки на нее так влияет, но она по праву считается самым опасным морским животным из всех, населяющих Мировой океан. К счастью, одновременно и самым редким. Неудивительно, что на свете очень немного людей, могущих похвастаться тем, что видели живую морскую лошадь и (что немаловажно) при этом остались в живых сами. Вот теперь и я могу, правда, не уверена, что - похвастаться. Удачливый человек - это не тот, кто чудом остается в живых в самых опасных ситуациях, удачливый человек - тот, кто в них не попадает.

В академии не особо жаловали всяческие зелья, отдавая предпочтение чистой магии. Когда же кому-нибудь из магистров все же требовалось изготовить какое-нибудь зелье, недостающие компоненты для него син-те-зировали. В принципе, недостатка в ингредиентах в наше время нет - взять ту же слизь иггхорна. Сейчас нигде не встретишь живого иггхорна, а раньше много где держали этих медлительных рептилий с мерзким характером, во многих книгах еще упоминается, чем его кормить, как ухаживать и как собирать эту самую слизь. Только сегодня этого уже никому не надо - искусственная выходит и дешевле и чище. Но, во-первых, среди практикующих магов полным-полно консерваторов, которые, прочитав 'дистиллированная вода' тут же представляют себе талую воду с высокогорных ледников и никак иначе. А во-вторых, не всякий ингредиент можно синтезировать в лаборатории - иногда важен не столько химический состав вещества, сколько его нематериальное наполнение, а вот с этим у наших алхимиков пока туговато. Вот и платят за желчь морской лошади - три меры золота за меру желчи. Не припомню, сколь велик желчный пузырь этого животного, но, судя по его размерам, тысяч на десять-пятнадцать наберется. И что с того? Даже если б я знала, где именно внутри этой туши искать этот самый пузырь - все равно мне его нечем было достать. Первое время я на десятки ли уходила по пляжу в надежде найти выкинутый морем кинжал или, хотя бы, кусок стекла. Тщетно. Потом я извела кучу камней, пытаясь пробить крепкую шкуру животного, но с тем же результатом. На третий день туша начала попахивать, а на четвертый - ощутимо вонять, да и орехово-ягодная диета мне порядком приелась. Так что я плюнула на проклятую зверюгу, (в прямом и переносном смысле) и направилась вдоль берега предположительно в сторону Мекампа. Идти до него было, по моим прикидкам - месяца три, и то - если я правильно определила берег. Если же нет, то идти мне было с год, причем - в другую сторону. Мне второй вариант категорически не нравился, поэтому я решила, что берег это все же эгенский. Так было проще.

И только через три дня я поняла, что упустила из виду еще один вариант. Когда наткнулась на еще одну, валяющуюся на берегу, тушу морской лошади. Уже порядком протухшую, но лежащую в той же позе, что и покинутая мной. Увы, либо следовало предположить, что шихаровы твари выбрасываются на этот берег раз в седмицу, либо принять, что я нахожусь на острове. Необитаемом острове.

Как мило. Одного не понимаю, почему я? Почему не Малек, могущий читать про жизнь на необитаемом острове сутки напролет, не прерываясь на сон и еду? Уж он бы тут мигом применил все свои, почерпнутые из вышеупомянутых книжек, знания и зажил привольно, в свое удовольствие. А мне-то, скажите пожалуйста, что делать? Может, это прибрежный остров? Надо взобраться куда-нибудь повыше и осмотреться. Я вышла к воде и присмотрелась к океану зелени, начинающемуся сразу за неширокой полосой пляжа. Остров был довольно гористый, я выбрала скалу посимпатичнее, и смело врубилась в лес, стараясь придерживаться выбранного направления. Но далеко уйти мне не удалось.

Только я шагнула под сень прибрежных кустов, мне послышался оклик. Я недоуменно обернулась, клонящееся к закату солнце светило мне прямо в глаза, и, только прищурившись и прикрыв глаза руками, я разглядела силуэт спешащего навстречу мужчины. Я обрадованно воскликнула и уже собиралась броситься ему навстречу, но тут он что-то выкрикнул, выхватил меч, и бросился ко мне бегом. Шрацблат! Похоже, это какой-то бандит, которыми, в обязательном порядке, кишат все книги о необитаемых островах. Чтоб им, этим писателям. Ругаясь, я нырнула под ветку, но тут неожиданно ветка, да и все остальное дерево (точнее, то, что я приняло за дерево) вдруг пришло в движение, медленно повернулось и уставилось на меня сгнившими глазницами.

Я заорала так, что у самой уши заболели. Отпрыгнула, не глядя, в сторону, напоролась на какой-то куст и чуть не упала. И вовсе я не испугалась, между прочим - я вообще девушка не пугливая. Просто эта нежить полуразложившаяся вызывает у меня максимальную степень отвращения и брезгливости. Я бы и сама его зарубила, если бы было чем, и если бы его уже не кромсал на мелкие части мой недавний преследователь. Мертвяк, надо заметить, почти не сопротивлялся - похоже выкопался давно и уже успел порядком ослабеть. Наконец, мой непрошеный спаситель перестал махать мечом, и, вытерев вспотевший лоб, обернулся ко мне.

- А зомби здесь тихие... - пробормотал он, засовывая меч в ножны, и я получила возможность его разглядеть.

Вот так-так, интересно, он-то что здесь делает? Неужто меня искал? Как же его зовут-то?.. Гас.. Гастр.. А, вспомнила!

- Гастен! Рада тебя видеть, - я широко улыбнулась и изобразила церемонный поклон, - каким ветром тебя сюда занесло?

