"Как научиться разбираться в людях" - читать интересную книгу автора (Едигес Аркадий Петрович)

Глава III ИСТЕРОИД

В приложении к такому яркому явлению, как истероид, термин и то, что под ним подразумевается, не имеют практически ничего общего. Дело обстоит даже .хуже, чем с паранойяльным. Там греческая основа термина хотя бы к психике относится. А слово "истероид" происходит от греческого hystera – матка. Древнегреческий врач Гиппократ, чью клятву повторяют будущие врачи, полагал, что "взбесившаяся" матка блуждает по организму и заставляет женщину биться в истерике. Не будем осуждать хорошего человека и по тем временам прекрасного врача за такую нелепость. Не лучше ведь и современные глупости типа "рынок – панацея от всех экономических и политических бед". Воздадим должное Гиппократу за то, что термин его прижился. А если для всего можно найти основание, то методом мелких допусков мы придем к тому, что термин пусть образно, но отражает суть явления.

Ведь, например, Фрейд говорил об истерии как о неврозе, в основе которого лежит неутоленная сексуальность, а матка к сексуальной сфере имеет прямое отношение. У мужчин в предстательной железе, оказывается, тоже есть "маточка".

Но в сторону этимологические изыскания. Истерическая психопатия, истерические неврозы и истерические психозы – это то, с чем имеют много общего истероидный рисунок личности (норма) и истероидная акцентуация (пограничное с психопатией явление). И это общее – тотальная демонстративность, главная черта всего, что связано с корнем "истер-".

Проступают ли кровавые пятна на кистях и стопах у христовых невест, поет ли песенку после гибели отца Офелия, подкашиваются ли ноги у первой знаменитой психоаналитической пациентки докторов Брейера и Фрейда, проглатывает ли на глазах у всех горсть снотворных таблеток покинутая жена, переодевается ли в женское на сцене эстрадная знаменитость Борис Моисеев, говорит ли провинциальная красотка своему мужу привычное "ты меня не любишь" – все это, несмотря на видимые различия, объединено этой самой тотальной демонстративностью.

Что же такое демонстративность? А это вот что… Я ставлю свою личность в центр внимания окружающих, как бы любуюсь ею сам и демонстрирую свои положительные, а то и отрицательные черты всем окружающим. Я постоянно добиваюсь внимания – ежесекундно, ежеминутно, ежечасно, ежедневно… Внимание должно быть тотальным. Тотальным! А все остальные достойны меньшего внимания и пусть даже не пытаются соперничать со мной.

Усилия для получения такого внимания могут быть разными. Если они в пределах разумного – одеться со вкусом, бросить кокетливый взгляд, заказать красивую визитную карточку, – то мы имеем дело с истероидным рисунком личности. Если более изощренны – женщина с красивой формой головы бреет ее "под Котовского", вместо нужных для занятий книг приобретается дорогая косметика и т. п. – это уже акцентуация. Ну а когда в случае отсутствия результата от одобряемых обществом эффектов применяются шоковые средства (топлисс в метро или попросить у прохожего презерватив) – психопатия-психопатия…

В Древней Греции – колыбели европейской цивилизации – никому ранее не известный Герострат сразу "прославился" тем, что поджег храм Артемиды только из желания стать известным благодаря этому глупому глумлению над трудом других греков. Психопат Психопатович…

Что бы ни делал истероид, какие бы поступки он ни совершал, для него важно не столько их содержание, сколько то, смогут ли они привлечь внимание. Он постоянно старается производить впечатление и упивается своими впечатлениями от того, какое он произвел впечатление. Он все время на авансцене, а все люди для него зрители. А если их нет, он сам для себя и актер, и зритель. У него "весь мир – театр". Истероид ищет успеха у возможно большего для данного момента числа людей, все равно каких. И каких-нибудь людей он может привлечь даже тем, что на более взыскательный вкус не очень-то приемлемо: блеснет нарядом, далеко не блестящим, а только блестким, по поводу и без повода кидает подцепленное у кого-то "обхохочешься", пройдется с соской во рту по любимому городу… Эмоции не в себе, а на весь мир. Пусть подслушивают, как она стонет в оргазме и жарким шепотом клянется в любви, пусть по радио передают… или по Интернету. Но не надо и подслушивать: в оргазме она чаще не шепчет, а так громко-сладко кричит, что этот крик души пробивает на пять этажей вниз и пять этажей вверх. Истероид даже застенчивость проявляет так, чтобы обратить на себя внимание.

Истероид всегда озабочен тем, чтобы о нем думали хорошо, а не плохо, при этом ему не слишком важно, хороший поступок он совершил или не очень, главное, чтобы его отметили. И даже каждый "Герострат" хочет, чтобы в его отрицательном поступке видели нечто замечательное: вот он идет по Тверской и орет смело криминальные песни. Кто-то звонит по телефону, и истеро-идка кричит домашним так, что на другом конце провода слышно: "Меня нет дома". Читайте: я не нуждаюсь в вас, у меня есть дела поважнее… В этом смысле истероид – полная противоположность психастеноиду, который думает все время о том, какой именно поступок он совершил, плохой или хороший, ну и, может быть, как же все-таки о нем подумают. Истероид не на людях яму обойдет, может не помыть руки после туалета, но при людях яму перепрыгнет и руки помоет мылом "Сейфгард". Сравним: гипертим перепрыгнет яму и в одиночестве, а руки не помоет даже и на людях.

Истероид может заниматься и философией или психологией, но при этом, ах, смотрите, я философ, ах, смотрите, я психолог. Истероида можно даже назвать целеустремленным. Его цель – завоевать внимание окружающих. Не все так просто, иногда далеко не сразу ему удается сосредоточить на себе внимание, порой это стоит немалых усилий: приходится репетировать речь, выучить наизусть стихи, отказывать себе в пище, чтобы купить платье с фирменными ярлыками. То есть истероид в какой-то мере в своей целеустремленности удерживает программу в памяти воли и склонен к не очень большим, но все же существенным усилиям, чтобы эту программу реализовать. Но если говорить о содержании его устремлений, то они меняются, он быстро загорается разными идеями, которые распространяют паранойяльные, но и столь же быстро остывает.

Вот истероидка с живостью занимается живописью, накупила красок, холстов, этюдников, а через две недели с головой ушла в религию.

И в этом смысле можно говорить, что истероиды мечутся от программы к программе.

Целеустремленность истероида в плане тотальной демонстративности, как и целеустремленность паранойяльного, тоже многое съедает на своем пути – чаще всего право других людей получить хоть толику внимания. Истероид все время тянет одеяло внимания на себя.

Не будем путать истероидку с истеричкой (напомним: и эпилептоид – не эпилептик, и паранойяльный – не параноик). Конечно, истероидный, или истерический (иногда так все-таки говорят), характер – основа для истерических неврозов и психозов. Но важно, что сам по себе он является вариантом нормы – специфическим и, в общем, чрезвычайно интересным. Ведь вся литература, вся сценическая жизнь и даже вся домашняя жизнь, – ну просто все проросло корешками от этого корня "истер-".

Какова природа этой тотальной демонстративности? Что движет истероидом?

Если на меня обратили внимание, то есть оценили достоинства, которые я демонстрирую, это значит, что со мной захотят общаться и в деловой сфере, и по сексу и будут делать мне подарки, это значит, что я привлекательный для людей человек, что я "повсеместно обэкранен и повсесредно утвержден".

Так что позитивное или даже негативное внимание – уже много. Но это только в том, правда, случае, если все в меру и с чувством вкуса.

А если демонстративные проявления выходят за пределы нормы, то можно и проиграть. Патологическая истерия с ее психозами, истерическими дугами, параличами, двигательными бурями – это, в сущности, слабоумие. Ведь человек таким неумным способом пытается решить сложные жизненные проблемы.

Истероидов при их потребности в тотальном внимании к себе все же больше волнует сиюсекундный интерес, они любят срывать аплодисменты, им важнее именно живое внимание. Это вам не паранойяльный, который хочет глобального признания в веках. Истероиду не терпится, он должен получить сразу положительную оценку. Вот истероидный поэт написал две строфы и тут же звонит приятелю-поэту: "Ну как, мол, старик, здорово?" И ему отвечают: "Здорово", – а что еще скажешь, неудобно ведь.

Истероид не ждет, когда его оценят по заслугам. Он напрашивается на комплименты.

Истероид менее энергетичен, чем паранойяльный и чем эпилептоид. Он может выдержать кратковременное напряжение, но быстро выдыхается. Можно сказать, что он энергичен, но не энергетичен. Истероидный человек способен делать над собой усилия, но не годами, а, допустим, неделю, на большее его не хватает. Если он актер, он может ради спектакля, в котором играет, не поспать ночь, но потом отсыпается двое суток.

Как и в случае с эпилептоидом и паранойяльным, мы выделили базовую черту – в данном случае ярко выраженную тотальную демонстративность. И теперь, следуя логике психотипа, будем выводить (так же, как в предыдущих главах), и уже кое-что вывели, другие его черты. Эта логика прочитывается у истероида во всем. Мы покажем, как эти черты определяют его поведение в тех или иных ситуациях. Он ведет себя именно так, а не иначе; чтобы вести себя иначе, он должен приложить серьезные усилия, скорее всего, после работы с психологом. Дальше мы разберемся в том, как проявляются эти черты в разных сферах жизни истероида и в множественных сторонах его актерской натуры. Метод изложения будет такой же, как в предыдущих главах. То есть, не слишком обременяя себя и вас анализом того, как базовой чертой определяются конкретные свойства, мы будем последовательно показывать особенности, которые можно легко увидеть в истероидном человеке, а вы будете сами прослеживать логику психотипа.

Хотя истероид практически всегда находится в свите паранойяльного человека, сам он к людям, как и паранойяльный, относится субъект-объектно. Он эгоцентрист, он демонстрирует всем, что сосредоточен на своем я, на своей персоне, которая для него важнее, чем все окружение.

Он может обвинять других в эгоизме, и часто это выглядит так: "Все вы эгоисты, ничего не хотите для меня сделать!" Он склонен поживиться за чужой счет, склонен оттеснить кого-то от паранойяльного кумира, склонен отнять необходимое другим внимание, чтобы привлечь его именно к себе.

И в то же время он склонен продемонстрировать великодушие и для этого может от чего-то отказаться в пользу других, но это минутный порыв или делается напоказ, а потом все же опять тянет одеяло на себя.

Вспомним: эмпатия – способность вчувствоваться в психику другого с сочувствием и сопереживанием. При этом под эмпатией понимается пассивное вчувствование (в отличие от ДГЭИ, то есть действенной групповой эмоциональной идентификации, суть которой – активная помощь). Истероиды плохо чувствуют другого человека, почти как паранойяльные, с той лишь разницей, что паранойяльные часто даже и не скрывают этого, а истероиды хотят выглядеть все же добрыми, в связи с чем у них в ходу атрибутика человечности.

Вот разговор с приятелем, которого он давно не видел: "Старик, ну как ты, как дочка, как жена, как вообще дела, рассказывай, рассказывай, ой, ты знаешь, а меня вчера… (далее следует длинный рассказ о нем самом). Ну ладно, ты позванивай, расскажи о себе еще что-нибудь, ну, пока, бай, чао, оривидерчи, ауфвидерзейн…"

Истероид не чувствует и неискренности по отношению к себе, потому что сам часто неискренен. Но формально все соблюдено – к нему все хорошо относятся, считает он, раз говорят только хорошее. Обратная связь близка к нулю.

У истероида на низком уровне не только эмпатия, но и тем более ДГЭИ. Он склонен помогать лишь тогда, когда это видят и оценивают окружающие, если сам человек, которому он помогает, говорит об этой помощи в очень положительных тонах, а если нет, то истероид теряет к этому всякий интерес.

Истероиду можно посоветовать, чтобы он постоянно, буквально каждые пять минут, посылал бы себе импульсные самовнушения: интересуюсь другими больше, чем собой. Это будет способствовать в том числе и улучшению его репутации. А не будет он подавать себе такие сигналы – значит, прослывет эгоистом, эгоцентристом, неотзывчивым, негуманным, неуживчивым, неинтересным как собеседник и т. п.

У истероида они завышенные. Истероидка считает себя чуть ли не Лолобриджидой времен "Фанфана-Тюльпана", а сама тянет только на Катю из Тамбова. Замах на то, чтобы дать пощечину королю, а всего-то расцарапала лицо местному мафиози в рабочем поселке. Это сказывается неудачами во многих начинаниях, ударами судьбы, плохим жизненным самочувствием, а также и в сексуальных и семейных делах, и в профессиональных и политических.

Истероид пуглив, а тем более истероидка. Но если свою трусость истероид-мужчина скрывает (оправился от испуга и хорохорится: да я его одной левой), то истероидная женщина пуглива демонстративно – ведь женщине пристало быть трусихой, мужчины должны ее защищать. В черновике рукописи этой главы я в свое время сделал знаменательную опечатку, я написал, что истероидка пуглива "демонстративно" (вместо "демонстративно").

И действительно, она от мышки убежит на другой этаж; поднимет всех, смотрите – а-а-а – зверь, фильм ужасов, а там мышка, паучок или вообще божья коровка!

Для дифференциального диагноза: гипотим и сензитив внутренне пугливы, страх их сковывает и отражается только в мимике. Впрочем, истероид может себя взять в руки и демонстрировать храбрость – не как Джордано Бруно, который двенадцать лет упорно шел на костер, но как, допустим, Чапаев, может выхватить саблю и с развевающейся по ветру буркой на лихом коне скакать впереди дивизии. Луначарский, говорят, высказывался по поводу Троцкого, что тот, дескать, может умереть за революцию, но так, чтобы при этом присутствовало не меньше пятидесяти человек. В общем, ничего, наверное, плохого в этом нет, потому что наблюдательный, как всегда, фольклор гласит, что на миру и смерть красна. Франсиско Гойя, офорт "Какое мужество": юная и нежная в длинном и женственном решительно и бесстрашно… фитиль к пушке, сейчас грянет выстрел, а она, нежная и юная, не дрогнет…

У истероида, как и у паранойяльного, легко срабатывает поверхностная иррациональная психическая защита. Мы толковали о ней в главе о паранойяльном психотипе и договорились, что это любая перестройка в психике, которая снимает тревогу, например успокаивает растревоженную совесть. За истероидами не числится таких страшных грехов, как расстрелы, но они совершали террористические выстрелы в тиранов. Они объясняют эти выстрелы любовью к родине, но объясняются эти выстрелы самоутверждением даже за счет смерти другого человека. И измену своему мужу истероидка легко оправдает тем, что он эгоист, поздно приходит с работы, а в голове у него только баня. Нет у истероида терзаний и по поводу не отданного долга – просто забыл, что же в этом такого. А если истероидку переманил к себе более богатый – так на том и свет держится: конкуренция. Вытеснение из памяти (забывание), простенькая рационализация (подведение рациональной базы под иррациональные желания) – в этих психозащитных механизмах весь истероид.

Он, как и паранойяльный, забывает чужие благодеяния, наивно удивляясь тому, что это действительно имело место, или преуменьшает их. Это поверхностная психозащита, люди не принимают этих построений, расторгают отношения, не вступают с истероидом в другие, возможно выгодные для него. Но из-за отсутствия глубоких отношений с людьми истероиды не сильно страдают и приносят не так уж много бед, ну… не так уж. Просто семейные страсти-мордасти, не государственные же дела…

Часто психозащитное самоутверждение у истероида сопровождается принижением другого человека. Истероидка может сказать: "Не трогай ничего со стола, придет уборщица, уберет".

Истероиды спасаются тем, что меняют компании, получают в них признание, – и все повторяется. Из-за отсутствия долговременных целей истероид, списывая все свои беды на окружающих, может жить-поживать, пока его внешних данных хватает, чтобы хоть как-то быть интересным. Но к старости, не накопив постоянных связей, не заработав репутацию надежного человека, он страдает, пытаясь вызвать сочувствие нытьем, которое людей отнюдь не притягивает, а если и притягивает, то вскоре надоедает.

У истероида, как и у паранойяльного, выражены симптомы комплекса неполноценности, но в существенно меньшей степени и по существенно меньшим поводам. Легкая полнота, которую истероидка скрывает, одеваясь во что-то балахонистое, незначительные неприятности с кожей лица, которые прячутся с помощью косметики-грима. А так, чтобы что-то совсем неустранимое, как у паранойяльного, и чтобы это вызвало мощную психозащитную гиперкомпенсацию, – такого нет. Чаще это поверхностные психозащитные истерики вроде "ты меня предал, а я на тебя всю молодость потратила", и психозащитные фразочки после того, как замазаны прыщички на лбу: "На меня все На улице оборачиваются, шею свернут".

Из-за того, что у них нет настоящей мощной гиперкомпенсации, присущей паранойяльному, а есть лишь поверхностное сокрытие проступивших, а то и выпирающих недостатков, истероиды выглядят иногда нелепо. Тоже, в сущности, пусть не слабоумие, но недомыслие.

Так, стареющая истероидка молодится и одевается все еще по авангардной молодежной моде (это с сочувственной издевочкой подмечено в известном небольшом живописном полотне "Старая кокетка" Бернардо Строцци). Или, как зло высказался один муж (конечно оке плохой): "Моя жена заправит брюхо в брюки и думает, что само изящество…"

Действительно, вместо того чтобы заняться коррекцией фигуры, используя всякие тренажеры, что сделал бы эпилептоид, истероидка предпочтет носить "корсетные джинсы".

Герой этой главы – человек эмоциональный. Мы и эпилептоида называли эмоциональным и, конечно, паранойяльного. Ведь у паранойяльного эмоции выплескиваются по мере их возникновения. И чаще это гнев, чем радость. Но радость он тоже не скрывает. У Горького: "силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат птицы в этом крике"; это – загляните в текст – "гордо реет Буревестник, черной молнии подобный…".

Эмоциональность эпилептоида мы описали в парадоксальном словосочетании "сдержан, но взрывчат". У эпилептоида эмоции сильные, хотя он и сдерживает их до поры до времени. А вот истероида можно назвать эмоциональным в смысле подвижности и тонкости эмоций. Подвижность выражается, например, в том, что истероидка горько заплакала – и тут же улыбнулась, просветленная. А тонкость эмоций – в восхищении красотой: "Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд и руки особенно тонки, колени обняв" (Гумилев). Тонкость эмоций истероида – одна из основ искусства.

• "У капель тяжесть запонок".

• Ночь "превращала сухой бурьян в студеные хрустали".

• "Изба-старуха челюстью порога жует пахучий мякиш тишины".

• "Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черед".

Истероид Хворостовский поет с таким вкусом, с таким чувством меры и в то же время с такими нюансами, что вот уже и умирать не хочется или хочется умереть от счастья.

Часто истероиды выражают свои эмоции открыто: "Взволнованно ходили вы по комнате и что-то резкое в лицо бросали мне…" Эмоции могут быть не просто открытые, а демонстративно открытые. Выражают их истероиды ярко и образно: "В дряхлую спину хохочут и ржут канделябры" – это покинутый женщиной поэт стоит у окна: "плавлю лбом стекло окошечное".

