"Каменное эхо" - читать интересную книгу автора (Имранов Андрей)

4. И опять Малик Локай

С самого начала мне не нравилась эта идея Анри. Вообще, Ломак обладает удивительным даром по любому поводу генерировать дурно пахнущие идеи, втягивать в их реализацию кучу непричастного народа, а потом, когда настает время неприятных последствий, чудесным образом оказываться в стороне. А уж если еще и повод не надуманный...

Прошлый его день рождения, мы, помнится, встречали сначала в будуаре веселого заведения мадам Хильды, а потом, когда выяснилось, что наше посещение сей обители греха никем не оплачено - в окружной кутузке. Но на этот раз Ломак превзошел самого себя - его заявление, что он заказал на ночь столик в 'Голове Вепря' было встречено всеми студентами гробовым молчанием. У меня даже появилась надежда, что на этот раз Ломака никто не поддержит.

Тщетная надежда - уже через час желающих принять участие в празднестве было -хоть отбавляй. И с чего это я решил в этом участвовать? Знал же, что из всех обещавших и трети не придет.

'Голова Вепря' мало того, что располагалась на границе между доками и трущобным районом, где и стражники-то меньше, чем группами по десять человек, не ходили. Так еще и репутация у этого кабака была - самая что ни на есть мерзкая. Ночи не проходило, чтобы очередной его посетитель не обнаруживался поутру странным образом в какой-нибудь окрестной канаве с перерезанным горлом. Содержал 'Голову Вепря' небезызвестный тип по кличке Висельник Сай. Кличку, кстати, он носил неспроста: он и в самом деле был восемь лет назад амнистирован по Праву мертвеца, сорвавшись с виселицы, и с тех пор гордо щеголял кружным шрамом на шее. Народец, как нетрудно догадаться, в кабаке собирался соответствующий.

- Маги - это силища! - разорялся Анри, - один маг сотни бойцов стоит, любому известно. А уж про этих крыс портовых и говорить нечего. Да я один могу эту халабуду пеплом на ветер пустить, да мне одному скучно будет. Ну что, магистры, устроим праздник? Самая фишка-то в чем: можно все! Хочешь - жги, хочешь - топи, хочешь - молниями кидайся. Никакой стражи, никаких проблем в магистрате. Даже наоборот, спасибо скажут, если мы этот гадюшник слегка поджарим...

- Кретин, - негромко, но внятно прокомментировала Ирси, вставая, - и идея дурацкая. Малек, ты идешь?

- Да, - отозвался я, - сейчас тоже пойду.

- Я у Марты поужинаю, - сказала Ирси, идя к выходу, - поторопишься, и тебе что-нибудь останется.

Анри молча проводил ее насмешливым взглядом. Хлопнула дверь, Ломак обернулся к оставшимся.

- Это и к лучшему. Девчонкам в таком заведении и в самом деле не место. Ну что, есть тут еще бабы?

Разумеется, уйти после такого заявления я уже не мог. А вот что заставило меня и в самом деле припереться в 'Голову Вепря' к заходу солнца, я не понимаю.

Пара стоявших у входа дегенеративного вида личностей проводила меня пронзительными взглядами, когда я, ежась от неприятных предчувствий, нырнул под вывеску, очень натурально изображавшую здоровенную кабанью бошку. Отрубленную и лежащую в луже крови. Запах в кабаке стоял такой, что я непроизвольно начал дышать ртом. Огляделся, надеясь, что никого не увижу, и можно будет со спокойной совестью смыться. Не тут-то было:

- Малек! - окликнул меня кто-то из дальнего угла и я повернулся на возглас. За угловым столиком в компании еще троих студентов сидел широко скалящийся Анри и махал мне полупустой кружкой эля. У остальных, однако, выражения лиц были менее жизнерадостными. Я присел на табурет и вынырнувший из дымной мглы плечистый детина в замызганном фартуке бухнул передо мной кружку эля и деревянную тарелку с полосками строганины.

- Хо! - сказал Анри, - я знал, что ты тоже мужик что надо. Щас, наши подтянутся, гульнем от души.

- А я говорю, что валить отсюда надо - невысокий, но жилистый парень, с соседнего факультета. По-моему, его Валеем зовут, я его редко видел, - после захода солнца сюда уже никто не придет. Надо сваливать, пока не поздно. Тут народу еще всего ничего, а я уже чувствую пару амулетов со щитом воздуха, уровня так третьего и какую-то гадость из стихии Воды, я в ней плохо разбираюсь. Ломак, ты сможешь пробить тройной щит Воздуха?

- Да хоть пятер.. пятикр... да хоть пятого уровня! А если что, то Малек мне поможет, - Анри хлопнул меня по плечу, - ведь поможешь, а, Малек? Ты ж догадался свои штучки с собой прихватить?

- Какие штучки? - раздраженно спросил я, стряхивая руку Анри с плеча.

- Да ладно, - Анри подмигнул и широко осклабился, - так все и поверили, что ты из Мертвого Города не прихватил на память чего-нибудь убойного.

- Я тебе сто раз говорил, что никак...

Но Анри меня уже не слушал. Похоже, он уже навеселе... плохо дело. Вообще-то, чтобы свалить Анри, вина требовалось больше, чем чтобы его утопить. Но осторожность у него отшибало напрочь после первой-второй кружки. Я встретился взглядом с Валеем.