Мекампец улыбнулся в ответ:

- Южным, м-леди, южным. Как только я получил сигнал со своего корабля о нападении рой-шакки, то немедленно поспешил сюда, хотя надежды было немного - увы, я был слишком далеко. Аий-сахан! Мне последнее время совершенно не везет - мало того, что я потерял один из лучших своих кораблей со всей командой. Между прочим, благосостояние нашего рода уже совсем не то, что было при Прай-ла-Катаре, и один корабль - это весьма даже немало. Мало того, что мне еще предстоит выплатить виру за каждого члена команды его родственникам. Мало того, что я потерял груз, который отнюдь не весь был моим, так еще и эта проклятая тварь, эта адрисова шакка умудрилась протухнуть! Успей я дня на три пораньше, я бы возместил все потери, а теперь остается лишь бить себя по пяткам, - мекампец картинно воздел руки к небу, - ладно хоть тебя мне удалось выручить, это немного скрашивает мое жалкое существование.

Я не смогла сдержать улыбку, мекампцы мне всегда нравились, и не в последнюю очередь из-за своего, по-детски непосредственного, темперамента.

- Рой-шакка - это морская лошадь? - уточнила я, - тогда, друг, я тебя понимаю, как никто в этом мире. Я три дня просидела у этой туши, пытаясь расковырять ее шкуру и пытаясь не думать о том, что я буду делать с добытой желчью, если добраться до нее все же удастся.

- Это не морская лошадь, - Гастен сплюнул, - это морская свинья! Эти гадины выплывают на поверхность не чаще, чем раз в двадцать лет и ей обязательно надо было напасть именно на мой корабль! - он перевел дух, - ну да это все уже дело прошлое. А сейчас, прошу вас, м-леди, на борт 'Принцессы Ветра' - самого быстрого судна во всем Мировом океане.

- Мммм, не скрою, предложение интересное, - протянула я сомневающимся тоном, - а скажи мне, друг Гастен, у тебя на этой 'Принцессе' есть мясо? Жареное? А?

- И пара бутылей красного ахтарского найдется, - очень серьезно ответил он, кивнув.

Я посдкочила, изобразив крайнюю заинтересованность.

- Мы еще стоим? Веди!

Кажется, дела мои потихоньку улучшаются. Впрочем, ухудшать их особо уже и некуда, а вспомнить, как оно все началось, так впору удалиться в какой-нибудь скит в самую ужасную пустынь и всю оставшуюся жизнь благодарить девятерых за свое чудесное спасение. Орден - это вам не Проклятый принц, из когтей светляков никто еще не уходил.

'Принцесса ветра' вполне заслуживала свое название - даже меня, человека весьма далекого от мореплавания, поразила стремительная красота этого корабля. Это Малек вечно грезил морем, я же никогда не могла усмотреть в многонедельном блуждании по однообразному пейзажу никакой романтики. Но изящный изгиб белых бортов этого корабля притягивал взгляд и вызывал желание немедленно оказаться на его палубе. Мачты вздымались на головокружительную высоту, опутанные изящной паутиной канатов и на самых их вершинах суетились маленькие фигурки матросов. В десяти шагах от кромки пляжа покачивалась на волнах небольшая шлюпка, удерживаемая на месте усилиями пары гребцов. Против моего ожидания, подходить ближе, чтобы подобрать нас, она не стала. Гастен, не задержавшись ни на мгновение, зашел в воду и зашагал к шлюпке. Я пожала плечами, подтянула штанины и пошла следом. Дно опускалось медленно, когда мы подошли к шлюпке, вода даже не доходила до колен. Гастен легко запрыгнул в шлюпку и, сияя широкой улыбкой, обернулся ко мне.

- Вашу руку, м-леди.

Вообще-то, я и сама могла запросто забраться, но не хотелось мочить штаны, да и почему бы не сделать человеку приятное? От меня ж не убудет. Поэтому я мило улыбнулась в ответ, протянула руку и в мгновение ока очутилась в шлюпке - Гастен просто выдернул меня из воды и поставил рядом. Я ошарашенно помотала потянутой рукой - однако. Весу во мне, конечно, немного, но чтобы вот так - поднять на вытянутой руке... силен, однако, а с виду и не скажешь. Я взглянула на мекампца с невольным восхищением. Гастен ответил мне еще одной ослепительной улыбкой, обернулся к ухмыляющимся гребцам и гаркнул им что-то на своем языке. Ухмыляться матросы немедленно перестали, двумя широкими взмахами весел развернули шлюпку (я еле удержалась на ногах и поспешила сесть) и рванули к кораблю так, что за шлюпкой пенный след потянулся.

На этом корабле даже трап имелся для таких случаев, и мне не пришлось карабкаться по веревочной лестнице. А убранство отведенной мне каюты произвело на меня такое впечатление, что, если бы не мой недавний опыт, я могла бы изменить свое отношение к мореплаванию. Я быстренько ополоснулась, привела (насколько это было возможно) в порядок одежду и вышла из каюты. Сияющий Гастен уже маячил поблизости.

- Пообедаем?

Я открыла рот, но мой желудок меня перебил громким урчанием. Я виновато улыбнулась, Гастен же прищурился и сделал приглашающий жест рукой:

- Понял, понял, проходите м-леди, все уже готово.

Я еще раз улыбнулась и проследовала в указанном направлении.

В небольшом уютном зале, выдержанном в светлых тонах, находился изящный круглый стол и пара не менее изящных стульев. Но мебель меня мало интересовала, куда больше мое внимание привлекло то, что было на столе.

- Гхм, - сказала я и сглотнула, - это все... нам?

- Нет, конечно, - ответил Гастен с легким смешком, - это только каттель... первое блюдо. Прошу!

Я не стала заставлять себя упрашивать. Салат показался мне просто божественным. То ли трехдневная вынужденная диета посодействовала, то ли мекампская кухня и в самом деле была недурна. Жестом фокусника Гастен выхватил откуда-то пузатую бутылку, со звучным 'шпок' выдернул пробку и разлил кроваво-красную жидкость по бокалам. Я улыбнулась и пригубила вино. Довольно приятный вкус, ничего не скажешь. Я предпочитала более сладкие и более крепкие вина, но в этой терпкой водице было какое-то своеобразное очарование. Я отставила бокал.

- Вы еще не рассказали, какое чудо оставило вас в живых и занесло на этот остров, - Гастен уставился на меня доброжелательно-внимательным взглядом.

Я хмыкнула.

