"Каменное эхо" - читать интересную книгу автора (Имранов Андрей)

5. Ирси. Ну вы догадались

Я проходила мимо высокого, но одноэтажного здания с затемненными стрельчатыми окнами, когда мне показалось, что меня кто-то позвал. Точнее, даже не кто-то, а Малек. Я немедленно остановилась и окинула окрестности истинным взором - ничего, разумеется. Я осторожно просканировала соседние дома - не то, чтобы совсем ничего, но Малька рядом точно не было. Я вздохнула - пустые надежды, Волчья Ягода, его уже не вернуть. Если человек пропал ночью в трущобах или в доках, это означает только одно. Я еще раз вздохнула, бросила напоследок взгляд на свое отражение в окне дома напротив и замерла, удивленная.

Перевела взгляд себе на грудь - так и есть - ожерелье слабо светилось переливчатым красным светом. Красиво, надо признать, но я-то помнила, что это за ожерелье, и при каких обстоятельствах оно мне досталось. Я сильно не разбиралась в заложенном в него заклинании, решив раз, что это - Определение Тьмы и больше к этому не возвращалась. Тем более, что в нем ничего другого точно не было. Другое дело, как оно реагирует на проявления этой самой Тьмы и на какие проявления - каким образом, я не разбиралась. Больно надо - через триста пятьдесят лет после смерти последнего темного мага? Так что это его пробуждение застало меня врасплох. Я накрыла ожерелье ладонью - теплое. Чуть-чуть, но теплое.

Вообще-то, Определение Тьмы может сработать и вхолостую. Есть всякие варианты, когда в пространстве остается след, очень похожий на след Темного заклинания. Скорее всего, так оно и есть - наверняка на серьезное проявление ожерелье реагирует как-то более заметно. Не предполагалось же, что его хозяин (а скорее, хозяйка) будет все время пялиться себе на грудь, чтобы знать, с кем свела ее судьба.

Я поскрипела мозгами, пытаясь вспомнить связку Определения Тьмы, но не вспомнила и трех узлов. Чего удивляться, я его просматривала-то всего пару раз, и то - не с целью запомнить, а просто из любопытства. Попыталась разобрать структуру, встроенную в ожерелье, но без справочника разобраться было сложно и я свои попытки забросила, пока люди собираться вокруг не начали: стоит девушка посреди улицы, держит в руке свое ожерелье и пялится в него, как будто углядела в нем ответ на вопрос о смысле жизни.

Дома, достав 'Узлы, операторы и связки. Самый полный справочник' Ламейской академии, я принялась разбираться в ожерелье. Заклинание было простым, и времени это у меня заняло немного. Я отложила справочник в сторону и задумалась. Ожерелье не умело ничего, кроме как светиться. Причем - слабенько, пусть даже само Чрево Тьмы разверзнется прямо перед его хозяйкой. Различные проявления, похоже, должны были лишь вызывать различные переливы этого свечения. Пожалуй, назначение этого украшения было не совсем то, какое я ему сначала приписала.

Да! Скорее всего, это заклинание носило лишь декоративный характер. Скорее всего, это ожерелье подарил своей любимой какой-нибудь черный маг. И в его присутствии оно начинало светиться и переливаться.

А что? Красиво и романтично. Непривычно, правда, признавать за темными способность к романтике, и, тем более, к любви, но как выяснилось недавно, совершенно несправедливо. Я замечталась, представив себе жизнь в те времена. Как на каком-нибудь балу хозяйка этого ожерелья, порхает по залу и на груди у нее вспыхивает и переливается разными цветами рой призрачных огоньков. А может, у нее был полный ансамбль? Скажем, серьги, браслет, и диадема, разумеется, как же без нее. Но тут я вспомнила о недавнем событии, и романтический туман выдуло у меня из головы.

Что делать-то? Подобно Дитю Света, выскочить на улицу и орать 'Темные в городе!!'? В дурку упекут.

В первую очередь надо рассказать об этом ректору. Вариантов, если вдуматься немного: Либо светляки, за сотни лет не встречавшие ни одного темного мага, совсем потеряли бдительность, и Тьма, воспользовавшись этим, потихоньку поднимает голову. Либо то, что было - ложный темный след, и не более того. Второе - вероятней.

Я встала, и, надев ожерелье, пошла к выходу, но тут мне в голову пришла еще одна мысль и я замерла, как окаменевшая. Есть ведь еще один вариант. Некий черный-пречерный маг, который спокойно разгуливает где-то неизвестно где. Кто сказал, что он не может быть в Джубане? Чем дольше я обдумывала этот вариант, тем больше он казался мне похожим на истину.

Ладно, допустим так. Допустим, что этот... Проклятый Принц - в Джубане ('И держит в плену Малька', - сказал тихий голос у меня в голове). Я аж головой замотала. Дался мне этот Малек! Ладно бы он действительно был моим сердечным приятелем, как полагали все окружающие, не знающие, что это - только маскировка для совместных занятий всякими... скажем так... Не Очень Разрешенными Делами. Так ведь нет - у нас и дружеских-то чувств не особо много было. Он меня порядком доставал порой своим тугодумием, а я, точно знаю, в печенках у него сидела со своей язвительностью. Что ж это такое тогда, что он никак из мыслей у меня не выходит, хотя уже почти три седмицы прошло с того вечера, как он пропал. Я зашипела. Этот недоделанный Ломак! Ну попадись он мне! В который раз у меня возникло непреодолимое желание оторвать этому выблядку парочку каких-нибудь деталей тела. К сожалению, желание это было пока неосуществимым - все остальные участники того незабываемого вечера, все, кроме Локая, лежали в госпитале с разнообразными травмами и пролежат еще долго. Когда в таверну вернулся бандит, который увел куда-то Малька и объявил Анри и компании, чтобы они шли домой без Локая, те попытались порыпаться и словили люлей по полной программе.

Клянусь, как только Анри выйдет из госпиталя, я уложу его обратно на вдвое больший срок. А потом - еще раз. И еще. И так - пока не надоест, а в ближайшие лет десять мне не надоест точно.

Я вздохнула и попыталась успокоиться. Малек - дело прошлое... ну, ладно, пусть не прошлое, надежда есть всегда, но о нем пока думать не будем. Думать будем о том, что делать, если там, на улице Ткачей и в самом деле поселился такой неприятный жилец. Пожалуй, пойти к ректору в этом случае не будет лучшей идеей. Если я правильно понимаю, все архимаги Белого Круга этому типусу - на один зубок. Прихлопнет, не отвлекаясь от обеда, да еще и кучу мирного народа при этом положит. Хочу я Багровую Пелену на месте Джубана? Нет, не хочу, у меня тут еще дела есть, да и сама я не прочь пожить еще некоторое время. С другой стороны - почему это у меня об этом голова болеть должна? Разумеется, в жизни всегда есть место подвигу. Но раньше я всегда полагала, что чем дальше от меня это место, тем лучше.

Я походила в волнении по комнате, но так ничего не решила и легла спать. Не буду спешить, лучше утром на свежую голову подумаю.

Утром я встала, почистила перышки, спокойно позавтракала и только потом разрешила себе вспомнить об этом шихаровом ожерелье. Будем мыслить логически. Допустим, тот темнавец - в Джубане. Что из этого следует? Первое - что он личность не такая уже антисоциальная. Джубан в ад пока не проваливается, народ в нем в неприличных количествах не мрет и вообще - кроме того слабого проявления - никаких следов. Почему бы не пойти и не поговорить с ним по душам? Вряд ли он всерьез мечтает о мировом господстве, в котором все работают на его благо с утра до ночи и спят в клетках на голых прутьях - оставим эти ужасы Мальку и его романистам. (Вспомнив Малька, я привычно поморщилась, как от застарелой зубной боли) А вчерашняя догадка насчет ожерелья так вообще позволяла надеяться, что темный может даже оказаться и не хуже обычного человека. Разумеется, надо как следует подстраховаться... что-нибудь эдакое на случай собственного исчезновения, но так, чтобы я потом эту страховку даже сама снять не могла. И один почти всесильный маг - тоже... Задачка, ничего не скажешь... Но я придумаю. И потом можно смело идти в гости. А вот к ректору идти не стоит, кто его знает, как он отреагирует, может, и в самом деле начнет Белый Круг собирать да небольшую войну готовить, не смотря на то, что Черные один раз этого темнавца уже обезвредить пытались, да не одни, а вместе с Серыми. Ну, нет с тех пор ни Черных, ни Серых. Полезут Белые - не будет и белых. С этого темнавца станется - всех убьет, один останется. Подозреваю, Белых он будет убивать даже с большим удовольствием, чем каких других.

Ладно, решено. Ректор - подождет, а я придумываю страховку и отправляюсь на разведку. Неплохо бы для начала выяснить, на что именно сработало мое ожерелье.

Солнце стояло в зените, когда я, упившись всякими зельями и обвешавшись амулетами, пришла на улицу Ткачей. Умом я понимала, что все мои амулеты и зелья для Вошедшего во Тьму - тьфу, на один плевок, возможно, он их и не заметит. Но то - умом, а вот то, что себя я так чувствовало намного уверенней - это тоже дорогого стоит. К сожалению, сегодня ожерелье сиять отказалось, и я оказалась в затруднении. Надо было вчера походить по улице и определить источник этого явления. Теперь же у меня на подозрении оказывалось четыре дома - длинный дом со стрельчатыми окнами, трехэтажный домина напротив него - настоящий дворец; и - дальше по улице - аккуратный двухэтажный домик и странная постройка, двухэтажная с одной стороны, трехэтажная с другой, вдобавок, с башней посредине. Я прошлась еще раз кругами по улице, сложив ожерелье в горсть и глядя туда одним глазом - солнце светило ярко и на свету я вполне могла не заметить слабую вспышку ожерелья. Но тщетно, и, остановившись, я задумалась. Улица Ткачей только называлась так, последний ткач съехал отсюда лет сто назад, а теперь улица вполне могла носить название улицы Богачей. О том, чтобы просто сунуться в каждый дом с наглой мордой и облазить его с ожерельем - и речи не было. Надо было что-то придумать.

Я еще раз просканировала здания. Во дворце двигалось множество народу, вдобавок, отчетливо попахивало магией. Я поставил себе галочку на память, и переключилась на здание напротив. В нем обнаружилась пятеро малоподвижных людей, судя по ауре, пожилых. Я с удивлением посмотрела в стрельчатые окна, но ничего не увидела и выкинула это из головы - мало ли каким образом пятерка стариков собралась в недешевом доме на отнюдь не самой дешевой улице. В двухэтажном доме жила типичная успешная семья - бабушка, отец с матерью и пяток детей. Единственный житель дома с башней возился в подвале, и этот дом я поставила на второе место по подозрительности. Но как проникнуть внутрь? Размышляя, я тихонько двинулась по улице - на ходу мне всегда лучше думается - и сама не заметила, как дошла до ратуши. Задумчиво поглядела на афишу и уже собралась было развернуться и идти обратно, но тут выцветший угол прокламации навел меня на какую-то мысль. Что-то там про соболезнования... безвременно покинул... ах, да, в начале осени у нас же архиепископ скончался. То есть, не у нас - курия в Ламарке находится и архиепископ, разумеется, там и преставился - у нас, в смысле, у нашей церкви. Я пошарила в голове, пытаясь выследить ту промелькнувшую мысль.. ага, вот. Насколько я знаю, архиепископа так и не нашли и не выбрали. Когда умирает глава церкви, новый может образоваться двумя способами - жрицы Сибелы могут найти его новое перерождение, и если новорожденный подходит на роль архиепископа, объявить его главой церкви и отдать под опекунство совета девятерых. Либо, если перерождение никак не находится, выбрать нового из числа епископов. Я повернулась и побежала к ратуше. Дядя Янош, конечно, личность небольшая, но нашли уже епископа или нет - должен знать.

Я решила начать с двухэтажного семейного домика - для затравки. Подошла к двери, громко и требовательно постучала молотком по медной тарелке. Дверь открылась, наружу вышла дородная, но миловидная женщина средних лет и выжидательно на меня уставилась.

- Лия, жрица храма Сибелы, - выпалила я, стараясь придать глазам - сверкание, а голосу - побольше фанатизма, - меня привела сюда миссия по поиску перерождения архиепископа. Я должна осмотреть ваш дом.

- Правда? - Женщина расплылась в улыбке, - а у нас как раз пятый недавно родился, может это он и есть, как думаете, сари? Заходите, заходите, - женщина поспешно посторонилась, - вина будете... ах, простите, что ж это я, какого вина, но может, вам морсу налить?

Я добросовестно облазила весь дом, постоянно посматривая на ожерелье, но, как и ожидала - безрезультатно. Хозяева оказались милыми людьми, огорчились, разумеется, когда я отрицательно покачало головой при виде пускающего пузыри розового младенчика. Огорчились, но виду не подали. Проводили до двери и душевно попрощались.

С удовольствием ощущая в желудке кусок черничного пирога и стакан подогретого яблочного сока, я пошла к следующему дому. Дом с башней оказался недавно купленным его новым хозяином, ничего интересного в нем не было, даже мебели толком не наблюдалось. Между одноэтажным длинным домом и трехэтажным дворцом я заколебалась. Полагалось оставить самое заманчивое напоследок, но мне уже начало надоедать это расследование, да и перспектива общения с пятью полуглухими стариками меня ничуть не прельщала. Поэтому я решительно повернулась к украшенному мраморными колоннами и фигурами неведомых зверей парадному входу трехэтажного особняка.

Хмурый тип, встретивший меня за дверью, оказался слугой. Он проводил меня в гостиную и представил меня под любопытный взгляд высокой статной женщины - видимо, хозяйки дома.

- Лия, жрица храма Сибелы, - сообщила я свою легенду, - я ищу перерожденного архиепископа. Я должна осмотреть ваш дом.

- Очень любопытно, - отозвалась женщина со странной интонацией, - чрезвычайно любопытно, сказала бы я, учитывая то, что, будучи верховной жрицей Сибелы, я должна была бы знать о вашей миссии. А еще мне любопытно, почему девушка, называющая себя жрицей храма, не имеет соответствующего знака?

Мать-блудница! Я постояла мгновение, потом повернулась, прошмыгнула мимо слуги и бросилась к выходу. Но растущий у двери охотничий вьюнок бросился мне навстречу и оплел ноги. Я споткнулась, пропахала носом ковровую дорожку и ткнулась головой в высокую фарфоровую вазу так, что гул пошел.

- Страаа-жа, - мелодичным голосом пропела у меня за спиной жрица.