- Может, пойдем отсюда, - поинтересовался он тихонько.

Я подумал и покачал головой.

- Поздно уже. Солнце зашло, на улице сейчас опаснее, чем здесь. Да и разделяться не стоит. Если только силком Анри отсюда вытащить...

Мы переглянулись уже вчетвером. Анри поставил кружку на стол и насторожился.

- Э, вы чего... - начал он, но тут от дверей донесся радостный возглас:

- Ломачище! Вон ты где! Привет, ребята!

Мы одновременно повернули головы к входу, уже зная, кого там увидим - Шалим и Форка. Эти всегда смотрели Анри в рот и готовы были делать все, что он скажет. Проклятье, теперь его отсюда уже не вытащишь. Новопришедшие, весело болтая, уселись за стол, получили свои кружки и принялись перешучиваться с Анри в своем привычном стиле. Валей посмотрел на весело гомонящую троицу и негромко выругался. Я вздохнул:

- Да ладно, может еще обойдется. Нас уже семеро, вряд ли кто на нас полезет.

- Лишь бы Анри сам задираться не начал, - мрачно ответил Валей. Вот-вот, у Анри это запросто.

- Надо только за ним поприглядывать, - пожал я плечами и потянулся к своей кружке. Эль оказался на удивление хорошим, строганина - в меру соленой и в меру сушеной, и я немного расслабился. В самом деле, глядишь, и досидим до утра без проблем. Представляю, какие с подачи Анри потом легенды об этой ночи ходить будут.

А таверна тем временем заполнялась народом. Выглядел этот народ в большинстве своем пренеприятно, но на близкое знакомство с нами никто не претендовал, ограничиваясь парой-другой взглядов искоса. Анри, правда, пару раз порывался пойти 'пообщаться с представителями городского дна', как он выразился, но мы его вовремя останавливали. К счастью, в этом не было ничего сложного: следовало только спросить его о каком-нибудь подвиге с его участием, и он моментально забывал все намерения и принимался самозабвенно рассказывать, обставляя свой рассказ все новыми и новыми невероятными подробностями.

А кухня в 'Голове Вепря' была, к моему удивлению, на уровне. Принесенный поросенок был хорошо прожарен, без углей и сырого мяса, источал сладкий запах пряностей и был превращен в кучку блестящих костей в мгновение ока. А ржаные хлебцы с сыром были вообще выше всяких похвал. В конце концов, я начал думать, что мрачная репутация этого заведения - в основном надуманная. Тем более, что посетители на совершенное отребье никак не тянули и попадались даже вполне прилично одетые и опрятно выглядящие господа, которые не вызвали бы удивления своим видом и в королевской библиотеке. Так что я успокоился совершенно, и принялся тихонько разглядывать сидящих за столиками, пытаясь определить, кем они являются.

Вон тот смуглый до черноты тип в богатой, но аляповатой одежде, несомненно, капитан, или первый помощник. Троица хорошо вооруженных господ, скорее всего, была чьей-то личной стражей. Очередной объект моего внимания - высокий субъект с плотным мясистым лицом поднял на меня взгляд как раз в тот момент, когда я обратил на него внимание, и я замер, не в силах оторвать свой взгляд от его угольно-черных глаз. Бывают такие люди - вроде не уроды, все детали лица на месте и вполне пропорциальных размеров, но все равно такое лицо вызывает какое-то нездоровое внимание своей необычностью. Таков был и этот тип, завладевший моим взглядом. Но сильно встревожиться я не успел - тип перевел взгляд в сторону, громким басом позвал слугу и, припечатав к столу монету, выпрямился. Я не ошибся, мужчина оказался и в самом деле очень высоким. Вообще, странный тип. Одежда его - суконные брюки и шерстяная куртка - больше подошли бы какому-нибудь ученому, лекарю или служке. В то же время люди такого телосложения редко занимаются умственным трудом. Еще у него была густая волнистая шевелюра, а вот борода подкачала - длинная, но реденькая и клочковатая, словно бы у него была привычка периодически за нее хвататься и дергать. Я усмехнулся, представив, как этот тип, в приступе ярости, рвет себе бороду, и приложился к кружке. Тип тем временем прошел к выходу, и, бросив на него последний взгляд, я вдруг заметил, что у него недостает мочки левого уха. Я сразу вспомнил один из романов Вирмы Алакеса, где он описывал путешествие по городам-королевствам Изменчивого моря. Кажется, в Малой Лорке, жрецам при посвящении отрезают мочки ушей. Я покачал головой. Неужели? Далеконько его занесло, если так. Я допил кружку и постучал ей об стол.

- Еще эля. И корюшки соленой, если она у вас есть, конечно, - потребовал я у подскочившего слуги.

- Я бы порекомендовал вам морских ящериц, - вкрадчивым голосом отозвался подошедший, - но чуточку позже, после того, как вы поговорите с одним господином.

Я удивленно поднял взгляд: перед столом стоял худощавый усатый мужчина в кожаном камзоле поверх кольчуги. На слугу он не походил ничуть.

- Чего-о? - удивленно протянул я внутренне холодея. Разговор за нашим столом замер.

- Эй, ты, - возмущенным голосом начал Анри, привставая, но внезапно появившийся у него за спиной субъект быстро усадил его обратно. Из дымного тумана вышли еще трое и обступили наш стол. Мы быстро переглянулись.