У истероидок под сиюсекундную эмоцию подгоняется все: то "на меня никто не смотрит" – плохо, то "все на меня пялятся" – плохо…

С этим словом, как можно было уже сделать вывод, истероид связан тоже прочно. Поговорим подробнее. Он обожает получать впечатления. Он гоняется за ними: ездит в Крым дикарем, если не удается попасть в фешенебельные санатории, путешествует по тайге, ходит в гости и приглашает гостей. И как бы некоторая противоположность, но психологически очень связанная с впечатлительностью – он любит сам производить впечатление. Это мы уже знаем как демонстративность, но и здесь, в связке со словом "впечатлительность", об этом напомнить очень уместно, тем более что истероид любит получать впечатление от производимого им впечатления…

Суггестия означает внушение. Истероид и суггестия очень связаны. Истероид легко поддается внушению, в том числе и гипнотическому. Именно у него могут быть получены такие гипнотические феномены, как каталепсия ("восковая гибкость"), внушенные галлюцинации, иллюзии, амнезия, анестезии. Это из него в состоянии гипноза можно вить веревки.

Однажды в Иркутске под руководством моего учителя профессора-психиатра И. С. Сумбаева я произвел эксперимент с юным талантливым музыкантом, знавшим почти в совершенстве эсперанто. Это такой синтетический международный язык, в котором латинские корни, 16 правил и нет исключений. Я внушил своему испытуемому, что по выходе из собственно гипнотического состояния он не будет знать русский язык, а эсперанто как знал, так и будет знать.

Так все и произошло, но я заволновался, потому что в его поведении возникли такие незапрограммированные мною вещи, что я подумал о спровоцированном психозе. Он не узнавал нас, не понимал, где находится, обжегся, нелепо медленно зажигая спичку. Длительными расспросами на эсперанто мы "выяснили", что теперь, по его представлениям, тридцатый век, что огонь не добывают трением, что эсперанто – не вспомогательный язык-мост, а единственный язык, на котором говорит человечество…

Тех, кому это любопытно, я отсылаю за подробностями к моей статье "Сомнамбула дает интервью" в популярном тогда журнале "Техника молодежи" (No5 за 1966 год). А сейчас для нас это важно как пример глубокой гипнотической внушаемости истероида, коим и был наш испытуемый. Впрочем, истероид поддастся только такому внушению, какое соответствует его установкам, желаниям. Например, истероидная женщина хочет лечиться у дорогостоящего гипнотизера, и если муж согласится, то у этого гипнотизера она улучшит свое состояние, а у другого – ни за что, все только ухудшается.

Иногда истероид сам выступает в роли мага, гипнотизера, этакого провинциального "Калиостро". В этом он схож с паранойяльными пророками, с тем отличием, что быстро остывает и к этим занятиям и переквалифицируется если не в управдомы, то в депутаты.

Она у истероида "кратковременная", программы недолгосрочные, но, в отличие от гипертима, они у истероида есть. Гипертим удерживает программу хуже, чем истероиды и тем более чем паранойяльные. Можно сказать даже, что поведение у гипертима не волевое, а полевое, то есть он в своей деятельности зависит от того, что попадает в поле его внимания. Полевое поведение изучал Курт Левин.

Человек, войдя в комнату, где на столе разложены разные предметы, подойдет, потрогает каждый из них, посмотрит, что он собой представляет, поиграет с ними.

Это и есть полевое поведение. У истероида оно все-таки в большей степени волевое (эпилептоид еще более волевой, а паранойяльный – сверхволевой).

Рядом с проблемами воли стоят процессы принятия решений. Истероид достаточно порывист в принятии решений. Он может, как паранойяльный, один раз отмерить и один раз отрезать, но может и долго колебаться, чуть ли не как психастеноид, семь раз отмерить и ни разу не отрезать, если находится под влиянием различных авторитетных для него людей.

У паранойяльного и тем более у эпилептоида резкое изменение ценностных ориентации скорее исключение, чем правило. При этом, напомним, эпилептоид колеблется "вместе с линией партии", а паранойяльный все-таки гнет свою линию и осуществляет гнет, который с трудом выдерживают даже эпилептоиды, но не выдерживают истероиды. В противовес этому истероид быстро доходит до красного и даже белого каления, но быстро остывает. У него, выражаясь словами учебников физики, небольшая теплоемкость. Он увлекается новыми ценностями, новыми людьми, и в этом плане для него новый друг лучше старых двух, как и для паранойяльного. Но если паранойяльный в новом друге видит своего младшего адепта, то истероид в новом паранойяльном видит нового кумира, в новых истероидах – соратников-соперников, которые вместе с ним восхищаются и соперничают в этом восхищении и воспевании вождя, каждый на свой лад.

Соперничают истероиды и в степени близости к паранойяльному кумиру. Но, остыв и перейдя "в лоно другой церкви", истероид нередко поносит и проклинает своего бывшего кумира. Вспомним, как было с поэтами, некогда прославлявшими Ленина и коммунизм, которые теперь все сплошь антикоммунисты. И это даже не "сменив, с учетом современности, приспособленчество ко лжи приспособленчеством ко смелости" (Евтушенко). Это часто происходит вполне искренне. Не то что у паранойяльных, у которых все диктуется выгодой в деле достижения власти (мы видим, как бывший коммунист Шеварднадзе крестится, а бывший коммунист Алиев строит исламский Азербайджан).

Истероид наводит свой истероидный порядок в вещах. При этом он прежде всего как бы следует законам красоты. Он эстет. Он знает и этикет, в этом он тоже эстет. Истероид тщательно соблюдает правила этикета, кичится этим, делает замечания в адрес человека, нарушившего этикет. Может даже унизить его: нечего, дескать, лезть со свиным рылом в калачный ряд. Ему даже нравится уничижать других именно в отношении культуры поведения, но невдомек, что этим он сам нарушает психологическую культуру общения. Впрочем, в целом он любит "делать людям красиво". И хочет, чтобы ему "делали красиво". В одежде, в квартире, в книгах – у истероида во всем порядок в соответствии с модой и красотой в его понимании.

У паранойяльного и эпилептоида порядок целесообразный, рациональный, а у истероида – порядок нерациональный, даже иногда неудобный, но "красивый". Книги у него расставлены по обложкам, по сериям, по модности писателей, по популярности произведений, но не по содержанию, как у паранойяльного.

Вообще эстетика быта, одежды, манер, имиджа играет большую роль в жизни истероида.

Порядок, поддерживаемый истероидом в вещном и людском мире, диктуется модными веяниями, глянцевыми журналами, рекламными проспектами, привычками любимых актеров, писателей, иногда политических лидеров.

Можно сказать и так: истероид любит внешний порядок или даже беспорядок, лишь бы это способствовало концентрации внимания на нем самом.

Порядок в отношениях с людьми истероид скорее любит нарушать: он любит "пошалить", похулиганить, так чтобы все это заметили.

Известная оперная певица, эффектно одетая, в ботфортах, в шляпе "с траурными перьями", переходит в самом широком месте Тверскую, перерезая вместе со своим смущенным спутником путь машинам, и подошедшему было милиционеру дает визитную карточку: дескать, будете в Большом, где я пою, заходите, не стесняйтесь.

Но это еще что… Оказавшись с тем же спутником в ресторане "Националя" и не найдя свободного столика, присаживается с ним, еще более смущенным (на это и рассчитано), за уже сервированный стол и начинает есть одно из приготовленных для гостей блюд, а подошедшему метрдотелю, мило улыбнувшись, вручает визитную карточку, декламируя приблизительно те же слова.

Но зачастую истероид становится врагом существующего порядка. Без него немыслима ни одна революция. Он революционер по своим эмоциям. Он тоже любит ниспровергать: это эффектно. И он эффектно смотрится на трибуне, на баррикадах, на танке, даже на табуретке, когда ораторствует, обличает, высмеивает, разъясняет, призывает. Чаще всего он из-за неглубокой проработки социальных проблем не сам приходит в революцию, а присоединяется к гвардии какого-либо паранойяльного лидера, которому искренне поверил, которому симпатизирует, и обретает в лучах его славы свой ореол его сподвижника. Это длится недолго, истероид остывает, разочаровывается, ссорится, иногда по пустякам, уходит к другим лидерам, получая ярлык предателя, перерожденца. На новом месте все повторяется, если он не уходит вообще от политики. Истероиду свойствен политический революционный романтизм, который подразумевает борьбу за справедливость, революционный терроризм, революционное жертвоприношение, революционное самопожертвование… Отличие от паранойяльного в том, что все это носит изменчивый характер.

Истероид иногда, как паранойяльный, – космополит, а иногда, как эпилептоид, – патриот. Все зависит от стечения обстоятельств, патриотизм может даже меняться на космополитизм, и наоборот.

Истероиды могут сочинять и петь революционные песни, песни свободы, равенства, братства. Красивая женщина-истероидка может выпить за революцию (Катя в старом фильме "Хождение по мукам"). Они могут быть поэтами революции, артистами революции, могут сыграть роль "Свободы на баррикадах", хотя вряд ли смогут быть глубокими ее идеологами.

Часто они роем вьются вокруг паранойяльного лидера, создавая ему реноме: их много, они сменяют друг друга, одни уходят, другие в еще большем количестве приходят. И, как мы уже говорили, они могут создать ту необходимую критическую массу, при которой к паранойяльному вождю присоединяются и более нужные ему эпилептоиды, а дальше, уже все вместе, они ломают прежний порядок.

Ярчайшая Марина Цветаева буквально кричит: "Переезд, не жалейте насиженных мест, звезд упавших и тех не жалейте… выход в мир по аллейке, чуть левей…"

У Цветаевой "чуть левей", а у Маяковского уже "Левый марш": "Кто там шагает правой? Левой! Левой! Левой!" Истероидное "пусть сильнее грянет буря!" тоже сыграло свою роль в революции семнадцатого, хотя в целом глубокий писатель Горький обладал далеко не только истероидными чертами. Да, истероиды – не творцы идеологии революционной ломки, но ее певцы и тоже в ответе…

Мы говорили о революционной романтике истероида. Но это, пожалуй, только одна из ипостасей его романтизма. Истероид – вообще романтик, он едет "за туманом и за запахом тайги" и ждет, чтоб все смотрели, как он едет… Он может завербоваться на рыболовное судно или работать в команде исследователей океана и чарующего его подводного мира. Парашютный спорт с фигурами в воздухе – тоже его стихия. Он может быть даже летчиком-испытателем. Много истероидов среди богемы, были они и среди французских художников… А русский авангард в живописи почти сплошь представлен истероидами. Борода, свитер, трубка… Обратите внимание на то, как они покупают краски и холсты в художественных салонах. Истероидных женщин больше привлекает романтизм отдыха на островах (ах!.. Канары, Сейшелы… "Вы еще не бывали на Тенерифе? Съездите – обменяемся впечатлениями"). Романтика мужчин-истероидов выражена в известных именах: Картуш, Скарамуш, Бумбараш…

Истероиды любят символику. Для них это часть романтики. Но чаще они и в этом плане идут в фарватере паранойяльных вождей. Красные звезды на васнецовских богатырских шлемах впечатляют, особенно когда над ними взметнется отблеск сабель…

Стоило заговорить о том, что звезды надо заменить двуглавыми орлами, тут же один франт появился с галстуком, на котором золотой нитью был вышит двуглавый орел.

Символика у истероидов менее тяжеловесная, чем у паранойяльных и эпилептоидов, более изящная, вот не на флаге, а на галстуке, красиво вышита.

Впрочем, все это может доходить и до абсурда. У Маяковского мещанистая истероидка: "И мне с эмблемами платья, без серпа и молота не покажешься в свете. В чем сегодня буду фигурять я на балу в реввоенсовете?" Да и о самом певце революции другой футурист, Василий Каменский, писал: "Драться так драться… оратор таковский в желтой кофте, кулак подымая, тигром рявкал: "Я, Маяковский, люблю грозу в начале мая!"

Истероиды любят славу. Само слово "слава" их завораживает. "А где же аплодисменты?" – растерянно огладывает истероидка совершенно пустой зал. А если зал полный, если он рукоплещет, истероид склонен выложиться до конца, у него появляется вдохновение, он вдыхает овации, на его лице счастливая улыбка. Слава – тоже часть романтики. Увы, ради славы истероид может унизить соперника сплетней, подставить ножку.

Истероид меняет или не меняет точку зрения, в зависимости от того, что надо, чтобы в данный момент понравиться и быть в центре внимания. Он и конформист, и нонконформист попеременно (а неустойчивые и конформные психотипы меняют свои взгляды под влиянием сильной личности). Нонконформизм, неподчинение, неординарность – все же очень привлекательные для истероида черты, которые он играет как роль на публику, вживаясь в эту роль (ненадолго, быстро ломается), любуясь своим нонконформизмом.

Эпатирование окружающих, стремление вызвать шок чем-то оригинальным и оскорбительным, дать "пощечину общественному вкусу" – одно Из ярко выраженных свойств истероидного психотипа. Такое поведение истероидов особенно задевает эпилептоидов, в то время как гипертим только весело хихикнет. Эпатировать можно чем угодно: обрить половину головы, а на другой половине выкрасить волосы в сиреневый цвет, обнажиться больше, чем принято, вставить в стихотворение что-либо физиологически неприятное: "Я распустил своей мысли слюни, а потом ее рифмой сплюнул, на бумаге остались пятна, никому ничего не понятно". Истероид получает удовольствие, вызвав неудовольствие других. Но главное – это опять-таки способ обратить на себя внимание, и если нельзя это сделать чем-то очень положительным, то хотя бы чем-то в той или иной мере отрицательным: топлесс в метро или хотя бы на общем пляже.

Оно у истероида преимущественно образное. Абстракции ему, конечно, доступны. Однако мыслит он отнюдь не математическими формулами. Любое понятие, которое он использует, легко представить. Оно, так сказать, на среднем уровне абстракции. Он мыслит не высокими философскими категориями (материя, дух, гносеология, аксиология), а более конкретными понятиями (травка, земляника, пушистый, ласковый, Сочи, Крым, "мерседес", яхта). Мечтая, он строит ряды образов: "Вот поеду в Рим, посмотрю на Колизей, потом перееду в Венецию, покатаюсь на гондолах…"

У любого человека логика искажается под влиянием иррациональных желаний, но у истероида больше, чем у других. Он, как и паранойяльный, мыслит паралогизмами, которые ему выгодны, но паранойяльный это делает в глобальных масштабах, а истероид в масштабах микрогруппы. "Ты меня не любишь, раз не хочешь купить мне эту прелесть…". При этом договариваться с истероидкой почти бесполезно, все равно в аналогичном случае пойдет в ход другой манипулятивный приемчик. Но на какое-то время разъяснение и договоренность все-таки помогают удержать ситуацию в рамках логики, так что не стоит отчаиваться.

Истероид в своем мышлении очень зависит от авторитетного паранойяльного, видит все в свете заимствованных у него идей. И какое-то время он убежден, верит, даже верует, пропагандирует, разъясняет. Потом увлекается новой идеей, другим автором. То же самое происходит и в политике.

Как и мышление, творчество у истероида связано с простыми образами: пошел, ушел, пришел, ударил, люблю, интригую… Очень все понятно: романтические темы, простые песенки, мыльные оперы, мелодичные простые интонации в речи, прозрачные, как и у паранойяльного, символы. Но истероид быстрее обучается искусству, поэтому у него больше вкуса, чем у паранойяльного. Образы не так прямолинейны.

Истероид не может творить в стол, он должен сразу обнародовать результаты своего творчества. Ему нужен быстрый эффект. Для него лучше прочитать лекцию, чем написать статью, лучше написать статью, чем книгу. Но, впрочем, если он диктует книгу ученикам или книга состоит из его лекций, которые он знает уже наизусть, то легче напишет тогда и книгу. Истероид даже учить стихи не может в одиночку, ему нужны зрители или слушатели, хотя бы "телефонные".

Истероид по многу раз читает стихотворение с текстом в руке и в конце концов запоминает. Создается впечатление, что у него очень хорошая память; действительно, выучено наизусть за всю жизнь не так уж мало, но это не за счет хорошей памяти, а за счет увлеченного неоднократного чтения этого текста.

Аналогично и с прозой: сначала он цитирует какие-то места из прозаических произведений с текстом в руке, а потом и наизусть.

Но запомнить концепции ему уже труднее, а в формулах – математических, физических, химических, да и в терминологии может и совсем запутаться… Все это опять же очень условно. Есть истероиды, способные (но не сверхспособные) и к абстрактным наукам. Впрочем, и для них в науке важно в первую очередь общение, дискуссии, лекции, тогда он лучше запоминает нужный материал, который может потом блестяще преподнести, и создается впечатление глубоких знаний, но если копнуть, они все же явно уступают знаниям шизоида или даже паранойяльного.

Истероид вращается во множестве мест и преимущественно старается общаться с людьми интересными, знающими, от них он нахватывается разных сведений, цитат, подробностей биографий разных интересных людей. И создается впечатление, что он очень много знает. Когда он рассказал все, что сам знает, и все взял из "этой" компании, он переходит в другую, там снова все рассказывает и берет все, что можно, там. И так повторяется вновь и вновь. Истероид черпает многое и из книг, которые, как правило, не дочитывает до конца, но из каждой что-нибудь да запомнится. Поскольку истероида тянет к новым людям, он, чтобы производить впечатление, должен все-таки что-то читать. Вот так и накапливается эрудиция, вернее, впечатление эрудиции. Чтобы знать наизусть новое стихотворение, его надо учить, а он уже знает десятка два стихотворений, но запомнить еще столько же, чтобы прочитать в этой же компании и произвести впечатление, – это нелегкий труд; тогда он просто идет в другую компанию и там завоевывает аудиторию теми же двумя десятками уже выученных стихотворений.

Из-за усилий, потраченных на привлекательный имидж, истероиду не хватает времени для подлинного самообразования. Истероид не очень любит трудиться, поэтому и не блещет глубокой эрудицией. Он лучше почерпнет интересную информацию в одной компании и блеснет ею в другой. Там фактик, тут фактик, там любопытное суждение, тут оригинальная интерпретация, и смотришь, можно целый вечер заполнить собою, быть "интересным". На непосвященных это зачастую производит большое впечатление, а иногда даже на умных и эрудированных людей. Умный человек ведь не все на свете знает, а этот как будто бы знает все на свете, "эрудит", вот и на умного произвел впечатление.

Но не будем придирчивы, в минусах, как всегда, есть и плюсы, ведь и в самом деле истероид хороший рассказчик, держит вечер, душа компании, гвоздь программы, звезда сезона.

Вместе с тем истероид может даже и проработать какие-то особенно впечатляющие материалы и стать специалистом в определенной области. А обладая хорошими ораторскими данными, он становится хорошим лектором, прекрасно преподает.

Эрудиция истероида неглубокая, но обширная. Помним, у паранойяльного она очень глубокая, но в одной узкой области, у эпилептоида – достаточно глубокая и касается нескольких областей. У шизоида и психастеноида она глубокая и обширная.

А вот у истероида эрудиция, как и у гипертима, поверхностная, но во многих местах. Все же она более глубокая, чем у гипертима. Истероид и гипертим – как бы губки, которые впитывают в себя культуру той среды, в которой вращаются. Поэтому, если они циркулируют от группы к группе в интеллигентной среде, они впитывают в себя ее культуру. Пусть неглубоко, даже поверхностно, но все же что-то услышал, что-то прочитал подробнее – уже неплохо.

