Асприн РобертПредисловие к 'Правилам'

Роберт Асприн

Предисловие к "Правилам"

ДОЛГИ ПРЕДКОВ

(Нижеследующая история произошла задолго до событий, описанных в "Первом Правиле Волшебника".)

- Что у тебя в котомке, милочка?

Эбби смотрела, как вдалеке парит лебединая стая. Белые грациозные птицы кружились над освещенными заходящим солнцем парапетами, бастионами, башнями и мостами замка и яркими пятнами выделялись на фоне его темных стен. Весь день Эбби вместе с другими просителями прождала у моста, и ей постоянно казалось, что Замок неотрывно следит за ней мрачными провалами бойниц. Она повернулась к сгорбленной старухе, которая остановилась рядом.

- Простите, вы что-то спросили?

- Я спросила, что у тебя в котомке. - Сгорая от любопытства, старуха наклонилась вперед и высунула наружу кончик языка. - Драгоценности?

Эбби крепче прижала к груди джутовую котомку и слегка отодвинулась.

- Просто кое-какие мои вещи.

Из-под тяжелой решетки огромных ворот вышел офицер в сопровождении помощников, советников и охранников. Толпа просителей раздалась в стороны, хотя дорога и без того была свободной. Офицер прошествовал мимо, мрачно глядя перед собой, и, казалось, даже не заметил, что стражники у моста отдали ему честь.

Весь день по мосту сновали солдаты из разных стран Срединных Земель и гвардейцы Внутренней Гвардии города Эйдиндрила, расположенного внизу. У многих солдат мундиры были в грязи и в крови: они приехали сюда прямо с поля сражения. Эбби увидела двух офицеров со своей родины, из Пендисан Рич. Они выглядели почти мальчиками - но мальчиками, повзрослевшими до поры, слишком рано расставшимися с иллюзиями молодости и уже получившими в душе незаживающие шрамы.

А еще Эбби видела множество людей, занимающих в Срединных Землях высокое положение: колдуний, советников, и даже Исповедницу, которая пришла в Замок из дворца Исповедниц в Эйдиндриле. Поднимаясь к Замку, Эбби с каждого поворота дороги любовалась беломраморным великолепием дворца Исповедниц. Там жили Исповедницы и заседал Совет Срединных Земель во главе с самой Матерью-Исповедницей.

За всю предыдущую жизнь Эбби лишь один раз довелось видеть Исповедницу, когда та приходила к ее матери. Эбби, которой в ту пору было всего десять лет, не могла глаз оторвать от длинных волос Исповдницы. В крошечном городке Конни Кроссинг, где они жили, ни одна женщина, за исключением матери Эбби, не занимала достаточно высокого положения, чтобы носить волосы хотя бы до плеч. У самой Эбби густые темно-каштановые волосы лишь едва прикрывали уши.

По пути через Эйдиндрил ей стоило огромных усилий не пялиться на аристократок с волосами до плеч и даже длиннее, но у Исповедницы, облаченной в традиционное черное атласное платье, волосы спускались чуть ли не до пояса.

Эбби очень хотелось рассмотреть ее получше, но, как и все просители, она опустилась на колено и, как и все, боялась поднять голову, чтобы не встретиться взглядом с Исповедницей. Поговаривали, что тот, кто встретится взглядом с Исповедницей, если повезет, лишится разума, а если нет - души. Правда, мать всегда говорила Эбби, что это пустые россказни, но Эбби, особенно в этот день, не хотела рисковать и на собственном опыте проверять достоверность этих слухов.

Старуха в темной шали и в окрашенной хной верхней юбке поверх полосатых нижних проводила глазами проходивших солдат и наклонилась поближе к Эбби.

- Лучше бы ты принесла мощи, милочка. Я слыхала, что внизу, в городе, продают как раз такие, которые тебе нужны. И по сходной цене. Волшебники не берут сало за свои услуги. Сала у них и так хватает. - Она огляделась, не прислушивается ли кто к их разговору. - Продай-ка свои вещички, и, может быть, вырученных денег хватит на мощи. Волшебникам ни к чему подношения деревенских девчонок. Добиться от них услуги нелегко. - Старуха посмотрела на солдат, которые уже достигли дальнего конца моста. - Похоже, даже тем, кто согласен на их условия.

- Я просто хочу поговорить с волшебником, только и всего.

- Судя по тому, что я тут слышала, сало не поможет тебе добиться и этого. - Эбби непроизвольно протянула руку, чтобы прикрыть гладкий круглый предмет в котомке, и старуха, заметив это, хихикнула. - И кувшин, который ты сделала своими руками, тоже. У тебя ведь в котомке кувшин, верно ведь, милочка? - Ее карие глаза, окруженные глубокими морщинами, глянули на Эбби с неожиданной проницательностью, - Да?

- Да, - ответила Эбби. - Кувшин, который я сама сделала.

Старуха насмешливо хмыкнула и спрятала под шерстяной платок выбившуюся седую прядь. Потом схватила скрюченными пальцами Эбби за рукав алого платья и приподняла ее руку повыше.

- Может, за этот браслет тебе дадут достаточно денег, чтобы хватило на мощи.

Эбби посмотрела на браслет в виде двух переплетенных колец.

- Мне дала его моя мать. И он представляет ценность лишь для меня.

Обветренные губы старухи раздвинулись в медленной улыбке.

- Духи считают, что нет силы мощнее, чем желание матери защитить свое дитя.

Эбби осторожно высвободила руку.

- И духи знают, что это чистая правда.

Эбби стало неуютно под изучающим взглядом старухи, и она отвела глаза. Если смотреть вниз, в провал под мостом, у нее кружилась голова, а на замок Волшебника она глядеть опасалась. Поэтому Эбби притворилась, будто ее внезапно заинтересовал кто-то в толпе просителей, большую часть которых составляли мужчины, и, отвернувшись, принялась грызть остатки хлеба, который утром купила в Эйдиндриле на рынке.

Эбби чувствовала себя неловко среди толпы. За всю свою жизнь она не видела столько людей, да еще к тому же еще и чужих. В Конни Кроссинге она знала каждого. Ее пугал Эйдиндрил, ее пугал замок Волшебника, но еще страшнее была та причина, которая заставила ее прийти сюда.

Эбби очень хотелось домой. Но она понимала, что, если не сделает того, зачем пришла, дома у нее уже никогда не будет. Во всяком случае, не будет того, ради чего стоило бы туда возвращаться.

Раздался стук подков, и все просители дружно повернулись к воротам. Из замка выехал отряд всадников на больших гнедых и вороных конях. Таких огромных коней Эбби отродясь не видала. Всадники, облаченные в сверкающие панцири и вооруженные пиками, пришпорили коней и, взметая клубы пыли, промчались по мосту. Сандарийские уланы, судя по описаниям, которые Эбби доводилось слышать. Трудно представить себе врага, у которого хватило бы мужества противостоять таким воинам.

У Эбби сжалось сердце. Она вдруг сообразила, что нет необходимости прибегать к воображению, чтобы представить такого врага, и нет смысла возлагать надежду на этих уланов. Ее единственной надеждой был волшебник, и чем дольше она торчала здесь, у входа в замок, эта надежда все больше таяла. Но ничего другого, кроме как ждать, ей не оставалось.

Эбби снова повернулась к замку - как раз вовремя, чтобы увидеть стройную женщину в простом платье, которая вышла к мосту. У нее была очень светлая кожа и разделенные пробором прямые черные волосы до плеч. Все разговоры в толпе сразу утихли. Четверо часовых у моста расступились, давая женщине дорогу.

- Колдунья! - прошептала Эбби старуха.

Эта подсказка была излишней. Простое льняное платье, украшенное по вороту желто-красной вышивкой в виде древних символов, было Эбби отлично знакомо. Она помнила, как в детстве, сидя на коленях у матери, она трогала пальчиками такую же вышивку, как на платье у этой женщины.

Колдунья слегка поклонилась ожидающим людям и улыбнулась.

- Пожалуйста, простите, что мы заставили вас ждать целый день. Это не в наших обычаях и отнюдь не проявление неуважения к вам. Но идет война, и такого рода предосторожности, к сожалению, неизбежны. Мы надеемся, что никто из вас не воспримет эту задержку как оскорбление.

Толпа дружно забормотала, что, конечно же, нет. Эбби и не сомневалась, что ни у кого не хватит духу заявить обратное.

- Как идет война? - поинтересовался мужчина, стоящий неподалеку от Эбби.

Ясный взгляд колдуньи обратился к нему.

- С помощью добрых духов она скоро закончится.

- Да будет гибель Д'Хары угодна добрым духам! - вознес молитву мужчина.

Колдунья молча обвела взглядом лица просителей, желая выяснить, не хочет ли еще кто-нибудь что-то сказать или спросить. Желающих не нашлось.

- Пожалуйста, идите за мной. Заседание Совета закончилось, и двое волшебников примут каждого из вас.

Едва колдунья повернулась и двинулась обратно в замок, как трое мужчин из толпы протолкались вперед и встали перед старухой. Она схватила одного из них за рукав камзола.

- Да кто ты такой, чтобы лезть вперед меня, когда я простояла здесь с самого утра?

Мужчина, облаченный в дорогой пурпурный камзол, с расшитыми золотом рукавами, был, видимо, каким-то аристократом, а двое других - его советниками или телохранителями.

- Но ты ведь не возражаешь? - Он выразительно взглянул на старуху.

Эбби это даже не показалось вопросом.

Старуха убрала руку и замолчала, а аристократ перевел взгляд на Эбби. В его глубоко посаженных глазах сверкал вызов. Эбби проглотила комок в горле и не проронила ни слова. У нее тоже не было возражений. Во всяком случае, таких, которые хотелось бы произнести вслух. Она не могла позволить себе рисковать, особенно сейчас, когда цель была так близка.

Внезапно Эбби почувствовала покалывание, исходящее от браслета. Она не глядя обхватила запястье пальцами. Браслет оказался теплым. Такого с ним не случалось ни разу с тех пор, как умерла мать, но здесь вокруг была магия, и Эбби не очень этому удивилась. Толпа двинулась вслед за колдуньей.

- Злые они, - прошептала старуха через плечо. - Злые, как зимняя ночь, и такие же холодные.

- Эти мужчины? - тоже шепотом спросила Эбби.

- Нет. Колдуньи. - Старуха покачала головой. - И волшебники тоже. Вот кто. Все, кто родился с волшебным даром. И лучше бы у тебя в котомке было бы что-то ценное, не то волшебники обратят тебя в пыль только потому, что твое подношение им не понравится.

Эбби крепче прижала к себе котомку. Самым дурным поступком, который ее мать совершила за всю свою жизнь, было то, что она умерла до рождения внучки.

Эбби проглотила слезы и мысленно взмолилась добрым духам, чтобы старуха оказалась не права в отношении волшебников, чтобы те были такими же добрыми, как колдуньи, и помогли ей. И еще она молилась, чтобы добрые духи поняли и простили ее.

Колдунья, трое мужчин, старуха, Эбби, а за ними и все остальные прошли под решеткой высоких ворот. Оказавшись по другую сторону толстых стен замка, Эбби с удивлением обнаружила, что, несмотря на холодный осенний день, во дворе замка воздух по-весеннему теплый и ароматный.

В замок вел единственный путь: по серпантину дороги, через каменный мост над пропастью, и дальше - в ворота с подъемной решеткой. Добраться сюда иным способом могли только птицы - по воздуху.

Хотя внутри замка было тепло, Эбби все равно дрожала всем телом, как на морозе. Это место нагоняло на нее страх и тоску. Она постепенно начинала склоняться к мысли, что старуха была права насчет волшебников. Жизнь в Конни Кроссинге была простой и протекала вдали от магии. Эбби никогда не видела волшебников и не знала никого, кто с ними встречался, - за исключением своей матери. А мать никогда не рассказывала о них ничего, кроме того, что, имея дело с волшебниками, нужно держать ухо востро и не доверять даже тому, что видишь собственными глазами.

Вслед за колдуньей толпа поднялась по четырем гранитным ступеням, стертым за многие сотни лет множеством ног, и через дверь под портиком из черного мрамора вошла непосредственно в замок. Колдунья подняла руку и коснулась чего-то, невидимого в темноте. Лампы вдоль стен вспыхнули одна за другой.

Это была самая простейшая магия - не слишком впечатляющая демонстрация дара - но по толпе сразу пополз тревожный шепоток. Эбби подумала, что если эти люди испугались такой малости, то они, пожалуй, зря решили беспокоить волшебников.

Зал, по которому они шли, поражал своими размерами. Колонны из красного мрамора уходили далеко вверх, арочный потолок терялся в вышине, многоярусные балконы на таком расстоянии казались крошечными. Посередине зала находился фонтан. Вода била на три человеческих роста и каскадом стекала по чашам в виде ажурных раковин. Офицеры и колдуньи сидели на белых мраморных скамьях и о чем-то переговаривались, но шум фонтана заглушал голоса.

Колдунья привела просителей в гораздо меньшее по размерам помещение и жестом предложила всем садиться на дубовые скамьи, стоящие вдоль стены. Эбби устала до смерти и была счастлива, что может наконец сесть.

Солнечный свет из окон падал на три гобелена, висящих на противоположной стене. Гобелены занимали почти всю стену и изображали какое-то торжественное шествие. Гобелены были очень красивы, но Эбби, снедаемая своими страхами и тревогами, почти не замечала их красоты.

На полу из светлого мрамора медью был выложен круг. В круг был вписан квадрат, а в этот квадрат - еще один круг. Внутри центрального круга была изображена восьмиконечная звезда, от которой расходились лучи, пересекая оба круга и квадрат.

Этот символ назывался Благодатью; его часто рисовали те, кто владел магией. Внешний круг символизировал начало бесконечности мира духов, лежащего за его пределами, квадрат - границы, отделяющие мир духов - Подземный мир, мир смерти - от внутреннего круга, обозначающего границы мира живых. А звезда в центре символизировала Свет - то есть Создателя.

Благодать представляла собой наглядное изображение протяженности волшебного дара: от Создателя через жизнь в смерть, за границы вечности, в царство Владетеля. Но этот символ отражал и надежду - надежду человека пребывать в Свете Создателя не только в течение жизни, но и после нее, в Подземном мире.

Говорили, что только духам тех, кто при жизни совершил величайшее злодеяние, будет после смерти отказано в Свете Создателя. Эбби знала, что ей уготована именно эта участь. Но знала также, что у нее нет выбора.

Колдунья сложила руки на груди.

- За каждым из вас придет сопровождающий. Каждого из вас примет волшебник. Но бушует война; будьте краткими. - Она обвела взглядом сидящих людей. Принимая просителей, волшебники выполняют долг чести тем, кому мы служим, но пожалуйста, постарайтесь понять, что личные нужды порой идут вразрез с общим благом. Даже в мирное время волшебники редко удовлетворяют мелкие нужды просителей. А в военное время, как сейчас, этого почти не бывает. Прошу вас, поймите, что отказ в просьбе является не следствием нежелания помочь кому-то лично, а основывается на понимании того, что есть более важные и необходимые вещи, которые должны быть сделаны.

Она еще раз оглядела просителей, но никто не выразил желания встать и уйти. Эбби, во всяком случае, уж никак не собиралась этого делать.

- Что ж, хорошо. Итак, двое волшебников согласились уделить вам время. Они поговорят с каждым.

Колдунья повернулась, чтобы уйти, но Эбби поднялась и остановила ее:

- Простите, госпожа, можно мне сказать?

Колдунья бросила на нее холодный взгляд.

- Говори.

Эбби шагнула вперед.

- Мне необходимо видеть лично Волшебника Первого Ранга. Волшебника Зорандера.

Колдунья выгнула бровь.

- Первый Волшебник - очень занятой человек.

Эбби пошарила в котомке и достала шейную ленту с платья матери. Ступив в центр Благодати, она поцеловала желто-красную вышивку ленты.

- Я Абигайль, дочь Хельзы. Во имя Благодати и души моей матери прошу дать мне возможность увидеть волшебника Зорандера. Пожалуйста. Я не ради собственного каприза проделала столь долгий путь. От этого зависит жизнь многих людей.

Колдунья молча смотрела, как Эбби убирает ленту обратно в котомку.

- Абигайль, дочь Хельзы, - повторила она. Ее глаза встретились с глазами Эбби. - Я передам твои слова Первому Волшебнику.

- Госпожа, мне бы тоже хотелось поговорить с Волшебником Первого Ранга.

Эбби обернулась и увидела, что старуха тоже встала. Встали и трое мужчин. Старший окинул колдунью вызывающим взглядом.

- Я встречусь с волшебником Зорандером. Колдунья посмотрела на него, потом - на остальных просителей.

- Волшебник Первого Ранга завоевал себе прозвище "ветер смерти". И многие из нас боятся его не меньше, чем наши враги. Есть ли еще желающие испытать судьбу?

Ни у кого не хватило мужества встретиться с ее грозным взглядом. Все отрицательно покачали головами.

- Будьте добры подождать, - сказала колдунья. - Вскоре за вами придут и отведут к волшебнику. - Она еще раз внимательно оглядела Эбби, старуху и троих аристократов. - Вы абсолютно уверены, что вам необходимо встретиться именно с Волшебником Первого Ранга?

Эбби кивнула, старуха тоже. Мужчины смотрели в упор на колдунью.

- Значит, быть по сему. Следуйте за мной.

Аристократ и его сопровождающие встали впереди Эбби. Старуха, казалось, была вполне довольна тем, что оказалась в хвосте. Колдунья повела их в глубину замка по коридорам и залам. Одни коридоры были темными и узкими, другие - ярко освещенными и пышными. Повсюду Эбби видела солдат Внутренней Гвардии в красных, отороченных черным мундирах, надетых поверх доспехов и в полном вооружении, Поднявшись вслед за колдуньей по широкой беломраморной лестнице, Эбби оказалась в большой приемной, отделанной дубовыми панелями. На панелях висели лампы с серебряными отражателями. На треножнике стояла двойная стеклянная лампа в виде чаши. Ее яркий свет смешивался с мягким светом настенных ламп. Пол был укрыт толстым синим ковром.

Двойные двери, ведущие в зал, охраняли два могучих гвардейца. Колдунья кивком указала на мягкие кожаные кресла, стоящие у стены. Эбби подождала, пока не рассядутся остальные, и уселась отдельно. Котомку она положила на колени и прикрыла ее руками.

Колдунья расправила плечи.

- Я сообщу Первому Волшебнику, что его ждут просители.