- Ке`йель-са... - вытянув руку в жесте Наведения выкрикнул Анри, но тут же заткнулся: рукав его неожиданно оказался прибит к столешнице коротким широким кинжалом. Второй такой же кинжал замер у его горла. Мы тоже замерли, постреливая глазам и по сторонам. Двое из врагов были защищены какими-то амулетами, но у остальных вроде ничего не было. Если я свалю Словом Связывания того, который держит кинжал и если Анри воспользуется... но тут к столу подошли еще двое, и я о сопротивлении думать перестал - мало того, что один из них нес активированный Круг Отражения, у второго на груди, видимый только истинным зрением, горел знак гильдии магов Мекампа. Я вздохнул:

- Что вам надо, господа?

- Так-то лучше, - улыбнулся усатый, - всего лишь поговорить.

- Так говорите, я слушаю.

- Не со мной. Ваш собеседник ждет вас в квартале отсюда.

Я затравленно огляделся.

- Мы пойдем все вместе, - сказал, вставая, Валей.

- Сядьте, - мягко сказал усатый, кладя руку на рукоять меча, - ваш товарищ пойдет со мной один, а вы посидите здесь с моими друзьями. Я правильно понимаю, что вы отмечаете день рождения? Так вот, мои друзья - приятные собеседники и отличные собутыльники. Вы отлично проведете время, - и усатый аккуратно, но твердо взял меня за плечо и потянул из-за

стола.

- Послушайте, - сказал я, вставая, - у меня совершенно нет денег и я не знаю ничего для вас интересного. Так что я..

- Нам не нужно от вас денег, - усатый потащил меня к выходу, - а знаете вы что интересное или нет, это уже не я буду решать.

Возле выхода я обернулся, но из-за плотного дыма лиц своих друзей разглядеть не смог - только напряженные силуэты, замершие вокруг стола.

После спертого дымного воздуха 'Головы Вепря' обычный не слишком свежий воздух портовых трущоб показался мне райским ароматом. Я полагал, что идти придется довольно далеко, но не успел я сделать десятка шагов, как мой провожатый развернул меня и подтолкнул вперед, к смутно видневшейся в темноте фигуре какого-то грузного мужчины. Я споткнулся и чуть не упал.

- Вот, как заказывали, - прозвучало за спиной.

- Хорошо. А теперь исчезни, - сиплым голосом ответил стоящий передо мной мужчина.

- Слушаюсь, - ответили за спиной чуть насмешливым тоном и прозвучали удаляющиеся шаги.

- С кем имею честь? - моему самообладанию немало способствовало то, что я уже держал в голове собранную связку Стрелы Огня. И мне понадобится меньше мгновения, чтобы привести ее в действие.

- Ты меня знаешь, - я почувствовал, как собеседник широко улыбнулся, - меня зовут Урс Ахма Кайел, но ты можешь звать меня просто Урсай.

Я вздрогнул, теряя концентрацию, и Стрела Огня в моем мозгу рассыпалась серебряными искорками, отозвавшись резким приступом головокружения и пульсирующей боли в висках.

- Ага, - сказал голос удовлетворенно, - вижу, и в самом деле знаешь. Теперь отвествуй, откуда знаешь, и как ты меня узнал?

- Я вас не узнал, милорд, - сказал я, лихорадочно подбирая слова, чтобы говорить правду и только правду таким способом, чтобы у собеседника сложился ложный образ - только так можно соврать сильному магу, - мне знакомо ваше имя, это правда, мне его сказал друг нашего ректора... я в академии магии учусь, вот...

- Хо-хо, - сказал Урсай, наклоняясь ко мне, так, что я увидел его глаза и понял, почему ему не нужно света - белки его еле виднелись в уголках глаз, большую часть которых занимали чудовищно расширившиеся зрачки.

- Хо. И что же он еще обо мне сказал?

- Что вы - тот самый маг, что наложил смертельное заклятие на Азу. Что вы в одиночку перебили всю... я замялся, подыскивая подходящее слово, - ...всю армию врагов.

- Еще что он сказал?

- А еще, - я перешел на взволнованный шепот, - он сказал, что вы - Посвященный Тьме!

Урсай быстро схватил меня за подбородок, приподнял мне голову и пристально всмотрелся в лицо.

- Славно, - сказал он удовлетворенно, - не врешь.

Отпустил меня, склонил голову и о чем-то задумался.

- Я пойду? - несмело спросил я.

- Если ты меня не узнал, то почему так пристально разглядывал?

Я смешался, не зная, как ответить.

- Ну... - начал я, но Урсай меня перебил:

- Впрочем, теперь неважно. Теперь-то ты меня точно узнал.

Признаться, сердце у меня екнуло. И ведь ничего нельзя сделать... То, что и милорды Тавин с Мирной вместе тоже не могли бы ничего сделать, окажись они на моем месте, было слабым утешением.

- Что вы собираетесь со мной делать? - спросил я, и голос у меня определенно подрагивал.

Урсай хмыкнул.

- Ты ведь маг?

- Учусь. Третий год обучения.

- Ментал?

- Да. В идеографии тоже немного разбираюсь.

- А почему ты не Светлый? Вы ж, бесова дурь, всех не-Светлых под корень вывели, нет?