- Скажу сразу, у меня довольно противоречивые впечатления от последнего путешествия. С одной стороны, я возмущена тем, что твои... э... матросы сделали... то, что сделали.

Гастен удивленно взметнул брови. Я продолжала:

- Но, с другой стороны, я им благодарна, потому что они меня, вообще-то, спасли.

- Ничего не понимаю.

Я улыбнулась.

- Попробую рассказать сначала.

Я проснулась, ударившись бедром о какой-то твердый выступ, и поначалу не могла сообразить, где я нахожусь. Кажется, мне снилось, что я сбежала из застенков ОСС и плыву на корабле? Поначалу на меня накатил приступ отчаяния, от мысли, что это был всего лишь сон. Потом меня посетила другая мысль: 'А вдруг мой арест мне тоже приснился?'. И вообще, недавнее прошлое изобиловало таким количеством невероятных событий, что очень сложно было спросонья сообразить, что из воспоминаний было наяву, а что - только во сне.

Я открыла глаза и осмотрелась. Точнее, попыталась осмотреться - в помещении царила совершенная темнота. Под лопатками ощущалась твердая поверхность, похоже, деревянная. И где же я все-таки? Я попыталась встать, но тут мое ложе ощутимо качнулось, уложив меня обратно. Понятно. Стало быть, я на корабле. И, видимо, все мои воспоминания были самой что ни на есть реальностью.

Держась за край лежанки, я приняла вертикальное положение, еще раз огляделась и заметила смутно белеющий круг сбоку, видимо, на стене. Я встала, с трудом удерживая равновесие на качающемся полу, сделала несколько шагов в направлении стены. Ударилась по дороге о какую-то мебель, ушибла коленку, но добралась-таки до своей цели. Нащупала пальцами ручку, какую-то задвижку рядом, отодвинула ее и потянула ручку на себя. Окно распахнулось, впустив в комнату луч дневного света и пару ведер воды. Я моментально проснулась, отскочила от окна, опять ударившись о тот же предмет. Отряхнулась, отплевалась, вытерла лицо и открыла глаза.

Я находилась в небольшой каютке, по мебилировке и размерам не сильно отличающейся от моего последнего обиталища. Те же четыре шага в длину, три - в ширину и почти такой же топчан у стены. От стоящего поблизости колченогого стула вреда было явно больше чем пользы, о чем мне напоминали свежие ушибы на ноге. А вот наличие двери и круглого оконца меня порадовало. Особенно - двери.

Корабль качало на волнах и ставня (или как это там называется на кораблях) моталась туда-сюда с громким скрипом. Водой вроде в него больше не хлестало, поэтому я осмелилась подкрасться и выглянуть наружу. Снаружи было море. Не то, чтобы я сильно в этом разбиралась, но таких волн на озерах и реках не бывает, да и берегов в обозримых далях не наблюдалось. Сначала я испугалась, что начался шторм, но потом обратила внимание, что снаружи светит солнце и небо вроде ясное. В шторм, вроде бы, полагается, чтобы небо было затянуто тучами? Тут корабль опять качнуло, и брызги от очередной волны снова полетели мне в лицо. Ладно, будем считать, что утренний туалет закончен. Я вытерла лицо, закрыла ставню и в темноте, по памяти пробралась к двери. Отодвинула железный засовчик и вышла в темный коридор. К счастью, света здесь было побольше, чем в моей каюте, а то я бы точно себе что-нибудь сломала, разыскивая в качающейся темноте выход наружу. Дверь у меня за спиной тут же принялась хлопать в такт покачиваниям корабля, поэтому я обернулась, после недолгих поисков обнаружила в двери прорезь, через которую можно было просунуть руку и задвинуть засов. Что я и сделала.

Я добралась до отчетливо очерченного прямоугольника еще одной двери - в торце небольшого коридора, и, после короткой возни с уже знакомой конструкцией, выбралась наружу. Замерла, оглядев небольшую палубу, раскачивающийся горизонт серо-синего цвета, пронзительно-голубое, редкими облачками, небо над головой, вдохнула полной грудью соленый свежий воздух и улыбнулась. Похоже, моя казнь откладывается по техническим причинам. Интересно, что думают светляки, и, в частности, милорд Мирна? Пожалуй, мне не стоит им больше попадаться.

Кстати, все же, кого мне следует благодарить за чудесное спасение? После недолгого размышления у меня осталось только две кандидатуры: милорд Тавин и милорд Ахма. Причем, я склонялась ко второй. Не то, чтобы я сомневалась в милорде ректоре, уверена, будь у него возможность вытащить меня из загребущих лап светляков - он бы это сделал. Что бы он там не говорил при нашей последней встрече, человек он неплохой и в людях разбирается. Другое дело, что произошедшее со мной уж больно сильно выбивалось за рамки обыденного. Примерно так же, как и один черный маг, способный в одиночку противостоять всему Белому кругу. Но вот зачем ему меня спасать? Может быть, ему просто стало меня жаль?

Громкое восклицание перебило мои размышления, я отскочила в сторону и мимо меня пробежал полуголый моряк с мешком на плечах. Я проводила его взглядом, хмыкнула и пошла следом. По-моему, уже давно пора подавать завтрак. Должна же у них где-нибудь быть столовая?

Попадавшиеся мне по дороге моряки были все на одно лицо - носатые, черноглазые и заросшие до ушей черной курчавой растительностью. Увидишь такого вечерком в безлюдном месте - сама кошелек отдашь без лишних просьб. Но встречные удивлялись моему виду даже больше, чем я сама - таращили черные глаза, а на все вопросы мотали головой и бормотали что-то невразумительное на мекампском. В конце концов, я наткнулась на своего вчерашнего провожатого - я узнала его по шраму на щеке - и обрадовалась его виду так, словно всю жизнь была в него влюблена. Хотя, по правде говоря, шрам делал его еще менее приглядным, чем остальных обитателей этого корабля.

- Мы плывем в Хайлис? Как скоро мы приплывем? Кстати, я не прочь перекусить, - выпалила я ему.