Один из гвардейцев распахнул перед ней двери. Колдунья быстро прошла в них, но Эбби успела мельком заметить, что находилось внутри: огромный светлый зал, залитый солнечным светом, голые каменные стены со множеством дверей и невероятное количество людей, мужчин и женщин, снующих туда-сюда.

Когда дверь за колдуньей закрылась, Эбби отвернулась в сторону и погладила котомку на коленях. Она не боялась, что мужчины заговорят с ней, но старуха опять могла привязаться с беседами, а это ей было совсем ни к чему. Эбби не хотела ни на что отвлекаться. Она мысленно проговаривала то, что скажет волшебнику Зорандеру.

Во всяком случае, пыталась проговорить. Ей не давали покоя слова колдуньи о том, что Волшебника Первого Ранга называют "ветром смерти" не только д'харианцы, но и жители Срединных Земель. Эбби знала, что это не выдумка, чтобы отпугнуть просителей от занятого человека. Эбби своими ушами слышала, как люди, перешептываясь о Первом Волшебнике, называют его "ветром смерти". И произносят эти два слова с ужасом.

У Д'Хары были все основания бояться этого человека; Эбби слышала, что он уничтожил бессчетное количество д'харианских воинов. Конечно, если бы д'харианцы не вторглись в Срединные Земли, им бы не пришлось испытать на себе опаляющий жар ветра смерти.

Если бы они не вторглись сюда, Эбби не сидела бы сейчас в замке Волшебника. Она была бы дома, и всем, кто ей дорог, ничто бы не угрожало.

Эбби снова почувствовала странное покалывание и опять непроизвольно коснулась браслета. Теплый. И это неудивительно, раз где-то рядом столь могущественный волшебник. Мать в свое время велела Эбби никогда его не снимать и сказала, что в один прекрасный день он ей пригодится. Эбби не знала, каким образом браслет может ей пригодиться, а мать умерла, не успев ничего объяснить.

Все знали, что колдуньи обожают таинственность и тщательно оберегают свои секреты даже от собственных детей. Быть может, если у Эбби от рождения был бы волшебный дар...

Она украдкой бросила взгляд на других. Старуха, свободно откинувшись в кресле, не сводила глаз с двери. Телохранители аристократа невозмутимо осматривали приемную.

А вот сам аристократ вел себя странно. На его пальце была намотана прядь светлых волос и он, поглаживая этот локон, неотрывно смотрел на дверь.

Эбби хотелось, чтобы волшебник побыстрей ее принял, но время тянулось невыносимо медленно. Внезапно она поймала себя на том, что в глубине души желает, чтобы он ей отказал, и тут же одернула себя. Нет, это совершенно невозможно. Не важно, что она боится, не важно, что ей это противно, - она должна это сделать. Неожиданно дверь внезапно распахнулась. Из зала вышла колдунья и направилась к Эбби.

Аристократ немедленно вскочил.

- Я пойду первым! - В голосе его звучала ледяная угроза. - Это не просьба.

- Это наше право - идти первыми! - не задумываясь, возразила Эбби. Колдунья выжидательно скрестила руки на груди, и Эбби решила, что надо объяснить. - Я жду с самого рассвета. Эта женщина - единственная, кто был передо мной. А эти мужчины пришли в конце дня.

Она двинулась вперед, но скрюченные пальцы старухи вцепились ей в рукав.

- Почему бы нам не пропустить этих господ вперед, милочка? Не важно, кто пришел первым, важно, у кого более серьезное дело.

Эбби хотелось крикнуть, что ее дело очень серьезное, но вовремя сообразила, что старуха, вероятно, пытается уберечь ее от больших неприятностей. Она неохотно кивнула колдунье. Та повела мужчин в зал; Эбби смотрела им вслед и, чувствуя, как глаза старухи буравят ей спину, повторяла себе, что осталось уже недолго, что мужчины скоро выйдут и тогда волшебник примет ее.

Пока они ждали, старуха молчала, и Эбби была ей за это благодарна. Она изредка поглядывала на дверь и молила добрых духов о помощи. Но она понимала, что ее молитвы тщетны. В таком деле добрые духи ни за что помогать не станут.

Из-за дверей донесся странный звук. Он был похож на свист стрелы или бича, только громче и резче. Потом раздался треск, и из щелей по контуру створок вырвался яркий свет. Дверные петли жалобно заскрипели.

Когда звук оборвался, от внезапной тишины у Эбби зазвенело в ушах. Немного опомнившись, она обнаружила, что сидит, судорожно вцепившись в подлокотники кресла.

Двери распахнулись. Из зала вышли телохранители аристократа и колдунья. Все трое остановились в приемной. Эбби ахнула и едва не задохнулась.

Один из телохранителей нес на согнутой руке голову своего господина. На мертвом лице застыл ужас, рот был раскрыт в немом крике. На ковер капала кровь.

- Выброси их вон, - прошипела сквозь зубы колдунья одному из гвардейцев.

Стражник копьем указал телохранителям на лестницу и пошел за ними следом, подталкивая их в спину наконечником. На белые мраморные ступени падали алые капли. Эбби сидела, не в силах пошевелиться.

Старуха медленно поднялась с кресла.

- Пожалуй, сегодня я не стану беспокоить Волшебника Первого Ранга. Приду в другой раз, если понадобится. Она наклонилась к Эбби. - Меня зовут Мариска. Пусть добрые духи даруют тебе удачу. - Она на мгновение нахмурилась и медленно пошла вниз, держась за мраморные перила. Колдунья щелкнула пальцами, и второй гвардеец заторопился вслед за старухой, чтобы ее проводить, колдунья повернулась к Эбби.

- Волшебник Первого Ранга ждет тебя.

Эбби, хватая ртом воздух, неловко поднялась с кресла.

- Что произошло? Почему Первый Волшебник так поступил?

- Этот человек пришел по поручению другого человека, чтобы задать вопрос Первому Волшебнику. Волшебник Первого Ранга дал свой ответ.

Эбби прижала к груди котомку. Она не могла оторвать глаз от кровавых пятен на полу.

- И на мой вопрос он может дать такой же ответ?

- Я не знаю, о чем ты собираешься спрашивать. - Впервые за все это время выражение лица колдуньи немного смягчилось. - Если хочешь, я провожу тебя вниз. Ты можешь поговорить с другим волшебником или еще раз обдумать свою просьбу и прийти в другой день, если все же сочтешь, что это необходимо.

Эбби проглотила слезы отчаяния. Выбора у нее нет. Она покачала головой.

- Я должна его увидеть.

Колдунья глубоко вздохнула.

- Ну хорошо. - Она взяла Эбби под руку, словно хотела поддержать девушку.

- Волшебник Первого Ранга ждет тебя.

Эбби, по-прежнему прижимая к груди котомку, вошла в зал. Факелы в железных подставках еще не горели. Предвечернее солнце стояло достаточно высоко и хорошо освещало зал сквозь большие застекленные окна. Пахло смолой, лампадным маслом, жареным мясом, сырым камнем и застоялым потом.

В зале царила суета и гам. Повсюду сновали люди, и все, казалось, говорили одновременно. Столы, стоящие по всей комнате, были завалены книгами, свитками, картами, уставлены погасшими лампами, горящими свечами и тарелками с недоеденным мясом. Эбби заметила множество непонятных и странных предметов" начиная от мотков ниток и кончая полупустыми мешками с песком. У столов толпились люди; одни мирно беседовали, другие ожесточенно спорили; кто-то листал книги, кто-то просматривал свитки, кто-то переставлял на картах флажки.

Колдунья, по-прежнему держа Эбби под руку, наклонилась к ней.

- Разговаривая с тобой, Волшебник Первого Ранга будет в то же время беседовать с другими людьми. Пусть тебя это не смущает. Просто не обращай на это внимания и говори то, что хочешь сказать. Он тебя услышит.

- Услышит, разговаривая с другими? - недоверчиво переспросила Эбби.

- Да. - Она почувствовала, что колдунья слегка сжала ей руку. - Постарайся говорить спокойно и не думать о том, что произошло с предыдущими просителями.

То есть об убийстве. Вот что имеет в виду колдунья. Не думать о том, что мужчина пришел задать вопрос Первому Волшебнику и за это его убили. Значит, она просто-напросто должна выбросить это из головы? Посмотрев под ноги, Эбби увидела, что идет по кровавой дорожке. Обезглавленного тела нигде не было видно.

Кожу на запястье снова стало покалывать, и Эбби погладила теплый браслет. Колдунья остановилась. Подняв голову, Эбби увидела перед собой толпу людей. Кто-то подходил, кто-то, наоборот, отходил. Одни, оживленно размахивая руками, что-то громко доказывали, другие говорили едва ли не шепотом. Стоял такой галдеж, что Эбби не могла разобрать ни слова. У нее было полное впечатление, что она видит перед собой человеческий улей.

Внезапно ее внимание привлекла стоящая сбоку женщина в белом платье. Увидев длинные волосы и встретив взгляд фиалковых глаз, Эбби на мгновение застыла, а потом, сдавленно вскрикнув, упала на колени и против собственной воли склонилась в глубоком поклоне. Она вся дрожала от страха.

Белое платье женщины было такого же покроя и с таким же вырезом, как черные платья, знакомые всем. Длинные волосы говорили сами за себя. Эбби никогда прежде не видела этой женщины, но точно знала, кто она такая. Ее нельзя было спутать ни с кем. Только одна из всех Исповедниц носит атласное белое платье.

Сама Мать-Исповедница.

Эбби слышала голоса над собой, но боялась вслушиваться, опасаясь услышать смертный приговор.

- Встань, дитя мое, - раздался ясный голос. Эбби узнала традиционное обращение Матери-Исповедницы к своим подданным. И не сразу сообразила, что это не угроза, в просто приветствие. Эбби уставилась на кровавую лужу на полу, не зная, что делать дальше. Мать не учила ее, как надо себя вести при встрече с Матерью-Исповедницей. Никто из жителей Конни Кроссинга ни разу не только не разговаривал с Матерью-Исповедницей, но даже не видел ее. Впрочем, никто из них и волшебников тоже ни разу не видал.

- Встань! - сердито прошептала над ее головой колдунья. Эбби поднялась с колен, но не отрывала взгляда от пола, хотя вид крови вызывал у нее тошноту. Она чувствовала ее запах - так же, бывало, пахло, когда дома резали свинью. Судя по длинной кровавой полосе, тело вытащили из зала через дверь в дальней стене.

Не обращая внимания на общий гомон, колдунья спокойно заговорила:

- Волшебник Зорандер, это Абигайль, дочь Хельзы. Она хочет с тобой говорить. Абигайль, это Волшебник Первого Ранга Зеддикус Зу'л Зорандер.

Эбби несмело подняла голову. И увидела глядящие на нее ореховые глаза.

Вокруг толпились люди: офицеры, среди которых, наверное, были и генералы. Старики в длинных балахонах, одни - в простых, другие - в расшитых. Мужчины в дорогих кафтанах. Три колдуньи. И Мать-Исповедница.

Спокойно стоящий посреди этого хаоса мужчина с ореховыми глазами ничуть не был похож на человека, которого Эбби ожидала увидеть. Она думала, что увидит ворчливого седого старца, А этот волшебник был молод. Возможно, даже не старше ее самой. Худой, но жилистый, в простом балахоне из ткани едва ли лучшего качества, чем дерюжка, из которой была сшита котомка Эбби. Признак его высокого ранга.

Эбби никак не ожидала, что Волшебник Первого Ранга окажется таким. Она вспомнила, что говорила ей мать: когда дело касается волшебников, даже собственным глазам верить нельзя.

Люди вокруг что-то ему говорили, спорили с ним, кто-то даже кричал, но волшебник молча смотрел на Эбби. У него было довольно приятное лицо, на вид даже доброе, несмотря на густые лохматые брови, только глаза... Эбби никогда не видела таких глаз. Казалось, они все видят и замечают, знают все и все понимают. В то же время они были воспаленными и припухшими, словно он не спал уже много суток. И еще в них была затаенная боль. И все же он сохранял полное спокойствие посреди царящего вокруг хаоса, и пока его внимание было сосредоточено на Эбби, девушке казалось, что, кроме них двоих, в зале никого нет.

Светлый локон, который Эбби видела на пальце того аристократа, теперь был обернут вокруг пальца волшебника. Он провел им по губам.

- Мне сказали, что ты дочь колдуньи. - На фоне окружающего шума его голос казался спокойным журчанием ручья. - У тебя тоже есть дар, дитя?

- Нет, господин...

Пока она отвечала, волшебник повернулся к офицеру.

- Я же говорил, что если вы это сделаете, то мы рискуем их потерять. Передайте - я хочу, чтобы он шел на юг. Офицер всплеснул руками.

- Но его разведчики доносят, что д'харианцы движутся от него к востоку.

- Это не важно, - ответил волшебник. - Главное - перекрыть дороги на юг. Именно туда движутся их основные силы. Среди них есть владеющие магией. Прежде всего нужно уничтожить их.

Офицер прижал кулак к груди, а волшебник тем временем повернулся к пожилой колдунье.

- Да, правильно, сначала - три заклинания. Прошлой ночью я нашел точные указания.

Колдунья отошла, и ее место тут же занял мужчина, который забормотал что-то на иностранном языке, одновременно разворачивая свиток и протягивая его волшебнику. Тот пробежал свиток глазами, потом отдал какой-то приказ на том же языке, и мужчина ушел.

- Значит, ты - пропущенное звено? - спросил волшебник у Эбби. Она покраснела.

- Да, волшебник Зорандер.

- Тут нечего стыдиться, дитя, - ответил он, пока Мать-Исповедница что-то шептала ему на ухо.

Но Эбби все равно было стыдно. Волшебный дар не перешел к ней от матери. Пропустил ее.

Жители Конни Кроссинга зависели от матери Эбби. Она помогала больным и немощным. Давала советы по делам управления городом и улаживала семейные неурядицы. Иногда помогала утроить счастливый брак. Учила некоторых уму-разуму. Она была колдуньей. Владела магией. Защищала жителей Конни Кроссинга.

Многие открыто ей поклонялись. А кое-кто боялся и тайно ненавидел ее.

Хельзу уважали за то, что она делала для людей. А боялись ее потому, что она обладала волшебным даром, владела магией. Некоторые люди ненавидят магию и больше всего на свете хотят быть от нее подальше.

Эбби магией не владела и не могла лечить болезни и раны. Ей очень этого хотелось, но она не могла. Когда Эбби как-то спросила у матери, почему она не обращает внимания на неблагодарность некоторых людей, та ответила, что возможность помочь ближнему - уже сама по себе награда, и не следует ждать за это благодарности. Человек, который делает добро с корыстными целями, сказала она, проживет очень несчастную жизнь.

Пока мать была жива, к Эбби относились настороженно; после смерти Хельзы настороженность переросла в открытую неприязнь. Жители Конни Кроссинга ждали, что Эбби станет служить им так же, как служила ее мать. Обычные люди мало знают о волшебном даре и уверены, что он передается по наследству всегда. Поэтому они считали Эбби равнодушной и черствой эгоисткой.

Волшебник тем временем объяснял колдунье, как надо Творить заклинание. Закончив, он перевел взгляд на Эбби. Ей нужна его помощь. Немедленно.

- О чем ты хотела просить меня, Абигайль?

Эбби сжала в руках котомку.

- Это насчет моего города, Конни Кроссинга. - Она замолчала, потому что волшебник начал что-то указывать в протянутой ему кем-то книге, но он жестом велел ей продолжать, и она заговорила снова: - У нас творятся ужасные вещи. Через Конни Кроссинг прошли д'харианские войска и...

Волшебник Первого Ранга повернулся к пожилому человеку с длинной седой бородой, который, судя по его простому балахону, тоже был могущественным волшебником.

- Я уже говорил тебе, Томас, - это вполне осуществимо, - решительно заявил Зорандер. - Я не утверждаю, что согласен с Советом, а просто сообщаю тебе, что мне удалось выяснить. И хотя не могу сказать, что до тонкостей понимаю, как это действует, но я довольно тщательно изучил вопрос. Сделать это можно. Но мне еще нужно решить, согласен ли я с решением Совета о том, что я должен это сделать.

Томас провел ладонью по лицу.

- Я слышал, что говорят об этом, но до этой минуты не верил. Ты действительно считаешь, что это возможно? Ты что, из ума выжил, Зорандер?

- Я обнаружил это в одной из книг в анклаве Первого Волшебника. Она написана еще до войны с Древним Миром. И видел это собственными глазами. Я даже сплел несколько пробных коконов, чтобы удостовериться. - Он вновь повернулся к Эбби. - Да, там прошел легион Анарго. Конни Кроссинг находится в Пендисан Рич.

- Верно, - ответила Эбби. - Значит, д'харианская армия пришла и...

- Пендисан Рич отказался присоединиться к остальным Срединным Землям и подчиняться единому командованию, чтобы оказать сопротивление Д'Харе. Держась за свой суверенитет, твои соотечественники предпочли сражаться с противником сами. И теперь им придется самим расхлебывать последствия этого решения.

Старый волшебник теребил седую бороду.

- И все же ты твердо уверен? Ведь этой книге больше трех тысяч лет. За это время многое могло измениться. Результаты приблизительных опытов - довольно ненадежное доказательство.

- Я знаю об этом не хуже тебя, Томас, - но еще раз повторяю, это вполне реально, - сказал волшебник Зорандер. Его голос упал до шепота. - да смилуются над нами добрые духи, это вполне можно сделать.

Сердце Эбби отчаянно колотилось. Ей хотелось все ему рассказать, но она не могла найти слов. Он должен ей помочь! Это единственная надежда.

Из дальней двери в зал влетел офицер и протолкался к Первому Волшебнику.

- Волшебник Зорандер! Мне только что сообщили! Мы протрубили в рога, которые вы прислали, и все получилось отлично! Армия Ургланда бежит!

Несколько человек замолчали. Остальные - нет.

- Им самое малое три тысячи лет, - сообщил Волшебник Первого Ранга бородатому Томасу. Потом положил руку на плечо офицеру. - Передайте генералу Брайнарду, пусть разделит свою армию. Половина пусть останется у реки Керн будем надеяться, что Ургланду не удастся найти замену своему полевому чародею, - а другую половину пусть Брайнард отведет на север и перекроет путь к отступлению войскам Анарго. Это наша основная цель, но мосты через Керн сжигать не надо: возможно, нам еще придется преследовать Ургланда.

Офицер побагровел.

- Остановиться у реки? Но почему?! Враг бежит. Сейчас самое время добить их, прежде чем они успеют очухаться и соединиться с другой армией!