Истероид подбирает поражающие его парадоксальные факты, он может поразить и окружающих знанием дат исторических коллизий (это было не тогда-то, а тогда-то). Иногда проявляет грамматическое буквоедство. Может, например, рассказать известный только эрудитам (а ему, истероиду, случайно попавшийся) эпизод битвы при Трафальгаре: английский адмирал Нельсон поднес к слепому глазу подзорную трубу и сказал, что не видит приказа об отступлении.

В отличие от эрудита-шизоида, эрудит-истероид владеет поверхностной, но жизненно важной информацией. Сколько что стоит – это ведь тоже эрудиция, только в другой сфере. В "Шанель" или в "Тати" покупать, что стоит везти из Парижа, сколько жен было у Генриха pIII, как миледи из "Трех мушкетеров" устранила Бэкингема. А эрудиция шизоида: метафизика Аристотеля, метапсихология Фрейда, сюрреализм Кафки, гештальтпсихология Коффки, агностицизм Канта, позитивизм Конта…

Ух, как любят это слово психологи! Сигарету не выкурят без него! Ну что ж, и я не прочь им пользоваться. Что такое рефлексия? Под этим термином понимается отражение своей психики в своей психике. Ни у паранойяльного, ни у эпилептоида самокопание не в почете. По их мнению, это удел хлюпиков, интеллигентиков, шизоидов там разных, истериков всяких там. А они, дескать, люди дела. И в самом деле, истероид начинает копаться и своих переживаниях.

Шестнадцатилетняя школьница пишет в своем дневнике: "Люблю ли я Сережу? Не знаю. С одной стороны, он мне нравится. С другой стороны, я его презираю! А нужна ли я сама кому-нибудь, кроме Сережки… С одной стороны, на меня все смотрят. С другой стороны, не подходят".

Это еще не занудное размышление шизоида о собственных мыслительных процессах и не нравственные колебания психастеноида, но уже и не деловитое отбрасывание всяких сомнений, пусть самокопание в сочетании с самолюбованием, пусть поверхностненькая, но уже рефлексия.

Интонации у истероида мелодичные. У него широкий диапазон, чуть ли не от баса до колоратурного сопрано. Он может произвольно замедлять и ускорять темп речи. Нет чеканности эпилептоида, есть певучесть. Слова произносятся плавно. Нет прерывистости, а если она и появляется, то намеренно, чтобы люди расчувствовались, чтоб показать, как "я смешался". Речь у истероида складная; не по складам он незнакомый текст читает, а так, как будто заранее все выучил наизусть. Модуляции и темпо-ритм речи истероида могут быть гипертрофированы, но практически всегда адекватны содержанию высказываний, в отличие от неадекватной речи шизоида. Речь истероида более выразительна, чем у эпилептоида, у которого она, впрочем, тоже адекватна смыслу, и более модулирована, чем у гипертима (этот и в речи просто вертляв). Иногда у истероида проявляется вальяжная или ироничная интонация. Его речь достаточно тонко выражает эмоции.

Дикция прекрасная, все буквы выговариваются, все внятно, членораздельно. Ему легче, чем другим психотипам, даются скороговорки. Он может произнести слово "молниею" так, что слышны зигзаги: молниею. Легко и непринужденно произносит такие наукообразные абракадабры, как ассоциационизм и т. п.

Говорят истероиды с некоторым напором, но по степени убежденности и убедительности они отстают от паранойяльных.

Истероид поясняет смысл сказанного жестами и мимикой: "И дольней лозы прозябанье…" Это из пушкинского "Пророка". И он показывает жестами, какая она тонкая, одинокая и несчастная. Жесты тоже плавные, пластичные, мелодичные, как и все его движения. В принципе он может и старается говорить понятно, умеет донести до слушателя свою мысль. Но иногда, когда хочет показать свою причастность к некой элите, истероид может специально употреблять непонятную большинству терминологию, в чем проявляется своего рода кокетство. "Вы имеете в виду псевдогаллюцинации в составе синдрома Кандинского– Клерамбо или гипнопомпические галлюцинации аш-игрековой природы?" – во как закручено. Это "психологиня" – неэрудированным в психопатологии педагогам.

В противовес таким истероидным садистически-непонятным пассажам шизоид навязывает недоступный стиль речи потому, что сам плохо связан с окружением, закован в латы терминологии, не может из них выбраться, он словно медитирует, цитирует самого себя, разговаривает сам с собой.

Речь истероида похожа на актерскую. Но есть отличия между истероидками менее образованными, "провинциальными", и образованными, как бы "столичными". Можно сказать, "истероидка столичная – речь артистичная, истероидка провинциальная – речь театральная". В любом случае – кокетство.

Истероиды нередко перебивают собеседников, себя же перебить не позволяют, а если кто-то пытается это сделать, они форсируют голос, ускоряют речь.

Речевое оформление мыслей у истероида достаточно четкое, понятное. Он, как и эпилептоид, хорошо структурирует свои устные высказывания если и не по принципу "первое – второе – третье", как у эпилептоида, то все же разные аспекты мысли подчеркиваются хотя бы голосом.

Почерк у истероидов аккуратный, но не всегда легко читается. Это эпилептоид все буквы прописывает четко. А у истероида, при том, что буквы округлые, бывает неясно, "п" написано, или "и", или "н".

По содержанию письмо тоже более или менее гладкое, но истероид может злоупотреблять вводными предложениями, причастными и деепричастными оборотами, скобками, сносками просто ради кокетства (вот, дескать, смотрите, как витиевато), а не из-за завышенной оценки собственных высказываний, как это бывает у паранойяльного.

Форма лица у истероида, как и у эпилептоида, – чаще правильный овал. Кожа в основном чистая, ухоженная. Торс у мужчин напоминает скульптуру Леохара "Аполлон Бельведерский", а фигура у женщины – "Афродиту Книдскую" Праксителя. У истероидок четко выраженная талия, движения верхней и нижней частей туловища отделены талией, а не как у жука – только лапки отдельно двигаются. Шея скорее с тенденцией к "лебединости", а не "головогрудь", как у Собакевича. И ноги длинные, и ногти длинные. Все пропорционально, гармонично и пластично.

Истероидки стараются следить за комплекцией, но стоит ей отметить, что талия уменьшилась на два сантиметра, и она сразу же прекращает диету. ("Вот смотрите, талия уменьшилась", – втягивает в себя живот и тянется к пирожному, от которого отказывалась в течение целых трех дней.)

Истероидные женщины пластичны. Их движения элегантные, плавные, раскованные, ловкие, кокетливые. И они всегда это подчеркивают: "от бедра… выступаем, выступаем, выступаем…" Движется истероидка, как кошка. Обратим внимание: кошка может пройтись по карнизу, развернуться на пятачке, пройтись назад, элегантно спрыгнуть и не разбиться. И голова, и хвост движутся по линии скрипичного ключа, это вам не гиппопотам, который весь похож на басовый ключ. Если эпилептоид разлагает на отдельные действия, которые выполняет слитно, если шизоид не может слитно выполнить даже одно действие, а выполняет неуклюже набор изолированных движений, то истероид легко, плавно, слитно выполняет сложные комбинации действий в одной льющейся деятельности или даже в нескольких сливающихся в полифонической музыке деятельностях. Поэтому истероиды красиво танцуют, движения их в танце разнообразны, выразительны, это своего рода самовыражение в танцах, особенно в современных, тусовочных, где свободы для творчества больше, чем в традиционных бальных. Танцы – его стихия, он им обучается, для него это серьезное дело. Истероид гордится всем этим, демонстрирует.

Жесты у истероида плавные, пластичные, тоже чуть ли не танцевальные, но это в речи, а не в танце, и тем не менее это как бы танец рук… А как истероидка поправляет очки! Не тычком в переносицу, как это сделает шизоид, эпилептоид и паранойяльный, а изящно-кокетливо и аккуратно взяв за дужки так, чтобы при этом все обратили внимание на ее холеные руки. А если берется чашечка кофе, то демонстрируются холеные пальчики, чтобы все почувствовали, как эта чашечка становится красивее от того, что ее держат такие пальчики. При этом если красотка провинциальная, то мизинчик оттопырен, а если столичная, то мизинчик прижат колечком к другим колечкам-пальчикам… А как курит, как сигарету держит, как при этом нога на ногу, как дым тоже колечками, как пепел стряхивает?! Изящно, плавно-порывисто, выставляя всем на показ длинные тонкие пальцы с длинными красивыми ногтями.

В целом пластика у истероида, как и его речь, артистична или театральна (в завистимости от вкуса).

Любимые животные у истероидки те же, на каких она похожа: кошки, болонки, пуделечки. Она ими занимается, украшает их, дрессирует. Реже – служебные собаки всех пород, но тут уже эк-зотические: мастиф, далматинец, бультерьер, ротвейлер – словом, те что в почете у "элиты". Истероидка может любить и лошадей ("Ах, как я смотрюсь на этой лошадке!").

Они обожают фотографироваться – с животными и без животных. Но это всегда позирование – в разных видах, с разными людьми, на разном фоне, в разных нарядах.

Лицо человека, пожалуй, – самое для нас важное в его имидже. Ведь, общаясь, мы смотрим прежде всего на лицо. Так вот, к тому, что уже было отмечено, – правильной овальности – добавляется пропорциональность его отдельных деталей и черт. Ничто не преувеличено и не преуменьшено. При некотором разнообразии типов лица у истероидов, придающем своеобразие каждому из них, эта притягательная для многих правильность черт определяет сексуальный успех истероидов.

Мелкие погрешности сглаживаются у женщин умелым макияжем, прической, которые всенепременно по последней моде. Все может быть в нежных женственных тонах, но нередко с оттенком агрессии или даже подчеркнуто агрессивно – этакая женщина-вамп, тридцатые годы. Отконтурированные глаза, темные тени на веках, черная контурная стрижка-каре. А то и вовсе "под Нефертити" – бритая красивая женская головка.

Истероиды-мужчины нередко, наоборот, прибавляют "волосистости" на голове за счет бороды. Борода придает оригинальность, она как бы знак нонконформизма, бунтарства. Сегодня борода большая редкость, чем в давние времена, так что это дополнительный способ привлечь к себе внимание. Если у истероида лысина, то она меньше бросается в глаза, восполняется бородой, как у Леонардо да Винчи. Чаще, впрочем, современный истероид гладко выбрит, не электробритвой (лишь бы побриться), а так, чтобы все волоски были срезаны под корень (для чего берется "Жиллет" или "Астор"), и непременно душится дорогим одеколоном. Истероидка часто, раз в два-три дня или даже каждый день, моет голову шампунями, чтобы волосы выглядели, как на рекламе фирмы "Проктер энд Гэмбл", – не то что шизоидка со своими слипшимися от жира волосами.

Но более всего в лице важна мимика. Истероидная мимика – это кино. Это множество утонченных движений.

Вот она изогнула бровь, вот прищурилась, а вот выражение смятения. Сморщила носик, широко улыбнулась, хитро скосила глаза, выставила "наивно" губы для поцелуя – все у истероидки красиво и выразительно. И все адекватно.

Этим истероиды отличаются от многих. Ведь у гипертима мимика преувеличенная, но не тонкая, выражает бурливость, но обычна по содержанию. У паранойяльного и эпилептоида она тоже содержательно беднее, чем у истероида. Психастеноид гипомимичен. А шизоиду вообще присуща парамимия, то есть у него мимика неадекватна содержанию. Так что в мимике и в сопровождающих ее выразительных движениях (дернула плечиком, положила головку на сложенные руки) истероид впереди всех психотипов.

И очки истероид носит красивые, с необычным дизайном. В семидесятые годы вошли в моду очки "бешеный таракашка" – круглые, большие, с высоко расположенными стеклами. Истероидки мгновенно их нацепили.

К длинным ногам идут длинные ногти, а длинные ногти нужно лелеять, думать об их красе (даже если вы "дельный человек")… Набор лаков: и телесный, и перламутр, и могильно-синий, и в крапинку – какой хотите… Истероидка скорее выйдет без трусиков на Манежную площадь, чем без лака на ногтях! Ведь руки у нее – тоже зеркало души, они так часто на виду.

Одежда у истероидов всегда модная, авангардистская, чаще агрессивная, кричащая. Они ее часто меняют. Одна истероидка заявила: "У меня должно быть столько платьев, чтобы первое, в котором меня когда-то увидели, сейчас воспринималось как новое". Да, униформа истероиду "противопоказана". Если истероидная женщина увидела на ком-то такое же платье, как у нее, то свое она уже ни за что не наденет, забросит его в самый дальний угол гардероба, даже продавать стыдится. Это не эпилептоидка с ее свитером, джинсами и единственным брючным костюмом.

Истероидки любят смену моды, им надоедает однообразие.

Этой чертой удачно пользуются законодатели мод. Ведь дизайн, например, компьютеров, телевизоров, видеомагнитофонов, даже мебели меняется постепенно. А мода на одежду меняется быстро и круто, в противоположную сторону, потом снова в противоположную. То макси, то мини, то опять макси, но с макси-разрезом, то мини, но с длинными аксессуарами…

Радикальное изменение моды нужно для того, чтобы выкачивать деньги из мужей и любовников, играя на истероидных мотивациях женщин. Это помогает Пьеру Кардену, при его художественной гениальности, делать коммерцию. Истероидки душу вытрясут из своих мужей и любовников, если не вытрясут из них деньги. Они платят огромные суммы именно за измененную моду. Получается, что психотип – это и экономическое понятие. Даже у мужчин-истероидов даже аксессуары соответствуют моде (галстуки, запонки и т. п.).

Истероид, впрочем, может исповедовать и проповедовать простой образ жизни. В шестидесятые годы было распространено движение хиппи. Дети богачей хипповали, одевались в простую дерюжку, продранную на коленях. Это было поветрие, выкрутасы. (Потом даже стали изготовлять новые джинсы, но уже специально "продранные" на коленях.) Все это означало: я тоже одеваюсь не по средствам; и обратите на нас внимание – мы против цивилизации и против этого гнусного мира. Я богат, но отказываюсь от богатой одежды и пищи.

Но если истероидка бедновата, то она старается одеться подороже. Хочется даже подытожить: богата она или бедна, истероидка любит одеваться не по средствам. Не удержимся от такой ремарки: хиппующие истероиды отказываются от богатства на время, а не на все время, они сохраняют свои права на имущество, которыми демонстративно пренебрегают в данный момент, и возможность вернуть себе положение в обществе.

Истероидка выглядит смешно, когда она, стареющая, пыжится выглядеть чересчур молодо, одевается и красится не по возрасту. Мы уже говорили о картине Бернардо Строцци "Старая кокетка". Это выглядит жалко – этакая экс-секс-бомба. В принципе, конечно, мужчину седина красит, а женщина седину красит. Но и здесь ей не должно изменять чувство вкуса. А если уж седой мужик красится в черный, а то и в блондинистый цвет, то это уже и вовсе нелепо (и мужчине-истероиду изменяет вкус). Но в целом имидж истероида среднего и даже старческого возраста, как правило, отличается импозантностью.

То, что истероид – авангардист в моде, можно вынести за скобки, ибо это проявляется в одежде, прическе, аксессуарах, квартире, танцах, местах отдыха.

Мода для него – это не просто способ подачи себя, а образ жизни.

Истероид – светский человек. Он целует дамам руки, высмеивает тех, кто этого не делает (эпилептоид может высмеять тех, кто это делает). Иногда старается быть похожим на кого-нибудь из великих людей: на Хемингуэя – свитер, трубка, борода, – но не на Маркса. Они лепят свой имидж с романтических героев, а не с политиков. А провинциальные истероидки хотят быть похожими на столичных фотомоделей, манекенщиц, эстрадных певиц.

На лице, в одежде, в пластике, в движениях – во всем у истероидов маска. Они неаутентичны. Аутентичные люди – это люди без маски. А у них маска. Они все время играют не себя. Для истероида весь мир – театр. Театр одного актера. И он, выбиваясь из сил, все время что-то играет. Ну представьте себе, что надо постоянно притворяться. Все время носить маску, которую нельзя снять. И маска эта железная. А маска, как открыл тончайший польский психолог А. Кемпинский, утомляет. Но истероид утомляет своей игрой и окружающих. Все время думаешь: что он еще сыграет с тобой? Так что от этой маски устают и все вокруг.

Они у истероидов, так же как и у паранойяльных, появляются не для сокрытия истинного имени, а для символики (Багрицкий, Жемчугова). Иногда неблагозвучные фамилии заменяются благозвучными. Дикторша провинциального телевидения берет вместо родной и по-своему милой фамилии Ванина куда более, с ее точки зрения, романтичную Вершинина. Во времена антисемитизма в России поэты и писатели с еврейскими фамилиями старались тоже взять более русские псевдонимы. Пристрастие к псевдонимам роднит истероидов с паранойяльными. Только у тех псевдонимы, напомним, имеют более зловещее значение: Сталин, Молотов, Каменев. Пусть уж лучше истероидные: Кручинина, Вершинина…

Средства влияния на человека у истероида в основном носят манипулятивный характер, в отличие от эпилептоида, у которого они в основном ультимативные. Что такое ультиматум, каждому ясно: не сделаешь того-то, то будет то-то. Что такое манипуляция, мы уже писали в главе о паранойяльном психотипе, для него манипуляция и шантаж – что для птицы крылья. Так вот, скрытое психологическое воздействие с материальной или психологической выгодой для себя в ущерб партнеру, то есть манипуляция, – прием воздействия, который и для истероида родной. Однако не только прямодушному эпилептоиду, но и мастеру политической интриги, паранойяльному, даже не снилась та психологическая тонкость, с которой манипулирует окружающими истероид. Истероид весь в манипуляциях.

Вот он звонит по телефону другу, с которым не виделся миллион лет: что-то ему понадобилось. Вы думаете, он приступит к делу сразу, после формального "Как дела?" Нет, он заведет разговор, похожий на длинный коридор с множеством комнат, в каждую из которых он зайдет, посидит, попьет чайку, расскажет о своей жизни, расспросит про вашу, и только потом, в конце разговора, вдруг скажет: "Ты знаешь, обломилась вроде бы дешевая машина, как у тебя с деньгами, нужна крупная сумма, но ненадолго".

Ну да, конечно, "ненадолго", думаете вы, на каких-нибудь два президентских срока. Но чтобы соответствовать тому образу, который манипулятор-истероид построил вам в ваших же глазах за время длинного разговора, говорите ему: "Ну, столько у меня просто нет в наличии, но половину я для тебя найду". Это то, на что он и рассчитывал, он и хотел сразу не больше половины – все же "связи связями, но и совесть надо иметь", как говорил король – Гарин в кинофильме "Золушка". Или жена-истероидка чуть не перед самым выходом на званый обед, от которого зависят контакты мужа, заявляет: "Мне не в чем идти! Ты подумал только о том, что меня надо им показать, а в чем показать, не подумал, ну пойду в трусиках, это единственное приличное, что у меня есть…" Или: "У меня нет ничего для театра, в этом платье я уже была, а то скорее для тенниса или лошадей". И муж вынужден согласиться на приобретение еще одного дорогостоящего платья.