- Мы на четвертый год Представление Свету проходим.

Урсай хмыкнул еще раз, на этот раз, (как мне показалось) одобрительно. Посмотрел на меня задумчиво.

- Некоторые вещи... сложно делать одному. Да и вообще - мне нужен слуга. Я решил. Считай, что я беру тебя в ученики.

- Но я не хочу идти в ученики, - запротестовал я, - я и так учусь и...

- Я не спрашиваю, хочешь ты или нет, - жестко сказал Урсай, - я ведь могу и передумать...

Что будет со мной, если он передумает, видимо, мне предлагалось решить самому. Я подумал и заткнулся. Задача номер один - остаться в живых. Не сможет же он за мной вечно присматривать. Как-нибудь подам знак, а то и сбегу. Приободрившись, я кивнул

- Я буду вашим учеником.

- Славно.

Урсай негромко свистнул, и из темноты сзади послышались шаги.

- Слушаю, милорд, - сказал знакомый чуть насмешливый голос, я обернулся и увидел смутно различимый силуэт усатого бандита.

- Отведи его ко мне в хибару, - равнодушно сказал мой неожиданный учитель, - со всем почтением.

Силуэт пожал плечами.

- Пошли, - сказал мне бандит, вытягивая меня на дорогу и подталкивая вперед.

- Со всем почтением, - с настойчивостью повторил голос Урсая у меня за спиной.

- А-аа, - отозвался усатый, - я сразу и не понял. Ну, со всем почтением, так со всем почтением.

Что-то коротко свистнуло у меня над ухом, и в голове вспыхнул огненный шар. Потом стало темно.

Так я оказался в этом доме на улице Ткачей. Что меня никто не видит и не слышит никто из проходивших мимо окон дома, я понял в первый же день. Сколько я не бесновался за совершенно прозрачным стеклом, сколько не орал, не бился в окно и не кидал в него всякие тяжелые предметы - никто из многочисленных прохожих и ухом не повел в мою сторону. В дверь я выйти тоже не мог - на ней не было замка, истинным зрением я не видел никаких наложенных на нее заклинаний, но дверь не открывалась. Она даже не шевелилась, когда я наваливался на нее всем телом, словно была единым целым с окружающей ее стеной. Я бы так и подумал, если бы не видел, как Урсай проходит сквозь нее по десятку раз в день, причем, не совершая над ней никаких подозрительных действий.

Где-то на пару седмиц Урсай словно забыл обо мне и не замечал моего присутствия. Впрочем, я и сам старался особо не попадаться ему на глаза. Но однажды это кончилось. Я сидел в своей комнатке без окон и предавался своему любимому в последние дни занятию - тоске. И в этот момент до меня донесся голос, негромкий, но свободно проникающий сквозь все стены в этом доме.

- Локай, подойди.

Я вздохнул, встал и отправился искать мага. Даже - с некоторым облегчением - это тоскливое бездействие мне порядком надоело. Урсай сидел в комнате, определенной мной, как часовня, и вроде как медитировал - сидел, поджав ноги и закрыв глаза, под странным и жутковатым узором на стене.

- Локай, - сказал он мне, не открывая глаз, как только я появился в дверях, - завтра весь день ничего не ешь. И пей поменьше.

- Почему? - спросил я. Тяжелые предчувствия зашевелились у меня в том месте, где и полагается шевелиться всяким предчувствиям.

- Чтобы полы не пачкать. При Представлении такое иногда случается.

При '...Представлении?' Чему? Сердце у меня ухнуло куда-то далеко, а недавний обед запросился наружу, не дожидаясь завтрашнего вечера. Может, он шутит? То, что я ни разу не наблюдал этого явления, еще же не означает, что оно невозможно в принципе.

- Как... Что?... Но я не могу... Нет!

- Иди к себе и готовься, - железным голосом ответил Урсай.

Я повернулся и в ужасе убежал. Может сейчас дверь подастся, или может, сегодня какой-нибудь прохожий меня заметит? Но тщетно. Дверь оставалась такой же неподвижной, а прохожие - столь же глухими и слепыми. Я простоял у окна, уже не стараясь привлечь ничьего внимания, а просто бездумно глядя на столь близкую и столь бесконечно далекую беспечную уличную жизнь, до самого вечера. Пока походка очередного прохожего не показалась мне знакомой. Это же... Ирси!

Клянусь, я ничего не сказал (по крайней мере, вслух) и даже не пошевелился, но Ирси вздрогнула, остановилась и посмотрела прямо мне в глаза. Я затрепетал. Предвкушение скорого освобождения и страх за Ирси, которая вполне может сама полезть в дом и попасться Урсаю, боролись во мне с равной силой. Ирси отвела взгляд, посмотрела по сторонам (ищет, кого позвать на помощь?), потом зажмурила глаза, и, покусывая губы, принялась крутить головой.

Она всегда так делала, когда сканировала ауры. Я замер. Сейчас она увидит... Ирси открыла глаза, посмотрела на меня с легким недоумением, потом нахмурилась и перевела взгляд себе на грудь. Чего она там увидела? А... ожерелье. Оно слегка светилось, но мне понадобилось довольно много времени, чтобы сообразить, что это за ожерелье и что означает его свечение.