Ореховые глаза волшебника сверкнули.

- А вы знаете, что ждет нас по ту сторону границы? Сколько людей погибнет, если Паниз Рал приготовил какой-нибудь очередной сюрприз? Сколько наших солдат погибнет, сражаясь с д'харианцами на их территории, которую они знают как свои пять пальцев, а мы - нет?

- А сколько людей погибнет, если они вернутся и снова обрушатся на нас? Паниз Рал никогда не уймется. Мы должны догнать их и перебить всех д'харианцев, как бешеных псов!

- Я думаю, как это сделать, - кратко ответил волшебник Зорандер.

Старый Томас потеребил седую бороду и саркастически хмыкнул.

- Ну да, он считает, что сумеет обрушить на них Подземный мир!

Офицеры, две оставшиеся колдуньи и трое других волшебников замолкли и уставились на Зорандера с откровенным недоверием.

Колдунья, которая привела Эбби на аудиенцию, наклонилась к девушке.

- Ты пришла поговорить с Первым Волшебником. Так говори. А если струсила, я выведу тебя отсюда.

Эбби провела языком по пересохшим губам. Она не понимала, как можно вторгаться в такое серьезное обсуждение, но знала, что должна говорить. И она заговорила:

- Господин, я не знаю, в чем провинилась моя родина, Пендисан Рич. Я с королем не знакома, я ничего не понимаю в войне и понятия не имею, какие решения принимает Совет. Я родом из маленького городка и знаю лишь, что его жителям угрожает опасность. На д'харианцев движется войско Срединных Земель.

Эбби испытывала неловкость, разговаривая с человеком, который одновременно беседует с десятком других людей. Но еще острее она чувствовала злость и отчаяние. Ее соотечественники погибнут, если ей не удастся убедить Зорандера оказать помощь.

- Сколько там д'харианцев? - спросил волшебник. Эбби открыла рот, чтобы ответить, но ее перебил один из офицеров:

- Легион Анарго основательно потрепан, но подобен разъяренному раненому быку. Они уже недалеко от своей родины, но с севера их отсекает Сандерсон, а с юго-запада жмет Мардейл. Анарго допустил ошибку, пойдя через Кроссинг. Теперь он будет вынужден либо биться с нами, либо отступать на свою территорию. Мы должны с ним покончить. Другой такого удобного случая может и не представиться.

Волшебник Первого Ранга потер гладко выбритый подбородок.

- И все же точно их численности мы не знаем. Разведчики не вернулись. Вероятно, они погибли. И вообще почему Анарго пошел через Кроссинг?

- Ну, это кратчайший путь в Д'Хару, - ответил офицер. Первый Волшебник повернулся к колдунье, чтобы ответить на вопрос, которого Эбби не расслышала.

- Не вижу, как это можно сделать. Передай, что я сказал "нет". На основании столь зыбких предположений я не стану плести для них такую сеть и никому не позволю.

Колдунья кивнула и торопливо ушла.

Эбби знала, что у колдуний сетью называются особые заклинания. Судя по всему, волшебники тоже пользовались этим названием.

- И все же, если такая штука возможна, - гнул свою линию бородатый Томас, - мне хотелось бы увидеть твою интерпретацию текста. Основываться на книге, которой больше трех тысячелетней, - большой риск. Знания, которыми, обладали волшебники древности, почти все утрачены, и у нас нет никаких ключей к тому, как...

Впервые за время беседы в глазах Волшебника Первого Ранга загорелся гнев.

- Так ты, Томас, хочешь увидеть то, о чем я говорю? Все заклинание?

Тон, каким были сказаны эти слова, заставил окружающих сразу умолкнуть. Первый Волшебник развел руки, вынуждая всех отступить. Мать-Исповедница жестом велела всем расступиться. Колдунья, которая привела Эбби, сделала несколько шагов назад и потащила за собой девушку.

Волшебник Зорандер слегка кивнул, и один из мужчин протянул ему маленький мешочек с песком. Только сейчас Эбби заметила, что песок был не просто рассыпан по столам - на нем были начертаны символы. Ее мать иногда творила заклинания с помощью песка, но в основном пользовалась другими вещами, например, мощами или сушеной травой. На песке она, как правило, упражнялась: заклинания, настоящие заклинания, должны выписываться очень точно, в строгом порядке и без единой ошибки.

Первый Волшебник присел на корточки, взял из мешка пригоршню песка и тонкой струйкой начал сыпать его на пол.

Его рука двигалась с уверенностью, выработанной годами. Он завершил круг, потом зачерпнул еще песка и начертил еще один круг внутри первого. Похоже, он рисовал Благодать.

Мать Эбби всегда вторым рисовала квадрат. Все по порядку, от внешнего к внутреннему, а потом, в самую последнюю очередь, лучи. Волшебник Зорандер сразу нарисовал внутри малого круга восьмиконечную звезду, а затем лучи - все, кроме одного.

Ему еще предстояло изобразить квадрат, означающий границу между мирами. Он был Волшебником Первого Ранга, поэтому Эбби решила, что он имеет полное право рисовать иначе, чем простая колдунья из маленького городка вроде Конни Кроссинга. Но другие волшебники, а также обе колдуньи, обменялись серьезными взглядами.

Зорандер нарисовал две стороны квадрата, взял еще песка и начал вырисовывать две оставшиеся стороны.

Но вместо прямой он нарисовал дугу, уходящую в глубь внутреннего круга того, который символизировал мир живых, - и пересекающую внешний круг. Потом она начертил вторую дугу, тоже уходящую за пределы внешнего круга, и соединил их в том месте, где остался ненарисованным один луч Света. В отличие от остальных точек квадрата она располагалась за внешним кругом - то есть в мире мертвых.

Все вокруг дружно ахнули. На мгновение повисла тишина, а потом те, кто владел волшебным даром, начали тревожно перешептываться.

Волшебник Зорандер выпрямился.

- Ты удовлетворен, Томас?

Лицо Томаса стало таким же белым, как его борода.

- Да хранит нас Создатель! - Он в упор посмотрел на Зорандера. - Совет не понимает, с чем имеет дело. Это просто безумие!

Волшебник Зорандер отвернулся от него и спросил Эбби:

- Сколько д'харианцев ты видела?

- Три года назад на наши поля обрушилась саранча. Все холмы вокруг Конни Кроссинга были коричневыми от нее. Так вот. Мне кажется, что д'харианцев я видела больше, чем саранчи.

Волшебник Зорандер недовольно крякнул и посмотрел на нарисованную им Благодать.

- Паниз Рал не успокоится. И сколько еще это продлится, Томас? Сколько пройдет времени, прежде чем он изобретет что-нибудь новенькое и снова нашлет на нас Анарго? - Он оглядел столпившихся вокруг людей. - Сколько лет мы прожили в страхе, что нас уничтожит орда завоевателей из Д'Хары? Скольких людей Рал убил своей магией?

Сколько жизней унесла чума, которую он на нас наслал? Сколько тысяч человек истекли кровью, соприкоснувшись с людьми-тенями, которых он сотворил? Сколько городов, больших и малых, сколько деревень он стер с лица земли? Никто не ответил, и волшебник Зорандер продолжал: - У нас ушли годы на то, чтобы поднять страну из пепла, но наконец в войне произошел перелом, и враг бежит. Теперь у нас есть три варианта. Первый - дать ему возможность отступить и надеяться на то, что больше он к нам не сунется. Лично я полагаю, что на это рассчитывать просто смешно и всерьез можно обсуждать только две возможности. Либо мы будем преследовать д'харианцев до самого их логова и покончим с ними навсегда ценой жизни десятков, а может, и сотен тысяч солдат. Либо я положу конец Д'Харе.

Волшебники и колдуньи с беспокойством посмотрели на нарисованную на полу Благодать.

- В нашем распоряжении есть и другая магия, - сказал один из волшебников.

- Мы можем воспользоваться ею и обойтись без такой катастрофы.

- Волшебник Зорандер прав, - возразил другой. - Как и Совет. Враг заслужил свою судьбу. Мы должны это сделать.

Вновь разгорелся яростный спор. Волшебник Зорандер поглядел Эбби в глаза, и в его взгляде она прочла приказ поторопиться с изложением просьбы.

- Мои соотечественники захвачены в плен. Прошу вас, волшебник Зорандер, вы должны мне помочь! Я спряталась и слышала, как колдунья д'харианцев разговаривала с офицерами. Они хотят использовать пленников как живой щит, прикрыться ими не только от копий и стрел, но и от магии, которую вы на них обрушите. А если они решат контратаковать, то погонят пленных перед собой. Волшебник Зорандер, вы должны их спасти!

Никто даже не посмотрел в ее сторону. Все были заняты своими спорами, словно жизнь людей, о которых говорила Эбби, была таким пустяком, на который не стоило обращать внимания.

У Эбби на глаза навернулись слезы.

- Погибнут ни в чем не повинные люди! Пожалуйста, волшебник Зорандер, нам нужна ваша помощь! Он бросил на нее быстрый взгляд.

- Мы ничем не можем помочь твоим землякам. Эбби едва удерживалась, чтобы не разрыдаться.

- Среди пленных мой отец. И мой муж. И моя дочь. Ей нет еще и пяти. Если вы прибегнете к магии, они все погибнут. Если завяжется бой - тоже. Вы должны либо спасти их, либо отказаться от атаки.

Казалось, волшебник искренне огорчен.

- Прости. Я ничем не могу им помочь. Да позаботятся о них добрые духи и возьмут их души к Свету. Он хотел отвернуться, но Эбби вскричала:

- Нет! - Двое мужчин замолчали, но другие лишь недовольно покосились на нее и продолжали беседу. - Моя дочь! Вы не можете!.. - Она сунула руку в котомку. - У меня есть мощи...

- А у кого их нет, - перебил ее Зорандер. - Я не в состоянии тебе помочь.

- Но вы обязаны!

- Это значит - предать общее дело. Мы должны уничтожить войско д'харианцев, и твои соотечественники, какими бы невинными они ни были, мешают мне в этом. Я не могу допустить, чтобы затея д'харианцев увенчалась успехом, иначе они станут прибегать к ней повсюду, и тогда погибнет еще больше ни в чем не повинных людей. Враг должен понять, что ничто не заставит нас свернуть с выбранного пути!

- НЕТ! - взвыла Эбби. - Она ведь еще ребенок! Вы обрекаете на смерть мою малышку! Там есть и другие дети! Да что же вы за чудовище?!

Никто, кроме волшебника, уже не слушал ее, все были заняты своими разговорами.

Голос Зорандера перекрыл гвалт и обрушился на Эбби, как топор палача.

- Я - человек, вынужденный принимать такие решения. В просьбе отказано.

Эбби сдавленно вскрикнула, понимая, что потерпела поражение. Ей даже не дали возможности показать ему...

- Но это долг! - закричала она. - Священный долг!

- И он не может быть выплачен прямо сейчас. Эбби не выдержала и разрыдалась. Колдунья хотела отвести ее в сторону, но девушка вырвалась и выбежала из зала. Она понеслась по лестнице, из-за пелены слез ничего не видя перед собой.

Внизу силы оставили ее, и она, всхлипывая, рухнула на пол. Он не поможет. Он отказался помочь беспомощному ребенку. Ее дочке предстоит умереть.

Эбби почувствовала на плече чью-то ладонь. Ласковые руки обняли ее. Нежные пальцы гладили ей волосы, пока она рыдала, уткнувшись женщине в колени. Другая рука коснулась ее спины, и Эбби ощутила успокаивающее воздействие магии.

- Он убивает мою дочь! - всхлипнула она. - Ненавижу его!

- Ничего-ничего, Абигайль, - произнес голос над ее головой. - Этих слез тебе не нужно стыдиться. Мы понимаем твою боль.

Эбби вытерла щеки и подняла голову. Рядом с ней на ступеньке сидела колдунья.

Эбби посмотрела на женщину, которая обнимала ее. Это оказалась сама Мать-Исповедница, но теперь Эбби было все равно. Она не боялась ни ее взгляда, ни ее прикосновения. Какое это теперь имеет значение? Что теперь вообще имеет какое-либо значение?

- Он чудовище! - вскричала Эбби. - Правильно его называют. Он - злобный ветер смерти. Только на сей раз он убивает моего ребенка, а не врагов!

- Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, Абигайль, - спокойно произнесла Мать-Исповедница. - Только это неправда.

- Как вы можете так говорить! Моя дочка даже еще не начала жить, а он ее убивает! Мой муж умрет. И мой отец тоже. Только он успел прожить жизнь, а моя девочка - нет!

Она снова зарыдала, и Мать-Исповедница опять ласково обняла ее. Но Эбби было не нужно ее утешение.

- У тебя только один ребенок? - спросила колдунья. Эбби всхлипнула и кивнула.

- У меня был еще сын, но он умер сразу после рождения. Повитуха сказала, что у меня больше не будет детей. Моя маленькая Яна - единственное, что у меня есть. - Острая боль пронзила Эбби. - А он ее убивает. Как того мужчину передо мной. Волшебник Зорандер - чудовище! Да пошлют ему смерть добрые духи!

Колдунья отбросила волосы Эбби со лба.

- Ты не понимаешь. Ты видишь лишь часть. И сама не знаешь, что говоришь.

Но Эбби отлично знала, что говорит.

- Будь у вас...

- Делора все понимает, - кивнув на колдунью, сказала Мать-Исповедница. - У нее есть сын и десятилетняя дочь.

Эбби поглядела на колдунью. Та сочувственно улыбнулась и кивнула, подтверждая эти слова.

- У меня тоже есть дочь, - продолжала Мать-Исповедница. - Ей двенадцать лет. И Делора, и я понимаем, как тебе больно. И Волшебник Первого Ранга тоже.

- Да откуда ему понять! - Эбби сжала кулаки. - Он сам почти еще мальчишка! И хочет убить мою девочку! Он - ветер смерти и думает только о том, как убивать людей!

Мать-Исповедница похлопала по ступеньке рядом с собой.

- Присядь-ка со мной, Абигайль. Разреши мне рассказать тебе об этом человеке.

Продолжая всхлипывать, Эбби уселась на ступеньку. Мать-Исповедница была старше ее лет на двенадцать - четырнадцать; у нее были приятные черты лица и притягательные фиалковые глаза. Густые волосы достигали талии. Улыбка у нее была очень теплой. Эбби никогда не думала о Матери-Исповеднице как об обычной женщине, но именно обычную женщину она сейчас видела перед собой. И этой женщины она не боялась. Все равно она не могла причинить Эбби большего зла, чем волшебник Зорандер.

- Я присматривала за Зеддикусом, когда он был еще карапузом, а я лишь входила в пору зрелости. - Взгляд Матери-Исповедницы устремился вдаль, губы тронула задумчивая улыбка. - Он был сущим наказанием, но не потому, что у него был вредный характер, а оттого, что он был непоседой и ужасно любопытным ребенком. Из него вырос настоящий мужчина. Когда началась война с Д'Харой, волшебник Зорандер довольно долго оставался в стороне. Он не хотел сражаться, не хотел убивать людей. Только после того, как Паниз Рал, Владыка Д'Хары, начал использовать магию, Зедд встал на нашу защиту, понимая, что с волшебниками могут сражаться лишь волшебники. Возможно, Зеддикус Зу'л Зорандер и кажется тебе чересчур молодым, но он необычный чародей. Зедд - сын волшебника и колдуньи. Он был необычайно одаренным ребенком. Даже его учителя не всегда понимают, как ему удается постигать загадки древних книг и справляться с могуществом, которое он черпает оттуда. У него ясный ум, но все мы отлично знаем, что у него чистое сердце. Он думает не только головой, но и сердцем тоже. Во многом его избрали Волшебником Первого Ранга именно за это хотя и других причин было достаточно.

- Не сомневаюсь, - кивнула Эбби. - Он очень талантливый ветер смерти.

Мать-Исповедница слегка улыбнулась.

- Мы - те, кто действительно хорошо его знает, - зовем его Ловкачом. Ловкач - вот прозвище, которое он на самом деле заслужил. А "ветер смерти" это прозвище для других, в основном для врагов, чтобы вселить ужас в их души. Некоторые из наших людей тоже приняли это прозвище близко к сердцу - но, может быть, раз у тебя мать была колдуньей, ты понимаешь, что люди порой совершенно без оснований боятся тех, кто владеет магией?

- А иногда, - упрямо возразила Эбби, - те, кто владеет магией, действительно самые настоящие чудовища, которым наплевать, сколько людей они уничтожат.

Мать-Исповедница посмотрела Эбби в глаза долгим взглядом и предостерегающе подняла палец.

- То, что я расскажу тебе сейчас о Зеддикусе Зу'л Зорандере, - тайна. И если ты когда-нибудь кому-нибудь это перескажешь, я никогда не прощу тебе того, что ты не оправдала моего доверия.

- Я никому не скажу, но не понимаю, какое это...

- Просто слушай.

Эбби замолкла, и Мать-Исповедница начала рассказ.

- Зедд был женат. Эрилин была чудесная женщина. Ее все любили, но никто не любил ее так сильно, как Зедд. У них родилась дочь.

Эбби вся превратилась в слух.

- И сколько ей лет?

- Примерно столько, сколько и твоей дочери, - ответила Делора.

Эбби сглотнула комок.

- Понятно.

- Когда Зедд стал Волшебником Первого Ранга, дела пошли скверно. Паниз Рал создал людей-теней.

- У нас в Конни Кроссинге никогда не слышали о людях-тенях.

Мать-Исповедница горько вздохнула.

- Их так называют, потому что они действительно напоминают тени в воздухе. У них нет четкой формы, и сражаться с ними обычным оружием - все равно что сражаться с дымом. От людей-теней нельзя укрыться. Они плывут к тебе через поле или через лес. И рано или поздно находят тебя. Когда они прикасаются к человеку, его тело начинает раздуваться и в конце концов лопается. Люди умирают в чудовищных муках. Даже магия не в силах помочь тому, кого коснулся человек-тень. Когда д'харианцы шли в атаку, их волшебники посылали вперед людей-теней. Наши солдаты гибли целыми батальонами. Мы почти потеряли надежду. Это был самый черный период в нашей жизни.

- И волшебник Зорандер смог их остановить? - спросила Эбби.

Мать-Исповедница кивнула.