Мекампец со шрамом кисло улыбнулся, покачал головой и сказал:

- Не понял.

Я нахмурилась и повторила вопрос:

- Сколько дней нам плыть? И где у вас столовая?

Моряк покачал головой:

- Сложно говорил. Я сильно плохо понимай. Что?

Я вздохнула.

- Кушать! - сказала я громко и показала жестами, - Ам-ам!

В лице мекампца мелькнуло понимание, он ухватил меня за руку и потащил в сторону. Ну что у них за манера - за руку таскать? Я ж не ребенок. Но сопротивляться я не стала. Шрамолицый привел меня в небольшой закуток на палубе под кормовой надстройкой, кивнул на стоящий неподалеку бочонок и, воспользовавшись моим замешательством, исчез. Я огляделась, и, никого поблизости не обнаружив, сняла с бочонка деревянную крышку. Бочонок был почти пуст, только на дне лениво покачивалось какое-то варево бурого цвета. Я с подозрением понюхала - пахнет вроде съедобно. Восклицание из-за спины привлекло мое внимание, я обернулась и увидела все того же шрамолицего, держащего деревянную тарелку, похоже, вырубленную из полена тремя ударами топора, и столь же изящную ложку. Мекампец сунул их мне в руки, ткнул пальцем в стоящее поблизости ведерко, изобразил рукой круговое движение, потом ткнул пальцем в подвешенный на столбе бочонок, отличающийся наличием крана. Ага, понятно. Тарелку следует вымыть в ведре, а потом, видимо, налить в нее из бочки питье. Интересно, что там - вино? На кораблях вроде команде вино полагается? Я кивнула и улыбнулась. Мекампец что-то сказал и опять смылся. Ну и шихар с ним. Я зачерпнула ложкой густое варево и осторожно попробовала - похоже на фасолевый суп. Ну, по крайней мере, есть можно. В бочонке оказалось вовсе не вино, и даже не компот какой-нибудь, а простая вода, и то - довольно затхлая и с неприятным привкусом. Но все равно - жить было можно, особенно если сравнивать с недавним завтраком в Джубанской кутузке. В светляковой тюряге еда была поприличнее, но здешнюю выгодно отличал сладкий аромат свободы.

Я покачала головой - ну, Волчья Ягода, ты совсем прожженным типом становишься. Не скрою, меня всегда привлекал имидж эдакой оторвы, побывавшей во всех преисподних, но я только сейчас начала догадываться, что бывать в них - не такое уж интересное дело.

Покушав, я отправилась искать своего знакомого, чтобы вернуть ему эти, побоюсь сказать, столовые приборы. Попадающиеся моряки следили за мной все так же настороженно, порой вроде даже неприязненно. Я, наслышанная о горячем нраве мекампцев, опасалась иного - что мне придется всю дорогу отбиваться от постоянных приставаний, так что их холодная реакция меня порядком удивила. Или они все исключительно друг с другом?

Мой знакомый со шрамом, увидев меня, порядком удивился, а когда я попыталась вернуть ему тарелку с ложкой, замотал головой и показал, чтобы я оставила их у себя. А, понятно. Я кивнула и утопала к себе в каюту - подремать после завтрака.

Местная жизнь оказалась весьма нехитрой и довольно быстро вошла в колею. О наступлении завтрака, обеда и ужина оповещалось ударами железного прута о какую-то железную пластину, висящую в том же закутке на палубе. Обычно я выжидала некоторое время, чтобы не пробираться сквозь толпу матросов, потом доставала свои нехитрые столовые приборы и шла в местную столовую. Ничего я при этом не теряла, поскольку еда здесь была довольно однообразная и в основном однородная - что-то среднее между кашей и супом с изредка попадающимися волокнами вконец разваренного мяса. Секреты кухни местного повара я постигла за один день - как только съедена очередная порция еды, покидать все, что попалось под руку, в котел и варить до времени следующего приема пищи. Первое время я пыталась разговорить кого-нибудь из моряков, но наталкивалась на все ту же смесь настороженности и неприязни, приправленную непониманием. Поэтому, в конце концов, я плюнула на общение и принялась развлекать себя сама, бродя по палубе или валяясь в каюте на кровати и размышляя о том-о сем. Мерное течение этой жизни было прервано на шестой день моего путешествия.

Я отдыхала после обеда в каюте, когда мое внимание привлекли шум и беготня на палубе. Я полежала некоторое время, но шум не прекращался - похоже, произошло что-то необычное. Первым делом, выглянула в окошко и сразу заметила, что вода вокруг корабля заполнена какими-то лентами. Первой мыслью было - водоросли. Кажется, Малек, пересказывая очередной роман, описывал блуждающие острова водорослей в океане, в которых может застрять корабль. Неужели? Я попыталась просунуть голову в окошко, но не получилось, и я вышла на палубу. Все паруса были подняты, корабль во весь опор несся куда-то, а большая часть команды столпилась у правого борта, смотрела за борт и что-то громко обсуждала.

Я подошла к борту, и мой приход не остался незамеченным - вокруг меня тут же образовалось пустое место. Мне это крайне не понравилось - что я им, прокаженная? Но я и виду не подала, подошла к борту и всмотрелась вниз, в воду. В воде извивались какие-то темные ленты. Почему-то на поверхности их совсем не было, они все находились как раз на той глубине, что чуть ниже - и уже не видно. Но что бы это ни было, пожалуй, это не водоросли - мы плыли прямо поперек потока этих полос, и, вроде бы, ничего не мешало ходу нашего корабля. Я засмотрелась на воду за бортом и не сразу заметила, что моряки замолчали. Только когда гомон возобновился с новой силой, я подняла голову.

Матросы смотрели куда-то вдаль и в голосах их явственно звучали обреченные нотки. Я проследила их взгляды, посмотрела в море и почувствовала, что волосы шевелятся у меня на голове - в полу-ли от нас, справа и чуть впереди, из воды торчал громадный живой столб, увенчанный гривастой головой, как две капли похожей на голову лошади, только, пожалуй, побольше, раз так в двадцать. Шихаровы яйца, это же морская лошадь!