Дерьмо!

Настроение было мрачным, самочувствие - тоже не очень. Ничего удивительного, ночь в каталажке, в компании шлюх, бродяг и мелких воришек не способствует улучшению ни того, ни другого. Поначалу я вообще собиралась идти домой, и рухнуть спать - за ночь я так и не сомкнула глаз. Но сторог находился недалек о от злополучных домов, и я решила все же довести дело до конца, прежде, чем предстать пред светлы очи милорда ректора.

Подошла к высокой и узкой дубовой двери, поискала взглядом молоток, не нашла и заколотила просто рукой. Я даже не знала, что скажу тому, кто откроет дверь - притворюсь опять жрицей, совру что-нибудь другое или еще что - решила действовать по обстоятельствам. Подождала, никто не открывал. Я занесла руку для нового удара, но тут дверь распахнулась. И я так и замерла с поднятой рукой, потому что за дверью стоял Малек собственной, хоть и довольно бледной, персоной. Он равнодушно на меня посмотрел и сказал также равнодушно:

- Заходи.

Повернулся и пошел вглубь по коридору. Я опустила руку, слегка пришла в себя и бросилась вслед за ним, открывая и закрывая рот, как рыба на берегу. Наконец, дар речи ко мне вернулся:

- Мал... начала я и замерла с открытым ртом, потому что новое явление приковало ко мне свое внимание - ожерелье радостно сверкало в полумраке коридора, переливалось и играло так, что по стенам сполохи бежали. Меня как холодной водой окатило.

- Шихар и Мара! - заорала я громким шепотом, - стой, дубина! Тут Проявления Тьмы, смотри, это то самое ожерелье, и...

- Я знаю, - перебил меня Малек, не оборачиваясь, тем же равнодушным голосом, - не обращай внимания, это оно на меня реагирует. Пока канал не установился, как следует, так и будет. Поэтому на улицу мне нельзя, сама понимаешь.

Я нашарила рукой стену, оперлась на нее спиной и сползла на корточки, потому что ноги вдруг резко отказались меня держать.

- Ты чего? - спросил Малек, обернувшись, - испугалась, что ли? Ага, правильно делаешь, бойся меня, я - страшный черный маг, детоубийца и душегуб. Если даже меня убить, я из могилы выкопаюсь и сам всех убью.

Малек сверкнул глазами и попытался изобразить устрашающую улыбку, но преуспел не сильно, махнул рукой, поморщился и вернул на лицо прежнее равнодушное выражение. А я вдруг поняла, что никакое это не равнодушие, а смертельная усталость.

- Так, - сказала я, выпрямляясь и отталкиваясь рукой от стены, - для начала ты мне все расскажешь, а потом ты пойдешь со мной к ректору. Насчет своей сохранности не беспокойся - в двух шагах от Академии никому в голову не придет искать черную магию. Давай, начинай, я слушаю.

- Нет, - сказал Малек и потер ладонью глаза, - к ректору я с тобой не пойду, потому что в этом теперь нет никакого смысла, а рассказывать я тебе пока ничего не буду, потому что некогда. Нас Урсай ждет.

- Кто ждет? - насторожилась я.

- Ну этот... будь он неладен, Урс Ахма... Вошедший во тьму.

Мамочки мои родные! Храни меня светлые, как это - ждет? Кажется, я сейчас опять сяду.

- Кххх... - сказала я, прокашлялась и спросила, - как это - ждет? Он что, знает, что я здесь?

- Ага, - почти весело отозвался Малек, - он сам мне и сказал. Там, говорит, кажется, знакомая твоя пришла, открой ей дверь и проводи сюда. Пусть...

Волосы у меня на голове зашевелились.

- Куда - сюда? - спросила я страшным шепотом. Малек поморщился.

- К нему в кабинет. Поговорим, говорит. И пусть, говорит, не боится, ничего я с ней делать не собираюсь. Ничего, говорит, противоестественного, или того, чего вы таковым считаете. Пошли быстрей, он не любит ждать и лучше его не злить. Я попыталась что-то сказать, что именно - даже сама не поняла, язык мне опять отказал, и я лишь невнятно промычала. Кивнула согласно и пошла. А что оставалось делать? Не убегать же прочь? Помнится мне, я сама собиралась встретиться с этим темнавцем и поговорить - так пожалуйста. Малек удовлетворенно кивнул и пошагал дальше по коридору, я последовала за ним, тщетно пытаясь взбодриться и унять дрожь в поджилках.

Кабинет оказался на втором этаже, в торце коридора. Малек открыл створку двери, пропустил меня внутрь и, зайдя, закрыл дверь со словами 'вот она, учитель'. Я недоуменно подняла бровь. 'Учитель?'

Сидящий за столом грузный тип в простой черной робе окинул нас неприятным взглядом и пробурчал:

- Мне самому представляться?

Я застыла в замешательстве, но вопрос, оказывается, предназначался Мальку.

- Эээ, - сказал он, - Ирси, это Урс Ахма Кайел... маг... темный... мой учитель... ну, ты знаешь.

С каждой фразой тип в робе мрачнел все больше и к концу предложения уже вполне подходил под хрестоматийную иллюстрацию, изображающую типичного черного мага. Малек повернул голову и продолжил:

- Учитель, это моя однокурсница. Она потомственная ведьма. Ирси Вол... эээ..

- Нассен, - прошипела я зло. Вот болван! Пожалуй, превращение в темного мага, ежели таковое случилось, не оказало благотворного влияния на его мозги.

- Ирси Нассен, моя однокурсница... в Академии Магии!

Я криво улыбнулась, по какому-то непонятному внутреннему порыву сделала неуклюжий книксен и разозлилась окончательно. Чтоб ему в нужник провалиться! Как ему удается из любого события клоунаду устроить?

Урс Ахма сморщился, как моченое яблоко и выдал желчным тоном:

- Просто отвратительно.

Я была с ним совершенно солидарна и даже ощутила к нему некоторую симпатию. Темный посмотрел на меня, отвел взгляд и сухо сказал:

- Можете садиться.

Поскольку Малек не пошевелился, я сама отодвинула от стола тяжелый дубовый стул и примостилась на его краешке.

Урс Ахма посмотрел на продолжающего стоять столбом Малька, пожевал нижнюю губу и обратился ко мне:

- Насколько я полагал, этикет, как таковой, не относится ни к черной, ни к серой магии.

Малек ожил и недоуменно посмотрел сначала на темного, потом на меня. Я ухмыльнулась.

- Простите его, уважаемый Урс Ахма Кайел, просто человек родился и вырос в деревне. Что ему, с коровами да свиньями в благородном обращении упражняться следовало?

Отметила намек на улыбку в уголках губ собеседника, и продолжила, воодушевленная:

- Но, в его оправдание, хочу заметить, что он всегда старался проявлять учтивость и его нынешнее поведение для него нетипично. Возможно, что опять же его извиняет, он в недавнем прошлом испытал какое-то потрясение?

Маг широко улыбнулся и откинулся на спинку стула:

- Кель Танарра, неужели я ошибся в выборе ученика?

Похоже, я побледнела. И, пожалуй, сильно побледнела, потому что в ушах зашумело, а мир вокруг подернулся мелкой рябью. Это с кем я перешучиваюсь? С человеком, ближе которого к Шихару может быть только сам Отец Тьмы? Урс Ахма вгляделся мне в лицо, хлопнул ладонью по столу и расхохотался:

- Не пугайся, я не меняю своих решений. По крайней мере, не меняю так быстро. Не дело брать нового ученика, не дав прежнему ни единого шанса проявить себя. Так что в обморок падать совсем не обязательно.

Шрацблат! Типичный самоуверенный мужлан! В жизни в обморок не падала и ради него тем более не собиралась падать! Ну почему стоит неплохому иногда мужчине стать чем-то большим, чем просто посредственностью, так он начинает воображать из себя невесть что? С женщинами такое намного реже происходит почему-то.

- Благодарю, я в порядке, - отозвалась я, с удовольствием отметив, что голос не дрожит и звучит вполне достойно, - о чем вы хотели со мной поговорить, уважаемый Урс Ахма Кайел?

- Можно коротко - Урсай, - рассеянно ответил он, рассматривая что-то у меня над головой, - магия крови, я полагаю?

О чем это он? Ах, да! Я вспомнила и тут же ощутила прилив уверенности.

- Симпатическая связь. Разумеется, я ни в коей мере не переоцениваю своих возможностей, совершенно ничтожных по сравнению с вашими, и хорошо понимаю, что это мне ничуть не поможет, да и саму связь вы можете в любой момент заблокировать, но..

- Но все то, что с вами случилось, вплоть до момента прекращения связи, тут же станет известно кому-то другому... неглупо, неглупо. А вы не задумались о том, что я могу проследить связь и позаботиться о том, чтобы тот, кто на другой стороне, не стал болтать лишнего?

- Задумывалась, - еще как задумывалась, потому что здесь был самый тонкий момент моей защиты, но ничего прочнее, пожалуй, придумать было вообще невозможно. Если он, не задумываясь и не затрудняясь, прибьет десяток лучших магов Академии, то никакой другой способ мне подавно защиту не обеспечивал, - разумеется, задумывалась. Но исходила из предположения, что вы не станете этого делать, поскольку целесообразность сего невысока. Связь, как вы наверняка уже заметили, не одна. А одновременная смерть или помешательство нескольких лучших магов Белого Круга отнюдь не будут способствовать сохранению тайны.

Урс Ахма хищно ухмыльнулся:

- А если я, не заботясь о сохранении тайны, уничтожу их только потому, что для этого подвернулся повод? Просто потому что я не люблю светлых? Разве, согласно вашей основной доктрине, это не самая вероятная модель поведения темного мага? Вдобавок, как я уже заметил, ты оставила своих учителей в неведении относительно своей цели, и в данный момент все эти маги совершенно не готовы отразить мою атаку.

Я внутренне поежилась, но постаралась ответить как можно уверенней:

- Ну, риск, разумеется, есть. Но я полагала, что кровожадность темных по большей части существует только в проповедях светляков. Черный круг существовал тысячи лет, и этот факт как-то не вяжется с утверждениями, что любой черный не убивал на месте первого встречного, только если ему было лениво. Или если этот встречный был еще чернее. По-моему, светляки таким образом просто оправдываются, вот, говорят, какое сборище гадов мы уничтожили. Если бы каждый знал, что человек не превращается в мерзавца от применения черной магии, то отношение к темным, к Черному кругу, да и к самой Последней битве было бы совсем другим.

Малек испустил какой-то сдавленный звук, но ничего не сказал. Темный же выглядел, как старый матерый котище, пробравшийся в чулан с припасами.

- Отрадно убедиться в существовании людей, имеющих собственный разум, и не ленящихся им пользоваться. Я очень редко жалею об уже произошедшем, и сейчас как раз такой случай. Право же, было бы намного лучше, если бы в том кабаке мне подвернулись вы, а не этот...

Мы оба посмотрели на Малька. Малек изображал собой гипсовую статую, и это ему удавалось, как всегда, очень хорошо. Я хмыкнула.

- Не стоит сожалений, мастер. Именно по упомянутой вами причине, как то: наличии мозгов, я никак не могла в тот и в никакой другой вечер оказаться в 'том кабаке'.

Малек немного пошевелился. Я скосила на него глаза и с удовольствием полюбовалась его ушами, потихоньку приобретающими дивный малиновый оттенок. В совокупности с серым цветом лица и красными глазами Малек выглядел просто изумительно, почти сюрреалистично. Урс Ахма расхохотался.

- Кель Синистра, - сказал он, отсмеявшись, - третий раз в своей жизни - довольно долгой, между прочим - я говорю женщине, что восхищен ею.

Ну, каков типус! И как такой умудрился стать настолько сильным магом? Ему бы амбары от мышей и лягушек заклинать в деревеньке на двадцать дворов, вот там бы он смотрелся гармонично. Я-то всегда полагала, что великие маги (нет, не так: Великие Маги, вот) - существа, начисто лишенные всяческих эмоций и прочих, далеких от железной логики, слабостей типичного обывателя. Но озвучивать это я, разумеется, не стала.

- Весьма польщена, - сказала и улыбнулась. Темный кивнул.

- Возвращаясь к вашему рассуждению насчет черной магии, замечу, что вы не совсем правы. Но вам простительно, скорее всего, вы просто не знаете всей правды. Рассказывать ее долго и сложно, поэтому сейчас скажу лишь, что Темная сила не зря зовется таковой и возможны обстоятельства, при которых человек теряет человеческие качества именно и исключительно потому, что использует темную магию. При этом он еще много чего теряет, поэтому подобного стечения обстоятельств следует избегать. Не в последнюю очередь по этой причине, постигать черную магию, по меньшей мере, первые годы, следует только под наблюдением учителя. Это вам для расширения кругозора, - Урсай коротко улыбнулся и продолжил, - далее. Первое, я не собираюсь вам ничего навязывать против вашей воли. Я испытываю к вам немалое уважение уже в силу того, что вы сами пришли ко мне, вполне догадываясь, что может вас ожидать. А ваше дальнейшее поведение полностью убедило меня в вашей способности самой распорядиться своей жизнью наилучшим для вас образом. Второе: если вы изъявите желание принять темное посвящение, я готов провести для вас соответствующий ритуал и вполне способен обучать двух учеников сразу. Что касается вашего дурацкого запрета на иные виды магии, кроме белой, то я собираюсь этим заняться в ближайшее время. Думаю, к окончанию вашего обучения у вас не будет поводов для беспокойства.

Ничего себе заявление. Интересно, каким образом он собирается 'заняться' этой проблемой?

- Я подумаю, - сказала я спокойно, - а сейчас я хотела бы обсудить другой вопрос.

- О вашем бывшем однокурснике, и о моем нынешнем ученике, я полагаю?

Я покачала головой:

- Не в первую очередь. Признаться, я не рассчитывала увидеть его здесь... кое-какие догадки были, но не более того. Меня интересовало, что вы собираетесь делать. Ожидать ли в ближайшее время кровавых катаклизмов и тому подобных гадостей? Хотя увидев Ма.. Локая, разумеется, мне захотелось узнать, что с ним случилось. И что вы собираетесь с ним делать. Мне почему-то кажется, что его вы обратили в темного против его воли.