- Он изучил древние книги и создал боевые роги. Их магия развеивает людей-теней, как ветер развеивает дым. Кроме того, магия рога устремляется по следу магии, породившей людей-теней, находит волшебника, который их сотворил, и убивает его. Впрочем, эти роги тоже не безупречны, и Зедд вынужден все время изменять их магию, потому что противник тоже меняет способ создания людей-теней. С помощью магии Паниз Рал насылал на нас эпидемии ужасных болезней и туман, вызывающий слепоту. Зедд работал дни и ночи, но сумел справиться и с тем, и с другим. А пока Паниз Рал разрабатывал новую магию, мы могли воевать обычным способом. Таким образом, благодаря волшебника Зорандеру удалось переломить ход войны.

- Все это, конечно, замечательно, но... Мать-Исповедница подняла руку, призывая к молчанию. Эбби тут же прикусила язык и стала слушать дальше.

- Разумеется, Паниз Рал пришел в бешенство. Он пытался убить Зедда, но у него ничего не вышло. И тогда он послал квод, которому было поручено убить Эрилин.

- Квод? А что такое квод?

- Квод, - ответила колдунья, - это отряд из четырех специально обученных убийц, действующих под защитой заклинания, наложенного на них тем, кто их послал. То есть Панизом Ралом. Их задача не просто убить свою жертву, но сделать ее смерть как можно более мучительной и страшной.

Эбби сглотнула.

- И они... Убили его жену? Мать-Исповедница придвинулась ближе.

- Хуже. Они переломали ей все кости и бросили так. Еще живую.

- Живую? - прошептала Эбби. - Почему они оставили ее в живых? Они же должны были ее убить?

- Чтобы Зедд нашел ее, истекающую кровью. Она смогла лишь прошептать ему слова любви. - Мать-Исповедница наклонилась еще ближе, и Эбби почувствовала ее дыхание на своем лице. - Он попытался с помощью магии исцелить ее и этим запустил ползучее заклинание.

Эбби усилием воли заставила себя моргнуть.

- Ползучее заклинание?

- Ни один волшебник не способен его обнаружить. - Мать-Исповедница сложила руки перед животом Эбби и вывернула ладони, жестом изобразив разрыв. - Это заклинание разорвало ей внутренности. Из-за любящего прикосновения Зедда она умерла в страшных муках, а он мог только беспомощно стоять рядом с ней на коленях.

Эбби непроизвольно коснулась своего живота.

- Какой ужас!

Фиалковые глаза Матери-Исповедницы приобрели стальной блеск.

- А еще квод забрал их дочь. Дочку, которая видела все, что они делали с ее матерью.

Эбби почувствовала, что слезы опять жгут ей глаза.

- И с его дочкой они сделали то же самое?

- Нет, - ответила Мать-Исповедница. - Они держат ее в плену.

- Но она жива? Значит, еще есть надежда?

Мать-Исповедница откинулась на мраморную балюстраду и сложила руки на коленях. Ее атласное платье тихо зашелестело при этом движении.

- Зедд отправился по следам квода. Он нашел их, но к тому времени они уже передали его дочь другим, а те следующим, и так далее, поэтому первый квод представления не имел, где она и у кого.

Эбби посмотрела на колдунью, затем снова на Мать-Исповедницу.

- Что волшебник Зорандер сделал с кводом?

- То же, что с ними сделала бы я. - Лицо Матери-Исповедницы превратилось в маску ледяной ярости. - Он заставил их пожалеть, что они вообще родились на свет. Он заставил жалеть их об этом очень долго.

Эбби отшатнулась.

- Понятно...

Мать-Исповедница сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и рассказ продолжила колдунья.

- Пока мы тут беседуем, волшебник Зорандер использует заклинание, которого никто из нас не понимает. Оно не позволяет Панизу Ралу покинуть его дворец в Д'Харе и мешает ему использовать магию против нас. Поэтому наши войска и теснят его армию. Разумеется, Паниз Рал исходит яростью и ненавидит человека, который разрушил его планы завоевать Срединные Земли. Не проходит и недели, чтобы на волшебника Зорандера не было совершено покушение. Паниз Рал присылает мерзавцев всех сортов, чтобы расправиться с ним. Даже Морд-Сит.

Эбби затаила дыхание. Это слово она уже слышала.

- Кто такие Морд-Сит?

Колдунья пригладила свои блестящие густые волосы. В глазах ее загорелся гнев.

- Морд-Сит - это женщины, которые носят красные кожаные одежды и длинную косу. Алая одежда и коса - отличительный признак их профессии. Их с детства учат мучить и убивать тех, кто владеет магией. Если тот, у кого есть дар, попытается сражаться с Морд-Сит при помощи волшебства, она перехватит его магию и использует ее против него же. От Морд-Сит убежать невозможно.

- Но, наверное, такой могущественный маг, как волшебник Зорандер...

- Даже он не справился бы с Морд-Сит, - снова вступила в разговор Мать-Исповедница. - Морд-Сит можно одолеть лишь обычным оружием, но магией никогда. Только магия Исповедниц против них эффективна. Я сама убила двух. Морд-Сит взяли в плен нескольких наших волшебников и колдуний. Попав к ним в руки, эти несчастные не могли ни убежать, ни покончить с собой. Перед тем, как умереть, они рассказали обо всем, что им было известно, и Паниз Рал узнал наши планы. Мы, в свою очередь, сумели захватить нескольких высокопоставленных д'харианцев. Исповедницы допросили их, и теперь мы знаем, что именно известно Па-низу Ралу. К сожалению, время работает против нас.

Эбби вытерла взмокшие ладони о подол платья.

- Но тот человек, который вошел к Первому Волшебнику передо мной, не мог быть убийцей. Его телохранителям разрешили уйти.

- Нет, он не был убийцей. - Мать-Исповедница скрестила руки на груди. Несомненно, Панизу Ралу стало известно о заклинании, найденном волшебником Зорандером, и о том, что это заклинание способно стереть Д'Хару с лица земли. Естественно, Паниз Рал отчаянно пытается не допустить этого.

Эбби отвела взгляд и потеребила завязку котомки.

- Все равно не понимаю, какое это имеет отношение к тому, что он отказался спасти мою дочь. У него самого есть дочь. Разве он сам не пошел бы на все ради ее спасения? Не сделал бы все возможное, чтобы вернуть ее?

Мать-Исповедница, чуть склонив голову, потерла пальцами лоб, словно пыталась унять боль.

- Тот человек, что был перед тобой, - гонец. Послание, которое он привез, прошло через много рук, чтобы нельзя было отследить источник.

У Эбби по спине пробежали мурашки.

- И что это за послание?

- Локон волос дочери Зедда. Паниз Рал предлагает жизнь дочери Зедда в обмен на то, чтобы Зедд сдался ему. Эбби судорожно вцепилась в котомку.

- Но разве любящий отец не пойдет даже на это ради спасения дочери?

- Но какова цена? - прошептала Мать-Исповедница. - Сколько людей погибнет без его помощи? Он не может так поступить даже ради жизни той, кого любит больше всего на свете. Перед тем, как отказать тебе в просьбе, он отверг предложение Паниза Рала и этим обрек свою собственную дочь на смерть.

Эбби почувствовала, как надежда, затеплившаяся в ее душе, снова гаснет. Она подумала о своей маленькой Яне, и по ее щекам опять заструились слезы.

- Но ведь я не прошу его пожертвовать всеми ради ее спасения!

Колдунья ласково коснулась ее плеча.

- Если дать легиону Анарго уйти, то потом д'харианцы перебьют гораздо больше невинных людей, чем погибнет в битве.

Эбби ухватилась за последнюю соломинку.

- Но у меня есть мощи! Колдунья вздохнула.

- Абигайль, едва ли не у каждого, кто приходит сюда, есть с собой мощи. Шарлатаны, которые ими торгуют, заверяют всех, что они настоящие, и отчаявшиеся люди вроде тебя их покупают. Люди, как правило, просят волшебников обеспечить им жизнь, в которой нет места магии. Навидавшись ужасов, которые д'харианцы творят с помощью волшебства, люди возненавидели магию и готовы отдать все на свете, лишь бы ее вообще никогда больше не было, - сказала Мать-Исповедница. - Большинство людей боится волшебства, и я опасаюсь, что теперь, с учетом того, каким образом д'харианцы используют магию, многие вообще готовы отдать все на свете, чтобы никогда больше не видеть никакого волшебства. Забавно, что об этом они просят тех, у кого есть дар, и пытаются прибегнуть к помощи вещей, наделенных магией.

Эбби моргнула.

- Но я их не покупала! Это истинный священный долг. Моя мать на смертном одре сказала мне об этом. Она сказала, что этим долгом повязан сам волшебник Зорандер!

Колдунья недоверчиво прищурилась.

- Абигайль, истинный священный долг встречается крайне редко. Может быть, у нее просто были мощи, а ты подумала...

Эбби приоткрыла котомку и позволила колдунье заглянуть внутрь. Колдунья кинула взгляд и замолкла. Мать-Исповедница тоже посмотрела в котомку.

- Я знаю, что сказала мне мама, - настаивала Эбби. - И еще она говорила, что волшебник может проверить мощи. И тогда он узнает правду, потому что этот долг перешел к нему от его отца.

Колдунья погладила вышивку на вороте платья.

- Он может произвести проверку и узнать правду. Но даже если это действительно священный долг, из этого не следует, что он может быть выплачен по первому требованию.

Эбби упрямо уставилась на колдунью.

- Моя мама сказала, что это истинный долг и должен быть выплачен сразу. Делора, прошу вас! Ведь вы разбираетесь в этом! Я так растерялась, потому что вокруг все шумели, что не попросила его проверить мощи. - Она повернулась и схватила Мать-Исповедницу за руку. - Пожалуйста, помогите мне! Расскажите волшебнику Зорандеру об этих мощах и попросите его провести проверку!

Некоторое время Мать-Исповедница размышляла. Наконец она заговорила:

- Это долг предков, связанный магией. Такие вещи требуют серьезного подхода. Я поговорю с волшебником Зорандером и попрошу его предоставить тебе личную аудиенцию.

Эбби плотно сжала веки, чтобы удержать снова полившиеся слезы.

- Спасибо вам!

Зарывшись лицом в ладони, она расплакалась от облегчения. Огонек надежды разгорелся опять.

- Я сказала лишь, что попробую! - Мать-Исповедница обняла ее за плечи. Он может отказать мне в просьбе. Колдунья безрадостно рассмеялась.

- Вряд ли. Я тоже выверну ему ухо. Но, Абигайль, это не значит, что нам удастся убедить его помочь тебе, независимо от того, есть у тебя мощи или нет.

- Я понимаю. - Эбби вытерла слезы. - Спасибо вам. Спасибо за понимание и поддержку.

Колдунья пальцем смахнула слезинку с подбородка Эбби.

- Как говорится, дочь колдуньи - дочь всех колдуний.

Мать-Исповедница поднялась и поправила платье.

- Делора, может быть, ты отведешь Абигайль в гостиницу, где селятся женщины? Ей надо отдохнуть. У тебя есть деньги, дитя мое?

- Да, Мать-Исповедница.

- Хорошо. Делора покажет тебе, где ты можешь переночевать. Возвращайся в замок перед рассветом. Мы встретим тебя и скажем, удалось ли нам уговорить Зедда проверить мощи, которые ты принесла.

- Я буду молиться добрым духам, чтобы волшебник Зорандер принял меня и помог моей дочери. - Эбби вдруг стало стыдно. - И помолюсь за его дочь тоже.

Мать-Исповедница потрепала Эбби по щеке.

- Молись за всех нас, дитя. Молись, чтобы волшебник Зорандер обрушил свою магию на Д'Хару прежде, чем будет поздно для всех людей в Срединных Землях - и стариков, и детей.

По пути в город Делора разговорами пыталась отвлечь Эбби от забот и тяжелых мыслей. Это напомнило девушке беседы с матерью. Колдуньи избегали говорить о магии с теми, кто был лишен волшебного дара, даже если это были их собственные дочери. Эбби их понимала: наверное, им было так же неловко вести с непосвященными такие беседы, как было неловко ей, когда Яна спросила, каким образом у мамы в животе заводится ребеночек.

Несмотря на довольно поздний час, улицы были полны. Делора отвела Эбби на рынок и заставила купить пирог с мясом. Эбби была не голодна, но колдунья взяла с нее обещание съесть все до последней крошки, и девушка, не желая навлекать на себя ее неудовольствие, пообещала, что съест.

Гостиница располагалась на узенькой улочке, где дома стояли вплотную друг к другу. Шум рынка разносился по всей улице, обтекал дома и проникал в крошечные дворики. Эбби недоумевала, как люди могут жить в такой тесноте и не видеть из окон ничего, кроме других домов и людей.

Она не представляла себе, как ей удастся уснуть под эти незнакомые звуки и шум. Впрочем, с тех пор как Эбби покинула дом, она и так почти не спала, несмотря на тишину полей.

Колдунья пожелала Эбби спокойной ночи и передала ее на попечение немногословной спокойной женщины, которая проводила Эбби в комнату в дальнем конце коридора и оставила там, предварительно взяв с нее серебряную монетку за постой. Эбби присела на краешек кровати и в тусклом свете единственной лампы, стоящей рядом на полке, оглядела крошечную комнатушку. Осматриваясь, она потихоньку отщипывала от пирога кусочки. Мясо оказалось жестким и жилистым, но пахло приятно и было обильно приправлено солью и чесноком.

Поскольку окна в комнате не имелось, то здесь было не так шумно, как опасалась Эбби. Задвижка на двери отсутствовала, но хозяйка гостиницы сказала, что бояться нечего, поскольку мужчин сюда не пускают. Отложив недоеденный пирог, Эбби умылась из тазика, стоящего у стены, и поразилась, какой грязной стала вода.

Гасить лампу она не стала, а лишь слегка прикрутила фитиль. В незнакомых местах Эбби не любила спать в темноте. Лежа в постели и глядя в потолок с рыжими потеками воды, она горячо молилась добрым духам, хотя прекрасно понимала, что на ее просьбу они не обратят внимания. Потом Эбби закрыла глаза и помолилась за дочку волшебника Зорандера.

Эбби не знала, долго ли она пролежала так, терзаясь страхами и вознося молитвы. Внезапно она почувствовала чье-то присутствие и открыла глаза. К кровати приближалась сгорбленная фигура. Эбби сразу поняла, что это не хозяйка гостиницы. Она вцепилась в покрывало, готовясь накинуть его на голову незваной гостье и выбежать в коридор.

- Не пугайся, милочка. Я просто пришла узнать, успешным ли оказался твой визит к Первому Волшебнику. Эбби села на кровати, судорожно хватая ртом воздух.

- Мариска? - Это оказалась та самая старуха, которая вместе с Эбби дожидалась приема в замке Волшебника. - Ты напугала меня до смерти!

Тусклый огонек лампы осветил сморщенное лицо. Старуха пристально разглядывала Эбби.

- У тебя есть о чем поволноваться, кроме собственной безопасности.

- О чем ты?

Мариска улыбнулась. Это была отнюдь не ободряющая улыбка.

- Ты добилась того, чего хотела?

- Я говорила с Первым Волшебником, если ты это имеешь в виду.

- И что он сказал, милочка?

Эбби спустила ноги с кровати.

- Это мое дело.

Улыбка старухи стала шире.

- О нет, милочка. Это наше дело.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Отвечай на вопрос. У тебя осталось мало времени. У твоей семьи осталось мало времени.

- Откуда ты... - Эбби вскочила, но старуха схватила ее за руку и выкручивала запястье до тех пор, пока девушка не села обратно.

- Что сказал Первый Волшебник?

- Сказал, что ничем не может мне помочь. Пожалуйста, отпусти. Мне больно!

- Ой, милочка, какая скверная новость! Очень скверная новость для твоей крошки Яны.

- Как... Откуда ты о ней знаешь? Я никогда...

- Значит, волшебник Зорандер отклонил твою просьбу. Скверно, скверно. Старуха поцокала языком. - Бедная несчастная малютка Яна. Тебя предупреждали. И тебе известна цена неудачи.

Она отпустила Эбби и направилась к двери. Эбби отчаянно пыталась что-то придумать.

- Нет! Постой! Завтра я снова должна встретиться с ним На рассвете.

- Зачем? - бросила через плечо Мариска. - Почему он согласился принять тебя завтра, если сегодня уже отклонил твою просьбу? Ложью ты не купишь своей дочери лишних дней жизни.

- Это правда! Клянусь душой моей матери! Я говорила с колдуньей, той, что нас сопровождала. С ней и с Матерью-Исповедницей, уже после того, как волшебник Зорандер отклонил мою просьбу. Она согласились уговорить его предоставить мне личную аудиенцию.

- Почему? - Старуха недоверчиво выгнула бровь. Эбби показала на котомку, лежавшую в изножье кровати.

- Я показала им то, что принесла.

Скрюченным пальцем Мариска приоткрыла котомку. Некоторое время она молча рассматривала содержимое, а потом, словно змея, скользнула к Эбби.

- Значит, тебе только предстоит показать это волшебнику Зорандеру?

- Да. Он даст мне аудиенцию. Я уверена. Завтра он меня примет.

Мариска достала из-за широкого кушака кинжал и медленно провела им перед лицом Эбби.

- Нам начинает надоедать дожидаться тебя.

Эбби провела языком по губам.

- Но я...

- Утром я уезжаю в Конни Кроссинг. Уезжаю, чтобы повидать твою перепуганную крошку Яну. - Старуха схватила Эбби за волосы и оттянула ей голову назад. - Если ты притащишь его сразу следом за мной, то ее освободят.

Кивнуть Эбби не могла.

- Привезу. Клянусь. Я его уговорю. Он повязан долгом.

Мариска поднесла нож так близко к лицу Эбби, что острие коснулось ресниц. Эбби боялась моргнуть.

- Если опоздаешь, я выколю глазик малютке Яне. Один. А второй оставлю, чтобы она видела, как я вырежу сердце ее отцу, и знала, как это больно, потому что потом я сделаю с ней то же самое. Ты поняла, милочка?

Эбби сдавленно пробормотала, что поняла. Слезы душили ее.

- Хорошая девочка! - Лицо Мариски было так близко, что Эбби чувствовала запах перца в ее дыхании. - Если мы заподозрим какой-то подвох, они умрут.

- Никакого подвоха. Я поспешу. И привезу его.

Мариска поцеловала Эбби в лоб.

- Ты замечательная мать. - Она выпустила волосы Эбби. - Яна тебя любит. И плачет день и ночь напролет, скучая по тебе.

Когда дверь за Мариской закрылась, Эбби, дрожа, свернулась калачиком и заплакала, кусая кулак.

Они шли по широкому крепостному валу. Делора наклонилась к Эбби.