Я так засмотрелась на это явление, что совсем перестала следить за затихшей вдруг командой. Почувствовав неладное, обернулась и похолодела - моряки собрались вокруг меня полукругом, и их лица не обещали ничего хорошего. Один из них - преотвратный лысый тип с одним глазом - указал в меня пальцем и проорал что-то обвинительное.

- Э! - сказала я, - вы чего, морячки? А ну не дурите!

'Морячки' молча надвинулись на меня.

- Стойте, - закричала я, - стойте, шихаровы выблядки, а не то Гастен вас всех акулам скормит! Слышите, Гастен!

Но матросы молча накинулись на меня толпой и, хотя я пыталась отбиваться, быстро схватили меня за руки-ноги и поднесли к борту.

- А-а-а! - заорала я, запоздало пытаясь собрать какое-нибудь заклинание, - всех убью, уроды, тьмой порченые, всех! - и полетела за борт.

Вынырнула, отплевалась, собрала Стрелу огня и уже собралась влепить ее в отходящий борт, но передумала - вряд ли они бросятся меня подбирать после этого.

- Шрацблат! - крикнула я вверх, - я тут не при чем, слышите, ублюдки?

Борт отдалился, и через некоторое время я уже наблюдала быстро удаляющуюся корму. Неприятное зрелище, скажу я вам - корма уходящего корабля с такого ракурса. Поначалу я попыталась плыть вдогонку, но быстро забросила это занятие - корабль все равно плыл быстрее и, кроме того, мой взгляд скользнул под воду, да так и остался там, прикованный к невиданному зрелищу.

Это были не водоросли, не ленты и не полосы - это были какие-то животные. Или рыбы, или змеи - не знаю, я не натуралист. Их длинные, толщиной с мою ногу и длиной с локтей в сто, тела извивались под водой сплошным потоком. И их тут было тысячи, и, может даже, десятки тысяч. Я перестала грести и замерла на поверхности - если они хищные... то, пожалуй, не стоит привлекать их внимание. Корабль уплывал быстро, прямо-таки улепетывал, стремительно уменьшаясь в размерах.

Момент, когда морская лошадь появилась еще раз, я упустила, отвлекшись на происходящее в глубине подо мной. Когда я подняла голову посмотреть на корабль, от него уже летели куски во все стороны. Корабль тонул. Со скрипом, слышным даже мне, за борт упала мачта, мне казалось, я вижу мельтешение фигурок на накренившемся борту. А рядом с кораблем и вокруг него, жутко и грандиозно, вились кольца громадного морского зверя. Даже несмотря на ужас, я удивилась - настолько невообразимо огромным оказалось чудовище - толщина его тела превышала высоту борта корабля. С ужасом, в который примешивалось восхищение, я наблюдала за разворачивающейся трагедией, совершенно забыв про свое, тоже, в общем-то, незавидное положение. Морская лошадь довольно быстро разнесла корабль вдребезги, но еще долгое время на месте его гибели вздымались бугры и выныривали гигантские кольца. Дрожь пробегала по моему телу при мысли, что я могла быть там, не выброси меня за борт разъяренные матросы.

В конце концов, действо закончилось. Вода на месте трагедии успокоилась, некоторое время все было спокойно, потом из воды снова показалась исполинская шея морской лошади, но вынырнула она уже значительно дальше - в трех-четырех ли от меня. Я ждала еще долго, но больше чудовище не показалось. Мельтешение рыб-змей у меня под ногами тоже прекратилось. Я перевела дух, огляделась и заметила темную полосу в закатной стороне - то ли облачко, то ли берег. Ни на что не надеясь, я поплыла в ту сторону, периодически выныривая по пояс, но только к вечеру стало ясно - это земля. Надежда прибавила мне сил, и я смогла добраться до берега затемно.

Солнце уже село и на небе появились первые звезды, когда я, наконец, ощутила под ногами опору. Не чуя ног, я выбралась на сушу и, из последних сил, прошагала бесконечно длинный путь до первых деревьев. После чего рухнула на землю и отрубилась.

Утром выяснилось, что у меня появился сосед. Точнее, соседка. Понятия не имею, как я умудрилась ее не услышать, потому что перед смертью она билась в агонии, разрыв глубокие траншеи и повалив с полсотни деревьев.

- Кхм, - сказал Гастен, поднес ко рту пустой бокал, попытался из него отхлебнуть, не смог, пристально посмотрел внутрь бокала и поставил его на стол, - кхм. Я думаю, м-леди, вы должны простить моих бедных моряков. Поверьте мне, они, в общем-то, неплохие люди. Особенно если сравнивать со сбродом, который многие судовладельцы набирают на свои корабли. Просто они, как и большинство моряков, очень суеверны, а примета о неприемлемости женщин на борту - одна из древнейших в морском деле. Но уверяю вас, если бы не прискорбное стечение обстоятельств, они бы и словом вас не задели, уж не говоря о том, чтобы притронуться.

Я отметила, что он снова начал называть меня на 'вы'.

- Да брось, Гастен, - я махнула рукой, - все я понимаю. Прости, что так вышло с твоим кораблем, мне, правда, очень жаль.

Мекампец облегченно улыбнулся.

- Не стоит извинений. Мне, в отличие от неграмотных моряков, понятны причины нежелательности женщин на борту. Ровным счетом ничего мистического - сама понимаешь, мужской коллектив, долгое отсутствие... м-м-м... женской ласки. А тут - женщина. Особенно если она, по извечной женской привычке начинает кокетничать, пусть даже неосознанно... Совершенно ничего странного, что некоторые неуравновешенные личности запросто могут перестать держать себя в руках. И, разумеется, ни к чему хорошему это не приводит.

Я кивнула.

- Да, я и сама это понимаю. Но не стоит недооценивать силу человеческой веры. То, что существует в человеческом воображении, уже нельзя назвать совсем несуществующим, даже если пока оно только в воображении и существует.

Гастен мотнул головой, выражая несогласие:

- Новомодная теория этого вашего, как его... Рахиа Алмары?