Я настороженно замерла. Урсай нахмурился:

- По-моему, у вас уже должно было сложиться некоторое обо мне впечатление. Хорошо, скажу явно: убивать, причинять боль и иные страдания людям я не люблю, и стараюсь избегать, независимо от того, какой цвет магии они используют и используют ли вообще. Белых я, признаться, недолюбливаю, но это только потому, что в большинстве своем любить их совершенно не за что. Хотя и среди белых в мое время попадались достойные люди. С другой стороны, для достижения своих целей и при необходимости, я буду убивать и причинять боль без всяких самобичеваний и громких рассуждений о меньшем зле, которыми столь любят оправдывать свои преступления белые. Сейчас, да и вообще никогда я не собираюсь устраивать никакой резни и никаких социальных потрясений, но очень даже допускаю такую возможность, если к этому меня принудит этот ваш Белый круг. Я ответил на ваш первый вопрос?

Я кивнула. Не совсем то, что я надеялась услышать, но зато вроде правда.

- Что касается Локая, то вы правы, он сопротивлялся посвящению изо всех сил - хоть и без проблеска логики, но зато очень искренно. Но я не думаю, что нанес ему этим какой-либо вред, скорее наоборот. Мне пришлось ограничивать его свободу, потому что на момент нашего знакомства я еще не был готов к пристальному вниманию, которое к моей скромной персоне могли оказать милорды магистры. Сейчас же - я не ограничиваю его свободы сверх необходимого, он вполне волен покидать этот дом и общаться с друзьями. Совсем отпустить его я не могу хотя бы из долга учителя: вплоть до завершения его обучения моя обязанность направлять его развитие и помочь ему избежать опасностей работы с Изначальной Тьмой. Каковых опасностей число весьма и весьма великое. Не без оснований полагаю, что он не сможет прожить и года без моего надзора.

Я посмотрела на Малька. Он стоял все такой же безучастный и безразличный, всем видом изображая несчастного, полностью покорившегося своей нелегкой судьбе. Получалось похоже, но я-то его более-менее знала. Ох, намучается с ним темный, с этим упрямцем. А насколько я успела заметить, мучаться Урсай не любит... как скоро его терпение лопнет, и он превратит Малька во что-нибудь очень послушное и не умеющее раздражать одним своим видом? Например, в зомби? Я вздохнула.

- Если я правильно поняла, я вполне могу сейчас выйти, идти куда мне заблагорассудится и рассказывать о нашей встрече любые подробности опять же кому угодно?

- Мммм.. да. Сегодня я готов отразить любое покушение на свою жизнь и свободу. Не вижу смысла дальше оттягивать то, что неизбежно. При рассказе рекомендую обратить внимание на то, что я не планирую никаких смертоубийств, но вполне готов их учинить, буде кому-то вздумается проверить мою защиту.

- Обязательно обращу. А если кто-нибудь из магистров сам пожелает прийти к вам с визитом - просто пообщаться - вы его впустите? И выпустите живым и невредимым?

Урсай усмехнулся:

- Не могу сказать. Пусть приходят, если у меня будет подходящее настроение - впущу и постараюсь быть радушным хозяином. Разумеется, приняв гостя, я не буду причинять ему никакого вреда, если он сам не будет иметь намерения причинить вред мне.

Я задумалась. Любопытно, как он собирается определять это 'намерение'. Ладно, с этим пусть светляки разбираются. Кстати, надо будет выпросить у них что-нибудь помощнее из арсенала, сказать - для самозащиты. Руку даю - дадут. Просто из любопытства - вдруг да сработает. А не сработает - так они, вроде как, и ни при чем... Выпросить и продать какому-нибудь эгенцу.

- Ну тогда я, пожалуй, пойду. Мне бы еще с Локаем поговорить наедине. Разумеется, я понимаю, что вы способны слышать наш разговор, какие бы усилия против этого я не приложила, но мне, да и Локаю, так было бы намного комфортнее.

Урсай почему-то замялся. Потом кивнул:

- Хорошо. Локай, иди к себе в комнату.

Малек кивнул, буркнул 'хорошо, учитель', и выскользнул за дверь. Я направилась, было, следом, но темный меня остановил

- Задержитесь ненадолго.

Я замерла испуганной ланью. Потом заинтересовалась. Обернулась и застыла молчаливой статуей на том же месте у двери, где только что изображал статую Малек. Место, что ли такое? Урсай поизучал меня взглядом, потом поинтересовался хмурым голосом:

- Спите нормально?

Я не сдержалась и сдавленно хрюкнула. Чего он еще хочет знать? Что я ела на завтрак?

- Сплю нормально, когда выпадает такая возможность. Прошлой ночью не выпала. И завтрак был просто отвратительный. Я понимаю, что тюрьма - это не ресторация для благородных семей, но брюква была откровенно тухлой, ей бы даже самая оголодавшая свинья побрезговала.

Урсай поднял бровь.

- Я не спрашивал про завтрак,- пошевелил бровями, - а не происходит ли с вами или вокруг вас каких-нибудь странных и труднообъяснимых явлений? Например, в камки начало везти непрерывно? Или наоборот, не везти?

Не поняла я что-то, к чему он клонит?

- Может и начало бы везти, - ответила я озадаченно, - может, и наоборот, утверждать никак не могу, поскольку в камки последний раз играла с пьяным конюхом лет в семь. От этого занятия меня отвлекла мачеха, чуть не оторвав мне ухо, и столь мне это воспоминание болезненно, что с тех пор я в камки не играю. А что до странных явлений, то не знаю, считать ли таковым знакомство с человеком, заставшим расцвет всебрежного Тара. Империи, окаймляющей Мировой океан.

Урсай нахмурился, пожевал губу, хмыкнул. Открыл рот, словно собираясь о чем-то спросить, закрыл. Прищурился:

- А откуда у вас это ожерелье? Я бы решил, что вы его сделали специально для меня, но вижу, что ему лет триста-четыреста. Фамильное украшение?

Насмехается, гад. Отлично же видит, что самоцветам этим цена - две серебрянки много, а одна - еще больше. Хотя работа красивая. Нынче мало кто умеет так обрабатывать яшму, а кто умеет - не возьмется. Мне уже за него золотой предлагали. Предложат три - продам.

- Нет, - хмыкнула я, - это я в Азе подобрала.

Урсай кивнул:

- Сходится. Я так и полагал. Стало быть, это про вас мой непутевый ученик так старательно пытался не проболтаться. Что ж, не буду продолжать стоять между вами и увлекательнейшим времяпровождением, которое вас ждет за третьей дверью слева на первом этаже. Я, с вашего позволения, отсюда послушаю. Мне вот интересно, сможет Локай, описывая свои злоключения, уложиться в десять слов, как обычно?

Я внутренне усмехнулась. Да уж, болтливость никогда не входила в число слабостей Малька. Из таких как он, надежные шпионы получаются. Любого палача до изнеможения доведет, случись его допрашивать.

- Безмерно польщена знакомством, - сказала я, коротко поклонилась, развернулась и вышла. Почему то появилось очень отчетливое ощущение, что темный корчит рожи мне в спину; мне стоило больших трудов, выходя, не обернуться.

- Чего он от тебя хотел? - накинулся на меня Малек, не успела я открыть 'третью дверь слева на первом этаже'.

Я пожала плечами:

- Шихар знает. Чушь какую-то спрашивал. Хорошо ли мне спится и везет ли мне в камки.

- И что ты сказала?

- Что с тех пор, как моя обожаемая мачеха застукала меня, играющую в камки с голым мужиком, у меня начинают болеть уши, как только я слышу про эту игру.

- Что, так прямо и сказала? - восхитился Малек.

- Примерно.

- Ничего себе, - Малек погрустнел, - и тебе это, как всегда, сошло. Если б я так пошутил, у-у-у, что бы со мной было. А почему ты играла в камки с голым мужиком?

- Ну... он был тоже не совсем мужик, так, подросток. И он был пьян...

- И?

- Ну... меня тогда как раз начал обуревать интерес к разнице между полами, скажем так. А играл этот конюшок хуже худшего, так я решила, что мне подвернулся удобный случай удовлетворить свой интерес. Короче, я выиграла почти всю его одежду, но тут появилась леди Мама и все испортила.

Малек хихикнул:

- И ты так и осталась в неведении относительно основного различия?

- Ага, - я сокрушенно кивнула, - а поскольку сестер и братьев у меня не было, просвещать меня было некому, я так до сих пор и мучаюсь догадками насчет этой самой разницы. Может, ты, наконец, мне все разъяснишь?

- С удовольствием. Но как-нибудь в другой раз, в более интимной обстановке. Жаль, ты не заглянула ко мне позавчера вечером. Я тут в одно горло бутылку медового гарайского выжрал.

- Врешь! - удивилась я, - Только не пой мне, что это тебя темный таким образом склонял к ученичеству, все равно не поверю.

- Наоборот. Это я с горя напился. Пробрался в хранилище к нему и спер бутылку.

- Кровь Сибелы! Слушай, сопри и для меня бутылочку, а? А еще лучше пару.

- Я теперь вроде как его ученик... нельзя... он мне пол-дня после посвящения разъяснял, что мне можно, как его ученику, что можно с его разрешения и что нельзя. Так вот, без разрешения можно только дышать и испражняться. А брать без спросу или явного указания любые его вещи, пусть даже старые и ненужные, нельзя никак. Накажет.

- Жаль... Хорошо хоть было?

- Поначалу да. А утром... утром было много хуже, чем было хорошо вечером.

Я вздохнула.

- Ладно. Я знаю про то, что тебя увел из 'Головы Вепря' какой-то бандит, после чего тебя никто не видел. Как ты сюда-то попал?

Малек помрачнел.

- Я так понял, тот бандит на Урсая работает... или подрабатывает. Короче, он меня прямо к нему привел, а потом, когда он понял, что я его узнал, то есть он сам назвался и увидел, что я его знаю, он ему сказал, чтобы он меня сюда отвел, а он меня по голове чем-то треснул и очнулся я уже тут.

- Ничего не поняла, - честно сказала я, - кто кого к кому привел и кого ты узнал?

- Бандит привел меня к Урсаю, - раздраженно ответил Малек, - Урсай сказал мне свое имя, я его вспомнил, и, видимо, побледнел там или вздрогнул, так что он сразу заметил.

- Уже лучше, - похвалила я, - а потом Урс Ахма сказал бандиту, чтобы он тебя оглушил и доставил сюда?

- Нет, он сказал... ну, то есть - да, если в общем. Хотя он не так сказал...

- Неважно как он сказал. Ты мне лучше скажи, с чего этот бандит именно тебя к Урсаю привел? Не Шалима, не Форку? И не Анри, ростовой столб ему в задницу?

Малек замялся.

- Ну, я еще в таверне, то есть, в кабаке Урсая заметил. Ты ж видела, тип он примечательный. Вот я его и разглядывал. А он подумал, что я его узнал, хотя я ничего такого и не думал.

- Поня-атно, - протянула я, глядя на него искоса, - разглядывал, значит. Ясненько.

- А что? - вскинулся Малек, - я что, человека поразглядывать не могу? Я ж не пялился внаглую, исподтишка смотрел. Да и дымно там было, как в коптильне, а он и виду не подавал, что заметил, что я его разглядываю. Да и вообще, - Малек загрустил, - а, да что теперь... знал бы, как может обернуться, эх...

Махнул рукой и уставился в окно.

- Как ты-то меня нашла? - поинтересовался почти равнодушно.

- Проходила мимо, а у меня ожерелье засветилось, - начала я, но Малек меня перебил.

- Да, я видел. А почему ты через день только пришла?

Последний вопрос прозвучал с упреком и даже немножко со злостью, что для Малька было более чем нетипично. Я даже оправдываться начала от неожиданности:

- Я же не знала, откуда это исходит. А при сканировании тут все чисто было, ну я поначалу в другие дома полезла, выдавая себя за жрицу Сибелы. Кто ж знал, что в соседнем доме настоящая жрица Сибелы живет, да не простая, а верховная. Эта сучка меня в кутузку упекла, вот почему! Как оттуда вышла, я сразу сюда направилась...

Мы замолчали. Малек, глядя на улицу, я - глядя ему в спину.

- Ладно, - сказала я преувеличенно бодрым тоном, - сейчас я иду к милорду Тавину и все ему рассказываю. Уверена, он придумает, как тебя вытащить без лишних катаклизмов.

- Ага, иди, - откликнулся Малек после недолгого раздумья, - уверен, он придумает и как решить проблему с моим новообретенным цветом? - он красноречиво провел ребром ладони по шее. Я возмутилась:

- Тоже мне, нашелся новый Садал Непонятый. Больно ты нужен кому, тебя убивать, ты ж не по своему замыслу это затеял. И Тавин, между прочим, не тот человек, чтобы подобными способами проблемы решать. Да и потом, раз уж сам главный светляк говорил, что они собираются открыть темные специальности, то вот ты первым магистром и будешь. Да и вообще - убивать тебя нет никакого смысла. Ты же мало того, что первый темный колдун за четыреста лет - Урсай не в счет - так ты еще и не против общаться со светлыми и помогать Свету. Да Тавин с Прайлом не то, что в подворотне с ножом тебя караулить, они скорее с тебя пылинки сдувать будут и на руках носить...

- Тавин-то может и не против моего существования будет, ну так и без него найдется кому мной заняться. Тот же главный светляк, хотя бы. Мало ли что он там мне в наши четыре уха говорил, опять же он в то время меня лояльным Свету считал, а теперь я - проклятый черный колдун, которого он должен по долгу службы искоренить подчистую. А что до пользы, которую я могу принести науке... дохлые собаки не лают, знаешь ли.

- Ладно, - махнула я рукой, - ты сейчас не в настроении, сама вижу. Выше голову, вот увидишь, все будет хорошо.

- Выше всего головы у повешенных, - пробормотал Локай, но это он уже просто упрямился, по своему обыкновению.

- Не беспокойся, - хохотнула я, - повешение тебе уже никак не грозит. Только костер.

Малек обернулся и наградил меня растерянно-обиженным взглядом. Я показала ему язык и выскользнула за дверь. Немножко злости ему в таком состоянии не повредит. А вот мне лучше быть собранной и внимательной. Сдается мне, денек предстоит тот еще.

Милорд ректор был очень удивлен. Милорд ректор встал со стула, натурально отвесил челюсть и смотрел на меня, хлопая глазенками, как юная монашка, случайно увидевшая мужское естество. Я даже испугалась, как бы его удар не хватил.

- Милорд? - спросила я осторожно.

Ректор издал сдавленное покашливание и неловким движением смахнул на пол пресс-папье, изображавшее длиннобородого старца, попирающего ногой многоголовую змеюку. Пресс-папье выглядело бронзовым, но после падения выяснилось, что было оно алебастровым. Ректор проводил взглядом прокатившуюся по полу голову старца и посмотрел на меня.