- У тебя неважный вид, Абигайль. Что-то случилось? Отбросив со лба челку, Эбби посмотрела вниз на город, который только-только начинал выплывать из предрассветной дымки, и молча вознесла молитву духу матери.

- Нет. Просто провела скверную ночь. Никак не могла уснуть.

Мать-Исповедница положила руку ей на плечо.

- Мы все понимаем. Во всяком случае, он согласился предоставить тебе аудиенцию. Держись. Он хороший человек. Правда хороший.

- Спасибо, - проговорила Эбби, стыдясь самой себя. - Спасибо вам обеим за помощь.

На крепостном валу ждали люди - волшебники, колдуньи, офицеры и прочие. Когда три женщины проходили мимо, все сразу же замолкали и склонялись перед Матерью-Исповедницей в поклоне. Многих Эбби узнала. Она видела их вчера. Среди них был и волшебник Томас. Он выглядел встревоженным и, что-то бормоча себе под нос, нетерпеливо листал бумаги, испещренные магическими символами.

Пройдя вал до конца, они подошли к каменной круглой башенке. Покатая крыша низко нависала над дверью. Колдунья постучала и распахнула дверь, не дожидаясь ответа. Краем глаза она заметила, как Эбби изумленно подняла брови.

- Он редко слышит стук, - негромко пояснила колдунья. Комната была небольшой, но довольно уютной. Одно круглое окошко выходило на простиравшийся внизу город, а второе - на темные стены замка, зубцы которых уже окрасились в розовый цвет под первыми лучами зари. В красивом кованом канделябре горели свечи, заливая помещение мягким желтым светом.

Волшебник Зорандер стоял, опираясь руками на стол, целиком поглощенный изучением лежащей перед ним книги. Спутанные каштановые волосы падали ему на лицо. Женщины остановились.

- Волшебник Зорандер, мы привели Абигайль, дочь Хельзы, - объявила колдунья.

- Проклятие, женщина, - буркнул волшебник, не поднимая головы. - Я слышал твой стук, как и всегда.

- Не смей на меня рычать, Зеддикус Зу'л Зорандер! - цыкнула на него Делора.

Волшебник не обратил на ее выступление ни малейшего внимания. Потирая выбритый подбородок, он не отводил глаз от книги.

- Добро пожаловать, Абигайль.

Эбби открыла котомку, но тут же опомнилась и вежливо ответила:

- Спасибо, что согласились принять меня, волшебник Зорандер. Мне необходимо получить вашу помощь. Как я уже говорила, под угрозой жизнь невинных детей.

Волшебник Зорандер соизволил наконец поднять взгляд. Довольно долго он пристально смотрел на Эбби, потом выпрямился.

- И где грань?

Эбби поглядела сперва на колдунью, потом на Мать-Исповедницу. Обе женщины молчали.

- Прошу прощения, волшебник Зорандер? Грань?

Волшебник нахмурился.

- Ты говоришь, что юная жизнь ценнее. Так где та грань, мое дорогое дитя, после которой жизнь теряет ценность? Где она пролегает?

- Но ребенок...

Он предостерегающе поднял палец.

- И не надейся сыграть на моих чувствах, утверждая, что жизнь ребенка ценится выше из-за нежного возраста. С какого момента жизнь становится менее ценной? Где грань? В каком возрасте? Кто это определяет? - Он помолчал. Жизнь любого человека бесценна. А смерть есть смерть, независимо от возраста. Не пытайся воздействовать на меня слезливыми лозунгами, как какой-нибудь болтун перед безмозглой толпой.

Эбби на мгновение потеряла дар речи. Волшебник тем временем повернулся к Матери-Исповеднице:

- Кстати о болтунах. Что там решил Совет?

Мать-Исповедница сложила ладони вместе и тяжело вздохнула.

- Я передала им твои слова. Коротко говоря, им наплевать. Они хотят, чтобы это было сделано.

Волшебник недовольно хмыкнул.

- Хотят, вот как? - Ореховые глаза на мгновение вспыхнули. - Похоже, Совету наплевать на жизнь детей, когда речь идет о д'харианских детях. - Он потер уставшие глаза. - Не могу сказать, что не понимаю, чем они руководствуются, или что я не согласен с ними. Но, добрые духи, ведь не им предстоит это делать! Это будет сделано моими руками.

- Я все понимаю, Зедд, - тихо промолвила Мать-Исповедница.

Тут он, казалось, опять заметил стоящую перед ним Эбби и поглядел на нее долгим взглядом, словно усиленно размышляя о чем-то. Эбби невольно поежилась. Потом волшебник протянул руку и пошевелил пальцами.

- Давай глянем, что там у тебя.

Эбби подошла ближе к столу и открыла котомку.

- Если совесть не может убедить вас помочь невинным людям, то, возможно, это будет иметь для вас большее значение.

Она достала из котомки череп своей матери и положила его в раскрытую ладонь волшебника.

- Это священный долг. И я предъявляю его к оплате.

Кустистая бровь выгнулась.

- Обычно принято приносить лишь крошечный кусочек кости, дитя.

Эбби вспыхнула.

- Я этого не знала! - сказала она. - Я хотела быть уверенной, что наверняка хватит для проверки... Чтобы не было разногласий.

Волшебник нежно погладил череп.

- Для этого достаточно кусочка размером с песчинку. - Он заглянул Эбби в глаза. - Разве твоя мать тебе этого не говорила?

Эбби покачала головой.

- Она лишь сказала, что это долг, перешедший к вам от вашего отца. И что он должен быть выплачен по первому требованию.

- И это действительно так, - тихо проговорил он, поглаживая рукой череп.

На черепе еще оставались остатки земли, и он был серым и тусклым, а не белым, как думала Эбби, когда его выкапывала. Она была в ужасе от того, что ей пришлось потревожить останки матери, но у нее не было выбора.

Под пальцами волшебника череп начал мерцать янтарным светом. Эбби затаила дыхание. Воздух задрожал, будто сами духи что-то шептали волшебнику. Колдунья теребила вышивку на вороте, Мать-Исповедница закусила губу. Эбби молилась.

Волшебник Зорандер положил череп на стол и повернулся к стоявшим женщинам спиной. Янтарное свечение исчезло.

Поскольку он ничего не говорил, Эбби осмелилась нарушить тяжелое молчание.

- Ну? Вы удовлетворены? Ваша проверка подтвердила, что долг - истинный?

- О да... - спокойно ответил он, не оборачиваясь. - Это действительно истинный священный долг, связанный магией до тех пор, пока не выплачен.

Эбби бессознательно теребила завязки котомки.

- Я же вам говорила! Моя мать не стала бы мне лгать! Она сказала, что, раз он не выплачен при ее жизни, то после ее смерти переходит к потомкам.

Волшебник медленно повернулся к девушке.

- А она сказала тебе о происхождении этого долга?

- Нет. - Эбби кинула быстрый взгляд на Делору. - Колдуньи тщательно оберегают свои секреты и с большой неохотой делятся ими с другими. - Лукавая улыбка мелькнула на губах волшебника. Он хмыкнул в знак согласия. - Она сказала лишь, что этим долгом повязаны ваш отец и она и что до тех пор, пока долг не выплачен, он будет переходить из поколения в поколение.

- Твоя мать сказала правду. Но это все же не означает, что он непременно должен быть выплачен сейчас.

- Это истинный священный долг. - От страха Эбби говорила резким тоном и от этого еще больше боялась. - И я предъявляю его к оплате! Вы обязаны выполнить обязательства!

Колдунья и Мать-Исповедница делали вид, что внимательно изучают стены. Им было неловко от того, что лишенная волшебного дара женщина осмеливается поднять голос на самого Волшебника Первого Ранга. Эбби вдруг подумала, что он может убить ее на месте за такую наглость. Но какое это имеет значение, если он откажется ей помочь?

Мать-Исповедница, видимо, понимая состояние Эбби, решила вмешаться:

- Зедд, а твоя проверка позволяет узнать о происхождении этого долга?

- Безусловно, - ответил он. - Мой отец тоже о нем упоминал. Это именно тот долг, о котором он говорил, и у женщины, которая стоит сейчас передо мной, второй конец волшебных уз.

- Так откуда он взялся? - спросила колдунья.

- Извини, вылетело из памяти, - развел руками волшебник. - Последнее время я что-то стал забывчив.

- И ты еще смеешь обвинять колдуний в скрытности! - фыркнула Делора.

Волшебник Зорандер некоторое время смотрел на нее, а потом подмигнул Матери-Исповеднице.

- Совет хочет, чтобы это было сделано, так? - Он хитро улыбнулся. Значит, так тому и быть.

- Зедд... - Мать-Исповедница склонила голову набок. - Ты уверен?

- В чем? - спросила Эбби. - Вы собираетесь выплатить долг или нет?

- Ты же предъявила его к оплате. - Волшебник пожал плечами и, взяв со стола маленькую книжку, сунул ее в карман балахона. - Кто я такой, чтобы возражать?

- Добрые духи! - пробормотала себе под нос Мать-Исповедница. - Зедд, только потому, что Совет...

- Я всего лишь волшебник, выполняющий волю народа, - оборвал он.

- Но ехать туда - это огромный риск. И к тому же совершенно ненужный.

- Я должен быть рядом с границей, иначе эта штука заберет и часть Срединных Земель. Конни Кроссинг - вполне подходящее место, чтобы разжечь пожар.

Не помня себя от облегчения, Эбби едва слышала, что он говорит.

- Спасибо вам, волшебник Зорандер! Огромное спасибо!

Он обошел стол и сжал ей плечо тонкими, но неожиданно сильными пальцами.

- Мы с тобой связаны, ты и я. Связаны священным долгом. Наши жизненные пути пересекаются. - Его улыбка была одновременно приветливой и печальной. Он вложил в руку Эбби череп. - Пожалуйста, Эбби, зови меня Зеддом.

Она, чуть не плача, кивнула:

- Спасибо, Зедд.

На крепостном валу, который уже купался в ранних солнечных лучах, их окружили люди. Волшебник Томас, размахивая бумагами, протолкался вперед.

- Зорандер! Я изучил записи, которые ты мне дал. Мне нужно с тобой поговорить.

- Ну так говори, - ответил Первый Волшебник, не сбавляя шага. Толпа бежала за ним.

- Это безумие!

- А я никогда и не утверждал обратного. Волшебник Томас потряс бумагами.

- Ты не можешь этого сделать, Зорандер!

- Совет постановил, что это должно быть сделано. Война должна закончиться до того, как Паниз Рал изобретет что-то такое, с чем мы не сможем справиться.

- Да нет, я не имею в виду, что этого безнравственно, просто ты не сумеешь этого сделать. Мы не понимаем магии, которой владели волшебники тех времен. Я просмотрел все, что ты мне дал. Даже при простой попытке создать эту штуку выделится невероятное количество тепла.

Зедд остановился, повернулся к Томасу и выгнул бровь в деланном изумлении.

- Пра-авда, Томас? Ты так думаешь? Заклинание огня, которое разорвет ткань мира живых, может вызвать нестабильность элементов?

Он вновь зашагал вперед, и Томас устремился за ним.

- Зорандер! У тебя не получится подчинить это своей воле! Даже если сумеешь запустить эту штуку - а я не утверждаю, что верю в такую возможность, - то создашь дыру в мироздании. Заклинание использует тепло, и дыра будет его подпитывать. Это будет лавина. Никто не в состоянии ее удержать!

- Я в состоянии, - пробормотал Первый Волшебник. Томас гневно потряс кулаком с зажатыми в нем бумагами.

- Зорандер, из-за твоей самоуверенности мы все погибнем! Однажды созданная, пелена начнет расти и поглотит все живое! Я требую показать мне книгу, в которой ты нашел это заклинание. Я требую дать мне ее на изучение. Всю целиком, а не частично!

Волшебник Первого Ранга приостановился и поднял палец.

- Томас, если бы книга предназначалась тебе, то ты был бы Волшебником Первого Ранга и имел доступ в анклав. Но ты не Первый Волшебник и войти туда не можешь.

Томас побагровел.

- Это не что иное, как просто шаг отчаяния! Волшебник Зорандер щелкнул пальцами. Бумаги вылетели из руки старого волшебника, загорелись и обратились в пепел, который тут же подхватил ветер.

- Иногда, Томас, единственное, что остается, - это пойти на отчаянный шаг. Я - Волшебник Первого Ранга и сделаю то, что должен сделать. И точка. Больше ничего не желаю слышать. - Он повернулся и схватил за рукав ближайшего офицера. - Поднимайте улан. Соберите всю кавалерию. Мы немедленно отправляемся в Пендисан Рич.

Офицер прижал кулак к груди и мгновенно исчез. Другой офицер, постарше и явно выше рангом, откашлялся.

- Волшебник Зорандер, могу ли я узнать, каковы ваши планы?

- Этот Анарго, - ответил волшебник, - который является правой рукой Паниза Рала, сеет смерть на нашей земле. Если говорить просто, я собираюсь посеять смерть на их земле.

- Отправив улан в Пендисан Рич?

- Да. Анарго засел в Конни Кроссинге. С севера к Пендисан Рич движется генерал Брайнард. С юга на соединение с ним идет генерал Сандерсон, а с юго-запада наступает Мардейл. Мы придем туда с уланами и присоединим к их силам всю кавалерию.

- Анарго не глуп. Мы не знаем, сколько при нем волшебников и вообще людей, наделенных даром, но нам отлично известно, на что они способны. Они не раз заставляли нас отступать. - Офицер тщательно подбирал слова. - Наконец, мы нанесли им сокрушительный удар. Почему, по-вашему, они выжидают? Почему просто не уберутся обратно вД'Хару?

Зедд уперся рукой в стенку и поглядел на огромный город внизу.

- Анарго обожает играть. Он задумал отличный спектакль. Он хочет, чтобы мы решили, будто их потери серьезны. Пендисан Рич - единственное место в горах, где армия может пройти быстрым маршем. Конни Кроссинг - большой плацдарм, но недостаточно широкий, чтобы мы могли быстро маневрировать и зажать их с флангов. Он пытается заманить нас в ловушку.

Офицер даже не удивился.

- Но почему?

Зедд через плечо глянул на офицера.

- Совершенно очевидно, что он надеется разбить нас в решающем сражении. Он знает, что мы не допустим, чтобы его армия и впредь угрожала нам оттуда, и ему известны наши планы. Он надеется заманить туда меня, убить и таким образом покончить с угрозой, источником которой являюсь лично я.

- Значит, - начал вслух рассуждать офицер, - вы считаете, что, с точки зрения Анарго, игра стоит свеч? Зедд опять устремил взор на Эйдиндрил.

- Если Анарго окажется прав, он может выиграть в Конни Кроссинге всю войну. Прикончив меня, он спустит с цепи своих чародеев, которые перебьют наши основные силы, а затем, уже не встречая серьезного сопротивления, двинется к сердцу Срединных Земель - Эйдиндрилу. Анарго намерен еще до снегов покончить со мной, уничтожить все наши войска, заковать народы Срединных Земель в цепи и торжественно вручить кнут Панизу Ралу.

Офицер озадаченно уставился на волшебника.

- И вы собираетесь сделать именно то, на что он рассчитывает, и едете туда, чтобы столкнуться с ним? Зедд пожал плечами.

- А у меня есть выбор?

- Но если вам ясен его план, можно хотя бы что-то предпринять.

- Боюсь, что нельзя. - Зедд смущенно махнул рукой и повернулся к Эбби. - У улан быстрые кони. Надеюсь, что мы прискачем туда вовремя - и тогда покончим с нашим делом.

Эбби только кивнула. Она была рада, что ее просьба удовлетворена, и вместе с тем ей было стыдно от того, что ее молитвы услышаны. Она обливалась потом от ужаса, думая о том, что натворила. Ей-то как раз планы д'харианцев были известны отлично.

Над высохшими разлагающимися внутренностями роились жирные мухи. Это было все, что осталось от призовых свиней Эбби. А весь племенной скот, подаренный родителями ей на свадьбу, забрали захватчики.

Мужа Эбби выбрали родители. Филип был уроженцем небольшого городка Линфорд, где мать с отцом купили свиней. Эбби места себе не находила от волнения, думая, кого же родители выберут ей в мужья. Она надеялась, что он окажется человеком легкого и веселого нрава и будет способен с улыбкой встречать жизненные невзгоды.

А впервые увидев Филипа, она решила, что он самый серьезный мужчина в мире. Его лицо, казалось, вообще не знает, что такое улыбка. И всю ночь после этой встречи Эбби проплакала в подушку из-за того, что ей предстоит прожить жизнь с таким унылым мужем.

Только потом Эбби выяснила, что Филип - очень трудолюбивый человек и смотрит на жизнь с веселой ухмылкой. Просто в их первую встречу он старался сохранять серьезное выражение лица, чтобы ее родители не посчитали его разгильдяем, недостойным их дочери. Очень быстро Эбби убедилась, что Филип мужчина, на которого можно полностью положиться. Когда родилась Яна, она уже крепко любила его.

И вот теперь жизнь Филипа, как и жизнь многих других людей, зависит от нее.

Забросав могилу матери землей, Эбби встала и отряхнула руки. Изгородь, которую Филип так часто чинил под любопытным взглядом Яны, была вся переломана. Вернувшись в дом, Эбби обнаружила, что двери амбара выбиты и все, что могли съесть люди и звери, исчезло. Эбби не могла припомнить, чтобы в ее доме когда-либо царил такой беспорядок.

Это не имеет значения, сказала она себе. Лишь бы Яна вернулась к ней живой и здоровой. Изгородь можно починить. Свиней когда-нибудь купить. А вот Яну заменить нельзя никогда и никем.

- Эбби, - спросил Зедд, оглядываясь по сторонам, - как получилось, что твоего мужа и дочь и всех остальных взяли в плен, а тебя - нет?

Эбби прошла в разбитую дверь, размышляя о том, что никогда ее дом не казался ей таким крошечным. До того, как она попала в замок Волшебника, ей представлялось, что больше ее дома и быть не может. Здесь часто звучал смех Филипа. Присутствие мужа делало дом уютным и радостным. А на камине он угольком рисовал для дочки всяких зверушек.

- Под этой крышкой - погреб, - показала Эбби. - Там я и была, когда услышала то, о чем вам рассказывала.

Зедд носком сапога ткнул металлическое кольцо, за которое поднимался люк.

- Они уводили с собой твою семью, а ты сидела там? И не побежала на помощь дочке, когда та плакала и звала тебя?