- Аламары, - поправила я, - она вам не нравится?

- Нет. Я читал его 'О происхождении богов' и... скажем так, я с ней не согласен. Да и вообще - в Мекампе она непопулярна. Рекомендую тебе не упоминать в Хайлисе, что ты сторонница этой теории.

Я пожала плечами:

- О, я вовсе не ее сторонница. Говоря прямо, я затруднюсь четко определить свое мировоззрение и свою веру. Нет ли богов вообще, есть ли - пока они не вмешиваются в мою жизнь, меня не сильно заботит.

Гастен улыбнулся, собираясь что-то сказать, но тут в дверях появилась небольшая тележка, толкаемая невысоким мужчиной в светло-серой одежде. Я даже вздрогнула, ни с чем хорошим этот цвет у меня не ассоциировался, но это оказался всего лишь официант, или как там эта должность называется на кораблях. На тележке находился набор столовой посуды и большое, накрытое крышкой блюдо, источавшее восхитительный аромат жареного мяса. Я, несмотря на уже съеденное, сглотнула слюну. Гастен долил вина.

- В любом случае, я рад, что ты осталась жива, - заявил он, поднимая свой бокал.

- Знаешь, - сказала я задумчиво, - я тоже рада, - и засмеялась. То ли вино начало оказывать свое действие, то ли напряжение последних дней потихоньку начало меня отпускать, но я вдруг почувствовала блаженное спокойствие. Кому приходилось неожиданно выйти из тяжелого, казавшегося безвыходным положения, меня поймут. Я пожевала мясо, вкус которого ничуть не уступал его божественному аромату, но даже его вкус не мог отогнать вдруг навалившуюся усталость. Я отодвинула тарелку, залпом допила вино и заплетающимся языком произнесла:

- Спас-сибо, Гастен. Мне бы поспать...

Его лицо разочарованно вытянулось:

- Тебе не понравилось мясо?

Я помотала головой, улыбнулась:

- Мясо просто идеально, выше всяких похвал. Правда, я в жизни не ела ничего подобного. Просто спать очень хочется, сил нет. Извини, Гастен.

Мекампец вскочил:

- Ох, прости меня, я совсем запамятовал, что тебе пришлось пережить. Я-то провел последние дни в лени и праздности, когда ты сбивала ноги на этом острове. Пойдем!

Я благодарно улыбнулась и последовала за ним. Представленные мне покои оказались не только больше тех, на 'Сыне ветра', в которых мне довелось провести пять суток, но и не в пример богаче. Следовало бы, наверное, умыться или хотя бы ополоснуться, но вид мягкой белоснежной постели вселил в меня такую слабость, что я только и смогла, что добраться до кровати и без сил рухнуть на нее, прямо поверх одеял.

Проснулась я от негромкого звука, больше всего похожего на щебетание птички. Протерла глаза, потянулась и с удивлением обнаружила, что лежу, совершенно раздетая, под одеялом, а одежда моя аккуратно сложена на тумбочке у изголовья. Однако! 'Любопытное явление', как сказал один доктор монашке, обратившейся к нему по поводу странного вздутия живота. Что-то мой мекампец чересчур расшалился, надо бы его притормозить. Только аккуратно, все же он довольно много хорошего для меня сделал.

Я выскользнула из-под одеяла, быстро оделась и только после этого заметила источник разбудившего меня шума: на резном столике стояла большая позолоченная клетка и внутри нее раскачивалась на жердочке необыкновенного вида птичка - с длинным хвостом, торчащими веером длинными перьями и совершенно невообразимой расцветки - у меня аж в глазах зарябило.

- Нравится? - голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Гастен! Он, что, подглядывал? Я, пылая негодованием, обернулась.

- И в мыслях не было! - опередил Гастен мой вопрос, - воспитанный мужчина никогда себе такого не позволит! А не постучался я лишь потому, что не хотел тебя будить. Хотя ты проспала уже почти сутки.

- А раздеть спящую женщину воспитанный мужчина может себе позволить? - поинтересовалась я желчно.

- Клянусь, я закрыл глаза и ничего не видел, - Гастен приложил руки к груди и крепко зажмурился, - вот так. И делал все на ощупь.

Он открыл глаза, и такие веселые искры бегали в них, что я невольно улыбнулась.

- Наверное, это было непросто?

- Мммм, - Гастен мечтательно прикрыл глаза, - не то слово, м-леди, не то слово. Провести груженое судно через Макреловы Зубы в сильный шторм и то проще. Хотя, не скрою, куда менее приятно.

Я почувствовала, что краснею, и поспешила сменить тему.

- А что это за птичка? Я таких никогда не видела.

- Неудивительно. Это шарака, или повторяйка. Они питаются только плодами магрова дерева, а оно не растет в холодных краях. Так что в Амаре ты их видеть и не могла... хотя нет - соврал. В Мелисе есть парочка шарак, им магру раз в месяц кораблем привозят. Представляешь, во сколько их содержание обходится?

Я пожала плечами.

- А чего в них такого особенного?

Мекампец хитро улыбнулся, подошел к столику и провел пальцем по прутьям клетки. Птичка встрепенулась, встопорщила перышки и спросила:

- А чего в них такого особенного?

Причем, женским голосом, очень похожим на мой собственный! Гастен посмотрел на меня и расхохотался. Это заставило меня собраться, закрыть рот и перестать таращиться на птичку, которая все прыгала по клетке и повторяла 'А чего в них такого особенного?'.

- Ничего себе, - сказала я, - это что, магия?

- Ничего себе, - сказала птичка, - это что, магия?

Гастен хихикнул, подобрал со стоящей рядом тарелки какой-то небольшой темно-зеленый плод, открыл дверцу клетки, закинул его внутрь и закрыл дверцу. Птица тут же перестала бормотать про магию, прыгнула к плоду и принялась, негромко щебеча, его клевать.

- Никакой магии, - Гастен подобрал с тарелки еще один плод, ловким движением разломил пополам и протянул половинку мне, - в южных лесах до сих пор можно встретить диких шарак. Они, правда, куда менее разговорчивы и совсем не столь ярки, но даже их можно выучить повторять слова.