- Кхм. Нассен?.. Я думаю, это была не шутка. Не могли бы вы еще раз повторить для меня вашу новость, чтобы я убедился, что слух меня не подвел.

- Отчего ж не мочь, - ответила я, - запросто. Я нашла Малика Локая. Его обратил в темного Урс Ахма Кайел - тот самый темный маг из Азы, сделал из него ученика и держит в своем доме на улице Ткачей. Я там была и разговаривала с ними обоими.

Милорд Тавин вышел из за стола, прокашлялся, как на кафедре перед началом длинной лекции, открыл рот, собираясь что-то сказать и закрыл обратно. Прокашлялся, прошел по кабинету пар раз наискосок - шесть шагов к окну, шесть шагов обратно. Остановился напротив меня.

- А почему вы уверены, что ваш второй собеседник - тот самый темный маг, и что он вообще - темный маг? И что Локай обращен в темного?

Я молча ткнула пальцем себе на грудь. Ректор удивленно взметнул брови, но заметил ожерелье, пригляделся и нахмурился.

- Определение тьмы? Вот как. Откуда оно у вас?

- Из Азы. Милорд... эээ.. Мирна(?) разрешил.

Ректор кивнул, заложил руки за спину и опять принялся мерить шагами кабинет. Получались все те же шесть шагов.

- Оно светилось? - спросил он вдруг, остановившись. Я кивнула.

- Так? - спросил ректор, показывая на ожерелье, и я быстро опустила взгляд. Ух ты! Такого я еще не видела - ожерелье выглядело, словно сделанное из пылающих углей, недавно извлеченных из костра. Камни сияли пятнами глубокого красного света с темной окантовкой. Это что же, милорд ректор его подпалил, получается? Выходит, он сведущ в темной магии? Хотя, чему тут удивляться? Уж пока светляки никак не устанут выявлять Тьму по всему миру от столичных подворотен до затерянных деревушек, ректор Академии магии вполне может знать пару темных связок.

- Нет, - покачала я головой, - не так выглядело. Все камни целиком светились и - как будто изнутри. И переливались.

- Ясно, - кивнул головой ректор и продолжил свою прогулку по диагонали кабинета. Я даже к паркету краем глаза пригляделась - как же это он не натоптал еще тропинки от стола к окну? Или таких волнений ему нечасто приходится испытывать? Вдруг маршрут нарушился. Ректор свернул к шкафам, принялся в них рыться, выхватывая разные книжки, быстро их проглядывая и, с сожалением откладывая их в сторону. Вскоре у каждого из шкафов образовался небольшой книжный курганчик.

- Да где же она? - пробормотал ректор, оглядывая учиненный беспорядок. Посмотрел на меня, посветлел лицом, и, выпалив, - ждите меня здесь, - вылетел из кабинета, грохнув тяжеленной дверью так, что один из книжных курганов обрушился, а с потолка посыпалась пыль. Я хмыкнула, прошлась по кабинету и присела у ближайшей кучи книг. Ректор же не сказал мне, что нельзя вставать с места. Библиотека у милорда ректора оказалась прелюбопытнейшая. Некоторые книжки казались мне смутно знакомыми по списку 'Рукописей, запрещенных к обладанию и прочтению', каковой, подписанный каждым из студентов и заклятый Словом правды, лежит где-то в архивах академии. А вот, пожалуйста, 'Дух и мощь', очень знаменитая в своем роде книга. Она-то была в том списке безо всяких сомнений. Общеизвестным фактом являлось, что все экземпляры этой книги имели обложку из человеческой кожи, поэтому я, с некоторой брезгливостью присмотрелась к корешку, но он выглядел вполне обычным, из дубленой ткани. Более того, в углу обложки обнаружился оттиск типографии святого Бернара в Гарсаре. Ничего себе! Получается, она совсем недавно напечатана, да еще и светляками. Может, это не та книга? Но взять ее в руки и полистать я не рискнула - что я, дура? Свиток-то с моей подписью никуда не делся пока.

А вот книжки другого сорта в том списке не значились, и полистала я их с немалым интересом, удивляясь качеству иллюстраций и богатству воображения авторов.

Дубовая дверь хорошо глушила звуки из коридора и я, услышав негромкое шуршание за спиной, едва успела захлопнуть книгу и отскочить к своему стулу. Дверь распахнулась, в комнату быстро вошел ректор, а за ним еще двое. Одного я знала и это был, как нетрудно догадаться, главный светляк, забыла-как-его-зовут Мирна. Второго я не знала, но его светло-серая, порядком запачканная ниже колен роба, с вышитым некогда белыми нитками крылатом мечом, однозначно показывала его принадлежность к той же шайке. Все трое уставились на меня, ректор благожелательно, незнакомец - изучающе, а главный светляк - довольно-таки кисло. Я мило им всем улыбнулась и изобразила полупоклон, впрочем, не вставая со стула.

- Присаживайтесь, - сказал ректор, пробираясь через книжные завалы к столу. Незнакомый светляк, похоже, частенько играл в 'лишнего седока', потому что оседлал стоящий рядом стул почти мгновенно, а вот милорд Мирна замешкался. Видимо, в его окружении стульев всегда всем хватало, эту игру не уважали, и сноровку он подрастерял. Светляк огляделся, заметил полузаваленное книгами кресло, подошел и немедленно заинтересовался. Я внутренне ухмыльнулась, потому что интерес светляка вызвала, несомненно, та самая книжонка, которую до последнего момента смотрела я - 'Сад наслаждений' кого-то-там с непроизносимым и поэтому не запомнившимся мне именем.

- Хм, - сказал милорд Мирна с немалым воодушевлением, подбирая ее и раскрывая посредине, - хм! Подлинник?

- Разумеется, - хмуро отозвался ректор, аккуратно, но непреклонно изымая книгу, - мало того, еще и коллекционное издание. Таких осталось-то штук пять на весь Таор.

Светляк, сделав очень серьезное лицо, покивал головой:

- Удивительно еще, что их столько осталось, после того как блаженной памяти наш архиепископ, райских ему снов, объявил уничтожение подобных книжонок священным долгом каждого богобоязненного гражданина, - заявил он, откровенно забавляясь. Ректор глянул на светляка исподлобья, стрельнул недовольными взглядами в меня и в незнакомого светляка, после чего, что-то пробурчав под нос, уселся за стол и засунул злополучную книжку куда-то под столешницу. Милорд Мирна был сама серьезность, но провалиться мне на месте, если под этой маской он не покатывался сейчас от смеха. Милорд Тавин, похоже, тоже думал так же.

- Давайте займемся делом, - произнес он кисло, - девочка, дай мне это ожерелье.

Я чуть со стула не свалилась. Как он меня назвал? Ох, я ему щас, не посмотрю, что он ректор. Я уже рот открыла, чтобы сказать что-нибудь дерзкое, но выражение лица ректора меня остановило. Чего это я, в самом деле? Я вздохнула, молча расстегнула ожерелье и протянула ректору. Двое светляков тут же подскочили к столу, довольно невежливо оттеснив меня в сторону, и принялись со всех сторон его разглядывать, что-то бормоча и хмыкая. Наконец, милорд Мирна разогнулся, отошел на шаг от стола и заявил:

- Я думаю, ошибки быть не может.

Незнакомый светляк тоже оторвался от ожерелья, неприязненно взглянул на говорившего, но возражать не стал, а только кивнул. Ректор протянул ожерелье мне обратно:

- Надень.

Я молча собрала его с протянутой ладони и нацепила на шею.

- Давайте, милорды, - главный светляк отошел к двери и протянул ко мне руки ладонями вперед, словно отталкивал от себя прозрачную стену в мою сторону. Второй светляк отошел к окну и повторил жест. Я забеспокоилась. Чего это им в голову взбрело? Ректор заметил мое беспокойство и поспешил меня успокоить:

- Не бойся, мы не собираемся сделать ничего ...такого, - встал, оттолкнул ногой стул, сделал шаг назад и тоже вытянул ко мне ладони. Утешил, нечего сказать. Шихаровы яйца, что делать-то? Я затравленно огляделась и тихонько встала со стула. Маги были всецело поглощены своим занятием и на мое движение даже не обратили внимания. Может, попытаться проскочить мимо главного и смыться?

- Стой, - сказал напряженным голосом ректор, не опуская ладоней, - ожерелье! Ожерелье так светилось?

- А? - сказала я, - чего?

Опустила взгляд себе на грудь. Присмотрелась. Не то, чтобы я сильно пристально разглядывала свечение ожерелья, когда стояла рядом с Мальком, но светилось оно сейчас так же, как и тогда. О чем я милордам и сообщила. Все трое тут же опустили руки с явным облегчением, а незнакомый светляк еще и вытер выступившие капли пота со лба рукавом своей робы.

- Я склонен думать, что дело обстоит именно так, как нам рассказала леди Нассен, - милорд первый принципал коротко мне кивнул и продолжил, - поэтому я предлагаю переходить ко второй стадии. Немедленно. Смотрел он при этом на незнакомого светляка, который обрадованным не выглядел.

- В принципе, это ничего не доказывает, - попытался увильнуть он, - есть еще множество вариантов...

- Есть, - кивнув, перебил его Мирна, - но все они либо не имеют ровным счетом никакого смысла, либо за ними стоит та же фигура. Кроме того, я поверхностно прозондировал то здание на улице Ткачей, пока мы шли сюда от портала. Я считал четыре человеческие матрицы, которые, не спорю, представлены очень грамотно и вполне могли обмануть любого архимага, да и меня самого, не ищи я подвоха. Не буду углубляться в подробности, но это - фантомы. Два из них вообще не имеют никакой основы, два - прячут под собой кого-то другого, кого именно - я не стал выяснять, вы понимаете, по какой причине.

Слушавшие его маги синхронно кивнули.

- Хорошо, - сказал недовольный светляк и посмотрел на меня. Мирна с Тавином тоже посмотрели на меня.

- Кхм, - сказал ректор, - Леди Нассен... благодарю вас от лица Белого круга и от себя лично. Вы свободны.

Вот песьи дети! Ставить меня в известность относительно подробностей этой 'второй стадии', похоже, никто не собирается. Ну и ладно! Я составила обиженную физиономию и выскользнула за дверь, постаравшись не хлопнуть ей слишком сильно. Так, в меру - чтобы они поняли, что так себя вести нехорошо. Прошла по коридору до лестницы, оглянулась. Любое заклинание подслушивания они, разумеется, почувствуют сразу. Но у ведьм есть свои преимущества, о которых чистые маги, особенно такие крутые, как эта троица, частенько забывают. Не все на свете упирается в магию. Я, продолжая спускаться по лестнице, вытащила из кошеля загодя положенные туда пастилки, положила в рот и принялась жевать, стараясь не морщиться. Интересно, они уже перестали за мной следить?

Как только средство начало действовать, я поспешила обратно. Ох, и разболится у меня голова к вечеру. Надеюсь, то, что предстоит услышать, будет стоить тех мучений, на которые я себя обрекла. Прокравшись к дубовым дверям и, затаив дыхание, я принялась вслушиваться, стараясь не обращать внимания на гулкие 'Бумммм... бумммм' собственного сердца и на шуршание крови по жилам. К моему сожалению, из-за двери не доносилось ни звука. Вообще ни звука. Со всех остальных сторон что-то слышалось - воркование голубей на чердаке сверху, топот ног и разговоры этажом ниже, завывания ветра за стеной пустой комнаты слева и какие-то шорох и возня справа. А дверь словно вела прямиком в Бесплодные Долины, в которых, как известно, ничего никогда не происходит.

Вот хрень-то. Похоже, они закрылись каким-то заклинанием от подслушивания. 'Следовало этого ожидать', - сказала я себе с сожалением, отлепляясь от двери, и тут громовой голос зазвучал у меня в голове, заставив меня болезненно сморщиться и вжать голову в плечи. 'Леди Нассен, раз уж вы здесь, будьте добры, пойдите в башню Сверра и попросите милорда Асерта привести сюда из Азы милорда Варрика Рея. Спасибо', - сказал голос ректора, с каждым словом вбивая мне между глаз по пылающему гвоздю. К концу фразы я сидела на полу, сжавшись в комочек и зажав голову между колен. Казалось, еще чуть-чуть, и мозг потечет у меня из ушей. Да... Побочный эффект, ничего не поделаешь. Я разлепила веки, сквозь плывущие красные круги с трудом разглядела окружающую обстановку и поторопилась ретироваться. До меня даже не сразу дошло, что слух у меня снова нормализовался: я не оглохла, как опасалась, но и биение собственного сердца уже не слышала. Похоже, милорды маги решили, что мне достаточно. Ладно уж, спасибо и на этом. При усиленном слухе единственное место, в котором чувствуешь себя более-менее комфортно - это каменный подвал на глубине трех ростов. Но легкую головную боль я себе все же заработала, поэтому, выполнив поручение ректора, приглушила любопытство и поспешила домой, в теплую (и тихую) постельку. Ну их к демону, конспираторов этих. Вот пойду завтра к одному знакомому темному магу, пожалуюсь на них, руку даю, он мне даст что-нибудь, чтобы видеть и слышать их, как бы они не таились. Просто из желания насолить - даст. С этой мыслью я и уснула.

Но наутро все поменялось совершеннейшим образом. Во-первых, я проспала. Во-вторых, я перерыла сначала свою комнату в доме мачехи, потом комнату в общем доме Академии, но так и не нашла свою сумку. Поломала голову, пытаясь вспомнить, куда я ее положила, но так и не вспомнила. К темному я ходила без сумки, а вот к ректору - вроде с сумкой. А уходила... не помню. Пожалуй, я оставила ее у ректора в кабинете. А в-третьих, когда я, позевывая и протирая глаза, пришла к воротам Академии, то впервые в жизни обнаружила их закрытыми. Я недоуменно огляделась. Поблизости обнаружился скучающий сивоусый тип, который мое присутствие наверняка заметил, но ничего по этому поводу предпринимать не торопился.

- Эй, - сказала я, подходя к нему, - ты, случаем, не в курсе, что тут творится? С чего это ворота закрыли?

Тип посмотрел сквозь меня скучающим взглядом, пошевелил усами и ответил, растягивая слова:

- Что творится - не знаю, почем ворота закрыли - не разумею.

Я сплюнула, подошла к воротам, попинала их, попробовала найти щель и посмотреть, что творится во дворе. Может, кто-то разыграть меня решил?

- А вот только велено учеников никого не пускать, - сказал мне в спину тот же голос, - и вапще никого не пускать. Те, кому надо, дескать, сами зайдут.