Ирси, ты же помнишь, что это значит? Наверняка помнишь, соображалка у тебя всегда работала быстрей, чем у меня, и уж если я вспомнил... ну же!

Ирси сняла ожерелье и уставилась в него гипнотизирующим взглядом. Ну да, разумеется, с чего я решил, что она меня услышала? Тут по десятку полноценных магов день проходит, и никто из них ничего не заметил. Да и Урсай, небось, не дурак - живет в доме посреди наполненного Светлыми Джубана и наверняка защита, скрывающая дом запросто может выдержать самый пристальный взгляд да хоть Магистра Белого круга..

- Ирси Нассен, не дури! - заорал я, - тебе не показалось и оно не зря светится! Оно светится, потому что черный-черный маг творит свою черную-черную магию... Ирси, подойди ближе...

Девушка мотнула головой - она всегда так мотала головой, отгоняя какую-нибудь назойливую мысль - надела ожерелье обратно и отвернулась от окна.

- Ирси, - сказал я испуганно, - не уходи... если ты уйдешь..

Она задумалась на мгновение... и пошла по улице в том же направлении, куда шла до этого.

- ...то я стану черным магом, - закончил я, сползая у окна на пол, - Ирси...

Рыжая головка еще пару раз мелькнула среди высоких деревьев в конце улицы и скрылась совсем.

Проклятье.

Я сел в отчаянии, но тут же вскочил. А ну не раскисать! У меня есть еще один день. Ирси, она не из тех, кто видит только то, что хочет видеть, и не видит того, чего не хочет. Насколько я ее знаю, она этот феномен так просто не оставит. В самом деле, чего я удивляюсь? Это для меня реакция медальона не была неожиданной, как-никак, я уже полторы седмицы живу в одном доме с Вошедшим во Тьму. Скорее всего, она удивилась этому свечению и наверняка пошла разбираться с ним. Она наверняка разберется, почему он светился и сделает из этого выводы. Думаю, у нее хватит ума пойти с этим к ректору - скорее всего, так она и сделает. Поэтому завтра мне надо быть готовым. Если наши решат штурмовать дом, то... 'непреодолимая сила' - это с одной стороны. А с другой - неуязвимых не бывает. Пусть даже его убивать нельзя, бывают и другие варианты.

Если на то пошло, то уже два раза современникам этого мага удавалось нейтрализовать его, не убивая. Точнее, второй раз он сам себя нейтрализовал..., что, кстати, тоже вариант - если вынудить его применить эту... как ее... ах да - Остановку Времени, то есть шанс, что он опять сам себя заморозит. А может, просто поймать момент, и шарахнуть его чем тяжелым по башке?

В любом случае, надо не отчаиваться и быть готовым к любому варианту развития событий. Я вздохнул. Даже к такому, при котором никто сюда завтра не придет. Я выпрямился, развернул плечи и улыбнулся своему отражению в стекле. Первым делом надо покушать - после этой новости я совсем забыл про ужин - мне завтра понадобятся силы. И еще - надо как следует выспаться, по той же причине. С первым вопросом я разобрался быстро, а вот насчет второго у меня были определенные сомнения. Вряд ли я смогу быстро уснуть после таких треволнений, скорее, наоборот, проворочаюсь полночи, а весь завтрашний день буду изображать курицу на куче зерна. Определенно, без снотворного не обойтись.

Я осторожно высунулся за дверь своей комнаты, убедился, что Урсая нет поблизости, и прокрался в погреб. Если вдуматься, мои предосторожности не имеют никакого смысла - руку не держи, мой хозяин отлично знает, где я нахожусь в любой момент времени, и не пользуясь выделенными природой пятью чувствами. Но все равно до погреба и обратно - с добычей - я шел на цыпочках, замирая при каждом шорохе. Представляю, как этот гад угорал, глядя на мои попытки быть незамеченным.

Зашел в свою комнату, облегченно вздохнул и выудил из-под полы пузатую пыльную бутыль темного стекла. Порядком помучался, выковыривая пробку, пока не догадался ее проткнуть. По комнате разлился терпкий аромат, напомнивший о жарком лете, дубовых рощах и теплых дождях. Я вынул пробку, втянул носом распространяющийся от горлышка божественный аромат и сделал хороший глоток.

Ммммм! А Урсай-то, похоже, выпить не дурак и денег на это дело не жалеет. Настоящее гарайское медовое вино мне до этого довелось пить всего-то два раза. В ярмарочный сезон оно стоило на рынке по полторы сотни за бутылку, а сейчас его можно купить только в винных лавках в два раза дороже. Я на секунду даже испугался: вряд ли Урсай будет доволен, если я выпью на ночь бутылку стоимостью в конную пару. Но потом подумал и рассмеялся: а пошел он! Я к нему в гости не напрашивался, так что пусть не жалуется - не хватит этой, еще за одной схожу.

Этой хватило. По смутным воспоминаниям, бутылку я допил и даже собрался было идти за новой, но до двери не дошел - силы оставили меня на половине длиннейшей дороги в десять шагов от кресла до двери. Еще пару шагов я прополз на четвереньках, потом остатками ума сообразил, что слегка переоценил свои возможности, и, ползком же, направился к кровати. И даже добрался! Торжественно поздравил себя со свершенным подвигом, сунул голову под кровать, да так и заснул.

