33

Звонил Каменеву мелкий видеопират Толик Гусев. Некоторое время он потратил на дозревание до решительного поступка, а потом окольными путями выяснял, с кем можно связаться вместо Горенского, отыскать которого не могли даже спецы из угрозыска. И вот наконец Толик дозрел и все, что мог, выяснил.

Во время вызревания и поисков он день и ночь убеждал себя, что его шантаж может удастся и что похищение Яны Ружевич — действительно рекламный трюк Горенского, который должен поэтому страшно испугаться разоблачений, которыми Толик ему пригрозит.

В последние часы перед звонком Толик набирался наглости, используя для этого опробованный многими поколениями метод. Он в одну харю накачивался алкоголем, вперившись при этом в экран телевизора, где крутился порнофильм. Девушки в кадре были что надо, и Толик упорно думал о том, как будет трахать таких же девочек стаями, когда Горенский ему заплатит. После каждой рюмки он набирал номер каменевского люкса, но дозвониться никак не мог и в конце концов уснул.

Если бы он-таки дозвонился в этот момент, то его мгновенно вычислили бы и люди из «Львиного сердца». Милиция тоже пыталась прослушивать эти телефоны каменевской команды, но без особого успеха.

Но проснувшись и поправив мозги, следуя древнему методу лечить подобное подобным, Толик стал рассуждать более здраво и пошел звонить на улицу. И оказался более настойчив, чем в первый раз — прежде всего потому, что выпивки не было под рукой.

Был он теперь не пьян, а лишь навеселе — наглости в самый раз, А потому не мялся и не мямлил, а с места в карьер выпалил все, что хотел.

Короче, мужики, — сказал он в трубку, когда Каменев откликнулся на звонок и назвал свою фамилию, — Я все про ваши дела знаю. И где вы свою бабу прячете краденую, знаю, и зачем, тоже знаю. Десять тыщ баксов — и никому не скажу, крутите дальше. А то позвоню во все газеты, и на телевидение позвоню, и на радио, и все расскажу — тогда вам эта реклама боком выйдет — ты понял, мужик?

— Понял, — без эмоций сказал Каменев и, отстранившись от трубки, шепнул коллегам. — По-моему, псих.

— Тогда слушай, — продолжал Толик. — Деньги принесешь послезавтра в двенадцать ночи на пустырь за нефтебазой. Приходи один и без оружия. Не пытайся меня обхитрить. Все, что я знаю, спрятано в надежном месте. Если со мной что случится, сразу же все будет в газетах.

— Псих, — согласился с шефом Серебров, слушавший разговор по отводному каналу» который спецы «Львиного сердца» сделали сразу по приезде в отель, — Начитался боевиков.

Специалист по связи тем временем возился с приборами, выясняя, откуда идет сигнал. Милицейские слухачи делали в это время примерно то же самое и кусали себе локти. Прокурор до сих пор не дал разрешения на официальное прослушивание канала через АТС и вообще оказывал частным сыщикам странное покровительство. А комнатные «жучки» каменевская аппаратура глушила без труда, и милиции оставалось только регистрировать звонки. Если нельзя узнать, о чем говорят, то надо хотя бы определить, откуда звонят.

— Короче, скажи своему Горенскому, что я не шучу и он зря прячется. От меня все равно не уйдет.

— А может, не псих, — сказал Каменев, когда шантажист закончил разговор. — Может, кто-то из антиподов напился и решил с нами поиграться.

«Антиподами» в «Львином сердце» называли потенциальных и реальных противников охранного агентства и его клиентов.

Парень, который возился с приборами, среагировал на реплику шефа мгновенно.

— Это рядом. Я съезжу, — и не дожидаясь ответа, выскочил за дверь.

— А может, какой-нибудь левый тип что-то узнал и решил подзаработать, — предположил Серебров и стал звонить сотруднику в машину, поскольку тот забыл сказать, откуда все-таки звонили, а свой прибор машинально выключил.

Тут опять затрезвонил городской телефон. Селезнев из Москвы прорвался, наконец, по междугородной, но сказал лишь несколько слов:

— Есть дело. Разговор не телефонный. Селезнев не знал, что милиции так и не удалось установить глобальное прослушивание через АТС, да и Каменев тоже не был в этом уверен.