Я обернулась и с удивлением уставилась на говорившего. На всякий случай просканировала его ауру - дуб дубом.

- Че ты такое мелешь? - спросила я, - Кем велено?

- Знамо кем, капитаном нашим. А по сему, шли бы вы, сударыня, до дому. Потому как сдается мне, пропускать я вас никак не должен.

- А во двор заглянуть можно? Или тоже 'не велено'?

- Заглянуть-то? Насчет заглянуть, капитан ничо не сказал. Но все равно не дам. Идите себе лучше, барышня, а то я не посмотрю, что вы барышня.

- Дурак, - прокомментировала я и направилась по улице. Все равно, через забор было проще перелезть не у ворот, а дальше - у 'Четырех сапогов', где деревья подступали вплотную к забору.

Через забор я перебралась без сложностей, прошла во двор и с удивлением огляделась. Тишина и запустение. Что случилось-то, демоны всех заешь? Урс Ахма поработал? Он, помнится, обещал заняться исправлением текущего положения. Взял, к примеру, да и придумал заклинание, которое всех белых магов в пыль развеяло. А что, с него станется. Я покрутила головой, присматриваясь. Нет, кое-какая жизнь в академии еще теплилась - чья-то тень промелькнула в окне, откуда-то едва-едва, на грани слышимости, доносились отголоски бурного спора на повышенных тонах, временами слышалось хлопанье дверей. Я пожала плечами и двинулась к главному корпусу. Может, милорд Тавин мне что-нибудь объяснит? Если что, скажу, что за сумкой пришла.

Но до ректора я не добралась. Стоило мне пройти за дверь, как меня остановил чей-то оклик:

- Эй, м-леди, вы куда?

Я недоуменно огляделась и не сразу заметила одетого во все черное незнакомого молодого человека. Он так органично затерялся в тенях, что заметить его было непросто.

- Учусь я тут, - сказала я, настороженно его оглядывая. Кольцо на пальце - какой-то слабенький амулет. Аура чистая, без активных заклинаний, но, несомненно, принадлежащая магу. И магу не из последних. В то же время, готова поклясться, в академии я его никогда не видела.

- Занятий не будет, - отозвался маг с неуловимым акцентом, - академия закрыта. Приходите на следующей неделе. И он замолчал, всем видом показывая, что разговор закончен. Я замялась.

- Что-нибудь непонятно? - спросил маг, и в его голосе отчетливо читалось снисходительное 'вали отсюда, детка'.

- Я сумку вчера оставила в кабинете у милорда Тавина, - раздраженно сказала я, - могу я ее забрать?

Кажется, это его проняло. Он вышел из тени и с удивлением на меня посмотрел. Я в долгу не осталась и тоже принялась его разглядывать. Тонкие черты смуглого лица, выдающийся нос с горбинкой, настороженные чуть раскосые глаза. Мекампец? Похоже на то. Он сморгнул.

- Стой здесь, никуда не отходи, - сказал он, отводя взгляд, - я сейчас принесу ее, - и добавил с оттенком угрозы, - если она, конечно, там.

Я хмыкнула и уселась на подоконник. Мекампец с подозрением на меня посмотрел (я ответила ему взглядом оскорбленной невинности из-под ресниц) и неслышно растворился в тенях. Интересно, как он умудряется так тихо передвигаться? Наверное, у него подошвы на ботинках специальные - с мехом наружу. Я уселась поудобнее и приготовилась долго ждать, но вернулся мекампец очень быстро. Бежал он всю дорогу, что ли?

- Ваша сумка, м-леди, - сказал он, неслышно появившись из теней. Я пригляделась к нему, но запыхавшимся он не выглядел. И ботинки у него выглядели обычными. Я кивнула и взяла сумку.

- Спасибо.

- Пожалуйста, - ответил он, но отодвигаться не спешил, продолжая меня разглядывать.

- Увидели что-нибудь новое, милорд? - спросила я, мило улыбаясь.

Он покачал головой, не отрывая взгляда, и тоже улыбнулся.

- Просто по-новому взглянул. Меня зовут Гастин Кафра-и-Фернес.

- Гастин Ка... - я засмеялась, - похоже на лошадиное фырканье, - и осеклась. Демон, это же не сокурсник какой. Что это со мной - после нескольких разговоров с великими магами я себя никак ровней им возомнила? - ох, простите, а не хотела вас обидеть. Меня зовут Ирси Нассен, я из Лоди. А люди Вольчьей Ягодой прозвали.

Гастин кивнул:

- Очень вам идет. Я не обиделся. Мне приходится много путешествовать и слышать множество имен, иные из которых совершенно невозможно произнести в приличном обществе. Поэтому я теперь совершенно ровно отношусь к реакции людей на мое собственное имя. Хотя слышал бы вас мой покойный родитель - немало возмутился бы. Род князей Фернесских прослеживается далеко в прошлое, до начала Смутных времен.

- Еще раз простите, - я спрыгнула с подоконника, - общение с великими определенно дурно повлияло на мое и без того не идеальное воспитание. Тем более, что величием собственного рода я никогда похвастать не могла. Все, что я знаю о своем происхождении, это то, что мою бабку младенцем подбросили деревенской ведьме в Лоди.

Я искоса стрельнула взглядом и решила попытаться:

- А вы не могли бы меня просветить, что, собственно происходит? Я проспала до обеда, поэтому совершенно не в курсе утренних событий.

Гастин пригладил волосы.

- Рад бы просветить, но сам знаю удручающе мало. Насколько мне известно, это проект ОСС, они здесь всем и заправляют. Утренних событий никаких, в сущности, не было. К закрытым воротам вышел ваш ректор, м-лорд Тавин Рокард и сказал собравшимся студентам, что у них наступили незапланированные двухнедельные каникулы. После чего предложил всем разойтись и заняться своими делами. И все. Что касается меня самого, я решительно не представляю, зачем господам магистрам могли понадобиться мои довольно специфические услуги.

- Вот как, - сказала я, - вам что же, вообще ничего не сказали?

- О, нет. Разумеется, кое-какие объяснения мне были предоставлены, иначе я просто не согласился бы следовать вместе с прибывшими за мной в портал. В конце концов, я не магистр Белого круга и не думаю, что когда-либо им стану, так что слепо повиноваться им вовсе не был обязан. Но исчерпывающими я бы эти объяснения не назвал.

Я задумалась.

- А кто вы по специализации?

Мекампец замялся. Я понимающе улыбнулась:

- Давайте обменяемся. Я скажу вам, что знаю я, а вы - что известно вам, - и, не дожидаясь согласия, продолжила, - основная причина в том, что Проклятый принц освободился. Вам, разумеется, известна история Последней войны. Скажу, что в реальности все обстояло не совсем так, как написано в учебниках, но сейчас это неважно. Важно то, что некто, вполне подходящий под описание Черного Принца, существовал в реальности. И он сейчас на свободе, и более того, он в Джубане.

Гастин сдвинул брови и посерьезнел.

- Вы уверены? Мне было сказано, что может потребоваться моя помощь именно по моей специальности. Было упомянуто, что у ОСС появился могущественный враг, но я был уверен, что это демон или какое-то подобное существо, прорвавшееся из иного плана реальности. Видите ли, я - заклинатель.

Тут пришла пора удивляться мне.

- Заклинатель... демонов? Вы хотите сказать, что вы призываете демонов?

Гастин хмыкнул:

- Скорее, изгоняю. Хотя, что призвание, что изгнание - большой разницы не имеет. Да и то, было бы излишне громко говорить 'изгоняю демонов'. С настоящим, разумным демоном мне пришлось иметь дело лишь единожды, и то - мое участие в том деле было минимально. Чаще приходится иметь дело со стихийными духами, с межпланарными проявлениями, и с излишне впечатлительными людьми, - он усмехнулся.

- Но вы можете призвать демона?

- Дался вам этот демон. Теоретически - могу, хотя практически, сами понимаете... - он развел руками.

- Ну и ну, - я покачала головой, - а я всегда думала, что заклинание демонов относится к запретной магии.

- У нас в Мекампе с этим попроще, - кивнул Гастин, - власть Ордена не столь велика, в то же время наш род достаточно влиятелен и издревле знаменит своими заклинателями. Хотя мне, признаться, до предков далеко. Впрочем, я этим фактом не сильно огорчен - героические времена хороши лишь для героев, для всех остальных это времена лишений и страданий.

- Все равно... а стихийные духи, с которыми приходится иметь дело - это кто такие?

Гастин поднял брови:

- Не может быть, чтобы вы не знали. Стихийные духи... нематериальные существа, как и демоны. Но, в отличие от последних, неразумные или полуразумные. Существует громадное их количество, подавляющее большинство из них даже не то, чтобы опасны, они совершенно незаметны для большинства простых людей. Из остальных лишь малая часть может предоставлять какую-то опасность, да и та обычно много преувеличена, - Гастин разошелся, видно было, что он оседлал любимого конька - голос звенит, глаза сверкают, я аж им залюбовалась, - На мой взгляд, никакой стихийный дух не опаснее дикого животного. Их дурная слава большей частью происходит от людской впечатлительности...

И тут меня осенило:

- Поняла! - довольно-таки невежливо перебила я, - Стихийные духи, ха! Лешаки, борготы, мавки, в общем, всякая мелкая нечисть, вот кто это. Да мы, выходит, почти что коллеги.

Гастин серьезно кивнул.

- Да, заклинательство корнями восходит к обычному ведовству. Ведьмы и ведьмаки, в сущности, делают то же самое, изгоняя и призывая стихийных духов не с помощью собственной магии, а используя особенности самих духов. Только ведьмы всегда работали по наитию, без должной систематизации и понимания... разумеется, не хочу никого обидеть.

Я спокойно кивнула:

- Да я и не обижаюсь. Понятное дело, ведьмам до заклинателей далеко, да оно и к лучшему, а то бы их давно светляки под корень извели. И демонов мы вызывать не умеем.

- Вот уж не вижу в этом ничего плохого. Главное, что я вынес из своего единственного общения с демоном, это желание никогда с ним больше не общаться. Это - во-первых. А во-вторых - не так сложно вызвать демона. Куда сложнее удержать его в подчинении, а без этого, сама понимаешь, вызов его лишен всякого смысла.

- Ладно, - вздохнула я (интересно, он специально перешел на 'ты' или это получилось ненамеренно?), - все равно это никоим образом не приближает нас к ответу на вопрос: чего это они затеяли? Тебе и в самом деле ничего на этот счет неизвестно?

Показались мне веселые искорки в его глазах или нет?

- Нет, - он покачал головой, - клянусь твердыней Ферна, я сказал все, что знал. Сожалею, но обмен вышел неравноценным. Может быть, когда эта история закончится, мы посидим вечером в каком-нибудь местном злачном заведении из тех, что поприличней и у меня появится шанс вернуть долг?

- Вполне возможно, - я многозначительно улыбнулась и откланялась. Может, в общем доме кто-нибудь что-нибудь знает? Сомнительно, конечно, но - вдруг?

В общем доме царило запустение. Неудивительно - большинство учеников были родом из Джубана и ближайших городов Айла. Разумеется, они все обрадовались неожиданным каникулам и поторопились смыться домой, пока не выяснилось, что отдых отменяется. Соседей моих никого не было, я пошла по зданию, толкая двери комнат. Только на втором этаже мне удалось найти оставшихся учеников. Впрочем, они и не скрывались - возбужденные голоса стали слышны сразу, как я вышла в коридор. Поначалу я решила, что оставшиеся собрались в одной комнате и обсуждают судьбу Джубана в свете последних событий, но, подойдя ближе, я разобрала слова и поморщилась. Этим хоть пробуждение Проклятого, хоть Слово Истины с небес - ничто не проймет.

Я толкнула дверь, и у меня аж глаза заслезились от нахлынувшего смрада. Говорят, дым земнородки помогает видеть скрытое. Говорят даже, что ургские ведьмы, только надышавшись его, и колдуют. Что тут скажешь - хорошо, что я не родилась в Урге. Терпеть не могу этого запаха.

Человек десять сидели за длинным, составленным из четырех обычных, столом.

- Два по два? А вот тебе четыре и шесть сверху!

- А орла не хочешь? А придется!

- Тоже орел! Круг! Привет, Ирси, закрой дверь, кумар выходит.

- Шиш вам, - ответила я раздраженно, - перебьетесь. Заново накурите.

Пригляделась к играющим, ага, парочка игроков мне знакома.

- Рис, - позвала я долговязого парня со второго года, - выйди, разговор есть.

- Так ведь... - он недовольно огляделся, указал мне на сидящих, на стол, - ... так ведь...

- Не убежит, - отрезала я, - дело важное.

Вышла, плотно закрыв за собой дверь, и с удовольствием вздохнула полной грудью. Ни в жисть не пойму, как можно добровольно так себя травить. Насчет Риса я не беспокоилась и правильно делала - не успела я еще перевести дух, как дверь открылась, выпустив его, окутанного клубами дыма и провожаемого ехидными комментариями.

- Ну? - сказал Рис и ожидающе на меня уставился своими водянистыми глазками. Он был выше меня на полторы головы, но все равно умудрялся смотреть снизу вверх. Наверное, магия какая-то, не иначе.

- Пальцы гну, - ответила я, - почему это всех нас на каникулы выгнали, ты знаешь?

- А то, - сказал он с превосходством, - это все знают.

- Про Проклятого принца? - спросила я. Он разочарованно кивнул:

- Ну вот... я ж говорил, все знают.

- А что-нибудь еще тебе известно?

- К нему делегаты ходили от нас. От белых, в смысле, - выдал он и замолчал. Я молчала тоже. Рис подождал еще немного, помялся и продолжил:

- Ему кафедру в Академии предлагали. Он отказался. Сказал, чтобы немедленно разогнали светляковский орден, сделали его - мастером... представляешь, Черного принца - мастером Белого круга, ну ты только прикинь!

- И..?

- И тогда он обещал не устраивать смертоубийств и всяких злодейств. Наши начали артачиться, тогда он их выгнал.

- Как выгнал?

- Натурально. Наши убегали так, что портки дымились. Но не расстроились нисколько, все равно никто и не думал, что Проклятый согласится на это предложение, его даже специально так... унизительно обставили, чтобы он ни за что не согласился. Светляки-то зря время не теряли, они всегда знали, что Проклятый освободиться может, ну и вишь ты, они какое-то жуткое заклинание давно подготовили, чтоб этого - Черного - навсегда уконтрапупить. Ну, ректор всех и разогнал, чтобы под ногами не путались. Вишь ты!