Анри частенько с видом знатока утверждал, что от хорошего вина похмелья не бывает, сколько его не выпей. Правда, на в ответ на вопрос, какого хорошего вина и сколько ему доводилось выпивать, Ломак начинал с вдохновенным видом нести такую чушь про изредка приезжающих богатых знакомых из других городов и про случаи на званых ужинах ('да так, приглашала меня одна... не буду говорить имя, но вы все ее знаете'), что сразу становилось ясно - врет. Лично я всегда полагал, что похмелья от хорошего вина не бывает только потому, что хорошее вино не хлещут бутылками, а пьют вдумчиво и размеренно, под обильную и вкусную закуску.

И - вот что я вам скажу - совершенно правильно полагал. Не знаю, доведется ли мне когда еще встретить Ломака, но, если доведется, у меня будет возможность поставить точку в этом споре. Разумеется, после того, как я объясню ему всю его неправоту с этим дурацким днем рождения.

Похмелье было знатным, давненько я себя так паршиво не чувствовал. Пожалуй, быть полным сил и готовым к неожиданностям у меня сегодня не получится, но в данный момент это меня не волновало. Сейчас меня вообще ничего не волновало, кроме боли в голове и странных процессов в желудке. Испустив протяжный стон, которому позавидовал бы самый матерый выворотень, я попытался подняться на четвереньки.

Ошибка.

Я совсем забыл, что над головой у меня находится кровать, а конкретнее - некая ее деревянная деталь. Вдобавок, удар пришелся на то самое, еще не зажившее место, к которому проявил 'все почтение' тот милейший усатый бандит. К сожалению, на этот раз сознания я не потерял, лежал, страдающий и обессиленный настолько, что даже простонать сил не хватало, и хотел лишь одного: чтобы эта пытка, наконец, закончилась.

Если бы Урсай сейчас зашел и сказал, что превращение в Темного избавит меня от головной боли, я бы потребовал обратить меня немедленно. Если бы смог членораздельно это высказать... впрочем, я думаю, Урсай бы понял, что я хочу сказать - как-никак, сильнейший маг современности. Правда, до алтаря, (или где там в Темного превращают) ему бы меня пришлось нести.

Некоторое время я лежал, мечтая о подобном развитии событий, потом мой мочевой пузырь решил, что я непозволительно расклеился и взял на себя заботы по приведении меня в дееспособное состояние. Всю дорогу до сортира я задавался вопросом: что происходит с вином и элем, которое бочками выпивают всяческие герои героических романов? Видимо, все настоящие герои хранят свой ливер где-нибудь на другом плане реальности. В пользу этой версии говорит еще и то, что, получив рану в живот, настоящий герой зажимает ее рукой и держит так пару абзацев, пока она сама собой не заживет.

Еще одна неприятность подстерегала меня в самом сортире: я совсем забыл, что в сортирах, случается, неприятно пахнет... и вышел я оттуда не скоро. Короче, не выйдет из меня героя - это точно. В кусты ходить героям еще пару раз в год случается - исключительно, чтобы в такой ситуации повстречать виверну и задушить ее голыми руками, не вставая с корточек. Но вот чтобы герой после обильного вчерашнего возлияния утром блевал в сортире - этого просто не может быть.

Опорожнив все свои внутренности, тяжело дыша и потея, я направился в обратный путь. Против ожидания, после похода в сортир я стал чувствовать себя определенно лучше. Еще бы с головой что-нибудь сделать... то же, что с желудком, например. Добрался до своей комнаты и рухнул в кровать. Мне вспомнился плакат, который долгое время украшал холл в общем доме академии, пока его не сняли по личному указанию ректора: 'Вино - молоко Тьмы' Поколений двадцать студентов потихоньку посмеивались над этим перлом, и, наверное, я был первым, кто задумался над этим высказыванием всерьез. Нет, в самом деле - вышло-то все на руку кому? Правильно, темнецу окаянному. На еду я до вечера смотреть не смогу, как он и хотел, сил что либо предпринимать у меня нет - начни вокруг стены рушиться, я может, разве под кровать заползти смогу, соображалка - тоже работать отказывается наотрез. А вот что мое состояние ничуть не помешает богопротивному обряду, который собирается надо мной учинить Урсай, я почему-то ничуть не сомневался. Не удивлюсь если наоборот, окажется, что такое состояние только улучшает какую-нибудь восприимчивость к Тьме.

Я устало вздохнул, завернулся в одеяло (что-то меня знобить начало) и потихоньку задремал.

Проснулся я резко, толчком, от осознания того, что случилось что-то непоправимое. Я скинул одеяло, вскочил и прислушался. Самочувствие было нормальным, хотя общая слабость наличествовала - перекусить бы не мешало. Но это ерунда, главное - голова не болела. Я осмотрелся: все на местах... точнее, наоборот - все не на местах, но этот бардак я сам вчера устроил... вроде бы. Никакого постороннего шума слышно не было, так откуда же это ощущение беды? Я посидел некоторое время, ожидая какого-нибудь события, но не дождался и решил пойти осмотреться. Я вышел в коридор и пошел по направлению к выходу, заглядывая во все открытые двери. В столовой зале было пусто - я всегда пропускал время выхода к столу, чтобы не встречаться лишний раз со своим пленителем, и мои тарелки с едой так же всегда дожидались меня в столовой. Но на этот раз длинный дубовый стол был девственно чист, хотя, как минимум, завтрак я пропустил. Желудок согласился с моими выводами задумчивым бурчанием. А то и обед... кстати, сколько я спал?