Краткая иллюстрация манипуляции – во фразе "если ты меня не найдешь, то я за шкафом". А если подробно рассказывать о манипуляциях истероидок, то это "тысяча и одна ночь".

Кстати, и сама Шахерезада тоже ведь манипуляторша, не только спасшая себе Жизнь, но и окрутившая своими сказками Шахрияра.

Шантаж для истероида – слишком неподъемная вещь: надо долго трудиться – собирать компромат, риск большой, а истероид леноват и трусоват. Поэтому, хотя шантаж приносит большие доходы, истероид предпочтет манипуляцию, для чего нужно лишь тонко чувствовать струнки чужой души, на которых можно сыграть. А такой отрицательной эмпатия истероид научается легко.

В отношениях с людьми для истероида важен особый манипулятивный прием, чтобы показать свою значительность, – отказ. Отказ он обставляет. Ему все равно, в чем отказать.

Вот, например, он начальник, может сейчас подписать бумагу, но пусть еще раз зайдут специально (он показывает свою значимость), или пусть сначала завизируют у помощника, или…

Отказ всегда неприятен людям, а ему нравится, если нечем больше жить. Но он может поступить и иначе, он может демонстративно нарушить правила и не отказать, даже если имеет право отказать.

Истероид с истероидом быстро сходятся и столь же быстро расходятся, стоит только рассказать друг другу все о себе и выманить дополнительные секреты обаяния. Разговоры у них поверхностные: о тряпках, о жизни артистов – "салонный треп". (Опять повторяем, что это все в среднем, примерно 66 : 33.)

А вот истероидка с эпилептоидом… Эпилептоид фундаментален, как дуб, к нему можно прислониться, в его кроне можно спрятаться, "прижаться тонкими ветвями", ну как в песне, и даже питаться от его корней. Очень удобно.

Истероид развивает в себе манипулятивные способности, которые и позволяют ему выманивать, а не добывать. Эпилептоиду-добытчику, впрочем, это может в какой-то мере даже нравиться, если он владеет безраздельно, допустим, красивой истероидкой. Ну а если она не слишком хороша или не слишком верна, то это ему уже неприятно, и тогда неизбежны конфликты и страдания – у эпилептоида сдержанно драматичные, а у истероидки – бурно трагикомичные.

Истероиды часто присоединяются к паранойяльным. Даже иногда и не достигшим успеха. Паранойяльный все же владеет искусством убеждать. В мнении большинства, говорил Анаголь Франс, повторять – значит доказывать. Паранойяльному же как раз свойственны фразы: "а я вам еще раз говорю", "я повторяю". А для истероида убежденность – это доказательство. Он не очень критичен, он верит и даже верует. И его "верую" на тот момент искренне. Он смотрит на паранойяльного пророка с восхищением, даже с сексуальным вожделением, он готов ему отдаться, предаться (а потом и предать, перейдя к другому пророку). Истероид легко усваивает его фразеологию, цитирует, смакует выражения, не слишком их перекраивая, не развивая, но с горящими, как у самого пророка, глазами, он уподобляется в эти моменты самому пророку, отождествляет себя с ним и получает часть той славы, которую пророк обеспечивает себе. Истероид получает нужное ему внимание в сиянии ореола избранного им на данный момент пророка. Здесь слово "пророк" мы употребляем уже в нарицательном значении: пророк он везде пророк – и в религии, и в науке, и в искусстве, и в политике. И везде есть истероиды, меняющие в зависимости от обстоятельств манеру говорить, содержание речей, одетые в белые одежды или во фраки, а то и раздетые, если это требуется.

Истероидам трудновато ладить с шизоидами, у них нет общих интересов, мы их почти и не видим вместе. А когда они врозь, то истероид посмеивается над шизоидом за его пренебрежение к моде, а шизоиду с истероидом просто не о чем разговаривать.

Мы заметили уже, что соперничают друг с другом люди любых психотипов, даже психастеноиды и сензитивы. Но топят других больше паранойяльные и истероиды. Но если паранойяльный может даже убить соперника, то у истероидов все на порядок менее серьезно. Истероидка удовлетворяется тем, что манипулятивно унизит свою соперницу.

В романе Сомерсета Моэма "Театр" Джулия на сцене вынуждала молоденькую актрису так повернуться, что личико "негодницы" в свете рампы становилось похожим на мордочку овцы, и обеспечила ей провал, а себе – в который раз – аплодисменты.

Или же истероидка, подойдя к другой истероидке и, гладя в глаза и "искренне" соболезнуя, говорит: "Боже, как ты себя запустила, нельзя же так к себе относиться, съезди на недельку хотя бы на Канары, если на Форос не хватает". Так и хочется не на Канары съездить, а по мерзкой хищной мордашке, но нет, это опуститься до ее уровня, а надо в ответ "опустить" ее. И тогда: "Да нет, дорогая, ты знаешь, и Канары, и Форос – там одни новые русские с толстыми шеями, а приличные люди собираются по-прежнему в Баден-Бадене, нас туда пригласили швейцарцы…"

А одна "маменька"-истероидка, соревнуясь с собственной дочкой-истероидкой, в присутствии мужчин выдала: "Есть надо больше, а то остались от тебя только джинсы да кости".

Это она где-то раньше услышала и процитировала.

В принципе по своей природе истероид эгоцентричен, о чем уже неоднократно упоминалось в этой главе. Но это достойно и специального внимания. Его эгоцентризм проявляется во всем – и в тотальной демонстративности, и в каждом манипулятивном приемчике, и в одежде, и во всем, во всем… Он сквозит даже и в альтруистических с виду поступках. Они ведь у истероида тоже насквозь демонстративны: смотрите, дескать, и восхищайтесь, какая я заботливая и человечная. Истерия, говорили старые психиатры, – великая симулянтка. Так и истероидность может притвориться чем угодно, в том числе альтруистичностью. Истероид может быть более заботливым, чем даже эпилептоид и психастеноид, он может задушить в своих объятиях. Родитель сажает своего ребенка в золотую клетку, и все видят, что она золотая, только ребенок видит, что это клетка.

Истероид самолюбив. В меньшей степени, чем паранойяльный, но попробуйте отрицательно оценить его вкус и вкусы людей, о которых он высокого мнения! Его легко задеть, особенно если это касается его внешности, одежды, умения вести светскую беседу, его способностей и личных успехов. При цитировании его авторских высказываний ссылки, как и в общении с паранойяльным, обязательны. А честолюбие у истероида проявляется не только в том, что он любит, когда ему рукоплещут, но и в том, что он не может терпеть успехов другого человека, он – лучший из лучших. Честолюбие выражается у истероида и в том, что он стремится быть членом престижной группы. Он может в других компаниях хвастливо подчеркивать, что входит в какие-то важные объединения. В своей обычной компании он тоже борется за собственный престиж. Впрочем, для него иногда престижно быть громко отвергнутым (истероидный каприз). Честолюбивые цели он тем не менее ставит такие, которые достигаются быстро. Он хочет немедленных бурных аплодисментов. Но, избегая долговременных напряжений, он часто получает "бурные" жидкие аплодисменты. Тяжелый многолетний многоплановый труд – это не удел истероида, истероид не творец больших форм, разве что это само плывет в руки или за него взялся некий импресарио-спонсор. Сам он скорее эстрадный певец, который может что-то выучить и тут же спеть, а не Лучано Паваротти, который прежде чем начать петь, должен сначала распеться на гаммах, и тем более не Микеланджело, который одну скульптуру делал пять лет.

Истероид, не так, как паранойяльный, но в большей мере, чем эпилептоид, любит отомстить. Он не будет заранее составлять план мести и осуществлять его, но при случае и ножку подставит, и руку помощи не подаст. Впрочем, не очень грандиозный и не требующий больших усилий план мести он может построить и реализовать. Так что лишний раз не стоит провоцировать мстительность истероида. Он может "из соображений гуманности", но чтобы все это отметили, и продекларировать громко, что он забыл обиды. Но строить расчет на этом вряд ли имеет смысл.

Истероиды склонны сотворить добро, совершить благой бессребренический поступок, но так, чтобы все это заметили. Они А гипертим при напоминании тут же станет искать, чем бы отблагодарить, даже эпилептоид почувствует неловкость, если его уличили в неблагодарности.

Истероид в отношениях ценит больше само общение, чем что-либо другое. Если эпилептоиды месяцами не общаются с друзьями и собираются только на юбилеи, но при необходимости окажут помощь, то истероид ходит к друзьям регулярно, общается не ради дела, а просто чтобы поболтать.

Истероидка часами может разговаривать по телефону, нога на ногу, сигарета в одной руке, телефонная трубка в другой, да еще и любуется собой в зеркале. Она не в состоянии долго находиться в одиночестве, пусть хоть к соседям, но зайдет на огонек или пригласит к себе. А в минуты уединения готовится к очередной встрече.

Истероид не станет лесником – он сбежит, но если к нему "все флаги в гости", если он имеет свою "фазенду", где может с размахом принимать гостей, то он способен романтично жить и в лесу.

Рассказ о психотехнике общения истероида мы начнем с того, что многое в ней воспринимается людьми как яркие плюсы его личности, которые дают ему мгновенные "зрительские симпатии". Он, в частности, легко вступает в контакт, в отличие от эпилептоида и подобно паранойяльному и гипертиму. Но если гипертим просто суматошен, а паранойяльный слишком деловит, то истероид игрив и элегантен. Как только его представили другому человеку, он тотчас же находит темы для общего разговора, быстро их развивает, расспрашивает, но больше рассказывает сам. Сначала он занимательным рассказом интригует собеседника. Он говорит много нового и любопытного, как бы раскрывает свою эрудицию перед человеком, который тоже в свою очередь может ею воспользоваться, не работая самостоятельно над литературой, не выкапывая интересные факты из библиотечных архивов. А потом истероид незаметно, но логично ставит себя в центр рассказа, говорит о своих возможностях, о том, как они могут быть использованы собеседником.

В частности – ив особенности, – он говорит о своих дружеских и деловых связях. И делает это артистично, речь его льется плавно, он свободно переходит от темы к теме, соединяя их красивыми ассоциациями. И производит впечатление общительного, адекватного, интересного человека.

Добавим, что истероид почти всегда хорошо одет, аккуратен, ухожен, собран, грамотно и красиво говорит, элегантно ухаживает или принимает ухаживания, соблюдает этикет.

Шизоид Гегель в свое время читал лекции одному записавшемуся к нему студенту. Это был Людвиг Фейербах, который как раз и положил конец немецкой классической философии и "материализм" которого Маркс соединил с "диалектикой" Гегеля. А истероид может без конца "читать лекции" одной-единственной студентке, что может положить начало их любви. Вы чувствуете сходство и разницу?

Истероид часто цитирует понравившиеся ему мысли, иногда со ссылкой на своего кумира. А бывает, что и без ссылки. Один истероидный поэт посвятил нескольким женщинам, последовательно одной за другой, выдав за свое, прекрасное стихотворение Гумилева, затерявшееся в дореволюционных сборниках и неизвестное широкой публике.

А вот истероидка увидела свежую клубнику зимой: "Ой! Хочу клубнику!" Или: "Давай Новый год встретим 1 июля, иди руби в лесу елку!" И мужчина, чтобы показать любовь, покупает землянику, ананасы, рубит елку, рискуя штрафами и репутацией. А она: "Вот как за мной ухаживают! Видите? Смотрите!"

Истероидка легко манипулирует комплиментами, как бы подстраиваясь снизу. Например, она может сказать: "Вы так хорошо водите машину, отвезите меня, пожалуйста". Для нее это тоже как бы демонстрационная игра: смотрите, я женщина, мне нельзя отказать, это уже как бы и не самоунижение, а обаятельная просьба, и сотрудник с машиной ее везет. Или же она пойдет демонстративно пешком: смотрите, какие вы плохие, женщину заставляете идти пешком.

Истероид вообще легко усваивает приемы льстивости. Прежде чем обратиться с просьбой, начинает издалека, расспрашивает о детях, об успехах – дескать, я не сразу так вот со своими делами, я тобой интересуюсь. Но все это шито-крыто белыми нитками и производит не лучшее впечатление, слащавенько, хотя люди, как правило, реагируют на это положительно. Делая льстивые комплименты, истероид сам не чувствует, что все это лезет наружу, что комплименты фальшивые, не чувствует, что его чувствуют.

Истероиды сами любят похвалы в свой адрес, любят признание, лесть, клюют на нее, они в этом отношении доверчивы, так как полагают, что, если о них говорят хорошее, это соответствует истине.

Они тоже дают положительные оценки людям. Но чаще это дешевые, ничего не стоящие комплименты типа "Ах, как вы сегодня хорошо выглядите!".

В отношении истероида позиция оценивания не так конфликтогенна, как в отношении паранойяльного или эпилептоида. Он не ждет отрицательных оценок, он самоуверен, у него завышенная самооценка, невротически, но завышенная, и это спасает его от неуверенности при оценивании со стороны. При этом истероид всегда как бы на сцене, он завоевывает (и иногда успешно) себе репутацию.

Истероиды жаждут положительной оценки и бьются за нее ежесекундно, истероидов интересует сиюминутный интерес к себе, они любят срывать аплодисменты, и им важно именно живое внимание. Сравним: паранойяльный у нас хотел глобальной положительной оценки, ему нужна слава в веках. Он может потерпеть и работать "в стол", не то что истероид – тот должен получить немедленно положительную оценку и аплодисменты…

Но любые отрицательные оценки вызывают в истероиде бурное негодование, он сопротивляется по принципу "сам дурак", а если не удается защититься по той же линии, он наносит удар по другой линии. То есть когда истероида поймали, например, на незнании какого-то важного факта, он может дать понять: зато у тебя жена уродливая.

Насколько откровенен истероид с людьми? Сравним. Паранойяльный и эпилептоид не раскрываются в своих интимных переживаниях. У паранойяльного чувство доверия вообще может не возникнуть, он никому не доверяет. Эпилептоид доверится другу, с которым пуд соли съел, чтобы он открылся, ему нужно много вместе пережить. Гипертим все о себе расскажет, как и о других. А вот истероид – у него все по настроению: если человек сразу понравился, если он осознанно или неосознанно подыгрывает истероиду, хвалит его, если истероид чувствует, что его признают, проявляют к нему положительное внимание, то он может разоткровенничаться. Но может и закрыться.

Истероид часто врет. Мы нарочно употребили это слово. Никакие эвфемизмы здесь не годятся. Именно врет. Это качество получило даже специальный термин "псевдология" (болезненная склонность к вымыслу). Истероид врет не просто так, а чтобы произвести впечатление.

Один не самый известный кинорежиссер рассказывал, например, что как-то увидел в поле одинокого жеребенка, что они полюбили друг друга и он не захотел жеребенка оставить, забрал его, сел с ним в поезд, поместил его, договорившись за плату с проводником, на верхнюю полку, привез в Москву и выпустил гулять по травке на газоне около Кремля.

Истероид легко прощает себе свое вранье. Напомним, что эпилептоид почти не врет, а психастеноид практически никогда не врет.

Неправду при определенных обстоятельствах говорят все, даже психастеноид (который все же не врет, – почувствовали разницу?). Но истероида от всех отличает то, что он ставит себя в центр своих выдуманных историй – так же как и в центр каждого своего рассказа. Любуясь собой, он заставляет любоваться собой и других. Ему не хватает событий, в которых он выглядел бы действительно красиво, жизнь его не так уж богата. Так что при врать – это просто настоятельная потребность, как у режиссера с его жеребенком.

Враньем, в сущности, оборачивается и любовь истероидки к порядку: середина выметена, а под диванами клочья пыли – все равно что белье грязное… И в страдании – тоже вранье. Все преувеличено. Даже при попытке самоубийства истероид самозабвенно врет: истеричка десять таблеток проглотит и десять записок разложит, чтобы ее вовремя нашли.

Оно, можно сказать, утонченно конфликтогенное. Он не грубит, а язвит. Или даже не язвит, а подает завуалированные конфликтогенные посылы, стандартные, патентованные: вы меня утомляете, интересный вы человек, странный вы какой-то, я не с вами разговариваю… К такого рода конфликтогенам можно отнести и то, что истероид часто употребляет непонятные термины, чтобы блеснуть. Мы говорили уже, что в этом плане он сходен с шизоидом – тот тоже говорит непонятно, но отнюдь не для того, чтобы блеснуть, он просто не может выйти за рамки той терминологии, к которой уже привык, а истероид специально говорит заумно.

Безудержно пытаясь сконцентрировать внимание на себе, истероид не замечает, что кого-то обижает. Сам же он (как уже сказано) демонстративно обидчив.

Особенно развит у истероидов институт плача. Плачут обычно дети. И взрослые истероиды. Это проявление их инфантилизма (задержки психики на детском уровне). Ну конечно, расчувствоваться могут и другие психотипы, даже эпилептоиды в старости и паранойяльные. Но специфично это именно для истероидов. Женщины – так те слезу пустят сразу после заливистого смеха, но и мужчины – артисты по системе Станиславского, даже и без ГИТИСа-Щукинки. Плач часто сопровождается рыданиями, хныканьем, а иногда это тихие слезы, но крупные, чтобы видно было издалека и чтобы пожалели. А если никто не обращает внимания и на "хрустальную слезу", то все вокруг такие бесчувственные…

Льстивость льстивостью, но отрицательные оценки в адрес окружающих истероиду более свойственны, чем положительные. Это для них потребность наравне с потребностью в еде. Истероид часто дает отрицательные оценки. Мотивы с виду даже благородные: я смел, нелицеприятен, открыт… На поверку же они оказываются просто эгоцентричными. Ведь отрицательная оценка дается в тех областях, где истероид считает себя, и может быть не без оснований, выше. Оценивая кого-либо, истероидка старается не истины добиться, а себя показать в выгодном свете. Все, дескать, плохо работают, одна я – в поте лица ("ну мне это нужно?"). То есть она по контрасту возвышает себя за счет унижения партнера.

Но высказываются отрицательные оценки больше не в глаза, а за глаза. Не хочется встречать сразу сопротивление, хочется получить сочувствие. Так что чаще – за глаза!

Впрочем, истероид может пойти и на открытый конфликт, в открытый бой – я, мол, нелицеприятный. Тогда в ход идут эпитеты с резко отрицательной окраской: это некрасиво, прошло, мерзко. Оценки перерастают в обвинения. Истероиды, как паранойяльные и эпилептоиды, тоже распекают, хотя, в отличие от тех, редко наказывают. Но беспардонность у истероидов не меньше. Широко известен истерический крик.

Конфликты у истероида чаще происходят в виде скандалов. Истероидка без разгона, без этапа холодной напряженности в конфликтной ситуации или просто так начинает сразу истерически кричать, визжать, царапаться в прямом и переносном смысле.

То есть истероид с полоборота врубается в неуправляемый конфликт с его передозировками ответных конфликтогенов.

Но все же можно сказать, что он скорее раздражителен, чем гневлив. Он может и сдержать в себе раздражение. Но если у эпилептоида это внешне не выражается, то у истероида все написано на лице: он молчит, но грозно молчит. Это затишье перед бурей. Эпилептоид же молчит с каменным лицом.