- Та-ак, - протянула я, холодея, - а сейчас что происходит?

- А сейчас, считай, почти весь Белый круг вокруг логова Проклятого собрался и готовит ему трындец. Во - прикольно получилось - Белый круг собрался вокруг. Не, еще лучше, - Белый круг окружил вокруг... Ха-ха-ха.

- Ха-ха, - отозвалась я мрачно, - ладно, ошибка природы, играй дальше. Если повезет, смерть свою проиграешь.

Круто развернулась и направилась к выходу, оставив Риса хлопать глазами в недоумении. Ну и пусть его - уверена, его недоумение продлится не дольше, чем он будет видеть мою спину. На лекциях по биологии нам читали про особо тупых земноводных хищников, которые помнят о жертве до тех пор, пока ее видят. Рис на хищника не тянул никак, но умом он от тех лягух недалеко ушел. Не будь его отец главой первой купеческой гильдии, хрена лысого он бы до второго года дотянул.

А вот развитие ситуации мне никак не нравилось. Похоже, худшие мои опасения начинают потихоньку претворяться в жизнь. Если светляки исходят из того, что Урс Ахма - Посвященный Тьме, и действуют соответственно... то у них есть все шансы остаться при своем заблуждении до самой смерти, которая может наступить несколько раньше, чем они ожидают. М-да, похоже, пришла моя очередь спасать этот мир. Милорд Тавин будет в ярости, но его ярость я как-нибудь переживу, чего вряд ли скажешь о ярости Урс Ахмы.

Я побежала домой, то есть к тетке. Быстро переоделась, покидала в сумку самое необходимое, (кто знает, может я сюда вообще уже не вернусь) и выскочила на задний двор. Перешла дорогу, спустилась к ручью и отмерила семь шагов от приметной коряги в направлении шпиля храма Гора. Ухищрения наши, если вдуматься, вряд ли кого могли обмануть. Я и раньше не раз задумывалась о том, чтобы плюнуть на эти глупости и утащить книгу к себе домой, но Малек про это и слышать не хотел. И всякий раз с таким упоением играл в конспирацию, что у меня рука не поднималась отобрать у него эту игрушку.

Я, скорее по привычке, нежели по необходимости, огляделась, потом присела и сдвинула один из камней. Камень от частого сдвигания давно уже отличался от своих соседей, так что его можно было запросто найти и без всяких ориентиров.

Под камнем открылся темный провал, и я просунула туда руку. И ужаснулась, не зацепив пальцами ничего, кроме воздуха. Говорила я ему, придурку! Что здесь книгу может найти кто угодно просто по случайности. Видимо, так и вышло. Скорее всего, тайник нашли вездесущие детишки, которые вечно сновали стайками в подобных местах, всюду суя свои любопытные носы. Шрацблат! Я отодвинула еще пару камней и попыталась заглянуть внутрь дыры. Видимо, милорду ректору придется верить мне на слово. Поверит ли? Охохонюшки.

Поднатужившись, я вывернула крупный камень, и облегченно вздохнула, увидев попавший под солнечный луч серо-голубой листок. На месте, слава девяти. Просто свернулся трубочкой в норе, вот я его и не заметила сразу. Уф! Как камень с груди. Я перевела дух, аккуратно вытащила книгу, сунула ее в сумку и направилась в город. На улицу Ткачей, будь она неладна.

Город выглядел, как обычно. Я даже приободрилась: право же, не могут же эти светлые быть настолько беспечно-самоуверенными. Если бы они всерьез собирались сцепиться с этим темным, если не весь город, то хотя бы центр уж эвакуировали бы. Не могут же они всерьез надеяться одной левой его прихлопнуть?

Или могут? На улицу Ткачей я вышла беспрепятственно, но до нужного дома дойти не смогла. Поперек улицы было выставлено заграждение - на основе металлических решеток и какой-то быстрорастущей колючей дряни - видимо, натуралисты постарались. Заграждение тянулось от стены одного дома до аналогичной стены напротив, наглухо закрывая не только проход, но даже и осмотр далее по улице. Я потрогала внушительные шипы и заозиралась в поисках... чего-нибудь: места, где эта зелень растет не так буйно, дерева, по которому можно перелезть, лестницы на крышу дома или хотя бы... двери? Дверь была, но была не только дверь: в проеме стояла и безразлично меня разглядывала внушительного вида тетка в короткой тунике, штанах и при окованном железом ростовом посохе. Арданитка! Ну и ну, кого только Белый Круг не натащил на это представление. На хрена им, интересно, эти фанатики понадобились? Да и церковь Гора помнится, на ножах с арданитами была до последнего времени. Или я чего-то упустила?

- Кхм, - нарушила я молчание, - мне на ту сторону надо.

- Нельзя, - мощным грудным голосом отозвалась воительница и в подкрепление слов качнула посохом.

- Мне - можно, - убедительно заявила я, - у меня есть важная информация для Белого круга.

- Нельзя, - не меняя ни тона, ни выражения лица, повторила арданитка. Вот жопа.

- Где штаб Белого круга? - попробовала я зайти с другого края, - мне нужен ректор Академии Тавин Рокард и... этот... главный принципал ОСС, милорд Мирна, вот!

- Там, - черноволосая коротко стриженая голова мотнула в сторону колючего препятствия.

- Мне нужно к ним!

- Нельзя, - тон ее стал слегка угрожающим, и она перехватила посох обеими руками. Тьфу, вот ведь дура непрошибаемая. Пожалуй, тут я ничего не добьюсь. Арданиты, они все такие - к их разуму взывать тщетно. Начни ей на голову небо валиться, все равно до последнего момента будет стоять и никого в дверь не пускать. Может, попробовать обойти дом?

- Ну и дура, - сказала я ей громко и развернулась.

С громким шлепком на середину улицы упала крупная рыба и осталась лежать, с нелепо выпученным глазом и открытым ртом. Под рыбиной расплывалось мокрое пятно неприятного вида. А я вытаращила глаза не хуже, чем у рыбы:

- Что за..., - но договорить не успела. Улица вдруг наполнилась шумом и плеском. Сверкая под полуденным солнцем, на брусчатку сыпалась рыба. Мелко барабанили мальки, сочно шмякались рыбешки покрупнее, изредка гулко шлепали крупные рыбины. Несколько рыбешек упали мне на голову и плечи, я, замершая от удивления, даже не обратила на это внимания. Но тут по уху меня огрело что-то более приличных размеров, и я очнулась. Посмотрела в потемневшее небо - оно было наполнено быстро увеличивающимися в размерах мелкими точками и черточками. Я чуть опять не впала в ступор - на землю валилась не только рыба. Громадная, насколько я успела заметить, длиной в два-три роста, змея, с солидным грохотом, упала где-то на соседней улице. Что-то земноводное, истошно махая лапами и глухо завывая, шлепнулось на крышу соседнего дома. Еще что-то, я не успела заметить и сообразить что, но немалых размеров, упало на крышу дома, возле которого столбом замерла я. На улицу посыпались обломки черепицы и прочий мусор. Гор всемилостивый, что же это творится? Надо в дом скорее, пока не зашибло!

Я, выхватив кинжал, молнией метнулась к двери. Ошарашенная, судя по исказившемуся лицу, не меньше моего, арданитка, все же попыталась вспомнить о долге и преградить мне дорогу, выставив вперед дрожащий посох, но мне сейчас было не до политесов. Прошипев 'Катись к своему зверобогу, лахудра', я треснула ее рукоятью кинжала в челюсть. Рука аж онемела от удара, а эта пришибленная только покачнулась и захлопала глазами. Разряженная прямо ей в лоб связка Слова Сна не оказала никакого видимого воздействия... неудивительно, от него легко защититься. Выкрикнув пару бессвязных ругательств, я уже собралась перейти к более действенным (и более смертоносным) заклинаниям, но тут руки сами сложились в Клешни Фьомарни и я, уже на автомате, припечатала ее Разделением, стараясь не думать о том, что я буду делать, если и это на нее не подействует. Подействовало. Короткая вспышка красного света озарила помещение, выражение глаз моей противницы тут же стало тупым и бессмысленным, она выронила посох и бесцельно побрела куда-то вглубь здания. Я посторонилась, пропуская ее, и перевела дух. Свечение ожерелья потихоньку гасло. Хорошо, что у светляков сейчас и без меня дел по горло. Я сунула кинжал в ножны, быстренько поправила одежду, спрятала слабо тлеющее ожерелье под воротник, пригладила волосы и рванула в центр творящегося безобразия, молясь всем знакомым и незнакомым богам, чтобы не было слишком поздно.

К счастью, этот шихаров дождь на улице почти кончился. Точнее, дождь как раз начался, но это был уже обычный дождь, состоящий в основном из воды, и шел он, как и положено дождю, из невесть откуда набежавших тучек. Правда, кое-какие, несвойственные обычному дождю, чудеса еще имели место быть, но мне они уже не сильно мешали. В самом деле, чего тут беспокоиться об облепившей одежду тине вперемешку с ряской и другими водорослями, когда вот-вот весь город может оказаться накрытым каким-нибудь Облаком Смерти... или еще чем похуже. Я вспомнила описание одного заклинания из лежащей в моей сумке книжки. Милого такого заклинаньица с романтическим названием Восход Антагора... интересно, какой кретин названия заклинаниям придумывает? Это еще что за Троров ...?

Последняя мысль (кажется, я выкрикнула ее вслух) относилась к перегородившей улицу здоровенной туше какого-то животного. Зеленочешуйчатая рептилия размером с дом лежала поперек дороги, массивным хвостом проломив стену одного здания и упираясь тупорылой башкой в противоположное. Несомненно, эта дрянь разлеглась тут совсем недавно, судя по всему, рухнув с неба на манер всех остальных озерных обитателей. Кожа рептилии в нескольких местах лопнула, обнажая бугристое красное мясо с голубоватыми прожилками. Брусчатка вокруг чудища была черно-красной, липкой и вонючей. Пересилив отвращение, я попыталась перелезть через нее, но так и не смогла зацепиться - чешуя была мелкой, склизкой и противно пахла тухлой рыбой. Плюнув, я влезла в разбитое окно здания рядом с башкой твари, прошла по коридору, задержавшись у первого окна: за ощетинившимся осколками стекла проемом скалилась доброй тысячей разнокалиберных зубов жуткая харя дохлой зверюги.

'Ух', - сказала я и поежилась. Хорошо, что весь этот террариум (и аквариум впридачу) высыпался на город с большой высоты. Попади эта ящерка сюда в более живом состоянии, натворила бы она тут дел. Я мотнула головой, пробежала до конца коридора и уже собиралась выскользнуть за дверь, но меня отвлек тихий звук. Негромкое поскуливание слышалось из-за ближайшей двери, ведущей внутрь дома. Кляня себя за излишнее любопытство, я потянула ручку двери, клятвенно себе пообещав, что, окажись она запертой, я тут же продолжу свой путь. Но дверь легко открылась. Поскуливание тут же затихло и мне

почудилось легкое движение в темном углу. Я поморгала, привыкая к темноте - в комнате не было окон - и осмотрелась.

Небольшая уютная спаленка. Шкаф, две кровати, несколько картин, множество больших мохнатых игрушек и мягкий ковер под ногами. Зависть легонько кольнула меня под сердце - у меня в детстве таких игрушек не было... впрочем, там, где я росла, таких игрушек вообще ни у кого не было, и быть не могло. Общее очарование немного портили обширные прорехи в потолке и мусор на полу.

- Эй, - сказала я тихонько, садясь на корточки - выходи, не бойся.

Из-под дальней кровати донесся едва слышный шорох и - все. С чего я взяла, интересно, что там человек? Это вполне может быть забытый хозяевами перепуганный пес.

- Где твои мама и папа? - спросила я. Тишина.

- Я спешу, - тишина, - я сейчас уйду, - тихий вздох, - и больше сюда никто не придет. Никогда!

Из-под кровати стали отчетливо слышны всхлипывания, потом прерывающийся детский голосок произнес:

- Мама сказала мне, чтобы я не разговаривала с незнакомыми людьми.

Я улыбнулась.

- Меня зовут Ирси Нассен, я - маг. Вот, теперь ты меня знаешь, и можешь со мной разговаривать.

- Ой, - под кроватью завозились, потом покрывало зашевелилось и явило моему взору взлохмаченную детскую головку. Похоже, под кроватью было довольно пыльно, потому что даже в полумраке комнаты было хорошо видно темные разводы на мордашке. Правда, глаза уже восторженно сверкали:

- А ты не врешь? Ты правда маг?

- Небом клянусь, - кивнула я, - тут сейчас только маги и остались. А вот ты здесь что делаешь? Где твои родители?

Ребенок вылез из-под кровати и встал на ноги. Точнее, встала, потому что это явно была девочка, лет пяти-шести. Плотненькая такая девочка, явно злоупотребляющая сладким и мучным.

- Они ушли, - пробубнила она в нос обиженным голосом, - ушли, а Вайку не взяли. И Ушку тоже не взяли. Поэтому я вернулась. Пусть их тоже возьмут, а то им будет скучно.

Я удивилась:

- А это кто? Твои друзья?

Не-а, - девочка мотнула рыжей головой, - это вот!

Она ткнула пальчиком в сторону.

- Это вот Вайка. Его так зовут. А это - Ушка, потому что у него ушки большие. Он - заяц!

Ага, теперь и я поняла. Ушка идентифицировался довольно однозначно, потому что больше ушастых игрушек в комнате не наблюдалось. Но на зайца он не тянул совершенно, даже с учетом темноты. Хотя, вполне возможно, что в краях, тех краях, где жил ремесленник, сшивший эту игрушку, все зайцы были именно такие - шестилапые, зеленые и с длинными хвостами. И с небольшую лошадку величиной.

- Ага, - сказала я, - спасибо за уточнение. А ...Вайку почему так зовут?

- Потому что это ее имя! Ты что, глупая?

И девочка обняла пушистую фигурку, на мой взгляд, изображавшую мышь-переростка, беременную пивным бочонком. Вайка если и уступала шестилапому зайцу размерами, то ненамного. Ничего удивительного, что родители не внесли их в список вещей первой необходимости.

- Ладно, - сказала я. - Как же ты вернулась? Там же дорога перегорожена.