Поэтому шеф «Львиного сердца» сходил в соседний номер, тоже занятый его людьми, взял там еще один сотовый телефон и перезвонил в московский офис.

— Ну, что там у тебя?

— Борис Бояров — знаешь такого?

— Видел пару раз. А что с ним?

— То же, что с Горынычем и Диней. Только он успел выскочить из квартиры, когда по ней шарахнули из базуки. И пришел к нам. Явно что-то знает, но не говорит.

— Бояров, Бояров… Да, с Горенским он работая, но, насколько я знаю, по мелочи.

— Вот именно. Бояров переправлял за бугор девиц для кабаков и стриптиза. А Горыныч, вроде бы, поставлял ему товар из своих отходов. Но это так, слухи.

— Очень интересно, — Каменев на мгновение задумался. — А как он сам объясняет покушение?

— А никак не объясняет. Психует. «Я вас нанимаю, и не задавайте вопросов».

— Деньги у него есть?

— Думаю, немного. Пока заплатил за неделю.

— О'кей. Держи его под колпаком. Я скоро приеду.

— Как у вас дела?

— По-прежнему. Позвонил какой-то тип, сказал, что знает, где прячут Яну. Но он думает, что мы тоже знаем, и что это — рекламный трюк. Хочет его разоблачить, если мы не заплатим десять тысяч.

— Так пусть разоблачает. Мы же хотим найти Яну — вот он и расскажет. Не все ли равно кому, нам или всему свету?

— Не скажи. Во-первых, если он, и правда, что-то знает и об этом раззвонит, то антиподы, как пить дать, убьют Яну. Или покалечат, как минимум. Во-вторых, он может ничего не знать и просто болтать по пьяни. Говорил он нетвердо. А может, это вообще псих.

— Что думаешь делать?

— Он забил «стрелку». Надо сходить. Если дилетант — мы его быстро раскрутим. Если профи — все равно след будет. Только это не профи.

— А похитители молчат?

— Молчат пока. Мы подготовили «Кукольный театр» и закинули крючок по телевизору. Ждем-с.

И как раз в этот момент, как по заказу, зазвонил городской телефон, и Серебров, подняв трубку, услышал:

— Информация. Ружевич. Станция Дачное. Триста метров от платформы в сторону города. Забрать немедленно.

Положив трубку, Серебров обернулся к шефу и рказал:

— Кончай базар. Они позвонили.

— Что там?

— Послание, — ответил Серебров и добавил, имитируя манеру речи похитителя: — Забрать немедленно.

Каменев быстренько свернул разговор с Москвой, ахнул рукой Сереброву, и они быстренько спустись по лестнице. Их машина помчалась в сторону Дачного, а за ней увязался оперативный «жигуленок» угрозыска. Пакет с портретом Яны Ружевич нашли довольно быстро — в нем на этот раз оказалась не кассета, а компьютерная дискета.

Милиция попыталась тут же наложить лапу на находку, но ребята из «Львиного сердца» оказали сопротивление, которое выразилось в побеге с места происшествия. В процессе погони — вернее, убегания от нее — Каменев переписал дискету на винчестер своего ноутбука, после чего убегание прекратил и дискету отдал. Его попытались тут же задержать по обвинению в сопротивлении сотрудникам милиции, но вскоре отказались от этой затеи, убоявшись прокурорского гнева. Впрочем, рядовые розыскники и пэпээсы, может, и не посмотрели бы на знакомство Каменева с прокурором, однако ситуацию разрядил Ростовцев, приехавший на место позже других.

Вернувшись в гостиницу, Каменев собрал всю свою команду в люксе, приказал еще раз провести проверку на наличие в помещении и его окрестностях подслушивающих устройств, а сам тем временем выслушивал доклад сотрудника, ездившего к автомату, откуда звонил новый шантажист.

Докладывать тому, собственно, было нечего. Оперативник опоздал, и звонивший успел уйти незамеченным. Опрос людей, находившихся поблизости, никакой пользы не принес.

Покончив со всем этим, команда приступила к уточнению деталей операции «Кукольный театр» в свете вновь открывшихся обстоятельств, связанных с содержанием нового послания похитителей.