Я шагнул в главную залу и сразу понял причину своих тревог - свечи не горели, и зала была погружена во тьму по причине глубокой ночи за окнами. И значит это, что я проспал весь день и - что важнее - никто не пришел меня спасать. Или... приходил, но я этого не слышал, поглощенный сном. Я подошел к окну, и, приставив ладони к вискам, прижался к стеклу, надеясь увидеть там... что? Изготовившихся к атаке архимагов Белого круга или руины домов, оставшиеся после неудачного штурма? Но что бы я там не надеялся увидеть, за окном расстилалась обычная спокойная осенняя ночь. На улице горели все фонари, накрапывал дождь, временами проезжали повозки; подняв воротник и сгорбившись, быстрым шагом проходили прохожие. Ничегошеньки там, похоже, не намечалось... Когда интересно, Урсай собрался меня в темнавца обращать? Тут я услышал, как за спиной у меня отворилась дверь и вздрогнул. Тень Шихара, легок на помине.

- Локай, ты готов? - ну разумеется, кто же еще.

- Нет, - сказал я твердо, оборачиваясь и чувствуя твердую решимость всеми силами воспротивиться обращению в адепта Тьмы. Любым способом... Гор всемилостивый, да лучше помереть, чем стать Врагом Света. Я заозирался в поисках чего-нибудь, чем можно лишить себя жизни... или хотя пригрозить это сделать. И почему мне это сразу в голову не пришло? Надо было хоть нож в кармане припрятать... но поздно, и я только вздернул голову, стараясь всем видом показать, что умру, но не дамся.

Урсай, склонив голову, молча наблюдал за мной, потом зашел в залу и сел у стола. Щелкнул пальцами, по всей зале зажглись свечи, я зажмурился, прикрыв глаза ладонью.

- Сядь, - сказал мне маг спокойным голосом, - поговорим.

Я осторожно присел на край стула, не убирая, однако непреклонного выражения с лица - пусть видит, что намерение мое твердо.

- Я не понимаю, - продолжил он слегка раздраженным тоном, - почему ты ведешь себя так, словно я тебя, как минимум, собираюсь лишить девственности противоестественным способом? Представление тьме - это то, чего алкали многие, но получали лишь единицы. Во все века Темное посвящение ценилось намного выше Светлого...

- Не во все, - буркнул я под нос, но он расслышал

- Я не говорю про ваши времена, они совершенно ненормальны и я к ним еще вернусь позже. А пока - да будет тебе известно, что когда адепту предоставлялся полноценный выбор между Светом и Тьмой, все всегда выбирали Тьму. Свет выбирали только те, которым и выбирать-то, в принципе было нечего - святоши из монастырей с промытыми мозгами, да те, у кого денег на Темное посвящение не хватало.

Я против желания удивленно вскинул брови. Денег не хватало? О чем это он?

- Да, да, - заметив мое удивление, продолжил Урсай, - Представление Тьме всегда и везде проводилось только за плату, и немалую, между прочим. Первый палец - ритуал требует редких и недешевых ингредиентов, второй - желающих всегда хватало и за очень большие деньги. А вот Светлые - наоборот, частенько проводили Представление даром или за символическую плату. Они, разумеется, поднимали вокруг этого факта кучу пыли, вещая о жадности Темных и бескорыстии Светлых, совершенно упуская из виду то обстоятельство, что для Представления Свету ингредиентов не требуется вообще никаких. Ну да люди просвещенные всегда знали цену этим россказням и предпочитали заплатить побольше, но получить товар качественный.

Урсай постучал пальцами по столу, пожевал губами.

- Я понимаю, тебе с рождения долбили голову уверениями, что адепт Тьмы - суть враг каждого доброго человека и темная магия - однозначное зло, но что же - у тебя свой головы на плечах нет? Почему ты настолько настроен против темного посвящения?

Что он меня, совсем за тупицу зашоренного держит? Какое может быть преимущество в том, чтобы после смерти из могилы выкапываться да на людей бросаться?

- У света канал шире, - сказал я зло.

- Чушь! - воскликнул Урсай, хлопнув ладонью по столу, - канал у обоих сил одинаковый. Другое дело, что Свет прикрепляется к тебе сразу в трех узлах... в каких, знаешь?

Нет, он точно меня за несмышленыша держит. Я поджал губы и неохотно кивнул. Маг хмыкнул.

- Именно - через голод, сексуальность и волнения духа. И что из этого вытекает, тоже знаешь? Плотно покушал или выпил - канал прикрывается, спектакль посмотрел или просто с друзьями повеселился - канал прикрывается, потрахался - канал прикрывается. А если, рах Синистра, покушал, повеселился и потрахался - вообще без источника останешься, пока узлы снова не откроются. Так оно же еще и наоборот работает, - торжествующе воскликнул Урсай, - если будешь часто и помногу силу из канала черпать, аппетит пропадет, умение радоваться жизни - тоже, да и морковка завянет, - маг усмехнулся, - и станешь ты тощим желчным старикашкой, как каждый второй из Светлых. Чего же тут хорошего. А Тьма - она через одну чакру входит...