Истероиды любят пошептаться, они наушничают, говорят плохое за глаза, они доносчики.

Истероиды любят юмор, они его с радостью воспринимают, любят посмеяться в ответ на чужую шутку. Шутки они понимают очень хорошо и принимают их, если эти шутки направлены не на них, понимают и комедийный юмор. И смеется истероид вместе со всеми, когда видит что-то смешное в жизни. Смеется заливисто, заражаясь и заразительно. А может и неестественно, манерно, чопорно смеяться – в зависимости от того, где какой смех принят.

Но с юморотворчеством у него плоховато – так, заимствованное все. Остроумных ходов истероид может придумать мало, для этого надо быть шизоидом. Но шутить любит. Он, как и паранойяльный, набирает в запас остроты типа "короче, Склифософский" и швыряется ими направо и налево. В День смеха истероид может придумать несложный розыгрыш типа "пойди за премией в бухгалтерию", а там человека поднимают на смех или искренне не понимают. Шутки у него хорошо сыграны, с модуляциями в голосе, вот и розыгрыши ему удаются, люди верят им.

Юмор истероид направляет чаще на партнера, чем вверх ни на кого, чтобы покрасоваться, чтобы все видели, какой он острослов, не лезет за словом в карман, может ответить шуткой на шутку или первым подсмеивается над кем-то, вызывая на юмористическую дуэль.

Истероид может смешить специально, он знает много анекдотов – нахватал их в разных компаниях, иногда даже записывал впрок, чтобы потом других веселить анекдотами. Он может направить юмор даже на себя, чтобы посмешить публику, он ерничает, но скорее не в целях психозащиты, а просто дурачится, чтобы привлечь внимание, и у него это действительно кривлянье, а не принятие на себя вынужденной роли шута, как чаще бывает у гипертима, шизоида или сензитива. Истероид может быть намеренно неуклюжим, падать, подставляя сам себе ножку.

Шутки в свой адрес он переносит хуже, чем гипертим, но все, же лучше, чем паранойяльный. Истероид знает, что необходимо понимать юмор, иметь чувство юмора, и может даже разыграть удовольствие от шутки в свой адрес, но потом в удобный момент отомстит.

Если истероида сделать объектом шутки, он отобьется более изящно, чем гипертим. С того вообще юмор как с гуся вода: он шутит незамысловато и неумно, но без обид.

А вот одна истероидка по имени Клара страшно страдала от того, что каждый дурак, знакомясь с ней, тут же шутил: а как, дескать, у вас с кораллами, кларнетом и Карлом. На занятиях по психотехнике общения ей подсказали идею отвечать, используя другие скороговорки: "Вы, право, со мною так не по-колпаковски обходитесь", "С кораллами все хорошо, а вот курлы уже кончились, остались только мурлы. Вам мурлы завернуть или так донесете?" – и все наладилось.

У истероидов развит интонационный юмор, то есть не фраза юмористическая, а интонация, ироническая вальяжность типа: "Ну конечно, большое вам спасибо, что вы лишь мне на ногу наступили".

Истероидов предупредим: если вы будете соревноваться с шизоидом, то, пожалуй, только раздразните его и он выдаст вам порцию перца, высмеяв по полной программе, поскольку он продуцирует юмор, а вы только цитируете.

У истероида много друзей: и старых, и новых; он беспрерывно расширяет круг общения, стараясь знакомиться с престижными и влиятельными людьми, подчеркивает связь с ними, делая это не всегда тактично. Впрочем, все зависит еще от ума, воспитания и вкуса. Но вкус вкусом, а подчеркнуть престижное знакомство надо. Это делается как бы вскользь: "Вчера мы с Женькой встретились в Домжуре, он себе такой шарф нацепил, обхохочешься".

"Женька" – известный поэт. Близость к нему обозначена фамильярностью высказывания. Истероид подчеркивает связь не только с известными людьми, но и с начальством, с властями, с именитыми зарубежными гостями или даже не именитыми, но все же из дальних стран. Он устраивает встречи с ними, застолья, угощает их, часто за счет других, менее именитых друзей или родственников. Кстати, если у него есть богатые и именитые родственники, это тоже, естественно, при случае пускается в ход.

Истероид обожает праздники, карнавалы, уличные шествия. Паранойяльному на это наплевать, в праздник поработать можно, никто не мешает, как и ночью. А истероид готовится, придумывает, какие бы сделать подарки поярче, сам ждет подарков-"сюрпризов". Для истероидки само слово "сюрприз" настолько значимо, что одна такая заявила своему любовнику: "Сделай мне сюрприз – подари колье", – забыла, что сюрприз – это неожиданный и неизвестный заранее подарок. Особенно важны истероиду подарки и тем более сюрпризы к празднику: что за праздник без подарка… А сам праздник для истероида – тоже выход на авансцену, где он выступит перед друзьями и новыми людьми, заведет новые знакомства, попробует новые лакомства.

С друзьями, которых много, истероид любит поболтать, обсудить с ними и осудить других. Но это все по секрету, "только тебе и больше никому", – и в разговоре с другим, тоже "только тебе и больше никому", и так со всеми он обсудит всех. Сам же он сказанное ему по секрету, доверительно, передает тому, о ком шла речь. И поскольку круг его друзей широк, тому, о ком он говорил нехорошо, становится об этом известно, а поскольку говорить о других плохое истероиду приятно, то со многими у него отношения портятся. Но вот он меняет круг общения, и вначале все идет неплохо, а потом – по тому же сценарию. Когда круг замкнулся, когда "пропеты все песни", когда истероид показал все свои положительные стороны и им перестали восхищаться, то он переходит в другой круг.

Истероид переходит из компании в компанию, в каждой из которых быстро производит впечатление, но из-за отсутствия истинной глубины, философичности, свойственной психастеноиду и шизоиду, или подлинной деловитости, свойственной паранойяльному и эпилептоиду, интерес к нему скоро улетучивается. Если, впрочем, это красивая женщина, то интерес к ней может поддерживаться за этот счет. А если мужчина, то интерес быстро утрачивается, так как к мужчине предъявляется больше требований в отношении интеллекта и деловых качеств.

Но всетаки компании без истероида немыслимы, это человек яркий, он, как уже упоминалось, "гвоздь программы" и "звезда сезона". Истероид легок на подъем, если его зовут в новую компанию. "Пойдем", – и он идет, если там, куда его зовут, будут поднимать его в глазах публики: "Ты там споешь, тебя хотят послушать".

Причина его хождения из компании в компанию в том, что в новой компании можно блеснуть старым запасом знаний и нарядов. Ведь истероид всегда хочет быть в центре внимания, но чтобы остаться в центре внимания в старой компании, надо приобрести и предъявить что-то новое, а это требует серьезных усилий, на которые его не хватает.

Например, все песни в старой компании он уже пропел, и они уже людям поднадоели, а разучить новую – это несколько часов труда. А чтобы заработать на новую нарядную вещь, вообще уйма времени и сил потребуется.

Но вот сменил компанию – и снова блистаешь.

Впрочем, нередко практикуется слет истероидов с лозунгом "давно не виделись". Действительно, давно не виделись, но кто-то свистнул – "и вот летит на пламя мотылек" (не тот, что у Джордано Бруно "о смерти он своей не помышляет", а тот, что в "Подсолнухе" Леонида Мартынова: "Те мотыльки толклись и кувыркались, пыльцу сшибая с крылышек друг другу…"). К моменту этой встречи как раз сменились наряды, кое-что, даже при лености и праздности ума, поднакопилось, выучены новые песни, собрана занимательная информация из разных других компаний… И вот: "Ой, ты знаешь, что я тебе расскажу, обхохочешься…"

Истероид любит многое обещать, этим он тоже привлекает к себе людей. Но он ненадежен в своих обещаниях: наврет с три короба, наобещает, но ничего не выполнит, ведь нужны более серьезные усилия, на которые его не хватает. Причем он всегда найдет себе оправдание, нередко фантастическое, но искренне и правдоподобно преподносимое.

У меня был приятель, "истероид по профессии", года три его не было видно, вдруг приехал, свалился на голову, я его отмыл, откормил, а он меня развлекал разноцветными историями. В их числе была такая.

Он, дескать, проигрался вдрызг в казино, и тот, кто его обыграл, пригласил его в Бельгию в свой тамошний замок, и теперь он его первый помощник, "хочешь, я и тебя сделаю вторым первым помощником ? Правда, сделаю, ему нужен такой, как ты".

Звонит при мне, мол, есть мужик "первый класс", ученый с жизненным опытом, ты только не отказывайся сразу… Назначен день, час, место, форма одежды, пьем за успех предприятия (я тоже выпил, отчего нет, ведь за успех же)…Но ни в назначенный день, ни на следующий приятель мой не появляется, а возникает лишь через неделю, удрученный, и мы с ним снова пьем, только за упокой души его благодетеля, который, надо же, пересел с "мерседеса" на "шестерку" и, не справившись с необычным для него управлением, разбился вместе с любовницей, так что и опознать не смогли…

Предательство он тоже оправдывает легко: ты, мол, сам этого хотел.

Истероид многое любит делать громогласно: громко читать стихи, громко выкрикивать лозунги… И любить он любит громко. Вот он познакомился и влюбился. Тут же ведет ее в свою компанию хвастаться. И чтобы все одобряли – если не одобрят, может фыркнуть и уйти с ней показывать ее в другой компании, но может и интерес утратить к своей новой любви. А если одобрят, будет любить еще крепче и ходить с ней во все остальные компании. Он всем друзьям звонит и сообщает о своей новой любви. И как только кто-нибудь к нему с трудом дозвонится (а это он рассказывал о своей новой любви предыдущему "абоненту"), он тут же взахлеб начинает по полной программе рассказывать ему то же самое. В любви истероид гонится за красотой, и когда он ее заполучил, то щеголяет: смотрите, у меня лучшие женщины. На вопрос: "Что вам больше всего нравится в женщине?" – истероид скажет что-то вроде: "Ну, конечно, шея…" А может быть, это будут глаза или линия бедер – словом, истероиду важны детали внешности. (Шизоид больше ценит ум, эпилептоид – аккуратность, паранойяльный – преданность). Истероидка может тоже ценить в мужчине красоту и элегантность, а если он некрасив, то должен обладать какими-то социально значимыми качествами (богатство, статус, слава, знатность рода). И этим она тоже всячески хвастает.

Свадьба – это тоже как бы шоу: вот смотрите, какая у меня новая большая, серьезная любовь. Истероиды обожают свадьбу как общественный институт. Она должна быть пышной, на ней должно быть много гостей, которым следует прийти с множеством дорогих подарков. И все на свадьбе этой напоказ – даже поход к Могиле Неизвестного Солдата, и "Чайки" или "мерседесы" и вынос невесты на руках, и наряд Снежной королевы, утративший уже свой первозданный смысл символа "невинности", и запечатление на кодаке или лучше на видео. А потом все это с упоением просматривается с теми же или другими гостями, и чтобы все говорили: "Любо".

В любовных отношениях истероиды – манипуляторы.

Вот истероидка вроде бы уходит от него… но "вернулась за вещами", а он уже "понял", какую жуткую, непростительную ошибку совершил, отпустив ее и не уступив ее требованиям. Ведь она явно важнее, чем ею требуемое, – ион кидается к ней с мольбами.

Так ему и надо. Мужчины-эпилептоиды слишком быстро привыкают к женам, которые составляют часть их благоустроенного быта. Но у мужчины срабатывает охотничий инстинкт: он не пошевелится, если "объект не убегает", но если "убегает", то он за ним бросается. Истероидки бессознательно это чувствуют и начинают стимулировать мужа как раз такими демонстративными уходами.

У истероидов секс расцвеченный, театрализованный. В оргазме она извивается, чтобы он видел, как ей хорошо. И стон ее, страстный, яростный, слышен на других этажах, чтобы всем было известно, какой у нее великолепный мужчина и какая она роскошная женщина. Если у любовника не расцарапана в кровь спина, то с пиршества любви она ушла как бы без десерта… Это можно назвать эксгибиционизмом, в противовес вуайеризму (готов раздеть глазами и поглощать взором) эпилептоидов и паранойяльных. Истероид приемлет эротическое искусство, групповой секс.

Истероиды склонны к бисексуальности. Облигатная гомосексуальность (когда приемлем лишь свой пол) среди истероидов крайне редка и объясняется скорее всего самовнушением этой "моноидеи". Но при явно превалирующем интересе к противоположному полу склонность к гомосексуальности легко осуществляется благодаря пластичности их психики, готовой к различным перевоплощениям. Ведь почему гомосексуальность распространена больше в артистической среде? Потому что там больше истероидов, готовых к перевоплощению вообще. Если актер может вжиться в роли то Гамлета, то Федора Иоанновича, то самого Ивана Васильевича, то он столь же "естественно" может "перевоплотиться" в женщину.

И облигатная гомосексуальность, включая лесбиянство, часто тоже истероидна по психологической природе: я не как все, "я голубой" или "я розовая".

Садо-мазохистские игры в истероидных эротических спектаклях занимают не последнее место. Но это, скорее, именно игры, разнообразные по сюжетам и по атрибутике, чаще всего неопасные и неглубокие.

Если рассуждать о системе "мазохизм – садизм", то истероид не "садист" и не "мазохист" как таковой. Он и то, и другое. "Два в одном". Сразу или попеременно.

Но следует говорить не только о собственно сексуальном садомазохизме, но и о бытовом. Здесь тоже все перемешивается. И это уже игры опасные и глубокие. Вот она допекает его придирками, оскорблениями, высмеиванием, пощечинами – это психический садизм. А он ее бьет физически, и даже убивает. Такой "рабоче-крестьянский" садомазохизм. При этом не люди играют своими инстинктивными потребностями, а инстинкты играют людьми. Лучше, когда наоборот.

Истероид может быть также вуайеристом и эксгибиционистом. Опять "два в одном". Правда, женщина скорее эксгибиционистка, а мужчина чаще всего вуайерист. И это может комплементарно (взаимодополнительно) сочетаться с преимущественно эксгибиционистскими тенденциями истероидки.

Истероиды, перефразируя известное выражение Станиславского, любят себя в сексе, а не секс в себе . Но это, конечно, с некоторой натяжкой – секс в себе они все-таки тоже любят, как, впрочем, и искусство.

Сексуальность истероида – игрушечное суденышко в море морали. Она зависит от ханжей, от собственных комплексов, от компании, которая для него авторитет, от показного нонконформизма. Упомянутая уже куртизанка Таис у Франса "молитвами" Пафнутия (см. главу о паранойяльном) обращается к Богу и умирает на крыльях ангелов. Так вот таких, как Таис, сначала наблудивших, а потом приблудившихся к "монастырям", среди истероидок предостаточно. Таис умерла просветленная, но Франс использует это, чтобы оттенить падение Пафнутия. На самом же деле истероидки из монастырей потом, как правило, уходят, находят новую любовь с новыми разочарованиями.

Истероиды предпочитают жить в роскоши и богатстве, не заботясь о том, что это всегда за чей-то счет. Если есть возможность хитростью, лестью, обманом взять себе что-то от другого, даже близкого человека, истероид это сделает, не задумываясь над нравственной стороной проблемы, а если кто-то и скажет ему об этом, он моментально отыщет психозащитные аргументы.

Его не очень волнует социальная справедливость как таковая. При слове "политика" истероидка чаще всего состроит кислую мину, уйдет на кухню, включит развлекательные телепередачи или рекламу роскоши. Впрочем, истероид может и "похипповать", не расставаясь, как уже говорилось, со своими правами на собственность, чтобы всегда можно было к ней вернуться. Он уходит от богатых родителей, может пораздражать их, зная, что те его остановят, а если не остановят, то все равно не оставят.

Хиппование – это кокетство, еще один способ привлечь к себе внимание, а стремление к роскоши – смысл жизни для истероида.

Начав с любви к бедному паранойяльному революционеру, истероидочка легко переключается на любовь к богатому импозантному старцу, а то и к уродливому, но богатому мужчине средних лет и утешает себя и других тем, что "она его за муки полюбила". Но и от него при случае уйдет, добавив тех мук, за которые его "полюбит" очередная истероидная женщина.

Истероид, как и паранойяльный, держит телефонный аппарат всегда рядом с собой, около постели, несет телефон в кухню, ему не терпится быстрее взять трубку – а вдруг кто-то интересное развлечение предложит, сплетенка какая "интересненькая" или еще что-нибудь… Но трубку истероидка берет не сразу, а выдерживает приличные три-четыре гудка, чтобы вдруг не подумали, что она ждет не дождется звонка – зачем признаваться в таком комплексе неполноценности – нет, три-четыре или даже пять, а потом эдак важно-вальяжное: "Алло-у…" И дальше, как мы уже смаковали, часами, нога на ногу, перед зеркалом, покуривая сигарету, ведет бесконечный утомительный разговор. Помните, эпилептоид снимет трубку на пятый гудок, но не из-за стремления "не показаться", а просто потому, что телефон у него обычно стоит на своем месте и к нему надо подойти. Гипертим может вовсе не снять трубку, если он развлекается – "гулять так гулять", пусть себе звонят.

Вообще, телефон и для истероида, и для паранойяльного – чуть ли не самая значимая вещь. Тут тоже создается впечатление, что не телефон при истероиде, а истероид при телефоне. А что уж говорить, если есть сотовый телефон или хотя бы пейджер.

Эти средства не только улучшают возможности связи, но и являются признаком респектабельности, богатства, поэтому мы часто видим истероидов, которые демонстрируют на улице, как они "работают" по сотовому телефону: смотрите, дескать, какой я деловой, какой я важный и какой богатый.

Истероид и религия – о, это поэма, роман в стихах. Как я буду смотреться в гробу? Меня не будет, как меня все будут хоронить и оплакивать в церкви? А пойдет мне монашеское одеяние? И все это рассматривается с эстетических позиций. Взгляните, как истероидка крестится, как целует иконы…

Я как-то прогуливался в Париже по улице Сен-Дени, где проститутки штабелями стоят у каждого подъезда, вертя ключи на пальце, причем все они в основном в белых или по крайней мере в светлых одеждах. Увлекательное зрелище.

И вот одна из них открывает сумочку, бросает туда ключи и, склонив голову, решительным шагом направляется к готическому храму Сен-Дени (потому и улица так зовется). А я в это время как раз и направлялся в храм, когда мы поравнялись, я пропустил ее вперед, она взглянула на меня искоса, слезы закапали на белое платьице "мини"; кажется, во взгляде промелькнуло что-то вроде благодарности: я отнесся к ней как к даме. Но дальше я просто оторопел, так поразило меня увиденное. Храм был почти пуст: три человека причащались у священника. А моя героиня плашмя упала на пол и медленно поползла к священнику, извиваясь и завывая – словно призывая смотреть на нее… Мне вспомнились тогда кадры из гуманистического итальянского фильма "Ночи Кабирии", когда героиня Феллини приходит с подругой в церковь. Но "моя" героиня была явно живописней.