- Я понимала, что если вылезу, - голос Эбби взлетел, - то меня они тоже схватят. И знала, что единственная надежда спаси своих близких - переждать, а потом идти за помощью. Моя мать часто говорила, что даже колдунья будет полной дурой, если станет действовать в одиночку. И всегда учила меня сначала думать, а потом что-то делать.

- Мудрый совет. - Зедд повесил на гвоздь продырявленный ковш, а потом ласково положил руку Эбби на плечо. - Я понимаю, как тебе было тяжело слышать плач дочери, но все же сохранить выдержку и поступить правильно.

- Твоими устами говорят добрые духи, - прошептала Эбби. Потом она показала пальцем в левое окно: - Там, по ту сторону реки Конни, находится город. Они забрали Яну с Филипом, а потом увели всех оттуда. У них есть и другие пленные, которых они захватили раньше. Их войско расположилось лагерем на холмах за городом.

Зедд подошел к окну и бросил взгляд на холмы.

- Скоро, я надеюсь, этой войне придет конец. Добрые духи, пусть она закончится!

Помня предупреждение Матери-Исповедницы, Эбби ни разу не спросила волшебника о его дочери и погибшей жене. Всю дорогу до Конни Кроссинг она рассказывала ему о Яне и о том, как дочь ее любит. Сейчас Эбби думала, что эти разговоры, наверное, причиняли ему сильную боль - ведь он при этом вспоминал о своей дочке, которую сам обрек на смерть, чтобы спасти жизни многих людей.

Зедд открыл дверь в спальню.

- А здесь что?

Эбби очнулась от задумчивости.

- Спальня. Задняя дверь ведет в сад, к амбару. Зедд вышел из спальни как раз в ту минуту, когда в проеме входной двери бесшумно возникла Делора.

- Как и говорила Абигайль, город за рекой разрушен, - доложила колдунья. Всех жителей увели. Зедд пригладил ладонью волосы.

- Далеко до реки?

- Да вот она. - Эбби махнула в сторону окна. Уже темнело. - Минут пять ходьбы.

Река Конни, впадающая в Керн, в долине замедляла течение и становилась широкой, но мелкой, и ее можно было перейти вброд. Поэтому здесь даже не было моста - дорога просто кончалась у реки и снова начиналась на другом берегу. Хотя в ширину река была чуть ли не в полмили, едва ли в ней было место, где вода доходила бы до колен. Лишь иногда весенние паводки создавали некоторые сложности при переправе. Городок Конни Кроссинг стоял в двух милях от противоположного берега, на склоне холма, и разлив ему не угрожал. Скотный двор Эбби был тоже построен на возвышении.

Зедд взял Делору за локоть.

- Поезжай назад и прикажи привести войска в боевую готовность. Если что-то пойдет не так... Ну, тогда пусть атакуют. Легион Анарго должен быть уничтожен, даже если за ним придется гнаться в самую глубину Д'Хары.

Делоре это явно не понравилось.

- Перед отъездом Мать-Исповедница взяла с меня обещание проследить, чтобы ты никогда не оставался один.

Эбби тоже слышала этот приказ. Когда они ехали по мосту от замка, Эбби оглянулась и увидела на валу Мать-Исповедницу. Она смотрела им вслед. Мать-Исповедница помогла ей, когда Эбби думала, что все потеряно. Интересно, что с ней станет?

И тут Эбби сообразила, что ей-то как раз гадать об этом не нужно. Она точно знает ее судьбу.

Волшебник только отмахнулся от слов колдуньи.

- Я помогу Эбби и тоже отправлю ее назад. Я не хочу, чтобы кто-то оказался поблизости, когда я буду творить заклинание.

Делора схватила его за воротник и притянула к себе. Казалось, она вот-вот отвесит ему оплеуху. Но колдунья лишь крепко обняла волшебника.

- Пожалуйста, Зедд, - прошептала она, - не вздумай лишить нас Волшебника Первого Ранга в твоем лице!

- И оставить вас на Томаса?! - Зедд хихикнул и погладил ее по темным волосам. - Да ни за что!

Еще не улеглась пыль из-под копыт лошади, уносившей Делору в темноту, а Зедд с Эбби уже спускались к реке. Эбби повела его по тропинке среди высокой травы под тем предлогом, что в отличие от дороги здесь можно пройти скрытно. И мысленно возблагодарила духов, что он не стал спорить.

Пока они шли, она обшаривала глазами глубокие тени по обе стороны тропинки. Сердце ее бешено колотилось. Всякий раз, как под ногами трещала ветка, Эбби вздрагивала.

Все произошло именно так, как она боялась. Впрочем, она знала это заранее.

Из темноты выскочила фигура в длинном плаще с глубоким капюшоном. Сильная рука отшвырнула Эбби в сторону. Зедд сбил противника с ног, и Эбби увидела блеск клинка. Волшебник присел и положил руку на плечо Эбби.

- Лежи!

На кончиках его пальцев заплясали огоньки. Он творил заклинание. Именно этого-то они от него и добивались. Жгучие слезы навернулись на глаза девушки. Она схватила волшебника за рукав.

- Зедд, не пользуйся магией! - От боли, стиснувшей грудь, она едва могла говорить. - Не...

Из кустов выпрыгнула темная фигура. Зедд выбросил вперед руку, и ночь озарилась молнией.

Но закричал от боли и упал на землю он, а не его противник. Женщина встала над ним и грозно посмотрела на Эбби.

- Твоя работа закончена. Убирайся!

Эбби отползла в траву. Женщина отбросила капюшон и распахнула плащ. В темноте Эбби разглядела длинную косу и красную кожаную одежду. Это была одна из тех женщин, о которых Эбби рассказывала Мать-Исповедница. Морд-Сит.

Женщина с удовлетворением посмотрела на стонущего от боли волшебника.

- Так-так! Похоже, Волшебник Первого Ранга только что допустил большую ошибку! - Она склонилась над ним, скрипнув кожаными ремнями. - Мне подарили целую ночь, чтобы заставить тебя пожалеть о том, что ты осмелился оказать нам сопротивление. Я разрешу тебе полюбоваться, как наши войска уничтожат твою армию. А потом я отвезу тебя к Магистру Ралу, тому самому, который приказал убить твою жену. И ты будешь умолять его отдать приказ прикончить тебя. - Она ткнула Зедда носком сапога. - Ты будешь молить о смерти, глядя, как твою дочь убивают на твоих глазах.

Зедд лишь сдавленно вскрикнул от ужаса и боли.

Эбби отползла подальше и смахнула слезы, чтобы лучше видеть. Она была в ужасе, что является свидетелем того, как терзают человека, который согласился помочь ей всего лишь потому, что у него был долг перед ее матерью. В отличие от тех, кто заставил Эбби служить им, взяв в заложники ее дочь.

Внезапно Эбби увидела кинжал, который Зедд выбил из руки Морд-Сит. Кинжал был нужен Морд-Сит лишь для того, чтобы его разозлить, - а истинным оружием этой ужасной женщины была магия.

Эбби велели привести сюда Зедда, чтобы Морд-Сит могла его захватить. И она подчинилась. У нее не было выбора.

Но какую дань по ее вине придется заплатить другим!

Как она могла даже сделать попытку спасти жизнь своей дочери ценой гибели стольких людей? И Яна будет расти в рабстве у тех, кто уже убил многих и убьет еще больше? И жить с матерью, которая допустила такое? Яна будет расти, униженно кланяясь Панизу Ралу и его прихвостням? Или, хуже того, будет довольна своей рабской участью, вырастет, не зная, что такое свобода, честь и достоинство?

Все это она ясно себе представила, и в голове у нее помутилось.

Она схватила кинжал. Зедд кричал от боли. Торопливо, чтобы не утратить решимости, Эбби двинулась к стоящей спиной к ней Морд-Сит.

Эбби приходилось резать свиней. И она твердила себе, что это ничуть не труднее. Это же не люди, а звери. Она замахнулась.

И тут ей рот закрыла чья-то рука. Вторая рука перехватила ее запястье.

Эбби сдавленно пискнула, возмущенная тем, что ей помешали положить конец этому безумию, но кто-то шепотом приказал ей замолчать.

Отчаянно вырываясь, Эбби повернула голову и увидела фиалковые глаза. В первое мгновение она не могла понять, каким образом эта женщина оказалась здесь, если Эбби своими глазами видела, что она осталась в замке. Но это действительно была Мать-Исповедница.

Эбби замерла. Мать-Исповедница выпустила ее и быстрым движением руки приказала отойти назад. Эбби, не задавая лишних вопросов, отступила в кусты, а Мать-Исповедница бросилась к женщине в красном. Морд-Сит была полностью поглощена своим грязным делом и не замечала, что происходит у нее за спиной.

Издалека доносилось пение сверчков. Громко квакали лягушки. Мягко плескалась река. Знакомые, успокаивающие звуки родного дома.

А потом воздух вздрогнул. Прогремел беззвучный гром, и этот удар едва не лишил Эбби сознания. Каждую косточку ее прожгло болью.

Никакой молнии - только воздушный удар. Мир на мгновение замер.

Трава полегла, словно под сильным ветром. Эбби никогда не доводилось этого видеть, но она точно знала - это Мать-Исповедница воспользовалась своей магией. Хельза рассказывала дочери, что эта магия полностью разрушает разум человека, не оставляя ничего, кроме безграничной преданности Исповеднице. Потом Исповеднице оставалось только спросить, и человек рассказывал все, что от него хотели узнать.

- Приказывай, госпожа, - жалобно простонала Морд-Сит. Эбби, постепенно приходя в себя, смотрела, как корчится в траве женщина в алой одежде. Внезапно кто-то схватил Эбби за руку. Это оказался волшебник.

Другой рукой он стер кровь с разбитых губ. Дыхание его было тяжелым.

- Предоставь это ей.

- Зедд... Я... Прости меня. Я хотела предупредить тебя, чтобы ты не пользовался магией, но ты не услышал.

Ему было очень больно, но он сумел выдавить из себя улыбку.

- Я тебя отлично слышал.

- Тогда почему?..

- Я не сомневался, что в конце концов ты все же окажешься неспособной на предательство. - Он потащил Эбби прочь, подальше от душераздирающих воплей. Мы использовали тебя. Мы хотели, чтобы они считали, будто им удалась их затея.

- Ты знал, что я собираюсь сделать?! Знал, что я должна привести тебя сюда, чтобы они тебя схватили?!

- Ну, вообще-то да. С самого начала было понятно, что за всем этим скрывается нечто большее, чем ты хотела показать. Знаешь, из тебя никудышный шпион и предатель. С той минуты, как мы сюда приехали, ты шарахалась от каждой тени и вздрагивала от каждого комариного писка.

К ним подбежала Мать-Исповедница.

- Зедд, как ты?

- Выживу. - Он положил руку ей на плечо. В глазах его еще отражался ужас.

- Спасибо, что не опоздала. На какое-то мгновение я испугался...

- Знаю. - На губах Матери-Исповедницы мелькнула улыбка. - Будем надеяться, что твоя уловка сработает. У тебя есть время до рассвета. Она сказала, что ей предоставили возможность мучить тебя всю ночь. Их разведчики сообщили Анарго о прибытии наших войск.

Морд-Сит в кустах кричала так, будто с нее заживо сдирают кожу.

Эбби передернулась.

- Они услышат ее и поймут, что произошло.

- Даже если они и услышат что-нибудь на таком расстоянии, то подумают, что это она мучает Зедда. - Мать-Исповедница вынула кинжал из руки Эбби. - Я рада, что ты оправдала мою веру в тебя и в конечном итоге предпочла не становиться на их сторону.

Эбби вытерла ладони о платье. Ей было отчаянно стыдно за то, что она сделала, за то, что собиралась сделать. Ее начало трясти.

- Вы убьете ее?

Мать-Исповедница выглядела полностью измотанной после волшебного прикосновения к Морд-Сит, но в глазах ее по-прежнему горела железная решимость.

- Морд-Сит отличаются от других людей. Прикосновение Исповедницы их убивает. Она будет чудовищно страдать, пока не умрет. Смерть наступит под утро. - Она оглянулась туда, откуда доносились вопли. - Она рассказала все, что нам нужно было узнать, а Зедду необходимо получить обратно свою магию. Пожалуй, так даже лучше.

- И тогда я сделаю то, что должен. - Волшебник взял Эбби за подбородок и повернул ее лицо в сторону от криков. - А ты можешь попытаться вызволить Яну. У тебя есть время до утра.

- У меня есть время до утра? Что ты хочешь сказать?

- Я объясню. Но мы должны поспешить, если ты хочешь успеть. Раздевайся.

Время стремительно утекало.

Эбби шла по д'харианскому лагерю, стараясь держаться прямо и гордо, хотя на самом деле была в полном отчаянии. Всю ночь она вела себя так, как велел ей волшебник: сохраняла на лице высокомерное выражение, каждого, кто обращал на нее внимание, обливала холодным презрением, а тех, кто стремился с ней заговорить, гневно обрывала.

Впрочем, немногим хватало смелости привлечь к себе внимание женщины, облаченной в красное платье Морд-Сит. Зедд также велел ей сжимать в кулаке оружие Морд-Сит. Это был ничем не примечательный маленький красный стержень, и Эбби представления не имела, как он действует.

Волшебник ограничился сообщением, что тут задействована магия и что Эбби не сможет призвать ее. Но и без магии стержень отлично выполнял свое предназначение: увидев его, любопытные солдаты быстренько исчезали в темноте, стараясь убраться подальше от света костров и от самой Эбби. Даже стражники, заметив косу, которую Зедд вплел в волосы Эбби, отворачивались, не желая связываться с Морд-Сит.

Д'харианцы боялись ее - но они и понятия не имели, как отчаянно колотится ее сердце и как она благодарна, что под покровом ночи не видно, как у нее трясутся колени. Блуждая по лагерю, Эбби наткнулась на двух настоящих Морд-Сит - но обе, хвала добрым духам, спали. Вряд ли Эбби удалось бы так легко обвести вокруг пальца подлинных Морд-Сит.

Зедд дал ей время до рассвета. И это время стремительно подходило к концу. Еще волшебник предупредил ее, что если она не вернется вовремя, то погибнет.

Эбби была рада, что хорошо знает местность, иначе она давным-давно уже заблудилась бы среди множества палаток, костров, фургонов, лошадей и мулов. Повсюду остриями вверх стояли сложенные шалашиком копья и пики, в воздухе висел дым от костров и стоял невообразимый шум - кузнецы и прочие ремесленники ковали железо и обрабатывали дерево, изготовляя всякую всячину - от осей для фургонов до луков и стрел. Эбби не понимала, как можно спать в таком грохоте, но солдаты тем не менее спали как убитые.

Впрочем, скоро огромный лагерь проснется, готовый к новому дню. Готовый к сражению - делу, которое солдаты лучше всего умеют делать. Они хорошо выспятся и, полные свежих сил, приступят к уничтожению вражеской армии. Судя по тому, что Эбби доводилось слышать, д'харианские солдаты отлично справлялись со своей работой.

Эбби искала всю ночь, но так и не нашла ни мужа, ни отца, ни дочери. Но она не собиралась сдаваться, хотя в душе смирилась с мыслью, что если не найдет их, то умрет вместе с ними.

Она видела пленных, связанных между собой и прикрученных к деревьям или вбитым в землю кольям, чтобы не убежали. Многие были скованы цепями. Некоторых Эбби узнала, но в основном эти люди были ей незнакомы.

И за все время Эбби ни разу не попался на глаза хоть один заснувший на посту стражник. Когда они смотрели на нее, она делала вид, что ищет кого-то и что, когда найдет того, кто нужен, тому жизнь медом не покажется. Зедд четко объяснил ей, что ее жизнь и жизнь ее близких зависит от того, насколько убедительно она сыграет свою роль. Эбби мысленно представляла, как эти люди мучают ее дочь, и ей не составляло труда изображать кипящую ярость.

Но отпущенное ей время подходило к концу. Она понимала, что Зедд ждать не станет. Слишком многое поставлено на карту. Это она тоже теперь понимала.

Эбби откинула полог очередной палатки и обнаружила спящих солдат. Присев на корточки, она заглянула в лица привязанных к фургонам пленников и встретила взгляды, полные ужаса. Дети, спасаясь от кошмаров, крепко прижимались друг к другу во сне. Но Яны среди них не было. Лагерь простирался на несколько миль, и отыскать в нем девочку было все равно что найти иголку в стоге сена.

Проходя мимо очередной линии палаток, Эбби почесала запястье и, только пройдя еще несколько шагов, сообразила, что рука чешется из-за того, что браслет нагрелся. Она пошла дальше, но уже медленнее. Браслет нагрелся сильнее, потом начал остывать. Эбби нахмурилась, развернулась и пошла обратно.

Там, где между палатками дорожка сворачивала в сторону, браслет опять нагрелся. Эбби остановилась, вглядываясь во тьму. Небо только-только начинало розоветь на востоке. Потом она пошла между палатками, повернула назад, когда браслет остыл, и выбрала другое направление.

Мать велела Эбби никогда не снимать браслет и сказала, что в один прекрасный день он ей пригодится. Эбби подумала - не заключена ли в браслете какая-то магия, которая поможет ей отыскать Яну? Близился рассвет, и это была ее последняя надежда.

Браслет, продолжая нагреваться, привел ее к большой палатке, окруженной спящими на земле солдатами. Часовые, как всегда, сделали вид, что не замечают Морд-Сит.

Не имея никакого представления, что делать дальше, Эбби шагала между спящими солдатами. Возле палатки браслет полыхнул жаром.

Из-под полога палатки выбивался свет. По всей вероятности, внутри горела свеча. Чуть в стороне Эбби заметила спящую женщину и, подойдя ближе, узнала ее. Мариска.

Старуха во сне тихо похрапывала. Эбби застыла. Стражники уставились на нее.

Не дожидаясь, пока они начнут задавать вопросы, Эбби решительно двинулась к палатке, метнув на часовых разъяренный взгляд. Она старалась не шуметь. Солдаты могут принять ее за Морд-Сит, но Мариску ей обмануть вряд ли удастся. Гневного взгляда хватило, чтобы часовые предпочли смотреть в другую сторону.

Сердце стучало так, словно вот-вот вырвется из груди. Эбби взялась за полог. Она знала, что там, в палатке, ее Яна. Она мысленно приказала себе не плакать, когда увидит дочь, и напомнила, что должна . тут же зажать дочке рот ладонью, чтобы та не закричала от радости, иначе их схватят прежде, чем они успеют удрать.

Браслет раскалился так, что едва не жег кожу. Эбби нырнула под полог.

На подстилке дрожала маленькая девочка в рваном шерстяном плаще. Эбби едва не задохнулась от боли. Это была не Яна.