Урсай уставился на меня выжидательно. Я молчал... где-то я это читал, но внимания не обратил, поэтому не помнил.

- Через Боль.

- Но..., - вскинулся я

- Никаких 'но'. Чем больше ты черпаешь сил из Тьмы, тем меньше ты чувствуешь боль, и я не усматриваю в этом ровным счетом ничего плохого, скорее наоборот. Все легендарные боевые маги были темными, множество простых бойцов - не магов покупали Представление Тьме только из-за этой особенности. Ты можешь в любой момент замкнуть канал, вообще перестав ощущать боль - и биться в таком состоянии до тех пор, пока тебя буквально на куски не разрубят. Так что, как ни смотри - выбирая между Светом и Тьмой, любой здравомыслящий человек выберет Тьму.

Урсай поднял руки ладонями мне навстречу:

- Я знаю, про что ты можешь возразить - про посмертие. Но вдумайся: так ли уж тебя волнует, что с тобой будет после твоей смерти? Мне так совершенно безразлично не только что со мной будет после моей смерти, но так даже что будет со всей остальной вселенной - какая разница? Но уж если ты так боишься причинить после своей смерти кому-нибудь вред - так есть множество способов предотвратить это. Например, простенький амулетик из лунного серебра, носимый на шее. Тебе он не повредит, а зомбака убьет сразу на месте, он даже выкопаться не успеет.

Вообще-то, как раз перспектива превращения в ходячий труп меня не сильно пугала, но вот...

- Я в ад попаду, - сумрачно заметил я

Урсай мелко захихикал:

- А так ты куда собрался? В рай? К крылатым одалискам и медовым рекам? Хочешь сказать, ты свято блюдешь заветы всего вашего сонма богов?

Я смутился:

- Ну... так у меня хоть шанс на перерождение есть, пока я еще... совсем не...

Темный взглянул на меня с сожалением.

- Шанс у него, поглядите-ка. Ваша религия вообще меня поражает до глубины позвоночника. Соблюдаешь заветы всех девятерых - попадаешь в рай. Не соблюл все или обратился к Тьме - навечно в ад. Не соблюл какой либо один раз, либо не соблюдаешь постоянно все, но кроме одного - переродишься... ну, разумеется, если не обратился к Тьме. Ну не смешно ли? Послушай, вот есть у меня один местный знакомый - душегубец, насильник и хам, каких редко встречается. Таких в дни моей молодости прилюдно на площади четверкой лошадей разрывали. Так он себе чревоугодие выбрал. Жрет только отруби да овес и водой запивает. Да и то - лишь чтобы с голоду не сдохнуть, да с ног не валиться. И всерьез уверен, что ад ему не грозит, хотя душ на нем загубленных - он уже сам давно со счету сбился.

- Ну и переродится он какой-нибудь глистой, - с жаром воскликнул я. Урсай запнулся, посмотрел на меня недоуменно, потом откинулся на спинку сиденья и громко, с удовольствием расхохотался.

- Глистой, надо же, - сказал он, хлопнул себя по боку и опять засмеялся, - ну, повеселил.

Посерьезнел и продолжил:

- За свою жизнь, которая растянулась, право же, намного длиннее, чем я предполагал, я видел столько религий, что всех уже и не упомню. Никто сейчас не помнит богов моей молодости, и, поверь мне, через тысячу-другую лет никто не вспомнит нынешних. О какой вечности может идти речь, если эти боги живут меньше некоторых людей? И вот еще: мне несколько тысяч лет от рождения, я самый сильный маг в этом мире, а так и не встретил ни одного бога. Изначальные силы - есть. Есть Свет, есть Тьма. Есть Сумрак, хотя я порой в этом сомневаюсь. Но богов я не видел ни одного... хотя нет, встречался мне один... богом себя называл, храмы ему строили, молитвы возносили, все честь честью. Крепкий был тип, почти такой же сильный, сколь и безумный, но все же не сильнее меня. И что? Похож я на бога?

Я вздохнул и попробовал зайти с другой стороны.

- Но ведь Представление Изначальной силе вовсе не обязательно нужно магу. Даже наоборот, если получить доступ к постоянному источнику силы, не получив достаточно знаний, это замедлит последующий прогресс. Поскольку зачем совершенствовать заклинания, если можно просто побольше силы черпнуть?

(Это куратор наш постоянно по этому поводу разорялся. Обычно дальше следовала тема оставления на второй год). Темный усмехнулся понимающе:

- Хитришь? Ну, так ведь у вас в академии, если не ошибаюсь, как раз на четвертом году Свету представляют? Разве нет? Ну, будет у тебя Представление чуточку раньше, что такого.

- Понимаете, - сказал я проникновенным тоном, - на самом деле, здесь Белый круг преследует иные цели. Они просто подстраховываются, чтобы знания, даваемые на четвертом и пятом году обучения, не попали в руки магов, не являющихся Светлыми, а значит, могущих потенциально стать Темными или Сумрачными. Представление Свету на третьем году обучения продиктовано скорее политическими мотивами...

- Так почему бы мне не воспользоваться Представлением Тьме с политическими мотивами? А? Станешь темным, по крайней мере, перестанешь муху у окна изображать. Потому что на свободе ты тогда пробудешь до первого встречного светляка. Который запросто и пришлепнуть тебя может с перепугу. Так?

Я понурил голову.