Подобно тому как и в политике, в религии истероид может уйти за чудотворцем-пророком и вписаться в его паству-свиту. Истероидка может стать монахиней. Истероиды – наилучшая почва для магических религиозных чудесных исцелений, потому что и болезнь их – это тоже демонстрация страданий, а исцеление – прилюдная демонстрация чудотворства пророка. И происходит это не как в "Празднике святого Иоргена", где Игорь Ильинский притворился калекой и когда Кторов его "излечил", то он и пошел в пляс. Нет, в реальной жизни у истероида – самовнушение болезни и самовнушение исцеления – все развивается на бессознательном уровне. И особенно ярко это проявляется в случаях "бесноватости" – то бес вселился, а то его взяли да выгнали. Это кликушеством называется. Это тоже частая роль истероидов в религиозных шоу.

Истероидки, как говорилось, нередко и в монастырях встречаются, чаще в качестве послушниц, потом, может быть, и в роли игуменьи (вспомним милый фильм "Небесные ласточки"). Там они, "одержимые бесом", не только чудесно исцеляются, но и убегают с любовниками, а потом, несчастные и кающиеся, возвращаются, чтобы затем снова сбежать…

Часто, очень часто истероиды увлекаются не религией, а эзотерикой, околорелигиозными течениями. Истероиду очень хочется быть ближе к таинственному миру, быть "посвященным", каким-то особым, не таким, как все. Особенно модны у сегодняшних европейцев восточные веяния.

Просто христианство –это для истероидки уже мало. Нет, она должна стать колдуньей, целительницей, гадать на картах Таро, быть экстрасенсом или клиенткой экстрасенса, летать с пришельцами в космос, знаться с полтергейстом…

Истероидка часто ориентируется на гадания, на гороскопы, при этом верит в то, что ей подсказывают ее иррациональные потребности: она должна выйти замуж за директора, ей на роду написано быть актрисой…

Грех и истероидность – понятия нерасторжимые. Они словно созданы друг для друга. Это дуга лука и его тетива. Если паранойяльный грешит и не кается, эпилептоид, как правило, не грешит и потому не кается, то истероид грешит, чтобы каяться. В прилюдном грехе и прилюдном покаянии он получает особое удовольствие. Совершать что-нибудь незапретное ему неинтересно, ему нужен скандал вокруг его греха. А потом – всеобщее сочувствие и прощение после публичного покаяния. В общем, кающаяся Магдалина, такой сияющий образ истероидки на все времена. И если гипертим тоже грешит и кается, то у него грех – естественное состояние тела, не более чем физиологический процесс, а у истероида грех – это естественное состояние души. Покаяние у гипертима выражено просто, дескать, прости меня грешного, – перекрестился и опрокинул чарку. Покаяние у истероида – это почти шекспировская трагедия. Это "всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет".

Это налагание эпитимьи, самоуничижение, чуть ли не самоуничтожение, со слезами, расцарапанным лицом, раскачиванием в согбенной позе, катанием по грязному полу или по роскошному, хорошо пропылесосенному ковру.

А потом – просветление, душа очистилась в покаянии, так что можно снова сладко грешить, Бог простит.

Греховность у истероида связана с мазохистскими склонностями. Возьмем даже само устрашающее понятие ад. Ад – это то, что ждет грешника на том свете за его грехи. И смотрите, если то или иное действие, даже и очень "недостойное", не грозит мучениями в аду, если оно незапретно, то оно как бы и не так интересно. А вот если за грех будешь мучиться на том свете – это уже что-то, это уже некий смысл этой жизни.

Но ведь и на этом свете можно устроить себе ад: заявите, что вы голубой, и будете обеспечены скандалами на всю оставшуюся жизнь: осмеяние, оплевывание, освистывание, избиения. Но они же хотят, очень хотят, чтобы их избили физически и морально, а потом пожалели, приголубили, додали бы родительскую любовь, которой им так не хватало в детстве. Несчастность, которая испытывается при такой мазохистской провокации агрессии на себя, должна спровоцировать жалость.

Такое психоаналитическое толкование имеет естественное продолжение. Паранойяльные пророки-садисты придумывают ад, испытывая наслаждение от самого только описания будущих мучений грешников. А эпилептоидные "инквизиторы" испытывают райское блаженство от того, что здесь и теперь они этого грешника фейсом об сейф (так больнее и впечатлительнее, чем об тэйбл – сравните-ка: дерево или железо?). Ну а уж если это настоящая, католическая, инквизиция, то можно и на костер. Часть истероидов уподобляется в этом отношении и паранойяльным, и эпилептоидам, с той, может быть, разницей, что садистские и мазохистские тенденции у истероидов в основном взаимозаменяемы.

Приблизительно такие же процессы, как в сфере религии, происходят и в сфере науки. Он склонен безоговорочно принимать (эпилептоиды – критично) позицию новоявленного паранойяльного ученого, его доктрину, он участвует в его скандальных научных шоу, которые поражают воображение отрицанием прежних истин и открывшимися перспективами покорения природы, развития промышленности, облегчения труда, оздоровления людей. И, как обычно, позднее к ним присоединятся и эпилептоиды, которые составят действительно научную гвардию, а наш истероид уйдет, скорее всего поссорившись, к другому паранойяльному ученому или лжеученому и будет светить его отраженным светом и создавать нимб вокруг него.

Истероидов в науке не так много, все больше шизоиды, паранойяльные и эпилептоиды. Но истероидке может быть приятно блистать на научной трибуне, быть причисленной к лику ученых.

И вот тот или иной статусный профессор, увлекшись хорошенькой студенткой, принимает ее в аспирантуру, пишет за нее диссертацию, ну не полностью вместо нее пишет, но возится, правит тексты, печатает статьи в соавторстве с ней.

И смотришь – она помыкалась-помыкалась и защитилась, в двадцать пять лет уже кандидат наук. Для разбавления скучной научной общественности вроде бы даже и не так уж плохо. Но если бы, не дай Бог, истероидов в науке оказалось много и все они старались только блистать, то это уже была бы не наука, а сплошной театр.

Истероид по своей сути – не политик. Но, выражаясь словами Есенина, в политической жизни он – "самый яростный попутчик". Неважно, по какому пути движутся его лидеры, главное, что они ему симпатичны. Он больше ориентируется не на согласия или разногласия, а на симпатии или антипатии. И в то же время без истероидов немыслима ни одна революция и ни одна война – ни гражданская, ни отечественная, ни захватническая.

А какие сферы деятельности ему еще подходят? Что ж, исходя из основной черты – тотальной демонстративности, легко видеть, что это прежде всего артисты – эстрады и театра, кино, телевидения, радио, это ведущие различных ток-шоу, это эстрадные музыканты, а нередко и исполнители классической музыки, ну а дальше – это некоторые учителя, лекторы, дикторы, представительные и представительствующие секретарши, продавцы, рекламные агенты и т. д.

А если отбросить предвзятость, то проституция – тоже в основном истероидная профессия. Чего стоят одни рекламные проспекты преуспевающих проституток, в каких только позах и какие только интимные места они не выставляют на всеобщее обозрение, не говоря уже о порнофильмах. И для всех этих видов деятельности надо хотеть и уметь быть в центре внимания, не бояться этого. Но могут быть и другие романтические занятия, например (как и у паранойяльных), переплыть океан на парусничке, чтобы получать аплодисменты и раздавать автографы.

Артисты – они почти что всегда истероиды. И, как истероиды, они любят себя в искусстве, а не искусство в себе. Станиславский, получается, именно о них придумал эту глубокую фразу. Далеко не все, кто связан с театром, – истероиды. Режиссер, например, – не истероид. Но кто такой режиссер? Это человек, которого нет на сцене. Он выходит туда только раскланиваться. Это актеры-истероиды – на сцене. А он – за кулисами. Он, как "серый кардинал", – всем управляет, но его не видно. Его и не надо видеть. Он паранойяльный. Как другие паранойяльные ставят политические спектакли (и в них задействованы свои "актеры"), так и режиссер театра или кино воплощает свои художественные идеи, которые непосредственно зрителю несет актер-истероид.

Однако и ученый нуждается в том, чтобы как можно лучше представить свои работы, нуждается в продвижении своих результатов к людям, а для этого надо уметь сделать с блеском краткий содержательный доклад или держать аудиторию в состоянии напряженного внимания в течение всей вынужденно длинной лекции. Но если артист обходится своими истероидными качествами (художественностью, эмпатичностью), то ученый не может обойтись только этим. Чтобы добиться в науке чего-то дельного, он должен обладать качествами шизоида или эпилептоида. Так же как и в искусстве, истероиды любят себя в науке, а не науку в себе, не то что шизоиды, эпилептоиды или паранойяльные. Но слава богу, ученых среди истероидов мало, так что это все-таки будет наука, а не, как мы опасались, сплошной театр.

В овладении профессиональными навыками истероиды проявляют некоторое усердие, склонны учиться интероргтехнике, языкам.

"Нас было много на челне; иные парус напрягали, / Другие дружно упирали / В глубь мощны веслы… А я – беспечной веры полн, / Пловцам я пел" – так Пушкин фактически изобразил роль талантливого истероида в обществе. Мы знаем и другое стихотворение – басню известного моралиста Крылова про попрыгунью-стрекозу, которая "лето красное пропела". "Ты все пела? это дело: так пойди же попляши", – это муравей – стрекозе. Но Арион все-таки вроде серьезным тоже делом был занят. Так что истероиды нужны. Как бы мы обошлись без гениального истероида Смоктуновского? И без КостиРайкина (я специально так слил ИмяФамилию, потому что этот УмноКрасивый человек для нас навсегда останется как бы СыномОтца, неким вечным Инфантом, в то же время превзошедшим по значимости – так и положено Богом – своего непревзойденного папу Аркадия Райкина)?

Кстати, у чтимого всеми психологами Л. С. Выготского есть наблюдение: дети жалеют стрекозу и осуждают угрюмого жадного муравья.

И на самом деле, быть актером – это работа, и это нужно людям. Так что не следует плохо относиться к истероидам. Даже самого Пушкина один из его друзей называл попрыгунчиком. И если красивая жена-истероидка капризничает, так на том и романистика вся держится, с ее драмами-трагедиями человечества. И сам великий Пушкин из-за вертихвостки, в общем-то, но жарко любимой, Гончаровой стрелялся с пустосердным Дантесом. А не войди в его жизнь эта истероидка, которой нравилось, видите ли, танцевать с Жоржем (ведь жизнь проходит), то не было бы позднего Пушкина и его дуэли, вошедшей в историю России как одно из самых его великих произведений.

Если у паранойяльного миссия мессии, то у истероида миссия певца, Ариона; правда, миссию "я гимны прежние пою" выдерживают далеко не все певцы. Да, истероид – все же не паранойяльный.

В принципе она истероида не интересует. Не шизоид же он и опять-таки не паранойяльный. Но философия иногда лежит и основе романтики и даже романов: вот хотя бы гетевский Фауст или уайльдовский Дориан Грей… А бывали и модные философы в салонах; и даже в российских салонах начала XIX века их называли по-славянофильски "любомудрами".

И красивый мальчик, умерший так рано и бывший таким элегантным и талантливым, с красивой фамилией Веневитинов, был "любомудром", то есть философом.

Из философии вытекают разные религии, а из религий – связь с потусторонними силами, спиритизм и прочая магия и чертовщинка. В философии берут начало разные революции (еще раз напомним тезис Маркса о том, что философы изучаю: мир, а надо его переделывать). Но есть еще и философская 6eлетристика, художественно-философская литература, разные стоицизмы, экзистенциализмы. Эстетика – тоже философская наука, а от нее недалеко до эстетства, искусства для искусства в башне из слоновой кости. И даже само звучание слова "философия" завораживает. А имена философов? Сенека! Гегель… Hекоторые философы и вели себя романтично независимо.

Спиноза, например, ни к каким королям не шел в услужение, а зарабатывал себе на жизнь шлифованием стекол. Руссо переписывал ноты и сочинял оперы. А Диоген вообще жил в бочке, не имел никакой собственности и сочинил знаменитую фразу "все свое ношу с собой, и даже Александру Македонскому, когда тот спросил, чего бы он, Диоген, хотел получить от него, царя, посмел сказать: "Отойди, не заслоняй мне солнце".

Вот что такое философия. Это возможность присоединения к философствующим революционерам, пророкам и ученым. Поэтому все, что связано с философией, притягивает истероида, и он (и тем более она) не избегает соблазна сказать себе и другим, что она (он) – философ или, по крайней мере, учится на философском факультете (который, конечно, курсе на втором-третьем бросит). На худой конец истероид идет в модную среди интеллигентов библиотеку, выписывает себе подборку Хайдеггера и Кьеркегора и держит стопку книг на рабочем месте, а сам в это время идет в курилку или звонит друзьям, чтобы они принесли Камю и Сартра.

Но это просто суета вокруг философии, а не сама философия, сложная, непонятная, трудоемкая и для большинства "никчемная тень", по-настоящему овладевающая умами шизоидов.

Хобби истероида нетрудно вычислить, исходя из логики психотипа. Это все, что связано с демонстративностью, например коллекционирование разных модных, дорогостоящих красивых вещей: тряпок, трубок, модных книг. В прошлом, когда мало печатали разных неконформистских и критически настроенных авторов, было хорошим тоном иметь на полке Пастернака, Цветаеву, Ахматову и Булгакова, а не иметь коллекцию таких книг для истероида было почти стыдно. Хобби у него может быть и посещение театров, вернисажей, презентаций.

Учится истероид неровно, "рывками и урывками", с переменным успехом. Оценки: смесь из троек, четверок, пятерок и… двоек. Похоже на паранойяльного. Но по той целеустремленности в учении по определенным направлениям, какая свойственна паранойяльному, истероид до него не дотягивает. Нет у истероида индивидуальных учебных планов, не бывает двух факультетов или двух вузов одновременно. Рывок истероида в учении может быть вызван тем, что все (и кумир в том числе) делают рывок. И если у паранойяльного провалы в учебе происходят потому, что он углубленно работает в другом направлении, то у истероида они объясняются тем, что он ленив, любит поспать, а если он считает себя еще и поэтом, причина "неуда" на экзамене – затянувшаяся поэтическая вечеринка с попойкой.

На занятия истероидка ходит, чтобы пообщаться, показать наряды, завести знакомства, посигаретничать, посплетничать, посекретничать, перемыть кости подругам, поинтриговать…

Часто по дороге в университетские аудитории истероидка зависает в университетских коридорах, в ближайшем скверике, поэтому опаздывает на занятия, вызывая негодование со стороны эпилептоидных и паранойяльных преподавателей. Уходит с занятий раньше, чтобы встретиться с друзьями с другого курса. То есть учеба – это тоже шоу, светский раут, блиц-интервью… Истероидка, например, и в институт поступает, чтобы иметь зрителей, быть в престижной компании, достойной ее, хочет блистать, конкурировать и выиграть конкурс в этой закрытой для нее группе. Если она идет по улице – это всего-навсего открытая группа, ну удивит кого-нибудь – это хорошо, но далеко не так важно, как снискать аплодисменты в замкнутой престижной для нее системе.

Истероид ходит на работу, как и на учебу, прежде всего, чтобы пообщаться, показать обновки, покрасоваться своей речистостью, а то, может быть, и реальными достижениями, но в общем, все-таки именно чтобы побыть в центре внимания. Он постоянно опаздывает на деловые мероприятия, на проводимые занятия, лекции, особенно если положение уже завоевано. Если же истероид работает руководителем, то он, как и паранойяльный, распекает подчиненных за непонимание и нерадивость.

Может случиться, что истероид даже склонен потрудиться, но потом все бросает к черту и едет в какой-нибудь престижный дом творчества. Как и паранойяльный, он может что-нибудь писать в не очень удобных условиях, например сидя или даже стоя в вагоне метро или электрички, присев на ступеньках в коридоре. Но паранойяльному в общем-то наплевать на впечатление окружающих, а истероиду прежде всего важно, чтобы на него обратили в этот момент внимание. Он кокетничает своей "деловитостью".

Если у истероида есть офис, то он обустроен по последнему дизайнерскому слову, чужими, а часто (пока нет денег) и своими руками.

Истероид строит планы на жизнь, но не слишком далекие: на год, не больше. Он кокетничает с жизнью. Он завяжет драку, а там видно будет, что получится, он не продумывает ситуацию на много ходов вперед, как это сделал бы эпилептоид. Но, в отличие от паранойяльного, который тоже любит влезть в драку, истероид зачастую достаточно быстро выходит из игры, остывает – и включается в другую игру. Паранойяльный, ввязавшись в драку, доводит дело до конца, часто абсурдного, но до конца. Паранойяльный кокетничает со смертью.

Карьера истероида, как и у паранойяльного, зигзагообразна, но эти зигзаги имеют меньшую амплитуду. Истероид плетет сеть интриг, но не убийственных, как паранойяльный. Его заговоры не носят глобального характера – все больше по мелочам: должность повыше получить, коварную статью про кого-то тиснуть в печати.

Истероид кокетничает своей оригинальностью, но оригинален он по отношению к "провинциальному", к "старорежимному". Эта его оригинальность заимствована у паранойяльного, он рыба-прилипала около акулы. Он может быть подпевалой и у кита. Он любит бывать в коридорах власти, но и там он скорее подпевала оппозиционной группы (не хочется быть неоригинальным). Если паранойяльный действительно независим, то истероид лишь хвастается своей принадлежностью к независимым, а сам все-таки зависим, потому что разработать свою оригинальную оппозиционную концепцию ему не под силу: не хватает эрудиции, усидчивости, широты мышления.

Он быстро поступается своими старыми связями, налаживая: новые, сдает бывших союзников. Истероид часто примыкает к инакомыслящим (паранойяльным) и красуется этим своим: инакомыслием, но он не столь упорен. Если меняется конъюнктура, он моментально меняет круг инакомыслящих. Истероид хитрит и интригует вместе со своим вождем.

Типичное поведение истероида – прийти в чужой монастырь и смириться с его уставом. Разработать свою жилу он не в состоянии.

Истероидка любит тайно властвовать. Это мадам Помпадур, миледи из "Трех мушкетеров". Интриги, уговоры, заговоры… Ей приятно, когда сильные мира сего (паранойяльные и эпилептоиды) выполняют ее капризы, даже если они устрашающи. Теме более если устрашающи: Саломея потребовала от Ирода голову Иоанна Крестителя, и он не посмел ей отказать, хотя это грозило волнениями народа.

Истероид редко достигает серьезной политической или чиновничьей власти. Но, оказавшись у власти, он даже больше, чем паранойяльный, увлекается ее атрибутикой (входить с докладом и т. п.).

Для истероида семья в большинстве случаев достаточно значима, как и для эпилептоида. А для истероидки тем более. Она ведь мнит себя не только артисткой, но и женой-матерью. Ее семейный дом – это своего рода авансцена, подиум, образ жизни. И поэтому истероидка стремится замуж и создать свой дом. Лишь бы с кем – это не по ней. Просто полюбить и выйти замуж – этого мало. Она намечает цель – вот этот должен быть моим – и в три прыжка перекрывает пропасть, отделявшую его от нее. А затем изощряется в том, чтобы женить на себе выбранного ею мужчину.