Девочка и Эбби уставились друг на друга. В свете свечи Эбби видела, как на лице девочки страх борется с надеждой: свеча освещала и Эбби. Поэтому ребенок мог ее хорошо разглядеть и понять, что она не та, за кого себя выдает.

Наконец девочка пришла к решению и умоляюще протянула руки.

Эбби непроизвольно упала на колени и обняла ее.

- Помоги мне! Пожалуйста! - всхлипнула малышка Эбби на ухо.

Эбби хорошо успела рассмотреть ее личико. Никаких сомнений быть не могло. Это дочь Зедда.

- Я пришла, чтобы тебе помочь, - успокоила девочку Эбби. - Меня прислал Зедд.

Малышка радостно пискнула.

Эбби чуть отодвинула девочку и посмотрела ей в глаза.

- Я отведу тебя к папе, но никто не должен догадаться, что я спасаю тебя. Ты должна мне помочь. Сможешь прикинуться пленницей, чтобы я смогла вывести тебя отсюда?

Девчушка кивнула. У нее были такие же волнистые волосы, как у Зедда, и такие же глаза, только серые, а не ореховые.

- Вот и отлично! - прошептала Эбби и погладила девочку по щеке. Она не могла отвести взгляда от этих пронзительных серых глаз. - Тогда доверься мне, и мы с тобой выберемся отсюда.

- Я тебе верю, - раздался тоненький голосок.

Эбби схватила валявшуюся возле подстилки веревку и набросила девочке на шею.

- Я не сделаю тебе больно, но часовые снаружи должны поверить, что ты моя пленница.

Девочка с опаской глянула на веревку, словно эта веревка была ей хорошо знакома, а потом кивнула.

Выйдя из палатки, Эбби выпрямилась и вытащила за собой на веревке малышку. Стражники посмотрели на нее. Эбби ответила гневным взглядом.

Один из часовых подошел ближе и нахмурился.

- Что происходит?

Эбби остановилась и ткнула красным стрежнем чуть ли не в нос солдату.

- Ее призывают. И кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы? Убирайся с дороги, не то я прикажу тебя выпотрошить и вычистить мне на завтрак!

Солдат побледнел и сразу же отступил. Не давая ему времени опомниться, Эбби быстро двинулась вперед, волоча за собой понурую девочку.

Никто не стал их догонять. Эбби хотелось побежать, но она понимала, что этого делать нельзя. Ей хотелось взять девочку на руки, но и этого она не могла. Все должно выглядеть так, будто Морд-Сит ведет куда-то пленницу.

Вместо того чтобы пойти кратчайшим путем, Эбби поднялась к холмам выше по реке, где деревья доходили почти до самой кромки воды. Зедд объяснил ей, где перейти реку, и предупредил, чтобы она не вздумала идти другой дорогой. Он повсюду устроил магические ловушки, чтобы д'харианцы внезапно не атаковали с холмов и не помешали ему сделать то, что он собирался.

По пути к реке Эбби увидела чуть в стороне висящую Низко над землей полоску тумана. Зедд строго-настрого запретил ей приближаться к какому-либо туману или дымке. Эбби подозревала, что это какое-то ядовитое облако, которое он наколдовал.

По шуму воды она поняла, что река уже близко. Розовеющее небо уже достаточно освещало землю, чтобы Эбби смогла разглядеть воду, когда подошла к краю леса. Оглянувшись, она увидела огромный лагерь на холмах позади и, лишний раз убедившись, что их с малышкой никто не преследует, сняла с шеи девчушки веревку. Потом она взяла ее на руки и крепко прижала к себе.

- Держись крепче и сиди тихо.

Девчушка кивнула. Эбби положила ее голову себе на плечо и что было сил побежала к реке.

Было светло, но это был не рассвет. Эбби впервые обратила на это внимание, когда перебралась на другой берег. Еще до того, как она увидела источник света, Эбби поняла, что магия, которую творит Зедд, не имеет ничего общего с тем волшебством, какое ей когда-либо доводилось видеть. Над рекой позади нее пронесся пронзительный тихий звук. Запахло так, будто горел сам воздух.

Девчушка цеплялась Эбби за шею; по щекам ее текли слезы, но она даже не всхлипнула, боясь, вероятно, что если издаст хоть малейший звук, то все растает как сон. Эбби чувствовала, что и сама плачет.

Дойдя до излучины, она увидела волшебника. Он стоял посреди реки на камне, которого Эбби тут никогда прежде не видела. Камень чуть возвышался над водой, и казалось, что волшебник стоит прямо на волнах.

Лицо его было обращено к Д'Харе. Перед волшебником плавали темные тени, протягивая к нему руки и жадные пальцы, похожие на струйки дыма.

Вокруг волшебника танцевал свет. Одновременно темный и нестерпимо яркий, он сливался с колышущимися в воздухе черными силуэтами. Это было и самое чудесное, и самое пугающее зрелище, какое Эбби видела за всю свою жизнь. Магия ее матери не шла ни в какое сравнение с этим.

Но страшнее всего был предмет, висящий в воздухе перед волшебником. Огненная сфера, раскаленная, светящаяся изнутри. Поверхность ее переливалась жидким огнем. Из реки бил в небо фонтан, и вода сверху поливала раскаленную сферу.

Касаясь ее поверхности, вода с шипением испарялась, и легкий ветерок уносил облачка пара. Сфера на мгновение темнела, но тут же от внутреннего жара раскалялась вновь, булькая и бурля. Пульсирующая, наводящая ужас опасность.

Не сводя с нее глаз, Эбби опустила девочку на вязкую землю.

- Папа! - закричала малышка, протягивая руки к волшебнику.

Зедд стоял слишком далеко, чтобы услышать, но все же услышал.

Он повернулся. Он стоял, огромный, как сама жизнь, посреди клубящейся магии, которую Эбби видела, но была не в состоянии осознать, и в то же время маленький в своей человеческой уязвимости. Он посмотрел на дочь, и глаза его наполнились слезами. Этот человек, который, казалось, совещается с самими добрыми духами, выглядел так, будто впервые воочию лицезрел явление духа.

Зедд спрыгнул с камня и помчался по воде к берегу. Оказавшись в его объятиях, малышка заревела, выплескивая накопившийся страх.

- Ну-ну, солнышко, - утешал ее Зедд. - Папа с тобой!

- Ой, папа, - рыдала она, уткнувшись ему в шею, - Они били маму! Они такие злые! Они так ее били...

- Я знаю, солнышко. Знаю, - ласково успокаивал дочку волшебник.

Только сейчас Эбби заметила стоящих в стороне колдунью и Мать-Исповедницу. Они тоже прятали слезы, растроганные зрелищем. Эбби была рада за волшебника, но эта сцена напомнила ей о том, что она сама потеряла. Девушка зарыдала от невыносимой душевной боли.

- Ну-ну, солнышко, - повторял Зедд дочери. - Ты теперь в безопасности. Папа больше не даст тебя в обиду. Тебе ничто не грозит.

Он повернулся к Эбби и благодарно улыбнулся ей сквозь слезы. Девочка внезапно уснула у него на руках.

- Небольшое заклинание, - объяснил Зедд, когда брови Эбби изумленно поползли вверх. - Ей нужно отдохнуть. А мне - закончить начатое.

Он передал дочку Эбби.

- Ты не отнесешь ее к себе домой? Пусть она поспит там, пока я не закончу. Пожалуйста, положи ее в кровать и укрой чем-нибудь, чтобы она не замерзла. Она будет спать довольно долго.

Эбби смогла лишь кивнуть. Она была рада за Зедда и даже гордилась тем, что спасла его дочь, но от этого ее боль за своих близких меньше не становилась.

Эбби уложила спящую малышку на свою кровать, задернула на окне занавеску и, не удержавшись, перед тем как уйти, погладила мягкие волосы девочки и поцеловала ее в лобик.

Потом Эбби помчалась обратно по склону к реке. Она хотела попросить Зедда дать ей еще хоть капельку времени. От страха за Яну ее сердце бешено колотилось. На волшебнике лежит долг, перешедший к нему от отца, и он этот долг еще не выплатил.

Тяжело дыша, Эбби остановилась у кромки воды. Волшебник снова стоял на камне посередине реки, и вокруг него плясали свет и тени. Эбби была достаточно хорошо знакома с магией, чтобы ей хватило ума не приближаться к нему. Она слышала, как он произносит какие-то слова. Хотя Эбби таких слов никогда не слыхала, она сразу узнала напевный речитатив заклинания, вызывающего к действию могучие силы.

На земле возле нее была нарисована та необычная Благодать, которую Зедд тогда рисовал в замке. Та самая, где был прорыв между миром жизни и смерти. Благодать была нарисована сверкающим чистым белым песком, ярко выделявшимся на темной глине. Эбби содрогалась от одного взгляда на нее, хотя и представления не имела, что она означает. Вокруг Благодати тем же белым песком были тщательно выписаны строгие формы магических рун.

Эбби уже собиралась окликнуть волшебника, но тут к ней подошла Делора.

- Не сейчас, Абигайль, - сказала колдунья. - Не отвлекай его.

Эбби неохотно починилась. Мать-Исповедница тоже приблизилась. Эбби, закусив губу, смотрела, как волшебник воздел руки. Клубящиеся тени утонули в потоке разноцветных искр.

- Но мне нужно! - упрямо сказала Эбби. - Я не смогла отыскать свою семью. Он должен мне помочь. Должен их спасти. Это священный долг, и он обязан его заплатить.

Колдунья и Мать-Исповедница переглянулись.

- Эбби, - сказала Мать-Исповедница, - он дал тебе время. Он попытался тебе помочь. Он сделал все, что мог, но теперь он должен думать о других.

Мать-Исповедница взяла за руку рыдающую Эбби, а колдунья обняла девушку за плечи. Эбби едва почувствовала их прикосновения. Отчаяние обрушилось на нее как каменная стена.

За д'харианским лагерем над холмами показалось солнце. Здесь река была не такой широкой, как в других местах, и Эбби могла видеть, что происходит за деревьями. К реке продвигались люди, но туман, окутавший противоположный берег, не давал им выйти из леса.

А потом на том берегу появился еще один волшебник и тоже начал творить заклятия. Как и Зедд, он стоял на камне, и с его рук срывались яркие молнии.

Больше сдерживаться Эбби не могла.

- Зедд! - закричала она. - Зедд! Пожалуйста! Ты же обещал! Я нашла твою дочь! А как же моя? Прошу тебя, не делай этого, пока я ее не спасу!

Зедд повернулся и посмотрел на нее словно из какого-то другого мира. Руки темных фигур ласкали его. Пальцы черного дыма коснулись его щеки, требуя внимания, но волшебник смотрел на Эбби.

- Прости. - Несмотря на расстояние, Эбби отчетливо расслышала эти слова, произнесенные шепотом. - Я дал тебе время. Больше я откладывать не могу, иначе другие матери будут оплакивать своих детей - и те матери, что живы, и те, что уже в мире духов.

Он вернулся к своей магии, и Эбби завыла в голос. Колдунья и Мать-Исповедница пытались успокоить ее, но Эбби не хотела, чтобы ее утешали в таком горе.

По холмам прокатился раскат грома. К небу взметнулись языки света, и они были ярче самого солнца. Магия, противостоящая Зедду, расползалась все дальше и дальше.

Ослепительные языки клубились, как дым, переплетаясь со светом, окутавшим Зедда. Туман на том берегу внезапно растаял.

Зедд в ответ шире развел руки. Сверкающее горнило кипящего огня громыхнуло. Фонтан, бьющий из реки, превратился в струю пара. Воздух застонал, словно бы протестуя.

На том берегу из леса появились д'харианские солдаты, толкая перед собой пленников. Люди с воплями ужаса попытались остановиться перед магией Зедда, но их тут же подтолкнули вперед наконечниками копий.

Эбби видела, как те, кто отказался идти вперед, пали под ударами мечей. Услышав их предсмертные крики, остальные пленники ринулись вперед, как овцы от стаи волков.

Если Зедду не удастся совершить задуманное, на долину обрушится армия Срединных Земель. И пленники окажутся между двумя армиями.

На противоположный берег выбежала какая-то женщина, волоча за собой ребенка. Эбби внезапно облилась холодным потом. Это была Мариска. Эбби быстро оглянулась на свой дом. Этого не может быть! Она снова вгляделась в противоположный берег.

- Не-е-ет!!! - закричал Зедд.

Мариска держала за волосы его дочь.

Каким-то образом Мариска выследила Эбби и нашла спящего в ее доме ребенка. Поскольку за девочкой никто не присматривал, старуха выкрала малышку.

Мариска поставила девочку перед собой, чтобы Зедд хорошо ее видел.

- Остановись и сдавайся, Зорандер, иначе она умрет!

Эбби вырвалась из рук Делоры и Матери-Исповедницы и побежала к камню, сражаясь с течением. Зедд повернулся и посмотрел ей в глаза.

Под его взглядом Эбби застыла.

- Прости! - Ее голос звучал как предсмертный стон. - Я думала, что она в безопасности!

Зедд решительно кивнул. Он ничего не мог поделать. Он вновь повернулся лицом к врагу и воздел руки, словно приказывал всем замереть - и людям, и магии.

- Отпусти пленных! - крикнул Зедд волшебнику д'ха-рианцев. - Отпусти их, Анарго, и я подарю вам жизнь!

Хохот Анарго разнесся над рекой.

- Сдавайся, - прошипела Мариска, - или ей конец! Старуха выхватила кинжал, который носила за кушаком, и прижала лезвие к горлу ребенка. Девочка кричала от ужаса и тянула руки к отцу.

Эбби двинулась вперед, громко умоляя Мариску отпустить девочку Зедда. Старуха обратила на ее слова не больше внимания, чем на слова Зедда.

- Последняя возможность! - крикнула Мариска.

- Ты ее слышал, - рявкнул Анарго с того берега. - Сдавайся немедленно, или она умрет!

- Ты знаешь, что я не поставлю свои интересы превыше интересов моего народа! - ответил Зедд. - Это наш с тобой поединок, Анарго! Опусти их!

Смех Анарго эхом разнесся по реке.

- Ты глупец, Зорандер! Ты упустил возможность! - Его лицо исказилось в бешеной ярости. - Убей ее! - приказал он Мариске.

Зедд сжал кулаки и яростно закричал.

Мариска подняла девочку за волосы и одним взмахом перерезала ей горло.

Девочка обмякла. Кровь заливала корявые пальцы Мариски. Наконец она нанесла последний удар, и обезглавленное тельце ребенка упало на землю. Эбби почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Глина на берегу стала красной.

С победным криком Мариска подняла вверх отрезанную голову. С обрубка шеи свисали лоскутья кожи и капала кровь. Рот навечно остался открытым в безмолвном вопле.

Эбби обняла колени Зедда.

- О добрые духи, прости! Зедд, прости меня!

- Ну а теперь, дитя, что, по-твоему, я должен сделать? - раздался у нее над головой хриплый голос Зедда. - Хочешь, чтобы я дал им возможность победить, дабы избавить твою Яну от той участи, которая постигла мою дочь? Скажи, дитя, что мне делать?

Эбби не могла молить о спасении своей семьи ценой того, что чудовища, которые стоят за рекой, захватят ее родину. Ее измученное сердце не могло этого допустить. Разве может она погубить всех остальных только ради того, чтобы выжили те, кто ей дорог?

Тогда она будет ничем не лучше этой Мариски, убившей невинное дитя.

- Убей их всех! - крикнула Эбби волшебнику. Она указала рукой на Мариску и ненавистного волшебника Анарго. - Прикончи ублюдков! Уничтожь их всех до одного!

Руки Зедда взлетели вверх. Громыхнул громовой раскат, и кипящая сфера погрузилась в воду, будто волшебник отпустил невидимую веревочку. Земля содрогнулась. В небо ударил гигантский гейзер, и поверхность реки вспенилась.

У Эбби подкосились ноги, и она села на дно, погрузившись в воду по грудь. Зедд повернулся, схватил ее за руку и втащил на камень.

Здесь был другой мир.

Неясные фигуры потянулись и к Эбби. Потянулись к ней из мира мертвых. И от их прикосновений боль утихла, Эбби овладели пугающая радость и умиротворение. Свет наполнил ее тело, как воздух наполняет легкие, и взорвался мириадами разноцветных искр перед ее внутренним взором. Потом ее оглушил низкий рев магии.

Зеленый свет распорол поверхность реки. Анарго на том берегу рухнул на землю. И камень, на котором он стоял, разлетелся на тысячи острых осколков. Воздух вокруг вражеских солдат наполнился дымом и вспышками света.

- Бегите! - завопила Мариска. - Бегите, пока не поздно! Спасайтесь! - Сама она уже неслась к холмам. - Бросьте пленников, пусть подыхают! Спасайтесь сами! Бегите!

Толпа на берегу всколыхнулась. Солдаты побросали оружие, отшвырнули веревки и цепи, на которых вели пленников, и, меся ногами глину, развернулись и побежали. В одно мгновение грозная армия превратилась в стадо испуганных коз.

Уголком глаза Эбби видела, как Мать-Исповедница с колдуньей кинулись через реку на другой берег. Хотя вода едва достигала колен, женщины вязли в ней, как в грязи.

Эбби воспринимала происходящее как сон. Она плавала в окружающем ее свете. Боль и удовольствие смешались в одно. Свет и тьма, звук и тишина, печаль и радость - все стало одним, всем и ничем, слившись в котле клокочущей магии.

На другом берегу д'харианская армия исчезла за деревьями. Взметнулись клубы пыли - это д'харианцы удирали кто верхом, кто в фургонах, кто пешком. А Мать-Исповедница с колдуньей, добравшись до берега, гнали пленников в воду, что-то яростно крича им - впрочем, Эбби не слышала слов, настолько она была поглощена странной гармонией проносившихся в мозгу разноцветных видений, затмевающих то, о чем пытались ей поведать ее глаза.

У нее промелькнула мысль, что она умирает. И вслед за ней мелькнула другая - что это не имеет значения. А потом ее разум снова погрузился в холодный свет и горячий свет, барабанный ритм магии и слов слились в единый ритм. В объятиях волшебника она чувствовала себя так, будто ее снова обнимают материнские руки. Может быть, так оно и было.

Потом Эбби осознала, что на берег на стороне Срединных Земель выбираются люди и бегут, подгоняемые Матерью-Исповедницей и колдуньей. Они исчезали в кустарнике, а потом Эбби увидела их снова уже вдалеке, за высокой травой, бегущими вверх по холму, подальше от рвущейся из реки магии.