Я покрутила в руках половинку плода, понюхала, попробовала. Магра оказалось довольно вкусной штукой, напоминающей по вкусу яблоко, а по консистенции - сырое тесто. Доела, облизала пальцы.

- Удивительно, - я покачала головой, - В мире столько необъяснимого.... У меня давно уже нет никаких сомнений, что он не возник сам по себе, как утверждают некоторые. Но вот зачем Создателю (или создателям) было нужно все это создавать - мне непонятно.

- Непонятно. Непонятно, - донеслось из клетки.

Я вздохнула и спросила:

- Как скоро мы доплывем?

- Дней восемь-двенадать, - Гастен развел руками, - погода в это время года часто меняется, так что точнее сказать не могу. Но мы в любом случае будем в Хайлисе намного раньше, чем ты приплыла бы туда на 'Сыне ветра' - он был и вполовину не так быстр, как это судно.

Я улыбнулась:

- Пусть. Меня ничуть не отяготит и куда более долгий путь в такой приятной компании. А уж в такой приятной обстановке - тем более.

Гастен просто расцвел. Я даже устыдилась немного - по правде говоря, я немножко покривила душой - терпеть не могу долгого однообразия. Надеюсь все же, я не стану слишком невыносимой к концу нашего путешествия.

К моему удивлению, путь и в самом деле меня не тяготил. То ли бурные события последних недель пересытили мое стремление к разнообразию, то ли мне просто хотелось отдохнуть, но день шел за днем, а мне ничуть не надоело общество мекампца. Впрочем, немалая заслуга этого была в самом Гастене - благородное воспитание, как-никак. Никогда не жаловалась на свое, скорее наоборот - моя мачеха не жалела сил на улучшение моих манер. И хоть мне были смешны ее потуги выглядеть знатной дамой, все же ведьмы и в самом деле находятся на ступеньке повыше, нежели средние крестьяне. А уж Академия, где вчерашний пастух оказывался на равных с иными отпрысками чуть не королевских кровей, и вовсе сгладила мое отношение к так называемому благородству. Сколько бы я не подшучивала над манерами того же Малька, на фоне некоторых ублюдков самых, что ни на есть, голубых кровей он выглядел чуть ли не принцем крови. И только после нескольких дней общения с Гастеном я начала замечать разницу - тот самый глубокий оттенок, который отличает настоящее золото от сусальной позолоты.

Хайлис не произвел на меня особого впечатления. После многоэтажного, бурлящего и шумного Джубана, тихие зеленые улочки столицы Мекампа меня даже повергли в некоторое недоумение. Мы прибыли в порт утром, а когда открытая легкая карета, запряженная двойкой изящных лошадок, повезла нас по улицам Хайлиса, был уже разгар дня. Несмотря на это, город производил впечатление вымершего - лишь изредка попадались верховые, да еще реже - кареты, подобные нашей. Прохожих за всю дорогу я видела всего-то пару раз. Может, у них случилось что? Я спросила у Гастена, он посмотрел на меня недоуменно:

- День же. Жарко. Подожди вечера, увидишь.

- А днем где все? - удивилась я. Гастен только плечами пожал:

- Спят.

Я замолчала, продолжив разглядывать улицы четвертого по величине города Таора. Правда, не знай я этого заранее, решила бы, что передо мной богатая деревня - я не заметила ни одного хотя бы двухэтажного дома, не говоря уже о более высоких зданиях. Резиденция Гастена тоже не произвела на меня особого впечатления - на паре ахров земли, огороженной высоким кованым забором, был разбит парк, в котором терялось с десяток не очень больших домиков с белоснежными стенами и большими, в рост человека, окнами. Выглядело это довольно мило, но я-то ожидала, что Гастен привезет меня в эдакий могучий замок. Внутренняя обстановка домов немного примирила меня с действительностью - если архитектура у них и подкачала, то в комфорте мекампцы определенно разбирались. Да и к архитектуре у меня вскоре претензий почти совсем не осталось - в сущности, этот комплекс зданий и был многоэтажным замком, просто все этажи у него находились на уровне земли. Один из домиков оказался столовой, в другом расположилась довольно богатая библиотека, на отшибе стояли домики челяди и домик-кухня. А одно, немаленьких размеров здание, со стенами, состоящими из сплошных окон, оказалось специально предназначенным для балов и прочих торжеств. Одно из которых, кстати, ожидалось в скором времени, о чем мне с заговорщеским видом поведал Гастен.

Короче, на поверку Хайлис оказался довольно неплохим местом для прожигания жизни, но мне скоро стало не до развлечений. Я еще в дороге пару раз задумывалась о дальнейшей своей судьбе, но как-то не придавала этому вопросу особого значения, предполагая, что оно само собой как-нибудь образуется. Поэтому первый серьезный разговор с Гастеном порядком меня обескуражил.

Гастен поселил меня в гостевом домике, который, по причине отсутствия других гостей, оказался в полном моем распоряжении. Два дня после прибытия я предавалась праздному ничегонеделанью, перемежаемую прогулками по городу, ужинами и обедами в компании Гастена и его немногочисленной родни - он представил меня своей маме и сестре, но они обе не знали и трех слов на айлисе, так что наш разговор не заладился. Даже местная погода - влажная и жаркая, наполненная ароматами неведомых цветов, располагала к лености, так что я поначалу не придала особого значения утреннему визиту Гастена на третий день моего пребывания в Мекампе.

- Разрешишь задать тебе серьезный вопрос? - поинтересовался он после обычных цветистых приветствий. Я легкомысленно кивнула:

- Валяй.

- Как ты планируешь жить дальше?

Я непонимающе улыбнулась:

- То есть?

Гастен оставался серьезен.

- Где ты собираешься жить, как зарабатывать на жизнь и все прочее?