Идет в ход и демонстративный флирт с соперником, и "нечаянная" беременность, и "нечаянное" опоздание с абортом. Или столь возвышенная любовь, что с любимым – хоть на край света.

А там оказывается, что она имела в виду окраину Парижа.

Впрочем, истероид может принадлежать и к богеме, особенно в молодом возрасте, и в этом напоминает паранойяльного. Но даже если он хочет семьи, для нее он плохая опора. Не только истероид, но и истероидка в сущности разрушают семью. Она разрушает ее непомерными требованиями к мужу, который выбивается из сил, много работает, нарушает законы, входит в конфликты – и все это ради ее нарядов, ради милого ее сердцу "евроремонта"; у нее модное – враг модного, выбрасывается не изношенное, а "морально устаревшее".

Истероид ненадежен и безответствен. Чужие люди ему, как и паранойяльному, могут быть интереснее, чем жена и дети. Истероид, как и паранойяльный, женится обычно на той, которая разделяет и поддерживает его образ жизни и которая может действенно помогать, играя роль, как уже говорилось, импресарио, экономки, машинистки, редактора. А эти роли может играть, как мы уже знаем, больше эпилептоидка и истероидка, ну, может быть, гипертимка. И все же, как бы она ни исполняла отведенную ей роль, истероид скандален, как и паранойяльный, и нередко семья рушится. Разведясь, он бросается в новые отношения ("Опять влюбленный выйду в игры, огнем озаряя бровей загиб"). Новая жена начинает играть эти роли поначалу, с его точки зрения, лучше, и он, как и паранойяльный, совершенно забывает прежнюю жену и детей, мало общается с ними.

Истероид-мужчина, как паранойяльный и эпилептоид, в принципе предпочитает красивых пластичных истероидок. Он любит красоту, любит владеть красотой и любоваться красивой женой, он гордится ею, хвастает перед обществом. Истероидка же больше любит паранойяльных и эпилептоидов. Как уже говорилось, среди женщин истероидок больше, чем других психотипов, поэтому сочетание "паранойяльный плюс истероидка" – явление нередкое. И вот опять муж загружен работой, он переутомлен, к тому же ухаживать за женой некогда, а ей нужны духи, восхищение, выходы в свет и приемы гостей, а ему все это неинтересно и некогда. Ладно, если отпустит жену в воскресенье с детьми, но сам работает. И это все истероидку очень нервирует. Впрочем, все это почти слово в слово говорилось в главе о паранойяльном психотипе.

Истероидка нередко изменяет мужу. В погоне за впечатлениями, из жажды приключений, может быть, даже и ради дела, а также из мести за недостаточное внимание: "Ты меня не любишь, а смотри, как я нравлюсь другим".

По ее логике, если муж не дарит цветов, значит, мало любит.

А любовник дарит. Она не понимает, что любовник дарит, чтобы ее завоевать (а муж уже завоевал), что это только манипуляция с его стороны или вынужденное ее манипуляцией действо. При этом, поскольку муж чаще эпилептоид или паранойяльный (истероидки "западают" как бы на настоящих мужчин, со стержнем), то он именно из-за своей занятости и перестает дарить цветы, да и считает, что, раз он обеспечивает семью, этого достаточно, а цветы – это блажь, фантазии. Ну а любовницам или невестам дарят и они – куда же деваться. Истероидные и гипертимные мужчины тоже дарят, может быть, и женам, только вот заработать им на это удается не всегда.

Истероидная женщина прощает себе свои измены, полагая, что имеет моральные основания быть более счастливой, из эгоцентризма – "живем один раз", почему не урвать от жизни то, что плывет в руки.

Если истероидка и не изменяет, то флиртует и не скрывает этого, а, наоборот, делает это напоказ: ей надо, чтобы все видели, что за ней ухаживают, что ее добиваются. Вспомним эпилептоида, он даже если изменяет, то скрывает это. Гипертим изменяет беспорядочно, а истероид – только с тем, кто им восхищается, паранойяльный – с кем надо для дела.

Мужчины-истероиды, естественно, тоже изменяют. Тоже ради впечатлений: им надо производить впечатление и получать впечатления.

Измену супружескую и истероид, и истероидка переживают с истериками, рыданиями, упреками, криками, прощаниями и возвращениями, прощениями, клятвами в верности и повторными изменами. Впрочем, истероид, как и паранойяльный, ревнует не смертельно, может простить при искреннем раскаянии – но чтобы это раскаяние было при людях, громким, клятвенным и жертвенным.

Истероиды занимаются детьми много, но поверхностно: учат хорошим манерам, украшают бантиками, наряжают.

Обычно почти каждый родитель с помощью ребенка и, увы, часто за счет ребенка старается решить свои проблемы. Но истероид в этом вопросе – лидер. Для истероидки ребенок чаще всего желанен, но не потому, что она осознает, что дает жизнь и образование новому существу, осуществляя продолжение рода человеческого, а потому, что материнство в нашем обществе престижно, и смотрите на меня, я мать, а не так просто.

В связи с этим и ребенок рассматривается как средство самоутверждения. Он должен у нее кататься в лучшей коляске, не из Турции или из Польши, а из Германии или из Франции. Должен учиться фигурному катанию, в музыкальной школе, в частной гимназии… В главке об эгоцентризме я уже говорил, что детей своих истероид сажает в золотую клетку, и все видят, что она золотая, и только ребенок видит, что это клетка. Истероиды должны помнить это как афоризм всю свою родительскую жизнь.

А зачем это – музыкальная школа, спорт и прочее? Затем, что, если сам истероид не достиг успеха в артистической или спортивной карьере, пусть сын или дочь за него постараются. При этом паранойяльному или эпилептоиду важнее то, что он сделал сам, а истероид удовлетворяется тем, что. хотя бы будет родителем интересного ребенка, на котором концентрируется внимание.

Это гиперкомпенсация своих неудач. Средство – дети. И он почти садистически заставляет ребенка играть гаммы, чтобы потом хвастаться его достижениями. Нередко именно истероидная мать, у которой не получается властвовать на работе, постепенно утратившая с возрастом и супружеским стажем власть и над мужем, все больше сосредоточивается на детях, допекая их и до поры до времени удовлетворяясь этой властью. В результате формируется тоже истероид, этакий "наследник Тутти", которого все заласкивают, вокруг которого все суетятся, бегают, а он капризничает, дрыгает ножкой. А потом и сам этот наследник начинает воспитывать по своему образу и подобию своего ребенка, чтобы он восполнил его неудачи.

Так возникают истероидные династии. Истероид формирует истероида. Он хочет похвастаться перед публикой своим ребенком и ставит его на стульчик, заставляет читать стишок. Малыш читает, ему аплодируют, хвалят, ставят в пример, ему начинает нравиться быть в центре внимания, и он становится истероидом. Профессор-психиатр О. В. Кербиков говорил, что истерический характер формируется по типу кумира семьи.

Истероидный родитель может быть даже более заботливым, чем эпилептоидный, и больше регламентировать поведение своего ребенка.

Но вот и противоположная картина.

Родители все-таки сами стремятся к успеху, скажем, на сцене. В результате ребенок поручен соседям, отдан бабушке, отвезен в деревню, заброшен в интернате. В любом случае он лишен достаточного внимания и надзора, поэтому есть риск вовлечения в опасные компании.

Иногда истероидная мать начинает ненавидеть ребенка как причину своих неудач. Если это ребенок от неудачного мужа, "вина" мужа переносится на ребенка. Кроме того, он мешает ей организовать новую супружескую жизнь. И даже хорошие мамы, как в фильме "Зимняя вишня", вдруг ни с того ни с сего наказывают своего ребенка, а потом плачут.

Истероиды нередко требуют для своего отпрыска в школе исключительных условий, исключительного внимания. Это можно использовать в интересах дела: вы хотите для ребенка особых условий – давайте вместе создавать эти особые условия, – и истероидка начинает включаться в деятельность в школе.

Если для паранойяльного его дом – мастерская, для эпилептоида "мой дом – моя крепость", то для истероидки и истероида дом – это авансцена, на которой они актеры на главных ролях, на которой они любуются собою. Они устраивают приемы.

Однажды один паранойяльный муж, не посоветовавшись с женой-истероидкой, неосторожно сказал приятелю, приходи, мол, поговорим, пообедаем… Что тут было! "А, ты на обед его позвал, ну так вот и иди в магазин. И чтобы был и аперитив, и салат, первое-второе, и десерт, и сигареты!"

А обстановка в комнатах – не просто для удобства. Нет, истероид должен все хвастливо продемонстрировать: и как кухня устроена, и какие дорогие книги на полках, и какое макраме отделяет прихожую от коридора в кухню, и как везде уютно, какие подушечки, коврики, салфеточки… Их много, они с бахромой, они атласные или из панбархата (это у сензитивки "с неразвитым вкусом" из плюша).

Истероид может любить и богемный быт, но даже мужчины-истероиды в большей степени домашние, а не богемные, их тянет домой (хотя в гости, в "респектабельные дома" их тоже тянет), они предпочитают уют, теплоту очага. Затевают не по средствам евроремонты. Покупают оргтехнику, гарнитурную мебель: кухни, спальни, столовые, кабинеты. Это на них в первую очередь рассчитана реклама. Американский писатель Уайддер в романе "Мартовские иды" съязвил, что каждая жена хочет, чтобы ее пещера была просторней и лучше, чем у соперницы. Он не знал, что писал так именно об истероидной жене. То есть квартира для нее – это еще и ристалище для состязаний с подругами-соперницами.

Особое дело – ванная комната. Это зеркало ее души, как и глаза. Гость, зашедший в ванную, должен оценить ее великолепие. Ванную истероидка украшает богаче, чем все остальные помещения, да и проводит там значительную часть времени, не только чтобы привести себя в порядок, но и просто получить наслаждение, это царство тела, интимный уголок души.

Если истероидка принимает гостей, то она может навести такой порядок, который произведет нужное впечатление. Но, как уже говорилось, выметет она хорошо только середину комнаты, а в углах будут паутина и пыль. Для сравнения: психастеноидка и эпилептоидка вылижут все углы, даже если никто не ожидается. Телефон у истероидки со всяческими выкрутасами, а отвинтите крышку микрофона с трубки – на мембране налет грязи, такого никогда не будет у эпилептоидки и психастеноидки. Истероид, уходя в гости, может расфрантиться, а в комнате оставит беспорядок.

Истероидка хорошо готовит, она играет роль хорошей хозяйки. Но может сказать, что ей, мол, "не до хозяйства". Конечно, нарезать осетрину и разложить икру – это сама, ну а все остальное недостойно ее, остальное сделает прислуга.

У истероида почти нет архивов, истероидка часто устраивает чистки, рвет все хотя бы слегка устаревшее. Иногда при этом выбрасываются и нужные вещи и бумаги, а потом возникают сожаления или конфликты, так как истероидка может выбросить и нужные бумаги мужа или сотрудников. Одна истероидка уничтожила черновики защищенной (к чему хранить, если защищена уже) диссертации мужа. Ну и скандал он ей устроил! – Переезды истероидов на новое место жительства объясняются артистичностью их натуры, карьерой, романтическими мечтами. В новой квартире начинается новый евроремонт.

Истероид и деньги – это тонкая материя. Конечно же, он "выше" денег, деньги – грязь, что о них говорить, но в то же время и без них – никуда, приходится мириться с ними.

Деньги у истероида не держатся. Он их проматывает, проедает, пропивает. Часто истероид покупает массу ненужных вещей по принципу "сначала купить, а потом подумать". Он может, как гипертим, семь раз отрезать, ни одного раза не отмерив. В противовес паранойяльному, который раз отмерит и раз отрежет, и эпилептоиду, который семь раз отмерит и только один раз отрежет. И уж совсем не похож на психастеноида, который семь раз отмерит и ни разу не отрежет.

Истероид вечно в долгах, он живет в кредит. Жизнь взаймы – это про него. Все долги вовремя отдать он не может, они накапливаются. Когда его прижмут, он перезанимает, но все равно долги растут. Он избегает общаться с кредиторами. Часто, когда звонит кредитор, его "нет дома". Потом он находит новые компании, там тоже делает долги, и процесс повторяется. Поэтому денег у него практически никогда нет, но он делает вид, что есть, только, мол, сейчас вот при себе нет, а так есть, надо лишь со счета снять или разменять доллары, которые сейчас в сейфе, но ключ на работе (или дома, а туда ехать далеко), – одолжи пару тысяч…

Истероид шикует, транжирит, часто за счет других. Он потратит немного, но это "все, что у меня с собой", а там, смотришь, другие расщедрятся и угостят его. Тратит случайно попавшие к нему чужие деньги, не старается их восполнить. Вытряхивает деньги из друзей. Счет деньгам истероид не ведет, не эпилептоид же он все-таки и не психастеноид, не дай бог, это они, скряги, счет своим деньгам ведут, а он ни своих, ни чужих денег, которые потратил на себя, не считает. Тратит их, используя доверие простаков, и все.

В семье истероида из-за его мотовства постоянно назревают конфликты, так как часто не хватает на жизнь. Особенно если супруг – эпилептоид. В плане коррекции имеет смысл, помимо договоренностей об основных целях семьи, особо выделять деньги на бытовые нужды, остальное разделить в процентах или абсолютных суммах, которые жена и муж тратят по своему усмотрению, чтобы произошло как бы разделение на отсеки, в каждый из которых другой не вторгается.

Но представим себе, что истероида упрекнули в том, что он не отдал долг.

"Я всегда отдаю вовремя; подумаешь, я просто забыл, вообще не буду иметь с тобой никаких дел, попрекаешь меня мелочью, я теперь же их верну!" – И он переодолжит и швырнет их вам в лицо.

Часто урывками, всухомятку, не за столом, а "за столбом". В еде обычно непритязателен, нередко пренебрегает горячей пищей. Но может и предпочесть ресторан. Там для него важна не пища сама по себе, хотя вкусно поесть он все же любит, а общий антураж. И дома время от времени истероиды могут быть хорошими кулинарами. Они гурманы. Особенно если это что-то необычное, пикантное. Если вино, то только "Мукузани".

Одна истероидка отказалась пить даже "Мукузани", потребовав "Кьянти", другая отказалась встречать с любовником Новый год, потому что тот не достал ананасов (дело было во времена застоя).

Но повседневное питание нерегулярное, на ходу, часто всухомятку, еда остывшая или холодные блюда. Любят острые приправы, жареное. Пища толком не пережевывается. В этом они похожи на паранойяльных, но с другой мотивацией: истероид "жить торопится и чувствовать спешит", а паранойяльный не живет, а работает для вечности.

Истероидка в более зрелом возрасте, уже склонная к полноте, пытается приобщиться к изнуряющим диетам, но быстро от них отказывается: ведь вот этот кусочек – такой вкусный, ну – последний раз. И такие "сеансы" она практикует часто.

Если паранойяльные вовсе не отдыхают, а эпилептоиды предпочитают отдыхать по средствам, но добротно, истероиды любят не столько отдыхать, сколько ОТДЫХАТЬ! И обычно это дорогостоящее удовольствие. Раньше это были поездки в Крым, в Сочи – неважно, что в Сочи – море мочи. Главное, что это было престижно, можно пофланировать, демонстрируя наряды, по набережной, постоять в модных купальниках на пляже, воздевая руки к небу, подставляя белоснежную спинку солнцу и получая ожоги, которые потом приходится залечивать дорогостоящими кремами. В наши дни это уже Канары, Кипр, на худой конец турецкая Анталия. Им теперь "нужен берег турецкий", в противовес тому, что пелось в патриотической советской песне. Для них важно, что отдых стоит денег. Если за неделю потрачено меньше тысячи долларов на человека, то какой же это отдых. И уикэнды надо отметить, и праздники, и съездить по Золотому кольцу, пожить в мотелях, и "пикники на обочине" с большим количеством оставленного после себя мусора, не перевариваемого природой. Горные лыжи, но в лягушатнике: ой, смотрите, как у меня ничего не получается… На отдыхе они забывают про работу, про свои обязанности по дому. Отдыхают с упоением, до упаду, с выпивками, "ананасами в шампанском"… Отдыхают без отдыха, без устали.

Истероиды чистоплотны. Ванная комната в квартире, говорили мы, самое любимое место. Разнообразные туалетные мыла, шампуни, пасты, мочалочки, губки, массажные щетки, гребни, расчески, фены, туалетная вода, кремы – всего этого целая коллекция. Истероидка моется в ванной три-четыре раза на дню. Для истероида мужского пола много значит парная, в целом обстановка бани, где можно посибаритничать и приобщиться к сибариту-другу, который интересен во множестве отношений.

Истероидка занимается физкультурой для коррекции фигуры, но ей не хватает силы воли продолжить. Позанималась немного и мерит, сколько убавилось веса, на сколько сантиметров похудела. Бывает, что истероиды и спортом занимаются, это уже для завоевания первенства, для выступлений, для аплодисментов. Скорее это художественная гимнастика, чем легкая атлетика. Фигурное катание. Но обычно тоже не хватает упорства, и занятия спортом истероидка бросает ради того, чтобы ходить в театры, нежиться в ванне.

Истероиды поспать любят. И любят свою постель – чтобы белье было в цветочках, чтобы рядом были книги, которые можно почитать на сон грядущий и быстро заснуть. Просыпаться истероиду трудно, хотя усилием воли, если это очень надо, он демонстративно проснется рано, но если никто не видит, какой он соня, то скорее всего проспит. Истероидка может и демонстративно проспать: смотрите, мол, какая я соня. Часто они даже умудряются разговаривать с кем-то не вполне проснувшись, иногда не помнят, что при этом говорилось, поскольку все было сквозь сон. Неожиданно проснувшись, иногда не может долго заснуть. Или истероид спит неглубоким "прозрачным" сном с множеством сновидений. Сновидения часто кошмарные, отражающие впрямую или косвенно отношения с людьми. Иногда бывают сновидения райски приятные, порой с реализацией их сексуальных вожделений. Когда истероидка просыпается, о боже, как она красиво потягивается, как вытягивает каждый пальчик, как она изображает сонливость, как томно прикрывает веки, как изгибаются ее губки. Но иногда демонстративно может окатить холодным тоном: "Я предупреждала, что когда не высплюсь, то кусаюсь".

А если трудно заснуть, что тоже, в отличие от паранойяльного и эпилептоида, чаще бывает с истероидами, то подчеркнуто демонстрируется, какое это мучение – бессонница, взбивается и переворачивается подушка, принимаются несколько раз снотворные таблетки…

Истероид скорее сова, чем жаворонок. Ночная жизнь, общение в клубах сигаретного дыма в престижных клубах, приемы поздних гостей, когда все засиживаются чуть не до утра, – вот что такое истероид.

Истероиды хуже сдерживают аффект, чем эпилептоиды (хотя и лучше паранойяльных), поэтому они не сразу, но выговариваются и меньше страдают. Но неврозы у них все же частое явление, по крайней мере, неврастения (это у людей с истероидным рисунком личности). Существуют еще и собственно истерический невроз (у акцентуантов), а также итерические психозы (у психопатов).