Мир загрохотал. Подземный толчок отозвался в груди Эбби острой болью. Утренний воздух разорвал звон, будто переломился гигантский клинок. Вода бурлила и клокотала.

Горячий пар обжег Эбби ноги. Даже воздух побелел от жара. По ушам ударил такой грохот, что она зажмурилась. Но и с закрытыми глазами она видела смутные тени, кружащиеся в изумрудном сиянии. Все смешалось у нее в голове, мысли разбегались. Зеленая ярость пронзила ее тело и душу.

Эбби стало больно, будто внутри что-то разорвалось. Ахнув, она открыла глаза. От того места, где стояли они с Зеддом, по направлению к противоположному берегу катился чудовищный вал зеленого пламени. Вода встала стеной, словно в ливень - только этот ливень обрушился не с неба на землю, а наоборот. Над поверхностью реки переплетались молнии.

И когда этот вал достиг берега, земля раскололась. Из разлома, будто кровь, брызнули фиолетовые молнии.

Но страшнее всего был вой, который раздался сразу же вслед за этим. Эбби не сомневалась, что это выли мертвецы. Ей казалось, что ее душа стонет от сочувствия к крикам, наполнившим воздух. В уходящем все дальше зеленом вале мерцающего огня кружились и извивались тени. Они кричали, молили и пытались вырваться из мира мертвых.

И тут Эбби поняла, что это за стена зеленого пламени. Это была смерть, вторгнувшаяся в мир жизни.

Волшебник прорвал границу между мирами.

Эбби понятия не имела, сколько прошло времени. В том странном мире света, в котором она купалась, времени не существовало, как не существовало и ничего прочного и материального. Не было ни одного знакомого ощущения, за которое можно было бы зацепиться, чтобы осознать происходящее.

Эбби показалось, что зеленый вал остановился среди деревьев на склоне холма. Деревья, по которым он прокатился, и те, что она видела за мерцающим занавесом, почернели и скорчились от прикосновения самой смерти. Даже трава, по которой прошел этот жуткий огонь, пожухла и почернела, будто выжженная солнцем.

На глазах у Эбби стена помутнела. А потом стала то исчезать, то снова появляться - иногда как мерцающий зеленый отблеск, а иногда - лишь как слабая дымка вроде тумана, только что севшего на землю.

И она росла в длину, эта стена смерти, пересекшая мир живых.

Потом Эбби осознала, что снова слышит шум реки, знакомое, успокаивающее журчание, которое она слышала всю жизнь и которое обычно не замечала.

Зедд спрыгнул с камня и помог слезть Эбби. Перед глазами у нее все кружилось, и в голове была странная звенящая пустота.

Зедд щелкнул пальцами, и камень, на котором они только что стояли, подпрыгнул в воздух. Эбби ахнула от испуга, а в следующее мгновение - она даже не проверила своим глазам - Зедд поймал камень, который стал совсем крошечным, не больше яйца. Сунув камень в карман, волшебник подмигнул Эбби, и она подумала, что это еще более странно, чем даже здоровенный валун, ставший крошечным камешком и лежащий теперь у него в кармане.

На берегу их ждали Мать-Исповедница и колдунья. Протянув руки, они помогли Эбби выбраться из воды.

- Зедд, почему она не движется? - мрачно спросила колдунья.

На взгляд Эбби, это прозвучало скорее как обвинение, чем вопрос. Впрочем, Зедд все равно пропустил слова Делоры мимо ушей.

- Зедд, - пробормотала Эбби, - Прости меня! Это моя вина! Я не должна была оставлять ее одну. Мне нужно было остаться. Прости.

Волшебник, не слушая, смотрел на стену смерти на противоположном берегу. Он провел согнутыми пальцами по груди, будто призывая что-то внутри себя.

И вдруг, сотрясая воздух, у него в руках заревел огонь. Зедд вытянул руки перед собой, словно преподносил подарок. Эбби заслонила лицо от нестерпимого жара.

Зедд поднял над головой ревущий клубок жидкого пламени. Клубок рос в его руках, вращаясь и дрожа, ревя и шипя от ярости.

Женщины отошли назад. Эбби знала, что это за огонь. Как-то раз она слышала от матери слова "огонь волшебника". Даже тогда, не видя и не зная, как он выглядит, эти шепотом произнесенные слова заставили Эбби содрогнуться. Огонь волшебника - это смерть, им пользуются, чтобы уничтожить врага. И то, что Зедд держал в руках, не могло быть ничем иным.

- За то, что ты убил мою любимую, мою Эрилин, мать нашей дочери, и возлюбленных многих ни в чем не повинных людей, я шлю тебе, Паниз Рал, этот дар смерти, - прошептал Зедд.

Он развел руки. Жидкое сине-желтое пламя, повинуясь своему господину, с ревом понеслось, набирая скорость, к Д'Харе. Миновав реку, оно помчалось, как разъяренная, бешено ревущая молния, оставляя за собой тысячи ярких искр. Огонь волшебника пролетел над растущей зеленой стеной, чуть задев ее край. Зеленое пламя всколыхнулось, и клочки его потянулись за желто-синим огнем волшебника, как дым за бегущим пламенем. Смертельная смесь с ревом унеслась к горизонту. Все стояли замерев и смотрели вслед огненному шару, пока последний отблеск не растаял вдали. Зедд, бледный и усталый, повернулся к ним. Эбби схватила его за балахон.

- Зедд, прости меня. Я не...

Он прижал палец к ее губам, и она замолчала.

- Тебя кое-кто ждет.

Он показал кивком головы. Эбби обернулась. Возле кустов стол Филип, держа за руку Яну. Эбби чуть не задохнулась от счастья. Филип улыбнулся знакомой улыбкой. Рядом с ним стоял отец Эбби и, тоже улыбаясь, одобрительно кивал дочери.

Эбби, вытянув руки, помчалась к ним. Яна сморщилась и спряталась за спину отца. Эбби упала на колени перед дочкой.

- Это мама, - сказал Филип Яне. - Просто у нее другая одежда.

Эбби сообразила, что Яна испугалась красного кожаного платья, которое было на ней, и улыбнулась сквозь слезы.

- Мама! - закричала Яна, увидев ее улыбку.

Эбби обняла дочку и почувствовала на плече ласковое прикосновение руки Филипа. Поднявшись, Эбби обвила его рукой за талию. Другой рукой она продолжала обнимать дочь. Отец ласково потрепал ее по спине.

Зедд, Делора и Мать-Исповедница повели их на холм, где ждали остальные бывшие пленники. Там же стояли военные, главным образом офицеры, некоторых из которых Эбби узнала, и волшебник Томас. Среди освобожденных были жители Конни Кроссинга, люди, которые не слишком жаловали Эбби, дочь колдуньи. Но это были ее земляки, ее соотечественники, люди, которых она хотела спасти.

Зедд положил руку Эбби на плечо. Эбби с внезапным ужасом заметила, что его волнистые каштановые кудри стали белее снега. И ей не понадобилось зеркала, чтобы понять - после соприкосновения с миром мертвых ее волосы стали такими же.

- Это Абигайль, дочь Хельзы, - громко произнес волшебник, обращаясь к собравшимся. - Она пришла в Эйдиндрил, чтобы заручиться моей помощью. Хотя сама она и не владеет магией, но благодаря ей вы обрели свободу. Она достаточно хорошо заботится о вас, чтобы решиться потребовать от меня спасти вам жизнь.

Эбби посмотрела сначала на волшебника, потом на колдунью и Мать-Исповедницу. Мать-Исповедница улыбнулась. Эбби подумала, что это бессердечно, учитывая, что дочку Зедда только что зарезали у них на глазах, и не заметила, как прошептала вслух эти слова.

Улыбка Матери-Исповедницы стала еще шире.

- Ты не помнишь? - наклонившись ближе, спросила она. - Забыла, как мы его называем?

Эбби, в полной растерянности от всего, что произошло, никак не могла сообразить, о чем она говорит. И когда Эбби прямо в этом призналась, Мать-Исповедница с колдуньей поманили ее в сторону и повели за собой мимо могилы, где Эбби похоронила череп матери, к ее дому.

Мать-Исповедница толкнула дверь спальни. Там, на кровати, уютно укрытая одеялом, по-прежнему мирно спала дочь Зедда. Эбби уставилась на нее, не веря своим глазам.

- Ловкач, - напомнила Мать-Исповедница. - Я ведь говорила тебе, какое мы ему дали прозвище.

- И не очень-то лестное, - буркнул Зедд, входя в комнату следом за ними.

- Но... Как?.. - Эбби сжала пальцами виски. - Ничего не понимаю...

Зедд махнул рукой, и тут Эбби впервые заметила лежащее за дверью тело. Это был труп Мариски.

- Когда ты показывала мне спальню, - объяснил Зедц, - я оставил тут несколько ловушек на случай, если кто-то придет сюда со злыми намерениями. И эта женщина погибла, потому что явилась сюда для того, чтобы унести мою дочь, пока она спит.

- Ты хочешь сказать, что все это была лишь иллюзия? - глупо переспросила Эбби. - Но ведь это жестоко? Как ты мог?!

- Я - объект мести, - пояснил волшебник. - И я не хочу, чтобы моей дочери пришлось расплачиваться той же ценой, которую недавно заплатила ее мать. Поскольку заклинание убило эту женщину тогда, когда она пыталась причинить зло моей дочке, я смог создать иллюзию, что ей это удалось. Враги эту женщину знали и знали, что она служит Анарго. Так что я лишь воплотил то, что они хотели увидеть, чтобы убедить их, напугать и заставить бежать, бросив пленников. Я наложил на дочку заклятие видимой смерти, чтобы все решили, будто видели, как ее убивают. Таким образом, теперь противник считает, что дочка мертва, и у него нет причины охотиться за ней. Я сделал это, чтобы защитить ее от опасности в будущем.

Колдунья сердито глянула на него.

- Будь на твоем месте кто-то другой, Зеддикус, я позаботилась бы, чтобы ты предстал перед судом за такое заклинание, как заклятие видимой смерти! - И тут же она заулыбалась. - Отличная работа, Волшебник Первого Ранга!

Офицеры дружно выразили желание узнать, что происходит.

- Сегодня не будет битвы, - сообщил им Зедд. - Я покончил с войной.

Раздались восторженные крики. Эбби подумала, что, не будь Зедд Волшебником Первого Ранга, его бы принялись качать. Никто так не радуется миру, как те, чья работа заключается в том, чтобы сражаться за него.

Волшебник Томас, у которого теперь был куда более почтительный вид, откашлялся.

- Зорандер, я... я просто не могу поверить тому, что видели мои глаза. Тут к нему наконец вернулся привычный сердитый взгляд. - Но люди уже готовы поднять бунт из-за магии. А когда известие о том, что случилось, распространится, станет еще хуже. С каждым днем все больше людей требуют избавить их от магии, а ты подливаешь масла в огонь. С этой стеной мы запросто можем получить восстание.

- А я по-прежнему хочу знать, почему эта стена не движется, - прорычала из-за спины Зедда Делора.

Зедд сделал вид, что не слышал, и обратился к старому волшебнику:

- Томас, у меня есть для тебя работа.

Он жестом приказал нескольким офицерам и чиновникам из Эйдиндрила приблизиться. - У меня есть работа для всех вас. Неудивительно, что люди боятся магии. Сегодня мы видели одно из самых смертельных ее проявлений. И мне понятны их страхи. Если они хотят жить без магии - что ж, я удовлетворю их желание.

- Что?! - вскинулся Томас. - Ты не можешь покончить с магией, Зорандер! Даже ты не в состоянии осуществить такой парадокс!

- Не покончить с ней, а предоставить им место, где ее нет, - сказал Зедд. - Я хочу, чтобы вы сформировали официальную делегацию, которая объехала бы все страны Срединных Земель и оповестила людей о том, что все, кто хочет покинуть земли, где есть магия, должны отправиться на запад. Там они смогут начать новую жизнь в мире, где магии не будет. Я позабочусь, чтобы магия не тревожила их мирную жизнь.

- Да как же ты можешь давать такое обещание! - всплеснул руками Томас.

Зедд ткнул пальцем себе за спину, где к небу возносилась стена зеленого пламени.

- Я установлю вторую стену смерти, через которую никто не сможет пройти. По ту сторону будет земля, лишенная магии. И там люди будут жить без нее. Я хочу, чтобы вы позаботились о том, чтобы об этом стало известно всем. Томас, а ты обеспечишь, чтобы туда не проник ни один человек, обладающий даром. У нас есть книги, с помощью которых мы можем очистить ограниченную территорию от малейших следов магии. Весной, когда все те, кто захочет, уедут на новую родину, я поставлю вторую стену. И да присмотрят за ними добрые духи, и да не придется им раскаяться в том, что их желание осуществилось.

Томас ткнул пальцем в стену, которую Зедд уже привел в этот мир.

- А как насчет этой? Если люди наткнутся на нее в темноте? Они же погибнут!

- И не только в темноте, - спокойно ответил Зедд. - Когда она стабилизируется, то станет почти невидимой. Придется создать приграничную полосу и поставить людей ее охранять.

- Людей? - переспросила Эбби. - Ты хочешь сказать, что намереваешься создать корпус стражей границы? - Да, - Зедд поднял брови, - вот именно. Отличное название! Стражи границы.

После этих слов воцарилась тишина. Все помрачнели, понимая серьезность возникших сложностей. Эбби не могла себе представить место, где нет магии, но знала, как страстно многие желают жить в таком мире. Наконец Томас кивнул.

- Зедд, - сказал он, - на сей раз я считаю, что ты прав. Иногда нам приходится служить людям, не оказывая им помощи.

Остальные выразили одобрение, хотя, как и Эбби, находили это решение слишком суровым.

Зедд приосанился.

- Итак, решено.

Повернувшись, он объявил толпе о том, что войне конец, и о том, что волшебники наконец удовлетворят желание тех, кто годами просил об одном и том же: за пределами Срединных Земель они создадут край, где не будет никакой магии.

Пока в толпе обсуждали неожиданную новость и радостными криками приветствовали окончание войны, Эбби шепотом велела Яне подождать минуточку вместе с папой и, улучив минутку, оттащила Зедда в сторону.

- Зедд, можно с тобой поговорить? У меня вопрос. Зедд улыбнулся и, взяв Эбби под локоть, подтолкнул к ее дому.

- Я хочу проведать дочку. Пошли со мной. Отбросив былые страхи, Эбби схватила за руки Мать-Исповедницу и Делору и потащила их за собой. У них тоже есть право это узнать.

- Зедд, - начала Эбби, как только они отошли подальше от толпы, - могу ли я узнать, как твой отец оказался в долгу перед моей матерью?

Зедд ухмыльнулся:

- Мой отец ничего не был должен твоей матери.

Эбби нахмурилась.

- А как же священный долг, перешедший от твоего отца к тебе, а от моей матери ко мне?

- О, этот долг действительно был. Только не твоей матери были должны, а она осталась в долгу.

- Что?! - Эбби застыла на месте. - Что ты хочешь этим сказать?

Зедд улыбнулся.

- У твоей матери были трудные роды. Вы обе могли умереть. Мой отец с помощью магии спас ее. Хельза умоляла его спасти и тебя тоже. Чтобы сохранить тебе жизнь, отец, не думая о своей безопасности, трудился очень долго, гораздо дольше, чем можно ждать от волшебника. Твоя мать была колдуньей и понимала, чего ему стоило спасение твоей жизни. В знак признательности она поклялась, что отныне в долгу перед ним. А когда она умерла, ее долг перешел к тебе.

Эбби уставилась на него, не веря своим ушам. Ее мать никогда не говорила, каков этот долг.

- Но... но получается, что теперь я в долгу перед тобой? Ты хочешь сказать, что этот священный долг висит на мне? Зедд открыл дверь в спальню и, улыбаясь, заглянул внутрь.

- Долг выплачен, Эбби. В браслете, который тебе дала мать, была заключена магия, связывающая тебя с долгом. Благодарю тебя за спасение моей дочери.

Эбби глянула на Мать-Исповедницу. Вот уж действительно Ловкач!

- Но почему ты помог мне, раз у тебя не было передо мной священного долга? Если на самом деле, наоборот, я была перед тобой в долгу?

- Мы не ждем наград за помощь. И никогда не знаем, каким образом будем вознаграждены - если вообще будем. Возможность помочь - сама по себе награда. И другая награда не нужна - да и едва ли может быть награда лучше.

Эбби посмотрела на девочку, мирно спящую в соседней комнате.

- Я благодарна добрым духам, что смогла помочь сохранить ее жизнь в этом мире. Хотя у меня и нет волшебного дара, но я предвижу, что она сыграет немаловажную роль не только в твоей судьбе.

Зедд лениво улыбнулся, глядя на спящего ребенка.

- Похоже, у тебя есть провидческий дар, дорогая, потому что она уже сыграла немаловажную роль в окончании войны и таким образом спасла жизнь многим людям.

- Я все же хочу знать, почему эта штука, - колдунья показала в окно, стоит на месте? Предполагалось, что она пронесется по Д'Харе и уничтожит там все живое, убьет их всех до одного за то, что они натворили. - Ее взгляд стал грозным. - Почему она никуда не движется?

- Война окончена, - Зедд развел руками, - и этого достаточно. Стена является частью Подземного мира, мира мертвых. Д'Хара не сможет пойти на нас войной, пока стоит такая граница.

- И сколько она продержится?

- Ничто не вечно. - Зедд пожал плечами. - Но пока будет мир. Убийствам конец.

Колдунья не казалась довольной.

- Но они хотели нас всех уничтожить!

- Ну так теперь у них это не выйдет. Делора, в Д'Харе тоже есть люди, которые ни в чем не виноваты. То, что Па-низ Рал желал завоевать и поработить нас, вовсе не означает, что все д'харианцы - мерзавцы. Многие жители Д'Хары страдают под тяжелым гнетом. Какое право я имел убить всех, включая и тех, кто не причинил нам никакого зла и кто сам стремится прожить жизнь в мире и спокойствии?

Делора провела ладонью по лицу.

- Зеддикус, иногда я тебя совсем не понимаю. Порой ветер смерти из тебя довольно никудышный.

Мать-Исповедница стояла у окна, глядя в направлении Д'Хары. Она повернулась к волшебнику.

- Но там есть и те, кто из-за этой стены на всю жизнь затаит на тебя злобу, Зедд. Ты нажил себе непримиримых врагов. И оставил их в живых.

- Враги - это цена чести, - ответил волшебник.