Я нахмурилась. Шрацблат! Мою досаду вызвал даже не столько сам вопрос, сколько то, что он оказался для меня совершенной неожиданностью. Что это со мной, в самом деле? Неужели прошедшие события настолько выбили меня из колеи, что я даже на пару дней вперед заглядывать не пытаюсь? Я мотнула головой, хмыкнула и попыталась отболтаться:

- Ну... я, может, и не сильно опытная, но все-таки ведьма - вполне могу прокормиться этим. Да и в академии я, сдается мне, не зря три года скамьи протирала. Самое сложное, конечно, начать, тут я, признаться, на тебя надеялась. Ты, конечно, и так для меня очень много сделал и вовсе не обязан мне помогать, но тебе же не трудно замолвить в нужном месте пару словечек? Разумеется, если для тебя это связно с проблемами, то не стоит, то есть, я имела в виду... - я запуталась и замолчала. Гастен смотрел на меня со странным выражением на лице.

- Чего? - спросила я, - я что-то не то сказала?

- Кхм, - сказал Гастен, - понимаешь, мы все же не в Айле. Совсем не в Айле. Боюсь, ты не совсем правильно представляешь себе наш уклад. У нас - очень патриархальное общество...

Я пожала плечами.

- Святые девять, где оно не патриархальное? К женщинам всегда и всюду предвзятое отношение. Но я и не рассчитываю, что ко мне народ сразу валом повалит. А со временем, оценив мой профессионализм...

- У нас женщины не работают, - перебил меня Гастен.

- Как? Вообще?

- Вообще. Разве что только эти... из увеселительных заведений. Но даже они работают не самостоятельно, а под рукой хозяина.

- А... А что же они делают? Дома сидят?

- Дело женщины - вести хозяйство, воспитывать детей, поддерживать уют и порядок в доме. Никто не говорит, что женщина должна безвылазно сидеть дома, но обеспечивать ее должен мужчина.

Я помотала головой. Может, он меня разыгрывает?

- Бред какой-то, - заявила я, - а если я... женщина то есть, пойдет работать?

- Ее никто не возьмет. Бывает, правда, что женщину берет посудомойкой или прачкой какой-нибудь сильно прижимистый хозяин. Но, первое, в приличных заведениях такого не бывает, второе, отношение к таким случаям в обществе - сугубо отрицательное и третье - о приличном заработке таким образом и речи быть не может, только на еду и хватит. Ты ж не этого хочешь?

- Ну а если свое дело? То же ведовство? Или это запрещено? - не сдавалась я. Гастен пожал плечами.

- Формально - не запрещено. Но фактически - никто к тебе не пойдет и вообще, будут чинить всяческие препятствия - слыханное ли дело, чтобы женщина делами занималась? И еще: у нас есть гильдия магов, и всякий практикующий маг должен быть ее членом. Честно говоря, я глубоко сомневаюсь, что, даже употребив все свое влияние, я смогу добиться для тебя членства в гильдии.

Я молчала, обескураженная.

- В селах все, разумеется, попроще. Если ты подашься куда-нибудь в деревеньку на юга, то, возможно, и сможешь заняться ведовством. Но там - свои сложности. Во всех селах обычно уже есть свои ведьмы и занятие это, как и у вас, потомственное. Не думаю, что кому-то понравится новоявленная конкурентка. И еще: влияние церкви Гора у нас в городах не очень велико, а вот в селах - намного больше. Не думаю, что слух о тебе будет долго идти до ушей ордена.

- А... - сказала я после продолжительного молчания, - А... А может ты можешь мне что-нибудь предложить?

- Да, - кивнул Гастен, - выходи за меня замуж.

Я так и замерла с раскрытым ртом. Он что, с ума сошел?

- Я... а... я пока не собиралась выходить замуж, знаешь ли, - я улыбнулась, надеясь, что этим разговор и закончится. Гастен нахмурился.

- Не спеши отказываться. У нас не принято, чтобы мужчина повторял свое предложение дважды, поэтому сначала оцени все доводы. Фактически, я не вижу для тебя более удачного решения твоей проблемы. Предоставлять тебе кров и еду просто так я не могу, это плохо скажется на моей репутации, пойдут всякие слухи, кривотолки... в моем положении это ни к чему. Я бы мог сделать тебя э... содержанкой, это бы все поняли, но, думаю, тебе такой вариант понравится много меньше. Предоставить тебя самой себе мне не позволяет совесть - покровителей у тебя здесь нет, и в лучшем случае тебя ждет участь той же содержанки. И не забывай про Орден - рано или поздно они про тебя узнают, и тебе не помешало бы к тому времени обзавестись хорошей поддержкой.

Мать Сибела! Ничего себе!

- Можно мне... подумать? - только и смогла я выдавить из себя.

- Только недолго, - Гастен встал с кресла, - послезавтра я уезжаю по делам и, если к этому времени твоя роль в этом доме определится, будет только лучше. Для всех.

- Ага, - сказала я, - я поняла.

Гастен сухо поклонился и вышел из комнаты, а я осталась сидеть, растерянная и разозленная. Жениться? Готовить еду и нянчить детишек, не высовывая носа из дома? Бесова дурь, я жить хочу! А не сидеть в добровольном заточении. И потом - Гастен мне симпатичен, но не настолько же! Я всегда была уверена, что сама буду выбирать себе мужчин и никак не наоборот. Хорошо еще, что он не урод какой... Я встала и забегала кругами по комнате. Что же делать? За прошедшие дни я несколько раз выходила гулять в город и обратила внимание на то, что женщин на улицах попадается очень мало, но не придала этому большого значения. Кто же знал, что у них тут все так запущено? Хотя, если взглянуть с другой стороны, замужество - не такая уж плохая альтернатива тому, что ждало меня в Джубане. Шрацблат! Ну почему я не пошла к темному в ученики? Он бы уж не стал в мужья напрашиваться... наверное?.. Я содрогнулась. Уж лучше Гастен... Насколько же проще в этом мире мужикам, шихар их всех задери! Ладно, у меня еще почти два дня на раздумья, авось какая-нибудь светлая идея в голову придет. Подумаешь, замуж тащат - и не из таких передряг выбиралась.