Психическое состояние у истероида постоянно меняется. Настроение в норме колеблется от субдепрессии до гипомании – в основном адекватно ситуации. А трудные ситуации бывают часто, без них он не может, он вечно или долг не отдаст вовремя или сильно опоздает на деловое свидание. Если ситуации посерьезнее, то у истероидов бывают и невротические депрессии, ведущие к самоубийству. Суициды эти, как правило, демонстративные (напомним про таблетки и записки).

У истероида при сверхраздражителях, при тяжелых психических травмах могут легче, чем у других психотипов, включаться древние биологические механизмы мнимой смерти и двигательной бури.

Вот истероидка застыла как соляной столб, невосприимчивая вроде к внешнему миру, и мерно раскачивается. Аналог мнимой смерти. Наподобие того, как божья коровка замирает, подбирая лапки, чтобы крупное животное приняло ее за камешек. А вот лишь двигательный паралич ног – астазия-абазия. Это "обломки мнимой смерти". А вот дамочка бьется в истерике, рвет на себе волосы, царапает лицо сопернице, вот хватила уксусной эссенции (так бабочка судорожно бьет крыльями, ломая их, а надо отлететь от стекла и вылететь в окно). Это двигательная буря. Есть "обломки" и двигательной бури, например, подергивания мышц лица.

Великий психиатр Эрнст Кречмер трактовал эти явления как разбушевавшуюся гипобулику (нижнюю волю). Это все и есть проявления истерии – невротического и психопатического заострения истероидности.

У истероида любые болезни используются для демонстрации того, как ему плохо. И психиатры говорят об условной "выгодности" болезни.

Лечиться истероидка старается только у модных врачей – чем дороже, тем "лучше", муж больше любит.

Истероиды если пьют, то допьяна. Напившись, поют песни, состояние опьянения им нравится – ярче воспринимается мир, в радужном свете видятся перспективы. Пьют часто – для дела или для веселья, ради праздника или по грустному поводу. И в конце концов истероид и даже истероидка могут спиться. Хронический алкоголизм – это в том числе и истероидная болезнь. Спиваются и другие психотипы: шизоиды, сензитивы, неустойчивые. Но истероид бравирует даже своим хроническим алкоголизмом: вот, мол, я неудачник, алкоголик, никто меня не пожалеет.

Истероидность особенно выражена в подростковом и юношеском возрасте. Подростки шумливы, крикливы, отращивают длинные волосы, которыми хотят обратить на себя внимание, дерутся, хотя и хотят, чтобы их разняли. Все это – крик о том, что, смотрите, я есть, я тоже достоин внимания. И крик этот тем громче, чем меньше подросток может снискать внимания и уважения своими достижениями, которые у него пока ничтожно малы, разве что в учебе, но ведь это только маленьким достаточно, чтобы их хвалили за пятерки. Взрослым, конечно, следует больше понимать подростковую психику с ее истероидностью. Но и истероидные подростки тоже должны понимать проблемы взрослых.

Поэтому в школах в миссию психолога должна входить своего рода "антиистерическая" программа.

Истероидность обостряется до акцентуации и даже психопатии и в пожилом возрасте. А здесь причины в стремлении показать: я все еще достоин внимания (а внимание окружающих переключается все больше на более молодых), я не утратил свою значимость (увы, на самом деле значимость меньше).

Среди истероидов женщин раза в три больше, чем мужчин. И около половины женщин – истероидки. Среди мужчин истероидов 10-15%. Все это, конечно, очень приблизительно, пока никто точной статистики не имеет, да и вряд ли имеет смысл вычислять.

По нашему обыкновению, мы сначала заостряли внимание на минусах психотипа. Теперь поговорим о плюсах.

Истероиды пластичны, игривы. Это нравится людям, они любуются красотой пластики. Так что эпилептоиду да и всем другим психотипам хорошо бы обрести астероидную пластичность. Пухленькая сензитивочка вроде бы легче в общении, но истероидка – более активная помощница, "вывеска" семьи, импресарио.

Без истероидов в мире все было бы только деловитое, остались бы только скучные "муравьи" (басня Крылова "Стрекоза и муравей").

Как уже упоминалось, Л. С. Выготский отметил, что дети осуждают муравья и сочувствуют стрекозе, до них "не доходит" крыловская мораль сей басни.

И впрямь, без "стрекоз" мир потускнел бы. Эпилептоидный нравоучитель муравей без стрекозы – ничто. Зачем дома, где нет стрекозьих песен? Да и сами дома сгниют, превратятся в развалины, а песни останутся как факт искусства. Да и все социальные движения – что они без песен? "Мир без песен – неинтересен". Еще раз о роли Ариона: "Пловцам я пел". Вспомним также: "Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье, не пропадет ваш скорбный труд и дум высокое стремленье". Как там было бы декабристам без вот этого?..

Если у эпилептоида – добро по разнарядке, если у паранойяльного – глобальное добро для всего народа, то у истероида добро – в самом его существовании, на него приятно смотреть (если, конечно, его не заносит). Ведь вы можете бесконечно долго любоваться кошкой, собакой, рыбками, так же и на красивую истероидку приятно смотреть – как она танцует, как пьет, как она ест и просто как она есть…

У истероидки ее полезность заключается в самой ее бесполезности.

Красота, по Канту, бесполезна. Но не согласимся с ним, она при ее утилитарной бесполезности – великая ценность. Ведь "красота спасет мир". И эта видоизмененная фраза Достоевского сама скорее глубока, чем красива. Связь нежесткая: тот же Гитлер, например, любил Вагнера. А великий композитор Шостакович в Верховном Совете поднятием руки как бы одобрял действия Политбюро. Но в целом "гений и злодейство две вещи несовместные". От "Пушкинских вальсов" Прокофьева хочется на износ работать для человечества… Истероидная красота тоже спасает… Да и такие положительные качества истероида, как артистизм и романтизм, стоят многого.

Если мы будем истероида подхваливать или откровенно и искренне восхищаться, его талант будет расцветать.

Людям, связанным с истероидами по работе или в семье, дадим совет принять их (или, как любят говорить психологи, осуществить приятие) как они есть, с их плюсами и минусами, и в противовес помнить, что минусы других психотипов (необузданная беспардонность гипертима, ханжество эпилептоида, глобальное пренебрежение людьми паранойяльного), может быть, даже хуже. "Недостатки как продолжение достоинств" и даже "достоинства как продолжение недостатков" – эти два тезиса могут стать и для людей, окружающих истероида, психокоррекционирующим началом. Истероиду, как и людям других психотипов, не должно быть дискомфортно в связи с вашим поведением. Общаясь с ним, целесообразно соблюдать правила психотехники безопасности. Убирать или хотя бы смягчать конфликтогены, подавать синтоны (положительные посылы). Откажитесь от отрицательных оценок его личности и реликвий, от обвинений и категоричности, от поучений, назиданий, советов и, наоборот, поинтересуйтесь его личностью, его достижениями, сосредоточьте на нем столь необходимое ему внимание окружающих. И все же, если истероид явно пережимает, наступая другим на горло, нужно применить мягкую или жесткую конфронтацию и управляемый конфликт. Подробнее обо всем этом – в моих "Лабиринтах общения" ("АСТ-ПРЕСС", 2002).

Стимулируй какие-то действия истероида, имеет смысл апеллировать к его благородству и к оценке его поведения людьми, например: "Это будет хорошо выглядеть".

Ну а теперь о том, чего надо опасаться в истероиде и что истероиду надо бы приструнить в себе, чтобы быть "хорошим". Какие-то истероидные черты надо оставить и развить, какие-то – подкорректировать, а с какими-то стоит и вовсе расстаться.

По ходу изложения психотипных черт истероида мы давали уже сопутствующие советы и для него, и для его окружения. Но не все еще проговорено. Понятно, что здесь будет не полный свод рекомендаций, а лишь выборочные комментарии к некоторым особенностям характера.

Многое должны уяснить и сами истероиды.

Истероидке следует понять, например, что если ее муж будет переутомляться, то она раньше времени останется вдовой. А этого ли она добивалась? Или мужа посадят из-за ее стремления к роскоши – а этого ли она добивалась?

Слащавость и льстивость провинциального толка отталкивает. Истероидам без образования и воспитания часто изменяет вкус. Это делает их нелепыми, смешными, и они могут подвергаться насмешкам. Большинство истероидов – недостаточно хорошие актеры, они усваивают лишь салонную манеру общения: "душечка", "голубчик"…

В психиатрической литературе говорится о "салонных" дебилах, которые благодаря именно истероидным чертам производят впечатление светских львов и львиц, но при более глубоком обследовании выявляют свою олигофренную суть.

Не стоит им уподобляться. Здесь для создания у человека возможной самокоррекционной установки использовано его понятное нежелание быть в числе душевнобольных. Это имеет смысл зафиксировать и психологам-коррекционистам как методический прием для работы с людьми.

Мы уже как бы пропели панегирик истероидным плюсам. Поэтому эпилептоидный муж должен себе сказать: да, у меня жена истероидка, значит, надо, чтобы для нее были в разумных пределах цветы, конфеты (шоколадные, а не леденцы), а себе я куплю "беломор" вместо "марльборо", а лучше вообще брошу курить. А истероидка тоже должна как бы симметрично сказать себе: мой муж эпилептоид, он деловит, не умеет и не хочет ухаживать, что ж, потерплю, зато его уважают… Ей вообще следует почаще посылать самой себе импульсы-приказы: "Ищи в людях хорошее!"

Истероиду, конечно же, как и другим склонным к агрессии психотипам, надо освоить психотехнику общения. Истероид, как и эпилептоид, дает людям много конфликтогенов и мало синтонов. Нужно убирать свойственные ему конфликтогены, культивировать синтоны, правильно реагировать на конфликтные посылы.

Наиболее частый конфликтоген, свойственный истероиду, – перехватывать у человека причитающуюся не ему, истероиду, долю внимания. Ведь у каждого психотипа есть потребность во внимании, и если этому кто-либо препятствует, то он проявляет защитную агрессию. Истероид должен подавлять в себе это стремление, не оттеснять, не затенять других.

Однажды в турпоходе, после того как яркая, загромождающая собой все пространство истероидка с каскадом волос пропела все известные ей песни, другая девушка начала читать стихи. Что сделала наша "певица"?Вышла за пределы круга и стала подбрасывать и ловить громадный мяч, сопровождая это охами-ахами…

Всем стало не по себе… Я встал, подошел к ней: "Илона, займись-ка мячом вон за тем пригорком, чтобы тебя не видели и не слышали, а мы хотим послушать не только тебя, но и стихи Самойлова".

Итак, истероид раздражает часто тем, что буквально лезет в глаза. Этим он неприятен и портит сам себе репутацию. Если бы девушка, читавшая стихи Самойлова, была не шизоидкой, а истероидкой, то она и сама могла бы в ответ на выходку Илоны выдать истерику: "Что за хамство! Я ведь слушала, когда ты пела". И тем не менее снова о плюсах истероидов.

Та же Илона, когда ей захотелось это сделать, позвала к нам видного писателя, он нас прославил в своих статьях и книгах, она купалась перед нами в лучах его славы, а перед ним – в лучах нашей славы. И получилось, что Илона совершила добрый поступок, руководствуясь не очень, скажем, благородными мотивами, но в то же время и с хорошими результатами.

Такая вот диалектика. Истероид бывает еще и неприятно льстив.

Истероиды, воздерживайтесь от лести. В нем раздражает и необязательность.

Истероиды, старайтесь быть обязательными. Чтобы ничего не забывать, заведите соответствующую интероргтехнику, поучитесь у эпилептоидов.

В трудных ситуациях истероид бывает скользковат. Главное для него – "вовремя смыться", откреститься, найти оправдание. Репутация при этом страдает. И если ты везде известен как ненадежный человек, то уже не будет мест, где тебе поверили бы.

Вранье истероида тоже ведь не улучшает ни с кем отношений. Эпилептоид сотрет его в порошок из-за его сплетен. Ну как же: всем на ушко, "только никому не говори", "это только между нами". А "святая к музыке любовь" истероида для эпилептоида – баловство, и только.

Нередко близких раздражает склонность истероида к богемности или, наоборот, тяготение к роскоши.

Истероид может испортить жизнь себе и другим.

Вот истероидка уходит от бедного мужа без "Жигулей" к более богатому, с "Жигулями" (первому мужу она жизнь уже испортила), от более богатого – к еще более богатому, с "мерседесом" (и второму испортила), с третьим она уже будет, как стрела на излете, но манипуляторские привычки останутся, и тот сначала женится на ней, а потом может и выкинуть ее из своего "вертолета".

И тогда ей захочется, чтобы ее пожалели, и она устроит суицидальный театр абсурда, вокруг нее начнут бегать суицидологи, психотерапевты, но этого ли она добивалась в начале своей жизни? Ведь это уже крах личности. И если перед нами истероидка в рамках рисунка личности, а не психопатка, то следует нарисовать перед ней этот возможный крах – и она, вероятно, поостережется, как поостережется подросток пробовать наркотик, если показать ему последствия наркомании. Я не пробовал и не попробую наркотики, потому что я как психиатр знаю конечные состояния у наркоманов. Аналогично этому истероидка должна постараться не развивать в себе манипуляторские тенденции, если хотя бы прочитает эту книгу, а захочет больше знать – пусть читает литературу об истерических психозах и неврозах. Здесь мы в целях профилактики как бы вступаем в сговор со здоровой частью психики человека, как говорил Фрейд, и личность в конце концов не проиграет жизнь.

Истероид даже в психотерапевтических целях часто выступает как манипулятор. Вот он врет, что "вылечит космосом", или какое-то отрицательное событие представляет положительным и т. п. На короткое время это помогает, но тоже в конце концов человек начинает понимать что к чему, разочаровывается и озлобляется.

Истинная психотерапия не должна быть манипуляторской.

Истероиду следует опасаться затронуть самолюбие паранойяльных, потому что те пойдут на вас тоже тараном, и не избежать лобового удара, к тому же они мстительны.

Истероид должен быть осторожен и с эпилептоидами, которые не сразу отреагируют, но при случае отомстят (помните – ножку, может быть, и не подставят, но и руку не протянут). И с истероидами опять же надо быть начеку: те сначала войдут в штопор неуправляемого конфликта, а потом и ножку подставят.

Истероид должен быть деликатным с шизоидами и психастеноидами – уже из гуманности, так как у тех и у других быстро вырабатывается комплекс неполноценности. А шизоид, будучи эмоционально не слишком отзывчивым, но остроумным, съязвит так, что никакой "Проктер энд Гэмбл" не поможет. А уж с сензитивами и гипотимами надо проявить особую тактичность и не колоть язвительными штампованными остротами, ухмыл кой, пренебрежительным жестом. Все это вызовет у них слезы, снижение самооценки и уровня притязаний.

Когда я в лекциях по психопатологии истерии и в этой книге говорю, что истерия граничит со слабоумием, это не только образ. Человек не видит, не понимает, не догадывается даже, что все истерические проявления только ухудшают его положение, что он жалок, но при этом люди его не жалеют, а смеются над ним, потому что он бывает действительно смешон. Если он хочет быть смешным, то может поставить крест на своей репутации и успехе в обществе.

Все это и многое другое делает истероида человеком трудным. Истероиды, учтем это! Там, где сконцентрировались минусы, надо бы их разбавить своими или заимствованными у других психотипов плюсами.

Если вы, благодаря чтению этой книги, осознали себя как истероида и поняли, что вам надо поработать над собой, прочтите еще и "Лабиринты общения", а если хотите тренинги, то тоже – пожалуйста.

Не хотите? Считаете себя совершенством! Ну так и с богом. Но приготовьте молоко за вредность при работе с вами, когда вы придете к психиатру-психотерапевту. Психотерапевтам даже нещедрое государство платит двадцатипятипроцентную надбавку. А если вы считаете, что сами справитесь, но все же не справитесь и придете с серьезными психическими травмами и с пустым кошельком, то будете тянуть соки из местного психотерапевта, будучи не в состоянии оплатить по достоинству его работу (ведь он будет лечить вас за государственную зарплату, а это, согласитесь, пока недостойная нормального врача плата за его труд).

Справедливо ли вы относитесь к жизни? Лучше книжку прочтите и приходите к нам. Стоит выявить в себе свои трудные для людей черты и полностью затормозить их. Ну хотя бы, как мы уже говорили в главе о паранойяльном, "подвинтить себя", самому закрутить в себе гайки. Для этого нужен тренинг.

Можно меня не послушаться. Я ведь только консультант, в переводе с латыни – советчик. А советчика можно и к черту послать.

Вот если бы только я не был "консультантом с копытом". Запомните день и час, когда вы прочитали эти советы, а через несколько лет пеняйте только на себя, и не надо меня посылать к моей (т. е. к чертовой) бабушке.

Впрочем, истероид в рамках рисунка личности и даже акцентуант чаще всего прислушивается к советам авторитетных консультантов. Он, наподобие эпилептоида, верит в книги, в авторитеты, в специалистов. К сожалению, в большинстве случаев некритично. Поэтому истероиды чаще, чем другие психотипы, становятся жертвами разных шарлатанов. Но, попав к научно мыслящему психологу, истероид может скорригироваться под влиянием его личности и многие "насадки" на радикал личности у него поддаются целесообразным изменениям.

Он легко перенимает нужные интонации. Это очень важно, ибо от интонаций происходят многие беды. Жесты и позы тоже важны, и истероидка, поняв, что нога на ногу и сигаретный дым колечками – это только пыль в глаза, может преодолеть это.

Истероид создает вокруг себя сначала круг, но потом вакуум. Ведь людям не нравится, когда он клевещет, тащит одеяло на себя, топит других, сплетничает.

В отличие от психастеноидов, но подобно паранойяльным, истероиды не замечают своих оплошностей. А стоит кому-нибудь на них указать, истероид психозащитно отрицает все и вся: это, дескать, не у меня плохо со вкусом, а у вас. Истероидам полезно осмыслить жизнь и жить не рефлекторно, а рефлексивно.

На наших занятиях они пытаются влиять на членов группы, на психолога, сопротивляются и могут уйти. Им трудно преодолеть личностную установку, что они – центр социального микрокосмоса.

Но если это им все же удается и они остаются в группе, то они довольно легко осваивают новые для них образцы коммуникативного поведения именно благодаря своей гибкости. И результаты в деле переделки характера прямо пропорциональны тренинговым усилиям.

Только хотелось бы предупредить молодых психологов. Истероид может быстро научиться и плохому. Вы учите его сопротивляться несправедливости, а он, усвоив форму, использует полученные психотехнические навыки для еще более ловкого мани пулирования людьми. Поняв, что агрессия невыгодна, истероид начинает быстренько разыгрывать ягненочка. Поэтому предупреждаю: работа с личностью должна быть системной.

Работа с личностью должна быть системной.

Наряду с раздражающими людей интонациями превосходства должен быть преодолен эгоцентризм истероида. А то можно превратить "провинциального" манипулятора в "столичного", в этом тоже ничего хорошего. Основа же личности, то есть комплекс потребностей и типовых реакций личности, переделывается с большим трудом. Истероиду, конечно, нелегко отказаться от перетягивания внимания на себя. Все же можно изменить и основу, если уровень интеллекта истероида достаточен для привнесенной в его личность рефлексии. И работать с ним бывает даже несколько легче, чем с эпилептоидом и тем более с паранойяльным.