- А я не по дороге, - ответила девочка, - я за дворами пришла. Там проходы есть, и дырка в заборе. Мы всегда там лазяем, когда играем. А потом с неба рыбки стали падать. Мне за шиворот упала, я домой зашла. А потом все ломаться начало и мне страшно стало, - девочка шмыгнула носом. Я вздохнула и задумалась. Отвести ее за огражденную зону? Вовсе не факт, что там есть кому ее перепоручить, насколько я поняла дождик этот полгорода как минимум захватил и творятся там сейчас всякие разброд и метания. Это сколько ж времени я потеряю, прежде чем найду ее родителей в этакой суматохе? Очень ценного, кстати, времени... Вот послал Шихар головную боль. Хотя, нечего Тьму винить, коль у самой мысль темна. Никто меня не заставлял лезть в эту дверь. Я вздохнула еще раз.

- Как тебя зовут-то?

Девочка почему-то смутилась.

- Не скажу!

- Какое интересное имя 'не скажу'. Ты что, иностранка?

Девочка замотала головой и засмеялась:

- Ты точно глупая! Ты наверно врешь, что маг, маги, они умные. Меня не зовут 'не скажу', я не скажу, как меня зовут!

Я улыбнулась.

- Не смейся, - строго сказала девочка, - ты смеяться будешь, поэтому не скажу.

- Не буду смеяться, - пообещала я, - чтоб мне треснуть.

Девочка глянула на меня искоса и сообщила:

- Белка.

- Чего? - не поняла я, - где?

- Меня зовут - Белка.

Я улыбнулась и тут же была застигнута обвиняющим:

- Ты смеешься! А сама обещала!

- Я не смеюсь, - возразила я, - я улыбаюсь. Не улыбаться я не обещала.

Девочка насупилась, а я еле сдерживалась, чтобы не нарушить обещание.

- Вот что, белочка, - сказала я, - посиди пока тут, а я сейчас твоих родителей позову.

- Нет! - крикнула она, замотав головой. И добавила тихонько, - мне страшно. Я с тобой пойду.

Шрацблат! Еще чего не хватало. Я сделала очень серьезное лицо и возразила:

- На улице чудовища. Очень-преочень страшные чудовища.

- Ты опять врешь, - заявила Белочка, - специально, чтобы я с тобой не пошла. Если я останусь, придет Топишна.

- Кто? - я подняла бровь.

- Топишна! Он страшный и живет на чердаке. Он уже почти пришел было, только ты ему помешала. Если ты уйдешь, он опять придет! А я пойду с тобой, и мы вместе найдем маму. И папу. Она решительно подошла ко мне, вцепилась в рукав и подергала:

- Ну, пошли скорее, мне тут надоело.

- А как же Ушка и ...Вейка? Они же без тебя скучать будут, - попробовала возразить я.

- Нееет, - Белка замотала головой, - не будут. Они же неживые, а ты точно глупая. Эх, хоть бы ты мне помочь смогла, а то вдруг у тебя ничего не получится. А, ну и пусть! С тобой не страшно будет, а маму я сама найду. Пошли! - и она потянула меня к выходу из комнаты. Ну-ну. А как тебе это понравится?

- Вот ты мне не веришь, а там настоящие чудовища, - сказала я проникновенным голосом, разворачивая Белочку к окну, - смотри!

Легкие угрызения совести, появившиеся, пока девочка, вытянув шею, вглядывалась в открывшуюся картину, немедленно сменились чистым раскаянием, как только Белочка, отчаянно всхлипнув, развернулась и уткнулась лицом мне в живот. Я обозвала себя бездушной скотиной и сказала успокаивающе:

- Не бойся, оно умерло. Но там еще и живые могут быть, поэтому тебе лучше дома посидеть.

- Нет, - глухо ответила девочка мне в живот, оторвала лицо и повторила, - нет. Я с тобой пойду. Если чудище выскочит, ты его убьешь, как этого. Ты же маг!

Я вздохнула и открыла рот, собираясь выложить еще кучу аргументов, но тут неподалеку что-то громко ухнуло. Задребезжали остатки стекол, по земле пробежала мелкая дрожь, а мимо окна со свистом пролетели какие-то ошметки. На улице заметно потемнело, а в коридоре наоборот - посветлело.

- Ух ты!, - восторженно сказала Белочка, - это что так грохнуло? Ух, ты! - добавила она, глядя мне на грудь, - красиво! А оно волшебное, да?

Я негромко выругалась, и сопровождаемая укоризненным 'не ругайся', выбежала на улицу, таща упрямицу за собой.

- Ух, ты! - в третий раз заявила девочка, и я была совершенно с ней согласна. Совсем недалеко, домов за десять, от земли до самого неба поднимался буро-серый лохматый столб дыма... нет, чего-то похожего на дым. Столб медленно крутился, по нему, сопровождаемые мелким треском, пробегали сполохи мертвенно-белого света. Наверху, где столб заканчивался, начиналось круглое облако, густо-серое, почти черное в центре, куда упирался дымный столб, и светлеющее по краям. Облако довольно быстро росло и закрывало уже пол-неба. На улице стремительно темнело. 'Что же это такое?', - мысленно взвыла я и бросилась бежать вдоль по улице. На Белку я не смотрела, но, судя по дробному перестуку каблучков и по возмущенному 'Подожди', она бежала следом.

Пробежала первый поворот... сейчас, еще один изгиб улицы и я увижу... что? Дымный столб был уже совсем рядом, он поражал своими размерами и вселял иррациональный ужас одним своим присутствием. Зловещий металлический шорох доносился от него, временами перекрываемый утробным урчанием и уже знакомым треском вспышек. 'Стой! Тетя, стой!' - кричала мне Белочка, но я уже не обращала на нее внимания, уверенная, что опоздала. Что проклятый Проклятый уже привел в действие какое-то очень опустошительное заклинание и жить нам всем осталось считанные минуты.

Я вылетела за изгиб улицы, пробежала по инерции еще пару шагов и остановилась. Похоже, конец света откладывается. Такое, во всяком случае, складывалось впечатление при виде цепочки странных сооружений и спокойно прохаживающихся вдоль них людей в светло-серых балахонах. На груди у них поблескивали золотом какие-то значки, и мне не нужно было подходить ближе, чтобы опознать в них крылатые мечи. А ситуация-то, похоже, под контролем. Тут меня заметили.

- Эй, девка! - донеслось до меня сбоку, я обернулась и увидела спешащего ко мне светляка. С неприятно выглядящим жезлом в руке, направленным прямо мне в сердце, и угрожающим выражением лица. Терпеть не могу, когда меня так называют.

- Немедленно проводи меня в штаб, - выпалила я светляку в лицо, - у меня важная информация для милорда Мирны или милорда Тавина.

- Да стой же! - донеслось сзади, и мы оба обернулись, чтобы увидеть подбегающую Белку.

- Это еще кто? - неприязненно удивился светляк, - это и есть твоя информация?

- Кретин, - ответила я, - это - Белка. Зовут ее так, - добавила я, заметив недоумение во взоре светляка, - короче, так. Девочку - в укрытие, это вы ее прошляпили при эвакуации, она в доме пряталась. А информация - со мной, и я ее скажу только тому, кто имеет право ее получить.

- А где мама?! - требовательно спросила Белочка.

Светляк слегка подрастерялся:

- Эвакуацию не я проводил, за этот участок Краст отвечает...

- Меня не волнует, - отрезала я, - Сами разбирайтесь, кто за что отвечает и почему на опасном участке гражданское население, да еще и дети. Меня сегодня кто-нибудь проведет в штаб?

- Но... Мирна здесь... на линии... - совсем растерянно забормотал светляк.

- Хочу к маме! - громогласно заявила Белочка и приготовилась разреветься.

- А Тавин? - спросила я. Светляк затравленно кивнул и принялся тихонько озираться. Похоже, он подыскивал пути к бегству.

- Веди, - скомандовала я, посмотрела на Белку и передумала, - нет, не так. Покажи мне, где они, а сам останься здесь и займись ребенком.

- А... там..., - палец указал на отдельную группу людей вдали. Я молча развернулась и быстро зашагала туда, не обращая внимания на начинающийся сзади рев и потерянное бормотание светляка. Так ему и надо, грубияну.

Теперь у меня появилась возможность рассмотреть дымный столб во всей красе. Как я и предполагала, рос он из того самого дома, целиком его накрывая. Но не было заметно, чтобы зданию это явление хоть сколь-нибудь повредило - стрельчатые окна с совершенно целыми стеклами довольно четко виднелись под клочьями серого дыма, словно камни под текущей водой в ручье. Земля вокруг дома была словно покрыта инеем, деревья в этой зоне потеряли большую часть веток и торчали эдакими обугленными головешками. Дом жрицы Сибелы, что стоял напротив, потерял почти полностью свой третий этаж и зиял черными провалами окон. В остальном, улица выглядела более или менее прилично.

Я подошла почти вплотную, маги были слишком заняты своим делом, сосредоточенно разглядывая поверхность какого-то странного устройства, похожего на туалетный столик. Среди них я с удивлением опознала милорда Тавина. В корацине с начищенными до зеркального блеска пластинами, подпоясанный мечом и с закинутым за спину круглым баклером, он скорее походил на удалого ловца удачи, чем на уважаемого ректора Акакдемии, магистра Белого круга и прочая и прочая. Вот милорд главный светляк ничуть не изменился - все в той же бесцветной робе, все с тем же бесцветным лицом. До них оставалось шага три, когда они заметили меня и начали оборачиваться в мою сторону.

В глазах ректора мелькнуло удивление, он поднял голову, но я его опередила.

- Милорд Мирна, милорд Тавин, мое почтение. Замечательно выглядите, милорд, - не смогла я удержать рвущуюся с языка колкость, - у меня для вас важное сообщение.

Я потащила из сумки книгу. Ректор попытался что-то сказать, но главный светляк предостерегающе поднял руку и милорд Тавин замолчал. Ага, похоже, светляк тут у них главный. Ну, неудивительно.

- Вот, - сказала я, протягивая книгу все же Тавину, а не светляку, - здесь все написано, сами поймете. Тот, темный, - я кивнула в сторону скрытого в сером столбе дома, - вовсе не Посвященный тьме, а Вошедший во тьму. И разница между ними - побольше, чем между Посвященным и Представленным.

Ректор молча взял книгу, открыл на первой странице, посмотрел и нахмурился. Но почитать ему не дали - главный светляк (довольно-таки невежливо, на мой взгляд) выхватил книгу из рук Тавина и принялся листать ее сам. Ректор проводил книгу взглядом и обернулся ко мне.

- И что это меняет? - спросил он.

- Как - что? - удивилась я, - да все! Во-первых, он намного сильнее, чем вы полагали. А во вторых, вы ждете, что после смерти он поднимется каким-нибудь личем или сумеречным зверем, но его канал намного шире, и он превратится в такую тварюгу, что тот червяк из Азы перед ним будет именно что червяк и не более того!

Ректор нахмурился.

- Не говорите того, о чем не знаете, Нассен! Во-первых, вам следовало сообщить все это намного раньше, или хотя бы вчера, тогда мы могли бы эту вашу 'информацию' как-нибудь использовать с выгодой для дела. Ведь сегодня же утром к вам попала эта книга? А во-вторых, в сущности, неважно, сколь широк канал, связующий его с изначальной Тьмой. Потому что именно его мы и обрубаем сейчас. Видите ли, этот ваш темный на сегодняшний день является фактически единственным средоточием Тьмы на нашей планете. И мы в силах просто перекрыть ему канал. Без доступа же к изначальной Силе он будет просто магом. Весьма опытным и умелым, но не более того. Нас здесь достаточно, чтобы справиться с ним. Что же по поводу вашего беспокойства о его посмертии... так да будет вам известно, что последы остаются только от адептов Тьмы, убитых ненадлежащим образом. Мы же намерены сделать это как раз - надлежащим образом.

Я помолчала.

- А с Локаем что будет? - спросила я, уже догадываясь об ответе.

Милорд Тавин смутился и опустил взгляд.

- Мы... - неуверенно начал он, но его перебил главный светляк.

- Ничего плохого с ним не будет, - сказал он твердо и улыбнулся волчьей улыбкой. Конечно-конечно, по ихнему, самое лучшее, что может и должно случиться с любым темным - это внезапная смерть и погребальный костер. Можно совместить.

- Очень интересная книга, - продолжил светлый, тщательно выделяя каждое слово, - очень. Могу я поинтересоваться, каким образом она к вам попала?

У меня похолодели руки. Демоны и бесы! От светляка вдруг повеяло такой опасностью, что даже стоявшие рядом маги слегка отшатнулись, а я так просто прикладывала неимоверные усилия, чтобы сохранить самообладание. Наверное, так чувствует себя незадачливый охотник, скрадывавший куропаток и вдруг выползший в логово виверны.

- Э.., - я сглотнула, - ее Локай нашел в библиотеке.

Светляк воткнул в меня буравящий взгляд совершенно звериных, без проблеска эмоций, глаз. Я пошатнулась, но взгляд выдержала.

- Вот как... и каким же образом она туда попала?

- Не могу знать, - ответила я. Самообладание потихоньку ко мне возвращалось. В самом деле, какую вину он мне может вменить, когда книгу взяли самым что ни на есть обычным образом в библиотеке Академии? Пусть с библиотекой и разбирается. Да и вообще - ее Малек взял, с него и спрос. 'Вали все на него', - гаденько посоветовал мне кто-то внутри меня, - 'его может быть, уже в живых нет, а если и есть, то вряд ли он эту заваруху переживет'

Последняя мысль меня саму порядком удивила. Чего это я?

- И почему вы решили напасть на него, - я мотнула головой в сторону серого столба, - неужели нельзя было решить миром? Он же ни на кого не нападал, жил себе спокойно...

Но светляк уже не смотрел на меня.

- Дорогой мой ректор, - сказал он, отходя в сторону, - займитесь, пожалуйста, своей ученицей. Я бы назвал довольно нелепой ситуацию, когда действия Ордена и Белого Круга критикует какая-то пигалица без роду, имени и образования.

Я задохнулась от возмущения. Он думает, я критикую? Я еще даже и не начинала. 'Молчи, дура, это же глава ОСС', - попытался вякнуть здравый смысл, но я отмахнулась от него, как от надоедливой мошки. Сейчас он узнает, что такое хорошая критика.

Преисполненная решимости, я набрала в грудь воздуха, отметив краем глаза нешуточный испуг на лице ректора, но сказать ничего не успела.

Резко обернулся светляк, выбросив руку в сторону столба, поглотившего дом Урс Ахмы, и одновременно с этим странный звук повис над улицей. Словно кто-то громадный, взяв приличествующий своему росту нож, с наслаждением водил им по немаленькому куску стекла. Я присела, сморщившись, и поэтому не совсем хорошо рассмотрела последовавшее явление. Полотнище чистого и незамутненного мрака выметнулось из столба, плавным движением прошлось по округе и втянулось обратно.

Звук исчез. Так же, как деревья, забор, столбы и половина многострадального дома жрицы, оказавшиеся на пути этого полотнища. Я широко распахнула глаза. Там же вроде люди стояли? Людей не было... взгляд зацепился за какие-то лежащие на земле предметы, и, прежде чем быстро отвернуться, я успела их рассмотреть. Сглотнула, сдерживая рвотный позыв. Один из стоящих рядом магов сказал потрясенным голосом:

- Как корова... языком слизнула, - и искренне рассмеялся. В поле зрения возник милорд Мирна, схватил мага за плечо, развернул к себе и с размаха влепил сочную пощечину.

- Быстро! - крикнул он, - двенадцать марок во второй сектор, третьему - полная готовность! Активируйте кноты и в укрытие! Хралан, Майес, уводите людей! Рок, Тарен, держать круг! Пока селезенка через уши не полезет, держать!!

Его распоряжения перебил тот же, уже знакомый звук, звучавший, пожалуй, даже погромче первого. У меня перед глазами поплыли разноцветные круги, поэтому я даже не слышала, что мне орал в ухо стоящий рядом маг, и не сопротивлялась, когда кто-то потащил меня за руку в сторону.

В себя я пришла, когда звук немного схлынул, и обнаружила себя внутри ажурной беседки. Тут же стояло еще двое человек, а рядом со мной, до боли вцепившись тонкими пальчиками в мои бедра и уткнув рыжую головку мне в живот, всхлипывала Белочка. Я машинально погладила ее по волосам, чем вызвала новый приступ всхлипываний и поскуливаний. С удивлением огляделась. Более странного сооружения мне видеть еще не приходилось, но иначе как беседкой его было и не назвать - аккуратный ажурный цилиндр из фигурной решетки, накрытый таким же конусом. Я перевела дух и потрясла головой - в ней все еще звенело.

- Что ж он творит, сука! - вдруг воскликнул с болью в голосе один из моих соседей, и я поняла, что звенит вовсе не в моей голове - звенит снаружи беседки, только приглушенно. А еще я проследила взгляд говорившего, и почувствовала, как челюсть у меня сама собой отваливается, а волосы на голове встают дыбом.

Столб стал черным. И это уже был не столб, а, скорее, какое-то щупальце - оно дергалось, конвульсивно изгибалось и непрерывно выбрасывало в стороны различной толщины отростки. Эффект эти отростки производили мне уже знакомый и благоустроенная центральная улица за считанные мгновения превратилась в руины. Постоянно что-то рушилось, в воздух поднимались тучи пыли. Вдобавок, раскинувшееся почти на все небо облако стремительно темнело.

- Что это? - спросил кто-то каркающим голосом, и я не сразу поняла, что это мой голос. Но мне никто не ответил. А я уже и забыла про свой вопрос, потому что один из черных отростков потянулся от столба к нашему хлипкому сооружению, неумолимо приближаясь и увеличиваясь в размерах. 'Все', - поняла я, - 'Все кончилось. Ты предвидела именно это, но ты где-то ошиблась, милая. Не знаю где, но фатально ошиблась'. Мир вокруг залила чернильная тьма, но я даже не успела пробормотать первое слово молитвы, как она схлынула, а черный язык потянулся дальше.

Я с недоумением огляделась, и поняла - похоже, 'беседка' была тем самым укрытием, поскольку она единственная уцелела из всего окружающего пейзажа, напоминающего теперь горелый лес.

Дымный сумрак наступал на город. Очень скоро чудовищный столб и окружающие его картины разрушений скрылись во мраке. За границами нашего хрупкого убежища порой что-то смутно мелькало, проносились порывы ветра, окатывая нас клубами пыли и кусками мусора. Белка после каждого такого порыва принималась чихать и кашлять - она была слишком легко одета для такой погоды и моя куртка, в которую я ее завернула, не сильно ее согревала. Впрочем, мы все были слишком легко одеты для такой погоды, и я даже не представляю себе, как должна выглядеть подходящая одежда.

Один из моих соседей, похоже, чувствовал себя в наступившем полумраке особенно неуютно, потому что не оставлял попыток создать какое-нибудь освещение. Но огонь моментально задувало ветром, а освещающие заклинания - тоже задувало. Уж не знаю чем, но выглядело именно так - на мгновение Объемный свет выхватывал из мрака наши бледные физиономии, но тут же начинал мерцать, рваться, и в следующее мгновение нас опять окружала темнота. Впрочем, не сплошная - когда мрак сгустился особенно сильно, стало видно какое-то свечение с той стороны, где когда-то стоял большой одноэтажный дом со стрельчатыми окнами, а что творилось сейчас - я и предположить боялась. Еще с той же стороны доносилось ритмичное пение и обрывки команд. Похоже, там еще продолжали действовать и бороться маги.

Истинное зрение не помогало - в нем было видно не больше, чем обычным взглядом - сплошное мельтешение хаоса, от которого быстро начинала кружиться голова.

Несколько раз наше укрытие облизывали уже знакомые языки мрака - я стала их узнавать по наступающей вдруг на короткое время пронзительной тишине и еще более сгущающейся темноте. Но беседка, хвала светлым, эти удары сдерживала. А неугомонный маг все продолжал и продолжал бесполезные попытки разогнать темноту. Я обняла девочку за плечи и села на землю, прикрыв глаза. Катись оно все к Шихару в... куда-нибудь. Будь что будет.

- Что это? - дрожащий голос Белочки привлек мое внимание.

- Что? - спросила я устало.

- Вон, - ответил детский голосок, и девочка шевельнулась в моих объятиях, похоже, она куда-то показывала, - светится...

Я заозиралась и увидела дрожащий белый огонек, определенно приближающийся к нашему укрытию. Коротким восклицанием я попыталась привлечь внимание соседей к этому явлению.

- Вижу, - отозвался усталый голос из темноты, - я не знаю, что это.

Огонек приблизился, и в его свете стало видно чье-то лицо.

- Эй, есть здесь кто? - стыдно признаваться, но я едва не расплакалась, услышав голос ректора.

- Да, - сказала я, - это я, Ирси. Со мной девочка и двое.. людей.

- А... - сказал ректор, подошел вплотную, быстро оглянулся и толкнул решетку. В ней образовалась щель, сквозь которую тут же ворвался все тот же оглушающий скрежещущий звук. Я зажала уши ладонями, ректор проскользнул внутрь, щель затянулась и скрежет снова стих. Правда, погас и свет, сопровождавший ректора.

- Уффф, - облегченно выдохнул милорд Тавин, без сил опускаясь на землю, - а, ты здесь, Кнессет. Хорошо. Я думал, больше тебя не увижу.

- Я еще жив, - отозвался голос того самого мага, который все пытался зажечь свет, - но не уверен, что это затянется. Что творится, Рок?

- Чтоб я знал, - устало ответил ректор, - чтоб я знал. Это не заклинание, я уверен. Похоже, это все же прорыв Тьмы. Мы большей частью его блокируем, мы держимся, и продержимся еще долго, но... у меня такое впечатление, что никто нас особо и не убивает. Идет какой-то невообразимой мощности процесс, которому мы можем воспрепятствовать не больше, чем мышь - восходу солнца. Мы отсекли темного от его силы, и поначалу все шло по плану... почти по плану, тот странный дождь для всех был сюрпризом... но то, что началось потом...

- И сколько это еще продлится? Что с городом?

- Не знаю, Кнес. И еще раз: не знаю. У Ордена есть план... точнее, был план... по-моему, магистр Мирна сейчас сам в него не слишком верит, но лучшего у нас нет. Мы собираем заклинателей, а маги Ордена готовят какой-то узор и готовятся сами, к чему - не говорят. По-моему, что-то из запретной магии.

Ветер донес обрывок какого-то возгласа, но ректор, видимо, его расслышал.

- Ну, вот и весь отдых, - сказал он, поднимаясь, - ладно, хоть немного в тишине посидел.

- Мы можем чем-нибудь помочь? - напряженным голосом спросил Кнессет. Похоже, ему не очень-то хотелось помогать.

- Нет, - покачал головой ректор, зажег огонек и вышел наружу. Снова ворвался разрушающий сознание скрежет и снова стих, оставшись мерзким дребезжащим звоном на задворках сознания. Огонек быстро двинулся в сторону и скоро растворился в зловеще шуршащем мраке.

- Я устала, - тихо и жалобно сказала Белочка, - я спать хочу. И домой, к маме.

Я вздохнула, села на землю, усадила девочку к себе на колени и прижала ее к груди, накрыв курткой. Белочка сжалась в комочек и затихла. Я, кажется, тоже задремала, меня вернул к действительности чей-то возглас.

- Что? - сказала я, открывая глаза и вглядываясь в темноту.

- Что это у тебя светится, говорю? - спросил голос из темноты.

- Где? - спросила я тупо, смутно замечая, что темнота уже не сплошная и в ней слабыми красноватыми бликами проявляются окружающие предметы.

- На шее у тебя.

- А!

Осторожно, чтобы не разбудить Белку, я вытащила затекшую руку и достала ожерелье. Оно тут же засияло, осветив наше укрытие холодным красным светом. Шихарово воинство, что это значит?

- Это определение Тьмы, - пояснила я своим соседям, - какое-то темное колдовство творится, и очень сильное, я еще не видела, чтобы оно так светилось.

Снаружи что-то происходило. Во-первых, почти стих противный звон, и ветер тоже прекратился. Стал хорошо слышен хоровой напевный речитатив - несколько вербалистов хором читали какое-то длинное заклинание. И, словно возражая им, в их хор вплетался еще один голос - низкий, утробный. Тембр его порой опускался настолько, что становился скорее ощутим, чем слышен - волны дрожи пробегали по земле в такт его рычаниям и желудок сворачивался в тугой комок в животе. А камни ожерелья волнами разгорались все ярче и ярче.

Я осторожно опустила так и не проснувшуюся девочку на землю и выпрямилась - похоже, дело близилось к развязке. Не знаю, чем там закончится дело, но смерть свою я предпочту встретить стоя. В свете ожерелья я заметила и изумилась, насколько сильно изъедены решетки - они напоминали траву, на которую напала гусеница. В некоторых местах прутья решетки утончились чуть не до волосяной толщины, и если наша ажурная крыша еще не валилась нам на головы, то, несомненно, только потому, что она и сама немало потеряла в весе.

Тембр и темп заклинания тем временем возросли, угрожающий голос уже не рычал, он ревел. Хор голосов пытался ему противостоять, но получалось не очень. Со стороны, откуда доносились голоса, стали появляться какие-то бледные вспышки, сопровождающиеся низким шипением и воплями ужаса. Хор сбился, попытался подхватить заклинание, но поздно - ритм был потерян, и крики стали звучать непрерывно. Низкий одинокий голос торжествовал, он ревел и выл, выводя какую-то жуткую песню, поднимая тон все выше и выше, чтобы, в конце концов, взорваться оглушительным крещендо.

Сияющее зеленое дерево вдруг распустилось неподалеку, за мгновение преодолев расстояние от земли до неба. Ствол его, (как нетрудно догадаться) начинавшийся все от того же эпицентра, уходил, похоже, на десятки ли в высоту, разветвляясь и расходясь в стороны. Гигантское дерево постояло мгновение, затем вспыхнуло нестерпимым сине-белым светом, осветив окрестности ярче, чем в самый солнечный полдень, и я ужаснулась виду расстилающихся вокруг развалин. А потом все погасло, только небо осталось слабо светиться. Мир снова окутал мрак. Я опустила взгляд себе на грудь и убедилась, что ожерелье тоже погасло. Снова посмотрела вверх и не смогла сдержать удивленного возгласа - шел светящийся снег. Мерцающие искорки медленно и плавно спускались с небес на землю, и клянусь, я в жизни не видела более прекрасной картины.

Как зачарованная, я подставила ладонь под опускающийся зеленый огонек, совершенно не думая о том, что он может быть опасен и даже смертоносен. Но ничего и не случилось - я даже ничего не почувствовала - коснувшись моей руки огонек сразу погас. Я разочарованно опустила руку, и огонек снова появился - он все так же неторопливо плыл вниз. Я удивленно провела рукой по нему еще пару раз - он проходил сквозь руку, ни на волос не меняя траектории своего движения. Я пожала плечами, села на землю и принялась просто любоваться. Рядом каменными скульптурами застыли мои товарищи по несчастью. Я хмыкнула и закрыла глаза. Вы и представить себе не можете, как это приятно - тишина...

По-моему, светящийся снег шел всю ночь. Я пару раз просыпалась, лежала, бездумно глядя на опускающиеся искорки, и снова засыпала. Окончательно проснулась я от холода. Наша осень вообще не слишком теплая и плохо способствует ночевкам на природе, а я вдобавок, лежала без куртки. Стуча зубами, я поднялась с земли и огляделась. Хмурое осеннее утро уже вступало в свои права и заливало окрестности туманом и печальным светом.

Если бы я не знала, что нахожусь в центре города, нипочем бы не догадалась - вокруг меня расстилалась пепельно-серая равнина, и только в тумане угадывались редкие корявые

очертания каких-то некрупных предметов. Правда, с одной стороны сквозь туман виднелся какой-то темный силуэт.

Обхватив себя руками и ни о чем не думая, я перешагнула через спящего мага, толкнула ажурную стену нашего укрытия (отчего ее участок немедленно рассыпался в пыль), вышла наружу и направилась к этому силуэту. Серый песок противно скрипел под ногами. Удивилась ли я, когда силуэт обрел четкость и из тумана выплыл, ничуть не пострадавший, одноэтажный дом со стрельчатыми окнами? Ничуть. Наоборот, именно этого я и ожидала. Я обошла здание кругом - он очень странно смотрелся - одинокий дом посреди пустыни серого песка - и зашла внутрь. Комнаты были пусти и гулки, только за последней дверью первого этажа прямо на полу сидел человек в потрепанной одежде.

- Доброе утро, милорд Тавин, - сказала я.

Ректор повернул ко мне изможденное, с вытянувшимися скулами и ввалившимися глазами, лицо.

- Аааа... Нассен, - сказал он равнодушно и отвернулся.

- Никого нет, - сообщил он глухо, - никого и ничего. Мы собирались биться насмерть и дорого продать свои жизни, а он просто наплевал на нас и ушел. Просто ушел.

Я вышла в коридор, аккуратно закрыла дверь в комнату и просто ушла.